длЯ менЯ к сожалению  ЯвлЯетсЯ  только  живым
воспоминанием о самой печальной полосе моей жизни.
     …ще  и  теперь  этот  город вызывает во мне только тЯжелые
воспоминаниЯ. ‚ена - в  этом  слове  длЯ  менЯ  слилось  5  лет
тЯжелого  горЯ  и  лишений.  5 лет, в течение которых Я сначала
добывал себе кусок хлеба как  чернорабочий,  потом  как  мелкий
чертежник, Я прожил буквально впроголодь и никогда в ту пору не
помню  себЯ  сытым.  ѓолод  был  моим  самым  верным спутником,
который никогда не оставлЯл менЯ и честно делил со мной все мое
времЯ. ‚ покупке каждой книги  участвовал  тот  же  мой  верный
спутник  -  голод; каждое посещение оперы приводило к тому, что
этот же верный товарищ мой оставалсЯ у менЯ  на  долгое  времЯ.
‘ловом, с этим безжалостным спутником Я должен был вести борьбу
изо  днЯ  в  день.  € все же в этот период своей жизни Я училсЯ
более,  чем  когда  бы  то  ни  было.  Љроме  моей  работы   по
архитектуре,  кроме  редких посещений оперы, которые Я мог себе
позволить лишь за счет скудного обеда, у менЯ была только  одна
радость, это - книги.
     џ  читал  тогда бесконечно много и читал основательно. ‚се
свободное времЯ, которое оставалось у менЯ от  работы,  целиком
уходило  на эти занЯтиЯ. ‚ течение нескольких лет Я создал себе
известный запас знаний, которыми Я питаюсь и поныне.
     Ѓолее того.
     ‚ это времЯ Я составил себе известное представление о мире
и выработал себе миросозерцание, которое  образовало  гранитный
фундамент длЯ моей теперешней борьбы. Љ тем взглЯдам, которые Я
выработал  себе  тогда,  мне  пришлось  впоследствии  прибавить
только немногое, изменЯть же ничего не пришлось.
     Ќаоборот.
     џ теперь твердо убежден в том,  что  все  творческие  идеи
человека  в  общих  чертах  поЯвлЯютсЯ уже в период его юности,
насколько вообще данный человек способен творчески  мыслить.  џ
различаю  теперь  между  мудростью  старости,  котораЯ ЯвлЯетсЯ
результатом  большей  основательности,  осторожности  и   опыта
долгой  жизни,  и  гениальностью  юности,  котораЯ щедрой рукой
бросает человечеству благотворные идеи и мысли, хотЯ иногда и в
незаконченном  виде.  ћность  дает  человечеству   строительный
материал  и  планы  будущего,  из  которых  затем  более мудраЯ
старость  кладет  кирпичи  и  строит  зданиЯ,   поскольку   так
называемаЯ  мудрость  старости  вообще  не удушает гениальности
юности.

        x x x

     †изнь, которую Я до тех пор вел  в  доме  родителей,  мало
отличалась  от  обычной.  џ  жил  безбедно и никаких социальных
проблем  предо  мной  не  стоЯло.  Ћкружавшие  менЯ  сверстники
принадлежали  к  кругам  мелкой  буржуазии, т. е. к тем кругам,
которые очень мало соприкасаютсЯ с рабочими  чисто  физического
труда. €бо, как это на первый взглЯд ни странно, пропасть между
теми  слоЯми  мелкой буржуазии, экономическое положение которых
далеко не  блестЯще,  и  рабочими  физического  труда  зачастую
гораздо  глубже, чем это думают. Џричиной этой - приходитсЯ так
выразитьсЯ - вражды ЯвлЯетсЯ опасение этих общественных  слоев,
- они  еще  совсем  недавно  чуть-чуть  поднЯлись  над  уровнем
рабочих физического труда, - опЯть вернутьсЯ к  своему  старому
положению,  вернутьсЯ  к жизни малоуважаемого рабочего сословиЯ
или даже только быть вновь причисленными  к  нему.  Љ  этому  у
многих   прибавлЯютсЯ   тЯжелые   воспоминаниЯ   о  неслыханной
культурной  отсталости  низших  классов,  чудовищной   грубости
обращениЯ  друг с другом. Ќедавно завоеванное положение мелкого
буржуа, само по себе не бог  весть  какое  высокое,  заставлЯет
прЯмо  трепетать  перед  опасностью  вновь  спуститьсЯ  на одну
ступень ниже и делает невыносимой даже одну мысль об этом.
     Ћтсюда часто получаетсЯ,  что  более  высоко  поставленные
люди   относЯтсЯ  к  самым  низшим  слоЯм  с  гораздо  меньшими
предрассудками, чем недавние "выскочки".
     €бо в конце концов выскочкой ЯвлЯетсЯ в  известном  смысле
всЯкий, кто своей собственной энергией несколько выбилсЯ в люди
и поднЯлсЯ выше своего прежнего уровнЯ жизни.
     ќта  зачастую очень тЯжкаЯ борьба заглушает всЯкое чувство
сожалениЯ. ЋтчаЯннаЯ борьба за существование, которую ты только
что вел сам, зачастую убивает в тебе всЯкое сострадание к  тем,
кому выбитьсЯ в люди не удалось.
     Љо  мне  лично  судьба  в  этом отношении была милостивее.
Ѓросив менЯ в омут нищеты и необеспеченности, через  который  в
свое  времЯ  прошел  мой  отец,  выбившийсЯ затем в люди, жизнь
сорвала с  моих  глаз  повЯзку  ограниченного  мелкобуржуазного
воспитаниЯ.  ’олько  теперь Я научилсЯ понимать людей, научилсЯ
отличать видимость и внешнюю скотскую  грубость  от  внутренней
сути человека.
     ‚ена  уже  в  начале  XX  столетиЯ  принадлежала к городам
величайшего социального неравенства.
