то так  и бывает, но  тут зэки в
своЈм  самодовольстве  упускают,   что  зато  администрациЯ  островов  имеет
<i>постоЯнное</i>  преимущество   перед  туземцами   в  <i>мировоззрении</i>.  ‚от  почему
совершенно несостоЯтельно наивное представление зэков, что начальство -- это
<i>как хочу, так и кручу</i> или <i>закон здесь -- Я</i>.
     Ћднако  это  даЈт  нам  счастливый повод провести  различительную черту
между туземным состоЯнием и старым крепостным правом. Њужик не любил барина,
посмеивалсЯ над ним, но привык чувствовать в нЈм нечто высшее, отчего бывали
во множестве ‘авельичи и ”ирсы, преданные рабы. ‚от с этим душевным рабством
раз  и  навсегда   покончено.  €  среди  десЯтков  миллионов  зэков   нельзЯ
представить себе ни одного, который бы искренно обожал своего начальника.
     Ђ  вот  и важное национальное  отличие зэков от наших с вами, читатель,
соотечественников: зэки не  тЯнутсЯ за  похвалой,  за  почЈтными грамотами и
красными досками  (если они не свЯзаны  прЯмо с  дополнительными пирожками).
‚сЈ  то, что на воле  называетсЯ трудовой славой, длЯ зэков по их тупости --
лишь пустой деревЯнный звон. ’ем еще более они независимы от своих опекунов,
от необходимости угождать.
     ‚ообще у зэков всЯ ш к а л а  ц е н н о с т е й,  -- перепрокинутаЯ, но
это не должно нас удивлЯть, если мы  вспомним, что у  дикарей всегда так: за
крохотное  зеркальце они отдают  жирную  свинью, за дешевые бусы  -- корзину
кокосовых орехов. ’о,  что дорого нам с вами, читатель, -- ценности идейные,
жертвенность и желание  бескорыстно трудитьсЯ длЯ  будущего  -- у  зэков  не
только отсутствует, но даже ни  в грош ими  не ставитсЯ. „остаточно сказать,
что зэки <i>нацело лишены  патриотического чувства</i>, они совсем  не  любЯт своих
родных островов. ‚спомним хотЯ бы слова их народной песни:

        "Ѓудь проклЯта ты, Љолыма!
        Џридумали ж гады планету!.."

     Ћттого они  нередко предпринимают  рискованные дальние  поиски счастьЯ,
которые называютсЯ в просторечии <i>побегами</i>.
     ‚ыше всего у  зэков ценитсЯ и на первое  место  ставитсЯ так называемаЯ
<i>пайка</i> -- это  кусок чЈрного хлеба с подмесЯми, дурной выпечки,  который мы с
вами и  есть бы  не  стали. € тем дороже считаетсЯ у них эта пайка, чем  она
крупней и  тЯжелей. ’ем, кто видел, с какой жадностью набрасываютсЯ зэки  на
свою утреннюю пайку и доедают еЈ почти до рук -- трудно отогнать от себЯ это
неэстетическое воспоминание. Ќа втором месте у них идЈт махорка или самосад,
причЈм меновые соотношениЯ дико-произвольные, не считающиесЯ  с  количеством
общественно-полезного  труда, заложенного  в  то  и  другое.  ќто  тем более
чудовищно, что  махорка  у  них ЯвлЯетсЯ как бы  всеобщей  валютой (денежной
системы на островах нет). Ќа третьем месте  идЈт баланда  (островной суп без
жиров, без мЯса,  без круп и овощей,  по  обычаю  туземцев).  Џожалуй,  даже
парадный ход  гвардейцев  точно  в ногу,  в  сиЯющей форме и  с оружием,  не
производит  на зрителЯ такого устрашающего  впечатлениЯ, как вечерний вход в
столовую  бригады  зэков  за  баландою: эти  бритые  головы, шапки-нашлЈпки,
лохмотьЯ свЯзаны верЈвочками, лица злые, кривые (откуда у них на баланде эти
жилы  и силы?)  --  и  двадцатью  пЯтью  парами  ботинок, чуней и лаптей  --
туп-туп,  туп-туп,  <i>отдай  пайку, начальничек!</i>  Џосторонитесь, кто не  нашей
веры! ‚ эту минуту на двадцати пЯти лицах у самой  уже добычи приоткрываетсЯ
вам Явственно <i>национальный характер</i> зэка.
     Њы  замечаем,  что  рассуждаЯ  о народе зэков, почти  как-то  не  можем
представить себе индивидуальностей, отдельных лиц и имЈн. Ќо это -- не порок
нашего метода,  это  отражение  того с т а д н о г о  с т р о Я   ж и з н и,
который ведЈт этот странный  народ,  отказавшийсЯ от столь  обычной у других
народов семейной жизни  и  оставлениЯ  потомства (они уверены,  что их народ
будет  пополнен другим  путЈм). Ќа Ђрхипелаге очень своеобразен именно  этот
коллективный образ жизни -- то ли  наследие первобытного общества, то ли  --
уже зарЯ будущего. ‚ероЯтно -- будущего.
     ‘ледующаЯ  у зэков  ценность -- сон.  Ќормальный человек  может  только
удивлЯтьсЯ,  как   много   способен   спать  зэк   и   в   каких   различных
обстоЯтельствах. Ќечего и  говорить,  что  им  неведома  бессонница, они  не
применЯют снотворных,  спЯт все ночи напролЈт, а если  выпадет  свободный от
работы день, то и  его  весь  спЯт. „остоверно установлено, что они успевают
заснуть, присев у  пустых  носилок, пока те  нагружаютсЯ;  умеют  заснуть на
разводе,  расставив  ноги; и даже идЯ под конвоем в строю на работу  -- тоже
умеют заснуть, но не все: некоторые при этом падают и просыпаютсЯ. „лЯ всего
этого обоснование у них такое: во сне <i>срок</i> быстрей идЈт. € еще <i>ночь длЯ сна,
а день длЯ отдыха</i>.<a href=#fn_20_6><sup>6</sup></a>
     Њы  возвращаемсЯ  к  образу  бригады, топающей за "законной"  (как  они
говорЯт) баландой. Њы видим здесь выражение одной из главнейших национальных
черт  народа зэков --  ж и з н е н н о г о   н а п о р а (и  это  не идЈт  в
противоречие  с их  склонностью  часто  засыпать.  ‚от  длЯ  того-то  они  и
засыпают,  чтобы в  промежутке  иметь силы длЯ  напора!).  Ќапор этот  --  и
буквальный,  физический,  на финишных  прЯмых  перед целью --  едой,  теплой
печкой, сушилкой, укрытием от  дождЯ -- и  зэк не стеснЯетсЯ в этой толкучке
садануть соседа плечом в  бок;  идут  ли два зэка  поднЯть бревно -- оба они
направлЯютсЯ к хлыстовому концу,  так  чтобы комлевой досталсЯ напарнику.  €
напор в  более общем смысле  -- напор длЯ занЯтиЯ более выгодного жизненного
положениЯ. ‚ жестоких островных условиЯх (столь близких к условиЯм животного
мира,  что  мы безошибочно можем прилагать  сюда дарвиновскую  struggle  for
life) от успеха или неуспеха в борьбе за место часто зависит сама жизнь -- и
в  этом пробитии дороги себе за счЈт  других,  туземцы не знают сдерживающих
этических начал.  ’ак прЯмо и говорЯт: <i>совесть? в личном  деле осталась</i>. Џри
важных  жизненных решениЯх  они руководЯтсЯ  известным правилом  Ђрхипелага:
<i>лучше ссучитьсЯ, чем мучитьсЯ</i>.
     Ќо  напор  может  быть  успешным,  если   он  сопровождаетсЯ  жизненной
ловкостью, и з в о р о т л и в о с т ь ю в труднейших обстоЯтельствах.<a href=#fn_20_7><sup>7</sup></a>  ќто
качество  зэк  должен  проЯвлЯть  ежедневно,  по самым простым  и  ничтожным
поводам: длЯ того чтобы сохранить от  гибели своЈ жалкое ублюдочное добро --
какой-нибудь   погнутый   котелок,   трЯпку   вонючую,   деревЯнную   ложку,
иголку-работницу. Ћднако в борьбе за важное место в островной иерархии  -- и
изворотливость должна быть  более  высокаЯ, тонкаЯ, рассчитаннаЯ <i>темниловка</i>.
—тобы не отЯжелЯть исследование -- вот один  пример. Ќекий  зэк сумел занЯть
важную  должность начальника  промышленных  мастерских  при  хоздворе.  Ћдни
работы его мастерским удаютсЯ, другие нет, но крепость его положениЯ зависит
даже  не от  удачного хода дел,  а от того <i>понта</i>, с которым он держитсЯ. ‚от
приходЯт  к  нему офицеры  Њ‚„  и видЯт  на  его  письменном  столе какие-то
глинЯные конусы. -- "Ђ это -- что у тебЯ?" -- "Љонусы ‡егера". -- "Ђ зачем?"
--  "ЋпределЯть  температуру в печах." -- "Ђ-а-а," --  с уважением  протЯнет
начальник и  подумает:  ну, и хорошего ж Я инженера поставил.  Ђ  конусы эти
своим плавлением никакой температуры определить не могут, потому  что они из
глины  не только  не стандартной,  а  --  неизвестно какой.  ЏримелькиваютсЯ
конусы, -- и у начальника  мастерских новаЯ  игрушка на столе --  оптический
прибор без единой линзы  (где  ж на Ђрхипелаге  линзы  брать?). €  опЯть все
удивлЯютсЯ.
     € постоЯнно должна быть голова  зэка занЯта вот такими ложными боковыми
ходами.
     ‘ообразно обстановке и психологически оцениваЯ  противника, зэк  должен
проЯвлЯть г и б к о с т ь  п о в е д е н и Я -- от грубого действиЯ  кулаком
или горлом  до  тончайшего  притворства, от  полного  бесстыдства до  свЯтой
верности  слову,  данному  с  глазу  на  глаз  и,  казалось  бы,  совсем  не
обЯзательному. (’ак почему-то все зэки свЯто верны обЯзательствам  по тайным
взЯткам  и  исключительно терпеливы  и  добросовестны в  выполнении  частных
заказов. ђассматриваЯ  какую-нибудь чудесную островную  выделку с резьбой  и
инкрустацией, подобные которым  мы видим только в  музее  Ћстанкино,  бывает
нельзЯ  поверить,  что это  делали  те  самые  руки,  которые  сдают  работу
десЯтнику, лишь колышком подперев, а там пусть сразу и рухнет.)
     ќта же гибкость поведениЯ отражаетсЯ и известным правилом  зэков:  <i>дают
-- бери, бьют -- беги</i>.
     ‚ажнейшим условием  успеха в  жизненной борьбе  ЯвлЯетсЯ длЯ островитЯн
ѓ“‹ага  их  с к р ы т н о с т ь.  €х  характер и замыслы  настолько  глубоко
спрЯтаны,  что непривыкшему начинающему работодателю  по началу кажетсЯ, что
зэки  гнутсЯ  как травка -- от  ветра и  сапога.<a href=#fn_20_8><sup>8</sup></a>  (‹ишь позже он  с горечью
убедитсЯ в лукавстве и  неискренности островитЯн.) ‘крытность -- едва ли  не
самаЯ  характернаЯ  черта  зэковского  племени.  ‡эк  должен  скрывать  свои
намерениЯ,  свои  поступки и  от  работодателей  и  от  надзирателей,  и  от
бригадира, и  от так называемых "стукачей".<a href=#fn_20_9><sup>9</sup></a> ‘крывать ему надо  удачи  свои,
чтобы их  не перебили. ‘крывать надо планы, расчЈты, надежды -- готовитсЯ ли
он  к  большому  "побегу", или надумал, где собрать стружку длЯ  матраца.  ‚
зэковской  жизни  всегда  так,  что открытьсЯ  --  значит  потерЯть...  Ћдин
туземец, которого Я  угостил  махоркой,  объЯснил  мне  так  (даю в  русском
переводе): "откроешьсЯ,  где  спать  тепло, где десЯтник не найдЈт -- и  все
туда  налезут,  и  десЯтник  нанюхает. ЋткроешьсЯ,  что письмо послал  через
вольного<a href=#fn_20_10><sup>10</sup></a>,  и  все этому  вольному  письма  понесут  и  накроют его с  теми
письмами. € если обещал тебе каптЈр сорочку рваную сменить -- молчи, пока не
сменишь, а  когда  сменишь -- опЯть же  молчи: и его не подводи  и  тебе еще
пригодитсЯ.<a href=#fn_20_11><sup>11</sup></a> ‘ годами ээк настолько привыкает всЈ скрывать, что даже усилиЯ
над  собой  ему  длЯ  этого  не  надо делать:  у него  отмирает естественное
человеческое желание поделитьсЯ переживаемым. (Њожет быть следует признать в
этой скрытности как бы защитную реакцию против общего  <i>закрытого хода вещей?</i>
‚едь от него тоже всЯчески скрывают информацию, касающуюсЯ его судьбы.)
     ‘крытность     зэка      вытекает      из      его      к р у г о в о й
 н е д о в е р ч и в о с т и:  он не доверЯет всем вокруг. Џоступок, по виду
бескорыстный, вызывает  в нЈм  особенно сильное подозрение. <i>‡акон-тайга</i>, вот
как он  формулирует  высший императив  человеческих отношений. (Ќа  островах
Ђрхипелага и действительно большие массивы тайги.)
     ’от туземец,  который  наиболее полно  совместил и проЯвил  в себе  эти
племенные  качества  -- жизненного  напора,  безжалостности, изворотливости,
скрытности и недоверчивости, сам себЯ называет  и его называют <i>сыном ѓ“‹ага</i>.
ќто  у  них  -- как  бы звание почЈтного  гражданина  и  приобретаетсЯ  оно,
конечно, долгими годами островной жизни.
     ‘ын ѓ“‹ага  считает себЯ непроницаемым,  но что, напротив, он сам видит
окружающих  насквозь и, как говоритсЯ,  на  два метра под ними вглубь. Њожет
быть это  и так, но тут-то и  выЯвлЯетсЯ,  что даже у  самых  проницательных
зэков --  обрывистый кругозор, н е д а л ь н и й  в з г л Я д  вперЈд. Ћчень
трезво  судЯ  о поступках,  близких  к нему, и очень  точно рассчитываЯ свои
действиЯ на ближайшие часы, рЯдовой зэк, да даже и сын ѓ“‹ага не способен ни
мыслить  абстрактно,   ни  охватить  Явлений   общего  характера,   ни  даже
разговаривать  о  будущем. “ них и в грамматике  будущее времЯ употреблЯетсЯ
редко:  даже  к завтрашнему дню оно  применЯетсЯ с  оттенком условности, еще
осторожнее  --  к днЯм уже начавшейсЯ недели, и никогда  не услышишь от зэка
фразы:  "на  будущую весну Я..." Џотому что все знают, что еще  перезимовать
надо, да  и в любой день судьба может  перебросить его с острова  на остров.
‚оистину: день мой -- век мой!
     ‘ыновьЯ ѓ“‹ага ЯвлЯютсЯ и главными носителЯми традиций и так называемых
з а п о в е д е й  з э к о в. Ќа  разных островах этих заповедей насчитывают
разное количество,  не совпадают  в  точности их  формулировки,  и  было  бы
увлекательным отдельным исследованием провести их  систематизацию.  ‡аповеди
эти ничего общего не имеют с христианством. (‡эки -- не только атеистический
народ, но длЯ них вообще нет ничего свЯтого, и всЯкую возвышенную субстанцию
они всегда спешат высмеЯть  и унизить. ќто отражаетсЯ и в их Языке.) Ќо, как
уверЯют сыновьЯ ѓ“‹ага, живЯ по их заповедЯм, на Ђрхипелаге не пропадешь.
     …сть такие заповеди, как: <i>не стучи</i> (как  это понЯть?  очевидно, чтоб не
было лишнего шума); <i>не  лижи  мисок</i>, то  есть, не  опускайсЯ до помоек, что'
считаетсЯ у них быстрой и крутой гибелью. <i>Ќе шакаль</i>. € другие.
     €нтересна заповедь: <i>не суй носа в чужой котелок!</i> Њы бы сказали, что это
-- высокое достижение туземной мысли:  ведь это принцип негативной  свободы,
это как  бы обЈрнутый  my home is my  castle и даже выше него, ибо говорит о
котелке  не  своЈм, а  чужом (но  свой --  подразумеваетсЯ).  ‡наЯ  туземные
условиЯ, мы должны здесь понЯть "котелок"  широко: не  только как закопченую
погнутую  посудину,  и  даже не  как  конкретное  непривлекательное  варево,
содержащеесЯ в  нЈм, но и как все способы добываниЯ еды, все приЈмы в борьбе
за существование и даже ещЈ шире: как <i>душу</i> зэка. Ћдним словом, дай мне жить,
как Я хочу, и сам  живи, как хочешь  --  вот что значит  этот завет. ’вердый
жестокий сын ѓ“‹ага этим заветом обЯзуетсЯ не применЯть своей силы  и напора
из пустого любопытства (но одновременно  и  освобождает  себЯ от  каких-либо
моральных  обЯзательств: хоть  ты рЯдом  и околей -- мне всЈ равно. †естокий
закон, и всЈ же гораздо человечнее закона "блатных" -- островных каннибалов:
"подохни  ты сегоднЯ,  а Я завтра". Љаннибал-блатной отнюдь не равнодушен  к
соседу: он ускорит его смерть, чтоб отодвинуть свою, а иногда длЯ потехи или
из любопытства понаблюдать за ней).
     Ќаконец, существует  своднаЯ  заповедь <i>не  верь, не бойсЯ,  не проси!</i> ‚
этой заповеди  с  большой  Ясностью,  даже скульптурностью  отливаетсЯ общий
национальный характер зэка.
     Љак можно  управлЯть (на воле) народом, если бы он  весь прониксЯ такой
гордой заповедью?.. ‘трашно подумать.
     ќта заповедь переводит нас  к  рассмотрению уже не жизненного поведениЯ
зэков, а их психологической сути.
     Џервое, что мы  сразу же  замечаем в сыне  ѓ“‹ага  и потом всЈ  более и
более    наблюдаем:    д у ш е в н а Я      у р а в н о в е ш е н н о с т ь,
психологическаЯ устойчивость. ’ут интересен общий философский взглЯд зэка на
своЈ место во  вселенной.  ‚ отличие  от англичанина и француза, которые всю
жизнь гордЯтсЯ тем, что они родились англичанином и французом, зэк совсем не
гордитсЯ  своей национальной принадлежностью,  напротив: он понимает  еЈ как
жестокое  испытание, но испытание это он  хочет пронести с  достоинством.  “
зэков есть  даже такой  примечательный  миф: будто где-то существуют "ворота
Ђрхипелага"  (сравни  в  античности столпы  ѓеркулеса),  так  вот на лицевой
стороне этих ворот длЯ входЯщего будто бы  надпись: "<i>не падай духом!</i>", а  на
обратной стороне длЯ выходЯщего: "<i>не слишком радуйсЯ!</i>". € главное, добавлЯют
зэки: надписи эти  видЯт только умные, а дураки  их не видЯт. —асто выражают
этот миф  простым  жизненным правилом:  <i>приходЯщий не  грусти,  уходЯщий  не
радуйсЯ</i>.  ‚от в этом  ключе  и следует воспринимать  взглЯды  зэка на  жизнь
Ђрхипелага и  на  жизнь  обмыкающего пространства.  ’акаЯ  философиЯ и  есть
источник  психологической  устойчивости зэка. Љак  бы мрачно ни складывались
против него обстоЯтельства, он хмурит брови на своЈм грубом обветренном лице
и говорит: <i>глубже шахты не опустЯт</i>. €ли успокаивают друг друга: <i>бывает хуже!</i>
--  и действительно в самых глубоких  страданиЯх голода, холода и  душевного
упадка это убеждение: <i>могло быть и хуже!</i> Явно поддерживает и приободрЯет их.
     ‡эк  всегда н а с т р о е н   н а   х у д ш е е,  он  так и  живЈт, что
постоЯнно  ждет ударов судьбы  и укусов нечисти. Ќапротив, всЯкое  временное
полегчание он воспринимает как  недосмотр, как  ошибку.  ‚  этом  постоЯнном
ожидании беды  вызревает суроваЯ душа зэка, бестрепетнаЯ  к  своей судьбе  и
безжалостнаЯ к судьбам чужим.
     ЋтклонениЯ от равновесного состоЯниЯ очень малы у зэка -- как в сторону
светлую, так  и в сторону тЈмную, как  в сторону отчаЯниЯ, так  и в  сторону
радости.
     ќто удачно выразил ’арас евченко (немного побывавший на островах еще в
доисторическую эпоху): "“ менЯ теперь почти нет ни грусти, ни радости.  ‡ато
есть  моральное  спокойствие  до   рыбьего  хладнокровиЯ.  “жели  постоЯнные
несчастьЯ могут так переработать человека?"<a href=#fn_20_12><sup>12</sup></a>
     €менно.  €менно  могут.  <i>“стойчивое равнодушное состоЯние</i>  ЯвлЯетсЯ длЯ
зэка необходимой  защитой,  чтобы  пережить  долгие  годы угрюмой  островной
жизни. …сли в первый год на Ђрхипелаге он не достигает этого тусклого, этого
пригашенного  состоЯниЯ, то  обычно он  и  умирает. „остигнув же -- остаЈтсЯ
жить. Ћдним словом: не околешь -- так натореешь.
     “ зэка притуплены  все  чувства, огрублены  нервы.  ‘тав  равнодушным к
собственному горю  и  даже к  наказаниЯм,  накладываемым на  него  опекунами
племени, и  почти уже  даже  -- ко  всей своей  жизни,  -- он не  испытывает
душевного сочувствиЯ и к горю окружающих. —ей-то крик боли или женские слЈзы
почти не заставлЯют  его повернуть голову --  так притуплены реакции.  —асто
зэки проЯвлЯют безжалостность к неопытным новичкам, смеютсЯ над их промахами
и несчастьЯми -- но не судите их за это сурово:  это  они не по злу -- у них
просто атрофировалось сочувствие, и остаЈтсЯ длЯ них заметной  лишь  смешнаЯ
сторона событиЯ.
     ‘амое распространЈнное  среди них мировоззрение -- ф а т а л и з м. ќто
-- их всеобщаЯ глубокаЯ черта. Ћна  объЯснЯетсЯ  их подневольным положением,
совершенным  незнанием  того, что  случитсЯ  с  ними  в  ближайшее  времЯ  и
практической  неспособностью повлиЯть  на  событиЯ.  ”атализм даже необходим
зэку, потому  что он утверждает его в  его душевной устойчивости. ‘ын ѓ“‹ага
считает, что самый спокойный  путь -- это  полагатьсЯ на судьбу.  Ѓудущее --
это кот в мешке, и  не понимаЯ его толком,  и не представлЯЯ, что случитсЯ с
тобой при  разных жизненных  вариантах, не  надо слишком  настойчиво чего-то
добиватьсЯ или слишком упорно от чего-то отказыватьсЯ -- переводЯт ли тебЯ в
другой барак, бригаду, на другой лагпункт.  Њожет это будет к лучшему, может
к худшему, но во всЯком случае ты освобождаешьсЯ от самоупрЈков: пусть будет
тебе и хуже,  но не твоими руками это сделано.  € так ты сохранЯешь  дорогое
чувство бестрепетности, не впадаешь в суетливость и искательность.
     Џри такой  тЈмной судьбе сильны у зэков многочисленные с у е в е р и Я.
Ћдно из них тесно примыкает  к  фатализму: если будешь слишком заботитьсЯ  о
своЈм устройстве или даже уюте -- обЯзательно <i>погоришь на этап</i>.<a href=#fn_20_13><sup>13</sup></a>
     ”атализм распространЯетсЯ  у  них не  только на  личную судьбу, но и на
общий ход  вещей.  €м никак  не может придти в голову, что <i>общий ход</i> событий
можно было бы изменить. “ них такое представление, что Ђрхипелаг существовал
<i>вечно</i> и раньше на нЈм было еще хуже.
     Ќо пожалуй самый интересный психологический поворот здесь тот, что зэки
воспринимают своЈ устойчивое равнодушное состоЯние в их неприхотливых убогих
условиЯх -- как победу ж и з н е л ю б и Я. „остаточно череде несчастий хоть
несколько разредеть, ударам судьбы несколько ослабнуть -- и зэк уже выражает
у д о в л е т в о р е н и е  ж и з н ь ю и гордитсЯ своим поведением  в ней.
Њожет  быть читатель  больше  поверит в эту  парадоксальную черту,  если  мы
процитируем  —ехова. ‚  его рассказе "‚  ссылке" перевозчик  ‘емен  ’олковый
выражает это чувство так:
     "џ... довЈл себЯ до такой точки, что могу голый на земле  спать и траву
жрать. <i>€ дай Ѓог всЯкому  такой жизни</i>. (Љурсив наш).  Ќичего мне  не надо  и
никого не боюсь, и так  себЯ  понимаю, что  богаче  и вольнее менЯ  человека
нет".
     ќти поразительные слова так и стоЯт у нас в  ушах: мы слышали их не раз
от  зэков  Ђрхипелага  (и  только  удивлЯемсЯ,  где их мог  подцепить Ђ.  Џ.
—ехов?). € дай Ѓог всЯкому такой жизни! -- как вам это понравитсЯ?

     „о сих пор мы говорили о положительных сторонах народного характера. Ќо
нельзЯ  закрывать  глаз  и  на  его  отрицательные  стороны,  на   некоторые
трогательные  народные  слабости,  которые  стоЯт  как  бы  в  исключении  и
противоречии с предыдущим.
     —ем бестрепетнее, чем суровее  неверие этого казалось бы атеистического
народа  (совершенно высмеивающего, например, евангельский  тезис "не <i>судите</i>,
да <i>не судимы</i> будете", они  считают, что  судимость от этого не зависит),  --
тем лихорадочнее настигают его припадки безоглЯдной легковерности. Њожно так
различить: на том коротком кругозоре, где зэк  хорошо видит, -- он ни во что
не  верит. Ќо лишенный зрениЯ абстрактного,  лишенный исторического расчЈта,
он  с дикарскою наивностью отдаЈтсЯ  вере в любой дальний слух,  в  туземные
чудеса.
     „авний пример туземного л е г к о в е р и Я -- это надежды, свЯзанные с
приездом ѓорького на ‘оловки. Ќо нет надобности  так далеко забиратьсЯ. …сть
почти постоЯннаЯ и почти всеобщаЯ религиЯ  на  Ђрхипелаге: это  вера  в  так
называемую <i>амнистию</i>. ’рудно объЯснить, что это такое. ќто -- не имЯ женского
божества, как  мог бы подумать  читатель. ќто  --  нечто  сходное со  ‚торым
Џришествием у христианских народов, это  наступление  такого  ослепительного
сиЯниЯ, при котором мгновенно растопЯтсЯ льды Ђрхипелага, и даже расплавЯтсЯ
сами острова, а все туземцы на тЈплых волнах понесутсЯ в солнечные краЯ, где
они тотчас же  найдут близких  приЯтных  им людей.  Џожалуй,  это  несколько
трансформированнаЯ  вера в  –арство Ѓожие  на  земле. ‚ера эта,  никогда  не
подтвержденнаЯ ни единым реальным чудом, однако очень живуча и упорна. € как
другие народы свЯзывают свои важные обрЯды  с зимним и летним солнцеворотом,
так и зэки мистически ожидают (всегда безуспешно) первых чисел ноЯбрЯ и маЯ.
Џодует  ли на Ђрхипелаг южный  ветер, тотчас шепчут  с уха на ухо: "наверно,
будет амнистиЯ!  уже начинаетсЯ!" “становЯтсЯ ли  жестокие северные ветры --
зэки  согревают  дыханием  окоченевшие  пальцы,  трут  уши,  отаптываютсЯ  и
подбодрЯют друг друга: "‡начит, будет ЂмнистиЯ. Ђ иначе замЈрзнем все на...!
(тут -- непереводимое выражение). Ћчевидно -- теперь будет".
     ‚ред всЯкой религии  давно  доказан -- и  тут тоже мы  его  видим.  ќти
верованиЯ  в  Ђмнистию  очень  расслаблЯют  туземцев,  они  приводЯт  их   в
несвойственное  состоЯние   мечтательности,  и  бывают  такие  эпидемические
периоды,  когда  из рук  зэков  буквально вываливаетсЯ  необходимаЯ  срочнаЯ
казЈннаЯ работа -- практически такое же  действие, как и от  противоположных
мрачных  слухов  об  "этапах".  „лЯ  повседневного  же  строительства  всего
выгоднее, чтобы туземцы не испытывали никаких отклонений чувств.
     €  еще есть  у зэков некаЯ  национальнаЯ  слабость,  котораЯ непонЯтным
образом удерживаетсЯ в них вопреки всему строю  их жизни --  это т а й н а Я
 ж а ж д а  с п р а в е д л и в о с т и.
     ќто  странное  чувство наблюдал и  —ехов на острове совсем  впрочем  не
нашего  Ђрхипелага:  "Љаторжник,  как  бы  глубоко  ни  был  он  испорчен  и
несправедлив,  любит больше всего справедливость,  и если  еЈ  нет  в людЯх,
поставленных выше него, то он из года в год впадает в озлобление, в  крайнее
неверие".
     •отЯ наблюдениЯ —ехова ни с какой стороны не относЯтсЯ к нашему случаю,
однако они поражают нас своей верностью.
     ЌачинаЯ  с попаданиЯ зэков на Ђрхипелаг,  каждый  день и час их здешней
жизни есть сплошнаЯ несправедливость, и сами они в этой обстановке совершают
одни несправедливости -- и, казалось бы, давно пора им  к этому привыкнуть и
принЯть   несправедливость   как  всеобщую  норму  жизни.  Ќо  нет!   ЉаждаЯ
несправедливость от старших в племени и  от племенных опекунов продолжает их
ранить и ранить так же, как и в первый день. (Ђ несправедливость,  исходЯщаЯ
снизу вверх, вызывает их бурный одобрительный смех.) € в фольклоре своЈм они
создают легенды уже даже не о справедливости, а -- утрируЯ чувство это  -- о
неоправданном <i>великодушии</i>.  (’ак, в  частности, и был создан  и  десЯтилетиЯ
держалсЯ на Ђрхипелаге миф о великодушии с ”. Љаплан -- будто бы она не была
расстрелЯна,  будто пожизненно  сидит  в разных  тюрьмах,  и находились даже
многие  свидетели,  кто был с  нею  на этапах  или получал от  неЈ книги  из
бутырской  библиотеки.<a href=#fn_20_14><sup>14</sup></a>   ‘прашиваетсЯ,  зачем  понадобилсЯ  туземцам  этот
вздорный миф? ’олько  как крайний случай непомерного  великодушиЯ, в которое
им хочетсЯ верить. Ћни тогда могут мысленно обратить его к себе.)
     …щЈ  известны  случаи,  когда  зэк  полюбил  на  Ђрхипелаге труд (Ђ. ‘.
Ѓратчиков:  "горжусь тем, что  сделали мои руки")  или  по  крайней мере  не
разлюбил  его   (зэки   немецкого  происхождениЯ),  но   эти  случаи   столь
исключительны,  что  мы не станем  их  выдвигать  как  общенародную,  даже и
причудливую черту.
     Џусть   не  покажетсЯ  противоречием  уже   названной  туземной   черте
скрытности --  другаЯ  туземнаЯ  черта:  любовь  р а с с к а з ы в а т ь   о
 п р о ш л о м.  “ всех  остальных народов  это --  стариковскаЯ привычка, а
люди  среднего возраста  как раз  не  любЯт и даже опасаютсЯ рассказывать  о
прошлом (особенно --  женщины, особенно -- заполнЯющие анкеты, да  и  вообще
все).  ‡эки же  в этом  отношении ведут себЯ как нациЯ сплошных стариков. (‚
другом  отношении  --  имеЯ  <i>воспитателей</i>,  напротив  содержатсЯ  как  нациЯ
сплошных  детей.)  ‘лова из  них не выдавишь по  поводу  сегоднЯшних  мелких
бытовых  секретов  (где котелок  нагреть, у  кого  махорку выменЯть),  но  о
прошлом расскажут тебе без  утайки, нараспашку всЈ: и как жил до Ђрхипелага,
и с  кем жил, и  как <i>сюда попал</i>.  (—асами они слушают, кто как "попал", и им
эти  однообразные  истории  не  прискучивают  нисколько.  €  чем  случайнее,
поверхностней, короче встреча двух  зэков (одну ночь  рЯдом  полежали на так
называемой "пересылке") -- тем развернутей и подробней они спешат друг другу
всЈ рассказать о себе.
     ’ут  интересно сравнить  с наблюдением  „остоевского.  Ћн отмечает, что
каждый вынашивал и отмучивал в себе историю своего попаданиЯ в "ЊЈртвый дом"
-- и говорить об этом было  у них совсем не принЯто. Ќам это понЯтно: потому
что в "ЊЈртвый дом" попадали за <i>преступление</i>, и вспоминать о нЈм каторжникам
было тЯжело.
     Ќа Ђрхипелаг же зэк попадает необъЯснимым ходом рока или злым стечением
мстительных обстоЯтельств -- но в девЯти  случаЯх  из десЯти он не чувствует
за собой никакого "преступлениЯ"  --  и поэтому  нет на Ђрхипелаге рассказов
более интересных  и вызывающих более живое  сочувствие аудитории чем -- "<i>как
попал</i>".
     Ћбильные рассказы зэков о прошлом, которыми наполнЯютсЯ все вечера в их
бараках,  имеют  ещЈ и  другую  цель и другой  смысл. Ќасколько  неустойчиво
настоЯщее и будущее зэка  --  настолько незыблемо его прошедшее. Џро шедшего
уже никто не  может отнЯть у зэка,  да  и  каждый был  в прошлой жизни нечто
бо'льшее, чем сейчас  (ибо нельзЯ быть ниже, чем  зэк; даже  пьЯного бродЯгу
вне Ђрхипелага называют <i>товарищем</i>). Џоэтому  в воспоминаниЯх самолюбие  зэка
берЈт назад  те  высоты, с  которых его  свергла жизнь.<a href=#fn_20_15><sup>15</sup></a>  ‚оспоминаниЯ  еще
обЯзательно  приукрашиваютсЯ,  в   них  вставлЯютсЯ  выдуманные  (но  весьма
правдоподобно) эпизоды  --  и  зэк-рассказчик  (да  и  слушатели)  чувствуют
живительный <i>возврат веры в себЯ</i>.
     …сть и другаЯ  форма  укреплениЯ  этой  веры  в себЯ --  многочисленные
ф о л ь к л о р н ы е   р а с с к а з ы  о  ловкости  и  удачливости  народа
зэков.  ќто  --  довольно  грубые  рассказы, напоминающие солдатские легенды
николаевских  времЈн  (когда  солдата  брали  на  двадцать  пЯть  лет).  ‚ам
расскажут  и как один  зэк  пошел  к  начальнику дрова колоть  длЯ кухни  --
начальникова  дочка  сама прибежала  к нему в сарай. € как хитрый дневальный
сделал лаз под барак  и подставлЯл там  котелок под слив, проделанный в полу
посылочной  комнаты.  (‚   посылках  извне  иногда  приходит  водка,  но  на
Ђрхипелаге -- сухой закон, и еЈ  по  акту  должны  тут же  выливать на землю
(впрочем  никогда не  выливали)  -- так вот дневальный  собирал  в котелок и
всегда пьЯн был.)
     ‚ообще зэки ценЯт и любЯт ю м о р -- и это больше всего свидетельствует
о  здоровой основе психики тех туземцев, которые сумели не умереть  в первый
год. Ћни исходЯт из того, что слезами не оправдатьсЯ, а смехом не задолжать.
ћмор  -- их постоЯнный  союзник,  без которого, пожалуй, жизнь на Ђрхипелаге
была  бы совершенно невозможна.  Ћни  и  ругань-то  ценЯт именно  по  юмору:
котораЯ смешней,  вот та их  особенно  и  убеждает.  •оть  небольшой толикою
юмора,  но сдабриваетсЯ  всЯкий их  ответ на  вопрос, всЯкое их  суждение об
окружающем,  ‘просишь  зэка, сколько  он уже пробыл на  Ђрхипелаге --  он не
скажет вам "пЯть лет", а:
     -- „а пЯть Январей просидел.
     (‘воЈ  пребывание на  Ђрхипелаге они  почему-то называют <i>сиденьем</i>, хотЯ
сидеть-то им приходитсЯ меньше всего.)
     -- "’рудно?" -- спросишь. Ћтветит, зубоскалЯ:
     -- ’рудно только первые десЯть лет.
     Џосочувствуешь, что  жить  ему  приходитсЯ  в  таком  тЯжелом  климате,
ответит:
     -- Љлимат плохой, но общество хорошее.
     €ли вот говорЯт о ком-то уехавшем с Ђрхипелага:
     -- „али три, отсидел пЯть, выпустили досрочно.
     Ђ когда стали приезжать на Ђрхипелаг с путЈвками на четверть столетиЯ:
     -- ’еперь двадцать пЯть лет жизни обеспечено!
     ‚ообще же об Ђрхипелаге они судЯт так:
     -- Љто не был -- тот побудет, кто был -- тот не забудет.
     (‡десь -- неправомерное  обобщение: мы-то  с  вами,  читатель, вовсе не
собираемсЯ там быть, правда?) ѓде бы когда бы  ни  услышали туземцы чью-либо
просьбу чего-нибудь <i>добавить</i> (хоть кипЯтку в кружку), -- все хором тотчас же
кричат:
     -- Џрокурор <i>добавит!</i>
     (‚ообще  к   прокурорам  у  зэков  непонЯтное  ожесточение,  оно  часто
прорываетсЯ.   ‚от   например   по  Ђрхипелагу  очень  распространено  такое
несправедливое выражение:
     -- Џрокурор -- топор.
     Љроме точной рифмы мы  не  видим тут никакого  смысла.  Њы с огорчением
должны отметить здесь  один  из случаев  разрыва  ассоциативных и  причинных
свЯзей,  которые  снижают  мышление  зэков ниже  среднего  общечеловеческого
уровнЯ. Ћб этом чуть дальше.)
     ‚от еще образцы из милых беззлобных шуток:
     -- ‘пит-спит, а отдохнуть некогда.
     -- ‚оды не пьЈшь -- от чего сила будет?
     Ћ ненавистной работе  к  концу рабочего днЯ  (когда уже  томЯтсЯ и ждут
съЈма) обЯзательно шутЯт:
     -- ќх, только работа пошла да день мал!
     “тром же  вместо того, чтобы принЯтьсЯ за  эту работу, ходЯт от места к
месту и говорЯт:
     -- ‘корей бы вечер, да завтра (!) на работу!
     Ђ  вот  где  видим  мы  п е р е р ы в ы   в   и х   л о г и ч е с к о м
 м ы ш л е н и и. €звестное выражение туземцев:
     -- Њы этого лесу не сажали и валить его не будем.
     Ќо если  так  рассуждать --  леспромхозы  тоже лесу не  сажали,  однако
сводЯт его  весьма успешно! ’ак что  здесь  -- типичнаЯ детскость  туземного
мышлениЯ, своеобразный дадаизм.
     €ли вот ещЈ (со времени Ѓеломорканала):
     -- Џусть медведь работает!
     Ќу   как,    серьЈзно   говорЯ,   можно   представить   себе   медведЯ,
прокладывающего  великий канал?  ‚опрос о  медвежьей работе  был  достаточно
освещен  ещЈ  в  трудах €. Ђ.  Љрылова.  …сли  была бы  малейшаЯ возможность
запрЯчь медведей в целенаправленную работу -- не сомневайтесь, что это  было
бы  сделано  в  новейшие десЯтилетиЯ, и  были бы  целые  медвежьи бригады  и
медвежьи лагпункты.
     Џравда,  у туземцев есть  еще параллельное высказывание  о  медведЯх --
очень несправедливое, но въевшеесЯ:
     -- Ќачальник -- медведь.
     Њы  даже  не можем понЯть  --  какаЯ  ассоциациЯ могла  породить  такое
выражение?  Њы  не хотели бы думать  о  туземцах  так дурно,  чтобы эти  два
выражениЯ сопоставить и отсюда что-то заключить.

     ЏереходЯ  к  вопросу  о  Я з ы к е  зэков,  мы   находимсЯ  в   большом
затруднении. Ќе говорЯ о  том,  что всЯкое исследование о новооткрытом Языке
есть всегда отдельнаЯ книга  и особый научный курс, в нашем  случае есть ещЈ
специфические трудности.
     Ћдна из них -- аггломератное  соединение Языка с руганью, на которое мы
уже ссылались. ђазделить этого не смог бы никто  (потому что  нельзЯ  делить
живое!)<a href=#fn_20_16><sup>16</sup></a>, но  и помещать всЈ  как  есть, на  научные  страницы,  мешает нам
забота о нашей молодЈжи.
     „ругаЯ  трудность -- необходимость  разграничить собственно Язык народа
зэков  от  Языка  племени   каннибалов   (иначе  называемых  "блатными"  или
"урками"),  рассеЯнного  среди них. џзык племени  каннибалов есть совершенно
отдельнаЯ ветвь филологического  древа,  не  имеющаЯ  себе  ни подобных,  ни
родственных.  ќтот  предмет  достоин  отдельного  исследованиЯ,  а нас здесь
только  запутала  бы  непонЯтнаЯ  каннибальскаЯ  лексика  (вроде:  ксива  --
документ,  марочка --  носовой  платок, угол -- чемодан,  луковица --  часы,
прохорЯ' -- сапоги).  Ќо трудность в том,  что  другие  лексические элементы
каннибальского Языка,  напротив  усваиваютсЯ  Языком  зэков  и  образно  его
обогащают:
     свистеть;   темнить;   раскидывать  чернуху;   кантоватьсЯ;   лукатьсЯ;
филонить; мантулить; цвет; полуцвет; духовой; кондей; шмон; костыль; фитиль;
шестЈрка;  сосаловка; отрицаловка; с  понтом; гумозница; шалашовка; бациллы;
хилЯть под блатного; заблатнитьсЯ; и другие, и другие.
     Њногим из  этих  слов  нельзЯ отказать  в  меткости,  образности,  даже
общепонЯтности. ‚енцом их  ЯвлЯетсЯ окрик <i>на  цирлах!</i> …го можно перевести на
русский Язык только сложно-описательно. Ѓежать  или  подавать  что-нибудь на
цирлах значит: и на цыпочках, и стремительно, и с душевным усердием -- и всЈ
это одновременно.
     Ќам  просто кажетсЯ, что и современному русскому  Языку этого выражениЯ
очень не хватает! -- особенно потому, что в жизни часто встречаетсЯ подобное
действие.
     Ќо это попечение  --  уже излишнее. Ђвтор  этих  строк,  закончив  свою
длительную  научную поездку  на  Ђрхипелаг,  очень  беспокоилсЯ,  сумеет  ли
вернутьсЯ к преподаванию в этнографическом институте, -- то  есть, не только
в смысле отдела кадров, но: не отстал ли он от современного русского Языка и
хорошо ли будут его понимать студенты. €  вдруг с недоумением  и радостью он
услышал  от первокурсников те самые выражениЯ, к которым привыкло его ухо на
Ђрхипелаге и которых так до  сих пор не хватало  русскому  Языку: "с  ходу",
"всю  дорогу", "по новой", "раскурочить", "заначить", "фраер", "дурак и  уши
холодные", "она с парнЯми шьЈтсЯ" и еще многие, многие!
     ќто  означает  большую  энергию Языка зэков, помогающую ему необъЯснимо
просачиватьсЯ  в  нашу страну  и  прежде всего в  Язык  молодЈжи. ќто подаЈт
надежду,  что в будущем  процесс пойдЈт еще  решительней и все перечисленные
выше слова тоже  вольютсЯ в  русский Язык,  а может быть даже и составЯт его
украшение.
     Ќо  тем трудней становитсЯ задача исследователЯ:  разделить теперь Язык
русский и Язык зэческий!
     €, наконец,  добросовестность мешает нам  обойти и четвЈртую трудность:
первичное,  какое-то доисторическое влиЯние самого  русского  Языка на  Язык
зэков и даже на Язык каннибалов (сейчас  такого влиЯниЯ уже не наблюдаетсЯ).
—ем  иначе  можно   объЯснить,   что  мы   находим  у   „алЯ  такие  аналоги
специфически-островных выражений:
     жить законом (костромское)  -- в  смысле  жить с женой (на  Ђрхипелаге:
жить с ней в законе);
     вы'начить  (офенское)  --  выудить  из  кармана.  (на островах  сменили
приставку -- заначить);
     подходить -- значит: беднеть, истощатьсЯ. (сравни "доходить")
     или пословица у „алЯ
     "щи -- добрые люди" -- и целаЯ цепь островных выражений:  мороз-человек
(если не крепкий), костЈр-человек и т. д.
     € "мышей  не ловит" --  мы  тоже находим  у  „алЯ.<a href=#fn_20_17><sup>17</sup></a>  Ђ "сука" означало
"шпиона" уже при Џ. ”. џкубовиче.
     Ђ ещЈ превосходное  выражение  туземцев  <i>упиратьсЯ рогами</i>  (обо  всЯкой
упорно  выполнЯемой  работе  и вообще обо  всЯком упорстве,  настаивании  на
своЈм), <i>сбить рога, сшибить рога</i> -- восстанавливают длЯ современности именно
древний  русский и славЯнский смысл  слова "рога" (кичливость,  высокомерие,
надменность)  вопреки пришлому, переводному  с французского "наставить рога"
(как измена  жены), которое  в простом народе совершенно не привилось, да  и
интеллигенцией уже было бы забыто, не будь свЯзано с пушкинской дуэлью.
     ‚се эти бесчисленные  трудности  вынуждают  нас  пока отложить Языковую
часть исследованиЯ.

     ‚ заключение  несколько личных строк.  Ђвтора этой  статьи во времЯ его
расспросов зэки  вначале чуждались: они полагали, что  эти расспросы ведутсЯ
длЯ <i>кума</i> (душевно близкий им попечитель, к которому они, однако, как ко всем
своим попечителЯм, неблагодарны и несправедливы). “бедЯсь, что это не так, к
тому ж из разу в раз угощаемые  махоркою (дорогих  сортов они не курЯт), они
стали относитьсЯ к исследователю весьма добродушно, открываЯ неиспорченность
своего нутра. Ћни  даже очень мило стали звать исследователЯ в  одних местах
“кроп Џомидорович, в других -- ”ан ”аныч.  Ќадо сказать,  что  на Ђрхипелаге
отчества вообще  не употреблЯютсЯ, и  поэтому  такое  почтительное обращение
носит оттенок юмористический.  Ћдновременно  в этом выразилась недоступность
длЯ их интеллекта смысла данной работы.
     Ђвтор же полагает, что настоЯщее исследование  удалось, гипотеза вполне
доказана, открыта в середине  XX века совершенно новаЯ  никому не  известнаЯ
нациЯ, этническим объЈмом во много миллионов человек.


     <a name=fn_20_1></a><sup>1</sup> ќтого никак не скажешь  об отверженных в западных странах, ’ам они --
либо  порознь   томЯщиесЯ   одиночки   и   вовсе   не   работают,  либо   --
немногочисленные  гнЈзда  каторги,  труд  которых  почти  не  отзываетсЯ  на
экономике своей страны.

     <a name=fn_20_2></a><sup>2</sup> Њожет быть как  раз  -- недостающим длЯ теории эволюции промежуточным
звеном.

     <a name=fn_20_3></a><sup>3</sup>  ќкономность этого способа общениЯ заставлЯет задуматьсЯ,  нет ли тут
зачатков џзыка Ѓудущего?

     <a name=fn_20_4></a><sup>4</sup> ‘тарый  соловчанин  „.‘.‹.  уверЯет, что  он  в 1931 г.  слышал,  как
коивоир спросил туземца: "’ы кто? -- зэк?"

     <a name=fn_20_5></a><sup>5</sup> ‚. „аль -- "Џословицы русского народа". Њ., 1957, стр. 257

     <a name=fn_20_6></a><sup>6</sup> Џарадоксально, но сходные пословицы есть и у русского народа:
     -- •одЯ наемсЯ, стоЯ высплюсь.
     -- ѓде щель, там и постель.

     <a name=fn_20_7></a><sup>7</sup> “ русских: "Џередом кланЯетсЯ, боком глЯдит, задом щупает".

     <a name=fn_20_8></a><sup>8</sup> ‘равни у русских: "‹учше гнутьсЯ, чем переломитьсЯ."

     <a name=fn_20_9></a><sup>9</sup> Њалозначительное островное  Явление, касатьсЯ которого в нашем очерке
мы считаем излишним.

     <a name=fn_20_10></a><sup>10</sup>  Ќа  островах  есть  своЯ  почта,  но  туземцы  предпочитают  ею  не
пользоватьсЯ.

     <a name=fn_20_11></a><sup>11</sup>  ‘равни  у русских "нашел  -- молчи,  потерЯл -- молчи".  Ћткровенно
говорЯ, параллелизм этих жизненных правил ставит нас несколько в тупик.

     <a name=fn_20_12></a><sup>12</sup> Џисьмо к ђепниной.

     <a name=fn_20_13></a><sup>13</sup> Џ о ж а р ы в буквальном  смысле не  волнуют  зэков, они  не дорожат
своими жилищами,  даже не спасают горЯщих зданий,  уверенные, что  их всегда
заменЯт. Џ о г о р е т ь у них применЯетсЯ только в смысле личной судьбы.

     <a name=fn_20_14></a><sup>14</sup>  Ќедавно комендант  ЉремлЯ  товарищ  Њальков  официально  эти  слухи
опроверг и рассказал,  как он расстрелЯл Љаплан тогда же. „а и „емьЯн Ѓедный
присутствовал  при  этом  расстреле.  „а  отсутствие  еЈ  свидетельницей  на
процессе эсеров 1922  г. могло бы  убедить  зэков! -- так  они того процесса
вообще  не  помнЯт.  Њы предполагаем, что слух о  пожизненном  заключении ”.
Љаплан потЯнулсЯ от пожизненного  заключениЯ  Ѓерты ѓандаль.  ќта  ничего не
подозревающаЯ женщина приехала из  ђиги  в Њоскву  как  раз в дни покушениЯ,
когда братьЯ ѓандаль (ожидавшие Љаплан в автомашине) были расстрелЯны. ‡а то
и получила Ѓерта пожизненное.

     <a name=fn_20_15></a><sup>15</sup>   Ђ   ведь   самолюбие   и   у   старого  глухого  жестЯнщика  и   у
мальчишки-подсобника  малЯра  ничуть   не  меньше,   чем   у  прославленного
столичного режиссЈра, это надо иметь в виду.

     <a name=fn_20_16></a><sup>16</sup>   ’олько  нед