е  винное
подземелье и заставил пробовать вино из каждой бочки. Ќе рассказал и сотой
доли  того,  что  хотелось  бы  рассказать  о  произведениЯх  итальЯнского
искусства. Ћ том, например, как  стоЯли  мы  перед  леонардовской  "’айной
вечерей" и Я впервые  подумал,  что  бог,  вероЯтно,  все-таки  существует
где-то там, высоко, за  облаками:  американскаЯ  бомба  прЯмым  попаданием
угодила в трапезную, где находитсЯ это величайшее произведение  искусства,
разрушила все стены, а самой фрески даже не поцарапала.
   Ќо разве обо всем расскажешь?
   € все же Я не могу не сказать хотЯ бы несколько слов  о  тех,  кто  так
внимательно и дружелюбно встречал  нас,  кто  сопровождал  в  поездках  по
стране, показывал города и музеи, кто заботилсЯ о  том,  чтобы  нам  везде
было удобно и весело, знакомил со страной, ее людьми и нравами,  водил  по
тратториЯм,  кормил  макаронами  с  сыром  и  сногсшибательными  "бистекке
дьЯболике", поил вином...
   Џоил вином... Ћ, итальЯнское вино!
   Џросмотрев написанное, Я с ужасом обнаружил, что ни одна из  написанных
встреч не обошлась без него. —то поделаешь, такова уж судьба членов  любой
делегации, особенно в этой стране, котораЯ стоит  на  втором  месте  после
€спании по потреблению алкоголЯ,  если  верить  данным  €нтернационального
бюро  по  борьбе  с   алкоголизмом,   опубликованным   в   "‘татистическом
ежегоднике" за 1936 год.
   ‚ €талии нас поили и кормили как на убой (на это,  кстати,  жалуютсЯ  и
итальЯнцы, побывавшие у нас в ‘оюзе). Ѓлюда - одно  вкуснее  и  аппетитнее
другого. € все так красиво, с таким изЯществом  приготовлено.  ЏодвозЯт  к
тебе столик на колесах, а на нем громадные, шевелЯщие клешнЯми  омары  или
трепещущаЯ еще рыба... ‚от эту, пожалуйста! € через минуту рыба уже  перед
тобой. Ђ за рыбой - мЯсо, за ним еще что-то, и еще, и фрукты, и сыр, а  до
этого был еще суп, и ко всему вино...
   € так по три раза в день. € каждый день. € в каждом городе.  џ  до  сих
пор холодею при воспоминании о тех минутах, когда наши друзьЯ, взглЯнув на
часы и весело улыбнувшись,  говорили:  "Ќу,  а  теперь  делу  конец,  пора
обедать... Људа пойдем?"
   ђавенна. —удесный город, византийское искусство, мавзолей  ’еодориха  и
ѓаллы Џлацидии, церкви ‘ант-Ђполинаре ин  Љлассе  и  ‘ан-‚итале,  всемирно
известные мозаики и саркофаги, кружевнаЯ резьба капителей, могила „анте...
‚се это Я видел, но, когда сейчас при мне произносЯт слово  ђавенна,  Я  в
первую очередь вспоминаю лукулловские обеды и  смеющиесЯ  лица  равеннцев,
или, как они по-итальЯнски себЯ называют, равеннатов.
   - …сть никогда не вредно, - хохотали они, наливаЯ бог уж знает  который
стакан вина. - € пить тоже. Џосмотрите на нас, какие мы толстые и веселые.
Ќу, давайте, давайте...
   Ќо Я уже ничего не мог - ни давать, ни принимать.
   “вы, далеко не каждому итальЯнцу подвозЯт на столике трепещущую рыбу, и
далеко не все так уж толсты и  веселы,  но  когда  Я  сидел  за  столом  в
Џорто-Љорсини, где равеннцы особенно постарались не ударить лицом в грЯзь,
мне пришло в голову,  что  в  той  надписи  на  главном  здании  ‚семирной
выставки в ђиме о народе поэтов, свЯтых,  ученых  и  так  далее,  Явно  не
хватало каких-то слов о кулинарии.
   Ќо хватит об этом. ‚ернемсЯ к хозЯевам.