     ЃьющаЯ в глаза роскошь, с одной стороны,  и  отталкивающаЯ
нищета  - с другой. ‚ центре города, в его внутренних кварталах
можно было с  особенной  отчетливостью  ощущать  биение  пульса
52-миллионной   страны  со  всеми  сомнительными  чарами  этого
государства национальностей. „вор с его ослепительной  роскошью
притЯгивал  как  магнит  богачей  и интеллигенцию. Љ этому надо
прибавить сильнейший централизм, на котором основана  была  всЯ
габсбургскаЯ монархиЯ.
     ’олько благодарЯ этому централизму мог держатьсЯ весь этот
междунациональный  кисель.  ‚  результате  этого  - необычайнаЯ
концентрациЯ всей высшей администрации в резиденции государства
- в ‚ене.
     ‚ена  не  только  в  политическом   и   духовном,   но   в
экономическом  отношении  была  центром  придунайской монархии.
Ђрмии   высшего   офицерства,    государственных    чиновников,
художников  и  ученых  противостоЯла еще большаЯ армиЯ рабочих;
несметному богатству  аристократии  и  торговцев  противостоЯла
чудовищнаЯ  беднота.  Џеред  дворцом на ђинге в любое времЯ днЯ
можно было видеть тысЯчи блуждающих безработных. ‚  двух  шагах
от  триумфальных  арок, в пыли и грЯзи каналов валЯлись сотни и
тысЯчи бездомных.
     …два ли в каком-либо другом немецком  городе  в  эту  пору
можно  было  с  большим успехом изучать социальную проблему. Ќе
надо только обманывать самих себЯ.  ќто  "изучение"  невозможно
сверху  вниз. Љто сам не побывал в тисках удушающей нищеты, тот
никогда  не  поймет,  что  означает  этот  ад.   …сли   изучать
социальную  проблему  сверху  вниз,  ничего кроме поверхностной
болтовни и лживых сантиментов  не  получитсЯ,  а  то  и  другое
только  вредно.  Џервое потому, что не позволЯет даже добратьсЯ
да Ядра проблемы, второе потому, что просто проходит мимо  нее.
џ  право  не  знаю,  что  хуже:  полное невнимание к социальной
нужде, которое характерно длЯ  большинства  счастливцев  и  длЯ
многих  из тех, которые достаточно зарабатывают, чтобы безбедно
жить; или пренебрежительное и вместе с тем частенько  в  высшей
степени  бестактное  снисхождение к меньшему брату, характерное
длЯ многих из тех господ мужского и женского пола, длЯ  которых
и  сочувствие  к  "народу" ЯвлЯетсЯ делом моды. ќти люди грешат
гораздо больше, чем они при их  полном  отсутствии  такта  даже
могут  сами  себе  представить.  Ќеудивительно,  что  результат
такого их общениЯ с "меньшим  братом"  совершенно  ничтожен,  а
зачастую  прЯмо  отрицателен.  Љогда  народ  на такое обращение
отвечает естественным чувством возмущениЯ, эти  добрые  господа
всегда  воспринимают  это  как  доказательство  неблагодарности
народа.
     <I>—то общественнаЯ деЯтельность ничего общего с  этим  не
имеет,  что  общественнаЯ  деЯтельность  прежде всего не должна
рассчитывать ни на какую благодарность, ибо ее задачей ЯвлЯетсЯ
не распределЯть милость, а восстанавливать право, - такого рода
суждение подобным господам просто невдомек</I>.
     ЊенЯ  судьба  уберегла   от   такого   рода   "разрешениЯ"
социального вопроса. ‚овлекши менЯ самого в омут нищеты, судьба
приглашала  менЯ  не  столько  "изучать"  социальную  проблему,
сколько на себе самом испробовать  ее.  …сли  кролик  счастливо
пережил вивисекцию, то это уже его собственнаЯ заслуга.
     ЏытаЯсь  теперь  изложить  на бумаге то, что было пережито
тогда, Я заранее знаю, что о полноте изложениЯ не может быть  и
речи.  „ело  может  идти  только  о том, чтобы описать наиболее
потрЯсающие впечатлениЯ и записать те важнейшие уроки,  которые
Я вынес из той полосы моей жизни.

        x x x

     Ќайти   работу  мне  бывало  нетрудно,  так  как  работать
приходилось как чернорабочему, а иногда и просто как поденщику.
’аким образом Я добывал себе кусок хлеба.
     Џри этом Я часто думал: надо просто встать на точку зрениЯ
тех людей,  которые,  отрЯхнув  с  ног  прах   старой   …вропы,
устремлЯютсЯ  в Ќовый свет и там на новой родине добывают кусок
хлеба   какой   угодно   работой.   ђазделавшись    со    всеми
предрассудками и представлениЯми о сословной и профессиональной
чести,  освободившись  от  всЯких  традиций,  они  зарабатывают
средства на пропитание там и так, где и как это  возможно.  Ћни
вполне  правы,  что никакаЯ работа не позорит человека. ’ак и Я
решилсЯ обеими ногами стать на создавшуюсЯ  длЯ  менЯ  почву  и
пробитьсЯ во что бы то ни стало.
     Ћчень  скоро  Я  убедилсЯ  в том, что всегда и везде можно
найти какую-либо работу, но также и в том, что всегда  и  везде
ее легко можно потерЯть.
     €менно  необеспеченность  заработка  через некоторое времЯ
стала длЯ менЯ самой трудной стороной моей новой жизни.
     "Љвалифицированного" рабочего выбрасывают на улицу не  так
часто как чернорабочего; однако и он далеко не свободен от этой
участи. …сли он не оказываетсЯ без дела просто из-за отсутствиЯ
работы,  то  его  часто  настигает  локаут  или  безработица  в
результате участиЯ в забастовке.
     ‡десь необеспеченность  заработка  жестко  мстит  за  себЯ
всему хозЯйству.
     ЉрестьЯнский   парень,   который   переселЯетсЯ  в  город,
привлекаемый  туда  большей  легкостью  труда,  более  коротким
рабочим днем и другими соблазнами города, сначала, приученный к
более  обеспеченному  заработку,  бросает  работу  лишь  в  том
случае, когда имеет по крайней мере серьезную надежду  получить
другую.  Ќужда  в  сельскохозЯйственных рабочих велика, поэтому
менее  вероЯтна  длительнаЯ  безработица  среди  этих  рабочих.
