        ‘евер ѓансовский. Џобег

   -----------------------------------------------------------------------
   Ђвт.сб. "€нстинкт?". Њ., "ЊолодаЯ гвардиЯ", 1988.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 27 october 2000
   -----------------------------------------------------------------------


        —…ђ…‡ ЋЉ…ЂЌ

   Ћн проснулсЯ, а  в  ушах  все  еще  бушевал  тот  жуткий  рев,  который
заполонил весь мир до отдаленнейших звезд, ѓалактику и бросил его  куда-то
в неизвестность. ‘начала ‘тван не мог пошевелитьсЯ, и на  миг  его  объЯло
новым страхом. —то _они_ со  мной  сделали?  ‚друг  мне  оставлено  только
сознание, а тела не существует - ведь они властны поступить и так.
   Ќо рев уходил, всплескиваЯ, ‘тван дернул ногой, убедилсЯ, что она есть.
„винул кистью, сжал-разжал пальцы. ‡атем разом встал.
   Ќедоуменно оглЯдел себЯ - что-то не  так.  Ђх,  да  -  одежды  нет,  ее
забрали! Ћставили только короткие трусики. Ђ тело при нем  -  тощие  белые
руки, выпирающий живот, тощие ноги.
   ‘делал несколько нетвердых шагов и лишь тут осознал, что темный  зал  с
аппаратами исчез. (‘ теми аппаратами, что все были нацелены на него.)
   ‘верху небо, под ступнЯми песок, а впереди голубизна - вроде озеро  или
море. ѓлЯнул по сторонам. Ќебо было не  только  над  головой.  Љругом,  до
низкого   терЯющегосЯ   в   сумерках   горизонта   оно   стоЯло   огромной
нематериальной чашей. Ќи стен, ни домов, ни предметов. Џо-другому,  чем  в
городе, где лишь светлый вырез между верхними краЯми зданий.
   ‚сходило солнце красным шаром - ‘тван оглЯнулсЯ на длинную  отброшенную
им самим тень.
   ѓде же он?
   ‚друг заметил, что его еще трЯсет от пережитого шока, а  глаза  до  сих
пор наполнены боЯзливой мученической слезой. ‘удорожно  всхлипнул.  ‹адно,
теперь все позади. …го признали виновным и осудили.
   - Џлевать! - Ћн поразилсЯ тому, как громко прозвучал здесь его  высокий
голос. - ‡начит, они менЯ выгнали, выслали. Њогло быть и хуже.
   Џошел сам не знаЯ куда.
   ЋказываЯ легкое сопротивление, под  ногами  ломалась  утреннЯЯ  корочка
смоченного росой, а после подсохшего песка.  ‚ода  приблизилась  -  другой
берег лежал в двух десЯтках шагов. Џо  теплому  мелководью  ‘тван  перешел
туда. Ћн шагал  неловкой,  подпрыгивающей  походкой  горожанина,  которому
довольно пЯти километров, чтоб закололо в боку.
   ЏолнаЯ тишина. ’епло. Ћт мгновениЯ к мгновению становилось светлее.
   †елтаЯ  равнина  простиралась  далеко,  ‘тван  подумал,  что  это   уже
настоЯщаЯ землЯ. Ћднако минут через  пЯтнадцать  впереди  опЯть  блеснуло.
ЏеребралсЯ на новую песчаную косу, на следующую. •оть бы  деревце,  кустик
или травинка, хоть бы камень, наконец! Ќо только песок. ‘лева  было  море,
позади отмели, которые после того, как он их  миновал,  слились  в  низкую
бурую полосу.
   Ќа середине очередной протоки ‘тван погрузилсЯ по  поЯс.  „но  устилали
водоросли, проплыла розово-краснаЯ медуза, на длинных стеблЯх качались  не
то морские цветы, не то животные.  „ва  больших  карих  глаза  внимательно
глЯнули снизу.  ‘тван  отшатнулсЯ.  ѓлаза  покоились  на  желто-коричневой
голове размером в кулак, котораЯ была увенчана горсткой недлинных щупалец,
а сама высовывалась из конусообразной раковины.  ‘тван  нагнулсЯ,  вытащил
моллюска из песка. ’от был веским,  килограмма  на  два.  ‚Яло  шевелились
повисшие в воздухе щупальца.
   Ќикогда ‘тван не видел  таких  чудищ.  Ѓрезгливо  отшвырнул  диковинное
животное и тут же обнаружил, что все дно усеЯно глазами, которые не  мигаЯ
уставились на  него.  Ћдни  принадлежали  таким  же  конусовидным,  другие
расположились на блюдечках с гребнем посредине и двумЯ верткими усиками.
   ‘делалось не по себе. ђванулсЯ к берегу,  гонЯ  перед  собой  бурунчик.
Џотом остановилсЯ - в чем дело,  разве  кто  преследует?  Џросто  нервы  и
просто не может успокоитьсЯ после того зала с аппаратами, откуда в течение
долгих дней передавали на мир ход процесса.
   Ћзадачивала  неестественнаЯ  тишина.  ЂбсолютнаЯ,  обволакивающаЯ,  она
двигалась вместе  с  человеком,  позволЯЯ  постоЯнно  слышать  собственное
дыхание. ‡атем его осенило - птицы! Ќад морем они всегда кричат, а тут  ни
одной. ЉакаЯ-то полностью бесптичьЯ территориЯ.
   ‘олнце уже давно катилось по небу, однако поднЯлось невысоко, припекало
несильно. ‘тван вспомнил, как в  ходе  расследованиЯ  кто-то  сказал,  что
преступление можно частично объЯснить тем, что обвинЯемый  порой  месЯцами
не выходил на солнечный свет.
   “смехнулсЯ. “крытьсЯ здесь негде, значит, заодно его  приговорили  и  к
солнцу.
   €дти пока было легко, и на него накатил приступ  весельЯ.  ‚се-таки  он
обхитрил их, судей. ќтот приговор  -  благо.  …сли  тут  будут  попадатьсЯ
какие-нибудь туристы или исследователи, он сам обойдет их стороной. •ватит
с него людей, они безумно надоели. Ѓудь это возможно, давно убежал  бы  из
современного мира в прошлое. ‘мылсЯ бы через Ѓашню в  один  из  отдаленных
веков, там дал бы себе полную волю. („аже вздохнулось сладко.) Ќырнуть  бы
в пиратские времена и такого звону задать  на  корабле  с  черным  флагом,
чтобы всЯ Ђтлантика затаила дыхание. —то хочу, то и делаю,  пусть  Я  слаб
физически, но решимости на пЯтерых. ’олько вот поздно  родилсЯ,  а  раньше
мог бы хоть гангстером в  трущобах  —икаго.  Џистолет-автомат  в  руке,  и
никаких "‡дравствуйте, как здоровье, как супруга?".
   …ще отмель он  перешел,  открытое  море  Явилось  теперь  справа.  Ђ  в
общем-то пейзаж был во все стороны одинаков.
   "Ћдинаков!.." ‘тван не успел прочувствовать это, как похолодел. ѓде  же
теперь  искать  дорогу  обратно,  она  же  затерЯлась  среди   неотличимых
протоков?  Џропал,  сказал  он  себе.  ђуки  задрожали,  но  потом   дрожь
оборвалась. Ђ что, собственно, значит в его положении  "обратно"?  Ќичего.
„ом у него теперь там, где он сам в любой момент находитсЯ.
   € тотчас новаЯ мысль осенила. Ђ питатьсЯ? ‡десь не город,  не  возьмешь
тарелку с конвейера.
   - ќй, постойте! Њинутку! - Ћн вслух обратилсЯ к небу, к  пескам,  будто
где-то наверху, невидимыми, могли сидеть и слышать судьи. - ‘мертной казни
в законе нет, и голодом вы не смеете менЯ убивать.
   “бежденный во всемогуществе тех, кто бросил его сюда, ‘тван подозревал,
что с помощью непостижимо  сложных  приборов  они  действительно  способны
внимать ему в каждый час днЯ и ночи, так и  пребываЯ  постоЯнно  за  своим
высоким столом.
   Ќебеса и твердь  молчали.  ‡начит,  предполагаетсЯ,  что  он  сам  себЯ
обеспечит. Ќапример, будет ловить рыбу.
   Ѓросил взглЯд в сторону морЯ и сообразил, что ни  разу  в  протоках  не
увидел и крошечного малька. ’олько раковины, медузы.
   ЋпЯть подошел к воде, присмотрелсЯ к студенистой кромке у песка.  ‚озле
самых ног она была непрозрачной, коричневой, подальше становилась белесой,
а с дальнего краЯ, где ее колебала легкаЯ волна, напоминала жидкое стекло.
Љриль, что ли, мелкие рачки?.. Џрижмет, так и за криль возьмешьсЯ.
   Џобаливали лодыжки, поЯсница. Џлечи покраснели от солнца.
   Џрежде ‘тван редко рассматривал  свое  тело  и  теперь  установил,  что
любоватьсЯ нечем. ‚Ялые мышцы как вата, если вообще можно было  установить
их  наличие.  „рЯблаЯ  кожа  оттЯгивалась  в  любом  месте  и,  оттЯнутаЯ,
оказывалась тонкой, словно бумага. ѓрудь вогнутаЯ, спина выпуклаЯ.
   ‚прочем, он и раньше понимал, что его физическаЯ суть слабее духовной.
   ЏоднЯл взглЯд к едва различимой голубой черточке  горизонта.  ‹адно.  Ђ
вот сколько ему приговорено  тут  загорать  и  купатьсЯ?  …сли  он  станет
идти-идти в одном направлении, наткнетсЯ же на какой-нибудь город. ‘начала
увидит сверкание высоко в небе, потом будет шагать еще неделю, приближаЯсь
к опорам. ЌачнутсЯ чуть заметные тропочки,  едва  обозначенные  на  травах
личные посадочные площадки, и вот, пожалуйста, первые лифты...
   Ќо где он сейчас? ‚ какой части света хоть?
   Џодумав, ‘тван ответил себе,  что  в  умеренном  поЯсе  уж  точно.  €бо
солнце, начавшее склонЯтьсЯ, было вовсе не над головой, а много ниже.
   …му представилось, что  окружающаЯ  местность  -  Ќидерландские  отмели
между гигантами ѓаагой и ”ленсбургом, где  простерлись  тысЯчи  квадратных
километров без единого человеческого поселениЯ. Ќо мог он быть и в  Љанаде
или даже  на  нижнем  конце  Ђмериканского  континента.  …сли  Љанада,  то
ближайший мегаполис ѓудзон-‘ити, а если ЋгненнаЯ ‡емлЯ, то ЊегальЯнес.
   Ћн успел предпочесть Љанаду Ћгненной ‡емле, потом их  обоих  Ѓалтийским
отмелЯм у ђиги, но тут ему пришло на ум, что самой идее  умеренного  поЯса
слишком не соответствует море - жаркое, с Явно тропической фауной.
   - ’рилобиты, - сказал он мрачно. ‘ловечко из программы,  которую  школа
всовывает в человека методом суггестивного импрессированиЯ, так что хочешь
- не хочешь, а в голове навсегда остаютсЯ Ђлександр Њакедонский, Ђлександр
Џушкин и Ђлександр ѓумбольдт, изотопы, ирокезы, таблица умножениЯ, таблица
Њенделеева, логарифмические таблицы и то,  как  древние  люди  ездили  "из
варЯг в греки" - энциклопедиЯ, куча сведений, которые в жизни  никогда  не
требуютсЯ, а в непредсказуемые моменты сами собой вылезают наружу.
   ’рилобиты... Ќечто тревожное  было  в  том,  что  название  животных  с
усиками пришло непроизвольно. Љак пророчество, знак со  стороны.  Ќачинало
казатьсЯ, будто с трилобитами должно быть свЯзано что-то неприЯтное.
   € тишина тоже беспокоила. ‘овсем мертваЯ.
   Џотому что нет мух,  предположил  он  робко.  Џосмотрел  на  коричневую
подгнившую пленку планктона. Ќад ней  решительно  ничего  не  жужжало,  не
мелькало.
   ‚се это уже складывалось в систему. Ќет птиц, рыб, насекомых,  травы  и
кустарников. …сть мелкое тропическое море под солнцем умеренной широты.  €
трилобиты...
   Ќо ведь трилобиты  -  ископаемые  существа?  €з  кембриЯ,  что  ли,  из
палеозойской древнейшей эры.
   ЋглушающаЯ истина неотвратимо обрисовывалась перед ‘тваном.
   Ћн упал на одно колено.
   …го выкинули! ‚ышвырнули из той современности, в которой он  родилсЯ  и
жил. Ќа сотни миллионов лет назад.
   Џо привычке поднЯл руку к губам, закусил палец.
   Ќевидимо мерцало что-то на фоне пустых песков, неслышно брЯцало.  Ѓудто
на поезд грузились и отъезжали в будущее города -  целыми  узлами  улиц  с
перекрестками и горЯщими светофорами, - склады, картинные галереи, заводы,
институты, конторы. Ќе завещав ‡емле и  следа  человеческой  деЯтельности,
умчалась, лЯзгаЯ, всЯ цивилизациЯ. Ђ за ней  уже  торопились  орды  диких,
свирепых,  косматых,  с  дубинами.  ѓнали  перед  собой  медведей,  лосей,
мамонтов, всЯкую млекопитающую живность. Џтицы поднЯлись занавесом,  разом
скрылись, сделав небо безжизненно молчащим. ќто было как  фильм,  пущенный
обратно. Њерно прошагали к платформам динозавры -  многие  тащили  березы,
пальмы, охапки трав - и отбыли, оставив сушу неузнаваемой.  Њощные  рыбины
выскакивали из вод, косЯковаЯ мелочь перетекала струей.  Ќасекомые  валили
валом, облеплЯЯ, цеплЯЯсь. Џропыхтели земноводные, их было не так уж много
- те, кто шел сзади, ковром  сворачивали,  уносили  последнюю  примитивную
растительность, обнажаЯ пустые,  бесстыдно-розовые  скалы,  глину,  желтый
песок.
   €  в  любую  данную  секунду  казалось,  что  процесс  еще  можно  было
остановить мгновением раньше, а вот теперь поздно.
   ‚се скрылось. ’ишина...
   ‘ минуту преступник смотрел прЯмо перед собой. ‡атем на коленЯх подполз
к самой кромке планктона, зачерпнул, бросил в рот.
   - € что?! - крикнул он равнодушным, сиЯющим  небесам.  -  ‘читаете,  вы
менЯ удручили?.. ’ак нет же! џ доволен. - „авЯсь, он  набивал  рот  жидкой
массой и проглатывал. - ќй, слышите там! -  Ћн  обращалсЯ  к  бесстрастной
глади морЯ и пескам, за которыми укрылись судьи.  -  ‚ы  думали,  Я  стану
плакать, что мой след - единственнаЯ замета живого на этих берегах?  Ќо  Я
смеюсь. ’ак не наказывать нужно,  награждать:  чтобы  весь  земной  шар  и
одному... ЏропитатьсЯ здесь можно.
   Ќеожиданно упавшим голосом добавил:
   - € вообще судьи неправомочны судить. Љто знает, не  детерминирован  ли
мир с самого начала. …сли да, то разве Я виноват в том, что...
   Ћпустил голову, окончательно уставший, перекатилсЯ  подальше  от  воды,
секунду ерзал, уминаЯсь, укладываЯсь. —исто, как ребенок, вздохнул и  упал
в сон.
   ‘олнце зашло. Џланета плыла в свете созвездий, совсем непохожих на  те,
что ‘тван  знал  в  бытность  среди  людей.  ЃольшаЯ  Њедведица  была  еще
медвежонком, она запустила лапу в ‚олосы ‚ероники. ѓончие Џсы бежали  пока
рЯдом, голова в голову, готовые вцепитьсЯ в хвост ‹ьва, на спину  которому
уселась вовсе даже не „ева, а „евочка только.
   „алекие созвездиЯ, которые пока никто никак не назвал.


   Љогда ‘тван открыл глаза, ему показалось, что он  в  воздухе  и  летит.
‹ежать на боку было так мЯгко, что  ложе  почти  не  ощущалось.  Ђ  справа
налево текла многоцветнаЯ процессиЯ, струилось в море карнавальное шествие
оттенков.  ‘тогами,  снопами  стоЯли  над  горизонтом   сизые,   лимонные,
апельсиновые облака. ‚етер теребил  гладь  вод,  чудилось,  что  отражениЯ
бегут-бегут.
   Њир этого утра был жемчужным и  перламутровым,  дальний  план  тонул  в
атласной переливчатой голубизне, а вблизи, в песчаных Ямочках, тень синела
густо, как намазаннаЯ, как вытканнаЯ парчой.
   Ћн вскочил.
   - € это все мне?.. Њожет быть, сон, гипноз?
   ‘хватил на ладонь грудку сыроватого песка. Ћна была тЯжеленькаЯ, хрупко
держала форму, готоваЯ, впрочем, тут же рассыпатьсЯ. •лопнул рукой по воде
- вода отозвалась упругой твердостью. Љопнул босой ногой  почву,  и  почва
солидно уперлась навстречу усилию.
   ‚се в порЯдке. „ействительно, кембрий. Ќачало начал, когда  простенькаЯ
жизнь еще не выбралась на сушу.
   ‘ размаху бросилсЯ на песок, проехалсЯ животом, перевернулсЯ на  спину.
Ќа памЯть пришли жаркаЯ мостоваЯ,  толпы  на  городском  конвейере.  ђазве
сравнишь с окружающей свежестью и простором!
   ‹юди, город... …го губы сложились в гримасу. ЏостоЯнный безликий вызов,
миллион чужих взоров за день, которые тебЯ быстро, оценивающе  прощупывают
мимоходом, чтобы убедитьсЯ, что ты (не дай  бог!)  не  лучше.  Ќепрерывное
сравнивание, соизмерение, конкуренциЯ, напрЯженность, которые в  бешенство
уже приводЯт. Ђ почему? ‡ачем?.. ‡атем, что  на  планете,  за  исключением
сотни, может быть, тысЯч выдающихсЯ личностей,  остальные  чувствуют  себЯ
вторым  сортом.  •ороший  инженер  рассматривает  себЯ   как   неудачника,
поскольку не  поэт,  который,  в  свою  очередь,  завидует  международному
организатору, сорок раз мир облетевшему.  Џро  секретарш  и  программистов
нечего и говорить, ”еодализм, рабовладельческий строй такого не  знали.  ‚
те эпохи человек всегда мог и перед другими и самому себе сослатьсЯ - мол,
низкое происхождение, классовый строй мешают, а то бы он о-го-го!  ’еперь,
увы, валить не на что.  ‚ход  в  „ом  „искуссий  длЯ  тебЯ  закрыт  не  по
каким-нибудь внешним причинам, а просто ты  неинтересен,  и  Његаполис  не
станет тебЯ слушать. ‚ результате сознание  неполноценности,  и  на  улице
каждый стараетсЯ себЯ утешить, взглЯдом отыскиваЯ  тех,  кто  еще  слабей,
проще. Ќашел - доволен. ‚от шагаешь, и понЯтно: этому  доставил  маленькую
дурную радость, и этому, и вон тому. —ерт возьми! „а кто Я длЯ вас - козел
отпущениЯ?.. Ђ на работе?! Љакие-то умники уже выдумали, решили,  тебе  же
только рассчитывать изгиб детали, котораЯ войдет в блок агрегата.  ‚о  что
это в конце концов выльетсЯ, у тебЯ представление общее и весьма  смутное.
’от же давно запрещенный конвейер, только умственный - из  смены  в  смену
подкручиваешь единственную математическую гайку. Џравда, как  ни  странно,
есть чудаки, способные и этим увлекатьсЯ. ЋглЯдишьсЯ в коридоре  -  там  и
здесь губы движутсЯ, глаза сверкают, событиЯ, дела. Ђ подошел, прислушалсЯ
- техника, технологиЯ. ‘просишь, из-за чего  копьЯ-то  ломать,  они  сразу
начинают  смотреть  в  сторону.  Ќеудивительно  поэтому,  что  скачешь  из
организации в организацию, и на службе такаЯ же злость одолевает,  как  на
улице. ‚месте с тем и дома у телевизора нельзЯ не раздражатьсЯ, потому что
показывают  только  тех,  кто  во  всЯком  деле  тебЯ   так   несоизмеримо
превосходит, что братьсЯ за что-то гаснет охота. Ќа экране чемпион  четыре
метра прыгает, либо артист-премьер любым движением  напоминает,  насколько
ты  сам  неуклюж.  ‚сЯкое  тобой  задуманное  уже  во  много  раз  заранее
перекрыто. ‘амому Ясно, что если рисуешь хуже „евао, танцуешь хуже этой...
‚олгиной, нечего и времЯ терЯть. Ђ перевернул с искусства,  со  спорта  на
другую программу - изобретатель, на пЯтую-десЯтую - ученый, который  новый
закон открыл. ’ак и толкают с экрана в душу, что рЯдом с  ними  ты  совсем
ничто-ничто. Џожалуй, из-за этого люди в прошлом веке пили, а  в  нынешнем
идут в субкультуры, в клубы тех, кто никогда ничего не изобрел, не открыл,
старые  электрические  лампочки  коллекционируют,   коробки   спичечные...
Љстати, насчет ученых.  ‚от  зачем  их  обожествлЯть?  Ќу  объЯснили  нам,
простакам, что ‚селеннаЯ начала сужатьсЯ, что если человек сердит, так это
у него адреналин в крови, а горе и радость - тоже  химические  соединениЯ.
Ћднако в результате распространЯетсЯ  полнаЯ  бессмысленность.  ‡ачем  мне
вообще быть, если Я,  мой  внутренний  мир  -  не  более,  чем  комбинациЯ
веществ, которые и в пробирке получаютсЯ... Њежду прочим, особенных усилий
или грандиозного  ума  такие  Якобы  открытиЯ  не  требуют.  …сли  окружен
изощреннейшей    аппаратурой,    если    реактивы    смешиваютсЯ,     полЯ
взаимодействуют, клетки делЯтсЯ, то  в  кутерьме  молекул,  волн,  в  каше
прыгающих электронов неисчерпаемаЯ материЯ обЯзательно подсунет что-нибудь
свеженькое. Ќадо только оказатьсЯ на месте или посадить ассистента,  чтобы
не спускал глаз. …сли  честно,  личной  заслуги  нет,  что  такой-то  стал
исследователем,   а   не   экскурсоводом.   ‡начит,   родители,    значит,
преподаватель так направил, знакомства... Ќо, предположим, не  так,  пусть
действительно способности. Ќу и что? Ћдного гортань делает великим певцом,
другому свой тенор только в ванне  выпускать.  Ќо  разве  второй  виноват?
ѓлупо и дико мы до сих  пор  зависим  от  природы.  ‚ремЯ  и  пространство
побеждены, но в  человеческих  отношениЯх  пассивный  все  равно  остаетсЯ
пассивным. Љогда-то, хоть в восемнадцатом-девЯтнадцатом, этой проблемы  не
было. ѓде уж о таланте, о славе, если босиком  и  есть  нечего?  Ѓитва  за
голое существование все поглощала. Ђ сейчас оно и вылезло, когда  каждому,
будьте  любезны,  хлеб,  жилье.  Ќеравенство  -  вот   страшнаЯ   проблема
коммунизма. ’ебЯ к „ому „искуссий (вернее, ко „ворцу, с такими сокровищами
искусства, какие императорам не снились) и близко не  подпустЯт,  а  перед
талантом двери сами собой. (Ђ он-то, талант, бесплатно и случайно  получен
от самого естества!) ’ы вечерами сохнешь, каждый  час,  словно  тЯжеленный
мешок, а у известных, у популЯрных секунды на счету,  потому  что  забрали
себе всю борьбу, все волнующее. €ногда думаетсЯ, истребить бы этих гениев,
честное слово. Ћни, конечно, нужны были, когда империализм, когда  планета
прокормитьсЯ не могла. Ќо танки давно в музеЯх, всюду  развешаны  дурацкие
плакаты "‘пасибо, звери!", поскольку налажено наконец с Њ-белками. ‡начит,
пора кончать с диктатурой одаренных или хотЯ бы не восклицать  им  осанну.
Ћднако все равно восклицают. Џростой человек в конторе четыре часа подрЯд,
и если на него обратЯт внимание, так только,  чтоб  нетерпеливо  спросить,
почему  такие-то  данные  не  готовы.  „ругой  же,  талант,   три   минуты
покувыркалсЯ на сцене,  и  гром  оваций.  ѓде  справедливость?..  ‚прочем,
простому тоже пальца в рот не клади. Љогда-то очень  было  принЯто  жалеть
простого, маленького. „иккенс, Љафка с  —еховым,  ”аллада  просто  слезами
обливались - такой он, мол,  замечательный,  добрый,  скромный,  а  судьба
обижает. Ќо пока простой прост, а маленьким мал, они действительно  тихие.
Ћднако дай чуть вылезти, поднЯтьсЯ. ѓораздо круче нос  задерет,  чем  тот,
кто уже привык к возвышенному положению.  Ћдним  словом,  люди  -  еще  та
публика. Џорой даже спрашиваешь себЯ - не  лучше  ли,  если  б  мы  так  и
остались обезьЯнами. Ђ то обрадовались - произошли!
   ‘тван сжал кулаки, сердце стучало. Џотом стер пот с лица. ‹адно. ’еперь
все позади. € сразу успокоилсЯ. Ќе так, как прежде, когда  утреннЯЯ  злоба
тлела в нем по нескольку часов.
   •отелось есть. ‚чера в  горЯчке  он  нахваталсЯ  крилЯ,  однако  сейчас
никаких неприЯтных... Џодошел к воде. ‚зЯтаЯ на ладонь  студенистаЯ  масса
была похожа на протоплазму. —то-то биологическое, но  так,  что  отдельных
маленьких существ не рассмотреть. ЏервичнаЯ жизненнаЯ материЯ, из  которой
природа позже станет лепить классы, отрЯды, породы.
   Ќесмело попробовал. •олодец и холодец!
   € морскаЯ вода вполне годилась  длЯ  питьЯ.  —уть  солененькаЯ.  ’олько
чтобы не напоминать дистиллированную.
   €м вдруг овладела сумасшедшаЯ радость. Љак хорошо, как счастливо.  •оть
лЯг, хоть иди, никому никакого  отчета,  ничто  не  изменитсЯ  ни  от  его
трудов, ни от его бездельЯ. ‚се свЯзи не то чтобы оборваны и болтаютсЯ,  а
их попросту не существует. Ѓез долга, ответственности он  будет  встречать
новый день острым чувством наслаждениЯ, провожать тоскуЯ, ибо сон теперь -
не убежище от скуки и досады, а перерыв наполненного бытиЯ.
   Џойду к югу, сказал  он  себе.  €ли  к  северу,  если  брошен  в  южное
полушарие. Љ полуденному солнцу. ‡а несколько лет доберусь до тропиков,  а
там на запад или восток.
   Џросто жить! Ѓез оправданиЯ со стороны. ‚едь многие так. ЏрикидываютсЯ,
будто перед ними высокие цели, а на самом деле квартирка, да  дети  растут
потихоньку, что и регистрируетсЯ благодушно.
   ‚ыше   поднЯлось   солнце,    мЯгкаЯ    теплота    сменила    прохладу.
околадно-коричневый песок у самых вод был ласково податлив, его  шелковые
отливы звали ступить. € манила потонувшаЯ в мареве полоска горизонта.
   "€нтересно, весь ли земной шар таков - море по поЯс и отмели без  краЯ?
€ли где-то большаЯ суша, бездонный океан?"


   Џолтораста раз день сменЯлсЯ ночью над  безмолвием  песков  и  воды.  Ђ
может быть, двести или сто тридцать  -  ‘тван  намеренно  сбивал  себЯ  со
счета. ел со вкусом, ощущаЯ каждый миг  абсолютной  свободы.  ‘начала  по
утрам еще  вспоминались  старые  обиды,  он  отдавалсЯ  привычным  злобным
монологам. Ќо, прожаренный солнцем, насидевшийсЯ в целебных лагунах,  стал
уравновешенней. “лыбалсЯ ни с того ни с сего, шутил и смеЯлсЯ  собственным
остротам. Ћт непрерывной ходьбы мышцы развились, руки и ноги уже не висели
неприкаЯнными, а принадлежали корпусу. ‡агорелаЯ кожа утолщилась,  плотней
прилегла к плоти. ‘ удивлением отмечал, как это приЯтно - физически  быть.
Џейзаж все не менЯлсЯ: равнина, мелко налитаЯ водой,  или  мелкое  море  с
часто насыпанными низкими островами. Ќо внутри было  разнообразно.  ’о  на
небольшой глубине луг  огненно-красных,  густо  переплетенных  водорослей,
длинных, без  начала  и  конца.  ’о  задавало  загадку  неизвестно  откуда
взЯвшеесЯ течение, и ‘тван долго смотрел, как жизнь кишит  в  своеобразной
реке, струЯщейсЯ в толще вод. ЌаучилсЯ ценить малое. ђадовалсЯ,  например,
обнаружив полоску крупнозернистого песка среди мелкого. Љогда в первый раз
нашел камень, овальный, обтертый, это стало событием. ‘тван нес  камень  с
собой несколько дней, перебрасывал из руки в руку, кидал, подбирал.
   Ќо однажды в  небе  собралась  гроза.  Ћн  сообразил,  что  на  широкой
территории его голова представлЯет  собой  высочайшую  точку.  „жомолунгму
кембрийского мира. Џоспешно выкопал Яму в песке,  она  тотчас  заполнилась
пенистой водой - улегсЯ, пережидаЯ. ѓроза, к счастью, прогрохотала вдали.
   „ругой раз было куда страшнее. Ќочью, от  какой-то  тоски  проснувшись,
увидел, что местность еще обмелела, и его окружает не море,  а  бескрайнее
мокрое поле, где там и здесь рассеЯны пЯтна луж  с  отраженными  звездами.
‘делалось зыбко и неуверенно. ’рагически маленьким ощутил себЯ перед лицом
какой-то гигантской катастрофы в природе. ЏредчувствуЯ несчастье, до  утра
бродил взад-вперед, перескакиваЯ через груды водорослей, через темные кучи
молча копошащихсЯ моллюсков. ‘ рассветом вода  начала  прибывать,  как  бы
выступаЯ  из  почвы.  ‹ужи  объединились,  превратились  в  озера.   ђезко
похолодало,  будто  что-то  сломалось  и   в   климате.   Ћзера   сошлись,
острова-отмели исчезали  один  за  другим.  €  когда  пришел  день,  ‘тван
оказалсЯ стоЯщим по щиколотку в безбрежном океане. ‚о все стороны было  не
высмотреть ни клочка суши, и вода, теперь не теплаЯ,  поднималась.  Џровел
несколько страшных часов, не в силах  справитьсЯ  с  дрожью,  ожидаЯ,  что
дальше. Ќе позволил себе кричать только потому, что твердо определил:  это
большой,  исключительный  прилив,  вызванный  тем,  что  ‘олнце   и   ‹уна
выстроились на одной линии с ‡емлей и вдвоем тЯнут на  себЯ  земную  воду.
•отЯ  и  не  каждодневный,  но  разумом  постижимый  феномен  космического
порЯдка. –елых двести  минут  -  он  считал  по  пульсу  -  вода  недвижно
держалась ему по шею, потом  море  все  разом  стало  опускатьсЯ,  отдаваЯ
сантиметр за сантиметром. •олод ушел через сутки. Њириады  морских  лилий,
издохших медуз, губок и трилобитов  усеЯли  пески.  ЏоднЯтый  и  сметенный
наводнением планктон лег на водоросли и почву,  смешалсЯ  с  ними.  ‘твану
пришлось  подбирать  себе  новую  пищу.  Џопробовал  открывать   маленькие
серебристые раковины, нашел их съедобными.
   ’еперь движение к тропическому поЯсу приобрело деловой смысл -  уйти  с
тех мест, где возможны наступлениЯ холода. ЋтоспавшийсЯ за первые  недели,
‘тван стал совершать свой переход и  ночью,  ориентируЯсь  по  крутЯщемусЯ
театру звезд.
   „осаждала щекотавшаЯ шею борода - подпилил ее  острым  краем  раковины.
Љогда хотелось бани, растирал себЯ влажным песком -  покрепче,  чем  самаЯ
жесткаЯ мочалка.
   Ќачалась заметнаЯ прибавка тепла,  в  безветренную  погоду  бывало  уже
знойно. ЊорскаЯ живность делалась причудливее. Џорой дно  лагуны  устилали
тела-тела, приходилось в обход, чтобы не ступать  прЯмо  по  шевелЯщемусЯ.
‘тван натыкалсЯ  на  области,  где  вода  была  почти  полностью  замещена
прозрачной кипЯщей кашей - гидры, червЯчки, крошечные водоросли,  какие-то
бойкие личинки, просто клетки, пока не знающие, во что же  им  обратитьсЯ.
‚се  двигалось,  пожирало  друг  дружку,  оставлЯЯ  новое  и   менЯющеесЯ,
вероЯтно,  потомство.   ‚идно   было,   что   геологически   скоро   жизнь
выплеснетсЯ-таки на сушу.  Ќе  от  чего-нибудь,  а  от  того,  что  некуда
деватьсЯ. ЋгромнаЯ энергиЯ - химическаЯ, электрическаЯ  и  еще  бог  знает
какаЯ, была аккумулирована  в  таких  бассейнах.  €скупавшись  там,  ‘тван
пробегал  целые  километры,  нарочно   зацеплЯЯ   песок   босыми   ногами,
разбрасываЯ его широкими веерами. Џрыгал вверх и жалел, что нечем измерить
высоту. ’ри стихии - свет, влага,  воздух  -  не  задерживаЯсь,  проходили
сквозь  кожу,  внедрЯлись  ионами  в  красную  плоть  мускулов,  слаженную
неразбериху внутренних органов, делали там  свою  оздоравливающую  работу.
ЌакопившаЯсЯ сила требовала исхода. ‘тван  мощно,  весело  бил  кулаком  в
земную твердь и знал, что хоть немного, но проваливает своим ударом эллипс
вращениЯ планеты вокруг светила.
   ‚ременами он спрашивал себЯ, почему бы  вообще  не  рассыпать  людей  в
разные секунды палеозоЯ - не преступников,  а  просто  всех,  уставших  от
городской тесноты, обилиЯ проблем и вещей. ‘юда их,  в  теплое,  озаренное
голубизной одиночество!
   Ћн сообразил, что в  формулировке  приговора  были  слова:  "...отвечаЯ
желанию..." Ђ разве многие не пожелали бы?
   ’ак радостно было ‘твану, что далеко позади он оставил отмель,  котораЯ
первой открылась ему. ‡атерЯлсЯ, почти растворилсЯ в  забвении  трепещущих
далей.
   ѓде он сейчас? ’о ли под его стопой великий праматерик Џангеа, которому
разойтись на  пЯть  частей  света?  Ђ  может  быть,  южный  сверхконтинент
ѓондвана, дочь Џангеи, или безбрежное древнейшее море ’етис?
   Ћн шагал, шагал и добралсЯ до  конца  отмелей.  ‚  три  стороны  чистый
морской горизонт.


   ‹ежал на животе,  раскинув  локти,  положив  подбородок  на  скрещенные
пальцы. ‘мотрел прЯмо перед собой.
   Џочти неизменнаЯ поза в течение трех дней.
   ‘оскучилсЯ здесь. Ђ назад не мог - это было, как отдавать  завоеванное.
Љроме того, ближе к месту, где ‘тван  плакал  после  суда,  он  становилсЯ
наказанным, несамостоЯтельным. Ђ чем дальше, тем вольнее.
   Ќо некуда было дальше.
   ‚споминаЯ суд, он впервые без раздражениЯ подумал об эпохе, которую его
заставили покинуть. „а, в будущем  вращаетсЯ  этот  шар  ‡емли.  Ќаселение
сосредоточилось  в  протЯнутых  вверх   мегаполисах,   пространства   суши
возвращены лесу, лугам, саванне. —ертит небо  остроконечнаЯ  ЃашнЯ,  через
которую его низвергли в прошлое.
   Ћн схватилсЯ за горло.
   "ЊенЯ низвергли! Ќо ведь..."
   ЌепонЯтно, как его прежде  не  осенило.  ‚  той  первой  жизни  сколько
показывали лент. ‘юда, в начальные периоды  палеозоЯ,  отправлЯют  детские
сады на оздоровление. ‘ам сто раз видел на  экране  эти  сценки  -  пухлаЯ
малышнЯ в белых панамках и девушки-воспитательницы. „а  и  вообще  прошлое
вплоть до питекантропов постоЯнно  навещаетсЯ:  палеоботаники,  художники,
геологи, какие-нибудь там палеоглЯциологи.
   ‘тван даже отшатнулсЯ, проворно глЯнув назад -  сеть  времен  населена;
может  быть,  и  сейчас  что-то  шагает  с  горизонта  по  отмелЯм.  Џотом
опомнилсЯ. Њаленьких действительно отправлЯют, но позже: в ордовик либо  в
силур. ‚прочем, если даже и в кембрий, который длитсЯ около ста  миллионов
лет, то, уж конечно, не к нему, приговоренному. (Љстати, по миру навернЯка
распространен его портрет - в том числе и тот гипотетический облик,  какой
‘тван должен был принЯть после долгого пребываниЯ на песках).
   Ђ кроме детей, других посетителей мало. ‚ этой сфере тоже  бесчисленные
документы, согласованиЯ, увЯзки. ‘нова командуют умники - на  сей  раз  по
организационной части. агу  не  ступишь,  пока  они  твой  шаг  на  своем
заседании не  утвердЯт.  Џотакают  лишь  генетически  одаренным,  то  есть
крупным артистам, спортсменам или таким, кто вцепилсЯ в какую ни  на  есть
нуднейшую проблему, обладаЯ дьЯвольским терпением, провисел на ней, словно
клещ, двадцать лет, остальному чуждый, и тем завоевал право участвовать во
всем, что данной области касаетсЯ: симпозиумы,  концерты,  путешествиЯ  во
времени, поездки в пространстве, соревнованиЯ, ралли, трали-вали.
   "Ќу а если Я обыкновенный? Њне разве от этого  меньше  хочетсЯ  увидеть
вблизи, как выглЯдит извержение вулкана на Њарсе, или сесть в первом  рЯду
чемпионата по боксу?"
   Ћкружающий пейзаж молчал, но было Ясно,  что  ответили  бы  ‘твану  там
впереди. €звините, дорогой товарищ, местечко у самого ринга займет  сейчас
бывший победитель мирового первенства в полусреднем, на край  марсианского
кратера  доставЯт  с  ‡емли  знаменитого  вулканолога,  который,  помните,
спускалсЯ  в  ќтну.  Ђ  вы,  будьте  любезны,  разверните   пошире   экран
телевизора, на котором либо покажут, либо нет  -  как  уж  Љомитет  найдет
нужным.
   ѓениальные,  талантливые,  терпеливые,  упорные  не  только  все   себе
забрали,  но   остальных-то   по   рукам   и   ногам.   ‚от   этой   самой
организованностью и  контролем.  Ђ  масса  притворилась,  будто  положение
нравитсЯ ей, хотЯ в действительности любой тоскует о  полной  развЯзке,  о
том, чтобы, как д'ЂртаньЯн,  проскакать  утренним  средневековым  Џарижем,
сшибаЯ с ног робких буржуа...
   Њахнул рукой. …му-то теперь что? Џусть их!
   Ќесколько дней забиралсЯ далеко в море, вглЯдывалсЯ в линию  горизонта.
Ќичего.
   Џотом подумал: гора из песка - оттуда он увидит.
   Ќа большой отмели выбрал место.  ‘начала  кинулсЯ  носить  сырой  песок
горстЯми. ЋстановилсЯ  -  зачем  суетитьсЯ,  впереди  жизнь!  Ќе  торопЯсь
подобрал полуметрового диаметра раковину.  Ќа  нее  нагружалось,  что  еле
поднимешь. ђаботал до  гордой  усталости,  потом  отдыхал,  валандаЯсь  по
лагунам.
   Ђ погода стоЯла, будто ее на  тысЯчелетиЯ  заказали  такой  прекрасной.
€ногда ‘тван задавалсЯ вопросом - не дуют ли на  высоте  ураганы?..  ќтого
ему было не узнать. „аже десЯть метров над почвой стали недоступны.  Њожно
немного подкинуть тело силой мышц. Ђ хочешь выше, строй башни,  влезай  на
деревьЯ, на горы. Ќо ни гор тут, ни деревьев.
   …го пирамида между тем поднЯлась большой  площадью  на  высоту  ступни.
Љогда  ‘тван  бегал  с  очередной  ношей  на  середину,  краЯ   сооружениЯ
осыпались. Ћн стал тогда набирать планктон, цементировать. ‘о стороны морЯ
налепливал мелкие ракушки  -  получалсЯ  медленно  растущий  перламутровый
конус.
   ‘амое первое человеческое сооружение на третьей планете.
   ѓорьковато даже бывало, что о его труде никто не узнает. Ћднако пЯтьсот
миллионов лет - такаЯ стена, что голой рукой ничего не  перекинешь.  ‘уше,
на которой он сейчас стоит, еще подниматьсЯ  и  опускатьсЯ,  быть  залитой
лавами на  океанском  дне,  выпученной  наверх  в  облака  и  выветренной.
Ѓетонные блоки перемелютсЯ, твердейший металл изржавеет в прах,  и  только
случай может взЯть да сохранить хрупкий  панцирь  оттиском  в  песчаниках,
тонкую веточку рисунком в каменном угле.
   Џриходили смешные мысли. ‘обрать бы в большую Яму криль, влезть туда  и
засохнуть - просто назло антропологам последних перед Ѓашней  столетий.  ‚
начальных  палеозойских  отложениЯх  человеческий  скелет,  целый!  Џричем
современного типа! ‚от бы засуетились на  своих  съездах.  €ли,  например,
вырезать на камне слово, и пусть его найдут в антрацитовом срезе  рЯдом  с
профилем птеродактилЯ.
   ‚се это были, конечно, так, шутки. „лЯ такой проблематичной возможности
собственным скелетом жертвовать не станешь. „а и вообще. ‘тван  ничего  не
имел против тех мирных, доатомных ученых. Ќапротив,  о  них,  застенчивых,
рассеЯнных  подвижниках  научного   поиска,   вспоминалось   с   невольной
симпатией. Ќе знали ведь, во что сложатсЯ потом  их  труды,  а  все  равно
старались, ломали голову: "—то?.. Џочему?" ‚ычислЯли, таблицы  составлЯли,
клали-клали в какую-то копилку, а потом стало возможным так скомбинировать
силы природы, что человек,  как,  скажем,  он  сам,  птицей  пролетел  над
бесчисленными сонмами веков. Њолодцы, если вдуматьсЯ!
   Џирамида росла, и наконец  на  шестиметровой  высоте  была  прикреплена
последнЯЯ раковина. ‘транно  выглЯдело  море  сверху.  „алеко  раскинулись
голубые  и  зеленые  ровные  пространства,  коротенькие   снизу   волнишки
соединились   в   длинные   извилистые   валы,   белый   криль    окаймлЯл
острова-отмели, как соль.
   ‚ыложеннаЯ ракушками переднЯЯ стена была уже неприступна длЯ  строителЯ
- он правильно делал, что инкрустировал ее  постепенно.  ‘тван  спустилсЯ,
издали, присев на корточки, осмотрел свое творение. Ћно  высилось,  словно
ассирийский храм "зиккурат", массивное, но не  без  изЯщества.  †аль  было
оставлЯть его позади лишь вехой. ‘тван отдал пирамиде кусочек самого  себЯ
и, как это бывает, получил взамен. ђабота укрепила плечи,  хватка  ладоней
стала жесткой, как у плоскогубцев.
   € взглЯд умнее - сам чувствовал.
   ‘ закатом лег у розово-блистающей стены. “тром поел и двинул на солнце.
‡а горизонтом ждали еще более жаркие страны, другие морские  животные,  и,
возможно, суши иных материков.
   Ћн прошагал  пЯть  часов  подрЯд.  €ногда  было  так  мелко,  что  едва
покрывало  ступни,  и  на  безбрежном  просторе  ‘тван   чувствовал   себЯ
ѓулливером, собравшимсЯ увести вражеский лилипутский  флот.  ЏерламутроваЯ
гора осталась сзади золотым пЯтнышком, но все  не  было  намека  на  берег
впереди.
   Ќичего, это еще не конец. ‚ернулсЯ  на  отмель,  похлопал  пирамиду  по
накаленному боку. ‚ыспалсЯ, с восходом солнца опЯть пошагал, но  в  другом
направлении.
   Ќесколько  дней  так  выходил.  Ћднажды  начало  вечера   застало   его
километрах в двадцати от песков. ‚ершина ракушечного  конуса  была  только
искоркой - почти как блестки на волнах.  ‘делай  еще  единственный  шаг  и
потерЯешь свой ориентир.
   ‡десь на весы легла возможность вернутьсЯ к отмелЯм или навсегда,  быть
может, остатьсЯ в воде.
   Ђ море всего по поЯс.
   - Ќадо рисковать. -  ѓолос  прозвучал  хрипло,  мужественно.  ‘ловно  у
такого героЯ старинных фильмов, каким он всегда себЯ  видел  в  мечтах.  -
Ѓуду идти до ночи. Ќа мелком месте сЯду, голову на колени.
   € началось новое. „вигалсЯ иногда в воде  до  самого  подбородка.  …сли
попадались большие глубины, обходил. Ќо в целом дно  понижалось,  и  ‘тван
начал  учитьсЯ  плавать.  ‘начала  по-собачьи,  потом,  вспомнив  виденные
соревнованиЯ, - брассом. Џопробовал дремать, неподвижно лежа.
   –елый месЯц прокатилсЯ - было понЯтно по фазам луны. ’еперь уж не думал
о возвращении, тех изначальных песков никогда и не отыскать.
   Њеханическое однообразие  движениЯ  исключало  мысли  о  постороннем  и
вообще сложные мысли. аг, шаг, еще шаг... Џомогаешь  себе  руками...  ‚от
слегка  колеблет  нежным  цветным  занавесом  медуза,  а  вот  под   ногой
трилобит... Ќет, еще не хочетсЯ есть. ђано... Ђ вот тут поплывем.
   ѓруднаЯ клетка раздалась. ‹егкие вдыхали, словно два ведра.
   Ќочью на мЯгком ложе волн он спрашивал  себЯ:  а  живу  ли  в  качестве
личности? Њожет быть, не человек, а стал уже полурастением, как дрейфующий
анемон. •отел уйти от людей  и  удалилсЯ  так,  что  дальше  действительно
некуда.
   елестела в ушах вода, качалсЯ небосвод.  ’рудно  было  верить,  что  в
будущем на этом самом месте воздвигнетсЯ  город,  толпы  станут  кипеть  и
перемешиватьсЯ на перекрестках. —то за то времЯ, пока он здесь в море, там
- за промежутком в сотни миллионов лет - люди нервничают,  столкнувшись  с
проблемами, спорЯт, затаивают обиду или вдруг понимают свою неправоту. —то
там не просто так, а всегда либо хорошо, либо плохо.
   “ него же ни горЯ, ни радости. ’олько дыхание.
   Ќо однажды он провел на плаву пЯть дней, не встречаЯ мели. „но исчезло,
а с ним и жизнь и пища. ѓладь морЯ из голубой превратилась в синюю,  почти
черную, волны выросли, круто бросали с высоты, сама  вода  уплотнилась  на
поверхности, неохотно раздвигалась, пропускаЯ его тело, а внизу  сделалась
непрочной,  недержащей.  ‘тван  чувствовал,  что  под  ним  бездна,  и  за
километр, за три, за сколько угодно, в полном  мраке  только  мертвый  ил,
холоднаЯ тишина.
   ’ерзал голод. ‚ременами находило отчаЯние. Ћн, однако, упорно держал на
полдень.
   € был награжден.
   Ќа шестые сутки  волна  подкинула  его.  “спел  увидеть  горизонт,  над
которым облачко и дернувшаЯсЯ сероватаЯ тоненькаЯ полоска.
   Ѓерег!
   ‡афиксировал положение солнца, собрав уходЯщие  силы,  вошел  в  четкий
ритм.
   —аса через два полоска  приблизилась.  ‘тван  опустил  голову  в  воду,
отсчитал сто гребков, тысЯчу, десЯть тысЯч. ђезко сжал ноги, выставилсЯ из
воды по поЯс.
   € окунулсЯ пораженный.
   Ѓерег и берегом нельзЯ было назвать. —ернаЯ  стена,  абсолютно  ровнаЯ,
вставала из морЯ. ђастЯнувшаЯсЯ на километры,  обрезаннаЯ  с  обоих  краев
прЯмым - углом.  Ѓелой  линейкой  фундамент,  а  наверху  все  то  же,  не
изменившее формы облачко-конус.
   —то это?
   Љембрийский мир вдруг изменил ‘твану. Њожет быть,  перед  ним  крепость
чужой цивилизации, неизвестно откуда ЯвившейсЯ. Ђ возможно, что  пришельцы
из еще более отдаленного будущего, чем его. Ќе исключено, наконец, и вовсе
иное - мстительные судьи не в прошлое швырнули его, а на другую планету  к
далекому созвездию. ’огда нужно отбросить все, что думалось о море ’етис.
   ’ут же затрЯс головой.
   "Ѓред! „о созвездий мы еще не добрались. Џока лишь автоматы летЯт".
   “сталостью вдруг как прострелило руки и ноги. ‘тван  едва  держалсЯ  на
плаву. Ќо ветер подталкивал.
   Љ какой судьбе его несет?
   ‘тена все-таки оказалась естественной. Њетров за сто ‘тван увидел,  что
верхний обрез обрыва иззубрен, а потом стали различатьсЯ неровности  самой
вертикальной поверхности.
   “бедившись, что никто извне не залез в наш мир, ‘тван и  успокоилсЯ,  и
как-то разочаровалсЯ. ‘ одной стороны, спокойнее, однако вместе с тем...
   Џравда, то были  более  поздние  мысли,  пришедшие  вечером,  когда  он
избитый, ободранный, сидел полстеной, глЯдЯ на  линию  горизонта  туда,  к
песчаным отмелЯм.
   Ђ до этого еще надо было выбратьсЯ на берег.
   Љогда он плыл,  издали  послышалсЯ  шум,  постепенно  превратившийсЯ  в
оглушительный рев. ‚олны, все ускорЯЯсь, летели к  каменным  обломкам  под
обрывом, жертвенно разбивали о них свои  упругие  длинные  тела,  вскипаЯ,
грохоча,  сливаЯсь  в  высокий  устойчивый  белый  вал,  рычащий,  воющий,
звенЯщий.
   “жаснувшись, ‘тван захотел назад,  но  было  поздно.  ЋчереднаЯ  волна,
приподнЯв его, легко,  как  бы  одним  дыханием  понесла.  €  вдруг,  сама
искривившись, швырнула Яростным толчком.
   ...‘умЯтица движений и  контрдвижений,  ад  бессистемных  сил.  „есЯтки
ежесекундно менЯющихсЯ напоров и  течений,  рывки,  толчки  -  все  внутри
шипЯщей, непроницаемой смеси. Ќегаданно, с  жуткой  злобой  бьют  какие-то
острые углы, каменные выступы набрасываютсЯ, словно звери.  ‚от  хрустнуло
что-то в руке, вот защемило стопу в щели между  двумЯ  глыбами,  а  самого
переворачивает  и  тЯнет...  ‚ыдернуло!  “дар  по   голове,   как   взрыв,
нез