   €х было много, очень много. € в ђиме, и в  ’урине,  и  в  Њилане,  и  в
‚енеции и в ђавенне, и во ”лоренции. ‘ одними мы проводили много  времени,
с другими - поменьше. ‘ одними ездили по стране и разговаривали  о  разных
разностЯх, с другими больше сидели за столами и произносили тосты.
   Њне очень жаль, что с —езаре „заваттини, большим художником,  одним  из
вдохновителей, создателей и теоретиков итальЯнского неореализма, с которым
мы сидели совсем рЯдышком  на  прощальном  вечере,  мы  обменЯлись  только
тостами и несколькими словами через чье-то плечо.  ’о  же  произошло  и  с
Ђльберто Њоравиа, и с Џратолини, и с ќдуарде де ”илиппе. Њеньше, чем  того
хотелось бы, виделсЯ Я и с Љарло ‹еви. Њне удалось, правда, побывать в его
мастерской, посмотреть его работы, но и это было в какой-то спешке,  нужно
было торопитьсЯ на поезд в Ќеаполь. Ќе состоЯлась и автомобильнаЯ  поездка
по ‘ицилии с „анило „ольчи и Џирелли, а как  бы  это  было  интересно!  Ќе
удалось повидатьсЯ и  с  „жанни  ђодари.  ‚ремЯ,  времЯ!  Ќикогда  его  не
хватало.
   ЏрощаЯсь, Љарло ‹еви все качал головой.
   - Ќапрасно, напрасно вы уезжаете. Ћстались бы еще на  месЯц-полтора.  џ
позвоню в министерство иностранных  дел  -  вам  сразу  же  продлЯт  визу.
Џоживите, приглЯдитесь. ‚едь вы фактически ничего не видели.  Ќосились  по
стране как угорелые. Ђ Я вас устрою где-нибудь на частной квартире. •отите
- в городе, хотите -  в  деревне.  ‚едь  вы  деревни-то  и  не  видали.  Ђ
итальЯнскую  деревню  надо  знать,  обЯзательно  надо.   Ќу?   ‡вонить   в
министерство?
   Љак  дьЯвол-искуситель,  стоЯл  он  передо  мной,  невысокий,   полный,
улыбающийсЯ, и рисовал картины,  одну  соблазнительнее  другой.  ЊаленькаЯ
деревушка где-нибудь в Љампани. Љозы,  виноградники,  обед  в  тени  олив,
стаканчик холодного вина из погреба. €ли ‘ицилиЯ - страна серных рудников,
полуфеодальных латифундий, разбойников и таинственной мафии. €ли небольшой
городок, вроде тех, которые мы видели, пересекаЯ  Ђпеннины  по  дороге  из
”лоренции в ђим, где тихо, спокойно, только колокольный с утра  до  вечера
звон. €ли, наоборот, ’урин, Њилан, ѓенуЯ -  большие  промышленные  города,
заводы, фабрики...
   џ только слушал и качал  головой:  дела,  дела,  что  поделаешь,  домой
надо...
   € все же, как ни мало Я пробыл в €талии, а увидать кое-что  удалось.  €
все это благодарЯ нашим друзьЯм, нашим хозЯевам.
   Џьетро –ветеремич, высокий, чуть сутулый, всегда усыпанный пеплом от не
покидающей рот сигареты, неунывающий и мило рассеЯнный, сопровождал нас по
’урину и Њилану. Ћн один из редакторов журнала "ђеальта ‘овьетика",  кроме
того,  занимаетсЯ  переводами,  в  частности  перевел  и  мою   книгу   на
итальЯнский Язык. ‘ ним весело и просто. Љ тому же он неутомим.  Ќа  крышу
Њиланского собора - пожалуйста, на  Ярмарку  -  с  удовольствием,  поехать
куда-нибудь в машине - сам  поведет.  ’олько  через  каждые  полчаса  надо
обЯзательно выпить чашечку кофе "экспрессе" - без этого он не может.
   Љогда мы расставались с ним в Њилане - он срочно должен был  выехать  в
Ѓолонью, где печатаетсЯ его журнал, - Я даже взгрустнул. Ќо на  смену  ему
приехал “мберто —еррони, так же, как и –ветеремич, активный член  общества
"€талиЯ - ‘‘‘ђ", юрист, преподаватель ђимского университета, -  маленький,
живой и ничуть не менее веселый. ‘  ним  мы  ездили  в  ‚енецию,  ђавенну,
”лоренцию. Џо-русски говорит он не слишком бойко  и  почему-то  заливаетсЯ
хохотом, когда слышит русское слово "похороны" ("ну, до  чего  же  смешное
слово!"), но это нисколько не мешало нам подружитьсЯ.
   Џодружились мы и с Ћрацио  Ѓарбьери,  генеральным  секретарем  общества
"€талиЯ - ‘‘‘ђ", депутатом  парламента  от  компартии,  щуплым,  подвижным
флорентийцем, в квартире которого на самом почетном  месте  висит  русскаЯ
балалайка, и с видным критиком Љарло ‘алинари, одним из редакторов журнала
"Љонтемпоранео", и с молодым симпатичным Ђнтонио ‹авакки из ”лоренции, и с
миланцем Љриппа, который так мучилсЯ, когда  не  мог  достать  нам  черных
костюмов длЯ посещениЯ ‹а ‘кала, и  с  веселыми,  приветливыми  римлЯнками
‹изой ”оа и ‹едой Џредиери.
   Ќикогда не забуду день нашего отъезда из ђима в ’урин. ‚ этот  день  мы
ездили в „жендзано, потом мотались целый день по городу и в гостиницу свою
прибыли за полчаса до отправки на вокзал. ЏоднЯлась обычнаЯ  предотъезднаЯ
суета. ‹иза лихорадочно пришивает пуговицу. ‹еда гладит на  столе  рубаху.
‚езде  раскрытые  чемоданы,  разбросанные   по   кровати   брюки,   что-то
укладываетсЯ, что-то, самое  важное,  не  могут  найти,  поминутно  звонит
телефон.
   € во всем этом, во всей этой веселой, бестолковой суете, было так много
чего-то родного, близкого, русского, что  на  какую-то  долю  секунды  мне
показалось, что мы сейчас едем не в ’урин читать лекции о  путЯх  развитиЯ
советской литературы, а  просто  куда-то  в  ‘лавЯнок  или  Љраматорск  на
очередную студенческую практику...
   Џростота, естественность,  веселость,  умение  сразу  стать  человеком,
которого,  кажетсЯ,  ты  уже  давно  знаешь,  -  вот  отличительнаЯ  черта
итальЯнца, будь он с севера или юга, писатель или чернорабочий, старик или
совсем молодой парень.
   џ знаю, итальЯнцы со мной  не  согласЯтсЯ,  начнут  говорить  что-то  о
ломбардцах и сицилийцах, которые ни в чем, мол, не схожи  друг  с  другом.
Њожет, это и так, не спорю, но Я говорю сейчас о своем  впечатлении,  а  у
менЯ оно именно такое.
   …сть, правда, и  исключениЯ,  без  этого  не  бывает.  €тало  Љальвино,
например, или ‚итторио ‘трада.
   €тало Љальвино - молодой, но уже достаточно известный в €талии, да и за
ее  пределами,  писатель.  Џознакомились   мы   с   ним   в   ’урине.   Ћн
председательствовал на нашем вечере. Ћчень бледный, худой, интеллигентный,
немного грустный и иронический, он сидел рЯдом со мной в ресторане, и  мне
как-то особенно обидно было, что Я не умею говорить по-итальЯнски, что  не
читал его книг и что через какой-нибудь час мы расстанемсЯ, так ни  о  чем
толком  и  не  поговорив.  Ђ  он  один  из  талантливейших,  интереснейших
писателей современной €талии. “ нас были напечатаны две-три  его  новеллы.
Ќеужели же  длЯ  того,  чтобы  с  ним  по-настоЯщему  познакомитьсЯ,  надо
специально изучать итальЯнский Язык?  Ќеужели  нельзЯ  прочесть  его  книг
по-русски?
   Љстати, именно поэтому - потому, что мы мало еще знакомы с  современной
итальЯнской литературой, - Я не позволил  себе  коснутьсЯ  в  этом  очерке
сложного пути ее развитиЯ за последние годы.
   ‘ ‚итторио ‘трада Я познакомилсЯ  заочно.  Ћн  перевел  мою  книгу  длЯ
издательства ќйнауди, и на этой почве у  нас  завЯзалась  переписка.  ЊенЯ
всегда поражали его письма. Џоражали не только хорошим русским Языком,  но
и  прекрасным  знанием  русской  литературы,   особенно   XIX   века.   Ћн
литературовед  и  критик,  статьи   его   часто   поЯвлЯютсЯ   в   римском
"Љонтемпоранео".
   ‚стретились мы с ним в Њилане. Џодошел  ко  мне  высокий,  сутуловатый,
коротко остриженный человек в очках  -  это  было,  кажетсЯ,  в  помещении
общества "€талиЯ - ‘‘‘ђ" - и  отрекомендовалсЯ.  џ  обрушилсЯ  на  него  с
объЯтиЯми и какой-то тирадой. Ћн несколько испуганно посмотрел на  менЯ  и
не без труда  проговорил:  "Њедленно,  медленно..."  ‚ыЯснилось,  что  он,
человек книжный, словарный, почти совсем не понимает живой  русской  речи.
Ћн много, очень много читал (Я это понЯл, когда попал к нему на квартиру и
увидел сотни русских книг и журналов, расставленных на полках), но никогда
не разговаривал по-русски.
   ‘ейчас ‘трада живет в Њоскве, он аспирант Њосковского университета и не
только прекрасно понимает,  что  ему  говорЯт,  но  и  сам  очень  неплохо
говорит. †алуетсЯ  только,  что  в  Њоскве  слишком  много  итальЯнцев,  с
которыми приходитсЯ часто встречатьсЯ, а он хочет говорить по-русски.
   ‚итторио совсем не похож на итальЯнца, во всЯком случае на итальЯнца из
фильмов  де  ”илиппе.  Ћн  спокоен,  сдержан,  немногоречив,  обстоЯтелен,
вдумчив. Ћн любит рытьсЯ в книгах, часами сидеть в библиотеках. Љниги  длЯ
него - все. Љогда он впервые попал в ‘‘‘ђ,  на  фестиваль,  он  первым  же
делом  отправилсЯ  к  букинисту  и  на   все   скопленные   деньги   купил
"‹итературную энциклопедию". Ђ потом не хватало денег на трамвай. Љниги  -
его страсть. Ћн страстный человек. € в этом он итальЯнец.
   ‚се, о ком Я сейчас пишу, - наши друзьЯ. ‚се они члены общества "€талиЯ
- ‘‘‘ђ", в их симпатиЯх к  нашей  стране  ничего  удивительного  нет.  Ќо,
оказываетсЯ, не только члены общества, не только коммунисты тЯнутсЯ к нам.
   Љак раз когда Я был в €талии, в одной из римских больниц умирал  Љурцио
Њалапарте -  крупный  итальЯнский  писатель,  публицист,  журналист.  Џуть
Њалапарте не прост и, может быть, даже не совсем понЯтен.  Џри  фашистском
режиме он много писал. …го  знал  и  почитал  Њуссолини.  ‚о  времЯ  войны
Њалапарте (настоЯщаЯ его фамилиЯ ‡уккерт, он немец  по  происхождению,  но
итальЯнец по Языку и культуре) был корреспондентом  фашистской  газеты  на
русском фронте. ‚прочем, статьи его не  пришлись  по  вкусу  Њуссолини,  и
Њалапарте вынужден был покинуть ђоссию. Ќо, так или иначе, обвинить его  в
особой симпатии к ней и к строю ее довольно трудно. Ќе знаю, что послужило
толчком или поводом, но в последние годы  в  писателе  произошел  какой-то
перелом. Ѓудучи уже стариком, к тому же очень больным, он поехал в  Љитай.
ќто было в 1956 году. ‚ Љитае болезнь его обострилась,  и  он  должен  был
спешно, в сопровождении врачей, самолетом вернутьсЯ в €талию. Џо дороге  в
Љитай и на обратном  пути,  совсем  уже  больным,  он  на  несколько  дней
задержалсЯ в Њоскве.
   ‘ейчас он лежал в одной из лучших римских больниц. Ћн умирал.
   Њне сказали, что визит к нему может его обрадовать, и, хотЯ все это  не
совсем мне было понЯтно, мы отправились к нему в больницу.
   Ћн лежал в отдельной  просторной,  светлой  палате,  почти  недвижимый,
бледный, худой, подтЯнув к самому подбородку  одеЯло.  ‘естра,  впустившаЯ
нас, сказала, что длЯ нас сделано исключение, и просила дольше пЯти  минут
у больного не сидеть, он очень слаб.
   „а, он был слаб, очень слаб. …му трудно было говорить. Ќо ему  хотелось
говорить. € он говорил. ѓоворил с жаром, горЯчностью,  с  трудом  переводЯ
дыхание, часто прерываЯсь.
   - ‚едь вы не читали менЯ. Ќаверное даже не читали... Ђ может быть,  это
даже и хорошо, что не читали... ’огда послушайте... ‚ы человек  молодой  и
писатель молодой, а Я старый, очень  старый.  џ  многое  видел.  €  многих
видел. ђазных людей, очень разных. ‚сех национальностей, всех рангов, всех
положений... ‘ейчас Я был в Љитае. џ не буду о нем рассказывать. џ  напишу
книгу. ЋбЯзательно напишу! џ видел Њао  –зэдуна.  џ  хочу  добитьсЯ  того,
чтобы народный Љитай был признан. - ’ут он мучительно улыбнулсЯ. - џ знаю,
что вы думаете: он умирает, ему жить  всего  неделю,  а  он  хочет  писать
книги... Ђ вот хочу. € напишу. € не умру... € не одну, а две. Ћ Љитае и  о
вас... џ был в ‘оюзе дважды - во времЯ войны и вот сейчас, всего несколько
дней. € Я хочу - Я не имею права о вас не написать. ‚ы понимаете, не  имею
права... Џотому что у вас, ну как бы об этом сказать, у вас другие люди. €
у вас и в Љитае. Ќе такие, как мы. ’аких Я  еще  не  видал.  ’еперь  Я  их
увидел. џ их еще не знаю, Я их только видел, но  не  узнать  их  нельзЯ...
Џоэтому Я и не имею права умирать... ‚едь правда, не имею?
   ѓлаза его блестели, он покрывалсЯ испариной, он задыхалсЯ, но  говорил,
говорил, говорил. Њне даже стало  страшно  при  виде  этой  энергии,  этой
страсти, этой жажды жизни, которой через  несколько  недель  суждено  было
оборватьсЯ.
   Њалапарте умер.  Џоследние  дни  в  маленькой  приемной  у  его  палаты
бессменно дежурили сановнейшие духовники ‚атикана - он был протестантом, а
они хотели, чтобы он  умер  католиком.  Ќо  он  умер  не  католиком  и  не
протестантом, он умер коммунистом - за несколько дней до смерти он вступил
в компартию.


   Љилометрах в пЯтнадцати от ђавенны, на  берегу  лагуны,  есть  местечко
‘ан-Ђльберто. Џопали мы туда вечером: рано утром мы выехали из ‚енеции,  в
девЯть были в ”ерраре, а еще через час - в ђавенне. Љак  нас  встречали  в
ђавенне,  Я  уже  говорил,  поэтому  объЯснЯть,   почему   мы   попали   в
‘ан-Ђльберто, врЯд ли  стоит.  Џросто  равеннцам  по  каким-то  только  им
известным причинам показалось,  что  кормить  нас  ужином  надо  именно  в
‘ан-Ђльберто.
   Џокормили, потом вышли на улицу. € тут кто-то сказал: "Ђ  не  зайти  ли
нам в Ќародный дом?" ‡ашли, а там как раз собрание пенсионеров.
   ‘идели пенсионеры в довольно  большом,  заставленном  скамейками  зале.
‘цена с провисающей проволокой от занавеса. ‘права и  слева  по  нескольку
ступенек. Ќа сцене стол. Ќа столе графин и стакан. ‡а столом человек  пЯть
- президиум. ‚се как-то очень напоминало наши колхозные собраниЯ.  €  люди
вроде похожи - простые лица, тЯжелые руки, на женщинах платки.
   Љак и всегда, Я мало что понимал из того, что  говорилось.  Џо  очереди
кто-то подымалсЯ на сцену и начинал говорить, и его перебивали из зала,  и
председатель стучал стаканом о графин, и в зале было  накурено,  и  кто-то
против этого протестовал, а курение все продолжалось - одним  словом,  все
было совсем так, как и у нас на многих собраниЯх.
   Љ концу его, когда кое-кто уже стал выходить, как-то совсем  неожиданно
длЯ нас выЯснилось,  что  надо  выступить.  Џросто  так,  поприветствовать
стариков пенсионеров.
   Ѓыло поздно, мы дико устали, и вообще  от  одного  слова  "выступление"
менЯ уже начинало бросать в дрожь. Ќо что поделаешь - надо.
   џ вышел на сцену.  Џосле  бесчисленных  сегоднЯшних  встреч,  обедов  и
тостов мой словесный запас настолько истощилсЯ, что Я  решил  ограничитьсЯ
обычным приветствием, начинающимсЯ со стандартного "разрешите..."  Ќо  уже
на  четвертой  или  пЯтой  фразе  Я  понЯл,  что  зал   постепенно   начал
наполнЯтьсЯ. € не только стариками. ЏоЯвились люди и помоложе, в  основном
крестьЯне, рыбаки, поЯвилась и совсем юнаЯ молодежь - парни и девушки.
   џ смотрел на лица сидевших передо мной людей, обветренные, морщинистые,
не по-итальЯнски суровые, очень внимательные и  сосредоточенные,  и  вдруг
почувствовал, что у менЯ нашлись слова.
   ‚о втором рЯду  передо  мной  сидел  худой  горбоносый  крестьЯнин  лет
сорока, в сдвинутом на ухо берете, с незажженной сигаретой во рту.  ‘легка
наклонившись вперед,  сдвинув  брови,  он  внимательно  слушал.  ‹ицо  его
казалось мне знакомым. Ќо нет, Я его  нигде  не  видел.  Џросто  оно  было
похоже на лица тех партизан - такие же горбоносые и в таких же беретах,  -
фотографию которых мне показывали сегоднЯ в Ђльфонсино, небольшом  городке
километрах в десЯти западнее ‘ан-Ђльберто.
   ‚ годы войны область ќмилиЯ прославилась своими партизанами. Ђльфонсино
был центром этого движениЯ. ‡десь шли упорные бои.  ђовно  двенадцать  лет
тому  назад,  10  апрелЯ  1945  года,  город  был  освобожден  от  немцев.
Ћсвобожден партизанами. Ћбо всем этом нам рассказали сегоднЯ утром,  когда
мы проезжали через Ђльфонсино по пути из ”еррары в ђавенну.
   Њы недолго там пробыли. Ќас провели на кладбище, где находитсЯ монумент
погибшим в боЯх альфонсинским патриотам, а на прощание  вручили  несколько
партизанских медалей  с  просьбой  передать  их  кому-нибудь  из  наиболее
отличившихсЯ советских партизан, что  мы  по  приезде  домой,  конечно,  и
сделали.
   ‘ейчас же Я смотрел на сидевшего передо мной  горбоносого  крестьЯнина,
на его соседа, седого бородатого старика, с  лица  которого,  по-видимому,
никогда уже не сходит загар, так прочно он к нему пристал, на  другого,  с
костылЯми, зажатыми меж колен, на десЯтки молодых и старых лиц, мужских  и
женских, в большинстве своем серьезных и даже немного напрЯженных. ‘мотрел
на них и понимал, что передо мной сидЯт не просто пенсионеры,  собравшиесЯ
длЯ того, чтобы отстоЯть какие-то свои, неизвестные мне,  права,  а  сидЯт
люди, многие из которых двенадцать лет тому назад сжимали  в  своих  руках
автоматы. € именно поэтому так внимательно слушали они перевод моих слов о
том, как воевали наши солдаты  в  ‘талинграде.  €  хотЯ,  возможно,  среди
присутствовавших находились  отцы,  матери  и  жены  тех,  кто  погиб  под
‘талинградом, мне было Ясно, что город этот стал символом победы не только
длЯ нас.
   џ это с особой силой понЯл, когда вспыхнули вдруг аплодисменты, когда Я
пожимал твердые, огрубевшие ладони, когда слушал сбивчивые, горЯчие  слова
немолодого, с засунутым в  карман  пиджака  рукавом  крестьЯнина,  который
говорил о русских военнопленных, сражавшихсЯ плечом к плечу с партизанами,
бригад ѓарибальди  -  "Њарио  „жордини",  "ђоманьЯ",  "Ђурелио  ’арони"  и
многих, многих других.
   Ђ на следующий день в старинной базилике ‘ант-Ђполинаре ин Љлассе среди
гранитных и мраморных надгробий Я  увидел  высеченную  на  камне  надпись:
"Wladimir Peniakov (1896-1944)". Ћткуда он, кто он, этот ‚ладимир ЏенЯков,
Я не знаю. ‡наю только, что он русский, сражалсЯ на итальЯнской  земле  за
то же, за что мы сражались на своей. …го похоронили далеко от его дома,  в
базилике ‘ант-Ђполинаре,  возле  ђавенны.  €,  стоЯ  над  его  могилой,  Я
невольно вспомнил слова безрукого  крестьЯнина  из  ‘ан-Ђльберто:  "Ќас  и
сыновей наших гнали в ђоссию убивать русских, а русские защищали нас. €  в
‘талинграде и здесь, в ќмилии".
   „вадцать седьмого апрелЯ истек срок моей визы. ‚ этот день, до полуднЯ,
как написано было римской квестурой в моем паспорте, Я должен был пересечь
государственную границу. џ пересек ее около девЯти часов утра где-то между
Ђостой и Њоданой, в районе Ђльп. Ќа следующий день в 16:45  Я  был  уже  в
Њоскве.
   ‘ того днЯ прошел год с небольшим. ‡а этот год произошло много  событий
- и у нас, и в €талии, и во ”ранции, и вообще во всем мире. џ  не  буду  о
них говорить, они всем известны. Ћни на многое влиЯют - и на  то,  что  ты
можешь сегоднЯ купить, и о чем  будешь  думать  и  говорить,  и  насколько
спокойно будешь спать. Ќикак не утихомиритсЯ наша планета. Ќо сейчас,  год
спустЯ, когда Я вспоминаю то небольшое количество дней, которые Я провел в
€талии, когда вспоминаю людей, с которыми встречалсЯ, будь  то  во  дворце
партии ѓвельфов,  под  сенью  старинных  цеховых  знамен,  или  в  дешевой
остерии, насквозь пропитанной запахом оливкового масла, или в  уставленной
книгами квартире писателЯ, или  в  накуренном  зале  Ќародного  дома,  или
просто на улице, какой-нибудь ‚иа дель Љорно, Я вижу лица этих людей, вижу
их глаза - весело  улыбающиесЯ  или  сосредоточенно  что-то  соображающие,
слышу их голоса, и мне трудно поверить, что  есть  на  свете  такаЯ  сила,
котораЯ могла бы поссорить людей, хотЯщих дружить. Ќет  такой  силы!  „аже
ѓитлер и Њуссолини не могли этого сделать, а  они  были  мастерами  своего
дела.
   Љогда на римском аэродроме Я прощалсЯ с провожающими, менЯ спросили, не
забыл ли Я бросить монету в фонтан ’реви, - верный способ еще раз побывать
в €талии. џ этого не сделал. ’огда, осуждающе покачав головами,  мне  дали
монету в пЯтьдесЯт лир.
   - “хитритесь как-нибудь из самолета ее выбросить, иначе...
   €  Я  ухитрилсЯ.  Њонета  упала  где-то  в  районе   —ивитавеккиа,   на
северо-запад от ђима. Ђвось ветер не отнес ее в море, и  мне  суждено  еще
побывать в €талии и увидеть и узнать то, крохотную долю чего  Я  увидел  и
узнал в дни первого знакомства в апреле прошлого года.

   1960