„митрий Ѓиленкин. Џосол ‡емли

Ћцените этот текст:
„митрий Ѓиленкин. Џосол ‡емли

-----------------------------------------------------------------------
"‡нание - сила", 1986, N 4.
OCR & spellcheck by HarryFan, 1 August 2000
-----------------------------------------------------------------------

Љаждый, пусть и неверно, представлЯет, каким должен быть дипломат;
никто, включаЯ самого Џосла, не мог знать, какие качества необходимы
представителю ‡емли там, где еще недавно о ней не имели понЯтиЯ. ‚ыбор,
само собой, был тщательно продуман, и все-таки џков ѓундарев часто
спрашивал себЯ, тот ли он человек, который более всего подходит длЯ
переговоров.
ќти сомнениЯ никак не отражались на его поведении: чему-чему, а уж
владению собой многолетнЯЯ работа в ЋЋЌ ѓундарева научила. ‚нешне он
вполне отвечал расхожим представлениЯм о подлинном дипломате, ибо держалсЯ
с неизменным достоинством, быстро проникал в суть проблем, умело
полемизировал, а его непроницаемости мог позавидовать сфинкс. Ќичто,
казалось, не могло пробить броню его хладнокровиЯ, и тем не менее - редкое
достоинство! - ни перед кем он не представал истуканом: всЯкий человек
видел в нем благорасположенного собеседника, а не политика, расчетливо
выверЯющего каждый свой взглЯд, движение, слово. ‚опреки этому - а может,
благодарЯ этому - мало кто умел так отстаивать интересы своей стороны, как
ѓундарев, быть столь гибким на переговорах и одновременно упорным в
достижении цели.
…сли кто был о ѓундареве, другого мнениЯ, так это он сам. ‚о-первых,
полагал себЯ не дипломатом, а ученым, и, кстати, был им. ЃлестЯщаЯ карьера
в ЋЋЌ, где он внес немалый вклад в разработку ‚семирной экологической
программы и иных важных соглашений, ему самому казалась случайностью,
хотЯ, если вдуматьсЯ, ничего случайного в этом не было: начинаЯ со второй
половины двадцатого века все настоЯтельней требовались дипломаты такого
склада, люди, удачно сочетающие в себе качества исследователЯ и политика.
‚о-вторых, - и это, пожалуй, главное, что питало тайное изумление
ѓундарева, - решаЯ, вот как сейчас, судьбы мира, он порой чувствовал себЯ
самозванцем. Њарк-твеновским нищим, нечаЯнно оказавшимсЯ на престоле. Ћн -
заместитель ѓенерального секретарЯ Ћрганизации Ћбъединенных Ќаций?! Ћн -
полномочный Џосол ‡емли?! Ѓыть того не могло! Ќикак не могло, это
наваждение, сон, он же знает себЯ, он совсем не такой, не ѓенеральный, не
—резвычайный, он просто џша, џков, наиобыкновеннейший человек, который в
детстве часто хворал, которого баюкала мама, который в юности чуралсЯ
публичности и более всего любил уединение с книгой, - какой из него
вершитель судеб! Ќепостижимо! Ќеужто никто не замечает несоответствиЯ?
€сход переговоров меж тем был неЯсен, и безупречнаЯ любезность хозЯев
не вводила ѓундарева в заблуждение. ‹ишь олух проЯвит враждебность, когда
с разверзшихсЯ небес на тебЯ сваливаетсЯ кто-то непонЯтный, но Явно
могучий. Ђ ридлЯне дураками не были. „о выхода в космос им было еще
далеко, но философским скудомыслием они не страдали, и перваЯ встреча с
землЯнами, судЯ по всему, не повергла ридлЯн в шок, - они давно
предполагали, что где-то во ‚селенной возможны иные цивилизации, иные
разумные существа. ќто было всеобщим, а не только научно-философским
убеждением. €сториЯ ридлЯн не знала ничего похожего на трагедию „жордано
Ѓруно; устойчиваЯ патриархальность сочеталась здесь с громоздкой, но тонко
отлаженной культурой мысли и нравов. ‘ловом, первый контакт прошел вроде
бы гладко. ’еперь надлежало завЯзать постоЯнные отношениЯ, длЯ чего и был
отправлен Џосол. ‘оответственно, - так по крайней мере думали на ‡емле -
нужен был „оговор.
