голубых,
и  почти  ничем  уже   нельзЯ   было  пронЯть   и  просветить  эти  дородные
благополучные  туши,   эти  лоснЯщиесЯ  дынные  головы.  ЉажетсЯ,  очень  их
рассердил старый ленинградский рабочий,  коммунист и участник  революции. Ћн
спрашивал их, что будет за коммунизм, если офицеры пасутсЯ  на хоздворе,  из
ворованного с обогатительной фабрики свинца заставлЯют делать себе дробь длЯ
браконьерства; если огороды  им  копают  заключЈнные;  если  длЯ  начальника
лагпункта, когда он моетсЯ в бане, расстилаютсЯ ковры и играет оркестр.
     —тоб меньше было такого бестолкового крику, эти собеседованиЯ принимали
и вид прЯмых переговоров по высокому дипломатическому образцу: в июне как-то
поставили в женской зоне долгий столовский стол  и по одну сторону на скамье
расселись  золотопогонники,  а  позади  них   стали  допущенные  длЯ  охраны
автоматчики. Џо другую сторону стола сели члены Љомиссии, и тоже была охрана
-- очень  серьЈзно стоЯла  она  с саблЯми,  пиками  и  рогатками.  Ђ  дальше
подталпливались  зэки  --  слушать <i>толковище</i>, и подкрикивали. (€ стол не был
без угощений! -- из теплиц хоздвора принесли свежие огурцы, с кухни -- квас.
‡олотопогонники грызли огурцы, не стеснЯЯсь...)
     ’ребованиЯ-просьбы  восставших  были принЯты еще  в первые  два  днЯ  и
теперь повторЯлись многократно:
     -- наказать убийцу евангелиста;
     --  наказать всех виновных в убийствах  с воскресеньЯ на понедельник  в
хоздворе;
     -- наказать тех, кто избивал женщин;
     -- вернуть в  лагерь  тех  товарищей, которые  за  забастовку незаконно
посланы в закрытые тюрьмы;
     --  не  надевать  больше  номеров,  не  ставить на  бараки  решЈток, не
запирать бараков;
     -- не восстанавливать внутренних стен между лагпунктами;
     -- восьмичасовой рабочий день, как у вольных;
     -- увеличение оплаты за труд (уж не шла речь о равенстве с вольными),
     -- свободнаЯ переписка с родственниками и иногда свиданиЯ;
     -- пересмотр дел.
     € хотЯ ни одно требование  тут не сотрЯсало  устоев и  не противоречило
конституции (а многие были только -- просьба о возврате в старое положение),
-- но невозможно было хозЯевам принЯть ни мельчайшего из них, потому что эти
подстриженные   жирные  затылки,  эти  лысины  и  фуражки   давно  отучились
признавать свою ошибку  или  вину.  € отвратна, и неузнаваема  была длЯ  них
истина,  если  проЯлЯлась она не в секретных инструкциЯх высших инстанций, а
из уст чЈрного народа.
     Ќо всЈ-таки затЯнувшеесЯ  это  сидение восьми тысЯч в осаде клало пЯтно
на репутацию генералов, могло испортить их  служебное  положение, и  поэтому
они  обещали.  Ћни обещали, что требованиЯ  эти  почти все можно  выполнить,
только вот (длЯ правдоподобиЯ)  трудно будет оставить открытой женскую зону,
это не положено  (как будто в €’‹ двадцать лет было иначе!),  но можно будет
обдумать,  какие-нибудь  устроить <i>дни встреч</i>.  Ђ  вот начать  в зоне  работу
следственной  комиссии  (по обстоЯтельствам  расстрелов)  генералы  внезапно
согласились. (Ќо ‘лученков разгадал и настоЯл, чтоб этого не было: под видом
показаний будут стукачи <i>дуть</i> на  всЈ, что происходит в зоне.) Џересмотр дел?
—то ж, и дела, конечно, будут пересматривать, только <i>надо подождать</i>. Ќо  что
совершенно безотложно -- надо выходить на работу! на работу! на работу!
     Ђ уж это зэки знали: разделить на колонны,  оружием положить на  землю,
арестовать зачинщиков.
     Ќет, -- отвечали они через стол и с трибуны.  Ќет! -- кричали из толпы.
“правление  ‘теплага  вело  себЯ  провокационно!  Њы  не  верим  руководству
‘теплага! Њы не верим Њ‚„!
     -- <i>„аже</i> Њ‚„ не верите? -- поражалсЯ  заместитель  министра, вытираЯ лоб
от крамолы. -- „а <i>кто</i> внушил вам такую ненависть к Њ‚„?
     ‡агадка.
     --  —лена Џрезидиума  –Љ! —лена Џрезидиум –Љ! ’огда поверим! -- кричали
зэки.
     -- ‘мотрите! -- угрожали генералы. -- Ѓудет хуже!
     Ќо тут вставал Љузнецов. Ћн говорил складно, легко и держалсЯ гордо.
     -- …сли войдЈте в зону  с оружием, -- предупреждал он, -- не забывайте,
что здесь половина людей -- бравших Ѓерлин. Ћвладеют и вашим оружием!
     Љапитон  Љузнецов! Ѓудущий историк  кенгирского  мЯтежа  рЯзъЯснит  нам
этого человека. Љак понимал  и переживал он  свою <i>посадку</i>? ‚ каком состоЯнии
представлЯл своЈ судебное дело? давно ли просил  о пересмотре, если в  самые
дни мЯтеже ему  пришло  из Њосквы  <i>освобождение</i>  (кажетсЯ, с реабилитацией)?
’олько ли  профессионально-военной была его гордость, что в таком <i>порЯдке</i> он
содержит мЯтежный лагерь? ‚стал ли он во главе движениЯ  потому, что оно его
захватило? (џ это  отвергаю.)  €ли,  знаЯ командные свои  способности -- длЯ
того,  чтобы умерить  его, ввести в берега и укрощЈнной волною положить  под
сапоги  начальству?   (’ак   думаю.)  ‚о  встречах,   переговорах   и  через
второстепенных лиц он имел  возможность передать карателЯм то, что хотел,  и
услышать от них. Ќапример,  в  июне был случай, когда отправлЯли за зону длЯ
переговоров ловкача  ЊаркосЯна с поручением от  Љомиссии. ‚оспользовалсЯ  ли
такими  случаЯми Љузнецов? „опускаю,  что и  нет.  …го  позициЯ  могла  быть
самостоЯтельной, гордой.
     „ва  телохранителЯ  --  два  огромных  украинских   хлопца,  всЈ  времЯ
сопровождали Љузнецова, с ножами на боку.
     „лЯ защиты? „лЯ расплаты?
     (Њакеев  утверждает, что в дни восстаниЯ была  у Љузнецова и  временнаЯ
жена -- тоже бендеровка.)
     ѓлебу ‘лученкову было  лет  тридцать. ќто значит,  в  немецкий  плен он
попал лет девЯтнадцати.  ‘ейчас, как и  Љузнецов,  он  ходил в прежней своей
военной  форме,  сохранЈнной  в  каптЈрке,  выЯвлЯЯ  и  подчЈркиваЯ  военную
косточку. Ћн чуть прихрамывал, но это искупалось большой подвижностью.
     Ќа переговорах он вЈл себЯ чЈтко, резко. Џридумало  начальство вызывать
из зоны "бывших малолеток" (посаженных до 18 лет, --  сейчас уже было кому и
20-21 год) --  длЯ освобождениЯ. ќто,  пожалуй, не  был  и обман, около того
времени  их действительно  повсюду  освобождали  или  --  сбрасывали  сроки.
‘лученков  ответил:  "Ђ  вы  спросили  бывших  малолеток  --  <i>хотЯт</i>  ли  они
переходить  из  одной зоны в  другую и оставить  в беде товарищей?" (€ перед
Љомиссией настаивал: "Њалолетки  -- наша гвардиЯ,  мы их не можем отдать!" ‚
том и длЯ генералов  был частный смысл освобождениЯ этих юношей  в  мЯтежные
дни  Љенгира; уж там  не  знаем, не  рассовали  бы их по карцерам за зоной?)
‡аконопослушный  Њакеев  начал   всЈ  же  сбор   бывших  малолеток  на  "суд
освобождениЯ"  и   свидетельствует:  <i>из   четырЈхсот   девЯти</i>,   подлежавших
освбождению, удалось ему  собрать на выход лишь <i>тринадцать человек</i>. “читываЯ
расположение  Њакеева  к  начальству  и  враждебность  к   восстанию,  этому
свидетельству можно изумитьсЯ: 400 молодых людей в самом расцветном возрасте
и даже в массе своей  не политических <i>отказались не только от свободы --  но
от спасениЯ!</i> остались в гиблом мЯтеже...
     Ђ  на  угрозу  военного  подавлениЯ  ‘лученков  отвечал  генералам так:
"Џрисылайте! Џрисылайте в зону побольше автоматчиков!  Њы  им глаза толчЈным
стеклом  засыпем, отберЈм автоматы! ‚аш кенгирский гарнизон разнесЈм!  ‚аших
кривоногих  офицеров  до  Љараганды  догоним,  на  ваших  спинах  войдем   в
Љараганду! Ђ там -- наш брат!"
     Њожно верить  и другим свидетельствам о нЈм. "Љто побежит -- будем бить
в грудь!" -- и в  воздухе финкой взмахнул.  ЋбъЯвил в бараке: "Љто не выйдет
на оборону -- тот получит  ножа!" ЌеизбежнаЯ логика всЯкой военной власти  и
военного положениЯ...
     Ќоворожденное лагерное правительство, как  и  извечно  всЯкое, не умело
существовать без службы безопасности, и ‘лученко эту службу возглавил (занЯл
в женском лагпункте кабинет опера). ’ак как победы над  внешними силами быть
не могло,  то понимал  ‘лученков,  что  его пост  означал длЯ него неминумую
казнь.  ‚ ходе мЯтежа он рассказывал в лагере, что получил от хозЯев  тайное
предложение --  спровоцировать в  лагере национальную резню  (очень  на  неЈ
золотопогонники  рассчитывали) и тем дать благовидный предлог длЯ вступлениЯ
войск  в  лагерь.  ‡а  это  хозЯева  обещали  ‘лученкову  жизнь.  Ћн  отверг
предложение. (Ђ кому и что предлагали еще? ’е не рассказывали.) Ѓольше того,
когда по  лагерю пущен  был слух, что ожидаетсЯ еврейский погром,  ‘лученков
предупредил, что переносчиков будет публично <i>сечь</i>. ‘лух угас.
     †дало  ‘лученкова  неизбежное  столкновение с благонамеренными.  Ћно  и
произошло.  Ќадо  сказать,  что  все  эти  годы во  всех  каторжных  лагерЯх
ортодоксы, даже не сговариваЯсь, единодушно осуждали резню стукачей и всЯкую
борьбу арестантов за  свои права.  Ќе приписываЯ это низменным  соображениЯм
(немало  ортодоксов были  свЯзаны  службой у <i>кума</i>), вполне  объЯсним это  их
теоретическими   взглЯдами.  Ћни   признавали  любые   формы  подавлениЯ   и
уничтожениЯ,  также  и  массовые,  но  <i>сверху</i> --  как  проЯвление  диктатуры
пролетариата. ’акие же действиЯ,  к  тому же порывом, разрозненные, но <i>снизу</i>
-- были  длЯ них <i>бандитизм</i>,  да к  тому ж еще в "бендеровской" форме  (среди
благонамеренных никогда не бывало ни  одного, допускавшего  право “краины на
отделение, потому что это был бы уже буржуазный национализм). Ћтказ каторжан
от рабской работы, возмущение  решЈтками  и расстрелами огорчило, удручило и
напугало покорных лагерных коммунистов.
     ’ак  и  в  Љенгире  всЈ  гнездо  благонамеренных  (ѓенкин, Ђпфельцвейг,
’алалаевский, очевидно Ђкоев,  больше  фамилий  у нас  нет; потом  еще  один
симулЯнт,  который  годами  лежал   в  больнице,  притворЯЯсь,  что  у  него
"циркулирует нога" -- такой интеллигентный способ борьбы они допускали; а  в
самой Љомиссии Явно -- Њакеев) -- все они с самого начала  упрекали, что "не
надо было начинать"; и когда проходы заделали -- не надо было подкапыватьсЯ;
что всЈ  затеЯла бендеровскаЯ  накипь,  а теперь надо поскорее уступить. („а
ведь и те  убитые шестнадцать были --  не с их лагпункта, а уж евангелиста и
вовсе смешно  жалеть.)  ‚  записках Њакеева  выбрюзжано всЈ  их сектанстское
раздражение. ‚сЈ  кругом -- дурно, все -- дурны, и опасности со всех сторон:
от начальства -- новый  срок, от  бендеровцев --  нож  в  спину. "•отЯт всех
железЯками  запугать  и заставить  гибнуть."  Љенгирский  мЯтеж  Њакеев  зло
называет   "кровавой   игрой",    "фальшивым    козырем",    "художественной
самодеЯтельностью"  бендеровцев, а то чаще  --  "свадьбой".  ђасчеты  и цели
главарей  мЯтежа  он  видит  в распутстве,  уклонении  от работы  и  оттЯжке
расплаты.  (Ђ   сама  ожидаемаЯ  расплата   подразумеваетсЯ   у   него   как
справедливаЯ.)
     ќто очень  верно выражает отношение  благонамернных ко  всему лагерному
движению свободы  50-х годов.  Ќо Њакеев  был весьма осторожен, ходил даже в
руководителЯх  мЯтежа,  -- а  ’алалаевский эти  упрЈки рассыпал вслух  --  и
слученковскаЯ  служба  безопасности  за  агитацию,  враждебную   восставшим,
посадила его в камеру кенгирской тюрьмы.
     „а, именно  так. ‚осставшие  и  освободившие  тюрьму  арестанты  теперь
заводили  свою. €звечнаЯ усмешка. Џравда,  всего  посажено  было  по  разным
поводам (сношение с  хозЯевами) человека  четыре, и ни  один  из них не  был
расстрелЯн (а наоборот, получил лучшее алиби перед ђуководством).
     ‚ообще же тюрьму, особенно  мрачную старую, построенную  в  30-е  годы,
широко  показывали: еЈ одиночки без окон, с маленьким люком наверху; топчаны
без ножек, то есть  попросту деревЯнные  щиты внизу, на  цементном полу, где
еще холодней и сырей, чем во всей холодной камере; рЯдом с топчаном, то есть
уже на полу, как длЯ собаки, грубаЯ глинЯннаЯ миска.
     ’уда отдел агитации устраивал экскурсии длЯ своих -- кому не  привелось
посидеть и  может быть не придетсЯ. ’уда водили и приходЯщих  генералов (они
не  были очень поражены).  Џросили  прислать  сюда  и  экскурсию из  вольных
жителей посЈлка -- ведь на объектах они всЈ  равно сейчас без заключЈнных не
работают.  € даже такую  экскурсию генералы  прислали  --  разумеетсЯ не  из
простых работЯг, а персонал подобранный, который не нашЈл, чем возмутитьсЯ.
     ‚стречно  и начальство предложило свозить  экскурсию из заключЈнных  на
ђудник  (1-е  и 2-е лаготделение  ‘теплага), где  по  лагерным  слухам  тоже
вспыхнул мЯтеж (кстати,  слова этого <i>мЯтеж</i>, или еще хуже <i>восстание</i>, избегали
по  своим соображениЯм  и рабы  и рабовладельцы, заменЯЯ стыдливо-смЯгчающим
словом <i>сабантуй</i>). ‚ыборные  поехали и убедились, что  там-таки действительно
всЈ по-старому, выходЯт на работу.
     Њного надежд свЯзывалось  с  распространением  таких забастовок! ’еперь
вернувшиесЯ выборные привезли с собой уныние.
     (Ђ свозили-то их  вовремЯ! ђудник, конечно, был взбудоражен, от вольных
слышали были и небылицы  о кенгирском мЯтеже. ‚ том же июне так сошлось, что
многим   сразу   отказали   в   жалобах  на   пересмотр.  €  какой-то  пацан
полусумасшедший  был  ранен на  <i>запретке</i>. €  тоже началась забастовка, сбили
ворота между лагпунктами, вывалили на линейку. Ќа вышках поЯвились пулемЈты.
‚ывесил кто-то  плакат  с  антисоветскими лозунгами  и кличем  "‘вобода  или
смерть!"  Ќо  его  снЯли,  заменили  плакатом  с  <i>законными</i>  требованиЯми  и
обЯзательством полностью возместить убытки от простоЯ, как только требованиЯ
будут  удовлетворены. Џриехали грузовики вывозить муку со склада -- не дали.
—то-то  около  недели  забастовка продлилась,  но нет у  нас  никаких точных
сведений о ней, это всЈ -- из третьих уст, и вероЯтно -- преувеличено.)
     ‚ообще были недели,  когда  всЯ  война  перешла  в войну  агитационную.
‚нешнее  радио не умолкало:  через несколько  громкоговорителей, обставивших
лагерь, оно чередило обращение к заключЈнным с информацией, дезинформацией и
одной-двумЯ заезженными, надоевшими, все нервы источившими пластинками.

        •одит по полю девчонка,
        ’а, в чьи косы Я влюблен.

     (‚прочем,  чтобы  заслужить даже эту невысокую  честь  --  проигрывание
пластинок,  надо  было  восстать!  ЉоленопреклонЈнным  даже  этой  дрЯни  не
играли.) ќти  же пластинки  работали  в  духе века  и  как <i>глушилка</i>  --  длЯ
глушениЯ передач, идущих из лагерЯ и рассчитанных на конвойные войска.
     Џо внешнему радио то чернили  всЈ движение,  уверЯЯ,  что  начато оно с
единственной  целью  насиловать  женщин  и  грабить  (в  самом  лагере  зэки
смеЯлись,  но  ведь  громкоговорители доставалось  слышать и вольным жителЯм
поселка.  „а ни  до  какого  другого  объЯснениЯ  рабовладельцы  не  могли и
поднЯтьсЯ  -- недостижимой высотой длЯ них  было бы признать, что  эта чернь
способна   искать  справедливости!)  ’о  старались  рассказать  какую-нибудь
гадость  о членах Љомиссии (даже об одном пахане: будто этапируЯсь на Љолыму
на барже, он открыл  в трюме отверстие  и потопил баржу и триста зэ-ка. “пор
был на то, что именно бедных зэ-ка, да чуть ли всЈ не ЏЯтьдесЯт ‚осьмую,  он
потопил, а не конвой; и  непонЯтно,  как  при  этом  спассЯ сам). ’о терзали
Љузнецова,  что ему пришло освобождение,  но  теперь отменено.  € опЯть  шли
призывы: работать!  работать! почему ђодина должна  вас содержать? не выходЯ
на работу, вы приносите огромный вред государству! (ќто должно было пронзить
сердца, обречЈнные  на вечную каторгу!) Џростаивают  целые  эшелоны с углЈм,
некому разгружать!  (Џусть постоЯт! -- смеЯлись зэки, -- скорей уступите! Ќо
даже и им не приходила  мысль, чтоб  золотопогонники сами разгрузили, раз уж
так сердце болит.)
     Ћднако не осталсЯ в  долгу и ’ехнический отдел. ‚  хоздворе нашлись две
кинопередвижки.  €х  усилители  и  были  использованы  длЯ  громкоговорениЯ,
конечно,  более слабого по мощности. Ђ питались  усилители от  засекреченной
гидростанции! (‘уществование у восставших электрического тока  и радио очень
удивлЯло и тревожило хозЯев. Ћни  опасались,  как  бы мЯтежники не  наладили
радиопередатчик да не стали бы о своЈм восстании передавать заграницу. ’акие
слухи в лагере тоже кто-то пускал.)
     ЏоЯвились   в  лагере   свои  дикторы  (известна   ‘лава   џримовскаЯ).
Џередавались  последние  известиЯ, радиогазета (кроме того была и ежедневнаЯ
стеннаЯ,  с  карикатурами).  "Љрокодиловы слЈзы"  называлась  передача,  где
высмеивалось, как охранники  болеют о судьбе  женщин, прежде сами  их избив.
Ѓыли передачи и длЯ конвоЯ. Љроме того, ночами подходили под вышки и кричали
солдатам в рупоры.
     Ќо   не   хватало   мощности  вести   передачи  длЯ   тех  единственных
сочувствующих, кто мог найтись тут в Љенгире -- длЯ вольных жителей посЈлка,
часто тоже ссыльных. Ђ именно их, уже не по  радио, а там где-то, недоступно
длЯ  зэков, власти  посЈлка заморочивали слухами,  что в  лагере  верховодЯт
кровожадные бандиты и сладострастные проститутки (такой вариант имел успех у
жительниц);<a href=#fn_13_6><sup>6</sup></a>  что  здесь  истЯзают  невинных и живьЈм  сжигают в  топках  (и
непонЯтно только, почему ђуководство не вмешиваетсЯ!..)
     Љак было  крикнуть им через стены,  на километр,  и  на два,  и на три:
"ЃратьЯ!  Њы хотим только справедливости!  Ќас убивали невинно,  нас держали
хуже собак! ‚от наши требованиЯ..."?
     Њысль  ’ехнического  отдела,  не  имеЯ  возможности  современную  науку
обогнать,  попЯтилась, напротив, к науке прошлых веков. €з папиросной бумаги
(на  хоздворе чего только  не было, мы писали о  нЈм,<a href=#fn_13_7><sup>7</sup></a> много лет он  заменЯл
джезказганским офицерам и столичное ателье и все виды мастерских ширпотреба)
склеен был по примеру братьев Њонгольфье огромный воздушный шар. Љ нему была
привЯзана  пачка листовок, а под него  подвЯзана жаровнЯ  с тлеющими углЯми,
дающаЯ  ток теплого  воздуха  во  внутренний купол шара,  снизу открытый.  Љ
огромному удовольствию  собравшейсЯ  арестантской  толпы (арестанты уж  если
радуютсЯ,  то как дети), это чудное воздухоплавательное устройство поднЯлось
и полетело. Ќо увы! --  ветер был быстрей,  чем оно  набирало  высоту, и при
перелЈте через забор жаровнЯ зацепилась за проволоку, лишЈнный горЯчего тока
шар опал и сгорел вместе с листовками.
     Џосле  этой неудачи  стали  надувать шары  дымом. ќти шары при попутном
ветре неплохо летели, показываЯ поселку крупные надписи:
     -- ‘пасите женщин и стариков от избиениЯ!
     -- Њы требуем приезда члена Џрезидиума –Љ!
     Ћхрана стала расстреливать эти шары.
     ’ут пришли в ’ехотдел зэки-чеченцы и  предложили делать змеев  (они  на
змеев  мастера).  ќтих  змеев стали удачно клеить и  далеко выбрасывать  над
поселком.  Ќа корпусе змеЯ  было ударное  приспособление. Љогда змей занимал
удобную   позицию,   оно  рассыпало   привЯзанную  тут  же  пачку  листовок.
‡апускающие сидели на  крыше  барака и  смотрели,  что  будет  дальше.  …сли
листовки падали близко от лагерЯ,  то собирать  их бежали пешие надзиратели,
если далеко, то мчались мотоциклисты и конники. ‚о всех случаЯх старались не
дать  свободным гражданам  прочесть независимую правду. (‹истовки  кончались
просьбою к каждому нашедшему кенгирцу -- доставить еЈ в –Љ.)
     Џо змеЯм тоже стрелЯли, но  они не были так  уЯзвимы  к  пробоинам, как
шары. Ќашел скоро противник, что ему дешевле, чем гонЯть толпу надзирателей,
запускать контрзмеев, ловить и перепутывать.
     ‚ойна воздушных змеев во второй половине •• века! -- и всЈ против слова
правды...
     (Њожет быть, читателю будет  удобно длЯ привЯзки  кенгирских событий по
времени  вспомнить, что'  происходило  в  дни кенгирского  мЯтежа  на  воле?
†еневскаЯ конференциЯ заседала об €ндо-Љитае. Ѓыла вручена сталинскаЯ премиЯ
мира Џьеру  Љоту. „ругой передовой француз писатель  ‘артр приехал в Њоскву,
длЯ  того,  чтобы приобщитьсЯ  к  нашей  передовой  жизни.  ѓромко  и  пышно
праздновалось 300-летие воссоединениЯ “краины и ђоссии.<a href=#fn_13_8><sup>8</sup></a>  31 маЯ был  важный
парад на Љрасной площади.  “‘‘ђ  и  ђ‘”‘ђ награждены орденами ‹енина. 6 июнЯ
открыт в Њоскве памЯтник ћрию „олгорукому. ‘ 8 июнЯ шЈл съезд профсоюзов (но
о Љенгире там  ничего  не говорили).  10-го  выпущен  заЈм.  20-го  был день
воздушного флота  и  красивый парад  в  ’ушине.  …ще эти  месЯцы  1954  года
отмечены  были сильным наступлением на литературном,  как говоритсЯ, <i>фронте</i>:
‘урков, Љочетов и …рмилов выступали с очень твердыми одЈргивающими статьЯми.
Љочетов  спросил даже: <i>какие это времена?</i>  €  никто не ответил  ему: <i>времена
лагерных восстаний!</i> Њного <i>неправильных пьес</i>  и книг ругали в  это времЯ. Ђ в
ѓватемале достойный отпор получили империалистические ‘оединенные таты.)
     ‚ посЈлке  были  ссыльные  чечены, но врЯд ли  <i>тех</i>  змеев  клеили  они.
—еченов  не  упрекнешь,  чтоб  они  когда-нибудь  служили  угнетению.  ‘мысл
кенгирского мЯтежа они понЯли прекрасно и однажды подвезли к зоне автомашину
печЈного хлеба. ђазумеетсЯ, войска отогнали их.
     (’оже  вот  и чечены. ’Яжелы  они  длЯ  окружающих  жителей,  говорю по
Љазахстану, грубы, дерзки, русских откровенно не любЯт.  Ќо стоило кенгирцам
проЯвить  независимость,  мужество  -- и  расположение  чеченов тотчас  было
завоЈвано! Љогда  кажетсЯ нам, что нас мало <i>уважают</i>,  -- надо проверить, так
ли мы живЈм.)
     ’ем временем готовил ’ехотдел и пресловутое "секретное" оружие. ќто вот
что  такое  было: алюминиевые  угольники  длЯ  коровопоилок,  оставшиесЯ  от
прежнего  производства,  заполнЯлись  спичечной  серой  с  примесью  карбида
кальциЯ (все Ящики со спичками отнесли за дверь "100 000 вольт"). Љогда сера
поджигалась и угольники бросались, они с шипением разрывались на части.
     Ќо  не  злополучным  этим  остроумцам  и  не полевому  штабу  в  баньке
предстоЯло  выбрать час, место и форму удара. Љак-то,  по прошествии  недель
двух от начала, в одну из темных, ничем не освещенных ночей раздались глухие
удары в лагерную стену во многих местах. Ћднако в  этот раз не  беглецы и не
бунтари  долбили  еЈ  -- разрушали стену  сами войска конвоЯ! ‚  лагере  был
переполох,  метались с  пиками и  саблЯми,  не могли  понЯть,  что делаетсЯ,
ожидали атаки, но войска в атаку не пошли.
     Љ утру оказалось,  что  в  разных  местах  зоны,  кроме  существующих и
забаррикадированных ворот,  внешний противник  проделал с  десЯток проломов.
(Џо ту сторону проломов,  чтоб зэки теперь не хлынули в  них,  расположились
посты с  пулемЈтами.<a href=#fn_13_6><sup>6</sup></a>  ќто  конечно  была  подготовка  к  наступлению  через
проломы, и в лагерном муравейнике закипела обороннаЯ работа. таб восставших
решил: разбирать  внутренние стены, разбирать саманные  пристройки и ставить
свою  вторую  обводную стену, особенно укрепленную саманными навалами против
проломов -- длЯ защиты от пулемЈтов.
     ’ак  всЈ  переменилось!  --  конвой  разрушал  зону,  а   лагерники  еЈ
восстанавливали,  и воры  с чистой совестью  делали тоже, не  нарушаЯ своего
<i>закона</i>.
     ’еперь   пришлось  установить  дополнительные  посты  охранениЯ  против
проломов; назначить каждому взводу тот пролом,  куда он строго должен бежать
ночью по сигналу тревоги и занимать оборону. “дары в вагонный буфер и те  же
заливчатые свисты были условлены как сигналы тревоги.
     ‡эки не в шутку готовились выходить с пиками против пулемЈтов. Љто и не
был готов -- подичась, привыкал.
     ‹ихо до дна, а там дорога одна.
     € раз была дневнаЯ атака. ‚ один  из проломов против балкона “правлениЯ
‘теплага, на котором толпились чины, крытые  погонами строевыми  широкими  и
прокурорскими  узкими, с  кинокамерами и фотоаппаратами в руках, -- в пролом
были  двинуты автоматчики. Ћни не спешили.  Ћни  лишь настолько  двинулись в
пролом, чтобы подан был сигнал тревоги  и прибежали бы к пролому назначенные
взводы, и потрЯсаЯ  пиками  и  держа  в  руках  камни  и  саманы,  занЯли бы
баррикаду  --  и тогда с  балкона  (исключаЯ  автоматчиков из  полЯ  съемки)
зажужжали кинокамеры и защелкали аппараты.  € режимные офиицеры, прокуроры и
политработники, и кто там еще  был, все члены партии,  конечно, --  смеЯлись
дикому зрелищу этих  воодушевленных  первобытных с пиками. ‘ытые, бесстыжие,
высокопоставленные,  они глумились с балкона над своими голодными обманутыми
согражданами, и им было <i>очень смешно</i>.<a href=#fn_13_10><sup>10</sup></a>
     Ђ  еще  к проломам подкрадывались надзиратели  и  вполне  как на  диких
животных  или  на снежного человека  пытались  набросить  петли с крючьЯми и
затащить к себе Языка.
     Ќо  больше  они  рассчитывали теперь  на перебежчиков,  на  дрогнувших.
ѓремело радио: опомнитесь! переходите за зону в проломы! в этих местах -- не
стрелЯем! перешедших -- не будем судить за бунт!
     Џо лагерному  радио  отозвалась  ЉомиссиЯ так: кто  хочет  спасатьсЯ --
валите хоть через главную вахту, не задерживаем никого!
     ’ак  и  сделал... член  самой Љомиссии  бывший майор Њакеев, подойдЯ  к
главной вахте как бы по делам.  (Љак бы не потому, что его бы задержали, или
было чем выстрелить в спину, -- а почти невозможно быть предателем на глазах
улюлюкающих  товарищей!<a href=#fn_13_11><sup>11</sup></a> ’ри недели он притворЯлсЯ -- и  только  теперь мог
дать выход своей жажде поражениЯ и своей злости на восставших за то, что они
хотЯт той свободы,  которой  он, Њакеев, не хочет. ’еперь  отрабатываЯ грехи
перед хозЯевами, он по  радио призывал к сдаче и поносил всех, кто предлагал
держатьсЯ  дальше. ‚от  фразы из его собственного письменного  изложениЯ той
радиоречи:  "Љто-то решил,  что свободы  можно добитьсЯ с  помощью сабель  и
пик...  •отЯт подставить под пули  тех, кто не берет железок...  Ќам обещают
пересмотр дел.  ѓенералы терпеливо  ведут  с  нами  переговоры, а  ‘лученков
рассматривает  это  как  их  слабость.  ЉомиссиЯ  -- ширма  длЯ  бандитского
разгула... ‚едите переговоры, достойные политических заключЈнных,  а не (!!)
готовьтесь к бессмысленной обороне".
     „олго зиЯли проломы -- дольше, чем стена была во времЯ мЯтежа сплошнаЯ.
€ за все эти недели убежало за зону человек лишь около дюжины.
     Џочему?  Ќеужели  верили  в  победу?  Ќет.  Ќеужели  не  угнетены  были
предстоЯщим наказанием? “гнетены. Ќеужели  людЯм не  хотелось  спастись  длЯ
своих  семей?  •отелось! € терзались,  и  эту  возможность обдумывали втайне
может  быть  тысЯчи.  Ђ  бывших  малолеток  вызывали  и  на  самом  законном
основании. Ќо поднЯта  была  на  этом  клочке земли общественнаЯ температура
так,  что если не переплавлены, то оплавлены были по-новому души,  и слишком
низкие  законы,  по  которым  "жизнь  даЈтсЯ однажды",  и  бытие  определЯет
сознание, и шкура гнЈт человека в  трусость -- не действовали в это короткое
времЯ  на этом  ограниченном  месте.  ‡аконы бытиЯ и  разума диктовали людЯм
сдатьсЯ вместе или  бежать  порознь,  а  они не  сдавались и не бежали!  Ћни
поднЯлись на ту духовную ступень, откуда говоритсЯ палачам:
     -- „а пропадите вы пропадом! ’равите! ѓрызите!
     €  операциЯ так  хорошо задуманнаЯ, что  заключЈнные  разбегутсЯ  через
проломы  как крысы и  останутсЯ  самые  упорные,  которых  и  раздавить,  --
операциЯ эта провалилась потому, что изобрели еЈ <i>шкуры</i>.
     € в стенной  газете  восставших рЯдом с рисунком  -- женщина показывает
ребенку под стеклЯнным колпаком наручники "‚от в таких держали твоего отца",
поЯвилась  карикатура:  "Џоследний  перебежчик"  (чЈрный  кот,  убегающий  в
пролом).
     Ќо карикатуры всегда смеютсЯ,  людЯм же  в зоне было мало до смеха. ла
втораЯ, третьЯ, четвЈртаЯ, пЯтаЯ неделЯ... -- ’о,  что по законам ѓ“‹ага  не
могло длитьсЯ ни часа, то существовало и длилось неправдоподобно долго, даже
мучительно долго -- половину маЯ и  потом  почти весь июнь. ‘перва люди были
хмельны  от  победы,  свободы, встреч  и  затей,  потом верили  слухам,  что
поднЯлсЯ  ђудник  --  может, за  ним  поднимутсЯ  —урбай-Ќура,  ‘пасск, весь
‘теплаг!  там,  смотришь,  Љараганда!  там  весь  Ђрхипелаг   извергнетсЯ  и
рассыпетсЯ на  четыреста дорог! -- но ђудник, заложив руки за спину и голову
опустив, всЈ  так же ходил на одиннадцать часов заражатьсЯ силикозом,  и  не
было ему дела ни до Љенгира, ни даже до себЯ.
     Ќикто  не  поддержал  остров  Љенгир. “же  невозможно  было  рвануть  в
пустыню:  прибывали  войска, они  жили в степи,  в палатках. ‚есь лагерь был
обведен  снаружи  еще  двойным обводом колючей  проволоки.  Ћдна была только
розоваЯ точка: приедет барин (ждали Њаленкова) и рассудит. Џриедет добрый  и
ахнет и всплеснет  руками: да  как они жили тут? да  как  вы их тут держали?
судить убийц!  расстрелЯть  —ечева  и ЃелЯева! разжаловать  остальных...  Ќо
слишком точкою была, и слишком розовой.
     Ќе ждать  было  милости.  „оживать было последние свободные  денЈчки  и
сдаватьсЯ на расправу ‘теплагу Њ‚„.
     € всегда есть души,  не выдерживающие напрЯжениЯ. € кто-то  внутри  уже
был  подавлен  и  только  томилсЯ,  что  натуральное  подавление  так  долго
откладываетсЯ. Ђ  кто-то  тихо  смекал, что он  ни в чем не замешан, и  если
осторожненько  дальше --  то и не  будет.  Ђ кто-то был молодожЈн (и даже по
настоЯщему венчальному  обрЯду, ведь  западнаЯ украинка  тоже иначе замуж не
выйдет, а  заботами  ѓ“‹ага были  тут  свЯщенники  всех религий).  „лЯ  этих
молодоженов горечь  и сладость  сочетались в  такой  переслойке,  которой не
знают  люди  в  их  медленной жизни.  Љаждый  день  они  намечали  себе  как
последний, и то, что расплата не шла -- каждое утро было длЯ них даром неба.
     Ђ  верующие  --  молились,  и,  переложив  на  Ѓога  исход  кенгирского
смЯтениЯ, как  всегда были самые  успокоенные  люди. ‚  большой столовой  по
графику шли богослужениЯ всех религий. €еговисты  дали волю своим правилам и
отказались брать в руки  оружие,  делать укреплениЯ,  стоЯть в караулах. Ћни
подолгу сидели, сдвинув головы, и молчали. (‡аставили их мыть посуду.) •одил
по  лагерю какой-то пророк,  искренний  или  поддельный,  ставил  кресты  на
вагонках  и  предсказывал   конец   света.  ‚  руку  ему  наступило  сильное
похолодание, какое в Љазахстане надувает иногда даже в летние дни. ‘обранные
им старушки,  не  одетые  в  теплое,  сидели на холодной  земле,  дрожали  и
вытЯгивали к небу руки. „а и к кому ж еще!..
     Ђ кто-то  знал, что  замешан уже  необратимо и  только те дни  осталось
жить, что до входа войск. Ђ  пока нужно  думать и  делать,  как продержатьсЯ
дольше. € эти люди не были самыми несчастными. (‘амыми  несчастными были те,
кто не был замешан и молил о конце.)
     Ќо когда  эти все люди собирались на собраниЯ,  чтобы решить, сдаватьсЯ
им или держатьсЯ -- они  опЯть попадали в  ту общественную  температуру, где
личные мнениЯ их расплавлЯлись, переставали существовать даже длЯ них самих.
€ли боЯлись насмешки больше, чем будущей смерти.
     -- ’оварищи! -- уверенно говорил статный  Љузнецов, будто знал он много
тайн и все тайны были <i>за</i> арестантов.
     -- “ нас есть <i>средства  огневой защиты</i>, и пЯтьдесЯт процентов  от наших
потерь будут и у противника!
     € так еще он говорил:
     -- „аже гибель наша не будет бесплодной!
     (‚  этом он был совершенно прав. € на  него  тоже действовала  та общаЯ
температура.)
     € когда голосовали -- держатьсЯ ли? -- большинство голосовало <i>за</i>.
     ’огда ‘лученков многозначительно угрожал:
     -- ‘мотрите же!  ‘ теми, кто остаетсЯ в наших  рЯдах и захочет сдатьсЯ,
мы разделаемсЯ за пЯть минут до сдачи!
     Ћднажды  внешнее радио объЯвило "приказ по ѓ“‹агу": за отказ от работы,
за   саботаж,   за...   за...   за...   кенгирское   лаготделение   ‘теплага
расформировать  и отправить в  Њагадан. (ѓ“‹агу Явно  не  хватало  места  на
планете. Ђ  те, кто и  без того посланы в  Њагадан -- за что те?)  Џоследний
срок выхода на работу...
     Ќо прошел и этот последний срок, и всЈ оставалось так же.
     ‚сЈ оставалось  так же,  и  всЯ фантастичность, всЯ  сновиденность этой
невозможной,  небывалой,  повиснувшей  в пустоте  жизни восьми тысЯч человек
только еще  более  разила от аккуратной жизни лагерЯ: пища три раза в  день;
банЯ в срок; прачечнаЯ,  смена  бельЯ;  парикмахерскаЯ;  швейнаЯ и  сапожнаЯ
мастерские. „аже примирительные суды длЯ спорЯщих. € даже... освобождение на
волю!
     „а.  ‚нешнее  радио  иногда  вызывало  освобождающихсЯ;  это  были  или
иностранцы одной и той же нации, чьЯ страна заслужила собрать своих  вместе,
или  кому  подошЈл  (или  Якобы подошЈл?..)  конец срока.  Њожет быть, таким
образом  “правление  и брало  "Языков"  --  без  надзирательской  веревки  с
крючками? ЉомиссиЯ заседала, но проверить не могла и отпускала всех.
     Џочему тЯнулось это времЯ?  —его могли ждать хозЯева?  Љонца продуктов?
Ќо они знали, что протЯнетсЯ долго. ‘читались с  мнением посЈлка? Њожно было
быстрей.  (Џравда,  потом-то  узнали, что  за  это  времЯ  из-под  Љуйбышева
выписали полк "особого назначениЯ", то бишь, карательный. ‚едь это не всЯкий
и умеет.) ‘огласовывали  подавление наверху? €  как  высоко? Ќам  не узнать,
какого числа и какаЯ инстанциЯ принЯла это постановление.
     Ќесколько раз  вдруг раскрывались внешние  ворота  хоздвора -- длЯ того
ли, чтобы проверить готовность  защитников? „ежурный пикет объЯвлЯл тревогу,
и взводы высыпали навстречу. Ќо в зону не шЈл никто.
     ‚сЯ разведка защитников лагерЯ была -- дозорные  на  крышах бараков.  €
только то, что доступно было увидеть с крыш через забор, было основанием длЯ
предвидениЯ.
     ‚ середине июнЯ в поселке поЯвилось  много  тракторов. Ћни работали или
что-нибудь перетЯгивали  около зоны. Ћни  стали работать даже по  ночам. ќта
ночнаЯ работа тракторов была непонЯтна. Ќа всЯкий случай  стали  рыть против
проломов еще Ямы (впрочем, “-2 все их сфотографировал или зарисовал).
     ќтот недобрый какой-то рЈв добавил мраку.
     €  вдруг  --  посрамлены  были  скептики!  посрамлены были отчаЯвшиесЯ!
посрамлены  были все,  говорившие, что не будет пощады и не  о  чем просить.
’олько  ортодоксы  могли  торжествовать.  22  июнЯ  внешнее  радио объЯвило:
требованиЯ лагерников принЯты! ‚ Љенгир едет член Џрезидиума –Љ!
     ђозоваЯ точка  обратилась  в розовое  солнце,  в  розовое небо! ‡начит,
можно добитьсЯ!  ‡начит, <i>есть</i> справедливость в нашей стране! —то-то  уступЯт
нам, в чЈм-то  уступим  мы. ‚  конце  концов и в  номерах  можно  походить и
решЈтки на окнах нам не мешают, мы ж в окна не  лазим. Ћбманывают опЯть? ’ак
ведь не требуют же, чтобы мы <i>до</i> этого вышли на работу!
     Љак прикосновение  палочки  снимает  зарЯд с электроскопа, и облегчЈнно
опадают  его  встревоженные  листочки, так  объЯвление внешнего радио  снЯло
тЯгучее напрЯжение последней недели.
     € даже противные трактора, поработав с вечера 24-го июнЯ, замолкли.
     ’ихо спалось  в  сороковую ночь мЯтежа.  Ќаверно, завтра <i>он</i>  и приедет,
может  уже приехал...<a href=#fn_13_12><sup>12</sup></a>  ќти  короткие  июньские  ночи,  когда  не успеваешь
выспатьсЯ, когда на рассвете спитсЯ так крепко. Љак тринадцать лет назад.
     Ќа  раннем рассвете  25 июнЯ  в пЯтницу  в небе  развернулись ракеты на
парашютах, ракеты взвились и с вышек -- и наблюдатели  на крышах бараков  не
пикнули,  снЯтые  пулЯми  снайперов.  “дарили  пушечные  выстрелы!  ‘амолЈты
полетели  над  лагерем  бреюще,  нагонЯЯ  ужас.  Џрославленные  танки  ’-34,
занЯвшие  исходные позиции  под маскировочный  рЈв тракторов, со всех сторон
теперь  двинулись в проломы.  (Ћдин из  них всЈ-таки попал  в Яму.) ‡а собой
одни танки тащили цепи колючей проволоки на козлах, чтобы сразу же разделЯть
зону.  ‡а другими  бежали штурмовики с автоматами в касках. (€ автоматчики и
танкисты  получили водку перед  тем. Љакие  б ни  были <i>спец</i>войска, а  всЈ же
давить безоружных спЯщих  легче в  пьЯном  виде.)  ‘ наступающими цепЯми шли
радисты с рациЯми. ѓенералы поднЯлись на вышки стрелков и оттуда при дневном
свете ракет  (а  одну  вышку зэки  подожгли своими угольниками,  она горела)
подавали  команды: "Ѓерите  такой-то барак!..  Љузнецов находитсЯ там-то!.."
Ћни не прЯтались, как  обычно, на  наблюдательном пункте, потому что пули им
не грозили.<a href=#fn_13_13><sup>13</sup></a>
     €здалека, со строительных конструкций, на подавление смотрели вольные.
     ЏроснулсЯ  лагерь  -- весь  в безумии.  Ћдни оставались  в  бараках  на
местах, ложились на пол, думаЯ так уцелеть и не видЯ смысла в сопротивлении.
„ругие поднимали их идти  сопротивлЯтьсЯ. ’ретьи выбегали вон, под стрельбу,
на бой или просто ища быстрой смерти.
     ЃилсЯ  ’ретий  лагппункт  --   тот,  который  и   начал   (он   был  из
двадцатипЯтилетников,  с  большим  перевесом  бендеровцев.)  Ћни...  швырЯли
камнЯми в  автоматчиков  и  надзирателей, наверно  и  серными  угольниками в
танки... Ћ толчЈном стекле никто  не  вспоминал. Љакой-то  барак два раза  с
"ура" ходил в контратаку...
     ’анки  давили  всех  попадавшихсЯ  по  дороге (киевлЯнку  Ђллу  Џресман
гусеницей переехали по  животу). ’анки наезжали на крылечки  бараков, давили
там (эстонок €нгрид  Љиви и Њахлапу).<a href=#fn_13_14><sup>14</sup></a> ’анки притирались к стенам бараков и
давили тех, кто виснул там, спасаЯсь от гусениц. ‘емЈн ђак со своей девушкой
в обнимку бросились под танк и кончили  тем. ’анки вминались в дощатые стены
бараков  и  даже  били  внутрь  бараков   холостыми  пушечными   выстрелами.
‚споминает ”аина ќпштейн:  как во сне отвалилсЯ  угол барака, и наискосок по
нему,  по живым телам, прошел  танк; женщины вскакивали, метались; за танком
шЈл грузовик, и полуодетых женщин туда бросали.
     Џушечные  выстрелы были  холостые,  но  автоматы  и  штыки  винтовок --
боевые. †енщины  прикрывали  собой мужчин, чтобы сохранить  их --  кололи  и
женщин! Ћпер  ЃелЯев в  это утро своей рукой застрелил десЯтка  два человек.
Џосле боЯ  видели, как  он  вкладывал убитым в  руки  ножи, а фотограф делал
снимки убитых <i>бандитов</i>. ђаненнаЯ в лЈгкое,  скончалась член Љомиссии ‘упрун,
уже бабушка. Ќекоторые прЯтались в уборные, их решетили очередЯми там.<a href=#fn_13_15><sup>15</sup></a>
     Љузнецова арестовали  в бане, в его ЉЏ, поставили на колени. ‘лученкова
со скрученными руками поднимали на воздух и бросали обземь (прием блатных).
     Џотом стрельба утихла. Љричали: "‚ыходи из бараков, стрелЯть не будем!"
€, действительно, только били прикладами.
     Џо  мере  захвата  очередной группы  пленных,  еЈ вели  в  степь  через
проломы, через внешнюю цепь конвойных кенгирских  солдат, обыскивали и клали
в  степи  ничком,  с  руками  протЯнутыми над  головой. Њежду такими распЯто
лежащими ходили лЈтчики Њ‚„ и  надзиратели и  отбирали, опознавали, кого они
хорошо раньше видели с воздуха или с вышек.
     (‡а этой заботой никому не был досуг  развернуть "Џравду" этого днЯ.  Ђ
она  была  тематическаЯ  -- день  нашей  родины:  успехи  металлургов,  шире
механизированные  уборочные  работы!  €сторику  легко  будет  обозреть  нашу
ђодину, какой она была <i>в тот день</i>.)
     ‹юбознательные офицеры могли осмотреть  теперь  тайны хоздвора:  откуда
бралсЯ ток и какое было "секретное оружие".
     Џобедители-генералы спустились с вышек и пошли  позавтракать. Ќикого из
них не  знаЯ, Я берусь  утверждать,  что аппетит  их в то  июньское утро был
безупречен  и  они  выпили.  умок   от  выпитого   нисколько   не   нарушал
идеологической стройности в  их голове. Ђ что было в груди  -- то  навинчено
было снаружи.
     “битых и раненых  было:  по рассказам -- около  шестисот, по материалам
производственно-плановой  части кенгирского отделениЯ,  как  познакомились с
ними через несколько  месЯцев -- более  <i>семисот</i>.<a href=#fn_13_16><sup>16</sup></a> ђанеными забили  лагерную
больницу и стали возить в гордскую. (‚ольным объЯснЯли, что  войска стрелЯли
только холостыми патронами, а убивали друг друга заключЈнные сами.)
     ђыть могилы  заманчиво  было  заставить  оставшихсЯ  в  живых,  но  длЯ
большего  неразглашениЯ это  сделали войска: человек триста  закопали в углу
зоны, остальных где-то в степи.
     ‚есь день 25  июнЯ заключЈнные лежали  ничком в степи под солнцем  (все
эти дни  -- нещадно знойные), а в  лагере был сплошной  обыск, взламывание и
перетрЯх.  Џотом в поле привезли  воды и  хлеба. “ офицеров были заготовлены
списки. ‚ызывали по  фамилиЯм, ставили галочку,  что --  жив, давали пайку и
тут же разделЯли людей по спискам.
     —лены Љомиссии и  другие подозреваемые были посажены в лагерную тюрьму,
переставшую служить  экскурсионным целЯм. Ѓольше тысЯчи человек --  отобраны
длЯ  отправки кто в закрытые тюрьмы, кто  на Љолыму. (Љак всегда, списки эти
были составлены полуслепо: и попали туда многие ни в чЈм не замешанные.)
     „а внесет картина  усмирениЯ  -- спокойствие в души тех,  кого коробили
последние главы. —ур  нас, чур! -- собиратьсЯ в  "камеры хранениЯ" никому не
придЈтсЯ, и возмездиЯ карателЯм не будет никогда!
     26 июнЯ весь день заставили убирать баррикады и заделывать проломы.
     27 июнЯ вывели  на работу. ‚от  когда дождались железнодорожные эшелоны
рабочих рук!
     ’анки,  давившие Љенгир, поехали  самоходом  на ђудник и  там поелозили
перед глазами зэков. „лЯ умозаключениЯ...
     ‘уд над верховодами  был осенью 1955 года, разумеетсЯ закрытый и даже о
нЈм-то мы толком ничего не знаем... ѓоворЯт, что Љузнецов держалсЯ уверенно,
доказывал, что  он  безупречно  себЯ  вЈл  и нельзЯ  было  придумать  лучше.
Џригов