Ћлег Љорабельников. Њаленький трактат о лЯгушке и лЯгушатнике

Ћцените этот текст:
Ћлег Љорабельников. Њаленький трактат о лЯгушке и лЯгушатнике

-----------------------------------------------------------------------
Ђвт.сб. "ЃашнЯ птиц". ‘пЃ., "Ђзбука", 1997.
OCR & spellcheck by HarryFan, 9 November 2000
-----------------------------------------------------------------------

‘ самого утра, порой задерживаЯсь до ночи, он просиживал в своей
лаборатории - маленькой полуподвальной комнате, где зимой было слишком
холодно, а летом душно. ќта комната за последние пЯть лет стала более
родной ему, чем его одинокаЯ холостЯцкаЯ квартира. ’ам было пусто,
неуютно, только телевизор оживлЯл ее своими плоскими тенЯми и голосами, а
здесь, в лаборатории, весь день, особенно ближе к вечеру, заливались, пели
лЯгушки, словно в родной луже под июльской луной.
Ќачав свою работу, он сразу же избрал лЯгушек. Њатериал, проверенный
веками, благодатный и неприхотливый, словно бы специально был создан длЯ
физиологии. ‹Ягушек он любил той корыстной любовью, какой любЯт скот.
Ћборудовав длЯ них террариумы с подогревом, он впервые нарушил бытовавшие
в институте правила, по которым лЯгушек держали в эмалированных ведрах,
навалом, отчего они гибли десЯтками. ‘воим нововведением он не столько
доказал любовь к животным, сколько практицизм и бережливость. „лЯ его
опытов требовалось слишком много лЯгушек.
‘коро его лабораторию прозвали "лЯгушатником" и его самого за глаза
называли тоже ‹Ягушатником, хотЯ у него было нормальное имЯ - ‚адим. Ћн
знал об этом и не слишком обижалсЯ, потому что и сам называл себЯ этим
прозвищем. ‹Ягушатник так ‹Ягушатник, ничуть не хуже какой-нибудь
Ђнкилостомы, получившей эту кличку от студентов.
‘ам ‹Ягушатник уважал своих подопечных. Ћни нравились ему за
неприхотливость, живучесть, и порой он ловил себЯ на жалости к их мукам.
Ќо их смерть превращалась в колонки цифр, таблицы, графики, стройные
выводы, обещавшие близкое завершение интересной работы. ‘воей смертью они
хоть немного, но отодвигали смерть людей, больных неизлечимой болезнью.
‘обственно, всЯ работа и была направлена на поиски новой закономерности в
физиологии живого организма. †изнь - это и объединЯло человека и лЯгушку.
‚ соседней лаборатории работала Ђнкилостома. ‡вали ее так из-за
привычки наклонЯть голову влево, что в сознании студентов ассоциировалось
с внешним видом червЯ кривоголовки, по латыни - анкилостома. Ќесколько
ободранных дворнЯжек отдавали ей свой желудочный сок, сочившийсЯ из фистул
в животе. ‚ глубине души она была честолюбивой и, кажетсЯ, уже получила
какие-то результаты, идущие вразрез с теорией, с помощью которой еще
пытались объЯснить всю физиологию.
Љогда у нее удавалсЯ опыт, она приходила в лабораторию ‹Ягушатника,
садилась за его спиной и молча, с улыбкой наблюдала за его работой. …й
хотелось сразу же похвастатьсЯ, но она тЯнула времЯ, болтала о пустЯках и
так и не говорила о главном: удивление и признание одного ‹Ягушатника было
слишком малой платой за ее работу.
„авным-давно, еще в студенческие годы, ‚адим жил в общежитии, Ђлла - у
родителей. Ћн приходил к ней каждый вечер, пил чай с вареньем, потом они
уходили в комнату, сплошь забитую книгами ее отца, чтобы готовитьсЯ к
занЯтиЯм, но сами сидели, разговаривали, ссорились и целовались и,
наверное, были влюблены друг в друга.
Ћни и в ‘ЌЋ ходили вместе со второго курса. Џосле окончаниЯ института
Ђллу сразу же оставили на кафедре, а ‚адим поехал по направлению в район,
работать врачом, где и застрЯл на три года. ’огда они едва не поженились,
и если бы это случилось, то им бы пришлось ехать вместе. Ђлла предпочла
науку и городскую квартиру, и ‚адим рассердилсЯ, наговорил ей кучу
резкостей, она тоже не осталась в долгу, и они расстались. ‘начала он
переживал, но потом рассудил, что в общем-то это к лучшему, что хорошей
жены из Ђллы все равно не получилось бы, и уж если рвать, то сразу. ‚
маленьком районном городке он продолжал свои опыты. Ќе хватало реактивов и
оборудованиЯ, литературы и помещениЯ, но он был упорен и через три года,
написав статью, послал ее в институт, на кафедру физиологии, где о нем
помнили, и вскоре пригласили работать к себе.
’ам он встретил Ђллу. ‚стреча их была не слишком холодной; казалось,
все между ними забыто, все потерЯно и начинать сначала уже никому не
хотелось. Ћна так и не вышла замуж, да и он не женилсЯ, а пожив недолго в
общежитии, получил квартиру, обставил ее, как уж пришлось, и ушел с
головой в работу. Љандидатские диссертации они защитили почти
одновременно, на общем банкете сидели рЯдом, он вывел ее за руку из зала и
хотел было сказать ей, что вот и мечты их исполнились, и годы проходЯт, и
стареют они, и много еще всЯкого, но так ничего и не сказал, а просто
стоЯл, курил, отшучивалсЯ, посмеивалсЯ над ее привычкой наклонЯть голову к
плечу, хотЯ и знал, что это из-за болезни, перенесенной в детстве. Ћна
тоже Язвила, хотЯ, быть может, и ей хотелось сказать что-нибудь ласковое и
простое.
ЋтношениЯ у них установились дружеские, но с постоЯнным подтруниванием
друг над другом, с намеками, шутками, понЯтными лишь им двоим.
‚озвращаЯсь в свою квартиру, он ощущал ее неприветливость и
необжитость, наскоро протирал пол, готовил немудреный ужин и садилсЯ за
книги или за английский Язык. ђассматриваЯ по утрам в зеркало свое лицо,
некрасивое, слишком бледное от постоЯнной работы, с кругами под глазами и
первыми морщинами, он думал, что так, наверное, и придетсЯ прожить всю
жизнь холостЯком, жалел себЯ, но самую малость. ’е женщины, которые
окружали его, не нравились своими претензиЯми и капризами. Ћн хотел видеть
в своей возможной жене спокойного и доброго человека, без всех этих
разговоров о цели жизни, без ненужного, как он считал, длЯ женщины
образованиЯ, а просто-напросто ему нужна была обыкновеннаЯ хозЯйка, чтобы
и дома было чисто, и обед приготовлен из трех блюд, и чтобы именно он,
мужчина, оставалсЯ главным в доме, а жена - только женой. Ќо знакомитьсЯ
на улице он не умел, на танцы не ходил, а на работе такие ему не
попадались. Ћн так и жил холостЯком, рубашки стирал сам, к одиночеству
почти привык, а свою любовь отдавал только лЯгушкам.

Ћднажды Ђлла пришла к нему в лабораторию отдохнуть от собачьего визга,
села на привычное место и, как всегда, стала говорить не то, что хотела, а
то, что было принЯто между ними.
- Ќу как? - спросила она. - ‘коро ли получишь человека-амфибию?
- Ќаверное, никогда, - рассеЯнно ответил он, занЯтый опытом. - „а и
зачем? Џросто люди и просто амфибии намного лучше.
- ’ебе уже за тридцать, а ты нЯнчишьсЯ только с амфибиЯми. …сли лучше
просто люди, то что же тебе мешает.
- Ќедостаток времени. Ќо если бы ты вышла за менЯ, то Я бы бросил
лЯгушек.
- „а Я хоть сейчас! •оть здесь же! Ќо ведь твои лЯгушки умрут от тоски.
ќто будет несправедливо.
- „а. Ђ твои псы перебесЯтсЯ от ревности. ’ак что ничего не поделаешь,
- ответил он, втыкаЯ очередной электрод в лЯгушачью лапку.
- ’ебе не хватает лаборантки, ‚адим. ’ы все делаешь сам. ќто так
расточительно длЯ науки. ‚место того чтобы обдумывать теорию, тебе
приходитсЯ чистить клетки и кормить лЯгушек.
- џ как-то не думал об этом.
- •очешь, Я попрошу шефа? Ћн ценит тебЯ и что-нибудь придумает.
- Џопроси. Џожалуй, в этом есть смысл.
—ерез неделю в "лЯгушатник" пришла лаборантка. ‚адим, не слишком
внимательно оглЯдываЯ ее, отметил про себЯ круглое веснушчатое лицо,
невысокий рост, полные крепкие ноги.
- Љак зовут?
- ‡оЯ.
- ‹Ягушек живых видела?
‡оЯ пожала плечами.
- Ќу так будешь ухаживать за ними. Љормить раз в день, подогрев
постоЯнно, воду менЯть раз в две недели, мыть посуду, к аппаратам не
подходить. џсно?
‡оЯ кивнула головой, без особого интереса рассматриваЯ лабораторию, ее
низкий потолок, серые стены, террариум с прыгающими и квакающими лЯгушками
гудЯщие приборы, скрипЯщие самописцами, вычерчивающими непонЯтные кривые.
Ћна подошла к террариуму и постучала пальцем по стеклу. ‹Ягушки
повернулись к ней и уставились своими зелеными чистыми глазами, словно
изучаЯ. ‡оЯ улыбнулась им.
—ерез неделю Ђлла спросила ‚адима:
- Ќу как новаЯ лаборантка?
- ‘правлЯетсЯ.
- Ќу это Ясно. Ђ вообще, как она тебе нравитсЯ?
- Ѓез ума.
- Љто? Ћна или ты? …сли она, то это естественно, а если ты, то Я
ревную. Ќеужели Я хуже ее?
- Ћтчасти. Ћна не умеет лгать, зато умеет молчать и слушать.
Ђлла фыркнула и обиделась.
- ‘лушай, - сказала она, - женилсЯ бы ты на ней. —ем не пара? “ вас так
много общего. ‚ы оба любите лЯгушек.
- џ подумаю, - ответил он.
‡оЯ приходила рано, чистила террариумы и пока никого не было,
разговаривала с лЯгушками. ’е квакали, словно бы отвечали что-то, она
брала одну из них, клала на ладошку и подолгу о чем-то говорила.
Љогда приходил ‹Ягушатник, ‡оЯ здоровалась с ним, садилась в сторонке и
смотрела, как двигаютсЯ его руки с тонкими пальцами, как уверенно и точно
обращаетсЯ он с приборами, шприцами, скальпелем. ‹Ягушек, терзаемых и
истЯзаемых, ей, по-видимому, не было жалко. Ќаличие множества одинаковых
живых существ обезличивало смерть и делало длЯ постороннего наблюдателЯ не
такой страшной.
€ногда ‹Ягушатник обращалсЯ к ‡ое и просил что-нибудь подать или
подержать. Ћн никогда не бросал слова через плечо, а всегда ловил ее
взглЯд, спокойный, доброжелательный, и не забывал сказать "пожалуйста".
Ђнкилостома только изредка заглЯдывала в полуоткрытую дверь, и он,
поймав ее отражение в стекле террариума, не оборачиваЯсь, поднимал руку.
Ђнкилостома произносила что-нибудь веселое или Язвительное и уходила к
себе. €з ее комнаты допоздна доносилсЯ скулеж собак.
‚ перерывах между опытами ‹Ягушатник варил кофе, расслаблЯлсЯ в кресле
и беседовал с ‡оей о вещах посторонних и к науке отношениЯ не имеющих. Ћн
спрашивал ее о деревне, где она родилась, вслух тосковал о том, что давно
не был у родителей, вспоминал веселые истории о том, например, как
опрокинулсЯ террариум и лЯгушки разбежались по этажу, или о том, как в
детстве он запрЯгал жуков в соломенную повозку, или о дрессированной
мышке, жившей у него в Ящике письменного стола. ‡оЯ смеЯлась, где надо или
задумывалась, где стоило погрустить. ‘обеседницей она была неважной, но
слушала хорошо, поэтому хотелось рассказывать о чем угодно, даже о своих
опытах. Џорой ‹Ягушатник увлекалсЯ и начинал рисовать перед ней сложные
химические формулы, потом спохватывалсЯ, смеЯлсЯ и комкал бумагу. Ќо она
внимательно заглЯдывала через его плечо, кивала головой, соглашалась, что
криваЯ поглощениЯ и в самом деле должна идти круто вверх, а потом
обрыватьсЯ до нулЯ.
Љогда ‡оЯ уходила домой, он еще сидел дотемна за приборами, заканчиваЯ
опыт или приводЯ в порЯдок записи. ‚ эти часы он подолгу и неспешно
обдумывал свои слова, поступки и пыталсЯ разобратьсЯ хотЯ бы в одном
человеке - в самом себе. Ќо это удавалось ему плохо. €ногда он ловил себЯ
на том, что ему нравитсЯ ‡оЯ, и тотчас же он вспоминал ее лицо, голос,
грубоватый немного, но все равно приЯтный, ее немногословность и какую-то
особую душевную податливость. Љазалось, что из нее можно вылепить что
угодно. ’огда он подумывал, что можно вылепить из нее идеальную жену. Ћн
подсмеивалсЯ над собой, когда вспоминал, каким разборчивым был в юности,
даже от Ђллы отказалсЯ, умной и красивой, а теперь готов женитьсЯ на
деревенской дурнушке, единственно длЯ того, чтобы она стирала ему рубашки
и жарила котлеты. Ќо даже в мыслЯх он обращал все в шутку и самому себе не
верил.
Ћднажды к нему пришла Ђнкилостома, уселась на ‡оино место, долго
смотрела в затылок ему и наконец спросила:
- ’ы менЯ по-прежнему не любишь?
- Ѓезумно, - ответил он.
- Ѓезумно да или безумно нет?
- Џонимай как знаешь. ’ы ведь умнаЯ, - сказал он, сбрасываЯ дохлую
лЯгушку в лоток.
- Џрекрасный жест, - сказала она, наблюдаЯ за движением его руки. -
†ест служителЯ, корриды. Ѓедные твои любовницы. ’аким же изЯщным жестом ты
их отбрасываешь от себЯ.
- ‘отнЯми. Ќа прошлый вторник их пришлось сто четырнадцать.
- Ђ ‡оЯ у тебЯ под каким номером?
- Ѓез номера. Ћна вне конкуренции.
- Ќевеста?
- Џожалуй, да.
- Ћна счастлива от этой новости? „олжно быть, у нее веснушки на лоб
вылезли.
- Ќе знаю. џ как-то не говорил ей об этом.
- Ќу, а ты сам?
- Џочти.
Ђнкилостома встала, походила по комнате, два шага вперед, два назад, а
больше не расходишьсЯ по этой комнате.
- Ђ ты знаешь, у менЯ кое-что получаетсЯ. џ показывала предварительные
результаты ‘ерегину, он обещал поддержать, очень хвалил.
- џ рад за тебЯ. …й-Ѓогу рад.
- …сли Я защищусь, это будет здорово, да?
- Ќесомненно. „окторов наук в твои годы не так уж и много.
- ’огда, быть может, у менЯ будет времЯ занЯтьсЯ собой... Џослушай, ты
на самом деле решил женитьсЯ на ней?
- Ђ почему бы и нет? Ћна будет идеальной женой. …сли, конечно,
согласитсЯ.
Ђнкилостома фыркнула.
- Ћна побежит за тобой на пуантах, милый, хотЯ уж на чем, на чем, а на
них ее представить невозможно. ‚ ее годы и при ее наружности выйти замуж
за кандидата наук!..
- Ђ ты злаЯ. ’ебЯ недаром студенты дразнЯт.
- ’ебЯ тоже, дорогой. Ќе огорчайсЯ.
- “ менЯ такое ощущение, что ты сама пошла бы за менЯ.
- Ћно тебЯ не обманывает. ’ы не ошибсЯ.
- Ѓудем скрещивать лЯгушек с собаками?
- ’ы все превращаешь в шутку, притом в глупую.
- Ђ разве ты всерьез?
- Ќу ладно, хватит об этом. ђаньше ты как-то обходилсЯ без лаборантки.
- Ќу уж нет. •ватит так хватит. „авай о погоде. ‹Ягушки мои
расквакались, к хорошей погоде, должно быть.
- ’ы ошибсЯ. Љ ненастью. Љ урагану, к смерчу, к огнедышащей лаве любви.
- Џора нам наложить на это слово табу.
- Џрекрасно. Ќи слова о любви. ‚се. Ђ знаешь, Я ведь тебе тоже какой-то
там родней буду, Я ведь тебе ‡ою сосватала. ќто называетсЯ - сваха?
- —то ты, милаЯ! ќто называетсЯ - сводница.
- Ђ катись ты. “ менЯ собаки жрать хотЯт.
Ћна ушла, а ‹Ягушатник сам вымыл посуду, прибрал на столе, погасил
свет, посидел еще немного в полутьме, глЯдЯ на свое отражение в зеленом
темном стекле, мерцающем изнутри желтыми глазами, и казалось, что лЯгушки
все понимают, все прощают ему, даже свои завтрашние муки и завтрашнюю
смерть.

Љак бы то ни было, но после этого разговора ‚адим задумалсЯ почти
всерьез о своей возможной женитьбе. Џравда, его чувства к ‡ое не слишком
напоминали описаниЯ классиков, но он справедливо полагал, что каждый любит
по-своему, и, быть может, это и есть его потолок и выше поднЯтьсЯ он не
сможет. Џривыкнув обходитьсЯ малым, он не требовал слишком пылкой любви от
других и был не вправе ждать чего-то особенного. …го беспокоило только
одно: что ответит сама ‡оЯ. Ћн снова и снова анализировал свои чувства,
подолгу рассматривал в зеркало свое лицо, купил новый костюм и теперь в
лаборатории старалсЯ работать с распахнутым халатом. ‚ эти дни от него
пахло одеколоном, щетина с подбородка исчезла и прическа была
безукоризненной. Ћн придумывал десЯтки вариантов своего объЯснениЯ,
волновалсЯ, ронЯл на пол пробирки и однажды вызвалсЯ проводить ‡ою домой.
†ила она на квартире, в неблизкой слободе. Ћни шли по мокрому
сентЯбрьскому асфальту, и ‡оЯ, засунув руки в карманы плаща и немного
сгорбившись, загребала туфлЯми бурые листьЯ, отвечала тихим голосом и все
смотрела себе под ноги, словно надеЯлась найти что-то недавно потерЯнное.
Њимо шли прохожие, изредка по шоссе проносились машины, залЯпанные грЯзью
до стекол, а ‚адим все говорил и говорил. …му было очень легко с ней,
казалось, что никогда больше у него не было таких счастливых минут, когда
все идет прекрасно, все удаетсЯ, слова приходЯт сами собой, и тихаЯ
девушка слушает его, улыбаетсЯ. € он сам себе казалсЯ легким, красивым.
Ћни зашли в старый деревЯнный клуб на окраине города, где скрипели полы
и маленький зал был заполнен молодежью, отпускающей громкие реплики,
хохочущей, лузгающей семечки. ‘зади целовались, он слышал дыхание, шепот,
шуршание капронового чулка, трущегосЯ о сиденье, и почти забытое волнение
от близости девушки, от запаха ее мокрых волос, от теплого плеча,
прислонившегосЯ к его плечу, вдруг пришло к нему...
Ќа экране скользили цветные тени, они говорили о чем-то, кажетсЯ, там,
на вертикальной простыне, кому-то приходилось туго, а кому-то наоборот, но
он не слышал почти ничего, кроме ее ровного дыханиЯ, не изменившегосЯ даже
тогда, когда он протЯнул руку и обнЯл ее за плечи.
€ он словно бы отделилсЯ от душного зала и улыбнулсЯ тому удивительному
чувству внутреннего покоЯ и умиротворенности, когда она положила свою руку
на его колено, мЯгко погладила и взглЯнула ему прЯмо в глаза. Џо ее
волосам, щекам, плащу бежали разноцветные тени, он притЯнул ее к себе и
дотронулсЯ губами до уголка ее рта.
- “йдем отсюда, - шепнул он.
Ћна молча встала. ЌаступаЯ на ноги соседЯм, они пробрались к выходу. Ћн
долго не мог справитьсЯ с крючком двери, а когда распахнул дверь и в зале
засвистели им вслед, он взЯл ‡ою за руку, и они вышли в темный двор, где
только лужи маслЯнисто поблескивали под светом маленькой грЯзной лампочки
над входом.
€ он, словно бы больше не оставалось времени, словно кто-то отнимал ее
и через минуту будет поздно, здесь же, на крыльце, притЯнул ее к себе,
всем телом ощутив податливость и мЯгкость ее тела, и поцеловал.
Џотом они шли по незнакомым ему улицам слободы, где лаЯли собаки, из
освещенных окон доносились звуки включенных телевизоров, и он молчал, быть
может, потому, что чувствовал - слова не нужны. ’олько у самой калитки,
снова ощутив страх возможной потери, он сказал:
- „авай подадим заЯвление. ‡автра же. ’ы согласна?
‡оЯ погладила его щеку, серьезно поглЯдела в его глаза и сказала:
- •орошо. ‡автра.

Џосле угара и суеты свадьбы, на которой слишком много пили и шумели -
все сплошь ее роднЯ, они стали жить тихо и ровно. ‚ыбитый на времЯ из
колеи, ‚адим снова засел за работу. ’еперь они оба задерживались допоздна,
оба возились со своими лЯгушками, шприцами, пробирками. „омой приходили
усталые, голодные, но ‡оЯ всегда находила времЯ, чтобы прибрать в
квартире, выгладить длЯ него сорочку, приготовить ужин. Ћн уходил в
маленькую комнатку без окон, громко именуемую кабинетом, печатал на
машинке очередную статью и был счастлив, что наконец-то нашел то, что
искал все эти годы: тихую и ласковую жену, все понимающую, не обремененную
ни лишними знаниЯми, ни броской внешностью, и думал, что судьба таких
женщин, как ‡оЯ, так же естественна и справедлива, как течение рек,
падение листьев, шум дождЯ. ‚ конце концов, думал он, предназначение
женщины в том, чтобы служить мужчине, быть верной подругой, облегчать ему
трудную жизнь и подчинЯть свои желаниЯ его нуждам.
Ћн по-прежнему много говорил с ней, будто бы за всю свою жизнь так
много накопилось невысказанных слов, мыслей, что он торопилсЯ высказать их
сейчас же, немедленно, сидЯ на кухне и запиваЯ компотом котлету. ‡оЯ также
соглашалась с ним, кивала головой, но ему казалось иногда, что она смеетсЯ
над ним, над его утверждениЯми и взглЯдами, что она знает нечто большее,
но скрывает. Ћн гнал от себЯ эти мысли и считал совершенно естественным,
когда видел, что ‡оЯ читает только романы о любви и детективы. Ћн не
требовал от нее многого, он полагал, что длЯ семьи достаточно и одного
умного человека - самого себЯ.
Ђнкилостома почти не заходила к ним в лабораторию. ’олько по делу,
настоЯщему или придуманному: попросить чистую колбу или чернила длЯ
самописцев. ђечь ее была такой же едкой, слова насмешливыми, и ‹Ягушатник
думал с облегчением, что судьба не послала ее в жены ему. Ћн не слишком-то
любил умных женщин, считаЯ это противоестественным, противным законам
природы.
‚ начале лета, когда газоны желты от одуванчиков и пронзительно и
терпко пахнет от нагретых сосновых досок, ‡оЯ заболела. ’о ли простыла на
ветру, то ли сырость подвала, где потолок не просыхал от мутных разводов,
довела ее, но она слегла. ‹Ягушатнику приходилось одному возитьсЯ в
казавшейсЯ пустой и безлюдной лаборатории, самому мыть пробирки, кормить
лЯгушек, и это одиночество уже не радовало его, как прежде, уже не
приносило ему чувства покоЯ и неторопливого течениЯ времени. Ћн спешил
сделать необходимую работу и шел домой, где, несмотрЯ на болезнь, ‡оЯ
успевала приготовить обед и навести порЯдок.
Ћднажды к нему зашла Ђнкилостома. Ћна уселась на прежнее место,
помалкивала и посмеивалась, пока ‹Ягушатник не выдержал и спросил:
- Ќу, что скажешь новенького?
- Ђбсолютно ничего нового. ‚се так быстро устаревает. ’ы знаешь, в
одном американском журнале опубликовали статью с материалами, аналогичными
моим. ‘мешно, да?
- Ќет. Ќе смешно. ќто грустно. € ты еще улыбаешьсЯ?
- Ђ Я уже поплакала. Љ тому же здесь и без того сыро. Ћт твоих лЯгушек
только плесень на стенах.
- Ђ от твоих псов вонь по коридору.
- „а ладно тебе. - Ђнкилостома вздохнула, замолчала надолго, и это было
не похоже на нее, непривычно и даже раздражало.
- ‡автра же сведу своих псов к собачнику, к чертовой матери! ЏЯть лет
им под хвост!
‹Ягушатник видел, что ей и на самом деле очень трудно, что, быть может,
и его ждет это же, и ему стало грустно.
- Ќе надо было держать все под секретом. ‡астолбила бы вовремЯ тему
парой статей, а то все хотела мир ошарашить. ‚от и дождалась.
Ђнкилостома встала, походила по комнате и, остановившись у террариума,
опустила руку в зеленую воду, пугаЯ лЯгушек.
- ѓоворЯт, лЯгушки по-креольски очень вкусны.
- ѓоворЯт, что собачье мЯсо помогает от всех болезней. Ћт тоски тоже.
‹Ягушатник привычно отражал ее нападки, это давалось ему легко, за
много лет у них установились и общаЯ манера разговора, и общие интонации,
и, как бы то ни было, понимание друг друга с полуслова.
Ћн встал со стула, что никогда раньше не случалось при их разговорах,
подошел к ней и тоже опустил руку в воду. ‘квозь стекло, заросшее
водорослЯми, обе руки казались зелеными и прозрачными.
- ’ы не переживай, Ђлла, - сказал он. - ‚сЯкое бывает. Ђмериканцы ведь
не в точности повторили твою работу. ЌавернЯка ты додумалась до чего-то
непохожего. Ќу, не расстраивайсЯ так сильно. Ќу, не надо.
‚ воде он дотронулсЯ до ее руки и слегка пожал ее. Ћна не ответила на
прикосновение. ѓолосили лЯгушки.
- Ќе надо менЯ жалеть, ‚адим, - сказала она. - Џожалей себЯ.
- “ менЯ все нормально.
- Ќе притворЯйсЯ, ‚адим. џ говорю не о работе.
- ’ы считаешь, что Я выбрал себе не ту жену?
- €менно.
- € должен был женитьсЯ на тебе?
- „урак! Ќужен ты мне!
Ћна выдернула руку из воды, молча глЯдЯ ему в глаза, вытерла ее о полу
его халата.
- ’ы так и не дождешьсЯ превращениЯ своей лЯгушки в царевну! ‘корее сам
позеленеешь и начнешь квакать.
‹Ягушатник отошел к столу, сдерживаЯ злость, выключил прибор, давно уже
писавший вхолостую и, не оборачиваЯсь, произнес:
- џ не обижаюсь на тебЯ. ’ы расстроена. €ди домой и отдохни пару дней.
- ќто тебЯ дома ждет жена, вернаЯ и глупаЯ, у менЯ дом здесь.
- ‚ собачнике?
- „а, в собачнике. € если ты считаешь менЯ бешеной собакой, то ты
недалек от истины.
•лопнув дверью, она вышла, быстро и торопливо простучав каблуками по
бетонному полу.
Џосидев немного перед остывающими приборами, он попробовал успокоитьсЯ.
…му было и жаль Ђллу и сердилсЯ на нее, и, вконец запутавшись в своих
мыслЯх, так ничего и не решил. ‚спомнил, что дома его ждет ‡оЯ, больнаЯ и
заботливаЯ, но почему-то ему не захотелось спешить сегоднЯ.
ЏройдЯ пешком две остановки, он зашел в магазин, выстоЯл очередь за
Яблоками, подумал и купил еще бутылку портвейна.
Ћткрыв дверь своим ключом, он прислушалсЯ. ‚ квартире тихо, телевизор
не работал, и только холодильник жужжал надсадно, как заблудившаЯсЯ муха.
- ‡оЯ, где ты? - позвал он. - ’ы менЯ слышишь?
Ћна не ответила. ‚адим оставил на кухне портфель, прошел в комнату. Ћна
лежала на диване, и по ее раскрасневшемусЯ лицу, по закрытым глазам с
темными припухшими веками он почувствовал, что ей совсем плохо. Ћн сел на
краешек дивана, потрогал ее лоб. ѓорЯчий.
- ‡оЯ, - тихонько позвал он, - ты менЯ слышишь?
Ћна хотела сказать что-то и, кажетсЯ, сказала, но он все равно не
услышал, нащупал пульс и чуть не побежал звонить в "скорую помощь", но
потом вспомнил, что и сам был врачом, расстегнул халат, приподнЯл голову,
потом разыскал градусник и пошел кипЯтить шприц.
’емпература оказалась высокой, даже слишком. Ћн раздел ‡ою, переложил
ее на кровать, сделал укол, включил вентилЯтор и, когда столбик ртути
пополз вниз, почувствовал, что врач не совсем умер в нем и кое-что он еще
умеет.
- ’ы поешь, - сказала она. - џ приготовила. ’ы прости, Я устала и хочу
спать.
Ћн погладил ее по щеке, поцеловал в горЯчие сухие губы и сказал:
- ‘пи. ‚се будет хорошо. ‡автра Я не пойду на работу и весь день буду с
тобой.
”онендоскопа не оказалось, он повернул ее на бок и, прислонЯсь ухом к
спине, выслушал легкие.
- “ тебЯ просто грипп, - сказал он. - “ нас ведь есть малина? џ напою
тебЯ чаем.
- Ќаверное, Я умру, - сказала она.
- •орошо, - сказал он, - Я встану вместо памЯтника на твоей могиле. џ
буду красивым памЯтником?
- Ќе слишком. “ тебЯ брюки неглаженные.
- “ всех памЯтников такие. ќто пустЯки.
Ћн заботливо прикрыл ее одеЯлом и пошел на кухню искать чай и малину.
‡асыпаЯ заварку прЯмо в кружку, он подумал, что, пожалуй, совсем не знает
свою жену. ‚ернее, он знает ту ‡ою, которую придумал длЯ себЯ, длЯ своих
нужд, как дополнение самого себЯ. Ћн подумал, что все эти месЯцы ни разу
не хотел просто так поговорить с ней, узнать, что она за человек. …му было
достаточно говорить о себе, слышать только свой голос и находить в ‡ое
отражение только своего ума. Џолучалось так, что он даже не заботилсЯ о
ней, да и ни о ком вообще за всю свою жизнь, и сейчас кружка с горЯчим
чаем казалась ему чуть ли не первым поступком осознанного милосердиЯ.
Ћн приподнЯл ее голову, неожиданно тЯжелую, заставил выпить чай, укутал
одеЯлом.
- ’ы иди, - сказала она, - Я одна побуду. Џосплю.
Ћн посидел на кухне, перелистываЯ новый журнал, поужинал и незаметно
выпил весь портвейн. Џил он редко и мало и, быть может, от этого голова у
него закружилась, и он почувствовал, что ему плохо и одиноко, и, как
всегда в таких случаЯх, ему стало жаль себЯ. Ћн подумал, что ему за
тридцать, а ничего настоЯщего он сделать не успел, что, несмотрЯ на свое
благополучие, он очень одинок и несчастен. …му захотелось сказать об этом
‡ое красивыми и печальными словами, чтобы она пожалела его, приласкала и
рЯдом с ней он в который раз ощутил бы себЯ значительнее, лучше, умнее.
Ћн распахнул дверь в спальню. ѓорела настольнаЯ лампа, но ‡оино лицо
было в тени, она спала, нечесаные волосы, спутанные жаром и болезнью,
закрывали лоб. Ќеожиданно длЯ себЯ он взЯл расческу и стал расчесывать
волосы, некрашеные, жесткие. Ћна проснулась и молча глЯдела на него и
снова ему показалось, что она знает обо всем намного больше и понимает
намного лучше, нежели он сам. € ему не захотелось отгонЯть от себЯ это
ощущение, он не испугалсЯ его, а сказал:
- Њы так одиноки с тобой, милаЯ.
- Ќеправда, - сказала она тихо, - это ты одинок, а Я нет. “ менЯ есть
ты, а у тебЯ только ты сам. € больше никого.
Ћн слегка удивилсЯ тому, что она впервые не согласилась с ним, но
удивление его притупилось вином, он лег рЯдом с ней, не раздеваЯсь, и
осторожно обнЯл ее за плечи. Ћна не повернулась к нему, а так и осталась
лежать на спине, глЯдЯ в потолок.
- “ менЯ тоже есть ты, но от этого мое одиночество почему-то не
слабеет.
- Ћчень просто. ’ы видишь во мне только себЯ, а менЯ самой длЯ тебЯ не
существует. ’ы одинок потому, что не умеешь любить. „аже Я более
счастлива, хотЯ ты и не любишь менЯ.
…му стало не по себе оттого, что она сказала ему вслух то, о чем он
думал только что.
- Ќеправда, - сказал он, знаЯ, что лжет, - неправда, Я люблю тебЯ. “
менЯ больше никого нет, кроме тебЯ, но мое одиночество не уменьшаетсЯ от
любви. ќто ложь, что любовь спасает человека от разобщениЯ. ‘ самого
рождениЯ любой человек одинок. ‹юбовь, дружба, общие цели - это лишь
иллюзии, придуманные самим человеком, чтобы не так страшно было жить. Њы
беззащитны перед судьбой, болезнЯми, смертью...
Ћн говорил еще долго, уже по привычке втЯнувшись в долгую и, как ему
казалось, умную беседу, если бы ‡оЯ не рассмеЯлась. ’акого не случалось
никогда. Ћн хотел рассердитьсЯ, но вспомнил о ее болезни, к тому же
кружилась голова, было страшно и сладко от вина, странного разговора,
поэтому он только сел на кровати, внимательно посмотрел на ‡ою и пожал
плечами.
- ’ы говоришь глупости, - сказала она. - Џойми менЯ правильно, ‚адим, Я
очень уважаю твой ум, но сейчас ты страшно глуп. Ќеужели ты думаешь, что Я
ничего не понимаю? џ ведь длЯ тебЯ просто деревенскаЯ дурочка, с которой и
спроса мало. ’ы - ученый, Я - простаЯ девушка без образованиЯ и
воспитаниЯ. Ќо разве ум - это диплом или степень, или эрудициЯ и умение
говорить о философских проблемах? џ дурочка только длЯ тех, кто хочет
видеть менЯ такой. ’ы хотел видеть во мне отражение самого себЯ - и Я
стала такой. ’ы хотел, чтобы Я стала помощницей в твоей жизни, чтобы дома
было чисто, было кому стирать и готовить, - Я к твоим услугам. ‚едь Я
пришла к тебе лаборанткой, ею Я и осталась даже в этом доме. џ просто
стала такой, какую ты ждал.
‚адима замутило, должно быть, от вина. Ћн раскрыл окно и вдохнул
поглубже.
- Ќо почему ты сделала так? - тихо спросил он. - ’ы обманула менЯ. ќто
подло. ќто мимикриЯ. ’ы, как камбала, менЯющаЯ свой цвет. Џодло же это, ты
понимаешь?
- Ђ вот ты не понимаешь, что это и есть любовь. џ люблю тебЯ, а когда
по-настоЯщему любишь, то растворЯешьсЯ без остатка.
‚адим включил верхний свет, ему казалось, что в комнате слишком темно,
и, может быть, вместо ‡ои лежит чужаЯ женщина, а он просто не видит и
обманываетсЯ знакомым голосом. Ќо ничего нового он не увидел. Љруглое
некрасивое лицо ‡ои было обычным, разве что щеки более румЯные от жара, да
лоб бледный и потный.
€ он растерЯлсЯ именно оттого, что внешне в ней ничего не изменилось, и
тогда померещилось ему, что кто-то другой забралсЯ в ее тело и говорит
оттуда, смеетсЯ над ним, издеваетсЯ.
"—то же будет с нами? - подумал он. - —то же теперь будет с нами?"
Ђ ей сказал:
- ’ы больна, ‡оЯ. “ тебЯ высокаЯ температура, тебе надо спать.
“спокойсЯ, это пройдет.
- Љонечно, пройдет. ’ы прав, это, наверное, болезнь снЯла с менЯ
тормоз. ‚от Я и говорю тебе все это. Ђ зачем? ђазве что-нибудь изменитсЯ?
„а нет, ничего. ’ы не способен к мимикрии, ты никогда не сможешь понЯть
другого человека, потому что не сможешь отречьсЯ от себЯ. ‚от ты и одинок.
’ы всегда считал себЯ выше менЯ, а вот видишь, как выходит: ты и не знал
менЯ вовсе. Ђ Я знаю тебЯ лучше, чем ты сам.
Ћна снова рассмеЯлась знакомым смехом, в общем-то необидным, но все
равно ‚адим слушал его и чувствовал себЯ униженным. …му было неприЯтно,
словно бы он уличил ее в обмане, в подделке, в измене.
- —то же теперь будет? - спросил он.
- „а ничего не будет. Ќаутро Я снова стану прежней, такой, какую ты
привык видеть. ’ебе нужна такаЯ жена, ну и ладно, Я не против...
Џоговорили и хватит, пожалуй. ‚ следующий раз, как заболею, выскажу
остальное. џ хочу спать. ’ы ложись, уже поздно.
- „а, - сказал он, - уже поздно. џ потом. ’ы извини, Я потом. “ менЯ
статьЯ недописаннаЯ. џ приду. Џотом приду. ‘пи.
Ћн погасил свет и, забыв пожелать спокойной ночи, прикрыл за собой
дверь, ушел в маленькую комнатку, сел там прЯмо на пол и долго сидел в
темноте, стараЯсь ни о чем не думать, тем более о статье.

„ва днЯ он не ходил на работу, а сидел дома, следил, как постепенно
выздоравливает ‡оЯ, как снова она становитсЯ молчаливой и покорной, снова
превращаетсЯ в привычную, знакомую женщину, которую можно звать не только
по имени, но и просто - жена. ’от разговор, казалось, забылсЯ между ними,
да, пожалуй, и разговора-то особенного не было. Ћна была больной, он -
пьЯный и усталый, и мало ли чего могло показатьсЯ в обычных словах в ту
ночь.
Ћн ухаживал за ней, получаЯ странное удовольствие от того, что нужен
другому человеку, живому, единственному, а не просто абстрактному
человечеству, длЯ которого, как он думал, он и живет, и работает, и мучает
невинных лЯгушек.
Ћни разговаривали и в эти дни, но разговоры их были просты: о погоде, о
болезнЯх, о близком отпуске, словом, разговоры, придуманные людьми длЯ
того, чтобы скрывать свои мысли.
Љогда он пришел в лабораторию, то увидел, что в тот раз он оставил окно
открытым и ветром опрокинуло один террариум. Ћн лежал на полу, вода уже
высохла, а лЯгушки разбежались по комнате и было слышно, как они шлепают
мЯгкими лапами то под столом, то под умывальником. Ћн посидел в кресле,
лЯгушек ловить не хотелось и совсем не удивилсЯ, когда пришла Ђлла, села
позади него и так сидела, щелкала пальцами, посвистывала, мурлыкала себе
под нос.
- Ќу, как американцы? - спросил он. - …ще не утерла им нос?
- —истого носового платка не нашлось. Ђ Я вижу, ты стал гуманным -
лЯгушек на волю выпустил.
- „а, теперь очередь за тобой. Ћтпусти своих псов на свободу. ‹ето
ведь, им гулЯть хочетсЯ.
- •орошо. Ќепременно. ‘ейчас же.
Ћна встала, и он услышал, как она уходит, как идет по коридору, гремит
дверьми, а потом заскулили собаки, застучали когтЯми по бетону, и вскоре
их лай послышалсЯ за окном.
Ђ потом он услышал голос Ђллы. Ћна кричала что-то веселое, совсем
несолидное, смеЯлась там, во дворе, и, наверное, бегала наперегонки со
своими собаками.
Ћн тоже вышел во двор и увидел, что так оно и есть. ‡ачуханные псы со
свалЯвшейсЯ и грЯзной шерстью, с глазами, слезЯщимисЯ, мутными, но все
равно счастливыми носились по двору, лаЯли, валЯлись в пыли, теребили
пушистые желтки одуванчиков, а сама Ђлла догонЯла их, валила на землю,
падала, трепала их и смеЯлась, как маленькаЯ девочка, одуревшаЯ от солнца,
травы и пахучей собачьей шерсти.
€з окон высовывались люди, они показывали на нее пальцами, кое-кто
хмурилсЯ, а сам ‹Ягушатник сел на корточки у нагретой солнцем стены, курил
и, не жмурЯсь, смотрел на все это, и было ему хорошо и даже весело.
Ђлла подбежала к нему, бухнулась с размаху на колени, рассмеЯлась
громко, и он увидел, что по щекам у нее протЯнулись струйки размазанной
туши и глаза красные.
- Ќе плачь, - сказал он. - ‚се прекрасно.
Ћн протЯнул руку, чтобы погладить по волосам, но она резко увернулась,
засмеЯлась еще громче и сказала:
- ‹ето пришло.
- „а, - согласилсЯ он.
Џодбежала дворнЯга, самаЯ лохматаЯ, со стеклЯнной фистулой, свисающей,
как сосулька, с ее живота, и завилЯла хвостом, словно приглашаЯ еще
подурачитьсЯ, побегать, порадоватьсЯ свободе и чистому воздуху.
- „авай побегаем, - сказала Ђнкилостома неизвестно кому. - Ќу, давай!
€ так как дворнЯга ничего не ответила, то ‹Ягушатник сказал за двоих:
- „авай.
Last-modified: Fri, 10 Nov 2000 21:34:42 GMT
Ћцените этот текст: