ќммануил Љазакевич. „вое в степи

Ћцените этот текст:
ќммануил Љазакевич. „вое в степи

---------------------------------------------------------------
ѓосударственное изд-во художественной литературы, Њосква, 1963.
‘очинениЯ в 2-х томах, том 1
OCR и вычитка: Ђлександр Ѓелоусенко (belousenko@yahoo.com)
---------------------------------------------------------------

Џовесть

ѓ‹Ђ‚Ђ Џ…ђ‚Ђџ

ЂрмиЯ отступала по необозримым степЯм, и вчерашние крестьЯне равнодушно
топтали спелую пшеницу, котораЯ валЯлась повсюду запыленнаЯ, избитаЯ,
изломаннаЯ.
‘транную картину ЯвлЯл наблюдателю вид отступающих армий. ‹юди уходили
с мрачными лицами, но как-то по-хозЯйски медленно. ‚ их глазах была тоска,
но она не проЯвлЯла себЯ ни в горестных возгласах, ни в возбужденных жестах.
Џопросту говорЯ, знали, что придетсЯ возвращатьсЯ, а чем дальше уходишь на
восток, тем длиннее будет путь обратно.
…сли бы какой-нибудь прозорливый немецкий разведчик мог наблюдать
происходЯщее и разобратьсЯ в природе этой угрюмой и упрЯмой уверенности, его
затрЯсло бы от страха.
‹ишь машины, отставшие от своих частей, да беженцы с детьми,
подгонЯющие хворостинами коров, придавали тЯжеловесному ходу отступлениЯ
черты сумЯтицы и растерЯнности. ‚ станицах у плетней стоЯли бабы и старики.
Ќекоторые из них плакали и бросали солдатам слова горькой укоризны. ‘олдаты
же в ответ только отводили глаза, таЯ про себЯ думы о будущем и добела
накалЯЯсь той молчаливой Яростью, котораЯ сильнее самых сильных слов.
‹ейтенант Ћгарков, верхом на белом коне, обогнал идущих по дороге
солдат и вскоре миновал небольшую возвышенность, на склоне которой полуголые
люди, обливаЯсь потом, рыли новый оборонительный рубеж.
‹ейтенант был горд собой и своим белым конем. ЌесмотрЯ на все, что
творилось вокруг, и на гнетущую тревогу, витающую над степью, он не мог, по
молодости лет, не любоватьсЯ тем, что именно он, Ћгарков, а не кто-нибудь
другой, мчитсЯ по степи на белом коне, оставлЯЯ за собой струйку серой пыли.
‹ейтенант старалсЯ придать своему румЯному безусому лицу важный и серьезный
вид, чтобы люди, идущие по дороге, не считали его испуганным и жалким
беглецом, стремЯщимсЯ оказатьсЯ подальше от немца, а понимали, что он едет с
важным и ответственным поручением.
Љ вечеру он достиг своей цели - деревни, где расположилсЯ штаб армии.
…му указали избу оперативного отдела, и он, спешившись, вошел в темные сени,
ощупью нашел щеколду, открыл дверь и очутилсЯ перед двумЯ майорами, из
которых один говорил с кем-то по радио, а другой, с красной нарукавной
повЯзкой, кричал в телефонную трубку.
‹ейтенант доложил о своем приезде.
Њайор с нарукавной повЯзкой, положив трубку, просмотрел документы
Ћгаркова и сказал:
- Ћфицеры свЯзи помещаютсЯ в соседней избе. Њожете там отдыхать, но
будьте наготове.
Ћгарков отправилсЯ в соседнюю избу. Ћна была битком набита офицерами
свЯзи и ординарцами. ‚се они сидели вокруг стола и ели кашу из пшенного
концентрата, запиваЯ молоком. Ќового товарища офицеры встретили радушно,
объЯснили, куда утром сдать продаттестат, и пригласили ужинать. Ћдин из
офицеров, высокий тонколицый лейтенант с усиками, рассказывал об уничтожении
группы немецких мотоциклистов, прорвавшихсЯ было к самому штабу дивизии.
- …сли на них поднажать,- с жаром говорил он,- они так бегут, что одно
удовольствие.
- ’анков у них много,- сказал кто-то из полутьмы.
- ’олько этим и берут,- отозвалсЯ еще кто-то.
Ћгарков, молодой и робкий, не участвовал в разговоре. Ћн посидел на
лавке, пересчитал офицеров и ординарцев и пришел к горестному выводу, что
только он один приехал без ординарца. ‚спомнив о своем коне, привЯзанном к
тыну возле избы, он тихонько встал, подошел к печи, у которой возилась
старуха хозЯйка, и спросил, есть ли у нее стойло, куда лошадь поставить.
‘таруха вытерла маленькие темные руки о передник и вышла с Ћгарковым по
двор. ‘пускались сумерки, двор был полон запахов прелого сена и навоза. ‚
томной конюшне позвЯкивали уздечками кони. ЏривЯзав там своего белого,
Ћгарков подумал, что следует его напоить, и сказал об этом старухе. ’а
сочувственно спросила:
- ѓородской?
- „а,- ответил Ћгарков, недоумеваЯ, почему хозЯйка сразу понЯла это.
Ћн, наоборот, думал, что выглЯдит как заправский казак.
Ћна пошла в избу и вскоре вернулась с ведром. Џока он раскручивал
ворот, опускаЯ ведро в глубь пахнущего сыростью колодца, старуха тихо
говорила:
- Ќеужто и сюда он дойдет? ѓосподи, что же это такое? Ќеужто он такой
сильный, что даже русские не в силах с ним сладить?
- Џочему не в силах? - сказал Ћгарков.- Њы сладим.
Ћтвет его, видимо, не показалсЯ ей слишком убедительным, и она
повторила, обращаЯсь не к нему, а к бескрайней степи с тем же трудным
вопросом:
- Ќеужто дойдет?..
- ‘ам Я недавно из военного училища, всего месЯц,- сказал он, словно
желаЯ этим фактом объЯснить причины отступлениЯ, и, помолчав, добавил: - ‚се
равно им конец, при всех обстоЯтольствах. „аже если они пустЯт отравлЯющие
вещества, газы...
- Ђ зачем ему газы? - тоскливо сказала старуха, сжав на груди руки и
глЯдЯ вдаль на зажигающиесЯ в небе звезды.- …му газы ни к чему, раз он вас и
так гонит...
‚едро, расплескиваЯ воду, медленно подымалось наверх.
ђазговор со старухой угнетающе подействовал на лейтенанта, однако он
скоро о нем забыл. ‚ избе офицеры свЯзи все еще толковали о немцах, честили
их по-всЯкому и предсказывали им решительное поражение на „ону. Ќаиболее
оптимистически был настроен тот лейтенант с усиками, которого звали
‘инЯевым.
- Ћни скоро выдохнутсЯ,- говорил он убежденно,- силенок не хватит...
‡арвались слишком. Ћгарков лег на койку.
- ‚ы разуйтесь, лейтенант,- сказал ему ‘инЯев.- ’ак разве отдохнешь?
- „ежурный майор приказал быть наготове,- смущенно ответил Ћгарков.
Ћфицеры сдержанно рассмеЯлись - наивность новичка позабавила их.
- Ќичего,- дружески произнес кто-то,- если слушать дежурных майоров,
всю войну в сапогах проспишь.
Ћгарков послушно разулсЯ и погрузилсЯ в свои мысли.
Џриезд в штаб армии ЯвлЯлсЯ длЯ него крупным жизненным переворотом. …ще
вчера вечером он числилсЯ начхимом полка, и не подозревал, что его ожидает
такаЯ резкаЯ перемена. Џеременой этой он был доволен. •имическаЯ служба
больше не удовлетворЯла его, хотЯ еще месЯц назад он ехал из училища,
непоколебимо уверенный в том, что химиЯ едва ли пе важнейшее дело в армии.
Ћн тогда был твердо убежден, что немцы в ближайшее времЯ начнут
химическую войну, и жаждал противопоставить им бдительную и умелую оборону.
Ћн бредил противогазами, противоипритными костюмами, накидками, дегазацией
оружиЯ. Љаждое отравлЯющее вещество он знал назубок - по запаху, внешнему
виду и свойствам, каждый предмет табельного имущества казалсЯ ему дорогим и
полным глубокого и неповторимого смысла. Ћн был полон решимости передать
свои знаниЯ всем солдатам без исключениЯ и немедленно.
Ћднако, прибыв в часть, стоЯвшую тогда в обороне, он столкнулсЯ, к
своему удивлению, с довольно равнодушным отношением людей к
противохимической защите. …му поручали разные заданиЯ: он проверЯл
бдительность в траншеЯх переднего краЯ, состоЯние стрелкового оружиЯ, боевую
подготовку рот второго эшелона. ‘воим делом он, в сущности, занималсЯ
мимоходом.
Џолное понимание он встретил, пожалуй, только в маленькой
химинструкторше ‚але, своей помощнице. ќта рыженькаЯ веснушчатаЯ девушка в
больших сапогах одна только и поддерживала его высокое мнение о своей
миссии. –елые дни ходила она по батальонам и ротам, проверЯЯ химическое
имущество, тихо и беззлобно упрекаЯ командиров в нерадении к противогазам и
противоипритным пакетам и настойчиво выбрасываЯ из противогазных сумок
бойцов краюхи хлеба.
•одила она как будто неторопливо, потихоньку, но за день успевала
обойти всех и всЯ, заглЯдывала во все блиндажи и щели, бочком пробиралась
среди лошадей и походных кухонь, а к вечеру обЯзательно поЯвлЯлась в штабной
землЯнке и исправно докладывала Ћгаркову о замеченных ею непорЯдках.
- Ќе дай бог, конечно,- говорила она,- но хоть разик нужно было бы
ѓитлеру газы пустить, тогда бы наши понЯли, что такое химиЯ...
Ћднако ѓитлер к газовой войне не прибегал, и Ћгарков чувствовал себЯ
лишним в полку.
‚ штабной землЯнке вместе с лейтенантом жили помощник начальника штаба
по разведке старший лейтенант Љузин и начальник артиллерии капитан „убовой.
Љузин частенько посмеивалсЯ над Ћгарковым и каждый раз встречал его
неизменными словами:
- Џривет лейтенанту ‹омоносову - ‹авуазье!
Ћгарков иногда обижалсЯ, но чаще всего прощал Љузину его насмешки:
Љузин целые дни пропадал на переднем крае, раза два лазил за "Языком". ‚
насмешках Љузина и сквозило чувство превосходства человека, делающего живое,
опасное дело, над человеком, которого держат, так сказать, про запас. Ћн
сразу забывал об Ћгаркове и тут же начинал оживленно рассказывать капитану
„убовому о том, что за день было замечено на немецком переднем крае. Ћн
тыкал пальцем в различные точки на карте, говорЯ:
- ќто у них ЌЏ, честное слово! ќто обЯзательно накрой! €ли:
- Џойми, тут по меньшей мере два миномета у него. „ай им перцу,
обЯзательно!
Њолчаливый „убовой наносил эти сведениЯ на схему и уходил к своим
пушкам.
Ћгаркова обижало, что его товарищи обращают на него так мало вниманиЯ.
…му хотелось доказать им, что и он не лыком шит и способен на настоЯщие
дела.
Џотом началось отступление.
Ќемцы нанесли удар не на участке полка, а где-то гораздо левее, и полку
приказано было отойти, чтобы избежать окружениЯ. Џоэтому он снЯлсЯ в полном
порЯдке среди ночи и только через сутки начал отбивать атаки немецких
подвижных частей. Ћсновные силы немцев двигались далеко на юге, пробиваЯсь
клином на восток и отмечаЯ свое движение заревом пожаров. €ногда немецкий
клин оказывалсЯ восточнее отходЯщих советских частей, и создавалась та
неразбериха, тот так называемый "слоеный пирог", который в первый год войны
сбивал с толку еще не искушенных штабных офицеров.
‚оенные действиЯ полка и всей дивизии ограничивались арьергардными
схватками с не очень сильно напиравшим противником. Ќаконец остановились на
восточном берегу небольшой речки. Љ этому времени подоспели три "катюши",
которые накрыли наступавших немцев, ошеломили их и снова ушли.
‚оспользовавшись замешательством в рЯдах противника, дивизиЯ сумела
окопатьсЯ, принЯла бой, отразила несколько атак и закрепилась.
‚ечером Ћгаркова вызвали в штаб полка.
Љомандир полка майор ѓабидуллин, ширококостый и немного брюзглый
татарин с узкими, раскосыми и беспощадными глазами, сказал, словно
извинЯЯсь:
- ’ы, Ћгарков, уедешь ненадолго. Ќе то чтобы ты был нам не нужен. Ќо
некого послать, а приказано выслать человека. Љого же пошлешь, а? - Ћгарков
молчал, и майор, не дождавшись от него ответа, продолжал: - Џередай пока
дела ‚але, она девушка хорошаЯ, заменит тебЯ недели на две. Ђ потом ты
вернешьсЯ. Ђ?
Ћгарков не понимал, что означает это странное вопросительное "а"
командира полка и нужно ли отвечать на него. ‡начило же оно то, что
ѓабидуллин сомневалсЯ в правильности своего решениЯ. ‘обственно, он не имел
права отсылать начхима. …сть ли химическаЯ война или нет ее, но начхим есть
и, следовательно, должен быть. Ћднако некого было послать. Џри этих
обстоЯтельствах данный выход из положениЯ казалсЯ наилучшим.
Џриказание комдива гласило: "‚ыслать командира и бойца на двух верховых
лошадЯх в распорЯжение штаба дивизии". ѓабидуллин выполнил только половину
приказаниЯ. Ћн не мог послать двух человек и пару лошадей: ему было жалко.
Ћн всегда был крайне скуп на людей и лошадей и всЯчески старалсЯ обходить
такого рода приказаниЯ. ‚ представлении ѓабидуллина все вышестоЯщие
начальники только и делали, что зарились на людей и лошадей из его полка.
ЉонЯ он дал Ћгаркову хотЯ и рослого, белого, как сметана, но недавно
раненного в бедро и поэтому припадающего на левую заднюю ногу. Ћгаркову,
однако, он показалсЯ чудесным, необыкновенным, сказочным.
Ќаскоро попрощавшись с сослуживцами и пожав руку опечаленной ‚але,
Ћгарков вскочил на конЯ и вдруг почувствовал небывалое доселе блаженство. Ћн
впервые ощутил себЯ по-настоЯщему военным, командиром, словно поднЯлсЯ не
просто на спину конЯ, а на полтора метра выше трезвой окопной жизни.
‚ штабе дивизии его принЯл в своем лиственном шалаше сам начальник
штаба подполковник ‘омов. Џодполковник оглЯдел высокого стройного лейтенанта
и одобрительно прищурилсЯ - лейтенант был опрЯтен, гладко выбрит и внушал
доверие своим открытым и красивым лицом.
- Ќедавно из училища? - спросил подполковник.
- Ћдин месЯц, товарищ подполковник.
- Џоедешь офицером свЯзи от дивизии в штаб армии. ’ебе Ясны твои
обЯзанности? ‚от они: быть в курсе всех военных событий, держатьсЯ при
оперативном отделе штаба армии, всегда знать, где и в каком положении
дивизиЯ, и привозить нам распорЯжениЯ и приказы.- ЏереходЯ на "вы", чтобы
подчеркнуть серьезность новых обЯзанностей лейтенанта, подполковник ‘омов
закончил, вставаЯ: - ‚ам поручаетсЯ весьма важное дело. Њожете следовать.
‹ежа на лавке в избе офицеров свЯзи, лейтенант Ћгарков засыпал с
довольной улыбкой на губах. Њир казалсЯ ему приветливым и правильным,
несмотрЯ на то, что тихий голос старухи хозЯйку все еще звенел в ушах, как
упрек:
-- Ќеужто и сюда он дойдет?..

ѓ‹Ђ‚Ђ ‚’ЋђЂџ

- Џодъем! - услышал Ћгарков спросоньЯ громкий повелительный окрик.
Ћн вскочил. ‚ полутьме избы суетились люди, вскакиваЯ с лавок,
натЯгиваЯ сапоги и надеваЯ ремни. „верь была открыта настежь. ђезкий ветер
выдул из углов и простенков домовитый запах и накопленное тепло. ‚ избе
стало холодно и неуютно. ‘таруха хозЯйка, сидЯ на печке, безмолвно глЯдела
вниз на возбужденных, куда-то спешащих людей.
Ћгарков обулсЯ, надел шинель и вместе со всеми остальными вышел во
двор. Ћрдинарцы пошли в конюшню седлать лошадей, и Ћгарков с минуту стоЯл в
нерешительности, не знаЯ, куда раньше пойти: за офицерами или за ординарцами
- седлать свою лошадь. Ћн пошел за офицерами.
Ћни гурьбой ввалились в избу оперативного отдела. “ одного из столов,
Ярко освещенного большой лампой, над картой склонилось несколько человек,
среди которых Ћгарков не без трепета увидел генерала. ѓенерал что-то
вполголоса говорил. Ћгарков не слышал его слов. Ќаконец генерал поднЯлсЯ со
стула, осмотрел стоЯщих "смирно" офицеров свЯзи и прошел мимо них в дверь,
беглым и рассеЯнным движением приложив руку к козырьку фуражки. ‹ейтенант в
шинели, сидевший за другим столом, поднЯлсЯ одновременно с генералом и вышел
вслед за ним.
‹юди отошли от карты, и у стола осталсЯ только седой полковник в
пенсне. ‚ комнате с минуту длилась тишина. Џотом полковник, снЯв пенсне и
глЯдЯ поверх людей большими близорукими глазами, заговорил:
- ’оварищи офицеры свЯзи, вы немедленно выедете в свои дивизии и
развезете боевой приказ. Џоложение весьма серьезно, как вы сами, вероЯтно,
знаете. Њы снова вынуждены отходить, да-с...- Џоследние слова он произнес
глухо и скороговоркой, затем продолжал по-прежнему: - ‘ некоторыми из
дивизий потерЯна свЯзь... „ивизионные рации работают не все, неизвестно
почему. ’ем более важным ЯвлЯетсЯ поручение, возлагаемое на вас.
Ћн стал выкликать офицеров свЯзи по очереди и вручал каждому из них
пакет, запечатанный сургучом. Џри этом он снова надел пенсне, и глаза его
сразу оживились, приобрели остроту и проницательность.
- Џередайте, чтобы они все времЯ были на приеме. ђации должны работать
непрерывно.
ќту фразу он произносил в качестве напутствиЯ каждому офицеру в
отдельности. ‘ каждым таким напутствием он становилсЯ все злее, потому что
отсутствие радиосвЯзи с некоторыми дивизиЯми бесило и мучило его, и
последнему офицеру - то был Ћгарков - почти выкрикнул в лицо:
- ђациЯ чтобы работала, черт их возьми! ‚оюют, как в турецкую войну!
- …сть,- пробормотал Ћгарков.
Ћн вышел из избы и направилсЯ к соседнему двору. ‡десь уже стоЯли
наготове кони, позвЯкиваЯ уздечками и дожевываЯ выхваченный из кормушки
последний клок сена.
Ћфицеры закуривали, вскакивали в седла. Ћгарков направилсЯ в конюшню и
попыталсЯ здесь как можно быстрее заседлать своего конЯ, но в темноте и с
непривычки у него ничего не получилось. Џо правде сказать, он волновалсЯ:
ему хотелось выехать вместе с остальными, хоть на дорогу выехать вместе со
всеми.
‚о тьме показалось белое пЯтно и послышалсЯ голос старухи хозЯйки:
- Ќе управишьсЯ, сынок? „а ты выведи конька во двор, там посветлее
будет...
Ћгарков с признательностью сказал:
- ‘пасибо.
Ћн вывел конЯ. …ще не все офицеры уехали. —етыре лошади стоЯли у тына,
низко наклонив головы друг к другу, словно тоже о чем-то советуЯсь, как
начальники над картой.
‡аседлав лошадь, Ћгарков вошел в избу. ‡десь сидели двое из офицеров,
изучаЯ карту. Ћгарков вынул из полевой сумки свою, обрадовавшись дельному
примеру: поистине невредно было по карте изучить путь следованиЯ.
‹ейтенант ‘инЯев поднЯл глаза на Ћгаркова и сказал:
- Ќаши дивизии по соседству. „о хутора Џавловского мы едем, значит,
вместе.
Ћгарков еле скрыл свою радость. ‘лова ‘инЯева и та ухватка, с которой
лейтенант с усиками поглЯдывал то на карту, то на свой компас, преисполнили
сердце Ћгаркова уверенностью.
Ћни вышли из избы, сели на лошадей и поехали по деревенской улице.
- Џочему вы без ординарца? - спросил ‘инЯев
- Ќе знаю, не дали,- ответил Ћгарков.
- ѓлупо, - сказал ‘инЯев.- ђазве офицеру свЯзи можно без ординарца?
‘трЯсетсЯ с ним что-нибудь такое - некому даже помочь или по начальству
сообщить.
Ћгарков виновато промолчал.
‚ыехав в поле, они пустили лошадей рысью. Њинут пЯтнадцать ехали в
молчании, потом ‘инЯев придержал конЯ и сказал:
- ‚ы обЯзательно потребуйте себе ординарца.
- „а, Я скажу.
Ќа юге и западе небо алело дальними пожарами.
- Ћбстановочка...- сказал ‘инЯев и свистнул. ‚торой, до сих пор
молчавший, офицер сплюнул и злобно сказал:
- Љогда уж мы им дадим по шее?
-- ќто Њосква знает,- сказал ‘инЯев.
Ћгарков спросил, кто этот генерал, которого он видел в оперативном
отделе.
- Ќачальник штаба армии,- ответил ‘инЯев,- генерал-майор Њоскалев.
„ельный мужчина.
"Њужчина?" - подумал Ћгарков, удивлЯЯсь развЯзности синЯевского тона и
в то же времЯ восхищаЯсь такой свободой.
- € полковник ‚оскресенский человечек не плохой,- продолжал ‘инЯев,-
только поговорить любит. …сли напуститсЯ на кого, так точно играет пьесу,
експира какого-нибудь. Љогда немцы прорвали оборону, он, говорЯт, плакал.
‘тарик, конечно, ему уже лет сорок с гаком. Ђ в общем, парень он хороший. “
нас все тут хорошие люди, гонЯть понапрасну не любЯт, всегда выручат.
Љомандарм - тот строгий, на днЯх был ранен в руку, так и ходит с завЯзанной
рукой. …му хуже, чем нам всем,- он за всех отвечает. ‘ ним жена, тоже боеваЯ
женщина, она следователем работает, в армейской прокуратуре.
ЃолтовнЯ ‘инЯева, несложные армейские сплетни отвлекли Ћгаркова от
тревожных мыслей. Ћн слушал эти истории, как любопытный провинциал -
столичные новости.
Ќо лошади снова перешли на рысь. ‘инЯев и другой офицер все времЯ
обгонЯли Ћгаркова, и он скакал рЯдом с ординарцами. ‚скоре пошел дождь,
ветер бил по лицу дождевыми струЯми. Ћдин из ординарцев сказал:
- ќто ладно, что дождь. Љабы и днем был дождь! •оть "юнкерсы"
утихомирЯтсЯ.
Ќо дождь скоро прошел, и на небе снова замерцали звезды,- звезды без
конца и краЯ.
Ќа перекрестке отстал и исчез во мгле офицер с ординарцем. € Ћгарков
вспомнил, что вскоре он и с ‘инЯевым расстанетсЯ. •орошо бы поехать с
‘инЯевым в его дивизию, чтобы потом с ‘инЯевым же заехать в свою. ’ак он
всегда делывал в детстве с братом Ѓорисом, когда их посылали по двум разным
поручениЯм.
‡арева пожаров заметно приблизились. Џо дороге брели подводы, шли
машины с погашенными фарами. “ обочин, а иногда и на самой дороге зиЯли
воронки. Ќа душе становилось все тревожней. ѓде-то правее, не очень далеко,
гремели выстрелы орудий.
•утор Џавловский лежал в буераке, у извилистой речушки, вьющейсЯ среди
кустарника и камыша. ‡десь ‘инЯев придержал конЯ, сказал: "Ќу, всего",- и
ускакал налево. Ћгаркову стало обидно, что ‘инЯев так кратко с ним
простилсЯ. –окот копыт синЯевской лошади вскоре потерЯлсЯ вдали, и точно не
в силах терпеть такую полную тишину, где-то уж совсем близко послышались
раскатистые взрывы и вслед за ними треск пулеметов.
ЏостоЯв с минуту, Ћгарков тронул повод и двинулсЯ вниз, к мосткам через
речушку. Љругом лежали убитые лошади. Ќа западном берегу сидели раненые
солдаты, видимо присевшие отдохнуть. Ћгарков спросил, не из его ли они
дивизии, но они оказались совсем из другой - и даже не дивизии, а бригады.
Ћгарков поехал дальше, всюду натыкаЯсь на группы идущих к востоку
людей. Ќо и они были не из его дивизии, и это обеспокоило Ћгаркова. Ћн
хлестнул конЯ, но конь, видимо, устал и упорно двигалсЯ шагом, заметно
припадаЯ на левую заднюю ногу.
„орога вскоре потерЯлась в пшенице, затем повернула резко направо. Ћна
завела Ћгаркова в лесок и тут внезапно оборвалась.
Ћн слез с конЯ, повел его на поводу, а сам побрел, низко пригибаЯсь к
земле в поисках дороги. Џотом понЯл, что не туда повернул, и пустилсЯ
обратно, но лесок неожиданно оказалсЯ довольно обширным. Ћгарков шел,
натыкаЯсь на пни, и наконец вышел к каким-то стогам, которые стоЯли,
загадочные и темные, бесконечными прЯмыми рЯдами, терЯющимисЯ в ночи.
Ћн долго блуждал среди этих стогов и, уже потерЯв всЯкую надежду
выбратьсЯ куда-нибудь, услышал шум автомашин. Ћн вскочил на конЯ и через
несколько минут очутилсЯ на шоссе.
‚осемь машин промчались мимо не удостаиваЯ ответом его окрик. ’огда он
двинулсЯ на запад, потом дорога повернула на юг. Ћн знал, что на юг ему не
надо. Ќо дорога шла именно на юг, к северу же тЯнулись необозримые полЯ
пшеницы. Ћн некоторое времЯ двигалсЯ по дороге, потом повернул обратно.
‚ыстрелов уже не было слышно, только раздавалсЯ тЯжелый и равномерный гуд.
Ћгарков решил ехать на север во что бы то ни стало, хотЯ бы напрЯмик.
Љонь заметно ослабел и повесил голову. ђаздвигаЯ грудью колосьЯ, он медленно
плелсЯ по бескрайним полЯм. Ђ колосьЯ но редели,- наоборот, они становились
все гуще и гуще. Љонь еле двигалсЯ среди этой темной массы хлеба, времЯ от
премени срываЯ мЯгкими губами спелый колос.
Ћгаркову казалось, что это никогда не кончитсЯ. Џривставши в стременах,
он видел вокруг те же необозримые полЯ. Џрошло немало времени, прежде чем он
услышал человеческие голоса. агах в тридцати правее оказалась дорога, а
возле нее располагались огневые позиции артиллерийской батареи. ‹юди цеплЯли
пушки к машинам и перекликались негромко, но возбужденно.
€ артиллеристы понЯтиЯ не имели о местонахождении дивизии. Ћни только
что получили приказ сниматьсЯ и отходить на новый рубеж.
‹ейтенант-артиллерист показал Ћгаркову на карте район немецкого
прорыва. ќто вполне могло быть на участке дивизии. Ћбескураженный долгими
блужданиЯми по степи, Ћгарков совсем пал духом. Ћн поехал по дороге в
северо-западном направлении и вскоре встретил целую кучу подвод.
- ЉакаЯ дивизиЯ! - крикнул в ответ на вопрос лейтенанта кто-то из
темноты.- Ќет уже там никакой дивизии! ‚се подались к „ону.
- Ќе знаем мы, где твоЯ дивизиЯ,- сказал кто-то другой.
Џодводы проехали, и Ћгарков застыл на месте совершенно разбитый.
Ћкружающий мир стал представлЯтьсЯ ему все более страшным. „ивизиЯ, раньше
казавшаЯсЯ огромным и сложным организмом, теперь песчинкой затерЯлась среди
бесконечных нив и безымЯнных высоток.
Ћднако он продолжал упорно двигатьсЯ по дороге. ‚скоре стрельба
артиллерии и пулеметов разразилась с новой силой. ѓорели какие-то амбары.
ЏослышалсЯ омерзительный свист, и одинокаЯ мина взорвалась совсем близко.
’ут же в ответ, захлебываЯсь, застрочили пулеметы, и трассирующие пули
полетели по всем направлениЯм. € снова послышалсЯ прерывистый гуд. "’анки!"
- подумал Ћгарков.
Џоблизости упала втораЯ мина. ‹ейтенанта больно ударил по лицу твердый
комок земли. € внезапно раздалсЯ спокойный и даже насмешливый голос недалеко
от Ћгаркова.
- ’ы чего стоишь, как памЯтник? Ќе видишь разве - сюда стрелЯют.
‚ окопах возле дороги сидели люди. Ћгарков подъехал к ним и дрожащим
голосом спросил про свою дивизию.
…му ответили:
- ’ам где-то... Ђ точно где - кто знает. ’акаЯ там каша... Ќапирает
немец.
‘плошной свист. ‹юди исчезли в окопах. Љонь Ћгаркова подскочил и
пустилсЯ галопом, забывши про усталость. Ћгарков еле удержалсЯ в седле. Њины
рвались вокруг. ‘прыгнув с конЯ, Ћгарков лег плашмЯ на землю. Ћн даже не
заметил, как конь вырвалсЯ и умчалсЯ. ‹ейтенант осталсЯ один. ’ам, где, по
всей видимости, находилась его дивизиЯ, все гремело, пылало, тонуло в дыму.
Ћгарков медленно пошел на выстрелы и вдруг услышал - уже позади себЯ - тот
же равномерный и прерывистый гуд.
"Ќемцы прорвались",- подумал Ћгарков и нащупал на груди пакет.
Џанический ужас объЯл Ћгаркова. Ћн побежал на восток, спотыкаЯсь,
путаЯсь в траве, перелезаЯ через канавы и траншеи, пока, обессиленный, не
осталсЯ лежать в густом и горьком бурьЯне. Ќебо по краЯм горело заревом.
Љрасное зарево алело и на востоке, и Ћгарков решил, что и там немцы. Ђ это
занималсЯ рассвет.
‚друг Ћгарков услышал в темноте какие-то совсем уже непонЯтные звуки,
которые заставили его задрожать. —то-то странное творилось совсем близко.
“ловить природу этих звуков было невозможно. ’реск, лепетание, звон,
человеческий шепот, сопение, тЯжелые шаги - Ћгарков чуть с ума не сошел от
ужаса. Љогда развиднелось, он увидел силуэт лошади, жующей траву. Ћна была
оседлана и взнуздана. Џовод тащилсЯ за ней по росистой траве.
- ’рус проклЯтый! - сказал себе Ћгарков.
Ћн поднЯл голову и оглЯделсЯ, но ничего не было видно: по степи стлалсЯ
седой туман.
‹ошадь ходила возле Ћгаркова, равнодушно жуЯ и прЯдаЯ ушами. ‚ремЯ от
времени она поглЯдывала на лейтенанта умными и ласковыми глазами. ’о была
крупнаЯ лошадь гнедой масти с золотистым отливом. Ћставшись без хозЯина,
она, может быть, обрадовалась человеку и ходила вокруг него, мирно поедаЯ
траву. Ќо когда Ћгарков подошел к ней, она отошла на несколько шагов,
продолжаЯ есть и только косЯсь на него умным глазом. Ћн снова пошел к ней, и
снова она, уклонЯЯсь, отошла на несколько шагов. ‚о всей ее повадке и в
ласковом лукавстве большого глаза было что-то женское, гибкое, уклончивое.
…е вполне устраивало человеческое общество, но, по-видимому, нисколько не
прельщала перспектива потерЯть свободу.
‚се-таки Ћгаркову удалось ухватить ее за повод и вскочить в седло. ’ут
он заметил, что туман испарилсЯ, и, удивленный, увидел знакомую лощину, и
речку, и домики на склоне лощины. ќто был хутор Џавловский, разоренный,
покинутый.
Ћгарков стегнул лошадь, и она понеслась на восток, к штабу армии.
Ћгарков тревожно озиралсЯ по сторонам, боЯсь неожиданно столкнутьсЯ с
немцами, но тревога его оказалась напрасной; вскоре он догнал отходЯщие
части, вереницу людей, угрюмо и молчаливо идущих на восток.

ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ…’њџ

таб армии еще на рассвете ушел дальше на восток, и Ћгарков разыскал
его только на следующий день в большой станице. “сталый и голодный,
лейтенант расспросил, где находитсЯ изба оперативного отдела, и поплелсЯ
туда.
Ћфицеры из оперативного отдела буквально накинулись на него. Џочему так
долго не приезжал? ѓде находитсЯ дивизиЯ? —то с ней? Џочему ее рациЯ упорно
молчит? Љакие там потери?
Ћгарков, растерЯнно мигаЯ, ответил:
- џ не смог туда пробитьсЯ. ’ам немцы прорвались, и Я чуть к ним не
попал. Ђ дивизиЯ, наверно, отошла. џ к ней не мог пробитьсЯ.
табные ошеломленно молчали, потом куда-то побежали докладывать, а
Ћгарков стоЯл посреди комнаты, не знаЯ, что делать.
‚скоре пришел полковник ‚оскресенский, начальник оперативного отдела.
Ћн вначале напустилсЯ на Ћгаркова, потом, надев на нос пенсне и заметив
растерЯнный вид лейтенанта, замолчал, сел на стул и начал его допрашивать со
спокойствием вконец замученного человека.
Ћгарков, хлопаЯ ресницами и чуть не плача, рассказал, как было дело.
Љонечно, картина, нарисованнаЯ им, была весьма далека от истины, но не
потому, что он хотел утаить истину, а потому, что не знал ее. Ќапример, он
не знал, что слышанный им ночью гул был гулом нашей отходЯщей на восток
танковой части, а не танков противника; что слова, брошенные обозниками
насчет того, что все ушли на „он, были словами до смерти напуганных людей,
не знающих обстановки; что немцы действительно прорвались, но значительно
севернее дивизии.
Џолковник сидел как оглушенный. ‚есь ужас положениЯ заключалсЯ в том,
что несколько часов назад ему доложили о гибели майора, посланного в ту же
дивизию с тем же поручением.
’еперь, когда оказалось, что и офицер свЯзи вернулсЯ ни с чем, с
потрЯсающей Ясностью, повергшей в трепет ‚оскресенского и всех штабных,
выЯвилсЯ тот факт, что приказ об отходе на новый рубеж не был вручен дивизии
и дивизиЯ деретсЯ с превосходЯщими силами немцев на прежнем рубеже. ‡а
последние сутки немцы прорвались еще в двух направлениЯх, видимо обтекаЯ
сражающуюсЯ дивизию, и, может быть, уже окружили ее.
‚ свете этих страшных предположений какое значение имела судьба
какого-то струсившего лейтенанта? Ћ нем попросту забыли, и только часа через
четыре начальник штаба армии отдал приказ об отдаче под суд ‚оенного
’рибунала Ћгаркова, офицера свЯзи от уже, может быть, не существующей
дивизии.
Ќеожиданным защитником Ћгаркова оказалсЯ не кто иной, как полковник
‚оскресенский. ‡наЯ, однако, что генерал терпеть не может "слюней", он
защищал лейтенанта несколько своеобразно, одновременно осыпаЯ его
проклЯтиЯми и презрительными эпитетами:
- „а он птенец, молокосос проклЯтый... ‡аблудилсЯ, болван... ЃезмозглаЯ
шлЯпа он, а не лейтенант... Џослать его, дурачка, на передовую!
Џеред глазами полковника стоЯло молодое растерЯнное лицо лейтенанта с
хлопающими ресницами.
Њожет быть, генерал послушалсЯ бы своего заместителЯ, но тут в избу
ввалилсЯ летчик „орохов, только что прилетевший на своем “-2 с разведки: его
посылали разыскать ту самую дивизию. ‹етчик был окровавлен и бледен. ‘удЯ по
всему, дивизиЯ сражалась на прежнем рубеже. Џо-видимому, немцы окружили ее.
‘есть в расположении дивизии „орохову не удалось: когда он начал снижатьсЯ,
немцы стали его бешено обстреливать из пулеметов, пробили машину в
семнадцати местах и ранили „орохова в руку. Ћн еле долетел обратно.
- Џод суд трибунала,- прохрипел генерал, подымаЯсь с места и ломаЯ свои
большие жесткие пальцы.
’олько что заснувшего Ћгаркова разбудили, посадили в машину и повезли в
соседнюю станицу, где располагались трибунал и прокуратура армии. ‡десь у
него отобрали пистолет и ввели в избу, где у маленького дощатого
крестьЯнского стола сидела полнаЯ суроваЯ женщина в гимнастерке с двумЯ
"шпалами".
ќто и была жена командующего армией, о которой Ћгаркову поведал ‘инЯев.
‚ ее глазах Ћгарков прочел нескрываемую враждебность, глубоко поразившую
его.
‚арвара Џетровна, жена командующего, потерЯла единственного сына
полгода назад под Њосквой. ‘ын ее тоже был лейтенантом, тоже светлым
блондином. Ћн командовал десантным отрЯдом. ‚ысадившись в тылу у немцев во
времЯ нашего зимнего наступлениЯ, этот отрЯд носилсЯ на лыжах по немецким
тылам, рвал вражеские коммуникации в Џодмосковье, истреблЯл небольшие группы
немцев и дождалсЯ-таки подхода наших войск. Ћднако ‘ережа был к тому времени
смертельно ранен и умер среди своих, что было бы утешением длЯ него самого,
если бы он очнулсЯ от беспамЯтства, но не могло служить утешением длЯ
матери. Ђ он так и не очнулсЯ.
ѓлЯдЯ на высокого белокурого молодого лейтенанта, ‚арвара Џетровна на
секунду ощутила ноющую боль, которую тотчас подавила. Ћна стала задавать
обычные вопросы, стараЯсь игнорировать юношеское обаЯние лейтенанта и
принимать во внимание только факты. ”акты же были недвусмысленны: лейтенант
не выполнил боевого приказа. ’еперь следовало выЯснить: по трусости или по
неумению? Њожно было склонитьсЯ ко второму. Ќо факты были таковы: ‘ергей
(его тоже звали ‘ергеем) ‹еонидович Ћгарков окончил училище,- правда,
специальное, да и краткосрочное, но там изучали и топографию, и тактику, и
политграмоту. “ него недоставало опыта? „а. Ќо опыта не было и у... и у
других молодых лейтенантов, образцово выполнЯвших любые заданиЯ.
’ут ‚арвара Џетровна поймала себЯ на том, что она все времЯ думает о
своем сыне и сравнивает с ним этого Ћгаркова. "’ак нельзЯ,- строго одернула
она себЯ.- „ругие лейтенанты тут ни при чем".
€ она стала спрашивать с самого начала, вдумчиво прислушиваЯсь к
ответам, пристально приглЯдываЯсь к малейшим изменениЯм в выражении лица
лейтенанта.
Ќа вопрос о том, признает ли он себЯ виновным, он ответил, что
признает, и, не читаЯ, подписал все, что требовалось.
Ћгаркова отвели в землЯнку на окраину станицы, а ‚арвара Џетровна
приступила к допросу свидетелей. €х было только двое: лейтенант ‘инЯев и
майор из оперативного отдела. Ќо где-то билсЯ с врагом третий свидетель -
дивизиЯ, и этот свидетель незримо присутствовал в деревенской избе.
Џосле того как свидетели ушли, ‚арвара Џетровна долго сидела в
одиночестве над протоколами. „а, лейтенант Ћгарков был виновен. ‚иновен,
независимо от других лейтенантов.
Ќа следующий день утром дело поступило в трибунал.
Џредстав перед трибуналом, Ћгарков сразу как-то успокоилсЯ. ‡десь была
тихаЯ и будничнаЯ обстановка. —лены трибунала сидели на потемневших от
времени табуретках за таким же темным дощатым столом, под фотографиЯми
усачей-солдат времен первой мировой войны. €з открытого окна доносилсЯ плач
детей и голос хозЯйки, то и дело повторЯвшей:
- Ђ вот Я вас ремнем!..
Ћгарков посмотрел на лица членов трибунала. ’о были спокойные, словно
издавна знакомые русские лица с добрыми глазами. € ему показалось, что эти
люди тоже сейчас скажут: "Ђ вот мы тебЯ ремнем..."
- ”амилиЯ? - спросил председатель.
- Ћгарков.
- €мЯ и отчество?
- ‘ергей ‹еонидович.
- ‚озраст?
- „вадцать лет.
- ‡вание?
- ‹ейтенант.
- „олжность?
- Ћфицер свЯзи при штабе армии.
- Ћбразование?
- „есЯтилетка и военно-химическое училище.
ЋтвечаЯ на эти вопросы и знаЯ, что ответы на них заранее хорошо
известны председателю, Ћгарков даже чуть-чуть повеселел.
- ‚ы знали, какой приказ вы везете в свою дивизию? - нетерпеливо
вмешалсЯ один из членов трибунала.
- „а.
- џ спрашиваю о содержании приказа. ‡нали вы его содержание?
Ћгарков, помолчав, ответил:
- „а, знал.
Џредседатель спросил неожиданно мЯгко и совсем по-граждански:
- Ђ кто был ваш отец, Ћгарков?
‘лово "был" вырвалось непроизвольно и заключало в себе нечто необычайно
грозное длЯ Ћгаркова. Ћгарков этого не уловил, однако, и сказал:
- Ћн инженер на заводе в ѓорьком.
‚скоре были вызваны свидетели. ‹ейтенант ‘инЯев, не по-обычному хмурый
и сдержанный, избегаЯ глЯдеть на Ћгаркова, рассказал о том, как они ехали и
где расстались. Ќа вопрос о поведении Ћгаркова в пути следованиЯ он ответил:
- „рейфил. ’олько Я думал, что это от неопытности, молод еще...
- Ђ вам-то сколько лет? - по удержалсЯ от вопроса председатель.
- „вадцать два года,- хмуро ответил ‘инЯев, глЯдЯ в окно, и внезапно
сказал: - € еще ординарца ему не дали.- Ќо, подумав мгновенно, он жестко
добавил: - ‚се равно сдрейфил. ‚едь рЯдом со штабом дивизии был, у хутора
Џавловского...
Њайор из оперативного отдела кратко изложил обстановку, сложившуюсЯ
вчера на фронте, в свЯзи с этим оттенил значение проступка, совершенного
обвинЯемым, и закончил словами:
- Њы потерЯли эту дивизию.
Џосле допроса свидетелей заседание было прервано. ЋбвинЯемого отвели в
землЯнку. ’рибуналу принесли обед. Џринесли обед и Ћгаркову, но есть ему но
хотелось. Ћн сидел и думал о словах ‘инЯева и майора из оперативного отдела,
и эти слона странно смешивались у него в голове: мы потерЯли эту дивизию, а
ему ординарца не дали. € почему ему не дали ординарца, раз дивизиЯ все равно
потерЯна?
‚от такие и разные другие мысли услужливо лезли со всех сторон, чтобы
прикрыть, затуманить главную и самую страшную мысль.
‘идЯ в оцепенении на полу, он не сразу заметил другого человека,
который лежал в самой глубине землЯнки и крепко спал. ’олько тогда, когда
человек задвигалсЯ и приподнЯлсЯ, Ћгарков обратил на него внимание.
—еловек этот был в гражданской одежде. Ћказалось, что он приговорен к
расстрелу за дезертирство. ‚о времЯ отступлениЯ он в какой-то деревне
переоделсЯ и ушел в сторону, но его задержали.
’о был пожилой, волосатый, мрачный и грЯзный человек. Ћн курил толстые
махорочные скрутки и без конца тупо повторЯл:
- Ђ мне какое дело?..
- Џочему вы так? - спросил Ћгарков.
- Ќе хочу воевать,- ответил приговоренный.- џ баптист, понимаешь? - €
добавил: - Џусть немец приходит. ‚се одно.
- Љак же так "все одно"? - ужаснулсЯ Ћгарков.- —то вы говорите? ‚едь
они фашисты! Џросто странно, что вы это говорите! …ще русский человек...
- Ђ мне какое дело?..- сказал приговоренный.
"‘умасшедший он, что ли?" - подумал Ћгарков.
‚друг глазки приговоренного по-звериному хитро засверкали, словно из
глубин этого обезьЯньего волосатого черепа с трудом и натугой вылущилась
наконец одна человеческаЯ мысль, и он спросил:
- Ђ ты-то, советскай, за что сюды попал?
Ћгарков растерЯлсЯ. ‘ила и убедительность этого вопроса потрЯсли его.
Џриговоренным, не дождавшись ответа, хрипло рассмеЯлсЯ, потом быстро
подполз к Ћгаркову и зашептал:
-- ‚сех нас перебьют,- коли не немцы, то энти...
’ут Ћгаркова вызвали в трибунал. ‘тоЯ перед столом, он слушал слова
приговора будто из далекой дали, и только последнЯЯ, заключительнаЯ фраза на
секунду вывела его из состоЯниЯ почти полного небытиЯ. ”раза эта гласила:
"Џриговорить бывшего лейтенанта Љрасной Ђрмии Ћгаркова ‘ергеЯ
‹еонидовича к высшей мере наказаниЯ - расстрелу".
Џеред тем как отвести осужденного обратно в землЯнку, один из
конвоиров, коренастый и молчаливый казах, сорвал с его петлиц кубики - знаки
лейтенантского званиЯ - и закинул их далеко в картофельные кусты.
Ѓаптиста в землЯнке уже не было. Ћгарков сел на свою шинель, и долго
его мысли вертелись вокруг да около той, главной мысли, котораЯ еще не то
что не доходила, а словно билась о его сознание, как волна о стеклЯнную
перегородку. ќта спасительнаЯ стеклЯннаЯ перегородка выросла вокруг самого
центра сознаниЯ в момент, когда были произнесены те слова. ‘квозь нее было
видно, но она спасала от непосредственного взрыва боли, который неминуемо
произошел бы при соприкосновении мЯгкой младенческой ткани сознаниЯ с
бурлЯщей, горькой и смертельно-едкой волной главной мысли.
Ќо сколько ни думай о чем угодно и, в сущности, ни о чем - все эти
мысли завершаютсЯ здесь, в землЯнке, и все равно ставитсЯ во всю гигантскую,
до неба, высоту вопрос: что ты делаешь тут?
‚се стало Ясно, когда вспомнилась мать. Њать не должна была проникнуть
за перегородку, но как только она проникла, все сразу стало Ясно.
Џерегородка обрушилась. —то будет с мамой, когда она узнает о своем сыне,-
не о том, что он погиб, а о том, как он погиб,- вот что было важнее всего.
Ћн так зарыдал, что часовой, стоЯвший у входа в землЯнку, вздрогнул.
- Џустите менЯ! - крикнул Ћгарков вне себЯ.- џ должен им все сказать!
Ћн стал лихорадочно обдумывать, что такое ему нужно сказать своим
судьЯм. ‚едь он ничего им не сказал. Ћн ведь только бормотал что-то. ‚едь
нужно было Ясно и понЯтно объЯснить им, что он, ‘ережа Ћгарков, готов все
отдать всем. € что он именно ‘ережа Ћгарков, а не кто-нибудь другой,
посторонний. Ћни ведь не могут не понЯть, что это не то, что должно быть. Ћн
потребует, чтобы его выслушали, не так просто, в какой-то избе, а
по-настоЯщему.
Ћни не имеют права не выполнить его требование. ‡десь ‘оветский ‘оюз,
где каждый человек имеет право быть выслушанным.
‹ицо Ћгаркова просветлело.
Џусть они наконец запросЯт его полк.
‚ конце концов он не офицер свЯзи, а начхим полка. Џусть спросЯт у
майора ѓабидуллина, у Љузина, у „убового, у ‚али.
‚спомнив свой полк, Ћгарков совсем ободрилсЯ. € мысль о том, что ни
‚али, ни Љузина, ни „убового, ни майора ѓабидуллина уже, может быть, нет в
живых, подкралась к нему как-то незаметно и ошеломила его. ’ак о них,
значит, именно о них и говорил майор из оперативного отдела, сказав: "Њы
потерЯли эту дивизию".
’олько теперь эти, как казалось ему раньше, отвлеченные слова
наполнились понЯтным и страшным содержанием. "‡начит, это Я убил вас, мои
дорогие?" - шепотом спросил Ћгарков у медленно вставшей перед его глазами
вереницы лиц и имен. ‘ильнаЯ, неудержимаЯ дрожь стала бить его. „рожь,
впрочем, скоро унЯлась, сменившись мертвой оцепенелостью. Ќет, он ничего не
имел сказать трибуналу. ‚се, что произойдет,- должно произойти, потому что
это справедливо.

ѓ‹Ђ‚Ђ —…’‚…ђ’Ђџ

‘олдат „журабаев - тот самый, что сорвал с петлиц Ћгаркова кубики,-
стоЯл на часах возле землЯнки осужденного и приглЯдывалсЯ к окружающему миру
не просто так, а с точки зрениЯ часового. ЃольшаЯ курица с цыплЯтами,
гулЯющаЯ неподалеку, его не касалась. ‚ороне, пронзительно орущей на
верхушке тополЯ, не мешало бы и помолчать, находЯсь так близко к объекту
охраны. ‚етер, шуршащий в траве, несколько раз привлекал его внимание, но
покуда это был только ветер и за шуршанием ничего не крылось.
Ћн прислушалсЯ к "объекту" - там было тихо. Ћсужденный не подавал
признаков жизни.
„журабаев был один из тех исполнительных, до щепетильности точных
солдат, которые иногда кажутсЯ туповатыми. Ћн попал в армейскую роту охраны
недавно, после легкого ранениЯ, и считал это неожиданным счастьем, потому
что жизнь при штабе армии была куда более легкой и безопасной, нежели жизнь
на передовой. Ћднако он помнил об оставшихсЯ на переднем крае товарищах,
которые были ничем не хуже его,- поэтому он нe мог считать справедливым
постигшее его счастье и старалсЯ компенсировать свою совесть беззаветной
преданностью службе. ‘лужбе с большой буквы, выполнЯЯ устав до мельчайших
тонкостей, не даваЯ себе поблажек ни в чем.
…го неподкупность и молчаливаЯ служебнаЯ исполнительность вошли у
солдат в поговорку. ‚нешность его была под стать душе: он был приземист,
сложен крепко и основательно, круглолиц и узкоглаз. ЋбладаЯ силой буйвола,
он был с товарищами кроток и обходителен той свободной и временами тонкой
обходительностью, котораЯ свойственна восточным людЯм и, может быть, берет
свое начало в дровней цивилизации ЉитаЯ.
Ћн вполне прилично знал русский Язык и любил читать русские книги - все
равно какие: стихи так стихи, брошюры так брошюры, а попадетсЯ стараЯ газета
- так и газету. Ћднако он не ладил с грамматикой и, разговариваЯ, почти все
слова склонЯл невпопад. ‡наЯ эту свою слабость, он был молчалив из
самолюбиЯ.
‡аходило солнце, и „журабаев определил, что смена ему будет
приблизительно через час. „ействительно, вскоре послышались шаги, и
„журабаев крикнул:
- Љто идет?
’о не была смена. Џодошедшую к землЯнке девушку „журабаев несколько раз
видел в трибунале и понимал, что онa там служит. Ќо так как девушка шла
одна, без разводЯщего, он не допустил ее близко.
- ’оварищ часовой,- сказала она,- мне нужно вручить осужденному копию
приговора. џ секретарь трибунала.
- ђазводЯщий,- сказал „журабаев.
- „а,- возразила секретарша,- но разводЯщий ведь при штабе в соседней
станице...
- ђазводЯщий,- повторил „журабаев.
‘екретарша стоЯла в нерешительности. ђазводЯщий приезжает сюда на
повозке длЯ смены часовых не чаще одного раза в четыре часа, так как солдат
в роте мало.
- ђазве вы менЯ не знаете? - спросила она.
- Ѓез разводЯщий нэльзЯ,- сказал „журабаев, и она понЯла, что спорить
бесполезно.
Ћна уже собралась уходить, когда в небе раздалсЯ знакомый зловещий гул
моторов. "‚оздух!" - послышались крики. ‡емлЯ затрепетала от разрывов. “дары
следовали один за другим с адской быстротой, словно кто-то огромный
быстро-быстро хлопал по земле гигантскими железными ладонЯми все ближе и
ближе.
„евушка припала к земле, и так как единственным убежищем здесь могла
служить землЯнка с осужденным, девушка поползла к ней, но ее остановил тихий
и решительный возглас:
- ‘той!
Ћна поднЯла глаза и, встретившись со взглЯдом часового, сочла за лучшее
остатьсЯ на месте.
‘амолеты, отбомбившись, вразброд улетали обратно на запад. „евушка
поднЯлась, отрЯхнулась, негодующе посмотрела на невозмутимое лицо часового и
пошла в деревню. Ќа полдороге она встретила разводЯщего, который eхал к
„журабаeву на повозке. ‘екретарша уселась на повозку и поехала обратно к
землЯнке, горько жалуЯсь на „журабаева. ђазводЯщий усмехнулсЯ:
- ќтот у нас такой... ђодную мать не пустит.
Ћна вручила осужденному приговор. Ћсужденный, против ожиданиЯ, был
спокоен, хотЯ и очень бледен. ‡а несколько часов он невероЯтно осунулсЯ и
даже чуть постарел, вернее - повзрослел. Љогда он расписывалсЯ в получении
приговора, его рука дрожала самую малость. „евушка вышла из землЯнки с
тЯжелым чувством.
„журабаев сидел на корточках и ел кашу. ђазводЯщий курил, виновато
вздыхал - он не привез смены: двое заболели, двое уехали за продуктами.
„журабаеву предстоЯло отбывать службу часового eщe полтора-два часа, пока
вернутсЯ люди, посланные за продуктами. …ду длЯ осужденного разводЯщий также
не привез: он думал, по его словам, что того "вот-вот кокнут".
- Љогда его? ‘коро? - спросил он.
- …ще не утвердил ‚оенный совет. Ѓез утверждениЯ нельзЯ.
- € чего это с таким возЯтсЯ! - сказал разводЯщий и посмотрел на
„журабаева.
„журабаев разделил кашу на две части, отломил от своей "пайки" ломоть
хлеба и, положив то и другое в крышку котелка, снeс вниз, осужденному.
‚ернувшись, он быстро доел свой заметно уменьшившийсЯ ужин и снова приступил
к исполнению обЯзанностей часового. ђазводЯщий же и секретарша уехали.
—ерез некоторое времЯ снова поЯвились над станицей немецкие самолеты и,
сбросив несколько бомб, улетели. ‚оцарилась тишина.
„журабаев чутко прислушивалсЯ к окружающему и вскоре уловил дальние
выстрелы или, может быть, разрывы, хотЯ это было больше похоже на выстрелы.
‚орона на тополе наконец замолчала, улетев или, возможно, заснув. Ќедалеко в
густой пшенице раздавалсЯ тихий шорох - там возились суслики или полевые
мыши. ‚се громче становилось стрекотание множества насекомых. ‹унный серп
выглЯнул из-за тополЯ и, с минуту помедлив, лениво пустилсЯ бежать мимо
облаков, оставаЯсь на местe. Џоскрипывали новые сапоги „журабаева, на днЯх
только полученные,- предмет его гордости и особых забот.
‚ деревне послышались встревоженные человеческие голоса, гудение
автомашин, конское ржание, потом все умолкло окончательно, даже ветер затих.
„журабаев вдруг испытал неизвестно чем вызванное чувство одиночества и
полной покинутости. ’о было вначале инстинктивное чувство, которое он,
однако, безуспешно старалсЯ подавить в себе. Џричину этого он понЯл
несколько позднее: сколько ни приходилось ему стоЯть ночью часовым, ни разу
вокруг не царила такаЯ необычайнаЯ, полнаЯ тишина; всегда были слышны
голоса, ржание лошадей, то тут, то там из открытой на секунду двери в ночь
вырывалсЯ кусочек света; теперь же все словно вымерло.
’ревога „журабаева усилилась еще и оттого, что прошло часа два, а смена
все не поЯвлЯлась. „журабаев не принадлежал к разрЯду тех людей, длЯ которых
минута кажетсЯ часом. ђаз он уже определил, что прошло два часа, значит,
прошло навернЯка не меньше двух с половиной. Ђ разводЯщий был человек точный
и приехал бы в любом случае, хотЯ бы длЯ того, чтобы сообщить: люди не
вернулись, надо стоЯть еще час или два или до рассвета.
Ќе допускаЯ мысли о халатности разводЯщего, „журабаев постаралсЯ
успокоитьсЯ на том, что он ошибсЯ, прошло не два часа, а час, и некоторым
усилием воли заставил себЯ вернутьсЯ к обычным мыслЯм о службе, то есть о
том, что он охрипнет важного преступника, приговоренного к расстрелу, и ему
поэтому надлежит быть начеку. Њысли посторонние - вроде мыслей о жене,
детЯх, родных местах - он старалсЯ держать от себЯ на приличном расстоЯнии.
Љогда же он ловил себЯ на том, что думает именно об этих посторонних вещах,
он сердито отрЯхивалсЯ и начинал еще внимательнее прислушиватьсЯ к ночным
шорохам и дыханию осужденного в землЯнке.
Џоследний, условно второй, час „журабаев старалсЯ растЯнуть как можно
больше и таким образом простоЯл eщe два часа. ‡а это времЯ случилось одно
только происшествие: неподалеку, где-то за соседней деревней, где размещалсЯ
штаб армии, послышалась ружейнаЯ и пулеметнаЯ стрельба и разрывы, частые и
не очень громкие. ‚се это продолжалось минут десЯть с перерывами. Џотом
стало тихо.
’олько тогда, когда над степью забрезжило утро, „журабаев окончательно
понЯл, что произошло нeчто необычное. ‘олнце, вначале Ярко-красное,
постепенно стало раскалЯтьсЯ, белеть, и уже пригревало, когда „журабаев
услышал близкие человеческие голоса. Ћн встрепенулсЯ и крикнул:
- ‘той! Љто идет?
€з пшеницы вышла группа красноармейцев, среди которых были и раненые.
Ћстановившись при внезапном окрике и разглЯдев „журабаева, шедший впереди
боец сказал:
- —его кричишь! Ќе видишь разве, кто идет?
- ‘той! - повторил „журабаев.
‘олдаты переглЯнулись и пожали плечами. •отЯ их было много, а „журабаев
стоЯл один, он ЯвлЯлсЯ часовым, то есть лицом неприкосновенным, человеком
почти не от мира сего. Љаждый из них тоже не раз бывал часовым и изведал
чувство отрешенности и силы, даваемое часовому уставом. Џоэтому они -
правда, нe без ворчаниЯ - послушно пошли вдоль полосы, обходЯ „журабаева.
‚скоре они исчезли.
—ерез некоторое времЯ поЯвилась еще одна группа, гораздо более
многочисленнаЯ. ќта шла организованно, на повозках за ней следовали
минометы, и шествие замыкала кухнЯ. ‚переди колонны шел ширококостый,
немного брюзглый майор с узкими раскосыми глазами, а за ним несли знамЯ,
укутанное в серый чехол.
Ћстановленный окриком „журабаева, майор пристально посмотрел на него и
спросил:
-- Ђ что, тут в деревне часть какаЯ стоит?
„журабаев ничего не ответил, ибо знал устав.
-- —то ты, глухой, что ли?
„журабаев сказал:
- Џроходы.
- ’ы что здесь охранЯешь? - не унималсЯ майор.
„журабаев угрожающе сжал шейку приклада.
Љолонна прошла.
’ревога сдавила сердце „журабаева. Ћн то отходил от землЯнки на
несколько шагов ближе к станице, то снова подходил вплотную к черному
отверстию землЯнки; он подымалсЯ на цыпочки, стараЯсь увидеть хоть
что-нибудь за картофельным полем, за бахчой, полной арбузов и тыкв, за
тополЯми, на которых уже снова орали вороны.
Џотом, отчаЯвшись что-нибудь узнать и кого-нибудь дождатьсЯ, он замер,
неподвижный и суровый, как изваЯние, готовый ко всему и уже будто
безразличный ко всему.
Ћн видел, как в станицу въехали пушки и тут же покинули eе, как поток
людей уходил на восток, не задерживаЯсь. Џроехали машины с ранеными. Џылили
обозы. ‹юди то и дело показывались из пшеницы, брели по картофельным полЯм и
пропадали из виду.
‘ запада, следом за уходЯщими войсками, медленно шло зарево: зажженные
полЯ пшеницы и овса дымом и пламенем уходили к востоку, вослед пахарЯм и
сеЯтелЯм своим. ’онкие дымки струились меж колосьев, обволакивали васильки,
кружились вокруг подорожника и высоких стеблей бурьЯна, а за дымками с
негромким треском, похожим на треск лопающихсЯ арбузов, шло пламЯ.
„журабаев стоЯл, ожидаЯ разводЯщего, который погиб уже несколько часов
назад, отражаЯ вместе со своими товарищами и штабными офицерами нападение
прорвавшихсЯ немецких танков. ’анки эти дымились в семи километрах за
станицей, но „журабаев не мог их видеть. Ђ штаб армии и все его отделы и
управлениЯ были уже далеко и организовывали оборону на новом рубеже.
‚ полдень послышались короткие автоматные очереди, и „журабаев увидел
среди домов станицы перебегающих бойцов. Ћни бежали, падали, стрелЯли, вновь
бежали и наконец исчезли.
„журабаев спустилсЯ в землЯнку, поднЯл с полу крышку котелка, на
которой лежала нетронутаЯ каша и ломоть хлеба, положил все это в котелок,
плотно закрыл его крышкой и сказал:
- Џошли.
Ћгарков медленно поднЯлсЯ с земли и пошел к выходу.
- инель,- сказал „журабаев.
Ћгарков послушно взЯл шинель, вышел из землЯнки и оглЯнулсЯ на
„журабаева. ‹ицо солдата было сурово. Ћгарков вздрогнул, но взЯл себЯ в
руки. Ћни вскоре очутились в небольшом Яру. ‡десь Ћгарков замедлил шаги,
остановилсЯ и оглЯнулсЯ.
- €ди,- сказал „журабаев.
Ћгарков пошел дальше. ‘начала он ни о чем не думал. Њожет быть, только
удивлЯлсЯ, почему его ведут так далеко. Џотом он впервые обратил внимание на
мир вокруг себЯ. Њир был прекрасен. ‚етер шелестел в траве, над землей низко
летали большие мохнатые бабочки. ‚дали лаЯла собака и пел петух. ‚ероЯтно,
то был большой белый или черный, а может, и Янтарного цвета петух с красным
гребешком. Ћгарков вспомнил, что на свете есть петухи, собаки и бабочки.
- €ди,- сказал „журабаев, заметив, что осужденный снова замешкалсЯ.
‘олнце стоЯло посреди неба, и Ћгаркову, окоченевшему в сырой землЯнке,
стало совсем тепло. ™ебетали птицы.
Ћгарков вдруг подумал, что человек, идущий за ним, может выстрелить в
любую минуту,- ведь не обЯзательно сначала остановитьсЯ, приготовитьсЯ, а
потом уже кончать. Ќе смеЯ оглЯнутьсЯ, Ћгарков все шел и шел, чуЯ холодок в
затылке, словно под уже наведенным автоматом.
Ќо человек, шедший сзади, не стрелЯл. Ћни шли и молчали. Ћгарков шел
все быстрее, с ужасом ожидаЯ смертельного толчка. Ќаконец он услышал голос
человека, шедшего сзади. ’от сказал:
- ‘той.
"Љонец", - не подумал, а почувствовал Ћгарков и остановилсЯ.
Њинута прошла в тЯгостном молчании.
- ‘трелЯйте же! - крикнул вдруг Ћгарков, не владеЯ больше собой, и
обернулсЯ к своему спутнику.
Ќо „журабаев не обратил вниманиЯ на этот возглас. Ћн прислушивалсЯ к
чему-то, потом быстро сказал:
- Ќалево марш!
Ћгарков осталсЯ на местe. Ћн решил, что никуда дальше нe пойдет. Џусть
кончают здесь.
- Ќемцы,- сказал „журабаев.
Ћгарков одно мгновение стоЯл в глубокой растерЯнности, потом оглЯделсЯ,
посмотрел на „журабаева и свернул с дороги в высокую пшеницу. Ћни долго шли,
пригибаЯсь, по полю и выбрались наконец на заросшую кустарником
возвышенность. ‡десь они остановились. „журабаев снова прислушалсЯ, свирепо
посмотрел на Ћгаркова, вздохнул и сказал:
- €ди.
€ они пошли.

ѓ‹Ђ‚Ђ Џџ’Ђџ

ЃеспредельнаЯ степь нe имела зримых границ, а только звуковые - она
была словно окаймлена пулеметной дробью.
Џшеница и ковыль, типчак и подсолнечник, картофельные € свекловичные
полЯ, обширные бахчи, заваленные арбузами и дынЯми, опустевшие совхозные
поселки и одинокие громады сахарных заводов - все это дремало под жарким
солнцем, дичало от безлюдьЯ и тревожно прислушивалось к пулеметной дроби,
доносЯщейсЯ со всех сторон.
„вое шли по степи, отбрасываЯ на пшеницу уродливые волнистые тени -
одну длинную, другую короткую. Ќад ними пролетали стаи взволнованно орущих
птиц, гонимых войной на восток.
„журабаев иногда останавливалсЯ, застывал на месте, весь превращаЯсь в
слух, потом опЯть пускалсЯ в путь, строго на северо-восток. Ћн не нуждалсЯ в
компасе - степь была его родной стихией. ‚ степи его деды пасли стада
баранов с незапамЯтных времен. ‘ самого раннего детства он уже бродил с
отцом по пастбищам "киргиз-кайсацкой орды", среди белой полыни и зарослей
тамариска.
Ћгарков вскоре страшно устал - не так от ходьбы, как от мыслей о своей
вине и близкой смерти, верней - от подсознательной, но беспрерывной
напрЯженности и скованности духа. Ћднако ему казалось нелепым просить об
отдыхе, когда его вот-вот ожидал неминуемый отдых на веки вечные. € он шел,
прихрамываЯ, впереди „журабаева.
’ак они шли, почти не останавливаЯсь, двое суток.
Љ вечеру, когда солнце оказывалось сзади, Ћгарков видел возле себЯ тень
„журабаева. Љ этой тени Ћгарков вскоре почувствовал глубокую антипатию,
почти ненависть. Ќе к „журабаеву, а именно к его тени. Љ самому „журабаеву
Ћгарков не питал неприЯзни - конвоир делал свое дело. Ќо тень его, широкаЯ,
коротенькаЯ, не отстающаЯ ни на шаг, словно накрепко привЯзаннаЯ, приводила
Ћгаркова в состоЯние бессильного раздражениЯ, и он старалсЯ нe смотреть на
нее вовсе.
‚о времЯ кратких привалов Ћгарков спал, а „журабаев сидел напротив
него, положив автомат к себе на колени. ‚начале это вызывало в Ћгаркове
чувство досадливого презрении: солдат думает, что Ћгарков способен сбежать!
Џотом презрение сменилось удивлением. ‘олдат не спал. …го глаза - однажды
Ћгарков осмелилсЯ посмотреть на „журабаева в упор - покраснели и сделались
еще уже.
"Ћн ведь может менЯ расстрелЯть,- подумал Ћгарков.- Џочему он этого не
делает?"
"Џотому, что считает себЯ не вправe",- ответил сам себе Ћгарков и,
почувствовав невольное уважение к своему конвоиру, сказал:
- ‚ы бы поспали, Я не убегу... Ћбещаю вам.
Ќо „журабаев продолжал сидеть неподвижно, словно не слышал сказанного.
Љ исходу вторых суток они начали обгонЯть мелкие группы отступающей
пехоты и пристроились к хвосту одной из этих групп. Ћна приглЯнулась
„журабаеву потому, что шедший впереди лейтенант в немецкой плащ-накидке имел
карту и вел себЯ спокойно и деловито.
ѓруппа понемногу росла за счет присоединЯющихсЯ к ней одиночек и пар, и
„журабаeв с Ћгарковым потерЯлись среди множества, не обращаЯ на себЯ ничьего
вниманиЯ. Ћни шли, не разлучаЯсь ни на минуту, рЯдом дремали на привалах,
ели из одного котелка перепадавшую им пищу и молчали, не отличаЯсь этим,
впрочем, от всех остальных.
‚переди группы уверенной походкой, чуть вразвалку, шел лейтенант в
немецкой плащ-накидке. ЌесмотрЯ на жару, он не расставалсЯ с этой накидкой.
‚идимо, он придавал ей какое-то особое значение - она была снЯта с убитого
немца и символизировала смертность и обреченность всех врагов вообще,
несмотрЯ на их нынешний успех. € лЯгушечьего цвета плащ-накидка развевалась
впереди как флаг, как знамЯ будущей расплаты.
ли проселочными и полевыми дорогами, избегаЯ большаков, потому что
немцы наступали где- то совсем рЯдом: был слышен гул их танков и хрипение
автомашин.
‹ейтенант разбил людей на отделениЯ, выслал дозоры вперед и на фланги.
Џарные дозоры шли по бокам колонны, на отдалении в двести-триста метров, то
мелькаЯ в пшенице и высокой траве, то исчезаЯ за пригорками.
Ћднажды в парный дозор был выделен Ћгарков. „журабаев не счел нужным
давать многословные объЯснениЯ, а просто пошел вслед, и дозор двигалсЯ
втроем, пока eго не сменили. ‹юди привыкли видеть „журабаева с Ћгарковым
всегда рЯдом и иногда пошучивали по поводу такой неЯсной дружбы, что
вымывало краску стыда на розовом лице Ћгаркова.
„журабаев не спал. Ћн только дремал, очень чутко, ежеминутно
приоткрываЯ узкие щелки глаз. Ќо это не могло продолжатьсЯ вечно. Ћднажды
ночью он, забывшись, уснул. Ћгаркова разбудил его мощный храп. ‘тоЯла луннаЯ
ночь. ‚ глубокой, поросшей орешником балке все спали, укрывшись шинелЯми.
’олько тихие голоса часовых раздавались неподалеку.
Ћгарков приподнЯлсЯ, встал и посмотрел на освещенное лукой лицо
„журабаева.
Ќет, Ћгарков не испытывал неприЯзни к „журабаеву. Ћн даже был
благодарен часовому за то, что тот не выдавал его тайну, не позорил его
перед людьми. Ќо в этот момент, глЯдЯ на неподвижное лицо спЯщего, Ћгарков
ощутил страстное желание избавитьсЯ от вечного соглЯдатаЯ, не видеть его
больше. Ќевдалеке раздались человеческие шаги, послышалсЯ тихий разговор. ’о
подошла еще одна группа отступающих бойцов во главе с очень взволнованным и
сильно охрипшим капитаном. Љапитан поговорил с лейтенантом в немецкой
плащ-накидке об общей обстановке. Ћгарков слышал их голоса. Љапитан
рассказал, что немецкаЯ танковаЯ колонна стоит поблизости, в двенадцати
километрах, ожидаЯ горючего.
- ђазгромить ее, что ли? - спросил лейтенант, желаЯ, кроме всего
прочего, похвастатьсЯ перед капитаном боеспособностью своей группы и
собственной решительностью.
Љапитан не советовал. ’анков было тринадцать штук, и при них человек
сорок пехоты. Ќадо пробиватьсЯ к своим, не ввЯзываЯсь, по возможности, в
бои.
Љапитан и его люди пошли дальше. ‚скоре послышалсЯ поблизости шелест
раздвигаемых веток орешника, и возле Ћгаркова остановилсЯ лейтенант в
немецкой накидке.
- Џойдешь в разведку? - спросил он Ћгаркова.
- Џойду,- сказал Ћгарков, прислушиваЯсь к ровному дыханию „журабаева.
‹ейтенант вынул из планшета карту и объЯснил Ћгаркову задачу. Ќадо идти
в ближайшую станицу за два километра, выЯснить там обстановку, а главное -
узнать, занЯли ли уже немцы две крупные станицы по пути предполагаемого
следованиЯ группы. Ђ если занЯли, то сколько их там, немцeв.
- Џочему без оружиЯ? - вдруг спросил лейтенант.
Ћгарков пробормотал что-то, косЯсь на спЯщего. …му очень хотелось,
чтобы „журабаев не проснулсЯ и чтобы этот спокойный и храбрый лейтенант
ничего нe узнал. ‹ейтенант протЯнул Ћгаркову свой автомат и, ужe уходЯ,
неожиданно осведомилсЯ:
- ’ы не лейтенант ли часом?
- Ќет,- сдавленным голосом ответил Ћгарков.- Џочему, вы думаете?
‹ейтенант усмехнулсЯ:
- ‘леды от кубарей на петлицах... „а и выправка такаЯ.
- Ќет,- повторил Ћгарков.- џ не лейтенант. ѓимнастерка только...
лейтенантскаЯ...
- ‹адно. Џошли.
Ћгарков пошел за ним, ступаЯ тихо и осторожно и то и дело оглЯдываЯсь
на „журабаева. ’реск каждого сучка болезненно отзывалсЯ в его душе.
Љогда он очутилсЯ вне полЯ зрениЯ „журабаева и вместе с другим
выделенным в разведку бойцом шагал по шлЯху к деревне, он испытал состоЯние,
близкое к блаженству. ‹уна заливала степь ровным светом. ’ень идущего сзади
молодого солдата была совсем не похожа на тень „журабаева. „а и сам этот
солдатик - белесый, немного озадаченный возложенным на него ответственным
дeлом и робко жмущийсЯ к Ћгаркову, назначенному старшим,- как он был не
похож на угрюмого и молчаливого „журабаева!
- Љак ваша фамилиЯ?
- ’юлькин,- ответил солдатик.
-- Ђ менЯ зовут Ћгарков.
Ћни пошли рЯдом.
- ‚ы много раз ходили в разведку? - спросил ’юлькин.
- Ѓывало,- неопределенно сказал Ћгарков, который в качестве старшего
счел необходимым играть роль многоопытного солдата.
Џомолчав, ’юлькин спросил:
- Џлохо нам, а?
- Џочему плохо? - успокоил его Ћгарков и дословно повторил слышанные
нeдавно слова ‘инЯева: - Ћни скоро выдохнутсЯ... ‘иленок не хватит...
‡арвались слишком.
- Ђ скоро мы их?..- продолжал спрашивать ’юлькин.
-- ќто Њосква знает,- ответил Ћгарков.
Ћни приближались к деревне. ‡аливисто лаЯли собаки, раздавалось
хлопанье дверей.
-- Ќемцы в деревне,- прошептал ’юлькин.
Ћгарков угрюмо возразил:
- Ќе спешите делать выводы, пока не узнаете точно.
Ћни поползли задами к деревенским домам, обжигаЯсь крапивой и цеплЯЯсь
за стебли огородных растений. —ем ближе подползали они, том Ясней
становилось, что в деревне действительно есть чужие. Ќо Ћгарков упорно
двигалсЯ вперед, пока они не ткнулись в плетень. ‡десь они притаились и
прислушались. ђжали кони, и раздавались мужские голоса.
- Ќемцы! - с отчаЯнием прошептал ’юлькин.
-- Џроверить надо,- сухо ответил Ћгарков.
‚друг послышалсЯ девичий смех и потом громкий женский возглас:
- ‚асЯ, а ‚асЯ! ‚оды принеси!
Ќе похоже было, чтобы в деревне стоЯли немцы. Ћбрадованный ’юлькин
хотел выскочить за плетень, но Ћгарков и тут повторил вполголоса:
- Џроверить надо.
Ћни поползли вдоль плетнЯ и очутились у сарайчика. Ќевдалеке белела
мазанка. Ћгарков сказал:
- †дите менЯ.
Ћн пополз к избе, держась в тени росших здесь кустов смородины.
ЏритаилсЯ под одним из маленьких окон. ЏрислушалсЯ. ђазговаривали по-русски.
- ‹ейтенант приказал строитьсЯ,- произнес мужской голос.
- ‡начит, пошли,- сказал другой.
- „ай вам бог дойти счастливо и возвернутъсЯ поскорее,- отозвалсЯ
женский голос.
- Ђвось и возвернемсЯ, мамаша,- сказал кто-то из мужчин.
"‘вои",- понЯл Ћгарков. Ћчевидно, это была такаЯ же группа
красноармейцев, как и та, которой командовал выславший Ћгаркова лейтенант.
Ћгарков смутно пожалел о том, что это не немцы. Ћкажись в деревне немцы, он
вступил бы в неравный бой и был бы убит вражеской пулей. "Љакое это
счастье,- подумал он,- быть убитому не своей, а вражеской пулей".
Ќо ведь можно было просто уйти с этой группой. ђаз „журабаев все равно
ему не верит, стережет его, как замышлЯющего побег преступника,- почему жe
ему действительно нe уйти?
"Ќаверное, он ужe проснулсЯ,- подумал Ћгарков с ненавистью,- и бежит
сюда по следам, как сторожевой пес..."
"ѓде он менЯ будет искать? - подумал Ћгарков минутой позже.- “йти,
растаЯть в степи, потерЯтьсЯ в ней, как пылинка... Ђ ’юлькин? —то ’юлькин!
Џодождет и пойдет обратно".
Ќо при воспоминании о молоденьком солдате, который так верил в его
непогрешимость и военный опыт, Ћгарков отказалсЯ от мысли об уходе. Ќет, он
не мог, не в силах был обмануть доверие ’юлькина и заслужить презрение
лейтенанта в немецкой плащ-накидке.
аги солдат пропали в отдалении, а Ћгарков все еще лежал на траве возле
окошка и не трогалсЯ с места. ‘нова вспомнив об ожидающей его участи и
ощутив при этом страшный холодок в затылке, он опЯть начал колебатьсЯ. Љакое
ему дело, думал он, до ’юлькина и того лейтенанта, до их уважениЯ и
презрениЯ? Љто они? ‘лучайные люди, встреченные на этом мучительном пути и
готовые снова кануть в неизвестность. €, однако, именно доверие к нeму этих
случайных людей в гораздо большей степени, нежели страх пeрeд степным чутьем
и упорством „журабаева, заставило Ћгаркова встать и вернутьсЯ к ’юлькину,
который страшно обрадовалсЯ возвращению товарища.
Ћни снова двинулись задами параллельно деревенской улице, иногда
перелезаЯ через плeтни и увЯзаЯ сапогами в жирной земле огородов. “ самой
крайней избы, стоЯвшей немного на отлете,- позади нее выстроились низкие
ульи,- Ћгарков остановилсЯ и сказал:
- ‡айдем сюда.
Ћн постучал в окно и в ответ услышал стариковский сиплый голос:
- Љто стучит?
- ‘вои,- сказал Ћгарков.- Ћткройте, пожалуйста.
‚ежливое обращение и робкий голос, видимо, успокоили хозЯина.
‡аскрипела щеколда, и на пороге поЯвилсЯ маленький, босоногий, сухой
старичок, похожий, как показалось Ћгаркову, на ‹ьва ’олстого.
Ќет, немцев в деревне не было. "…ще не было",- сказал старик,
подчеркнув слово "еще" не без желаниЯ уколоть отступающих солдат. ‘о слов
односельчан и пришлых людей он сообщил о том, что немцы находЯтсЯ в станице
за девЯть километров.
—то касаетсЯ тех двух станиц, которые особенно интересовали лейтенанта
в немецкой накидке, то и там ужe стоЯли немцы, вернее, не немцы, а
итальЯнцы, "итальЯшки,- как их назвал старик,- черненькиe такие,
глазастенькие, и откуда они только взЯлись, и зачем только сюда
приперлись..."
- ‚роде военное счастье на немца перешло, а? - спрашивал старик
тревожно, однако ж выражаЯсь с витиеватостью, выдававшей в нем старого
солдата или даже, может быть, унтер-офицера.- €меет преимущества немец-то,
а?- ‡аметив сумрачный вид молодых солдат и то ли пожалев их, то ли считаЯ
своим долгом более бывалого человека успокоить молодежь, он после краткого
раздумьЯ сказал поучающе: - Ћднако как муравью колоду не уволочи, так и
немцу ђоссии не завоевать.
Ћн угостил их молоком и медом и, уловив глубокое уныние в глазах
Ћгаркова, сказал, обращаЯсь к нему:
- Ќе горюй, парень. ’ы еще так немцев будешь бить, моe почтение. ‚се
твое еще впереди.
Њед показалсЯ горьким Ћгаркову. Ћн стремительно встал со стула и сразу
же попрощалсЯ с бойким стариком. ‡а ним поднЯлсЯ и ’юлькин. ‘тарик проводил
их до крыльца, продолжаЯ оживленный разговор.
’олько тогда, когда молодые солдаты скрылись из виду, старик потерЯл
свою живость и долго еще стоЯл на крыльцe, маленький и печальный, горестно
вздыхаЯ и тревожно прислушиваЯсь. €бо так или иначе, а немцы были близко.
Њолодыe солдаты тем временем быстро шагали к себе в лагерь, восхищаЯсь
бодростью старика и радуЯсь успешной разведке.
“же у самой балки Ћгарков встретил „журабаова. ’от медленно шел ему
навстречу, настороженный и взволнованный. “видев Ћгаркова, он замер на
местe, а встретившись с ним взглЯдом, опустил глаза. Ћн ничего не сказал.
…го лицо, обычно суровое и спокойное, на мгновение приобрело наивное
выражение удивлениЯ и признательности.
„оложив лейтенанту добытые им сведениЯ и вернув ему автомат, Ћгарков с
тЯжелым сердцем возвратилсЯ к ожидавшему его „журабаеву - снова под надзор.
Ќо уже не тот был надзор и не тот „журабаев. ’еперь они шли рЯдом, и так же
рЯдом шли их тени. —асто к ним присоединЯлсЯ ’юлькин, сильно привЯзавшийсЯ к
Ћгаркову. Њолодой солдат нe уставал превозносить решительность и воинское
умение Ћгаркова, не обращаЯ вниманиЯ на то, с каким странным выраженном
лица, недоуменным и тревожным, слушает его молчаливый казах.
‹ейтенант решил создать отделение развeдчиков и командовать им назначил
Ћгаркова.
- “ менЯ командного опыта нет,- пробормотал Ћгарков.- џ химик.
- Ќичего,- возразил лейтенант.- ЌаучишьсЯ. Ќа, возьми.- Ћн сунул
Ћгаркову в руки немецкий автомат.
Ћгарков вопросительно посмотрел на „журабаева. ’от молчал, потупившись.
‹ейтенант отошел, и, когда его зеленый плащ уже мелькал вдали, Ћгарков
громко и жалобно крикнул:
- џ не могу командовать отделением!
Ќо лейтенант не слышал или не подал виду, что слышит.
Ћгарков молча пошел с „журабаевым, несЯ автомат в руках впереди себЯ,
как чужую хрупкую вещь. ‚скоре руки устали, и он, покосившись на „журабаова,
надел автомат на ремень.
„журибаов вдруг спросил:
-- Љомсомолец был?
Ћгарков ответил:
- „а.
-- Ђй-ай-ай!..- сокрушенно закачал головой „журабаев, выражаЯ этими
звуками и порицание, и удивление, и жалость.

ѓ‹Ђ‚Ђ …‘’Ђџ

Љомандовать отделением Ћгаркову нe пришлось. ѓруппа выбрались из
немецкого кольца и вскоре пришла в большую станицу, где находилось множество
советских частей.
‚о дворе Њ’‘, среди наполовину разобранных тракторов и грузовых машин,
обосновалсЯ формировочный пункт. ‘едой батальонный комиссар с квадратным
лицом принимал прибывающие группы отходЯщей пехоты и наскоро сколачивал роты
и батальоны. Ћн сидел у маленького столика посреди двора, что-то записывал в
полевую книжку и распорЯжалсЯ громким строгим голосом.
Ќеподалеку на грузовике стоЯли два лейтенанта. Ћни раздавали солдатам
сформированных рот патроны, гранаты, сухари и консервы.
Ћгаркову очень хотелось попасть под начало лейтенанта в немецкой
плащ-накидке, но тот куда-то исчез, и глаза Ћгаркова напрасно шарили по
огромному двору, переполненному людьми. „журабаев переживал душевную борьбу.
Ћн считал своим первейшим долгом доставить осужденного в штаб армии. ‘
другой стороны, нельзЯ было так просто уйти с этого двора, где сколачивались
ударные роты длЯ особого заданиЯ. Џока он раздумывал, его с Ћгарковым
назначили в одну из рот, они двинулись вслед за остальными к грузовику,
получили патроны и гранаты и вышли за ограду, где их ожидала целаЯ шеренга
грузовиков.
‚скоре к ним вышел седой батальонный комиссар с квадратным лицом. Ћн
постоЯл минуту молча, потом хмуро сказал:
- Џочему вы такие хмурые? ‚еселее надо! Љто вы - солдаты или кто вы
такие? Ќечего хмуритьсЯ, вот что!
Ѓатальонный комиссар Явно не отличалсЯ красноречием, но солдаты
почувствовали за его словами еще многое другое и заулыбались со смущением,
свойственным взрослым людЯм, когда их жалеют.
Љолонна грузовиков покатилась по черной степной дороге на юго-запад.
…хали часа три, затем остановились возле какой-то деревеньки, лежавшей в
овраге с пологими, сплошь под огородом, скатами. ‡десь грузовики повернули
назад, а люди двинулись дальше пешком в вскоре очутились на возвышенности,
где среди колосьев пшеницы чернела свежевырытаЯ траншеЯ.
Џолучив приказ углубить мелкую траншею до полного профилЯ, солдаты
стали рыть землю - кто большими, кто малыми саперными лопатами. „но траншеи
стелили длЯ маскировки колосьЯми, колосьЯми же покрывали черные землЯные
брустверы. ђаботали почти молча, лишь времЯ от врeмeни перекидываЯсь ничего
не значащими словами насчет жары и хорошего, но бесполезного теперь урожаЯ.
Љурносый лейтенант, оказавшийсЯ командиром роты, вылез на бруствер и
озабоченно оглЯнулсЯ. ‚здернутый нос и рыжий вихор придавали ему
мальчишеский, несерьезный вид. ‘тоЯ с биноклем среди высоких колосьев, он
выглЯдел как мальчик, играющий в войну. Ћн повернулсЯ к солдатам, сидЯщим в
траншее, и спросил:
- Љто умеет косить?
Љосарей нашлось много. Њахнув рукой в сторону дремучей пшеницы,
лейтенант сказал:
- ‚се это скосить надо. €з за нее ничего не видать. ‘ходишь в деревню
за косами,- приказал он старшине.
‘таршина взЯл с собой двух солдат, пошел напрЯмик через полЯ вниз, в
овраг, и вскоре вернулсЯ с косами. Љосари снЯли и сложили в кучу
гимнастерки.
- Ќачинай,- скомандовал лейтенант.
„южина кос одновременно сверкнула в лучах солнца. ђуки косарей плавно
вздымались и опускались, подчинЯЯсь бессознательному древнему ритму труда.
‹ица косарей были сосредоточенны и строги. ‘олдаты глЯдели из траншей на
падающие пласты колосьев с глубоким интересом. ‚се вдруг забыли про войну и
про то, что колосьЯ эти будут растоптаны и сгниют под осенними дождЯми.
Љосари шли полосой свободно и важно,- может быть, им казалось, что сзади
идут бабы со свЯслами.
Ћни уходили все дальше, оставлЯЯ за собой ровные рЯды скошенного хлеба.
- ’оварищ лейтенант,- взмолилсЯ кто-то из траншеи,- так они все скосЯт,
нам ничего не оставЯт. „озвольте сменить...
ѓлаза сменщиков, уже снЯвших гимнастерки, блестели.
- Ћй, хлеба! Ћй, хлеба! - восхищенно крикнул кто-то из них, потираЯ
руки.
Ћни пустились бегом к косарЯм, почти насильно отобрали у них косы и
пошли косить дальше. Ђ первые косари, полуголые, потные, улыбающиесЯ,
медленно двинулись назад, к траншее.
—ем ближе подходили они, том Явственное сползала с их лиц улыбка,
словно пропадало какое-то очарование: то испарЯлось светлое воспоминание о
мирных днЯх и вступала в свои права воина, ощереннаЯ пулеметными и ружейными
стволами на черном бруствере. Ћни шли по обреченному хлебу, остановились
возле траншеи, молча надели гимнастерки и спрыгнули вниз, превратившись
снова из землепашцев в солдат.
Ќо так или иначе, а впереди расстилалась открытаЯ, хорошо
простреливаемаЯ местность.
Ќемцы подошли на рассвете. Љрича: "ђус, сдаваЯсь!" - они пошли вперед,
но сразу же залегли под градом пуль. ‹ежа, один из них снова крикнул
пронзительным голосом:
- ђус, сдавайсь!..
- Ђ хрена не хошь? - зычно осведомилсЯ у немца чей-то озорной голос.
‚ траншее раздалсЯ негромкий и не очень веселый смех, заглушенный
выстрелами.
Ќемцы отползли в пшеницу и стали там окапыватьсЯ, не прекращаЯ стрельбы
из винтовок и подоспевших вскоре минометов. ЏоЯвилась через некоторое времЯ
и вражескаЯ авиациЯ, по преимуществу развeдчики, которые снижались над
советскими позициЯми и осыпали траншеи пулеметными очередЯми.
Џотом поЯвились бомбардировщики. Љогда раздалось гудение их, в траншее
стало очень тихо. Ћпасливо поглЯдываЯ вверх, люди устраивались поудобнее,
стараЯсь занимать как можно меньше места. ‡емлЯ загудела и запрыгала.
Џослышались стоны раненых, змеиный шип осколков. ‘нова и снова самолеты
заходили на цель, а когда они улетели, минометный и ружейный обстрел
показалсЯ детским лепетом и почти полным покоем.
Џосле бомбежки немцы вновь полезли вперед, и вновь их остановила своим
огнем ожившаЯ траншеЯ. ’огда опЯть поЯвились бомбардировщики и одновременно
с ними заработала немецкаЯ артиллериЯ - сначала одна пушка, потом штук пЯть.
Џо мере подхода орудий плотность артиллерийского огнЯ становилась все выше.
Ћбозленные непредвиденным сопротивлением на безымЯнной высотке, немцы,
казалось, решили начисто смести с лица земли нe только узкую траншею с
людьми, но и вообще все полЯ, луга и деревни этого краЯ.
„журабаев заменил у "максима" убитого пулеметчика, который лежал тут же
рЯдом, под плащ-палаткой. Ћгарков стоЯл возле него с автоматом, и ему в этой
жаре и трупном запахе казалось, что он - совсем не он. € мучаетсЯ он здесь
вмеете со всеми потому, что некий офицер свЯзи Ћгарков, посланный передать
им приказ об отходе, струсил, и они тут все погибнут из-за него. € он с
тоской и ненавистью думал об этом офицере,- об Ћгаркове,- о себе самом.
‚ третий раз немцы пошли в атаку, и в третий рaз заработали оглушенные,
но все еще живые русские огневые точки. –епкие большие руки „журабаева мелко
дрожали на ручках пулемета, и лента мелькала, жадно поедаемаЯ приемником. €
снова немцы попЯтились и исчезли в пшенице, оставив на скошенном поле своих
убитых.
‘вЯзь была порвана снарЯдами и бомбами так основательно, что
восстановить ее можно было только ночью, когда прекратитсЯ прицельный огонь
немцев. Љурносый лейтенант после тщетных попыток свЯзатьсЯ по телефону со
штабом батальона решил послать в деревню посыльного. Ћн остановил свой выбор
на Ћгаркове, потому что молодой солдат все выполнЯл точно и быстро и
показалсЯ ему толковым и славным парнем. Ћн приказал Ћгаркову ползти в
деревню, передать сведениЯ о потерЯх, просьбу о пополнении и об эвакуации
раненых.
Ћгарков вылез из траншеи и пополз. Ќемцы били из минометов по полЯм,
простирающимсЯ между позициЯми и деревней. ЏолЯ были изрыты воронками.
„еревнЯ горела в нескольких местах и была почти всЯ разрушена.
‚ штабе батальона на стене висели ходики. Љ удивлению Ћгаркова, они
показывали всего одиннадцать часов утра,- значит, бой длилсЯ часа четыре, не
больше, а казалось, что он длитсЯ век.
- Џередай, чтоб держалсЯ,- сказал комбат.- „о вечера чтоб держалсЯ. Ђ
вечером пришлем еще людей и восстановим свЯзь.
Ћгарков переждал очередной налет бомбардировщиков и медленно двинулсЯ
назад, к полю боЯ. €здали все представлЯлось еще страшнее, чем на месте.
Љазалось, полe встало дыбом, и трудно было поверить, что кто-нибудь там еще
жив.
Ћгарков остановилсЯ на бахче, разбил и съел один арбуз, а два других
взЯл с собой - люди в траншее страдали от жажды, особенно мучились жаждой
раненые.
‚озле траншеи его догнал комиссар батальона со свЯзным.
- ’ы чего арбузы тащишь? ’оже нашел времЯ! - злобно сказал комиссар
Ћгаркову.
- „лЯ раненых,- объЯснил Ћгарков.
- ќто правильно,- сказал комиссар и пошел дальше.
‘пустившись в траншею, Ћгарком сунул „журабаеву в руку кусок арбуза, а
остальное роздал раненым. Џотом он пошел докладывать курносому лейтенанту о
распорЯжениЯх комбата и снова вернулсЯ к „журабаеву. ‘тало тише. Џули над
головой посвистывали реже. Љурносый лейтенант неторопливо прошелсЯ по
траншее. Ћн остановилсЯ возле Ћгаркова и сказал:
- ‡а образцовое выполнение боевой задачи объЯвлЯю вам благодарность.
Љак твоЯ фамилиЯ?
Ћгарков смешалсЯ, губы его внезапно задрожали, и он не мог вымолвить ни
слова.
-- Ћгарков, - услышал он возле себЯ голос „журабаева.
Љомандир роты сказал:
- € насчет арбузов ты хорошо придумал, Ћгарков. Љак стемнеет, пошлем
людей за арбузами. Џокажешь им место.
‹ейтенант ушел, а Ћгарков вдруг оживилсЯ, стал очень разговорчив и даже
весел, начал расспрашивать солдат о семьЯх, детЯх, матерЯх. ђассказал он и о
своих родных, проживающих в городе ѓорьком.
- Ћтец у менЯ инженер,- сказал он,- и к тому же еще рыболов-любитель.
Љаждое воскресенье мы выезжали на лодке рыбу ловить. Ћбычно мы ловили
удочками, но случалось и бреднем ловить. Ѓреднем все-таки не так
интересно...
- Џочему не интересно? - спросил пожилой солдат.- ’олько бреднем и
ловить... Џотому бреднем много наловишь, а удочкой что?.. Њорока одна...
- Ќе говорите,- возразил Ћгарков.- Ѓреднем - это ловлЯ навернЯка, почти
убийство, а удочка - спорт.- Џомолчав, он добавил: - €ногда и мать ходила с
нами удить.
‚скоре немцам под прикрытием орудий и минометов удалось приблизитьсЯ
метров на двести к траншее и окопатьсЯ на скошенном поле. Љурносый
лейтенант, очень обеспокоенный этим, решил контратаковать и выбить немцев из
новых позиций.
‘ трудом отрываЯ тела от спасительной прохлады окопа, люди полезли на
бруствер. ђаздалсЯ громкий крик "ура". Ћгарков тоже кричал без умолку "ура",
сам не замечаЯ того. ‡ычный и озорной голос, неизвестно кому принадлежавший,
с бесконечным восторгом повторЯл:
- ”риц, сдавайсь!
Ќемцы побежали на старые позиции в пшеницу. ‚ свежеотрытых окопах
валЯлись гранаты с деревЯнными ручками, ломти белого хлеба, оранжевые
коробки с маслом и флЯжки с дешевым, но крепким ромом. ‡ахватили и
оставленный немцами ручной пулемет и, торжествуЯ, вернулись в свою траншею -
узкое, длинное логово, показавшеесЯ теперь обжитым и дорогим, как родной
дом.
‚о времЯ контратаки был ранен в обе ноги курносый лейтенант. Ћн потерЯл
пилотку и лежал теперь в траншее с обнаженной рыжей вихрастой головой и
сморщенным от боли лицом, еще больше похожий на мальчишку.
Ќемцы уже не пытались наступать. €х авиациЯ тоже не показывалась,
только одиночные разведчики иногда гудели в голубой вышине, поблескиваЯ на
солнце металлическими плоскостЯми.
‚ечером прибыл приказ отходить.
Љогда стемнело, люди тихо оставили траншею, миновали разрушенную и со
всех сторон горевшую деревню и пошли на восток.
‘таршина роты, замыкавший шествие, сложил у крайней избы дюжину взЯтых
взаймы кос. Љурносый лейтенант ехал впереди роты на повозке, распорЯжаЯсь и
даваЯ многословные инструкции другому лейтенанту, который должен был
заменить его.
‹ишь здесь, на дороге, стало заметно, как сильно поредела рота. Ћднако
Ћгарков все еще находилсЯ в радостном и возбужденном настроении.
- Ђ все же мы их здорово били,- говорил он.- Љрепко повоевали ведь,
правда? Ѓесстрашные мы люди,- верно ведь?
‘олдаты, смертельно усталые и дремлющие на ходу, беззлобно отмахивались
от него:
- „а ладно, будет тебе...
‚ полночь „журабаев, несколько приотстав вместе с Ћгарковым от
остальных, сказал:
- таб армиЯ нада.
Ћгарков остановилсЯ как вкопанный, потом опустил голову и пошел дальше
сразу отЯжелевшим шагом. Ћни еще некоторое времЯ шли за ротой, прошли мимо
каких-то частей, занимавших оборону вдоль дороги, затем свернули на полевую
тропинку и остались одни.

ѓ‹Ђ‚Ђ ‘…„њЊЂџ

—то заставило „журабаева решитьсЯ на этот шаг? ‘трах перед собственной
жалостью. …го служба и долг - и это он знал твердо - заключались в том,
чтобы привести осужденного туда, куда нужно, и передать eго в распорЯжение
‚оенного ’рибунала. Џосле боЯ он стал колебатьсЯ в своем решении,
сомневатьсЯ в своем долге. Ћн полюбил Ћгаркова. €, почувствовав это, решил
принЯть мeры немедленные и жестокие.
ђослого белокурого юношу и коренастого узкоглазого солдата видели в
степи многие. €х видели сидЯщими у дороги, поедающими арбузы и помидоры,
спЯщими рЯдом на одной шинели под каким-нибудь одиноким деревом или среди
колосьев и васильков в открытом поле. ‚ огромном потоке отходЯщих частей они
продолжали свой особый путь на восток, расспрашиваЯ свЯзистов и
регулировщиков о местонахождении энской армии.
€х задержали в небольшом степном городе Ћ., на железной дороге между
’ацинской и ‘талинградом.
Ћгарков, очутившись в городе после многодневных скитаний по степи,
почувствовал себЯ почти счастливым. Ћн сам не подозревал раньше, что
означает длЯ него город. ђастроганно улыбаЯсь, смотрел он на тротуары, на
газетные киоски, на каменные дома и вывески. ‘танционный колокол, черные
формы железнодорожных служащих, женщины в городских платьЯх, некоторые даже
с зонтиками,- все это вдруг вернуло его в милый мир привычных представлений
о жизни.
Ќе хотелось уходить из города, но „журабаев торопилсЯ и сурово торопил
товарища, умиленно глазевшего на вывески и витрины магазинов.
Ќа окраине их задержал патруль. Ќапрасно „журабаев пыталсЯ объЯснить
патрульному сержанту, что они направлЯютсЯ в свою часть. €х повели в
комендатуру и назначили в саперный батальон, который направлЯлсЯ на
юго-западную окраину города длЯ рытьЯ окопов и минированиЯ дорог.
’огда „журабаев решил покончить с этим делом раз и навсегда и сдать
Ћгаркова коменданту. ‚зволнованный до глубины души, он стал медленно
подбирать слова длЯ объЯснениЯ дела, но комендант был грозен, нетерпелив,
окружен целой толпой кричавших людей и не обратил вниманиЯ на робкие попытки
узкоглазого солдата дать какие-то никому не нужные объЯснениЯ.
€х повели в батальон.
‘о смешанным чувством досады и глубоко спрЯтанного удовлетворениЯ
воспринЯл эту новую перемену „журабаев.
Ћн напал на след: некий капитан сказал им, что штаб эн-ской армии
находитсЯ довольно близко, километрах в тридцати к северо-востоку. Љазалось,
странствиЯм наступает конец. € вдруг - этот саперный батальон.
Ћднако рЯдом с „журабаевым бодро шагал Ћгарков, несомненно обрадованный
отсрочкой своей участи. € „журабаев втайне радовалсЯ вместе с ним, хотЯ и
упрекал себЯ за это.
Ѓатальон вышел к мeсту работы, и Ћгарков оживленно расспрашивал бывалых
саперов о технике их профессии, интересовалсЯ названиЯми и свойствами разных
мин нажимного и натЯжного действиЯ, любовалсЯ изЯщно упакованными пачками
смертоносного тола и невинными на вид мощными взрывателЯми. Љазалось, он всю
жизнь только и мечтал о том, чтобы стать сапером.
Ћчутившись на окраине города, минеры стали закладывать противотанковые
и противопехотные мины, укреплЯть надолбы, рыть контрэскарпы и ловушки длЯ
танков.
Џожилой, давно не бритый комбат, сам, сидЯ на корточках, пыхтел над
минами, ласково беседуЯ с ними, как с живыми существами:
- ‚от так ты и лежи, голубка... ’ут тебе и место, радость моЯ... ’еперь
мы тебЯ засыплем песочком и заровнЯем, заровнЯем... —тоб никому невдомек. Ђ
потом - бух!..
Ћн подымалсЯ, окидывал своих саперов вдруг погрустневшим взглЯдом и
говорил ожесточенно:
- Ќу, что у вас там еще за гостинцы?! Ќу, вынимайте, давайте...
Ћгарков старалсЯ выполнЯть все приказаниЯ быстро и точно, и саперы - в
том числе и сам комбат,- польщенные вниманием и старательностью своего
ученика, относились к нему с дружественной, чуть снисходительной симпатией,
как к новообращенному из химической в саперную веру.
‘реди саперов оказалсЯ один землЯк „журабаева, казах. Ћн подсeл во
времЯ перерыва к „журабаеву, и они долго говорили по-казахски. Ћгарков
удивилсЯ даже - он никогда не подозревал, что его спутник может быть таким
разговорчивым. Ќи слова не понЯв, Ћгарков уловил, однако, что говорили они и
о нем.
„ействительно, сапер-казах сказал казаху-стрелку, что этот высокий
славный юноша всем здесь пришелсЯ по душе своим открытым нравом и честной
работой. Ќа это казах-стрелок ответил после непродолжительного молчаниЯ, что
саперы нисколько нe ошиблись и что молодой человек - хороший человек и его,
„журабаева, друг; а пробираютсЯ они вдвоем к месту своей службы, в штаб
армии, куда им необходимо прибыть как можно скорeе. Џотом оба казаха
поговорили о своей родине, Љазахстане, и их замкнутые лица просветлели.
Ћгарков сказал „журабаеву:
- •орошие ребЯта минеры, правда? ‡десь бы и остатьсЯ с ними.- €,
умолЯюще посмотрев на своего товарища, быстро заговорил: - ЋстанемсЯ с ними,
а? Њы ведь большую пользу принесем! ќто же такое важное дело - подрывать
вражеские танки,- как вы думаете? € комбат тут такой душевный человек...
„журабаев ничего не ответил, только покачал головой.
Џосле окончаниЯ работ саперов отвели в станицу за восемь километров, в
резерв. ’ам их разместили по избам и разрешили отдыхать. Ћгарков сразу же
уснул, но „журабаев не мог заснуть. Ћн глЯдел на спЯщего, шевелЯ губами.
Џотом он тихонько вышел из избы и направилсЯ в соседнюю избу, где
разместилсЯ штаб батальона. Њинут пЯть стоЯл он у крыльца, не решаЯсь войти.
‡атем все-таки вошел.
Ќикто не слышал, о чем „журабаев говорил с комбатом, дежурный сапер
уловил только заключительные слова комбата, произнесенные задумчивым и
невеселым голосом:
- Ќу что ж, голубчик, поделаешь... €дите, раз такое дело...
‚ернувшись к Ћгаркову, „журабаев разбудил его, и они вдвоем покинули
деревню.
Ћгарков шел молчаливый и угрюмый. Њолчалив и грустен был и „журабаев.
Њожет быть, надо было остатьсЯ у саперов? Ќеплохо было бы и остатьсЯ. ’ам и
землЯк, с которым можно поговорить...
‘ледующей ночью они увидели перед собой „он. Ћн блестел при свете луны,
струЯсь среди обрывистых берегов. Ќад рекой царил неумолчный шум. Џо
переправе беспрерывной лентой шли к востоку машины, пушки и люди. Ѓерег
ощерилсЯ дулами зенитных орудий.
‚ траве, в пшенице, в овсе, возле мельниц и вокруг мощных элеваторных
башен, всюду, куда доставал глаз, лежали люди, паслись кони, стоЯли машины и
повозки. ‚се ждали своей очереди, с беспокойством глЯдЯ в ночное небо.
Ќедалеко в поле догорал недавно сбитый немецкий самолет.
„журабаев решил переночевать в ближней станице, ниже по течению. Ѓелые
хаты станицы были отчетливо видны в лунном свете.
Џошли туда. ‚се дома и дворы были полны солдат, спавших где попало.
Ќаконец их пустили в один дом. ‡десь было светлo от щедро горевшей под
потолком лампы-"молнии". Ќа полу и на лавках спали солдаты, однако еще
оставалось место и длЯ двух новых пришельцев.
•озЯйка, молодаЯ женщина, закутаннаЯ в большой черный платок, так что
только глаза поблескивали, угостила вновь прибывших молоком и присела на
лавку. „журабаев сразу уснул, Ћгарков же осталсЯ сидеть, бездумно глЯдЯ на
маленькие загорелые ножки хозЯйки - она была босиком.
…й, видимо, хотелось поговорить, но она не решалась.
€з соседней комнаты, откуда-то сверху, послышалсЯ слабый старушечий
голос:
- ЊариЯ!
†енщина вышла, вскоре вернулась и снова села на лавку, оказав:
- ‚ы, наверное, спать хотите?
- Ќет,- ответил Ћгарков,- Я спать не хочу.
- € долго еще так будет? - без предисловиЯ начала она, словно ее
прорвало.- ‘трашно мне. Ћдна Я с мамой, а она у менЯ парализованнаЯ. ’ретий
год на печке лежит. “ нас все почти ушли за „он, скотину угнали, а Я куда
денусь?.. џ бы ушла, а с мамой как? Ћна не хочет уходить. ѓоворит, чтоб сама
и ушла, а она останетсЯ. Ђ как Я уйду? - Џомолчав, она спросила: - ‚ы,
может, спать лЯжете?
- Ќет, спасибо,- сказал он.- џ спать не хочу. €збу оглашал тихий храп.
- Њуж у менЯ убит еще в прошлом году, при самом начале,- продолжала
женщина.- Ћн на границе служил, в Ѓессарабии. ’оже был такой, как вы,
светлый, городской тоже, из Њайкопа. Њы жили в совхозе... ‘трашно мне,-
неожиданно закончила она, и он посмотрел на нее.
Џлаток ее упал на плечи, и он увидел круглое, молодое, красивое лицо,
две черные толстые косы и строгий прЯмой пробор посредине головы. —ерные
глаза под тонкими бровЯми глЯдели на Ћгаркова, не видЯ его, с выражением
недоумениЯ и страха. ђуки ее беспомощно лежали на лавке ладонЯми кверху.
…е глаза потускнели, и она спросила в третий раз:
- ‘пать будете?
- Ќет,- ответил Ћгарков.- џ не буду спать.
’огда она взглЯнула на него очень внимательно и почувствовала, что у
гостЯ на душе тоже тЯжело. Ћн стал ее утешать, Ќо смысл его слов странно не
вЯзалсЯ с тоскливым выражением глаз.
- ќто ненадолго,- сказал он.- ‘коро мы...- Ћн хотел сказать: "‘коро мы
вернемсЯ", но поправилсЯ: - ‘коро наша армиЯ вернетсЯ.
- ЊариЯ,- позвал старушечий голос из соседней комнаты.
ЊариЯ вышла, и ее легкие шаги послышались где-то в сенЯх, потом
хлопнула дверь раз и другой, и женщина вновь вернулась к Ћгаркову.
- Ќа западе все горит,- сказала она.
Љто-то тревожно забарабанил в дверь, и солдат с винтовкой и вещмешком,
войдЯ, торопливо растолкал спЯщих:
- Љто из второй роты - выходи!
‘олдаты вскакивали, заправлЯлись и уходили. ЏроснулсЯ и „журабаев.
- Џойдем? - спросил он.
Ћгарков покорно поднЯлсЯ. ЏоднЯлась со своего места и женщина.
„журабаев вышел на улицу. Ћгарков протЯнул женщине руку. Ћна сказала:
- ‚ернетесь когда - заходите в наши краЯ, коли вспомните.
- •орошо,- ответил он.- …сли вернусь.
- ‚ернетесь,- сказала она убежденно.
Ћн вышел. ‹уна скрылась, было совсем темно. †енщина, поЯвившись в
дверЯх, сунула Ћгаркову в руку ситцевый мешочек.
- Ќе надо,- сказал он смущенно.
Ћни постоЯли рЯдом, внезапно почувствовав боль при мысли о скором конце
их случайного знакомства.
Ћн пошел вслед за „журабаевым, который ждал его у дороги.
Љогда они прошли уже половину пути к переправе, в небе раздалсЯ гул.
‡аговорили зенитные орудиЯ на берегу и одна батареЯ, стоЯвшаЯ в овраге
неподалеку. Ќад рекой повисли большие ослепительные фонари, и вокруг стало
совсем светло. “ переправы начали рватьсЯ бомбы.
Ћгарков с „журабаевым прижались к земле. Џо соседству разорвалась
бомба, и над головой жутко пронессЯ самолет, крестЯ дорогу пулЯми.
Ћгарков лежал, уткнувшись лицом в мЯгкую и горькую траву. Љогда стало
тихо, он приподнЯлсЯ. Ќебесные фонари медленно угасали. ‚озле переправы
слышны были крики и стоны. ‚збесившаЯсЯ лошадь промчалась мимо.
‚скоре Ћгарков заметил, что „журабаев лежит неестественно тихо и
неподвижно. Ћгарков подождал минуту, потом наклонилсЯ к своему спутнику и
заглЯнул ему в глаза. ѓлаза „журабаева смотрели на Ћгаркова с немым
вопросом. Ћгарков медленно встал, снова нагнулсЯ и снова встретил
вопрошающий взглЯд „журабаева.
- „ержитесь за менЯ,- сказал Ћгарков.
’олько теперь „журабаев застонал. …го гимнастерка была всЯ в крови.
Ћгарков потащил раненого назад, к станице. Љогда они доползли до
околицы, на переправу опЯть налетели немецкие самолеты, захватив краем и
северную оконечность станицы. —то-то загорелось там, самолеты ушли, Ћгарков
снова поволок „журабаева и наконец постучалсЯ в дверь к Њарии.
ЊариЯ открыла и, не задаваЯ никаких вопросов, помогла Ћгаркову втащить
и уложить „журабаева на лавку. Ћна маленькими шершавыми ручками быстро снЯла
с „журабаева гимнастерку и нижнюю рубаху. „журабаев был ранен в спину, пулЯ
прошла навылет к грудь.
Џриложив к ранам „журабаева мокрое полотенце, ЊариЯ сказала:
- „октора нeту, он эвакуировалсЯ с колхозом.
Ћгарков вышел из избы и побежал к оврагу, где заметил раньше
зенитчиков. ЏутаЯсь в росшей по склону оврага высокой траве, он пробралсЯ
наконец к артиллеристам.
- “ вас врача нет? - громко спросил он.
‡енитчики были очень занЯты - в воздухе опЯть зажглись зловещие фонари
и послышалсЯ гул самолетов. Ћднако капитан-артиллерист, выслушав Ћгаркова,
отпустил с ним девушку-фельдшера с санитарной сумкой.
- ’олько не задерживайте ее, лейтенант,- сказал он Ћгаркову, почему-то
в темноте принЯв его за лейтенанта.
Ќачалась бомбежка. Ћгарков, держа девушку за руку, бежал обратно в
деревню.
- Ќу и бешеный же вы! - жаловалась девушка, еле поспеваЯ за Ћгарковым.-
ђазве можно бежать под бомбежкой? Ћтпустите же менЯ, у менЯ рука заболела.
Ќаконец они, запыхавшись, вбежали в избу.
„журабаев громко стонал.
„евушка фельдшер осмотрела eго, засыпала раны белым порошком и щедро
забинтовала их, хотЯ и ворчала при этом:
- “ менЯ бинтов мало...
Џотом она вышла в сопровождении Ћгаркова на улицу и сказала уныло:
- € часу не проживет... Џровожать менЯ не надо. “же светло, сама дойду.
„а, уже было светло. Ћгарков вошел обратно в избу. ЊариЯ погасила лампу
и открывала ставни. ЏодойдЯ к „журабаеву, Ћгарков встретил взглЯд солдата -
уже не вопросительный, а спокойный и очень усталый.
„журабаев то и дело терЯл сознание и дышал все труднее.
‡а несколько минут до смерти он вдруг приподнЯл руку, показал Ћгаркову
куда-то вниз, на свои ноги, и сказал:
- Ќэмэц не оставим.
Ћн приказывал снЯть с себЯ сапоги, не оставлЯть их немцам. Ћгарков
машинально посмотрел на эти сапоги - то была почти новаЯ кожанаЯ армейскаЯ
обувь с подкованными каблуками.
‘ трудом оторвал он взглЯд от этих сапог, а когда снова посмотрел в
глаза „журабаеву, тот был уже мертв. ‚еликий разводЯщий - ‘мерть - снЯл с
поста часового.

ѓ‹Ђ‚Ђ ‚Ћ‘њЊЂџ

ЊариЯ принЯлась убирать мертвого. Ћна делала это тихо, бесшумно, без
суеты, не стыдЯсь наготы мертвого тела. Џо-крестьЯнски основательно обмыла
она его, сложила ему руки крест-накрест и даже нашла свечу, но потом решила,
что христианский обрЯд тут неуместен, поскольку покойник - нерусский
человек.
Ћ гробе нечего было и думать, и она просто обернула тело в простыню.
Ћни похоронили „журабаева в углу большого двора, среди кустов малины.
Џотом ЊариЯ ушла в дом, а Ћгарков осталсЯ сидеть во дворе.
Ћн вдруг почувствовал себЯ человеком, лишенным жизненной опоры и
какой-либо видимой цели. …му казалось, что только что оборвалась последнЯЯ
свЯзь его с окружающим миром и весь мир отодвинулсЯ в туманную глубину,
оставив его, Ћгаркова, в полном одиночестве среди малинника и больших
одуванчиков.
Ќо нет, он был не один. ‚ соседнем дворе раздавалсЯ непонЯтный шум,
звенела посуда, и мужской голос пел:

ЌачинаютсЯ дни золотые
‚оровской непробудной любви.
ќх вы, кони мои вороные,
—ерны вороны - кони мои!

‚начале Ћгарков не обращал вниманиЯ на пьЯное пение, прерываемое
возгласами деланного весельЯ, но оно все назойливее лезло в уши. ѓолос пел
навзрыд:

Њы уйдем от проклЯтой погони,
Џерестань, моЯ крошка, рыдать...

‘транно было в это утро в пустынной, почти покинутой станице слышать
пение.
Ќа пороге избы поЯвилась ЊариЯ. Ћна минуту постоЯла, издали глЯдЯ на
Ћгаркова, потом пошла к нему, быстро и дробно шагаЯ по траве гибкими босыми
ногами. Ћстановившись возле Ћгаркова, она прислушалась к пению и сказала:
- ќто сосед наш вернулсЯ. ЋтвоевалсЯ, говорит. Ќе пойдет за „он. - Ћна
протЯнула Ћгаркову белую вышитую рубашку: - Џереоденьтесь. Ђ Я вашу
гимнастерку постираю, она всЯ в крови.
Ћн начал переодеватьсЯ, сам не знаЯ зачем,- вероЯтно, по усвоенной за
последнее времЯ привычке кому-нибудь подчинЯтьсЯ. Џри этом его рука нащупала
в кармане гимнастерки бумажку. Ћн быстрым движением переложил ее в брючный
карман:
Џение в соседнем дворе оборвалось, и тот же голос громко позвал:
- ‘оседка! Џрошу ко мне, погулЯешь с нами! € гостЯ своего зови.
“гощу!.. ѓулЯть так гулЯть...
ЊариЯ нахмурилась, ничего нe ответила и ушла, унесЯ с собой гимнастерку
Ћгаркова. Љогда она исчезла в дверЯх своей избы, Ћгарков бережно вынул из
кармана ту самую бумажку.
Ћн держал в руках единственный документ, удостоверЯющий или, вернее,
отрицающий прошлую жизнь Ћгаркова - приговор ‚оенного ’рибунала. Ћн прочитал
его внимательно и подробно, почти по складам, с чувством жгучего
любопытства, как совсем посторонний человек. Џотом его затуманившийсЯ взглЯд
скользнул по свежему холмику, и он вспомнил, что вот здесь лежит не кто
иной, как „журабаев, лежит и никогда больше не встанет. €, значит, он,
Ћгарков, свободен.
ѓорькаЯ, но буйнаЯ радость охватила Ћгаркова. Ћн скомкал клочок бумаги
и отшвырнул его от себЯ. ‘лабый ветер нехотЯ подхватил бумажку, неторопливо
протащил ее по земле, чуть приподнЯл на воздух и равнодушно оставил валЯтьсЯ
среди одуванчиков.
€ тут над самым ухом Ћгаркова внезапно раздалсЯ хриплый голос:
- Њое почтение новому соседу! „авай знакомитьсЯ.
Ћгарков быстро оглЯнулсЯ. Ќа него сквозь плетень смотрел с
настороженной ухмылкой большой краснолицый человек. Ћн простирал через
прорехи в плетне большие руки к Ћгаркову,
словно жаждал обнЯть и облобызать его, быть с ним вместе. € на нем была
надета точно такаЯ же вышитаЯ рубашка, какаЯ была теперь на Ћгаркове.
Ћгарков с минуту внимательно смотрел в глаза тому человеку, а тот
человек тоже смотрел и молчал. Џотом Ћгарков поднЯлсЯ, медленно подобрал с
травы смЯтую бумажку и, не оглЯдываЯсь, пошел в избу.
‚ избе было прохладно и тихо. ’икали ходики. ‡а окном на веревке
сушилась уже выстираннаЯ гимнастерка. ‚ соседней комнате слышались негромкие
голоса женщин.
‚ углу стоЯло большое зеркало, и Ћгарков подошел к нему.
Џеред ним оказалсЯ высокий статный человек в белой вышитой рубашке и,
как ни странно, с короткой, но густой белокурой бородой.
Ћгарков с бородой? Ќет, это нe мог быть Ћгарков. „а и лицо - загорелое,
обветренное, шоколадного цвета - почти не похоже было на огарковское лицо.
Ћн отвернулсЯ от зеркала, чтобы не видеть своего нового обличьЯ.
ЊариЯ внесла кипЯщий самовар и накрыла на стол. Ћни стоЯли несколько
мгновений почти вплотную друг к другу, потом она, слегка покраснев,
отпрЯнула и сказала:
- Љушайте.
Ќо Ћгарков нe садилсЯ. ѓде-то далеко грЯнул одинокий пушечный выстрел.
Ћгарков посмотрел на Њарию и встретилсЯ с ее взглЯдом, напрЯженным и
ожидающим. Ћн сказал:
- Њне надо идти.
- ‚ам гимнастерку дать? - покорно спросила она.
- „а.
- ‚ас в части ждут?
- „а.
Ћни впервые посмотрели прЯмо в глаза друг другу, и она вздохнула с
каким-то непонЯтным облегчением. „а, она хотела, чтобы он осталсЯ, но не так
осталсЯ, как тот, распевавший песни в соседнем дворе.
Ћна принесла еще влажную гимнастерку и утюг, полный мерцающих угольков.
Ћна выгладила гимнастерку и пришила оторвавшуюсЯ на шинели пуговицу. Ћн
любовалсЯ ее быстрыми и гибкими движениЯми, полный благодарности за то, что
она так заботливо собирает его в дорогу, "в дальнюю, дальнюю дорогу",- думал
он устало и почти совсем уже без горечи.
Ћн переоделсЯ, взЯл оба автомата - джурабаевский и свой, трофейный, и
положил в карман красноармейскую книжку и партийный билет „журабаева,
лежавшие на подоконнике.
‚ыйдЯ из станицы и поднЯвшись на гребень, они увидели „он. ‚ овраге
зенитной батареи уже не было, среди зеленой травы чернели окопы, в которых
раньше стоЯли пушки.
‚незапно раздалсЯ оглушительный взрыв. Ћгарков с Њарией переглЯнулись.
- Џереправу взорвали,- сказала она.
Ћн растерЯнно остановилсЯ. Ћна с напрЯжением ждала, что он скажет.
Ћбломки моста с шумом падали в воду.
"Ћпоздал",- подумал он, глЯдЯ на реку ничего не видЯщими глазами.
-- џ вплавь доберусь,- пробормотал он.
Ћна сказала:
- “ менЯ здесь лодка спрЯтаннаЯ.
Ћни пошли вдоль реки обратно к станице. ‘пустившись по крутому берегу,
ЊариЯ исчезла среди густых зарослей у самой воды. ‚скоре она позвала его. Ћн
спустилсЯ к ней и увидел в камыше мaленькую душегубку с одним коротким
веслом.
- ‚от,- сказала ЊариЯ.
-- Ђ как с лодкой быть? - спросил он.
Ћна, глЯдЯ вдаль, махнула рукой.
- Џусть там остаетсЯ.
‚ голубом высоком небе прогудел немецкий разведчик. ЊариЯ припала к
плечу Ћгоркова и зашептала:
- Љогда вернетесь, заходите к нам, если не забудете про менЯ.
- Ќе забуду,- сказал он дрогнувшим голосом.
- “правитесь один? - спросила она минуту погодЯ.
- џ на ‚олге вырос,- ответил Ћгарков и переступил борт душегубки.
ЊариЯ быстро и еле сдерживаЯ слезы оттолкнула лодку от берега и
сказала:
-- ‚от мы под немцем остаемсЯ. ‚озвращайтесь поскорее.
Ћн машинально ответил:
- •орошо, вернемсЯ.
‹одка понеслась вперед, и вскоре Ћгарков очутилсЯ на середине реки.
ЋдинокаЯ фигура женщины на берегу исчезла из виду.
ЋглЯдевшись кругом, Ћгарков ощутил в душе чувство необычайной свободы и
даже счастьЯ. Ћн сидел на корме и подгонЯл лодку сильными ударами весла то
вправо, то влево. Ќос лодки приподнЯлсЯ, и поверх носа виднелсЯ крутой склон
восточного берега, крыльЯ вeтрЯка и труба сахарного завода, а над всем -
небо с белыми облаками.
‚се это было видано и перевидано много раз с детства, но никогда нe
было при этом того безграничного чувства свободы, которое он испытывал
теперь.
€ ему захотелось, чтобы его хоть на одно мгновение увидали мама и
„журабаев. € если жива маленькаЯ химинструкторша ‚алЯ, так чтобы и она
увидела eго. € командир саперного батальона, и курносый лейтенант, и
лейтенант в немецкой плащ-накидке, и батальонный комиссар с квадратным
лицом, и старик, похожий на ‹ьва ’олстого, и ‘инЯев, и жена командующего.
—тобы все они видели, что он не жалкий беглец, убегающий от смерти, а
человек, сознающий свою вину и готовый держать за нее ответ.
‹учше всего было бы, если бы пулЯ с самолета - вражескаЯ пулЯ! - попала
не в „журабаева, а в него. Ћн лежал бы под холмиком во дворе у Њарии,
прислушиваЯсь к шелесту листьев и трав и сам превращаЯсь в травы и листьЯ и
в красные Ягоды малины. € он бы вскоре дождалсЯ знакомого топота солдатских
ног, услышал бы голоса своих товарищей, с боЯми и песнЯми идущих обратно на
запад. Ђ в этой лодочке плыл бы теперь человек, достойнее его,- „журабаев.
Ќо раз уже случилось так, а нe иначе, и он, Ћгарков, получил свободу и
выбор - он поступит, как сын своей страны, готовый умереть от ее руки,
потому что не в силах жить, виновный и отринутый ею.
‹одка ударилась о берег. Ћгарков высадилсЯ, вытащил лодку и пошел.
Ћн прошел мимо саперов, роющих окопы, мимо пехотинцев, спавших на
солнцепеке, мимо полевых кухонь, мимо артиллерийских батарей. Ћн прошел
станицу и другую, здороваЯсь с солдатами и офицерами, он пил воду из
колодцев и ел помидоры с бахчей. …го лицо было приветливо и печально, и
люди, чувствуЯ в нем что-то значительное, сердечно встречали его.
…му хотелось поскорее умереть, чтобы не сожалеть о жизни, суровой, но
прекрасной.
Ќа большой дороге, по которой нe прекращалось движение частей и обозов,
он увидел двух верховых и в едущем впереди узнал лейтенанта ‘инЯева. ’огда
он в последний раз пережил минутную слабость,- почти панический страх. Ћн
вздрогнул, остановилсЯ и сделал движение назад, в придорожные кусты. Џотом
опомнилсЯ, подошел к ‘инЯеву, ехавшему шагом, притронулсЯ к седлу и сказал:
- ‡дравствуйте, товарищ лейтенант.
‘инЯев не узнал Ћгаркова и коротко осведомилсЯ:
- —его?
-- ‚ы менЯ не узнаете? - спросил Ћгарков.
‘инЯев посмотрел на Ћгаркова и сказал:
- ‚ы обознались.
Ћгарков снЯл руку с седла, некоторое времЯ шел молча рЯдом с лошадью,
потом назвал себЯ:
- џ - Ћгарков.
‘инЯев изменилсЯ в лице.
- Љак? - спросил он, ошеломленный.
Ћгарков кратко рассказал, каким образом он очутилсЯ здесь, и сдавленным
голосом спросил ‘инЯева:
-- ‚ы не в штаб армии едете?
-- ’уда,- ответил ‘инЯев.
Ћн соскочил с конЯ и пошел рЯдом с Ћгарковым. ’ак шли они молча всю
дорогу до той обсаженной тополЯми станицы, где разместилсЯ штаб.

Ќе будет преувеличением сказать, что в последующие дни все полевое
управление армии, от солдат-посыльных до генералов, было озабочено и
захвачено судьбой Ћгаркова. …го возвращение, по сути дела вполне
добровольное, в распорЯжение трибунала, приговорившего его к расстрелу,
поразило и растрогало людей, хотЯ и ожесточенных отступлением, тЯжелыми
лишениЯми и смертью друзeй.
‚се ждали результатов доследованиЯ и окончательного решениЯ с
нетерпением и не без опасений, так как прекрасно знали, что трибунал, как
учреждение, может и не принЯть во внимание возвращение Ћгаркова: формально
поступок этот мог считатьсЯ вполне естественным и само собой разумеющимсЯ. €
некоторые офицеры из самых молодых (в первую очередь, разумеетсЯ, ‘инЯев)
уже заранее обвинЯли трибунал в черствости и формализме.
Ќаконец стало известно, что дело поступило на рассмотрение ‚оенного
совета, благо приговор ранее не был утвержден. Љакими рекомендациЯми
сопроводил трибунал дело в нынешней его фазе, было покрыто тайной.
‚сю почь перед решением лейтенант ‘инЯев не спал. Ћн прогуливалсЯ
неподалеку от лужайки, где размещались блиндажи армейского командованиЯ.
Ћттуда доносились негромкие разговоры. Ђппараты Ѓодо и Њорзе выстукивали под
землей слова донесений и приказов. ‘инЯев все ходил взад и вперед и ждал.
…го приЯтель, адъютант члена ‚оенного совета, обещал ему, как только он
что-нибудь узнает, выскочить на улицу. Ќо адъютант все не поЯвлЯлсЯ.
Њежду тем наступил рассвет, запели птицы и забегали посыльные.
Ќа востоке, там, где была ‚олга, встали огромные вертикальные красные
полосы, похожие очертаниЯми на гигантских алых солдат, медленно идущих вдоль
горизонта.
„ень вступал в свои права. ‘инЯева вызвали и послали в дивизию с
поручением, там его ранило в бедро, и только на следующий день, в госпитале,
он с чувством облегчениЯ узнал, что Ћгарков помилован и послан командовать
взводом на передовую.
Љонечно, на членов трибунала и ‚оенного совета, как и на всех других
людей, произвело впечатление возвращение Ћгаркова; к тому же перед этим
выЯснилось еще одно важное обстоЯтельство. „ивизиЯ, в которой служил
Ћгарков, нe была разгромлена, как это считалось раньше. ЏотерЯв свЯзь с
армией и обнаружив, что у него открыты фланги, командир дивизии,
естественно, должен был принЯть и действительно принЯл самостоЯтельное
решение. „ивизии удалось с боЯми вырватьсЯ из немецкого полукольца, она
отошла, вскоре сообщила о себе и позднее была отведена за ‚олгу. ‚ качестве
удивительной драматической подробности передавали, что части дивизии при
отступлении прошли через станицу, где днем раньше слушалось дело Ћгаркова,
и, более того, они Якобы проследовали буквально мимо той самой землЯнки, в
которой находилсЯ приговоренный к смерти Ћгарков. Љак бы там ни было, при
пересмотре дела третий, самый грозный свидетель - дивизиЯ - не выступил на
суде.
’ри года спустЯ, уже в ѓермании, ‘инЯев напал на след Ћгаркова.
‘инЯев, к тому времени майор, приехал по служебным делам в город
Ѓранденбург и там познакомилсЯ с неким майором Љузиным, начальником разведки
одной из наших дивизий. Ћказалось, что Љузин знает Ћгаркова, они служили в
одном полку в то злополучное лето.
€ вот этот самый Љузин встретил Ћгаркова на днЯх здесь неподалеку, в
небольшом немецком городишке. Ћгарков уже был капитаном и командовал
саперной ротой. ‹юди, воевавшие вместе с ним, рассказывали о нем как о
храбром человеке и отличном товарище. Џравда, за ним замечали одну
особенность: он иногда задумывалсЯ, становилсЯ рассеЯнным до странности.
Ћднако людЯм, знавшим его историю, это не казалось удивительным.
Њожет быть, в эти минуты он вспоминал придонские места и пeрeд его
глазами вставало туманное видение: по необъЯтной степи бредут два человека,
отбрасываЯ на высокую пшеницу волнистые тeни - длинную и короткую.

1948

Last-modified: Fri, 04 Jan 2002 10:11:41 GMT
Ћцените этот текст: