и  рассчитывал  он  с  самого  начала,  знаЯ,  что  и  опоры,  и
перекрытиЯ, и стены были здесь намного массивнее, чем  во  всем  остальном
здании, обладали многократным запасом прочности.  ”орама  ведь  работал  в
институте с самого начала и даже раньше - при  нем  здание  достраивали  и
монтировали оборудование... Ћн  стал  водить  лучом  по  завалу,  видимому
теперь с тыла. Ћтсюда сгрудившиесЯ обломки выглЯдели еще  грознее.  ”орама
осторожно, стараЯсь не дергать, захватил узел фала на спине,  перевел  его
на живот, развЯзал, сделал широкую петлю,  накинул  на  один-из  обломков.
"ќй! - донеслось  словно  из  дальнего  далека.  -  Љак  ты  там?"  ”орама
склонилсЯ  к  щели,  из  которой  только  что  вылез,  и  ему   показалось
невероЯтным, что можно было как-то проползти там  и  что  он  это  сделал.
‘екунду-другую он колебалсЯ, потом  сморщилсЯ,  как  от  чего-то  гадкого,
трЯхнул пальцами, словно смахиваЯ с них  что-то.  "‘ейчас!  -  крикнул  он
сдавленным голосом. - ’ут такое  место  хитрое,  сейчас  попробую..."  "’ы
вылезай лучше назад, хрен с ним, - посоветовали с той стороны.  -  Ќе  то,
чего доброго, как таракана..." ”орама  знал,  что  увидеть  оттуда  ничего
нельзЯ: лаз под нависавшей плитой не был  прЯмым,  приходилось  лавировать
между валЯвшимисЯ обломками того, что стоЯло раньше на этом этаже  и  было
раздроблено рухнувшей тЯжестью. "‹адно, - крикнул он  в  ответ.  -  ‘ейчас
попробую..." - и слова эти можно было понимать и  толковать,  как  угодно,
как понравитсЯ. € сразу же за этим, набрав воздуха побольше, он крикнул  -
пронзительно, отчаЯнно, безнадежно, бессмысленно:  "Ђ-а-а!.."  -  и  умолк
резко, словно перехватило горло. € одновременно сделал то, что  успел  уже
придумать за эти секунды, исходЯ  из  увиденной  обстановки:  светЯ  перед
собой, коротко разбежалсЯ, взлетел в прыжке,  -  не  зрЯ  в  молодости  он
занималсЯ спортом, играл в баскетбол даже, - и всеми  своими  семьюдесЯтью
пЯтью обрушилсЯ на край перекрытиЯ-качели; ощутил,  как  бетон  дрогнул  и
стал уходить из-под ног; чудом  удалось  ”ораме  удержать  равновесие,  он
резко повернулсЯ, взмахнул руками, - луч фонарЯ метнулсЯ по потолку,  -  и
прыгнул назад.  ЉоснулсЯ  пола  и  побежал,  изо  всех  сил,  спасаЯсь  от
настигавших, его,  глухо,  уверенно  грохотавших  глыб  и  обломков,  что,
утратив равновесие, хлынули, как он и предполагал,  сверху  через  пролом,
большей частью не сюда, а в ту  сторону.  Ќе  исключено,  что  те  шестеро
услышали крик - длЯ полной убедительности это было бы неплохо, все  вместе
давало достоверную картину  бесславной  гибели  проштрафившегосЯ  наивного
ученого.
   ’еперь можно было постоЯть, переводЯ дыхание, унимаЯ  дрожь  в  теле  и
борЯсь с тошнотой, накатившей вдруг, - от страха, наверное,  от  сознаниЯ,
что и не так ведь могло получитьсЯ, совсем даже не так...  Џрохода  больше
не было, он оказалсЯ засыпанным  наглухо,  лишь  мощными  механизмами  или
взрывчаткой можно было бы разрушить или разобрать его, но ”орама  полагал,
что ради его бренных останков никто не станет сейчас заниматьсЯ этим  -  у
всех были дела и поважнее. ќти шестеро вернутсЯ и доложат, доложат четко и
убедительно, - пережитый страх поможет им, - отрапортуют так,  чтобы  Ясно
было, что они сделали все, что  могли,  показали  себЯ  просто  настоЯщими
героЯми; ну а он, ”орама,  был  и  вовсе  герой,  достойный  памЯтника  не
меньше, чем те, кому погибнуть по диспозиции еще только предстоЯло, но был
он немного не в себе, его удерживали, а он полез, ссылаЯсь  на  приказание
начальства. …сли и остались у шестерых сопровождавших  какие-то  сомнениЯ,
то они сохранит их длЯ личного пользованиЯ, не то их еще погонЯт  назад  -
уточнЯть, убеждатьсЯ и даже  пробиватьсЯ,  а  им  это  вовсе  не  с  руки.
Љонечно, сейчас они длЯ собственного  спокойствиЯ,  длЯ  очистки  совести,
повозЯтсЯ здесь,  убедЯтсЯ,  что  фал  намертво  зажат  или,  может  быть,
пересечен обломком, а даже самую скромную глыбу им и вшестером сдвинуть не
под силу; потом станут расспрашивать друг  друга  -  кто  что  видел,  что
подумал и как считает; придут к единому мнению (как путаютсЯ в  показаниЯх
неопытные люди, им хорошо  известно)  -  и,  покричав  на  всЯкий  случай,
отбудут восвоЯси. ”орама вслушалсЯ, и ему на самом деле показалось, что  с
той стороны завала доносЯтсЯ крики, словно еще  можно  было  надеЯтьсЯ  на
отклик. …му стало уже  немного  жаль  их:  все  же  люди  были  и  теперь,
возможно, переживали за него, он ведь длЯ них хотЯ и был чужаком, но  лишь
в той степени, в какой длЯ них вообще были чужаками все, кто не  относилсЯ
к их службе, а так за ним ничего не значилось, и только он один знал,  что
сделал  сейчас  окончательный  выбор  между  таким   продолжением,   какое
диктовалось всей его досегоднЯшней биографией, и тем, что  подсказывала  и
чего потребовала вдруг совесть и еще что-то другое, чему он сразу не  смог
найти названиЯ. „а, они там кричали - или, может быть, это у него  звенело
в ушах? "‚ечно залезаешь ты в какие-то дела, “льдемир",  -  вдруг  подумал
неожиданно длЯ самого себЯ мар ”орама ђо, физик,  и  на  мгновение  словно
увидел себЯ самого и все, его окружающее,  как  бы  сверху,  из  какого-то
иного измерениЯ - то ли пространственного, то ли  временного  (это  и  был
миг, когда Њин Ђлика захотела увидеть его - и увидела,  миг  неосознанного
контакта с нею); но промелькнула секунда - и все исчезло, и  снова  ”орама
ђо осталсЯ один в подвале погибшего института, в той его части, в  которой
должны были быть оборудованы убежища длЯ  персонала  на  случай  чего-либо
такого; до конца их, правда, так и не оборудовали - не успели как-то.
   ’еперь большаЯ половина дела была сделана, оставалось лишь выбратьсЯ из
института незаметно. ‚ этой части корпуса ни наружных дверей, ни  окон  не
было, подвал есть подвал, но ведь выход - это  не  обЯзательно  дверь  или
окно:  в  подвале  это  прежде  всего  -  путь  наверх.  Ђ  здесь  были  и
вентилЯционные  шахты,  и  узкие  винтовые  лестницы,  на  всЯкий  случай;
основным средством сообщениЯ между этажами были лифты, но  сейчас  на  них
рассчитывать не приходилось. ”орама помнил,  где  располагалась  ближайшаЯ
лестница, и, подмигнув самому себе, как бы одобрЯЯ все, им  так  хорошо  и
хитро сделанное, пошел прочь от  завала  по  пыльному,  но  свободному  от
обломков коридору, оставлЯЯ позади то место, где  могла  бы  находитьсЯ  в
стене бронированнаЯ дверь сейфа  с  образцами  сверхтЯжелых  элементов,  -
могла бы, если бы такой сейф вообще существовал, но его  никогда  не  было
тут, как и самих этих элементов не было... ”орама уходил, стараЯсь ступать
негромко в гулком коридоре; он хотел было запеть от прилива чувств, но тут
же приложил палец к губам: никаких  глупостей,  никаких  случайностей.  Ћн
погиб - и мир праху его. ‚оскреснет, когда придет срок.
   Џо уцелевшей винтовой лесенке он поднЯлсЯ повыше,  на  уровень  первого
надземного  этажа.  Ћтсюда  он  рассчитывал,  воспользовавшись  одним   из
зашифрованных запасных выходов, выбратьсЯ на улицу,  укрытьсЯ  где-то  (он
еще не знал - где, Ясно было только, что не у себЯ и не у Њин Ђлики) и  уж
тогда спокойно и не торопЯсь  обдумать  план  дальнейших  действий,  целью
которых было, ни много ни мало, спасти Џланету, и не только свою, но и ту,
вражескую, впридачу - потому, что ведь в конце концов  и  там  живет  свое
человечество,  а  человечества,  как  он  теперь  вдруг  почему-то   начал
понимать, - человечества не бывают  врагами  друг  друга;  отдельные  люди
бывают, а человечества - нет, если даже они во многом отличаютсЯ  одно  от
другого. ‘пасти две планеты - не много  ли  длЯ  одного  человека?  „а  уж
немало; это даже невозможно, как невозможно долей  грамма  гремучей  ртути
взорвать огромное сооружение или мощнейшее боевое устройство. Ћднако  ведь
именно столько гремучей ртути содержитсЯ в капсюле; она не взрывает, но ее
дело - начать, подсказать плотной массе  прессованной  взрывчатки  вокруг:
"‚зрывайсЯ, ты - можешь, только делай, как Я", - и загремит все. —то  надо
сделать - он уже понЯл, не знал только - как. Ќо это придумаетсЯ;  он  был
уверен,  что  придумаетсЯ,  недаром  всю  жизнь  делал  то,  что   заранее
спланировать до конца было невозможно, однако интуициЯ  подсказывала  ему,
что сделать - можно, надо только посерьезнее подумать  и  поискать.  €так,
сейчас главным был запасной выход. ”орама отыскал один из них  без  труда,
однако воспользоватьсЯ не удалось. ‚идимо, шестеро  сопровождавших  не  до
конца поверили в его гибель в подземелье, а может  быть,  и  поверили,  но
обЯзаны были подстраховатьсЯ, пока не разгребут обломки и не  соскребут  с
них то, что должно было от ”орамы остатьсЯ; а еще вернее - услыхав от него
же, что в институте еще сохранились какие-то нужные  вещества,  начальство
позаботилось об охране и, следовательно, ”орама сам себе осложнил  задачу.
’ак или иначе, добравшись до выхода, прежде чем  задать  шифр  и  отворить
дверцу (механизм ее был примитивен, и ”орама надеЯлсЯ, что  сотрЯсение  от
взрыва не вывело дверь из строЯ), он - просто  так,  на  всЯкий  случай  -
нагнулсЯ и глЯнул  в  полЯризованный  глазок:  в  свое  времЯ  кому-то,  к
счастью, пришла в голову мысль оснастить двери такими глазками.  €  ”орама
увидел,  что  оцепление,  с  самого  утра  выставленное   вокруг   бывшего
института, не только не было снЯто (на что он почему-то  рассчитывал),  но
сделалось гуще, и  кроме  солдат  здесь  поЯвились  и  офицеры,  а  помимо
стратегов оказались в немалом количестве и полициЯ, и даже вещие;  они  не
стоЯли на постах,  но  находились  в  постоЯнном  движении.  ‚ыйти  сейчас
означало бы - разом перечеркнуть все,  что  уже  удалось,  и  ”орама  стал
пЯтитьсЯ от двери, словно бы и с той  стороны  могли  вдруг  увидеть  его;
потом он крадучись спустилсЯ  туда,  откуда  только  что  пришел.  €,  уже
спускаЯсь, услышал шум. ”орама постоЯл возле лестницы, прислушиваЯсь;  шум
доносилсЯ со стороны завала, и нельзЯ было ошибитьсЯ в его  происхождении:
это были микровзрывы, сквозь завал хотели пробитьсЯ. "„алсЯ  Я  им",  -  с
досадой подумал ”орама, и тут же понЯл: не его останки искали,  но  хотели
пробитьсЯ к придуманному им сейфу с элементами, вот что, и тут уж  они  не
отступЯтсЯ... ЏонЯв это, ”орама  ощутил  вдруг  неожиданную  и  предельную
слабость и опустилсЯ прЯмо на пыльный бетонный пол, съехав спиной по такой
же пыльной стене.  ‚прочем,  это  длЯ  него  роли  не  играло:  ползЯ  под
обломками, он и так уже превратил свою одежду в грЯзные лохмотьЯ,  и  лишь
сейчас с каким-то отвлеченным интересом подумал: как же это он рассчитывал
показатьсЯ в таком виде на людЯх и не привлечь ничьего вниманиЯ?
   Ћн  просидел  так  несколько  минут,  пытаЯсь  собратьсЯ   с   мыслЯми;
интуитивно он чувствовал, что лазейка есть, должна существовать, не  могло
в таком большом хозЯйстве, как институт, не остатьсЯ ни одной не заткнутой
дыры, когда все полетело кверху ногами. € когда он уже  нашел  и  отбросил
несколько  комбинаций,  вдруг  пришла  ЯснаЯ  и  сама   собой,   казалось,
напрашивавшаЯсЯ с  самого  начала  мысль:  гараж!  €нститутский  подземный
гараж, свЯзанный с убежищем отдельным переходом, гараж, в  котором  стоЯли
кабинки всех институтских работников, имевших право на  личные  кабины,  а
”орама принадлежал к ним, как-никак, не последним  человеком  в  институте
был ”орама, отнюдь. Џодумав, он понЯл, почему  не  наткнулсЯ  на  мысль  о
гараже сразу: институт был разрушен, и все его службы как-то сразу перешли
в сознании ”орамы в категорию вышедших из строЯ; но гараж-то находилсЯ  на
одном уровне с убежищами и вполне мог сохранитьсЯ!
   ’ак оно и оказалось; и кабинки находились в готовности - и его личнаЯ в
том числе. Ћн сел в нее и привел в движение; он боЯлсЯ, что  не  сработают
устройства, открывавшие выезд,  могла  оказатьсЯ  обесточенной  и  тЯговаЯ
сеть. Ћднако все сработало:  тЯговую  сеть  питал  энергией  город,  а  не
институт, а кроме того, тут были и резервные кабели:  всЯ  эта  система  и
была задумана на случай катастрофы, той, которую ждали так  долго,  что  в
конце концов перестали ждать, а она нагрЯнула с другой стороны.
   Џотребовав от кабины  предельной  скорости,  чтобы  как  можно  быстрей
отдалитьсЯ от института,  ”орама  даже  не  заметил  прижавшейсЯ  к  стене
туннелЯ фигурки - женщины с закрытыми глазами. Ћн  погрузилсЯ  в  мысли  о
том, что предстоЯло ему сделать теперь; ему начала  представлЯтьсЯ  (не  в
полном еще объеме, но хотЯ бы в первом приближении) всЯ трудность того, на
что он обрек себЯ, и он откровенно пожалел (и  зЯбко  ему  стало  от  этой
жалости), что пошел на эту авантюру, тем самым враз  порвав  все  свЯзи  с
нормальной,  удобной,  вполне  обеспеченной,  не  лишенной  перспектив   и
приносившей достаточное удовлетворение жизнью, - и в то же времЯ  понимаЯ,
что не в силах был поступить иначе, просто не в силах. •отЯ  откуда  вдруг
взЯлось в нем такое, Ћн не мог бы  объЯснить.  …ще  вчера  он  был  готов,
вероЯтно, махнуть на все рукой, да что  вчера  -  еще  сегоднЯ,  сидЯ  под
замком у философствующего надзирателЯ: а пусть делают как хотЯт, Я за  это
никакой ответственности не несу, со мной по таким вопросам не  советуютсЯ,
мое дело - наука,  это  Я  люблю,  в  этом  разбираюсь,  а  что  из  этого
получаетсЯ в конечном итоге - это уже вне моей компетенции, и, слава богу,
на кой лЯд мне лишнЯЯ ответственность?.. ’ак рассуждал он; однако что-то в
нем сдвинулось. Њожет быть, из-за того, что он  стал  участником  высокого
совещаниЯ? Џусть с ним там никто не советовалсЯ, он был  лишь  поставщиком
определенной информации - и все же ему показалось, что  коль  скоро  он  в
этом действе участвует, то какаЯ-то тень ответственности падает и на него,
а раз так и раз то, что собираютсЯ  принимать,  ему  не  нравитсЯ,  то  он
просто обЯзан высказать хотЯ бы свое несогласие (если большего не может) и
тем самым выполнить свой долг  гражданина.  „ревними  временами  веЯло  от
таких мыслей, но не все древнее ведь старело, и не все новое  лучше  того,
что было прежде нас... ”орама высказал свое мнение и мог бы,  кажетсЯ,  на
этом успокоитьсЯ; за одно это еще не убили бы, ну -  выругали  разве  что.
Ћднако ”орама, видите ли, считал, что за ним стоит  истина,  ни  более  ни
менее; а у истины есть некое качество, без  которого  и  самой  истины  не
бывает: она вселЯетсЯ в человека, как микроб, и заражает  его,  и  он  уже
себе не хозЯин и ничего не может с собой поделать, и когда надо молчать  -
он говорит, и надо бездействовать - а он действует, он поднимаетсЯ на гору
в грозу - и молний неизбежно бьют в него, и  самое  смешное,  что  он  это
знает заранее - и ничего не может, потому что истина сильнее  его.  ‚от  и
”ораме почудилось, что в данном конкретном вопросе конкретнаЯ истина  -  у
него, а не у них, и когда он сказал, а с ним не согласились, он как-то  не
раздумываЯ ощутил, что надо действовать, потому что  от  слов  отмахнутьсЯ
легче, чем от действий.
   ”орама отчетливо понимал сейчас одно:  фантастическаЯ  по  масштабам  и
вместе реальнаЯ по  сущности  своей  опасность  угрожала  не  только  всей
планете (это было достаточно отвлеченным понЯтием, человеку трудно мыслить
такими категориЯми, а абстрактные  понЯтиЯ  приводЯт  лишь  к  абстрактным
решениЯм), но и лично ему; и это бы еще полбеды, потому что ”орама издавна
привык к мысли, что при всех своих способностЯх (цену которым он знал)  он
не вправе претендовать на что-то больше того, на  что  может  рассчитывать
каждый; следовательно, и с общей гибелью он примирилсЯ  бы.  Ќо  оказалось
вдруг, что в той же степени опасность грозила и Њин Ђлике - женщине, рЯдом
с которой и через которую он только что  постиг  вдруг,  что  любовь  есть
понЯтие не абстрактно-обобщенное, но реальное, ощутимое, зримое, что она -
не приправа к обычной жизни, но сама - инаЯ  жизнь,  иной  мир,  столь  же
реальный, как тот, в котором ”орама жил до сих пор, но совершенно на  него
непохожий - как одно и то  же  место  кажетсЯ  совершенно  иным  в  нудный
осенний водосей и весенним днем веселого солнца  и  бескрайнего  неба.  €,
попав в этот мир, ”орама не хотел больше отдавать его никому и ни за  что,
и мысль о том, что самому великому чуду мира, центру притЯжениЯ и жизни  в
нем - Њин Ђлике грозит  опасность  исчезнуть  в  ревущем  смерче  Ядерного
распада, - эта мысль заставила его вынести всю предшествовавшую  жизнь  за
скобки, отказатьсЯ от всего, что было или казалось в ней ценным, поставить
себЯ вне права и закона и сейчас мчатьсЯ в  кабинке  подземного  уровнЯ  -
мчатьсЯ неизвестно куда.
   ‚прочем, в самом скором времени,  успокоенный  движением,  ”орама  смог
подумать и о смысле и  цели  своего  маршрута.  Ќо  тут  странное  Явление
возникло: он, ”орама, вдруг словно бы разделилсЯ на двух  разных  человек,
из которых один - и был собственно он, мар ”орама ђо, ученый-физик; другой
же был - тоже он, но почему-то не ”орама, и  не  физик  даже,  а  какой-то
капитан “льдемир, неизвестно откуда взЯвшийсЯ - и,  однако,  не  чужой,  а
тоже тот же  самый  человек,  но  с  другим  опытом,  другими  знаниЯми  и
суждениЯми.
   ‘начала ”орама испугалсЯ было, что сходит  с  ума;  но,  не  знаЯ,  как
убедитьсЯ в этом - или в обратном, предпочел считать, что все  в  порЯдке,
хотЯ и не так, как обычно.  €  вот  они  заговорили,  заспорили,  эти  два
человека, и стали вместе разрабатывать диспозицию на дальнейшее.
   - Љ политике нас тут не  очень  подпускают,  верно,  -  сказал  капитан
“льдемир. - Ћднако что-нибудь мы да сообразим. —то  -  или  кого  -  можно
противопоставить ‚ысшему Љругу? Ђрмию?
   - Ќет, - ответил ”орама. - ѓлавные  из  стратегов  сами  принадлежат  к
‚ысшему Љругу. ‚ласть и так у них - пусть не всЯ, но немалаЯ часть  ее.  Ђ
остального они и не хотЯт: слишком много иных проблем, решать которые  они
не привыкли.
   - ‚ывеска, значит, их не влечет. Љакие еще силы есть в государстве?
   - Ќа Џланете, ты имеешь в виду? Ќу, собственно... €збиратели, народ.
   - Ќарод, - сказал “льдемир без должного почтениЯ в голосе. - Ђ  на  что
он способен?
   - Љак это - на что? Њиллиарды людей...
   - †ивой вес - не самое главное. Ћрганизации есть?
   - Ћрганизации? Љонечно,  сколько  угодно.  Џрофессиональные,  например.
‚роде клубов: можно прийти, поболтать с коллегами, немного развлечьсЯ...
   - ’олько-то?
   - Ђ чего еще?
   - Ќу, скажем, борьба за лучший уровень жизни.
   - ђазве наш уровень плох? Џо-моему, у нас  все  разумно.  Љаждый  знает
свое место, свой уровень. € все, что полагаетсЯ ему в силу  этого  уровнЯ,
он получает. —его же лучше? ‡а всю историю планеты людЯм никогда  не  было
так хорошо и спокойно.
   - ‘лабовато у вас с равенством.
   - ’ы ошибаешьсЯ. ђавенство, как мы его понимаем, заключаетсЯ в том, что
все люди одного уровнЯ, независимо от профессии, получают одно  и  то  же.
‚от если бы, скажем, стратег или  ученый  шестого  уровнЯ  получал  больше
художника или инженера шестого уровнЯ, это было бы неравенство.  Ђ  так  -
все в порЯдке.
   - € это, ты считаешь, равенство? ‘лушай, а там, у ‚рагов, - как  у  них
устроено?
   - „а точно так же, говорЯт. ’е же двенадцать уровней...
   - €з-за чего же вражда? —то не поделили?
   - Ќу, это было когда-то страшно давно... Ќе  помню  точно,  Я  ведь  не
историк. ‘уть в том, что они не  признают  нашего  главенства.  •отЯ  наше
общество возникло раньше. Ћни, наоборот, считают, что мы  должны  признать
их главенство. Џотому что, возникнув позже, они развивались  быстрее,  что
ли... Ќе знаю, одним словом. „а и какаЯ разница? ‚раги есть враги.
   - Ќу ладно, это другой разговор. ‡начит, организаций у вас нет.
   - Ќичего подобного: много. ‘портивные клубы, университетские,  общества
коллекционеров, рыболовов...
   - ќто все не то. Њогут клубы выступить против Љруга?
   - Ќу что ты. Љто им позволит?
   - Ђ без позволениЯ?
   - Ќет, конечно. ќто не разрешаетсЯ.
   - ЋпЯть двадцать пЯть. Ђ без разрешениЯ?
   - Ќу... так не поступают. ќто было бы неприлично. € незаконно.
   - ‚от. Ђ ты говоришь, народ - сила.
   - Ќу, сейчас - другое дело.  ђечь  идет  о  жизни  и  смерти.  Ћ  самом
существовании людей. џ думаю, тут не надо никакой организации, чтобы  люди
высказали свое мнение.
   - Ђ как они узнают, что их жизнь под угрозой?
   - џ скажу им.
   - ‚станешь посреди улицы и закричишь?
   - ѓлупо, конечно.
   - ЋбзаведешьсЯ собственной радиостанцией?
   - ќто мне не по средствам. „а и времени нет.  —то-то  надо  предпринЯть
уже в ближайшие часы.
   - —то же именно? „умай, ученый, думай!
   - Њожет быть, обратитьсЯ  на  радиостанцию,  котораЯ  ведет  ежедневные
передачи?
   - Ђ они тебе поверЯт? ’ы бы поверил, если бы...
   - Ќе знаю. Џожалуй, врЯд ли. ‚от если бы Я  знал  человека  лично,  как
серьезного и эрудированного специалиста, - не исключено, что и поверил бы.
   - ‡начит, нужен человек, который знает тебЯ  именно  с  такой  стороны.
…сть такой?
   - Џостой, постой... Ђ знаешь, пожалуй, есть.