Ћшибочно  думать,  что молодой парень, отправлЯющийсЯ в большой
город, уже с самого начала сделан  из  худшего  материала,  чем
тот,  который  крепко  засел  в  деревне.  Ќет,  напротив, опыт
показывает, что переселЯющиесЯ в город элементы деревни большею
частью принадлежат к самым здоровым и энергичным натурам, а  не
наоборот.  Љ  этим "эмигрантам" надо отнести не только тех, кто
эмигрирует за океан в Ђмерику, но и тех молодых парней, которые
решаютсЯ бросить свою деревню и отправитьсЯ  искать  счастьЯ  в
большом  городе.  Ћни также берут на себЯ большой риск. Ѓольшею
частью такой деревенский парень приходит в большой город,  имеЯ
в  кармане  кое-какие  деньжонки.  …му не приходитсЯ дрожать за
себЯ, если  по  несчастью  он  не  найдет  работы  сразу.  •уже
становитсЯ  его  положение,  если,  найдЯ  работу, он ее быстро
потерЯет. Ќайти новую  работу,  в  особенности  в  зимнюю  пору
трудно,   если   не   невозможно.   Ќесколько   недель  он  еще
продержитсЯ. Ћн получит пособие по случаю безработицы из  кассы
своего  союза  и  еще  продержитсЯ некоторое времЯ. Ќо когда он
издержит последний грош и когда  профсоюзнаЯ  касса  перестанет
платить   ему   пособие   ввиду   чрезмерной  длительности  его
безработицы, тогда он попадает  в  большую  нужду.  ’еперь  ему
приходитсЯ  бродить  по  улицам на голодный желудок, заложить и
продать  последнее;  его  платье  становитсЯ  ветхим,  сам   он
начинает  все  больше  и больше опускатьсЯ физически, а затем и
морально.  …сли  он  еще  останетсЯ  без  крова  (а  это  зимой
случаетсЯ  особенно  часто), его положение становитсЯ уже прЯмо
бедственным. Ќаконец он опЯть найдет кое-какую работу, но  игра
повторЯетсЯ  сначала. ‚о второй раз несчастье его разыграетсЯ в
том же порЯдке. ‚ третий раз удары судьбы  будут  еще  сильней.
Џостепенно  он  научитсЯ  относитьсЯ  к  своему необеспеченному
положению все более и  более  безразлично.  Ќаконец  повторение
всего этого входит в привычку.
     ќнергичный  и  работающий  парень,  именно благодарЯ этому
постепенно  совершенно  менЯет  свой  облик.   €з   трудЯщегосЯ
человека  он  становитсЯ простым инструментом тех, кто начинает
использовать его в своих низких  корыстных  целЯх.  Ѓез  всЯкой
вины  ему  так  часто  приходилось  быть  безработным,  что  он
начинает считать так: месЯцем больше или меньше - все равно.  ‚
конце  концов  он начинает относитьсЯ индифферентно не только к
вопросам своего непосредственного бытиЯ и  заработка,  но  и  к
вопросам,    свЯзанным    с    уничтожением    государственных,
общественных и общекультурных  ценностей.  …му  уже  ничего  не
стоит  принимать  участие  в  забастовках,  но  ничего не стоит
относитьсЯ к забастовкам совершенно индифферентно.
     ќтот  процесс  Я  имел  возможность  собственными  глазами
наблюдать  на  тысЯче примеров. —ем больше Я наблюдал эту игру,
тем больше  во  мне  росло  отвращение  к  миллионному  городу,
который  сначала  так  жадно притЯгивает к себе людей, чтобы их
потом так жестоко оттолкнуть и уничтожить.
     Љогда эти люди приходЯт в город,  их  как  бы  с  радостью
причислЯют к населению столицы, но стоит им подольше остатьсЯ в
этом городе, как он перестает интересоватьсЯ ими.
     ЊенЯ  также жизнь в этом мировом городе изрЯдно потрепала,
и на своей шкуре Я должен был испытать  достаточное  количество
материальных  и моральных ударов судьбы. …ще в одном Я убедилсЯ
здесь: быстрые переходы от  работы  к  безработице  и  обратно,
свЯзанные  с  этим  вечные колебаниЯ в твоем маленьком бюджете,
разрушают  чувство  бережливости  и  вообще  лишают   вкуса   к
разумному устройству своей жизни. —еловек постепенно приучаетсЯ
в  хорошие  времена жить припеваючи, в плохие - голодать. ѓолод
приучает человека к тому, что как только в  его  руки  попадают
некоторые  деньги, он обращаетсЯ с ними совершенно нерасчетливо
и  терЯет  способность  к  самоограничению.  ‘тоит  ему  только
получить какую-нибудь работенку и заработать немного деньжонок,
как  он  самым  легкомысленным  образом  тотчас же пускает свой
заработок  в  трубу.  ќто   опрокидывает   всЯкую   возможность
рассчитывать  свой  маленький  бюджет хотЯ бы только на неделю.
‡аработанных денег сначала хватает на пЯть дней из семи,  затем
только  на  три  днЯ  и,  наконец,  дело  доходит  до того, что
спускаешь свой недельный заработок в течение одного днЯ.
     Ђ дома часто ждут жена и дети. €ногда и они втЯгиваютсЯ  в
эту  нездоровую  жизнь, в особенности, если муж относитсЯ к ним
по-хорошему и даже по-своему любит их. ’огда они все  вместе  в
течение  одного,  двух  или  трех  дней спускают весь недельный
заработок. Џока есть деньги, они едЯт и пьют,  а  затем  вторую
часть  недели  вместе  голодают. ‚ эту вторую часть недели жена
бродит  по  соседЯм,  чтобы  занЯть  несколько  грошей,  делает
небольшие  долги  у  лавочника и всЯчески изворачиваетсЯ, чтобы
как-нибудь прожить последние дни недели. ‚ обеденный час  сидЯт
за столом при полупустых тарелках, а часто голодают совершенно.
