лось,  что  неожиданно  задержалсЯ  в  этом  старом,
пропахшем плесенью доме, случайно приобретЯ уют, огонь, а на рассвете надо
двигатьсЯ к ‚исле в сыром тумане утра.
   - ’ы здесь с Њихеевым? - спросил Љонстантин, подливаЯ  вина  Ђкимову  и
себе. - Ђ это чей китель?
   - „ачу сдает профессорскаЯ вдова, - ответил Ђкимов.
   - Ђ это твой китель, ѓенЯ?
   Ќа вешалке висел новый габардиновый китель с летными петлицами, но  без
погон, с полосой орденов и нашивками  ранений  -  китель,  словно  недавно
сшитый, приготовленный длЯ парада, ни разу не надетый.
   - ѓлаза мозолит. „емонстрациЯ получаетсЯ, леший его дери! - Ђкимов снЯл
китель с вешалки, кинул его на диван, вниз орденами, сказал: -  Ћ  чем  ты
хочешь поговорить с €льей? …сли нет смысла отвечать - вопроса не было.  Њы
иногда, как оглоблей, лезем в чужую душу.
   Љонстантин после колебаниЯ спросил:
   - ‘лушай, ѓеннадий, значит, ты считаешь  €лью  честным  парнем?  ’олько
откровенно.
   - Ђ что ты называешь честностью?
   - ‡наешь что... пошел ты! —естность есть честность со  времен...  когда
человек стал человеком.
   - Џонимаю. Џодожди.
   Ђкимов лег на раскладушку, сосредоточенно уставЯсь в потолок, на зыбкую
тень абажура, свет лампы падал на лицо его, глаза стали Ясными;  с  минуту
он будто прислушивалсЯ к гудению ветра над крышей, слитному реву деревьев,
царапанью и писку в щелЯх чердака;  в  Љонстантин  невольно  посмотрел  на
потолок - он  был  низок,  крыша,  чудилось,  вибрировала,  где-то  хлопал
оторвавшийсЯ кусок железа.
   - ’ы что? - спросил Љонстантин. - ‚ыпьем-ка лучше, ѓенЯ.
   - ’“-4, показалось. ђеактивный бомбардировщик.  Џрости,  пожалуйста,  -
виновато сказал Ђкимов  и  приподнЯлсЯ  на  раскладушке,  взЯл  стакан.  -
Ќепогодка. Љанитель. ‘овсем не летнаЯ погодка.
   - ’ы не ответил, - напомнил Љонстантин.  -  џ  о  Њихееве.  ’о,  что  Я
спрашиваю, до черта серьезно, ѓенЯ.
   - ‘ €льей? - удивилсЯ Ђкимов.
   - Ќет. ќто касаетсЯ менЯ.
   Ђкимов откинул белые волосы со лба, облокотилсЯ  на  стол,  взглЯд  его
стал внимательным - исчезло то задумчивое выражение, какое было, когда  он
лег на раскладушку.
   - џ слушаю, ЉостЯ.
   - ѓенЯ, Я только хочу спросить у тебЯ одно. Џо-твоему, Њихеев - честный
парень? ‚ы живете вместе. € ты должен  знать  его  лучше  менЯ.  Њихеев  -
честный парень?
   Љонстантин уточнЯл то, что,  казалось,  было  Ясно  ему,  но  он  хотел
услышать от  Ђкимова  хотЯ  бы  слабое  подтверждение  своей  правоты  или
неправоты; ему важно было, что скажет сейчас Ђкимов: его серьезность,  его
спокойнаЯ размеренность и то, что он  не  до  конца  открывалсЯ,  как  это
бывает у людей, зиЯющих что-то свое, не предназначенное длЯ  всех  других,
вызывали доверие к нему.
   - џ встречалсЯ с разной честностью, ЉостЯ, - ответил Ђкимов.
   - Ђ именно?
   - Џоложим, было так, что мой бывший командир полка  честно  предупредил
менЯ...
   - Џредупредил? Ћ чем?
   - „а. Џредупредил, что менЯ готовЯт  выпереть  из  испытателей  во  имЯ
"расчистки кадров". —естно предупредил, но сам на  комиссии  ни  слова  не
сказал в мою защиту. Ђ знал  менЯ  почти  всю  войну.  ‘читал  менЯ  своим
любимцем, вместе летали на "ЏетлЯкове". ‘ам вешал  мне  ордена  и  обнимал
перед строем. Ќо на комиссии молчал. € менЯ отстранили от испытаний.
   - Ќо почему?
   - Џлен. ’ак Я это понЯл. Ќо комиссиЯ об этом вслух  не  говорила.  Ѓыли
только вопросы. "ѓде был с такого-то периода по такой-то?"
   - ’ы был в плену?
   - ‚ сорок пЯтом сбили над —ехословакией. ‚ немецком концлагере был  три
месЯца. ‘ловаки помогли. Џартизаны. Ѓежал.
   Ђкимов замолчал, откинул назад волосы.
   Љрыша загремела под ударами ветра; врываЯсь в  уши,  навалилсЯ  снаружи
упруго  ревущий   гул   леса,   задребезжали   стекла.   “дарила   ставнЯ.
ќлектрический свет сник, мигнул и вновь набрал  полный  накал.  Љонстантин
покосилсЯ на лампочку, налил Ђкимову из уже нагревшейсЯ в  тепле  бутылки.
Ђкимов неторопливо, но жадно отпил из стакана. Љонстантин спросил:
   - € что?
   - ‚прочем, Я понимаю командира полка.
   - ‚ чем?
   - Њы испытывали секретные  машины.  …го  этим  и  приперли.  Ђ  у  менЯ
подозрительный пункт в анкете.
   - џсно, - сказал Љонстантин. - ’вой комполка чересчур застенчив...
   - Ќе осуждай сплеча, ЉостЯ. €ногда складываютсЯ обстоЯтельства.
   Љонстантин перебил его:
   - Љогда-то Я  свЯто  поклонЯлсЯ  обстоЯтельствам.  Њы  победили,  война
кончилась,  мы  вернулись,  пусть  каждый  живет  как  хочет!  Ќе   совсем
получилось, ѓенЯ. џ спокойнее бы относилсЯ к своей  судьбе,  если  бы  без
памЯти, скажу тебе откровенно, не любил одну женщину! €з-за нее  Я  бросил
институт, из-за нее - все... ’ы знаешь, что такое счастье?
   - ‚идимо, одержимость... џ, конечно, о деле  говорю.  Ќо  что  у  тебЯ,
ЉостЯ?
   - Ќичего, ѓенька.
   - Ђ все же?
   - џ встретил своего комполка.
   - џ тебе не задаю никаких вопросов. џ не имею права, - сказал Ђкимов, и
пошарил в углу под газетой, где стоЯли бутылки из-под  кефира,  и  вытЯнул
оттуда начатую бутылку "‡убровки". - —то-то,  ЉостЯ,  не  берет  менЯ  эта
портвейнаЯ дребедень. „обавим? - € тотчас обернулсЯ к двери,  прислушалсЯ.
- ЉажетсЯ, звонок?
   - Ћн? - спросил Љонстантин.
   Ћба прислушались. ‡вонка не было. Ќезатихающие шорохи  проникли  снизу,
из-под пола, из забитых летних комнат, а здесь, наверху,  ветер,  задуваЯ,
свистел в щелЯх рам, и кто-то скребсЯ, терсЯ о дверь с лестницы.
   ‘нова, сник, мигнул свет.
   - Љошка, наверно, -  сказал  Ђкимов  и  подошел  к  двери,  открыл  ее;
пустотой зачернела площадка лестницы. - Ђ, ты тут скреблась? —то,  надоело
в одиночестве?
   ‚  комнату  вошла  кошка,  взъерошеннаЯ,  озЯбшаЯ;  на   мЯгких   лапах
проследовала к печке, к багровому жару  в  поддувале,  села  за  поленцами
березовых дров, притихла там, как в засаде.
   - “ нас свет иногда дурит, - сказал Ђкимов. - ‚етер  провода  замыкает,
леший бы драл. Ќу, добавим? - Ћн чокнулсЯ с Љонстантином  и  выпил  полный
стакан, не закусил. - ‚от что, ЉостЯ, - сказал он, подхватываЯ подушку.  -
Људа сейчас поедешь? †ди €лью. Ќа ночь он всегда возвращаетсЯ. џ  не  буду
мешать. Џойду спать, здесь есть комнатенка рЯдом. Њожешь лечь на диван.
   - џ тебЯ не стесню?
   - „ьЯвольски воспитан ты.
   - ‘пасибо, ѓенька. ‘покойной ночи. џ посижу покурю.
   Ћн проснулсЯ от какого-то беспокоЯщего звука, давившего на  голову,  от
внезапно толкнувшейсЯ в сознании  четкой  и  острой,  как  лезвие,  мысли:
случилось что-то! - и в первую секунду не сообразил, где он находитсЯ.
   ‚ темноте гулко  гремело  железо  на  крыше,  звенели  стекла  в  мутно
проступающей раме окна, несло холодом, -  и  он  понЯл,  где  он  и  зачем
приехал. ‹ежал на диване и был одет - не помнил, как  прилег  здесь,  весь
закоченел от дующего стужей окна, одеревенело плечо от неудобного лежаниЯ.
Џечь, видимо, давно погасла - одинокий уголек неподвижно тлел там, краснеЯ
в поддувале.
   ‚етер обрушивалсЯ, бил по крыше, на чердаке тоненько попискивало, и как
будто  глухо,  с  перерывами  кашлЯл  кто-то  под   полом,   -   и   вдруг
продолжительный звонок донессЯ  снизу,  замер  в  глубинах  дома  и  вновь
настойчиво прорезалсЯ на первом этаже бьющимсЯ непрерывным звоном.
   "‡вонЯт?"
   Љонстантин нащупал на столе спички, зажег, осветил  часы,  одновременно
прислушиваЯсь, было два часа ночи. "Љто это? ‡вонЯт? Њихеев?"
   Џри свете огонька  зашевелились  в  комнате  предметы:  стол,  бутылки,
тарелки на столе. ‡абелела газета на полу; неверный  свет  странно  оголЯл
комнату, делаЯ ее заброшенной, мертвой...
   ‘пичка обожгла пальцы, погасла, задушеннаЯ темнотой, и  Љонстантин  все
лежал на диване, напрЯгаЯ слух, стиснув в кулаке  спичечный  коробок.  …му
послышались  людские  голоса,  возникшие  шаги   под   окнами,   и   снова
продолжительный звонок забилсЯ в его ушах.
   "Љто это?"
   Ћн знал, что ему нужно встать, включить свет,  открыть  дверь  комнаты,
спуститьсЯ по лестнице,  пройти  мимо  забитых:  комнат  первого  этажа  к
тамбуру. Ќо он не мог сдвинутьсЯ с места,  встать  -  что-то  инстинктивно
остановило его, подсказывало; что это не Њихеев, это не мог  быть  Њихеев,
что там внизу, за дверЯми, было иное, и страх морозным холодом  пополз  по
затылку, туго стЯнул кожу на щеках - отдавались удары крови в голове.
   ‡вонок на нижнем этаже оборвалсЯ.
   ‚есь дом был наполнен визгом, ветра, шорохами, по  двери  скребли,  как
наждаком. € хлипко, ветхо скрипела лестница, приближались снизу осторожные
твердые шаги, качали ее...
   Ћн подумал: "ќто Ђкимов" -  и,  сжимаЯ  в  кулаке  коробок,  смотрел  в
темноту, ожидаЯ - распахнетсЯ дверь, войдет Ђкимов, зажжет свет. Ќо  дверь
на лестницу сливалась со стеной, никто не входил. ’олько скрипели шаги  по
ступенЯм.
   - Ђкимов! ѓеннадий! - хриплым шепотом позвал Љонстантин.
   Ќикто не ответил.
   € тут же в коротком затишье, между порывами ветра, услышал  равномерные
звуки за стеной, приглушенный храп - Ђкимов спал в соседней  комнате.  "Ќе
может быть! —то же это?"
   Ћн, застыв, смотрел в сторону двери, выходившей на лестницу вниз,  -  в
лицо дуло пахнущим морозцем сквознЯком, дверь,  чудилось,  приоткрылась  -
кто-то в потемках бесшумно входил в комнату с площадки, шурша одеждой.
   - Љто?.. - крикнул Љонстантин, уже готовый на  все,  и  стал  рвать  из
коробка спички, ломаЯ их, будто несвоими пальцами.
   Ћдна зажглась, слабое пламЯ выхватило на  секунду  сузившуюсЯ  комнату,
стол, бутылки на нем, диван... „верь на лестницу была  открыта.  Ћна  была
широко распахнута в провал лестницы.
   ‘квознЯк шевелил газету на полу.
   "—то это со мной?" - подумал он, трудно дыша. € лег на спину, оттЯгиваЯ
воротник свитера, давивший шею, - жаркий и липкий пот окатил его.
   - €диот!.. - выдавил из себЯ Љонстантин и застонал. - €диот!..
   Ћн закрыл глаза и в ту же минуту порывисто оперсЯ  на  локти,  напрЯгаЯ
мускулы.
   „ом гудел под напорами ветра, и в нижнем этаже - это послышалось Ясно -
сначала внЯтно булькнул звонок, затем задребезжал исступленно, непрерывно,
все нарастаЯ; звонок раздавалсЯ на весь дом.
   € Љонстантин, оттЯгиваЯ и отпускаЯ намокший от пота  воротник  свитера,
теперь точно сознавал, что он не ошибалсЯ.
   "Ђкимова... ђазбудить Ђкимова!.."
   ЋглЯдываЯсь на окно, он встал, ноги сделали движение по  комнате,  несЯ
облегченное, словно высушенное, тело. Ќатолкнувшись на зазвеневшие бутылки
в углу, ничего не видЯ, он  хотел  постучать  в  стену,  за  которой  спал
Ђкимов, но что-то остановило его, и, задохнувшись  от  какой-то  отчаЯнной
решимости, Љонстантин на ощупь по стене выбралсЯ на лестничную площадку и,
тут подождав немного, охрипшим голосом крикнул в темноту первого этажа:
   - Љто там?..
   € с трудом зажег спичку.
   ЏламЯ спички колебалось. ‹естница ходила под его  йогами  -  под  рукой
раскачивались ветхие перила, он делал намеренно  сильные  шаги,  спускаЯсь
все ниже.
   Ћн остановилсЯ, оглушенный звонком, пронзительно трещавшим над головой.
   - Љто там?.. - матерЯсь, крикнул Љонстантин. - Љто?..
   Ћтвета не было. ‡вонок смолк.
   Ћн стоЯл вслушиваЯсь. ‘пичка погасла.
   ’огда, приблизЯсь на несколько шагов к внутренней двери, он  с  размаху
толкнул ее плечом и, натыкаЯсь на бочки в тамбуре,  еле  нашел,  отодвинул
железный  засов  в  изо  всей  силы  швырнул  ногой  входную  дверь.   Ћна
распахнулась - ветер рванул ее к стене тамбура.
   Љонстантин мгновенно замерз.
   - Љто там! ‚ходи!.. - крикнул Љонстантин.
   ‡а дверью никого не было. ‘мутно отливали снегом ступени в темноте.
   Ћн усилием заставил себЯ сделать  еще  шаг  через  порог  и  здесь,  на
крыльце, в несущихсЯ токах ветра, мерзлого запаха снега и  хвои,  озиралсЯ
по сторонам, ослепленный темнотой ночи,  чувствуЯ,  как  бешеными  ударами
рветсЯ из груди сердце.
   ‚озле дома никого не было.
   - ’ак! - сказал он.
   € внезапно, не закрываЯ тамбура, Љонстантин повернулсЯ  и,  расталкиваЯ
бочки с капустной вонью, вбежал в  дом;  потом,  хватаЯсь  за  расшатанные
перила, бросилсЯ по лестнице вверх, а в комнате не сразу нашел висевшую на
спинке стула куртку, надел шапку и после этого, переводЯ дыхание,  услышал
какие-то звуки в коридоре. Џриближались шаги. ђука со  спичкой  вползла  в
комнату;  ничего  не  понимающее,  помЯтое  лицо   Ђкимова   смотрело   на
Љонстантина поверх огонька, голос был заспан, звучал обыденно:
   - —то за шум? ‘вет зажги... €льЯ приехал? ’ы куда?
   - ’ут звонил кто-то, - проговорил Љонстантин. - џ в Њоскву!..
   - Љу-да-а? Љто звонил?.. Ѓывает, звонок от ветра работает... Њихеев  не
приехал?
   - џ - в Њоскву.
   - Љу-уда в Њоскву? ќлектрички нет до утра!
   - „оберусь на товарном. Ѓудь здоров!
   €, уже не слушаЯ, что кричал в спину Ђкимов, он сбежал  по  лестнице  и
выскочил, прыгаЯ по ступенЯм крыльца, на  снег,  в  навалившуюсЯ  на  него
ветреную стужу. € торопливо пошел,  побежал  к  калитке,  угадываЯ  ногами
скользкую тропку меж сугробов.
   ‚ поселке не горело ни одного огнЯ.
   Џод ветром подвывали  в  небе  провода,  иголочки  снега,  срываемые  с
деревьев, резали разгорЯченное и потное  лицо  Љонстантина.  Ћн  бежал  по
темным и заметенным улочкам поселка - наугад, к станции.


   "ќто просто Я схожу с ума! - думал он,  задыхаЯсь  и  видЯ  впереди  за
крышами блеснувшие огни на путЯх. - —то же это было со мной? —то?"
   Ћн испытывал в эту минуту такую ненависть к самому  себе,  такое  злое,
презрительное отвращение, что, казалось, все, что он мог уважать  в  себе,
было уничтожено ночью, и не было никакого смысла во всем, что он делал или
хотел сделать. ‚ том, что он испытывал сейчас,  как  бы  проступил  в  нем
второй человек, он ощущал его ненавистное движение внутри, его неудержимо,
до унижениЯ срывающийсЯ, перехваченный голос, его липкий пот...
   "…сли _это_... если это, тогда - конец..."
   Џод ‘талинградом после  непрерывных  бомбежек,  когда  в  пыльной  мгле
пропадало солнце, он видел людей, которых называли "контуженными страхом",
- дико бегающие пустые глаза, сизаЯ бледность или не сходЯщаЯ  болезненнаЯ
багровость лица, внезапный  фальшивый  смех,  жадность  к  еде,  старчески
трЯсущиесЯ руки, потерЯвшие силу, и отправление  нужды  прЯмо  в  траншее.
’акие не вызывали ни жалости, ни  сочувствиЯ.  ќто  были  живые  мертвецы.
’аких убивало на второй день;  их  убивало  потому,  что  они  с  животной
слепотой цеплЯлись за жизнь, потерЯв способность жить.
   "…сли _это_... - значит, конец!.."
   ЏроваливаЯсь в разъеденных  ветрами  сугробах  затемненной  улочки  под
трещавшими над заборами соснами, он во  всех  деталЯх  вспоминал  ночь  на
Њанежной площади, жалкое,  опустошенное  лицо  Њихеева  в  переулке  возле
церкви, где они встретились, его визгливый  голос:  "‘ам  ответишь!"  -  и
всплывал в памЯти томительный разговор в отделе кадров с ‘оловьевым, потом
человек с газетой возле стоЯнки такси на Џушкинской, приезд к Ѓыкову -  и,
сопротивлЯЯсь  тому,  что  подсказывало  сознание,  вдруг   впервые   Ясно
почувствовал взаимосвЯзь всего этого.
   "—то же теперь? - сказал он себе. - Ќо если бы был ‘ергей... поговорить
с ним, решить!.." - сказал он еще себе и  сейчас  же  подумал  об  Ђсе,  а
подумав о ней, представил ее лицо: он боЯлсЯ его увидеть.
   "Ђ как же ЂсЯ? Љак же  ЂсЯ?  -  подумал  он  опЯть.  -  ’рус!  ‘волочь!
•рабрилсЯ перед этим ‘оловьевым, Џеред Ѓыковым,  перед  Њихеевым...  ‹ожь!
Ћбманывал себЯ, а правда, вот она - дрожание коленок..."
   ‘потыкаЯсь, весь потный, он  перешел  пути  под  опущенным  шлагбаумом,
низко над землей басовито звенели телеграфные провода,  светЯщиесЯ  полосы
рельсов уходили в раздвинутый впереди коридор лесов.
   ЋтдыхаЯ,  поворачиваЯсь  боком  к  ветру,  он  поднЯлсЯ  на  платформу,
по-ночному  освещенную  тусклым  островком  вздрагивающих  фонарей.  ‚етер
хлопающим громом налетел на деревЯнное  зданьице,  холод  пронизал  потное
тело - и, затЯгиваЯ шарф, ускорЯЯ шаги, он вошел под крышу станции.
   ’ут, казалось,  теплее  было,  покойнее,  стоЯли  изрезанные,  щербатые
скамейки, за окошечком кассы занавесочка висела,  чуть  шевелилась:  ветер
пробиралсЯ и туда. Љонстантин, придерживаЯ поднЯтый воротник,  поискал  на
стене расписание.
   - †дешь, дЯдЯ, никак электричку? - послышалсЯ голос за спиной.
   Љонстантин обернулсЯ.
   - Ђ?
   ‚ дальнем углу на скамье под лампочкой сидел плотный небритый парень  в
кожаном пальто и рЯдом  другой  -  узкоплечий,  с  мальчишечьим  лицом,  в
телогрейке, в ватных  брюках.  Ќа  скамье  перед  ними  -  бутылка  водки,
раскрытые консервы, оба деловито ели ножами из банки. ЋглЯдев Љонстантина,
парень в кожанке отпил глоток из бутылки, передал ее узкоплечему.
   - Љогда... электричка в Њоскву? - спросил Љонстантин.
   - Ќеграмотный, дЯдЯ? - “зкоплечий,  жуЯ,  подошел  к  расписанию,  стал
водить, как указкой, кончиком ножичка по столбцам, обернул свое  подвижное
мальчишечье лицо и, смешливо пришепетываЯ, произнес  сквозь  щербинку  меж
зубов: - ‚ пЯть утра перваЯ... Ѓабушка,  дедушка.  ’очно  запомнил  времЯ,
усики? ѓрузин?
   - Џошел к черту, - проговорил Љонстантин. "‚ пЯть утра... ‚ пЯть!"
   - €ди, ‚ась. ђубай, - вЯлым голосом позвал парень в кожанке.
   Љонстантин, согреваЯ руки в карманах, прислонилсЯ плечом  к  деревЯнной
стене, лихорадочно соображаЯ, что делать сейчас, - и смотрел на  жующих  в
углу парней, но смутно видел их лица.
   Ћни ели молча.
   "‡начит, в пЯть. ‡начит, в пЯть утра? †дать до утра?"
   ‚етер  налетел  на  платформу,  напоры  его  гулко  разрывались  вокруг
станции, и донессЯ - может быть, почудилось - из  ночи,  из  хаоса  звуков
слабый свисток паровоза, его тотчас смЯло, унесло, как будто струйка ветра
беспомощно пропищала в щели.
   - Ѓабушка, дедушка, - хохотнул паренек с мальчишечьим лицом. - —его тут
застыл, спрашивают? ‘адись в товарнЯк! —его смотришь?
   Љонстантин почти не разобрал то, что сказал парень,  только  показалось
на миг, что он что-то понЯл особое, необходимое ему сейчас, - и даже руки,
засунутые в карманы, налились млеющим нетерпением.
   "’олько бы увидеть Ђсю... € - больше ничего. ’олько бы увидеть..."
   Џарни кончили жевать, узкоплечий вытер лезвие о край скамьи, не отрываЯ
смешливого взглЯда от Љонстантина.
   - —его уставилсЯ, дедушка, бабушка? Ќе псих ты?
   Љонстантин не ответил.
   Ѓлизкий свисток паровоза,  рвЯ  ветер,  нессЯ  на  станцию;  Љонстантин
ногами почувствовал сотрЯсение пола и тут же рванулсЯ к выходу, выбежал из
деревЯнного  зданьица  в  пронзительный,  навалившийсЯ   паровозный   рев,
заложивший уши.
   Џо глазам полоснул  сноп  прожектора,  трехглазаЯ  железнаЯ  громада  с
грохотом, шипением мчалась, надвигаЯсь из ночи;  и  налетела  на  станцию,
свистЯ паром с запахом углЯ; мелькнуло  жаром  красное  окошко  машиниста,
Љонстантина обдало теплой водЯной пылью  -  и  тЯжело  забили  колесами  о
рельсы, наполнЯЯ станцию пульсирующим гулом, огромные закрытые вагоны.
   ќто был товарнЯк.
   Љонстантин, оглохший от грохота, пропустил половину состава и  бросилсЯ
за поездом по платформе, надеЯсь вскочить на  тормозную  площадку,  но  не
рассчитал скорости поезда.
   ‘  увеличенным  бегом  пронессЯ  последний   вагон,   стуча   тормозной
площадкой. ќту площадку мотало, и мотало там темную  фигуру  в  тулупе,  и
красный фонарь стремительно удалЯлсЯ над открывшимисЯ рельсами.
   Љонстантин добежал до конца платформы, схватилсЯ за перила, упал на них
грудью.
   "‡десь они не сбавлЯют скорость... Ќе  вышло!  —то  же  делать?  Џешком
идти?.. Џо рельсам идти? ’олько не ждать до утра. ‚се, что угодно,  только
не ждать!.."
   Џлатформа была по-прежнему унылой, ночной. ‚ поселке  не  светилось  ни
одного окна. Џочти сливаЯсь с темью станции, стоЯли две фигуры у  стены  -
оттуда смотрели на него.
   "‚се, что угодно, только не ждать! ’олько бы увидеть Ђсю! ’олько бы..."


   Љогда он  утром,  растерзанный,  потный,  за  сутки  обросший  щетиной,
измазанный в мазуте, с полуоторванным рукавом, не вошел,  а,  пошатываЯсь,
ввалилсЯ в комнату и когда чуждо, резко увидел на пороге  Ђсю,  растерЯнно
открывшую ему дверь, Љонстантин со спазмой в горле, тисками  сжавшей  его,
хрипло прошептал:
   - Ђсенька... - €, сдергиваЯ с шеи шарф, точно всю ночь  нес  на  плечах
нечеловеческий груз, смотрел на нее, едва стоЯ на онемевших ногах.
   - ’ы жив, ты жив?.. Ђ Я уже не знаю, что подумала!.. ѓде  ты  пропадал?
Ќе спала ночь, прозвонила все телефоны, наделала шуму - в  ‘клифосовского,
в парке... ’ы знаешь, что Я подумала? ’ы знаешь?
   - џ тоже... о тебе, - прошептал он, не было сил говорить громко.
   € она еще что-то спросила его, но  в  эту  минуту  он  ничего  Ясно  не
расслышал, казалось - спрашивали не губы ее, а  брови,  глаза,  все  лицо,
подчиненное им.
   - ЉостЯ? ЉостЯ...
   - џ думал о тебе всю ночь, - сказал он. - ‚се времЯ... - снова  шепотом
проговорил Љонстантин, - и то, что... џ не жил бы без тебЯ...
   Ђ она, прикусив губу, молчала и горько одним взглЯдом  спрашивала  его:
"ќто все, все?"
   - ЂсЯ, нас снЯли с машин в конце смены. € отправили разгружать состав с
лесом... ‚от видишь, такой вид. ‚от... Џорвал рукав...
   Љонстантин падал несколько раз на обледенелой насыпи, сбегал  со  шпал,
когда навстречу неслись товарные  поезда,  и,  оскользаЯсь,  скатывалсЯ  в
кусты возле путей; он сел на товарнЯк только в ‚острЯкове. Ќо лгал  он  ей
наивно, как говорЯт неправду не подготовленные ко лжи, видел, что она  еле
заметно отрицательно качала головой, лишь так отвергаЯ его неправду, и  он
договорил еле слышно:
   - џ виноват... џ не мог позвонить...
   Ћн глЯдел на нее, на темную, как капелька,  родинку  у  краЯ  губ  и  с
неверием  вспоминал  то  мертво-бледное,   испуганное   ее   лицо,   какое
представил, когда шел на станцию во ‚нукове, и со словами,  застрЯвшими  в
горле, думал, что он ничего не сможет объЯснить ей.
   - Џожалуйста, скажи мне правду... -  ЂсЯ  даже  привстала  на  цыпочки,
отвела его волосы с потного лба, заглЯдываЯ ему в глаза. - “ тебЯ ночью...
ничего не произошло?
   - Ќет.
   - ‘пасибо, если это правда.
   - џ просто смертельно устал, - сказал он. - ЂсЯ, послушай менЯ... -  Ћн
не договорил. ЂсЯ, почему-то зажмурЯсь, перебила его:
   - Ќет! Ќичего не говори. Ќе  надо.  ЉостЯ.  Љогда  ты  найдешь  нужным,
расскажешь мне; все. ‘ейчас - не надо. ‘ними куртку. џ зашью.  €  сходи  в
ванную. “сталость сразу пройдет.
   - џ... сейчас, Ђсенька.
   Ћн покорно снЯл куртку и, снЯв, почувствовал от своего насквозь мокрого
свитера запах прошедшей ночи - запах едкого страха,  и  отступил  на  шаг,
повторил:
   - Ђсенька, роднаЯ моЯ.
   Ђ она молча села на  диван,  положив  его  куртку  на  натЯнувшуюсЯ  на
коленЯх юбку, разглаживаЯ место, где был надорван  рукав,  опустила  лицо,
чуть дрогнули брови - и ему показалось, что она могла заплакать сейчас.
   "‡а что она любит менЯ? - подумал он. - ‡а что ей любить менЯ?" - опЯть
подумал он, видЯ прикосновение своей смЯтой, пропахшей вонью мазутных шпал
куртки к ее чистым коленЯм, в ее чистой одежде - это грубое соединение ее,
Ђси, с той страшной ночью.
   € он уже напрЯженно ожидал на ее лице выражение брезгливости.
   - €ди же в ванную. џ зашью. џ сейчас зашью, - сказала  она  с  дрожащей
улыбкой.
   Ћн выбежал из комнаты. Ћн боЯлсЯ, что не выдержит этой ее улыбки.


        12

   Љонстантин дремал за столом, клонилась голова, смыкались веки - у  него
не было сил встать, раздетьсЯ, лечь  на  диван;  а  мартовский  закат  уже
наливал комнату  золотистым  марганцем,  наполнЯл  ее  благостной  тишиной
сумерек, и он подумал:  как  хорошо  не;  двигатьсЯ,  не  заставлЯть  себЯ
что-либо делать с собой, со своим смЯтым усталостью телом.
   "‚альтер", - думал он. - €збавитьсЯ от "вальтера"  -  сегоднЯ,  сейчас.
…го очень просто могут найти в сарае. ‚ыбросить. ‚ыбросить! € - ничего  не
было. €  нет  никаких  доказательств.  ѓлавное  -  улика.  “ничтожить  ее!
‚ыбросить эту памЯть о войне!"
   Љонстантин  встрепенулсЯ,  как  бы  прислушиваЯсь  к  самому  себе,   в
нерешительности  встал:  тело  ломало,  болели   икры   -   это   так   не
чувствовалось, когда без единого движениЯ сидел он в  мутной  дреме  после
бессонной ночи.
   "’ак, -  рассчитываЯ"  подумал  Љонстантин.  -  ‚зЯть  ключ  от  сараЯ.
‚ернутьсЯ с охапкой дров. ‚ коридоре не наткнутьсЯ на ЃерзинЯ,  который  в
это времЯ дома. Ћн рано приходит с работы. ‚прочем, что это Я? Џри чем тут
Ѓерзинь? џ иду за дровами. Љак ходЯт все. ‘покойно, надо спокойно".
   Љогда он надел куртку и вышел из парадного,  холодом  защипало  ноздри.
„вор был тих, пуст; закат из-за крыш падал на сугробы,  был  багрово-Ярок,
еще по-зимнему крепко схватывал вечерний  морозец  в  колючем  воздухе.  €
низко над двором, окутываЯсь дымом печей,  висел  над  трубами  прозрачный
тонкий месЯц.
   ‘крип  снега,  раздававшийсЯ  под  ногами,  казалось,  достигал   крыш;
отталкиваЯсь, возвращалсЯ с неба - Љонстантин по темнеющей тропке пошел на
задний двор.
   Ћн вдруг остановилсЯ в двух шагах от сараЯ.
   „верь сараЯ была открыта. ‡вучали голоса, и кто-то возилсЯ,  покашливал
там.
   "Љто в сарае? Ѓерзинь? ‘ кем?"
   - ‚ы, Њарк ћльевич? -  спросил  он  очень  громко,  позваниваЯ  свЯзкой
ключей, узнав покашливание ЃерзинЯ. - „обрый вечер! Љак говорЯт...
   ‡а порогом на чурбане сидел Њарк  ћльевич  в  очках,  завЯзывал  кашне,
обмотанное вокруг горла, толстое лицо было лиловато-красное от заката.  Ћн
подтолкнул на переносицу очки, ответил тоном занЯтого человека:
   - „а, да. ќто Я... ќто мы... - ЌацелилсЯ колуном  и,  сидЯ,  ударил  по
березовому поленцу; оно треснуло стеклЯнным звуком. - —то?  -  с  задышкой
проговорил он. - ’ома! Џодавай мне, пожалуйста, короткие... џ  выбилсЯ  из
сил.
   ‡а спиной его  в  углу  сараЯ  горела  свеча,  вставленнаЯ  в  горлышко
бутылки; заслонЯла ее закутаннаЯ в  платок  фигура  ’амары;  она  выбирала
поленьЯ; прижимаЯ их к груди, как ребенка, носила к отцу.
   - ќто дЯдЯ ЉостЯ? - сказала она и бросила полено, поправила  волосы  на
виске. - ќто дЯдЯ  ЉостЯ?  -  Ћна,  видимо,  сразу  не  разглЯдела  его  в
полутьме, подошла вплотную, несмело спросила: - ‚ы за дровами? ‚ы?..
   Ћна тихонько опустила чурбачок на землю, напротив Њарка  ћльевича,  все
не отводЯ от Љонстантина спрашивающих глаз, и проговорила опЯть:
   - „ЯдЯ ЉостЯ?..
   Ѓерзинь  сердито,  шумно  высвободил  колун   из   полена,   отдуваЯсь,
простонал!
   - „ети, дети, задают столько вопросов - можно сойти с ума! „а, Я  устал
слушать вопросы! „а, да! - сказал он в голос и ударил колуном по полену. -
Ћн за дровами, это Ясно? Ћн ничего не потерЯл в сарае, это Ясно?  ‚  школе
ты учила стихи? "Ћткуда дровишки? €з лесу, вестимо!" ’ы учила эти стихи? Ђ
мы берем дрова из сараЯ!
   Љонстантин, уже не звенЯ ключами, смотрел не на ЃерзинЯ, не на затихшую
’амару - смотрел на слабый и сухой червЯчок  свечи  над  грудой  сдвинутых
дров.
   ’ам, в этом месте, был спрЯтан "вальтер", завернутый в носовой  платок.
‘верток этот был запрЯтан им на  уровне  гвоздЯ,  забитого  в  стену,  где
постоЯнно висела ножовка.
   „ров на прежнем уровне не было. Ћни были  разобраны.  €  он  тотчас  же
вспомнил, что тогда ночью спрЯтал пистолет в дровах Ѓерзиней, твердо знаЯ,
что у них никогда не будут искать его. €, оглушенный  внезапным  ужасом  и
стыдом, Љонстантин взЯлсЯ за покрытую ледЯной и скользкой плесенью бутылку
со свечой, обвел взглЯдом Ѓерзиней.
   Ћба они безмолвно,  с  каким-то  объединенным  сочувствующим  вниманием
глЯдели на него, на свечу, которую он тупым движением переставил на другое
место; Язычок свечи заколебалсЯ.
   - ‚ы... - сказал он и замолчал. € глухо договорил: -  Ќе  буду  мешать.
Џростите...
   Ѓерзинь закивал странно и часто, полукашлЯЯ в нос;  свеча  дробилась  в
стеклах его очков, и рЯдом с его лицом белело лицо ’амары, - он  видел  ее
изумленно наползающие на лоб брови. Ћна откинула платок, выгнув  свою  еще
по-детски беспомощную шею, готоваЯ что-то сказать, но не говорила ничего.
   € он почувствовал себЯ как в душном цементном мешке и  быстро  пошел  к
двери; на пороге сказал:
   - Џростите менЯ, Њарк ћльевич.
   - Ќет! Њы уходим! ’омочка, возьми дрова! Њы мешаем  соседу!  Њешаем!  -
Ѓерзинь вскочил, двигаЯ локтЯми,  головой,  как  будто  собираЯсь  бежать;
концы кашне мотались на его груди. - ‘опливаЯ девчонка! —то ты  сидишь,  Я
тебЯ спрашиваю! - срываЯсь на фистулу,  крикнул  Ѓерзинь,  оглЯнувшись  на
дверь. - ‘опливаЯ наивнаЯ девчонка! Људа ты  запускаешь  глаза?  ѓде  твоЯ
вежливость? Ћ-о! „умать! ‚  первую  очередь  человек  должен  думать!..  -
Ѓерзинь постучал указательным пальцем себе в лоб. - Њы живем в коллективе.
Њы должны уважать соседей. Њы уходим из сараЯ!
   - Џапа! - закричала ’амара возмущенно. - Ќе кричи! Њне стыдно за  тебЯ!
Џочему ты боишьсЯ? …сли  у  тебЯ  не  хватает  смелости,  Я  сама  объЯсню
Љонстантину ‚ладимировичу!  Љонстантин  ‚ладимирович!  -  Ћна  перешла  на
шепот; - Љонстантин ‚ладимирович... ‘егоднЯ...  мы  брали  дрова...  €  вы
знаете... у нас...
   Љонстантин обернулсЯ.
   "Ќе говори! - хотелось сказать Љонстантину. - џ все  понЯл.  Ќе  говори
ничего!"
   Ћн стоЯл, покусываЯ усики, смотрел на растерЯнно моргавшего ЃерзинЯ, на
- шатающийсЯ Язычок свечи, на ’амару, доказательно прижавшую руку к груди.
€ сказал вполголоса:
   - —то "знаете"?
   Ћн не мог  объЯснить  сам  себе,  почему  так  открыто  выговорил  "что
"знаете?", и, сказав это, переспросил:
   - Ќе понимаю, что - знаете? Ћ чем вы, ’амара?
   - ЏаршиваЯ девчонка! —то ты говоришь, не слышали бы мои уши! -  Ѓерзинь
махнул кашне вокруг воротника, грубо дернул ’амару  за  рукав.  -  —то  ты
говоришь  Љонстантину  ‚ладимировичу?  Њы  уходим,  сию   минуту   уходим,
Љонстантин ‚ладимирович! ‚ам  не  стоит  слушать  ее  болтовню.  ‘тоит  ее
послушать - и можно повеситьсЯ!
   - Ђх так! ’ак, да? - сказала ’амара зазвеневшим голосом. - ’ы трус!  ’ы
боишьсЯ самого себЯ! ‚от смотрите, Љонстантин ‚ладимирович, что мы нашли в
сарае! Џод этими дровами! Љто-то спрЯтал здесь! ‘мотрите!
   Ћна отшвырнула поленьЯ, выхватила маленький серый сверток из-под  дров,
шепча: "‚от-вот", и, не снЯв  варежки,  стала  торопЯсь  и  вместе  с  тем
боЯзливо разворачивать его. Љонец пухового платка мешал  ей,  путаЯсь  под
руками, и в следующую секунду сверток выскользнул из ее рук.  Џистолет  со
стуком упал  в  щепу.  Ђккуратные  фетровые  валенки  ’амары  стремительно
отскочили в сторону от упавшего  в  щепу  "вальтера".  Ѓерзинь,  страдающе
охнув, схватилсЯ за голову.
   - —то ты делаешь? Ћн зарЯжен патронами!.. Њожно сойти с ума!
   - Ћн зарЯжен пулЯми, - сказал Љонстантин.
   - —то? - удивилсЯ Ѓерзинь.
   - ЏулЯми, - сказал Љонстантин, глЯдЯ на "вальтер".
   ‚ щепе он тускло и маслЯно отливал металлом при огне свечи.
   Ђккуратные валенки ’амары  приблизились  к  пистолету  и  замерли.  Ћна
сказала:
   - ‚от!..
   - ЏулЯми, - проговорил Љонстантин.
   - —то? - спросил Ѓерзинь потрЯсение.
   - ЏулЯми, - повторил Љонстантин, - которые убивали на войне.
   “смехнувшись  скованными  губами,  он  поднЯл  пистолет  и,  когда  уже
привычно держал на ладони  этот  зеркально  отполированный,  изЯщный,  как
детскаЯ игрушка, кусок металла, на миг почувствовал, как твердаЯ  рукоЯтка
его, тонкаЯ и влитаЯ спусковаЯ скоба плотно  входЯт  в  ладонь,  передаваЯ
руке холодную  щекочущую  жуть,  таившуюсЯ,  запрЯтанную  в  этом  круглом
стволе, - стоит лишь сделать усилие, нажать спусковой крючок...
   Ћн услышал в тишине носовое дыхание ЃерзинЯ, скрип щепы под валенками -
и тут же увидел в глазах ЃерзинЯ и ’амары, как бы вмерзших в  одну  точку,
страх  ожиданиЯ  близкой  опасности,  исходившей  от  этого  полированного
металла; и обнаженно ощутил свЯзь между собой  и  этим  оставленным  после
войны "вальтером", будто он, Љонстантин, нес  опасность  смерти  -  стоило
лишь нажать спусковой крючок. € он особенно понЯл, что не может  ни  перед
кем оправдатьсЯ, объЯснить, зачем он оставил пистолет, и  Ясно  представил
бессилие доказательств.
   - ќто... немецкий пистолет, - проговорил он наконец.  -  ‘тарой  марки.
‹ежит с войны... - € усмехнулсЯ ’амаре. - Џонимаете?
   - „а, да, да! ќто чей-то пистолет... лежит с войны! -  эхом  подтвердил
Ѓерзинь. - „а, да, да! ќто с войны! Љонечно, конечно!
   - ’ы, папа, говоришь ужасную ерунду! - досадливо выговорила  ’амара.  -
ќти  дрова  привезли  осенью.  Џривез  Љонстантна  ‚ладимирович!   -   Ћна
обратилась к нему по-взрослому, голос был трезв, опытен, как голос  зрелой
женщины, и эта  рассудительность  поразила  Љонстантина.  -  џ  уверена  -
револьвер надо сдать управдому или в милицию. Њы не знаем, зачем он здесь,
может быть, готовитсЯ убийство! ќто может быть?
   - Ќ-не думаю, - сказал Љонстантин; струйки пота, щекоча, скатывались  у
него из-под шайки. Ћн добавил тихо:  -  ’амара,  из  этого  оружиЯ  нельзЯ
убить. ќто "вальтер". €грушка. Џоймите - детский калибр. Љто-то привез его
с войны как игрушку.
   - €з револьвера убивают, - ответила ’амара. - “  нас  в  школе  мальчик
принес финку. Ќашли в парте. …го  исключили.  „иректор  сказал,  что  весь
класс потерЯл бдительность...
   Ѓерзинь схватилсЯ за виски.
   - Љакой управдом? ЉакаЯ милициЯ? Љакой директор? —то у тебЯ  в  голове!
Љакое твое собачье дело? џ повешусь от такой дочери!
   - Џапа! Џерестань! ќто стыдно!  џ  ненавижу  твои  истерики!  Њещанские
слова! џ знаю, как ты читаешь газеты, слушаешь радио  -  зажимаешь  виски,
закрываешь глаза! „а, Я знаю! - ѓолос ее опЯть  трезво  прозвучал  в  ушах
Љонстантина, ошеломив его откровенностью и прЯмотой. - ђазбираешь  событиЯ
со своей мещанской колокольни!
   Ѓерзинь, сжимаЯ виски, закачалсЯ из стороны в сторону.
   - —то она говорит! —то она говорит, отвратительнаЯ девчонка! ‡амолчи! -
Ћн весь затрЯссЯ и так дернул книзу руку ’амары,  как  будто  хотел  рукав
телогрейки оторвать. - ‡амолчи, глупаЯ! €ли Я тебЯ побью раз в жизни!
   Ћн топталсЯ перед ней, маленький, круглый, вобрав голову в плечи  -  то
ли готовый ударить ее, то ли сам головой и плечами ожидаЯ удара, не верЯ в
то, что сейчас услышал, а лицо  стало  как  у  ребенка,  которому  сделали
больно.
   - —то ты делаешь... с отцом, - обезоруженно произнес он. - —то делаешь?
   ђастерЯнно трогаЯ кисть, которую грубо дернул  отец,  ’амара  отошла  к
двери, расширЯЯ глаза со  стоЯвшими  в  них  слезами,  оттуда  проговорила
упрЯмым голосом:
   - Ќе смей менЯ больше трогать, не смей! џ комсомолка, папа. Њы  никогда
не должны забывать! Њы обсуждали на собрании... Њы советские  люди.  ђазве
этот револьвер нужен хорошему человеку? ‡ачем он ему? Ђ если  какой-нибудь
вредитель ночью спрЯтал?  Љонстантин  ‚ладимирович,  скажите  же,  скажите
папе! Ћн ничего не хочет понимать.  Љонстантин  ‚ладимирович,  скажите  же
ему! Ќужно немедленно сообщить в милицию! џ сама пойду. џ  не  боюсь!..  џ
сама пойду!
   - ‡амолчи! - срываЯсь на визг, затопал ногами Ѓерзинь. - џ тебЯ изобью.
’ы не моЯ дочь!
   Љонстантин  не  ожидал  этого  -  ’амара,  вытерев  глаза,   решительно
поправила платок  и  перешагнула  фетровыми  валенками  через  кучу  дров,
рванулась из сараЯ и побежала по тропке к воротам среди сугробов.
   - ’амара! Џодождите... ’амара!
   Љонстантин сунул "вальтер" в карман, увидел на секунду, как в  отчаЯнии
Ѓерзинь со стоном  опустилсЯ  на  чурбачок,  -  и  он  бросилсЯ  к  двери,
ударившись о косЯк, догнал ’амару на середине двора.
   Ћна гибко откинула голову, -  бледное  лицо  в  платке,  детские  глаза
выступили из темноты.
   - —то вы? ‚ы - тоже? ’оже? - вскрикнула ’амара. - —то вы...  хотите  от
менЯ? ‚ы боитесь, да? Џочему вы все боитесь? ‚ы тоже боитесь?
   - ’амара, не делайте этого! - заговорил  он,  стараЯсь  убедить  ее.  -
’амара, милаЯ, вы  не  должны  этого  делать!  ЌельзЯ  ничего  опрометчиво
делать. Ќикогда не надо. ‚ы ведь многого не  знаете.  ‚ы  можете  погубить
сейчас ни за что человека. Њожет быть,  это  все  принесет  большую  беду!
Џоверьте,  все  может  быть!  -  …му  стоило  усилий   улыбнутьсЯ   ей   в
расширившиесЯ глаза. - Ќу, если это мой пистолет... џ похож на  вредителЯ?
Ќу, скажите - похож? џ похож?
   - ‚ы-ы? - протЯжно выдохнула ’амара, и уголки  бровей  ее  разошлись  в
стороны. - ‚ы?
   - ђазве это важно? - продолжал Љонстантин.  -  Ќо  подумайте,  что  это
пистолет такого человека, как Я... Љто-нибудь привез с фронта. ‘прЯтал.  €
забыл про него. Њожет же это быть?  Џоверьте,  это  может  быть.  ‚от  он,
пистолет, Я взЯл его! џ отнесу его  в  милицию  и  сдам!  €  все  будет  в
порЯдке. ‚ам не нужно никуда ходить!  €  не  нужно  вмешиватьсЯ.  ‚едь  вы
девушка. ‡ачем вам это? ‘овсем не женское это дело. Ќу? ђазве Я не прав?
   - ‚ы знаете... вы знаете, - звонко заговорила ’амара и  отвернулась.  -
Љогда случилось это с мальчиком, Я не сказала. Ќо  на  менЯ  стали  как-то
странно смотреть даже учителЯ. џ видела  ножик,  но  не  подумала.  Ђ  его
исключили. Ќо Я не понимаю: стали говорить, что Я из любви к нему забыла о
честности. џ не понимаю...
   - €диоты были всегда! € наверно, еще долго будут, - сказал Љонстантин и
прибавил дружески: - ‚ернитесь, ’амара. ‚ы обидели отца, но вы оба были не
правы. —естное слово. €дите к отцу. Њы часто несправедливы с теми, кто нас
любит. € прощаем тем, кому нельзЯ прощать. Џоверьте, Я немного старше вас.
џ немного опытнее.
   Њедленно проведЯ ладошкой по щекам, словно снимаЯ паутину, она спросила
удивленно:
   - Џочему вы со мной... так говорите? Љак с ребенком...
   Ћн осексЯ, хотЯ ему хотелось говорить с ней.
   „вор уже погружен был в синеющую темноту мартовского вечера  с  пресным
запахом подмороженного снега, открывалась над границей крыш ровнаЯ глубина
звездного неба, и проступал огонек свечи из  раскрытой  двери  сараЯ.  ‚се
вдруг стало покойно, тихо, как в детстве. Ќичего не случилось,  не  должно
было случитьсЯ - ночь была закономерной, и закономерными были огонек свечи
в сарае, звезды над двором, горький запах печного  дымка  и  то,  что  все
будто исправилось в жизни, как только он заговорил с ней. Ћн не знал,  что
это было, но он говорил с ней и чувствовал себЯ старше ее на много лет,  и
опытнее, добрее, чем, казалось, все эти  знакомые  и  незнакомые  люди  за
этими  спокойно  освещенными  окнами  во  дворе.  †есткий  ком  пистолета,
давивший на грудь,  -  комок  зла,  страха  за  Ђсю,  за  все,  что  могло
свершитьсЯ, - было тоже закономерностью.
   Ћн сказал:
   - €дите к отцу, ’амара. €  помиритесь.  Ќе  стоит  портить  друг  другу
жизнь. €з-за пустЯка. —естное  слово,  жизнь  неплохаЯ  штука,  если  быть
добрым к добру и сволочью к злу. € тогда прекрасно будет.
   - —то? - одними губами спросила ’амара. - Љакое зло?
   - ќто вы когда-нибудь поймете. ‚ы все поймете. Џослушайте менЯ, идите к
отцу и скажите ему, что ничего не было. ‚едь он вас любит.
   Ћна посмотрела на него из темноты недоверчиво, потом сказала:
   - Џочему вы так говорите?..
   - ’омочка! - жалобным голосом позвал Ѓерзинь  из  сараЯ.  -  Љонстантин
‚ладимирович.
   - €дите! - сказал Љонстантин, не отвечаЯ на ее вопрос. - €дите.
   ‚зглЯнув на сарай, она осторожно вздохнула и тихими  шажками  двинулась
по тропке. ‚ оранжевом от свечи проеме двери проступала маленькаЯ и жалкаЯ
фигура ЃерзинЯ. ЏокашливаЯ, он горбилсЯ,  и  в  позе  его  были  убитость,
желание мира.
   Љонстантин пошел к парадному.


        13

   €ногда ему казалось - всЯ квартира была полна звуков:  хлопала  пружина
парадного, Ѓерзинь трубно и мужественно сморкалсЯ в  коридоре;  гулко,  но
неразборчиво шли волнообразные голоса из кухни, стихали и вновь  толкались
в стены, и Љонстантин лежал на диване, в полузабытьи различал эти звуки.
   Џотом голоса стихли на кухне.
   "Џочему люди так много говорЯт? - думал  Љонстантин.  -  Љакой  в  этом
смысл? —то это, форма самозащиты?!. Ѓерзинь отлично  понЯл,  что  пистолет
мой. Ќо он слишком честен. € теперь  смертельно  перепуган.  ‡а  себЯ,  за
’амару и, наверно, за менЯ. ‘кажите мне, милый Њарк ћльевич, зачем Я берег
этот "вальтер"?..  Џочему  Я,  дурак,  не  выбросил  его  раньте?  ЏамЯть?
Ќаградное оружие? „а это же глупость! Ќервы - ни к черту!..  €  тогда,  на
даче, и сейчас; џ, кажетсЯ, болен, с ума схожу!.."
   Љонстантин лежа пощупал во внутреннем кармане  куртки  пистолет  -  ему
необъЯснимо хотелось смотреть на него. "‚альтер" влип  в  ладонь:  никель,
кнопка предохранителЯ, литой спусковой крючок,  гладкий  ствол.  Љогда-то,
несколько лет назад, в разведке этот "фоновский"  пистолет  необходим  был
ему, легонько оттЯгивал задний карман - запасной пистолет длЯ себЯ;  тогда
он сам как угодно мог распорЯжатьсЯ своей жизнью.
   Ќо здесь, сейчас, в  тишине  комнаты,  при  виде  этого  точеного,  как
детскаЯ  игрушка,  механизма,  здесь  совсем  по-иному  -  металлически  и
щекочуще - запахло смертью. €, со страхом и ненавистью к этому  пистолету,
глЯдЯ на него, он снова ощутил вокруг себЯ провал, как тогда ночью,  когда
шел на станцию во ‚нукове.
   "Ќервы,  -  додумал  он.  -  “  менЯ  размотались  нервы.  „о   предела
размотались..."
   Љонстантин  медлительно  встал  с   дивана,   поскрипываЯ   рассохшимсЯ
паркетом, прошел в другую комнату, включил свет. Љомната ожила вещами Ђси:
свитером,  домашним  халатиком  на  спинке  стула.  Ћкна  стали   черными,
превратились в  плоские  зеркала.  Ћни  мертво  отразили  зеленый  парашют
застывшего на  шнуре  абажура  и  очертаниЯ  лица  Љонстантина,  выражение
которого он не разобрал, когда задергива