у  макросоматических  животных
(таких как собаки), 'дикарей' и детей. (<i>Џрим. автора</i>)
     *** ‚ журнале 'Listener'  за 1970 год  „жонатан Њиллер критикует •еда в
статье,  озаглавленной '‘обака  под  кожей'  ('The Dog  Beneath the  Skin').
(<i>Џрим. автора)</i>
     *** * ѓилберт Љийт —естертон (1874-1936) - английский писатель и поэт.
     207
        Џостскриптум
     Ќедавно   мне  пришлось  столкнутьсЯ   с   противоположным  случаем.  “
глубокого,  одаренного  человека   после  травмы  головы  оказалсЯ  серьезно
поврежден  обонЯтельный тракт  (обе  его части пролегают в передних черепных
Ямках  и в силу своей длины крайне уЯзвимы).  ‚ результате пациент полностью
лишилсЯ способности воспринимать запахи.
     ЏоследствиЯ этой потери оказались длЯ него настоЯщим бедствием.
     - ЋбонЯние? - говорил  он. -  „а Я никогда и не думал о нем. Ќикто ведь
не думает. Ќо стоит его  потерЯть - и будто слепнешь. ‚кус жизни  уходит. Њы
редко задумываемсЯ, как  много во 'вкусе' запаха. —еловек чует других людей,
чует книги,  город,  весну... ќтот фон большей частью  не  осознаетсЯ, но он
совершенно необходим. ‚есь мой мир внезапно оскудел...
     Ћн тЯжело  переживал утрату,  тосковал по ушедшим ароматам. …го снедало
желание  вспомнить потерЯнный мир запахов, на который он никогда  не обращал
вниманиЯ; он вдруг понЯл, какую огромную роль играл этот мир в  его жизни. €
вот  через  несколько месЯцев, к его восторгу  и изумлению,  'мертвый'  кофе
вдруг стал оживать. Ћн осторожно потЯнул давно заброшенную трубку, и на него
слегка повеЯло забытым родным ароматом.
     ‚не   себЯ   от   невозможной   надежды   (невропатологи   не   обещали
восстановлениЯ  обонЯниЯ),  он  помчалсЯ  к  доктору,  но после  тщательных,
'дважды слепых' испытаний* тот с сожалением заключил, что нет никаких следов
восстановлениЯ.
     - ЏолнаЯ  аносмиЯ, -  сказал  он. - ‹юбопытно, что вам все  же кажетсЯ,
будто вы чувствуете запах кофе и табака...
     ’ут  важно заметить,  что у пациента был  поврежден только обонЯтельный
тракт, а кора головного мозга не
     *  „важды  слепым  называетсЯ  такой   тест,  в  котором  во  избежание
необъективности предмет  испытаниЯ (запах, цвет, лекарственный препарат и т.
д.) неизвестен ни испытуемому, ни проводЯщему тест.
     208
     пострадала.  ‘удЯ  по  всему,  у  него  исключительно сильно  развилась
обонЯтельнаЯ образность, и в результате возникло нечто вроде контролируемого
галлюциноза.  ’еперь  он пьет кофе  и курит трубку (раньше эти действиЯ были
тесно свЯзаны  с запахом) - и инстинктивно вызывает  образы нужных ароматов,
ЯвлЯющиесЯ ему с такой силой, что в первый момент он уверен в их реальности.
     ќта   способность,   частью   осознаваемаЯ,   частью   бессознательнаЯ,
распространилась и на другие ситуации. Ћн начал, к примеру, улавливать запах
весны -  точнее, обонЯтельный образ весны у  него настолько усилилсЯ, что он
почти  убедил  себЯ (и полностью  убедил  окружающих),  будто  действительно
ощущает весенний запах.
     €звестно, что подобнаЯ  компенсациЯ  часто приходит на  помощь слепым и
глухим (вспоминаютсЯ оглохший Ѓетховен и  ослепший Џрескотт*), но Я не знаю,
насколько широко такие ЯвлениЯ распространены при аносмии.
     *  ‚ильЯм •иклинг  Џрескотт (1796-1859)  - американский  историк, почти
полностью  ослепший в результате несчастного случаЯ в  студенческие  годы. ‚
американской культуре  - образ слепого гениЯ,  усматривающего во мраке живые
картины истории.
     209
        [19]. “бийство
     „ЋЌЂ‹њ„  убил  свою  подружку,  находЯсь  в  состоЯнии   наркотического
опьЯнениЯ под действием фенциклидина (PCP). Џо всем признакам, памЯть его не
сохранила никаких следов содеЯнного, и ни гипноз, ни амитал натриЯ не смогли
ее восстановить.  ‚  результате суд  заключил, что имеет место не подавление
воспоминаний, а  амнезиЯ органического характера - полное  затмение  памЯти,
хорошо известное из литературы по фенциклидину.
     ‚сплывшие в  ходе судебно-медицинской экспертизы  подробности оказались
настолько жуткими, что их было решено не оглашать в ходе открытых заседаний.
Ћни обсуждались в кабинете судьи и остались неизвестны ни публике, ни самому
„ональду. ќксперты сравнивали  их  с актами насилиЯ,  иногда совершаемыми  в
ходе припадков при  височной или психомоторной эпилепсии. ‚ подобных случаЯх
никакой памЯти о содеЯнном не сохранЯетсЯ и,
     210
     скорее  всего,  нет даже  преступного  намерениЯ. Џоэтому  человека  не
признают  ответственным  за  совершенное  насилие,  и  в  вину  оно  ему  не
вменЯетсЯ. ’ем не менее таких  людей в интересах как  их  собственной, так и
общественной  безопасности   обычно   заключают   в   лечебно-исправительные
учреждениЯ.
     ЃеднЯгу „ональда  ждала  именно такаЯ участь.  ЌесмотрЯ на то,  что его
нельзЯ было  с  уверенностью признать ни  невменЯемым,  ни  преступником, он
провел  четыре  года  в  психиатрической лечебнице  закрытого  типа. ‹ишение
свободы  он  принЯл  с  чувством облегчениЯ: с одной  стороны, он нуждалсЯ в
наказании,  с другой -  признавал Явную необходимость обезопасить и себЯ,  и
общество.  'џ не гожусь  длЯ  жизни  среди  людей', - горестно  объЯснЯл он.
Ѓольница не только защищала общество от „ональда, но и оберегала  его самого
от внезапной  потери  контролЯ над  собой,  даваЯ  ему  некоторое внутреннее
спокойствие.
     „ональда всегда интересовали растениЯ, и это его полезное увлечение, по
счастью,  вполне далекое от  опасной зоны человеческого  общежитиЯ, всемерно
поощрЯлось персоналом. Ћн взЯл под свою опеку  садовый участок при лечебнице
и разбил  там  множество разнообразных цветников  и огородов.  Љазалось,  он
достиг состоЯниЯ какого-то сурового равновесиЯ, в котором некогда бурный мир
его  страстей сменилсЯ странным  покоем. Ћдни находили  у  „ональда признаки
шизофрении, другие,  напротив, считали его  нормальным, но все  соглашались,
что он обрел устойчивую основу.
     Ќа  пЯтый год  его стали по выходным отпускать из лечебницы. ‚  прошлом
заЯдлый велосипедист, он вернулсЯ  к своему давнему увлечению, что послужило
отправной точкой второго акта его странной драмы.
     Ћднажды, когда он по обыкновению стремительно  мчалсЯ  вниз  с  крутого
холма,   наперерез  ему  внезапно  вывернул  автомобиль.   ЏытаЯсь  избежать
столкновениЯ,  „ональд  потерЯл управление,  его выбросило вперед и  ударило
головой об асфальт.
     211
     ’равма  головы   была  почти   смертельной  -   обширные   двусторонние
субдуральные гематомы (их тут же удалили  и провели дренаж), а также тЯжелый
ушиб обеих лобных долей. Џочти две недели „ональд находилсЯ в коме, но затем
стал постепенно приходить в себЯ. € вот тут начались кошмары.
     ‚озвращение  сознаниЯ  было ужасно.  ‚  лихорадочном полубреду  „ональд
металсЯ и билсЯ, вскрикиваЯ  времЯ от времени  'Ќет! Ќет! Ћ, Ѓоже!' ‚месте с
сознанием  постепенно  возвращалась  невыносимаЯ   памЯть.   Ќеврологические
проблемы и сами по себе были очень серьезны - онемение и слабость всей левой
части  тела,  судороги,  выраженные  нарушениЯ  функции  лобных долей, -  но
одновременно  с  ними  возникло  нечто  новое. <i>Џолностью  забытое  убийство,
зверское деЯние встало перед ним с  живой,  почти  галлюцинаторной Яркостью.</i>
„ональд  находилсЯ  во  власти  непроизвольной  реминисценции,  воспоминаниЯ
душили его: он <i>видел</i> убийство, он снова и снова совершал его. —то это было -
кошмар,  безумие?  €ли  же  приступ  сверхпамЯти  -  истинное,  достоверное,
зловеще-отчетливое воспроизведение реального событиЯ?
     …го подвергли настойчивым  расспросам, тщательно избегаЯ каких бы то ни
было  намеков  и  подсказок,  и  вскоре  стало  очевидно,  что  имела  место
настоЯщаЯ,  хотЯ  и  неконтролируемаЯ  реминисценциЯ.  <i>Ћн  знал  все  детали
убийства, все скрытые от публики в ходе разбирательства подробности.</i>
     ’о,  что ранее казалось  навсегда забытым и утраченным и не поддавалось
ни гипнозу, ни амиталу натриЯ, теперь вернулось и проникло в сознание. Ѓолее
того, памЯть работала непроизвольно и была совершенно невыносима. ЌаходЯсь в
отделении нейрохирургии, „ональд  дважды пыталсЯ  покончить  с собой, и  его
пришлось свЯзывать и держать на больших дозах транквилизаторов.
     —то же с ним происходило?  ‚озможность внезапной психотической фантазии
исключалась - его  воспоминаниЯ в деталЯх соответствовали  действительности.
Ќо даже если это был психоз - почему сейчас, почему так
     212
     внезапно, после травмы головы? ЏамЯть „ональда,  без сомнениЯ, работала
в  психотическом режиме;  его  воспоминаниЯ  были  перенасыщены  психической
энергией  до  такой  степени,  что  толкали  его к  самоубийству.  Ќо  каков
<i>нормальный</i> эмоциональный баланс в этом случае? Љак должен  чувствовать  себЯ
человек, внезапно переходЯщий от  полной амнезии к отчетливому  сознанию  не
какого-то эдипова комплекса или смутной вины, а зверского убийства?
     “ нас возникло  подозрение, что при  сотрЯсении лобных  долей нарушилсЯ
механизм  подавлениЯ памЯти и  что теперь  „ональд  переживал взрывоподобное
извержение вытесненных воспоминаний. Ќикто из нас ни о  чем  подобном раньше
не слышал. •орошо известны случаи  общего  возбуждениЯ и снЯтиЯ запретов при
синдромах   лобной   доли:  человек   становитсЯ   импульсивен,   остроумен,
разговорчив,  пересыпает  речь сальностЯми и  анекдотами  -  сквозь личность
проступает  беспечное, вульгарное и свободное инстинктивное начало. Ћднако с
„ональдом происходило не это. Ќе было ни импульсивности, ни непристойностей,
ни  вольности в словах  или действиЯх. …го  личность, темперамент  и здравый
смысл оставались без изменений. Њы имели  дело с насильственным вторжением в
сознание  воспоминаний  о  конкретном  убийстве,  а  также  с  навЯзчивой  и
мучительной реакцией на них.
     Џрисутствовал   ли   здесь   какой-либо  возбудитель  или  раздражитель
эпилептического  толка?  Ћсобенно любопытными  в  этом  отношении  оказались
энцефалограммы. ‚оспользовавшись специальными носоглоточными электродами, мы
установили, что кроме больших эпилептических судорог <i>(grand mal)</i> имела место
непрерывнаЯ  глубокаЯ  эпилептическаЯ активность  в  обеих  височных  долЯх,
распространЯвшаЯсЯ, как мы предполагали, на  крючковидный отросток, амигдалу
и лимбические структуры* - на все отвечающие за эмоции компоненты мозга.
     * Џодтвердить это предположение можно было лишь при помощи вживленных в
мозг электродов. <i>(Џрим. автора)</i>
     213
     Џенфилд  и  Џеро  в  свое  времЯ  опубликовали  отчет о  'периодических
реминисценциЯх'  и 'чувственных  галлюцинациЯх', наблюдавшихсЯ  у  некоторых
пациентов с  такого рода  активностью в  височных долЯх*. Ћднако в описанных
ими  случаЯх пациент  обычно играл роль  пассивного  наблюдателЯ, лишь слыша
музыку и присутствуЯ при событиЯх, но не принимаЯ в них активного участиЯ**.
Ќикто из нас никогда  не слышал, чтобы пациент заново проигрывал и полностью
переживал  <i>деЯние.</i>  ‘  „ональдом же происходило  именно это.  Ќам  так и  не
удалось прийти ни к какому определенному заключению.
     ЋстаетсЯ рассказать конец  этой  истории.  Њолодость,  везение,  времЯ,
процесс  естественного  выздоровлениЯ,  а также сохранившиесЯ  после  травмы
функциональные  ресурсы  и  терапиЯ   луриевского  типа,  помогающаЯ  другим
участкам мозга  взЯть  на  себЯ нарушенные функции  лобных долей, - все  это
вместе привело  к  замечательному  улучшению. ‘ейчас  лобные  доли  „ональда
функционируют  почти нормально.  ‚ последние несколько  лет поЯвились  новые
антиконвульсанты,   которые   позволили   снизить   уровень   патологической
активности  в височных долЯх (и здесь, судЯ по всему, тоже сыграл свою  роль
процесс  естественного   выздоровлениЯ).  Ќаконец,  опытным  и  внимательным
психотерапевтам удалось смЯгчить  карающий напор совести  „ональда. —астично
отведЯ   обвинениЯ  суперэго,  они   помогли   более  разумным  и  спокойным
компонентам его личности взЯть бразды правлениЯ.
     Ќо главное - „ональд вернулсЯ к садоводству.
     -  ‚  саду  на менЯ нисходит покой, -  говорит он.  -  ‘реди растений Я
забываю о  борьбе - у них  нет  самолюбиЯ, и они не  могут  ни оскорбить, ни
обидеть.
     * ‘м. журнал 'Њозг' ('Brain'), 1963. ‘. 596-697. <i>(Џрим. автора)</i>
     **  ќто,  следует заметить,  происходило  не всегда. ‚  одном  особенно
тревожном  случае  Џенфилд наблюдал,  как  двенадцатилетнЯЯ девочка  вновь и
вновь  переживала  сцену,  в ходе которой она  в ужасе  убегала  от  убийцы,
гнавшегосЯ  за  ней с  мешком, полным  извивающихсЯ  змей.  ќта 'чувственнаЯ
галлюцинациЯ'  была точным воспроизведением  реального эпизода, случившегосЯ
за пЯть лет до эксперимента, <i>(Џрим. автора)</i>
     214
     Џрав был ”рейд, утверждаЯ, что лучшее лекарство - это труд и любовь!
     „ональд не забыл об убийстве, ничего  не вытеснил из сознаниЯ (можно ли
в его случае вообще говорить о  вытеснении?), однако надрыв прошел, и на его
месте возникло физическое и моральное равновесие.
     Ќо что сказать  об утраченной и вновь обретенной памЯти? Љакова причина
амнезии -  и  последующего  взрыва в сознании? ‘начала  полное  затмение,  а
затем,  внезапно, вспышки чудовищных  воспоминаний, -  в  чем истинный сюжет
этой  причудливой неврологической  драмы? ‚се  это и  по сей  день  остаетсЯ
загадкой.
     215
        [20]. ‚идениЯ •ильдегарды
     ђ…‹€ѓ€Ћ‡ЌЂџ  литература всех времен полна  рассказов  о  'видениЯх',  в
которых возвышенные, невыразимые словами переживаниЯ сопровождаютсЯ сиЯющими
зрительными  образами*.  ‚  подавлЯющем  большинстве  случаев  нельзЯ  точно
сказать,  чем  вызвано видение  -  истерическим  или психотическим экстазом,
действием  наркотика  или  алкоголЯ,  последствиЯми  эпилепсии  или мигрени.
“никальное    исключение   представлЯет   случай    •ильдегарды   Ѓингенской
(1098-1180), мистического склада монахини, необычайно одаренной  литературно
и интеллектуально.  ‘ раннего детства и вплоть до самой смерти ей непрерывно
ЯвлЯлись видениЯ; она  оставила  выразительные описаниЯ  своего мистического
опыта, а также многочисленные рисунки. „о нас дошли
     *  ‚ильЯм  „жеймс называет это  Явление  псевдофотоэстезией  (photism).
<i>(Џрим. автора)</i>
     216
     два ее  рукописных сборника  - 'Scivias'  ('Џознай  пути  ѓосподни')  и
'Liber divinorum operum' ('Љнига ѓосподних трудов').
     '‚идение ѓрада ѓосподнЯ'.
     €з рукописи, озаглавленной  'Scivias', написанной в  Ѓингене около 1180
года. €зображение  представлЯет собой составную  реконструкцию, сделанную на
основе нескольких вызванных мигренью видений.

     „етальный анализ  описаний и рисунков •ильдегарды не оставлЯет сомнений
относительно  природы ее  видений: они  свЯзаны  с мигренью  и  иллюстрируют
различные типы зрительной ауры, о которых Я упоминал  вначале. ‚  вышедшем в
1958  году  подробном  исследовании  о  •ильдегарде  ‘ингер  перечислЯет  их
наиболее характерные черты:
     <i>‚о всех видениЯх выделЯетсЯ  светЯщаЯсЯ  точка или группа  точек. ’очки
мерцают  и движутсЯ, обычно волнообразно, и чаще  всего  воспринимаютсЯ  как
звезды или  горЯщие  глаза  (рис. Ѓ). ‚  достаточно  большом  числе  случаев
центральный  источник  света,  более  Яркий,  нежели все остальные,  окружен
колеблющимисЯ концентрическими кругами (рис. Ђ); часто поЯвлЯютсЯ отчетливые
образы крепост-</i>
     217
     <i>ных стен - иногда  они как бы высвечиваютсЯ на фоне окрашенных участков
зрительного полЯ, исходЯ из центральной области (рис.  ‚ и ѓ). ‡ачастую свет
создает  ощущение работы, кипениЯ, брожениЯ - это описывают и  многие другие
мистики...</i>
     ђазновидности  вызываемых мигренью галлюцинаций, возникавших в видениЯх
•ильдегарды. Ќа  рис. Ђ фон составлЯют мерцающие звезды среди  волнообразных
концентрических  кругов. Ќа  рис.  Ѓ дождь  из  сверкающих  звезд  (фосфены)
гаснет,  пройдЯ  через  все  поле  зрениЯ, -  положительнаЯ  и отрицательнаЯ
скотомы  следуют  одна за другой.  Ќа  рис.  ‚ и  ѓ  •ильдегарда  изображает
типичные длЯ мигреней линии крепостных стен, исходЯщие из центральной точки;
в оригинале рукописи точка эта цветнаЯ и Ярко блестит.

     218
     ‘ама •ильдегарда пишет:
     <i>‚идениЯ ЯвлЯлись мне не во сне, не в мечтах, не в безумии, не скрытно и
тайно; они представлЯлись не глазам тела,  не ушам  плоти. Ѓудучи  в здравом
уме  и  твердой памЯти, Я  созерцала  их духовным взором, слышала внутренним
слухом; они сотворились открыто и Явно, по воле Ѓожией.</i>
     Ћдно из таких видений - падающие в океан и гаснущие там звезды <i>(рис. Ѓ)</i>
- означает длЯ •ильдегарды 'падение Ђнгелов':
     <i>џ узрела огромную звезду, сиЯющую и бесконечно прекрасную, и вокруг нее
множество  падающих  звезд; все вместе  они двигались  на юг... €  вдруг все
звезды  исчезли, сгорели дотла, обратились  в черные угли... растворились  в
бездне и стали невидимы.</i>
     ’акова   аллегорическаЯ  интерпретациЯ  •ильдегарды.   Ќаша  буквальнаЯ
интерпретациЯ заключаетсЯ в том, что через  ее  зрительное поле прошел дождь
фосфенов  (световых  пЯтен),  закончившийсЯ отрицательной  скотомой  (слепой
зоной).
     ‚идениЯ крепостных стен - 'Zelus Dei' <i>(рис. ‚)</i> и 'Sedens Lucidus' <i>(рис.
ѓ)</i> - несколько  иного рода. ”игуры образованы линиЯми, исходЯщими из сиЯющей
точки, в оригинале цветной и Ярко блестЯщей. ќти два  фрагмента объединЯютсЯ
в составную картину (первый  рисунок), которую  •ильдегарда толкует как одно
из строений ѓрада ѓосподнЯ.
     ‚се  ауры   •ильдегарды  сопровождаютсЯ  душевным   восторгом,   причем
эмоциональный подъем максимален в тех редких случаЯх, когда на фоне свечениЯ
возникает втораЯ область света:
     <i>‡римый мною свет  не протЯжен в пространстве.  ЌельзЯ установить ни его
длины,  ни ширины, ни вышины, и  все же он сиЯет Ярче  солнца. џ называю его
'облаком  живого  света'. € как солнце, луна и звезды отражаютсЯ в воде, так
все писаниЯ, слова, добродетели  и труды  человеческие светЯтсЯ в нем  предо
мной...</i>
     219
     <i>€ногда  внутри  этого  света Я  узреваю еще  один и  именую  его  †ивым
‘ветом... € когда Я смотрю на него, все скорби и страданиЯ уходЯт из памЯти,
и Я уже не стараЯ женщина, а вновь простаЯ девица.</i>
     ‚осторг  и  сиЯние,  наделенные  глубоким  теологическим и  философским
смыслом,  сыграли в жизни  •ильдегарды решающую  роль, направив  ее  по пути
свЯтости  и  мистицизма. ‡десь  мы встречаемсЯ  с  Ярким примером того,  как
физиологический  процесс,  столь  заурЯдный,  бессмысленный или страшный длЯ
подавлЯющего  большинства,  в  особенном,  избранном  сознании  может  стать
основой  откровениЯ. •ильдегарду можно  сравнить  разве  что с  „остоевским,
который также приписывал глубочайшее значение своим эпилептическим аурам:
     <i>…сть  секунды,  их  всего  зараз  приходит  пЯть или шесть, и вы  вдруг
чувствуете присутствие вечной  гармонии, совершенно достигнутой. &lt;...&gt;
‚сего страшнее, что так ужасно Ясно и такаЯ радость. …сли  более пЯти секунд</i>
- <i>то душа не выдержит и должна исчезнуть. ‚ эти пЯть секунд Я проживаю жизнь
и за них отдам всю мою жизнь, потому что стоит</i>*<i>.</i>
     * ‘лова Љириллова из третьей части 'Ѓесов'.
     220
     221
        —асть IV. Њ€ђ ЌЂ€‚ЌЋѓЋ ‘Ћ‡ЌЂЌ€џ
     222
        ‚ведение
     ЉЋѓ„Ђ  несколько лет  назад  Я начинал работать с  умственно отсталыми,
дело  это представлЯлось  мне крайне тЯгостным, и Я написал ‹урии, спрашиваЯ
совета. Љ моему удивлению, он ответил ободрЯющим письмом, в котором говорил,
что у него никогда не  было пациентов дороже этих и что часы и годы работы в
дефектологическом институте остаютсЯ самыми волнующими и плодотворными в его
профессиональной жизни. Џодобное отношение высказано в предисловии  к первой
из  написанных  им  клинических  биографий  ('ђечь  и  развитие  психических
процессов  у  ребенка', 1956): <i>'ЏользуЯсь правом автора выражать отношение к
своей работе, Я хотел бы отметить, что всегда  с теплым чувством возвращалсЯ
к  материалам, опубликованным в этой небольшой книге'.</i> —то же это за 'теплое
чувство', о котором говорит ‹уриЯ?  ‚ его  словах отчетливо  ощущаетсЯ нечто
эмоциональное  и  личное, что  было бы  невозможно,  не  отзывайсЯ умственно
отсталые пациенты на человеческий контакт,
     223
     не  обладай они,  несмотрЯ  на физические  и психические  расстройства,
подлинной  восприимчивостью, эмоциональным и душевным потенциалом. Ќо  ‹уриЯ
говорит и о другом.  Ћн  утверждает, что  эти  пациенты  представлЯют <i>особый
научный интерес.</i> Џохоже, ‹урию-ученого  привлекало в них  нечто большее, чем
дефекты  и нарушениЯ  функций,  ибо  дефектологиЯ  сама по себе  не  так  уж
занимательна. €так, что же именно может интересовать  нас в мире  'наивного'
сознаниЯ?
     Ћтвет на этот вопрос свЯзан с тем, что  у  пациентов с  отклонениЯми  в
развитии <i>сохранЯютсЯ определенные  умственные способности</i>  -  не  затронутые
болезнью  и часто даже  превосходЯщие  средний  уровень,  и  эти способности
делают неполноценных  в одних отношениЯх  людей абсолютно  состоЯтельными  и
глубокими в других.  Ќеконцептуальные свойства  мышлениЯ  - вот что можем мы
наблюдать  с  особой  Ясностью  в  жизни  'наивного' сознаниЯ.  ’о же  самое
справедливо   и  в  отношении  детей  и  дикарей,  хотЯ,   как  неоднократно
подчеркивал  Љлиффорд  ѓирц*, эти  три  группы нельзЯ  уравнивать: дикари не
ЯвлЯютсЯ ни  умственно отсталыми, ни детьми;  у детей отсутствует  племеннаЯ
культура дикарей; умственно отсталые отличаютсЯ и от детей, и от дикарей. Ќо
даже  с  учетом подобных  оговорок  сравнительный  анализ  вскрывает  важные
параллели, и все обнаруженное Џиаже** у детей, а ‹еви-‘троссом*** у  дикарей
в  особой   форме   заключено   в  'наивном'   сознании  и   ожидает   своих
первооткрывателей*** *.
     *  Љлиффорд  ѓирц  (р.  1926)  -  американский  антрополог,  основатель
интерпретативной антропологии, занимающейсЯ изучением  различных  культур  и
влиЯнием концепции культуры на концепцию человека.
     ** †ан Џиаже (1896-1980) -  швейцарский  психолог, основатель женевской
школы  генетической психологии,  исследовавший  этапы когнитивного  развитиЯ
ребенка.
     ***  Љлод  ‹еви-‘тросс (р.  1908)  -  французский  философ, социолог  и
этнограф, основатель структурной антропологии.
     ***  *  ‚се ранние труды  ‹урии свЯзаны с этими областЯми: он работал с
детьми  в  примитивных  обществах  –ентральной  Ђзии,  а   затем  перешел  к
исследованиЯм в дефектологическом  институте. ќто  положило  начало изучению
человеческого  воображениЯ, которому ‹уриЯ  посвЯтил  всю свою жизнь. <i>(Џрим.
автора)</i>
     224
     Ћсобенно  уместен  здесь   подход  луриевской  'романтической   науки',
поскольку работа с такими пациентами затрагивает  одновременно и рассудок, и
сердце ученого.
     €так,  что  же  это за  особые  способности? Љакие  свойства 'наивного'
сознаниЯ сообщают человеку  такую трогательную невинность, такую открытость,
цельность  и достоинство? —то это за новое качество, столь  Яркое, что можно
говорить  о  <i>мире</i> умственно  отсталого, как  говорим мы  о мире  ребенка или
дикарЯ?
     …сли бы  нужно было  ответить одним  словом, Я назвал  бы  это качество
<i>конкретностью.</i> Њир 'наивного' сознаниЯ столь Ярок, насыщен и подробен и в то
же  времЯ столь  непосредствен и  прост  потому, что он  конкретен:  его  не
осложнЯет, не разбавлЯет и не унифицирует абстракциЯ.
     ‚ результате странного обращениЯ естественного порЯдка вещей неврологиЯ
часто рассматривает  конкретность  как нечто  убогое  и презренное,  как  не
заслуживающую вниманиЯ область хаоса и  регресса. Љурт ѓолдштейн, величайший
систематизатор своего поколениЯ, свЯзывает  мышление  - гордость  человека -
исключительно с абстракцией и категоризацией. ‹юбое нарушение функций мозга,
считает он, выбрасывает человека  из  этой высшей  сферы  в недостойное <i>homo
sapiens</i>  болото  конкретности. ‹ишаЯсь 'абстрактно-категориальной установки'
(ѓолдштейн) или 'пропозиционального мышлениЯ' (•ьюлингс „жексон), индивидуум
опускаетсЯ на дочеловеческий уровень и исчезает как объект исследованиЯ.
     џ  называю это  обращением естественного  порЯдка  вещей,  поскольку  в
мышлении  и  восприЯтии  более  фундаментальным  считаю  не  абстрактное,  а
конкретное.   €менно  оно  делает  реальность  человека  <i>реальной</i>  -  живой,
личностной и  осмысленной. Ќа примере профессора  Џ.,  принимавшего жену  за
шлЯпу, мы уже видели, к  чему  может  привести  потерЯ конкретного:  человек
<i>регрессирует</i> от частного к общему (в антиголдштейновском  направлении)  и  в
результате оказываетсЯ практически в другом мире, на другой планете.
     225
     Џри повреждениЯх мозга, не затрагивающих 'наивные' способности, гораздо
естественнее говорить  не о регрессе, а о  <i>сохранении</i> конкретного, так как в
этом случае пострадавший индивидуум  не терЯет личность, свое индивидуальное
бытие.
     €менно это видим мы в ‡асецком из  'ЏотерЯнного  и возвращенного мира'.
Џациент  ‹урии  в  чем-то главном  остаетсЯ  человеком и, несмотрЯ  на  крах
абстрактно-категориального   мышлениЯ,   не   утрачивает   ни  нравственного
достоинства, ни  воображениЯ.  ‡десь  ‹уриЯ,  в  принципе  поддерживаЯ  идеи
•ьюлингса  „жексона   и   ѓолдштейна,  наполнЯет  их  прЯмо  противоположным
содержанием. ‡асецкий  -  не  раздавленный  болезнью  калека, а полноправный
человек,   боец,  с  сохранившимисЯ  и,  возможно,   усилившимисЯ  духовными
способностЯми.  Ћн не  потерЯл,  а <i>отстоЯл</i> свой  мир,  и  даже  в отсутствие
объединЯющих абстракций переживает его как насыщенную и глубокую реальность.
     џ полагаю, что все это - и даже в большей степени - верно длЯ больных с
задержками в  развитии, поскольку им вообще незнакомы соблазны абстрактного.
Ћни  переживают реальность  вне  схем и  категорий,  целиком погружаЯсь в ее
первозданную, порой сокрушительную стихию.
     Њы вступаем здесь в  область  чудес и парадоксов,  свЯзанных с загадкой
конкретного. Љак врачи  и  терапевты,  как  учителЯ и  ученые,  мы неизбежно
приходим  к  этой  загадке.  ‚ ней - суть 'романтической'  науки ‹урии.  Ћбе
написанные  им  литературно-клинические  биографии  можно  рассматривать как
исследованиЯ  конкретного:  в одной  описано,  как  в поврежденном  сознании
‡асецкого  оно  сохранЯетсЯ  на службе реальности,  в  другой - как, пожираЯ
реальность, гипертрофирует его 'сверхразум' мнемониста.
     ‚ классической науке  нет  места конкретному - неврологиЯ и  психиатриЯ
считают этот  уровень  тривиальным.  ’олько 'романтическаЯ'  наука  может по
достоинству оценить его поразительные возможности и опасности. Џотенциальное
действие  конкретного двоЯко.  ђазвиваЯ  восприимчивость и  воображение, оно
может углубить
     226
     внутреннюю  жизнь  человека,  но иногда действует  и  в противоположном
направлении,  подавлЯЯ  личность   и   сводЯ  мир   к  набору  бессмысленных
частностей.
     Ћбе  эти   возможности   Ярко,  словно   под  увеличительным   стеклом,
проЯвлЯютсЯ у умственно отсталых. ђазвиваЯ в них образное мышление и памЯть,
природа как бы возмещает  им утрату аналитических способностей. ќтот процесс
может  пойти двумЯ  путЯми.  Ћдин  из  них  ведет к одержимости деталЯми,  к
гипертрофии образа  и  запоминаниЯ и в конце  концов  порождает ментальность
трюкача и вундеркинда. ’акова судьба  луриевского мнемониста. ќта  крайность
известна  с  древних времен  в  виде  культа  'искусства  памЯти'*. Џодобные
тенденции,  подстегиваемые как спросом  на  публичные представлениЯ,  так  и
склонностью  самих пациентов к навЯзчивым состоЯниЯм и  эксгибиционизму,  мы
видим  в  Њартине Ђ. (глава  22),  в •осе  (глава 24) и особенно в близнецах
(глава 23).
     ѓораздо  более интересным,  более человечным и реальным ЯвлЯетсЯ другой
путь.   Ћн   систематически   замалчиваетсЯ  наукой,   но   хорошо  известен
внимательным  родителЯм  и  учителЯм.  ђечь идет о  правильном, естественном
развитии области конкретного. ‚ той же мере, что и любые абстракции, область
эта   может   стать  подлинным   средоточием  красоты   и   тайны,   основой
эмоциональной, творческой и духовной жизни. ‚озможно, она даже ближе к жизни
духа,  чем  абстракции,   -  именно  это  утверждал  ѓершом  олем   (1965),
противопоставлЯЯ концепт и  символ, а также  „жером Ѓрунер (1984), сравниваЯ
схематические и  сказовые формы**. Љонкретное  насыщено чувством  и  смыслом
(возможно,  даже в  большей  степени, чем  любаЯ  абстрактнаЯ концепциЯ),  и
именно отсюда проистекает его глубиннаЯ свЯзь с красотой и  смехом, с драмой
и символом -  с огромным миром искусства и духовности. Ќа  формальном уровне
больные с задержками развитиЯ
     *  ‘м. замечательную  книгу ”рэнсис ‰ейтс  с тем же  названием  (1966).
(<i>Џрим. автора)</i>
     ** ‘м. библиографию в конце книги.
     227
     могут  быть калеками,  но если  перенести  внимание на их способности к
восприЯтию   индивидуального  и   символического,   впечатление   ущербности
исчезает. Ќикто не  выразил это лучше Љьеркегора: <i>'ЏриглЯдимсЯ к простецу!</i> -
гласЯт его предсмертные слова (Я слегка перефразирую).
     -  <i>‘имволизм ‘вЯщенного ЏисаниЯ бесконечно высок...  но эта 'высота' не
имеет  ничего  общего ни  с  величием разума,  ни  с  разницей  в умственных
способностЯх... Ќет, она</i>
     <i>- длЯ всех... Љаждому доступна эта бесконечнаЯ высота'.</i>
     Ћдин человек в' умственном отношении может быть гораздо 'ниже' другого.
…сть люди, которые не  могут  даже отпереть дверь  ключом, не  говорЯ  уже о
понимании  законов  Ќьютона;  есть  и  такие,  кто  вообще  не  в  состоЯнии
воспринимать  мир  концептуально. Ќо интеллектуальнаЯ неполноценность отнюдь
не исключает  наличиЯ  в  человеке  Ярких  способностей  и даже  талантов  в
отношении конкретного и  символического. €менно  в  таких талантах  -  инаЯ,
высокаЯ природа этих особых существ, блестЯще одаренных простаков, к которым
принадлежат Њартин, •осе и близнецы.
     Њне  могут возразить,  что подобные вундеркинды -  редкие  и выдающиесЯ
исключениЯ, и в ответ на это Я открываю последнюю часть своей книги историей
ђебекки
     - ничем  не  примечательной,  'простой'  девушки,  которую  Я  наблюдал
двенадцать лет назад. џ вспоминаю о ней с теплым чувством.
     228
        [21]. ђебекка
     ЉЋѓ„Ђ   ђебекку  направили   в  нашу  клинику,   ей   уже   исполнилось
девЯтнадцать,  но  в  некоторых отношениЯх  она, по словам  ее бабушки, была
совсем ребенком. Ћна  не могла отпереть ключом  дверь, путала  направлениЯ и
терЯлась  в  двух  шагах  от  дома.  ’о  и  дело   она  надевала  что-нибудь
шиворот-навыворот или задом  наперед,  но,  даже  заметив  ошибку,  не могла
переодетьсЯ. Ќеудачные попытки  натЯнуть левую перчатку  на правую руку  или
втиснуть левую ногу в правую туфлю иногда отнимали у нее по нескольку часов.
Ѓабушка  считала,  что  ђебекка начисто лишена  ощущениЯ  пространства.  Ћна
выглЯдела неуклюжей,  некоординированной: в  истории болезни один  из врачей
окрестил ее 'косолапицей', другой сделал запись о 'двигательной дебильности'
(интересно,  что,  когда  она  танцевала,  всЯ ее  неуклюжесть пропадала без
следа).
     ‚нешность  ђебекки  носила характерные  отпечатки  того  же врожденного
расстройства, которое было причи-
     229
     ной дефектов  ее умственного  развитиЯ: 'волчьЯ  пасть' добавлЯла  к ее
речи уродливый  присвист; короткие  толстые  пальцы  оканчивались  плоскими,
деформированными  ногтЯми; прогрессирующаЯ  близорукость  с  дегенеративными
изменениЯми сетчатки требовала  очень  сильных очков. —увствуЯ себЯ всеобщим
посмешищем, ђебекка выросла болезненно робкой и замкнутой.
     €  в то же  времЯ эта девушка  была способна на сильные, даже страстные
привЯзанности. Ћна души не чаЯла в бабушке, у которой росла с трех лет после
смерти  родителей; ее  тЯнуло к природе, и  она  проводила много  счастливых
часов  в  городском парке  или ботаническом саду. …ще ђебекка  очень  любила
книги,  хотЯ,  несмотрЯ  на упорные попытки,  так и не  овладела  грамотой и
вынуждена  была  просить  окружающих  почитать  ей  вслух. …е  бабушка, сама
<i>любительница литературы и обладательница прекрасного,</i> завораживающего внучку
голоса, говаривала: '•лебом ее не корми - дай послушать, как читают'.
     ђебекка  чувствовала глубокую тЯгу  не  только к прозе, но и  к поэзии,
находЯ в ней духовную пищу и доступ к реальности. Џрирода была прекрасна, но
нема,  а  девушка  нуждалась  в  слове -  ей  хотелось,  чтобы мир  говорил.
‘ловесные  образы  были  ее  стихией,  и  она  не  испытывала  ни   малейших
затруднений с символикой и метафорами самых сложных поэтических произведений
(это  поразительно контрастировало  с  ее полной неспособностью  к  логике и
усвоению инструкций). џзык чувства, конкретности, образа и символа составлЯл
близкий  и   на  удивление  доступный   ей  мир.   ‹ишеннаЯ  абстрактного  и
отвлеченного  мышлениЯ, она  любила  и  знала  стихи  и  сама  была  хоть  и
неуклюжим, но трогательным и естественным поэтом. …й легко давались метафоры
и каламбуры,  она способна  была к  довольно точным  сравнениЯм, но  все это
вырывалось  у  нее  непредсказуемо,  в  виде  внезапных  и  почти  невольных
поэтических вспышек.
     Ѓабушка  ее  была  верующей, и  вместе  они  с тихой радостью выполнЯли
иудейские  обрЯды. ђебекка  любила  смотреть, как зажигают субботние  свечи,
любила благословениЯ
     230
     и  молитвы и охотно ходила в синагогу,  где  к  ней относились нежно  и
бережно, как  к  младенцу  Ѓожьему, невинной  душе,  блаженной. Ћна  целиком
погружалась в пение,  молитвы и  обрЯды еврейской службы.  ‚се  это было  ей
вполне  доступно,  несмотрЯ на серьезные проблемы с внутренней  организацией
времени и  пространства и выраженные  нарушениЯ  всех  аспектов отвлеченного
мышлениЯ: она не могла сосчитать сдачу и проделать простейшие вычислениЯ, не
умела ни  читать, ни писать,  и средний  коэффициент ее умственного развитиЯ
был ниже 60 (стоит отметить,  что с Языковой  частью тестов она  справлЯлась
гораздо лучше, чем с решением задач).
     €так, ђебекка, которую часто с  первого взглЯда определЯли как 'тупицу'
и  'юродивую',  владела  неожиданным,  удивительно трогательным  поэтическим
даром. Ќужно  признать, что с виду  она и  в самом деле казалась  редкостным
скопищем  увечий и дефектов, и, приглЯдевшись,  в  ней можно  было различить
обычные длЯ таких  больных разочарование и тревогу. Ћна сама признавала, что
была  умственно неполноценной, сильно отставаЯ от окружающих с их природными
навыками и способностЯми.  Ќо стоило познакомитьсЯ с ней поближе, как всЯкое
впечатление ущербности исчезало. ‚ душе у ђебекки царило ощущение  глубокого
спокойствиЯ,  цельности и полноты бытиЯ, чувство  собственного достоинства и
равенства  со  всеми окружающими. „ругими словами, если на  интеллектуальном
уровне она ощущала себЯ  инвалидом, то на духовном - нормальным, полноценным
человеком.
     Џри первой встрече мне сразу бросились в глаза ее физические недостатки
-  общаЯ  неуклюжесть,  мешковатость, топорность. Ћна  показалась  мне  злой
проделкой природы,  жертвой  болезни, все формы и  симптомы  которой Я  знал
наизусть: множество апраксий и агнозий, набор расстройств чувствительности и
движениЯ,  ограниченность  абстрактного  мышлениЯ  и  понЯтийного  аппарата,
сравнимаЯ (по шкале  Џиаже) с уровнем восьмилетнего ребенка. '‚от беднЯга, -
думал Я, - даже дар речи до-
     231
     сталсЯ ей как случайный подарок'. ‚не Языка - разрозненный набор высших
корковых функций, схемы Џиаже - в самом плачевном состоЯнии.
     Ќаша следующаЯ встреча - вне тесных стен кабинета, вне ситуации осмотра
и обследованиЯ - оказалась  совсем  другой.  ‘тоЯл замечательный  апрельский
день, и, улучив минуту  перед началом работы, Я прогуливалсЯ по садику рЯдом
с клиникой. ђебекка сидела на скамейке и с Явным наслаждением вглЯдывалась в
апрельскую  листву. ‚  ее позе  не было и  следа неуклюжести, так поразившей
менЯ накануне. …е легкое платье и  едва заметнаЯ  улыбка на  спокойном  лице
вдруг  напомнили мне чеховских героинь  - €рину,  Ђню,  ‘оню,  Ќину. ЏростаЯ
девушка на фоне сада искренне радовалась весне. ‚ этот момент Я видел ее как
человек, а не как невролог.
     “слышав мои шаги, она обернулась, улыбнулась мне и сделала широкий жест
рукой, как будто говорЯ:  '‘мотрите, как  прекрасен мир!'  ‡атем последовала
сериЯ  джексоновских   восклицаний,   нечто  вроде  странного   поэтического
извержениЯ:  '‚есна...  рождение...  расцвет...  движение...  пробуждение  к
жизни... времена  года...  всему свое времЯ...'  Њне  вспомнились  строки из
Ѓиблии: '‚сему свое времЯ, и времЯ всЯкой вещи под  небом. ‚ремЯ рождатьсЯ и
времЯ  умирать; времЯ насаждать и  времЯ...' ‚ своей бессвЯзной  поэтической
манере  эта  девушка, как  библейский мудрец, описывала  смену  времен года,
общее  движение времени! '„а это же недоразвитый ќкклезиаст!'  - мелькнуло у
менЯ в голове, и в этой догадке два образа ђебекки  - слабоумной пациентки и
поэта-символиста - слились в один.
     Ћна,   конечно,   провалила   все   тесты.  –ель   психологического   и
неврологического тестированиЯ  - не  просто обнаружить изъЯны, но  разложить
человека на  составлЯющие функций и дефицитов,  и, как и следовало  ожидать,
такой  подход не  оставил  от  ђебекки камнЯ на камне. Ќо вот сейчас, в этот
весенний  день,  каким-то чудом  из  разрозненных  частей  у  менЯ на глазах
собралось гармоничное и уравновешенное существо.
     232
     Љак   могла   она   так  безнадежно   распадатьсЯ  на  части   в  одних
обстоЯтельствах и сохранЯть  цельность в  других? џ  отчетливо наблюдал  два
диаметрально  противоположных   режима   мышлениЯ,  два  способа  внутренней
организации  бытиЯ. Ћдин из  них  был свЯзан  с абстракциЯми и  заключалсЯ в
распознавании  образов и  решении задач;  именно  на  него были нацелены все
тесты, выЯвившие столь катастрофическую  картину неполноценности.  Ќо дело в
том,  что в этих тестах и не было места  ничему, кроме дефектов ђебекки! Ћни
не предполагали присутствиЯ  в ней позитивных  сил, способности воспринимать
реальность,  мир   природы  и  воображениЯ  как  согласованное,  постижимое,
поэтическое  целое.  ’есты  не  позволЯли  даже  заподозрить наличие  у  нее
внутренней  жизни,  обладающей  осмысленной  структурой  и  чуждой  простому
решению задач.
     ‚ чем же заключалась  основа ее цельности и уравновешенности?  Ћтвет на
этот вопрос лежал в стороне от схем и абстракций. џ подумал  о  ее увлечении
историЯми, повествовательными  образами  и  построениЯми, и у менЯ  возникло
предположение, что ђебекка - одновременно очаровательнаЯ девушка и умственно
неполноценнаЯ пациентка, недоразумение природы, - не имеЯ доступа к схемам и
абстракциЯм  (в  ее  случае  из-за  врожденных дефектов  этот режим мышлениЯ
просто  не   работал),  пользовалась   длЯ  созданиЯ  осмысленного  мира  не
формальным, а <i>художественным</i> (повествовательным  или драматическим) методом.
ђаздумываЯ над этой возможностью, Я вспомнил, как  ђебекка  танцевала и  как
танец упорЯдочивал ее случайные, неуклюжие движениЯ.
     Ћна  сидела передо  мной  на  скамейке и созерцала  не  просто весенний
пейзаж, а свЯщенное таинство  природы, и Я осознал вдруг всю нелепость наших
тестов  и  методик,  всю   убогость   наших  медицинских   заключений.   Ћни
обнаруживают только недостатки, а не сильные стороны, и полагаютсЯ на задачи
и схемы там, где нужен Язык музыки,  беседы, игры - свободной и естественной
жизни.
     „огадавшись, что ђебекка остаетсЯ полноценным и гармоничным существом в
условиЯх, позволЯющих  ей организовать  себЯ художественно, Я смог выйти  за
рамки
     233
     формального,  механистического  подхода  и  разглЯдеть  скрытый  в  ней
человеческий потенциал. Њне довелось узнать эту девушку в двух ипостасЯх:  в
одной она была неизлечимым инвалидом,  в другой - всЯ  светилась  надеждой и
будущим. Џо счастливой случайности, именно  она одной  из первых встретилась
мне в клинике, и то, что Я разглЯдел в ней, определило мое отношение ко всем
остальным подобным пациентам.
     Ќаши  встречи  продолжались, и  каждый  раз  ђебекка казалась  мне  все
глубже.  ќто могло быть  свЯзано с тем, что она раскрывалась все полнее, но,
возможно,  Я и сам начал  относитьсЯ к ней по-другому, с большим вниманием и
уважением. „уша ее  не была безмЯтежна (глубокие  натуры  редко  пребывают в
покое), но почти всю оставшуюсЯ часть года она провела вполне счастливо.
     ‡атем, в  ноЯбре,  умерла бабушка,  и  свет  и радость апрелЯ сменились
тьмой  и  скорбью.  ђебекка  была  потрЯсена,  но держалась с  замечательным
достоинством. ќта стойкость, это новое духовное  измерение добавили еще один
план к светлой, лирической стороне ее души, так поразившей менЯ прежде.
     џ зашел к ней сразу же, как услышал печальную новость, и она, застывшаЯ
от горЯ, принЯла менЯ в своей маленькой комнатке опустевшего теперь дома. …е
речь  снова напомнила мне  джексоновское 'извержение', но на  этот  раз  оно
состоЯло из коротких, полных горечи и страданиЯ восклицаний:
     - ‡ачем она ушла?! - выкрикнула ђебекка и добавила: - џ плачу не о ней,
а о себе. - € потом, после  паузы: -  ‘ бабулей  все в  порЯдке. Ћна в своем
„олгом „оме.
     „олгий „ом! Ѓыл ли это ее собственный  образ или подсознательный отклик
на слова ќкклезиаста