   Љ  десЯти часам утра они вынеслись к  ‚олге.  Ѓережков заложил крутой
вираж.  ‘ани,  накренившись,  прочертили одним  полозом по  снежной целине
красивую,  геометрически точную кривую. ‘ раскрасневшимсЯ счастливым лицом
Ѓережков  оглЯнулсЯ  на  ђодионова,  сидевшего  в  пассажирском отделении,
поймал веселый взглЯд,  кивок и вовсю пустил сани по нехоженой белой глади
русла, обозначенной высоким берегом с глубокими тенЯми оврагов. Њартовское
солнце   уже   пригревало,   в   кабинке  потеплело.   Ќаметенные  вьюгой,
затвердевшие маленькие гребешки снега, заметные только вблизи, нескончаемо
выраставшие навстречу, уже подтаивали, стали хрупкими, чуть ноздреватыми.
     †мурЯсь от  искрЯщейсЯ белизны,  прижав ногой до предела педаль газа,
свободно положив руки  на  руль,  почти  не  управлЯЯ,  Ѓережков отдавалсЯ
удовольствию неимоверно быстрого скольжениЯ,  что можно ощутить, лишь летЯ
с  горы на лыжах или вот так,  мчась по насту на аэросанЯх,  когда,  будто
утратив  вес,  не  проламываЯ подмерзшей легкой  корки,  полозьЯ оставлЯют
только след. € вдруг...
     Ќи  в  одном своем рассказе о  пробеге на  аэросанЯх Ѓережков не  мог
обойтись без такого "вдруг".  џ ожидал,  что он, по своей манере, выдержит
интригующую паузу,  поднимет  палец,  посмакует мое  нетерпение.  Ќет,  он
повествовал с воодушевлением, глаза блестели.
     - € вдруг, -  повторил он, -  Я вздрогнул.  Џоверите ли, это тоже был
один из потрЯсающих моментов моей жизни! „огадались, что произошло? ‡авод!
Њы увидели завод!
     Љак-то сразу,  за какой-то излучиной реки взглЯду Ѓережкова,  взглЯду
всех,  кто  нессЯ  с  ним  на  аэросанЯх,  открылась площадка  ЊоторстроЯ.
Љрутизна берега несколько заслонЯла ее;  еще не  было видно взрытой земли,
движениЯ  по  дорогам,   работ.   Љазалось,  очертаниЯ  огромного  завода,
смЯгченные далью,  поднЯлись прЯмо  из  снегов.  Џредстали рЯды  кирпичных
труб,  кое-где  еще  не  выведенных доверху;  длинные остовы крыш,  еще не
застланных,  ажурных;  силуэт  башенного крана;  темные контуры градирен и
газгольдеров;   железные  переплеты  эстакад;  электростанциЯ  в  фанерном
теплЯке с характерными короткими черными трубами,  похожими на пароходные.
Ќад самой высокой строительной мачтой реЯло по ветру красное полотнище.
     ‘ каждой секундой завод приближалсЯ,  становилсЯ Явственнее.  ‚от уже
можно  различить  вонзившиесЯ  в   голубое  небо  остриЯ  громоотводов  на
кирпичных трубах;  поворачиваетсЯ подъемнаЯ стрела, несущаЯ над крышами по
воздуху стальную балку;  чернеют фигурки верхолазов;  на крыше заклепывают
стропила; блеснули здесь и там молнии электрической сварки.
     Ѓережкова била дрожь.  ‚едь это  же  завод длЯ его мотора!  “же много
месЯцев  подрЯд  Ѓережков  занималсЯ  утомительной  доводкой;   мозг   был
сосредоточен  на  тысЯче  мелочей,  на  какой-нибудь  ничтожной  кривизне,
эллипсности валов,  которую им  следовало придать длЯ  долгой  службы,  на
мельчайших зазорах,  измерЯемых сотыми долЯми миллиметра,  что  тоже  надо
было отыскать,  поймать нескончаемыми опытами.  Љаждый день одно и  то же:
просмотры  диаграмм  температуры  и   прочих  показаний  всех  самопишущих
приборов,  демонтаж мотора,  смена деталей, настройка. € на следующий день
опЯть:  нелады с маслоподачей, перегрев, клапаны, подшипники, прокладки...
€ только в редкие минуты, как-нибудь под вечер, мечты.
     Ђ тут перед ним не в мечтах,  а наЯву, среди снегов, на крутом берегу
русской  великой реки  раскинулсЯ на  несколько километров завод,  который
будет выпускать эти моторы, самые мощные авиадвигатели в мире.
     ђЯдом с Ѓережковым сидел ЌедолЯ в черной жеребковой куртке, в меховой
шапке со спущенными,  завЯзанными у  подбородка ушами.  Ћн тоже смотрел на
завод,  подавшись к ветровому стеклу.  …му стало жарко. „ернув тесемки, он
снЯл  шапку,  смахнул  тыльной  стороной ладони  легкую  испарину на  лбу.
ЏробившиесЯ где-то струйки ветра чуть трепали его светлые волосы. Ѓережков
взглЯнул на него.  ‚от также,  наклонившись вперед,  прильнув к  пулемету,
”едЯ  сидел  рЯдом с  Ѓережковым ровно девЯть лет  тому  назад,  когда они
мчались на аэросанЯх по льду ”инского залива.  ‚переди и по бокам вскипали
белые взбросы битого льда и  воды от рвущихсЯ тЯжелых снарЯдов.  €  теперь
вдали на берегу вдруг возник такой же,  только черный,  взмет:  на стройке
рвали землю.
     Ќаметив трассу подъема,  Ѓережков направил сани  вверх по  береговому
склону.  ‚стающий  белый  гребень  постепенно закрывал  стройку.  ђодионов
приподнЯлсЯ,  перегнулсЯ через спинку водительского места,  чтобы все-таки
видеть завод.  “же только кончики труб маЯчили над гребнем да колыхалсЯ по
ветру  приближающийсЯ красный  флаг.  ђодионов вдруг  потрЯс  Ѓережкова за
плечи и, смеЯсь, показываЯ вперед, крикнул, перекрываЯ гул мотора:
     - Ђ?!
     ’ак они и взлетели в гору.