Ђ вот о чем - неЯсно. Ћ мире и дружбе? „лЯ покончившей с военными
распрЯми ‡емли нелепостью была сама мысль о возможности каких-нибудь
"звездных войн". Њало того, само упоминание о мире могло, чего доброго,
навести ридлЯн на предположение, что землЯне допускают вероЯтность
каких-то иных, немирных отношений. „ружба? ѓм... „ружба предполагает не
одно лишь изъЯвление чувств. ќто еще и обмен, и помощь, и... Ќо в данной
ситуации одаривающей стороной могла быть только ‡емлЯ с ее сказочными длЯ
ридлЯн научно-техническими достижениЯми. Ђ это уже походило на
благотворительность и влекло за собой активное вмешательство в ход
инопланетной истории. € совсем уж бессмысленным был бы договор о торговле,
поскольку никакой ридлЯнский товар не мог окупить расходов на перевозку.
Љороче говорЯ, разум людей впервые столкнулсЯ с ситуацией, когда договор
вроде бы нужен и вместе с тем непонЯтно, каким должно быть его содержание.
ђазумеетсЯ, человеческий ум нашел выход из положениЯ. Џриведенный
ѓундаревым проект первого в истории Њежпланетного договора ЯвлЯл собой
скорей декларацию о дружеских намерениЯх и, помимо общих слов, содержал
лишь одно конкретное положение. Џравда, немаловажное длЯ дальнейшего, ибо
речь шла об обмене исследовательскими экспедициЯми.
Џроект как будто не вызвал у ридлЯн особых возражений. Ћднако приемы
следовали за приемами, а дело не двигалось, чему весьма способствовала
изощреннаЯ церемонность ридлЯнского этикета. ‡емлЯнам ничего не
предписывалось, от них не требовали соблюдениЯ правил, однако стоило
ѓундареву не с той ноги шагнуть к столу переговоров, не так шевельнуть
рукой, как разговор сворачивалсЯ и переносилсЯ: мол, досточтимый Џосол
внес новый нюанс в существо дела, надо-де разобратьсЯ, обдумать заново,
лучше понЯть и то и се. ‹юди не сразу постигли эту механику, а когда
постигли, то возникло предположение, что такаЯ церемонность не более чем
уловка, способ потЯнуть времЯ, а может быть, измотать партнера. Ћднако
экспертнаЯ группа во главе с ђамиресом вскоре пересмотрела свою
первоначальную гипотезу. Ќет, изощренный ритуал приемов был не просто
уловкой, ведь будничное поведение ридлЯн тоже детально регулировалось
тонкими установлениЯми и традициЯми. Љогда эта истина дошла до ђамиреса,
он воскликнул в сердцах: "Љто нам сейчас нужен, так это церемониймейстер!
‘пециалист по дворцовому этикету китайских богдыханов! Ќа худой случай
сгодитсЯ матерый, законченный бюрократ..."
ѓундарев только вздохнул. „еватьсЯ некуда, надо было осваивать науку
ридлЯнского этикета. ‚заимопонимание невозможно, если длЯ собеседника твои
слова значат одно, а жесты и взглЯды - совсем другое (так улыбающийсЯ на
похоронах китаец неприЯтно поражает всЯкого европейца, хотЯ смысл этой
традиционной улыбки прЯмо противоположен кощунству). Ћтныне большаЯ часть
сил и времени ѓундарева уходила на овладение этикетом, и он ностальгически
вспоминал казуистику земных канцелЯрий, официозность дипломатических
встреч и приемов, все, что раньше его раздражало, а теперь виделось верхом
демократизма и простоты.
ђазумеетсЯ, ѓундарев понимал, что дело, с которым он прибыл, вЯзнет не
только из-за этикетной неопытности землЯн. Ќо не торопил событиЯ, не
нажимал, ибо чувствовал себЯ сапером, ощупывающим мину неизвестной
конструкции. ‚ конце концов таков удел дипломатов. „авно ли от их
благоразумиЯ весьма зависело, уцелеет ли ‡емлЯ или сгорит в атомном
пламени? ’ут все же ответственность поменьше.
€ обижатьсЯ нелепо. Џочему ридлЯне должны быть откровенны с теми, кого
совершенно не знают? Љто, быть может, пугает их своим могуществом? Ќикто
не распахивает душу перед первым встречным, каким бы дружелюбием ни
светилось его лицо. „а что говорить! ѓундарев прекрасно помнил, как лет
двадцать назад в Љалькутте таксист отверг протЯнутые ему рупии - потому
лишь, что он, ѓундарев, подал деньги левой, "нечистой" длЯ бенгальца
рукой... ‚от так люди понимают друг друга, какие после этого могут быть
претензии к ридлЯнам!
‚оздухом этой планеты можно было дышать, как и земным, пить ее воду,
однако человек чувствовал себЯ здесь будто в скафандре, который отъединЯл
его от всех и всего. Ќа приемах ѓундарев порой испытывал почти удушье, а
надо было улыбатьсЯ, и говорить, и вникать в ответы, и улавливать скрытый
смысл, и следить за собой, за каждым движением, жестом - ежесекундно, час
за часом, без отдыха и поблажки себе.
‹юбезнейшим из любезнейших ридлЯн был ’вор, этот вечный сопровождающий,
этот Џоддерживатель ‹октЯ досточтимого Џосла, этот... ‚от кого ѓундарев
охотно трЯхнул бы, как куклу, лишь бы тот заговорил попросту, пусть самыми
последними словами, но искренне, от души! Ќо чиновник и есть чиновник,
суть одушевленный предмет, столь же необходимый на переговорах, как стал
или кресло, не более. ѓундарев-дипломат так и относилсЯ к ’вору, просто не
имел права расходовать на него столь нужную и, увы, небеспредельную
энергию нервов. ‘ердцу тем не менее не прикажешь, этот угодливый
блюститель, этот сиропный служака был ему неприЯтен больше других.
Ђ ѓундарев - ’вору? Њожно было сколько угодно ломать голову и не найти
ответа. ‚прочем, Џосол об этом и не задумывалсЯ: непроницаемаЯ любезность
ридлЯнских дипломатов требовала ответной, столь же непроницаемой
любезности, вот и все. € когда после очередной бесплодной встречи
Џоддерживатель ‹октЯ почтительно обратилсЯ к Џослу, тот, повинуЯсь
этикету, изобразил беглое, с сохранением дистанции, тем не менее
благорасположенное внимание.
- Ќе снизойдет ли слух достопочтенного и великого Џосла до нашего
недостойного голоса?
‚крадчиваЯ вЯзь слов была столь же привычной, как орнамент паркета, по
которому они ступали, и ѓундарев, еще не вникаЯ в смысл сказанного,
небрежно, как то предписано этикетом, шевельнул мизинцем левой руки.
‚прочем, тут и вникать было не во что.
- Ћ несказаннаЯ благодать! - голос ’вора растексЯ неизъЯснимым
восторгом. - Ќичтожны мои дальнейшие слова и грубы уста, их произносЯщие!
Ћднако ‚ысокоподнЯтые и ‚серазумнейшие ‚ладыки...
ѓундарев, не подав вида, привычно насторожилсЯ.
- ...‚серазумнейшие ‚ладыки избрали менЯ, недостойного, длЯ оповещениЯ
о предмете, могущем развлечь вечернее отдохновение ‚ашей Љосмичности... €
как ни пустЯчен вышеозначенный предмет...
‡вук транслЯтора билсЯ в ушах, как жужжащаЯ муха.
- Џремного благодарен ‚ладыкам! ‹ично и персонально, и от имени всех...
"“ф! - подумал ѓундарев, откидываЯсь на сиденье реалета. - Љой черт,
чего ради мы так печемсЯ о „оговоре? ‘ кем? "Ѓрат по разуму", не угодно
ли, - ’вор! Љто мы им, а они - нам?.."
“нылые и неновые мысли. ѓундарев их тотчас пресек. …сли других соседей
по ѓалактике нет и не предвидитсЯ, то все, что он делает, - надо. "Ѓратьев
по разуму", как и родственников, не выбирают.
‘отрудников, кстати, тоже. ’еперь разговор с ними. „о вечера осталось
всего ничего, отдыхать некогда. Ќадо все обсудить. Џроанализировать.
‚звесить. Џродумать возможные варианты... •отЯ что тут такого? ѓостей
положено приглашать, развлекать, сколько уже таких вечеров было!
€нтересно, но утомительно. € уже скучновато. ђутина, банальщина. Њожет, и
нечего все уж так обмозговывать, искать подкопы и контроверзы? „остаточно
подкинуть задачу ђамиресу. Њежду прочим, почему мы с ним неизменно на
"вы"?
- Џослушайте, ђамирес, - сказал ѓундарев, уединЯЯсь с ним в кабинете. -
€нтересно, почему мы до сих пор на "вы"? —то вы, ксеноэтнограф, об этом
думаете?
- ѓм... - пожал плечами ђамирес, что при его бочкообразной комплекции
было делом нелегким. - Њы с вами, знаете ли, официальные лица.
- € вам никогда не хотелось расслабитьсЯ? ‚ыпалить по-простецки:
"—епуху ты несешь, господин Џосол!"
ЌеуловимаЯ гримаса тронула губы мулата.
- „лЯ разрЯдки было бы лучше всего, скорчив рожу, разок-другой
кувыркнутьсЯ перед синклитом ‚еликих...
- џсно, вернемсЯ к делу! —то вам известно об этом празднестве ‘еми ‹ун?
Љак расценивать приглашение участвовать в нем? …сть ли тут политический
ход, и какой?
’емные выпуклые глаза ђамиреса уставились на ѓундарева, не моргаЯ.
‘мотрели в упор и насквозь, как через отлитую из стекла фигуру.
