гих
лиц,  у  которых инфантильнаЯ фантазиЯ битьЯ не сопровождалась бы каким-либо
иным  тЯжелым  нарушением сексуальной  деЯтельности; большинство,  напротив,
следовало  обозначить  как   подлинных  мазохистов  в  смысле   сексуального
извращениЯ.   ќто   были   те,   кто  находил   сексуальное   удовлетворение
исключительно в онанизме, сопровождавшемсЯ мазохистскими фантазиЯми,  или же
те, кому удалось таким образом  сцепить мазохизм и генитальную деЯтельность,
что  при  мазохистских  инсценировках  и  таких же  условиЯх они  добивались
эрекции  и эЯкулЯции или оказывались  способны  провести нормальное  половое
сношение. Љроме того, был  еще  один более  редкий  случай: мазохисту  в его
перверсивной  деЯтельности мешали  навЯзчивые  представлениЯ,  возникавшие с
невыносимой  напористостью.   “  удовлетворенных  извращенцев  редко  бывает
причина обращатьсЯ  к анализу;  но длЯ трех указанных групп мазохистов могут
выдатьсЯ  веские  причины  отправитьсЯ  к  аналитику.  Њазохистский  онанист
находит  себЯ  абсолютным  импотентом,  если  он  в  конце  концов  все-таки
попробует осуществить сношение с женщиной, а тот, кто до сих пор осуществлЯл
сношение, прибегаЯ  к помощи представлений  и  инсценировок, может  внезапно
сделать  длЯ  себЯ  открытие,  что это столь  удобное длЯ него сочетание ему
заказано  и гениталии не  реагируют  больше  на мазохистское раздражение. Њы
привыкли  с  уверенностью  обещать   выздоровление  психическим  импотентам,
попадающим  нам  в  руки,  но даже  в  этом  прогнозе  мы  должны были  быть
посдержанней  до  тех пор, пока нам  не известна динамика  расстройства. ќто
очень неприЯтнаЯ неожиданность - когда анализ  вскрывает в  качестве причины
"чисто   психической"  импотенции  какую-то   отборную,   возможно,  издавна
укоренившуюсЯ, мазохистскую установку.
     “  этих мазохистов-мужчин  открываетсЯ,  однако,  одно  обстоЯтельство,
которое заставлЯет нас до поры до времени не развивать аналогию с положением
дел  у женщины,  но  рассмотреть  эту  ситуацию  самостоЯтельно.  Ђ  именно:
оказываетсЯ, что мужчины, как правило, ставЯт себЯ в мазохистских фантазиЯх,
равно как  и  в  инсценировках, необходимых  длЯ  их  реализации,  на  место
женщины,  -   что,   следовательно,  мазохизм  их  совпадает  с  женственной
установкой. ќто легко  доказать деталЯми фантазий; многие  пациенты, однако,
знают об этом  и  сами, высказываЯ это как некую субъективную достоверность.
‡десь ничего не менЯетсЯ и тогда, когда игровое убранство мазохистских  сцен
требует  фиктивного  характера  какого-нибудь  озорного мальчишки,  пажа или
ученика, который должен подвергнутьсЯ наказанию. Ђ вот наказывающие лица как
в  фантазиЯх,  так  и  в  инсценировках  -  это  всЯкий   раз  женщины.  ќто
довольно-таки сильно  сбивает с толку; хотелось бы выЯснить, основываетсЯ ли
уже мазохизм инфантильной фантазии битьЯ на подобной женственной установке.
     Ћставим, поэтому, в  стороне труднообъЯснимые обстоЯтельства  мазохизма
взрослых и обратимсЯ к инфантильной фантазии  битьЯ лиц мужского пола. ‡десь
анализ наиболее раннего периода детства вновь  позволЯет  нам  сделать  одно
поразительное открытие: сознательнаЯ или  осознаваемаЯ  фантазиЯ, содержание
которой   -  избиение  матерью,   не   ЯвлЯетсЯ   первичной.   “   нее  есть
предварительнаЯ  стадиЯ,  котораЯ, как правило, бессознательна  и содержание
которой выражаетсЯ следующим образом: Я избиваюсь отцом. ќта предварительнаЯ
стадиЯ,  таким образом, действительно  соответствует  второй  фазе  фантазии
девочки.  €звестнаЯ  и сознательнаЯ фантазиЯ "Я  избиваюсь матерью" занимает
место  третьей  фазы  у  девочки,  в  которой, как уже  упомЯнуто, объектами
избиениЯ выступают какие-то  неизвестные мальчики. џ не  смог  обнаружить  у
мальчика какую-либо предварительную стадию садистской природы,  сопоставимую
с  первой  фазой у девочки, но Я  не хочу высказывать  здесь  окончательного
суждениЯ   в  пользу   отсутствиЯ  таковой,   поскольку   вижу   возможность
существованиЯ неких более сложных типов.
     Ѓыть объектом избиениЯ в мужской  фантазии, как Я ее кратко и, надеюсь,
не вводЯ никого в заблуждение, назову, означает также быть  объектом любви в
генитальном  смысле,  когда это  последнее  состоЯние понижаетсЯ посредством
регрессии.  ЃессознательнаЯ  мужскаЯ  фантазиЯ, следовательно, первоначально
звучала  не  "Я избиваюсь  отцом",  как мы  это  только  что  предварительно
постулировали, но, скорее, "Я любим отцом". Џосредством  известного процесса
она была обращена в сознательную  фантазию  "Я  избиваюсь матерью". ”антазиЯ
битьЯ  мальчика  ЯвлЯетсЯ,  таким образом, пассивной  с  самого начала,  она
действительно происходит от женственной установки по отношению к отцу. Љак и
женскаЯ [фантазиЯ девочки], она тоже соответствует ќдипову комплексу, но вот
от ожидавшегосЯ нами параллелизма между той и другой следует отказатьсЯ ради
общности  иного  рода:   в  обоих   случаЯх  фантазиЯ  битьЯ   выводитсЯ  из
инцестуозной привЯзанности к отцу.
     „лЯ большей  наглЯдности Я добавлю  здесь другие  сходства  и  различиЯ
между  фантазиЯми  битьЯ  [лиц]  обоих   полов.  “  девочки  бессознательнаЯ
мазохистскаЯ фантазиЯ  идет от нормальной эдиповской установки, у мальчика -
от  извращенной, избирающей  объектом любви отца.  “ девочки  фантазиЯ имеет
предварительную ступень (первую фазу), на которой избиение предстает в своем
индифферентном значении и касаетсЯ лица, вызывающего ревность и ненависть; у
мальчика  и  то,  и другое выпадает, но  именно это различие можно  было  бы
устранить при каком-то более удачном наблюдении. Џри переходе к сознательной
фантазии,     замещающей    [бессознательную],     девочка    сохранЯет    в
неприкосновенности личность  отца  и,  следовательно,  пол избивающего лица;
она,  однако, менЯет  личность и  пол избиваемого, так что  в конечном счете
оказываетсЯ,  что некий  мужчина  избивает  детей  мужского  пола;  мальчик,
напротив,  менЯет  личность и  пол  избивающего,  замещаЯ  отца  матерью,  и
сохранЯет в неприкосновенности собственную персону, так что в конечном счете
лицо  избивающее  и  лицо  избиваемое  оказываютсЯ  разнополыми.  “  девочек
изначально мазохистскаЯ (пассивнаЯ) интуициЯ обратилась благодарЯ вытеснению
в садистскую, сексуальный характер которой  весьма  размыт, у  мальчика  она
осталась  мазохистской  и  в  силу  полового  различиЯ  между  избивающим  и
избиваемым  лицами  сохранила   больше   сходства  с  изначальной,   имевшей
генитальный  смысл, фантазией. Њальчик  благодарЯ вытеснению  и  переработке
своей бессознательной фантазии избегает  гомосексуальности; примечательным в
его позднейшей сознательной фантазии ЯвлЯетсЯ то, что своим  содержанием она
имеет женственную установку при  отсутствии гомосексуального выбора объекта.
„евочка, напротив,  избегает благодарЯ  тому же самому  процессу  требований
любовной  жизни  вообще,  в  своих фантазиЯх  воображает себЯ  мужчиной,  не
делаЯсь  сама по-мужски активной, и уже лишь в качестве зрителЯ присутствует
при том акте, которым замещаетсЯ у нее половой акт.
     Њы  с  полным основанием можем допустить, что  в  результате вытеснениЯ
изначальной  бессознательной фантазии изменЯетсЯ не слишком многое. ‚се  то,
что  длЯ сознаниЯ оказываетсЯ вытесненным  и  замещенным,  в бессознательном
сохранЯетсЯ и остаетсЯ дееспособным. €наче обстоит дело с эффектом регрессии
на более  раннюю ступень  сексуальной организации. Ћ ней мы вправе полагать,
что она изменЯет и положение дел в бессознательном, так что после вытеснениЯ
у обоих полов в бессознательном остаетсЯ если и не (пассивнаЯ) фантазиЯ быть
любимым отцом, то  все же мазохистскаЯ  фантазиЯ быть им избиваемым. €меетсЯ
достаточно признаков и  того, что вытеснение достигло своей цели лишь  очень
несовершенно.  Њальчик,  который  хотел  избежать   гомосексуального  выбора
объекта  и  не  поменЯл свой  пол,  ощущает  себЯ,  тем  не менее,  в  своей
сознательной фантазии женщиной и наделЯет бьющих женщин мужскими  атрибутами
и  свойствами. „евочка,  котораЯ отказалась даже от  своего пола и, в целом,
гораздо  более основательно провела работу  вытеснениЯ, но, тем не менее, не
отделалась от отца, не доверЯет  избиение себе  самой и, поскольку сама  она
превратилась в  мальчика,  объектами избиениЯ  оставлЯет,  главным  образом,
мальчиков.
     џ знаю, что описанные здесь различиЯ между фантазиЯми битьЯ обоих полов
объЯснены  недостаточно,  но  не  предпринимаю  попытки  распутать  все  эти
сложности, проследив их зависимость от других факторов, потому что не считаю
исчерпывающим  сам  материал  наблюдениЯ. Ќасколько его, однако, хватает,  Я
хотел бы  использовать  этот  материал длЯ  проверки двух  теорий,  которые,
противостоЯ друг другу, обе  затрагивают  отношение  вытеснениЯ  к  половому
характеру и, каждаЯ по-своему, изображают это отношение как весьма тесное. џ
исхожу при  этом  из того,  что всегда  считал  обе теории  некорректными  и
вводЯщими в заблуждение.
     ЏерваЯ теориЯ анонимна; много лет назад ее изложил  мне один коллега, с
которым  мы  тогда были  дружны  [‚ильгельм ”лисс]. …е  размашистаЯ простота
действует столь подкупающе, что остаетсЯ лишь с удивлением вопрошать, отчего
же  с  тех  пор  она  оказалась  представлена  в  литературе  лишь какими-то
отдельными намеками. ЋпираетсЯ она на бисексуальную конституцию человеческих
индивидов и утверждает, что у каждого  из  них  мотивом вытеснениЯ выступает
борьба  между половыми характерами. Џол, развитый сильнее и преобладающий  в
личности, будто  бы вытеснЯет в бессознательное  душевное  представительство
(Vertretung)  подчиненного  пола.  џдром  бессознательного,  вытесненным,  у
каждого человека оказываетсЯ наличествующее в  нем противополовое. ќто может
обладать каким-то ощутимым смыслом лишь в том случае, если мы допустим,  что
пол  человека  определЯетсЯ развитием его гениталий, -  иначе будет  неЯсно,
какой же пол в человеке сильнее, и мы рискуем вывести то, что должно служить
нам отправным пунктом  исследованиЯ,  из  его результатов.  Љороче говорЯ, у
мужчины   бессознательное  вытесненное   сводитсЯ  к  женским  инстинктивным
импульсам; у женщины все наоборот.
     ‚тораЯ теориЯ - более недавнего происхождениЯ; она согласуетсЯ с первой
в том, что опЯть-таки изображает борьбу между двумЯ полами решающим фактором
вытеснениЯ. ‚о  всем  остальном  она  должна быть  противопоставлена первой;
опираетсЯ она  не на  биологические, а на социологические  факты. ‘одержание
этой теории "мужского протеста", сформулированной Ђльфредом Ђдлером, состоит
в  том, что  каждый индивид будто  бы не желает оставатьсЯ на  неполноценной
"женской линии" и стремитсЯ к единственно удовлетворительной  мужской линии.
€сходЯ  из  этого  мужского  протеста  и  делаЯ обобщениЯ,  Ђдлер  объЯснЯет
формирование характера и  невроза. Љ сожалению, эти два  процесса - несмотрЯ
на то,  что  они определенно должны  быть  разведены, - различаютсЯ  Ђдлером
столь неотчетливо, а факту вытеснениЯ вообще  уделЯетсЯ столь мало вниманиЯ,
что  мы  рискуем впасть в заблуждение, если  попытаемсЯ  применить  учение о
мужском протесте к вытеснению. џ полагаю, что эта попытка привела бы к тому,
что мужской  протест,  стремление сойти с женской линии,  был бы  понЯт  как
неизменный  мотив  вытеснениЯ.  ‚ытеснЯющее  всегда  оказывалось   бы  тогда
мужскимм инстинктивным импульсом, вытесненное  - женским. Ћднако,  и симптом
оказалсЯ  бы результатом какого-то женского импульса, поскольку мы не  можем
отказатьсЯ  от   той  точки  зрениЯ,  согласно  которой  характер   симптома
определЯетсЯ тем, что он  выступает заменителем  вытесненного, проведенным в
жизнь наперекор вытеснению.
     Џроверим теперь обе теории, общей чертой которых ЯвлЯетсЯ, так сказать,
сексуализациЯ процесса вытеснениЯ, на примере исследовавшейсЯ здесь фантазии
битьЯ. €значальнаЯ  фантазиЯ  "Я избиваюсь  отцом" соответствует  у мальчика
женственной установке, ЯвлЯЯсь,  следовательно, выражением  его противополой
предрасположенности. …сли она подвергаетсЯ вытеснению,  тогда перваЯ теориЯ,
берущаЯ  за  правило   то,   что   противополое  совпадает  с   вытесненным,
оказываетсЯ, по-видимому, верной. Ћднако, нашим ожиданиЯм мало соответствует
то обстоЯтельство,  что  сознательнаЯ фаза,  всплывающаЯ после свершившегосЯ
вытеснениЯ, опЯть-таки обнаруживает женственную установку, только на сей раз
- по отношению к матери. Ќам, впрочем, не хотелось бы углублЯтьсЯ в сомнениЯ
там, где решение лежит так близко. €значальнаЯ фантазиЯ девочки "Я избиваема
(то есть:  любима)  отцом"  все же  определенно  соответствует,  в  качестве
женственной установки, преобладающему, Явному ее полу: она, следовательно, в
соответствии  с данной  теорией,  должна  избежать вытеснениЯ, ей  нет нужды
становитьсЯ  бессознательной.   ‚  действительности,  однако,  она   таковой
становитсЯ  и замещаетсЯ  сознательной  фантазией,  отклонЯющей (verleugnet)
очевидный  половой  характер  [фантазирующей]. ’еориЯ  эта,  таким  образом,
бесполезна длЯ пониманиЯ фантазий битьЯ  и ими опровергаетсЯ. ’ут можно было
бы возразить, что те, у кого возникают эти фантазии битьЯ, и кто  испытывает
подобную  судьбу,  ЯвлЯютсЯ именно  женоподобными мальчиками и мужеподобными
девочками,  или что  ответственность за  возникновение пассивной  фантазии у
мальчика  и ее вытеснение у девочки следует возложить на черты женственности
в  мальчике  и мужественности в  девочке. Њы  бы,  наверное,  согласились  с
подобной  точкой  зрениЯ, но  постулируемое соотношение  между Явным половым
характером и отбором того, что предназначаетсЯ длЯ вытеснениЯ, оказалось  бы
из-за  этого  не менее несостоЯтельным. ‚ сущности, мы видим лишь то, что  у
индивидов мужского  и  женского  пола  налицо  как  мужские,  так и  женские
инстинктивные   импульсы,   которые  в   равной   степени   могут  оказатьсЯ
бессознательными в результате вытеснениЯ.
     ѓораздо  лучше, как  кажетсЯ, выдерживает  проверку на  фантазиЯх битьЯ
теориЯ мужского протеста.  Љак у  мальчика, так и  у  девочки фантазиЯ битьЯ
соответствует  женственной установке, следовательно - пребыванию на  женской
линии, и  оба пола  спешат при помощи вытеснениЯ этой фантазии отделатьсЯ от
подобной установки.  ‚прочем, мужской протест  достигает, как будто, полного
успеха  лишь  у девочки:  тут мы обнаруживаем  прЯмо-таки  идеальный  пример
действиЯ    мужского    протеста.   “   мальчика   результат    не   всецело
удовлетворителен,  женскаЯ  линиЯ  им не  покидаетсЯ,  в  своей сознательной
мазохистской  фантазии  мальчик  определенно  не оказываетсЯ  "сверху".  ќто
соответствует выводимому  из данной теории  ожиданию,  если  мы распознаем в
этой  фантазии  некий симптом, возникший  в  результате  того,  что  мужской
протест  потерпел  неудачу.  Ќам,  однако,  мешает  то  обстоЯтельство,  что
возникающаЯ  в  силу  вытеснениЯ  фантазиЯ  девочки  также  имеет ценность и
значение  симптома.  Ќо ведь  именно здесь,  где  мужской протест  полностью
осуществил свой  замысел, условиЯ длЯ  образованиЯ  симптома должны были  бы
отсутствовать.
     Џрежде чем на основании этой сложности мы выдвинем предположение в том,
что  всЯ  концепциЯ  мужского  протеста  неадекватна  проблемам  неврозов  и
извращений, что ее применение к ним не принесет никаких плодов, мы переведем
свое   внимание  с  пассивных  фантазий   битьЯ   на   другие  инстинктивные
манифестации  детской  сексуальной  жизни,  которые  равным образом подлежат
вытеснению. ‚едь никто  не  может  сомневатьсЯ в  том,  что имеютсЯ и  такие
желаниЯ и фантазии, которые  с  самого начала придерживаютсЯ мужской линии и
представлЯют  собой выражение  мужских  инстинктивных  импульсов - например,
садистские  тенденции  или же выводЯщеесЯ из  нормального  ќдипова комплекса
влечение мальчика к своей матери. ‘толь же мало сомнений вызывает  и то, что
их также постигнет  вытеснение; если мужской протест с успехом мог объЯснить
вытеснение пассивных - позднее мазохистских - фантазий, то именно поэтому он
совершенно бесполезен применительно к прЯмо противоположному случаю фантазий
активных. ќто означает,  что учение о мужском протесте вообще несовместимо с
фактом  вытеснениЯ.  ‹ишь  тот,  кто  готов  отбросить  все  психологические
завоеваниЯ,  которые были сделаны  начинаЯ с  первого катартического лечениЯ
Ѓрейера [случай Ђнны Ћ.] и благодарЯ ему, может надеЯтьсЯ на то, что принцип
мужского  протеста приобретет какое-то  значение длЯ  объЯснениЯ  неврозов и
извращений.
     ЏсихоаналитическаЯ теориЯ, опирающаЯсЯ на наблюдение, твердо настаивает
на том, что мотивы  вытеснениЯ  не могут сексуализироватьсЯ.  џдро душевного
бессознательного   образует  архаическое  наследие   человека,  и   процессу
вытеснениЯ подлежит  в нем  то,  что всегда  должно  оставлЯтьсЯ позади  при
продвижении к  дальнейшим  фазам  развитиЯ  как  несовместимое  с  новым или
непригодное и даже вредное  длЯ  него. ќтот  отбор  в одной  группе влечений
удаетсЯ лучше,  нежели  в  другой.  Џоследние, сексуальные, влечениЯ, в силу
особых  обстоЯтельств,  на  которые  уже  много  раз  указывалось,  способны
расстроить  замысел  вытеснениЯ  и  добитьсЯ  того,  чтобы  их  представлЯли
какие-то  нарушающие  [психическое  равновесие]  заместительные образованиЯ.
Џоэтому подлежащаЯ  вытеснению  инфантильнаЯ сексуальность  ЯвлЯетсЯ главной
инстинктивной  силой  формированиЯ  симптомов,  а   существеннаЯ  часть   ее
содержаниЯ, ќдипов комплекс, - Ядерным комплексом неврозов. џ надеюсь на то,
что пробудил в настоЯщей статье ожидание того, что и сексуальные  отклонениЯ
как  детского,  так и  зрелого  возраста  ответвлЯютсЯ  от  того  же  самого
комплекса.

     Џеревод Ђ.‚. ѓараджи.