   - Ќа радио?
   - Ќет. Ќо почти то же самое. Ћн журналист.  €звестный.  ’акой,  который
пишет порой очень резкие статьи. Њы все читаем их  с  удовольствием.  „аже
удивлЯемсЯ нередко, как терпЯт его в ‚ысшем Љругу. Ќо что они могут с  ним
поделать? Ћн свободный журналист и говорит то, что считает нужным.
   - € его печатают?
   - ђазумеетсЯ. Ћн привлекает читателей.
   - Ќу что же,  -  сказал  капитан  “льдемир.  -  Ћткровенно  говорЯ,  не
очень-то Я верю в могущество печати. Ќо - попробуй. ‹учше, чем ничего.
   - Џожалуй, сейчас же направимсЯ прЯмо к нему.
   - Ћткуда ты знаешь его? €ли он тебЯ?
   - Ћн писал о нашем институте. € обо мне там было немного. Ћн прекрасный
человек. ‘ характером. ‘мелый. ‘ловом - то, что нужно.
   - ’огда поехали.
   Ќа этом закончилсЯ неслышный разговор ”орамы с “льдемиром,  человека  с
самим собой, с другой своей ипостасью. Ќичего удивительного в  этом  и  на
самом  деле  нет,  некоторое  раздвоение  личности;  пожалуй,  его   можно
квалифицировать,  как  легкое  психическое   заболевание.   ”орама   сразу
почувствовал себЯ значительно бодрее, подтЯнулсЯ, напрЯгсЯ -  ну  что  же,
есть, значит, какие-то возможности, еще посмотрим, кто кого, мы еще спасем
старую добрую планету, мы еще поживем на ней,  поживем  без  огоньков  над
головой, без страхов, честно и открыто... Џочти  не  глЯдЯ  на  маршрутный
план, твердо и уверенно нажимаЯ клавиши,  ”орама  ђо  направил  кабину  по
нужному пути.


   Љто его знает, по каким признакам присваивалсЯ уровень журналистам,  да
и не всегда можно было, разговариваЯ с кем-либо из них, понЯть,  на  какой
ступени находитсЯ собеседник: знаков различиЯ они предпочитали не  носить,
чтобы, может быть, не смущать тех, с кем беседовали, а  возможно  -  чтобы
еще раз подчеркнуть независимость своей корпорации и  самой  профессии  от
тех, кто устанавливал и присваивал уровни и степени, показать, что сами-то
они, журналисты, всего этого и в грош не ставЯт, и если не говорЯт об этом
вслух, то единственно из вежливости, а на самом деле у них свой  подход  и
свои способы оценки и самих себЯ, и всех прочих людей - способы, имеющие с
официальными мало общего. ’ак было принЯто считать в обществе;  и  все  же
когда  ”орама,  доехав  до  нужной  остановки,   собралсЯ   поднЯтьсЯ   на
поверхность, его охватили вдруг сомнениЯ: а так ли встретит и  примет  его
журналист, как ”ораме представлЯлось? Џравильно ли  поймет  и  захочет  ли
ввЯзыватьсЯ в важнейшее, безусловно, но очень хлопотное и вообще  какое-то
не такое  дело?  ”орама  весьма  критически  оглЯдел  себЯ;  выглЯдел  он,
действительно, как  бродЯга  древних  эпох,  никакого  довериЯ  его  облик
внушить не мог, а если прибавить сюда  то,  что  он  собиралсЯ  журналисту
сказать,  то  и  подавно  могло  возникнуть  представление,   что   ”орама
просто-напросто сбежал из сумасшедшего дома, и единственное, чем можно ему
помочь - это как можно скорее водворить его  туда.  ЏродолжаЯ  колебатьсЯ,
”орама попыталсЯ хоть как-то  облагородить  свою  внешность:  снЯл  вконец
изодранную куртку, вывернул ее подкладкой наружу и перебросил  через  руку
(погода позволЯла ЯвитьсЯ в таком виде), кое-как  сбил  густую  подвальную
пыль с брюк, о пЯтнах же на  некогда  белой  рубашке  и  вообще  предпочел
забыть, поскольку поделать с ними ничего нельзЯ было. „а и в конце  концов
(пришло ему в голову)  журналист  не  мог  не  знать  о  приключившейсЯ  в
институте беде, он же писал об институте, а внутреннЯЯ информациЯ  у  этих
людей, надо полагать, поставлена отлично - так что потрепанный вид  физика
должен был, пожалуй, не только не поколебать  веру  в  справедливость  его
рассказа, но напротив - укрепить ее. ђешив так, ”орама с  минуту  помедлил
еще в кабинке, решаЯ - то ли отправить ее назад, в гараж, то ли задержать:
она могла еще понадобитьсЯ. Ћн решил, что лучше ее все-таки отправить:  до
институтского гаража  вскорости  доберутсЯ,  и  если  обнаружат,  что  его
кабинки нет, то поймут, что вовсе он  не  погиб,  а  сбежал  именно  таким
путем, а когда кабинку найдут здесь (что будет нетрудно), то  поймут,  где
следует  разыскивать  и  самого  ”ораму,  -  и  разыщут,  конечно.  ”орама
предполагал, что журналист, выслушав его и пожелав включитьсЯ  в  кампанию
по спасению Џланеты (а какой журналист, по разумению ”орамы, не захотел бы
не  только  присутствовать  при  зарождении  подобного  движениЯ;   но   и
непременно участвовать в нем), предложит ”ораме убежище у себЯ и превратит
свое обиталище в нечто вроде центра, как  бы  штаба  нового  всепланетного
движениЯ. ‚ыглЯдело  все  это  в  фантазии  ”орамы  достаточно  приЯтно  и
многообещающе, и, подогреваЯ себЯ такими вот размышлениЯми, он  решительно
поднЯлсЯ наверх, дошагал, не обращаЯ вниманиЯ на  косые  взглЯды  прохожих
(немногочисленных, правда), до нужного  подъезда  и,  не  воспользовавшись
лифтом, стал подниматьсЯ на нужный Ярус по лестнице.
   ‚от тут его снова стали одолевать мысли относительно уровнЯ,  к  какому
мог принадлежать  его  предполагаемый  соратник.  Џотому  что  ”орама,  не
придаваЯ  главенствующего  значениЯ  материальным  и   прочим   признакам,
присущим различным рангам, все же весьма неплохо в них разбиралсЯ. € уже в
подъезде, мысленно даже сравнив не с тем домом, где жила Њин Ђлика  и  где
ютились люди не выше восьмого уровнЯ, но и со своим, где обитали седьмые -
пЯтые, понЯл, что сейчас он попал в такое место, где даже  и  с  человеком
четвертого разрЯда никто,  пожалуй,  не  станет  здороватьсЯ  первым.  “же
чистота и богатаЯ отделка стен и потолка, уже ворсистаЯ дорожка  на  полу,
начинаЯ от самой двери, наводили на такие мысли; когда же, сделав два шага
по направлению к лестнице, он был  остановлен  вспыхнувшим  вдруг  красным
огоньком и услышал выходивший из узкой щели в стене на уровне  его  головы
голос: "Ќазовите го-мара, к которому вы, го-мар, направлЯетесь". -  ”орама
окончательно понЯл, что живущие здесь - не ему чета, и  даже  усомнилсЯ  в
том - имеет ли его предприЯтие смысл. Ћднако не отступать же было  теперь,
да и куда отступать? Ќекуда... —то-то (интуициЯ,  наверное)  побудило  его
ответить на заданный вопрос так: "Њастер по электронике". ѓолос  несколько
минут помолчал, славно бы автомат соображал, потом  последовало  указание:
"‚аша лестница крайнЯЯ слева, ваш лифт с обратного подъезда". "‹адно, чего
там лифт", - подумал ”орама и послушно направилсЯ к крайней  лестнице,  не
столь широкой, как две остальные, и где вместо позолоты и  мрамора  наружу
выступал самый натуральный бетон, хотЯ, надо сказать, и гладко затертый.
   ’аким способом добралсЯ он  до  нужного  этажа  (координаты  журналиста
прочно  хранились  в  его  памЯти,  цепкой  и  надежной,   с   той   самой
единственной,  но  продолжительной   и   достаточно   приЯтной   встречи).
„вустворчатые,  массивные  на  вид  двери  выходили  на  площадку;  ”орама
остановилсЯ перед искомой, знаЯ, что если он  останетсЯ  на  месте  больше
пЯти секунд, сработает дверное устройство и о его приходе  будет  оповещен
хозЯин дома. Ћднако пришлось постоЯть не две секунды и  не  пЯть,  а  куда
больше: журналист не спешил отворЯть. Њожет быть, его вообще не было дома?
"‘корее всего так, - пришло на ум ”ораме, - если человек не  находитсЯ  на
регулЯрной службе, это вовсе не значит,  что  он  в  рабочие  часы  обЯзан
торчать дома: не обЯзательно же он  сидит  и  пишет  что-то,  может  быть,
журналист как раз занимаетсЯ сейчас подготовительным  циклом  к  очередной
своей работе - сбором материала, или как это у них  называетсЯ..."  Џрошло
более трех минут, и ”орама уже собралсЯ  написать  отсутствующему  хозЯину
краткую  записку,  попросить  его  быть  дома  хотЯ  бы  вечером,   -   но
спохватилсЯ, что писать ему нечем, да и не на чем: все лишнее из  карманов
он, по привычке, перед сном вынул, а утром,  внезапно  разбуженный,  забыл
взЯть с собой, и все так и осталось лежать на туалетной полочке Њин Ђлики,
захватить же с собой что-нибудь из помещениЯ, где они с –оцонго размышлЯли
сегоднЯ, или с совещаниЯ  -  просто  не  догадалсЯ...  €  когда  он  успел
по-настоЯщему  огорчитьсЯ  собственной  непредусмотрительностью,  изнутри,
несколько измененный динамиком, раздалсЯ голос: "„а входите  же,  черт  бы
вас взЯл... ’олкните дверь плечом, у менЯ замок скис, и  топайте  ко  мне,
втораЯ дверь налево или, может, третьЯ - не  помню..."  Ѓыло  все  это  не
очень понЯтно, однако ”орама обрадовалсЯ и такому признаку жизни, послушно
налег на дверь, проник таким способом в прихожую, на миг даже остановилсЯ,
чтобы полюбоватьсЯ, - богатаЯ была прихожаЯ, ничего не  скажешь,  -  потом
прошел дальше по  коридору,  одну  дверь  пропустил,  вторую  отворил;  на
широченном,  поперек  себЯ  шире,  диване  валЯлись  скомканные  простыни,
подушка торчала углом в отдалении, на полу, словно макет вершины, покрытой
вечными снегами - слегка, впрочем, потемневшими. Ќи  одной  живой  души  в
комнате не было, хотЯ ”орама на всЯкий случай заглЯнул даже и под диван  и
обнаружил там грЯзный треснувший стакан, ничего иного. Ћн вышел из комнаты
почему-то на цыпочках, приблизилсЯ к очередной двери, отворил ее. ’ут было
больше порЯдка: стоЯли кресла, столик, у стены мерцал  включенный  большой
дорогой синтезатор (не имевший, невзираЯ на название,  никакого  отношениЯ
ни к физике, ни к химии: у журналистов так  называлось  устройство,  давно
уже заменившее в работе и стол, и машинку, и бумагу, и все прочее старье).
Ќа экране синтезатора почти ничего не было - только в  середине  виднелись
какие-то два слова, - судЯ  по  тому,  что  располагались  они  на  разных
строчках, принадлежали эти слова  совсем  различным  предложениЯм:  "Ќаша"
было одно слово, второе, пониже и правее -  "вопреки".  Љогда  глаза  чуть
привыкли, ”орама заметил, тоже в разных местах, еще два слова, стертых, но
неудачно,  так  что  они  еще  светились,  хотЯ  и  слабо:   "довлеет"   и
"высветило". ‘интезатор был, видимо, слегка расстроен. …ще были в  комнате
шкафчики - картотека, определил ”орама, и кристаллотека; стоЯл информатор;
в углу находилсЯ выход  городской  почты,  выход  белого  цвета;  под  ним
валЯлось с полдюжины почтовых капсул, никем не раскрытых и не прочитанных;
дешифратор  на  столике  по  соседству  опрокинулсЯ   набок,   шнур   его,
закрученный узлами, был выдернут из розетки. Љабинет; хозЯина, однако,  не
оказалось и тут. Џожав плечами, ”орама вышел в  коридор,  постоЯл,  позвал
негромко: "ѓо-мар, вы где?"  Њолчание  было  ответом,  но,  прислушавшись,
”орама  уловил  отдаленный  звук  воды,  хлещущей  из  крана,   и   пошел,
ориентируЯсь на звук. ум усиливалсЯ. €сточник его находилсЯ  за  широкой,
толстой пластиной матового  стекла,  заменЯвшей  дверь.  ”орама  осторожно
приотворил. ‚ небольшом бассейне, вода из которого уже переливалась  через
край, храпел журналист - голый, большой,  рыхлый;  мокрые,  длинные  седые
волосы падали на лицо, подбородок его упиралсЯ в грудь,  затылок  неудобно
лежал на верхней грани бассейна, и, наверное,  от  этого  неудобства  губы
спЯщего были трагически изогнуты, в них была жалоба и  просьба  о  помощи.
Ќемного подумав, ”орама сходил в спальню, взЯл подушку, принес в ванную  и
попыталсЯ, пренебрегаЯ водой, подсунуть ее журналисту под голову.  ’от  на
миг приоткрыл один глаз - тусклый, страдальческий. "Ѓрось,  к  бабушке,  -
прохрипел он. - €наче Я вообще до  послезавтра  не  очнусь".  Џосле  паузы
журналист продолжил: "Ќичего, Я скоро. €ди, пока посиди  там,  чего-нибудь
выпей. —ерез сорок минут принесешь мне стакан и два кубика льда". "Ђга", -
согласилсЯ ”орама не совсем уверенно. "€звини", - бормотнул хозЯин дома  и
уснул опЯть.
   ќти сорок минут ”орама провел в первой комнате  -  там  был  бар.  Џить
”орама не стал, не до того было, хотЯ  сейчас  -  он  чувствовал  -  и  не
помешало бы;  он  решил  наверстать  упущенное  после  разговора,  а  пока
послушал музыку, у журналиста были прекрасные альбомы, а звукотехника, как
прикинул физик, на уровне второй ступени, никак не ниже. ’очно через сорок
минут он налил стакан, взЯл лед и вернулсЯ в ванную. †урналист  уже  шарил
рукой по краю бассейна, не открываЯ  еще,  впрочем,  глаз.  ”орама  вложил
стакан в дрожащие пальцы. —ерез мгновение журналист сказал:  "“хх!"  -  со
свистом  втЯнул  воздух  ноздрЯми  и  раскрыл  глаза.   Ќесколько   секунд
бессмысленно смотрел на ”ораму, потом глаза ожили. "“знал тебЯ, -  сообщил
он. - ”изика. €нститут". ЏамЯть у него тоже была  профессиональнаЯ.  "Ђ  Я
думал, что ты - баба, - сказал он затем  и  расхохоталсЯ.  -  ‚от  был  бы
номер, если бы Я тогда мог  двигатьсЯ,  а?"  Ћн  смеЯлсЯ  еще  минуту,  не
меньше; потом спросил: "Ђ баба где?" ”орама пожал плечами:  "Ќе  знаю".  -
"‘линЯла, стерва. ’ы хоть ею воспользовалсЯ?" - "…е тут не было". - "†аль,
Я с ней рассчиталсЯ авансом, вот она и слинЯла. ‹адно,  прах  ее  побери".
ђасплескиваЯ воду, он  выбралсЯ  из  бассейна,  закрутил  кран,  сорвал  с
вешалки купальную простыню, завернулсЯ в нее. "’ы не  думай,  Я  не  того.
Џросто у менЯ сейчас материал такой: собираюсь писать о анельном рынке. Ђ
оттуда только на бровЯх и можно вернутьсЯ, такое это  место.  Ѓывал  там?"
"Ќет, - ответил ”орама, - не случалось". "Њного потерЯл. Љонечно, и помимо
рынка бывает... „лЯ нервов это необходимо, - добавил журналист.  -  ’ы  по
делу или просто так, на огонек?" - "Џо делу". - "€нтересное?" - "ђасскажу,
суди сам". - "Ђй-о. ѓодитсЯ. ‘ейчас Я еще нормочку приму, чтобы раскрутить
восприЯтие, надену портов каких-нибудь... ’ы давай дуй,  возьми  банку  из
бара, стаканы, лед. ‡акусываешь?" ”орама пожал плечами.  "Ќу,  чего-нибудь
разыщем, а  нет,  сойдет  и  так,  закусывать  вообще  вредно,  мне  врачи
говорили. „авай, Я через пЯть минут".
   —ерез пЯть минут он и на самом деле оказалсЯ в кабинете - успел одетьсЯ
по-домашнему, причесать волосы, после  второго  стакана  пальцы  перестали
дрожать. Ћн уселсЯ в кресло напротив ”орамы, налил обоим, но сразу пить не
стал, только посмотрел на  свет,  понюхал  и  опустил  руку  со  стаканом.
"„авай, - кивнул он, - излагай. џ тебЯ внимательно слушаю".
   ”орама рассказывал с полчаса.  †урналист  слушал,  временами  понемногу
отпивал из стакана, лицо его оставалось неподвижным, глаза  прЯтались  под
массивными веками. Љогда ”орама закончил,  журналист  с  минуту  помолчал,
громко сопЯ носом, вертЯ пустой уже стакан в пальцах. "’ы это  всерьез?  -
спросил он ”ораму, внимательно оглЯдел его и сам себе ответил: -  ‚серьез,
понЯтно. ‡начит, по-твоему, если не  принЯть  срочных  мер,  все  это  (он
широко повел рукой) в скором времени хлопнет?" "„евЯносто пЯть из ста",  -
ответил ”орама, так  и  не  притронувшийсЯ  к  стакану.  "’огда  выпей,  -
посоветовал журналист, - терЯть все равно нечего. Ќу, наконец-то, значит".
”орама не понЯл: "—то -  наконец?"  -  "Ќаконец  кончитсЯ  лавочка.  „авно
пора". - "’ы о чем?" - "„а вот обо всем этом. - €  журналист  снова  повел
рукой. - ‘подоблюсь, значит, увидеть. Ќе зрЯ, выходит,  жил".  ”орама  все
никак не мог уразуметь. "Џогоди, - сказал он. - ’ы скажи толком: можешь ты
помочь? Ќаписать? ‚се равно куда, газета, радио - что угодно, -  но  надо,
чтобы люди узнали,  чтобы  заЯвили,  что  нельзЯ  так,  что  надо  спасать
цивилизацию, спасать человечество!" "„а кому это сдалось - спасать его,  -
ответил журналист, - дерьмо этакое, еще  спасать  его,  наоборот,  каленым
железом, или что там  у  тебЯ  будет  рватьсЯ,  все  равно  что,  лишь  бы
посильнее!" Ћн налил себе. "Ђ помочь тебе Я не смогу,  старик,  если  даже
очень захочу. џ и не захочу, но пусть даже захотел  бы.  Ќу  подумай  сам,
подумай строго, ты же ученый, аналитик: как, чем мог бы  Я  тебе  помочь?"
"Ќаписать! - сказал ”орама громко, четко. - ’вое имЯ знают,  тебЯ  читают,
народ  тебЯ  любит.  ‚сем  известно,  что  ты  -  независимый,  никому  не
кланЯешьсЯ, пишешь о том, чего другие боЯтсЯ, они от таких тем шарахаютсЯ,
а ты - нет". "„урак ты, -  сказал  журналист  уверенно,  -  дурак,  а  еще
ученый, а еще физик! Ћни шарахаютсЯ, да. Ђ Я - нет, верно.  Ђ  почему,  ты
подумал? Џочему они боЯтсЯ, а Я - нет?" - "‚от как раз потому,  что  ты  -
смелый и независимый". "ѓосподи, - сказал журналист жалобно, - ну  что  за
детский сад, нет, правда, огнем,  огнем  все  это,  только  так,  оглупело
человечество до невозможности, а Я-то думал, что  ты  серьезный  мужик..."
"„авай толком, так Я не понимаю", - попросил ”орама. †урналист  отхлебнул,
вытер  губы.  "„а  потому  Я  об  этом  пишу,  -  сказал  он  раздельно  и
неторопливо, - что мне разрешено, понЯл, дубина? ђазрешено! Ђ им - нет.  Ђ
мне не только разрешено, но даже и приказано. Љаждый раз. ЉаждаЯ тема  мне
дана. ’ы что, думаешь, Я сам? Ќет, ну, право, дурак  дураком.  ‚он,  -  он
ткнул пальцем, - почта валЯетсЯ. џ ее не смотрел. „умаешь,  не  знаю,  что
там? ‡наю, даже не глЯдЯ. ’емы. ђазрешенные, рекомендуемые  темы.  Ћстрые.
‡лободневные. ‚се, как надо. €х умные люди выбирали и формулировали,  будь
спокоен. € прислали мне. € Я на эти темы должен писать. € буду. Ѓуду, пока
эти твои элементы не взорвутсЯ к той матери и ее бабушкам, вместе с  нами,
со  мной,  с  темами,  с  теми,  кто  их  выбирает.  ’еперь  уЯснил?   Њне
раз-ре-ше-но!" "„а смысл какой? - спросил ”орама. - Ќе понимаю. Љто бы  ни
дал эту тему - тема ведь правильнаЯ! ЌужнаЯ! ’ы  пишешь.  ’ебЯ  читают.  €
прекрасно! ’ак и должно быть!" "ђебенок ты, -  сказал  журналист;  он  уже
приближалсЯ к эйфористической стадии похмельЯ,  хотелось  говорить,  и  он
говорил, впервые за, может быть, долгое времЯ не стеснЯЯ себЯ,  не  боЯсь,
не думаЯ о последствиЯх, потому что поверил: конец всему,  а  значит  -  и
страхам конец... - ђебенок! ‹юди-то ведь не слепые? Ќет. ‚идЯт кое-что  из
того, что происходит? ‚идЯт. Њожно об этом  молчать?  ЌельзЯ.  Џотому  что
если существует  факт,  -  а  он  существует,  -  то  нужно  прежде  всего
перехватывать инициативу в истолковании этого факта. ‘ам  факт  -  мелочь,
дерьмо. ѓлавное - как его истолковать. “ вас что, в физике, иначе? „а  нет
- и вы ведь спорите насчет интерпретации известных фактов. Ќу и тут то же.
Ќу вот тебе простейший случай. €дешь ты по улице и  видишь  на  другой  ее
стороне двоих, что идут навстречу  друг  другу.  €дут.  ЏоравнЯлись.  Ћдин
развернулсЯ и дал другому в морду. € пошел  своей  дорогой.  €  тот,  кому
дали, тоже пошел дальше по своим делам. ‚от тебе факт. —то он  значит?  „а
ничего. Џотому что нет его интерпретации, истолкованиЯ. €  вот  толкованиЯ
начинают возникать. Ћдно: полициЯ  не  справлЯетсЯ  с  хулиганами.  ЏьЯный
хулиган повстречалсЯ с мирным прохожим и, рассчитываЯ на  безнаказанность,
дал тому в морду. ’от  и  вправду  побоЯлсЯ  ответить  и  почел  за  благо
поскорее удалитьсЯ, пока не добавили. Ђ вот другаЯ интерпретациЯ. €дет  по
улице подонок. Ќавстречу - порЯдочный человек, у которого этот подонок два
днЯ назад, допустим,  соблазнил  малолетнюю  дочку  или  изнасиловал  юную
сестричку или просто соседку. € сделал это так, что суду  не  докажешь.  €
вот, встретив подонка, оскорбленный дает ему в  морду.  €  тот  терпит,  и
благодарен, что так обошлось: могли бы ведь и убить в гневе. ”акт осталсЯ?
„а. ‘мысл изменилсЯ? Љардинально. Ђ можно дать и третью интерпретацию: шел
по улице сбежавший из клиники буйнопомешанный,  дал  ни  за  что  в  морду
прохожему, а потерпевший не  ответил  потому,  что  он  -  не  больной,  а
нормальный человек и, как нормальный и  порЯдочный  человек,  не  признает
подобных способов решать вопросы. Њало того: он по глазам того понЯл,  что
хулиган - больной и надо побыстрее позвонить  в  клинику,  его  нагонЯт  и
вернут. ЏерваЯ интерпретациЯ говорит о  том,  что  плохо  работает  служба
порЯдка. ќто нехорошо. ‚тораЯ - о падении нравов. € это не лучше. Ќаконец,
третьЯ - о случайном происшествии,  о  несчастном  случае,  в  котором  не
государственнаЯ служба виновата и не отсутствие нравственных  критериев  в
системе вообще, а виноват сторож или санитар в клинике, которые  позволили
больному сбежать. „ать им по шее, главного  врача  выругать,  чтобы  лучше
следил за  несением  службы,  -  а  в  остальном  все  прекрасно,  и  люди
прекрасные, и все бытие. ‚от и факт исчерпан, никаких  обобщений,  никаких
выводов, мелочи жизни. ЏонЯл? ’ак вот, вы читаете, вы ахаете - остро,  как
же остро