олов и  подергал  бородку  так,
что папироса затрЯслась в зубах.
   - Ќикаких заЯвлений, пока своими  ушами  не  услышу  правду!  -  сказал
‘ергей, вставаЯ с дивана. - Џока все не узнаю об отце. џ на ‹убЯнку пойду,
к министру пойду - все узнаю. ‡аЯвление! ‡ачем? Љакое заЯвление?
   - ‘ережка-а, - протЯнул Љонстантин, - не будь наивнЯком. „о министра ты
не дойдешь. Ђ  осторожность  -  часть  мужества,  как  сказал  один  умный
человек. Ќе лезь напролом, ‘ережа... Ќапиши. Ѓумаги не  жалко.  Ќа  всЯкий
случай.
   ‘ергей проговорил:
   - ’акаЯ осторожность - это мужество  длЯ  сволочей.  "‡нать  ничего  не
знаю, отца арестовали, Я к этому отношениЯ не имею". Ђ Я знаю, что отец не
виноват.
   Њукомолов рассеЯнно глЯдел в окно, на солнце, которое в оранжевой  пыли
садилось за крыши домов, Љонстантин угрюмо рассматривал  ногти,  и  ‘ергею
было больно и неприЯтно то, что они слушали его невнимательно.
   - ”амилиЯ министра ЊѓЃ Ђбакумов, - напомнил Љонстантин. - ђад, если  ты
дойдешь до него.
   - џ все узнаю. џ потрачу на это все времЯ, но  узнаю  все,  -  повторил
‘ергей. - џ все узнаю, все!.. €наче не может быть.
   - „ействуйте, действуйте, ‘ережа, дорогой! - Њукомолов рывками  заходил
по комнате, рассыпаЯ вокруг себЯ пепел  от  папиросы.  -  Ќужно  боротьсЯ,
нужно не опускать голову! Џростите, ‘ережа, мы здесь мешаем, мешаем!.. ‚ам
надо побыть одному, обдумать все! ќлЯ!  -  окликнул  Њукомолов,  замЯвшись
перед дверью. - ќлЯ, ќлЯ!
   „верь  приоткрылась,  и  бесшумно  вышла  ќльга  Ѓорисовна,  маленькаЯ,
хрупкаЯ, движениЯ тихи, близорукие глаза  озабоченно  прищурены;  вечернее
солнце красновато озарЯло ее лицо.
   - “ нее не грипп, никаких признаков, - шепотом сказала она  и  зачем-то
показала кальцекс на своей детской ладони. - “ нее  нервы,  ‘ережа...  Ћна
бредит, плачет, беднаЯ девочка. …е преследуют какие-то ужасы... Ћ, как это
понЯтно, как понЯтно... џ позвоню на  Џетровку,  у  нас  знакомый  врач...
”едЯ, перестань курить, пожалуйста,  и  не  кричи!  „евочке  нужны  покой,
тишина... ‘ережа, если ты позволишь, Я буду с Ђсей. ЃеднаЯ девочка сжимала
мне руку, когда Я сидела рЯдом... Ѓоже мой, боже мой...
   - ќто... это серьезно? - спросил ‘ергей, желаЯ сейчас только  одного  -
чтоб с Ђсей не было серьезно. - ќто... быстро проходит?
   - Љак Я могу знать, ‘ережа? Ќадо вызвать хорошего врача.
   - “же, - мрачновато вмешалсЯ  Љонстантин.  -  џ  вызвал  профессора  из
‘емашко.  ќтому  профессору  в  тЯжелые  времена  завозил  дрова.  ќто  не
забывают. Ѓудет через час.
   - ‘пасибо, ЉостЯ, - сказал ‘ергей.
   - Џошел... со своим спасибо! - ответил Љонстантин, отмахиваЯсь.  -  …ще
лобызатьсЯ, может, полезешь с благодарностью?
   Њукомолов и ќльга Ѓорисовна посмотрели на них удивленно,  не  проронили
ни слова.
   ‚  комнате  затрещал,  словно  вскрикнул,  телефонный  звонок.  ‘ергей,
вздрогнув, сорвал трубку, сказал "да", - и  знакомый,  чудовищно  знакомый
теплый голос прозвучал в мембране, как будто из  другого,  несуществующего
реально мира:
   - ‘ере-ежа...
   - …го нет дома. - Ћн опустил трубку.


        10

   ‘правочнаЯ ЊѓЃ находилась на Љузнецком мосту - ‘ергей точно узнал адрес
и быстро нашел ее.
   Џосле жары полуденной улицы, запаха бензина,  гудениЯ  машин,  горЯчего
света стекол, после  душного  асфальта  тревожно  было  войти  в  пахнущий
холодным бетоном подъезд, в  полутемную  от  запыленных  окон  приемную  с
кабинетно-темными дубовыми панелЯми, с застывшей здесь больничной тишиной.
‹юди сидели возле стен молча,  не  выказываЯ  друг  к  другу  любопытства,
подобрав ноги под стульЯ, лица казались тусклыми пЯтнами.
   Љогда  ‘ергей  вошел  сюда,   охваченный   преувеличенной   решимостью,
неисчезающим желанием действовать, и спросил громко: "Љто последний?" -  и
когда услышал бесцветный ответ: "џ",  он  почувствовал  ненужность  своего
громкого голоса - сидЯщие на крайних стульЯх  взглЯнули  на  него  не  без
опасливого недовериЯ. †енщина в белом пыльнике, с усталым  красивым  лицом
вздохнула; беззвучно захныкала  у  нее  на  коленЯх,  кривЯ  большой  рот,
некрасиваЯ девочка лет пЯти, придавливаЯ к  груди  соломенную  корзиночку;
лысый, начальственного вида мужчина, бесцветно ответивший "Я", помЯл кепку
в руках и замер, держа ее меж колен.
   - џ за вами, - спешно вполголоса проговорил ‘ергей, и  этот  кисловатый
казенный запах приемной, этот чужой  запах  неизвестности  сразу  обострил
ощущение беспокойства.
   ‹ампочка сигналом зажглась, погасла над дверью, обитой кожей, и человек
в углу неслышно вскочил,  лихорадочно-спешно  засовываЯ  газету  в  карман
пиджака, и мимо него из серых тайных  глубин  комнаты  одиноко  простучала
каблуками к выходу молоденькаЯ женщина, непослушными пальцами скомкала  на
лице носовой платок, высморкалась, всхлипываЯ. —еловек с газетой оглЯнулсЯ
на нее, оробело потЯнувшейсЯ рукой открыл дверь, обитую  кожей,  и  тихаЯ,
словно бы пустаЯ, без людей, комната поглотила его.
   ‚се молчали, прислушиваЯсь к слабо возникшим,  зашуршавшим  голосам  за
толстой дверью. ‹ысый мужчина начальственного вида  мЯл  кепку,  глЯдел  в
пол. ‘ улицы, залитой солнцем, глухо - сквозь  двойные  пыльные  стекла  -
доносились гудки автомобилей  на  Љузнецком  мосту.  „евочка  стеснительно
завозилась на  коленЯх  у  красивой  женщины,  растЯнула  губы,  крохотные
сандалики, ее белые носочки задвигались над полом.
   - ’етЯ, пи-ить, - захныкала она тоненько и жалобно. - ’етЯ ЉатЯ, Я хочу
пи-ить. џ хочу-у...
   - Џодожди,  роднаЯ,  потерпи,  деточка,  -  заговорила  женщина,  обнЯв
худенькое тельце девочки, просительно посмотрела на соседей. - ‘ейчас наша
очередь, и мы пойдем домой. Џотерпи, потерпи, маленькаЯ...
   ‚се отчужденно молчали, не  обращаЯ  вниманиЯ  на  красивую  женщину  и
девочку в новеньких сандаликах. ‹ысый мужчина,  неотрывно,  тупо  уставЯсь
себе под ноги, мЯл кепку. Њальчик лет пЯтнадцати, в футбольной безрукавке,
испуганно расширенными глазами следил за лампочкой над  дверью,  ерзал  на
стуле, весь напрЯженный, пунцовый.  ђЯдом  с  женщиной  старуха  в  темном
платке, в новых сапогах, около которых темнел узел,  старательно  жевавшаЯ
из кулечка, заморгала  на  девочку  красными  веками,  вынула  из  кулечка
деревенский пирожок, помЯла его, бормоча тихонько и непоследовательно:
   - Џокушай, покушай, милаЯ. €ть Я тут третий раз... €з  Ѓирюлева...  ‚от
зЯтю велели одежу привезти. € двести  рублей...  „ве  сотельных  можно.  ‚
дорогу-то... Ћ господи, грехи наши...
   "‚се они... так же, как  Я?  -  подумал  ‘ергей,  оглЯдываЯ  сидЯщих  в
приемной, угадываЯ в них то, что было в нем самом. - Љто они?  Љак  у  них
случилось это? Љогда?"
   ‚спыхнула лампочка. Ќемой свет, сигналЯ, замигал над дверью; вышел  тот
человек с газетой, торчащей из кармана, спеша, зашагал к  выходу,  обтираЯ
ладонью взмокший лоб.
   - ‚аленька, пошли, ‚аленька... Ѓабушка, она не голоднаЯ... ‘пасибо...
   ЉрасиваЯ женщина, бледнеЯ, суетливо встала, потащила девочку за руку  к
двери, девочка протЯнула другую руку к пирожку, косо, нетвердо  переступаЯ
сандаликами, и ее маленькое тельце оказалось точно распЯтым между дверью и
этим пирожком. „евочка в голос заплакала, упираЯсь сандаликами в  каменный
пол; женщина с растерЯнным лицом сердито втащила ее за дверь.
   - Ћ господи, грехи... -  всхлипывающе  забормотала  старуха,  аккуратно
завернула пирожок в газету, по-мужски  положила  большие  темные  руки  на
колени.
   "Ћни все узнают так же, как Я... - думал  ‘ергей,  остро  чувствуЯ  эту
поЯвившуюсЯ нить, котораЯ свЯзывала его и с лысым мужчиной, и со старухой,
и с красивой женщиной, и с девочкой, ушедшими за толстую дверь.  -  Љак  у
них случилось это? ’ак же, как с отцом? €ли, может быть, муж этой красивой
женщины или отец девочки в сандалиЯх - враг?"
   Ћн мог и хотел поговорить со старухой, с лысым мужчиной, с  беспомощным
подростком в безрукавке, выЯснить обстоЯтельства  ареста,  сравнить  их  и
обстоЯтельства ареста отца. Ќо  отчужденно  разъединЯющее  людей  молчание
давЯще стоЯло в этой тусклой от пыльных стекол приемной.
   ‚ дверь входили и выходили люди - пустела приемнаЯ. Ћна теперь гулко  и
каменно отдавала шаги. Ќикто не задерживалсЯ там, за обитой кожей  дверью,
более пЯти минут. ‚ремЯ продвигало ‘ергеЯ все ближе к сигналам лампочки, и
со все нарастающим ожиданием он  пересаживалсЯ  на  опустевшие  стульЯ.  €
вдруг свет коротко зажегсЯ вверху, словно резанул по зрачкам,  но  что-то,
казалось, темно и душно надвинулось  из  безмолвиЯ  таинственной  комнаты;
широкой фигурой, шумно сопЯ, тенью прошел мимо лысый  мужчина,  расправлЯЯ
смЯтую кепку на голове; и ‘ергей, как через очерченную границу, перешагнул
за этот свет лампочки в чрезвычайно узкую, тесную, освещенную сбоку окном,
похожую на коридор комнату.
   ‡а огромным - на половину кабинета - письменным столом,  лишь  с  двумЯ
тоненькими папками на углу, выпрЯмившись, сидел средних лет, уже полнеющий
майор ЊѓЃ, ранние залысины  были  заметны  над  высоким  лбом,  одна  рука
держала папиросу у полных, с поднЯтыми уголками губ, близко поставленные к
переносице карие глаза весельчака  глЯдели  сейчас  заученно-покойно.  ќту
бесстрастность, как показалось  ‘ергею,  немолодой  майор  умел  терпеливо
сохранЯть в течение дежурства, потом, видимо,  взглЯд  его  тут  же  менЯл
выражение, тотчас веселел, готовый к своей и чужой остроте.
   - ‘лушаю, слушаю, - сказал он приЯтным бархатистым голосом и  не  отнЯл
холеной руки с папиросой от губ. - ‘адитесь, молодой человек. ‘лева от вас
стул.
   - џ пришел выЯснить насчет отца, - сказал ‘ергей, не садЯсь. - џ  хотел
бы узнать...
   - ”амилиЯ?
   - ‚охминцев.
   - €мЯ и отчество?
   - Ќиколай ѓригорьевич.
   Њайор потЯнул папку от угла стола, раскрыл ее бледными  интеллигентными
пальцами, полистал, обволакиваЯсь дымом папиросы. €,  хотЯ  в  эту  минуту
ничего не выражающий взглЯд его пробежал по бумаге и он все  выше  подымал
брови, листаЯ, щелкаЯ страницами в папке, ‘ергей,  стоЯ  перед  столом,  с
задержанным дыханием ожидал  внезапной  виноватой  улыбки  на  полукруглых
губах майора, его вежливого  извинЯющегосЯ  голоса:  "Џростите,  произошла
ошибка, ваш отец уже освобожден. Ћн, возможно, ждет уже вас дома. ’ак что,
молодой человек, простите за ошибку..."
   -  ‚охминцев  Ќиколай  ѓригорьевич?..  ‚аш  отец,   ‚охминцев   Ќиколай
ѓригорьевич, одна  тысЯча  восемьсот  девЯносто  седьмого  года  рождениЯ,
находитсЯ под следствием.
   - Џод следствием?
   ќтот спокойный голос майора вдруг сдвинул, смЯл все в ‘ергее - все  еще
живущую в  нем  надежду,  и  тоскливаЯ,  сосущаЯ  пустота  вновь  холодком
охватила его. Ћн сказал через силу:
   - Њой отец не может находитьсЯ под следствием, он не виноват ни в  чем.
…го арестовали по ошибке...
   - ‘ледствие все покажет,  гражданин  ‚охминцев.  Џо  ошибке  никого  не
арестовывают в ‘оветском государстве, смею заметить. ‡аходите. “знавайте.
   ‘ветлые  волосы  над  залысинами  были  успокоительно  влажны,   гладко
блестели после утреннего умываниЯ  и  причесываниЯ,  лицо  мучнисто-белое,
холеное, только темнота заметна была под близко поставленными к переносице
глазами весельчака, - похоже, он плохо спал ночь. €  голос  его  прозвучал
слегка заспанно:
   - џ вас не задерживаю, гражданин ‚охминцев.
   ђука майора заученно потЯнулась к кнопке. € на миг, приостанавливаЯ это
движение, ‘ергей подалсЯ  к  краю  стола,  где  чернела  маленькаЯ  кнопка
сигнализации,   проговорил    голосом,    заставившим    майора    глЯнуть
любопытно-зорко:
   - ЋбъЯсните, пожалуйста, в чем его обвинЯют?
   Њайор безмолвно разглЯдывал ‘ергеЯ.
   - ѓде он находитсЯ? ‚ тюрьме? Њожете ответить? Џочему отца арестовали -
Я могу знать?
   Њайор не  нажал  кнопку  и,  выждав,  сказал  официально,  -  в  голосе
прозвучал оттенок раздражениЯ:
   - ‚аш отец находитсЯ под следствием. ЏовторЯю.
   - „олго оно будет продолжатьсЯ... это следствие? - проговорил ‘ергей не
в меру громко.
   Ћн  испытывал  то  прежнее  ощущение  непроницаемой   стальной   стены,
притиснувшей  его,  то  бессилие   и   отчаЯние   от   противоестественной
человеческой несправедливости, которую почувствовал тогда в сарае один  на
один со старшим лейтенантом, и,  уже  не  верЯ  даже  в  уклончивый  ответ
майора, опросил еще:
   - ‚ы что-нибудь знаете о деле моего отца?
   ѓолос майора был сух, вежлив:
   - Ќичего не могу ответить вам положительного, гражданин ‚охминцев.
   ‘ергей почувствовал, будто летит в черный провал каменного колодца  без
дна,  -  сдавленный  подступавшими  со  всех   сторон   душными   стенами,
нескончаемо уходЯщими вверх, - он падал в  эту  неправдоподобную  глубину,
цеплЯЯсь за что-то, срываЯ ногти на пальцах... …му казалось, он закричал в
бездну колодца: "‚ чем обвинЯют отца? ‚ чем?" Џотом из глубины  проступило
покойное лицо, близко поставленные к носу карие  глаза  человека  веселого
нрава; человек  этот,  видимо,  привык  здесь  ко  многому.  Ћн  торопилсЯ
покончить с этим неожиданно затЯнувшимсЯ посещением. …го  рука  лежала  на
кнопке сигнала.
   - ‚аш отец находитсЯ под следствием. џ вам сказал  об  этом  русским  и
Ясным Языком. Ѓольше ничего не могу добавить. ‚ы задерживаете посетителей,
гражданин ‚охминцев.
   - ’огда разрешите все же спросить, зачем... на кой черт ходить  к  вам?
•одить длЯ того, чтобы ничего не узнать?
   - ‚ы, кажетсЯ, забываетесь, - внезапно откинувшись, не без  любопытства
во всей позе полнеющего сорокалетнего человека произнес  майор  и,  обежав
глазами лицо ‘ергеЯ, добавил с выражением улыбки: -  €ногда  легко  войти,
трудно выйти. Ќе будьте чересчур уж смелым, бывает это очень  опасно.  ќто
абсолютно ваше личное дело - ходить  или  не  ходить,  -  увидев  вошедшую
посетительницу, корректно проговорил майор и привычным движением отодвинул
папку на край стола. - ‚ы ко мне? Џрошу вас. ‘адитесь. ‘лева от вас стул.
   - ‘пасибо за откровенность, - сказал ‘ергей.
   Ћн вышел на улицу; везде был пестрый хаос толпы, поток машин стекал  по
Љузнецкому, была парнаЯ духота, и ‘ергей пошел по тротуару, как  в  жаркой
печи, не ощущаЯ внешних толчков жизни.
   ’о, что он говорил  майору  в  справочной  ЊѓЃ,  представлЯлось  сейчас
глупым мальчишеством, ненужным вызовом, не имеющим  никакого  смысла.  ‚се
шло от растерЯнности перед страшной, где-то вблизи неумолимо  заработавшей
машиной, той машиной, о существовании которой он изредка слышал, но работу
которой не видел раньше.  †елезные  шестерни  с  хрустом  прошлись  рЯдом,
задели, смЯли его, и прежнЯЯ уверенность в себе, что была  так  необходима
ему, оборачивалась теперь беспомощной наивностью. Ћн с жадной надеждой еще
искал точку опоры и, не находЯ  ее,  чувствовал,  что,  вот-вот  переломав
кости, насмерть разобьетсЯ; и все колебалось, рушилось, ускользало  из-под
ног.
   "...Њы еще встретимсЯ,  ‘ергей  Ќиколаевич...",  "€ногда  легко  войти,
трудно выйти..." Ќескрытый намек, предупреждение звучали  в  этом.  ’олько
наивной своей смелостью он  заставил  их  говорить  так.  Љому  нужна  его
смелость? €ли что-то произошло, изменилось -  и  нет  довериЯ,  никому  не
нужна откровенность? Ќе лучше ли молчать и терпеть - это выход? ќто выход?
Ќо зачем тогда жить? "Ќе будьте  чересчур  уж  смелым,  бывает  это  очень
опасно". …сли б в войну кто-нибудь сказал так, он набил бы морду.  —то  ж,
мера человеческой ценности изменилась? Љто мог  это  сделать?  Љому  нужно
было арестовать отца? ‡ачем? ѓде истина? Љто ее знает? ‡нает и терпит?  ‚о
имЯ чего? ‚ чем тогда смысл?
   "—то Я должен делать? —то делать?"
   "€зменитьсЯ. ‚зЯть себЯ в руки. Ќадеть маску милого, доброго парнЯ.  ‘о
всем соглашатьсЯ".
   "Ќе могу! Ќе могу!"
   "’огда тебе сломают судьбу, дурак!  Ќе  будь  чересчур  смелым.  Ѓудешь
искать истину? Ћна давно найдена".
   "Ќе могу, не могу, не  могу!  Ќе  могу  быть  камуфлЯжным.  …сть  вещи,
понЯтные раз и навсегда. ‘ детства. ‘ войны".
   "Њожешь, можешь! „олжен. €наче гибель!"
   "Ќе могу, не могу!"
   "Њожешь! ‘начала заставь себЯ, потом привыкнешь!"
   "Ќе могу!"
   "Њожешь!"
   Ћн приостановилсЯ на тротуаре, мокрый от  пота,  в  ноги  дышало  жарой
асфальта, пекло голову, и улица, оглушаЯ визгом тормозов, гудками, летела,
неслась перед ним - мимо сквера, мимо Ѓольшого театра, и  от  этого  гула,
блеска солнца стучало, колотило в висках.
   "Џод следствием... џ должен сейчас же  поехать  в  институт.  џ  должен
сегоднЯ отказатьсЯ от практики. —то Я должен делать теперь?"
   ...’еплые сквознЯки продували троллейбус, охлаждаЯ лицо, пестрота  улиц
скользила мимо, пропеченное зноем кожаное сиденье пружинило, кидало ‘ергеЯ
вниз-вверх; и позади шевелилсЯ в тесноте, в ровном шуме мотора, пробивалсЯ
чей-то дребезжащий голос:
   - Ќе смотрите, что Я деревенскаЯ женщина, говорю, а Я за вас, дохторов,
ухвачусь. —то хотите делайте, а его  не  упустите.  Ђ  он  все  на  фронте
животом мучилсЯ. Ђ тут вернулсЯ, поест - схватитсЯ за  живот.  "Ћй,  мама,
пропадаю!" џ говорю: "Ќа фронте самые главные врачи были, чего ж ты у  них
не полечилсЯ?"  -  "Ѓыл  Я  у  профессора,  -  говорит,  -  мама,  сказал:
"Ќеизлечимо". - "‚решь, - говорю, - не был". - "Ќет, - говорит, - не  был.
џ, - говорит, - как они зашуршат  это,  сердце  рветсЯ.  Ќичего,  Я  вином
вылечусь". ’ри раза раненный он был, весь фронт провоевал. Ќу вот,  поехал
он в аккурат перед ЋктЯбрьскими к дЯде, чистое  белье  надел,  гимнастерку
новую, медали надел, а назад его мертвого привезли. Љогда, значит, у  него
случилось, его сразу в больницу, а у них чего-то неправильно  перед  самой
операцией. …го на самолет - и в Љуйбышев. Ђ  летчик  молоденький,  в  пути
сбилсЯ да вместо Љуйбышева в Љипели сел. Ђ  когда  в  Љуйбышев  прилетели,
рассвет уже. ‘емь минут он пожил... и рвало все... лучше б на  фронте  его
убило! Љак вспомню Я...
   ‘ергей  услышал   хрипловатый   визгливый   плач,   оглЯнулсЯ:   темное
морщинистое лицо пожилой женщины, сидевшей сзади, было искажено судорогой,
слезы текли по трЯсущимсЯ морщинам;  грубые,  с  рабочими  буграми  пальцы
прижимали кончик черного головного платка к губам, к носу. ‚сЯ  в  черном,
эта женщина деревенски и траурно выделЯлась здесь.
   € ‘ергей почувствовал жгучую жалость  к  ее  морщинистому  лицу,  к  ее
изуродованным работой рукам. ќта  женщина,  выделЯющаЯсЯ  черным  платком,
грубыми руками, казалась ненужной, чужой  в  этом  городском  троллейбусе,
было чужим, некрасивым ее горе. € возникла вдруг  свЯзь,  как  из  колючей
проволоки сплетеннаЯ свЯзь между ним и ею, и  как  будто  опалЯющим  зноем
повеЯло ему в глаза...
   …сли на фронте солдат был убит не в бою, а возле окопа, выйдЯ по  своей
нужде, он даже тогда погибал длЯ родных героически. ‘ейчас солдат  умер  в
тылу обычной смертью, от болезни, и смерть его была ничтожной,  никому  не
заметной, кроме матери его. Ђ он не хотел такой смерти спустЯ четыре  года
после войны - смерти от случайности.
   - ‹учше бы на фронте его убило. ‡нала бы Я... - не  смолкали  визгливые
рыданиЯ  женщины,  и  что-то  больно  и  резко  поднЯло  его  с   сиденьЯ,
подтолкнуло вперед, к выходу. € он спросил кого-то:
   - Џростите, вы не сходите?
   € испугалсЯ звука своего голоса.


        11

   ‘екретарь деканата сказала ему, что в кабинете у Њорозова партбюро,  он
нахмурилсЯ, постоЯл в нерешительности перед дверью, спросил:
   - ќто долго будет?
   - Ќе знаю. Ђ  что  вы  такой  бледный,  ‘ережа?  ЉакаЯ-нибудь  любовнаЯ
историЯ?
   - Џочему, €ннеса? € почему - любовнаЯ?
   ‘екретарь  деканата,  испанка,   была   чрезвычайно   подвижна,   худа,
наркотически блестЯщие, с черным отливом, Яркие, во все лицо глаза; на ней
была всегда клетчатаЯ юбка, спортивнаЯ блузка с  кармашками;  она  курила,
пачка сигарет постоЯнно  лежала  в  черной  ее  сумочке.  €ннеса  была  из
Љаталонии - привезена в тридцать седьмом году в ђоссию, и говорила  она  с
какой-то наивной,  замедленной  интонацией,  выделЯЯ  слова  еще  заметным
акцентом.
   ‘ергей сказал:
   - •удеют разве только от любовных историй?
   - Љонеч-чно. Ќо Я шучу! - €ннеса взглЯнула на него живо. - ‚ы говорили,
у вас жена. †ена? “ вас дети, ребенки? - Ћна подмигнула. - ‘колько?
   - “ менЯ много детей, €ннеса, - усмехнулсЯ ‘ергей.  -  Ћдин  в  ђЯзани,
другие в Љазани.
   - Њолодец! ќто хорошо!
   ‘меЯсь, €ннеса стала перед ним,  расставив  крепкие  ноги,  узкаЯ  юбка
натЯнулась на коленЯх, туфли  на  каблучках  -  носками  врозь,  пальчиком
показала от пола воображаемый рост детей.
   - ’ак, так и так? Ћ, Я люблю детей. “ менЯ будет много детей. ’ак,  так
и так. Љогда Я выйду замуж за большого, сильного  русского  парнЯ.  ‚от  с
такими плечами, с такими мускулами! Ђ зачем нахмурилсЯ, ‘ережа?
   Ћна,  вглЯдываЯсь  в  лицо  ‘ергеЯ,  смешно  сморщила  губы,   лоб,   с
ласковостью провела мизинцем по его бровЯм, разглаживаЯ их, сказала:
   - “ мужчины должны быть прЯмые брови.  Ћн  мужчина.  Ќадо  всегда  быть
веселым.
   - Њне очень весело, €ннеса, - ответил ‘ергей.
   Ћн особенно, как никогда раньше, ощущал летнюю пустоту института, везде
на этажах безлюдные аудитории, накаленные глЯнцем доски -  и  одновременно
слышал голоса из-за двери кабинета, неЯсные, беспокоЯщие  его  чем-то.  Ћн
смотрел на €ннесу и чувствовал  в  естественной  интонации  ее  голоса,  в
смешно  наморщенных  губах,  во  всей  ее   мальчишеской   фигуре   легкую
непосредственность, которой не было у него  сейчас.  €,  слыша  голоса  за
дверью и ее голос с милым акцентом, он неожиданно подумал, что хорошо было
бы уехать с ней, бросив все, в какой-нибудь  тихий  приречный  городок  на
горе, работать и  ждать,  как  праздника,  вечера,  чтобы  в  каком-нибудь
деревЯнном домике, затененном деревьЯми, чувствовать ее нежность и доброту
к нему...
   Ћн вспомнил о Ќине, и ему стало душно.  "џ  устал?"  -  подумал  он,  и
тотчас - стук  открываемой  двери,  приблизилсЯ  говор  голосов,  шарканье
отодвигаемых стульев, и он понЯл: там кончилось.
   € тут из кабинета Њорозова начали выходить члены партбюро,  знакомые  и
малознакомые лица, кивали ему бегло, закуривали в приемной,  и  почудилось
‘ергею нечто настороженное, полуотталкивающее  в  их  кивках,  в  коротком
пожатии руки, в повернутых к нему спинах.  Љосов,  с  красной,  сожженной,
видимо, в •имках шеей, открытой распахнутым воротом,  вплотную  подошел  к
нему, переваливаЯсь по-морскому, железно стиснул локоть:
   - ‘лушай, старик...
   ‘ергей заметил, как пронзительно засинели его глаза, и, не  отвечаЯ  ни
слова Љосову, шагнул в кабинет, готовый к тому, что могло быть, и не желаЯ
этого.
   - џ к вам, €горь ‚итальевич, - сказал он ровным голосом.
   Њорозов в комнате был не  один.  Ћн  неуклюже  возвышалсЯ  над  столом,
собираЯ бумаги в  портфель,  полы  чесучового  помЯтого  пиджака  задевали
разбросанные листки, узкое книзу, серое лицо угрюмо-сосредоточенно.  ‚озле
стоЯл “варов, в белой тенниске на "молнии", сильной,  покрытой  золотистым
волосом рукой подавал бумаги и объЯснЯл ему что-то сдержанным  тоном,  тот
слушал его.
   ‚ дальнем конце стола замкнуто сидел  ‘виридов,  болезненно  желтый,  с
провалившимисЯ  щеками,  подбородок  упиралсЯ  в  кулаки,  положенные   на
палку-костылек.
   ‚се это успел заметить ‘ергей, от всего этого дохнуло холодом,  повеЯло
подсознательно ощутимой опасностью, увидел, как при его словах: "џ к вам",
- Њорозов резче  стал  защелкивать  и  никак  не  мог  защелкнуть  замочки
портфелЯ, как приветливо и широко, как  всегда  при  встречах,  заулыбалсЯ
“варов и затем поднЯл голову ‘виридов, оторвав подбородок от  палки.  "—то
ж, - успокаиваЯ себЯ, подумал  ‘ергей,  -  он  улыбнулсЯ  мне  как  равный
равному".
   - ‡наю, что вы устали, но мне обЯзательно надо с вами поговорить, €горь
‚итальевич, - выговорил ‘ергей, подчеркиваЯ "с вами",  даваЯ  понЯть,  что
хочет разговаривать один на один.
   - Ђ-а, так-так, - суховато произнес Њорозов. - Џоговорить?  Ќу  что  ж.
‘адитесь. ‡десь два члена партбюро, секретарь партбюро.  -  Ћн  глЯнул  на
‘виридова и, садЯсь, будто обвалилсЯ на кресло, глубоко запустил пальцы  в
волосы. - Ќу что ж. ѓоворите.
   Ѓыла минута замешательства - и в эту минуту “варов, улыбаЯсь с какой-то
особой значимостью, пожал ему руку, пододвинул стул, сказал:
   - ‘адись. ‚се свои. Џоговорим, если ты не возражаешь.
   - ‘пасибо. џ сЯду.
   € какаЯ-то  чужаЯ  сила  заставила  ‘ергеЯ  улыбнутьсЯ  ему,  когда  он
произнес это "спасибо", когда ощутил почти  неподчиненное  движение  своих
пальцев в ответном рукопожатии - и, готовый  ударить  себЯ,  содрать  свою
улыбку с губ, заговорил, обращаЯсь к Њорозову:
   - џ не могу поехать на практику, €горь  ‚итальевич.  “  менЯ  сложились
тЯжелые семейные обстоЯтельства. џ не могу... Љак бы  Я  ни  хотел,  Я  не
могу. - ѓолос его ссыхалсЯ, спадал, он договорил: - Ќе могу...
   - Љакие же семейные обстоЯтельства,  ‘ергей?  …сли  это  не  секрет?  -
спросил “варов тихим и сочувствующим тоном. - ѓовори откровенно, здесь все
коммунисты. ѓовори, если можно.
   - “ менЯ тЯжело больна сестра.
   Њорозов  привскочил  в  кресле,  как  от  ожога,   взглЯд,   исподлобьЯ
устремленный на ‘ергеЯ, загорелсЯ гневом. Ћн  звонко  хлопнул  ладонью  по
столу и, вытЯнув длинную шею, крикнул:
   - ‘тыд и позор! ‘тыд и позор! ‘ нашими студентами не умрешь  от  скуки,
не позагораешь - цепь новостей! ‘ложные  семейные  обстоЯтельства,  больна
сестра - грандиознаЯ причина, чтобы отказатьсЯ от главного! ‚ы, фронтовик,
ответьте мне: в бой тоже не ходили, когда заболевал ваш друг? Ђ?  —то?  Ќе
объЯснЯйте, Я сам за вас объЯсню. ‡наете, что такое длЯ инженера практика?
•леб, воздух, жизнь! џсно? ђассиропились, опустили руки, не нашли  выхода!
Ѓезобразие, женское решение. Ќе узнаю, не узнаю,  не  хочу  узнавать  вас,
‚охминцев!
   - “ менЯ больна сестра, - сказал ‘ергей,  находЯ  только  эту  причину,
понимаЯ, что она зыбка, недоказательна, но упорно повторЯЯ ее, потому  что
это была правда.
   - Ђ, ‚охминцев! -  произнес  Њорозов,  досадливо  теребЯ  взлохмаченные
волосы. - —то же вы?..
   - “ тебЯ, кажетсЯ, семьЯ состоит из трех человек: ты, отец и сестра,  -
сказал  ‘виридов  своим  обычным,  округлЯющим  слова  голосом,   упираЯсь
подбородком в набалдашник палки, зажатой  коленЯми.  -  ’ак,  может,  отец
побыл бы с сестрой? ‚озможно это?
   "‚от оно, главное, вот оно", - проскользнуло в сознании ‘ергеЯ, и  лицо
‘виридова как  бы  приблизилось  к  нему,  и  ввалившиесЯ  щеки  ‘виридова
сдвинулись, точно его пытала изжога, - он отставил палку, налил из графина
в стакан, отпил - были слышны жадные  щелчки  глотков.  Њорозов,  прижимаЯ
ладонь ко лбу, из-под этого козырька наблюдал за ‘ергеем, а ему нужно было
вытереть пот на висках, но он не делал этого с усилием не  менЯЯ  прежнего
выражениЯ лица.
   - Ћтец не может быть с сестрой.
   - Ћтец в Њоскве, ‘ергей? - спросил тихо “варов.
   - „а. Ќо какое это имеет значение? - возразил ‘ергей и  тотчас  увидел:
“варов, удивленно улыбаЯсь, развел над столом руками.
   - џ имею право поинтересоватьсЯ как коммунист у коммуниста.
   - €меешь.
   Њорозов, не отнимаЯ ладони от лба, из стороны в сторону качал головой и
уже гневно не смотрел на ‘ергеЯ, а словно бы страдальчески прислушивалсЯ к
его голосу.
   - Ђх, ‚охминцев, ‚охминцев! - проговорил он. - —то же вы, что же вы!..
   - ‚от, €горь ‚итальевич! ‚от работа нашего партийного бюро,  вот  он  -
наш либерализм!
   ‘виридов с треском оттолкнул стул - опираЯсь на палку,  восково-желтый,
двигаЯ прЯмыми плечами, быстро захромал перед столом.
   - ‚от, €горь ‚итальевич! - Ћн выкинул сухой, подобно пистолету, палец в
направлении ‘ергеЯ. - ‚от они, наши коммунисты! ‹ожь!  ќт-то  же  страшно,
коли есть такие коммунисты и иже с ними! ‘трашно! ’ы знаешь? ‡наешь?.. - €
порывисто перегнулсЯ через стол.  -  ‚чера  ночью  был  арестован  студент
первого курса •олмин. ‡а стишки, за антисоветские стишки, которые  строчил
под нашей крышей! ‚от они, смотри,  -  сочинениЯ!  -  Ћн  застучал  ребром
ладони по листу бумаги на столе. - ‚от они. "Ђ там,  в  Љремле,  в  пучине
славы, хотел познать двадцатый век  великий,  но  и  полуслабый,  сухой  и
черствый человек!" Џонимаешь, что мог... мог написать  этот...  этот  гад,
который училсЯ с нами!
   - џ бы и не читал эту подлость вслух, - заметил “варов. - Џротивно...
   - Џри чем здесь Я? - спросил ‘ергей с сопротивлением. - ‡нать  не  знаю
никакого •олмина! Љакое это имеет отношение ко мне?
   -  Ћтношение?  Ќужно  отношение?  •орошо!  -  ‘виридов  съежил   плечи,
стискиваЯ палочку, и плечи его превратились в острые углы. - ’ы врешь нам,
врешь недостойно коммуниста!
   - Џрошу поосторожней со словами...
   - Ѓрось! ’ы не женщина! ‘лушай правду. Ћна  без  дипломатии!  ’ы  врешь
нам, трем членам партийного бюро, коммунистам, врешь! Ќе  так?  ’вой  отец
арестован  органами  ЊѓЃ!  €  ты  приходишь  сюда   и   начинаешь   врать,
выкручиватьсЯ, загибать салазки! Љак ты дошел до жизни  такой,  фронтовик,
орденоносец! Љому ты врешь? Џартии врешь! Џартию не обманешь! Ќе-ет! -  Ћн
затрЯс пальцем перед подбородком. - Ќе обманешь!
   Њорозов перебил его:
   - Џавел Њихайлович! - € добавил несколько тише: - Џрошу, не горЯчитесь.
   - џ говорю правду, €горь ‚итальевич! џ не перестану боротьсЯ  с  гнилым
либерализмом, который развели в институте! Њы коммунисты и должны говорить
правду в глаза! -  не  так  накаленно,  но  жестко  выговорил  ‘виридов  и
заковылЯл к ‘ергею. - ’ы знал, что, как коммунист, обЯзан был  написать  в
партбюро о том, что отец арестован? €ли ты первый день в партии?
   - Њой отец невиновен. Џроизошла ошибка.
   -  ’ы  что  -  гарантируешь?  Џодумай  трезво  -  органы  ошибочно   не
арестовывают. Њожет быть, гарантируешь невиновность •олмина, а?  „авай  не
будем разговаривать по-детски. ”акты - упрЯмаЯ вещь. ’ы что же  -  органам
ЊѓЃ не доверЯешь?
   ‘ергей  встал,  и  что-то  горЯчо  повернулось  в  нем,  как  в   самые
ожесточенные минуты  боЯ,  он  уже  не  хотел  оценивать  отдельные  слова
‘виридова, бьющие в лицо сухой пылью, он улавливал и  понимал  лишь  общий
смысл близкой опасности. Ћн еще ждал, что Њорозов вступит в  разговор,  но
тот, прикрыв лоб козырьком руки, молча глЯдел в окно.
   - Њожет быть, ты скажешь, что •олмина арестовали по ошибке? -  цепко  и
зло спросил ‘виридов. - ‚от наш коммунист, твой  товарищ  Ђркадий  “варов,
сам нашел эти поганые стишки в его столе. ’ы понЯл, чем пахнут эти стишки?
   - Ќехорошо, ‘ережа, нехорошо, - мЯгким голосом заговорил “варов. -  ‘ын
за отца, конечно, не  отвечает.  Ќо  ведь  были  у  тебЯ,  ‘ережа,  личные
контакты с отцом, разговоры откровенные были. —его уж скрывать. € если  ты
замечал что-либо - надо быть бдительным...  €  тем  более  ты  обЯзан  был
сообщить об аресте отца в партбюро.
   ‚се времЯ, когда ‘виридов говорил,  он  сидел,  опустив  веки,  но  при
словах его о найденных в столе стихах он из-под век глЯнул на ‘виридова  с
короткой ненавистью и, заговорив, сейчас же перевел  взглЯд  на  ‘ергеЯ  -
голубизна глаз была непроницаемо улыбчивой.
   - ‚ этом случае коммунист должен быть выше личного,  ‘ережа.  Ћтец  это
или жена... ‡наешь, наверно: в гражданскую войну бывало - сын против  отца
воевал. ЉлассоваЯ борьба не кончена еще. Ќаоборот, она  обострЯетсЯ.  …сли
поколебалсЯ - моральнаЯ гибель, конец...
   € ‘ергей понЯл: это была тихаЯ, но беспощаднаЯ атака на  уничтожение  -
‘виридов верил каждому слову “варова. Ѓыло четыре  года  затишьЯ,  звучали
случайные редкие выстрелы -  устойчиваЯ  оборона,  белый  флаг  висел  над
окопами -  расчетливый  “варов  выждал  удобные  обстоЯтельства,  и  силы,
которым ‘ергей теперь не  мог  сопротивлЯтьсЯ,  окружали  его,  охватывали
тисками, как бывало только во сне, когда один, без оружиЯ попадешь в  плен
-  немцы  тенЯми  касок  вырастают  на  бруствере,  врываютсЯ  в  блиндаж,
свЯзывают, и нет возможности даже пошевелить рукой...
   ‚ эту секунду он осознал все - в бессилии  он  отступал.  €  вдруг  его
недавнЯЯ  унизительнаЯ  улыбка,  фальшивое,   непроизвольное   рукопожатие
показались ему взЯткой, которую он, растерЯнный, впервые за все  эти  годы
дал “варову за лживый между ними мир.
   - Ќе знал, - проговорил ‘ергей хрипло. - Ќе знал... Џочему Я не знал? Ђ
что Я должен говорить об отце? Џодозревать отца? ‡а что? ‚ чем? Ћтец делал
революцию... Ћн старый коммунист... Џодозревать отца? ’ы что говоришь? —то
ты мне советуешь? ’ак только фашистские молодчики могли...
   Ћн взглЯнул на “варова, на его мужественный, сильный подбородок -  стол
разделЯл   их.   “варов   сидел   неподвижно,   полуприкрыв    глаза,    и
утомленно-сожалеющим было его лицо.
   - ‚охминцев! - крикнул ‘виридов, хромаЯ к столу. - Њолчи! ‡а эти  слова
- знаешь? ѓонЯт из партии! ’ы... коммунист коммуниста! Љак смеешь?
   - Ћн уже не коммунист, - печальным голосом произнес “варов. - †аль,  но
он в душе уже не коммунист. ђазложилсЯ... Ћчень жаль! •ороший был парень.
   - џ плевать хотел на то, что ты думаешь обо мне. €  не  вам,  ‘виридов,
судить. Џотому что вы верите не себе, а ему, вот  этому  "принципиальному"
парню... с душой предателЯ! - проговорил ‘ергей, как в холодном тумане.  -
‚ы верите ему, Я буду верить себе!
   - „остаточно! Џрекратите! Њожете идти, ‚охминцев.  Љогда  будет  нужно,
вам сообщат. €дите, идите...
   Ѓыл это голос Њорозова, и ‘ергей, все  времЯ  ожидавший  вмешательства,
искоса посмотрел на него: то, что Њорозов в течение этих минут как  бы  не
участвовал и не замечал боЯ, который  шел  рЯдом,  и  то,  что  он  сейчас
неуклюже и не вовремЯ оборвал этот бой, уже ничего не решало.
   - ‚ам, ‚охминцев, необходимо в партбюро заЯвление... в свЯзи  с  отцом.
‚се, что нужно. Њожете завтра принести. ќто вам Ясно?
   € ‘ергей нехотЯ и упрЯмо ответил:
   - ‡аЯвление, €горь ‚итальевич, Я писать не буду. Ћтец не осужден. Ђ то,
что он арестован, знаете сами.
   - €дите! - Њорозов полоснул глазами в  сторону  двери.  -  ‘лышите  вы?
€дите! Ќемедленно!
   - †аль. Ћчень жаль, - сказал “варов задумчиво.


   Ћн вышел из кабинета, в горле  жгла  металлическаЯ  сухость,  ломило  в
висках - головные  боли  в  последние  дни  стали  повторЯтьсЯ,  -  и  все
туманилось в сером песочном свете: приемнаЯ, солнце  на  паркете,  кожаный
диван, столик с телефоном; и голос €ннесы тоже  был  вроде  бы  соткан  из
серого цвета:
   - Љак, ‘ергей?..
   Ћн машинально посмотрел на ручные часы, хотЯ безразлично было,  сколько
прошло времени, и странно улыбнулсЯ €ннесе.
   - ‚ам не хочетсЯ холодного  пива  или  мороженого?  ‚  жару  это  идеЯ,
правда?
   Ќе разобрал, что ответила она, помешал звук открываемой двери -  “варов
со ‘виридовым выходили из кабинета Њорозова, - и,  повернувшись  спиной  к
ним, ‘ергей договорил нарочито спокойно:
   - ‚ам не хочетсЯ выпить, €ннеса? ‡акатитьсЯ куда-нибудь  в  ресторан  -
великолепнаЯ идеЯ! ђазлагатьсЯ так разлагатьсЯ.
   Ћн затылком почувствовал: замедлив шаги, они проследовали в коридор. Ћн
был рад, что они услышали его. ‚ конце концов было ему все равно.
   - ‘ерьезно, €ннеса, - сказал он иным тоном, через силу, естественно.  -
Ќе хотите ли вы куда-нибудь пойти со мной? Ќу в ресторан, в кафе, в бар  -
куда хотите. Њне хотелось бы...
   - џ не могу. Ќа работе, ‘ережа.
   - Љакие формальности, €ннеса! €нститут пуст, никого нет,  одни  уже  на
практике, другие на каникулах, черт бы их драл. Њорозов сейчас уйдет.  —то
ему тут делать? €демте, €ннеса! ‚ы ведь говорили, мужчина должен все времЯ
улыбатьсЯ.
   - Џотом.  ‹адно?  ‡автра.  ‹адно?  Ќо  завтра  ты  не  захочешь.  -  €,
заглЯдываЯ ему в глаза, спросила: - ‡амучилсЯ... Џлохо тебе?
   Ћна сильно, по-мужски взЯла его за руку и слегка прикоснулась губами  к
щеке - это был какой-то дружественный знак пониманиЯ, - спросила снова:
   - ‡амучилсЯ, ‘ережа?
   Ћна больше ни о чем не спрашивала.
   - Ќет, - сказал он и зачем-то  тронул  щеку,  где  коснулись  ее  губы,
усмехнулсЯ: - Ќет. ‘частливо, €ннеса.
   - ‘ч-частливо-о! - ответила она. - ‡автра ты не придешь, нет?
   - џ не знаю, что будет завтра.


        12

   ‚ернулсЯ домой поздно.
   Ћн долго не попадал ключом в отверстие замка, а когда открыл  дверь,  в
первой комнате - полумрак; светил в углу на диване зеленый ночник, и прЯмо
перед порогом стоЯл Љонстантин, покусываЯ усики.
   - ’ы? - спросил ‘ергей, пошатываЯсь.
   - џ.
   - Љак ЂсЯ?
   - ’ы готов? - спросил Љонстантин серьезно.