Ѓестактностью это не было, такой взглЯд возникал у главы экспертов в
минуты сосредоточенности, но ощущать себЯ неодушевленным предметом -
удовольствие малое; усевшийсЯ было ѓундарев встал и прошелсЯ по комнате,
на что ђамирес не обратил никакого вниманиЯ: чинопочитанием он не страдал.
- ’ак! - сказал он, выходЯ из интеллектуального ступора. - Љ сожалению,
из-за объема прочих работ Џразднеством ‘еми ‹ун мы целенаправленно не
интересовались. Ђ теперь собирать сведениЯ поздно. ‘ уверенностью могу
лишь сказать, что это нечто вроде нашего карнавала.
- Ќеобходимы маски?
- Ќет. “ ридлЯн даже есть поговорка: "Ќелепо, как маска в ночь
‘емилуньЯ". Џросто народное гулЯнье.
- Ћбычное, стало быть, гоп-гоп, тру-лЯ-лЯ, - ѓундарев тЯжело вздохнул.
- ЏолитическаЯ подоплека?
- Џока не просматриваетсЯ. ђазрешите созвать экспертную группу?
"ЏорЯдок есть порЯдок, - усмехнулсЯ про себЯ ѓундарев. - Љак же без
ритуала!"
- „ействуйте, - сказал он.

‘емь лун, да, в ночном небе было точно семь лун. ѓундарев впервые видел
их вместе. ‚ другое времЯ он охотно полюбовалсЯ бы невиданным зрелищем, но
сейчас ему было не до красот природы. Ћн чувствовал себЯ пловцом, нырЯющим
в бурную неизведанную реку. Ќеуютно и непривычно, а изволь держатьсЯ с
дипломатическим достоинством, плыть, так сказать, в цилиндре и фраке, да
еще, быть может, с сигарой в зубах...
Џотоком была толпа. Ћна неслась, кипела, бурлила. ‚доль улиц и площадей
катилось многоголосое эхо, и химерические фигуры на иззубренных выступах
крыш, казалось, вздрагивали от криков, скалились в призрачном свете лун,
вытЯгиваЯ шипастые морды, поблескивающими стеклЯшками глаз приглЯдывались
к веселью; всЯ эта клыкастаЯ, чешуйчато серебрЯщаЯсЯ нежить словно оживала
в шевелении теней и бликов, встрЯхивалась. ‚ прозрачном воздухе неба
сверкали большие и крохотные, полные и ущербные луны; от их неверного
света негде было укрытьсЯ. Ќад провалами площадей и теснинами улиц, над
муравьиным шевелением толп неподвижно белели ажурные, облитые жемчужным
сиЯнием башенки бесчисленных храмов.
‚зглЯдом ѓундарев поискал привычную точку опоры. ‚се они были здесь,
рЯдом - и ђамирес, и его молодцеватые эксперты, и, конечно же, неизменный
’вор. ѓлубоко вздохнув. Џосол ‡емли шагнул в толпу.
…го вместе со спутниками сразу завертело, как пешку. Ћн отдалсЯ, не мог
не отдатьсЯ течению. Џеред ним замелькали рыбообразные лица ридлЯн,
жестикулирующие многопалые руки, гребенчатые, в вуалЯх наглавники,
развевающиесЯ накидки и все прочее, из чего состоЯла эта подвижнаЯ масса.
‚ ноздри ударили незнакомые запахи. ‘мех, выкрики, гул музыкальных
инструментов оглушили ѓундарева. ЌесЯ на лице подобающую улыбку, он
вращалсЯ, двигалсЯ вместе со всеми и чувствовал себЯ нелепей нелепого. Љак
ни плотно стоЯла толпа, никто не задевал его в этом хаосе, он был
совершенно отдельно, вне толкотни и весельЯ, вне общего гама, вне музыки,
вне всего.
‘осущее чувство неудобства и неприкаЯнности мало-помалу завладело
Џослом, он не мог справитьсЯ с ощущением своей ненужности и возрадовалсЯ,
обнаружив, что ’вор припаЯнно следует за ним по пЯтам, столь же
любезно-официальный, как и всегда. Џрочих спутников разметало, никого уже
не было в поле зрениЯ, всех поглотила толпа. ‹ишь ’вор был там, где ему
положено быть, привычное и этикетное сопровождало Џосла, тем самым
оправдываЯ и утверждаЯ его, ѓундарева, тут особицу. Ќа душе полегчало. Ќо
как без надменности и с достоинством держатьсЯ в вихре всеобщего
возбуждениЯ, среди танцующих и дурачащихсЯ, под обстрелом множества,
исподтишка, взглЯдов? Ћпыт немедлЯ подсказал решение, и ѓундарев, вращаЯсь
в толпе, чаше всего устремлЯл взглЯд поверх голов и наглавников, будто его
так заворожила красота небесного многолуньЯ, что он не мог от нее
оторватьсЯ. Џримитивно, но кто же осудит восхищенного чужака?
Ћднако знакомое гнетущее чувство отторженности не покидало ѓундарева.
„а, знакомое, давно изведанное, оно мучительно обострЯлось здесь.
ѓундарев, таким был его склад, всегда чуралсЯ толпы, ее возбуждение
удручало его как нечто давЯщее, чуждое, стремЯщеесЯ подчинить себе.
‘ейчас, здесь ѓундарев чувствовал себЯ водолазом, погруженным в чужую
давЯщую стихию. € нельзЯ же до бесконечности отстранЯтьсЯ от всех,
восхищаЯсь чужим небом, чужой архитектурой, - это будет не так понЯто! €,
наверное, уже понЯто, инстинкт толпы безошибочно метит чужака, а длЯ этой
толпы он дважды и трижды чужак...
"„а, да, Я не такой, как вы! - чуть не выкрикнул ѓундарев. - ‘ другой
планеты, мы бесконечно чужды друг другу!" Ќо этого нельзЯ было говорить,
даже думать нельзЯ. Ђ что можно и нужно?
’олпа будто сжала его. …го по-прежнему не толкали, не осыпали, как
всех, какой-то блескучей дрЯнью. Ќо дистанциЯ исчезла, более того, Џослу
‡емли уже заглЯдывали в лицо. ‘кованно улыбаЯсь, ѓундарев оглЯнулсЯ - где
’вор?
Ќикого не было позади, чиновника, очевидно, оттерли. „а как же так?..
ѓундарев переборол беспокойство. Ќу оказалсЯ один, ну и что? Ћн же
Џосол! Џусть ’вор, или кто там еще, беспокоитсЯ... ‚ душе ѓундарева даже
что-то разжалось. Ћн один - интересно! …го задели локтем, он хмыкнул в
ответ на неразборчивое извинение. ‚еселье, шум, взглЯды, взглЯды...
Ќа мгновение его замутило. ќти рыбьи повсюду лица, потно лоснЯщиесЯ,
все чужое, неприЯтно орущее, тупо глазеющее, резко пахнущее, слитное,
стадное, отторгающее чужака, но могущее смЯть, поглотить... ‘покойствие и
бесстрастие, ведь он представитель, Џосол! Ђ кроме того, человек. Њузыка,
ее скачущий ритм, невзаправдашний лунный свет, скалЯщиесЯ с крыш химеры,
дурманные запахи, всЯ экзотика этой ночи, - такого в его жизни никогда не
было и не будет. € он, защищенный своим саном наблюдатель, свободен.
Ђ, где наше не пропадало! Љакой вольный предок ему это шепнул? Ќеважно!
—увства ѓундарева взбудоражились, щемЯщее желание скользнуло в душе.
Џочему он не может? Љругом дурачатсЯ, разве нельзЯ... Ќет, невозможно.
‚еселье ридлЯн не длЯ него, он будет нелеп и смешон. „а и может ли он себе
позволить? Ћн же Џосол, всЯкий его жест немедленно дойдет до ‚ладык и
подвергнетсЯ перетолкованию.
Ћставалось лишь выбратьсЯ из толпы, благо он уже достаточно
поприсутствовал, поучаствовал, так сказать, в празднестве.
Њедленно, осторожно ѓундарев стал продвигатьсЯ к ступенЯм какого-то
храма, к густым подле него деревьЯм, как вдруг небо ахнуло, раскололось,
взбесилось буйством потешных огней. ‘отни вскинутых рук разом рванули
петарды, все вокруг стало радужным мельтешащим блеском. ѓромом грЯнул
оглушительный крик: "‘емилунье, семилунье!"
ѓундарев ошалело трЯхнул головой. ‘емилунье? Ђх, вот оно что! - все
луны выстроились в небе дугой, выгнулись коромыслом. Ќу, это его не
касалось. Ћн уже был близок к ступенЯм храма, оставалось сделать еще
десЯть - пЯтнадцать шажков. € тут на него наскочил ридлЯнин. Ќет,
ридлЯнка. €скры многоцветных огней фейерверка дрожали в ее выпуклых
ошалелых глазах.
- ‡емлЯнин! - выкрикнула она. …е цветастые одежды развевались. - ’ы -
гордец! ‚от ты кто!
‘коль ни внезапен был этот непостижимый выпад, ответ нашелсЯ прежде,
чем ѓундарев успел что-либо осмыслить.
- € в чем же, позвольте спросить, это выражаетсЯ?
‹едЯнаЯ любезность его слов, казалось, привела женщину в
замешательство.
- Ђ в том, а в том! - прокричала она, задыхаЯсь. - Ђ во всем!
ќто, простите, не довод, - с той же невозмутимой улыбкой произнес
ѓундарев. - „озвольте пройти, Я спешу...
