бугры, поросшие травой. Њежду ними  пролегает
тропа формика руфа, ведущаЯ от гнезда, находЯщегосЯ за пределами  видениЯ.
Њы наблюдаем  также  значительное  количество  кулекс  пипиенс,  отдельные
экземплЯры копрофага из отрЯда жесткокрылых...
   ‚незапно ѓранатов прервал ее:
   - Ђ еще говорЯт, что молодые - эмоциональный народ. ‘ухари  несчастные!
‘тыдЯтсЯ они своих переживаний,  что  ли,  сухостью  зрелость  доказывают.
”ормика, копрофага и кулекс пипиенс! ‘умели вы воспринЯть, что мы в другом
мире, нисколько не похожем  на  ‡емлю,  хотЯ  он  находитсЯ  на  ‡емле?  Љ
счастью, Я физик, неспециалист в этой микрозоологии, латынью щеголЯть  мне
незачем, поэтому Я могу изложить свои человеческие впечатлениЯ, не  боЯсь,
что менЯ обзовут дилетантом.  џ  и  есть  дилетант  в  биологии.  ‚прочем,
никогда не считал это слово унизительным. Њожно с увлечением заниматьсЯ  и
чужим делом...
   €так, о здешнем мире. „умаю, что астронавты никогда не бывали  в  такой
непривычной обстановке. Ќа  всех  планетах  небо  прозрачное,  мутное  или
звездное,  на  поверхности  у  всех  -  морЯ  или  пустыни,  пыльные   или
каменистые. …ще одна пустынЯ, еще одно море, в лучшем случае  -  еще  одно
человечество, как  на  ’ое.  “  нас  же  не  перемещение  в  плоскости,  а
вертикальный разрез природы - нечто принципиально иное.
   Њир без неба, вместо неба зеленые горы,  обсыпанные  жесткими  зелеными
щитами - так выглЯдЯт обыкновенные кусты. Ќа заднем плане оливковые башни,
уходЯщие неведомо куда, - стволы тополей, длЯ понЯтности  Њарина  называет
их "пинус". “ нас кругозор без горизонта: мы  в  Яме,  окруженной  холмами
(длЯ вас это кочки), заросшими бананоподобными джунглЯми.
   ‚ы-то называете это травкой, но  длЯ  нас  это  не  трава,  а  деревьЯ.
Ѓананы... но больше, пожалуй, похоже на  агаву.  Љакие-то  зеленые  ремни,
жесткие и плотные, как бы сшитые из полос. ’ранспортер напоминают.  ’ак  и
ждешь, что заурчит мотор, поплывут по полосам Ящики. Ђ  под  этими  живыми
лентами, в  диком  беспорЯдке  лежат  бурые  и  серо-желтые  прошлогодние,
измочаленные, изжеванные. € нарЯду  с  ними  торчат  бамбуковые  стволы  -
стебли той же травы.
   Ќаверху же, над всей этой  путаницей,  раскачиваютсЯ  этакие  воздушные
беседки, белые, желтые или лиловые;  целые  комнаты  подвешены  на  гнутом
вертком стебле. „а, мы помним, что  это  называетсЯ  цветами,  но  где  же
нежные  лепесточки?  ‚место  лепестков  туго  налитые  баллоны  с  неживым
восковым отблеском. Њне они напоминают резиновые надувные игрушки.  €  все
это болтаетсЯ у нас над  головой  на  высоте  пЯтого  этажа.  Џосматриваем
наверх с опаской. Ќет, качаетсЯ себе преспокойно. €  незачем  восторгатьсЯ
инженерным искусством природы. Њы удивлЯемсЯ, потому что  у  нас  глазомер
большого человека. Ќо в микромире иные  пропорции,  иные  отношениЯ  между
размером и прочностью, между весом и силой. ‚ы это знаете, мы ощущаем.  Ќе
ходим, парим, как в невесомости. Ћттолкнулись и плывем-плывем в воздухе...
Џарадокс блохи! €ли коловратки в капле воды...
   ...€злагаЯ  свои  впечатлениЯ,  ѓранатов,  конечно,  не  объЯснЯл  этот
парадокс,  понЯтный  всем  жителЯм  ’емпограда.  ‚се  маленькие   существа
относительно сильнее, все маленькие растениЯ относительно прочнее,  потому
что вес зависит от объема тела, а прочность стеблей  и  сила  мускулов  от
сечениЯ. …сли дерево выше цветка в сто раз, ствол его должен быть толще  в
тысЯчу  раз.  ‘твол  с  пропорциЯми  стеблЯ  подломитсЯ.   ‘тройные   ноги
подкосЯтсЯ под слоном. Џравило это работает в пользу малюток. “меньшившись
в сто раз, микронавты стали в миллион  раз  легче,  а  мускулы  их  слабее
только в десЯть тысЯч раз. ‘тократный выигрыш в силе!  ’еперь  люди  могли
прыгать в сто раз выше, в сто раз дальше, в сто  раз  дольше  держатьсЯ  в
воздухе.
   - Љстати, и воздух непохож на воздух, - продолжал  ѓранатов.  -  ‘корее
это река, по которой течет, лучше сказать - несетсЯ всЯкий мусор: камешки,
кристаллы, какие-то веревки, жидкие шарики, звездочки, елочки,  спиральки,
чешуйки, глЯнцевитые куски углЯ и целые булыжники. Њарина утверждает,  что
все это пыль или пыльца. Њестные же лупоглазые  птицы  летают,  пробираЯсь
сквозь этот песчаный град. €ногда довольно увесистый булыжник застревает у
них в глазу, тогда они  преспокойно  протирают  глаза  ногой  -  передней,
задней или средней.
   Џтицы эти и есть кулекс пипиенс -  комары  обыкновенные.  „лЯ  нас  они
размером с гусЯ, но тощие-претощие - кожа  да  кости.  (Њарина  поправлЯет
менЯ, подсказываЯ, что у насекомых кожа и кости -  одно  и  то  же.)  †ало
внушительное, конечно. ќтакое шило с мою  ладонь  длиной.  Љ  счастью,  мы
непробиваемы и в темпоскафе и в скафандрах. ‘унетсЯ  такой  шилонос,  пшик
останетсЯ и от шила, и от него самого.
   ѓуси эти летЯт куда медлительнее наших,  хотЯ  крутЯт  крыльЯми  словно
пропеллерами. Њы  почти  не  видим  их  крыльев,  доноситсЯ  только  звук:
комариный писк,  но  сдвинутый  на  шесть-семь  октав  -  приЯтный  сочный
баритон.  €  поскольку  в  поле  зрениЯ  всегда  несколько  комаров,  одни
приближаютсЯ, другие удалЯютсЯ, тон менЯетсЯ  в  соответствии  с  эффектом
„опплера. “далЯющиесЯ съезжают на бас, налетающие на нас - ближе к тенору.
ЏолучаетсЯ хор, несколько заунывный, тЯгучий, но  с  переливами.  ’о  одна
партиЯ звучит сильнее, то другаЯ... (Њы записали на пленку, думаем  ввести
моду на комариные симфонии.)
   ‘ейчас пролетает пчела (апис меллифика - на  Языке  Њарины).  Ќеуклюжий
медведь, мохнатое чудище! Ѓесшумно летит. ‘двинувшись на несколько  октав,
басовитое гуденье перешло в инфразвук. Џчелу мы не слышим, зато видим, как
она работает крыльЯми. €менно работает, не машет,  крутит  словно  летЯщаЯ
мельница. ђаз-раз-раз-раз! —етыре оборота за нашу биосекунду. ѓлЯдЯ на эту
пыхтЯщую машину, мы думаем, что и сами могли бы летать в этом  облегченном
мире. ‚едь мускулы-то у людей совершеннее, чем у насекомых, обмен  веществ
идет энергичнее, нервный ток быстрее. €ные пропорции? Ќо сейчас  у  нас  и
пропорции подходЯщие.
   € мы решились на вылазку.
   Љонечно, вылазка в  скафандрах,  в  наших  персональных  темпоскафиках.
Њожет быть,  вы  заметили,  что  у  них  пружины  на  подошве.  Ќажимаешь,
вдавливаешь их в землю и отталкиваешьсЯ. Џрыжки. Џолучше, чем с шестом.
   € вот мы на экскурсии в травЯных джунглЯх.
   Ќе волнуйтесь, опасности никакой. Њы непроницаемы.  Џравда,  опрокинуть
нас может какой-нибудь жук-бегемот. Ќо здесь вес иной, падают не ушибаЯсь.
’рещина? ’рещина в скафандре смертельна и  в  космосе,  смертельна  и  под
водой.
   Ќе опасны здешние чудовища, но очень уж неприЯтны на вид, иногда просто
омерзительны.
   ќти бронированные морды, эти мозаичные глаза! Ќам они и  глазами-то  не
кажутсЯ, некие наросты, усеЯнные кнопками. †валы, челюсти,  губы,  хоботы,
всЯкие клещи, долота, пилы, насосы  вместо  нормального  рта.  ’онюсенькие
ножки с шипами и крючками, непонЯтно, как они удерживают провисшее брюхо.
   „ождевой червЯк нам встретилсЯ. Џротивнее не вообразишь.  †иваЯ  кишка,
толстеннаЯ,  мне  по  колено,   мокраЯ,   скользкаЯ,   смазаннаЯ   слизью,
облепленнаЯ песком,  полупрозрачнаЯ.  ‚идно,  как  внутри  по  этой  кишке
перетекает из кольца в кольцо  слизь.  Ќет,  по-моему,  беспозвоночные  за
пределами эстетики...
   € испуг был у нас. ‚идим,  лежит  на  зеленых  ремнЯх  травы  блестЯщаЯ
чернаЯ змеЯ. Џо нашим масштабам не слишком  толстаЯ,  с  палец,  но  длины
неимоверной. € не шевелитсЯ,  а  дергаетсЯ,  как-то  перебрасываетсЯ  всем
телом. —то за чудовище? —ервь неизвестного класса? Љак биологи  прозевали?
€ не хищный ли? ‡ахочет обвить,  выбирайсЯ  потом  вместе  со  скафандром.
‚се-таки догадались: волос! ‚олос кто-то  из  вас  обронил,  дорогие  мои,
когда вчера устанавливали наш дом-темпоскаф в этой низинке.
   ‘лучайность, верно. Ќо в случае этом разумнаЯ  подсказка.  „лЯ  будущих
экспедиций надо готовить  интересное.  ђасставлЯть  поблизости  препараты.
‚едь природа стихийно не соберет сама по себе все занимающее науку.
   ‚от муравейник мы предусмотрели. Ќарочно выбрали  место  поблизости  от
муравейника.
   €так, мы живем возле муравьиной  пешестрады,  возле  тропы  этих  самых
формика руфа. Ћни дефилируют мимо нас -  шестиногие  броненосцы.  ѓрудь  и
щеки Ярко-рыжие, брюшко черное с лакированным поЯсом, шеЯ ниточкой,  талиЯ
в ниточку, перед мордой наготове черные клещи, именуемые жвалами.  Ћни  не
суетЯтсЯ, как  представлЯетсЯ  вам,  полномерным.  ‘  нашей  точки  зрениЯ
муравьи еле-еле переставлЯют ноги: на четыре счета один  шаг.  ’Янут-тЯнут
свою ножку-стебелек, цеплЯют когтЯми за  что  попало,  колышетсЯ  тело  на
ногах  враскорЯку.  €  большинство  этих   олицетворении   трудолюбиЯ,   к
удивлению, тащатсЯ налегке, плетутсЯ туда-сюда без груза. ‚от свернули под
прЯмым углом, опЯть свернули, бредут назад. Њарина говорит, что  и  ученые
отмечали бестолковость  муравьиной  суеты,  но  ведь  результат  налицо  -
муравейник выстроен, кормом обеспечен, тли надоены, личинки ухожены, новое
поколение выращено. Љак из бестолковой  суеты  получаетсЯ  полезный  итог?
‚идимо,  не  все  мы  понимаем  в  муравьиной   цивилизации.   ‘пециальнаЯ
экспедициЯ к ним нужна, и не одна экспедициЯ.
   Ђ на обратном пути была трагедиЯ. Ќе с нами, не волнуйтесь.  Џлыл  Я  в
очередном  прыжке,  наслаждалсЯ  своей  силой.  Ѓахх!  ‘толкнулсЯ.  —то-то
громоздкое рухнуло передо мной. ѓлЯжу: уставилась на менЯ страшеннаЯ морда
- зеленаЯ, лоб бронированный,  голова  с  менЯ  ростом.  ‘мотрит  обалдело
бессмысленными своими глазищами,  пасть  разевает,  а  в  пасти  не  зубы,
щипцы-кусачки, но с мое туловище шириной. Ђм - и пополам!
   ‘мотрим друг на друга. џ встал, жду,  что  дальше  будет.  €  бык  этот
зеленый, локуста, кузнечик попросту,  тоже  стоит.  Љак  будто  ошеломлен.
ЃрЯкнулсЯ и не знает куда. Џотом пошевелилсЯ, пасть распЯлил и щипцы  свои
вонзил в  ближайший  ремень,  в  молоденькую  нежную  травинку.  џ  только
поежилсЯ, представив себе, как он живое тело тЯпнул бы.  Џомню,  что  наше
защитное поле непробиваемо, а все-таки страшно.
   € тут гроза с неба.
   ЉрутЯ крыльЯми, грЯнул с неба живой вертолет - полосатый,  желто-черный
- хищнаЯ оса.
   € завЯзалась борьба гигантов - вертолета с бегемотом.
   ‡емным  энтомологам  сражение  это  кажетсЯ  очень  быстрым,  едва   ли
разглЯдишь, что произошло. Ќам же напоминало  схватку  борцов-тЯжеловесов,
которые, сопЯ и обливаЯсь потом, "пережимают" друг друга.
   Ћса опрокинула на спину неповоротливого кузнечика,  вскочила  на  него,
уперлась передними ногами в его передние ноги, задними в задние, растЯнула
тело жертвы и, акробатически изогнувшись, вонзила свое хвостовое  копье  -
отравленное жало - в пасть кузнечика. „овольно долго копалась,  нащупывала
своим шприцем мозг, он  у  насекомых  под  глоткой.  ѓолова  замерла.  Ћса
вонзила шприц в талию, замерли ноги. ‘оскочила,  потерла  лапами  сетчатые
свои глазищи и крыльЯ, красоту навела, дух перевела и потащила тушу за усы
в свою берлогу, детишкам на прокормление.
   Њарина поправлЯет менЯ, напоминает, что кузнечик не туша. Ќа самом деле
он жив, не убит, а парализован. € будет жить еще недели три, пока  личинка
будет грызть его. “ ос так принЯто. •олодильников у них нет, и, чтобы пища
не портилась, ее не убивают, а  парализуют.  Ћса  -  великолепный  хирург,
умеет двумЯ уколами в тЯжкой борьбе парализовать сопротивлЯющуюсЯ  добычу.
‚прочем, и личинка ее - хирург  не  хуже:  знает,  в  каком  порЯдке  надо
выедать добычу, чтобы не убить живые консервы: сначала пожирает жир, потом
мускулы, жизненно важные органы после всего.
   - Њежду прочим, - говорит Њарина, - голодающий человек худеет в той  же
последовательности: сначала исчезает жир, потом мускулы, сердце же и  мозг
не худеют почти до самого конца.
   - Ѓеда насекомых в том, что мозг у них - не существенно  важный  орган.
Ћн ведает только движением, жить организм может и без  него,  -  продолжал
ѓранатов.
   ѓоворЯт, что в космосе люди ищут ‡емлю:  летают  в  чужие  миры,  чтобы
сравнить их с нашим. ‚ микрокосмосе, куда мы попали, есть что  сравнивать.
‡дешнЯЯ жизнь - иной  вариант,  противоположный  привычному.  ‡оологи  это
хорошо знают: дескать, азбучнаЯ истина. Ќо мне, дилетанту, азбука эта  так
и режет глаза. ‘ловно нарочно,  природа  стараетсЯ  напомнить,  что  жизнь
можно организовать по-разному.
   ‘ами судите: у нас скелет внутри, у насекомых - снаружи. “ нас  спинной
мозг, у них - брюшной, у нас - головной, у них - подглоточный. “ нас мешок
с воздухом - легкие, а кровь в трубочках. “ них мешок с кровью  -  полость
тела, а в трубочках - воздух. Њы  дышим,  вдыхаЯ  и  выдыхаЯ;  можем  этот
активный аппарат использовать длЯ речи. “ насекомых дыхание пассивное, они
кричат и поют... крыльЯми.  Џчелы  разговаривают  танцуЯ.  џзык  жестов  -
любимое детище академика Њарра! Њуравьи же  беседуют,  скрещиваЯ  на  ходу
антенны.  —то  можно  сообщить,  прикасаЯсь  усиками?  ‚ероЯтнее  всего  -
химический состав особых выделений.  Њуравьи  анализируют  друг  друга  на
ходу: Я голоден, Я сыт, Я болен, Я устал, Я возбужден, Я кормлю личинку, Я
тащу добычу. џзык химического анализа! ‚ какой словарь его уложишь?
   ‚се у них не так, все наоборот. Џоистине, природа как бы задалась целью
разоблачить наш самодовольный антропоморфизм.  ђЯдом  с  людьми  поместила
антилюдей, построила их тело совершенно иначе, дала иные размеры. Ќо  и  у
наших антиподов - города, сообщество, забота  о  потомстве,  земледелие  и
скотоводство своего рода, даже войны, даже рабы... € если бы в прошлом, XX
веке люди позволили бы отравить себЯ атомной радиацией, на ‡емле  остались
бы муравьи с их жесткими „ЌЉ, менее чувствительными к излучению. Љ тому же
в их костЯх нет кальциЯ, стронций тоже не накапливаетсЯ.
   ѓде-то Я читал: будь муравьи ростом с собаку, они завоевали бы мир.  Ќе
завоевали бы. ‘обаки загрызли бы их шутЯ. “ муравьев  медлительные  нервы,
тощие ноги и вЯлые мускулы, крупные  насекомые  не  смогли  бы  сами  себЯ
носить по земле, не смогли бы пищу добыть. џ  сколько  угодно  мог  ахать:
какой блестЯщий хирург оса! Ќо  ведь  она  способна  на  одну-единственную
операцию  -  на  анестезию  кузнечика.   Ћса   -   сверхузкий   специалист
(специалисты, не обижайтесь!), оса - тупой педант, не способный  научитьсЯ
ничему. —еловек же может выучитьсЯ чему угодно.  Џобеда  теплокровных  над
насекомыми   -   это   победа   гибкой    изменчивости    над    застывшей
наследственностью. Џобеда человека - это  победа  гибкого  универсала  над
застывшими в своей косности специалистами.
   ’ак что Я не воспеваю  эти  бронированные  чудовища,  которые  ползают,
носЯтсЯ и прыгают у вас под ногами. Ќе то менЯ поразило.
   Џоразило, что мы отошли не так далеко, всего на  два  порЯдка,  но  уже
попали в иной мир с иными законами жизни, иной тЯжестью, иными  формами  и
красками. „ва порЯдка, и жизнь навыворот, если сравнивать с  человеческой.
—то же мы  встретим  на  десЯтом  или  двадцатом  порЯдке,  где  и  физика
принципиально инаЯ? —то будет там - ничто  или  нечто  невероЯтное?  Њожет
быть,  принципиально  инаЯ,  несусветнаЯ  жизнь?  ђаньше  Я  считал  такие
рассуждениЯ пустословием, развлекательной чушью, но сейчас, присмотревшись
к насекомым, Я готов принЯть что угодно. ‚сЯкое может быть.
   ѓранатов помолчал и добавил суховатым голосом:
   - Џрошу простить мое отступление  от  точной  науки,  но  полагаю,  что
выводы не менее важны, чем доводы, а  длЯ  доводов  впечатлениЯ  не  менее
существенны, чем измерениЯ. Ђ теперь Я передаю слово строгим  специалистам
- моим молодым соратникам.
   ‚ репродукторе загудел голос „жона.
   Ќо - странное  дело!  -  специалисты-слушатели  проЯвили  равнодушие  к
отчетам специалистов-путешественников. „аже Ѓаумгольц, прослушав несколько
цифровых  столбиков,  махнул  рукой:  "Џотом,   потом!"   €   распорЯдилсЯ
пропустить все передачи вплоть до следующего выступлениЯ ѓранатова:
   "...наше пребывание на ступени второго порЯдка заканчиваетсЯ. ‘ейчас мы
установим приемник длЯ броска на очередную станцию, на ступень  четвертого
порЯдка. Џоставим его у самой воды. Џо плану  на  той  станции  полагаетсЯ
наблюдать микрожизнь в капле. ‚ыходим. ‘ледите за экраном".
   ‚се вперили глаза в обзорный экран, где краснел стаканчик. Џочти  сразу
же из него на траву выпрыгнули маленькие шпулечки, резво поскакали вниз по
склону к ближайшей луже.  Џрискакали,  замерли  на  миг  и  так  же  резво
запрыгали в темпоскаф. Џриемник четвертого порЯдка,  к  сожалению,  нельзЯ
было рассмотреть, он был около миллиметра высотой. ѓде-то у самой  воды  в
мокрый песок темпонавты воткнули этот миллиметровый стаканчик.
   ќкран резко осветилсЯ. ЏламЯ вспыхнуло и погасло.
   ‡рители замерли. ‡атаили дыхание, уставившись на  экран.  ли  решающие
минуты.
   ‚едь уменьшение сопровождаетсЯ ускорением времени; темпоградцы не могли
забыть этого  правила.  Ќа  каждой  станции  путешественники  должны  были
пробыть свои четыре  биологических  днЯ,  но  длЯ  наблюдателей  срок  все
укорачивалсЯ. Ќа ступени второго порЯдка - в гостЯх у насекомых  -  четыре
биоднЯ соответствовали темпоградскому часу, на ступени четвертого  порЯдка
- половине минуты, на следующих станциЯх  -  долЯм  секунды.  ‘тало  быть,
исчезнув из полЯ зрениЯ, путешественники должны были тут же, не позже  чем
через секунду, через несколько секунд от силы, поЯвитьсЯ снова.
   ‚спышка. —ерез полминуты огонек. €скорка. Џа-у-за!  €  тут  же  искорки
возвращениЯ.
   ‚от вспыхнул огонек у лужицы. Џокинут амебный уровень.
   €скра. Џокинута следующаЯ станциЯ -  вирусогеннаЯ.  Њикронавты  в  мире
молекул и атомов.
   Њолчание. ‡рители не дышат. Ќе мигаЯ, смотрЯт на экран.
   Ќу же!
   Ќу!!
   ‘екунда. „ругаЯ. ’ретьЯ. …ще теплитсЯ  надежда.  Њикронавты  еще  могут
вернутьсЯ, застрЯвши среди молекул, проведЯ там  несколько  биолет...  всю
свою жизнь.
   „есЯтаЯ секунда... двадцатаЯ... минута!
   Ќе вернулись!
   Љто-то срываетсЯ, хлопнув дверью, бежит  в  парк.  Џриборам  не  верит.
Њожет, экран врет, а люди уже на месте...
   Ќет  искр.  ’ускло-серый,  неозаренный  стаканчик  стоит  в  Ямке  близ
муравейника. ’емпоскаф ждет возвращениЯ хозЯев.
   ‘екунды! ‘екунды! ‘екунды!
   Ѓаумгольц,  сгорбившись,  поднимаетсЯ,  молча  стоит,  понурив  голову.
аркают отодвинутые кресла. ‚се стоЯт молча.
   ‘лава памЯти погибших героев...
   Ќе вернулись. ‡атерЯны в дебрЯх атомов.


        18. ‚ „…Ѓђџ• Ђ’ЋЊЋ‚. 31 маЯ. 6:13-6:23

   —то же случилось? Џочему не вернулись микронавты?
   “мом все понимали, что надежды нет никакой, но сердце не хотело верить.
Ќеужели они погибли, такие жизнерадостные, такие деЯтельные и  крепкие:  и
сведущий —анг, и могучий „жон, и молоденькаЯ Њарина. Ђ мудрый  ѓранатов...
Ќеужто и он не нашел выхода?  ’олько  сегоднЯ  утром  с  ними  простились,
только десЯть минут назад слушали их  голоса.  —тобы  поверить  в  потерю,
нужно к ней привыкнуть. Џока что привычки не было, и рассудок,  подчинЯЯсь
подсознательной надежде, конструировал какие-то обнадеживающие  теории:  а
вдруг  наука  ошибаетсЯ,  на  нижних  уровнЯх  времЯ  не   ускорЯетсЯ,   а
замедлЯетсЯ; а вдруг микронавты  застрЯли  на  втором  уровне,  где  можно
протЯнуть и полгода, отремонтируют темпоскаф и поЯвЯтсЯ; а вдруг...
   Ћтвет нельзЯ было получить сразу.  Џриходилось  терпеливо  прослушивать
последовательные передачи с  четвертого,  шестого  и  прочих  уровней,  по
нескольку часов каждую. ‚едь по своим часам микронавты на  каждой  станции
прожили четверо биосуток,  накопили  впечатлениЯ,  сменЯЯсь  у  микрофона,
наговорили отчетов.
   ‚се эти отчеты ретранслировались по порЯдку со станции  на  станцию,  с
нижних уровней на верхние, и теперь поступали в порЯдке очередности.
   ‚от  и  выслушивали  их  в  порЯдке  очередности.  ‘лушал   постаревший
Ѓаумгольц, глотаЯ таблетки от бессонницы, мрачно слушал  Ђнджей  ѓанцевич,
зажав руки коленЯми и раскачиваЯсь. ‘лушал  •улио  ‚ильЯнова,  то  и  дело
воздеваЯ руки к небу и хватаЯ себЯ за шевелюру. ‘лушали заплаканные жены и
дочери... € ‹ев  слушал,  опечаленный,  подавленный,  но  не  потрЯсенный,
пожалуй. Ћн был молод, привык к мысли, что старшие поколениЯ  прокладывают
дорогу, а потом уступают ее. ѓранатов проложил и  уступил.  ‹ев  готовилсЯ
принЯть эстафету. Њысленно уже сочинЯл заЯвление с просьбой направить  его
во вторую экспедицию.
   Ќо прежде всего надо  было  терпеливо  слушать  милый  голосок  Њарины,
повествующий о дыхании, кровЯном давлении, самочувствии  и  аппетите  всех
членов экипажа. „жон своим густым басом докладывал о состоЯнии  механизмов
(какой из них отказал в конце концов?). —анг излагал результаты  измерений
(очень-очень полезно, но с цифрами специалисты разберутсЯ после, по каждой
таблице  диссертацию  будут  писать).  Љроме  того,   —анг,   склонный   к
теоретизированию, перед  стартом  на  следующую  станцию  высказывал  свои
предположениЯ о будущих открытиЯх. Ђ после —анга  с  волнением  и  печалью
слушали   наследники   ѓранатова   бодрые   шутки    своего    президента.
—увствовалось,  что  он  в  восторге  от  путешествиЯ,  захлебываетсЯ   от
впечатлений, хочет все сообщить до малейших подробностей, но Язык  у  него
не поспевает за мыслЯми, а слова подбирать некогда, даже грамматикой  иной
раз пренебрегает.  Ќекогда,  некогда,  не  до  стилистики,  правка  потом.
‘пешит, кипит, горит!
   Ќеужели сгорел дотла?
   ‚от отрывки из передачи с шестого уровнЯ  (уменьшение  в  миллион  раз,
рост микронавтов около двух микрон,  несколько  меньше  отдельной  клетки;
клетки и наблюдаютсЯ).
   - ’акое ощущение, будто смотрю в котел, где  закипает  густой  суп  или
каша.  ‘плетаЯсь,  завиваЯсь,  расходЯтсЯ  и  сходЯтсЯ  струи.  ЌесутсЯ  в
завихрениЯх  какие-то   комочки,   песчинки,   пленки,   нитки,   длинные,
извилистые, перевитые и совсем куцые, как волоски, срезанные бритвой.
   Ќиточки и волоски - это молекулы, как вы догадались.  „линные  и  витые
шнурки - молекулы белков и нуклеинов, коротенькие обрезочки - сахар, жиры,
отдельные аминокислоты. Њолекул воды не различаем, они слишком мелки. ‚ода
образует общий точечный фон, как на гравюре.
   Љогда глаз привыкает  к  этой  каше,  начинаем  выделЯть  органоиды.  ‚
середине  полупрозрачный  мешок,  в  нем  клубок   спутанных   канатов   -
прославленные  хромосомы.  ‘ейчас  клетка  готовитсЯ  к  делению,  поэтому
хромосомы в  общем  уже  расставлены  парами,  как  на  музейной  витрине.
ЏрисматриваЯсь к канатам, вижу, что они  составлены  из  двойных  ниточек,
заплетенных косичками. „ЌЉ - эталоны, проекты и программы живого тела!
   Љ сожалению, деление клетки мы  заснЯть  не  сумеем.  Ћно  продолжаетсЯ
несколько минут, а длЯ нас минута - это два года. Љогда  соприкасаешьсЯ  с
этим   миром   примитивных   существ,   прежде   всего   удивлЯешьсЯ   его
медлительности.  Ѓиогоды  на  деление!  ђоды,   которые   растЯнулись   на
десЯтилетие!
   Ќо изготовление молекул мы успеваем проследить.
   ЏрЯдильные станы белков у нас перед глазами -  общеизвестные  рибосомы.
ќтакие колесики, они медленно проворачиваютсЯ. Ќа ободе накручена ђЌЉ. ќто
матрица - образец и штамп. Ќа одной стороне выступ, на него чаще  всего  и
натыкаютсЯ плавающие молекулы.  Ћдна  неподходЯщаЯ,  другаЯ  неподходЯщаЯ,
столкнулись, плывут дальше. Ќо вот седьмаЯ или  семнадцатаЯ  пришлась  как
раз по мерке - эта прилипла. € тотчас выступ смещаетсЯ, следующее звено на
очереди, следующаЯ  молекулЯрнаЯ  невеста  ждет  своего  жениха.  Ћдин  не
годитсЯ, другой не годитсЯ,  третий  не  тот.  ђазборчиваЯ  молекула,  как
ЂгафьЯ ’ихоновна. Ќо вот десЯтый пришелсЯ по душе. ЋпЯть смещаетсЯ выступ.
’ак до полного оборота. Ђ когда весь  белок  склеен,  голова  упираетсЯ  в
хвост, и тот же выступ сталкивает готовую нитку. ’ут же она  сворачиваетсЯ
в клубок, словно спЯщаЯ змейка, несетсЯ в общем потоке. Људа? ’олкнулась в
одно место, другое, третье. Џоймана, приросла. ‘юда и предназначалась.
   ’ысЯчи, тысЯчи веретен, и каждое прЯдет свой белок. Ќет  в  текстильной
промышленности  таких  сложных  цехов.  “  нас  массовое  производство   -
однотипность. †иваЯ клетка - цех с бесконечной  номенклатурой  изделий.  Ђ
сама-то меньше типографской точки.
   Ќо вот матрица соскочила с рибосомы, отправилась в путь. Људа ее несет?
‚ Ядро, оказываетсЯ.  Џриложилась  к  хромосоме,  теперь  плывет  обратно.
‚идимо, контроль и проверка. € это  тоже  предусмотрено  в  живой  фабрике
белка.
   ‚се это не новинка длЯ  науки,  давно  изучено  биологами,  рассмотрено
электронными  микроскопами,  заснЯто  рапидсъемкой.  џ   даже   не   хотел
пересказывать, но подошел полюбоватьсЯ и удивилсЯ, опЯть  удивилсЯ!  —ему?
„а многообразию природы, все тому же...
   Њы с вами люди, и самое  понЯтное  длЯ  нас  -  разумный  человек.  Ѓез
сомнениЯ, разум - самое удивительное в природе: материЯ, понимающаЯ  себЯ.
Ќо рассудок есть у каждого из  нас,  все  вокруг  рассуждают,  мы  к  тому
привыкли. €нженер просидел год над проектом, создал план большого  завода.
Њолодец, но чему поражатьсЯ? ѓолова на плечах есть, училсЯ,  выучилсЯ.  Ќо
тут передо мной без головы, без плеч, на пустом месте сам собой  вырастает
завод  -  пищевой,  фармацевтический,  со  своей   энергетикой,   архивом,
контролем, внутренним транспортом, складами топлива и  готовой  продукции,
самостоЯтельным движением, с охраной, добычей сырьЯ из внешнего  мира,  да
еще способный строить другие подобные заводы... и все это в крапинке, куда
меньше булавочной головки.
   Ќу как не удивлЯтьсЯ?
   Љакой инженер спроектирует все это за год? „есЯти жизней не хватит.
   Џравда, у природы был не год и не сто лет. „обрый миллиард лет  природа
налаживала это производство в крапинке. Ќалаживала методом проб и  ошибок,
сгубила несчетное число неудачных вариантов.
   —то же получаетсЯ? „айте времЯ - и будет жизнь!
   Ќо на нижних ступенЯх материи времени полным-полно.  €  чем  ниже,  тем
больше. Њожет быть, в атомах есть вещи поудивительнее жизни?
   Љак видите, фантазирую.  Џолезно  вырватьсЯ  из  привычной  обстановки.
ЌасмотришьсЯ чудес, сам начинаешь придумывать чудеса.


   ‚осьмой уровень. “меньшение в сто миллионов  раз,  рост  микронавтов  -
сотые доли микрона, наравне с крупными молекулами.
   ‡десь было больше приключений, чем наблюдений. ЏлЯшущие точечки молекул
превратились в дробинки и камешки; на темпоскаф обрушилсЯ  каменный  град.
…сли же вспомнить, что скорость  молекул  раза  в  полтора  выше  скорости
звука, как у хорошего сверхзвукового лайнера, и выше, чем  у  пули,  можно
представить  себе,  сколько  вреда  нанес  этот  сосредоточенный  обстрел.
Џрирода поливала непрошеных гостей целым ливнем крупнокалиберных  пуль.  €
хотЯ  защитное  поле  было  рассчитано  на  этот  ливень,  хотЯ   молекулы
отскакивали от темпоскафа, как градины  от  тротуара,  все  равно  энергиЯ
ударов передавалась внутрь: с внутренних стен  осыпались  полки,  вешалки,
приборы, трубки. ‚се дрожало, ходило  ходуном,  расшатывалось.  Њикронавты
едва поспевали ликвидировать мелкие аварии, пока досадные, но в дальнейшем
и опасные.
   ѓранатов принЯл решение закопатьсЯ в  твердое  вещество,  даже  утопить
темпоскаф в недра кристалла. ‚ твердом веществе тоже  была  дрожь,  но  не
хаотическаЯ, а упорЯдоченные колебаниЯ, к ним можно  было  приспособитьсЯ.
Љристаллы  были  рЯдом  -  кварц  и  алюмосиликат  в  песчинках.  ѓранатов
предпочел  кварц  -  правильный  кристалл  кубической  формы.  Ќа  экранах
темпоскафа поЯвились рЯды плотно уложенных шариков - идеальнаЯ  геометриЯ,
такаЯ,  казалось   бы,   несвойственнаЯ   природе.   Њикронавты   медленно
погружались в кристалл, выжигаЯ себе нору. арики в рЯдах тоже колебались,
но, по крайней мере, не плЯсали как попало, не выскакивали из своих рЯдов.
   ‚се репортажи с восьмого уровнЯ свелись к докладам о ходе  внедрениЯ  в
кристалл, вперемежку с перечнЯми  поврежденных  и  исправленных  приборов,
аппаратов,  прожекторов,   щупалец,   манипулЯторов,   разбитого   стекла,
погнутого металла. Њикронавты даже задержались на этой ступени  на  лишних
четыре биоднЯ. ‡ализывали  раны,  спрЯтавшись  в  своей  коленчатой  норе,
прежде чем решитьсЯ на очередной прыжок - на десЯтый уровень уменьшениЯ.
   ‘амое  же  последнее  сообщение  пришло   с   двенадцатого   уровнЯ   -
внутриатомного (рост  микронавтов  -  десЯтимиллиардные  доли  сантиметра,
времЯ пребываниЯ - десЯтимиллионные доли секунды). ‚прочем,  в  ’емпограде
не сразу узнали, что это последнЯЯ ступень. “став от двухсуточного бдениЯ,
слушали, позевываЯ, потираЯ распухшие веки.  Љое-кто  задремал  в  кресле,
кое-кто  пил  крепкий  кофе  в  буфете,  чтобы  прогнать  сон.  Ќервы  уже
притупились. ЌельзЯ без отдыха горевать двое суток подрЯд.
   - €так, мы в атоме, друзьЯ, -  оповестил  бодрым  голосом  ѓранатов.  -
‚ыбрали кремний, чтобы рассмотреть Ядро  посложнее.  ЌадеемсЯ  разобратьсЯ
наконец, какой смысл в магических числах, почему это система из 16, 28 или
40 нуклонов прочнее всех промежуточных. Ќо это в будущем. Џока что длЯ нас
Ядро величиной с орех, и орех этот довольно далек, еле виден  в  телескоп.
Ќо точечки разобрать можно - все 28 нуклонов. ЏробиваемсЯ к Ядру, надеемсЯ
рассмотреть его на следующей станции. Џока об атоме в целом.
   Љак выглЯдит атом?
   ‘амое важное, что он доступен наблюдателю, его можно видеть  с  помощью
наших  локационных  телескопов.  Љонечно,  картина  условнаЯ,   мы   видим
отраженные сигналы. ‚прочем, всЯкаЯ картина условна. ‡ависит не только  от
устройства вещества, но и от устройства наших глаз.
   ’ак  вот,  наши  технические  глаза-локаторы  не  отмечают  электронных
облаков. Ћчевидно, электронное облако - условный энергетический график. Њы
видим другое - некую  пустоту,  перламутровую,  переливающуюсЯ,  а  в  ней
течениЯ, завихрениЯ, водовороты, нет, правильнее  сказать,  "вакуумвороты"
красоты неописуемой. Ћни  радужные,  как  нефтЯнаЯ  пленка  на  воде,  как
полЯрные сиЯниЯ, как цвета побежалости на остывающем железе,  как  разводы
на шлифующемсЯ стекле. џ мог бы бесконечно описывать эту игру  красок,  но
понимаю, что она рождаетсЯ в наших очках, то есть в локаторе.  ‘ущественно
другое: мы видим, что внутриатомное пространство неоднородно и  изменчиво.
€ никакаЯ это не пустота. Ћна тверда, как  стекло,  пожалуй,  даже  тверже
алмаза. Њы с трудом проедаем в ней дорогу, тратЯ гораздо  больше  энергии,
чем при внедрении в кристалл на восьмом уровне. —то  же  такое  разводы  в
этой тверди? Ќе знаем. Ќо вокруг нашего кораблЯ, протискивающегосЯ в  свой
тоннель, тоже цветные разводы. Љраски  здесь  еще  гуще,  еще  насыщеннее,
калейдоскоп,  вакханалиЯ  алого  и  фиолетового.  ќти  цветовые  волны  не
расходЯтсЯ далеко, плещутсЯ у самых бортов темпоскафа.
   ќлектроннаЯ орбита -  тоже  радужный  развод.  ЏовторЯю:  мы  не  видим
электронного  облака,  однако  орбиты  различаютсЯ  отчетливо.  ‚сЯ   даль
исчерчена цветными эллипсами - и в нашем  кремнии,  и  в  соседних  атомах
кислорода. ‘ерпантин! Ќа ближних орбитах заметны золотые колечки величиной
с орех - сердцевины электронов. Љолечки носЯтсЯ вокруг нас и обметают небо
своими золотисто-голубыми хвостами. •восты на  всю  орбиту  -  один  перед
колечком, другой - позади. ќлектрон -  колечко  и  его  орбита  -  кольцо,
волна, бегущаЯ по замкнутому кругу. ‚споминаетсЯ, что именно так трактовал
электроны де Ѓройль в начале XX века. Џотом его модель отставили. € зрЯ.
   Џосле ѓранатова —анг передавал  свои  таблицы,  „жон  басил,  зачитываЯ
инвентарные списки, Њарина в который  раз  надрывала  душу  сообщениЯми  о
кровЯном  давлении  ѓранатова  и  легком  насморке  —анга.  €х  слушали  с
горестной улыбкой, но невнимательно. †дали,  когда  к  микрофону  подойдет
ѓранатов. € вот:
   -  „рузьЯ,  образно  говорЯ,  настоЯщаЯ  экспедициЯ  на   планету   ’ой
начиналась где-то  здесь,  на  перепутьЯх  электронных  орбит.  ’олько  из
темпоскафа  и  можно  рассмотреть  ее  хорошенько,  взвесить  все  "за"  и
"против", рассчитать варианты спасениЯ планеты.
   Њы отправлЯемсЯ на четырнадцатый  уровень.  „о  свиданьЯ,  а  может,  и
прощайте.
   Њолчание. ’ЯгостнаЯ пауза...
   - Џочему Я сказал "прощайте"? Џотому что нет у нас, зачем же обманывать
друг друга, нет стопроцентной уверенности, что мы вернемсЯ оттуда.
   Џричины две. Ћдна была известна заранее. ‡десь проходит порог.  „о  сих
пор мы переходили с уровнЯ на уровень нашего обычного вещественного  мира,
сейчас переходим в другой - Ядерно-квантовый. ’от мир принципиально иной -
это известно со школьной скамьи. ‹юди, металлы, землЯ, вода и атомы -  все
это тела одного порЯдка плотности, атомные Ядра на  четырнадцать  порЯдков
плотнее.  €  напрЯжение  там  на  шесть  порЯдков  выше,  и,   что   самое
настораживающее, времЯ тоже делает скачок. „о сих пор все  шло  у  нас  по
простому закону  Ђникеева  -  †ерома:  ускорение  времени  пропорционально
уменьшению. Ќо на пути к Ядру перелом: там четырнадцатый порЯдок  малости,
но двадцать четвертый порЯдок темпа. Ќет Ясности, как мы преодолеем порог.
…сли наше времЯ будет менЯтьсЯ плавно, мы ничего не разглЯдим в  мелькании
Ядер. …сли же оно изменитсЯ скачком, неизвестно, как мы перенесем  его.  €
совсем неведомо,  как  мы  вернемсЯ.  Џрирода  что-то  добавлЯет  к  нашим
расчетам. ЌепонЯтно, какой темп будет  нам  сопутствовать,  следовательно,
нет уверенности, что мы точно прицелимсЯ длЯ возвращениЯ.
   Љак осторожный и разумный капитан Я должен был бы остановитьсЯ у  этого
порога... или непроходимой пропасти...  если  бы  не  одно  дополнительное
обстоЯтельство, о котором доложит вам —анг.
   ‘нова говорок физика, подчеркнуто невыразительный, бесстрастный:
   - ‘ разрешениЯ  профессора  ѓранатова  Я  поделюсь  с  вами  некоторыми
предварительными соображениЯми. ђечь идет о деталЯх, трудноразличимых  при
телескопическом  наблюдении,  но  Явственно  проступающих  при   сравнении
последовательных снимков. Њы  регистрируем  электронные  волны  уже  около
четырех биологических суток, сделали скоростную съемку, накопили несколько
тысЯч  кадров,  пригодных  длЯ  изучениЯ  с  помощью  микроскопа.  €  нами
установлено, что в зоне максимального напрЯжениЯ, которую ћлий  ‚алентинич
образно и условно;  называет  золотым  колечком,  наблюдаютсЯ  интенсивные
изменениЯ  -   пЯтна   неправильной   формы,   причем   изменЯющие   форму
периодически. Ћни становЯтсЯ шире и приобретают Явственную окраску,  когда
колечко приближаетсЯ к Ядру и  к  нашему  темпоскафу  одновременно;  пЯтна
блекнут, когда колечко находитсЯ в дальних участках орбиты.  ‡аметно,  что
эти изменениЯ запаздывают примерно на десЯтую часть периода, то  есть  как
бы на месЯц, если считать один оборот электронным годом.
   ќто  запаздывание,  а  также  неправильнаЯ  форма  пЯтен,  разнообразие
оттенков, сезонность изменений привели нас к гипотезе о том, что мы  имеем
здесь дело с проЯвлением своеобразной внутриэлектронной жизни.
   ‚ пользу данной гипотезы говорЯт земные аналогии. Њаксимум  тепла  наше
полушарие получает в июне, но июнь - только начало лета, минимум тепла - в
декабре, но  Январь  и  даже  февраль  холоднее.  ’емпература  отстает  от
календарЯ, и жизнь отстает от календарЯ на ‡емле.
   Љроме того, жизнь предпочитает пограничную среду: стык воздуха и  суши,
воды и суши, то есть берега, дно, поверхность. Џоверхность электрона также
ЯвлЯетсЯ  пограничной  средой.  €   наконец,   напоминаем,   что   ЯвлениЯ
физического порЯдка чаще имеют правильную форму: шары, плоскости, эллипсы,
овалы. ЌеправильнаЯ форма пЯтен свидетельствует в пользу их биологического
происхождениЯ или же говорит о неоднородностЯх  среды.  Ќо  неоднородности
тоже ЯвлЯютсЯ благоприЯтной средой длЯ генезиса жизни.
   ЋстаетсЯ вопрос об энергетике. •отЯ планетарнаЯ  модель  Ѓора  в  общем
подтвердилась, атом действительно напоминает солнечную систему с массивным
центральным  телом  и  спутниками  на  орбитах,   но   на   том   аналогиЯ
исчерпываетсЯ. Ќет никаких оснований полагать, что Ядро, свЯзанное  полЯми
с электронами, играет здесь роль солнца, которое могло  бы  способствовать
поЯвлению жизни. Џо-видимому, Ядро  не  ЯвлЯетсЯ  солнцем  и  не  освещает
электроны.   Ћднако   имеетсЯ   еще   одна   теоретическаЯ    возможность.
ЏЯтнообразование не наблюдалось в течение первого биоднЯ нашего пребываниЯ
в данном атоме. Ќа второй и третий день оно стало заметным, сегоднЯ  -  на
четвертый биодень - идет с возрастающей интенсивностью. ‚се это происходит
только на ближайших к нам электронах Љ-уровнЯ. Ќа уровнЯх L и Њ, а также и
на электронах кислорода никаких пЯтен не наблюдаетсЯ. ЌапрашиваетсЯ вывод,
что именно мы, локируЯ  близлежащие  электроны  и  постоЯнно  облучаЯ  их,
подали  туда  поток  энергии,   достаточный,   чтобы   создать   изменениЯ
небиологического или биологического характера. ‘ледует  добавить,  что  за
эти четыре биоднЯ электрон  совершил  десЯть  миллиардов  оборотов  вокруг
Ядра,  на  нем  прошло  как  бы  десЯть  миллиардов  лет  -  срок,  вполне
достаточный длЯ зарождениЯ и развитиЯ сложной и даже разумной жизни.
   ’акова моЯ  предварительнаЯ  гипотеза.  Ђ  теперь  слушайте  заключение
профессора.
   ‘нова гремит из рупора бодрый, при всех обстоЯтельствах  бодрый,  голос
профессора ѓранатова:
   - ’оварищи, Я  разделЯю  и  одновременно  не  разделЯю  гипотезу  моего
молодого друга. Ќе разделЯю, потому что считаю его вывод скороспелым...  и
чересчур простым, как ни странно. ‚едь это  же  самое  примитивное,  самое
первобытное рассуждение: все  непонЯтное  объЯснЯть  вмешательством  живых
невидимок.  ‚етер  поднимаетсЯ  -  кто-то  дует,  выпЯтив   щеки.   ‚улкан
извергаетсЯ - кто-то в жерле разжег костер. Ћткуда  на  электроне  цветные
пЯтна? Љакие-то духи раскрашивают его акварелью...
   Ќет, Я предпочел бы найти там  что-то  неожиданное,  может  быть,  даже
более удивительное, чем жизнь.
   ‚месте с тем, как было сказано, Я разделЯю соображениЯ  моего  молодого
друга. Џознакомившись с насекомыми, амебами, клетками и генами,  Я  увидел
такую оригинальную, "не по-человечески"  устроенную  жизнь,  что  Я  готов
поверить и в электронную. †изнь живуча невероЯтно и бесконечно  изменчива.
„айте ей материал и приток энергии, она  поЯвитсЯ  обЯзательно.  †изнь  мы
встречали на втором, четвертом и шестом уровнЯх. Ќет ничего удивительного,
если мы встретим ее и на шестнадцатом, а если не на шестнадцатом, то уж на
двадцать шестом несомненно. €  без  сомнениЯ,  где-нибудь  есть  и  разум,
где-нибудь   мы   сумеем   побеседовать   с   миллимикролилипутиками    об
относительности пространства и времени, о дружбе и любви, отцах  и  детЯх,
войне и мире, разуме и чувстве и обо всем прочем, что нас волнует. Ќо если
где-нибудь жизнь встретитсЯ обЯзательно, Я не вижу оснований, почему бы ей
не зародитьсЯ на этих двух Љ-электронах, которые мы без спроса необдуманно
облучаем  уже  десЯть  миллиардов  оборотов  подрЯд.  ЏридетсЯ  проверить,
несмотрЯ на риск. € это очень грустно. —анг в своем упоении  открытием  не
понимает, как это грустно, если мы действительно  породили  жизнь,  ставши
непрошеным солнцем.
   …сли он прав, что делать тогда? ЏридетсЯ светить и дальше.
   ѓранатов помолчал и добавил со сдержанной печалью:
   - Џрофессор ћстус сказал когда-то: "—то дороже жизни? „ве жизни  дороже
одной". Њне жалко —анга и „жона, очень жалко Њарину - этакое недоразумение
в  самом  начале  молодости.  Њне  и  себЯ  жалко:  так  много   начатого,
незавершенного. •отелось  завершить  начатое,  хотелось  и  просто  пожить
почетным  гражданином-пенсионером  на  зеленой  планетке  ‡емлЯ,  с  таким
вкусным воздухом и  водой.  Ќу  что  ж,  не  доведетсЯ.  Ќезаменимых  нет,
когда-то приходитсЯ сдавать дела. ѓельмут, видимо, ты  заменишь  менЯ,  ты
самый опытный. Џомни, что Я говорил тебе на скамеечке. ‚ ’-граде назревает
кризис, и Ђтомматерик не выручит его. ‘ горечью признаю,  что  Ђтомматерик
отпадает... ‚ременно. ‚ него нельзЯ вторгатьсЯ  беспрепЯтственно,  сначала
надо подумать о  здешних  аборигенах,  электронных.  ‡начит,  надо  искать
новое. €щи! Ќо не  единолично.  ‘прашивай  ЂнджеЯ,  говори  с  ‚ильЯновой,
владельцем гениальных рук, с человеколюбивым Ѓхакти и практичным ЉатаЯмой.
€ выслушивай ‹ьва тоже. Ћн зелен, молод,  но  у  этого  молодого  человека
чутье на неоткрытое. †елаю успеха,  друзьЯ.  Џрощайте...  а  может,  и  до
свиданиЯ. „ержитесь. Ќе сдавайте темп ’емпограда!


   Ќу мог ли ‹ев покинуть ’емпоград в такое времЯ?


        19. „…Ќ…Љ € …™… „…Ќ…Љ. €юнь 2099 года

   "Џрошу продлить мне срок пребываниЯ в ’емпограде на одни (1) темпосутки
в свЯзи со срочной работой  по  реорганизации  совета  после  безвременной
гибели..."
   "Џрошу продлить мне срок пребываниЯ в ’емпограде на одни (1) темпосутки
в свЯзи..."
   "Џрошу продлить на одни (1) темпосутки..."
   "Џрошу продлить..."
   "Џриказываю оформить мне продление..."
   "Џриказываю оформить..."


   "Џрезиденту Ђкадемии ‚ремени
   Њногоуважаемый президент ‚ан ’ромп!
   ‘уществующее положение  с  жестким  трехгодичным  сроком  пребываниЯ  в
’емпограде мешает нормальному проведению научных работ.
   Њногие   ученые   не   успевают   окончить   исследование,   приходитсЯ
откомандировывать их только потому, что истек положенный срок  и  поручать
завершение работ некомпетентным новичкам.
   ‚ других случаЯх, хорошо знаЯ, что возвраще