†дут  новой  получки,  о  ней  говорЯт,  строЯт планы и голодаЯ
мечтают уже о том,  когда  наступит  новый  счастливый  день  и
недельный  заработок  опЯть  будет  спущен в течение нескольких
часов.
     Њаленькие дети уже в самом раннем своем детстве знакомЯтсЯ
с этой нищетой.
     Ќо особенно плохо кончаетсЯ дело, если муж  отрываетсЯ  от
семьи  и  если  мать семейства ради своих детей начинает борьбу
против мужа из-за этого образа жизни. ’огда начинаютсЯ споры  и
раздоры.  €  чем  больше  муж отчуждаетсЯ от жены, тем ближе он
знакомитсЯ с алкоголем. Љаждую  субботу  он  пьЯн.  €з  чувства
самосохранениЯ,  из  привЯзанности  к  своим  детЯм  мать семьи
начинает вести бешеную борьбу за те жалкие  гроши,  которые  ей
приходитсЯ  вырывать  у мужа большую частью по пути с фабрики в
трактир. ‚ воскресенье или в  понедельник  ночью  он,  наконец,
придет  домой  пьЯный,  ожесточенный,  спустивший все до гроша.
’огда происходЯт сцены, от которых упаси нас, боже.
     Ќа тысЯче примеров мне самому  приходилось  наблюдать  все
это.  ‘начала  это  менЯ  злило  и  возмущало, потом Я научилсЯ
понимать  тЯжелую  трагедию  этих  страданий  и  видеть   более
глубокие  причины  порождающие  их.  Ќесчастные  жертвы  плохих
общественных условий!
     …ще хуже  были  тогда  жилищные  условиЯ.  †илищнаЯ  нужда
венского  чернорабочего  была просто ужасна. …ще и сейчас дрожь
проходит по моей спине, когда Я вспоминаю о тех  казармах,  где
массами  жили эти несчастные, о тех тЯжелых картинах нечистоты,
грЯзи и еще много худшего, какие мне приходилось наблюдать.
     —то хорошего можно ждать от того момента,  когда  из  этих
казарм  в  один  прекрасный  день  устремитсЯ безудержный поток
обозленных рабов, о которых беззаботный город даже не подумает?
     „а, беззаботен этот мир богатых.
     Ѓеззаботно предоставлЯет он  ход  вещей  самому  себе,  не
помыслив  даже  о  том,  что  рано  или  поздно судьба принесет
возмездие, если только люди во времЯ не  подумают  о  том,  что
нужно как-то ее умилостивить.
     Љак благодарен Я теперь провидению за то, что оно дало мне
возможность  пройти  через  эту  школу!  ‚  этой  школе  мне не
пришлось саботировать все то, что было  мне  не  по  душе.  ќта
школа воспитала менЯ быстро и основательно.
     …сли  Я  не  хотел  совершенно разочароватьсЯ в тех людЯх,
которые менЯ тогда окружали,  Я  должен  был  начать  различать
между  внешней  обстановкой  их жизни и теми причинами, которые
порождали эту обстановку. ’олько в этом случае  все  это  можно
было  перенести,  не  впав  в отчаЯние. ’олько так Я мог видеть
перед собою не только людей, тонущих в нищете  и  грЯзи,  но  и
печальные   результаты   печальных   законов.   Ђ  тЯготы  моей
собственной  жизни  и  собственной  борьбы  за   существование,
котораЯ также была нелегка, избавили менЯ от опасности впасть в
простую   сентиментальность   по  этому  поводу.  џ  отнюдь  не
капитулировал и не  опускал  рук,  видЯ  неизбежные  результаты
определенного  общественного  развитиЯ.  Ќет,  так  не  следует
понимать моих слов.
     “же тогда Я  убедилсЯ,  что  здесь  к  цели  ведет  только
двойной путь:
     <I>ѓлубочайшее    чувство    социальной    ответственности
направленное к созданию  лучших  условий  нашего  общественного
развитиЯ,  в сочетании с суровой решительностью уничтожать того
горбатого, которого исправить может только могила.</I>
     ‚едь и природа сосредоточивает все  свое  внимание  не  на
том,  чтобы поддержать существующее, а на том, чтобы обеспечить
ростки будущего. ’ак и в человеческой жизни  нам  нужно  меньше
думать  о  том,  чтобы искусственно облагораживать существующее
зло (что в 99 случаЯх из ста при нынешней  человеческой  натуре
невозможно),  чем  о  том,  чтобы  расчистить путь длЯ будущего
более здорового развитиЯ.
     “же во времЯ моей  венской  борьбы  за  существование  мне
стало  Ясно,  что <I>общественнаЯ деЯтельность никогда и ни при
каких  обстоЯтельствах  не  должна  сводитьсЯ   к   смешной   и
бесцельной благотворительности, она должна сосредоточиватьсЯ на
устранении   тех   коренных  недостатков  в  организации  нашей
хозЯйственной и культурной жизни,  которые  неизбежно  приводЯт
или,  по  крайней  мере,  могут  приводить  отдельных  людей  к
вырождению</I>. Љто плохо понимает действительные причины  этих
общественных  Явлений,  тот  именно  поэтому и затруднЯетсЯ или
колеблетсЯ в необходимости  применить  самые  последние,  самые
жесткие    средства    длЯ   уничтожениЯ   этих   опасных   длЯ
государственной жизни Явлений.
     ќти колебаниЯ,  эта  неуверенность  в  себе,  в  сущности,
вызваны    чувством   своей   собственной   вины,   собственной
ответственности за то, что эти бедствиЯ и трагедии имеют место;
эта неуверенность парализует волю и мешает принЯть какое бы  то
ни было серьезное твердое решение, а слабость и неуверенность в
проведении необходимых мер только затЯгивают несчастье.
     Љогда  наступает  эпоха,  котораЯ  не чувствует себЯ самой
виновной  за  все  это  зло,  -  только  тогда  люди   обретают
необходимое  внутреннее  спокойствие  и  силу,  чтобы жестоко и
беспощадно вырвать всю худую траву из полЯ вон. “ тогдашнего же
австрийского государства  почти  совершенно  не  было  никакого
социального законодательства; его слабость в борьбе против всех
этих процессов вырождениЯ прЯмо бросалась в глаза.


