ђедкий
человек не обрадовалсЯ этой счастливой возможности пожить-побыть под конец в
родной деревеньке, чуть не у каждого там дом, скотина, огород, неподчищенные
дела, да и землЯ не молчала, звала их перед смертью проститьсЯ. Њало кто, не
слепой,  не глухой, не осевший  в конторе и не занЯтый на строгой, прицепной
работе, отказалсЯ поехать - привЯзчив человек, имевший свой дом и родину, ох
как привЯзчив!
     Џолдеревни вернулось в Њатеру,  и  Њатера  ожила пускай не прежней,  не
текущей по порЯдку, но все-таки похожей  на нее жизнью, будто длЯ того она и
воротилась, чтобы посмотреть  и запомнить, как это было. ‡аржали опЯть кони,
пригнанные с  Џодмоги, зазвучали  по утрам, перекликаЯсь, голоса работников,
застучало-забренчало  покосное  снарЯженье.  ђазыскали,  где   она  есть,  и
отогрели кузницы, чтобы подладить технику на конной тЯге, достали литовки  -
и поднЯлсЯ  с  постели дед Њаксим, вытащил из-под хлама молоток и подвЯзал к
нему  петлю, чтобы не выскальзывал при отбое из дрЯхлой руки. Џонадобилось -
и поди ж ты! - как раньше, отыскались литовки и  оказалсЯ жив дед  Њаксим. Љ
нему же тащили грабли, вилы,  косилки  - и  он  подновлЯл, подгонЯл, острил,
вставлЯл  взамен выпавших  новые зубьЯ. € вроде подобрел,  повеселел  дед за
работой, хотЯ  только  что  помирал,  стал  помахивать руками,  покрикивать,
распорЯжатьсЯ.  …му  с  улыбкой,  с   удовольствием  подчинЯлись  -  так  же
покрикивал он на них двадцать и больше  годов назад, так же назначал  их  на
работу  Џавел,  бывший тогда  бригадиром и вызвавшийсЯ  в бригадиры теперь,-
будто  ничего не изменилось. €, как тогда, обходились без  большой  техники:
тракторы,  машины  на  той  стороне,  им  и там ни  минуты  покоЯ,  а  здесь
оставались  только  одна  бортоваЯ  машинешка  да  два  самоходных комбайна,
которые ждали своей поры на бугре за деревней. Ќо машину, как нарочно, как в
наказанье, что  она здесь  оказалась, держали  на  побегушках:  за  холодным
квасом  по жаре сгонЯть или доставить на луг припоздавшую  со скотиной бабу.
‘ерьезной работы ей  не давали.  €з какого-то каприза, прихоти  выкатили  из
завозни два старых ходка и запрЯгали в них по утрам коней, отъезжаЯ на луга,
а  машина  сиротливо,  не смеЯ  вырватьсЯ вперед, плелась позади  и казалась
много дрЯхлей и неуместней подвод.  Ќо  это уж  действительно из каприза  из
игры, в которую, однако, включались все, и включались с охотой.
     Џотом, верно, без техники  не обойтись,  и переплавлЯть сюда трактор, а
то и не  один, так или иначе придетсЯ,  когда понадобитсЯ стЯгивать зароды к
воде  - их  сразу  на  тракторные сани и  собирались  метать.  Ќо это потом,
потом...  пока управлЯлись, как раньше,  косилками, конными граблЯми, вЯзали
длЯ копен метлы...
     € работали с радостью,  со страстью,  каких давно не испытывали. Њахали
литовками так,  словно хотели показать, кто  лучше знает дело, которое здесь
же, вместе с этой землей,  придетсЯ навеки  оставить. Ќамахавшись, падали на
срезанную  траву  и,   опьЯненные,   взбудораженные  работой,  подтачиваемые
чувством,  что никогда больше такое  не повторитсЯ, подзуживали, подначивали
друг друга старым и новым, что было и не было. € молодели  на  глазах друг у
друга  немолодые уже бабы, знаЯ,  что сразу же за этим летом,  нет, сразу за
этим месЯцем, который чудом вынес их на десЯть лет назад, тут же придетсЯ на
десЯть  же лет и старитьсЯ.  ѓомонили,  играли, дурили, как маленькие:  чуть
обсохнув от  пота,  с визгом кидались в Ђнгару, а кто не хотел кидатьсЯ сам,
того гурьбой ловили и втаскивали в чем был, и  стыд не в стыд, когда  кругом
свой табор,- с легкой руки Љлавки ‘тригуновой раздевались до голых грудей, с
отчаЯнным  и разбойным видом выступали перед мужиками,  которых было меньше,
даже гонЯлись за ними, чтобы столкнуть в  воду. €, приступаЯ опЯть к работе,
приходили в себЯ, говорили: "Ќу, совсем обезумели бабы, дорвались до Њатеры.
Ћна, поди-ка, и не верит, что это мы", но в следующий роздых с удовольствием
безумели снова.
     ‚ыползали из деревни на луга старухи и, глЯдЯ, как работает  народ,  не
могли сдержать слез. € подступали с вопросом:
     -  —е вам надо было? —е надо было,  на что жалобились,  когда так жили?
Ќу? ќх, стегать вас некому. € соглашалсЯ народ, задумываЯсь:
     - Ќекому.
     Љлавка ‘тригунова и та помалкивала, не лезла спорить.
     ‚ечером  возвращались  с песней.  €  чванливые раньше  к трезвой  песне
мужики подтЯгивали тоже.  ‡аслышав  песню, выходили  и  выстраивались  вдоль
улицы все, кто оставалсЯ в деревне,- ребЯтишки, старухи, а также понаехавшие
со  стороны, когда  такие были; в  последнее времЯ  движение  стало  больше,
моторки то и  дело тарахтели и стригли туда-сюда Ђнгару. Џриезжали не только
из совхоза  - из городов, из дальних  краев наезжали  те, кто когда-то здесь
жил и кто  не забыл  совсем Њатеру.  ќто  был  горький, но  праздник,  когда
бросались  друг  к другу двое,  не  видевшиесЯ  много  лет, успевшие  уже  и
потерЯть, забыть  друг  друга, и,  встретившись,  найдЯсь,  обнЯвшись  среди
улицы,  вскрикивали и рыдали до опустошениЯ, до того, что  отказывали  ноги.
Њатери и отцы, бабушки  и дедушки везли с собой ребЯтишек,  зазывали и вовсе
посторонних  людей,  чтобы  показать землю, из которой они  вышли  и которую
позже будет уже не  увидеть и не сыскать. Љазалось,  полсвета знает о судьбе
Њатеры.  ‡а  деревней с  верхнего краЯ, где повыше,  поЯвились  разноцветные
палатки, по  острову разгуливал народ - кто бродил по кладбищу, кто сидел на
берегу, невесело глЯдЯ куда-то вдаль, кто подбирал на полЯнах первую красную
Ягоду - и непросто было сразу сказать, свои это или чужие.
     Џокосчики  возвращались с работы неторопливо, устало и важно. ‚переди -
запрЯженные в ходки  кони, согласно кивающие мордами, будто  кланЯющиесЯ при
въезде в  деревню, по  два-три человека  в  ходках,  несколько  верховых  по
сторонам, все  остальные с песней за подводами. ЏеснЯ то одна, то другаЯ, то
стараЯ, то новаЯ, но чаще все-таки стараЯ, прощальнаЯ-поминальнаЯ,  которую,
оказываетсЯ, помнил и  знал  народ, которую словно длЯ  этой поры и хранил в
себе...  Љто  пел,  тем  легче, слушать же  их, несущих песню как  дружное и
безнадежное заклинание,  было  до того больно и пытко, что подплывало кровью
сердце.
     €юль вышел на вторую  половину, погода держалась ЯснаЯ, сухаЯ, к покосу
самаЯ что ни на есть милостиваЯ. Ќа одной луговине косили, на другой гребли,
а то  и совсем рЯдом  стрекотали косилки и  подпрыгивали,  дребезжа,  конные
грабли с большими  изогнутыми зубьЯми; гребь поспевала на солнце и  на ветру
уже через день, до обеда бабы водились с литовками,  подкашиваЯ на неудобных
длЯ колес, сырых и неровных  местах, после обеда брались  за  грабли. Њужики
ставили  копны, орудуЯ вилами;  огромные лохматые  навильники  плыли  за  их
спинами,  как  что-то живое, самостоЯтельное, двигающеесЯ  на своих  ногах с
уродливой, оттЯнутой  назад головой. Љ  концу днЯ угорали и  от работы, и от
солнца, а больше того - от резких и вЯзких,  тучных запахов поспевшего сена.
‡апахи эти доставали и до деревни, и там народ, с удовольствием втЯгиваЯ их,
обмирал:  эх,  пахнет-то,  пахнет-то!..  ѓде,  в  каком краю  может  еще так
пахнуть!
     € уже начинали оглЯдыватьсЯ с опаской: быстро,  быстро подвигаетсЯ дело
-  так и  обратно скоро, не пожив  вволюшку в Њатере. „ождь, что ли, брызнул
бы,  чтоб  потЯнуть, поленитьсЯ, подержатьсЯ подольше.  Њужики принЯлись уже
сколачивать тракторные сани - и верно, конец проглЯдывает, куда торопитьсЯ?!
‡а сеном и с Њатерой на  прощанье не побыть, не увидать, где всю жизнь жили,
что имели, что терЯют. Ќо выходили утром, и работа забирала, подгонЯла сама,
и не находилось  человечьих сил  осаживать ее -  гнали, напротив,  злЯсь  на
себЯ, и того пуще. Ќе та это была работа, чтоб удерживать ее; и работники не
успели еще избаловатьсЯ.
     Џо  вечерам,  перед  тем  как  упасть  в постель,  выходили  на улицу и
собирались вместе - полЯнка не полЯнка, посиделки не посиделки,  но  вместе,
помнЯ, что не много остаетсЯ таких вечеров, и забываЯ об усталости. Ћбмирала
Њатера  от судьбы своей  в эти  часы: догорала зарЯ за Ђнгарой, Ярко обжигаЯ
глЯдЯщие  в  ту сторону окна;  еще  больше вытЯгивалась наверху бездна неба;
ласково  булькала  под  близким  берегом  вода.  „огасал  день,  и догасала,
благодарствуЯ, жизнь  округ:  звуки и  краски сливались  в  одно  благостное
дремотное качание,  которое  то возникало сильней,  то усмирЯлось; и чувства
человеческие в лад ему тоже  сходились в одно зыбкое,  ничего не  выделЯющее
ответствие.  € казалось, сдвигались плотней в  деревне  избы и, покачиваЯсь,
тЯнули  единый,  под ветер,  нутрЯной  голос;  казалось, наносило  откуда-то
запахом старых, давно отлетевших дымов; казалось, близко подступало все, что
было  на  острову,  и, стоЯ  друг  за  другом,  рукотворное  и  самотворное,
выглЯдываЯ  друг из-за  друга, единым  шепотом что-то  спрашивало. —то -  не
понЯть, не услышать было, но  мнилось, что и на это, невнЯтное и неслышимое,
следует отвечать.
     ѓоворили мало и  негромко  - и  правда  словно  пытаЯсь  кому-то что-то
отвечать. Ќе думалось  о  жизни прожитой, и небоЯзно было того, что  грЯдет;
только это, как обморочное,  сном-духом чаЯнное, состоЯние и  представлЯлось
важным,  только в  нем  и хотелось  оставатьсЯ.  Ќо заЯвлЯлсЯ,  как  черт на
богомолье, Џетруха со своей неладной гармошкой, вызволенной, к несчастью, из
огнЯ,  начинал  возить  на  ней  "’ы,  Џодгорна,  ты,  Џодгорна...",  сбивал
настроение - и приходилось  подниматьсЯ,  приходилось вспоминать,  что будет
завтра, и идти в постель.
     Џетруха после  двухнедельной  отлучки воротилсЯ  в Њатеру развеселый, в
новом,  но  уже изрЯдно помызганном  светлом костюме  с  красной ниткой  и в
кожаной  кепке с коричневыми разводьЯми,  и  в нарЯде  этом еще больше  стал
смахивать на урку. “видав его впервые, „арьЯ воскликнула:
     - Ќо-о... это откуль такаЯ божьЯ коровка к нам заползла?
     -  €звини-подвиньсЯ,-  возмутилсЯ  Џетруха   -  не  "божьей   коровкой"
возмутилсЯ, а "заползла".- џ не ползаю, Я на самолетах, хошь знать, летаю.
     ќто   "извини-подвиньсЯ"   он   подцепил  где-то   в   последних  своих
странствиЯх, и так оно ему понравилось, таким показалось красивым  и ловким,
что без него Џетруха не мыслил разговора. Џриехав, занес он матери с больших
денег  за сожженную усадьбу  пЯтнадцать рублей и, когда она заикнулась было,
что мало, отвечал:
     - €-извини-подвиньсЯ. Ђ  Я на что должен существовать? џ  должон ехать,
устраиватьсЯ  на постоЯнное  местожительство.  Љто менЯ задаром повезет? ќто
тебе тут ни на что деньги.
     Ќо  все-таки смилостивилсЯ  и  отсчитал  еще  десЯтку мЯтыми-перемЯтыми
бумажками.
     - Њного  наменЯл-то? - спросила Љатерина при виде этих на  тысЯчу рЯдов
изжамканных,  бойких денег, которые словно всегда  и ходили по  рукам таких,
как Џетруха, в добрые руки не попадали.
     -  ќто мое  дело. џ  в  твою личную жизнь  не  мешаюсь,  и ты в  мою не
мешайсЯ.  “строюсь   -   выпишу  тебЯ,  будем  жить  вместе.  Ђ  покудова  -
извини-подвиньсЯ.
     „ва днЯ он потосковал в  Њатере без магазина и  нырнул в новый поселок,
три днЯ плавал там, не снимаЯ  своего маркого костюма, светлый тон в котором
после  этого  осталсЯ  только  далеко в  глубине, а  краснаЯ нитка полностью
исчезла.  ’еперь  опЯть  объЯвилсЯ  в  Њатере, спал  без  родного  угла  где
придетсЯ, иногда даже у  Ѓогодула  в его колчаковском бараке,  что считалось
крайней  степенью  бездомности  и опущенности, но  форс  продолжал  держать,
выдумываЯ про себЯ,  что в законном отпуску, что кто-то скоро приедет за ним
на катере и куда-то увезет как человека, до зарезу  необходимого; подвЯзал к
своей инвалидной "подгорне" веревку, чтобы накидывать на плечо, и "тарзанил"
ее, по слову самого Џетрухи, денно и нощно. Љак-то притащилсЯ с  нею даже на
луг, устроилсЯ под  березу и запилил-запиликал, но упаренные, веселые и злые
работники так турнули его, что Џетруха, обычно Языкастый,  и отругиватьсЯ не
стал - отступил.
     ...Ќо после долгого, крепкого ведра сумело-таки подползти однажды ночью
под одно небо другое, и пошли дожди...


        12

     ‚  первый  день, когда дождь только еще направлЯлсЯ, побрызгиваЯ манной
небесной, угодной полЯм и  огородам,  в „арьин дом нагрЯнул гость -  приехал
Ђндрей,  младший  сын Џавла. Џавлу  как отцу выпало  обойтись  без  дочерей,
четырежды ‘онЯ, жена его, рожала, и все были парни, но  один  сразу  же, как
только открыл глаза, не вынес белого света и отошел, осталось трое. ‘тарший,
женившись на  нерусской,  поехал на ее родину на Љавказские горы посмотреть,
что  это такое, да  там и  осталсЯ,  соблазнившись  теплым  житьем; средний,
гораздый на грамоту, училсЯ в €ркутске  на геолога  и на тот год  должен был
уже отучитьсЯ, а Ђндрей прошлой осенью пришел из армии и был тогда в Њатере,
но  прожил  полторы  недели,  подивилсЯ  на  всю  эту суматоху,  все  больше
нарастающую, свЯзанную с переселением, и укатил  в  город,  устроилсЯ там на
завод. ’еперь он, оказываетсЯ, уволилсЯ  с завода и метил в другое место,  а
по пути  завернул  домой.  „ва днЯ Ђндрей побыл у  матери  в совхозе  - ‘онЯ
работала в бухгалтерии и  осталась в поселке,- отвел у нее первую очередь  и
поплыл  к отцу  и бабушке. Џавел  исподволь добилсЯ  своего,  вел  в  Њатере
сенокос  и постоЯнно находилсЯ теперь здесь, а  в совхоз только наезжал, как
до того наезжал в Њатеру.
     „ождь оказалсЯ кстати:  можно было посидеть, поговорить не торопЯсь; не
решались отважитьсЯ  на  передышку  своей  властью, так ее спустил сам  бог.
Ђндрей, здоровый  рЯдом с  отцом, невыболевший,  не  потратившийсЯ на работе
парень, которому  армиЯ  пошла  Явно  на  пользу  -  уходил  туда  согнутый,
заглЯдывавший  в   землю  нескладень,  а  воротилсЯ  этакий  вот  молодец  с
выправленной спиной  и поднЯтой  головой,- Ђндрей без терпениЯ, пока бабушка
собирала на стол, шил туда-обратно из избы во двор и со двора в избу, громко
топал на  крыльце ботинками, сбиваЯ с них еще и не грЯзь, а только смоченную
и налипающую  пыль,  вспоминал и спрашивал о деревенских,  кто где есть, кто
куда переезжает, и от нечего делать по-свойски, ласково задирал „арью:
     - —то, бабушка, скоро и ты эвакуируешьсЯ?
     - Љуируюсь, куируюсь,- даже  и без вздоха, спокойно, послушно  отвечала
она.
     - Ќеохота, наверно, отсюда уезжать?
     -  Ђ какаЯ тут  охота. Ќа своем-то месте мы бы, старухи, ишо ползали да
ползали полегоньку, а вот погоди, сковырнут нас, и зараз все перемрем.
     - Љто это, интересно, позволит вам умирать?
     -  Ђ  уж  на  это  мы  команду  спрашивать не  будем.  Љак-нить  сами,-
незаметно,   в   свою   очередь,   задираЯсь,   говорила  „арьЯ.-   Ќа   это
уполномоченных, чтоб  приказы подавал, ишо  не додумались  назначать.  ‚от и
мрут люди как попадЯ, что разнарЯдки такой нету.
     - „а ты не обижайсЯ, бабушка. Ћбиделась, что ли, на менЯ? џ так говорю.
     - Џошто Я на тебЯ-то буду бижатьсЯ?
     - Ђ на кого ты обижаешьсЯ?
     - Ќи на кого. Ќа самуе себЯ. ќто ты на менЯ бидьсЯ, что Я тебе тут одно
место крапивой  жарила, чтоб ты на ем  сидел. Џлохо, видать, жарила,  что не
усидел, поскакал отсель...
     Ђндрей смеЯлсЯ.
     -  Џока молодой, надо,  бабушка,  все  посмотреть, везде  побывать. —то
хорошего,  что  ты  тут,  не  сходЯ  с  места, всю жизнь  прожила?  Ќадо  не
поддаватьсЯ судьбе, самому распорЯжатьсЯ над ней.
     - ђаспорЯдись, распорЯдись... Ћхота на  тебЯ поглЯдеть,  до чего ты под
послед распорЯдишьсЯ.  Ќет, парень, весь  белый  свет  не обживешь.  •ошь на
крыльЯх летай.  € не надейсЯ. ’ы думаешь, ежели ты человек  родилсЯ, дак все
можешь? Ћх, Ђндрей, не думай. Џоживешь, поживешь и поймешь...
     - ќ-э, бабушка, тут Я с тобой не согласен. ќто у тебЯ от Њатеры, оттого
что ты дальше Њатеры носа  не высовывала. —то ты ничего  не видела.  —еловек
столько может,  что  и  сказать нельзЯ, что  он может. “ него сейчас в руках
такаЯ сила - о-е-ей! —то захочет, то и сделает.
     - ќто сделает, сделает... - соглашалась „арьЯ.
     - Ќу, так что ты тогда говоришь?
     - ’о и говорю. ‘делает, сделает... Ђ смерть придет,  помирать будет. ’ы
со  мной,  Ђндрюшка, не  спорь. џ мало  видала, да  много  жила. Ќа  че  мне
довелось смотреть, Я до-о-олго на его смотрела,  а не походЯ, как ты. Џокуль
Њатера  стоЯла, мне торопитьсЯ  некуда  было. € про людей Я  разглЯдела, что
маленькие  оне. Љак бы  оне не  приставлЯлись, а маленькие. †алко  их.  ’ебе
покуль себЯ не жалко, дак это по молодости. ‚ тебе сила играет,  ты думаешь,
что ты сильный, все можешь. Ќет, парень. џ не знаю ишо такого человека, чтоб
его не  жалко  было.  Ѓудь  он  хошь  на  семь пЯдей во  лбу.  €здали  вроде
покажетсЯ:  ну,  это  ниче не боитсЯ, самого  дьЯвола поборет... гонор такой
держит... Ђ поближе поглЯдишь: такой же, как  все,  ничем не  лутше... ’ы из
своей человечьей шкуры хочешь выскочить? Ђн нет, Ђндрюшка, не выскочишь.  Ќе
бывало ишо такого. ’олько  обдерешьсЯ  да надсадишьсЯ без пути.  €  дела  не
сделаешь. Џокуль  выскакивать  пыжитьсЯ будешь,  смерть придет, она тебЯ  не
пустит. ‹юди про свое место под  богом забыли -  от че Я  тебе скажу. Њы  не
лутчей других, кто  до  нас  жил... Ќакладывай  на воз столь,  сколь  кобыла
увезет, а то не на  чем возить будет.  Ѓог, он наше место не забыл, нет.  Ћн
видит: загордел человек, ох загордел. ѓордей, тебе же хуже. ’от малахольный,
который под собой  сук рубил,  тоже много  чего об себе думал. Ђ  шмЯкнулсЯ,
печенки отбил -  дак он об землю их  отбил, а не об небо. Ќикуда  с земли не
детьсЯ.  —е говорить  - сила  вам  нонче большаЯ  дадена.  Ћх, большаЯ!..  €
отсель, с Њатеры,  видать ее. „а как  бы она вас не поборола, сила-то эта...
Ћна-то большаЯ, а вы-то как были маленькие, так и остались.
     „олго  сидели за столом; отец с сыном выпили бутылку водки, привезенную
Ђндреем, и ничуть не опьЯнели, только  Ђндрей с лица еще больше помолодел, а
Џавел еще больше постарел. „арьЯ смотрела на  них,  сидЯщих рЯдом,  напротив
нее,  и думала:  "‚от  она,  одна  ниточка с  узелками. Ћт  узелка до узелка
столько, кажись,  было  годов - где оне?  Њой-то узелок вот-вот  растЯнут  и
загладЯт, ровный конец опустют, чтоб не видать было... чтоб с другого  конца
новый  подвЯзать. Људы,  в какую сторону потЯнут  эту  ниточку  дальше?  —то
будет? Џошто так охота узнать, что будет?"
     „ождь  на улице  подбивалсЯ  и зачастил, на  стеклах поЯвились  потеки.
Џотемнела землЯ, крупными  сосульчатыми  каплЯми  закапало  с крыш;  пенЯсь,
остановилась в окне Ђнгара. € сильнее, приЯтней запахло за столом самоварным
духом,  душистей  показалсЯ чай,  который пили  теперь  уже  все, и  важней,
уместней показалсЯ семейный разговор, который они говорили.
     -  Њало зарабатывал, что ли?  -  спрашивал Џавел,  допытываЯсь,  почему
Ђндрей уволилсЯ с завода.
     - ‡арабатывал - одному  хватало,- пожимал  плечами  Ђндрей. Ћн старалсЯ
говорить  с  отцом  на  равных,  но, еще не  привыкнув  к  равности,  как-то
сбивалсЯ,  соскальзывал с нужного тона  и то поднимал голос,  то терЯл его.-
Ћдному, конечно, хватало.  „ело не в этом. Ќеинтересно. ’ам стройка на  весь
мир.  “тром  радио включишь  -  ни  одно утро  не  обходитсЯ, чтоб о ней  не
говорили.  Џогоду специально  длЯ нее  передают,  концерты. Ђ завод... таких
много. ‚ каждом городе они есть.
     - „лЯ завода погоду не передают?
     -  ’ак и знал, что ты сейчас  это скажешь,- спохватывалсЯ  Ђндрей.- „лЯ
завода и не надо, длЯ города передают. „ело  не в этом. ‡авод, он  никуда не
убежит, а  стройку закончат  -  обидно  будет.  Ћхота,  пока  молодой,  тоже
участвовать... чтоб было, значит, потом что вспомнить...
     Ђндрей  поморщилсЯ,  оставшись  недовольным своим ответом: он  скомкал,
поджевал его, чтобы не произносить громких слов,  которых, он знал это, отец
не любил.  Џавел ожидающе  молчал,  и от этого  неЯсного, как  скрадывающего
молчаниЯ Ђндрей начал горЯчитьсЯ.
     -  ‘ейчас  времЯ такое,  что  нельзЯ на  одном  месте  сидеть,-  то  ли
доказывал, то ли оправдывалсЯ он.- ‚ы вот и хотели бы сидеть, все  равно вас
поднимают,  заставлЯют  двигатьсЯ.  ‘ейчас  времЯ  такое  живое... все,  как
говоритсЯ, в движении. џ хочу, чтоб было видно мою  работу, чтоб она навечно
осталась, а на заводе что?  Џо  неделе с  тер-ритории не вылазишь... ќто  на
машине-то. †елезЯки с места на место, из цеха в цех, как муравей, крутишьсЯ,
развозишь. ќто любой старик может. ‡авод, он длЯ пожилых, длЯ семейных, чтоб
на  пенсию оттуда уходить.  Њне  охота, где  молодые, как  Я  сам,  где  все
по-другому... по-новому. ѓќ‘ отгрохают, она тыщу лет стоЯть будет.
     -  Ћпоздал,  однако, маленько,-  задумчиво киваЯ, говорил  Џавел.-  …е,
ѓќ‘-то, однако, без тебЯ успели отгрохать, если затопление вот-вот начнетсЯ.
     - Ќу-у,  там еще  столько работы! •ватит на менЯ. ‘амый  интерес сейчас
начнетсЯ.
     „арьЯ насторожилась.
     - „ак ты погоди, ты туды, че ли, метишь, где Ђнгару запружают? - только
теперь понЯла она.
     - ’уда, бабушка.
     - Ќо-о, ишо не легче... - начала  и  не  договорила она, потерЯвшись от
неожиданности, что и сказать, глЯдЯ на ЂндреЯ с пристальным непониманием.
     - Ђ что, бабушка?
     - ’ы пошто другого-то места не нашел?
     - ‡ачем мне другое? џ хочу туда. Њатеру,  бабушка, все равно затопЯт  -
хоть  со мной,  хоть  без менЯ.  џ  тут ни при чем. ќлектричество,  бабушка,
требуетсЯ,  электричество,-  присаживаЯ на сильную шею голову и взЯв  голос,
как маленькой, толковал он „арье.- Ќаша Њатера на электричество пойдет, тоже
пользу будет людЯм приносить.
     - Ђ то она, христовенькаЯ,  на  вред тут стоЯла,-  тихо  и в  себЯ, без
желаниЯ к спору,  который давно решен без  них,  ответила „арьЯ  и  умолкла,
замкнувшись,  слушаЯ, да и то без особого вниманиЯ, о  чем говорЯт, наблюдаЯ
больше,  как  говорЯт,  как  менЯютсЯ  в разговоре лица,  с трудом  или  нет
достаютсЯ слова, в какой они рЯдЯтсЯ голос. Ќо то, что узнала она, не давало
ей  покоЯ,  и, забывшись,  она  опЯть  сказала,  будто  и  не  спрашиваЯ,  а
подтверждаЯ  длЯ самой себЯ  -  никак не укладывалось это в ее голове: - „ак
это  ты,  значитца,  будешь  воду на нас  пускать?..  Ќо-но...  ѓлЯди-ка, че
деетсЯ!
     - Џочему Я-то?  - засмеЯлсЯ Ђндрей.- ’ам без менЯ все  готово, чтоб  ее
пустить. ’ы на менЯ, бабушка, зрЯ не греши.
     - Ќу и не ездил бы туды...
     - Ђ что,-  осторожно подхватил слова матери  Џавел.- ‚зЯл бы и  осталсЯ
здесь. Ќам шоферы  нужны. Ќовую машину получишь. ђаботы здесь хватит на весь
ваш завод.
     Ћн  сказал  и  без надежды усмехнулсЯ,  скосив глаза вниз:  не стоило и
предлагать  -  не останетсЯ.  € верно, помолчав,  словно  бы подумав, Ђндрей
покачал головой:
     - „а не-ет. €з города уехал и к вам?
     Њожно бы возмутитьсЯ: какое право  он взЯл, родившись здесь, поднЯвшись
и став здесь человеком, говорить так о своей родине, но Џавел не возмутилсЯ,
он  длЯ того,  казалось,  и начал этот  разговор, чтобы слышать,  что  имеет
ответить сын, что нажил он за последние, не свЯзанные
     с  домом  годы  самостоЯтельной  жизни,  чем  дышит и  какими правилами
руководитсЯ. € что  бы сейчас ни  ответил Ђндрей,  все  следовало  принимать
спокойно и раздумчиво. Ђ почему, правда, и не поискать в его словах разумный
смысл,-  ведь он  как-никак взрослый  и  вроде  неплохой человек,  и  это он
заменит  скоро отца  на земле - нет, лучше сказать, не на земле, а на свете.
Ћт  земли  он отошел  и, похоже,  никогда  к  ней не вернетсЯ. € если  Џавел
продолжал говорить, так не  длЯ того, чтобы убедить сына,  а чтобы знать его
ответы.
     - ќто ты зрЯ. “ нас не так уж  и плохо. ќто не стараЯ деревнЯ, где мы с
тобой сидим.-  Џавел покосилсЯ на мать, боЯсь ненароком обидеть ее; к новому
совхозному  поселку он и сам не испытывал любви,  но что верно, то верно.- “
нас там будет как в городе, к тому дело идет. ’ы был, видел, что творитсЯ.
     - ‚идел. ‡дорово, конечно. Ђ все равно неинтересно у вас.
     - Љакой тебе нужен интерес?
     - џ уж говорил... - Ђндрей легонько поморщилсЯ  от нежеланиЯ  повторить
то, что  и не выстроилось в порЯдок, а только кружило голову, и о чем, стало
быть, трудно сказать определенно.-  Џотом семьей обзаведусь, потом, может, и
сюда  приеду. Ђ  пока  молодой,  неженатый,  охота  туда, на  передний,  как
говоритсЯ, край... чтоб не опоздать. ‚сЯ молодежь там.
     - ‚ойна, что ли,- передний край? - не пропустил Џавел.
     - Џередний не передний... Я  не  знаю,  как сказать.  ’ак говорЯт.  ѓде
горЯчее  самое  место, самаЯ нужнаЯ стройка. ‘ейчас все внимание туда.  ‹юди
вон из какой дали  едут, чтобы  участвовать, а Я тут  рЯдом и - мимо. Љак-то
неудобно даже... будто прЯчусь. Џотом, может, всю жизнь буду жалеть. ‘ильно,
значит, нужна эта  ѓќ‘... пишут о ней столько. ’акое внимание...  —ем Я хуже
других?
     - ‡акончат - снимут внимание.  Џотом как? „ругое место  искать, которое
под  вниманием?  Џривыкнете  ведь  на виду, избалуетесь,  одного солнца мало
покажетсЯ. ’ы-то как думаешь, надолго туда, под внимание?
     -  ’ам  видно  будет.-  €,  почувствовав,  что  этого мало  длЯ ответа,
заговорил быстрей и уверенней, с какой-то новой  у него, печальной и  словно
бы  обиженной интонацией: - Љак  вы не понимаете?.. Ѓабушка не понимает - ей
простительно, она  стараЯ. Ђ ты-то? -  Ђндрей чуть споткнулсЯ, не  решившись
сказать  "отец", но и  не захотев,  отказавшись вернутьсЯ к прежнему и,  как
казалось ему,  детскому "папа".-  ’ы-то почему не понимаешь?  ‘ам на машинах
работаешь, знаешь, что теперь другое времЯ.  Џешком теперь,  если  хозЯйство
вести, как  говоритсЯ,  нельзЯ.  „алеко  не  уйдешь.  ђазве  что  по  Њатере
топтатьсЯ...  Њного  ли  толку  от этой Њатеры?  € ѓќ‘  строЯт...  наверное,
подумал, что к чему, а  не с бухты-барахты. ‡начит, сейчас, вот сейчас, а не
вчера, не  позавчера,  это сильно надо. ‡начит, самое нужное.  ‚от  Я и хочу
туда, где самое нужное. ‚ы почему-то о себе только думаете, да и то, однако,
памЯтью больше думаете, памЯти у вас много накопилось, а там думают обо всех
сразу. †алко Њатеру, и мне тоже жалко, она нам роднаЯ... Џо-другому, значит,
нельзЯ. ‚се равно бы она такой, какаЯ она сейчас есть, такой старой, что ли,
долго  не  простоЯла. ‚се равно бы перестраиватьсЯ пришлось,  на новую жизнь
переходить. ‹юди и то больше чем сто лет не живут, другие родЯтсЯ. Љак вы не
понимаете?
     Џавел  посмотрел на сына внимательно  и  удивленно, будто только теперь
по-настоЯщему  осознав,  что  перед  ним  действительно  взрослый  и  вполне
разумный человек, но уже не из его - из другого, из следующего поколениЯ.
     -  Џочему не понимаем? - задумчиво и не сразу сказал он.- Њаленько и мы
чего-то понимаем. џ с тобой не о том говорю, нужна или не нужна ѓќ‘. Ћб этом
спору нет. џ говорю, что и здесь кому-то работать надо.
     - ‚от вы  и  работайте.  ђабота, она тоже вроде как  по возрастам.  ѓде
новые  стройки,  где, значит,  трудней всего  - там  молодежь.  ѓде полегче,
попривычней  -  другие. ‚се-таки не  сравнить  - там  или  здесь, условиЯ-то
разные. ’уда люди  длЯ  того  и едут, чтоб одну  большую  работу всем вместе
сделать,  она длЯ  них  -  самое главное, они там  и живут только  длЯ  этой
работы, а  вы  здесь вроде как наоборот, вроде  как работаете  длЯ жизни. ’ы
говоришь,  внимание. ‚нимание, оно от  важности, от нужности,  ничего  в нем
особенного  нет.  Џо-моему,  всегда  так было.  “  тебЯ  тоже...  если  тебе
требуетсЯ  что-то  сделать  в первую очередь,  ты  же  из  вниманиЯ  это  не
выпустишь, хочешь  не хочешь, а будешь думать, пока не сделаешь. Ђ там это в
масштабе, значит,  всей страны,  там,  может,  от этой  стройки  много  чего
другого зависит. ‘тройка-то под вниманием, а люди,  они  просто работают,  и
все. Ќе длЯ  славы, а длЯ  дела. Ќу,  может, получше  работают, чем в другом
месте. ’ак требуетсЯ...
     - ‚от это-то,  парень, и плохо,  что в одном месте  мы требуем работать
получше, а в другом считаем, что можно как попало.
     - Џлохо,  конечно,- не задумываЯсь,  думаЯ  над тем,  что еще возразить
отцу, кивнул Ђндрей.- ‚спомни, как было, например, тридцать или двадцать лет
назад и как теперь. ‘колько  всего  понастроили да напридумывали!  Љогда-то,
наверно, и на нашу Њатеру, казалось, зачем идти?  ‡емли, что ли, без нее  не
хватало? Ђ  кто-то пришел и осталсЯ - и вышло, что земли без Њатеры и правда
не хватало. Ђ сын его пошел дальше - не все же тут задерживались. Ђ сын сына
еще дальше. ќто закон жизни, и его не  остановить,  и их, молодых,  тоже  не
остановить.  Ќа  то  они и  молодые. Џожилые, значит,  остаютсЯ  на  обжитых
местах,  остаютсЯ  еще  больше  их обживать, а  молодые,  они  так устроены,
наверно,  они к  новому  стремЯтсЯ. џсно, что  они  первыми  идут туда,  где
труднее...
     -- Ђ почему ты думаешь, что здесь полегче?
     Ќи к кому не обращаЯсь, ни на кого не глЯдЯ, „арьЯ сказала:
     - ‚  старину  как говаривали... Њать,  ежли она одного ребенка холит, а
другого неволит,- худаЯ мать.
     -  ќто  ты  о  чем,  бабушка?   -  хмыкнул  Ђндрей,  хмыкнул  весело  и
обрадованно,  что  она  встрЯла  и  перебила  этот  несогласный  и  какой-то
неоткровенный,  стыдливый разговор между отцом  и сыном  -  точно говорили о
бабах.
     <i>-</i> Ђ не об этом,- отказалась „арьЯ, поджимаЯ тонкие, острые губы.
     - „ождь-то как разошелсЯ,- заглЯдываЯ в окно, сказал в молчании Ђндрей;
ему  показалось, что именно он должен что-то сказать, чтобы снЯть неловкость
и непонимание.
     ‘тали смотреть на дождь  - как бьет он о землю,  собираЯсь уже в лужи в
твердых низинках, как уже  и не каплЯми, а расторопными струйками стекает он
с  крыш  амбаров; услышали  перегончатое, еще  дробное бульканье,  приЯтным,
неполным покоем  отозвавшеесЯ в  душе,  и сразу  почувствовали,  что  легче,
свежей  стало дышатьсЯ, что, обновленный чистыми, снесенными водой небесными
запахами и густыми, взнЯтыми дождем запахами открывшейсЯ земли, воздух успел
натечь и в избу. € поверилось им, что засиделись они за столом и разговором,
что разговор только отъединил их, родных  по самому прЯмому родству, друг от
друга, а это минутное  пустое глЯденье на  дождь сумело снова  сблизить. Ќо,
поднимаЯсь, спросил  еще Џавел  у сына,  что  нужно было, наверное, спросить
давно:
     - Љогда уезжаешь-то?
     - Џоживу пока,- улыбаЯсь, пожал плечами Ђндрей, показываЯ, что твердого
решениЯ об этом у него нет.- Људа торопитьсЯ?
     - …сли поживешь, может, сена мне подмогнешь накосить? - предложил вдруг
отец.  …му только  сейчас,  сию  минуту  пало  это  в  голову и тут же  само
сказалось, он еще не успел осознать, надо ли было говорить и готов ли он сам
к тому, на что подбивает сына.
     Ђндрей с охотой согласилсЯ:
     - „авай. Ђ что мне тут делать? Љонечно, помогу.
     - € правда,- обрадовалсЯ, решившись, и живей заговорил Џавел:  - ‚двоем
мы на корову накосим, зиму еще подержим ее. Џока  ты  тут, долго ли? Ђ то мы
уж  в панику ударились, не знали,  как быть.  Ћдному  где же... Я на работе.
Њать там. Ѓабушка тоже не помощница.
     - „о смертинки три пердинки,- кивнула „арьЯ.
     Ќо это легкое и озорное упоминание о  смерти зацепилось в ней за то,  о
чем,  не  переставаЯ  почти,  страдала   она   все   последнее   времЯ,   и,
приподнЯвшись, натЯнувшись всЯ, взмолилась „арьЯ сдавленным голосом:
     - € могилки, Џавел. ’ы посулилсЯ. Љогда потом?.. ‡аодно бы...
     -  Ђга,- вспомнил  Џавел.-  Ќадо  бы  еще могилы  перенести. Ћна  давно
просит.
     Ђндрей удивилсЯ, ожидающе помолчал, вскинул брови,- всерьез ли говорЯт,
но согласилсЯ и на могилы.


        13

     „ождь то примолкал, переходЯ на мутное, как пыльное, стоЯщее в намокшем
воздухе, морошение,  то припускал опЯть,  с новой силой принимаЯсь  хлестать
землю. ‚се вокруг вымокло до последней степени, набухло, натЯжелело и уже не
впитывало  воду,  наполнившись   до  краев,-  она  разливалась  через  краЯ,
растекалась вширь и полнилась,  полнилась...  ‚ода  стоЯла  даже  в  травах.
“лица,  выбитаЯ тележной и машинной  ездой,  походила  на  речку, по берегам
которой выстроились  порЯдки  домов; только вдоль этих порЯдков и можно было
ходить, а  уж перебратьсЯ  с берега на  берег -  надо было  изноравливатьсЯ,
наводить  какую-то  переправу. Ќесколько дней подрЯд держалась редкаЯ  тишь,
наверху тЯжелое, вздутое небо находило  еще  порой власть шевелитьсЯ,  будто
отставлЯЯ  в сторону  отработанные,  издождившиесЯ  тучи, внизу  же не  было
никакого даже  подобиЯ ветерка, замерший  воздух  сек  один дождь. ‚етки  на
деревьЯх обвисли, с них обрывались большие и  белые, похожие на снег, капли;
обвисли  и  нескошенные  травы,  спрЯтав  острые  возглавиЯ  и  выстелившись
сплошным  согбением, о которое  шумел и шумел то сильней, то слабей, упадаЯ,
дождь.  Џосле   первых  трех  дней  начала   прибывать   Ђнгара,   замолкло,
захлебнулось веселое ее  бормотание  на  мысу  и  по  релке,  понесло мусор,
заметней вздулась, пенЯсь,  проноснаЯ вода - пену  выталкивало  к берегам, к
затопленной  тиши,  но она,  добираЯсь  в  белые клочковатые мыри,  хитрыми,
изворотливыми кругами снова  выбиралась на быстрину и куда-то  устремлЯлась,
что-то показывала из себЯ.
     ‘пасаЯсь  от сырости, топили печи; дымы по утрам поднимались над избами
как  зимой -  так же  дружно  и  важно,  продираЯсь  сквозь  плотный воздух.
„ымилась и Ќастасьина изба, в нее сразу же, как только приехал к „арье внук,
перебралась Љатерина.  Џохоже, что  она  обрадовалась причине  перейти туда,
чтобы сподобить сухой угол и своему Џетрухе, который по-прежнему слонЯлсЯ по
деревне без забот и без  дела, как  одуванчик божий: куда  понесет  - туда и
покатитсЯ. “слышав, что  Ђндрей едет на ѓќ‘, Џетруха заЯвилсЯ к нему и долго
выЯснЯл условиЯ: сколько там зарабатывают, как живут, какой имеют  "навар" -
под "наваром" разумелась выгода.
     - Њне чтоб фатера была, а не стайка,- выкаблучивалсЯ, прицениваЯсь, он,
как всегда, с придурью,  с форсом.-  џ с матерью,  Я  желаю  создать  матери
душевную  жизнь.  •ватит   ей  маЯтьсЯ.  Љонешное  дело,  она  из  комсомола
состарилась,  а  ты говоришь, там  комсомол... Ќо потребуетсЯ -  сильно даже
может   сгодитьсЯ.   Џро  старую  беспросветную  жизнь,-   "жизнь"   Џетруха
выговаривал  полностью, с удовольствием подзваниваЯ это  слово,- к  примеру,
рассказать...
     ’олком о стройке Ђндрей ничего  не мог объЯснить, он и сам знал  о  ней
только по газетам да по сбивчивым рассказам,  но Џетруха вдруг засобиралсЯ с
ним вместе, стал захаживать каждый день, чтобы поговорить, как  и что будет,
представлЯЯ себЯ там  бывалым  и  нужным работником, а по деревне нес, будто
уже устроилсЯ и  чуть  ли не получает даже зарплату. ‡наЯ Џетруху, у него не
без ехидства спрашивали:
     - ‘юда высылают?
     -  Ђ куда  -  сюда?  …жли  у нас  почты нету? -  поражалсЯ  он  людской
бестолковости.-  Њне  бы  высылали, дак  Я  на  обстановку  разъЯснение дал:
задержать. Ћпосле, вот непогодь эта кончитсЯ, подъеду и зараз получу.
     - ‘ тебЯ, поди-ка, и налоги не будут высчитывать, если ты не работал?
     -  Џошто-о?! - Џетруха был за полную справедливость.- џ про бездетность
сам в детдом перечислю, раз такое дело. ’ы говоришь... не работал. Ќу и что,
ежли не работал? Њне и плотЯт,  чтоб Я на другое какое производство не ушел.
“ себЯ задержать хочут. € Я по закону уж не могу больше никуда перекинутьсЯ.
‡акон, он хитрый. Ћн, извини-подвиньсЯ, о-о-о! ‘ ним не шибко!
     - Ќу трекало! Ќу трекало! - восхищались люди, восхищались прЯмо в глаза
Џетрухе, а  он, довольный, что у  них  не находитсЯ  больше  что сказать,  с
настырной уверенностью в себе отвечал:
     - Џонимать надо.
     ‚ эти  негодные длЯ работы дни  от  тоски  и  бездельЯ, а пуще всего от
какой-то неЯсной, вплоть подступающей тревоги  люди часто собирались вместе,
много одно по одному говорили, но и разговоры тоже были тревожными, вЯзкими,
с длинными прогалами молчаниЯ. ’о ли так действовала погода, то ли приходило
понимание: нет,  и  сенокос  с  его дружной,  заЯдлой  работой,  и песни,  и
посиделки  по вечерам,  и  самое  это житье чуть  не всем  колхозом в родной
деревне как дарованное, а  лучше сказать, как ворованное  на прощанье -  все
обман, на который они из слабости человеческого сердца  поддались. Ђ  правда
состоит в том, что надо переезжать, надо, хочешь не хочешь, устраивать жизнь
там, а не искать, не допытыватьсЯ, чем жили здесь. “ж если жили не знаЯ, чем
жили,-  зачем  знать уезжаЯ,  оставлЯЯ после себЯ пустое место?  Џравда не в
том, что чувствовать в работе, в песнЯх, в благостных  слезах, когда заходит
солнце и  выстывает свет,  а в душе  поднимаютсЯ смЯтение, и любовь, и жажда
еще большей  любви, какие  выпадают не часто,- правда в  том,  чтобы  стоЯли
зароды. ‚от длЯ чего они здесь. Ќо приходили и  сомнениЯ: так-то оно так, да
не  совсем же так. ‡ароды  в конце концов они поставЯт  и  увезут, коровы  к
весне до последней травинки их приберут, всю работу,  а вот эти песни  после
работы,  когда уж будто и не они,  не люди, будто души их пели, соединившись
вместе,- так свЯто и изначально верили они бесхитростным выпеваемым словам и
так  истово  и едино возносили голоса; это сладкое  и тревожное обмирание по
вечерам пред красотой и жутью подступающей ночи, когда  уж  и не  понимаешь,
где ты и что ты, когда чудитсЯ исподволь, что ты бесшумно и плавно скользишь
над   землей,  едва   пошевеливаЯ   крыльЯми   и  правЯ   открывшимсЯ   тебе
благословенным   путем,  чутко  внимаЯ  всему,  что  проплывает  внизу;  эта
возникшаЯ неизвестно откуда  тихаЯ  глубокаЯ боль, что ты и не  знал себЯ до
теперешней минуты, не знал, что ты - не только  то, что ты носишь в себе, но
и  то,  не всегда  замечаемое,  что  вокруг  тебЯ, и потерЯть  его  иной раз
пострашнее, чем потерЯть руку или ногу,-  вот  это  все запомнитсЯ надолго и
останетсЯ в душе незакатным светом и радостью.  Ѓыть может, лишь это  одно и
вечно, лишь оно,  передаваемое,  как дух  свЯтой, от человека к человеку, от
отцов к детЯм и от детей к внукам, смущаЯ и оберегаЯ их, направлЯЯ и очищаЯ,
и вынесет когда-нибудь к чему-то, ради чего жили поколеньЯ людей.
     ’ак отчего  бы и им не омытьсЯ под  конец жизнью, что  велась в  Њатере
долгие-долгие годы,  не  посмотреть вокруг удивленными и печальными глазами:
было. Ѓыло, да сплыло. ‘мерть кажетсЯ страшной, но она  же, смерть, засевает
в  души  живых щедрый и полезный урожай, и из семени тайны и тлена созревает
семЯ жизни и пониманиЯ.
     ‘мотрите, думайте! —еловек не един, немало  в нем разных, в одну шкуру,
как  в одну  лодку собравшихсЯ землЯков,  перегребающих с берега на берег, и
истинный  человек  выказываетсЯ  едва  ли  не  только  в  минуты  прощаниЯ и
страданиЯ - он это и есть, его и запомните.
     Ќо  почему так тревожно, так смутно на душе - только  ли  от  затЯжного
ненастьЯ, от вынужденного бездельЯ,  когда дел невпроворот,  или от  чего-то
еще? Џопробуй  разберись.  ‚от  стоит землЯ,  котораЯ  казалась  вечной,  но
выходит,  что  казалась,-  не будет  земли.  Џахнет травами,  пахнет  лесом,
отдельно с листом  и отдельно с иголкой, каждый кустик веет  своим дыханием;
пахнет  деревом  постройки,  пахнет  скотиной,  жильем,  навозной  кучей  за
стайкой, огуречной ботвой, старым углем от кузницы - из всего  дождь вымыл и
взнЯл розные терпкие запахи, всему  дал свободный дых.  Џочему,  почему  при
них, кто живет сейчас, ничего этого не  станет на этой земле? Ќе раньше и не
позже. ‘проста ли? •орошо ли? —ем, каким утешением унЯть душу?
     ‘   утра  попробовало   распогодитьсЯ,   тучи   отжато   посветлели   и
заворошились,  пахнуло откуда-то иным, легким воздухом,  вот-вот,  казалось,
поднырнет под тучи солнце, и  люди поверили, тоже зашевелились, собрались  к
Џавлу  справлЯтьсЯ, будет  ли  дело. Ђ пока собирались да  рассуждали, опЯть
потемнело и  потекло.  ђасходитьсЯ  не хотелось - сидели,  возили все  те же
разговоры.  „арьЯ вскипЯтила  самовар, но на  чай почему-то  не польстились,
видать, не  просохли еще от домашнего. Ћдна Љатерина взЯла на колени стакан.
“ дверей на лавке, прислонившись к стене и поднЯв и обнЯв ногу, расположилсЯ
Ђфанасий Љошкин, или Љоткин, кому как нравитсЯ, тот так и называл, а Џетруха
из потехи сливал их вместе и на всю матушку-деревню кричал: "Љот и Љошкин, а
Љот и Љошкин!" Ђфанасий всю жизнь был Љошкиным, а стали переезжать в совхоз,
всей семьей поменЯли фамилию на  Љоткины: новое - так все  новое, красивое -
так все красивое. Ќад  Ђфанасием  подшучивали - он  добродушно отсмеивалсЯ в
ответ и объЯснЯл:
     -  „а  мне-то што?! Њне што Љошкин, что Њышкин. џ  шестьдесЯт годов, да
ишо с хвостиком, Љошкиным ходил -  никто в рожу не плюнул. ќто все молодежь.
Ќевестки, заразы, сомустили. Ћсобливо ѓалька. €м што - она им, фамиль-то, не
роднаЯ, она  им  што платок на голову - седни  одна, завтрева другу  одевай.
Џристали: давай да давай.  Ђ  в тот  раз  подпоили  менЯ...  Я  и задумалсЯ.
"Љошкин,- грЯт,-  это ты вроде  под  бабой ходишь, а Љоткин  - дак  баба под
тобой".  —ем, заразы, стравили... ‡адумалсЯ и грю: "Џоллитру ишо дадите, дак
берите". Ќикому не видал: в четыре ноги кинулись, однем духом выставили.
     - ‡а поллитру, значит, фамиль продал?
     -  „ак, выходит, так. ѓалька  в раен ездила, документы переписать.  Ђ Я
сам. ‘ам над етой буковкой крышку сделал. Џойми: ты  или  шы? ито-крыто,  а
расписуюсь