Ћлег Љорабельников. ѓололед

Ћцените этот текст:
Ћлег Љорабельников. ѓололед

-----------------------------------------------------------------------
Ђвт.сб. "ЃашнЯ птиц". ‘пЃ., "Ђзбука", 1997.
OCR & spellcheck by HarryFan, 9 November 2000
-----------------------------------------------------------------------

‚ восемнадцать пЯтьдесЯт шесть ‚ладимир Ђнтипов нарушил заповедь
города. Ћн выбежал из-за угла и, не отрываЯ взглЯда от открытой двери
магазина, побежал через дорогу. „линнаЯ стрелка часов, висЯщих у магазина,
двигалась к вершине круга, и он старалсЯ опередить ее.
“ дверей стоЯл скучающий долговЯзый парень в мЯтом халате и,
посматриваЯ на свое левое запЯстье, тоже ждал, когда стрелка доберетсЯ до
цифры двенадцать, чтобы поднЯть железный крюк и накинуть его в крепкую
петлю.
€ Ѓуданова тоже торопили секунды. Ћни поЯвлЯлись из ничего на
зеленоватом экранчике его электронных часов, беспрерывно превращались одна
в другую, и это перетекание заставлЯло нервничать, когда никак не
загоралсЯ зеленый свет, и Ѓуданов вынужден был сдерживать "†игули".
€ когда пришло времЯ, он, словно вонзаЯ шпору в бок конЯ, вдавил педаль
газа в нутро автомобилЯ. ‘екунды на его часах совпали с секундами на
уличном циферблате и на часах долговЯзого парнЯ. € в этом перекрестье
времени, на перекрестке пространства месть настигла нарушителЯ заповеди.
Ђнтипов успел увидеть Яркий красный отблеск, брошенный полированным
капотом, и через секунду автомобиль всей своей тЯжестью обрушилсЯ на него,
подмЯл под себЯ и со скрежетом протащил несколько метров, пока не врезалсЯ
в низкий бордюр тротуара.
Ѓуданов, смотревший на светофор, лишь боковым зрением увидел тень,
мелькнувшую перед ветровым стеклом и, еще не успев осознать беды, нажал на
тормоз и ударилсЯ лицом о стекло и грудью о руль, но не отпускал его до
тех пор, пока "†игули" не остановились.
„олговЯзый парень забыл о своем крюке и выбежал из дверей магазина,
крича и размахиваЯ руками.
Ђнтипов умер здесь же, на обледенелом асфальте. ‘лабое тело его не
выдержало натиска металла и шин.
Ѓуданов смотрел на то, что осталось от человека, и почему-то все
пыталсЯ сдвинуть машину с места, толкаЯ ее то сбоку, то спереди. ђедкие
прохожие сгустились в толпу, они говорили что-то и даже кричали, но
Ѓуданов не слушал никого, и только когда подбежавший парень полез под
колеса вытаскивать тело, он понЯл, что случилось непоправимое, и сел прЯмо
на дорогу, и сидел так, пока милиционер не положил руку на его плечо и не
спросил: "‚ы ранены?"
Ћн покачал головой и ощутил теплую струйку крови, стекающую наискось по
лицу. Ћн размазал ее рукавом, поднЯлсЯ и сказал тихо: "‚от, задавил..."

‚ конце концов его оправдали. Ќо перед этим были долгие дни и часы
томительных разбирательств, опросов свидетелей, экспертиз и заключений. ’а
секунда, давно ушедшаЯ в прошлое, расчленЯлась и изучалась тщательно, как
под микроскопом.
€ сам Ѓуданов множество раз пережил эту секунду, и казалась она ему
долгой, практически бесконечной, если смогла вместить в себЯ и конец
человеческой жизни, и перелом в его собственной судьбе.
‚ремЯ дало трещину, и оттуда, из прошлого, приходили запретные сны,
один тЯгостнее другого. Ћн ехал на автомобиле и увертывалсЯ от людей,
бросавшихсЯ под колеса. Ќо ничего не получалось, он неизменно налетал на
них, и люди распластывались под шинами, и "†игули" подскакивали на них,
как на ухабах.
Ѓуданов просыпалсЯ и уходил на кухню. Џил воду большими глотками,
курил. Ћн знал, что не дает ему спать. —увство вины. Ћн был оправдан перед
законом, но все равно, несмотрЯ ни на что, он знал, что виновен именно он,
Ѓуданов, и только не знал, как искупить свою вину, и можно ли вообще
искупить вину.
‚месте с ним переживала все это и его жена, ‹ена. Ќо ей было легче.
‚ина не тЯготила ее. Ћна боЯлась за мужа, что его засудЯт, боЯлась, что
могут присудить крупный штраф, боЯлась за автомобиль; ей казалось, что его
должны теперь отнЯть, и даже, быть может, уничтожить, как собаку,
загрызшую человека. Ћни приложила все силы, и хотЯ юридическаЯ
невиновность Ѓуданова была налицо, все равно она куда-то звонила, с кем-то
советовалась, на кого-то нажимала и долгими часами изводила мужа ненужными
разговорами.
Ќа суде он говорил только то, что было; долговЯзый парень был главным
свидетелем; выЯснилось, что Ђнтипов был неизлечимым алкоголиком, что он
постоЯнно бил свою жену и все в доме пропивал, и в свой последний день он
спешил в магазин за вином. € хотЯ о покойниках не принЯто говорить плохо,
но об Ђнтипове говорили. € Ѓуданов ловил себЯ на том, что он ищет
оправданиЯ даже в том, что убил человека никчемного, и даже жена Ђнтипова
в глубине души должна бы быть рада смерти мужа, но он отбрасывал эти мысли
и стыдил себЯ за них.
“бийство - всегда убийство, и оправданий длЯ него нет и быть не может.
’ам, в зале суда, Ѓуданов впервые увидел жену Ђнтипова. Ћна сидела во
втором рЯду, плакала тихонько и слезы вытирала черным платком. ЋстраЯ
жалость и удвоенное чувство вины приходили к нему и заставлЯли голос
дрожать и отводить взглЯд.
…го даже не лишили прав. Ќо он сам старалсЯ реже садитьсЯ за руль, он
ощущал к своей машине нечто среднее между страхом и ненавистью. ‚едь
именно этот сиЯющий капот первым прикоснулсЯ к заповедному человеческому
телу, именно эти колеса нарушили его целостность, осквернили его, смЯли,
как сминают прочитанное письмо. ќто казалось кощунством - вещь, созданнаЯ
человеком, убивала человека.
"Ќе забивай себе голову ерундой, - говорила ‹ена, - человека можно
убить чем угодно. Џри чем здесь машина? € вообще, перестань изводить себЯ
попусту, ты ни в чем не виноват".
Ђ он смотрел на нее, на ее красивое гладкое лицо, на шевелЯщиесЯ губы
ее, слишком Яркие, чтобы казатьсЯ естественными, и невольно представлЯл
себе жену Ђнтипова, у которой он отнЯл мужа, или проще говорЯ - убил.
Ћн все времЯ думал о том, что надо бы ее разыскать, попросить прощениЯ,
и даже встать на колени, если придетсЯ, помочь деньгами или еще
чем-нибудь, но все же не решалсЯ, и вот она вдруг сама позвонила ему.
Ћна сообщила прерывистым шепотом, что жизнь ее потерЯла смысл, что
после смерти мужа дом опустел, что она никому не нужна и жить так дальше
не может, и осталось только уйти вслед за мужем туда, откуда никто не
возвращаетсЯ. Ћна так и сказала: "“йти вслед за мужем..."
- ‚ы не сделаете этого, - сказал Ѓуданов, - ради Ѓога, не делайте
этого. —ем Я могу помочь вам?
Ћна долго дышала в трубку, всхлипывала и, как бы между прочим, сообщила
свой адрес, и что через десЯть минут ее уже не будет в живых, и что именно
он виноват во всем, и она сожалеет только, что он живет, а муж ее умер, и
ей тоже осталось жить совсем немного.
- џ приеду! - прокричал Ѓуданов в трубку. - џ приеду, вы подождите! џ
умолЯю вас, подождите менЯ, мы во всем разберемсЯ!
„ом ее находилсЯ на другом конце города, и как Ѓуданов ни спешил,
приехал он только через полчаса.
Ћн постучал в дверь, давно некрашеную, со следами топора возле замка.
Ќикто не ответил ему, он поискал кнопку звонка, но не нашел и снова
постучал, на этот раз погромче. ’олкнул дверь, она поддалась, зашел в
темную прихожую, прислушалсЯ.
- ѓде вы? - спросил он. - ќто Я, Ѓуданов.
Љапала вода из крана, на низкой ноте пропела водопроводнаЯ труба и еле
слышный хрип послышалсЯ из темноты. ‡апинаЯсь, на ощупь угадываЯ предметы,
Ѓуданов пошел на этот звук, тревожась, чертыхаЯсь шепотом, пока не
догадалсЯ зажечь зажигалку. ‘иний узкий Язычок давал мало света, но все же
можно было разобрать, где стена, а где двери. ‡а одной из них слышалсЯ
хрип и приглушенные стоны.
Ћн рванул дверь на себЯ. ќто была ваннаЯ. Ќа цементном полу сидела
женщина. ѓолова ее была запрокинута кверху, глаза закрыты, длиннаЯ белаЯ
веревка затЯнута на шее, другой конец привЯзан к гвоздю в стене. ѓаз из
зажигалки зашипел и пламЯ погасло. Ћн чиркнул еще раз, но только длинные
снопики искр вырывались из-под кремешка. ѓаз иссЯк. Ќа ощупь ослабил
петлю, поддержал готовое упасть тело и, подхватив женщину под мышки,
вытащил в коридор.
Ћна дышала, и это успокоило его. Ћн не знал, как привести ее в чувство,
и не потому, что растерЯлсЯ, а просто ему еще не приходилось вынимать
людей из петли, а весь опыт читателЯ и кинозрителЯ подсказывал только, что
надо взЯть тело на руки и отнести на кровать, а потом дать понюхать
нашатырного спирта. ђезкий запах аммиака, по всей видимости, обладал
способностью оживлЯть умирающих.
ђуки и ноги свешивались вниз, голова запрокидывалась, и он вспомнил,
что мертвые и спЯщие кажутсЯ тЯжелее, и понЯл, отчего это. Џросто они не
могут помочь нести себЯ, не обхватывают руками шею, не могут прижатьсЯ
телом, не одобрЯют словами. Џо памЯти Ѓуданов нашел дверь, котораЯ должна
вести в комнату, толкнул ее коленом и осторожно, опасаЯсь натолкнутьсЯ на
что-нибудь, стал искать, куда бы положить ношу. Ћн не знал, где искать
выключатель, поэтому пошел вдоль стены, запинаЯсь о стульЯ. …го не
оставлЯл страх, что женщина вдруг умрет на его руках и надо бы побыстрее
уложить ее и найти нашатырный спирт. Њедленно кружил он по комнате,
надеЯсь натолкнутьсЯ на кровать или диван, но попадались одни стульЯ, и
вот он услышал глухой звук удара о стекло. Ћн приблизилсЯ к этому месту,
присел, согнув колени, и тыльной стороной ладони, сжимавшей женщину,
нащупал выключатель. ‡агудел телевизор. Ѓуданов терпеливо ждал, когда он
засветитсЯ, и вот выплыл из темноты голубой прЯмоугольник и сгустилсЯ в
людей, улицы, дома. Ѓуданов осмотрелсЯ в его пульсирующем свете и увидел
диван. Ћн стоЯл рЯдом с телевизором.
“ложил женщину на диван, звук прибавлЯть не стал, люди на экране
шевелили губами, размахивали руками, и в немоте своей казались смешными и
беспомощными.
Ћн не знал ее имени.
- Ђнтипова! - сказал он громко, сев рЯдом и легонько хлопнув по щеке. -
Ђнтипова, очнитесь!
Ћна лежала на спине, веки припухли, волосы спутаны, по худым ногам
гулЯли блики от экрана.
Ћн одернул платье, расстегнул пуговицу на воротнике, провел рукой по ее
горлу. Ќе было похоже, что его только что сжимала тугаЯ петлЯ, и ему
показалось вдруг, что она просто притворЯетсЯ, дурачит его, ломает глупую
комедию, и он рассердилсЯ, хлопнул по щеке чуть сильнее, а потом и вовсе
сильно. Ћна открыла глаза и застонала, задышала глубже, взглЯд ее,
устремленный вверх, переместилсЯ на стену и остановилсЯ на Ѓуданове.
Ѓессмысленный, спокойный взглЯд, как у только что разбуженного человека.
€ тут же в глазах мелькнул страх, или стыд, или еще что-то столь же
сильное. Ћна подобрала ноги, отскочила в дальний угол дивана и выставила
руки вперед, растопырив пальцы. Ѓуданов протЯнул руку, но она закричала,
хрипло, без слов, а лицо ее и в самом деле выразило ужас.
- “спокойтесь, Я не трону вас, - сказал Ѓуданов и встал с дивана. - ‚ам
лучше? Њожет, вызвать врача?
Ћна не отвечала. Ѓуданову стало совсем неуютно в чужой квартире, рЯдом
с незнакомой женщиной, в голубоватом свете молчаливого телевизора. Ћн
включил звук, поднЯл упавший стул, уселсЯ поудобнее и стад смотреть
незнакомый фильм.
’ам красиваЯ девушка смеЯлась и обнажала ровные зубы, а смазливый
парень тоже скалилсЯ в ответ, правда, не так ослепительно, но все равно
очень мило. "‚от увидишь, у нас все-все будет очень хорошо", - говорил он
ей, а она соглашалась: "„а-да, конечно, Я верю, нас ждет только счастье".
€ так далее. Ѓуданов смотрел и все ждал, когда же им будет хорошо, но не
дождалсЯ, переключил на другую программу.
’ам показывали африканские саванны, а потом южно-американские льЯносы и
пампасы, а потом и самые настоЯщие русские степи, и по всем этим степЯм
бродили люди и звери, и где-то все это было, где-то, но не здесь.
Ђ здесь была чужаЯ комната, обжитаЯ чужими людьми, и чужие вещи,
купленные на чужой вкус, и чужаЯ женщина за спиной, и только одно
объединЯло Ѓуданова и жену покойного Ђнтипова - смерть человека, который
жил здесь, сидел на этом стуле, спал на этом диване, смотрел этот
телевизор, любил эту женщину.
Ќи дружба, ни общие интересы, ни даже простое соседство не свЯзывали
Ѓуданова и жену покойного Ђнтипова. ќто была свЯзь ограбленного и
грабителЯ, обиженного и обидчика, хотЯ то звено, что свЯзывало их,
выпадало из цепи, но незримо присутствовало здесь, в этой комнате на своей
суверенной территории.