        31

     Ѓережков остановил сани у теплЯка электростанции.
     Ћтсюда в  глубь площадки к  главным корпусам прокладывали траншею так
называемого шинного туннелЯ.  ‹иниЯ  работ  просекала еще  не  застроенное
поле.  Џромерзшую землю  отогревали кострами,  врубались в  нее  мотыгами,
топорами,  ломами, а там, где она не поддавалась и лому, вгонЯли кувалдами
железные клиньЯ и все-таки откалывали кусок за куском.  ‚ пробитые колодцы
запальщики  закладывали бурки;  звучал  сигнальный рожок;  люди  отбегали;
черные глыбы с глухим уханьем вздымались в воздух, оседала пыль; землекопы
с лопатами и кирками снова шли туда.
     ’огда еще в нашей стране не выпускали ни экскаваторов, ни грузовиков;
на  всем  открытом взору пространстве курсировало лишь  несколько грузовых
автомобилей,  переваливающихсЯ на  ухабах с  боку  на  бок;  всюду сновали
лошаденки; выброшенную землю грабари, бородатые, в крестьЯнских армЯках, в
лаптЯх, кидали лопатами в сани и в телеги.
     Џо   свежему  рву  вслед  за   землекопами  продвигались  плотники  и
арматурщики.  ‡десь же на морозе на деревЯнную опалубку траншеи, на каркас
железных прутьев выливали из  бадей  и  утрамбовывали дымЯщуюсЯ подогретую
кашицу бетона.  Џерекликались то  с  волжским оканьем,  то  на  украинской
"мове",  то  по-московски  акаЯ.  ‚иднелись солдатские папахи  еще  времен
давней  войны,   кубанки,  русские  треухи,  обтрепанные  шлемы-буденовки,
татарские стеганые шапки. ‚ одном месте Ѓережков заметил странную группу в
ватных,  по-восточному пестрых халатах,  в  азиатских малахаЯх.  ќто  были
смуглолицые узбеки или казахи.  "‚от так Њоторстрой, - возбужденно подумал
Ѓережков. - ‚сю страну поднЯли ради мотора".
     ђодионов в  кожаном черном  пальто  без  всЯких  воинских знаков и  в
мерлушковой шапке  со  звездой  шел  впереди.  ЌедолЯ,  шагавший  рЯдом  с
Ѓережковым,  оглЯнулсЯ на теплЯк, за которым в затишке под охраной сторожа
были оставлены аэросани.
     - „альше не пойду! - сказал он. - Џостою немного здесь, потом займусь
санЯми.
     - “спеетсЯ... Џойдем, - коротко кинул Ѓережков.
     …го влекли длинные корпуса цехов в  отдалении.  ‘квозь светлые пустые
проемы окон и ворот можно было видеть,  как там,  внутри цехов,  двигаютсЯ
паровозы и  вагоны.  Џод  остовом крыши покачивалась поднЯтаЯ на  стальных
тросах  тЯжелаЯ  тележка  мостового крана,  которую подтЯгивали к  верхним
главным фермам.
     ’ропка вывела их к санному пути. „линной чередой шли груженные землей
розвальни.  Ќа дорогу сыпались комочки мерзлого суглинка и песка.  ЏолозьЯ
давили их,  втирали в снег. ‚дали показалась легковаЯ машина. Ћна медленно
пробиралась по  этой  дороге,  пролегшей в  снежном поле светло-коричневой
широкой полосой.
     - „альше, Ђлексей Ќиколаевич, не пойду, - опЯть сказал ЌедолЯ.
     € все-таки шагнул поближе к траншее, где кипела работа. Ѓережков взЯл
его под руку. ‘ минуту они стоЯли молча. ђодионов тоже остановилсЯ.
     - —ерт возьми, - сказал Ѓережков, - ведь это чудо. —удо-завод, а?
     - „а, -  откликнулсЯ ЌедолЯ. -  € смотрите, как работают... ‘мотрите,
как нужен народу наш мотор...
     Ѓережков счастливо рассмеЯлсЯ.
     - Ќу,  это ты, ”едор, того... ’акому дЯде, наверное, наплевать на все
моторы.
     Ћн показал на проезжавшего мимо небритого возницу в папахе,  который,
сунув под мышку рукавицы, свертывал толстыми, запачканными землей пальцами
цигарку махорки.
     - Ђ между тем,  философски говорЯ, -  улыбаЯсь, продолжал Ѓережков, -
смысл его жизни,  быть может, именно в том, что он служит созданию мотора.
‚ том-то,  ”едЯ,  и чудо, что всех этих мужичков, никогда не помышлЯвших о
моторах, взЯли крепкой рукой за ворот, стащили с русской печи, и вот...
     ђодионов стоЯл неподалеку.  ‚незапно его  шеЯ  покраснела.  Ћн  круто
повернулсЯ.
     - Ќе говорите пошлостей!
     Ѓережков увидел его странно взметнувшиесЯ светлые брови,  вспыхнувшее
негодованием лицо. ЌедолЯ потупилсЯ и пошел в сторону.
     - Људа ты? - растерЯнно выговорил Ѓережков.
     ЌедолЯ лишь ускорил шаг.
     - Ќеужели вы не понимаете, -  с  неутихающей резкостью быстро говорил
ђодионов, - что ему стало за вас стыдно!
     - „митрий €ванович, Я... џ только...
     - ‚ы   только  сказали,   что   смысл  жизни  этих   людей, -   резко
жестикулируЯ,  ђодионов показал вокруг, -  в том, чтобы сделать ваш мотор.
Џодумаешь,  существует этакий гений Ѓережков, а все эти мужички, как вы их
изволили назвать,  живут лишь длЯ  его мотора!  —удовищно!  Џостыдно!  Ћни
поднЯлись,  чтобы разделатьсЯ с вековым угнетением, совершили величайшую в
истории революцию,  воевали за нее, лили кровь, голодали, валЯлись в тифах
и  все-таки  выдержали,   прогнали  армии  четырнадцати  стран.  €  теперь
работают,  строЯт  заводы на  своей  земле.  ђади  чего?  —тобы  доставить
удовольствие или,  если вам  угодно,  творческое удовлетворение Ѓережкову?
—ерта с два! €м действительно наплевать на это, если только... …сли только
вы сами не служите народу!  €,  философски говорЯ, товарищ Ѓережков, смысл
вашей жизни именно в том,  что вы,  желаете этого или не желаете,  служите
им,  этим  мужичкам,  о  которых  позволили себе  с  таким  пренебрежением
говорить.
     - „митрий €ванович, Я... џ, конечно же...
     - ‚ы, конечно же, наговорили вздору! Ќарод длЯ мотора! ЉакаЯ чепуха!
     Ѓережков стоЯл,  пытаЯсь улыбнутьсЯ,  как провинившийсЯ, пристыженный
школьник.  ђодионов оборвал  свою  отповедь.  Ќекоторое времЯ  он  молчал.
‚скинувшиесЯ брови  опустились,  краска  возмущениЯ схлынула с  загорелого
лица.
     ђассказав мне об этом эпизоде, Ѓережков задумчиво проговорил:
     - Њожно ли это миновать в нашем романе?  Ќет,  мой друг,  нельзЯ.  ‚ы
должны знать все. ‚аш герой был таким дураком, или, литературно выражаЯсь,
настолько ограниченным, что никак не мог даже, как видите, уже не в первые
годы революции глубоко понЯть, казалось бы, самую простую вещь: самую суть
социализма - освобождение человека от гнета эксплуатации. ЊенЯ захватывали
другие  стороны нашей  великой революции:  патриотизм,  невероЯтный размах
индустриализации,  дерзновенность пЯтилетки и так далее.  Ђ ее глубочайшаЯ
человеческаЯ сущность,  основа всех наших чудес, - это было последнее, что
Я  осознал в  социализме.  Љ сожалению,  приходитсЯ в этом признаватьсЯ...
‚ернемсЯ теперь, мой друг, на площадку.


        32

     Џо  дороге  приближалась легковаЯ машина.  ђодионов посмотрел туда  и
совсем иным тоном, будто и не было вспышки, сказал:
     - Ќуте-с... ќто, кажетсЯ, Ђлексей Ќиколаевич, за нами.
     ‘ подножки автомобилЯ соскочил Ќовицкий, директор ЊоторстроЯ.
     - „митрий €ванович,  здравствуйте! - весело закричал он. - Џочему без
предупреждениЯ?  •отели застичь врасплох? Џожалуйста, вот и застигли... Ђ,
и товарищ Ѓережков! ‡дравствуйте, милости просим...
     Џожав  руку  ђодионову,   он  ударил  ладонью  по  протЯнутой  ладони
Ѓережкова и крепко ее стиснул.
     - „авно вас, Ђлексей Ќиколаевич, сюда жду. ‘коро переберетесь? џ ему,
„митрий €ванович, уже и кабинет оштукатурил. ’олько где же мотор? „авайте,
давайте, а то не поспеете за нами.
     Ќовицкий был  на  два-три года моложе Ѓережкова,  но  теперь никто не
назвал бы его молодым.  Љожаное черное пальто,  такое же, как у ђодионова,
не скрывало грузноватости.  …го, видимо, увлекала работа: карие глаза, как
и прежде,  были очень живыми, но под ними набухли небольшие мешки. ‘еточка
красных жилок  в  белках глаз,  краснота век  были  печатью многомесЯчного
недосыпаниЯ.
     - Ќуте-с,   как  ваше  здоровье? -   спросил  ђодионов,   внимательно
вглЯдываЯсь в Ќовицкого. - Љак сердце?
     - Ћ здоровье,  „митрий €ванович,  будем говорить, когда пустим завод.
’огда уеду лечитьсЯ... ќтак месЯца на два в санаторий. Џозволите?
     - Љонечно.
     - Ѓоюсь,   что   длЯ  менЯ  сразу  найдетсЯ  новаЯ  ударнаЯ  задачка.
‘адитесь... - Ќовицкий раскрыл дверцу машины. - „митрий €ванович, с вашего
разрешениЯ, сначала повезу вас подкрепитьсЯ...
     - Ќет, благодарю вас...
     - ’огда командуйте... Људа поедем? —то вы хотели бы посмотреть прежде
всего? €ли позвольте, Я сам, „митрий €ванович, покажу вам стройку...
     - „авайте-ка, Џавел „енисович, попросту пройдемсЯ.
     - Ћхотно...
     Ћни пошли по  дороге.  Ќовицкий рЯдом с  ђодионовым,  Ѓережков сзади.
ЏосматриваЯ по сторонам,  задумавшись, он времЯ от времени прислушивалсЯ к
сильному баску Ќовицкого.
     - ...‘ейчас   гоню    шинный    туннель, -    объЯснЯл    Ќовицкий. -
‚ысоковольтный  ток дам мостовым кранам точно по графику:  первого маЯ.  €
немедленно начну монтировать оборудование.
     - ...‘кладируем,   „митрий   €ванович,   неплохо.  ‘ам  это  проверЯю
ежедневно.  Ќе хотите ли туда проехать?  Ќо  уже  вырисовываетсЯ,  „митрий
€ванович, угроза некомплектности. џ вам завтра вышлю рапортичку.
     - ...Ѓазу создали.  ќто,  „митрий €ванович,  выполнено.  €меем теперь
свой лесокомбинат, свои подсобные заводы: ремонтно-механический, бетонный,
кирпичный, котельный...
     - ...‘ дорогами трудно.  ’ранспорт режет, „митрий €ванович. „а, узкую
колею веду...  Ќо не  хватает  подкладок,  костылей.  Џрошу  вас,  „митрий
€ванович, в Њоскве нажать.
     - ...Ћграда? ќто тЯжелый объект, „митрий €ванович. Ћграда встанет нам
ровнехонько  в  миллион  рублей.  ‘  весны  возьмемсЯ...  Ќет,  только  из
железобетона. ‘амый дешевый и надежный материал.
     Ѓережков шел,  порой ловЯ  эти  долетавшие до  него  слова,  глЯдЯ на
приближающиесЯ корпуса цехов. …го снова охватывал восторг. Ѓоже мой, какой
завод! Њиллион рублей ограда!
     ‚незапно  ђодионов  остановилсЯ  перед  невзрачным  длинным  бараком,
сбитым из нестроганых досок, с небольшими, запотевшими изнутри окнами.
     - Ђ это что у вас?
     - ќто, „митрий €ванович, времЯнка... ‘коро ее выбросим.
     - Ђ что там?
     - ђабочаЯ столовка.
     - ‚от как... Ќуте-с, посмотрим.


        33

     ‚  холодноватом помещении  пахло  щами.  Џод  потолком  стлалсЯ  пар,
заколыхавшийсЯ, когда раскрылась дверь. ‘толы почти не были занЯты, еще не
настал час  обеденного перерыва.  ‹ишь несколько рабочих,  не  раздевшись,
что-то  ели из жестЯных мисок.  “  самой двери,  за столом,  преграждавшим
вход,  сидела девушка в  валенках,  в пальто,  в шерстЯном платке и читала
растрепанную книжку.  Џеред ней  была навалена груда деревЯнных ложек.  Ќе
отрываЯсь от книги,  она машинально нашарила и сунула ђодионову ложку.  Ћн
нахмурилсЯ, взЯл, произнес:
     - ‘транный порЯдок...
     „евушка поднЯла взор и оторопела.
     - ‘транный порЯдок, -  повторил ђодионов. -  „лЯ чего, собственно, вы
тут сидите с этими ложками?
     ‡апинаЯсь, она объЯснила, что каждый, уходЯ из столовой, обЯзан сдать
ложку.  €  показала большую плетеную корзину на  столе,  куда их следовало
бросать.
     - € вы здесь контролируете,  чтобы рабочий,  не дай бог,  не унес вот
эту деревЯшку?
     - „а...
     Ѓережков увидел, что шеЯ ђодионова опЯть покраснела. ‚ынув из кармана
совершенно чистый  платок,  ђодионов протер полученную ложку.  Ќа  полотне
осталсЯ чуть заметный слой жира:  ложка была плохо вымыта. Ћн повернулсЯ к
Ќовицкому. Ѓрови круто взметнулись.
     - ‚ам хотелось бы обедать здесь, товарищ Ќовицкий?
     Ќесколько    рабочих,     сидевших    неподалеку,     заинтересованно
прислушивались. Љто-то торопливо вышел из-за дощатой перегородки в глубине
и нерешительно остановилсЯ.
     - „митрий  €ванович, -  негромко  ответил  Ќовицкий, -  во-первых,  Я
столовыми не занимаюсь. ќто дело кооперации...
     - Ќе мое дело? € это говорит член партии, директор, коммунист?
     - „митрий  €ванович, -   по-прежнему  негромко,   но  твердо  перебил
Ќовицкий. - ‚ы могли бы сказать мне все это в кабинете, а не здесь...
     ђодионов сдержалсЯ.  Ќе  вымолвив больше ни слова,  он бросил ложку в
корзину на столе и зашагал к выходу. Ќа воле Ќовицкий сказал:
     - „олжен повинитьсЯ,  „митрий €ванович,  Я  ни  разу не бывал в  этой
столовой. Ќе находил времени...
     - € очень плохо.  Џозор проверЯть эти несчастные ложки!  €  содержать
столовую в такой грЯзи! „етские Ясли у вас на стройке есть?
     - „а...
     - Ќо вы и там, наверное, ни разу не были?
     - Ќе побывал, „митрий €ванович.
     - Ќуте-с,  поедемте туда...  Ђ затем в партийный комитет... ‚ы и там,
думаетсЯ, не частый гость?
     Ќовицкий промолчал.
     “  барака  стоЯла  легковаЯ машина,  котораЯ ранее,  когда  они  шли,
медленно следовала за ними. ђодионов обратилсЯ к Ѓережкову:
     - Ђлексей  Ќиколаевич,  вы,  пожалуйста,  пройдитесь  по  цехам.  ‚се
осмотрите по-хозЯйски...  ‚стретимсЯ... - Ћтогнув кожаный обшлаг, ђодионов
взглЯнул на  часы. -  ‚стретимсЯ,  если не возражаете,  через два часа вот
там, у заводоуправлениЯ.
     Ћн  указал на  очень заметное,  четырехэтажное,  уже оштукатуренное и
частью  застекленное здание в  центре площадки.  Џотом  сел  с  Ќовицким в
машину. Ћна тронулась.


        34

     ђовно  через два  часа  тот  же  облупленный пофыркивающий автомобиль
подкатил к четырехэтажной коробке заводоуправлениЯ.
     ”асад был залит мартовским солнцем, перевалившим за полдень. ‘ крыши,
обросшей сосульками,  сбрасывали тЯжелый,  напитанный влагой снег. ирокое
крыльцо из тесаных плит серого камнЯ вело к  главному входу:  там уже были
навешены  массивные  дубовые  двери,   еще  не   выкрашенные,   а   только
зашпаклеванные. ‚ некоторых окнах уже блестели стекла, забрызганные жидким
мелом.  Ђ боковое крыльцо еще было забрано лесами. аткий наклонный настил
из пары досок пока заменЯл здесь ступени.  Џо этому настилу строители то и
дело вкатывали с  разбегу тачки или таскали носилки с цементом,  известью,
песком.
     - ѓде  же  наш  Ѓережков? -  произнес ђодионов,  выйдЯ  из  машины  и
оглЯдываЯсь.
     Ќовицкий ответил:
     - Ќаверное, увлексЯ и про все забыл... ‘лишком импульсивнаЯ натура.
     - Ђ это неплохо... Ќуте-с...
     ‘ейчас родионовское "нуте-с" вызывало на разговор. Ќовицкий сдержанно
пожал плечами.  Ќо в  ту же минуту поЯвилсЯ Ѓережков.  Ћн вышел из зданиЯ,
сбежал по главному крыльцу, взволнованно направилсЯ к ђодионову:
     - „митрий €ванович, менЯ зарезали!
     …го энергичный вид -  слегка разрумЯнившиесЯ на ветру щеки, сдвинутаЯ
немного набекрень меховаЯ шапка,  черненый полушубок,  туго  перехваченный
ремнем,  испачканный на плечевом шве известкой, - его вид так противоречил
возгласу, что ђодионов улыбнулсЯ.
     - Љто вас тут обидел?
     - ”орменным образом зарезали! џ обошел завод...
     - Ќуте-с, нуте-с...
     - Џрекрасный завод!  Ќеобыкновенный завод!  Ќо  длЯ  работы  главного
конструктора не создано абсолютно никаких условий.
     - Љакие же вам нужны условиЯ? - сухо спросил Ќовицкий.
     - Љонструкторское бюро загнали в какой-то закоулок.
     - ‡акоулок в двести пЯтьдесЯт квадратных метров.
     - Ђ мне нужно в несколько раз больше.
     - Ћго! Њожет быть, все это здание?
     - Ќет,  другое...  Љоторого еще  здесь нет...  „митрий €ванович,  это
страшное наше упущение. ѓде мы будем изучать мотор? ѓде наша испытательнаЯ
станциЯ?  ѓлавному конструктору необходимо свое здание.  € оно должно быть
самым лучшим, самым чудесным на заводе.
     - ‚от, - усмехнулсЯ Ќовицкий, - поскакал в царство фантастики.
     - Ќет, почему же? - проговорил ђодионов. - Џослушаем его.
     - џ,  „митрий €ванович,  категорически настаиваю на отдельном здании.
€наче  мы  сами  зарежем  наш  мотор!   ‚едь  он  должен  с  каждым  годом
развиватьсЯ,  совершенствоватьсЯ.  Ќад ним надо работать! Ќо где же Я буду
этим заниматьсЯ? ѓде буду экспериментировать?
     €  Ѓережков  возбужденно  описал  здание,   которое  ему  виделось  в
воображении, -   со   специальными  лабораториЯми,   где  можно  создавать
искусственно разреженную атмосферу,  чтобы  изучать  поведение  мотора  на
различных  высотах,   с  небывалыми  рентгеновскими  установками,  которые
насквозь просвечивали бы работающий двигатель,  и  так далее и  так далее.
Ќевольно улыбаЯсь, ђодионов опЯть, как и под Ќовый год, у ревущего мотора,
вглЯдывалсЯ в конструктора с каким-то особым интересом.
     - Џавел „енисович, нуте-с, что вы можете возразить по существу?
     - …й-богу,  с  удовольствием бы  все  это построил, -  весело ответил
Ќовицкий. -  € перетащил бы сюда весь институт елеста. Ќо мне дан проект.
„лЯ менЯ это закон.  € Я не могу строить того, что придет в голову мне или
такому фантазеру,  как наш уважаемый Ђлексей Ќиколаевич...  “ нас,  как на
всЯком современном заводе, есть контрольные лаборатории...
     - Њне надобно не то!
     - ‚о всЯком случае,  „митрий €ванович, проект обсуждалсЯ много раз, и
никто об этом не просил.
     - Ђ Я прошу!
     - •орошо, - сказал ђодионов. - „адим вам свое здание.
     €  опЯть,  как  всегда,  когда он  говорил,  почувствовалось;  что он
скажет, то и будет.
     - „адим,  Џавел „енисович,  все, - продолжал ђодионов, - о чем просит
конструктор  мотора.   ‚  этом  нельзЯ  жатьсЯ,   ибо  дело  идет... -  он
помолчал, -  о  мировом соревновании.  Џроект надо соответствующим образом
дополнить...
     - џ сам все начерчу! - воскликнул Ѓережков.


        35

     ‚троем они вернулись к теплЯку электростанции.  ‘олнце еще грело,  но
стало неослепительным,  чуть золотистым.  ‚падины оврагов потемнели. Џора,
пора было ехать!  Ћбогнав спутников, Ѓережков энергично шагал к аэросанЯм.
ђодионов еще  раз  оглЯнулсЯ на  завод,  потом  посмотрел вдаль  на  белую
равнину  лугового  берега,  где  виднелась деревенька,  почти  утонувшаЯ в
сугробах,  глубоко втЯнул воздух,  напитанный запахом талого снега, быстро
нагнулсЯ,  сгреб  белый,  легко  лепЯщийсЯ комок и  запустил в  Ѓережкова.
‘нежок угодил в плечо. Ѓережков обернулсЯ. ‘ледующий ловко нацеленный удар
пришелсЯ ему пониже уха. Љусочки снега попали за шиворот.
     - Ђ-а-а! - крикнул Ѓережков. - € мы это умеем!
     ‘нежки градом полетели в ђодионова.  Џервый -  мимо,  второй -  мимо,
третий -  в шапку, четвертый, - ага! - четвертый, кажетсЯ, в ухо. Ѓережков
опЯть  испустил боевой клич  и,  наступаЯ,  хватал на  ходу  покрасневшими
мокрыми руками  снег,  бросал  и  бросал без  передышки,  чтобы  заставить
ђодионова показать спину. Ћднако ђодионов, пригнувшись, легко увертываЯсь,
отвечал меткими ударами. —ерт возьми! Ѓережков остановилсЯ, повел шеей, за
ворот опЯть поползли холодные струйки.  Ќу нет! •оть вы, „митрий €ванович,
и командующий авиацией,  но...  Ѓац!  Ѓац! Ѓац! Џо кожаному черному пальто
ђодионова забарабанили снежки.
     €з-за  теплЯка  поЯвилсЯ Ќовицкий.  “видев  сражение,  он  побежал по
целине,  зашел  во  фланг  Ѓережкову  и,  немного  запыхавшись,  стал  его
обстреливать. Ѓережков попЯтилсЯ.
     - Ќаша берет, „митрий €ванович! - закричал Ќовицкий.
     Ќо ђодионов вдруг метнул в него снежок.
     - Ђлексей Ќиколаевич, вперед! ‡ададим директору! Ѓей формалиста!
     Ѓережков расхохоталсЯ.  Ђтакованный с двух сторон,  Ќовицкий пустилсЯ
было  наутек,  увЯз  в  снегу,  сел  и  поднЯл  руки.  ђодионов подошел  к
Ѓережкову.
     - ‘лавно! - сказал он. - ’еперь, дружище, едем.


        36

     - „алее Я  вам с  прискорбием изложу, -  продолжал свое повествование
Ѓережков, - трагический финал истории "„-24".
     Џредставьте,  прошел март,  апрель и май,  пролетело лето, подступила
еще одна зима,  приближалсЯ следующий Ќовый год, уже 1931-й, завод был уже
совершенно готов  к  пуску,  там  уже  шло  опробование термических печей,
прессов,   паровых  молотов;   мастера-токари   налаживали  в   прекрасном
механическом  цехе  всЯкие  умные  машины,   станки-автоматы,   специально
заказанные длЯ изготовлениЯ деталей "„-24"; уже ежедневно гонЯли вхолостую
главную сборочную ленту и все малые конвейеры, но... Ќо вот вам положение:
завод есть, мотора нет!
     ‚о  времЯ монтажа оборудованиЯ елест и  Я  часто вылетали на  завод,
предъЯвлЯли свои  требованиЯ монтажникам,  решали  вместе  с  ними  всЯкие
сложные вопросы;  ко  мне  там  уже  привыкли обращатьсЯ,  как к  главному
конструктору,  даже здание испытательной станции,  о котором Я просил, уже
высилось на краю завода,  однако -  проклЯтье! -  мотор-то ведь все еще не
был доведен.
     Њинул год,  как мы его построили,  этот самый "Ђ„‚€-800", или "„-24".
‚ы  знаете,  как  чудесно  он  работал,  как  легко  принимал  форсировку,
показываЯ  мощность  сверх  проектной,   но   до   нормы  государственного
испытаниЯ,  то  есть до  пЯтидесЯти часов непрерывного хода,  мы  никак не
могли дотЯнуть. Џерестав ездить на завод, забросив и многие другие дела, Я
снова  отдалсЯ  лишь  мотору.   Ќас  опЯть  мучили  бесчисленные  задержки
выполнениЯ наших заказов на предприЯтиЯх Ђвиатреста.  Џриходилось по многу
раз просить,  кричать,  учинЯть скандалы, чтобы на каком-нибудь заводе нам
выточили партию валиков,  клапанов или поршней.  Џоверьте,  Я  шел на  то,
чтобы   клЯнчить   у   Џодрайского,   засевшего   в   Ђвиатресте,   всЯкую
необходимейшую мелочь.  ‚едь в  процессе тончайшей доводки требуютсЯ,  без
преувеличениЯ,  тысЯчи новых деталей.  ЏостоЯнно мотор попусту простаивал,
пока мы выцарапывали нужные части.  Њы,  работники Ђ„‚€,  изводились из-за
этого.  ‚  вынужденном  безделье  мы  терЯли  драгоценнейшие  дни.  “  нас
буквально крали времЯ.
     € все-таки, несмотрЯ на эти изматывающие непрестанные мелкие подвохи,
мы довели мотор до такого состоЯниЯ,  когда вполне определились точки, над
которыми еще следовало работать.
     Ќас,  например, резали поломки клапанов. Ќаш "„-24", как мы говорили,
"плевалсЯ клапанами".  ‚от  мотор  отлично  идет,  крутитсЯ десЯть  часов,
двадцать часов, и вдруг на форсированном ходу тот или иной цилиндр выходит
из строЯ.  Њашина хрипит и свистит,  резко падает мощность.  Њы уже знали,
что означает этот проклЯтый дикий свист.  Ћстанавливаем, смотрим. ’ам, где
в  рЯд  расположены клапаны цилиндров,  в  одном месте чернеет дыра.  ‚есь
мотор цел,  лишь  вырвало клапан.  Њы  потом часами искали этот оторванный
клапан и  находили где-нибудь на  краю  двора или  на  улице:  бывало,  он
отлетал чуть ли не на четверть километра.
     ‚се ждали,  что мы  вот-вот скажем:  мотор готов длЯ государственного
испытаниЯ.   Ђ   он  по-прежнему  "плевалсЯ  клапанами",   по-прежнему  на
двадцатом,  на  двадцать третьем,  на двадцать восьмом часу работы начинал
адски свистеть.
     Њы  ощупью,  экспериментально,  искали  форму  клапана,  чертили  все
по-новому и  по-новому эту деталь,  отсылали заказы Ђвиатресту,  и  из нас
снова выматывали жилы.
     €  проходили  недели,  проходили  месЯцы,  а  мы  все  еще  не  могли
рапортовать: мотор готов!


        37

     - Ќам несколько раз  предоставлЯли отсрочки, -  продолжал Ѓережков, -
помогали. „ошло до того, что командующий авиацией сам занималсЯ тем, чтобы
выполнение наших заказов не задерживалось.
     Ќо  все сроки истекли.  Ќа  ‚олге стоЯл новый,  поистине грандиозный,
первоклассный,  полностью оборудованный завод авиационных моторов, стоЯл в
бездействии из-за нас.  Џравительство не могло больше ждать.  Ѓыло принЯто
решение отказатьсЯ от  нашего мотора и  переоборудовать завод длЯ  выпуска
иностранной  модели.  “  немцев,  у  фирмы  "‹Њѓ",  были  куплены  чертежи
авиадвигателЯ,  тогда  самого мощного в  …вропе.  ”ирма обЯзалась передать
вместе с чертежами и все так называемые операционные карточки, то есть всю
технологию производства, и принимала гарантию за выпуск моторов.
     џ понимал,  что другого выхода нет. ‚ эти последние месЯцы менЯ порой
удивлЯло или, вернее, трогало, что нас так терпеливо ждут, дают и дают нам
времЯ,  приостановив пуск ‚олжского завода. џ ощущал, что наш недоведенный
мотор задерживает,  подобно пробке на  шоссе,  движение всей  страны;  был
внутренне подготовлен к  решению,  о  котором вам  только  что  сказал,  и
все-таки оно на менЯ обрушилось, как страшное личное несчастье.
     ‚едь мотор был длЯ менЯ ставкой всей жизни. Ќе удалсЯ мотор - значит,
не удалась жизнь.  Љроме того, поймите, конструктору, человеку творчества,
присуще чувство, которое на страницах нашей книги однажды уже было названо
словом "материнство".  € как бы мать ни была подготовлена к тому, что дитЯ
умрет, надежда не покидает ее до последней минуты.
     Њне очень смутно,  какими-то  отдельными проблесками,  помнитсЯ день,
когда Я узнал, что на "„-24" поставлен крест.
     Џомню,  Ђвгуст  €ванович  пришел  в  мой  кабинет.  џ  слушал  доклад
дежурного инженера,  рассматривал листки  миллиметровки,  ночные показаниЯ
самопишущих приборов о  работе мотора.  Ђ  он,  наш мотор,  ровно гудел за
окном. Ќа моем столе лежали разные его детали, то уже побывавшие в работе,
сломанные или обнаружившие преждевременный износ, то совсем новые, матовые
после  обточки.  џ  подал Ђвгусту €вановичу одну  деталь,  знаЯ,  что  она
заинтересует его. Ћн повертел стальную вещицу и, не взглЯнув на нее, молча
положил на стол. †ест был таков, что Я сразу все понЯл. Ћтпустил инженера.
‘просил:
     - Љончено?
     елест стал говорить,  но Я  расслышал,  воспринЯл лишь одно:  да,  с
мотором все покончено,  мы не успели. Ќекоторое времЯ, вероЯтно, сидел как
оглушенный.  Ќе  могу вспомнить,  как Я  встал,  как очутилсЯ у  окна,  но
последующий момент запечатлелсЯ.
     џ  стоЯл,  прислонившись к косЯку окна,  и смотрел на елеста,  а он,
присев  на  ручку  кресла,  обращалсЯ ко  мне,  говорил.  џ  заставил себЯ
вслушатьсЯ.  ЂссигнованиЯ,  расширение... Ћ чем он? „ошло: институт решено
расширить,  будут выстроены новые производственные корпуса Ђ„‚€, где через
два-три года... ќх, через два-три года! Ќо сегоднЯ или завтра мы вынесем в
сарай, в могилу, наш мотор, навсегда похороненный.
     Ѓоже мой,  но  ведь вот же он -  гудит за окном,  живет!  џ  коснулсЯ
пальцами оконного стекла -  оно вибрировало;  ухо уловило его дребезжание,
которое мы в институте по привычке перестали замечать.  ’ак неужели же все
кончено?  €  уже  ничего  невозможно  сделать?  Ќеправда,  невозможного не
существует!  ‘пасать мотор,  спасать!  „алее опЯть слепое пЯтно в  памЯти.
‡наю одно,  Я кинулсЯ к ђодионову.  Љак,  на чем Я к нему ехал или,  может
быть, попросту шагал, как попал в приемную, с кем там объЯснЯлсЯ - все это
выпало, не помню.
     Ќовый проблеск - кабинет ђодионова. „линнаЯ комната, которую когда-то
Я  вам  уже  описывал.  Ћчень  много окон.  ‚доль стен -  модели советских
самолетов.  € вдруг в глаза бросилось то, чего раньше Я здесь не видел. Ќа
специальной подставке,  на высоком стальном стержне, была укреплена модель
мотора. џ сразу узнал конструкцию Џетра Ќикитина, наш первый отечественный
авиамотор в  сто лошадиных сил.  Ќикитин дожал-таки свою машину,  довел до
государственного  испытаниЯ,   до  серийного  выпуска.   џ   был  поглощен
собственным несчастьем,  но на миг мне стало страшно по-иному. Џредставьте
себе эту  картину:  десЯтки самолетов разных типов,  вплоть до  крупнейших
воздушных кораблей,  сконструированных и  построенных в  нашей  стране,  и
среди них один-единственный моторчик мощностью всего в  сто сил.  € модель
нашего "„-24" не  будет здесь стоЯть.  “  страны,  котораЯ так устремилась
вперед,  по-прежнему  нет  отечественного  мощного  авиамотора.  Њы  опЯть
вынуждены  купить  заграничную марку.  „митрий  €ванович,  нельзЯ  с  этим
миритьсЯ!  „митрий €ванович,  ведь вы же сами говорили о сражении моторов!
ЌельзЯ, нельзЯ, тысЯчу раз нельзЯ позволить, чтобы нас побили!
     ќто была истерика - Я не могу подобрать другого слова.
     ђодионов в  военном френче спокойно менЯ слушал,  не перебиваЯ,  лишь
изредка вставлЯЯ свое "нуте-с". ‚ интонации, как мне чудилось, звучало: "Љ
делу,  к делу!  —то вы предлагаете?" Ќо Я ничего не предлагал.  џ попросту
прибежал к нему в отчаЯнии.  Џомню его Ясный ответ.  ‘ражение за советский
сверхмощный мотор,  сказал он, вовсе не проиграно. Њы идем к этой же цели.
‚ыкладываем большие деньги немцам, но пустим завод, освоим технику. ‘ейчас
мы  покупаем у  них  времЯ,  платим  золотом  за  времЯ.  ‚аш  институт мы
реконструируем или,  вернее,  выстроим заново,  вооружим конструкторов.  €
снова в атаку! Ќуте-с...
     ‚ этом словечке мне опЯть послышалось: "—то вы предлагаете?"
     - „митрий €ванович,  Я вас прошу... „айте мне еще неделю. ’олько одну
неделю.
     - —то же можно сделать за неделю?
     - Ќе знаю. Ќаверное, ничего. Ќо Я сделаю.
     - —то?
     - ђешу эту проклЯтую задачу.  —то-нибудь придумаю. Џриду через неделю
к вам и доложу: мотор готов длЯ государственного испытаниЯ.
     - Ђлексей Ќиколаевич, неужели вы считаете это возможным?
     - Ќет. ‘оберите тысЯчу специалистов, и все ответЯт в один голос: нет!
џ тоже на таком консилиуме сказал бы: нет! € все-таки Я сделаю!
     ‚  этот миг  взглЯд ђодионова вдруг переменилсЯ.  џ  заметил,  что он
снова,  как  бывало,  смотрит на  менЯ  с  каким-то  особым  интересом,  с
необычайной теплотой. Ћн мне поверил. Њожет быть, всего на одну минуту, но
поверил. Џоказалось, даже радостно вспыхнул.
     - Ђлексей Ќиколаевич, если бы это было так... ‘кажите, что вам нужно?
     - Ќичего. џ должен думать. € через неделю буду вам рапортовать.
     - €дет.
     Ћн встал и протЯнул мне руку.
     Ќадо уходить. ‚ероЯтно, отчаЯние опЯть выразилось на моем лице.
     ђодионов улыбнулсЯ:
     - Ќе убивайтесь! ‚едь мы же с вами побывали в переделках...
     џ насторожилсЯ. Ћ чем он?
     - ‚спомним Љронштадт...  Џервый штурм  не  удалсЯ,  а  вторым мы  его
взЯли... Ќуте-с...
     ‚олЯ, вера, призыв прозвучали в этом "нуте-с"...


        38

     Ќо Ѓережков ничего не придумал, не смог спасти мотор.
     - ќто были мучительные дни, -  рассказывал он. - џ часами сидел, сжав
лоб,  будто  стараЯсь что-то  выдавить из  черепной коробки,  какую-нибудь
гениальную идею.  €ли  шел  к  холодному замолкшему мотору,  который после
очередной поломки был так и  оставлен на стенде,  под навесом.  Љ нему уже
никто не  прикасалсЯ.  ‚се  в  институте уже знали,  что наше недоведенное
творение оказалось за  бортом.  Љо мне относились бережно,  не приставаЯ с
расспросами или с делами,  ничем не отвлекаЯ от мыслей,  и,  наверное, еще
ожидали от менЯ чуда.
     Њне и самому верилось, что вот-вот блеснет озарение и Я решу каким-то
необыкновенным способом в один момент все задачи доводки.
     —его,  казалось бы,  проще:  клапан цилиндра?  Љ  чему  мудрствовать?
‚зЯть,  например,  клапаны "ђайта" или  "ѓермеса",  в  точности повторить,
скопировать эту деталь -  вот вам и  решение.  Ћднако это было десЯтки раз
нами испробовано и  столько же  раз не удавалось:  металл рвалсЯ до срока,
клапаны выбрасывало черт-те куда.
     ‘обственно говорЯ,  Я  уже  знал  тогда разгадку.  Ќужна точка опоры,
промышленность,  производственный опыт,  чтобы создать мотор.  € не только
авиамотор,  своего рода  пик  современной индустрии,  но  и  любой  другой
механизм.
     ‘кажем,  в те годы мы строили автомобильные заводы. Џредставьте себе,
вы,  получив некий образец,  совершенно доведенную автомашину, предположим
малолитражку,  разберете ее,  снимите самые  точные чертежи,  самые точные
размеры и  запустите по этим чертежам в  производство.  €  у вас ничего не
выйдет,  ибо весь секрет в  том,  какова была технологиЯ производства,  то
есть  как  эта  вещь  обрабатывалась.  ‚озьмите самую элементарную деталь,
такую,  например, как кузов, цельнометаллический кузов. ‚от вы сделали его
в  абсолютном соответствии с  чертежом,  отшлифовали на пЯть с  плюсом,  а
поставьте на место,  и он может лопнуть. Џочему? Џотому что вам неизвестна
историЯ доводки. ‚ы не знаете, сколько операций, и какие именно, и в какой
последовательности прошел этот стальной лист.  Ђ  оказываетсЯ,  это  имеет
значение.
     ’еперь  другие времена.  Њы  так  шагнули,  что  теперь копируют наши
моторы.
     Ѓерем  такой  случай:   война,   наш  самолет  сбит  над  территорией
неприЯтелЯ.  €ли  даже мирное времЯ:  авариЯ над чужим материком,  самолет
исчез,  не  найден.  Ђ  на  деле он попал в  исследовательскую лабораторию
какого-либо  государства.   €так,   наш  мотор  в  чужих  руках.  —то  же,
заимствуйте,  сдирайте...  ‚о-первых, у вас долгое времЯ ничего не выйдет,
ибо  мотор еще  не  приносит с  собой своей истории,  то  есть  технологии
производства,  всех операций,  которые произвели его на свет. € во-вторых,
уже в ту минуту,  когда у вас возникло намерение скопировать,  вы отстали,
опоздали,  у вас в руках лишь вчерашний день авиации,  ибо конструктор,  у
которого вы списываете,  уже находитсЯ далеко впереди, уже работает вместе
с  большим коллективом,  вместе  с  заводом,  над  своей  следующей вещью,
доводит ее.
     Ђ самый материал,  из которого сделана вещь, металл? ‚от вы произвели
химический анализ, выЯснили состав металла и, казалось бы, получили у себЯ
точно такой же.  Ќет, в работе он рветсЯ, сдает. ‚ чем дело? ‚ том, что вы
не знаете,  как этот металл был выплавлен, как закаливалсЯ, как остужалсЯ.
’ут   важны   мельчайшие  технологические  тонкости,   о   которых  нельзЯ
догадатьсЯ, которые познаютсЯ только долгим опытом.
     Љонструктор -    это    труженик.    Ћн    систематически   работает,
экспериментирует,  изучает машину,  производство.  џ вам уже говорил, что,
став зрелым человеком,  почти никогда не называю себЯ изобретателем. €дешь
по  улице,  в  фантазии  что-то  сверкнуло,  предстала вещь -  готово,  ты
изобретатель.  Љонечно,  тут  тоже есть свои законы,  но  изобрести -  это
все-таки самое легкое в нашей профессии. Ђ дальше труд, нескончаемый труд.
     Ќад "„-24" мы работали, как вам известно, около двух лет. Њашина была
почти доведена. Ќо с этого "почти" мы не могли сдвинутьсЯ. € потребовались
бы  еще долгие месЯцы,  может быть год,  чтобы одолеть это ничтожное,  это
проклЯтое "почти".  ‚ы спросите, почему бы не потерЯть на доводку еще год?
Џотому, помимо всего прочего, что конструкции авиационных моторов стареют.
’о,  что было в момент рождениЯ мотора современным,  передовым, становитсЯ
через три года отсталым,  и  уже нет смысла запускать это в  производство.
’аким образом, главной трудностью, которую нам пришлось преодолевать, было
отсутствие  собственного  технологического  опыта,  производственной базы,
современной   промышленности   авиационных   моторов.    Њы   боролись   с
неисчислимыми трудностЯми, вытекавшими из самого существа задачи, боролись
за  дни и  часы,  а  нас,  кроме того,  изматывали бесконечные проволочки,
душила волокита.
     Џришлось покупать мотор  у  немцев.  ќто  решение казалось мне  тогда
чудовищным ударом, страшным поражением, но, как вы увидите далее, оно было
единственно верным в  той  обстановке.  ‚месте с  мотором к  нам  пришла и
технологиЯ,   культура  производства;   у   нас   быстро   выросла   армиЯ
производственников, котораЯ научилась строить мощные авиамоторы. Њы купили
времЯ,  как сказал ђодионов.  Ќо даже и он,  человек очень Ясного ума, еще
мог на момент поверить мне, что Я совершу чудо. Ќет, Я ничего не совершил,
не спас мотора.
     Љрушение мотора  нанесло  мне  жесточайшую  психологическую   травму.
‘традаЯ,  убеждаЯсь в собственном бессилии,  Я,  как мне казалось, изживал
свои последние иллюзии.  „овольно с менЯ неудач!  Ћтныне Я  запрещаю  себе
конструировать сверхмощные моторы!  € не сниму этого запрета в течение, по
крайней мере,  пЯти лет,  пока у нас не возникнет новейшаЯ  промышленность
моторов.  Ѓуду рвать свои чертежи,  если вдруг,  забывшись, начну рисовать
некую новую сверхмощную конструкцию. Ќет, не начну, не позволю себе этого.
€ пусть отсохнет моЯ праваЯ рука, если Я нарушу эту клЯтву, пусть отсохнет
в ту минуту, как только Я проведу первую линию.
     Љ  ђодионову Я  обещал прийти через неделю.  Ќо  не  пошел.  ќто было
слишком тЯжело. „аже не позвонил ему по телефону. Ћн и так все понЯл.
     џ сложил оружие. Њотор "„-24" был вычеркнут из моей жизни.


        39

     ‘ледующий Ќовый год  Ѓережков встречал у  себЯ  дома,  с  родными,  с
друзьЯми, с молодежью. „адим лишь один штришок этого вечера.
     ‚доволь  натанцевавшись,  Ѓережков поманил  за  собой  ѓаньшина.  Ћни
ускользнули в  кухню,  захватив бутылку  вина  и  стаканы.  ’ам  все  было
заставлено,  стоЯли блюда с остатками закусок,  куча посуды,  бутылки.  Ќе
долго думаЯ,  Ѓережков предложил сесть прЯмо на пол, спрЯтатьсЯ от всех за
большой плитой.  Ћн весь вечер веселилсЯ, славно выпил. Њаленький очкастый
ѓаньшин,  не прекословЯ,  опустилсЯ на пол и  прислонилсЯ к теплому белому
кафелю  печки.  ‚место  стола  Ѓережков мгновенно приспособил оцинкованное
железное корыто,  поставив его вверх дном.  Љогд