т царствовать, и его
будут называть "Ќиколай ‚торой". ѓазеты пишут,  что, по  настоЯнию  больного
Ђлександра   ’ретьего,   в   ‹ивадию   прибыла    из-за   границы    невеста
наследника-цесаревича, гессен-дармштадтскаЯ принцесса Ђлиса. Ћна  отказалась
от    своей    религии,    лютеранства,   принЯла   православие.    Џортреты
"высоконареченных"  жениха  и  невесты  выставлены  в  витринах   магазинов,
напечатаны в  журналах и газетах  и даже  на  конфетных  коробках. Џринцесса
Ђлиса ѓессенскаЯ,  ныне переименованнаЯ в Ђлександру  ”едоровну, - красиваЯ,
крупнаЯ, как лошадь. Ќа портретах она сидит на стуле, прЯмаЯ и  строгаЯ, как
синЯвка. ‹ицо у нее неулыбчивое, а странно выдающиесЯ скулы и холодные глаза
придают этому лицу недобрый вид.  Ћколо нее  на всех портретах стоит будущий
русский царь Ќиколай ‚торой (говорЯт, их нельзЯ снимать стоЯщими рЯдом  - он
ниже ее ростом). Ћтец его,  тот, что сейчас умирает, гораздо красивее своего
курносого сына.
     ћзефа,  поглЯдев на  портрет нареченных жениха и  невесты,  которые  не
сегоднЯ-завтра станут царем и царицей, неожиданно заЯвлЯет:
     - Ђ и злаЯ же немкинЯ! Ћчи, Як у волка голодного!
     ‚сех  так или иначе  интересует  новое  царствование,  которое  вот-вот
начнетсЯ: каково-то оно будет? ‡абившись в папином кабинете, Я слушаю, о чем
разговаривают люди,  приходЯщие  к  папе.  ‚рачи обсуждают  болезнь государЯ
Ђлександра ’ретьего, стараютсЯ определить ее течение на основании ежедневных
бюллетеней, печатаемых в газетах. ‚ бюллетенЯх сообщаютсЯ данные  за сутки -
пульс,  температура.  Џодписаны  бюллетени  самыми  знаменитыми  придворными
лейб-медиками. Џапины товарищи  - врачи - и сам папа считают, что дело плохо
и Ђлександр ’ретий не выживет.
     -  Џодумать только!  - говорит €ван  Љонстантинович.  - …му всего сорок
девЯть лет...
     - “мирали цари и моложе! - мрачно ухает доктор ”ин, удивительно похожий
на старую сову.
     - Ќу,  уж это  только те, что  не своей смертью померли, -  машет рукой
хирург Ќебогин.
     Њне  ужасно интересно: как это помирают "не своей" смертью? Ђ чьей  же?
—ужой?  ‚от  так,  как папа, по рассеЯнности,  часто  приходит домой в чужих
калошах?
     € еще  интересно  мне:  почему  все говорЯт о возможной смерти царЯ так
безучастно? Ќе жаль им его, что ли?
     ‚ очередном нашем задушевном разговоре с папой, на диване, под енотовой
шубой, Я спрашиваю:
     - Џапа, а царь этот - старый царь - хороший или плохой?
     Џапа отвечает не сразу:
     - ‚идишь ли, Џуговка... собственно говорЯ...
     - Џапа, Я это ненавижу!
     - —то ты ненавидишь?
     - Ђ вот это твое "собственно говорЯ"! Љогда ты начинаешь тЯнуть "видишь
ли... собственно говорЯ", - значит, ты не хочешь сказать мне правду.
     - Ђ и верно! џ и вправду не очень хочу отвечать на твой вопрос.
     - Џочему?
     -  Џотому что  ты  еще дурочка... ‘болтаешь  где-нибудь то,  что Я тебе
скажу,  -  и  готово:  тебЯ  исключат из института,  менЯ  посадЯт в тюрьму.
ЏонЯла?
     - Ќу, если  ты мне не доверЯешь... - € Я, захлебнувшись обидой, начинаю
спускать ноги с дивана, чтобы уходить.
     - „а сиди ты!  - удерживает менЯ папа. - џ тебе  скажу, только смотри -
никому!
     - Ќик-к-кому!
     - ’ак вот... Љак бы тебе это сказать...
     - ’ы  -  опЯть?  - рычу Я  и передразниваю  папу: -  "Љак бы  тебе  это
сказать...", "‘обственно говорЯ..."
     - „а  ведь, понимаешь,  трудно  мне ответить  на  такой  вопрос. џ  сам
никогда царем не бывал... „ело это, наверно, трудное... € - противное!
     - ’вое - лучше?
     - Ђ то нет? - удивлЯетсЯ  папа. - ‘амый плохой врачишка все-таки  нужен
людЯм. Ђ самый лучший царь... черт его знает, кому он нужен!
     - ’ы мне не ответил! џ хочу знать: наш старый царь - хороший?
     Џапа задумываетсЯ. Џотом говорит не громко, но решительно:
     - Џлохой. Ќе  только сам никогда ничего хорошего не сделал, но  даже из
того, что сделал до него отец,  - а отец его кое-что сделал толковое, хотЯ и
немного, -  Ђлександр ’ретий вытоптал все  хорошее до последней  крупинки, а
плохое еще умножил.
     џ долго  молчу.  Њне  представлЯетсЯ, как тЯжелый,  огромный  Ђлександр
’ретий, вылезши из  портрета в нашем актовом зале, топчет что-то "толковое",
что сделал его отец. ‚ытаптывает ножищами в огромных лакированных сапогах...
     - Џапа... Џавла ѓригорьевича и Ђнну Ѓорисовну сослал в ‘ибирь он?
     - Ћн.
     - Ђ  товарищей  Џавла ѓригорьевича,  которых  повесили  в  џкутске, кто
приказал казнить? Ћн?
     - Ћн. € что страна нищаЯ,  и крестьЯне без земли, и рабочие живут хуже,
чем скотина... неграмотные, темные... и что полЯков согнули в бараний рог, и
литовцев давЯт, и евреЯм вздохнуть не дают  -  он ничего этого даже на каплю
не облегчил!
     ‚се. Ѓольше мы с папой об этом не разговариваем.
     Ѓолезнь царЯ затЯгиваетсЯ. € каждый день  у нас только три урока: после
большой перемены  вместо уроков  служат молебствие  в домовой церкви  нашего
института, а  мы - "инославные" - уходим  домой. „аже  служитель ‘тепа, тот,
что дает звонки к  урокам и переменам,  как-то, чистЯ  дверные ручки, ворчал
под нос довольно Явственно:
     - Ѓогомолебствуем и богомолебствуем - и паки богомолебствуем...
     Ќехорошо,  конечно, радоватьсЯ чужой болезни,  но надо  сказать правду:
нам, "инославным", сейчас  не жизнь,  а  масленица: с  часу днЯ мы свободны!
‘тоит удивительнаЯ осень, всЯ в золоте, тепло почти как поздним  летом, и мы
ежедневно отправлЯемсЯ на прогулки. —аще всего ходим группкой: ЊелЯ Ќорейко,
ЊанЯ ”ейгель, ЋлесЯ ЊартышевскаЯ,  ‡ина ЉричинскаЯ и Я. ’акаЯ беда, что ‹ида
Љарцева,  ‚арЯ ‡абелина  и ЉатЯ Љандаурова православные! €з-за  этого они не
могут ходить с нами, должны выстаивать молебствиЯ в церкви...
     ‚ один прекрасный  день мы карабкаемсЯ на ‡амковую гору Ћна возвышаетсЯ
над  нашим городом. Ќа ней  - бесформенные остатки  старинного замка и почти
полностью сохранившаЯсЯ башнЯ из красного камнЯ.
     ‘ейчас здесь всегда  тихо  и пустынно.  Њы  -  всЯ куча девочек - очень
устали,   карабкаЯсь  на  гору.  ‚  руках  у  нас  большие  пестрые   букеты
разноцветных  опавших листьев -  больше всего  кленовых. Њы сидим на осенней
земле  около  какого-то обломка былого каменного сооружениЯ...  части стены,
что ли... с сохранившимсЯ круглым отверстием. —то это за отверстие: дозорное
окно,  из  которого  следили за  приближением  неприЯтелЯ,  или бойница,  из
которой стрелЯли? Ќас охватывает чувство тайны. Њы здесь совсем одни, вокруг
тоже  не  видно ни  одного человека...  Њы жмемсЯ около старой-старой стены,
круглый глаз которой смотрит в прошлое.
     ‚друг  из-за   обломков   стены   слышен   мужской   голос,   глубокий,
странно-певучий, полный страстного чувства:

     Ќет, поминутно видеть вас,
     Џовсюду следовать за вами,
     “лыбку уст, движенье глаз
     ‹овить влюбленными глазами,
     ‚нимать вам долго, понимать
     „ушой все ваше совершенство,
     Џред вами в муках замирать,
     Ѓледнеть и гаснуть... вот блаженство!

     Њы словно  окаменели. Ћт  неожиданности?  Ћттого  что  в  круглом глазу
старой стены есть  какаЯ-то жизнь? Ќет, больше всего нас  захватила  та сила
чувства, то  дыхание  большой любви, о которой почти  поет  голос за стеной,
читающий письмо …вгениЯ Ћнегина.
     Љонечно, ЊелЯ так же полна странного и  непонЯтного восторга, как и мы.
Ќо вместе с тем она  не стоит,  как  мы,  боЯсь  пошевельнутьсЯ,  боЯсь даже
перевести дух. ЊелЯ высмотрела на  старой стене зацепки, вроде уступчиков, и
неслышно, как  кошка, вскарабкавшись по ним, взглЯнула в круглый глаз стены.
Ќа лице ее - сильнейшее изумление. Ћна делает нам призывные знаки, приглашаЯ
и нас  карабкатьсЯ  за ней. Ќо  только мы  двинулись  -  из-за  стены  опЯть
раздаетсЯ все тот же голос.  ’еперь он читает  - Я узнаю  с первых же слов -
монолог —ацкого из "ѓорЯ от ума". Ћн  читает  все так же певуче  - ну совсем
поет! - но с гневом, с Яростью оскорбленного чувства:

     ‘лепец! Я в ком искал награду всех трудов!
     ‘пешил!.. летел! дрожал! вот счастье, думал, близко.
     Џред кем Я давеча так страстно и так низко
     Ѓыл расточитель нежных слов!..

     Њы  стоим неподвижно, несмотрЯ  на  энергичные знаки  Њели, зовущей нас
лезть к  круглому  глазу.  ‡амечательное чародейство этого  певучего,  этого
почти  поющего  голоса  за   стеной  погрузило  нас  в  какое-то  непонЯтное
оцепенение...

     ‚он из Њосквы! сюда Я больше не ездок.
     Ѓегу, не оглЯнусь, пойду искать по свету,
     ѓде оскорбленному есть чувству уголок! -
     Љарету мне, карету!

     Ќе  сговариваЯсь,  мы  все   пЯтеро  -  даже  ЊелЯ  слезла   со  своего
наблюдательного  поста и смешалась с нами - выбегаем из-за  стены  с круглым
глазом: мы хотим увидеть, увидеть  глазами того, кто прочитал, почти  пропел
нам эти отрывки из Џушкина и ѓрибоедова.
     Њы  выбежали - смотрим во все глаза: никого!  Ќи Ћнегина, ни —ацкого...
Ќет,  впрочем,  какой-то  человек очень  робко  и  застенчиво жметсЯ к  тому
обломку  стены,  из-за  которой  мы  только что  слушали  чудный голос. ќтот
человек   стоит   как   раз   под   круглым   глазом.   Ћн   -   юноша   лет
шестнадцати-семнадцати, на нем старенькаЯ,  обтерханнаЯ ученическаЯ  шинель,
только пуговицы уже не форменные - значит, бывший ученик.
     Њы идем к нему, все еще завороженные тем, что слышали; нам не  веритсЯ,
что невидимый чтец - этот нескладный парень в обшарпанной бывшей ученической
шинели. Ќо он смотрит  на нас - у него прекрасные глаза, необычно удлиненные
к  вискам, с глубоким, умным взглЯдом, -  и мы понимаем:  да, это он  сейчас
читал!
     Њы  протЯгиваем  ему  свои  пестрые  осенние  букеты  из  листьев  всех
расцветок.
     ћноша очень смущен.
     - ‚-в-вы эт-то м-м-мне? —-ч-что вы? ‡-за что?
     Ћчень странно слышать: тот же голос - и так сильно заикаетсЯ!
     - Ќет, нет! Џожалуйста, возьмите! - просим мы его хором.
     ћноша  застенчиво пожимает плечами. Џотом берет наши цветы  и улыбаетсЯ
нам хорошей, дружелюбной улыбкой:
     - ‘-с-п-п-пасибо!
     €,  неловко поклонившись,  он  быстро  уходит, прижимаЯ  к  груди  наши
смешные букеты из листьев. ‚от  его шинель мелькнула в густой  щетке  кустов
калины, вот он уже спускаетсЯ с горы - исчез из виду.
     ’олько тут мы словно просыпаемсЯ от сна.
     - Џевцов...- тихо говорит ЊелЯ. - ќто Џевцов...
     € так как имЯ это нам Явно ничего не говорит, ЊелЯ поЯснЯет:
     - “ нас в институте его сестры учатсЯ. Џевцовы - ‘онЯ и ЌадЯ.
     - Ђ почему он так странно говорит? - спрашивает кто-то.
     - Џотому  что он -  заика.  Ќачнет что-нибудь  читать  - вот как  здесь
раньше читал, слыхали? - нисколько не заикаетсЯ! Ђ простой разговор - трудно
ему... € он стеснЯетсЯ, прЯчетсЯ ото всех.
     ’еперь  Я  знаю: юноша в задрипанной  ученической  шинели был  €лларион
Џевцов. Ћн был тЯжелый  и, как все считали, неизлечимый заика.  Ђ он  мечтал
стать актером! € у него в самом деле был талант!  Ћн уходил за город, в лес,
взбиралсЯ на горы; там он декламировал, читал монологи, отрывки из пьес. Ќад
ним насмехались, считали его полоумным.  Ќо он превозмог  непреодолимое,  он
сделал невозможное: через пЯтнадцать-двадцать лет после этой нашей встречи с
ним на ‡амковой горе он стал одним из самых замечательных русских актеров. ‚
обыденной жизни ему так и не удалось до конца избавитьсЯ от своего заиканиЯ.
Ќо на сцене, когда он чувствовал  себЯ не актером Џевцовым, а королем ‹иром,
Џавлом  Џервым, —ацким, он совершенно перевоплощалсЯ:  заикание исчезало без
следа, он говорил плавно, глубоко,  сильно. Ѓывали, однако, и у него  срывы,
бывали  полосы,  когда он не мог  играть, потому что лишалсЯ  силы управлЯть
своей речью и побеждать ее недостаток. € все же он не отчаивалсЯ, у  него не
опускались  руки! Љогда Я думаю о людЯх  сильной  воли,  сильной  страсти  к
искусству, Я всегда  вспоминаю его -  чудесного  актера €ллариона Џевцова. €
мне  приЯтно  думать, что наши смешные  попугайно-пестрые букеты  из осенних
листьев были,  может  статьсЯ, первыми цветами, поднесенными ему на трудном,
но победном пути.
     Љогда мы в тот день спустились с ‡амковой горы, во всем городе уже были
расклеены объЯвлениЯ в черной траурной рамке, такого-то числа, во столько-то
часов государь император, самодержец всероссийский, Ђлександр ’ретий "в бозе
почил".
     - —то это значит: "в Ѓозе почил"? - спрашиваю Я дома у папы.
     - ‡начит, умер.
     - Ђ почему  он умер в  Ѓозе?  Ћн  же  был  в ‹ивадии!  ђазве он  оттуда
переехал в Ѓозу!
     - "‚ бозе", - объЯснЯет папа, - это на церковнославЯнском Языке значит:
"в боге".  “мер в боге. Ќу, как говорЯт человеку: "‘тупай, милый,  с богом!"
Ћбыкновенные люди умирают просто, а цари отправлЯютсЯ  на тот свет "с богом"
- "в бозе"... ‚от и все. ЏонЯла?
     ЏонЯть-то   Я    понЯла,    но    мне    все-таки    странно,    почему
по-церковнославЯнски  бога называют так фамильЯрно: "бозЯ"... Љак "ЉузЯ" или
"ћзЯ".
     ‚есь  день  и  весь  вечер к нам  приходЯт люди.  Ќе  то чтобы они были
опечалены смертью царЯ - нет, нисколько! Ќо все они  взволнованны, и  у всех
один вопрос: что будет? €ли вернее: будет что-нибудь  или не будет? Ќикто не
уточнЯет, о  чем  идет речь, -  это, видимо,  всем  понЯтно. „едушка  читает
газеты, не перестает вздыхать и мрачно крутить головой.
     џ сижу тихонько, как  мышь, за валиком дивана в папином кабинете. Ќикто
менЯ не  зовет: Џоль на уроке,  мама  и ћзефа купают  маленького  ‘енечку. џ
смотрю на людей, приходЯщих к папе  - иные приходЯт на  десЯть -  пЯтнадцать
минут! -  и  так как все  говорЯт  про одно и то же,  непонЯтное  мне,  то Я
развлекаюсь, придумываЯ: из чего  сделан этот человек или как именно  сделан
тот? ‚от пришел наш сосед, зубной врач ’асселькраут, длинный, как жердь, и Я
думаю:  "Ћн  сделан так, как делают копченого сига, -  в спину  ему воткнули
палку". ‘иг-’асселькраут уже с порога говорит:
     - џков …фимович! ‚ы же умный человек...
     - Џо-моему, - отвечает папа, - вы, ‘емен ‡ахарович, тоже умный человек.
     - Ќет, скажите: вы что-нибудь знаете?
     - Ћткуда? - удивлЯетсЯ папа.
     - Ќу, откуда-нибудь...
     - Ќичего и ниоткуда.
     - Ќо все-таки как вы думаете?
     - Љак Я могу думать, когда Я ничего не знаю! - удивлЯетсЯ папа.
     „иректор музыкальной  школы  пианист ’рощинский, с  головой, похожей на
щетку, насаженную  на человеческие  плечи, врываетсЯ  в  папин кабинет,  как
бурЯ:
     - џков …фимович!..
     -  ‚асилий ‚асильевич,  голубчик!  „авайте  сразу: Я ничего не  слыхал,
ничего не знаю и потому еще ничего пока не думаю.
     - Ќо все-таки вы считаете: можно надеЯтьсЯ на что нибудь?
     - ЏонЯтиЯ не имею!
     ’рощинского  сменЯет  хирург ћндзилл.  Ћн  ни из  чего  не  сделан. ‚от
именно, его еще не сделали! ‚роде как начали ребЯта вылеплЯть  лицо и голову
из снега или, может быть, даже скульптор  высек резцом эту старческую голову
в глыбе  камнЯ - и все: больше ничего не успел сделать. ’ак доктор ћндзилл и
двигаетсЯ - гора горой. Ќо лицо ему скульптор сделал красивое, умное.
     - ЉохЂны џкубе (любимый џков)...- обращаетсЯ к папе доктор ћндзилл.
     ђазговор у них идет по-польски, но Я понимаю этот Язык хорошо.
     - Љоханы џкубе... ‚идишь, Я к тебе пришел...
     - џ даже знаю, зачем вы ко мне пришли! - словно поддразнивает его папа.
     - џкубе! ’ы же сам  понимаешь... Љухарку сменЯем, кучера сменЯем - и то
интересуемсЯ: а что собой представлЯет новаЯ кухарка или  новый кучер? Ђ тут
ведь дело серьезное!  - Ћн  понижает голос. -  Ќовый царь!  †изнь  менЯетсЯ!
•очетсЯ,  чтоб  она стала  лучше... —то-то  у тебЯ на лице Я  не  вижу  этих
ожиданий, этой радости, а?
     -  Ђ откуда их взЯть,  шановный  (уважаемый)  коллега? -  говорит  папа
невесело.  -  …сть, знаете,  такаЯ русскаЯ  пословица: "џблочко  от Яблоньки
недалеко падает!"
     - „а... - соглашаетсЯ ћндзилл. - џблонЯ в самом деле была не очень...
     ’ут в кабинет  входит новый человек - невысокого роста, с чем-то  вроде
абажура над глазами.
     - Ђ, - радуетсЯ ему папа, - вот кто расскажет нам интересные вещи!.. ‚ы
знакомы с Ђлександром ‘тепановичем, шановный коллега ћндзилл?
     Џока доктор ћназилл обмениваетсЯ рукопожатием со вновь прибывшим,  папа
проюлжает:
     - Ђлександр  ‘тепанович ‚етлугин - один из  самых образованных людей  в
нашем городе. €сторик!
     - Џреподаете в гимназиЯх? - спрашивает доктор ћндзилл.
     -  Ќет!  -  очень  резко отстранЯет вопрос Ђлександр  ‘тепанович. - „лЯ
преподаваниЯ  в гимназиЯх требуютсЯ не только  знаниЯ - некоторое количество
их у менЯ есть, но и другие добродетели, каковых у менЯ нет.
     џ знаю Ђлександра ‘тепановича и знаю  о его бедственной жизни. ‚зрослые
говорЯт,  что  его  невзлюбило  начальство  "за  смелость   и  независимость
суждений".  џ  понимаю  это  так,  что  Ђлександр  ‘тепанович,  наверно,  не
подлаживалсЯ  к такому  начальству, вроде  нашей  Љолоды, и  не вторил ей  в
угоду, как  синЯвка: "Ђх, прэлэстно, прэлэстно!" € его уволили  из гимназии.
Ћн дает частные уроки, пно их у него мало, да и обращаютсЯ к нему все больше
малоимущие  ученики.  Џапа  и  мама  очень   любЯт  Ђлександра  ‘тепановича,
постоЯнно зовут  его к нам в гости.  Ќо он - гордый человек, приходит редко,
отказываетсЯ от обеда или чаю: "Ѓлагодарствую. ‘ейчас вкусил дома".
     - Ђлександр ‘тепанович! - говорит папа, усаживаЯ его в кресло. - —то вы
можете сказать нам по случаю последних событий?
     -  —то  же?  Њогу  помЯнуть   ныне  скончавшегосЯ  государЯ  Ђлександра
’ретьего. ’олько чем поминать-то? - €, прижмурив  под абажуром  свои больные
глаза,  Ђлександр ‘тепанович начинает говорить  так гладко, словно он читает
по  книге.  - ђождение Ђлександра ’ретьего  было возвещено  в три  часа  днЯ
жителЯм столицы триста одним выстрелом с бастионов Џетропавловской крепости.
‚ечером того  же днЯ столица была иллюминована... Ќеведомый поэт напечатал в
журнале "ЊаЯк" приветственную оду:

     Ќаследник ты полсветные державы
     Њладенец Ђлександр! Љак много пред тобой
     ‘ветил родных лучами славы
     ЋсиЯвают путь земной!

     - ЋсиЯвают? - смеетсЯ папа.
     - ’ак точно: оснЯвают.  ‡атем, - продолжает Ђлександр ‘тепанович, - при
самом  рождении  своем  Ђлександр ’ретий  был  назначен  шефом Ђстраханского
карабинерного полка, а самому полку было пожаловано отличие - носить вензель
своего державного шефа офицерам - золотой, нижним чинам - из красного сукна.
‚от как  будто и  все, что Я могу сказать об Ђлександре  ’ретьем  Џо крайней
мере,  такого, за что мне не нагорело бы  от начальства „а, вот еще  при его
рождении  отец  его  -  позднее  Ђлександр ‚торой -  передал  в распорЯжение
санкт-петербургского  военного генерал  губернатора  три  тысЯчи  рублей  на
"вспомоществование беднейшим жителЯм столицы". ‚се.
     - Ќо... -„октор  ћндзилл смотрит на Ђлександра ‘тепановича с величайшим
недоумением. - Ќо ведь мы...мы хотели бы...
     - Ђлександр ‘тепанович, - мЯгко говорит папа, - мы с доктором ћндзиллом
хотели бы услышать от вас не о покойном Ђлександре ’ретьем, а о новом царе -
Ќиколае ‚тором.
     Ђлександр  ‘тепанович   открывает   под   своим  абажурчиком   красные,
воспаленные глаза и в упор смотрит на папу:
     -  џков  …фимович!  …сли   о  царе,  чей  жизненный  путь  сегоднЯ  уже
закончитсЯ, Я могу  сказать вам лишь так немного, то что же можно сообщить о
царе,  который сегоднЯ  только вылуплЯетсЯ из Яйца, как  цыпленок? Ќичего...
€мею честь кланЯтьсЯ.
     € Ђлександр  ‘тепанович быстро  уходит. Ћн и  всегда приходит  и уходит
неожиданно, сегоднЯ  он как то  не  по-обычному нервничает. Ђ тут  еще  мама
зовет всех чай пить.
     - Џростите... ’ороплюсь по делу... - € нет уже Ђлександра ‘тепановича.
     Џапа и доктор ћндзилл долго молчат Џотом папа вдруг говорит:
     - —то ж, дорогой коллега, подождем еще немного. ‡автра, вероЯтно, будет
обнародован манифест  новою царЯ.  Ђ вдруг там будет что-нибудь неожиданное?
•орошее?
     „октор ћндзилл тЯжело поднимаетсЯ со стула, кладет свои могучие руки на
папины плечи и говорит с хитрой улыбкой:
     -  Ћй, џкубе,  џкубе! ’аким "веселеньким" голоском, как ты  это  сейчас
сказал,  - таким  Я разговариваю  только  с  самыми  безнадежными  больными,
которых Я  уже никак не надеюсь  вы  лечить!.. Ќу что  же, подождем царского
манифеста...
     Ћн уходит, папа провожает его в переднюю.
     ‚озвратившись  в кабинет, папа застает  менЯ задумавшейсЯ в  уголке его
дивана. Џапа садитсЯ к письменному столу.
     - Џапа... - говорю Я. - џ все знаю...
     - ‚се? - спрашивает папа с наигранным удивлением. - ‡авидую тебе!
     - „а, все.
     - ЉакаЯ осведомленность! - балагурит папа. - €  какаЯ скромность! "‡наю
все"! Ќе больше и не меньше! Њожет, скажешь и мне?
     - Џожауйста. ‚се волнуютсЯ из-за того, что новый царь. Љакой он будет -
хороший, плохой? ’ак, папа?
     - ’ак, - подтверждает папа очень серьезно. - Ђ еще что?
     - Ђ еще... вот тут Я немножко не  понЯла... ‚се гадают: будет  какаЯ-то
очень  нужнаЯ вещь  в манифесте или  не будет?.. —его  это они ждут папа, а?
ЉакаЯ это у них желательнаЯ штучка?
     - "†елательнаЯ  штучка", - посмеиваетсЯ папа. - ‚идишь ли... как бы это
тебе сказать?
     џ слезаю с дивана и с оскорбленным видом иду к двери.
     - Љу у уда? - кричит папа. - ‘ию минуту подойти ко мне!
     џ подхожу.
     - ’ы что это за фокусы показываешь?
     - Ќикаких  фокусов Я  не показываю! - говорю Я угрюмо. - Ђ  только надо
что-нибудь одно. Ќе хочешь сказать - ну, так и говори не скажу! € все. Ђ  ты
начинаешь  размазывать:  "‚идишь  ли...  собственно говорЯ...  Љак  бы  тебе
сказать..." Њожно подумать, мне пЯть лет!
     - „а ведь трудно мне объЯснить тебе это, тупица ты!
     - Ђх, Я еще и тупица?
     - „а  постой ты,  господи, неугомоннаЯ какаЯ! џ обдумываю,  как сказать
это... ЌепонЯтное ведь оно длЯ тебЯ!
     - …сли Я не пойму, Я скажу: объЯсни еще раз!
     -  Ќу,  и  кроме  того...  -  Џапа водит пальцем  перед моим  носом.  -
‘екретное ведь это!
     - Ђ когда Я кому-нибудь твои секреты  разбалтывала? Љогда? -  наседаю Я
на папу. - „аже  Џолю -  нет! „аже ћльке - и то никогда ничего секретного не
рассказывала! Ђ ты говоришь...
     - Ќу ладно, слушай... Ђ что ты, собственно, хочешь от менЯ узнать?
     -  џ  хочу  узнать,  - говорю  Я  упрЯмо, - что  такое люди  хотели  бы
прочитать в этом царском манифесте или как его там...
     Џапа отвечает, старательно подбираЯ слова, чтобы мне было понЯтнее:
     - ‚от... ‹юди хотели бы, чтобы царь написал так.  "ѓосударство  у  менЯ
большое.  џ один. Њне трудно все делать одному, все понимать, все знать, все
уметь,  обо  всем  заботитьсЯ. €  вот  Я, царь,  хочу, чтобы  лучшие  люди в
государстве  помогали мне  править".  ‚от что  люди хотели  бы  прочитать  в
царском манифесте. ЏонЯла?
     - џков! - говорит дедушка. - ‡ачем ты говоришь ребенку такое?
     - Ђ  что  ж!  -  говорю Я. - —то тут  непонЯтного? €, по-моему, это все
правильно!
     Џапа  смотрит  на менЯ  -  не  пойму как:  и  любовно, и насмешливо,  и
грустно. Ћн прижимает мою голову к себе:
     - Ћх, Џуговица ты моЯ, Џуговица... Љ белью  такие пуговицы пришивать...
Љ  штанишкам твоим -  вот!.. -  Ћтстранив менЯ от  себЯ,  папа смотрит мне в
глаза  и  говорит, но уже словно не  мне, а самому себе: -  Џодумать только!
„аже детЯм понЯтно, дети считают правильным!..
     - Ђ взрослые как считают?
     - ќто мы с тобой прочитаем  в манифесте... ’олько Я - имей в виду! - ни
на что не надеюсь...
     - џ тоже, - вздыхает дедушка.  - —то он сумасшедший, что ли, царь этот,
чтоб самого себЯ урезывать? Ќе-е-ет! Ћн в  свою власть зубами вцепитсЯ. ‡наю
Я их, очень хорошо знаю!
     Љого это дедушка так хорошо знает - царей, что ли? € откуда  у него это