’ак думал Ѓуданов, пока его взглЯд скользил по экрану, а уши ловили
шорохи за спиной, так думал он, и мысли эти не давали ему уйти отсюда. Ћн
все ждал, когда Ђнтипова заговорит, когда она начнет обвинЯть его,
проклинать, быть может, плакать, ждал, как неизбежного зла, и даже
готовилсЯ оправдыватьсЯ. „а, виноват он, да, он готов искупить вину, и
пусть закон признал его невиновным, но все равно, по совести, по неписаной
высшей правде он, Ѓуданов, - убийца. ќто он убил человека, это он сделал
его жену вдовой, а дом его - пустым.
Ћн смотрел на эту скромно обставленную комнату, на стены с пЯтнами и
потеками, на рассохшийсЯ пол, и мучилсЯ от жалости и собственного
бессилиЯ, от неумениЯ изменить чужую жизнь, и хотелось ему только, чтобы
женщина заплакала и заговорила.
- ‚ам трудно говорить? - спросил он. Ђнтипова сидела в прежней позе,
только руки опустила на колени и голову склонила.
- …сли вам нечего сказать, то Я, быть может, уйду? ‚ы больше не будете
делать... этого?
Ќо она молчала, и он пошел искать телефон, позвонил жене и объЯснил ей,
что он у Ђнтиповой, да-да, у той самой, и пусть ‹ена не беспокоитсЯ, он
скоро приедет. Ћна спросила его в свою очередь, что хочет Ђнтипова, и если
она просит денег, то пусть он не обещает много, им, мол, и самим нужны, и
вообще, пускай он поскорее развЯзываетсЯ с этой некрасивой историей, дома
ужин стынет.
- Џослушайте, - сказал он Ђнтиповой, - послушайте, скажите мне сразу,
что Я могу сделать длЯ вас? ‚ам нужна помощь? Њожет, вам нужны деньги? џ
понимаю, похороны потребовали затрат, и к тому же вы теперь одна, помочь,
наверное, некому. Ќу, скажите прЯмо, Я не обижусь. - Ќо она молчала. -
’огда Я уеду. - “ менЯ нет времени сидеть здесь и караулить вас. Ќеужели у
вас нет подруг, родственников? Ќу, позовите кого-нибудь, если вам трудно.
Ќу, в конце концов, ну, Я не знаю. ЌельзЯ так, ну нельзЯ...
Њурлыкал телевизор, за окном пролетел самолет, водопроводнаЯ труба
взЯла вторую октаву.
Ѓуданову хотелось сказать очень много, но он не мог говорить, если
никто не отвечал ему, не спорил с ним, и даже не соглашалсЯ.
- •орошо, в таком случае, прощайте. Њой телефон вы знаете.
Ћн открыл дверь, вышел в подъезд, спустилсЯ на один этаж ниже, но все
же остановилсЯ, постоЯл немного, а потом медленно вернулсЯ.
‚ комнате Ђнтиповой не было, а дверь в ванную была закрыта.
Ѓуданов заколебалсЯ. Ћн чувствовал, что его просто дурачат, но цели
этой трагикомедии были длЯ него непонЯтны, и потому он не был уверен, так
ли это на самом деле. Ѓыть может, и в самом деле жизнь длЯ Ђнтиповой
потерЯла смысл, и в пустой квартире, в одиночестве, ей до того страшно и
тоскливо, что существует только один выход.
пингалет легко вырвалсЯ из древесины. ђассеЯнный свет проникал из
комнаты и было видно, что Ђнтипова сидела на краю ванны и тихонько
плакала, почти без звука.
- Ќу что ты будешь делать! - сказал Ѓуданов в сердцах. „ернул за петлю,
веревка вырвалась из стены вместе с гвоздем. - ѓде у вас зажигаетсЯ свет?
- спросил он. Ћтвета, конечно, не дождалсЯ, пошарил по стене, щелкнул
выключателем. Џоискал глазами, нашел еще обрывок веревки, собрал все
полотенца, набралась целаЯ охапка, и вышел со всем этим из ванной. -
Њожете закрыватьсЯ, - сказал он.
€ снова уселсЯ перед телевизором. ’от послушно отражал то, что
происходило за тысЯчи километров отсюда, огромные заводы, потоки
расплавленной стали, грохот блюмингов и почти ощутимый жар мартенов...
ќкранчик часов сгустил цифры.
"Џора домой, - подумал Ѓуданов. - —то Я смогу сделать? †енщину эту Я не
понимаю, и никогда не пойму, наверное... „а, пора идти, ‹ена беспокоитсЯ".
Ћн думал так, но со стула не вставал, думал так, но знал одновременно,
что не уйдет отсюда, не может он уйти, покинуть эту незнакомую и
непонЯтную женщину. ‡апах беды стоЯл в доме и тревожил Ѓуданова, заставлЯЯ
его искать выход, искать спасениЯ. Ќе только длЯ" нее, но и длЯ себЯ. …сли
она умрет, то на его совести будет еще одна жизнь, и не только на совести,
как знать, что напишет она в своей последней записке, кого обвинит, кого
проклЯнет. Ђ ведь скорее всего, его - Ѓуданова.
Ђнтипова вышла из ванной, он слышал, как скрипнула дверь, как мЯгко
прошелестели ее босые ноги по коридору, и вот она зашла в комнату. Ћн
обернулсЯ.
‚ первую минуту он решил, что это другаЯ женщина, потому что Ђнтипова
неведомо как успела переодетьсЯ. Ѓыла она в длинном нарЯдном платье с
глубоким вырезом, волосы расчесаны и кокетливаЯ прЯдь падает на висок, а
по лицу прошлись пудра, тушь и помада. Ќе говорЯ ни слова, она открыла
шкаф, покопалась там, вынула туфли, обулась. ™елкнула выключателем,
скользЯщим шагом подошла вплотную к нему, отставила ногу, склонила голову
набок, улыбнулась так, как могут улыбатьсЯ только красивые, уверенные в
себе женщины.
- ‚Ячеслав Ђндреевич, будьте сегоднЯ моим гостем. ‚ы знаете, мне так
одиноко.
Ѓуданов медленно поднЯлсЯ:
- ‘пасибо, но уже поздно, мне надо ехать. Џростите, не знаю ваше
имЯ-отчество...
- ‡овите менЯ просто ЉатЯ, - сказала она и легким движением провела
пальцем по его рукаву, - а Я вас буду звать ‘лава. € вообще, давай на
"ты". ’ы очень милый, ‘лава. Ќе спеши, останьсЯ.
- џ понимаю, …катерина... э-э...
- ЉатЯ. ‡овите менЯ ЉатЯ.
- Ќу, хорошо, Я понимаю. ЉатЯ, что вы перенесли большое горе, и ведь
именно Я, хоть косвенно, но повинен в этом. ‘кажите прЯмо и честно, что Я
должен сделать, чтобы хоть немного искупить свою вину?
- ЋстаньсЯ со мной, - сказала она, придвинулась ближе и прикоснулась к
нему, он отпрЯнул.
- Ќет, мне пора. џ рад, что вам стало лучше.
- Ќу, ‘лавик, ну, ты невежлив, - протЯнула она.
- ‡автра, - сказал Ѓуданов, - Я приеду завтра, и мы все обговорим. Ђ
сейчас мне некогда. „о свиданиЯ.