   - џ спрашиваю, как ЂсЯ? Љакого... ты еще?
   - ‚се так же. Ѓыл профессор и врач из районной. “ нее  что-то  нервное.
Ќужен покой. ’ы где надралсЯ? € в честь какого торжества?
   - ЂсЯ, ЂсЯ... - сказал ‘ергей, нетвердыми шагами подошел к дивану, сел,
сутуло наклонилсЯ,  расшнуровываЯ  полуботинки.  -  Џьют  от  слабости,  -
заговорил он шепотом. - џ понимаю. џ не от слабости... џ никогда ничего не
боЯлсЯ... даже смерти... Ќи-че-го...
   ‘ергей ниже склонилсЯ к ботинкам,  дергаЯ  шнурки,  и  вдруг  согнутаЯ,
обтЯнутаЯ  рубашкой  спина  его  затрЯслась,  и  неожиданно  было  слышать
Љонстантину глухие, сдавленные звуки, похожие на проглатываемый  стон.  Ћн
будто давилсЯ, расшнуровываЯ ботинки, все не разгибаЯсь, и  Љонстантин,  в
первый раз увидев его таким, заторопилсЯ с неистовой энергией:
   - ‘ережка, идем в  ванную,  старина!  Ќадевай  тапочки.  Џошли!  „уш  -
великолепнаЯ штука. Џо себе знаю. ЌадиралсЯ как змей. Ћбдает свежестью - и
ты как огурчик. Љо всем дьЯволам философию! €стина в душе, за это ручаюсь!
ѓде эти тапочки? ‘ейчас ты узнаешь, что человечество недаром выдумало душ!
   - Ќе зажигай света, - шепотом  попросил  ‘ергей,  не  разгибаЯсь.  -  џ
сейчас... подожди.
   - Џошли, ‘ерега. Џоверь мне. Џримешь душ  -  увидишь  небо  в  алмазах.
Џошли! †изнь не так плоха, когда в квартире есть цивилизациЯ.
   Ћн обнЯл его одной рукой, довел до ванной, задеваЯ  за  развешанное  на
кухне белье, пахнущее сыростью, сказал:
   - „авай! ‚ыход из всех положений.
   ќтот благостный душ был ожигающе свеж, колкие струи ударЯли по  плечам,
по  груди:  сразу  озЯбнув,  ‘ергей  подставил  лицо,  крепко   зажмурЯсь,
навстречу  льющемусЯ  холодному   дождю,   и   в   этом   водЯном   плену,
перехватывающем дыхание, вспомнил, трезвеЯ, о тех солнечно-морозных  утрах
зимы сорок пЯтого года, когда после пота, грЯзи передовой он был влюблен в
эту воду, в эту ванну - ни с чем не сравнимое чудо человечества, как тогда
счастливо казалось ему.
   - ’еперь растирайсЯ до боли! Џочувствуешь себЯ младенцем! -  Љонстантин
приоткрыл дверь, подал ему мохнатое полотенце, затем крикнул из кухни: - џ
сейчас крепкий чай сочиню. € все будет хенде хох!
   ‘ергей не отвечал, растираЯсь колючим полотенцем, - тишина была в доме,
как на степном полустанке, и движений Љонстантина на кухне не было слышно.
   ‚ распахнутое окошечко ванной прохладно тЯнуло  ветерком  летней  ночи,
чернело звездное небо  за  близкими  силуэтами  лип,  и  слабо  доносились
далекие паровозные гудки с московских вокзалов.
   Љогда ‘ергей вышел из ванной, Љонстантин курил около  плиты,  незнакомо
застывшими глазами смотрел на закипавший чайник, на  тоненько  дребезжащую
крышечку.
   - џ тебЯ ждал сегоднЯ, - сказал он.
   - „ай сигарету.
   - џ тебЯ ждал. •отел поговорить. Ћчень...
   - ‘ейчас ничего не буду рассказывать. „о смерти устал. „ай  сигарету  и
спички. - ‘ергей ногой подволок к столу табуретку. - ЂсЯ менЯ ждала?
   - ‘начала была ќльга Ѓорисовна, потом Я. ’ы ничего не знаешь?
   - џ многого не знаю, Љостька... - вЯло сказал ‘ергей. - Ќо  менЯ  ничем
уже не удивить.
   - Ќ-да...
   Љонстантин полотенцем снЯл крышку  чайника,  прищурилсЯ  на  булькающий
кипЯток, проговорил непрочным голосом:
   - ’рудно мне сказать это тебе...
   - ’огда не говори.
   Ѓыло молчание. ‚ ванне щелкали, отрывались от душа капли.
   Љонстантин все так  же  глЯдел  на  бурлЯщую  воду,  на  пар,  с  тихой
решимостью сказал:
   - ‘лушай, ‘ерега... ‚от что. џ люблю Ђсю. џ хотел, чтобы ты... џ  люблю
ее. € вообще... это так.
   Љонстантин со всхлипом затЯнулсЯ  дымом  сигареты  так,  что  поднЯлась
грудь под полосатой ковбойкой, и договорил с длительным выдохом:
   - џ должен был тебе сказать. џ люблю Ђсю. ‘ сорок пЯтого. Љогда ты  был
еще в армии.
   - Ќа кой черт  ты  мне  говоришь  это?  -  ‘ергей  хмуро  посмотрел  на
Љонстантина. - ’о есть как любишь? ‚ каком смысле?
   Ќикогда он всерьез не думал об этом, но порой все же поЯвлЯлась  мысль,
что, наверное, когда-нибудь  вечером  зайдет  за  Ђсей  совсем  незнакомый
парень, лица которого он не мог представить,  ее  однокурсник,  наделенный
теми качествами, которые могли бы понравитьсЯ ему; он всегда  был  спокоен
за нее, ибо была непоколебимаЯ уверенность,  что  не  мЯгкий  отец,  а  он
спустит с крыльца любого, кто попытаетсЯ хотЯ  бы  намеком  оскорбить  его
сестру. Ћн считал, что обладает силой  покровительства  старшего  брата  в
семье. € то, что Љонстантин  нежданно  открылсЯ  ему,  вызвало  в  нем  не
удивление, а чувство чего-то неестественного, не имевшего права  быть.  Ћн
знал Љонстантина со всеми его слабостЯми, и если бы  он  сказал  сейчас  о
каком-то очередном увлечении своем, только не о любви к Ђсе, это  было  бы
вполне естественно и закономерно.
   - ‚от что, - проговорил ‘ергей, - с менЯ хватит всего... џ всем сыт  по
горло. Ќе понимаю тебЯ. ’ы прошел огонь, и воды, и  черт  те  что,  а  ЂсЯ
свЯтаЯ. …й нужен парень... ее поколениЯ. —то у вас общего? Ќа кой черт  ты
говоришь это? џ хочу спать. Њне надо  выспатьсЯ.  Ћсновательно  в