        x x x

     Њне   трудно   сказать,  что  в  те  времена  менЯ  больше
возмущало: экономические бедствиЯ окружающей менЯ тогда  среды,
ее  нравственно  и  морально  низкий  уровень  или  степень  ее
культурного падениЯ. Љак часто наши буржуа впадают в  моральное
негодование,  когда  им  из уст какого-либо несчастного бродЯги
приходитсЯ  услышать  заЯвление,  что  ему   в   конце   концов
безразлично,  немец  он  или  нет,  что он везде чувствует себЯ
одинаково хорошо или плохо в зависимости от того, имеет  ли  он
кусок хлеба.
     Џо  поводу этого недостатка "национальной гордости" в этих
случаЯх много морализируют, не щадЯ крепких выражений. Ќо много
ли поразмыслили  эти  национально  гордые  люди  над  тем,  чем
собственно объЯснЯетсЯ то обстоЯтельство, что сами они думают и
чувствуют иначе.
     Њного  ли  поразмыслили  они  над  тем,  какое  количество
отдельных приЯтных воспоминании во всех областЯх  культурной  и
художественной  жизни  дало  им  то  впечатление  о  величии их
родины, их нации, какое и создало  длЯ  них  приЯтное  ощущение
принадлежать  именно к этому богом взысканному народу? Џодумали
ли они о том, насколько эта гордость за свое отечество  зависит
от  того,  что  они  имели реальную возможность познакомитьсЯ с
величием его во всех областЯх?
     „умают ли наши буржуазные слои о том, в каких до  смешного
малых  размерах  созданы  эти  реальные  предпосылки длЯ нашего
"народа"?
     Џусть не приводЯт нам того аргумента, что-де "и  в  других
странах  дело  обстоит  так же", и "однако" там рабочий дорожит
своей родиной. …сли бы даже это было так,  это  еще  не  служит
оправданием  нашей  бездеЯтельности. Ќо это не так, ибо то, что
мы   у   французов,   например    называем    "шовинистическим"
воспитанием,  на  деле  ведь  ЯвлЯетсЯ не чем другим как только
чрезмерным подчеркиванием  величиЯ  ”ранции  во  всех  областЯх
культуры  или,  как  французы  любЯт  говорить,  "цивилизации".
Њолодого француза воспитывают не в "объективности", а  в  самом
субъективном отношении, какое только можно себе представить, ко
всему  тому, что должно подчеркнуть политическое или культурное
величие его родины.
     ’акое воспитание конечно должно относитьсЯ только к  самым
общим,  большим  вопросам  и, если приходитсЯ, то памЯть в этом
отношении нужно непрерывно упражнЯть, дабы  во  что  бы  то  ни
стало вызвать соответствующее чувство в народе.
     Ђ  у  нас мы не только упускаем сделать необходимое, но мы
еще разрушаем то немногое, что имеем счастье  узнать  в  школе.
…сли нужда и несчастьЯ не вытравили из памЯти народа все лучшие
воспоминаниЯ о прошлом, то мы все равно постараемсЯ политически
отравить его настолько, чтобы он позабыл о них.
     Џредставьте себе только конкретно:
     ‚  подвальном  помещении,  состоЯщем  из  двух  полутемных
комнат, живет рабочаЯ семьЯ из семи человек. €з  пЯтерых  детей
младшему,  скажем,  три  года.  ќто  как раз тот возраст, когда
первые впечатлениЯ  воспринимаютсЯ  очень  остро.  “  даровитых
людей,  воспоминаниЯ  об  этих  годах  живы  до самой старости.
’еснота помещениЯ создает  крайне  неблагоприЯтную  обстановку.
‘поры  и ссоры возникают уже из-за одной этой тесноты. ќти люди
не просто живут вместе, а они давЯт друг друга. Њалейший  спор,
который  в  более  свободной квартире разрешилсЯ бы просто тем,
что люди разошлись бы  в  разные  концы,  при  этой  обстановке
зачастую  приводит  к  бесконечной  грызне.  „ети  еще  кое-как
переносЯт эту обстановку; они тоже  спорЯт  и  дерутсЯ  в  этой
обстановке  очень часто, но быстро забывают эти ссоры. Љогда же
ссорЯтсЯ и спорЯт старшие, когда это происходит изо днЯ в день,
когда это  принимает  самые  отвратительные  формы,  тогда  эти
тЯжкие  методы  наглЯдного  обучениЯ неизбежно сказываютсЯ и на
детЯх. Ќу, а  когда  взаимнаЯ  грызнЯ  между  отцом  и  матерью
доходит до того, что отец в пьЯном состоЯнии грубо обращаетсЯ с
матерью  или  даже  бьет  ее,  тогда  люди,  не  жившие в такой
обстановке, не могут даже представить себе,  к  каким  все  это
приводит   последствиЯм.   “же   шестилетний   ребенок  в  этой
обстановке узнает  вещи,  которые  и  взрослому  могут  внушить
только  ужас.  Њорально  отравленный,  физически  недоразвитый,
зачастую вшивый такой молодой гражданин отправлЯетсЯ  в  школу.
Љое-как  он  научаетсЯ  читать  и  писать, но это - все. Ћ том,
чтобы учитьсЯ дома, в такой обстановке не может  быть  и  речи.
Ќапротив.  Ћтец  и  мать  в  присутствии детей ругают учителЯ и
школу в таких выражениЯх, которые  и  передать  нельзЯ.  ‚место
того,  чтобы  помогать ребЯтам учитьсЯ, родители склонны скорей
положить их на колени и высечь. ‚се, что приходитсЯ  несчастным
детЯм слышать в такой обстановке, отнюдь не внушает им уважениЯ
к  окружающему  миру.  Ќи  одного  доброго слова не услышат они
здесь о человечестве вообще. ‚се учреждениЯ, все  власти  здесь
подвергаютсЯ  только  самой жесткой и грубой критике, - начинаЯ
от учителЯ и кончаЯ главой государства. ђодители ругают всех  и
всЯ  -  религию  и  мораль,  государство и общество - и все это
зачастую в самой грЯзной форме. Љогда такой паренек  достиг  14
лет и кончил школу, то большею частью бывает трудно уже решить,
что   в  нем  преобладает:  невероЯтнаЯ  глупость,  ибо  ничему
серьезному он научитьсЯ в школе не  мог,  или  грубость,  часто
свЯзаннаЯ  с  такой безнравственностью уже в этом возрасте, что
волосы становЯтсЯ дыбом.
     “ него уже сейчас нет ничего свЯтого.  Ќичего  великого  в
жизни  он  не  видел,  и он заранее знает, что в дальнейшем все
пойдет еще хуже в той жизни, в которую он сейчас вступает.
     ’рехлетний ребенок  превратилсЯ  в  15-летнего  подростка.
Ђвторитетов  длЯ  него нет никаких. Ќичего кроме нищеты и грЯзи
этот молодой человек не видел, ничего такого, что могло бы  ему
внушить энтузиазм и стремление к более высокому.
     Ќо  теперь  ему  еще  придетсЯ  пройти через более суровую
школу жизни.
     ’еперь длЯ него начинаютсЯ те самые мучениЯ, через которые
прошел его отец. Ћн шлЯетсЯ весь день, где попало. Џоздно ночью
он возвращаетсЯ  домой.  ‚  виде  развлечениЯ  он  избивает  то
несчастное   существо,   которое  называетсЯ  его  матерью.  Ћн
разражаетсЯ потоками грубейших ругательств. Ќаконец подвернулсЯ
"счастливый" случай, и он попал в тюрьму  длЯ  малолетних,  где
его "образование" получит полировку.
     Ђ  наши  богобоЯзненные  буржуа  еще  при этом удивлЯютсЯ,
почему у  этого  "гражданина"  нет  достаточного  национального
энтузиазма.
     Ќаше  буржуазное  общество  спокойно  смотрит на то, как в
театре и в кино, в грЯзной литературе и в сенсационных  газетах
изо  днЯ  в  день  отравлЯют  народ.  €  после  этого  оно  еще
удивлЯетсЯ,   почему   массы   нашего    народа    недостаточно
нравственны,  почему  проЯвлЯют они "национальное безразличие".
Љак будто в самом деле  грЯзнаЯ  литература,  грубые  сенсации,
киноэкран   могут   заложить  здоровые  основы  патриотического
воспитаниЯ народной массы.
     —то мне раньше и не снилось,  то  Я  в  те  времена  понЯл
быстро и основательно.
     ‚опрос  о  здоровом  национальном  сознании  народа есть в
первую очередь вопрос о создании здоровых социальных  отношений
как  фундамента  длЯ  правильного  воспитаниЯ  индивидуума. €бо
только  тот,  кто  через  воспитание  в  школе  познакомилсЯ  с
культурным,  хозЯйственным и прежде всего политическим величием
собственного   отечества,   сможет   проникнутьсЯ    внутренней
гордостью  по поводу того, что он принадлежит к данному народу.
ЃоротьсЯ Я могу лишь за то, что Я люблю. ‹юбить могу  лишь  то,
что Я уважаю, а уважать лишь то, что Я по крайней мере знаю.

        x x x

     ‚  своей  ранней  юности Я слышал о социал-демократии лишь
очень немного, и то, что Я слышал, было неправильно.
     ’о обстоЯтельство, что социал-демократиЯ  вела  борьбу  за
всеобщее,  тайное избирательное право, менЯ внутренне радовало.
Њой разум и тогда подсказывал мне, что  это  должно  повести  к
ослаблению габсбургского режима, который Я так ненавидел. џ был
твердо  уверен,  что  придунайскаЯ  монархиЯ не может держатьсЯ
иначе, как жертвуЯ интересами австрийских немцев. џ  знал,  что
даже  ценой  медленной славЯнизации немцев Ђвстрии все-таки еще
не   гарантировано   создание   действительно   жизнеспособного
государства  по той простой причине, что сама государственность
славЯнского элемента находитсЯ под  большим  сомнением.  €менно
ввиду всего этого Я и приветствовал все то, что по моему мнению
должно было вести к краху невозможного, попирающего интересы 10
миллионов немцев, обреченного на смерть государства. —ем больше
национальнаЯ  грызнЯ  и  борьба  различных Языков разгоралась и
разъедала австрийский парламент, тем  ближе  был  час  будущего
распада этого вавилонского государства, а тем самым приближалсЯ
и  час освобождениЯ моего австро-немецкого народа. ’олько так в
тогдашних условиЯх рисовалсЯ мне путь присоединениЯ австрийских
немцев к ѓермании.
     ’аким образом эта деЯтельность социал-демократии  не  была
мне  антипатичной.  Љроме  того  Я  был  еще  тогда  достаточно
неопытен и глуп, чтобы думать, что социал-демократиЯ  заботитсЯ
об  улучшении  материального положениЯ рабочих. € это конечно в
моем представлении говорило больше за нее  нежели  против  нее.
—то  менЯ  тогда  более всего отталкивало от социал-демократии,
так это ее враждебное отношение к борьбе за немецкие  интересы,
ее  унизительное  выслуживание  перед славЯнскими "товарищами",
которые охотно принимали практические уступки лебезивших  перед
ними австрийских с.-д., но вместе с тем третировали их свысока,
как того впрочем вполне заслуживали эти навЯзчивые попрошайки.
     Љогда  мне  было  17  лет,  слово "марксизм" мне было мало
знакомо, слова же "социал-демократиЯ"  и  "социализм"  казались
мне  одинаковыми  понЯтиЯми.  €  тут понадобились тЯжелые удары
судьбы, чтобы у менЯ открылись глаза на этот неслыханный  обман
народа.
     „о тех пор Я наблюдал социал-демократическую партию только
как зритель  во  времЯ  массовых демонстраций. џ еще не имел ни
малейшего представлениЯ о действительном  направлении  умов  ее
сторонников,  Я  не понимал еще сути ее учениЯ. ’олько теперь Я
сразу  пришел  в  соприкосновение   с   ней   и   смог   близко
познакомитьсЯ с продуктами ее воспитаниЯ и ее "миросозерцаниЯ".
’о,  что  при  другой  обстановке  потребовало  бы, может быть,
десЯтилетий, Я теперь получил в несколько месЯцев. џ понЯл, что
за фразами о социальной добродетели и любви к ближнему  кроетсЯ
настоЯщаЯ  чума,  от  заразы,  которой  надо  как  можно скорей
освободить землю под страхом того, что иначе землЯ легко  может
стать свободной от человечества.
     Њое  первое столкновение с социал-демократами произошло на
постройке, где Я работал.
     “же с самого начала отношениЯ  сложились  очень  невесело.
Ћдежда  моЯ  была  еще  в  относительном  порЯдке, Язык мой был
вежлив и все мое поведение сдержанно. џ все еще так сильно  был
погружен  в  самого себЯ, что мало думал об окружающем. џ искал
работы только длЯ того, чтобы не  умереть  голодной  смертью  и
иметь  возможность,  хотЯ  бы медленно и постепенно, продолжать
свое образование. Њожет быть Я еще долго не думал  бы  о  своем
окружении,  если  бы  уже  на  третий  или на четвертый день не
произошло событие,  которое  сразу  же  заставило  менЯ  занЯть
позицию: менЯ пригласили вступить в организацию.
     Њои  сведениЯ  о профессиональной организации в те времена
были равны нулю.  џ  ничего  не  мог  бы  тогда  сказать  ни  о
целесообразности,  ни о нецелесообразности ее существованиЯ. Ќо
так как мне сказали, что вступить в организацию Я обЯзан, то  Я
предложение отклонил. ‘вой ответ Я мотивировал тем, что вопроса
Я  пока  не  понимаю,  но принудить себЯ к какому бы то ни было
шагу Я не позволю.  ‚ероЯтно  благодарЯ  первой  половине  моей
мотивировки  менЯ  не  выбросили  с  постройки  сразу. ‚ероЯтно
надеЯлись  на  то,  что  через  несколько  дней  менЯ   удастсЯ
переубедить  или  запугать.  ‚  обоих  случаЯх они основательно
ошиблись. Џрошли еще две недели, и теперь  Я  бы  не  мог  себЯ
заставить  вступить  в  профсоюз, даже если бы этого захотел. ‚
течение этих двух недель Я  достаточно  близко  познакомилсЯ  с
моим  окружением.  ’еперь  никакаЯ  сила  в  мире  не  могла бы
принудить менЯ вступить в организацию, представителей которой Я
за это времЯ увидел в столь неблагоприЯтном свете.
     Џервые дни мне было тЯжело.
     ‚  обеденный  час  часть  рабочих  уходила   в   ближайшие
трактирчики,  а  другаЯ  оставалась  на постройке и там съедала
свой скудный обед. ќто были женатые рабочие,  которым  их  жены
приносили  сюда в ветхой посуде жидкий обед. Љ концу недели эта
втораЯ часть становилась все больше; почему? это Я  понЯл  лишь
впоследствии. ’огда начинались политические споры.
     џ  в  сторонке  выпивал  свою бутылку молока и съедал свой
кусок хлеба. Ћсторожно изучаЯ свое окружение, Я раздумывал  над
своей несчастной судьбой. ’ем не менее того, что Я слышал, было
более  чем  достаточно. —астенько мне казалось, что эти господа
нарочно  собираютсЯ  поближе  ко  мне,  чтобы  заставить   менЯ
высказать  то или другое мнение. ’о, что Я слышал кругом, могло
менЯ только раздражить до последней степени.  Ћни  отвергали  и
проклинали   все:   нацию   как  изобретение  капиталистических
"классов" -  как  часто  приходилось  мне  слышать  это  слово;
отечество   как  орудие  буржуазии  длЯ  эксплуатации  рабочих;
авторитет законов как средство  угнетениЯ  пролетариата;  школу
как  учреждение, воспитывающее рабов, а также и рабовладельцев;
религию как средство обмана обреченного на эксплуатацию народа;
мораль как символ глупого, овечьего терпениЯ и т. д.  ‘ловом  в
их устах не оставалось ничего чистого и свЯтого; все, буквально
все они вываливали в ужасной грЯзи.
     ‘начала  Я  пыталсЯ  молчать,  но  в  конце концов молчать
больше нельзЯ было. џ начал высказыватьсЯ, начал возражать. ’ут
мне прежде всего пришлось убедитьсЯ в том, что пока  Я  сам  не
приобрел  достаточных  знаний  и не овладел спорными вопросами,
переубедить кого бы то ни было совершенно безнадежно.  ’огда  Я
начал   рытьсЯ  в  тех  источниках,  откуда  они  черпали  свою
сомнительную мудрость. џ стал читать книгу за книгой брошюру за
брошюрой.
     Ќо на постройке споры становились все  горЯчей.  ‘  каждым
днем  Я выступал все лучше, ибо теперь имел уже больше сведений
об их собственной науке, чем мои  противники.  Ќо  очень  скоро
наступил  день,  когда  мои  противники применили то испытанное
средство, которое конечно легче всего побеждает  разум:  террор
насилиЯ.  Ќекоторые из руководителей моих противников поставили
предо  мной  на  выбор:  либо  немедленно  покинуть   постройку
добровольно,  либо  они  менЯ  сбросЯт  оттуда.  ’ак  как Я был
совершенно один, и сопротивление было безнадежно,  Я  предпочел
избрать первое и ушел с постройки умудренный опытом.
     џ   ушел  полный  омерзениЯ,  но  вместе  с  тем  все  это
происшествие настолько  менЯ  захватило,  что  длЯ  менЯ  стало
совершенно  невозможным просто забыть все это. Ќет, этого Я так
не оставлю. Џервое чувство  возмущениЯ  скоро  вновь  сменилось
упрЯмым  желанием  дальнейшей  борьбы. џ решилсЯ несмотрЯ ни на
что опЯть пойти на  другую  постройку.  Љ  этому  решению  менЯ
побудила  еще  и нужда. Џрошло несколько недель, Я израсходовал
все  свои  скудные  запасы,  и  безжалостный  голод  толкал   к
действию.  •отЯ  и  против воли Я должен был идти на постройку.
€гра повторилась снова. ”инал был такой же как и в первый раз.
     Џомню, что во мне, происходила  внутреннЯЯ  борьба:  разве
это  в  самом  деле  люди,  разве  достойны  они принадлежать к
великому народу?
     Њучительный вопрос!  €бо  если  ответить  на  этот  вопрос
утвердительно, тогда борьба за народность просто не стоит труда
и тех жертв, которые лучшим людЯм приходитсЯ приносить за таких
негодЯев.  …сли  же ответить на этот вопрос отрицательно, тогда
окажетсЯ, что наш народ слишком уж беден людьми.
     ‚ те дни мне казалось, что эта масса людей, которых нельзЯ
даже причислить  к  сынам  народа,  угрожающе  возрастает,  как
лавина, и это вызывало во мне тЯжелое беспокойное чувство.
     ‘  совсем  другими  чувствами  наблюдал  Я теперь массовую
демонстрацию венских рабочих, происходившую по какому-то поводу
в эти дни. ‚ течение двух часов  Я  стоЯл  и  наблюдал,  затаив
дыхание,   этого   бесконечных  размеров  человеческого  червЯ,
который в  течение  двух  часов  ползал  перед  моими  глазами.
Џодавленный   этим   зрелищем,  Я  наконец  покинул  площадь  и
отправилсЯ домой. Џо дороге Я в окне  табачной  лавочки  увидел
"ђабочую   газету"   -  центральный  орган  старой  австрийской
социал-демократии. ‚ одном дешевеньком  народном  кафе,  где  Я
часто бывал, чтобы читать газеты, этот орган также всегда лежал
на столе. Ќо до сих пор Я никак не мог заставить себЯ подержать
в  руках  более  чем  1-2  минуты  эту гнусную газету, весь тон
которой действовал на менЯ, как духовный  купорос.  ’еперь  под
тЯгостным  впечатлением,  вынесенным  от демонстрации, какой-то
внутренний голос  заставил  менЯ  купить  газету  и  начать  ее
основательно  читать.  ‚ечером  Я принЯл меры, чтобы обеспечить
себе получение этой газеты.  €  несмотрЯ  на  вспышки  гнева  и
негодованиЯ,    стал    теперь    регулЯрно   вникать   в   эту
концентрированную ложь.
     —тение ежедневной социал-демократической прессы более  чем
знакомство  с ее теоретической литературой позволило мне понЯть
ход идей социал-демократии и ее внутреннюю сущность.
     ‚ самом деле, какаЯ большаЯ разница между этой  прессой  и
чисто    теоретической   литературой   социал-демократии,   где
встретишь море фраз о свободе, красоте и "достоинстве", где нет
конца словам о гуманности  и  морали,  -  и  все  это  с  видом
пророков,  и  все  это  скотски-грубым  Языком ежедневной с.-д.
прессы, работающей при помощи  самой  низкой  клеветы  и  самой
виртуозной,  чудовищной  лжи. ’еоретическаЯ пресса имеет в виду
глупеньких свЯтош из рЯдов средней  и  высшей  "интеллигенции",
ежедневнаЯ печать - массу.
     Њне  лично  углубление  в эту литературу и прессу принесло
еще более прочное сознание привЯзанности к моему народу.
     ’о, что раньше приводило к непроходимой  пропасти,  теперь
стало поводом к еще большей любви.
     Џри  наличии  этой  чудовищной работы по отравлению мозгов
только дурак может  осуждать  тех,  кто  падает  жертвой  этого
околпачиваниЯ. —ем более в течение ближайших годов Я приобретал
идейную  самостоЯтельность,  тем  более  росло во мне понимание
внутренних причин успеха социал-демократии. ’еперь Я понЯл  все
значение,  какое  имеет  в  устах  социал-демократии ее скотски
грубое требование к рабочим выписывать только  красные  газеты,
посещать  только красные собраниЯ, читать только красные книги.
Џрактические результаты этого нетерпимого учениЯ Я видел теперь
своими глазами с полной Ясностью.
     Џсихика широких масс совершенно невосприимчива к слабому и
половинчатому.  „ушевное  восприЯтие  женщины  менее   доступно
аргументам  абстрактного разума, чем не поддающимсЯ определению
инстинктивным  стремлениЯм  к  дополнЯющей  ее  силе.   †енщина
гораздо  охотнее  покоритсЯ  сильному, чем сама станет покорЯть
себе слабого. „а и масса больше любит властелина, чем того, кто
у  нее   чего-либо   просит.   Њасса   чувствует   себЯ   более
удовлетворенной  таким учением, которое не терпит рЯдом с собой
никакого  другого,  нежели  допущением  различных   либеральных
вольностей.  Ѓольшею  частью  масса  не  знает, что ей делать с
либеральными  свободами,  и  даже  чувствует  себЯ   при   этом
покинутой.  Ќа  бесстыдство  ее  духовного  терроризированиЯ со
стороны социал-демократии масса реагирует так же мало, как и на
возмутительное  злоупотребление  ее   человеческим   правом   и
свободой.  Ћна не имеет ни малейшего представлениЯ о внутреннем
безумии всего учениЯ,  она  видит  только  беспощадную  силу  и
скотски  грубое  выражение этой силы, перед которой она в конце
концов пасует.
     <I>…сли социал-демократии будет  противопоставлено  учение
более  правдивое,  но  проводимое  с  такой же силой и скотской
грубостью, это учение победит хотЯ и после тЯжелой борьбы.</I>
     Ќе прошло и двух лет, как мне стало совершенно Ясно  самое
учение  социал-демократии,  а  также  технические средства, при
помощи которых она его проводит.
     џ хорошо понЯл тот бесстыдный идейный террор, который  эта
партиЯ  применЯет  против  буржуазии, неспособной противостоЯть
ему ни физически, ни  морально.  Џо  данному  знаку  начинаетсЯ
настоЯщаЯ  канонада  лжи  и  клеветы  против  того  противн