редкостное  знание,  Я не спрашиваю. џ целиком поглощена  разговором  папы с
дедушкой.  ќто, собственно говорЯ,  не  разговор  -  каждый  из собеседников
говорит словно длЯ  самого  себЯ. Ќо Я все "наматываю на ус", потому что это
имеет  прЯмое отношение к тому, что будет в царском манифесте: призовет царь
себе помощников из народа, чтобы  помогали они ему получше управлЯть, или не
призовет.
     -  „а... -  продолжает  папа  думать  вслух. - Ќе  было такого случаЯ в
истории, чтобы цари или короли сделали это сами, по доброй воле...
     Њне ужасно хочетсЯ спросить: а  как это  бывает, когда цари отдают свою
власть  "не по доброй воле"?  Ќо тут вдруг  папа  вспоминает  обо  мне - он,
видимо, совсем  забыл  о  том,  что Я тут стою  и  жадно  вслушиваюсь во все
разговоры! Џапа сердитсЯ и свирепо кричит на менЯ:
     -  „а уйдешь ты  отсюда  когда-нибудь или нет? Џристаешь тут, канючишь:
"Џапа,  почему?  Џапа,  отчего? Џапа, скажи!"  ‘тупай,  пожалуйста,  к своим
игрушкам!
     -  Љ игру-у-ушкам? - тЯну Я  так насмешливо,  как только могу. - ‘ейчас
пойду отниму у  ‘енечки погремушку и буду ею трещать! €ли еще попрошу, чтобы
менЯ положили, как  ‘енечку,  в  корыто! "Љупа-а-атеньки! Љупа-а-теньки!"  -
передразниваю Я ћзефины и мамины приговоры при ‘енечкином купании.
     Ќеизвестно, что ответил бы  мне на это папа  - он так умеет  отщелкать,
ой! - но тут к нему входит новый посетитель и задает ему все тот же  вопрос,
какой задавали все предыдущие:
     - џков …фимович, ну как? Ѓудет что-нибудь, как вы думаете?
     - Ќикак  Я не думаю! - устало  отмахиваетсЯ папа. - Ќичего не будет, не
ждите!
     €, повернувшись ко мне:
     - ‘тупай погулЯй около дома... ’ы теперь совсем не бываешь на воздухе.
     Љонечно, Я  могла бы возразить, что сегоднЯ Я целых два  часа гулЯла  с
подругами на ‡амковой горе, а там воздуху сколько угодно: дыши - не хочу! Ќо
мне не  хочетсЯ  пререкатьсЯ,  да и надоели мне все эти люди, прибегающие  к
папе все с тем же вопросом: "Ѓудет что-нибудь? €ли не будет?"
     џ выхожу на улицу. €ду по тротуару и думаю:
     "“дивительное  дело, никто ничего не знает! ‚се  тормошатсЯ,  суетЯтсЯ,
как  муравьи  в  муравейнике,  куда воткнули палку... „аже  папа и  тот  сам
говорит: "Ќичего не знаю"...
     - ‡драсте! - слышу Я голос позади себЯ.
     Ћборачиваюсь - ‚ацек! ђыжий ‚ацек! ’от самый, которого арестовали после
1 маЯ и выпустили в самый день свадьбы  ћлькиной мамы  и ‘тепана Ђнтоновича.
ђыжий, веселый  ‚ацек,  друг  ћльки.  „а  что  друг ћльки  - приЯтель  Џавла
ѓригорьевича, их обоих и арестовали тогда в один день.
     -  ‚ацек!  - радуюсь  Я ему так, словно сквозь  его  рыжую  голову  мне
видитсЯ  круглое,  как  луна,  улыбающеесЯ  лицо  ЊесЯца  ЊесЯцовича,  Џавла
ѓригорьевича. - „авно Я вас не видала. ‚от хорошо, что встретила!
     - € Я тоже радый! - весело отзываемсЯ ‚ацек. - “чителЯ своего помните?
     - Џавла ѓригорьевича? Ќу как же!
     - Њожет, пишет он вам когда?
     - Џишет, конечно.  Ћн  в •арькове. ‚ университете  учитсЯ. ‘коро  будет
доктором...
     -  Ќу,  дай ему боже!  - говорит ‚ацек сердечно, от души.  - Ћн  не вам
одной  учитель: все  мы  тут через  него, можно сказать, свет увидали... Ђ с
ћленькой вы давно не встречалисЯ?
     -  „авно! -  вздыхаю Я. -  •одила Я к ней на той  неделе в Ѓотанический
сад. Ђ там уж никого нету, и ресторан  заколочен... Њожет,  и уехали  они  в
другой город? Ћни ведь собирались уезжать...
     - Ќет, не уехали еще. •отите, покажу, где они живут? ’ут близенько!..
     ћлька радуетсЯ очень и мне и ‚ацеку.
     - Ћй, ‘аша,  как хорошо! - €  тут же  спохватываетсЯ: - Ђ лучше  бы  ты
вчера пришла!
     - Џочему?
     - “ менЯ вчера конфета была. Ђ сегоднЯ - нету: съела Я ее.
     —исто выскобленный стол покрыт газетным  листом. ‚ацек  тычет пальцем в
напечатанный в газете портрет ЌиколаЯ ‚торого.
     -  ‘  обновкой,  ћленька,  поздравлЯю!  ‘  новым  царем! -  говорит  он
насмешливо.
     - ђазве он плохой? - спрашивает ћлька.
     -  Ђ пес его знает! -  беспечно говорит ‚ацек. -  Џлохой, хороший - нам
все одно. •уже нам от него не будет. Ќу, куда еще хуже, чем теперь живем?
     -  ’атусЯ мой говорит:  лучше  не будет,  а хуже  всегда  может быть! -
рассудительно возражает ћлька.
     - Ђ вдруг будет лучше? - спрашиваю Я.
     -  Ќи! - решительно  отрезает ‚ацек. - ќто паны думают - новый царь  их
позовет, вместе с царем управлЯть будут! Џозовет он их, как же!
     € ‚ацек хохочет так весело, словно это невесть как смешно.
     - Ђ вы думаете, не позовет?
     ‚ацек поднимает плечи с преувеличенным удивлением:
     - Ђ  хоть бы и позвал, так ведь кого позовет?  Џанов позовет,  богатых,
вот кого! Ќе мужика,  а барина его! Ќе менЯ, а хозЯина моего, чтоб он подох!
„умаете, ‘аша, папашу  ваше го позовут?  Ѓорони боже!  ‘амых  богатых  панов
позовут  - не его! Ђ  панам рабочий человек - тьфу!  •оть  собаки его ешь...
Ќет, нашему брату, рабочему, не от этого дела добра дожидать надо!
     Њне очень хочетсЯ спросить у ‚ацека: а от какого дела можно ждать добра
рабочему человеку? Ќо Я  стеснЯюсь. €  еще Я боюсь, как бы  ‚ацек  не послал
менЯ играть моими игрушками, как это сделал час тому назад папа...
     ‘ полчасика Я сижу у ћльки. €х отъезд должен решитьсЯ в  ближайшие дни.
Љонечно, ћлька не уедет, не простившись со мной.
     џ  иду домой и  думаю: ‚ацек, Ясно, ничего хорошего от  нового царЯ  не
ждет. € сама собой возникает у менЯ мысль: значит, и Џавел ѓригорьевич тоже,
наверно, ничего от царЯ не ждет...
     Ђ от кого они ждут добра?
     ...€ вот он лежит перед нами, утренний  газетный лист. Џортрет умершего
государЯ Ђлександра ’ретьего. Џортрет  нового государЯ ЌиколаЯ ‚торого. €  -
царский манифест:

     ЃЋ†€…‰ Њ€‹Ћ‘’њћ
     Њ›, Ќ€ЉЋ‹Ђ‰  ‚’Ћђ›‰, €ЊЏ…ђЂ’Ћђ  € ‘ЂЊЋ„…ђ†…– ‚‘…ђЋ‘‘€‰‘Љ€‰, ЊЋ‘ЉЋ‚‘Љ€‰,
Љ€…‚‘Љ€‰, ‚‹Ђ„€Њ€ђ‘Љ€‰,  ЌЋ‚ѓЋђЋ„‘Љ€‰,  –Ђђњ ЉЂ‡ЂЌ‘Љ€‰,  –Ђђњ  Ђ‘’ђЂ•ЂЌ‘Љ€‰,
–Ђђњ ЏЋ‹њ‘Љ€‰, –Ђђњ ‘€Ѓ€ђ‘Љ€‰, –Ђђњ •…ђ‘ЋЌ€‘Ђ ’Ђ‚ђ€—…‘ЉЋѓЋ, –Ђђњ ѓђ“‡€Ќ‘Љ€‰;
ѓЋ‘“„Ђђњ  Џ‘ЉЋ‚‘Љ€‰  €  ‚…‹€Љ€‰  ЉЌџ‡њ  ‘ЊЋ‹…Ќ‘Љ€‰,  ‹€’Ћ‚‘Љ€‰,   ‚Ћ‹›Ќ‘Љ€‰,
ЏЋ„Ћ‹њ‘Љ€‰  € ”€Ќ‹џЌ„‘Љ€‰; ЉЌџ‡њ  ќ‘’‹џЌ„‘Љ€‰.  Љ“ђ‹џЌ„‘Љ€‰,  ‹€”‹џЌ„‘Љ€‰  €
‘…Њ€ѓЂ‹њ‘Љ€‰;  ‘ЂЊЋѓ€’‘Љ€‰,  Ѓ…‹Ћ‘’ЋЉ‘Љ€‰, ЉЂђ…‹њ‘Љ€‰,  ’‚…ђ‘Љ€‰,  ћѓЋђ‘Љ€‰,
Џ…ђЊ‘Љ€‰, ‚џ’‘Љ€‰,  ЃЋ‹ѓЂђ‘Љ€‰ €  €Ќ›•; ѓЋ‘“„Ђђњ € ‚…‹€Љ€‰ ЉЌџ‡њ ЌЋ‚ЂѓЋђЋ„Ђ,
Ќ€‡Ћ‚‘Љ€…   ‡…Њ‹€,   —…ђЌ€ѓЋ‚‘Љ€‰,   ђџ‡ЂЌ‘Љ€‰,    ЏЋ‹Ћ’‘Љ€‰,    ђЋ‘’Ћ‚‘Љ€‰,
џђЋ‘‹Ђ‚‘Љ€‰,   Ѓ…‹Ћ‡…ђ‘Љ€‰,  “„Ћђ‘Љ€‰,   ЋЃ„Ћђ‘Љ€‰,  ЉЋЌ„€‰‘Љ€‰,  ‚€’…Ѓ‘Љ€‰,
Њ‘’€‘‹Ђ‚‘Љ€‰  €  ‚‘…џ   ‘…‚…ђЌ›џ   ‘’ђЂЌ›  ЏЋ‚…‹€’…‹њ;   ѓЋ‘“„Ђђњ  €‚…ђ‘Љ€џ,
ЉЂђ’Ђ‹€Ќ‘Љ€џ  € ЉЂЃЂђ„€Ќ‘Љ€џ ‡…Њ‹€ € ЋЃ‹Ђ‘’€ ЂђЊ…Ќ‘Љ€џ  —…ђЉЂ‘‘Љ€• € ѓЋђ‘Љ€•
ЉЌџ‡…‰  €  €Ќ›•  ЌЂ‘‹…„Ќ›‰  ѓЋ‘“„Ђђњ €  ЋЃ‹Ђ„Ђ’…‹њ;  ѓЋ‘“„Ђђњ ’“ђЉ…‘’ЂЌ‘Љ€‰;
ЌЂ‘‹…„Ќ€Љ    ЌЋђ‚…†‘Љ€‰,    ѓ…ђ–Ћѓ     ‹…‡‚€ѓ-ѓЋ‹‘’€Ќ‘Љ€‰,    ‘’ЋђЊЂђЌ‘Љ€‰,
„€’ЊЂђ‘…Ќ‘Љ€‰ € Ћ‹њ„…ЌЃ“ђѓ‘Љ€‰ € ЏђЋ—Ђџ, € ЏђЋ—Ђџ, € ЏђЋ—Ђџ - ЋЃљџ‚‹џ…Њ ‚‘…Њ
‚…ђЌ›Њ ЌЂ€Њ ЏЋ„„ЂЌЌ›Њ...

     џ положительно не дышу - вот-вот... вот сейчас будет сказано...

     ... ‚ Ѓ…‘Џђ…„…‹њЌЋ‰ ‘›ЌЋ‚Ќ…‰ ‘ЉЋђЃ€ ЌЂ…‰ Ћ Ќ…‚Ћ‡ЌЂѓђЂ„€ЊЋ‰ “’ђЂ’…...

     „альше идет так непонЯтно, что Я читаю, почти по складам:

     ...ЏђЋЌ€Љ€‘њ  ‡Ђ‚…’ЂЊ€  “‘ЋЏ…ѓЋ  ђЋ„€’…‹џ ЌЂ…ѓЋ, Џђ€…Њ‹…Њ  ‘‚џ™…ЌЌ›‰
ЋЃ…’  Џђ…„ ‹€–ЋЊ ‚‘…‚›Ќ…ѓЋ ‚‘…ѓ„Ђ  €Њ…’њ …„€ЌЋћ –…‹њћ  Њ€ђЌЋ…  Џђ…“‘Џ…џЌ€…,
ЊЋѓ“™…‘’‚Ћ  €  ‘€‹“   „ЋђЋѓЋ‰   ђЋ‘‘€€   €   “‘’ђЋ…Ќ€…  ‘—Ђ‘’њџ  ‚‘…•  ЌЂ€•
‚…ђ-ЌЋЏЋ„„ЂЌЌ›•...

     џ даже вспотела, пока все это прочитала. Ђ понЯла самую малость...
     - Џапа! —то это значит?
     Џапа проЯвлЯет все  признаки  отвратительного настроениЯ духа:  он пьет
чай  с  невообразимым   шумом,  все  времЯ  вызвЯкивает  что-то  ложечкой  о
подстаканник и упорно молчит.
     - Ќу, папа же!..
     - —то тебе надо? - спрашивает он так, словно Я - чужаЯ девочка, котораЯ
хватает его на улице за рукав пальто.
     - џ не понимаю, что тут написано!
     - Ђ  что тут  понимать? -  взрываетсЯ  папа, как ракета. - ‚се Ясно: он
очень огорчен тем, что умер его дорогой папа... Ћн будет все делать так, как
делал его дорогой  папа... „лЯ  дорогой ђоссии...  ЉланЯйтесь дорогой  Њарье
€вановне!..
     -  џков!  - говорит  мама  с  упреком. - ’ы  слышишь, что  ты  говоришь
ребенку?
     џ надеваю ранец  - мне пора  идти в институт.  ‚ эту минуту слышен плач
проснувшегосЯ ‘енечки,  и мама устремлЯетсЯ  в соседнюю комнату. Њы с  папой
остаемсЯ одни.
     - Џапа... - говорю Я тихонько. - ‡начит, ничего не вышло?
     - џ же тебе вчера говорил, что не выйдет!
     - Ќе позовут никого, чтобы помогать царю? € людЯм не станет лучше?
     - Ќе позовут. Ќе станет лучше.
     џ ухожу. †алко, думаю, что так вышло. Ќо  все-таки, может быть, сегоднЯ
успели  вписать в  манифест еще не все? Њожет быть,  что-нибудь еще  объЯвЯт
потом?
     Ќет,  не  объЯвили.  „ва месЯца  спустЯ  царь  принимал  многочисленные
делегации и  депутации  от  всей страны.  Ќекоторые  из  них  осторо-о-ожно,
отдале-о-о-онно намекали царю  на то, что мне говорил папа.  Ќо у царЯ  была
заранее  заготовлена  ответнаЯ  речь, где  все это называлось "беспочвенными
мечтаниЯми",  с которыми надо покончить.  ђечь  эта была  написана на  листе
бумаги  и засунута за  обшлаг рукава его мундира. Ћт  непривычки выступать и
пользоватьсЯ "шпаргалками" молодой царь  нечаЯнно прочитал  не "беспочвенные
мечтаниЯ",  а  -  "бессмысленные мечтаниЯ". ’ак он и брЯкнул  вслух, громко.
‘кандал  получилсЯ на весь мир! ‚ самом деле, в течение всего своего долгого
и   несчастного   царствованиЯ   Ќиколай   всеми   мерами   боролсЯ   против
"бессмысленных мечтаний"  об ограничении  самодержавиЯ, о  лучшей жизни  длЯ
рабочих,  о  земле  длЯ  крестьЯн,  об освобождении  угнетенных  народов. Ћн
боролсЯ  с "бессмысленными  мечтаниЯми",  - а  они  в конце концов оказались
сильнее и победили его! Ќо это случилось только двадцать два года спустЯ - в
1917 году.
     ...џ  прихожу  в  институт,  и  тут  на  менЯ  наваливаютсЯ   очередные
неприЯтности. ‚о-первых, Я - единственнаЯ не в  трауре:  без черной креповой
нашивки на воротничке и манжетах.
     „рыгалка поджимает губки самым Ядовитым образом:
     - —то  же, џновскаЯ,  ваша  мама  не знает, что  ли,  о  кончине нашего
обожаемого монарха? €ли она не понимает, что это - горе, несчастье длЯ всего
государства? Ћна, может быть, даже не плачет вместе со всей ђоссией?
     Ќу, что ей ответить? Џравду, как  учил папа:  "„а,  моЯ мама знает, что
умер государь, но она не плачет"? Ќе-е-ет уж! џ теперь ученаЯ и такой правды
не говорю.
     ЋказываетсЯ, по случаю смерти государЯ занЯтий не будет целых три днЯ.
     “ всех  девочек такие счастливые  лица, как будто государь  не  умер, а
позвал их на бал к себе во дворец.
     ‘ейчас  „рыгалка продиктует  нам  то,  что  задано  на  следующий  день
занЯтий.
     € тут на менЯ обрушиваетсЯ новаЯ беда!
     Њы сидим перед своими раскрытыми дневниками.
     –елых три днЯ в  дневнике  свободные, белые, пустые. €  Я,  как всегда,
против  этих неприсутственных дней пишу в  своем  дневнике три  раза подрЯд:
"Џраздник"... "Џраздник"... "Џраздник"...
     - —то-о такое? -  раздаетсЯ над  моей головой  не крик, а пронзительный
визг.
     ќто „рыгалка  увидела,  что Я пишу, и  выхватила у менЯ из-под носа мой
злополучный дневник.
     - €звольте полюбоватьсЯ! ‚се, все, все! ‘мотрите!  “мер наш государь, а
длЯ џновской - видите? - это праздник!
     €  та-та-та!  €  тра-та-та!  €  доложу  госпоже  начальнице!  €  сообщу
господину директору!  €  сбавЯт по поведению! € прочаЯ, и  прочаЯ, и прочаЯ,
как пишет новый царь в своем манифесте.
     „невник она мне все-таки вернула.
     Ќу, слава богу! ’ри днЯ, целых три днЯ - без „рыгалки. ’о-то радость!
     ‡ато на исходе этих трех дней менЯ ожидает грустное известие: пока мы с
Џолем ходили гулЯть, в мое  отсутствие забегала мать ћльки, ЂнелЯ  €вановна.
Ћни внезапно  уезжают  раньше, чем предполагали: она  забежала проститьсЯ  и
оставила мне письмо от ћльки.
     ћлька пишет еще очень плохо (читает она уже хорошо, бегло).
     Љто-нибудь  другой, наверно, даже  не разобрал бы этого  ее прощального
письма, но Я ведь - ее учительница, и мне, в общем, все понЯтно.

     ЊЌЋѓЂ‚†ЊЂџ Ђ‘њЉЂ “†Ђ…Њ “†Ђ‘ЌЋ •ЂЏ‹ЂЏ
     ‘ЏЂ‘€ЃЂ ’€Ѓ… џ ’€Ѓњџ ‹“Ѓ‹“ ЌЂЏ›€ Ђ„‚…’.
     ћлЯ

     ќто означает:
     ЊЌЋѓЋ“‚Ђ†Ђ…ЊЂџ ‘Ђ…ЌњЉЂ! “…‡†Ђ…Њ “†Ђ‘ЌЋ ‚ЏЋЏ›•Ђ•.
     ‘ЏЂ‘€ЃЋ ’…Ѓ…. џ ’…Ѓџ ‹ћЃ‹ћ. ЌЂЏ€€ Ћ’‚…’
     ћлЯ

     ...Џрощай, ћленька, подружка моЯ милаЯ!

        ѓлава одиннадцатаЯ. ‚Ќ“Љ€ €‚ЂЌЂ ЉЋЌ‘’ЂЌ’€ЌЋ‚€—Ђ

     ћзефа  заглЯдывает  в  столовую  и  говорит  самым   недоброжелательным
голосом:
     - Џришел...
     - Љто пришел? - спрашивает мама.
     - Ђ ну тот... Як Яво?..
     - Љто пришел, ћзефа? - терпеливо переспрашивает мама.
     - Ќу, румунец тот...
     ќто очень неопределенно: румунцами ћзефа называет всех иностранцев.
     - ‚от наказание! - вздыхает мама. - Ќикогда  у вас ничего не поймешь! џ
вас спрашиваю: кто пришел?
     - ‚ы спрашуете, а Я кажу: прийшел! ‘олдат! ’ого доктора денщик!
     Њама, взволнованнаЯ, встает из-за вечернего чайного стола.
     - арафутдинов? - переспрашивает она. - Ќу, пусть войдет.
     - …ще дело! - ворчит ћзефа. - ‘олдата у комнаты пускать! …н напачкаець,
а ћзефа - подтирай?
     - Љак вам не  стыдно, ћзефа!  €ван Љонстантинович уже  два днЯ у нас не
был - может быть, он болен?.. арафутдинов! - зовет мама.
     Љак  всегда, страшно топаЯ, в  столовую входит арафутдинов.  Ћн чем-то
очень расстроен, глаза его смотрЯт растерЯнно и обиженно.
     -  •адила  она...-  говорит он печально.  -  •адила и хадила. •адила  и
хадила...
     - Љто ходил, арафутдинов? - спрашивает мама мЯгко.
     - Ђна хадила.  €хнЯм благородиЯм.  Љотора  тольста... ’ак  арафутдинов
всегда говорит об €ване Љонстантиновиче.
     -  Ђ  куда  он  ходил?  -   продолжает  допытыватьсЯ  мама.  Ћна  очень
обеспокоена.
     - ’уды хадила,  сюды хадила, всем улицам  хадила.  € Я хадила, зонтикам
носила.  Ђ  ана  - зонтикам не надо, мине  прогонЯла, ногами  так...  -  ’ут
арафутдинов показывает, как €ван Љонстантинович топал на него ногами.
     - Ђ где же он теперь?
     - „омой прихадила. ‘идит, плЂкаит... как рибенка  си равно... - € глаза
арафутдинова наполнЯютсЯ слезами. - €дем, барина! - говорит он маме. - €хнЯ
благородиЯ плЂкаит... €дем!..
     ’ут  в  передней  раздаетсЯ  звонок. ћзефа идет отпирать -  и мы слышим
голос здоровающегосЯ с  ней  €вана Љонстантиновича. €спуганный  арафутдинов
бросаетсЯ опрометью удирать по черному ходу.
     ќто  в самом деле пришел €ван Љонстантинович. ‡аглЯнув в папин кабинет,
-  папы нет дома, - старый доктор идет в столовую.  Њама радушно  предлагает
€вану Љонстантиновичу  сесть с  нами  за чайный стол и уже наливает  ему его
любимую большую чашку, которую  он  шутЯ называет "аппекитнаЯ". Ќо он от чаЯ
отказываетсЯ.
     - џ с вами, …лена ‘еменовна, голубонька моЯ, потолковать пришел...
     ’актичнаЯ Џоль  незаметно  уходит, увозЯ  с  собой  колЯсочку со спЯщим
‘енечкой. Њама спрашивает менЯ:
     - “ тебЯ уроки не все приготовлены?
     Ќо Я уверЯю, что приготовлены - все!
     Љак же Я могу уйти, когда так интересно! €ван Љонстантинович "ходила по
всем улицам", а потом "плакала" у себЯ дома... ‡начит, что-нибудь случилось!
€нтересное... € Я вдруг уйду!
     €ван Љонстантинович смотрит на маму своими  добрыми медвежьими глазками
и вдруг говорит:
     -  Ќе  угонЯйте ‘ашурку, голубенька моЯ …лена ‘еменовна... Ћна мне тоже
нужна...
     € Я остаюсь сидеть - законно сидеть! - на своем стуле.
     Ќаступает долгаЯ пауза. Њама преувеличенно хлопотливо перемывает чайные
чашки.  €ван  Љонстантинович  подпер  голову рукой и сидит, такой  грустный,
такой несчастный, что просто невозможно смотреть!
     Ќаконец он нарушает молчание:
     - Џомните,  …лена ‘еменовна, фотографию Я  вам  показывал? ‘идит  дама,
молодаЯ, красиваЯ, руки на колени  уронила,  - помните,  да?  € ‘ашурка  эту
фотографию  как-то  у  менЯ  увидела,  сказала:  "ЊилаЯ  какаЯ!.."  Џомнишь,
‘ашурка?
     џ усиленно киваю. Љонечно, помню!
     - џ всем говорил про эту даму: нет ее на свете, померла. Ћна  и в самом
деле  была длЯ менЯ все равно что покойница. Џотому что была она чужаЯ жена,
а Я ее, скажу вам прЯмо, любил. ‚сю жизнь любил...
     €ван Љонстантинович умолкает надолго. Њы с мамой не сводим с него глаз.
џ  даже  забываю  о  своей любимой  привычке  плести  косички  из скатертной
бахромы, - Я смотрю на €вана Љонстантиновича.
     - Ќу, так вот... - говорит он наконец со вздохом. - џ вам тогда соврал.
‘оврал, да.  Ќу, а сегоднЯ... - €ван  Љонстантинович натужно глотает, словно
хочет  проглотить сильную боль. -  ‘егоднЯ  уж это правда:  умерла она. €нна
€вановна •ованскаЯ... ѓенеральша  •ованскаЯ... €нночка Ѓлагова - так Я ее  в
юности моей звал... “мерла. ‚от прочитайте.
     € он протЯгивает маме письмо.
     Њама читает письмо. —итаю и Я, просунув голову под маминым локтем.

     “важаемый €ван Љонстантинович!
     Ќет, не так... ‚анЯ, милый, дорогой мой ‚анЯ... Ѓольше сорока лет Я ‚ас
так не называла, не  имела права. ‘егоднЯ могу. Њуж мой умер, Я свободнаЯ, Я
могу написать ‚ам и назвать ‚ас так, как целых сорок лет называла ‚ас только
глубоко в  сердце  моем. Њилый, дорогой, любимый мой  ‚анЯ! Ќе судьба нам  с
‚ами увидетьсЯ  и хоть  поплакать вместе о нашей молодости, о нашей любви, о
нашем  загубленном  счастье. ЊесЯц  тому назад, на похоронах  моего  мужа, Я
простудилась и вот умираю. € Я пишу ‚ам, пока еще не оставило лепЯ сознание,
потому что хочу попросить ‚ас исполнить мою предсмертную просьбу...

     ‚  этом  месте  Я  взглЯдываю  на  €вана Љонстантиновича. Ћн  сидит  на
противоположном конце стола, глаза его смотрЯт поверх наших  голов, а губы -
добрые, старческие губы,