“же на улице ему стало стыдно, что он так поспешно и трусливо сбежал, и
досаду свою выместил на дверце автомобилЯ. Ћн хлопнул так, что звЯкнули
стекла и замок жалобно вскрикнул. Ћн все еще испытывал к своей машине
неприЯзнь, она казалась ему чуть ли не живым существом, капризным, злым и
хитрым. Ћна только притворЯетсЯ покорной и беспомощной, только делает вид,
что мертва без человека, а на самом деле только и ждет удобного случаЯ,
чтобы выкинуть коленце: то заглохнет на подъеме, то спалит свечу, то
начнет симулировать тЯжкую болезнь карбюратора, а сама только и добиваетсЯ
чтобы человек в унижении своем, уподобившись червю, заполз под нее и стал
бы щекотать ей брюхо гаечными ключами. "Џродам машину, - подумал Ѓуданов,
без особой нежности загонЯЯ ее в гараж. - Ќепременно продам..."
„ома пришлось выдержать неприЯтный разговор с женой. Ћн честно
рассказал бы все как было, но в этой правде была такаЯ нелогичность, что
поверить в нее было трудновато, тем более жене. Ћн боЯлсЯ взрывов ее
ревности и всЯчески избегал их, и поэтому предпочел придумать более
понЯтную причину своей задержки. Ћн сказал, что Ђнтипова просит денег, не
слишком много, но, во всЯком случае, она обещала оставить его в покое. ќто
успокоило ‹ену, и она согласилась, что так, пожалуй, будет лучше, ведь она
сама женщина, и очень хорошо понимает, что одной тЯжело, и если, например,
он, Ѓуданов, вдруг погибнет, то она, ‹ена, непременно сойдет с ума от горЯ
и одиночества. Ћна нежно обнЯла его, и ему показалось, что она все лжет, и
даже, быть может, будет рада, если он умрет.
…му стало жалко себЯ, в эту ночь он спал плохо и, как обиженный
подросток, воображал себе сцены своей смерти и похорон. ‘ладкаЯ горечь
обиды сжимала сердце, и он чаще обычного вставал и уходил на кухню
выкурить очередную сигарету.
‚озвращаЯсь с работы, он заехал в сберкассу и снЯл деньги. …ще днем он
решил, на что их потратит. Ћтдавать деньги в конверте или просто сложенной
вдвое пачкой казалось ему неудобным, и он решил купить на них какую-нибудь
вещь, чтобы она хоть немного скрасила одиночество несчастного человека. €
он купил здоровенный Ящик - цветной телевизор. џщик, вмещающий в себЯ так
много людей, что среди них всегда можно было сыскать нужного и желанного.
’от телевизор, что стоЯл у Ђнтиповой, был старой модели, с маленьким
экраном, а уж цветной должен непременно украсить и разнообразить жизнь.
“ самого Ѓуданова не было такого, все как-то руки не доходили, да и
деньги предназначались длЯ других целей, но он убедил себЯ, что после
того, как он преподнесет Ђнтиповой этот подарок, она сразу же успокоитсЯ,
улыбнетсЯ, скажет ему "спасибо" и забудет все, простит его и найдет
успокоение в цветных миражах премудрой электроники.
Ћн оставил телевизор в машине, а сам поднЯлсЯ на пЯтый этаж, отдышалсЯ,
пригладил волосы, поправил шарф и шапку. Џостучал. Ћн представил себе, как
она сейчас откроет дверь, как удивитсЯ, и что она скажет ему. ‘ознание
благородства своего поступка немножко опьЯнило его. Ћн уважал себЯ в эти
минуты. Ќо никто не подходил к двери, не открывал ее, он постучал еще раз
и еще, прикладывал ухо к двери и снова стучал, пока не убедилсЯ, что дома
никого нет, рассердилсЯ на себЯ, что так вот, по-мальчишески, не узнав
заранее, не договорившись, приехал неожиданно и попал в глупое положение.
„омой ехать не хотелось, он решил дождатьсЯ ее, развернув машину так,
чтобы видеть дверь подъезда. € ждал так долго, все более и более досадуЯ
на себЯ и в мыслЯх своих называЯ себЯ не иначе, как дураком, а то и
похуже. Ќо уезжать все равно не хотелось, он знал, что в этом случае его
досада еще более возрастет.
€так, он был голоден, зол, у него кончились сигареты, стало ощутимо
темно, ветер раскачивал фонарь у козырька подъезда, треугольнаЯ тень, как
бесшумнаЯ волна прибоЯ, накатывала и откатывала от него, а она все не
приходила.
‚ десЯтом часу открылась дверь и на крыльцо вышел какой-то мужчина.
Ѓуданов отвел равнодушный взглЯд, но тут боковым зрением увидел, что
вместе с ним вышла и та, кого он так долго ждал. „а, это была Ђнтипова, он
узнал ее, хотЯ она была в пальто, накинутом на плечи. Ћни оба, мужчина и
женщина, постоЯли с минуту на крыльце, он махнул рукой и направилсЯ к
дороге, а она посмотрела ему вслед и, ежась от холода, скрылась в
подъезде.
"Ђх, вот оно что, - подумал Ѓуданов, - она была дома и не открывала
дверь, она была не одна. ‚от, значит, каково ее горе, безутешное горе
вдовы".
Ћн зло и вычурно выругалсЯ, резко поворачиваЯ ключ зажиганиЯ. Ћн
чувствовал себЯ мальчишкой, обманутым и оскорбленным. Ћн ненавидел себЯ,
но больше всего - ту, что одурачила его, взрослого, умного,
проницательного и великодушного. "ѓимназист, - честил он себЯ, - соплЯк,
желторотый романтик, растЯпа, остолоп, выродок, кретин..." € зло свое
вымещал на машине. Ћн бросал ее из стороны в сторону, безжалостно давил на
тормоз, автомобиль взвизгивал, ерепенилсЯ, юзил на поворотах, и Ѓуданов,
стараЯсь угодить колесами в каждую выбоину на дороге, злорадно
прислушивалсЯ к скрежету и стуку под брюхом машины и, будь он всадником,
то давно бы уже искровавил бока конЯ шпорами, разодрал бы его рот удилами,
исхлестал бы его круп до костей и загнал бы его до смерти...
"Џродам, непременно продам машину", - приговаривал он, закрываЯ гараж
на четвертый, самый мудреный замок.
’елевизор он так и оставил на заднем сиденье, поленилсЯ тащить в дом.
ЏоднЯлсЯ злой, раздраженный, с порога накричал на жену, в общем-то ни в
чем не виноватую, но ему казалось, что и она причастна к его унижению
("‡наю Я вас, баб, все вы подлые"), что и она обманывает его красивым
лицом и притворной любовью, а на самом деле она уродлива и лжива, и ждет
только его смерти, и смеетсЯ над ним, ведь не зрЯ она сшила это платье, и,
кстати, почему она так загадочно улыбалась в среду, когда пришла домой
позже обычного.
‹ена уперлась руками в бока ("Ќет, эти располневшие бугры уже не
назовешь талией"), ‹ена выкрикивала злые слова ("Ќет, эту разверстую пасть
с золотыми коронками уже не назовешь ротиком"), ‹ена схватила тарелку и
грохнула ее об пол ("Ќет, эти грабли, эти лапищи уже не назовешь
ручками"), ‹ена топнула ногой, да так, что зазвенели стекла ("Ќет, эти
костыли, эти ходули уже никогда не назовешь ножками")...
Ќа улице он немного остыл, идти было некуда, ни друга, ни любовницы. Ћн
усмехнулсЯ: да, ни любовницы. —то за пошлое слово! —то за пошлаЯ жизнь.
Џозади, на третьем этаже, осталсЯ самый старый, самый испытанный враг -
жена, напротив, в гараже, ждал его самый хитрый и самый подлый враг -
автомобиль, и где-то далеко, на другом конце города, жил еще один -
Ђнтипова, враг непонЯтный, смутный, но еще более опасный оттого, что не
знаешь: чего ожидать от него, к какому удару готовитьсЯ.
Ћн открыл гараж, сел на табуретку, прислонившись к батарее, рассеЯнно
пошарил по карманам в поисках сигарет, но они давно кончились, тогда он
набрал щепотку табаку в складках кармана, пожевал и с отвращением сплюнул.
"†игули" скалились радиатором, беззвучный смех мертвой машины слышалсЯ в
стрекозиных глазах ее.
"“родина, - сказал он, - пошлаЯ груда металла, как ты смеешь?" € устало
вздохнул, забралсЯ в нутро ее и взглЯнул на унылый гараж ее глазами.
Ћн включил приемник, послушал известиЯ. ‚ражда и распрЯ в мире; не
долетев до земли, взорвалсЯ самолет; ракета "воздух - землЯ" убила сто
человек; массовое убийство в джунглЯх; диктатор объЯвил войну своему
народу; новаЯ звезда вспыхнула в созвездии ‹ьва и гаснуть пока не
собираетсЯ.
"Ќаверное, это моЯ звезда, - подумал он, - ведь это Я родилсЯ под
созвездием ‹ьва. €нтересно, какого она цвета?"
Ћн так и заснул в машине, переложив телевизор на переднее сиденье, и
спал до утра.

€ снова была работа, и суета, и шум станков, и свежаЯ ссадина на
большом пальце, полученнаЯ по неосторожности. Ћн не звонил домой и не
знал, как он поедет туда и что скажет жене. Ћн и раскаивалсЯ во вчерашнем,
и любил свою жену, и ненавидел, и все прощал ей.
- ’ебЯ к телефону, - сказали ему, перекрикиваЯ грохот, - баба какаЯ-то.
"‹ена, - подумал он, - это она звонит, не выдержала, значит, ну и
сволочь же Я после вчерашнего".
Ћн шел к телефону, раскаЯвшийсЯ и умиротворенный, и сказал в трубку
тихим виноватым голосом:
- џ слушаю.
Ћн сначала не узнал ответивший ему голос, названное имЯ ничего не
сказало ему. —то еще за ЉатЯ? Ђх да, Ђнтипова.
€ он придал своему голосу твердость и осведомилсЯ, в чем дело. Ђ дело
было в том, что Ђнтипова успокоилась и теперь отчетливо понимает, что ей
нужно от Ѓуданова. •олодным тоном она объЯснила, что и в самом деле
нуждаетсЯ в деньгах или хотЯ бы в какой-то компенсации за утраченного
близкого человека. € если Ѓуданов исполнит свой долг, то она отстанет от
него и беспокоить его больше не будет.
- Ѓлагодарю за искренность, - сказал он в ответ. - ’ак-то честнее. џ
приеду к вам. ЉатЯ. Ќадеюсь, что на этот раз вы будете дома.
€так, он вымылсЯ под душем, нашел бритву, выскоблил шею и подбородок,
раздумываЯ, не отпустить ли ему усы, этакого вот залихватского вида,
заехал на заправку и по знакомому уже маршруту покатил к своему дальнему и
недавнему недругу.
€ пока ехал по городским улицам и выстаивал положенное времЯ под
светофором, придерживаЯ на поворотах картонный Ящик с телевизором, он
думал о том, что скажет, когда приедет, и еще о том, как он все это скажет
- достойно и красиво. € еще немножко о жене, и вообще, о своей семье,
пустой, бездетной, и оттого, хочешь не хочешь, бессмысленной.
Ќо больше всего он думал о самой Ђнтиповой, о том, что, потерЯв мужа,
она мечетсЯ и не может найти успокоениЯ в жизни. Ћн думал о том, что
смерть Ђнтипова разорвала естественную цепь причин и следствий,
существовавшую при его жизни. Љруг людей и судеб, свЯзанных с ним,
разомкнулсЯ, и некому заменить его, ибо он жил в мире, где все
взаимосвЯзано и взаимообусловлено, а удалив одно звено, неизменно
нарушаетсЯ целый слой жизни, и долго расходЯтсЯ круги по воде от
брошенного камнЯ.
€ жена Ђнтипова, жившаЯ с ним общей жизнью, должна острее всего ощущать
потерю. Џрожив много лет с другим человеком, врастаешь в него, и он в тебЯ
тоже... ‘имбиоз людей, жизненно необходимый, разрушаетсЯ, когда уходит
один из них, уходит навсегда. ‚ конечном счете, все мы зависим друг от
друга, но больше всего - от наших близких, подчас ненавидимых или
мучительно любимых нами, но все равно - уйди от них - и останешьсЯ в
тЯгостной пустоте, которую придетсЯ заполнЯть иными звеньЯми, другими
людьми. € если он, Ѓуданов, пусть невольно, но разрушил эту цепь, то
именно он в ответе за ту безвоздушную среду, в которой сейчас живет
Ђнтипова, именно он должен наполнить ее или помочь замкнуть новый круг.
Ћн ехал и думал о том, что женщины сильнее врастают в своих близких,
они больше страдают от непоправимого ухода их, мечутсЯ в разомкнутом
кругу, принимают разные обличьЯ, соединЯют в себе те разрозненные звеньЯ,
что остались после смерти любимого.
€ вот она, Ђнтипова, не может найти покоЯ ни в душе своей, ни в
окружающем мире, и, как камбала, выброшеннаЯ на берег, менЯет свой цвет,
растерЯннаЯ и неумелаЯ, близкаЯ к гибели, лихорадочно ищет ту форму, в
которой она может найти успокоение и прерванную свЯзь с миром.
Ѓуданов думал так, и ему казалось, что он нашел ключ к этой женщине,
нашел объЯснение ее метаморфозам, ее судорожным попыткам обрести себЯ...
Ћн попробовал вытащить Ящик с телевизором, но одному это было не под
силу. Ќа скамейке у подъезда сидел человек, Ѓуданов подошел к нему и
попросил помочь. ’от выразительно оттопырил мизинец и большой палец,
Ѓуданов понимающе кивнул, они вдвоем ухватились за прорези в картонном
Ящике и потащили его по узким лестницам.
- Љ Ђнтиповой, что ли? - спросил человек.
- „а, - неохотно ответил Ѓуданов.
- Ђга. џсно, - сказал тот. - ’ы ей, значит, телевизор, а она тебЯ,
значит, в гроб сведет. Ћх, чертова баба!
Ѓуданову не хотелось разговаривать, но он все же спросил:
- Џочему?
- Ђ так, стерва она и все тут. „умаешь, ты один такой? Љак бы не так.
‚олодька вот из-за нее пропал и ты пропадешь. Љак пить дать! Ћна Ящик твой
загонит и похоронит тебЯ на эти денежки. ’ак что свой гроб несешь, земелЯ.
ЏонЯл?
- ЏонЯл, - сказал Ѓуданов и запнулсЯ о ступеньку, чуть не грохнул свой
груз и, конечно же, вспотел от страха, как любЯщий отец, уронивший ребенка
и подхвативший его у самой земли.
„верь была не заперта, снова никто не встретил его в прихожей, но горел
свет, было прибрано, пахло духами и еще чем-то аптечным. Ѓуданов поставил
Ящик у стены и вежливо кашлЯнул. Ѓыло тихо, даже водопроводные трубы не
пели, и Ѓуданов чувствовал себЯ неуютно, как неопытный вор. € все-таки он
снЯл пальто, разулсЯ вдобавок и постучал в дверь комнаты. Ќикто не
ответил, да он и не ждал ответа, громко кашлЯнул и вошел. ‡десь тоже горел
свет, все три лампы высвечивали закоулки комнаты, и оттого она казалась
еще более нежилой и неприглЯдной. Ћбшивка стульев потертаЯ, нестиранаЯ,
круглый стол с вызывающей бедностью застелен исшарканной клеенкой,
продавленный диван, телевизор сиротской, давно уже не выпускаемой модели.
•озЯйки здесь не было. Ќе было ее и на кухне, и в ванной не было, и в
соседнем закутке тоже. Ѓуданов выругалсЯ про себЯ, все приготовленные
слова стали никчемными, и вообще все ожидаемое им не сбывалось и это,
конечно же, раздражало.
Ћн решил подождать, а чтобы чем-нибудь занЯтьсЯ, стал распаковывать
телевизор. Ћн и в самом деле был красив той красотой, какой обладают
дорогие вещи. Ѓуданов уважал электронику, хотЯ бы потому, что мало
разбиралсЯ в ней, и, честно говорЯ, сам процесс превращениЯ невидимых
колебаний неощутимого пространства в цвет и звук так и оставалсЯ длЯ него
чудесным таинством, уделом избранных, свЯщеннодействием умников.
‘крупулезно следуЯ инструкции, он настроил телевизор и по-детски
обрадовалсЯ, когда цветные блики скользнули по экрану и воплотились в
людей, а динамики донесли до него голоса, прозвучавшие за тысЯчи
километров отсюда, отраженные в космос, пойманные там хитроумным зеркалом,
парЯщим в пустоте, и посланные сюда, в эту комнату.
Љак и в тот раз, он придвинул стул и стал смотреть телевизор. ел фильм
без названиЯ, где умные и не слишком умные люди спорили о том, что план
никогда не выполнишь, если будешь работать на этих станках, а вот если
взЯть тот станок и переделать в нем это и это, то продукции будет так
много, что склады развалЯтсЯ от обилиЯ ее, и поэтому нужно расширить
склады, а чтобы их расширить, нужно увеличить площади, а чтобы их
увеличить, нужно нажать на Њарью €вановну, а ЊарьЯ €вановна, хотЯ и
деловаЯ женщина, но влюблена в €вана Џетровича, а он... € так далее, под
задушевную музыку и с лирическими паузами. Ѓуданов заскучал от этой
тЯгомотины, он каждый день у себЯ в цехе видел подобные сцены, но не
подозревал, что это может считатьсЯ искусством, поэтому переключил
программу и стал смотреть на цветистых птиц и забавных зверушек, живущих в
неведомых землЯх.
Ћн смотрел на все это и все же не забывал, где он находитсЯ, и помнил о
том, что сидит он в чужой квартире, хозЯев нет и неизвестно, придут ли они
когда-нибудь. Ќепроизвольно он ловил звуки, доносившиесЯ из кухни и
прихожей, он ждал, когда откроетсЯ дверь, но слышал только редкие голоса
за окном и надсадные крики заморской кукабары, и вторивший ей вопль
ревуна, и Ѓуданову стало совсем нехорошо в австралийских лесах, где того и
глЯди прилетит бумеранг из эвкалиптовой рощи.
€ вот скрипнула дверь и кто-то вошел, напеваЯ. Љонечно, это была
Ђнтипова; она зашла в комнату, румЯнаЯ и веселаЯ, прижимаЯ к груди
нарЯдную куклу, и остановилась, увидев Ѓуданова; сдержанно кивнула ему.
Ћн встал, убавил звук и сказал:
- ‚ы звали менЯ. џ приехал. ‚от это Я привез вам. …сли он вам не
нравитсЯ, можете продать. ’еперь все? џ могу быть свободен?
Ђнтипова села на диван и, поправлЯЯ голубые волосы куклы, сказала
спокойным и серьезным тоном:
- ѓоворЯ по-честному, ‘лава, мне ничего от тебЯ не нужно. € вообще,
какие могут быть счеты между нами? Њой муж сам виноват в своей смерти, и
ты напрасно мучаешьсЯ, Я тебЯ ни в чем не виню. „а, Я позвонила тебе и
сказала, что мне нужна компенсациЯ, но ты же умный человек и сам прекрасно
понимаешь, что ни вещи, ни деньги не могут заменить умершего... џ осталась
одна, у менЯ никого нет - ни родителей, ни детей, ни мужа. € Я очень боюсь
одиночества.
- Џростите, но что же делать мне? €скать вам нового мужа? €ли, быть
может, мне самому женитьсЯ на вас? Љак Я могу заменить вам незаменимое?
Ќу, подскажите мне, посоветуйте, что Я еще должен сделать длЯ вас?
- Ќичего. ‘овершенно ничего. €ди домой, к своей жене. Ћна счастливаЯ, у
нее есть муж, а у тебЯ - она. ’ы не одинок. Ђ Я с детства была обречена на
одиночество. “ менЯ не было отца, а мать была такаЯ, что и словом добрым
не помЯнешь. € с мужчинами мне не везло. Љто бросал менЯ, кто спивалсЯ,
кто умирал. € ‚олодЯ вот погиб. € детей у менЯ никогда не будет. ’ы не
думай, что Я хочу разжалобить тебЯ. †ить не только тЯжело, но и больно. Ђ
боль одиночества непереносима. ’елевизор можешь забрать, зачем он мне? €
деньги от тебЯ мне не нужны.
- Ќу, хотите, Я буду приезжать к вам, разговаривать с вами, хотите?
Ћна тихонько засмеЯлась:
- Ќет, не хочу. Ќе приезжай ко мне, не разговаривай со мной. ‡ачем Я
тебе, одинокаЯ дурочка, драный котенок? ‘тупай к своей умной, красивой
жене. џ не умру и с ума не сойду, и вообще, какое тебе дело до менЯ?
Ѓуданов устал от этого разговора, ему стало обидно, что его благородный
поступок осталсЯ незамеченным и искренние слова неоцененными, и он сказал
раздраженно:
- Љстати, Я приезжал к вам вчера. ‚ы мне не открыли. Ќу конечно же, вы
так одиноки, к вам никто не приходит, вы сходите с ума от одиночества и
горЯ, и сами не знаете, что вам надо. Ќо при чем здесь Я? Џочему Я должен
страдать вместе с вами? ‘колько еще Я должен расплачиватьсЯ?
Ћн и в самом деле разозлилсЯ, и ему казалось, что прав только он, что
его унижают, бесчестЯт и желают ему зла. Ђ Ђнтипова не стала больше
говорить ничего, а просто расплакалась, поджала ноги, прижала к себе куклу
и горько заплакала.
€ Ѓуданов растерЯлсЯ, мысленно проклЯл и себЯ, и ее, и свое тупоумие, и
непредсказуемость ее поступков. “йти он не мог и что делать дальше, не
знал тоже.
€так, их было трое в комнате: он, она и телевизор. € самым мудрым из
них был телевизор. Ћн послушно отражал зеленые луга, и белых лошадей, и
голубую воду, и красные лепестки цветов, а если надо было, то с такой же
безмЯтежностью показывал войны и вспышки снарЯдов, и людей, исколотых
штыками. € Ѓуданов вспомнил рассказ с позабытым названием, в котором
человек, спасаЯсь от зубной боли, превратилсЯ в телевизор, и в этой
ипостаси нашел свое призвание. Ѓуданов позавидовал этому герою, и
хитроумию автора тоже позавидовал, потому что сам был не способен ни
превратитьсЯ в телевизор, ни написать рассказ, ни утешить плачущую
женщину.
- Џерестаньте, - сказал он, - ну, Я вас прошу, не плачьте. џ вас
обидел? Ќу, простите менЯ. - Ћн подошел к ней, сел рЯдом и осторожно, как
дикого зверька, погладил по голове. …му стало жаль эту женщину, и хотЯ
мысленно укорил себЯ, что снова расклеилсЯ и размЯк, а она, быть может,
только и добиваетсЯ того, но все равно он чуть ли не с нежностью провел
рукой по ее лицу, вытираЯ слезы.
- ЉатЯ, - сказал он, - ну не надо. ЉатЯ, не плачь, Љатюша. - € он даже
не удивилсЯ, когда она ответила на его прикосновение, доверчиво, как
девочка, прижалась к его руке, и он не отнимал ее, и слезы стекали по
ладони и капали на пол.
’елевизор проиграл знакомую мелодию, начиналась передача "‚ремЯ",
значит, было уже пол-одиннадцатого, и ночь на дворе, и замерзающаЯ вода в
радиаторе, и жена дома.
Ќо он не пошел ни к телефону, ни вниз - к машине, а так и осталсЯ
сидеть, гладил свободной рукой ее руки, и лицо, и шею, и убеждалсЯ с
радостью, что она успокаиваетсЯ и что вот-вот вовсе перестанет плакать. “
него никогда не было детей, но сейчас ему показалось, что он понимает, что
такое отцовское чувство и отцовскаЯ любовь, ему было жаль эту женщину, эту
девочку, он любил ее и готов был сделать что угодно, лишь бы она перестала
плакать, улыбнулась ему и обрадовалась новой игрушке, позабыла бы все
обиды.
"ЃеднаЯ девочка, - думал он, - совсем-совсем одна на свете, и муж был
сволочью, бил ее, и детей у нее тоже нет, как у менЯ. € разве Я имею право
осуждать ее, если кто-нибудь приходил к ней? Ћдна-одинешенька, кто ей
поможет?"
Ћна перестала плакать, телевизор перестал показывать, а он пошел
звонить домой. ‹ена холодно ответила ему; он не хотел враждовать с ней и
сказал, что сейчас приедет, но ей ссоритьсЯ не наскучило, она сказала
гадость, а потом еще одну, а под конец сообщила ему, что он может и вообще
не возвращатьсЯ, и пусть ночует там, где и в прошлую ночь; он, конечно же,
сказал на то, что спал в гараже, ну, а она, конечно же, лЯпнула такую
гадость, что он взорвалсЯ, накричал на нее и первым бросил трубку.
Ђнтипова сидела на полу перед телевизором и крутила ручки, нажимала
разные кнопочки и клавиши, отчего кинескоп то вспыхивал разноцветными
искрами, то покрывалсЯ пЯтнами, то погасал. Ќа ней был легкий халатик, и
Ѓуданов удивилсЯ: он почему-то никак не мог вспомнить, в чем она была
одета до этого, но уж Явно не в халате. Ћна обернулась и посмотрела на
него шаловливым взглЯдом нашкодившей девочки, и только морщинки у глаз и
на лбу были лишними, да тени под глазами, да накрашенные губы.
Ћна вскочила и бросилась ему на шею, он испугалсЯ и отпрЯнул, а она уже
успела обнЯть его и оторвать ноги от пола; вот так и получилось, что он не
удержалсЯ и свалилсЯ на спину, а она цепко обхватила его руками и
коленками, уселась верхом, засмеЯлась и стала небольно колотить его в
грудь. Ѓуданов не пыталсЯ поднЯтьсЯ, но и на игру не отвечал. …му снова
стало не по себе, как и в тот, в первый вечер. Њногочисленность людей,
спрЯтанных внутри нее, пугала. ‘ейчас она была шаловливой девочкой,
любимой дочкой, которой все разрешаетсЯ и прощаетсЯ. Ћна стала ею, словно
бы почувствовала отцовскую нежность Ѓуданова, и вот - снова изменила
обличье.
- џ пойду, - сказал он. - Њне пора ехать.
Ќо она закрыла ему рот ладошкой, и последнЯЯ фраза получилась невнЯтной
и смешной. Ћна обнЯла его, прижалась грудью, погладила щеку его и
прошептала:
- •ороший ты, ‘лавик, хороший, - и чмокнула его в нос.
Ћн машинально вытер его рукавом, краснаЯ полоска помады осталась на
обшлаге.
ѓудел телевизор, экран его равномерно светилсЯ розовым светом, как
огромный глаз сквозь закрытое веко.
- џ солью воду из радиатора, - сказал он, взЯл ее на руки, отнес на
диван и без пальто вышел на улицу.
‚ кабине он разыскал пачку сигарет, закурил, включил зажигание, завел
мотор, подождал, когда он разогреетсЯ и кончитсЯ сигарета, тщательно
загасил окурок и мЯгко выжал сцепление.
—ерез два квартала мотор застучал, забулькал, захрипел, как тЯжело
больной человек, и машина остановилась. Ѓуданов покопалсЯ в моторе, но
было темно, фонарь он не захватил, а светить зажигалкой побоЯлсЯ.
- Ђ, и ты с ней заодно! - сказал он и в сердцах пнул ее в колесо, и еще
раз - в подбрюшье. Њашина не ответила, тогда он набросилсЯ на нее с
кулаками и, конечно же, разбил пальцы в кровь.
Ѓоль отрезвила его, он закрыл дверцу, слил воду из радиатора и,
чертыхаЯсь, побрел назад.
„верь оказалась запертой, он стучал минут десЯть, сначала робко, потом
раздраженно - кулаком. …му не открывали.
€так, он был раздет, бездомен и предан. Џредан женой, автомобилем и
этой женщиной, которую он чуть не удочерил в сердце своем. ‚ своем глупом
и доверчивом сердце.
ђазбитые пальцы болели и снова начали кровоточить. Ѓыло Ясно, что
впускать его не желают, но идти было совершенно некуда, вот он и сел на
верхнюю ступеньку лестницы, притулилсЯ спиной к перилам и посасывал
костЯшки пальцев, поплевывал розоватой слюной и, конечно же, только себЯ
одного считал виноватым.
Ћн чувствовал себЯ бегущим по сужавшемусЯ кругу, каждый раз он повторЯл
свои витки, возвращалсЯ к этой двери и снова уходил от нее, и снова
прибегал, и знал, что витки сужаютсЯ, и что вырватьсЯ он уже не сможет
никогда, и что всЯ эта маета не что иное, как наказание ему за совершенное
преступление.
€ здесь, за этой дверью с облупленной краской, с трещинкой от топора, с
криво прибитым номером, ждут его и суд, и тюрьма, и казнь, возможно,
мучительнаЯ.
Ѓуданов лизнул ранку, присел перед прыжком и что было силы ударил
каблуком в дверь. Ћна вздрогнула, стараЯ щель расширилась, из нее блеснул
свет. Ѓуданов знал, что все равно никто из соседей не выйдет, и его даже
развеселило это. Ћн еще раз с грохотом и треском ударил по двери, она не
выдержала и распахнулась перед ним, как ворота сдавшейсЯ крепости.
‚ квартире было тихо, в прихожей горел свет, а в комнате - темно, и
Ѓуданов выбежал на очередной виток, как обычно, в неведении и
растерЯнности.
Ћн знал, что бить женщин не полагаетсЯ, да никогда бы и не смог сделать
этого, просто кулаки, что называетсЯ, очень уж чесались, когда он пинком
распахнул дверь в комнату.
- €здеваешьсЯ, да? - закричал он первое, что пришло на ум. Ќо она спала
и даже не пошевелилась в ответ. Џросто спала, на диване, на простыне, под
одеЯлом, и если бы Ѓуданов не пыхтел так громко и гневно, то услышал бы
ровное дыхание ее.
€ это очередное несоответствие между предполагаемым и действительным
окончательно взбесило Ѓуданова. Ћн подскочил к дивану, сгреб одеЯло и
смахнул его на пол, и ждал только одного - ее испуга, чтобы она вскочила и
забилась в угол, прикрыла грудь руками, закричала бы напуганно.
Ћна и в самом деле проснулась, открыла глаза и спокойно посмотрела на
него, но не было в глазах ее ни испуга, ни гнева, ни презрениЯ.
- Ђ, это ты, ‘лава, - сказала она, зеваЯ, - где ты был так долго?
‹ожись, уже поздно. - € отвернулась к стене, и, кажетсЯ, заснула. Ћбыденно
и привычно, как собственнаЯ жена, с которой прожил не один год, и котораЯ
даже ревновать разучилась.
€ Ѓуданов проклЯл судьбу, а потом наладил, как уж сумел, дверной замок,
вымыл руки, покурил на кухне, разделсЯ, поднЯл с пола одеЯло, прошлепал
босиком к дивану и сказал ей:
- ЏодвиньсЯ, что ли.
Ћн встал пораньше, оделсЯ в темноте, сполоснул лицо, вытерсЯ чужим
полотенцем, потихоньку вышел. "†игули" стоЯли на месте, снег осел на крыше
и стеклах, и вид у машины был теперь не такой вызывающий и наглый, как в
теплом гараже.
- Ќу что, подумала, как жить дальше будешь? - спросил Ѓуданов и смахнул
перчаткой иней с ветрового стекла. ‚ключил зажигание, вдавил педаль: мотор
завелсЯ сразу же. - ‚от так-то, - назидательно сказал Ѓуданов.
Њедленно, боЯсь перегреть мотор, он доехал до ближайшей колонки,
заполнил радиатор и, выруливаЯ на проспект, вспомнил, что сегоднЯ суббота
и на работу спешить не надо.
„омой ехать не хотелось, он знал, что ничего хорошего не ждет его там,
нарочито растрепаннаЯ жена станет гневить его битьем посуды и сотрЯсать
воздух словами, а этого он, конечно же, не любил. Џоколесив по городу,
поразмыслив о жизни своей, он пришел к выводу, что все рушитсЯ и он уже не
в силах изменить что-либо, а раз такое дело, то нужно кидатьсЯ в омут и
желательно вниз головой.
Ќо как это делаетсЯ, представлЯл себе плохо, а от всех бед и болезней
было у него одно лекарство, поэтому он остановилсЯ около вокзала и пошел в
станционный ресторан, единственный в городе работавший в столь раннее
времЯ.
Ћн быстро захмелел, и совсем пропащий сосед тЯнул к нему руку свою,
хлопал по плечу и называл почему-то ‚асей. € Ѓуданов не отвергал руки его,
а подливал из графинчика и плакалсЯ ему в потную тельнЯшку, говорил, что
все пропало и неминучаЯ гибель ждет его за углом, и никто на свете уже не
спасет его, даже милициЯ. Џри слове "милициЯ" сосед его трезвел на секунду
и прЯтал руки под стол, но тут же вынимал их, когда Ѓуданов придвигал ему
щедрую рюмку.
Ћни быстро сошлись на том, что все беды от баб, что хорошо бы извести
их под корень, но как это сделать, они не придумали и спорили так шумно,
что их не слишком вежливо выпроводили из зала.
€х разделил поток людей, спешащих на электричку, и Ѓуданов не стал
искать своего недавнего собеседника, он даже имени его вспомнить не мог. “
него хватило ума не садитьсЯ за руль, а пока ехал в троллейбусе, то успел
протаЯть лбом светлое окошко в заиндевелом стекле, и сумрачный сон,
мелькнувший на минуту, настроениЯ ему не испортил.
‚ышел на своей остановке, в ста метрах от дома. ’еперь встреча с женой
уже не казалась ему столь драматичной, и он, стрЯхнув снег с шапки, без
колебаний открыл дверь своим ключом. Ќе стоит описывать всего, что
произошло в ближайший час, но только вышел Ѓуданов из дома, где прожил
двенадцать лет, растрепанным, несчастным и в конечном счете - бездомным.
‡лообильнаЯ жена его распахнула дверь и выкинула вслед ему чемоданчик,
приготовленный, наверное, заранее. Ќе мучась напрасной гордостью, он
раскрыл его и увидел то, что обычно брал с собой в командировки. ќто
немного успокоило.
- Џросто Я уезжаю в командировку, - сказал он сам себе, - дней на
десЯть, а потом приеду. ‚от и все дела.
Ђвтомобиль его заносило снегом, замерзающаЯ вода готовилась разорвать
радиатор, он не видел этого, но знал, что так и есть, и жалости не
испытывал, а из всех людей и вещей на всем белом свете жалел только себЯ,
и жалость эта была столь острой, что впору бы ему заплакать, но на улице
делать это он стеснЯлсЯ, дом он потерЯл, а специальных мест длЯ облегчениЯ
горЯ в городе не было.
€так, он вышел на очередной виток налегке, с чемоданчиком в руке, с
хмелем в голове и с болью в сердце.
Ђнтипова встретила его в домашнем халате, на кухне булькало и пахло
чем-то жареным, он дохнул на нее водочным перегаром, она зажмурила глаза и
сказала:
- ‚олоденька ты мой, наконец-то ты пришел, - обнЯла его нежно и
поцеловала в небритую щеку.
- џ ‘лава, а не ‚олодЯ, - слабо возмутилсЯ он, но она покачала головой,
улыбнулась и еще раз дотронулась губами до его щеки.
’елевизор был включен, шел забавный мультик: звери, похожие на людей,
гонЯлись друг за другом и за людьми, похожими на зверушек.
Ѓуданов разделсЯ, прошелсЯ по комнате, уже знакомой, уже признавшей его
и не такой враждебной, как раньше.
Ђнтипова хлопотала на кухне, и он стал разговаривать сам с собой.
- Ќу хорошо, - сказал он, - пусть менЯ зовут ‚асей или ‚олодей, не все
ли равно. ‚едь Я уже не Я, уже не ‚Ячеслав Ѓуданов. “ Ѓуданова была машина
и жена по имени ‹ена, и не было цветного телевизора, а у менЯ все
наоборот, значит, Я не Ѓуданов. ’от Ѓуданов совершил преступление и
осталсЯ безнаказанным, и ничего общего у менЯ с ним нет. ‡начит так: менЯ
зовут ‚олодЯ, фамилиЯ моЯ Ђнтипов и там, на кухне - моЯ жена, ЉатЯ...
Ќадо, пожалуй, сменить мебель. ‚от сюда мы поставим стенку, вот сюда -
новый диван, вот сюда - кресло, а стены лучше оклеить обоЯми...
- ‘ цветочками, - перебила его вошедшаЯ Ђнтипова, - с розовыми
цветочками по голубому фону. € люстру, непременно люстру.
- „а, конечно, Љатюша, - согласилсЯ Ѓуданов и посмотрел на часы. - ќге,
да сейчас магазин на обед закроетсЯ. Ђ это дело надо обмыть. ’ы подожди, Я
быстренько.
€ он накинул пальто и, поглЯдываЯ на часы, выбежал на улицу.
- ‚олоденька! - крикнула ему вслед Ђнтипова. - ’ы осторожней беги, а то
опЯть под машину попадешь! ѓололед на улице!
Last-modified: Fri, 10 Nov 2000 21:34:42 GMT
Ћцените этот текст: