а  в
порванной  и  грЯзной  одежде.  Ћна  на  четвереньках поползла  по мостку  к
воротам,  в самое  пекло.  …е  платок сбилсЯ  на спину,  волосы шевелились и
осыпались пеплом.  "‘ынки!.. ‘ынки мои!..--  выла старуха.-- ‚анюша,  сердце
мое!.."
     ‘таруха  доползла  до  ворот  и  стала  скрестись  в  доски. ‘ловно  по
волшебству,  одна створка  ворот  отошла. ‡а дымом, во тьме сеней, стоЯл сам
Љривонос -- в кольчуге,  в шлеме. Ћн поднЯл старуху, обнЯл  ее, и вместе они
скрылись  в глубине  дома.  Ђ  потом  медленно и грузно, все в огне, рухнули
стропила.
     Љ  вечеру  Ђнфаловский  городок  догорел.  „ождик прибил  угли, черными
кучами лежавшие на  вершине прибрежного холма,  окопанного  рвом. Ѓелый  пар
медленно стекал с  его склонов  в поле, на Љаму.  Ќа  фоне  багрового заката
одиноко и страшно громоздилась чудом уцелевшаЯ башнЯ. Ќа маленьком  кладбище
за угором, где лежали Ђнфал Ќикитин и восемь сыновей Љривоноса, пермЯки рыли
скудельницу длЯ погибших  на приступе. Ћтвернувшись от них, Ќелидов сидел на
треснувшей пушке и глЯдел за реку.


     ѓлава 20. ЏрокудливаЯ береза

     €она опЯть не  мог  уснуть,  потому  что звонил  колокол. ‘начала  €она
думал, что это ему чудитсЯ, что он сходит с ума. Ќо потом понЯл, что колокол
воистину звонит, хотЯ никому, кроме него, звона не слышно. —то ж, на то он и
поставлен над людскими душами, чтобы слышать неслышимое и видеть невидимое.
     ќтот звон €она  впервые уловил на вершине  скудельного  холма, в недрах
которого  бились и  кричали заживо  похороненые бугровщики. Џотом,  когда он
ушел оттуда,  звон вроде  бы  отдалилсЯ. €она решил, что все это было просто
эхо от  ударов в  свод  склепа, дрожь  земли под  ногами. Ќо, заблудившись в
протоках „ымного болота и уходЯ, видимо, все дальше и дальше от скудельницы,
он  все  равно  чуЯл  за  болотным криволесьем колокольный звон.  Ћн потерЯл
надежду отыскать дорогу к Љаме, запуталсЯ, и руки сами собою направили лодку
в  сторону набата. € протока, как заговореннаЯ, вывела €ону  к старице. ‡вон
колокола спасал его. ’огда-то €она и понЯл --  что же это такое  встревожило
небо над его головой.
     Џонимание и потрЯсло, и поглотило епископа. „аже встреча с московитами,
с кнЯзем Џестрым,  которого  €она ждал  как избавителЯ,  словно миновала его
душу.  €она не заметил того изумлениЯ, с каким  приветствовали его ратники и
сам кнЯзь. Ѓосой, грЯзный, голодный старик в ободранной рЯсе -- это епископ?
Ќо  в  облике  €оны уже  было  что-то,  от  чего  в  сане  его  нельзЯ стало
усомнитьсЯ. € только €она знал: это "что-то" -- звон его колокола.
     ‚ своем шатре кнЯзь почти до рассвета расспрашивал епископа  о —ердыни,
о пермских городищах, о дорогах, о хозЯйстве и оружии, о кнЯзе Њихаиле... Ќо
чем дольше €она рассказывал, тем меньше в его речи было кнЯзЯ и войска и тем
больше  --  исступленной  веры   и  восторженного   ожиданиЯ  чуда,  которое
непременно должно осиЯть московские полки.
     -- ‹адно, владыка,-- Џестрый хлопнул ладонью по колену.--  —ас поздний,
а завтрашний день трудный. ‘пать пора.
     €оне поставили лежак в кнЯжеском шатре. Ћднако €она не улегсЯ. Ћн сидел
во тьме и  продолжал говорить  -- о  землЯх, о  пермЯках, об идолах, богах и
шаманах,  о  великой и  тайной силе,  которой  дышала парма, о чьей-то воле,
тЯготеющей  над  людьми,  о проклЯтии на тех,  кто  восстает против зловещей
Языческой тьмы.  ѓоворил  о  божественном  свете,  который должен  разлитьсЯ
вокруг  и  озарить звериные души пермЯков; о  храмах в  еловых буреломах;  о
крестах,  что  поднимутсЯ  над   шиханами,  осенив  увалы  и  увтыры  Ѓожьей
благодатью.
     Ќа следующем  ночлеге €оне отвели отдельный шатер, но епископ не пришел
ночевать туда. Ќе приходил  он и  в третью ночь, и в четвертую. ‚ойско плыло
вниз по Љаме, €она плыл  вместе  с войском  и не отлучалсЯ от  ратников.  Ћн
перебиралсЯ  с  плота  на плот и проповедовал, поучал, наставлЯл.  Ќочами он
сидел у караульных костров. …сли десЯтники или есаулы  просили его дать себе
милости  и отдохнуть,  он в одиночестве  молилсЯ до рассвета.  ‘пал он самую
малость и где  попало; питалсЯ -- чем подадут. Ћн исхудал, за несколько дней
дико оброс, стал еще  более грЯзен и оборван, опух  от комаров, но ничего не
замечал.  Љолокольный  звон заслонЯл  от него весь мир, будоражил,  не давал
покоЯ, гнал куда-то.

     €она был счастлив --  может, впервые в жизни. Ћн был лишен всех удобств
и привычек, но не только  не страдал от этого, а даже словно  бы  чувствовал
облегчение, будто  рассталсЯ  с тЯготившими его  потребностЯми.  ЃылаЯ жизнь
осыпалась  с него,  как пожухлаЯ листва с  дерева,  и обнажила ствол --  его
главную  мысль.  €она был  возбужден, его  пьЯнили невесть откуда  взЯвшиесЯ
силы, и  он  хотел ринутьсЯ  в  бой, в схватку,  на  подвиг, чтобы  эту свою
главную мысль утвердить.
     €она  нашел  кнЯзЯ  Џестрого и стал убеждать его  разослать  из Ѓондюга
отрЯды или самому с войском совершить большой крут по пермским землЯм, чтобы
разорить свЯтилища: Људымкар, Њайкор, Џыскор, ЏЯнтег, ‘урмог, “рол, ђедикор,
Ђкчим, —ердынь, Џокчу, €скор, Ќыроб... Џестрый выслушал епископа хмуро.
     -- џ тебе, владыка, не тевтонский магистр,-- сказал он,--  и у  менЯ не
крестовый  поход, а  государево дело.  ‘ шаманами сам разбирайсЯ, а Я буду с
кнЯзьЯми.
     €она разразилсЯ упреками, но Џестрый не стал спорить, молча ушел. ’огда
€она пошел искать Џрокудливую березу.
     Ћ березе ему много  рассказывали. Љолдуны слушали  шум ее ветвей, чтобы
предсказать погоду;  больные  пили  ее сок, беременные женщины,  породнЯЯсь,
мазали ее кровью;  даже сам кнЯзь Њихаил  свою жену-ведьму встретил под этой
березой.  ЏрокудливаЯ  береза,  решил  €она,  падет  первой,  начинаЯ отсчет
последних  дней  Языческой  вольницы в парме. Џусть  лесные божки  уросЯт по
своим берлогам, как плачут бабы по домам несчастного “роса.
     ‘вЯщеннаЯ  роща была видна издалека. €она  пошагал к ней по  утоптанной
тропинке.  ‘тарые  березы укрыли его ветхой,  дырЯвой,  желто-зеленой тенью,
зашептались над  головой. ‚  их ветвЯх пели птицы. ‚  молодой траве  чернели
круги кострищ и маленькие идолы  с увЯдшими венками  подснежников  -- совсем
недавно  здесь  праздновали  праздник  ‚озвращениЯ  Џтиц. €она  оглЯдывалсЯ,
выискиваЯ  Џрокудливую березу.  Ћна  могла  быть одной  из  многих, покрытых
клеймами сопр, из  чьих  стволов  торчали деревЯнные  колышки с подвЯзанными
подарками,  на чьих ветвЯх висели пестрые  лоскутки и ленты. Ќо  €она должен
был найти все-таки ту самую, заветную...
     €она даже не  понЯл, как это случилось.  Ќоги его вдруг отЯжелели,  шаг
замедлилсЯ. Ћн остановилсЯ и медленно поднЯл голову. ЏрокудливаЯ береза была
перед ним, над ним, вокруг  него. ‚ вершине ее  туманом запуталось облако, а
сквозь листву били снопы солнечного  света. ќто вздымалась  седаЯ,  дремучаЯ
ЯзыческаЯ  вселеннаЯ. ‘  каждого листка смотрели  на  €ону немые  колдовские
глаза,  ветви извивались  ужами, перелетали зеленые  птицы,  древесные грибы
приобрели  выразительные  черты  диких  рыл чащобной  нечисти, и  в  глубине
виднелись нагаЯ  женщина-сова с совенком на руках, лось с березовыми рогами,
прозрачные  души  предков,  самоцветные  рыбы, пернатые  медведи,  вороны  с
человечьими  личинами на груди, рысь с крыльЯми на  лапах,  подземный  зверь
Њаммут с  древесными  корнЯми вместо ног, конь с огненной  гривой, человек с
тремЯ  оленьими  головами  и ‡олотаЯ  Ѓаба  с неподвижной  улыбкой и желтыми
волчьими  зрачками. Ѓарабанили дЯтлы, заливались  соловьи, шелестели  ветры,
журчали  ручьи, тихо пели духи, стонали мертвецы, стрекотали кузнечики, выли
ведьмы,  хлопали  крыльЯми  Ястребы, гудело пламЯ, шипели змеи,  скрипели на
мольбищах свЯщенные  чамьи, стучали сердца, скрежетало  железо, шумел дождь,
дышали  снежные полЯ, гремели ледоходы, звенело ведро, падаЯ на дно колодца,
и  звЯкали колокольчики лошадок-оберегов  на  обнаженной груди светловолосой
девушки...
     €она попЯтилсЯ,  крестЯсь,  оглЯнулсЯ  -- он  был один. €  снова поднЯл
взглЯд  на Џрокудливую березу, и в глаза ему, как  скопище демонов, кинулись
тысЯчи чужих глаз, когтей, рук,  крыльев, рогов. €она с  воплем покатилсЯ по
траве, вскочил и бросилсЯ прочь.

     ‚есь  русский  стан  видел,  как  из  свЯщенной  рощи  Ѓондюга  выбежал
епископ-без  посоха,  с растрепавшейсЯ  гривой.  Ћн  завернул  в  первый  же
встретившийсЯ двор и схватил секиру, прислоненную к бревенчатой стене керку.
‘ильнаЯ рука ратника перехватила ратовище.
     -- ќто  почто тебе,  владыка?-- не  отпускаЯ  секиры, осторожно спросил
бородатый дружинник.
     -- ‘ечь буду  березу прокудливую!-- вперЯЯсь в него  пылающим взглЯдом,
крикнул €она.
     --  ’о секира, оружье боевое,-- мЯгко отнимаЯ секиру, ответил ратник.--
’ы, владыка, ступай к вологодским  -- вона они. Ћни  знатные лесорубы. “ них
топором и разживешьсЯ.
     Ќа  том  конце  деревни, где дымили костры вологжан, €она  увидел кнЯзЯ
Џестрого. Џестрый беседовал с вологодским сотником. €она ринулсЯ к нему.
     --  ’ребую,  кнЯзь,  войска  твоего!--  с  ходу  налетел  €она.--  ђощу
бесовскую надо свести, где сам дьЯвол гнездо свил!
     Џестрый нахмурилсЯ от того, что его перебили.
     -- Њы, владыка,  сюда  не за дровами пришли,-- мрачно перебил он.-- Њне
войско  великим кнЯзем  длЯ усмирениЯ его врага дадено. ‘о своими врагами ты
сам разбирайсЯ. Ќа то у тебЯ и сан. Ђ мне спешить надо.
     --  Љоли  чудских богов  не изгонишь -- чудь не возьмешь!  „лЯ •ристова
дела часом поскупишьсЯ -- удачей поступишьсЯ!
     -- Ђ  ты не  каркай,--  зло сказал Џестрый.-- Њолодца меч  судит, а  не
ворон.
     -- ‚ороном, значит,  менЯ окрестил?--  разъЯрилсЯ  €она.-- ‚ижу, кнЯзь,
что недобро ты на менЯ косишьсЯ! Ќет в тебе рвениЯ к благочинию! ‘меешьсЯ ты
над моим делом!
     -- џ свое дело делаю!-- рЯвкнул кнЯзь.-- Ђ ты лезешь, куда не зван! ЊоЯ
цель --  чердынский  кнЯзь, а  ты  мне рать  с  пути сбиваешь! ‡абирай своих
монасей  и с ними,  с постниками, при  на кумирни!  Ќе  моЯ забота истуканов
валить!
     ‚ологодский сотник отступил  в  сторону, видЯ  сшибку кнЯзЯ и епископа.
Ћба  они были маленькие --  кнЯзь-недоросток и старикашка-поп,-- но глЯдеть,
как они  лаютсЯ, было не  смешно, а  страшно. €она  вытЯнул  руку и уткнул в
Џестрого трЯсущийсЯ палец с черным, обломанным ногтем.
     -- ’ы на меч, кнЯзь, шибко не уповай! Њало землю  завоевать,  ее  еще и
удержать надо! Љ каждому пермЯку ты московита с пикой не приставишь! ‡емлю и
каждого смерда на ней вера держать будет!
     -- Ђ мне некогда сейчас! Њне каждый день дорог! ‚ любой миг к Њихаилу в
—ердынь из лесов и гор пополнение идет! џ не …впатий Љоловрат дратьсЯ одному
с тысЯчью, а вдвоем с тьмою!
     --  ЃожьЯ правда  любой силы сильнее! Џовалишь  болвана  Языческого  --
считай,  полк  вражеский  порубил!  Њы с тобой  под  одним  парусом  плывем,
кнЯзь,-- не забывай  этого!  ’ы ладью обладил, а  Я ее смолю и конопачу!  ’ы
пашню пашешь, а Я засеваю! ’ебе без менЯ нельзЯ,  а ты плюешь  на мою нужду!
„нЯ тебе, видишь,  жал-ко!..  ‡а  день этот к Њишке —ердынскому сто  дураков
уйдет, да тысЯча умных сбежит, когда узнает, что боги ихние тобою порешены!
     Џестрый в Ярости схватилсЯ за рукоЯть меча и грохнул крыжем о ножны.
     --  ‹адно, будь по-твоему,  владыка!  „анила,--  окликнул он сотника,--
пошли в  рощу десЯток человек, пусть  порубЯт Ѓерезу.  Ђ  остальных  отправь
плоты  разбивать,  бревна  тесать  на  часовню.  Ћтдаю  тебе,  владыка, весь
завтрашний день  до заката-руби рощу, ставь храм, Ѓог с тобою!.. Ќо третьего
днЯ с рассветом -- все, не обессудь, идем на —ердынь!
     ЉнЯзь круто развернулсЯ на пЯтках и пошагал прочь.

     ‚о главе небольшой ватажки лесорубов €она шел по свЯщенной роще. ‘квозь
ветви  деревьев  било  солнце, щебетали в листве птицы, но мужики  двигались
сторожко, словно пробирались мимо спЯщих врагов. €она нагнулсЯ и поднЯл свой
посох, мертвенно белевший резной костью  в свежей траве.  ’еперь он издалека
увидел  Џрокудливую  березу. Љолокола оглушительно  зазвенели  в его голове.
Ѓереза надвигалась на идущих, как огромный корабль под всеми парусами.
     -- ‚от она,--  указываЯ,  остановилсЯ  €она.  Њужики, задираЯ  головы и
придерживаЯ шапки на затылках, обошли дерево.
     -- Џень ровно стешите!-- издалека крикнул  им  €она.-- Ќа пне в часовне
престол пресвЯтой Ѓогородицы воздвигнем!
     Џерекрестившись, мужики взЯлись за  топоры. Ћт ударов с ветвей, вереща,
посыпались птицы.  ™епки полетели вокруг на траву.  €она  глЯдел  на могучую
березу.  Ћна даже  не  вздрагивала, погрузившись вершиной  в  солнце,  как в
озеро,--  словно не замечала,  что  ее рубЯт.  ѓолова  €оны  трЯслась,  губы
шевелились, читаЯ молитвы.  ‘ливочно-белые  раны  надрубов  углублЯлись  под
падающим железом топоров.
     Ќаконец мужики отошли в сторону и уперлись в ствол длинными слегами.
     -- ќ-эх, р-раз!..-- крикнул артельный.
     €  береза вдруг  словно  немного  осела, охнула. €оне  почудилось,  что
внезапно в  листве  широко  раскрылись  мириады глаз  и  ошеломленно  повели
взглЯдом  вокруг --  побежали  вокруг солнечные  тени;  закрутившись,  ветер
взметнул  ленты,  подбросил в воздух  жухлые прошлогодние  листьЯ;  из травы
брызнули кто куда кузнечики.
     ‘трашный треск, как смертельный крик, потрЯс рощу, и ЏрокудливаЯ береза
начала  падать  головой  на  восток.  ‘минаЯ  и ломаЯ соседние  деревьЯ, она
грЯнулась  о  землю,  качнув  даже  небо над  Љамой,  расшвырЯла  по  кустам
привЯзанные  берестЯные   туески  с  подарками,  лоскутных  куколок,  резных
болванчиков.  Џтицы фонтаном взвились  над  вершинами, криком оглушаЯ людей.
€оне показалось, что мимо  него пролетела и  рухнула та ЯзыческаЯ вселеннаЯ,
котораЯ  час назад его отсюда  вышвырнула. Љолокольный  звон в ушах епископа
стал нестерпимым: захолонуло  сердце,  потемнело в глазах,  изнутри расперло
череп. €она опустилсЯ на колени и плача кланЯлсЯ -- неизвестно кому.
     ‚есь вечер  и  всю ночь на берегу  горели костры. ђатники  разбивали на
бревна  выволоченные плоты, дробью стучали топоры тесальщиков. Ђртели тащили
бревна в рощу по дорожке,  освещенной огнЯми. Ћкопав пень  свЯщенной березы,
наскоро бутили подножие, выкладывали венцы. ‘отнЯ человек строгала лемешины.
“же к  рассвету  стены часовни поднЯлись до  повала;  к  полудню четыре чела
накрыли охлупнЯми,  на слеги и курицы  постелили  кровлю.  ‡десь, на севере,
солнце  долго стоит в небе, словно очаровавшись тихой красотой холодных рек,
бескрайней  пармы,  каменных зубцов на горах. ‡адолго  до  темноты  плотники
изладили барабаны  и луковки в  лемеховой чешуе, поднЯли  кресты. ‚нутри уже
подогнали толстые  половицы,  навесили  двери, поставили  раму иконостаса, и
чьЯ-то рука успела пройтись по брусу легким резцом.
     Џервую службу  войско, сотники, воеводы и  кнЯзь отстоЯли в  роще, пока
€она свЯтил храм.  ЊаленькаЯ, ладлаЯ часовенка светилась, как теплый огонек,
среди вековой  свЯщенной рощи -- будто лампада.  ЋгромнаЯ крона  Џрокудливой
березы горой возвышалась  за алтарем, шевелилась на ветру,  перешептывалась,
словно  духи   шнырЯли  меж  листьев,  прЯчась  от  новых   хозЯев.   Џтицы,
успокоившись, укрылись в чаще, лишь отважнаЯ маленькаЯ синичка  не побоЯлась
народа и задорно прыгала по кровле часовни.
     ђатники  жертвовали  в храм иконки, привезенные  из дома.  ЉнЯзь  отдал
большой наперсный крест с жемчугами. €она водрузил на иконостас черный образ
‘тефанова письма,  что досталсЯ  ему  от скудельника ‹укьЯна.  Џрозрачный  и
слепЯщий  алый  закат  освещал  речную  излучину,  берег, рощу с часовней  и
молчаливую толпу.
     Ђ ночью  €она ушел  из  Ѓондюга в  —ердынь. Ќикто из войска  живым  его
больше не видел.

     ‘  рассветом полки Џестрого вышли по ђусскому вожу. •оть и невелик путь
оставалсЯ  до  Љолвы, дружины  с  обозами двигались медленно,  переваливаЯсь
через буреломные увалы и седые, замшелые ельники.
     Ќа второй  день ертаульнаЯ  полусотнЯ наткнулась на маленький пермЯцкий
горт.  †ители  деревушки,  увидев  бородатых всадников  в  бронЯх,  кинулись
врассыпную --  прочь от большой Ямы у околицы. ‚ руки русским попалсЯ только
один --  угрюмый,  рослый,  беловолосый парень.  ‚ большой Яме на дне в  рЯд
лежали семь свертков из  бересты. ‚ каждом свертке -- ребенок с перерезанным
горлом.  ’рупы еще  и  окоченеть  не  успели.  …ртаульные остановили войско,
призвали Џестрого.
     -- Џочто чад порешили?-- спросил пленника кнЯзь.
     --  ђусский  бата вечером пришел,  крестил,-- хмуро  ответил  пермЯк.--
‡атем и убили. „уши спасали, освобождали от перны.
     Џестрый  глЯдел на пермЯка,  и  пермЯк  отвечал ему  таким  же твердым,
тЯжелым, упрЯмым взглЯдом.
     -- Ќа релю каина,-- кратко велел кнЯзь.
     €она   бежал  впереди  войска,  как   наскучавшийсЯ,  наголодавшийсЯ  и
спущенный с цепи пес. ‘леды его находили повсюду.

     Џод  низкими  облаками обуглившаЯсЯ, чернаЯ  —ердынь выглЯдела страшно.
Џолусгоревший, опаленный острожек непримиримо топорщил  головни  частоколов,
обломанные клыки башен, скелеты шатров. Ћстрожек был пуст. Љое-где в нем еще
можно было  расположить людей  под  крышей,  но  почему-то  никто не захотел
подниматьсЯ  на кнЯжий  холм.  ‘отники  поехали по  дворам  посада.  Џестрый
направил конЯ к монастырю.
     Њонахи  --  видно,  напоказ  --  усердно молились:  из  храма слышалось
многоголосое пение, службы  стоЯли  закрытые,  работных распустили.  Џестрый
спешилсЯ  у  крепких  маленьких  ворот  бревенчатого  тына  и  рукоЯтью меча
забренчал в тесовые прЯсла  с  железными  набойками. ‚ратарь приоткрыл  одну
створку; дозорный на каланче звЯкнул в колокол. Џестрый отдал удила вратарю,
стащил  рукавицы и бросил их на землю. Ћт келий  по грЯзному двору уже бежал
навстречу мальчишка-послушник.
     „ионисий  сидел  в  своей  келье,  писал  грамоту.  Љогда  на  лестнице
зазвенели шпоры кнЯзЯ, он  отложил  перо и отодвинул в сторону старый, много
раз перебеленный пергамент.
     -- ‡драв будь, отец,-- поклонилсЯ кнЯзь, не снимаЯ шишака.
     -- € тебЯ храни ѓосподь,-- сдержанно ответил „ионисий.
     Џестрый уселсЯ на скамью, покрытую рЯдном.  ’отчас открылась  низенькаЯ
дверца  в соседнюю горницу  и вошел  отец-келарь  --  маленький, толстый,  с
объемистым свертком засаленных холстин:  монастырскими описЯми.  ЉнЯзь сразу
приступил к  делу: каков харч заготовлен,  сколько кормов на конницу, что от
монастырЯ и епархии своекоштно, а что за казну. Љеларь оказалсЯ рачительным,
немногословным и надолго кнЯзЯ не занЯл. „ионисий слушал молча.
     -- Ѓлагодарствую, отец …лизар,-- подвел он итог.-- распорЯдись,  кнЯзь,
подводы  подгонЯть  к житницам и амбарам. ђуку к  вире приложишь,  думаю, на
обратном пути --  Я не  из тех, кто наперед титлы выпрашивает. Ћставь теперь
нас, отче.
     Љеларь поклонилсЯ и вышел. €гумен и кнЯзь долго глЯдели друг на друга.
     -- Ќу что ж,  старче,-- наконец начал Џестрый.--  ђазъЯсни мне,  что за
бес во владыку вселилсЯ?
     --  ’о  не  бес,--  тЯжело  произнес  „ионисий.--  ’о  рвение  великое,
сравнимое со свЯтой одержимостью, а может, и с подвигом...
     -- Ќадеюсь, братиЯ  нас  не подслушивает?--  усмехнулсЯ кнЯзь.-- ’огда,
старче,  можно  на  речи и  оскоромитьсЯ. ЏолучаетсЯ,  что ты здесь хоть  не
саном, так разумом в вашем духовном чине  выше всех осталсЯ. ‚от  и  объЯсни
мне, что делать-то с владыкой? Ћн ведь таких дров наломает -- вывозить возов
не хватит. Ћт его рвениЯ великого, с подвигом сравнимого, пермЯки уже в леса
бегут,  детей своих  режут. ‘коро так озлобЯтсЯ,  что Њихаилу предадутсЯ.  Ђ
крепость-то нашу единственную владыка сам же и спалил.
     „ионисий помолчал, жуЯ губами.
     --  ‘ам  примерь, кнЯзь, сколь много  достойного владыка за  свою жизнь
совершил...   Ћт  “сть-‚ымского   разорениЯ  через  младость  кнЯзЯ  Њихаила
Џермского  он  землю  покрестил,  обитель поставил...  Ђ приходам  открытым,
храмам  освЯщенным, школам,  идолам  поваленным  и числа  нет... „аже  в сей
скорбный час сумел он на кумирне бесово дерево посечь  и воздвигнуть часовню
из плотовых бревен... Џо силам ли такое человеку? Џлоть старческими немощами
скорбна; дух из тела, как  из худого  меха, наружу хлынул,  помутил разум...
‚чера владыка  к нам  прибежал хуже голи какой  перекатной --  брада и власы
клочьЯми, от  рЯсы  лохмотьЯ,  босой,  грех смотреть  --  €ов  на  гноище...
Џрибежал и стал прогонЯть братию с  подворьЯ; велел набат бить; кричал, чтоб
шли  мы  в  леса и болота  истуканов валить;  чтоб  крестным  ходом  полчища
Њихаила-отступника развеЯли;  чтобы жили праведно, без пристанища,  подаЯниЯ
молЯ и  собачей  блевотиной  питаЯсь...  Љаюсь,  растерЯлсЯ  Я;  а  как  Ѓог
разумение  вернул -- владыки уж  и след  простыл. “шел, как пришел,-- нищ, с
крестом и  посохом, только топор украл. Људа убег  -- не знаю, но думаю, что
по  Ќыробскому  тракту  направилсЯ  прЯмиком  на  €скор, на  Џерунов алтарь,
впереди тебЯ,  кнЯзь.  Џотому и  просить тебЯ хочу...  ‘едины уважаЯ, проЯви
милость. ЌельзЯ нам  ни сана епископского порочить, ни самого владыку, помнЯ
о подвигах его. Ќадо тайком от всех его поймать и доставить ко мне. ЌайдутсЯ
длЯ него и кельЯ, и почет -- лишь бы не позорилсЯ по городам  и весЯм. Ђ пол
нашу  митру  уже  игумен  ”илофей, настоЯтель  ”ерапонтовой обители,  голову
готовит. ’ак что, кнЯзь,  на тебе  сейчас  две заботы. ‡а  Њихаила тебЯ €ван
‚асильевич благодарить будет, а за епископа -- митрополит. Ћднако, знаЯ твой
крутой нрав и отдаваЯ тебе волю, прошу об одном -- об осторожности...
     Ќо кнЯзю ”едору Џестрому ‘тародубскому осторожничать  не потребовалось.
‚ тот час, когда он разговаривал с игуменом „ионисием, €она подходил к Џокче
-- всего в десЯти верстах от  —ердыни. ‘илы  оставили его на  полпути, и  он
долго пролежал  в придорожном бурьЯне,  но все же  сумел  поднЯтьсЯ и побрел
дальше.
     ЏерейдЯ  речку  Љемзелку  он  остановилсЯ   среди   домишек,  изумленно
оглЯдываЯсь.  Љерку  были  безлюдными.  Џустое,  запертое   городище  угрюмо
топорщило  частоколы за берестЯными кровлЯми  изб.  ЌалегаЯ  на посох,  €она
выбралсЯ  к околице, что-то бормоча  себе  в  бороду.  ‚далеке,  на  выпасе,
виднелась  большаЯ  толпа.  „оносились  шум,  вопли,  треск. Ќа берегу Љолвы
горели костры.
     -- Љамлаете, дьЯволы?!-- Яростно закричал €она.
     Ћн бросилсЯ  через луг к  толпе. ‚новь в голове зазвенел колокол -- все
быстрее, громче, тревожнее. Љ нему прибавлЯлись новые звоны, оглушаЯ и сводЯ
с  ума  старика.  €она  бежал напрЯмик, падал  на  рытвинах,  спотыкалсЯ  на
истоптанной скотиной земле. ‘ветлые сумерки белых  ночей  сиЯли  над рекой и
лесом.
     Џокчинцы  собрались на лугу, чтобы воззвать  к самой надежной богине --
Њатери ‡емли, ‘олнечной „еве ‡арини.  Ћни хотели молитьсЯ даже не за себЯ --
за  весь свой народ, за всех богов, за  свою землю, на которую  пришли полки
московитов. Ѓоги  судьбы не остановили нашествиЯ -- так пусть же сама землЯ,
что породила и судьбу, и всех на ней живущих, восстанет против врага, сгубит
его или изгонит прочь. Ќашли старого шамана, согласившегосЯ стать вестником.
Џокчинский  кнЯзь  ‘ойгат сам  затЯнул на  его горле  ременную петлю,  чтобы
птицы-души  не покинули тела  в миг смерти. ЋбрЯдив труп в  Ягу,  вывернутую
мехом наружу, другие шаманы возложили его на помост, под которым были дрова.
Љаждый, кто пришел на камлание, обЯзан был принести огню  если не ветвь,  то
хоть  завитушку  бересты, хоть  искорку  сосновой  иголки, чтобы  в  крыльЯх
Џил-ЉаЯ -- Џтицы-Ћблака, улетающей к ‡арини,-- от каждого было перо. Ђ вслед
за Џил-Љаем полетЯт и  черные  от горЯ и дыма птицы-души —агала-удавленника,
которые  расскажут  ‘олнечной  „еве  о  беде.  ЏермЯки, размахиваЯ  горЯщими
метлами, плЯсали вокруг будущего  костра, пели,  кричали, били  в бубны. Ћни
уже опились  пьЯными  настойками  из  болотных  трав,  надышались  дымом  из
свЯщенных горшков, в которых тлели волшебные корешки.
     Љогда  €она  ворвалсЯ  в  обезумевшую  толпу,  столб огнЯ  взвилсЯ  над
головами, осыпав людей искрами. ’олпа взвыла. ‘умашествие светилось во  всех
глазах, и епископ тоже окунулсЯ в него, как и любой из камлавших. ѓолова его
лопалась от звона и грохота.
     --  Џеруновы  дети!  €долское  отродье!..--  кричал  €она,  расшвыриваЯ
пермЯков перед собой с невесть откуда взЯвшейсЯ силой.
     Ћн пробивалсЯ вперед, к высокому огню.  ЉнЯзь ‘ойгат, узнав его, шагнул
ему навстречу, преграждаЯ путь, растопырил руки, но €она взмахнул ‘тефановым
посохом  и ударил его  острием ‘ойгата в  грудь.  ‚ыхватив  из-за пенькового
поЯса топор, €она выскочил к костру.  Љруг  людей осталсЯ  у него за спиной,
раздвинутый нестерпимым жаром могучего пламени. €она жара не чувствовал.
     ђЯдом с костром торчал идол,  до этого  днЯ надежно спрЯтанный в лесной
Яме -- нетревоженный. Ќо это  был не медведь, не лосиноголовый  человек,  не
золотое блюдо на  гвозде  и не птицерылое чудище:  из соснового  ствола была
вырублена сама ‡аринь.  ЉоренастаЯ, нагаЯ  баба,  закрыв  глаза  и улыбаЯсь,
кривыми ручками  охватила  свое раздутое чрево, в  котором  было  обозначено
дитЯ, а в  его животе -- еще  одно. Ћт зноЯ дерево  раскалилось, и  Янтарные
капли  смолы,  как  слезы, текли  по  круглому, плоскому,  деревЯнному  лику
богини.
     €она  вмиг  ее  узнал. ќто  сейчас  она стала  деревЯнной,  а  тогда, в
“сть-‚ыме, в горнице  кнЯзЯ  …рмолаЯ, она  была золотой... €она  завизжал  и
бросилсЯ на идолицу.
     ‚округ епископа затрещал воздух, краЯ рЯсы начали обугливатьсЯ, но €она
этого не заметил. Ћт пота его лицо и обнажившиесЯ из рукавов руки засиЯли на
огне, как медные. €она рубил идола -- последнего в своей жизни.
     € тут толпа  пермЯков закричала. ‚  огромном костре, в облаках  пламени
вдруг шевельнулсЯ мертвец и  медленно сел. ђуки  его дергались, поджимались,
словно он силилсЯ их поднЯть. € тотчас русский  епископ вспыхнул с головы до
пЯт, как береста.  Ќо и  горЯщий он рубил идола. ‚опли  баб, хрип пораженных
ужасом мужиков  волной  прокатились по толпе. Љто-то упал лицом вниз, кто-то
остолбенел, кто-то бросилсЯ  прочь. ѓорЯщий мертвец  глЯдел из  костра,  как
горЯщий  епископ  рубит горЯщего  идола. ‹ик  ‡арини с закрытыми  глазами  и
медленной, длинной улыбкой  плыл  над людьми,  как луна,--  в  расплавленном
темном воздухе, в золотом рое искр.
     €дол протЯжно хрустнул, как  кости на  дыбе.  €она  отпрыгнул,  выронив
топор.  ‡аринь камнем ринулась к земле, точно Ястреб  на добычу,  и  ударила
головой €оне  в темЯ.  Њертвец в  костре рухнул  на спину,  будто, отомстив,
испустил дух. €она бесформенной кучей трЯпьЯ Яростно догорал под поверженным
истуканом. Ќад кострищем и лугом, над  Љолвой и  пармой ветвЯми  Џрокудливой
березы  в  светлой  пермской  полночи  сиЯли  грозные  созвездиЯ  Языческого
небосвода.


     ѓлава 21. —ур сочтет

     ‡акашлЯвшись от  дыма, Џестрый поднЯлсЯ  на  лежаке и кинул на землЯной
пол  керку  рукопись  "естокрыла" --  толстую прошитую  тетрадь  из жестких
бумажных листов,  засаленных и закапанных воском. ‚еликий кнЯзь еще в Њоскве
попросил  Џестрого  сверитьсЯ  с  "естокрылом"  о  лунных  долЯх  в далекой
северной Џерми. ‚прочем,  митрополит обещал  вымести  из  головы московского
владыки сор жидовской ереси. Њожет, потом и не вспомнит €ван ‚асильевич, что
поручал Џестрому проверить таблицы "естокрыла"?
     ЌатЯгиваЯ сапоги, кнЯзь неприЯзненно оглЯдывал просторное, низкое керку
‘ойгата  -- покчинского владыки. Ќа ђуси у смердов курные черные избы лучше,
чем здесь терем у кнЯзька... Џестрый откинул кожаную занавеску со входа и по
ступенькам поднЯлсЯ на двор. „ушный белый дым от  хорошо  просушенных бревен
ключами  бурлил  за частоколом  городища, длинной  бородой  полз  по  Љолве,
затЯгиваЯ хмурые прибрежные леса.
     €з-под   телеги  во  дворе  вылез  ‚ольга  --  новгородский  ополченец,
сбежавший перед елонью от своих и взЯтый Џестрым  в рынды.  ‚ольга проворно
оттащил  перекосившеесЯ  прЯсло ворот,  и  кнЯзь пошагал по тесной,  грЯзной
улочке  Џокчи,  сжатой  частоколами  дворов  и  замшелыми  стенами  керку  и
сомъЯхов. ‘опрелаЯ береста по свесам  крыш обросла плесенью, дерновые кровли
зеленели  свежей травой.  Џестрый  брезгливо  морщилсЯ,  переступаЯ  собачьи
трупы. ‚  грЯзи под ногами  валЯлись черепки, щепки расколотых бочек, рваные
трЯпки  и шкуры,  растоптанные  корзины.  Ћтовсюду смердело:  в  чужих домах
ратники  справлЯли нужду прЯмо под стены. ‡а спиной Џестрого  ‚ольга  поддел
ногой растрепанную куклу, плававшую в  луже. Ќад  головами торчали онемевшие
от  горЯ идолы-охранители,  не охранившие  Џокчи,  и вдалеке в дыму виднелсЯ
вздернутый колодезный  журавль, на котором теперь вверх  ногами раскачивалсЯ
колдун.  Ќа  ближайшей  сторожевой  вышке плевалсЯ и перхал караульный. ‘ажа
падала с неба.

     ‚ Џокчу войско  московитов вступило три днЯ  назад. Ќапуганные  гибелью
епископа €оны, покчинцы раскрыли ворота. Ќо Џестрый  считал,  что покорность
не искуплЯет их  вины. †аль, не  досталсЯ ему  кнЯзь  ‘ойгат.  ѓрудь его так
пробил посох  ‘тефана, направленный рукой €оны, что в тот час, когда Џестрый
въезжал в ворота Џокчи,  ‘ойгат кончилсЯ. ’ело  его Џестрый  велел бросить в
Љолву.
     ЉнЯзь все  хладнокровно  рассчитал.  Ћт Џокчи  до €скора,  €скорки, где
засели с ополчением Њихаил-отступник и пермские кнЯзьцы, было два днЯ пешего
хода.  €скорка  -- крепость  сильнаЯ,  труднаЯ.  ‡десь,  в  парме,  Џестрому
придетсЯ надеЯтьсЯ  только на  себЯ.  Љоли  он будет  разбит  Язычниками под
€скоркой,  ему придетсЯ бежать. Ћднако  далеко  не убежишь.  ‚догонку хлынут
орды пермЯков с  верхней Љолвы --  с Ќыроба,  џнидора, ’улпана и „иЯ;  в бок
врежутсЯ вишерцы с Ђкчима и  ђедикора; лоб в лоб ударЯт камичи -- с ЏЯнтега,
а, ѓубдора,  ‘урмога, “рола, Љанкора, Џыскора, Њайкора; наконец, на перехват
в засаду спрЯчутсЯ  пермЯки Људымкара, уцелевшие уросцы и бондюжане. Џоэтому
безопасней не бежать, а спрЯтатьсЯ поблизости от €скорки, чтобы  не искушать
беса  вероломной пармы. Ќо где укрытьсЯ?  Њонастырь хоть и  крепок, да  мал;
острожек  €она  спалил...  ’олько в Џокче. …сли  пермЯки  осадЯт Џокчу, им в
спину вонзЯтсЯ копьЯ монахов, соликамцев и ратников Ќелидова.
     Ќо Џокчу еще надо приготовить к обороне. ‘тарое городище больно хлипко,
да  и  не  строЯт на ђуси таких крепостей. € пермЯкам о  Џокче  известно все
вплоть до последней былинки  на юру. ЏермЯки  и трудились в Џокче: углублЯли
ров;  отсыпали валы,  муравьиной  кучей  усеЯв скаты; набивали  частоколы на
напольной  стороне и  Ќыробском  тракте; жгли  посады; смолили  ладьи, чтобы
московиты в  случае разгрома  успели послать гонцов за  подмогой. ‡а работой
присматривали обозные.
     Џовсюду тюкали  топоры, свистели пилы, бранились приневоленные к трудам
ратники, чавкала нЯша под  ногами. Њосковиты в рубахах и подвернутых портах,
босые  и  грЯзные,  раскатывали  избы на бревна, волокли  бревна к заплотам,
правили  тын, крепили ворота, обкладывали срубами сторожевые  вышки, сбивали
щиты  с  прозорами  длЯ  лучного  боЯ, растаскивали  припасы  по  землЯнкам.
ЃолтаЯсь на ремне,  в колодце копалсЯ сотник.  Џестрый только хмыкал,  слыша
ругань  недовольных ратников.  „ва днЯ назад он отослал  полки с воеводами к
€скорке,  оставив в  Џокче лишь конницу: не нужно, чтобы все войско  видело,
как  он готовитсЯ к поражению. Ќа конников  и  обозных и легла  всЯ  тЯжесть
трудов.
     ‘опровождаемый ‚ольгой,  кнЯзь  поднЯлсЯ на вал  и стал смотреть  туда,
куда в  лес  утекал  Ќыробский тракт --  в сторону  €скорки.  ‚еликаЯ  парма
морем-океаном разлилась перед московитом до окоема.  ЉнЯзь видел ее --  и не
видел. Ћн  о  ней и не думал. Ћн ее не  боЯлсЯ, не уважал, не замечал. Џарма
была длЯ него просто очень большим лесом.
     Ћставив обоз  и  обозников,  на  рассвете  кнЯзь с конницей двинулсЯ по
Ќыробскому тракту на  €скорку. ђастЯнувшись  на полверсты,  вершники скакали
через лес  -- то непривычно-чистый, где  из толстой перины белого мха плотно
торчали черные, густые ели, то загроможденный валежником, обросший плесенью,
огромный  и  дикий, где рЯдом с  вековыми  деревьЯми грозно и страшно белели
великаны-мертвецы,  исковерканные,  растопорщенные, лопнувшие вдоль стволов.
‘изые валуны лежали на дороге, и тележные колеи огибали их, а конские копыта
среди глухого перестука вдруг звонко звЯкали о камень, высекаЯ искры.
     ЋтрЯд  одну  за  другой  миновал  несколько пермЯцких  деревень.  ’ракт
подошел к  броду. „озорные  всадники спешились, побрели  по  воде  к  левому
берегу, пробуЯ дно. ‚ода кипела  вокруг их коленей. Љони фыркали, брыкались,
мотали  головами, одновременно и  боЯсь реки,  и  радуЯсь брызгам, свежести,
солнечному  сиЯнию.  ђазведчики,  выбравшись  на отмель,  заорали,  замахали
шапками.  ‚ольга  спрыгнул  и  повел  в  поводу  обоих  коней  --  своего  и
кнЯжеского.
     ‡а бродом  отъехали еще немного и решили полудничать. Ќа большой полЯне
разбили костры,  навесили медные  чаны. Џестрый спустилсЯ  к  реке напитьсЯ.
‚дали,  в  лесу на  излучине,  светлел  невысокий  утес, а  под ним  торчали
сучкастые пеньки идолов.
     -- ‚ольга!-- окликнул рынду кнЯзь, выплескиваЯ из шелома воду и надеваЯ
его  -- холодный, влажный -- на  разогретую солнцем голову.--  Џойдем,  пока
полба преет, сходим-ка на мольбище. Џолюбуюсь, что тут за болваны.
     ‚ольга подбежал, придерживаЯ на бедре меч.
     Ћни  зашагали  по тропинке меж  прибрежных  валунов. ‚ода  плескалась у
камней, вспыхивала пЯтнами, солнечные тени сплетались на разноцветной гальке
отмели,  и речное дно вдруг  напомнило кнЯзю  лучезарные смальтовые  мозаики
киевской ‘офии, которые так завораживали его в детстве.
     Џод  утесом на старой осыпи была расчищена площадка.  ‘кала  загородила
солнце,  угрюмой,  холодной стеной  приподнЯла  небо над  капищем.  ЏлотнаЯ,
сросшаЯсЯ  ветвЯми  чаща,  оторочившаЯ  капище  по  склону,  дышала  прелью,
сыростью, зЯбкостью.  ‘туденаЯ  синЯЯ  тень скалы накрыла Џестрого  и ‚ольгу
когда они подошли к воротам -- клином вкопанным  бревнам с полуразвалившимсЯ
медвежьим черепом на острие. Џестрый остановилсЯ посреди кумирни. ‘  десЯток
черных,  разбухших от сырости идолов торчали из  земли, подгнив у основаниЯ.
Ћни были сделаны из стволов, врытых вверх корневищем. ‘ корней-рогов свисали
какие-то лохмотьЯ. ѓлубоко  врезанные  выпуклые глаза  Яростно  пЯлились  на
пришельцев. Ѓеззвучно вопили раззЯвленные рты. ‚алЯлись вокруг колоды, грубо
вытесанные  из валунов,  оленьи рога, какие-то  треснувшие ребра, расколотые
горшки, головни. ‘ морщин утеса  на камни тихо капала вода. Џестрый протЯнул
руку  и выдернул воткнутый  идолу  в брюхо  зеленый медный  нож  с  костЯной
рукоЯткой.
     ‘зади   раздалсЯ  негромкий  свист.  Џестрый   оглЯнулсЯ.  ‚ольга  тоже
оглЯнулсЯ, и рука его непроизвольно дернулась к мечу. Џестрый ухватил ‚ольгу
за  локоть.  ‡агораживаЯ  ворота,  стоЯли  три человека,  словно вынырнувшие
из-под земли. Ќа шаг  вперед  выступил высоченный, совсем седой старик, а за
его  плечами  застыли  два  мужика, такие  же  рослые  и  синеглазые. ‘тарик
спокойно положил обе  ладони на рукоЯть  огромного меча, воткнутого  в землю
между носков его рваных кис.
     Џестрый  почувствовал, как иней  ползет по его  жилам,  а душа привычно
сжимаетсЯ в кулак, выдавливаЯ одну-единственную мысль: "Ќе прощу!"
     -- Љто такие?-- спокойно спросил кнЯзь.
     -- џ -- ’ур,-- не  кланЯЯсь, произнес старик.--  Ђ это сыны мои Ћлег  и
Љомар.
     Џестрый помолчал, разглЯдываЯ гостей.
     -- •ороший меч у тебЯ, ’ур,-- сказал он.
     -- €рий,-- глЯдЯ кнЯзю в глаза, ответил ’ур.-- Џрадедов кладенец.
     -- Ќикак, караулили нас?-- недобро сощурилсЯ Џестрый.
     --   Ќет,  кнЯзь,--   ’ур   степенно  провел   ладонью   по   бороде.--
ЏереправлЯлись с того берега и увидели,  как твоЯ дружина полудничает. Ђ тут
и сам ты будто нарочно к нам шагаешь. Џодождали. —ур!-- негромко крикнул он.
     ‚округ  капища из-за  валунов,  распрЯмлЯЯсь,  стали подниматьсЯ  люди.
Џестрый мрачно оглЯдывалсЯ. „есЯтка  два мужиков, все  с оружием, все как на
подбор  крепкие, светловолосые,  разные и  в то  же времЯ неуловимо похожие,
словно творениЯ одного мастера. ‚ольга решительно выволок из ножен меч.
     -- ’ы, отрок,  не спеши,-- сказал ему ’ур.-- Њы ведь, кнЯже, к тебе  на
подмогу  идем.  Ќе удивлЯйсЯ. ’ы о нас  не знаешь.  ’акие  же, как вы, мы --
словене. Ќо живем в лесах,  в строгости. …сть у  нас  несколько  деревень по
‹ологу.
     -- Ђ почто прЯчетесь?-- сдержанно удивилсЯ Џестрый, не верЯ ’уру.-- Љто
вы? ’ати беглые? ‘китники?
     --  Ќе  тати.  €  не  скитники,--  веско  сказал ’ур.-- Њы,  по-вашему,
Язычники.
     -- ђусские -- и Язычники?
     -- Ќе русские. ‘ловене.
     ђечь старика была русской, но  какой-то певучей, древней,  сказочной. €
весь его облик,  облик молчаливых  людей, стоЯщих за валунами вокруг капища,
дышал древностью, необычностью, былинной мощью.
     --  Ќе пойму Я тебЯ,--  отшвырнув медный нож,  призналсЯ Џестрый. Љраем
глаза он увидел, как один из  "словен"  подобрал нож и, обтерев  от  гнили о
рукав, бережно положил на колоду.
     -- ‚ы -- •ристовы дети, а мы -- дети Џеруна. €здревле  род  мой,  ’уры,
молилсЯ Џеруну, да џриле, да ‘трибогу и другим родам на их небеса воскурениЯ
не поганил.  Ќо христиане  нас не  потерпели.  Ћсквернены  были наши алтари,
заплеваны светочи, затоптаны божьи  личины и смешаны с грЯзью  жертвы. ’огда
наши пращуры от злого кнЯзЯ Ѓолота Њономаха решили уйти -- и ушли  из отчего
—ернигова  в далекую —ердынь.  „ва  свЯщенных хазарских блюда у нас  было, и
одно  мы на родине погребли, а другое принесли в дар  пермскому кану. Ћн нам
дал земли вдоль лесного ‹олога, где тогда еще обитали звери €ндрик и Њаммут.
‘ тех пор мы здесь и живем. ЏермЯки по  нашему уговору тебе о нас не скажут,
а московитам о нас не узнать никогда.
     Џестрый нахмурилсЯ,  вспоминаЯ. ‚отчина  его,  ‘тародубово,  находилась
недалеко от  —ернигова, и не  раз,  еще кнЯжичем,  ”едор слышал  об  упрЯмых
Язычниках, уносивших свою веру в далекие леса, к чужим чудским народам.
     -- —его ж вам от менЯ надо?-- спросил Џестрый.
     -- Ћт тебЯ нам ничего не надо -- только одолей беду. Ђ мы тебе пособим,
сколько сил хватит.
     -- ’ак ведь и Я -- христианин.
     -- Џро тебЯ нам давно известно. „елами своими, терпимостью и твердостью
ты многих к себе расположил. Ќикогда ты чужих свЯтынь не рушил и своих богов
силком не навЯзывал. Џод твоей рукой честь наша не осквернилась. Њы с  тобой
по богам разные, но по человечности едины. ’воЯ правда -- наша правда, пусть
и судьба будет общей. Ќе хотим бежать, как прашуры. €  ждать покорно тоже не
хотим. •отим встать за себЯ рЯдом с тобой.
     ЉнЯзь  Џестрый  опустил глаза,  снЯл  шелом,  вытер  лоб. ќти  Язычники
принЯли его за Њихаила Џермского. Љогда Џестрый надел шелом обратно и поднЯл
взглЯд, лицо его было жестким, непроницаемым.
     --  •орошо,  ’ур,--  согласилсЯ  он.--  џ  возьму  вас в свою  дружину.
‚ольга...-- он обернулсЯ к рынде.-- ‹ети в отрЯд, готовь встречу.
     Џотемневшие,  расширенные глаза  ‚ольги  все сказали Џестрому -- парень
понЯл его без слов. Ћлег и Љомар ђаздвинулись, пропускаЯ ‚ольгу на тропу.
     ’ур и кнЯзь пошагали вслед за убежавшим  рындой первыми, а остальные --
за ними.
     -- Ќу  что  ж,  как жизнь здесь  ваша?--  спросил  Џестрый,  лишь бы не
молчать.
     --  †изнь добраЯ,-- с достоинством  ответил ’ур. Ћн нес свой меч  €рий,
как косу,-- на плече.-- †ировать не жируем, но и не пухнем с голоду. Ќемного
пашем, рыбу берем, зверЯ бьем. ЏермЯки -- народ тихий. ‚ольно нам здесь.
     -- Ђ из-за богов не теснЯт?
     -- Ќе теснЯт. Ћни нас понимают, мы их тоже. € мы, и они Џеруну молимсЯ,
по-пермски  ‚ойперу. Ђ главный богатырь их, вроде  нашего ‘вЯтогора, Џера --
напрЯмую Џерунов внук. ‚олхвы пермские и наши алтари  в чести блюдут, потому
как боги наши -- единого корнЯ, родные братьЯ. ‘варог ‘урмогу брат, ђарог --
‹ологу,  Џан -- ЏЯнтегу, ‹ель -- Џеле, „ид --  „ию, ‚елес -- ‚елсу... Љак  и
мы, пермЯки ‹атыгорке, ‘олнечной „еве, ‡арини по-ихнему, кланЯютсЯ, на семик
березу завивают, на Љупалу хмель варЯт, хороводы водЯт, венки плетут...
     Ќа  тропе вдали послышалсЯ конский  топот.  Џо берегу  скакали вершники
кнЯзЯ,  держа  мечи  поперек  седел. ‘ловене  остановились,  выжидательно  и
испытующе глЯдЯ на всадников. Џервым скакал ‚ольга.
     Ѓывалые ратники  кнЯзЯ  не  спугнули врагов, приблизились  не торопЯсь,
спокойно.  Ђ потом винтом ввысь  взвилсЯ свист, и  дружно сверкнули  русские
мечи,  падаЯ  с  неба на Язычников. ‚ольга  первым рубанул  с плеча  Љомара,
широко плеснув кровью в лицо кнЯзЯ.
     Џестрый  отпрыгнул, падаЯ набок.  Ќад ним,  блеснув дугой,  с  шелестом
прошел  огромный меч  ’ура  -- €рий.  Љто-то  из всадников  тотчас ударил  в
широкую грудь старика копьем, и ’ур повалилсЯ на тропу.
     ‘ловене  не  бросились врассыпную,  да  и бежать им было некуда  --  их
прижали  к  крутому  склону,  заросшему  ельником,  заваленному  непролазным
буреломом.  Њгновенно  построившись  серпом,  словене  ощетинились   мечами,
кольЯми, копьЯми, рогатинами. Ќо  конники врубились в их строй, сеча направо
и налево, без криков и воплей, молча, только звенели  мечи и удила да трещал
сухостой под ногами.  Ћт  блеска  клинков  в  лучистом  небе  словно  что-то
замерцало  -- это открылись глаза древних Языческих богов, тихо смотревших с
в