        ќммануил Љазакевич. „вое в степи

---------------------------------------------------------------
     ѓосударственное   изд-во   художественной  литературы,   Њосква,  1963.
‘очинениЯ в 2-х томах, том 1
     OCR и вычитка: Ђлександр Ѓелоусенко (belousenko@yahoo.com)
---------------------------------------------------------------


     Џовесть


        ѓ‹Ђ‚Ђ Џ…ђ‚Ђџ


     ЂрмиЯ отступала по необозримым степЯм, и вчерашние крестьЯне равнодушно
топтали  спелую  пшеницу,  котораЯ  валЯлась  повсюду  запыленнаЯ,  избитаЯ,
изломаннаЯ.
     ‘транную картину  ЯвлЯл наблюдателю вид отступающих армий. ‹юди уходили
с мрачными лицами, но как-то по-хозЯйски медленно. ‚ их глазах  была  тоска,
но она не проЯвлЯла себЯ ни в горестных возгласах, ни в возбужденных жестах.
Џопросту говорЯ, знали, что придетсЯ  возвращатьсЯ, а чем  дальше уходишь на
восток, тем длиннее будет путь обратно.
     …сли  бы  какой-нибудь  прозорливый  немецкий  разведчик мог  наблюдать
происходЯщее и разобратьсЯ в природе этой угрюмой и упрЯмой уверенности, его
затрЯсло бы от страха.
     ‹ишь  машины,  отставшие  от  своих  частей,  да   беженцы  с   детьми,
подгонЯющие  хворостинами  коров,  придавали тЯжеловесному ходу  отступлениЯ
черты сумЯтицы и растерЯнности. ‚ станицах у плетней стоЯли бабы и  старики.
Ќекоторые из них плакали и бросали солдатам  слова горькой укоризны. ‘олдаты
же в  ответ только отводили  глаза, таЯ  про себЯ думы о  будущем  и  добела
накалЯЯсь той молчаливой Яростью, котораЯ сильнее самых сильных слов.
     ‹ейтенант  Ћгарков,  верхом  на белом коне,  обогнал идущих  по  дороге
солдат и вскоре миновал небольшую возвышенность, на склоне которой полуголые
люди, обливаЯсь потом, рыли новый оборонительный рубеж.
     ‹ейтенант был  горд  собой  и своим  белым конем.  ЌесмотрЯ на все, что
творилось вокруг, и на гнетущую тревогу, витающую над степью,  он не мог, по
молодости лет,  не любоватьсЯ тем, что  именно он, Ћгарков,  а не кто-нибудь
другой, мчитсЯ по степи на белом коне, оставлЯЯ за собой струйку серой пыли.
‹ейтенант старалсЯ придать своему румЯному безусому лицу  важный и серьезный
вид,  чтобы  люди, идущие  по дороге,  не  считали  его испуганным  и жалким
беглецом, стремЯщимсЯ оказатьсЯ подальше от немца, а понимали, что он едет с
важным и ответственным поручением.
     Љ вечеру он достиг своей цели -  деревни,  где расположилсЯ штаб армии.
…му указали избу оперативного отдела, и он, спешившись, вошел в темные сени,
ощупью нашел  щеколду, открыл  дверь  и  очутилсЯ  перед  двумЯ майорами, из
которых  один  говорил с  кем-то  по радио, а другой,  с красной  нарукавной
повЯзкой, кричал в телефонную трубку.
     ‹ейтенант доложил о своем приезде.
     Њайор с  нарукавной  повЯзкой,  положив  трубку,  просмотрел  документы
Ћгаркова и сказал:
     - Ћфицеры свЯзи помещаютсЯ  в  соседней  избе. Њожете там  отдыхать, но
будьте наготове.
     Ћгарков отправилсЯ в соседнюю избу.  Ћна  была битком  набита офицерами
свЯзи и ординарцами. ‚се  они сидели вокруг  стола и  ели  кашу из  пшенного
концентрата,  запиваЯ молоком.  Ќового товарища  офицеры  встретили радушно,
объЯснили,  куда  утром сдать  продаттестат, и пригласили ужинать.  Ћдин  из
офицеров, высокий тонколицый лейтенант с усиками, рассказывал об уничтожении
группы немецких мотоциклистов, прорвавшихсЯ было к самому штабу дивизии.
     - …сли на них поднажать,-  с жаром говорил он,- они так бегут, что одно
удовольствие.
     - ’анков у них много,- сказал кто-то из полутьмы.
     - ’олько этим и берут,- отозвалсЯ еще кто-то.
     Ћгарков, молодой и  робкий,  не участвовал  в разговоре.  Ћн посидел на
лавке, пересчитал офицеров и  ординарцев и пришел  к горестному выводу,  что
только он один приехал без  ординарца. ‚спомнив о своем  коне, привЯзанном к
тыну возле  избы, он  тихонько встал,  подошел к  печи,  у  которой возилась
старуха  хозЯйка,  и спросил,  есть ли  у нее стойло, куда лошадь поставить.
‘таруха вытерла маленькие  темные руки о передник  и  вышла  с Ћгарковым  по
двор. ‘пускались сумерки, двор  был полон запахов прелого сена  и навоза.  ‚
томной  конюшне позвЯкивали  уздечками  кони.  ЏривЯзав  там своего  белого,
Ћгарков  подумал,  что  следует его напоить, и  сказал  об  этом старухе. ’а
сочувственно спросила:
     - ѓородской?
     - „а,-  ответил Ћгарков, недоумеваЯ, почему  хозЯйка сразу  понЯла это.
Ћн, наоборот, думал, что выглЯдит как заправский казак.
     Ћна  пошла в избу  и  вскоре  вернулась с ведром. Џока  он  раскручивал
ворот,  опускаЯ  ведро  в глубь  пахнущего  сыростью колодца,  старуха  тихо
говорила:
     - Ќеужто и сюда он дойдет? ѓосподи, что же это  такое? Ќеужто  он такой
сильный, что даже русские не в силах с ним сладить?
     - Џочему не в силах? - сказал Ћгарков.- Њы сладим.
     Ћтвет  его,  видимо,  не  показалсЯ  ей  слишком  убедительным,  и  она
повторила,  обращаЯсь  не  к нему, а к  бескрайней степи  с тем  же  трудным
вопросом:
     - Ќеужто дойдет?..
     - ‘ам  Я  недавно из военного училища, всего  месЯц,- сказал он, словно
желаЯ этим фактом объЯснить причины отступлениЯ, и, помолчав, добавил: - ‚се
равно им конец, при  всех обстоЯтольствах. „аже если они пустЯт  отравлЯющие
вещества, газы...
     - Ђ зачем ему  газы? -  тоскливо сказала старуха, сжав на  груди руки и
глЯдЯ вдаль на зажигающиесЯ в небе звезды.- …му газы ни к чему, раз он вас и
так гонит...
     ‚едро, расплескиваЯ воду, медленно подымалось наверх.
     ђазговор  со старухой  угнетающе подействовал на  лейтенанта, однако он
скоро о нем забыл. ‚ избе офицеры свЯзи все еще  толковали о немцах, честили
их  по-всЯкому  и предсказывали им  решительное поражение на „ону.  Ќаиболее
оптимистически  был   настроен  тот  лейтенант  с  усиками,  которого  звали
‘инЯевым.
     - Ћни  скоро выдохнутсЯ,- говорил он убежденно,-  силенок не  хватит...
‡арвались слишком. Ћгарков лег на койку.
     - ‚ы разуйтесь, лейтенант,- сказал ему ‘инЯев.- ’ак разве отдохнешь?
     - „ежурный майор приказал быть наготове,- смущенно ответил Ћгарков.
     Ћфицеры сдержанно рассмеЯлись - наивность новичка позабавила их.
     - Ќичего,- дружески  произнес  кто-то,- если слушать  дежурных майоров,
всю войну в сапогах проспишь.
     Ћгарков послушно разулсЯ и погрузилсЯ в свои мысли.
     Џриезд в штаб армии ЯвлЯлсЯ длЯ него крупным жизненным переворотом. …ще
вчера вечером  он числилсЯ начхимом полка,  и не подозревал, что его ожидает
такаЯ резкаЯ перемена. Џеременой  этой  он  был доволен.  •имическаЯ  служба
больше  не удовлетворЯла  его,  хотЯ  еще  месЯц назад  он  ехал из училища,
непоколебимо уверенный в том, что химиЯ едва ли пе важнейшее дело в армии.
     Ћн  тогда  был твердо  убежден,  что  немцы в  ближайшее  времЯ  начнут
химическую войну, и жаждал  противопоставить им бдительную и умелую оборону.
Ћн бредил противогазами,  противоипритными костюмами,  накидками, дегазацией
оружиЯ. Љаждое отравлЯющее  вещество он знал назубок  - по  запаху, внешнему
виду и свойствам, каждый  предмет табельного имущества казалсЯ ему дорогим и
полным глубокого  и  неповторимого смысла.  Ћн был полон решимости  передать
свои знаниЯ всем солдатам без исключениЯ и немедленно.
     Ћднако,  прибыв в  часть, стоЯвшую  тогда в  обороне, он столкнулсЯ,  к
своему   удивлению,    с    довольно   равнодушным    отношением   людей   к
противохимической  защите.   …му  поручали   разные   заданиЯ:  он  проверЯл
бдительность в траншеЯх переднего краЯ, состоЯние стрелкового оружиЯ, боевую
подготовку  рот второго  эшелона.  ‘воим  делом  он,  в  сущности, занималсЯ
мимоходом.
     Џолное   понимание   он   встретил,   пожалуй,   только   в   маленькой
химинструкторше ‚але, своей помощнице.  ќта рыженькаЯ  веснушчатаЯ девушка в
больших  сапогах  одна только и  поддерживала  его высокое  мнение  о  своей
миссии. –елые дни  ходила она по батальонам  и  ротам,  проверЯЯ  химическое
имущество, тихо  и беззлобно упрекаЯ командиров в нерадении к противогазам и
противоипритным  пакетам  и  настойчиво  выбрасываЯ  из  противогазных сумок
бойцов краюхи хлеба.
     •одила  она как  будто неторопливо,  потихоньку,  но  за день  успевала
обойти всех и всЯ,  заглЯдывала  во все блиндажи и щели,  бочком пробиралась
среди лошадей и походных кухонь, а к вечеру обЯзательно поЯвлЯлась в штабной
землЯнке и исправно докладывала Ћгаркову о замеченных ею непорЯдках.
     - Ќе дай бог, конечно,-  говорила  она,-  но хоть  разик нужно было  бы
ѓитлеру газы пустить, тогда бы наши понЯли, что такое химиЯ...
     Ћднако ѓитлер к газовой  войне не прибегал,  и Ћгарков  чувствовал себЯ
лишним в полку.
     ‚ штабной землЯнке вместе с  лейтенантом жили помощник начальника штаба
по разведке старший  лейтенант Љузин и начальник артиллерии капитан „убовой.
Љузин  частенько  посмеивалсЯ  над  Ћгарковым  и  каждый  раз  встречал  его
неизменными словами:
     - Џривет лейтенанту ‹омоносову - ‹авуазье!
     Ћгарков  иногда  обижалсЯ,  но чаще всего прощал  Љузину  его насмешки:
Љузин  целые дни пропадал на переднем крае, раза  два  лазил за  "Языком". ‚
насмешках Љузина и сквозило чувство превосходства человека, делающего живое,
опасное дело,  над  человеком,  которого держат, так сказать, про  запас. Ћн
сразу забывал  об Ћгаркове и тут же начинал  оживленно рассказывать капитану
„убовому о  том, что  за день  было замечено  на немецком переднем  крае. Ћн
тыкал пальцем в различные точки на карте, говорЯ:
     - ќто у них ЌЏ, честное слово! ќто обЯзательно накрой! €ли:
     -  Џойми,  тут  по меньшей  мере  два  миномета у  него.  „ай им перцу,
обЯзательно!
     Њолчаливый  „убовой  наносил  эти  сведениЯ на схему  и уходил  к своим
пушкам.
     Ћгаркова обижало, что его  товарищи обращают на него так мало вниманиЯ.
…му хотелось доказать им,  что  и  он не лыком шит и  способен на  настоЯщие
дела.
     Џотом началось отступление.
     Ќемцы нанесли удар не на участке полка, а где-то гораздо левее, и полку
приказано было отойти, чтобы избежать окружениЯ. Џоэтому он  снЯлсЯ в полном
порЯдке  среди ночи  и  только через сутки  начал  отбивать  атаки  немецких
подвижных частей. Ћсновные  силы немцев  двигались далеко на юге, пробиваЯсь
клином на восток  и отмечаЯ свое  движение заревом пожаров. €ногда  немецкий
клин  оказывалсЯ  восточнее отходЯщих советских  частей,  и  создавалась  та
неразбериха, тот так  называемый "слоеный пирог", который в первый год войны
сбивал с толку еще не искушенных штабных офицеров.
     ‚оенные  действиЯ  полка  и всей  дивизии ограничивались  арьергардными
схватками с не очень сильно  напиравшим противником. Ќаконец остановились на
восточном берегу  небольшой речки. Љ  этому времени подоспели три  "катюши",
которые   накрыли   наступавших   немцев,   ошеломили   их  и  снова   ушли.
‚оспользовавшись   замешательством  в  рЯдах  противника,   дивизиЯ   сумела
окопатьсЯ, принЯла бой, отразила несколько атак и закрепилась.
     ‚ечером Ћгаркова вызвали в штаб полка.
     Љомандир  полка  майор  ѓабидуллин,  ширококостый  и  немного  брюзглый
татарин  с  узкими,  раскосыми  и  беспощадными  глазами,   сказал,   словно
извинЯЯсь:
     - ’ы,  Ћгарков, уедешь ненадолго. Ќе то чтобы ты был нам не  нужен.  Ќо
некого послать, а приказано выслать человека. Љого  же пошлешь, а? - Ћгарков
молчал,  и майор, не дождавшись  от него ответа,  продолжал: -  Џередай пока
дела  ‚але,  она  девушка хорошаЯ, заменит  тебЯ недели на  две.  Ђ потом ты
вернешьсЯ. Ђ?
     Ћгарков  не  понимал,  что  означает  это странное  вопросительное  "а"
командира  полка и  нужно  ли отвечать  на  него.  ‡начило  же  оно то,  что
ѓабидуллин сомневалсЯ в правильности своего решениЯ. ‘обственно, он  не имел
права отсылать начхима. …сть ли химическаЯ война или нет ее, но начхим  есть
и,  следовательно,  должен  быть.  Ћднако  некого  было  послать.  Џри  этих
обстоЯтельствах данный выход из положениЯ казалсЯ наилучшим.
     Џриказание комдива гласило: "‚ыслать командира и бойца на двух верховых
лошадЯх в  распорЯжение штаба дивизии". ѓабидуллин  выполнил только половину
приказаниЯ.  Ћн не мог послать двух  человек и пару лошадей: ему было <i>жалко.</i>
Ћн всегда был крайне скуп на людей  и лошадей  и всЯчески старалсЯ  обходить
такого  рода  приказаниЯ.  ‚  представлении   ѓабидуллина  все   вышестоЯщие
начальники только и делали, что зарились на людей и лошадей из его полка.
     ЉонЯ он  дал Ћгаркову хотЯ и  рослого, белого, как сметана, но  недавно
раненного в бедро  и  поэтому  припадающего на левую заднюю  ногу. Ћгаркову,
однако, он показалсЯ чудесным, необыкновенным, сказочным.
     Ќаскоро попрощавшись  с  сослуживцами и  пожав  руку опечаленной  ‚але,
Ћгарков вскочил на конЯ и вдруг почувствовал небывалое доселе блаженство. Ћн
впервые ощутил  себЯ  по-настоЯщему  военным, командиром, словно поднЯлсЯ не
просто на спину конЯ, а на полтора метра выше трезвой окопной жизни.
     ‚ штабе дивизии  его принЯл в  своем лиственном  шалаше  сам  начальник
штаба подполковник ‘омов. Џодполковник оглЯдел высокого стройного лейтенанта
и  одобрительно прищурилсЯ - лейтенант  был опрЯтен, гладко  выбрит и внушал
доверие своим открытым и красивым лицом.
     - Ќедавно из училища? - спросил подполковник.
     - Ћдин месЯц, товарищ подполковник.
     -  Џоедешь  офицером  свЯзи от  дивизии  в штаб армии.  ’ебе Ясны  твои
обЯзанности? ‚от  они:  быть  в курсе всех  военных  событий,  держатьсЯ при
оперативном  отделе  штаба армии,  всегда  знать,  где и  в каком  положении
дивизиЯ,  и привозить нам распорЯжениЯ и приказы.- ЏереходЯ  на "вы",  чтобы
подчеркнуть  серьезность  новых  обЯзанностей лейтенанта, подполковник ‘омов
закончил, вставаЯ: - ‚ам поручаетсЯ весьма важное дело. Њожете следовать.
     ‹ежа  на  лавке  в  избе  офицеров  свЯзи, лейтенант Ћгарков засыпал  с
довольной улыбкой  на  губах.  Њир  казалсЯ  ему приветливым  и  правильным,
несмотрЯ на то, что  тихий голос старухи  хозЯйку все еще звенел в ушах, как
упрек:
     -- Ќеужто и сюда он дойдет?..


        ѓ‹Ђ‚Ђ ‚’ЋђЂџ


     - Џодъем! - услышал Ћгарков спросоньЯ громкий повелительный окрик.
     Ћн  вскочил.  ‚  полутьме  избы  суетились  люди,  вскакиваЯ  с  лавок,
натЯгиваЯ сапоги  и надеваЯ ремни. „верь была открыта настежь. ђезкий  ветер
выдул  из углов и простенков  домовитый  запах  и накопленное тепло.  ‚ избе
стало холодно и неуютно.  ‘таруха хозЯйка, сидЯ на  печке, безмолвно глЯдела
вниз на возбужденных, куда-то спешащих людей.
     Ћгарков обулсЯ,  надел  шинель  и вместе со  всеми  остальными вышел во
двор. Ћрдинарцы пошли в конюшню седлать  лошадей, и Ћгарков с минуту стоЯл в
нерешительности, не знаЯ, куда раньше пойти: за офицерами или за ординарцами
- седлать свою лошадь. Ћн пошел за офицерами.
     Ћни гурьбой ввалились в  избу оперативного отдела.  “ одного из столов,
Ярко  освещенного  большой лампой, над картой склонилось  несколько человек,
среди  которых  Ћгарков  не без  трепета  увидел  генерала.  ѓенерал  что-то
вполголоса говорил. Ћгарков  не слышал его слов. Ќаконец генерал поднЯлсЯ со
стула,  осмотрел стоЯщих "смирно" офицеров свЯзи и прошел мимо них  в дверь,
беглым и рассеЯнным движением приложив руку к козырьку  фуражки. ‹ейтенант в
шинели, сидевший за другим столом, поднЯлсЯ одновременно с генералом и вышел
вслед за ним.
     ‹юди  отошли от  карты,  и у  стола  осталсЯ  только  седой полковник в
пенсне. ‚ комнате с минуту  длилась  тишина. Џотом полковник,  снЯв пенсне и
глЯдЯ поверх людей большими близорукими глазами, заговорил:
     -  ’оварищи офицеры  свЯзи,  вы  немедленно  выедете в  свои  дивизии и
развезете боевой приказ.  Џоложение весьма серьезно, как вы сами,  вероЯтно,
знаете.  Њы  снова вынуждены отходить,  да-с...- Џоследние слова он произнес
глухо и  скороговоркой,  затем  продолжал  по-прежнему: -  ‘  некоторыми  из
дивизий потерЯна  свЯзь...  „ивизионные  рации  работают не все,  неизвестно
почему. ’ем более важным ЯвлЯетсЯ поручение, возлагаемое на вас.
     Ћн  стал  выкликать офицеров свЯзи по очереди и  вручал каждому из  них
пакет,  запечатанный сургучом. Џри этом он снова  надел пенсне, и глаза  его
сразу оживились, приобрели остроту и проницательность.
     - Џередайте, чтобы они все  времЯ были на приеме. ђации должны работать
непрерывно.
     ќту  фразу  он  произносил  в  качестве  напутствиЯ  каждому офицеру  в
отдельности. ‘  каждым таким напутствием он становилсЯ  все злее, потому что
отсутствие  радиосвЯзи  с  некоторыми  дивизиЯми  бесило  и  мучило  его,  и
последнему офицеру - то был Ћгарков - почти выкрикнул в лицо:
     - ђациЯ чтобы работала, черт их возьми! ‚оюют, как в турецкую войну!
     - …сть,- пробормотал Ћгарков.
     Ћн  вышел из  избы и направилсЯ  к  соседнему  двору.  ‡десь уже стоЯли
наготове  кони,  позвЯкиваЯ  уздечками и дожевываЯ  выхваченный  из кормушки
последний клок сена.
     Ћфицеры  закуривали, вскакивали в седла. Ћгарков направилсЯ в конюшню и
попыталсЯ здесь как можно быстрее заседлать своего  конЯ,  но в темноте и  с
непривычки  у него ничего  не получилось. Џо  правде сказать, он волновалсЯ:
ему хотелось выехать  вместе с остальными, хоть  на дорогу выехать вместе со
всеми.
     ‚о тьме показалось белое пЯтно и послышалсЯ голос старухи хозЯйки:
     -  Ќе  управишьсЯ, сынок? „а  ты выведи конька во двор,  там  посветлее
будет...
     Ћгарков с признательностью сказал:
     - ‘пасибо.
     Ћн вывел конЯ.  …ще не все офицеры уехали. —етыре лошади стоЯли у тына,
низко наклонив  головы  друг  к другу,  словно  тоже о чем-то советуЯсь, как
начальники над картой.
     ‡аседлав лошадь, Ћгарков вошел в избу. ‡десь  сидели двое из  офицеров,
изучаЯ карту. Ћгарков  вынул из  полевой  сумки свою, обрадовавшись дельному
примеру: поистине невредно было по карте изучить путь следованиЯ.
     ‹ейтенант ‘инЯев поднЯл глаза на Ћгаркова и сказал:
     - Ќаши  дивизии по соседству.  „о хутора  Џавловского  мы едем, значит,
вместе.
     Ћгарков еле скрыл свою  радость. ‘лова  ‘инЯева и та ухватка, с которой
лейтенант с усиками поглЯдывал то на карту, то на  свой компас, преисполнили
сердце Ћгаркова уверенностью.
     Ћни вышли из избы, сели на лошадей и поехали по деревенской улице.
     - Џочему вы без ординарца? - спросил ‘инЯев
     - Ќе знаю, не дали,- ответил Ћгарков.
     -  ѓлупо,  - сказал  ‘инЯев.-  ђазве офицеру свЯзи можно без ординарца?
‘трЯсетсЯ с ним что-нибудь  такое  - некому  даже  помочь или по  начальству
сообщить.
     Ћгарков виновато промолчал.
     ‚ыехав в  поле, они пустили  лошадей рысью. Њинут  пЯтнадцать  ехали  в
молчании, потом ‘инЯев придержал конЯ и сказал:
     - ‚ы обЯзательно потребуйте себе ординарца.
     - „а, Я скажу.
     Ќа юге и западе небо алело дальними пожарами.
     -  Ћбстановочка...-  сказал  ‘инЯев  и  свистнул.  ‚торой,  до сих  пор
молчавший, офицер сплюнул и злобно сказал:
     - Љогда уж мы им дадим по шее?
     -- ќто Њосква знает,- сказал ‘инЯев.
     Ћгарков спросил,  кто этот генерал, которого  он  видел  в  оперативном
отделе.
     -  Ќачальник  штаба  армии,-  ответил ‘инЯев,- генерал-майор  Њоскалев.
„ельный мужчина.
     "Њужчина?" - подумал  Ћгарков, удивлЯЯсь развЯзности синЯевского тона и
в то же времЯ восхищаЯсь такой свободой.
     - € полковник ‚оскресенский  человечек  не плохой,- продолжал  ‘инЯев,-
только поговорить  любит.  …сли напуститсЯ на кого, так точно играет  пьесу,
експира какого-нибудь.  Љогда немцы прорвали оборону,  он, говорЯт, плакал.
‘тарик, конечно, ему  уже лет сорок с гаком. Ђ в общем, парень он хороший. “
нас  все  тут  хорошие  люди,  гонЯть  понапрасну не любЯт,  всегда выручат.
Љомандарм - тот строгий, на днЯх был ранен в руку,  так и ходит с завЯзанной
рукой. …му хуже, чем нам всем,- он за всех отвечает. ‘ ним жена, тоже боеваЯ
женщина, она следователем работает, в армейской прокуратуре.
     ЃолтовнЯ  ‘инЯева, несложные  армейские  сплетни  отвлекли Ћгаркова  от
тревожных мыслей.  Ћн  слушал  эти  истории,  как  любопытный  провинциал  -
столичные новости.
     Ќо  лошади снова  перешли  на рысь. ‘инЯев  и  другой офицер все  времЯ
обгонЯли  Ћгаркова, и он  скакал рЯдом  с ординарцами.  ‚скоре пошел  дождь,
ветер бил по лицу дождевыми струЯми. Ћдин из ординарцев сказал:
     -  ќто  ладно,  что  дождь.  Љабы  и  днем был  дождь!  •оть  "юнкерсы"
утихомирЯтсЯ.
     Ќо дождь  скоро прошел, и  на небе  снова замерцали звезды,- звезды без
конца и краЯ.
     Ќа  перекрестке отстал и исчез  во мгле  офицер с ординарцем. € Ћгарков
вспомнил,  что  вскоре он и  с  ‘инЯевым расстанетсЯ.  •орошо бы  поехать  с
‘инЯевым  в  его  дивизию, чтобы потом с ‘инЯевым же заехать в свою.  ’ак он
всегда делывал в детстве с братом Ѓорисом, когда их посылали по двум  разным
поручениЯм.
     ‡арева  пожаров  заметно  приблизились. Џо  дороге  брели подводы,  шли
машины  с  погашенными  фарами. “ обочин, а иногда и на самой  дороге  зиЯли
воронки. Ќа душе становилось все тревожней. ѓде-то правее,  не очень далеко,
гремели выстрелы орудий.
     •утор Џавловский лежал  в буераке, у извилистой речушки, вьющейсЯ среди
кустарника  и камыша. ‡десь ‘инЯев  придержал конЯ, сказал: "Ќу, всего",-  и
ускакал  налево.  Ћгаркову  стало  обидно,  что  ‘инЯев  так  кратко  с  ним
простилсЯ. –окот копыт  синЯевской лошади вскоре потерЯлсЯ вдали, и точно не
в силах терпеть такую  полную  тишину, где-то уж  совсем близко  послышались
раскатистые взрывы и вслед за ними треск пулеметов.
     ЏостоЯв с минуту, Ћгарков тронул повод и двинулсЯ вниз, к мосткам через
речушку.  Љругом лежали  убитые  лошади. Ќа западном  берегу  сидели раненые
солдаты, видимо  присевшие  отдохнуть.  Ћгарков спросил,  не из  его ли  они
дивизии, но они оказались совсем из другой - и даже не дивизии, а бригады.
     Ћгарков  поехал  дальше, всюду  натыкаЯсь на  группы идущих  к  востоку
людей. Ќо и  они были не  из  его  дивизии, и это обеспокоило  Ћгаркова.  Ћн
хлестнул  конЯ, но конь,  видимо, устал  и  упорно  двигалсЯ  шагом, заметно
припадаЯ на левую заднюю ногу.
     „орога  вскоре потерЯлась в пшенице, затем повернула резко направо. Ћна
завела Ћгаркова в лесок и тут внезапно оборвалась.
     Ћн слез с конЯ,  повел его на поводу, а сам побрел,  низко пригибаЯсь к
земле в  поисках дороги.  Џотом  понЯл,  что  не туда  повернул,  и пустилсЯ
обратно,  но  лесок  неожиданно  оказалсЯ  довольно обширным.  Ћгарков  шел,
натыкаЯсь  на  пни,  и наконец  вышел  к  каким-то стогам,  которые  стоЯли,
загадочные и темные, бесконечными прЯмыми рЯдами, терЯющимисЯ в ночи.
     Ћн  долго блуждал среди  этих стогов  и,  уже  потерЯв  всЯкую  надежду
выбратьсЯ  куда-нибудь,  услышал шум  автомашин. Ћн вскочил на  конЯ и через
несколько минут очутилсЯ на шоссе.
     ‚осемь машин промчались мимо  не удостаиваЯ ответом его окрик. ’огда он
двинулсЯ на запад, потом дорога повернула  на  юг. Ћн знал, что на юг ему не
надо.  Ќо  дорога  шла именно на юг, к северу же тЯнулись  необозримые  полЯ
пшеницы.  Ћн некоторое  времЯ  двигалсЯ  по дороге, потом повернул  обратно.
‚ыстрелов уже не было слышно, только раздавалсЯ тЯжелый и равномерный гуд.
     Ћгарков решил ехать на север во что бы то ни стало,  хотЯ  бы напрЯмик.
Љонь заметно ослабел и повесил голову. ђаздвигаЯ грудью колосьЯ, он медленно
плелсЯ по  бескрайним полЯм. Ђ колосьЯ но редели,- наоборот, они становились
все гуще и гуще.  Љонь еле двигалсЯ среди этой темной  массы хлеба, времЯ от
премени срываЯ мЯгкими губами спелый колос.
     Ћгаркову казалось, что это никогда не кончитсЯ. Џривставши в стременах,
он видел вокруг те же необозримые полЯ. Џрошло немало времени, прежде чем он
услышал человеческие голоса. агах в  тридцати  правее  оказалась  дорога, а
возле нее располагались огневые позиции артиллерийской батареи. ‹юди цеплЯли
пушки к машинам и перекликались негромко, но возбужденно.
     € артиллеристы понЯтиЯ не имели о местонахождении дивизии.  Ћни  только
что получили приказ сниматьсЯ и отходить на новый рубеж.
     ‹ейтенант-артиллерист   показал  Ћгаркову  на  карте   район  немецкого
прорыва.  ќто вполне  могло быть на участке  дивизии. Ћбескураженный долгими
блужданиЯми по  степи,  Ћгарков  совсем пал духом.  Ћн  поехал  по  дороге в
северо-западном направлении и вскоре встретил целую кучу подвод.
     -  ЉакаЯ дивизиЯ!  -  крикнул в  ответ на вопрос лейтенанта  кто-то  из
темноты.- Ќет уже там никакой дивизии! ‚се подались к „ону.
     - Ќе знаем мы, где твоЯ дивизиЯ,- сказал кто-то другой.
     Џодводы  проехали,  и Ћгарков  застыл  на  месте  совершенно  разбитый.
Ћкружающий  мир стал представлЯтьсЯ ему все  более страшным. „ивизиЯ, раньше
казавшаЯсЯ  огромным и сложным организмом, теперь песчинкой затерЯлась среди
бесконечных нив и безымЯнных высоток.
     Ћднако  он  продолжал  упорно  двигатьсЯ  по  дороге.  ‚скоре  стрельба
артиллерии и  пулеметов  разразилась с новой силой. ѓорели  какие-то амбары.
ЏослышалсЯ  омерзительный свист, и одинокаЯ  мина взорвалась совсем  близко.
’ут  же в  ответ,  захлебываЯсь,  застрочили пулеметы,  и трассирующие  пули
полетели  по всем направлениЯм. € снова послышалсЯ прерывистый гуд. "’анки!"
- подумал Ћгарков.
     Џоблизости упала втораЯ мина. ‹ейтенанта  больно ударил по лицу твердый
комок земли. € внезапно раздалсЯ спокойный и даже насмешливый голос недалеко
от Ћгаркова.
     - ’ы чего стоишь, как памЯтник? Ќе видишь разве - сюда стрелЯют.
     ‚ окопах возле дороги сидели люди.  Ћгарков  подъехал  к ним и дрожащим
голосом спросил про свою дивизию.
     …му ответили:
     - ’ам где-то...  Ђ точно где - кто  знает. ’акаЯ  там каша...  Ќапирает
немец.
     ‘плошной  свист.  ‹юди  исчезли  в  окопах.  Љонь  Ћгаркова подскочил и
пустилсЯ галопом, забывши про усталость. Ћгарков еле удержалсЯ в седле. Њины
рвались  вокруг. ‘прыгнув  с конЯ,  Ћгарков лег плашмЯ  на землю. Ћн даже не
заметил, как конь вырвалсЯ и умчалсЯ. ‹ейтенант осталсЯ один.  ’ам, где,  по
всей видимости, находилась его  дивизиЯ, все гремело, пылало, тонуло в дыму.
Ћгарков медленно пошел  на выстрелы и  вдруг услышал - уже позади себЯ - тот
же равномерный и прерывистый гуд.
     "Ќемцы прорвались",- подумал Ћгарков и нащупал на груди пакет.
     Џанический  ужас  объЯл Ћгаркова.  Ћн  побежал  на  восток, спотыкаЯсь,
путаЯсь в траве, перелезаЯ  через канавы и  траншеи, пока, обессиленный,  не
осталсЯ  лежать в  густом и горьком бурьЯне. Ќебо  по  краЯм горело заревом.
Љрасное зарево алело и на востоке, и Ћгарков  решил, что и  там немцы. Ђ это
занималсЯ рассвет.
     ‚друг Ћгарков услышал  в темноте какие-то совсем  уже непонЯтные звуки,
которые  заставили его задрожать.  —то-то странное творилось  совсем близко.
“ловить  природу  этих  звуков  было  невозможно.  ’реск,  лепетание,  звон,
человеческий шепот,  сопение, тЯжелые  шаги - Ћгарков чуть с ума не сошел от
ужаса. Љогда  развиднелось, он увидел силуэт  лошади, жующей траву. Ћна была
оседлана и взнуздана. Џовод тащилсЯ за ней по росистой траве.
     - ’рус проклЯтый! - сказал себе Ћгарков.
     Ћн поднЯл голову и оглЯделсЯ, но ничего не было видно: по степи стлалсЯ
седой туман.
     ‹ошадь ходила возле Ћгаркова,  равнодушно жуЯ и прЯдаЯ  ушами. ‚ремЯ от
времени она поглЯдывала на лейтенанта умными и  ласковыми глазами.  ’о  была
крупнаЯ лошадь гнедой  масти  с  золотистым  отливом. Ћставшись без хозЯина,
она, может быть, обрадовалась человеку  и ходила вокруг него,  мирно  поедаЯ
траву.  Ќо когда  Ћгарков  подошел  к ней, она  отошла  на несколько  шагов,
продолжаЯ есть и только косЯсь на него умным глазом. Ћн снова пошел к ней, и
снова она, уклонЯЯсь, отошла на несколько  шагов.  ‚о  всей ее повадке  и  в
ласковом лукавстве  большого глаза  было что-то женское, гибкое, уклончивое.
…е вполне  устраивало  человеческое общество, но, по-видимому, нисколько  не
прельщала перспектива потерЯть свободу.
     ‚се-таки Ћгаркову удалось ухватить ее за повод и вскочить в  седло. ’ут
он  заметил,  что туман испарилсЯ, и,  удивленный, увидел знакомую лощину, и
речку,  и  домики на  склоне лощины.  ќто  был хутор Џавловский, разоренный,
покинутый.
     Ћгарков стегнул  лошадь,  и  она понеслась на  восток,  к  штабу армии.
Ћгарков  тревожно  озиралсЯ  по  сторонам, боЯсь  неожиданно  столкнутьсЯ  с
немцами,  но  тревога его  оказалась напрасной;  вскоре он  догнал отходЯщие
части, вереницу людей, угрюмо и молчаливо идущих на восток.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ…’њџ


     таб  армии еще на рассвете ушел  дальше на  восток, и Ћгарков разыскал
его  только  на  следующий  день  в  большой  станице.  “сталый и  голодный,
лейтенант  расспросил, где  находитсЯ изба  оперативного  отдела, и поплелсЯ
туда.
     Ћфицеры из оперативного отдела буквально накинулись на него. Џочему так
долго не приезжал? ѓде находитсЯ дивизиЯ? —то с ней? Џочему ее рациЯ  упорно
молчит? Љакие там потери?
     Ћгарков, растерЯнно мигаЯ, ответил:
     -  џ  не  смог туда  пробитьсЯ. ’ам немцы прорвались, и Я чуть к ним не
попал. Ђ дивизиЯ, наверно, отошла. џ к ней не мог пробитьсЯ.
     табные  ошеломленно  молчали, потом куда-то  побежали  докладывать,  а
Ћгарков стоЯл посреди комнаты, не знаЯ, что делать.
     ‚скоре пришел  полковник ‚оскресенский, начальник  оперативного отдела.
Ћн вначале  напустилсЯ  на Ћгаркова,  потом, надев  на нос пенсне  и заметив
растерЯнный вид лейтенанта, замолчал, сел на стул и начал его допрашивать со
спокойствием вконец замученного человека.
     Ћгарков,  хлопаЯ ресницами и  чуть  не плача, рассказал, как было дело.
Љонечно,  картина, нарисованнаЯ  им,  была весьма  далека  от  истины, но не
потому, что он хотел  утаить истину, а потому, что не знал ее.  Ќапример, он
не  знал, что  слышанный  им  ночью гул был  гулом нашей отходЯщей на восток
танковой части, а не танков  противника;  что  слова,  брошенные  обозниками
насчет того, что все ушли на „он,  были словами до  смерти напуганных людей,
не  знающих обстановки;  что немцы  действительно прорвались, но значительно
севернее дивизии.
     Џолковник  сидел как  оглушенный. ‚есь ужас положениЯ заключалсЯ в том,
что несколько  часов  назад ему доложили о гибели майора, посланного в ту же
дивизию с тем же поручением.
     ’еперь, когда оказалось, что и  офицер  свЯзи  вернулсЯ  ни  с  чем,  с
потрЯсающей Ясностью, повергшей  в  трепет ‚оскресенского  и  всех  штабных,
выЯвилсЯ тот факт, что приказ об отходе на новый рубеж не был вручен дивизии
и  дивизиЯ деретсЯ  с  превосходЯщими  силами немцев  на  прежнем рубеже. ‡а
последние  сутки немцы  прорвались  еще в двух  направлениЯх, видимо обтекаЯ
сражающуюсЯ дивизию, и, может быть, уже окружили ее.
     ‚  свете  этих  страшных  предположений  какое  значение  имела  судьба
какого-то струсившего лейтенанта? Ћ нем попросту забыли, и только часа через
четыре  начальник штаба  армии отдал  приказ  об  отдаче  под  суд  ‚оенного
’рибунала Ћгаркова,  офицера  свЯзи  от  уже,  может  быть, не  существующей
дивизии.
     Ќеожиданным защитником Ћгаркова  оказалсЯ  не кто  иной,  как полковник
‚оскресенский.  ‡наЯ,  однако, что генерал  терпеть  не может  "слюней",  он
защищал   лейтенанта   несколько   своеобразно,  одновременно   осыпаЯ   его
проклЯтиЯми и презрительными эпитетами:
     - „а он птенец, молокосос проклЯтый... ‡аблудилсЯ, болван... ЃезмозглаЯ
шлЯпа он, а не лейтенант... Џослать его, дурачка, на передовую!
     Џеред глазами полковника  стоЯло молодое растерЯнное лицо  лейтенанта с
хлопающими ресницами.
     Њожет быть,  генерал  послушалсЯ бы своего заместителЯ,  но  тут в избу
ввалилсЯ летчик „орохов, только что прилетевший на своем “-2 с разведки: его
посылали разыскать ту самую дивизию. ‹етчик был окровавлен и бледен. ‘удЯ по
всему, дивизиЯ сражалась на  прежнем рубеже. Џо-видимому, немцы окружили ее.
‘есть в расположении дивизии „орохову не удалось: когда он начал  снижатьсЯ,
немцы  стали  его  бешено  обстреливать   из  пулеметов,  пробили  машину  в
семнадцати местах и ранили „орохова в руку. Ћн еле долетел обратно.
     - Џод суд трибунала,- прохрипел генерал, подымаЯсь с места и ломаЯ свои
большие жесткие пальцы.
     ’олько что заснувшего Ћгаркова разбудили, посадили в машину и повезли в
соседнюю  станицу, где располагались трибунал  и прокуратура армии.  ‡десь у
него  отобрали  пистолет  и  ввели  в  избу,   где  у   маленького  дощатого
крестьЯнского  стола  сидела  полнаЯ суроваЯ  женщина в  гимнастерке с двумЯ
"шпалами".
     ќто и была жена командующего армией, о которой Ћгаркову поведал ‘инЯев.
‚  ее глазах  Ћгарков прочел нескрываемую  враждебность, глубоко  поразившую
его.
     ‚арвара  Џетровна,  жена  командующего,  потерЯла   единственного  сына
полгода назад  под  Њосквой.  ‘ын  ее  тоже  был лейтенантом,  тоже  светлым
блондином. Ћн командовал  десантным отрЯдом. ‚ысадившись  в тылу у немцев во
времЯ нашего  зимнего наступлениЯ, этот отрЯд носилсЯ  на лыжах по  немецким
тылам, рвал вражеские коммуникации в Џодмосковье, истреблЯл небольшие группы
немцев и дождалсЯ-таки подхода наших войск. Ћднако ‘ережа был к тому времени
смертельно ранен  и умер среди своих, что было бы утешением длЯ него самого,
если  бы  он  очнулсЯ от беспамЯтства,  но не  могло служить  утешением  длЯ
матери. Ђ он так и не очнулсЯ.
     ѓлЯдЯ на высокого белокурого  молодого лейтенанта, ‚арвара  Џетровна на
секунду  ощутила ноющую  боль, которую тотчас подавила.  Ћна стала  задавать
обычные  вопросы,  стараЯсь  игнорировать  юношеское  обаЯние  лейтенанта  и
принимать во внимание  только факты. ”акты же были недвусмысленны: лейтенант
не выполнил боевого приказа. ’еперь следовало  выЯснить:  по трусости или по
неумению? Њожно  было  склонитьсЯ ко  второму. Ќо факты были таковы:  ‘ергей
(его  тоже  звали  ‘ергеем)  ‹еонидович  Ћгарков  окончил училище,-  правда,
специальное, да и краткосрочное, но там изучали  и  топографию, и тактику, и
политграмоту. “  него  недоставало опыта?  „а. Ќо  опыта не было  и у... и у
других молодых лейтенантов, образцово выполнЯвших любые заданиЯ.
     ’ут  ‚арвара  Џетровна поймала себЯ на том, что  она все времЯ думает о
своем сыне и сравнивает с ним этого Ћгаркова. "’ак  нельзЯ,- строго одернула
она себЯ.- „ругие лейтенанты тут ни при чем".
     € она  стала  спрашивать  с  самого  начала, вдумчиво  прислушиваЯсь  к
ответам,  пристально приглЯдываЯсь  к малейшим изменениЯм в  выражении  лица
лейтенанта.
     Ќа  вопрос  о  том,  признает ли  он  себЯ  виновным,  он ответил,  что
признает, и, не читаЯ, подписал все, что требовалось.
     Ћгаркова отвели  в  землЯнку  на окраину  станицы,  а ‚арвара  Џетровна
приступила  к допросу свидетелей. €х было  только  двое: лейтенант ‘инЯев  и
майор  из  оперативного отдела. Ќо где-то билсЯ  с врагом третий свидетель -
дивизиЯ, и этот свидетель незримо присутствовал в деревенской избе.
     Џосле  того  как  свидетели  ушли,  ‚арвара  Џетровна  долго  сидела  в
одиночестве  над протоколами.  „а, лейтенант  Ћгарков был  виновен. ‚иновен,
<i>независимо</i> от других лейтенантов.
     Ќа следующий день утром дело поступило в трибунал.
     Џредстав перед трибуналом, Ћгарков сразу как-то  успокоилсЯ. ‡десь была
тихаЯ  и  будничнаЯ  обстановка. —лены  трибунала сидели на  потемневших  от
времени табуретках  за таким  же  темным  дощатым  столом, под  фотографиЯми
усачей-солдат времен первой мировой войны. €з открытого  окна доносилсЯ плач
детей и голос хозЯйки, то и дело повторЯвшей:
     - Ђ вот Я вас ремнем!..
     Ћгарков посмотрел  на лица членов трибунала. ’о были спокойные,  словно
издавна знакомые русские  лица  с добрыми глазами. € ему показалось, что эти
люди тоже сейчас скажут: "Ђ вот мы тебЯ ремнем..."
     - ”амилиЯ? - спросил председатель.
     - Ћгарков.
     - €мЯ и отчество?
     - ‘ергей ‹еонидович.
     - ‚озраст?
     - „вадцать лет.
     - ‡вание?
     - ‹ейтенант.
     - „олжность?
     - Ћфицер свЯзи при штабе армии.
     - Ћбразование?
     - „есЯтилетка и военно-химическое училище.
     ЋтвечаЯ  на эти вопросы  и  знаЯ,  что  ответы  на них  заранее  хорошо
известны председателю, Ћгарков даже чуть-чуть повеселел.
     -  ‚ы знали, какой  приказ вы  везете  в  свою  дивизию? -  нетерпеливо
вмешалсЯ один из членов трибунала.
     - „а.
     - џ спрашиваю о содержании приказа. ‡нали вы его содержание?
     Ћгарков, помолчав, ответил:
     - „а, знал.
     Џредседатель спросил неожиданно мЯгко и совсем по-граждански:
     - Ђ кто был ваш отец, Ћгарков?
     ‘лово "был" вырвалось непроизвольно и заключало в себе нечто необычайно
грозное длЯ Ћгаркова. Ћгарков этого не уловил, однако, и сказал:
     - Ћн инженер на заводе в ѓорьком.
     ‚скоре были вызваны свидетели. ‹ейтенант ‘инЯев,  не по-обычному хмурый
и сдержанный, избегаЯ глЯдеть на Ћгаркова,  рассказал о том, как они ехали и
где расстались. Ќа вопрос о поведении Ћгаркова в пути следованиЯ он ответил:
     - „рейфил. ’олько Я думал, что это от неопытности, молод еще...
     - Ђ вам-то сколько лет? - по удержалсЯ от вопроса председатель.
     - „вадцать два  года,- хмуро ответил ‘инЯев,  глЯдЯ в  окно, и внезапно
сказал:  - € еще  ординарца ему не дали.-  Ќо,  подумав мгновенно, он жестко
добавил: - ‚се равно сдрейфил. ‚едь рЯдом  со штабом  дивизии был, у  хутора
Џавловского...
     Њайор  из оперативного  отдела  кратко изложил обстановку,  сложившуюсЯ
вчера  на фронте, в свЯзи с этим  оттенил  значение проступка,  совершенного
обвинЯемым, и закончил словами:
     - Њы потерЯли эту дивизию.
     Џосле допроса свидетелей заседание было прервано.  ЋбвинЯемого отвели в
землЯнку. ’рибуналу принесли обед.  Џринесли обед и Ћгаркову, но есть ему но
хотелось. Ћн сидел и думал о словах ‘инЯева и майора из оперативного отдела,
и эти слона странно смешивались у него в голове: мы потерЯли эту  дивизию, а
ему ординарца не дали. € почему ему не дали ординарца, раз дивизиЯ все равно
потерЯна?
     ‚от  такие и разные другие мысли услужливо лезли со  всех сторон, чтобы
прикрыть, затуманить главную и самую страшную мысль.
     ‘идЯ в  оцепенении  на  полу,  он  не сразу заметил  другого  человека,
который  лежал в самой  глубине землЯнки  и крепко спал. ’олько тогда, когда
человек задвигалсЯ и приподнЯлсЯ, Ћгарков обратил на него внимание.
     —еловек этот был в гражданской одежде.  Ћказалось,  что он приговорен к
расстрелу  за  дезертирство.  ‚о  времЯ  отступлениЯ он  в  какой-то деревне
переоделсЯ и ушел в сторону, но его задержали.
     ’о был  пожилой, волосатый, мрачный и грЯзный человек. Ћн курил толстые
махорочные скрутки и без конца тупо повторЯл:
     - Ђ мне какое дело?..
     - Џочему вы так? - спросил Ћгарков.
     - Ќе хочу воевать,-  ответил приговоренный.-  џ баптист, понимаешь? - €
добавил: - Џусть немец приходит. ‚се одно.
     - Љак же  так  "все одно"? - ужаснулсЯ Ћгарков.- —то  вы говорите? ‚едь
они фашисты! Џросто странно, что вы это говорите! …ще русский человек...
     - Ђ мне какое дело?..- сказал приговоренный.
     "‘умасшедший он, что ли?" - подумал Ћгарков.
     ‚друг  глазки приговоренного  по-звериному хитро  засверкали, словно из
глубин  этого обезьЯньего волосатого черепа  с  трудом  и натугой вылущилась
наконец одна человеческаЯ мысль, и он спросил:
     - Ђ ты-то, советскай, за что сюды попал?
     Ћгарков растерЯлсЯ. ‘ила и убедительность этого вопроса потрЯсли его.
     Џриговоренным,  не дождавшись  ответа,  хрипло рассмеЯлсЯ, потом быстро
подполз к Ћгаркову и зашептал:
     -- ‚сех нас перебьют,- коли не немцы, то энти...
     ’ут  Ћгаркова вызвали  в  трибунал. ‘тоЯ перед  столом, он слушал слова
приговора будто из далекой дали, и только последнЯЯ, заключительнаЯ фраза на
секунду вывела его из состоЯниЯ почти полного небытиЯ. ”раза эта гласила:
     "Џриговорить   бывшего   лейтенанта   Љрасной   Ђрмии  Ћгаркова  ‘ергеЯ
‹еонидовича к высшей мере наказаниЯ - расстрелу".
     Џеред  тем  как  отвести  осужденного  обратно  в  землЯнку,   один  из
конвоиров, коренастый и молчаливый казах, сорвал с его петлиц кубики - знаки
лейтенантского званиЯ - и закинул их далеко в картофельные кусты.
     Ѓаптиста в  землЯнке уже не было. Ћгарков  сел на свою шинель, и  долго
его мысли  вертелись вокруг  да  около той, главной мысли, котораЯ еще не то
что  не доходила, а  словно  билась о его сознание,  как волна о  стеклЯнную
перегородку. ќта спасительнаЯ стеклЯннаЯ  перегородка выросла  вокруг самого
центра сознаниЯ в момент, когда были  произнесены те слова.  ‘квозь нее было
видно, но она спасала  от непосредственного взрыва  боли,  который неминуемо
произошел  бы  при  соприкосновении мЯгкой  младенческой  ткани  сознаниЯ  с
бурлЯщей, горькой и смертельно-едкой волной главной мысли.
     Ќо сколько  ни думай о чем угодно  и,  в сущности, ни  о чем  - все эти
мысли завершаютсЯ здесь, в землЯнке, и все равно ставитсЯ во всю гигантскую,
до неба, высоту вопрос: что ты делаешь тут?
     ‚се стало Ясно, когда  вспомнилась мать. Њать не должна была проникнуть
за   перегородку,  но  как  только  она  проникла,  все  сразу  стало  Ясно.
Џерегородка  обрушилась. —то будет с мамой, когда она узнает  о своем сыне,-
не о том, что он погиб, а о том, <i>как</i> он погиб,- вот что было важнее всего.
     Ћн так зарыдал, что часовой, стоЯвший у входа в землЯнку, вздрогнул.
     - Џустите менЯ! - крикнул Ћгарков вне себЯ.- џ должен им все сказать!
     Ћн стал  лихорадочно  обдумывать, что такое  ему  нужно