        ‚алентин ђаспутин. Џрощание с Њатерой

---------------------------------------------------------------
     Џовесть
     Џовести, изд-во "ЊолодаЯ гвардиЯ", Њосква, 1980.
     OCR и вычитка: Ђлександр Ѓелоусенко (belousenko@yahoo.com)
---------------------------------------------------------------


        1

     €  опЯть наступила весна, своЯ в своем нескончаемом  рЯду, но последнЯЯ
длЯ Њатеры, длЯ острова и деревни, носЯщих одно название. ЋпЯть с грохотом и
страстью  пронесло  лед, нагромоздив на берега торосы, и Ђнгара освобожденнo
открылась,  вытЯнувшись  в  могучую  сверкающую течь. ЋпЯть на верхнем  мысу
бойко зашумела вода, скатываЯсь  по релке на две стороны; опЯть  запылала по
земле и деревьЯм зелень, пролились первые дожди, прилетели стрижи и ласточки
и  любовно к жизни заквакали по вечерам в болотце проснувшиесЯ  лЯгушки. ‚се
это бывало много раз, и много раз  Њатера была внутри происходЯщих в природе
перемен, не отставаЯ и не забегаЯ вперед каждого днЯ. ‚от и  теперь посадили
огороды -  да не все:  три  семьи снЯлись еще с осени, разъехались по разным
городам, а еще  три семьи вышли из деревни и того раньше, в первые  же годы,
когда стало  Ясно,  что  слухи верные. Љак всегда,  посеЯли хлеба - да не на
всех  полЯх:  за  рекой  пашню  не  трогали, а только здесь, на острову, где
поближе. € картошку, моркошку в огородах тыкали нынче не в одни сроки, а как
пришлось,  кто когда  смог: многие жили теперь на два  дома,  между которыми
добрых пЯтнадцать километров водой и горой, и разрывались пополам. ’а Њатера
и не та: постройки стоЯт на месте,  только одну избенку да баню разобрали на
дрова,  все  пока  в жизни,  в действии,  по-прежнему голосЯт  петухи, ревут
коровы, трезвонЯт  собаки, а  уж повЯла  деревнЯ,  видно,  что  повЯла,  как
подрубленное дерево, откоренилась, сошла с привычного хода. ‚се на месте, да
не  все  так:  гуще  и  нахальней  полезла  крапива,  мертво застыли  окна в
опустевших избах и растворились  ворота во дворы - их длЯ порЯдка закрывали,
но какаЯ-то  нечистаЯ сила снова и снова открывала,  чтоб сильнее  сквозило,
скрипело  да  хлопало; покосились  заборы  и прЯсла,  почернели и похилились
стайки,  амбары, навесы, без пользы валЯлись  жерди и доски  - поправлЯющаЯ,
подлаживающаЯ длЯ долгой  службы хозЯйскаЯ рука больше не прикасалась к ним.
‚о  многих  избах  было  не белено,  не  прибрано и ополовинено,  что-то уже
увезено в новое жилье,  обнажив угрюмые пошарпанные углы, и что-то оставлено
длЯ  нужды, потому что и сюда еще наезжать, и здесь  колупатьсЯ. Ђ постоЯнно
оставались теперь  в  Њатере  только  старики  и  старухи,  они  смотрели за
огородом и  домом, ходили  за скотиной, возились  с ребЯтишками, сохранЯЯ во
всем жилой дух  и оберегаЯ деревню от  излишнего запустениЯ. Џо  вечерам они
сходились вместе, негромко разговаривали - и все об одном, о том, что будет,
часто и тЯжело  вздыхали, опасливо поглЯдываЯ  в  сторону  правого берега за
Ђнгару, где строилсЯ большой новый поселок. ‘лухи оттуда доходили разные.

     ’от первый мужик, который триста  с лишним лeт назад надумал поселитьсЯ
на  острове, был  человек зоркий и выгадливый, верно  рассудивший, что лучше
этой земли ему не сыскать. Ћстров  растЯнулсЯ  на  пЯть с лишним верст и  не
узенькой  лентой,  а утюгом,  -  было где  разместитьсЯ и  пашне, и  лесу, и
болотцу  с лЯгушкой, а с нижней  стороны за мелкой кривой протокой к  Њатерe
близко подчаливал другой остров, который называли  то Џодмогой, то Џодногой.
Џодмога - понЯтно: чего нe хватало на  своей  земле, брали  здесь,  а почему
Џоднога  -  ни одна душа бы  не объЯснила, а теперь  не объЯснит  и подавно.
‚ывалил споткнувшийсЯ чей-то Язык, и пошло, а  Языку, известно, чем  чудней,
тем милей. ‚ этой истории есть еще одно неизвестно откуда взЯвшеесЯ имечко -
Ѓогодул, так прозвали приблудшего из  чужих краев старика, выговариваЯ слово
это на хохлацкий манер как Ѓохгодул. Ќо тут хоть можно  догадыватьсЯ, с чего
началось прозвище.  ‘тарик, который  выдавал себЯ  за полЯка, любил  русский
мат, и, видно,  кто-то  из приезжих грамотных людей, послушав  его, сказал в
сердцах: богохул, а деревенские то ли не разобрали, то ли нарочно подвернули
Язык и  переделали  в богодула.  ’ак  или  не так  было,  в точности сказать
нельзЯ, но подсказка такаЯ напрашиваетсЯ.
     „еревнЯ на своем веку повидала всЯкое. Њимо нее поднимались в древности
вверх  по Ђнгаре бородатые казаки  ставить €ркутский острог; подворачивали к
ней на  ночевку торговые  люди, снующие в ту и другую стороны; везли по воде
арестантов и,  завидев прЯмо по носу обжитой берег, тоже  подгребали к нему:
разжигали костры, варили уху из выловленной  тут  же  рыбы;  два  полных днЯ
грохотал  здесь  бой  между  колчаковцами, занЯвшими  остров, и партизанами,
которые шли в лодках  на приступ с обоих  берегов. Ћт колчаковцев осталсЯ  в
Њатере  срубленный ими  на верхнем  краю  у  голомыски  барак,  в котором  в
последние годы  по красным летам, когда  тепло,  жил, как таракан,  Ѓогодул.
‡нала деревнЯ наводнениЯ, когда пол-острова уходило под воду, а над Џодмогой
- она была положе  и ровней - и вовсе крутило  жуткие воронки, знала пожары,
голод, разбой.
     Ѓыла в деревне своЯ церквушка, как и положено, на высоком чистом месте,
хорошо виднаЯ издали с той  и другой протоки; церквушку эту в колхозную пору
приспособили под склад. Џравда, службу за неимением батюшки она потерЯла еще
раньше,  но  крест на  возглавии оставалсЯ, и  старухи  по утрам  слали  ему
поклоны. Џотом  и кроет сбили.  Ѓыла мельница на верхней  носовой  проточке,
специально  будто  длЯ нее  и прорытой,  с помолом  хоть  и некорыстным,  да
нeзаемным,  на  свой  хлебушко  хватало. ‚  последние  годы дважды на неделе
садилсЯ на  старой поскотине самолет, и в город ли, в район народ  приучилсЯ
летать по воздуху.
     ‚от так худо-бедно и жила деревнЯ, держась своего мeста на Яру у левого
берега,  встречаЯ и провожаЯ годы, как воду, по  которой сносились с другими
поселениЯми и возле  которой извечно кормились. € как нет, казалось, конца и
краЯ бегущей воде, нeт и веку деревне:  уходили  на погост одни, нарождались
другие, заваливались старые постройки, рубились новые.  ’ак  и жила деревнЯ,
перемогаЯ любые времена и напасти, триста с  лишним годов, за кои на верхнем
мысу  намыло, поди,  с  полверсты земли,  пока не грЯнул  однажды слух,  что
дальше  деревне не  живать, не бывать.  Ќиже  по Ђнгаре  строЯт  плотину длЯ
электростанции, вода  по  реке и  речкам  подниметсЯ  и  разольетсЯ, затопит
многие земли  и в том числе  в первую очередь,  конечно,  Њатеру. …сли  даже
поставить друг на дружку пЯть таких островов, все равно  затопит с макушкой,
и  места  потом  не показать,  где там  силились люди. ЏридетсЯ  переезжать.
Ќепросто было поверить,  что так оно и будет  на самом деле, что край света,
которым пугали темный народ, теперь длЯ деревни  действительно близок. —ерез
год  после  первых  слухов  приехала на  катере  оценочнаЯ  комиссиЯ,  стала
определЯть  износ построек и назначать за них деньги. ‘омневатьсЯ  больше  в
судьбе  Њатеры не приходилось,  она  дотЯгивала последние  годы.  ѓде-то  на
правом берегу строилсЯ уже  новый поселок длЯ совхоза, в который сводили все
ближние и даже не ближние колхозы,  а  старые  деревни решено было, чтобы не
возитьсЯ с хламьем, пустить под огонь.
     Ќо теперь оставалось последнее лето: осенью подниметсЯ вода.


        2

     ‘тарухи втроем сидели за самоваром и то умолкали, наливаЯ и прихлебываЯ
из блюдца, то опЯть как бы нехотЯ и устало принимались тЯнуть слабый, редкий
разговор. ‘идели у „арьи, самой старой из старух; лет своих в точности никто
из  них не знал, потому что  точность эта  осталась при крещении в церковных
записЯх,  которые  потом куда-то  увезли  - концов не  сыскать.  Ћ  возрасте
старухи говорили так:
     -  џ, девка, уж ‚аську, брата, на загорбке  таскала,  когда ты  на свет
родилась. - ќто „арьЯ Ќастасье. - џ уж в памЯти находилась, помню.
     - ’ы, однако, и будешь-то года на три менЯ постаре.
     -  Ќо, на три! џ замуж-то  выходила, ты кто была - оглЯнись-ка! ’ы  ишо
без рубашонки бегала. Љак Я выходила, ты должна, поди-ка, помнить.
     - џ помню.
     - Ќу дак от. Људы тебе равнЯтьсЯ! ’ы супротив менЯ совсем молоденькаЯ.
     ’ретьЯ   старуха,   ‘има,   не   могла   участвовать   в  столь  давних
воспоминаниЯх, она была пришлой, занесенной в Њатеру случайным ветром меньше
десЯти лет назад,- в Њатеру из Џодволочной, из ангарской же  деревни, а туда
- откуда-то  из-под ’улы,  и говорила, что два раза,  до  войны  и  в войну,
видела Њоскву, к  чему в  деревне по извечной  привычке не очень-то доверЯть
тому,  что нельзЯ  проверить, относились со смешком. Љак это  ‘има, какаЯ-то
непутеваЯ старуха, могла видеть  Њоскву, если никто  из них  не видел?  Ќу и
что, если рЯдом жила? - в Њоскву, поди,  всех подрЯд  не  пускают.  ‘има, не
злЯсь, не настаиваЯ, умолкала,  а после опЯть  говорила то  же самое, за что
схлопотала прозвище  "Њосковишна".  Ћно  ей,  кстати,  шло:  ‘има  была  всЯ
чистенькаЯ, аккуратнаЯ, знала немного грамоте и имела песенник, из  которого
порой под  настроение тЯнула  тоскливые и  протЯжные песни о горькой судьбе.
‘удьба ей,  похоже,  и  верно досталась не сладкаЯ,  если  столько  пришлось
мытаритьсЯ,  оставить в войну родину, где выросла, родить единственную  и ту
немую девчонку и теперь на старости лет остатьсЯ с малолетним  внучонком  на
руках, которого  неизвестно  когда  и  как  поднимать.  Ќо ‘има  и сейчас не
потерЯла  надежды сыскать старика, возле которого она могла бы  гретьсЯ и за
которым могла бы ходить  - стирать, варить, подавать. €менно по этой причине
она и попала в свое времЯ в Њатеру: услышав, что  дед Њаксим осталсЯ бобылем
и  выждав длЯ  приличиЯ срок, она снЯлась из Џодволочной, где  тогда жила, и
отправилась за счастьем  на  остров. Ќо  счастье не  вылепилось: дед  Њаксим
заупрЯмилсЯ,  а бабы,  не знавшие  ‘иму как следует,  не помогли:  дед  хоть
никому и не надобен, да свой дед, под чужой бок подкладывать  обидно. ‘корей
всего  деда Њаксима  напугала  ‚алька, немаЯ  ‘имина девка, в  ту  пору  уже
большенькаЯ,  как-то  особенно  неприЯтно  и  крикливо   мычавшаЯ,   чего-то
постоЯнно  требующаЯ, нервнаЯ. Џо  поводу неудавшегосЯ сватовства в  деревне
зубоскалили:  "•оть  и  ‘има, да  мимо", но  ‘има  не  обижалась.  Ћбратно в
Ќодволочную она не поплыла, так и осталась в Њатере, поселившись в маленькой
заброшенной избенке на нижнем краю. ђазвела огородишко,  поставила  кросна и
ткала из трЯпочных дранок дорожки длЯ  пола - тем и  пробавлЯлась. Ђ ‚алька,
пока она жила с матерью, ходила в колхоз.
     ‘ейчас  возле ‘имы  терсЯ  Љолька,  внучонок на  пЯтом  году,  ‚алькина
находка. Њальчишка был  не в  мать,  не немой, но говорил плохо и мало,  рос
диким,  боЯзливым,  не отходЯщим  от бабкиной юбки - не ребенок,  а бабенок.
‘тарухи жалели его, приласкивали - он сильнее  жалсЯ к ‘име и смотрел на них
с каким-то недетским, горьким и кротким пониманием.
     - ’ы кто такой, чтобы на менЯ так глЯдеть? - удивлЯлась „арьЯ.  - —е ты
там  за мной видишь - смерть мою? џ про нее и без тебЯ знаю. €шь, уставилсЯ,
немтырь, как гвоздь.
     - Ћн не немтырь, - обижалась ‘има, прижимаЯ к себе Љольку.
     - Ќе немтырь, а молчит.
     ‘нова  опустили  разговор,  разморенные  чаем  и  бьющим  из  окна, что
выходило  на  закат, Ярким  клонЯщимсЯ  солнцем.  ‘таруха „арьЯ,  высокаЯ  и
поджараЯ,  на  голову  выше сидЯщей  рЯдом  ‘имы,  чему-то  согласно кивала,
уставив в  стол строгое бескровное лицо с провалившимисЯ щеками. ЌесмотрЯ на
годы,  была  старуха „арьЯ  пока на  своих ногах,  владела  руками, справлЯЯ
посильную  и все-таки  немаленькую работу  по  хозЯйству. ’еперь  вот  сын с
невесткой на новоселье,  наезжают раз  в неделю,  а то и реже,  и весь двор,
весь огород  на  ней,  а  во  дворе корова,  телка,  бычок с  зимнего отела,
поросенок, курицы, собака.  Ќаказано было, правда,  старухе, когда не сможет
или занеможет, обращатьсЯ  за  помощью  к соседке ‚ере, но до этого  еще  не
дошло, „арьЯ справлЯлась сама.
     ’олько  что заступил  июнь, подрЯд  гулЯли  Ясные, солнечные  дни, едва
прерываемые короткими сумеречными ночами.
     †ары на  острове,  посреди воды, не бывает; по  вечерам,  когда затихал
ветерок и  от нагретой земли исходило теплое парение, такаЯ наступала кругом
благодать, такой покой  и мир, так густо и свежо сиЯла перед глазами зелень,
еще  более  приподнЯвшаЯ, возвысившаЯ над  водой  остров,  с  таким  чистым,
веселым  перезвоном  на камнЯх катилась Ђнгара и  так  все казалось прочным,
вечным, что ни во что не верилось -  ни  в переезд, ни  в затопление,  ни  в
расставание. Ђ тут еще дружные всходы на полЯх и в огородах, вовремЯ упавшие
дожди и вовремЯ же  наступившее  тепло, это редкое согласие, сулЯщее урожай;
неторопливое, желанное нарастание лета...
     - “тром подымусь,  вспомню со сна... ой,  сердце  упретсЯ,  не ходит, -
рассказывала старуха ЌастасьЯ. -  Ћсподи!.. Ђ  …гор пла-а-чет, плачет. џ ему
говорю: "’ы не плачь, …гор, не надо", - а он: "Љак мне нe плакать, ЌастасьЯ,
как  мне не плакать?!" ’ак и иду с каменным сердцем ходить, убиратьсЯ. •ожу,
хожу, вижу,  „арьЯ ходит, ‚ера ходит, „омнида  - и вроде  отпустит маленько,
привыкну. „умаю: а может, попужать нас только хочут, а ниче не сделают.
     - —е нас без пути пужать? - спрашивала „арьЯ.
     - Ђ чтоб непужаных не было.
     Џосле  того  как ЌастасьЯ  с …гором  остались совсем  одни (два сына не
пришли с войны, третий утонул, провалившись с трактором под лед, дочь умерла
в городе от рака), начала ЌастасьЯ  малость  чудить,  наговаривать на своего
старика,  и  все жалобное,  болезненное: то будто  угорел  до  смерти,  едва
отводилась, то всю ночь криком  кричал, потому что кто-то изнутри душил его,
то плачет, "вторые дни пошли,  плачет, слезьми умываетсЯ", хотЯ, знали  все,
дед …гор  не  вдруг  пустит  слезу. Џоначалу он стыдил ее, стращал, пробовал
учить -  ничего не помогало,  и он  отступилсЯ.  ‚о всем  другом нормальный,
здравый   человек,   а   тут  как   резьба   какаЯ  свернулась   и  хлЯбает,
проворачиваетсЯ, проговариваетсЯ о том, чего не было и не могло быть. „обрые
люди старались не замечать этой безобидной Ќастасьиной свихнутости, недобрые
любили спрашивать:
     - Љак там сегоднЯ …гор - живой, нет?
     - Ћй! - радостно  спохватывалась ЌастасьЯ. - …гор-то,  …гор-то...  едва
нонче не помер.  “ старого ума нeту, взЯл сколупнул бородавку и весь  кровью
изошел. –ельный таз кровушки.
     - Ђ теперь-то как - остановилась?
     - ‚сЯ вышла, дак остановилась. …два  дышит. Ћй, до  того жалко старика.
Џобегу досмотрю, че с им.
     Ђ …гор в это времЯ ковылЯл по другой стороне улицы и  зло  и беспомощно
косил на Ќастасью глазом: опЯть, блажнаЯ, типун ей на Язык, рассказывает про
него сказки.
     €м  предстоЯло самое скорое, раньше других,  прощание  с Њатерой. Љогда
дело дошло до распределениЯ, кому куда переезжать, дед …гор со  зла  или  от
растерЯнности подписалсЯ на город, на тот  самый, где строилась ѓќ‘. ’ам длЯ
таких  же, как  они, одиноких  и горемычных  из зоны  затоплениЯ,  ставились
специально два  больших  дома. “словиЯ были  обменные: они  не  получают  ни
копейки  за свою избу, зато им дают городскую квартиру. Џозже  дед …гор,  не
без  подталкиваниЯ и нытьЯ Ќастасьи,  одумалсЯ и хотел переиграть  город  на
совхоз, где и квартиру тоже дают, и  деньги  выплачивают, но  оказалось, что
поздно, нельзЯ.
     -  ‘овхоз  выделЯет  квартиры  длЯ работников,  а ты  кaкой работник, -
вразумлЯл его председатель сельсовета ‚оронцов.
     - џ всю жисть колхозу ондал.
     - Љолхоз - другое дело. Љолхоза больше нет.
     €з района уже дважды поторапливали …гора переезжать, отведеннаЯ длЯ них
с  Ќастасьей квартира  была  готова,  ждала  их, но старики  все тЯнули,  не
трогались, как перед смертью стараЯсь  надышатьсЯ  родным воздухом. ЌастасьЯ
посадила огород,  заводила  то одно, то  другое  дело - лишь  бы  отсрочить,
обмануть  себЯ.  ‚ последний раз человек из  района не на шутку накричал  на
них,  стращаЯ,  что  квартиру займут и  они останутсЯ на  бобах, и  дед …гор
решилсЯ: если уж все равно ехать, то ехать. € отрезал Ќастасье:
     - —тоб к троице была в готовности.
     Ђ до троицы оставалось всего-то две недели.
     - ‡ато никакой тебе  работушки, - не то  успокаиваЯ,  не то насмехаЯсь,
говорила  Ќастасье „арьЯ. - џ у  дочери  в городе-то гостевала - дивлЯ:  тут
тебе, с места не сходЯ, и Ђнгара, и лес, и уборна-банЯ, хошь год на улицу не
показывайсЯ. Љрант, так  же от как  у самовара, повернешь  -  вода  бежит, в
одном  кранту холоднаЯ, в другом горЯчаЯ. €  в плиту  дрова не подбрасывать,
тоже с крантом - нажмешь, жар  идет. ‚ари, парь. ЏрЯмо куды тебе с добром! -
баловство длЯ хозЯйки. Ђ уж хлебушко не испекчи, нет, хлебушко покупной. џ с
непривычки да с невидали  уж и  поохала  возле крантов этих - оне надо  мной
смеютсЯ, что мне чудно. Ђ  ишо чудней, что банЯ и уборна, как у нехристей, в
одном закутке, козле кухоньки. ќто уж тоже не дело. ‘Ядешь, как приспичит, и
дрожишь,  мучишьсЯ,  чтоб за столом не услыхали. € банЯ...  какаЯ  там банЯ,
смехота  одна, ребЯтенка  грудного споласкивать. Ђ оне ишо че-то булькаютсЯ,
мокрые  вылазЯт.  Ћт и будешь ты, ЌастасьЯ, как барынЯ,  полеживать,  все на
дому, все  есть, руки  подымать  нe  надо. Ђ  ишо этот... телехон заимей. Ћн
тебе: дрынь-дрынь, а ты ему: ле-ле, поговорела, и опеть на боковую.
     - Ћй, не трави ты мое  сердце! - обмирала ЌастасьЯ  и прижимала к груди
дрЯблые руки, закрывала глаза. - џ там в одну неделю с тоски помру. Џосередь
чужих-то! Љто ж старое дерево пересаживает?!
     - ‚сех  нас, девка,  пересаживают,  не  однуе  тебЯ.  ‚сем  тепери туды
дорога. ’олько  успевай, господь,  прибирай. ЌастасьЯ, не соглашаЯсь, качала
головой:
     - Ќе равнЯй менЯ, „арьЯ, не равнЯй. ‚ы все в одном будете месте, а Я на
отдельности.  ‚ы,  которые с Њатеры, друг к дружке соберетесь, и веселей,  и
будто дома. Ђ Я? Ћй, да че говореть?!
     - ‘колько нас, всех-то? - рассудительно отвечала „арьЯ. - Ќикого  уж не
остаетсЯ.  ЏоглЯди-ка:  Ђгафью   увезли,   ‚асилису  увезли,  ‹изу  в  район
сманивают. Љатеринин парень  по  сю пору места себе  не выберет, мечетсЯ как
угорелый.  Ђ когды выбирать, ежли вино не  все  до капельки выпито.  ЌатальЯ
говорит: может, к дочери поеду на ‹ену...
     -  ’атьЯна, „омнида, ЊанЯ, ты, ’унгуска...  Ћколоток хороший наберетсЯ.
Ќе мое кукованье.
     - Ћт и всЯ Њатера! ѓосподи!
     - Ђ Я уж  про себЯ молчу. Њолчу-у, молчу,  - заунывно подхватила ‘има и
опЯть притЯнула к себе  Љольку. - Њы с ЉолЯней  сЯдем в лодку, оттолкнемсЯ и
покатим куда глаза глЯдЯт, в море-окиЯн...
     “  ‘имы не  было  своей  собственности,  не  было  родственников, и  ей
оставалась одна дорога - в „ом престарелых, но и на  этой дороге теперь, как
выЯснилось,  поЯвилось препЯтствие: Љолька, в котором она  души не маЯла.  ‘
мальчишкой в „ом  престарелых не очень хотели  брать.  ‚алька,  немаЯ ‘имина
дочь,  свихнулась  и потерЯлась. ‚зЯв годы и познав мужика, одного, другого,
третьего, ‚алька пошла во вкус  и так полюбила  это дело, что уже и сама без
стесненьЯ напрашивалась на ночные  игры. € очень скоро наиграла Љольку. ‘има
гонЯлась за ‚алькой  с  палкой, матери, жены клЯли  ее  на чем свет стоит, и
осатаневшаЯ ‚алька сбежала, вот уже больше года от нее  не было ни  слуху ни
духу.  ‘иму  научили  подать  в розыск,  но при той неразберихе и  движении,
которые начались теперь  на  Ђнгаре, при  ‚алькиной  немоте и документальной
неоформленности, отыскать ee было нелегко.
     - …сли и найдетсЯ,  ЉолЯню Я ей так и так не отдам, -  говорила ‘има. -
Њы с ЉолЯней хоть поползем, да на одной веревочке.
     - ’ы  пошто его не учишь  говореть-то как следует? - попрекала „арьЯ. -
Ћн вырастет, он тебЯ не похвалит.
     - џ учу. Ћн может говорить. ЉолЯнЯ у нас молчаливый.
     - Џришибло мальчонку. Ћн все понимает.
     - Џришибло.
     Ќе  спрашиваЯ у Ќастасьи, „арьЯ  взЯла  ее  стакан,  плеснула в него из
заварника  и  подставила под самовар - большой,  купеческий, старой  работы,
красно  отливающий чистой медью,  с  затейливым решетчатым  низом, в котором
взблескивали угли, на красиво изогнутых осадистых ножках. €з  крана  ударила
тугаЯ и ровнаЯ, без разбрызгов, струЯ - кипЯтку, стало быть, еще вдосталь, -
и потревоженный самовар тоненько засопел. Џотом „арьЯ налила ‘име и добавила
себе - отдышавшись,  приготовившись, утерев выступивший пот, пошли по новому
кругу,  закланЯлись,  покрЯхтываЯ,  дуЯ  в   блюдца,  осторожно  прихлебываЯ
вытЯнутыми губами.
     - —етвертый, однако, стакан, - прикинула ЌастасьЯ.
     - Џей,  девка,  покуль чай живой. ’ам  самовар не поставишь. Ѓудешь  на
своей городской фукалке в кастрюльке греть.
     - Џошто в кастрюльке? —айник налью.
     -  Ѓез самовара  все равно не чай. ’олько что  не всухомЯтку.  Ќикакого
скусу. ‚одопой, да и только.
     €  усмехнулась  „арьЯ,  вспомнив,  что  и  в  совхозе  делают  квартиры
по-городскому,  что  и она  вынуждена будет жить в  тех же  условиЯх,  что и
ЌастасьЯ.  € зрЯ она пугает Ќастасью - неизвестно еще, удастсЯ ли  ей  самой
кипЯтить  самовар.  Ќет, самовар она не отменит, будет ставить  его  хоть  в
кровати, а  все остальное  -  как сказать.  €  не в строку, потерЯв,  о  чем
говорили, заЯвила с неожиданно взЯвшей обидой:
     - „оведись до менЯ, взЯла  бы и никуды нe тронулась.  Џушай топЯт, ежли
так надо.
     - € потопЯт, - отозвалась ‘има.
     - Џушай. Ћднова смерть - че ишо боЯтьсЯ?!
     - Ћй, да ить неохота утопленной быть, - испуганно остерегла ЌастасьЯ. -
ѓрех, поди-ка. Џускай лучше в землю укладут. ‚сю рать до нас укладали, и нас
туды.
     - ђать-то твоЯ поплывет.
     - Џоплывет. ќто уж так, - сухо и осторожно согласилась ЌастасьЯ.
     € чтобы отвести этот разговор, ею то заведенный, „арьЯ вспомнила:
     - —е-то Ѓогодул седни не идет.
     - “ж, поди-ка, на подходе где. Ѓогодул когда пропускал.
     - ‘ им грешно, и без его тоскливо.
     - Ќу дак, Ѓогодул! Љак пташка божиЯ, только что матернаЯ.
     - Ћкстись, ЌастасьЯ.
     - Џрости, осподи! - ЌастасьЯ послушно перекрестилась на иконку в углу и
неудобно,   со   всхлипом   вздохнула,   прихлебнула  из   блюдца  и   снова
перекрестилась, повинившись на этот раз шепотком молитвы.
     “гарно и сладко пахло  от  истлевающих в самоваре  углей, косо и лениво
висела над столом солнечнаЯ пыль, едва шевелЯщаЯсЯ,  густаЯ; хлопал крыльЯми
и горланил  в ограде петух, выходил под окно, важно ступаЯ на  крепких,  как
скрученных, ногах, и заглЯдывал в него нахальными красными глазами. ‚ другое
окно виден был левый рукав Ђнгары, его искрЯщеесЯ, жаркое на солнце  течение
и  берег на той  стороне, разубранный по луговине березой  и  черемухой, уже
запылавшей  от цвета. ‚ открытую уличную дверь несло  от нагретых деревЯнных
мостков сухостью и гнилыо. Ќа порог заскочила курица и, вытЯгиваЯ уродливую,
наполовину ощипанную шею, смотрела на  старух: живые или нет? Љолька  топнул
на  нее, курица  сорвалась и зашлась,  залилась  в суматошном кудахтанье, не
уносЯ его далеко, оставаЯсь тут же, на крыльце. € вдруг заметалась, забилась
в сенЯх, наскакивал на  стены и уронив ковшик с ушата,  в последнем отчаЯнии
влетела в избу и присела, готоваЯ хоть под топор. ‚след за нeй, что-то бурча
под нос, вошел лохматый босоногий старик, поддел курицу батожком и выкинул в
сени. Џосле  этого распрЯмилсЯ, поднЯл на старух маленькие, заросшие со всех
сторон глаза и возгласил:
     - Љур-рва!
     -  ‚от он,  свЯтаЯ  душа на костылЯх, - без  всЯкого удивлениЯ  сказала
„арьЯ и поднЯлась за стаканом. - Ќе обробел. Ђ мы говорим: Ѓогодул че-то  не
идет. ‘адись, покуль самовар совсем не остыл.
     -  Љур-рва!  -  снова  выкрикнул,  как  каркнул, старик.  -  ‘амовар-р!
Њер-ртвых гр-рабют! ‘амовар-р!
     - Љого грабют? —о  ты мелешь?! - „арьЯ налила чай, но насторожилась, не
убрав стакан  из-под  крана. ’акое теперь времЯ,  что  и нельзЯ поверить, да
приходитсЯ;  скажи кто, будто остров сорвало  и  понесло  как щепку  -  надо
выбегать и смотреть, не понесло ли взаправду. ‚се,  что недавно еще казалось
вековечным и неподатным, как камень, с такой легкостью помчало в тартарары -
хоть глаза закрывай.
     - •ресты рубЯт, тумбочки пилЯт! - кричал Ѓогодул и бил о пол палкой.
     - ѓде - на кладбище, че ли? ѓовори толком.
     - ’ам.
     - Љто? Ќе тЯни ты душу, - „арьЯ поднЯлась, выбралась из-за стола. - Љто
рубит?
     - —ужие. —ерти.
     - Ћй, да кто ж это такие? - ахнула ЌастасьЯ. - —ерти, говорит.
     ’оропливо повЯзываЯ распущенный за чаем платок, „арьЯ скомандовала:
     - Џобежали, девки. ’о ли рехнулсЯ, то ли правду говорит.


        3

     Љладбище лежало за деревней по  дорогe на мельницу,  на  сухом песчаном
возвысье, среди берез и сосен, откуда далеко окрест просматривалась Ђнгара и
ее берега.
     Џервой,  сильно  клонЯсь  вперед  и вытЯнув  руки,  будто  что  обираЯ,
двигалась „арьЯ с сурово  поджатыми губами, выдающими беззубый рот; за ней с
трудом поспевала ЌастасьЯ:  ее  давила одышка,  и  ЌастасьЯ, хватаЯ  воздух,
часто кивала головой.  Џозади,  держа  мальчонку  за  руку,  семенила  ‘има.
Ѓогодул, баламутЯ деревню, отстал, и старухи ворвались на кладбище одни.
     ’е, кого Ѓогодул называл чертЯми, ужи  доканчивали свое дело, стаскиваЯ
спиленные  тумбочки, оградки и  кресты  в кучу, чтобы  сжечь их одним огнем.
‡доровенный,  как  медведь, мужик  в  зеленой брезентовой куртке и  таких же
штанах, шагаЯ по могилам,  нес в охапке ветхие  деревЯнные надгробиЯ,  когда
„арьЯ,  из  последних  сил  вырвавшись  вперед,  ожгла  его  сбоку  по  руке
подобранной палкой.  “дар был слабым, но мужик  от  растерЯнности  уронил на
землю свою работу и опешил:
     - ’ы чего, ты чего, бабка?!
     - Ђ ну-ка марш отседова, нечистаЯ сила! - задыхаЯсь от страха и Ярости,
закричала „арьЯ и снова замахнулась палкой. Њужик отскочил.
     - Ќо-но, бабка. ’ы это... ты руки  не распускай. џ тебе их свЯжу. ’ы...
вы... - Ћн полоснул большими ржавыми глазами по старухам. -  ‚ы откуда здесь
взЯлись? €з могилок, что ли?
     - Њарш  -  кому говорЯт! -  приступом  шла на мужика „арьЯ. Ћн пЯтилсЯ,
ошеломленный ее страшным, на все готовым видом. - —тоб счас же  тебЯ тут  не
было,  поганаЯ  твоЯ душа! Њогилы зорить...  - „арьЯ взвыла.  - Ђ ты  их тут
хоронил?  Ћтец, мать  у тебЯ тут лежат? ђебЯты  лежат?  Ќе  было  у тебЯ,  у
поганца, отца с матерью. ’ы не  человек. “ какого человека духу  хватит?!. -
Ћна  взглЯнула на  собранные, сбросанные как попало кресты и  тумбочки и еще
тошней  того  взвыла. - Ћ-о-о! ђазрази ты его, господь,  на этом  месте,  не
пожалей. Ќе пожалей! Ќе-ет, - кинулась она опЯть  на мужика. - ’ы отсель так
не уйдешь. ’ы ответишь. ’ы перед всем миром ответишь.
     - „а отцепись ты,  бабка! - взревел мужик. - Ћтветишь. Њне приказали, Я
делаю. Ќужны мне ваши покойники.
     -  Љто  приказал? Љто  приказал? -  бочком подскочила к нему  ‘има,  не
выпускаЯ Љолькиной ручонки.  Њальчишка, всхлипываЯ, тЯнул ее назад, подальше
от  громадного  разъЯренного  дЯди,  и  ‘има,   поддаваЯсь   ему,  отступаЯ,
продолжала выкрикивать: - „лЯ вас свЯтого места на земле не осталось! €роды!
     Ќа  шум  из  кустов вышел  второй  мужик - этот  поменьше,  помоложе  и
поаккуратней,  но  тоже оглоблей нe  свернешь  и тоже  в зеленой брезентовой
спецовке - вышел с топором в руке, и, остановившись, прищурилсЯ.
     - ’ы  посмотри,  -  обрадовалсЯ  ему медведь. -  Ќаскочили,  понимаешь.
Џалками машут.
     - ‚ чем дело, граждане затоплЯемые?  - важно спросил второй мужик. - Њы
санитарнаЯ    бригада,    ведем   очистку   территории.    Џо   распорЯжению
санэпидстанции.
     ЌепонЯтное слово показалось Ќастасье издевательским.
     -  Љакой  ишо сам-аспид-стансыи?  -  сейчас же подернулась она.  -  Ќад
старухами измыватьсЯ!  ‘ам ты аспид! Ћбои вы аспиды ненасытные!  Љары на вас
нету. € ты менЯ топором не пужай. Ќе пужай, брось топор.
     - Ќу оказиЯ! - мужик воткнул топор в стоЯщую рЯдом сосну.
     - € не шуреньсЯ.  €шь, пришуренил  разбойничьи свои  глаза.  ’ы  на нас
прЯмо глЯди. —е натворили, аспиды?
     -  —е   натворили?!  —е  натворили?!  -  подхватив,  заголосила  „арьЯ.
‘иротливые,  оголенные могилы,  сведенные  в  одинаково  немые  холмики,  на
которые она  смотрела  в горЯчечной муке,  пытаЯсь осознать содеЯнное  и все
больше помрачаЯсь от него, вновь подхлестнули ее своим обезображенным видом.
Ќе помнЯ  себЯ, „арьЯ бросилась опЯть с палкой на медведЯ, бывшего ближе, но
он перехватил и выдернул палку.  „арьЯ  упала на колени. “ нее недостало сил
сразу  поднЯтьсЯ,  но  она  слышала,  как  истошно  кричала  ‘има  и  кричал
мальчишка,  как  в  ответ  кричали что-то мужики, потом  крик,  подхваченный
многими голосами, разроссЯ, распахнулсЯ; кто-то подхватил ее, помогаЯ встать
на  ноги,  и „арьЯ  увидела,  что  из  деревни  прибежал  народ.  ’ут были и
Љатерина, а ’атьЯна, и ‹иза, и ребЯтишки, ‚ера, дед …гор, ’унгуска, Ѓогодул,
кто-то  еще.  ум  стоЯл несусветный.  Њужиков  окружили,  они  не  успевали
огрызатьсЯ. Ѓогодул завладел топором, который был воткнут в сосну, и, тыча в
грудь медведю острым суковатым батожком,  другой рукой, оттЯнутой назад, как
наизготовку, покачивал топор. „ед …гор молча и  тупо смотрел то  на кресты и
звезды, обломавшиесЯ с тумбочек, то  на  сотворивших  все это  мужиков. ‚ера
Ќосарева,  крепкаЯ  бесстрашнаЯ  баба,  разглЯдела  на  одной  из   тумбочек
материнскую  фотографию  и  с такой  Яростью  кинулась на  мужиков, что  те,
отскакиваЯ и оборонЯЯсь от нее, не на шутку перепугались. ум поднЯлсЯ с еще
большей силой.
     -  —е с  имЯ разговаривать  - порешить  их  за это тут  же. Њесто самое
подходЯвое.
     - —тоб знали, нехристи.
     - ‡ачем место поганить? ‚ Ђнгару их.
     - € руки не отсохли. Ћткуль такие берутсЯ?
     - Љак морковку дергали... ќто ж подумать надо!
     - Ћслобонить от их землю. Ћна спасибо скажет.
     - Љур-рвы!
     ‚торой  мужик, помоложе, по-петушиному  вскидываЯ голову  и вертЯсь  из
стороны в сторону, старалсЯ перекричать народ:
     - Њы-то что?! Њы-то что?! ‚ы поймите. Ќам дали указание, привезли сюда.
Њы не сами.
     - ‚рет, - обрывали его. - ’айком приплыли.
     - „айте  сказать, - добивалсЯ мужик. - Ќе тайком, с нами  представитель
приехал. Ћн нас привез. € ‚оронцов ваш здесь.
     - Ќе может такого быть!
     - Ћтведите нас в деревню - там разберемсЯ. Ћни там.
     - € правда, в деревню.
     - ќто вы зрЯ: где напакостили, там ответ держать.
     - Ќикуды от нас не денутсЯ. Џошли.
     € мужиков погнали в деревню. Ћни  облегченно, обрадованно заторопились;
старухи, не поспеваЯ за ними, потребовали укоротить шаг. Ѓогодул вприпрыжку,
как стреноженный,  не  отпускал верзилу и продолжал тыкать его в спину своей
палкой. ’от,  оборачиваЯсь,  рЯвкал  -  Ѓогодул  в ответ  щерил  в довольной
ухмылке рот и  показывал  в  руке  топор.  ‚сЯ эта  шумнаЯ, злаЯ  и  горЯчаЯ
процессиЯ  -  ребЯтишки впереди  и ребЯтишки позади, а в середине,  зажав со
всех  сторон  мужиков,  растрепанные, возмущенные, скрюченные  в  две  и три
погибели  старики  и  старухи,  семенЯщие   и   кричащие  в  едином  запале,
поднимающие с дороги всю пыль, - толпа эта при входе в деревню столкнулась с
двоими,  которые  торопились  ей навстречу:  один  - ‚оронцов,  председатель
сельсовета,  а теперь  поссовета  в  новом поселке, и  второй -  незнакомый,
конторского вида мужчина в соломенной шлЯпе и с цыганистым лицом.
     - —то такое?  —то у вас происходит? - еще издали,  на  ходу  потребовал
‚оронцов.
     ‘тарухи  враз  загалдели, размахиваЯ руками,  перебиваЯ  друг  друга  и
показываЯ  на  мужиков,   которые,  осмелев,   выбрались   из  окружениЯ   и
протолкалась к цыганистому.
     - Њы,  значит, делаем что надо, а они  набросились, -  взЯлсЯ объЯснЯть
ему молодой.
     - Љак собаки, - подхватил верзила и завозил глазами, отыскиваЯ в  толпе
Ѓогодула. - џ тебе... пугало огородное...
     Ћн  не закончил,  ‚оронцов перебил его  и старух,  которые  на  "собак"
отозвались возмущенным гулом.
     -  ’и-ше!  - с растЯжкой  скомандовал он.  -  ‘лушать  будем или  будем
базарить?  Ѓудем понимать положение или что будем?.. Ћни, -  ‚оронцов кивнул
на мужиков,  -  проводили  санитарную  уборку кладбища.  ќто положено делать
везде.  ЏонЯтно вам? ‚езде. Џоложено. ‚от стоит товарищ †ук, он из отдела по
зоне  затоплениЯ. Ћн этим  занимаетсЯ и  объЯснит  вам. ’оварищ  †ук  - лицо
официальное.
     - Ђ ежели он лицо, пушай ответит народу. Њы думали, оне врут, а он, вот
он,  лицо. Љто велел наше  кладбище  с землей  ровнЯть?  ’ам люди лежат - не
звери.  Љак посмели над  могилками гадитьсЯ? Ќам пушай ответит. Њертвые  ишо
сами спросЯт.
     - ’акие фокусы даром не проходЯт.
     - –арица небеснаЯ! „о чего дожили! •ошь топись от позору.
     - ‘лушать будем или что будем?.. - повторил ‚оронцов, взЯв тон цокруче.
     †ук спокойно  и как будто даже привычно ждал, когда утихомирЯтсЯ. ‚ид у
него  был  замотанный,  усталый,  черное цыганское  лицо  посерело.  ‚идать,
работенка  эта  доставалась непросто, если представить еще, что  объЯснЯтьсЯ
таким образом ему  приходилось с местным  населением не впервые. Ќо начал он
неторопливо и уверенно, с какой-то даже снисходительностью в голосе:
     -  ’оварищи!  ’ут  с   вашей   стороны  непонимание.  …сть  специальное
постановление,  -  знал †ук  силу таких  слов, как  "решение, постановление,
установка", хоть и произнесенных ласково, - есть специальное постановление о
санитарной очистке всего ложа водохранилища. Ђ также  кладбищ...  Џрежде чем
пускать  воду,  следует  навести  в  зоне  затоплениЯ  порЯдок,  подготовить
территорию...
     „ед …гор не вытерпел::
     -  ’ы не тЯни кота за хвост. ’ы скажи, кресты по какой такой надобности
рубил?
     -  џ и  отвечаю, -  дернулсЯ †ук  и от обиды  заговорил быстрой:  -  ‚ы
знаете,  на  этом местe  разольетсЯ море,  пойдут  большие пароходы,  поедут
люди... ’уристы  и интуристы поедут. Ђ тут плавают  ваши кресты. €х вымоет и
понесет,  они  же  под  водой  не  будут, как  положено, на  могилах стоЯть.
ЏриходитсЯ думать и об этом...
     - Ђ о нас вы подумали? - закричала ‚ера  Ќосарева.  - Њы живые люди, мы
пока здесь живем. ‚ы загодЯ о туристах думаете, а Я счас мамину фотокарточку
на  земле  после  этих  твоих боровов подобрала. ќто как? ѓде  Я  теперь  ее
могилку  стану искать, кто мне покажет? Џароходы поплывут... это когда  твои
пароходы поплывут, а мне как теперь здесь находитьсЯ? џ на ваших туристов...
- ‚ера задохнулась. - Џокуда Я здесь живу, подо мной землЯ, и не нахальте на
ней. Њожно было эту очистку под конец сделать, чтоб нам не видать...
     -  Љогда  под  конец?  “  нас  семьдесЯт точек под переселение, и везде
кладбища.  Ќе  знаете  положениЯ  и не  говорите. -  ѓолос  у  †ука  заметно
потвердел. - „а восемь кладбищ полностью переносЯтсЯ. ќто и есть под конец.
     „альше тЯнуть некуда. “ менЯ тоже лишнего времени нет.
     -  ’ы арапа  не  заправлЯй. -  ‡нали  в деревне: деда …гора расшевелить
трудно, но расшевелитсЯ, только  держись, ничем не остановишь. ќто как раз и
был тот момент, когда дед накалЯлсЯ все больше  и больше. - Ћткулева пришли,
туды  и ступайте, - отправлЯл  он. - Љ кладбищу  боле  не касайтесь. Ђ то  Я
берданку возьму. Ќе поглЯжу, что ты лицо. Џод лицом надобно уваженье к людЯм
иметь, а не однуе  шлЯпу. €шь,  заЯвилсЯ, работку нашли! ‡а такую работку по
ранешним бы временам...
     - „а они что?! - †ук, побледнев, обернулсЯ за  помощью  к  ‚оронцову. -
Ћни, кажетсЯ, не понимают... Ќе желают понимать. Ћни что, не в курсе,  что у
нас происходит?
     -- Љур-рва! - высунулсЯ Ѓогодул.
     ‚оронцов выгнул колесом грудь и закричал:
     - —его вы тут расшумелись? —его расшумелись? ќто вам не базар!
     - Ђ  ты,  ‚оронцов, на нас голос  не подымай,  -  оборвал его дед …гор,
подбираЯсь ближе. - ’ы сам  тута-ка без году неделЯ. ‘ам турист... ране морЯ
только причапал. ’ебе один хрен, где жить - у нас или ишо где. Ђ Я родилсЯ в
Њатере.  € отец мой  родилсЯ в  Њатере. € дед. џ тутака хозЯин. € покулева Я
тутака, ты надо мной нe крыль. -  „ед …гор, грозЯ,  совал  черный корневатый
палец к самому носу ‚оронцова. - € менЯ не пори. „ай мне дожить без позору.
     - ’ы, Љарпов, народ не баламуть. —то требуетсЯ, то и будем делать. ’ебЯ
не спросим.
     - €ди-ка ты!.. - понужнул дед …гор, посылаЯ ‚оронцова подальше.
     - ќто другое дело, - согласилсЯ ‚оронцов. - ’ак и запомним.
     - ‡апоминай. Ќе шибко испугалсЯ.
     - ‡ащитничек нашелсЯ.
     - Њного вас таких!..
     - “бирайтесь, покуль до греха не дошло.
     ‘нова   закипЯтились,  закричали   старухи,  теснее   сжимаЯ  в  кольцо
‚оронцова, †ука и мужиков. ‚ера совала  под нос †уку фотографию матери  - он
отстранЯлсЯ и брезгливо морщилсЯ; с другой стороны на  него наседали „арьЯ и
ЌастасьЯ. лЯпа  у  †ука съехала набок, открыв черные как  смоль  и кудрЯвые
волосы, так что сходство с цыганом стало еще большим, - казалось, вот-вот он
не выдержит  и  по-цыгански,  с гиком  подпрыгнув, начнет налево  и  направо
лопотать по-своему, отбиваЯсь сразу от всех. ‘таруха Љатерина взЯла в оборот
‚оронцова,  наскакиваЯ на  него и  повторЯЯ: "Ќету таких правов,  нету таких
правов". Љогда ‚оронцов пробовал отстранитьсЯ, перед ним возникала ’унгуска,
все  это времЯ  молчаливо пыхающаЯ  трубкой,  и молчаливо же показывала ему,
чтобы он слушал Љатерину. Ѓасом, как главный, основной голос гудел дед …гор.
€ под весь этот тарарам, который все больше накалЯлсЯ, ‚оронцов  и †ук, едва
сумев  переброситьсЯ  несколькими словами, с  трудом  выдрались из  толпы  и
направились  в  деревню.  ‚ерзила  попробовал  отнЯть у Ѓогодула  топор,  но
Ѓогодул  рыкнул  и замахнулсЯ  -  случившийсЯ  рЯдом  дед  …гор  посоветовал
верзиле:
     -  ’ы  с им, парень,  не  шибко. Ћн у нас на высылке. ‚от так же одного
обухом погладил...
     - “головный, что ли? - заинтересовалсЯ верзила.
     - Ќо-но.
     - џ, может, сам уголовный.
     - Ќу, тогды спытай. Њы поглЯдим.
     Ќо верзила, помЯвшись, покосившись  еще на Ѓогодула, который подмигивал
ему жутким, как горЯщим,  красным глазом, побежал догонЯть  своих. —ерез час
все четверо отплыли с Њатеры.
     ...Ђ  старухи до  поздней  ночи  ползали по  кладбищу,  втыкали обратно
кресты, устанавливали тумбочки.


        4

     Њало кто  помнил, когда Ѓогодул  впервые поЯвилсЯ в Њатере -  теперь уж
казалось, что  он околачивалсЯ здесь  всегда,  что  за грехи или еще за  что
досталсЯ он деревне в подарочек еще  от  тех,  прежних  людей, полным строем
ушедших  на  покой.  Џомнили  только,  что  было времЯ, когда  Ѓогодул  лишь
заплывал,  заворачивал в  Њатеру со своих дорог по береговым деревнЯм. ‡нали
его  тогда как менЯлу:  менЯл шило  на мыло. € верно, наберет в сидор ниток,
иголок, кружек, ложек, пуговиц, мыла, прЯжек, бумажек и обменивает  на Яйца,
масло, хлеб, больше всего на Яйца. €звестно, магазин не во всЯкой деревне, и
что  требуетсЯ  по  хозЯйству, не  вдруг  под руками, а Ѓогодул уж  тут,  уж
стучит: не надо ли  этого,  того? Ќадо, как не  надо!  € зазывали  Ѓогодула,
поили чаем, делали заказы,  подкладывали к  десЯтку Яиц  еще два-три, а то и
все пЯть, курицы  у  всех - Яйца  эти он  потом  сдавал  в сельпо и пускал в
оборот. ђазбогатеть от такого оборота, Ясное дело, он не мог, но кормилсЯ, и
кормилсЯ, пока носили ноги, вроде неплохо.
     €ли привечали Ѓогодула  в Њатере больше,  или  по другой  какой причине
приглЯнулсЯ ему остров, но только, когда дошло до пристанища, Ѓогодул выбрал
Њатеру.  Џришел,  как  обычно, и  не ушел, приклеилсЯ.  ‹етом  еще,  бывало,
отлучалсЯ ненадолго -  видать, привычнаЯ  бродЯчаЯ жизнь брала свое, куда-то
гнала,  что-то вымаливала, но зимой оставалсЯ безвылазно: неделю  проживет у
одной старухи, неделю у другой, а то после истопки залезет и ночует в бане -
там, глЯдишь, опЯть весна, а с теплом Ѓогодул перебиралсЯ в свою "фатеру", в
колчаковский барак.
     Њного лет знали Ѓогодула как глубокого старика  и  много уже лет он  не
менЯлсЯ, оставаЯсь  все в том же виде, в каком  показалсЯ впервые, будто бог
задалсЯ целью провести  хоть одного человека через несколько  поколений. Ѓыл
он  на  ногах,  ступал  медленно и  широко,  тЯжелой,  навалистой  поступью,
сгибаЯсь в спине и задираЯ большую лохматую голову, в которой воробьи вполнe
могли  устраивать гнезда.  €з  дремучих  зарослей на лице  выглЯдывала  лишь
горбушка  мЯсистого кочковатого  носа  да  мерцали  красные,  налитые кровью
глаза. Ћт снега  до снега Ѓогодул шлепал босиком, не разбираЯ ни  камнeй, ни
колючек; ноги  его, разлапистые  и черные, потерЯвшие видимость кожи на них,
настолько  затвердели, что казались  окостеневшими,  будто  на  старую кость
наросла  новаЯ.  Ћдно  времЯ  ребЯтишки  наловчились  ловить  змей:  прижмут
рогаткой к земле и хватают возле головы, бегут пугать девчонок и баб; увидев
раз выпущенную ненароком, ползущую  по дороге  тварь, возле  которой прыгала
ребЯтнЯ, Ѓогодул, недолго  думаЯ, подставил ей голую ступню - змеЯ ткнула  и
не  проткнула, ударилась как о камень.  ‘ того случаЯ мальчишки  нашли новую
забаву: всех пойманных змей  доставлЯли Ѓогодулу, а он, сидЯ на валуне возле
своего барака и руками  приподнЯв ногу, дразнил их, хехекаЯ, как от щекотки,
когда змеЯ  в мгновенном  прыжке пыталась проколоть его