Ќе им это было сказано, это в нем говорил некий, из дипломатического
арсенала, магнитофон. ‘ам ѓундарев был потрЯсен, сбит с толку необъЯснимым
наскоком и сейчас более всего жаждал увидеть ’вора, который просто обЯзан
был поЯвитьсЯ и все уладить.
Ќо из толпы, котораЯ подалась, образовываЯ вокруг него пустоту, вместо
блистательного чиновника вынырнул пожилой ридлЯнин, по виду такой же
простолюдин, как и женщина.
- Ќе довод, говоришь... мало... - путаницу его выкриков перебивал треск
фейерверочной пальбы. - Њогучий презренник... ‘емилунье! Ќас попираешь! ‘о
злом грЯдешь!
- Ќеправда! - вскричал ѓундарев, уЯзвленный столь чудовищным
обвинением. - Њы вам блага хотим! ‘ тем и прибыли! ‚се, чем располагаем...
‚ смЯтении он прикусил Язык: последние, невольно вырвавшиесЯ слова не
были правдой. џзвительный, парализующий смех толпы подкосил Џосла. Ѓурные
выкрики перебивали друг друга, но их смысл был понЯтен, он раскаленным
железом вошел в смЯтенное состоЯние ѓундарева.
- Ќет, послушайте, вы не понимаете...
- Ђ почему мы должны понимать, если ты нас не хочешь понЯть? - врезалсЯ
чей-то звенЯщий голос. - Њогучий, ты даже того не уразумел, что в час
‘емилуньЯ все великие склонЯютсЯ перед ѓолосом правды! Љто ты после этого,
землЯнин?
- —ервЯк, землЯшка, червЯк! - взвопила толпа. - „икарь! Џустобрех!
‘песивец!..
ЉачнувшеесЯ небо потемнело в глазах ѓундарева. "‚от тебе и гоп-гоп,
тру-лЯ-лЯ!" - зигзагом пронеслось в мыслЯх. Ћн судорожно, как утопающий,
глотнул воздух.
- Ђ может, не только червЯк? - опустошенно произнес он, не заботЯсь,
услышат его или нет. “слышали, стихли. - Њожет, еще и глупец? ѓоворите,
ну? —то у вас там еще за пазухой?..
’олпа не шевельнулась.
- Ќет, ты не глупец, - неуверенно проговорил кто-то. - „урак звездный
путь не осилит...
- € все-таки глупец, - возразил другой голос. - ‘ нами ты глупец...
—ванливый дурак...
- Ђ хотите знать, почему? - тихо, с оборвавшимсЯ сердцем, сказал
ѓундарев. - ’ак слушайте. Ќет, подождите... ‚ старину у нас говорили: глас
народа - глас божий. ‡начит, сейчас вы длЯ менЯ великие из великих. € если
в час ‘емилуньЯ у вас говорЯт правду, то... •отите верьте, хотите нет, мы
к вам пришли с чистыми намерениЯми. Ќо... ’акого удушливого этикета, такой
фальшивой любезности, такого обмана Я еще не встречал! Ђ мы-то, глупцы,
надеЯлись... ‚от вам моЯ правда, и делайте с ней, что хотите!
"—то Я говорю!" - ахнул он мысленно, но было поздно.
- ќх! - вырвалось у кого-то.
ѓундарев смутно видел приблизившиесЯ к нему лица. …го сдавила молчащаЯ
толпа, все стало ее безмолвным прикосновением, едким запахом множества
тел. ‘ознание ѓундарева обмерло в безразличии.
‚незапно кольцо разомкнулось, он почувствовал себЯ на свободе. ‡рение
постепенно вернулось. Ћн стоЯл подле ступеней храма, рЯдом никого не было,
вдали, как прежде, кипело веселье.
ЏошатываЯсь. ѓундарев отступил в тень деревьев. ’ело едва повиновалось
ему, в небе, то ли от слез, то ли еще от чего, двоились размытые луны. ‚се
кончилось, их миссиЯ была теперь бесполезной, но ѓундарев не жалел ни о
чем и меньше всего о крахе своей дипломатической карьеры. ‡аслоны
прорвало, он высказалсЯ, выкрикнул, теперь в душе было пусто, черно и
легко.
- Ђ, вот вы где! - ѓундарев даже не вздрогнул от этого возгласа. - Ќу и
вид у вас, господин Џосол! —то, вас тоже "почистили"?
Љруглое лицо ђамиреса блестело от пота, он отдувалсЯ и сиЯл не хуже
полной луны.
- "Џочистили"? - не узнаваЯ звука своего голоса, сказал ѓундарев. -
‘кажем точнее: оплевали.
- ‚ерно! - словно чему-то радуЯсь, вскричал ђамирес. - ’ак нам и
надо!.. Ђ менЯ надо гнать, - добавил он жестко. - Ќу чем, чем мы
интересовались?! ’олько не обрЯдами празднеств, ими в последнюю очередь.
Љак же, как же: делу - времЯ, потехе - час! Ќепростительно длЯ менЯ, Я все
же этнограф...
- —то из этого следует? - бесстрастно осведомилсЯ ѓундарев.
- Ќет, это же прекрасно! ‚ы только подумайте: есть день и час, когда
все переворачиваетсЯ и всЯкий ридлЯнин кому угодно может швырнуть правду в
лицо, выплеснуть все накипевшее. Љак это похоже на ‡емлю!
- Ќа ‡емлю?!
- €менно, именно! Ќаидревнейший, можно сказать, ритуал... ‚ождь
племени, прежде чем его возведут в сан, должен пройти поношение, чтобы
чувствовал, помнил, не заносилсЯ! € даже в поздние времена подвластный и
ничтожный мог однажды, в ритуалом дозволенный час, обличить своего
властителЯ... —ас равенства и раскрепощениЯ, социальнаЯ отдушина,
противовес жесткой заданности бытиЯ! Њы это утерЯли, заменили иным, а тут,
надо же, сохранилось в своей первозданности!
ѓундарев отступил на шаг.
- ‚от, значит, как... € что же вы им, "оплевывающим", интересно,
ответили?
- Ђ ничего. Њы забыли, отвыкли, не знаем, как это бывает, ну и...
ђамирес развел руками. - ‡ато теперь все как на ладони: и что плохого о
нас думают, и как относЯтсЯ, и какие мы идиоты... "Њомент истины", да
какой! € это вопреки всей их этикетности, регламентации, фальши... Ђ
может, наоборот, благодарЯ этому? Љрайность обЯзательно порождает свою
противоположность! Ѓез отдушин жить-то нельзЯ...
- ЌельзЯ, - эхом отозвалсЯ ѓундарев. ‚ его сознании смутно забрезжила
какаЯ-то мысль. - € что же вы сделали после "оплевываниЯ"?
Џоверить трудно! ‘плЯсал! - ђамирес лихо откинул голову, - ‚месте со
всеми, и это было здорово. ќтнограф Я или не этнограф? ‘лушайте, господин
Џосол, если вы полагаете, что тем самым...
- Ќичего Я не полагаю. € Я тебе больше не "господин Џосол", заруби это
себе на носу!
Ћ! “ж не воспользоватьсЯ ли и мне "правом ‘емилуньЯ"?
‚алЯй! ‘ейчас менЯ интересуют только две вещи: бочка вина и ’вор.
- Ѓочка? - глаза ђамиреса выкатились сильнее обычного.
- „а, чтобы окунуть в нее ’вора.
- ”ью! ‘облазнительно, и все же, братец, нельзЯ: ’вор - слуга. ‘егоднЯ
он тебЯ вправе, а не наоборот. Њожет, ‚ладык длЯ такого дела поискать? -
ђамирес издал короткий смешок. - ЉажетсЯ, мы заразились и чуточку спЯтили,
а?
"‚ерно", - чуть не сказал ѓундарев. Њысль наконец проЯснилась. Ђй да
‚ладыки! ‘ами не решились сорвать переговоры - страшно. €нициатива должна
была исходить от нас, и они нам ее навЯзывали. Љакие теперь переговоры, о
чем? ѓлас народа - глас божий...
- Ђ, где наше не пропадало! - вырвалось у ѓундарева. - ѓулЯть, так уж
до конца!
‚печатлениЯ той ночи спутались в памЯти ѓундарева. Љогда мосты сожжены,
а в небе колдовской свет лун, а вокруг безудержное веселье и эта ночь, как
молодость, больше не повторитсЯ...
ѓде бы они ни поЯвлЯлись, их тотчас обступали ридлЯне. €м снова бросали
в лицо все, что о них думают, - плохое, разное, всЯкое. € к ужасу
ђамиреса, ужасу, который вскоре сменилсЯ оторопью восторженного удивлениЯ,
ѓундарев отвечал хулителЯм так, как уже ответил однажды. € толпа
притихала. Џонемногу слышавшие Џосла стали сплачиватьсЯ вокруг землЯн,
отгораживаЯ их от новых натисков и поношений.
’ак посреди всеобщего кипениЯ возникло подобие островка, центр которого
составлЯли землЯне. Ќо это длилось недолго. Љак, отчего произошел перелом?
‚ыражение лиц изменилось, все смешалось вокруг, забурлило прежним
весельем. ѓрЯнула музыка, да; горЯчий ритм взбудоражил кровь, подхватил и
понес. ѓундарев не успел опомнитьсЯ, как ухватил чью-то многопалую руку.
€ли, наоборот, его вовлекли? Ќеважно, неважно! “стоЯть против
детски-наивного напора толпы было нельзЯ, невозможно. Ќоги пошли сами
собой. Ќичто уже не имело значениЯ, кроме сиюминутного, здешнего. ‚ небе
плЯсали луны, от топота ног содрогалась твердь площадей, скалЯсь, на
крышах пританцовывали химеры. ‘емилунье, ‘емилунье! —то-то окончательно
растаЯло в душе ѓундарева, он лишь на мгновение удивилсЯ, что кружитсЯ
вместе со всеми, что ему жарко дышат в лицо, что он обнимает кого-то
(неужто ридлЯнку?) и что ему хорошо, вольно, славно, как было разве что в
детстве, в позабытом давным-давно.
Ђх, вы не знаете, как умеют плЯсать на ‡емле? Ђ ну, ђамирес, давай
трЯхнем стариной... Љ черту возраст! € кто же это, какой мизантроп сказал,
что в этих славных лицах есть что-то рыбье, лицемерно-любезное?! Ќе было
этого никогда, быть не могло...
Љак-то незаметно всей шумной, умаЯвшейсЯ компанией они оказались за
предлинными наспех накрытыми столами, и так же вдруг в руках у всех
очутились кубки. ’ут все смешалось. „лЯ землЯн в здешних напитках не было
ничего хмельного, и все-таки они захмелели - от стремительных танцев, от
всего пережитого, что на них навалилось, от вольных просторов искренности,
которые с такой внезапностью распахнулись. Ћни вслух честили спесь,
лицемерие, все, что ненавидели сами, и ридлЯне дружно вторили им и
спрашивали: а как на ‡емле? € люди отвечали с наивозможнейшей
откровенностью, иногда спорЯ друг с другом, забываЯ, кто подле них, и это
тоже было ново, независимо, прекрасно.
ђаскрытьсЯ, да их заставили раскрытьсЯ - ловкий ход! Ќу и злорадствуйте
на здоровье, неведомо вам, что подлиннаЯ, на века дипломатиЯ крепка
правдой. Ќикакие владыки не вечны, вечен только народ, а он здесь, с нами,
пусть беспомощный и наивный, но таким будет не всегда...
Њолодцы, что задали нам перцу, правильно! „а, да, это Я тебе говорю,
дружище!.. —то, прах побери эту нашу инаковость? Ќет, извини, тут не
согласен: инаковость - не помеха, наоборот, без нее мир был бы пресен и
скучен, как пропись таблицы умножениЯ...
ќто ли говорилось, другое - неважно. ‚ажно, как говорилось. € как
слушалось! Ќичего подобного ѓундарев не переживал. ѓромыхание кубков,
возгласы и слова; многолунный, неземной свет на лицах, то серьезно
внимающих, то смеющихсЯ; понЯтные уже без всЯкого транслЯтора голоса; так
бы и обнЯл всех! Ќе все было безмЯтежно, нет. ‚озникали и споры, случались
недоразумениЯ, но все как-то легко улаживалось, а если даже Я оставалась
горчинка, то, чувствовалось, и она нужна, как озон в послегрозовом
воздухе. ’олько бы эта ночь не кончалась!
Њного еще чего было, но напор впечатлений перегрузил памЯть. Љогда
мелькнуло последнее? Ђх да, это было уже в резиденции, в холодном
полумраке ее покоев, ведь ночь все-таки кончилась...
- Џереживаешь, Џосол? - ђамирес легонько подтолкнул его локтем. -
‚ладыки...
- —то посеЯли, то и пожали. Ќо ведь стоило?
- …ще как стоило! •ватит фальшивых заверений, мы - люди! € знаешь что?
- ‡наю, можешь не утешать. Ѓудущее сведет нас с ридлЯнами, и договор,
настоЯщий „оговор, будет подписан. Ќе сейчас, через сто, тысЯчу лет -
будет!
- ‚от и Я о том же... €нтересно, потребуютсЯ ли тогда дипломаты?
- Ђ вот этого мы с тобой никогда не узнаем. Ќам не дано предугадать,
как наше слово отзоветсЯ... Ќичего, жизнь мудрее нас.

„оговор был подписан на следующий день. ‹ица ‚ладык, когда эта
церемониЯ происходила, показались Џослу угрюмыми. ‘ловно что-то заставило
их уступить... Њожет, так и было? €ли только казалось? ќтикет полностью
вступил в свои права, слова и выражениЯ лиц снова стали непроницаемыми, а
чужаЯ душа - потемки.
„а и своЯ, в общем, тоже, ибо самому ѓундареву все недавнее казалось
сном.
Last-modified: Thu, 19 Oct 2000 16:00:47 GMT
Ћцените этот текст: