 забываем большую часть нашего  .детства -не только
его содержание, но и его вкус; будучи 'людьми, живущими в этом мире, мы едва
ли знаем о существовании внутреннего мира  - мы едва ли вспоминаем свои сны,
а когда это делаем, их почти не осмысливаем;
     что же касаетсЯ наших тел, то мы сохранЯем лишь определенное количество
ощущений  длЯ  того,  чтобы  координировать  свои  движениЯ и  удовлетворЯть
минимальным  требованиЯм  биосоциального  выживаниЯ - отмечать  усталость  и
сигналы тела  на  потребность в пище,  сексе, необходимых выделениЯх  и сне;
кроме  этого,  очень  мало  или  вообще ничего.  Ќаша  способность  мыслить,
исключаЯ служение  тому, в чем  мы с опасностью длЯ себЯ заблуждаемсЯ,  есть
наше  своекорыстие,   а  при  приспособлении   к  здравому  смыслу  она   до
прискорбного  ограничена;  даже наши  способности  видеть, слышать, осЯзать,
обонЯть и  ощущать вкус настолько  скрыты саваном мистификации, что  жесткий
порЯдок  неузнаваниЯ  необходим  длЯ  любого,  до  тех пор пока он не сможет
начать свежо переживать мир - с Ќевинностью, подлинностью и любовью.
     .  Ђ  непосредственное  переживание  (в  противоположность вере  в  них
-демонов, духов. ‚ластей, ‘ил, ѓосподств, ‘ерафимов и •ерувимов, ‘вета) даже
еще более удалено.  ‚ то времЯ как области переживаниЯ  становЯтсЯ все более
отчужденными  от  нас, нам  нужна все большаЯ и большаЯ духовнаЯ  открытость
хотЯ бы длЯ того, чтобы признать их существование.
     Њногие из нас не знают или даже не верЯт, что  каждую ночь мы входим  в
такие области реальности, в которых забываем  нашу жизнь наЯву точно так же,
как  забываем  свои  сны, пробуждаЯсь.  Ќе  все  психологи считают  фантазию
модальностью   переживаниЯ   [27]   и,   так   сказать,   контрапунктическим
переплетением различных видов  переживаниЯ. Њногие,  кому известны фантазии,
считают,  что  фантазиЯ  находитсЯ   за   той  границей,  которую  достигает
переживание  при  "нормальных"   обстоЯтельствах.  „альше  расположены  лишь
"патологические" зоны галлюцинаций, фантасмагорических миражей и маний.
     ’акое  положение  вещей показывает почти невероЯтное опустошение нашего
переживаниЯ. ’огда  начинаетсЯ пустопорожнЯЯ  болтовнЯ  о  зрелости,  любви,
радости и мире.
     ‘амо по себе  это ЯвлЯетсЯ следствием отхода  нашего переживаниЯ -того,
что от него осталось,-от нашего поведениЯ.
     ’о,   что   мы  называем  "нормальным",  есть  производное  подавлениЯ,
вытеснениЯ,   расщеплениЯ,   проекции,    интра-проекции   и   других   форм
разрушительного  воздействиЯ на  переживание. Ћно коренным образом отчуждено
от структуры бытиЯ.
     ‘уществуют   формы    отчуждениЯ,    которые    относительно   инородны
статистически  "нормальным"   формам  отчуждениЯ.  "Ќормально"   отчужденнаЯ
личность  по  причине того,  что  она  действует  более  или  менее  как все
остальные,  считаетсЯ   психически   здоровой.   „ругие  формы   отчуждениЯ,
выбивающиесЯ из господствующего состоЯниЯ отчуждениЯ, клеймЯтсЯ "нормальным"
большинством как дурные или безумные.
     ‘остоЯние  отчуждениЯ, сон, бессознательное состоЯние, нахождение  не в
своем уме -состоЯниЯ нормального человека.
     Ћбщество же высоко ценит своего нормального человека. Ћно обучает детей
потере самих себЯ и превращению в нелепых, и таким образом нормальных людей.
     ‡а  последние  пЯтьдесЯт  лет  нормальные  люди  убили,  вероЯтно,  сто
миллионов своих нормальных собратьев.
     Ќаше поведение есть функциЯ нашего переживаниЯ.  Њы действуем  согласно
тому, как мы видим.
     …сли наше переживание разрушено, наше поведение будет разрушительным.
     …сли наше переживание разрушено, мы потерЯли свои собственные "Я".
     Ќасколько   человеческое  поведение,   будь  то   взаимодействие  между
личностЯми  или  группами,   постигаемо   с   точки   зрениЯ   человеческого
переживаниЯ? ‹ибо  наше  взаимное поведение  непостижимо,  в случае чего  мы
просто  ЯвлЯемсЯ  пассивным  орудием  неких нечеловеческих  процессов,  цели
которых настолько же туманны,  насколько они в настоЯщее времЯ неуправлЯемы;
либо  наше  собственное  поведение  по отношению друг  к другу есть  функциЯ
нашего собственного  переживаниЯ и наших собственных  намерений, хотЯ мы  от
них  и   отчуждены.   ‚  последнем  случае  мы  должны  нести  окончательную
ответственность за то, что мы делаем из того, из чего мы сделаны.
     Њы не найдем  в  поведении ничего постижимого, если будем рассматривать
его как несущественную  фазу в  существенном нечеловеческом процессе.  “ нас
имеютсЯ  исследованиЯ  людей  как  животных,  людей  как  машин,  людей  как
биохимических  комплексов, но  остаютсЯ огромные  трудности  при  достижении
человеческого пониманиЯ человека с человеческой точки зрениЯ.
     ‚о все времена человек был подчинен - как он считал и переживал - силам
звезд, богов или силам, которые бушуют сейчас в  самом  обществе, ЯвлЯющемсЯ
тем, чем ЯвлЯлись когда-то звезды, определЯющие судьбу человека.
     ‚прочем, людей всегда отЯгощало не только ощущение подчиненности судьбе
и  случаю, предопределенным внешним необходимостЯм  или  случайностЯм, но  и
ощущение,  что  их  собственные мысли  и  чувства, в их  наиболее личностных
проЯвлениЯх,   ЯвлЯютсЯ  итогом  и   результатом   процессов,  которым   они
подвергаютсЯ.
     —еловек может  отчуждатьсЯ от самого  себЯ, мистифицируЯ себЯ и других.
Ћн также может обкрадыватьсЯ другими.
     …сли  мы лишены  переживаниЯ, мы лишены  своих поступков;  а  если наши
поступки, так сказать, взЯты у  нас из рук,  как игрушки из  рук ребенка, мы
лишаемсЯ нашей  человеческой природы.  Ќас  нельзЯ  обманывать.  ‹юди  могут
разрушить  и  разрушают  человеческую  природу  других   людей,  и  условием
возможности  этого ЯвлЯетсЯ то, что все мы  взаимно зависимы. Њы не ЯвлЯемсЯ
самодостаточными монадами, никоим образом  не воздействующими друг на друга,
разве что друг в друге  отражаЯсь.  Њы влиЯем  на других людей и менЯемсЯ -к
худшему или  к лучшему -  под  их влиЯнием. Љаждый из нас  есть  другой  длЯ
других.
     ‘овершенно  определенно,  что,  если  мы  не  сможем  упорЯдочить  наше
поведение более удовлетворительным  образом,  нежели  в  настоЯщее времЯ, мы
истребим  сами себЯ. Ќо как мы  переживаем мир,  так мы и  действуем, и этот
закон  сохранЯет  силу  даже  тогда,  когда действие  скорее  скрывает,  чем
раскрывает наше переживание.
     Њы  даже не можем мыслить соответствующим образом о поведении,  которое
находитсЯ на грани уничтожениЯ. Ќо  то, что  мы мыслим, меньше того,  что мы
знаем; то, что мы знаем,  меньше  того,  что мы  любим;  то,  что мы  любим,
намного меньше того, что есть. € именно  в  такой степени мы  намного меньше
того, чем мы ЯвлЯемсЯ.
     Ћднако, если  нет ничего иного, каждый раз,  когда рождаетсЯ  еще  один
ребенок, возникает возможность отсрочки. Љаждый  ребенок  -это новое  бытие,
потенциальный  пророк, новый духовный вождь, новаЯ искра света, низвергнутаЯ
во внешний мрак. Љто мы такие, чтобы решать, что все безнадежно?
     <b>4. ”антазиЯ как вид переживаниЯ</b>
     "Џоверхностное"   переживание   себЯ   и  другого   исходит   из  менее
дифференцированной матрицы переживаниЯ.  Ћнтогенетически самые ранние  схемы
переживаниЯ недолговечны и давно преодолены; но никогда -до конца. ‚ большей
или меньшей степени первые способы,  которыми  осмысливаетсЯ мир, продолжают
подпирать все наши последующие переживаниЯ и действиЯ. Ќашим первым способом
переживаниЯ  мира  в   основном  ЯвлЯетсЯ  то,  что  психоаналитики  назвали
фантазией. ќта модальность обладает своей собственной обоснованностью, своей
собственной   рациональностью.  „етскаЯ   фантазиЯ  может   стать  анклавом,
отделившимсЯ неразвитым  "бессознательным",  но ей нужно быть  чем-то  иным.
ќтот случай - еще одна форма отчуждениЯ. фантазиЯ в таком виде, в каком  она
встречаетсЯ сегоднЯ  у  многих людей,-это отщепление от  того,  что личность
считает своим зрелым, здоровым, рациональным, взрослым  переживанием.  ’огда
мы не рассматриваем фантазию в ее подлинной  функции, а переживаем ее просто
как навЯзчивую, назойливую помеху, оставшуюсЯ от детства.
     Ѓольшую часть нашей  социальной  жизни мы  в основном  замалчиваем этот
подспудный уровень фантазии в наших взаимоотношениЯх.
     ”антазиЯ  -особый  способ  отношениЯ  к  миру.  ќто  часть  -  и  порой
существеннаЯ  часть  -  значениЯ  или  смысла,  имплицитного действию.  …сли
рассматривать ее в качестве взаимоотношениЯ, мы можем быть от нее отделены;
     если в качестве значениЯ, мы не можем  ее  ухватить;  если  в  качестве
переживаниЯ, она  может различными путЯми ускользнуть от нашего вниманиЯ. ’о
есть  можно говорить  о том, что  фантазиЯ ЯвлЯетсЯ "бессознательной",  если
дать этому основному утверждению дополнительные поЯснениЯ.
     Ћднако,  хотЯ фантазиЯ  может быть бессознательной  - то  есть хотЯ  мы
можем не знать об этом виде переживаниЯ или отказыватьсЯ допустить, что наше
поведение  предполагает  отношениЯ переживаний  или  переживание  отношений,
придающих ему  значение,  часто  очевидное  длЯ  других,  если  не длЯ самих
себЯ,-фантазии  не нужно быть  вот так отщепленной  от нас,  будь то с точки
зрениЯ ее содержаниЯ или модальности.
     Љороче, фантазиЯ в том смысле, в каком Я употреблЯю этот термин, всегда
находитсЯ  в переживании и  всегда значима; и, если  личность не отделена от
нее, относительно обоснована.
     ђазговаривают,  сидЯ  в  креслах,  два  человека.  Ћдин  (Џетр)  что-то
доказывает другому (Џавлу). Ћн объЯснЯет Џавлу свою точку зрениЯ  различными
способами в течение некоторого времени, но Џавел не понимает.
     „авайте  вообразим,  что  происходит  в смысле  того,  что  Я  называют
фантазией.  Џетр  пытаетсЯ  достучатьсЯ до  Џавла.  Ћн чувствует, что  Џавел
излишне закрыт длЯ него.
     „лЯ  Џетра  становитсЯ  все  более  важным ослабить  его сопротивление,
прорватьсЯ к Џавлу. Ќо Џавел кажетсЯ твердым, непроницаемым и холодным. Џетр
чувствует,  что  стучитсЯ  головой  о  кирпичную стену.  Ћн  чувствует  себЯ
уставшим,  потерЯвшим  всЯкую  надежду,  все  более  опустошаемым  по   мере
осознаниЯ своего провала. ‚ конце концов он сдаетсЯ.
     Џавел же, с другой стороны, чувствует, что  Џетр давит чересчур сильно.
Ћн чувствует, что  должен отбить его нападение. Ћн не понимает,  что говорит
Џетр, но чувствует, что должен защищатьсЯ.
     Ћтделение  каждого  от его  фантазии,  а фантазии -от  другого означает
недостаток  взаимоотношениЯ  каждого  с самим собой и  каждого с  другим. "‚
фантазии" они  оба  свЯзаны  друг  с  другом  более или  менее,  чем  каждый
притворЯетсЯ себе и другому.
     ‡десь  две  дополнЯющие  друг  друга  фантазии  противоречат  спокойной
манере,  в  которой  разговаривают  два человека,  удобно  расположившись  в
креслах.
     Ћшибочно   рассматривать   приведенное    выше   описание   как   чисто
метафорическое.
     <b>5. Ћтрицание переживаниЯ</b>
     <i>Џо-видимому,  ничто, кроме другой личности, так действенно не  оживлЯет
длЯ человека мир - взглЯдом,  жестом, замечанием,- что устранЯет реальность,
в которой он пребывал.</i>
     <I>ќђ‚€Ќѓ   ѓЋ””ЊЂЌ.   "‚стречи:    два    исследованиЯ   по    психологии
взаимодействиЯ"</I>
     ”изическое   окружение    беспрестанно   предлагает   нам   возможности
переживаниЯ или лишает их. ”ундаментальное значение длЯ человека архитектуры
проистекает  именно отсюда. ‘лава Ђфин, столь  Ярко утвержденнаЯ Џериклом, и
ужас  многих  черт   современных  мегаполисов  состоЯт  в  том,  что  первые
расширили, а вторые сузили человеческое
     сознание.
     ‡десь, однако, Я сосредоточусь на том, что мы делаем самим  себе и друг
длЯ друга.
     „авайте  возьмем простейшую межличностную  схему.  ђассмотрим отношениЯ
„жека  и  „жил.  Џоведение  „жека  по отношению  к  „жил  переживаетсЯ  „жил
определенным образом. ’о, как она переживает его, значительно влиЯет на  то,
как она ведет себЯ по отношению к нему. ’о,  как она ведет себЯ по отношению
к  нему,  влиЯет  на  то,  как  он  переживает  ее.  Ђ  его  переживание  ее
складываетсЯ  с его  образом поведениЯ по  отношению  к ней, который, в свою
очередь... и т. д.
     ЉаждаЯ  личность может принЯть два, отличающихсЯ в  своей основе образа
действиЯ  в этой межличностной системе. Љаждый  может  действовать на основе
своего  собственного  переживаниЯ  или   под  влиЯнием  переживаниЯ   другой
личности, и не существует никакого иного  образа личностного действиЯ внутри
этой  системы. Џока мы рассматриваем личностное воздействие  "Я" на "Я"  или
"Я" на другого,  единственным  образом, которым можно действовать,  ЯвлЯетсЯ
действие на основе либо собственного переживаниЯ, либо переживаниЯ другого.
     ‹ичностное  действие  может  либо  раскрыть   возможности  обогащенного
переживаниЯ, либо скрыть эти  возможности. ‹ичностное действие ЯвлЯетсЯ либо
в   основном  усиливающим,   утверждающим,  ускорЯющим,   поддерживающим   и
расширЯющим, либо  ослаблЯющим,  низвергающим,  замедлЯющим,  подрывающим  и
суживающим. Ћно может быть созидающим и разрушающим.
     ‚  мире,  где  нормальным  условием ЯвлЯетсЯ  отчуждение, большаЯ часть
личностных  действий  должна  быть  разрушающей -на основе как  собственного
переживаниЯ,  так  и переживаниЯ другого. џ покажу здесь несколько  способов
того, как это происходит. џ  оставлю читателю рассмотреть с точки зрениЯ его
опыта, насколько распространены подобные действиЯ.
     Џод  заголовком  "механизмы  защиты"  психоанализ  описывает  множество
способов,  при которых личность  становитсЯ отчужденной  от  самой себЯ. ќти
механизмы часто  описываютсЯ  с точки  зрениЯ  психоанализа как сами по себе
"бессознательные", то есть личности, по-видимому, неизвестно, что она делает
с  собой. „аже когда у  личности  наблюдаетсЯ достаточнаЯ  проницательность,
чтобы   увидеть,  что  происходит,  к  примеру,  "расщепление",  она  обычно
переживает  это  как  действительно  механизм,  так  сказать,  безличностный
процесс,  который  она может наблюдать,  но  не может  ни контролировать, ни
остановить.
     ’аким  образом,  есть  некотораЯ  феноменологическаЯ  обоснованность  в
обозначении подобных "защит" термином "механизм". Ќо мы должны пойти дальше.
Ћни  имеют  такой  механический  характер,  потому  что  личность,  как  она
переживает самое себЯ, отделена от них. …й и другим кажетсЯ, что она  от них
страдает. Ћни кажутсЯ процессами, воздействующими на нее, и в таком виде она
переживает себЯ в качестве пациента с какой-то психопатологией.
     Ќо так обстоит дело лишь  с точки  зрениЯ ее собственного  отчужденного
переживаниЯ.  Љогда же  она  становитсЯ неотчужденной, она в первую  очередь
узнает о них, если она этого уже не сделала, а  во-вторых, что  более важно,
делает шаг к постепенному осознанию того, что она делает или делала это себе
самой.
     ‚  конечном  итоге можно  обрести  ушедшую из-под  ног почву.  Џодобные
защитные механизмы суть действиЯ, предпринимаемые личностью на основе своего
собственного  переживаниЯ.  ‚  результате всего этого  она отделила  себЯ от
своего собственного  действиЯ. Ћкончательный продукт такого двойного насилиЯ
-личность, котораЯ  переживает себЯ  скорее не  как полную личность, но  как
часть  личности, подверженную  вторжению  разрушительных психопатологических
"механизмов", перед лицом которых она -относительно беспомощнаЯ жертва.
     ’акие "защиты" это  воздействие на себЯ самого.  Ќо  "защиты" не только
внутриличностны, они и межличностны. џ воздействую не только на самого себЯ,
Я  воздействую  и  на  вас. € вы  воздействуете не только на самих себЯ,  вы
воздействуете и на менЯ. ‚ любом случае - на переживание.
     …сли „жек  преуспевает  в забвении чего-то,  то  нет проку от того, что
„жил продолжает напоминать  ему  об этом.  Ћн  должен принудить ее не делать
этого. ‘амый безопасный способ - не просто заставить ее  об этом молчать, но
принудить ее так же это забыть.
     „жек может  воздействовать  на  „жил  различными  способами.  Ћн  может
заставить  ее чувствовать себЯ виновной в постоЯнном "возвращении к  этому".
Ћн  может свести на нет  ее  переживание. ќто  может быть  сделано более или
менее   полностью.  Ћн   может   показать,   что  это  просто   неважно  или
незначительно, в то времЯ как длЯ нее  это важно и значительно.  €дЯ дальше,
он может  сменить модальность ее переживаниЯ с воспоминаниЯ на  воображение:
"ќто все твое воображение".  Ѓолее  того, он может свести на нет содержание:
"ќтого никогда  не было". ‚ конце концов, он может свести  на нет  не только
значение, модальность  и содержание, но и  саму ее  способность . помнить  и
заставить ее чувствовать себЯ виноватой в том, что она это делает.
     Џодобное далеко не необычно. ‹юди проделывают  друг с другом такие вещи
все  времЯ.  Ћднако длЯ  того  чтобы  такое межличностное  сведение  на  нет
работало,  полезно  покрыть  его  толстым слоем мистификации [30]. Ќапример,
путем отрицаниЯ того, что делаетсЯ именно это, а затем сведениЯ на нет любой
мысли, что  это  делалось, заЯвлениЯми  вроде  подобных: "Љак ты могла такое
подумать?" или "“ тебЯ, наверно, паранойЯ" и т. д.
     <b>6. Џереживание отрицаниЯ</b>
     ‘уществует   множество   разновидностей  переживаниЯ   недостатка   или
отсутствиЯ  и  множество  тонких  различий  между переживанием  отрицаниЯ  и
отрицанием переживаниЯ.
     ‹юбое переживание  как  активно, так  и  пассивно- единство  данного  и
истолкованного.  €  построение,  помещаемое  на  то,  что  дано, может  быть
положительным и  отрицательным: это то, что человек хочет, или  чего боитсЯ,
или готовитсЯ принЯть, или не принЯть. ќлемент отрицаниЯ
     присутствует   в  любом   взаимоотношении   и   в   любом   переживании
взаимоотношениЯ. ђазница между  отсутствием  взаимоотношений  и переживанием
каждого  взаимоотношениЯ  как отсугствиЯ -это различие  между одиночеством и
постоЯнной  уединенностью,  между временной надеждой  или  безнадежностью  и
нескончаемым  отчаЯнием. ђоль,  которую,  но  своим  ощущениЯм,  Я  играю  в
создании  такого  положениЯ вещей, определЯет то, что, по моим  ощущениЯм, Я
могу или должен сделать в отношении этого.
     Џервым  намеком на небытие,  возможно, была грудь или мать  в  качестве
отсутствующих.  ЉажетсЯ,  это было предположение ”рейда. “инникотт  пишет  о
"дыре",  сотворении  ничто  посредством  поглощениЯ  груди.   Ѓион   относит
происхождение  мышлениЯ  к  переживанию   не-груди.  Џо  выражению   ‘артра,
человеческое существо не  создает бытие,  но скорее  вводит небытие в мир, в
исходную полноту бытиЯ.
     Ќичто, как  переживание,  возникает как отсутствие кого-то или чего-то.
Ќет друзей,  нет взаимоотношений, нет радости, нет смысла в жизни, нет идей,
нет счастьЯ, нет денег.  Џрименительно к частЯм тела -нет груди, нет пениса,
нет  ни здоровых, ни  больных внутренностей <i>-</i>  пустота. Џеречень  в принципе
бесконечен. ‚озьмите что угодно и вообразите отсутствие этого.
     Ѓытие и небытие -  центральнаЯ тема любой философии и на ‚остоке, и  на
‡ападе. ’акие выражение -не безвредные и невинные словесные украшениЯ, разве
что в профессиональном философствовании декаданса.
     Њы боимсЯ достичь бездонной и безграничной беспочвенности всего сущего.
     "ЃоЯтьсЯ нечего". ‚ысшее успокоение и высший ужас.
     Њы переживаем  объекты  нашего  переживаниЯ  как  находЯщиесЯ  там,  во
внешнем мире. €сточник нашего переживаниЯ, видимо, находитсЯ вне нас  самих.
Џри творческом переживании мы переживаем источник сотворенных образов, форм,
звуков находЯщимсЯ  внугри нас, но по-прежнему  за  нашими пределами.  –вета
исходЯт из  источника до-света,  самого  по себе не зажженного,  звуки -  из
тишины, образы - из бесформенного. ’акой дообразный до-свет,  такой до-звук,
такаЯ до-форма есть ничто, но, однако, это источник всего сотворенного.
     Њы отделены друг от друга и свЯзаны друг с  другом  физически. ‹ичности
как воплощенные бытиЯ свЯзаны  друг с другом посредством пространства. €  мы
отделены   и   соединены  нашими  точками  зрениЯ,  образованием,   прошлым,
организациЯми,  группами,  членством,  идеологиЯми, социально-экономическими
интересами класса, темпераментами. ќти социальные "вещи",  объединЯющие нас,
ЯвлЯютсЯ в то же  времЯ . в е щ  а м и,  множеством социальных вымыслов, что
встают между нами.  Ђ  если бы  мы  смогли отбросить все эти необходимости и
случайности  и  открыть  друг другу  свое обнаженное  присутствие?  …сли  вы
выкинете все -  любые одеЯниЯ, маски,  костыли,  грим, а  также общественные
проекты, игры, дающие нам повод нарЯдить их в маскарадные костюмы собраний и
заседаний,- если  бы  мы  смогли  встретитьсЯ,  если бы  был  такой  случай,
счастливое совпадение человеческих существ, что бы нас сейчас разделЯло?
     „вое людей,  между которыми и в начале и в конце ничего нет. Њежду нами
ничто.  Ќичто. ’о, что в  действительности  "между", нельзЯ назвать ни одной
вещью, находЯщейсЯ между. Њежду -это само ничто.
     …сли  Я  рисую что-то на  листе бумага,  то  вот  действие,  которое  Я
предпринимаю  на основе  своего  переживаниЯ  своего  положениЯ. —то  Я  сам
переживаю  в качестве  действиЯ  и  какое  у менЯ  намерение? Џытаюсь  ли  Я
передать  кому-то  нечто  (сообщение)?  Џерестраиваю  ли  Я  части  какой-то
внутренней головоломки (намерение)? Џытаюсь  ли  Я  раскрыть свойства  этого
вновь поЯвлЯющегосЯ  гештальта  (открытие)?  “дивлен  ли  Я, что  поЯвлЯетсЯ
нечто, чего раньше не существовало? —то эти строки не  существовали на  этой
странице до того, как Я их написал? ‡десь мы подходим к переживанию творениЯ
и ничто.
     ’о,  что  мы  называем  стихом,  составлено  из  сообщениЯ,  намерениЯ,
оплодотворениЯ,  открытиЯ, производства  и сотворениЯ. ‚  борьбе намерений и
побуждений  произошло чудо. Џод солнцем есть  нечто новое: бытие возникло из
небытиЯ, из камнЯ забил ключ.
     Ѓез чуда ничего не происходит.  Њашины уже стали общатьсЯ друг с другом
успешнее,  чем человек с человеком. ‘итуациЯ -иронична. ‚се  больше и больше
интереса к сообщению, все меньше и меньше интереса сообщить.
     Њы  не  так  уж  занЯты  переживаниЯми  "заполнениЯ  пробелов" в теории
познаниЯ,  заполнениЯ дыры,  занЯтиЯ  пустого  пространства.  ‚опрос  не  во
вставлении  чего-то в  нечто иное,  но в  сотворении  чего-то из ничего.  Ex
nihilo. ’о  ничто,  из которого возникает творение, в  чистом виде не пустое
пространство и не пустой промежуток времени.
     ‚   вопросе   небытиЯ  мы  находимсЯ  на  внешних  границах  того,  что
установлено  Языком, но мы  можем  показать  Языком,  почему Язык  не  может
сказать того, чего он не может сказать. џ не могу сказать того, что не может
быть сказано,  но звуки могут  заставить нас слушать тишину.  ‚ рамках Языка
возможно показать,  когда должно начатьсЯ многоточие... Ќо, используЯ слово,
букву, звук, ЋЊ, нельзЯ сложить звук с беззвучностью, имЯ с неименуемым.
     ’ишину до-сотворениЯ,  выраженную в  Языке и  посредством Языка, нельзЯ
выразить Языком. Ќо  Язык можно использовать длЯ того, чтобы описать то, что
он  не  может  сказать,-пробелами,  пустотами  и  описками,  решеткой  слов,
синтаксиса,  звучаниЯ  и  значениЯ.  ЊодулЯции  высоты  и  громкости   точно
изображают форму, не заполнЯЯ пространства между строк. Ќо  грубаЯ ошибка  -
принимать строки за модель или модель за то, что она моделирует.
     Ќаиболее   основополагающе   человек   не   вовлечен   ни  в   открытие
существующего, ни в  сообщение, ни  в намерение.  Ћн делает  бытие способным
возникнуть из небытиЯ.
     Џереживание  бытиЯ  действительного  посредника  непрерывного  процесса
творениЯ  проводит мимо  любого подавлениЯ, или гонениЯ, или суетной  славы,
даже мимо беспорЯдка и  пустоты, и вводит  в  само  чудо  того  непрерывного
полета  небытиЯ  в  бытие.  Ћно  может  стать  возможностью   того  великого
освобождениЯ,  когда  осуществлЯетсЯ  переход   бытиЯ,  боЯщегосЯ  ничто,  к
осознанию того,  что нечего боЯтьсЯ. ’ем не менее очень легко сбитьсЯ с пути
на любой стадии.
     ‡десь  может ждать огромнаЯ  радость, но также легко  быть искалеченным
этим процессом или  слитьсЯ с ним. Ћн будет  требовать  акта  воображениЯ от
тех,  кто  не знает из своего собственного опыта,  что за ад эта пограничнаЯ
полоса между бытием и небытием. Ќо воображение длЯ этого и существует.
     Џоложение,  или  позициЯ,  человека  по отношению  к  этому  акту,  или
процессу,  может  стать  решающим  с  точки  зрениЯ  безумиЯ  или  душевного
здоровьЯ.
     …сть люди, которые чувствуют, что  призваны даже самих себЯ производить
из  ничто,  поскольку  подспудное  чувство в них говорит,  что  они  не были
сотворены должным образом или были сотворены только длЯ разрушениЯ.
     …сли нет ни смысла, ни ценностей, ни источника поддержки или помощи, то
человек как творец должен изобретать, призывать смыслы и ценности, поддержку
и помощь из ничто. Ћн -волшебник.
     —еловек в  самом  деле  может создать  нечто  новое  -  стих,  картину,
скульптуру,  систему  идей,  размышлЯть  о  том,  о  чем  никто  никогда  не
размышлЯл,  видеть  так,  как  никто  никогда  не  видел.  ЌебольшаЯ  выгода
заключаетсЯ в  том, что  он,  вероЯтно,  происходит  из своего  собственного
творчества.  ”антазиЯ  не  видоизменена  подобным  "действием",  даже  самаЯ
возвышеннаЯ.  ‘удьба,  ожидающаЯ творца  после того,  как его  не  замечают,
замалчивают, презирают, состоит в том, чтобы -к счастью или  к несчастью,  в
зависимости от точки зрениЯ,- быть открытым чем-то нетворческим.
     Ѓывают  неожиданные,  даже  необъЯснимые  самоубийства, которые  должны
пониматьсЯ  как  рассвет  надежды,  столь  ужасный  и  мучительный,  что  он
невыносим.
     Џри нашем "нормальном" отчуждении от бытиЯ личность, обладающаЯ опасным
знанием   о  небытии  того,  что  мы  принимаем  за   бытие  (псевдожеланиЯ,
псевдоценности,  псевдодействительность эндемических заблуждений о  том, что
принимаетсЯ за  жизнь,  смерть и  т.  п.), в современную эпоху  ЯвлЯет  миру
творческие акты, которые мы презираем и страстно желаем.
     ‘лова в  стихе, звуки в движении, ритм  в пространстве пытаютсЯ  увести
обратно в  личностное  пространство и времЯ  личностное значение из звуков и
форм обезличенного, обесчеловеченного мира. Ћни ЯвлЯютсЯ плацдармом на чужой
территории.  Ћни  представлЯют  собой  мЯтеж.  €х  источник  -  Ѓезмолвие  в
сердцевине  каждого из  нас.  Љогда бы и где бы во внешнем мире ни поЯвлЯлсЯ
подобный  вихрь оформленного  звука и  пространства, сила, что  содержитсЯ в
нем,  порождает новые силовые линии, чье воздействие ощущаетсЯ на протЯжении
веков.
     ’ворческое дыхание  "исходит из области человека,  в которую человек не
может спуститьсЯ,  даже если б  его  вел  ‚ергилий, ибо ‚ергилий  туда бы не
пошел" (из "„невников †ана Љокто").
     ќта  область,  область  ничто,  область  безмолвиЯ безмолвии  - и  есть
источник. Њы забываем, что все мы все времЯ находимсЯ там.
     „еЯтельность должна  пониматьсЯ с точки зрениЯ переживаниЯ, из которого
она возникает. ќти узоры, что таинственным  образом воплощают математические
истины, увиденные лишь немногими,- столь прекрасные, столь изЯщные,-неважно,
что они суть бултыханиЯ и трепыханиЯ тонущего человека.
     Њы существуем здесь вне всЯких вопросов, за  исключением вопросов бытиЯ
и небытиЯ, перевоплощениЯ, рождениЯ, жизни и смерти.
     ’ворение  ex  nihilo было объЯвлено невозможным  даже  длЯ  Ѓога. Ќо мы
занимаемсЯ чудесами. Ќам нужно услышать музыку гитар Ѓрака (‹орка).
     ‘  точки  зрениЯ  человека,  отчужденного  от  своего  истока, творение
исходит из отчаЯниЯ  и  кончаетсЯ провалом. Ќо такой человек не прошел  весь
путь  до конца  времени,  до конца пространства, до  конца тьмы и  до  конца
света. Ћн не знает, что там, где все кончаетсЯ, все и начинаетсЯ.

     <B>II. Џ‘€•Ћ’…ђЂЏ…‚’€—…‘ЉЋ… Џ…ђ…†€‚ЂЌ€…'</B>
     ‡а последние двадцать лет  психотерапиЯ  значительно  усложнилась как в
теории,  так  и  на  практике. Ќо,  однако,  из-за  всей  этой  чрезвычайной
сложности, а порой и путаницы невозможно, как сказал Џастернак, "не  впасть,
как в ересь, в неслыханную простоту".
     ‚  практике  психотерапии  само  многообразие  методов   сделало  более
очевидной необходимость такой простоты.
     Ќеизменными составлЯющими психотерапии  ЯвлЯютсЯ  психиатр, пациент,  а
также постоЯнные и определенные времЯ  и  место. Ќо даже при этом двум людЯм
встретитьсЯ не так легко. Њы все живем надеждой, что подлиннаЯ встреча между
человеческими существами все еще может  произойти.  ЏсихотерапиЯ  состоит  в
выкидывании прочь всего того, что стоит между нами: бутафории, масок, ролей,
лжи,  защит,  тревог,  проекций  и  интроекций  -  короче,  всех  пережитков
пропитого,  которые  мы  используем  по  привычке  и  тайком,  умышленно или
неумышленно, в  качестве  денежных знаков  при взаимоотношениЯх. €менно  эти
деньги, эти самые средства воссоздают  и усиливают  условиЯ  отчуждениЯ, что
первоначально послужили им причиной.
     Џсихоанализ  внес существенный вклад,  пролив свет на такие пережитки и
вынужденные повторениЯ. ‘ейчас среди психоаналитиков и психиатров наметилась
тенденциЯ сосредоточениЯ  не  только на  переносе,  не  только  на том,  что
произошло прежде, но и на том, чего прежде никогда не происходило, на новом.
’аким образом, на практике  использование  толкований длЯ раскрытиЯ прошлого
или  даже  прошлого-в-настоЯщем может применЯтьсЯ лишь в качестве  одной  из
тактик, а в теории предпринимаютсЯ
     *‘ точки зрениЯ психиатра.

     попытки  более  глубокого  пониманиЯ  и  нахождениЯ  терминологии   длЯ
непереносных элементов в психиатрии.
     Џсихиатр может  позволить себе действовать спонтанно и  непредсказуемо.
Ћн  может активно раскрыватьсЯ, чтобы разрушить старые модели переживаниЯ  и
поведениЯ. Ћн может активно усиливать и укреплЯть новые модели. ’еперь можно
услышать  о  психиатрах,  приказывающих,  смеющихсЯ, орущих, плачущих,  даже
встающих  со  своего свЯщенного  стула.  ‚се возрастающее  влиЯние со  своим
акцентом на  озарение,  достигаемое посредством внезапного  и  неожиданного,
оказывает   дзэн.  Љонечно   же,   подобные  методы  в  руках  человека,  не
испытывающего неослабное внимание  и уважение к пациенту, могли бы оказатьсЯ
пагубными. •отЯ  некоторые  общие  принципы  этих  усовершенствований  можно
сформулировать, на практике они по-прежнему предназначены -  а на самом деле
так  всегда и  должно  быть - длЯ человека, который обладает как  совершенно
исключительной властью, так и способностью к импровизации.
     џ не стану перечислЯть все это многообразие  практической психотерапии.
џ лучше рассмотрю более подробно критическую функцию теории.
     ќти  линии роста, что,  похоже, распространЯютсЯ  эксцентрично  во всех
направлениЯх,  увеличивают потребность в сильной, твердой  исходной  теории,
котораЯ сможет свЯзать любую практику  и теорию с основными  предметами всех
форм  психотерапии.   ‚   предыдущей   главе  Я   набросал  основополагающие
требованиЯ,  предъЯвлЯемые к подобной теории, а  именно:  нам нужны понЯтиЯ,
показывающие как взаимодействие, так и взаимное переживание двух личностей и
помогающие  нам  понЯть свЯзь между  собственным переживанием личности  и ее
поведением  в контексте взаимоотношений  между ними. €  мы  должны,  в  свою
очередь,   стать   способны   постичь   это   взаимоотношение  в   контексте
соответствующих социальных систем. Ѓолее фундаментально  критическаЯ  теориЯ
должна быть  способна  поместить  все теории и  практики  в кругозор  общего
видениЯ онтологической структуры человека.
     —ем  нам могут помочь господствующие теории психотерапии? ‡десь было бы
заблуждением чересчур четко отделЯть одну школу от другой.  ‚нутри основного
потока  ортодоксального  психоанализа   и  даже  между  различными  теориЯми
объектных  взаимоотношений  в  ‚еликобритании  (”эрберн,  “инникотт, ЊеланьЯ
Љлейн,  Ѓион) существуют различиЯ  лишь  на  уровне упора на что-то. ‘ходное
положение внутри  экзистенциальной школы, или  традиции,- Ѓинсвангер,  Ѓосс,
Љарузо, ”ранкль.  Њожно обнаружить, что каждаЯ  теоретическаЯ  идиома играет
некоторую роль в мышлении по крайней мере нескольких учеников любой школы. ‚
худшем случае существуют из рЯда вон выходЯщие теоретические смеси из теории
обучениЯ,  этологии, теории  систем,  анализа  общениЯ,  теории  информации,
анализа взаимодействиЯ, межличностных  взаимоотношений, объектных отношений,
теории игр и т. п.
     ђазвитие  ”рейдом  метапсихологии  изменило  теоретический  контекст, в
котором  мы  теперь работаем.  „лЯ  сочувственного  пониманиЯ  положительной
ценности мета-психологии нам придетсЯ рассмотреть интеллектуальный климат, в
котором   она  возникла.  Њногими   авторами   уже   отмечалось,   что   она
позаимствовала  свою  движущую  силу  у  попытки  рассмотрениЯ  человека как
объекта   естественно-научных   исследований   и,  таким  образом,  добилась
признаниЯ психоанализом  в качестве серьезной и достойной уважениЯ затеи. Ќе
думаю,  что сейчас необходим  подобный щит; да и прежде  -тоже. Ђ за то, что
мыслишь с метапсихологической точки зрениЯ, платишь очень высокую цену.
     ЊетапсихологиЯ ”рейда, ”едерна,  ђапапорта,  ѓартмана и Љриса  не имеет
представлений о какой  бы то ни было социальной системе,  порожденной  более
чем одной личностью в данный момент. ‚нутри ее рамок нет понЯтиЯ социального
переживаниЯ коллектива, разделЯемого или не разделЯемого личностЯми. “ такой
теории  нет категории "ты",  котораЯ существует в трудах ”ейербаха, Ѓубера и
Џарсонса.  Ќет  способа выразить встречу "џ"  с  "другим"  и  влиЯние  одной
личности   на   другую.  “   нее   нет   понЯтиЯ  "менЯ",   за   исключением
объективированного это. ќто ЯвлЯетсЯ одной  из частей  ментального аппарата.
‚нутренние объекты суть другие части этой системы.  …ще одно эго есть  часть
некоей отличающейсЯ части этой  системы или структуры.  Љак  два  ментальных
аппарата  или  психические  структуры  или  системы,  каждаЯ  с  собственной
констеллЯцией  внутренних  объектов,  могут  свЯзыватьсЯ   друг  с   другом,
оставаЯсь неисследованными?  ‚нутри  построений, предлагаемых теорией, такаЯ
возможность кажетсЯ  непостижимой.  ЏроекциЯ и  интроекциЯ  сами по себе  не
перекроют пропасть между личностЯми.
     ‘егоднЯ   лишь   немногие  понимают  центральные  вопросы  сознаниЯ   и
бессознательного   как  они  понимались   ранним  психоанализом  -  как  две
овеществленные  системы, каждаЯ  из которых  отколота от цельной личности  и
составлена  из  своего  рода  психического вещества; обе  они  исключительно
внутри- личностны.
     ‚  теории  же  и  на  практике  центральным  ЯвлЯетсЯ  отношение  между
личностЯми. ‹ичности свЯзаны  друг  с  другом посредством  их переживаниЯ  и
посредством их  поведениЯ. ’еории можно рассматривать с точки зрениЯ  упора,
который они  делают на переживание или  на  поведение, и с точки  зрениЯ  их
способности вычленить взаимоотношение между переживанием и поведением.
     ђазличные школы  психоанализа  и  глубиннаЯ  психологиЯ по крайней мере
признавали существенную значимость переживаниЯ каждого человека по отношению
к его поведению. но они оставили непроЯсненным вопрос, что есть переживание,
и это, в частности, становитсЯ очевидно при рассмотрении "бессознательного".
     Ќекоторые теории занимаютсЯ  скорее взаимодействием людей без ссылок на
переживание деЯтелей. ’очно так же как любаЯ теориЯ,  сосредотачивающаЯсЯ на
переживании и пренебрегающаЯ поведением, может стать весьма ошибочной, так и
теории, сосредотачивающиесЯ  на  поведении  и  пренебрегающие  переживанием,
становЯтсЯ неуравновешенными.
     ‘огласно  теории  игр,  "люди  обладают  набором   игр,  основанных  на
конкретных наборах известных  взаимодействий. „ругие  могут играть  в  игры,
которые достаточно запутанны, чтобы  позволить разыгрывание более или  менее
стереотипных  драм.  “ игр  есть свои  правила, своЯ  публика и  свои тайны.
Ќекоторые люди играют, нарушаЯ правила, по  которым играют другие. Ќекоторые
играют  в  необъЯвленные  игры,  делаЯ  ходы,  которые  может расценить  как
задумчивые  или откровенные лишь  знаток  подобных тайных  и необычных  игр.
Џодобным  людЯм  -   предполагаемым   невротикам  или  психотикам,-возможно,
необходимо  подвергнутьсЯ церемонии психиатрической консультации, приводЯщей
к диагнозу, прогнозам и рецептам.  ‹ечение  будет  состоЯть в указании им на
то,  что природа их  игр весьма неудовлетворительна, и  их, вероЯтно, обучат
новым играм.  ‹ичность реагирует отчаЯнием скорее на  потерю игры, нежели на
чисто "объективную потерю", то есть на потерю соучастника или соучастников в
качестве реальных личностей.  ‚ажно  лишь продолжение игры,  а не сохранение
личности играющих.
     Ћдним из преимуществ такого подхода ЯвлЯетсЯ то, что он свЯзывает людей
вместе.  Ќеумение  увидеть  поведение  одной личности в  свЯзи с  поведением
другой привело к большой путанице. ‚ последовательности взаимодействиЯ между
р и о (личностью и объектом): pi -01 -р2 - 02  - рз - 03 и  т. д.,  вклад  р
(pi,  р2, рз) изъЯт из контекста и прЯмо свЯзан как pi  -р2 -рз. Џотом такаЯ
искусственным  образом полученнаЯ  последовательность изучаетсЯ  в  качестве
изолированной  сущности  или  процесса  и  могут  быть  предпринЯты  попытки
"объЯснить"     ее      (найти     "этиологию")     с      точки      зрениЯ
генетическо-конститупиональных факторов или внутрипсихической патологии.
     ’еориЯ  объектных  отношений,  как  заЯвил  ѓантрип,  пытаетсЯ  достичь
синтеза между внутри- и межличностным. ЏонЯтиЯ внутренних и внешних объектов
и  закрытых  и открытых  систем  имеют  некоторый смысл.  Ћднако по-прежнему
рассматриваютсЯ объекты, а  не личности.  ‚ переживании  к объектам применим
вопрос   "что?",  а  не  "как?".  ‘ам  мозг  есть  объект  переживаниЯ.  Ќам
по-прежнему  необходима  феноменологиЯ переживаниЯ,  включаЯ  так называемое
бессознательное переживание,-переживаниЯ, свЯзанного  с поведением личности,
свЯзанной  с  личностью,  без  расшеплений,  отрицаний,  деперсонализации  и
овеществлений -всех бесплодных попыток объЯснить целое за счет части.
     ‘истемы и игры могут иметь место,  и в них  можно играть  в электронных
системах,  или   в  них  могут  играть  электронные  системы.  —то  ЯвлЯетсЯ
специфически  личностным или  человеческим?  ‚  личностных  взаимоотношениЯх
присутствует не только взаимодействие, но взаимопереживание, и именно в этом
состоит  их специфически  человеческое свойство. Ћдному  взаимодействию  без
переживаниЯ   недостает  специфически  личностного  смысла.  ‚заимодействуют
эндокриннаЯ  и  ретикулоэндотелиальнаЯ системы.  Ћни не ЯвлЯютсЯ личностЯми.
ЃольшаЯ  опасность в осмыслении человека посредством аналогии заключаетсЯ  в
том, что аналогиЯ начинает выставлЯтьсЯ в качестве гомологии.
     Џочему почти все теории деперсонализации,  овеществлениЯ, расщеплениЯ и
отрицаниЯ  стремЯтсЯ показать симптомы, которые  они  пытаютсЯ  описать?  Њы
оставлены с взаимодействием, но где же индивидуум? ‘ индивидуумом, но где же
другой?  ‘  моделЯми  поведениЯ,  но  где же  переживание?  ‘  информацией и
сообщением, но где же чувство и сострадание, страсть и сочувствие?
     ЃихевиористскаЯ  терапиЯ представлЯет  собой  самый  предельный  пример
такой  шизоидной теории  и практики  -  она предлагает  думать и действовать
исключительно  с  точки  зрениЯ  другого  без  ссылок  на  "Я" психиатра или
пациента, с точки  зрениЯ  поведениЯ без переживаниЯ,  с точки зрениЯ скорее
объектов,  чем  личностей.  Џоэтому  она   неизбежно   становитсЯ  методикой
не-встречи, методикой манипулированиЯ и контролЯ.
     ЏсихотерапиЯ  должна   оставатьсЯ   постоЯнной   попыткой  двух   людей
восстановить полноту человеческого бытиЯ путем взаимоотношениЯ между ними.
     ‹юбаЯ  методика, занимающаЯсЯ другим без "Я", поведением при исключении
переживаниЯ,  взаимоотношениЯми при  пренебрежении  личностЯми в  их  свЯзи,
индивидуумами   при   исключении   их   взаимоотношениЯ    и   более   всего
объектом-который-нужно-изменить, а не личностью-которую-
     нужно-принЯть, просто увековечивает болезнь, которую она должна лечить.
     € любаЯ теориЯ, не основаннаЯ на природе человеческого бытиЯ, есть ложь
и  предательство  человека.  ЃесчеловечнаЯ  теориЯ   неизбежно  приведет   к
бесчеловечным результатам  - если психиатр последователен. Љ счастью, многие
психиатры обладают даром непоследовательности. Ћднако такую ситуацию  нельзЯ
считать идеальной.
     Ќас  не  интересует  взаимодействие  двух  объектов или  их  действиЯ в
диадной системе,  нас не интересуют модели общениЯ внутри системы, состоЯщей
из двух компыотеро-образных подсистем, принимающих и обрабатывающих вводимую
информацию и выдающих сигналы. Ќас интересуют два источника переживаниЯ в их
свЯзи.
     Џоведение  может скрывать  или раскрывать переживание. џ  посвЯтил свою
книгу  "ђасколотое  "Я""  описанию  некоторых  вариантов  расщеплениЯ  между
переживанием и  поведением. Ќо  и  переживание,  и  поведение сами  по  себе
расчленены мириадом различных  способов. „ело обстоит так даже тогда,  когда
предпринЯты грандиозные усилиЯ по наложению на трещины слоЯ логичности.
     џ полагаю,  что  причина такого замешательства кроетсЯ  в смысле  фразы
•айдеггера: "“жасное уже произошло".
     Џсихотерапевты -это специалисты по человеческим отношениЯм.