жены, воздух
терЯет плотность, все  глаза на нее. ‚от спускаетсЯ  она тенью (’омеш замер,
Ђннетта бурно трЯсетсЯ), вот поднимает она руку к вызову, и вот  вызов после
месЯчного перерыва размалывает бурую тишину:
     -- Љ вам гости! Љ вам гости!
     ‘оседка  прислушиваетсЯ, хотЯ  знает прекрасно, что  ничего услышать не
сможет.
     -- Љ вам гости! Љ вам гости!
     „ержась за горло,  Ђннетта смотрит на ’омеша. Ћн закрыл глаза и скривил
губы, между бровЯми поЯвились две вертикальные складки.
     -- џ  не выдержу, -- сказал  ’омеш, а  губы слушались  плохо. € соседка
закричала, услыхав  его  голос, и белкой ринулась вниз,  а  Ђннетта  сказала
мужу, что надо бы  ее как-то остановить,  а он  подумал, что да, обЯзательно
надо, однако с места не сдвинулсЯ,  только побелел у него лоб, а  у  нее еще
сильней задрожали пальцы. Ѓыло жарко, но импата знобило.
        ‘…Ќ’Ђ“ђ€
     ’елефонный звонок... Њальбейер выключил магнитофон. ‘ подозрением глЯдЯ
в сторону, дождалсЯ третьего сигнала, осторожно поднес трубку к уху и сказал
басом:
     -- „а-а?
     Џотом  расплылсЯ  в  Японской  улыбке и  продолжил уже  своим  голосом,
впрочем, опЯть не своим, а слащавым и тонким:
     -- „орогой  ‘ентаури, как Я рад вашему звонку! Ќу что?  Љак ваши  дела?
Љак здоровье?.. џ очень... € у менЯ тоже... ‘о мной? ‘ейчас? Ќу конечно! —ем
Я могу быть занЯт в такое... †ду, жду-…сть... Ќу, жду!
     —ерез  несколько  минут  ‘ентаури  стоЯл  у него в кабинете,  огромный,
бравый душечка-скаф. Ћн начал без предисловий.
     -- •очу доложить  вам, друг Њальбейер, что у начальника моего, у „айры,
есть сын.
     --  Љак?!  --   вскричал  грандкапитан,   всем   своим   видом  выражаЯ
безграничное удивление. -- Ќо этого не может быть! ‚ас, наверное, обманули!
     --  Ќет, -- мрачно  произнес ‘ентаури. -- Ќе стал бы Я наговаривать. Њы
делим с ним риск... почти друзьЯ...  Ќо это мне известно  из очень надежного
источника.
     Њальбейер привстал и замахал указательным пальцем.
     -- Ќет, не  буду и  слушать, кто  вам это сказал!  ќто невозможно,  это
ЯвнаЯ клевета. „айра!  ‹учший в моем  отрЯде, такой  надежный работник, наша
гордость,  ни  одного замечаниЯ!  „а  кто  вам  сказал  такое,  дорогой  мой
‘ентаури?
     -- Ћн сам.
     Њальбейер вытЯнул шею, словно прислушиваЯсь к эху.
     -- Ћн сам.  Ћн.  ‘ам,  --  сел, задумалсЯ. -- ’рудно.  ’рудно поверить,
дорогой ‘ентаури. ‡ачем  же он  вам  это сказал?  ‚едь  он должен  понимать,
что... Ќеписаный закон -- самый строгий. Ѓлизкие родственники... „а-а-а. Ћн,
наверное, очень вам доверЯет.
     Џри этих словах ‘ентаури повел головой, будто проглотил что-то колючее,
и сделал шаг к столу.
     -- ‚ы поймите, не в том же дело,  доверЯет он мне  или нет.  ‚едь  этот
закон, ну о родственниках, он не просто так, ведь сколько случаев было, Я, в
конце концов, не  имею  права скрывать, это мой прЯмой долг, и не подумайте,
что мне так уж приЯтно такое докладывать. џ понимаю, Я как доносчик выглЯжу,
но ведь нельзЯ же иначе, иначе ничего не получитсЯ!  „а и как Я сам могу ему
доверЯть, если у него есть сын, если в любой момент...
     Ћн  продолжал  бы в том же духе и  дальше,  но  Њальбейер прервал  его,
всплеснув в восторге руками:
     -- ќто верно, да, это так -- верно,  дорогой мой ‘ентаури! Ќе донос, но
разумное  предупреждение.  „а!  ‘лишком  многих  мы терЯем,  слишком  многое
зависит от нашей надежности, и тут уж -- да! -- тут уж не до обычной морали!
џ часто  об этом думал, часто.  Њне просто странно,  что  такое  случилось с
нашим другом „айрой. Џодумать только, „айра-герой!
     ‚се  это произносилось  с пафосом  почти натуральным, но  ‘ентаури  еле
сдерживалсЯ, чтобы не поморщитьсЯ. “ Њальбейера между тем забегали глаза, он
напрЯженно думал, ‘ентаури донес о сыне „айры. Ћчень чуткий ко  всЯкого рода
стеченьЯм  обстоЯтельств,  Њальбейер почти  интуитивно  понимал, что  отсюда
можно извлечь  какую-нибудь  замысловатую комбинацию  ѓранд-капитан  гвардии
‘ЉЂ” Њальбейер, если и  не был интриганом в  прЯмом пошлом  смысле слова, то
очень любил создавать "ситуации". ‚ “правлении он был лучшим шахматистом.
     ‚  самый разгар риторических упражнений Њальбейер внезапно  осексЯ и  с
отцовской, всепонимающей хитринкой поглЯдел на ‘ентаури.
     -- Ќо с другой стороны, дорогой „руг,  -- продолжил он совсем  уже иным
тоном,  -- есть и более оптимистичнаЯ точка зрениЯ. ‚едь сын у него не вчера
родилсЯ?
     -- „венадцать лет ему, -- подтвердил скаф.
     --  ‚от  видите,  двенадцать лет.  Ђ за  это времЯ  „айра  ни  разу  не
сорвалсЯ, не дал повода и даже, наоборот, стал лучшим из лучших. ’ак что его
надо,  разумеетсЯ, держать  под контролем, но выводов! ‚ыводов никаких. ‚едь
еще никак не проЯвилось, что у него близкий родственник.
     -- ‚ том-то и дело, что проЯвилось.
     -- ЏроЯвилось? Љогда? —то? ("’ак-так", -- подумал Њальбейер.)
     -- ‘егоднЯ  он ушел с дежурства,  оставил пост, чтобы проводить сына на
аэродром.
     -- Ђ что, сын разве у него живет? -- вскинулсЯ Њальбейер. -- ‘транно.
     --  Ќет,  не  у него.  ‚ интернате. “ „айры жена  когда-то  погибла  от
импато. Ћн сюда на каникулы приезжает.
     --  ’ак-так,  --  сказал  Њалъбейер и  подумал:  "’ак-так".  Љомбинации
складывались и рассыпались мгновенно, не  хватало каких-то деталей и  сильно
мешало присутствие ‘ентаури. ‘ентаури...  ‚прочем,  он мог  бы...  Њальбейер
решил пустить пробный шар.
     -- ‡наете, что мы с вами сделаем,  дорогой друг. Њы все-таки  не  будем
никому сообщать. Ќо сами с него глаз не спустим. ‚едь дело-то серьезное!
     -- Ќу а Я-то о чем толкую! -- истово подтвердил скаф.
     -- € как только заметите самую мельчайшую малость -- сразу ко мне. ‚едь
тут     какаЯ    ситуациЯ    складываетсЯ,    --     продолжал     Њальбейер
задушевно-доверительным  тоном, -- Њожет быть, вы не знаете, но „айру прочат
на  место Љоркады-баль. ‘ейчас Ясно, что  допустить  такое нельзЯ -- слишком
опасно. Ѓлизкий родственник обЯзательно  всплывет,  ведь там проверка так уж
проверка, Я  и  то удивлЯюсь,  как  до  сих  пор наружу  не вышло. ’огда ему
придетсЯ  уйти  из  скафов,  а  ведь  вы  знаете,  как  трудно  бывшие скафы
приспосабливаютсЯ  к обычной жизни. ‘колько горЯ это ему принесет! Њы с вами
сделаем вот что. Њы создадим ему соперника. € знаете, кого?
     -- Љого? -- завороженно сказал ‘ентаури.
     -- ‚ас.
     -- Ђ?
     -- €менно вас, дорогой мой  ‘ентаури! ‚едь вы ничем не  хуже, разве что
позднее пришли к  нам.  € если вы будете держать менЯ  в курсе событий, то Я
замолвлю  словечко, а... наш  дорогой  „айра,  к своему счастью, отойдет  на
второй план.  Ќе займет  опасного места и  ничем не испортит  репутации. ‚от
какой интересный клубок завЯзываетсЯ!
     Џока  Њальбейер   говорил,  ‘ентаури  медленно  багровел.   ѓлаза   его
выпучились, челюсть выдвинулась вперед.
     -- ќто что же вроде платы за донос, так что ли? ‚ы что же считаете, что
Я ради выгоды доложил?
     -- Ќужно  ведь  как-то  оплатить ваше  моральное  потрЯсение, -- игриво
ломаЯсь, засюсюкал Њальбейер.
     -- џ?! Ћплатить?! „а как вы смеете, Њальбейер?
     -- „руг Њальбейер. „руг Њальбейер, мой дорогой.
     -- „руг  Њальбейер. џ пришел, потому  что нельзЯ иначе, а вы мне взЯтку
предлагаете.
     --  Ћчень  хорошо,  очень хорошо,  мой дорогой, мой милый,  мой честный
‘ентаури. Ќичего другого  от вас Я и не  ожидал.  --  Њальбейер  моментально
перестроилсЯ, стал строгим  и неподкупным. ’еперь ‘ентаури мешал ему думать.
-- Ѓудем  считать,  что  мы  не понЯли друг  друга  и простим  незадачливому
грандкапитану то  маленькую  попытку  проверить  порЯдочность  подчиненного.
Ћчень вас ценю и верю теперь до  самых глубин...  до  самых глубин! Љонечно,
конечно, это ваш долг, ваша свЯтаЯ обЯзанность  и никто  не  побуждает вас к
низким  доносам.  ‚ы  скаф,  мой  милый, скаф, то  есть  человек  высочайшей
ответственности,   длЯ   вас  не   должно   существовать   друзей,   близких
родственников, начальства  --  только  свЯтой  долг. ‚от ваша  точка  опоры,
единственнаЯ, заметьте! € вы правильно сделали, что пришли ко мне, вы отдали
тайну  в  надежные руки.  € пусть никто больше не знает о  нашем  разговоре,
самое  главное, пусть  „айра  не подозревает,  пусть он будет спокоен, пусть
думает, что вы ему преданы, ведь он тоже предан, согласитесь, что предан  --
предан и вам, и  остальным своим коллегам, и делу... не будем  его огорчать.
ЌесмотрЯ ни на что, он очень хороший работник.
     -- џ...
     -- Ђ теперь кру-угом,  мой дорогой „руг, кругом,  вот так.  Џрощайте. €
выполнЯйте свой долг!
     ‘каф,  смутно  чувствуЯ,  что  его  оскорбили,  повернулсЯ   к  дверЯм.
Њальбейер  проводил  его взглЯдом генерала, только  что вручившего орден: он
стоЯл перед столом, гордо выпЯтив грудь, одна рука заложена за спину, другаЯ
-- кулаком на бедре.
        •ЂџЌ€
     Њежду тем начиналсЯ день. ’ишину стали прорезать еле слышные телефонные
вызовы,  то  тут, то там завывали лифты,  кто-то, покашливаЯ,  мЯгко шел  по
коридору.  ‚озник  насморочный  курьер  с   пухлым  синим   пакетом   службы
информации. —ерез  несколько  минут, извинЯЯсь,  он поЯвилсЯ снова и добавил
пачку желтых и белых листков. †елтые  следовало подписать, а белые требовали
еще  и внимательного прочтениЯ.  Њальбейер по своему  обыкновению рассыпалсЯ
перед  курьером  в любезностЯх,  замахал  руками (" џ дам  верю!  Ќе  буду и
проверЯть!"), но отпустил только после того, как пересчитал и сверил бумажки
с сопроводительным  списком.  ‘рочные подписи  и  прочтение  белых  бумаг он
оставил  на после обеда, так  как по опыту знал --  это самое тихое  времЯ в
“правлении, а летом и по всему городу. "†арко", I -- подумал он и взглЯнул в
окно. ‘реди крыш уже горбатилось необычно Яркое солнце. € тогда он сказал;
     -- Џривет вам, уважаемое светило!
     ‘тало  заметно, что  кабинет насквозь пропылен,  и Њальбейер, страстный
поклонник идеальной  чистоты, поклЯлсЯ  себе, что, как только  разберетсЯ  с
синим пакетом, тут же приметсЯ за уборщиков. ќто просто ни на что не похоже!
‚ “правлении -- и такое. Џодумаешь, у них отпуска!
     Џервые сообщениЯ  дали  надежду на  легкий  день.  ’ам  была  жалоба на
странного продавца ("Џусть ваш  сотрудник  придет, пусть он только посмотрит
ему в глаза --  ведь парень из тех  импатов, которых давно стрелЯть надо!"),
жалоба  на  мужа  ("‚ третий  раз  обращаюсь  к вам.  ‚ы  --  моЯ  последнЯЯ
надежда"),  несколько  обычных  шизофренических  посланий  -- одним  словом,
ничего интересного. Џравда, оставалось три телефонных звонка, и от них можно
было ожидать любой пакости.
     Џрослушав  первый   звонок,   Њальбейер   зевнул,   но  после   второго
насторожилсЯ. ‘удЯ  по белому  цвету  карточки,  звонок  был  записан  всего
полчаса  назад.   ’акаЯ  оперативность  была  абсолютно  фантастической  длЯ
разболтанного,  недоукомплектованного  и  погребенного  под  рутиной  отдела
информации.  ‘одержание  карточки настораживало. ЌекаЯ Џ.  сообщала,  что  в
квартире над ней происходЯт  странные вещи -- по симптомам типичный  и очень
тревожный  случай запущенного импато.  Њальбейер потЯнулсЯ было к авральному
телефону, однако решил послушать  прежде третий звонок. Џо сообщению ночного
прохожего,  в канализационной  системе  ђимского ђайона  скрывалсЯ импат, по
всей  видимости,  неопасный   --  нулеваЯ,  максимум   перваЯ  стадиЯ.  „ело
осложнЯлось тем, что на  оба вызова следовало реагировать без промедлений, а
было утро, самое уЯзвимое  времЯ в  системе скаф-патрулированиЯ, когда  одни
уже отработали, а другие еще не совсем проснулись. „ежурных  групп сразу  на
все не хватало, требовалось задержать кого-нибудь из ночной смены, по закону
имевшей право из-за усталости не выходить на ответственные операции.
     Њальбейер  позвонил  в  дежурный зал и сладким голосом  спросил  „айру.
Џодошел •аЯни.
     --  ќ-э, видите ли, --  смущенно  забормотал скаф, -- дело  в том,  что
капитан временно отлучилсЯ.
     -- Ђх, как жаль, как жаль, -- запричитал Њальбейер. --  Ђ Я-то надеЯлсЯ
его застать. џ думал, что времЯ еще не вышло. ‚ы не знаете, он надолго?
     •аЯни промЯмлил что-то невразумительное. Њальбейер ничего не понЯл,  но
пылко поблагодарил.
     --  ‚ таком случае  не смогли бы вы, дорогой •аЯни,  если вам только не
трудно, поднЯтьсЯ на минуту ко мне?
     --  …сть,  друг  Њальбейер! -- отчеканил  •аЯни  и  добавил  совершенно
по-штатски: -- ‚ сущности, почему бы и нет.
     ‚от за это Њальбейер не очень любил •аЯни.
     —ерез десЯть минут скаф первого  ранга •аЯни ќммануил снова  поЯвилсЯ в
дежурном  зале.  ‚ид  у  него  был  раздосадованный и виноватый.  Ќа  вопрос
‘ентаури, что случилось, он развел руками:
     --  Ќадо же,  стоило только „айре  уйти, и сразу  тревога. € если он не
поЯвитсЯ, командую Я.
     -- ’ы? -- удивилсЯ ‘ентаури и с укоризной посмотрел вверх
     -- џ. ‘ам не понимаю...
     -- џ ему позвоню, -- сказал ‘ентаури, бросаЯсь  к телефону, под которым
в креслах спали два скафа.  ’ела их были по-младенчески расслаблены; судЯ по
грЯзной и мЯтой одежде, ночь прошла длЯ них не без приключений.
     -- ѓлупость какаЯ,  -- бормотал  •аЯни. -- Ќичего  не  поймешь  с  этим
человеком.
     -- ’ы про кого? -- спросил ‘ентаури, набираЯ код „айры, но •аЯни ничего
не ответил. Ћн не мог рассказать другу все о своей беседе с Њальбейером,
     Џанически взвыл авральный телефон, замигала Ярко-краснаЯ точка на карте
города, и служебный вариант мальбейеровского  голоса, металлизированный, без
интонаций, начал откуда-то сверху сообщать вводные.
        „Ђ‰ђЂ
     Џредчувствие  родилось во сне, и теперь „айра, глубоко суеверный, как и
большинство скафов, жалел, что поддалсЯ усталости и прилег вздремнуть,  пока
спит мальчишка. Ћн  очень  устал, Ћн  не  спал  две ночи: одну  проговорил с
сыном, а тот  глЯдел восхищенно и понимающе, а другаЯ пришлась на дежурство,
поэтому глаза у „айры слипались. Ќе  раздеваЯсь, он, как  пришел, бросилсЯ в
постель и тут же уснул.
     Ќичего особенного ему не  приснилось: разговоры, рукопожатиЯ, полеты на
"пауке" с хохочущим Ќиорданом и еще этот  вечный сюжет, когда его экипаж и с
ними покойник  Ѓэрро, что был до  •аЯни, вдруг  принимались ловить его, а он
прЯталсЯ  в  гулких,   пустых  комнатах  с  окнами   без  признака   стекол,
прислушивалсЯ  к топоту, а потом приоткрывал дверь, и тощаЯ физиономиЯ •аЯни
(обЯзательно почему-то он!) на длинной уродливой шее просовывалась в проем и
начинала  обшаривать закопченные углы комнаты огромными  грустными  глазами,
между  которыми  так  неестественно  топорщилсЯ  длинный  пергаментный  нос,
похожий на  лезвие.  ‡а спиной •аЯни угадывалось копошение,  влажные  темные
отблески кожи, длинные многосуставные пальцы, вороха шевелЯщихсЯ волос.
     ...Ќа этот раз глаза •аЯни были  еще  тоскливее, а  нос еще  длиннее, а
последней мыслью во  сне было: "‘ чего Я  взЯл,  что это •аЯни?"  Њысль была
очень мудрой,  но додумать  ее не  удавалось; заворочалсЯ мальчишка, и „айра
моментально  открыл  глаза,  уже  полный предчувствием. „олю секунды  висела
перед ним комната, которую так важно было запомнить, ее словно нарисовали на
летЯщем куске  густой  паутины, а  потом  паутина  растаЯла, и он  проснулсЯ
окончательно.
     Џредчувствие  не  рассосалось,  когда  он  собирал  чемодан,  аккуратно
складываЯ разбросанную по стульЯм одежду, когда бродил по комнатам, еще  раз
проверЯЯ,  не забыто ли что, собираЯ  повсюду  бумаги, запоминашки, подбираЯ
обрывки бечевок  и проводков, расставлЯЯ по  местам мелкую мебель, тщательно
очищаЯ   дом   от  следов   пребываниЯ  мальчишки,   заставлЯЯ  дом  забыть;
предчувствие  не рассосалось, а только усилилось, когда он будил сына, а тот
все не хотел просыпатьсЯ,  когда он  готовил на завтрак  гренки  с молоком и
Яйцом,  любимое блюдо мальчишки из того, что легко приготовить (сам-то „айра
не любил гренки); и когда они сидели на  кухне друг против  друга, а солнце,
Яркое,   неутреннее,   било  „айре   в  глаза  и  пронизывало  кухню   сухим
антисептическим  светом; а  мальчишка,  один за  другим  пожирающий  гренки,
казалсЯ совсем уже взрослым, наверное, из-за  напрЯженности в глазах, хотЯ у
детей  куда больше поводов длЯ напрЯжениЯ,  чем у взрослых, и тогда  тоже не
исчезло предчувствие, и „айра подумал, что добром это не кончитсЯ.
     € тут мальчишка сказал:
     -- џ когда вырасту, обЯзательно скафом стану.
     ќто  было сказано безо всЯкой свЯзи с предыдущим, наверное,  сама мысль
постоЯнно сидела  у  него в голове и готова  была выплыть  наружу при любой,
хоть даже и далекой ассоциации. € если посмотреть сзади -- белый стол, а над
столом  чуть  сгорбленнаЯ  детскаЯ спина,  ровные  белесые прЯди  волос  над
спиной, широкие и угловатые, тоже как будто  бы костЯные, в своей незрелости
неприЯтные „айре и одновременно родные. Ћсторожный, жеребЯчий искоса взглЯд.
     -- Ќет уж, -- ответил после паузы „айра. -- •ватит с них и менЯ.
     ѓубы мальчика нервно дрогнули. Ћни были усыпаны блестЯщими  коричневыми
крошками, немигающие глаза напрЯженно впивались в „айру.
     -- Џочему?
     -- •ватит с  них и менЯ,  --  повторил „айра, перехватив взглЯд сына. €
подавил, и заставил  его потупитьсЯ. -- ќто  грЯзное дело, уж ты мне поверь.
Ћно, конечно, свЯтое, но грЯзнее его ничего в этом свете нет.
     -- Џочему?
     -- џ говорил  тебе. џ зрЯ  так много тебе говорил. Ќадо было, наверное,
не вспоминать случаи, а сказать просто,  что убивать невинных  --  последнее
дело, и хуже может быть только одно -- решать, что с этими невинными делать.
‚едь их  можно сразу  убить, а можно изолировать, а бывает, что и отпускаем,
скажем,  нулевую  стадию. Ђ  решать  это  скафам.  ’ы  представить  себе  не
можешь...
     ‹ицо  „айры, только  что бледное,  резко покраснело, усы встопорщились,
потому что верхнЯЯ  губа поднЯлась,  и мальчишка  снова  уставилсЯ  на него.
„айра не выдержал  взглЯда, не  вынес, что  сын так спокоен, схватил его  за
руку.
     -- ‘лушай, ты представить себе не можешь, что такое  быть скафом! “ нас
с ума от этого  сходЯт. Ђ те, что не сходЯт,  те... те тоже... тоже! Ћни все
искалеченные, пойми! ’ы не видел. Ђ глазное, хоть бы на кого злитьсЯ. Њожет,
тут самое плохое, что ни одного  виноватого нет. Њожет,  за это  именно и не
любЯт.
     -- Џочему не любЯт? ‹юбЯт, -- пробубнил мальчишка.
     -- Ќе любЯт, сам знаешь прекрасно,  зачем? ’ут не  то главное. ѓлавное,
что виноватых нет, ни одного виноватого, сколько ни ищи.
     -- ќлдон, -- авторитетно сказал мальчишка. -- Љто как не он?
     „айра  осексЯ. Ќе само возражение  поразило  его (оно напрашивалось), а
тон, которым  оно было сказано. Ћн  с  жадностью вглЯделсЯ  в глаза сына и к
своему облегчению увидел, что  не так уж  они  спокойны,  что в  них  дрожит
что-то, и что рот мальчика приоткрыт.
     -- ќлдон  не  знал. Ћн хотел, чтобы все  сверхлюдьми стали, он  счастьЯ
хотел длЯ  всех.  ђазве за  это винить? Ћн и  представить  себе  не мог, что
именно,  что  единственно  у людей проЯвитсЯ  резонанс, никто не мог  такого
предугадать. ‚ы ведь  проходили, тем такой пакет  волн  ‘‚—. Ќа  собаках, на
обезьЯнах  испытывали,  а  у людей  вдруг  резонанс! џ  не знаю,  в  чем его
обвинЯть.
     Џостепенно   лицо   „айры  принимало   нормальный   цвет,  а   краснота
превращалась в пот. Ќе вставаЯ  с табуретки,  он стал шарить по карманам, но
никак не мог найти свой платок, и все не прекращал поисков, потому что искал
машинально.
     -- Ќо ведь его убили за это.
     -- Ћн сам застрелилсЯ.
     -- ќто версиЯ.
     -- Ћн сам застрелилсЯ, Я тебе говорю. џ его понимаю. Ќо он  не виноват.
—ем дальше, тем легче стать виноватым, вот в чем штука. ‘коро и шагу ступить
будет нельзЯ, чтобы перед кем-нибудь не провинитьсЯ.
     -- Џап,  -- сказал вдруг  мальчишка  совсем  мальчишеским  тоном.  -- џ
остатьсЯ с тобой хочу,
     €х глаза встретились -- недобрые глаза отца и умолЯющие сына.
     -- Ќет.
     --  џ  не хочу в интернат,  -- суженные зрачки сына, казалось, сузились
еще больше, веки покраснели,  и он  заморгал. -- Џочему Я должен жить  один?
—то Я...
     „айра хотел ответить,  сказать все, что  полагаетсЯ отвечать в подобных
случаЯх,  хотЯ и не полагаетсЯ этих случаев  допускать. —то скафы  вообще не
имеют  права  жить   с  родственниками,  даже  иметь  родственников   им  не
рекомендуетсЯ, и если  кто-нибудь узнает, то будут крупные неприЯтности,  но
мальчишка  мог спросить,  почему бы  „айре не бросить работу,  которую он  с
таким постоЯнством  клЯнет,  и „айре  нечего  было  бы  ответить,  разве что
заЯвить: длЯ мужчины главное -- дело, а семьЯ и  прочее --  это все не наше,
это  все лишнее, пустое, женские заботы. Њужчина, мог  бы ответить „айра, по
призванию эгоист, и воин, и -- да! -- убийца, если хотите. ќто „айра вычитал
где-то и, собственно, немного  видел  он там  неправды, может, только правда
там и была. Ќа самом-то деле  он  в  это не верил, так было  бы слишком  все
грубо   и  просто.  Ћн   хотел  объЯснить  мальчишке,  что  быть  скафом  --
действительно свЯтое  дело, длЯ которого всем можно пожертвовать, но  это же
не  слова, а  правда чистаЯ,  но так хочетсЯ  выйти  неискалеченным,  пройти
сквозь все зажмурившись, и он сказал, прицелившись глазами в мальчишкин лоб:
     -- ’ы должен понЯть, что любить мне тебЯ нельзЯ сейчас.
     € тут  же  почувствовал,  что  сказал пустые слова,  от  которых  впору
поскучнеть моментально, столько  раз  они говорились, а больше  придумать не
мог и даже не знал, что тут можно придумать. Ћднако мальчишка не поскучнел.
     -- Ђ потом?
     -- —то?
     -- Џотом ты будешь менЯ любить? -- спросил он, умиротворенно соглашаЯсь
с отцом.
     -- Љонечно! (ЏроклЯтаЯ, неумелаЯ, стыднаЯ нежность!)
     -- Ђ как? -- мальчишка словно сквозь обморок спрашивал.
     -- Ќу как? –еловать буду. Ћбнимать. ‹асковые слова говорить.
     -- Љак мама?
     Ћни сидели  друг  против  друга,  залитые  солнцем,  мальчишка  хрустел
последним гренком, пыль сверкающими точками летала по кухне, и жара вступала
в свои права, а ‘ентаури в это времЯ бежал к телефону; два  импата  смотрели
на мраморную поверхность  стола  и думали: и  страшный  запах, и выщербина в
столешнице,  и соседка, взахлеб  рассказывающаЯ про  них какому-то  мужчине,
который ее почти не слушает, а думает,  ну когда же ты кончишь, Я  уже понЯл
все, понЯл,  ему смертельно надоела  эта закутаннаЯ  в одеЯло  перепуганнаЯ,
такаЯ  сегоднЯ  незнакомаЯ женщина,  она  никак не может остановитьсЯ, ее  и
обвинить-то ни в  чем нельзЯ,  но и  оправдать тоже  почти  невозможно; в то
времЯ как, держа автоматы-оккамы  в правых  руках, а в левых держа за шнурки
боевые шлемвуалы,  гуськом выбегают на жару  скафы, как взмывают их "пауки",
как  „айра  смотрит  на своего  сына.  Ќо не было пока у них  сил поднЯтьсЯ,
сделать  несколько  простых  движений  и  уйти, пока  есть еще времЯ,  хотЯ,
пожалуй,  и времени  у  них не было, а  „айра,  так похожий на своего  сына,
протЯнул руку  к вдруг заревевшему телефону, и снЯл трубку, и  поморщилсЯ от
солнца,  и лицо его  вдруг покрылось заботой, а лицо мальчика словно ушло  в
тень.
     € „айра  не  ко  времени подумал,  что  это приЯтно,  когда  ложь  твою
принимают и начинают думать так же, как и  ты, но надо было делать что-то  с
мальчишкой, а тот ершилсЯ. —то Я, маленький, что ли? Ќе надо мне никого. ‘ам
доеду.
     Ћн  старалсЯ не показать  обиды,  а „айра подыгрывал ему и притворЯлсЯ,
что все  нормально.  Ћн  даже поцеловал сына в висок  (получилось совсем  уж
неловко) и быстро вышел из дома.
        „Ђ‰ђЂ
     Ќа улице было много людей, потому что утро уже кончилось,  а полдень не
началсЯ.  Ћни  шли торопливо,  не  замечаЯ  сочной зелени  под  ногами, шли,
держась  кружевной  тени  деревьев,  шли,  хмурЯсь   и  улыбаЯсь,  шаркаЯ  и
подпрыгиваЯ при ходьбе; они обтекали „айру, который замер у своей калитки на
улице, насквозь пробитой  солнечным светом,  и  вот машина  со свистом осела
перед ним, и прежде чем войти в нее  (скафы одинаково повернули к нему лица,
на  которых уже стерты  были  все выражениЯ), оглЯнулсЯ назад  и  даже не то
чтобы  посмотрел  туда,  где  сквозь  деревьЯ  в  окне  маЯчила  белобрысаЯ,
аккуратно причесаннаЯ  голова мальчишки, а только дал ему понЯть, что помнит
о нем и вроде бы как прощаетсЯ. Њальчишка понЯл, прижалсЯ носом к  стеклу, и
„айре стало  очень  обидно, что  такой  вот малыш  принужден  скрывать  свои
чувства, потому что боитсЯ выразить их как-нибудь не так и  показать  себЯ в
смешном, стыдном свете. Ќо  в следующий миг он отвернулсЯ и  забыл о сыне, с
чувством холода и облегчениЯ переключившись на то, что будет делать  сейчас,
и странно было видеть со стороны, как он не впрыгнул, не втиснулсЯ, а словно
всосалсЯ внутрь машины, что-то сказал водителю, и а тот же момент они взмыли
в воздух и  пропали  за  крышами  домов,  совершенно  бесшумно,  а  прохожие
остановились и проводили машину глазами, и кто-то крикнул:
     -- Џаук!
     € кто-то проговорил тихо:
     -- Џаук, паук, будь оно все проклЯто!
     €  через  секунду  все  уже постарались  забыть  о том, что  видели,  и
заспешили  по  своим  делам,  а  мальчишка  отлип от окна,  отошел вглубь  и
склонилсЯ  над  чем-то.  ЌесмотрЯ  на  обиду, он  был  рад, что  поедет  без
провожатых.
     Џауком  патрульную  машину прозвали  давно,  когда  импатов  еще только
учились искать, то есть лет пЯтьдесЯт назад, и ‹ига ‘вЯтых состоЯла тогда из
хорошо подобранных молодцов, а может, они и в самом деле были тогда свЯтыми.
’рудно понЯть то времЯ. Џатрульные  машины  делали тогда особыми, заметными,
на вид  жутковатыми, как автомобили длЯ перевозки радиоактивных  отходов. Ќа
капоте,  на дверцах и даже на  брюхе  было  намалевано  по  багровому кресту
(клеймо ‹иги ‘вЯтых). „а и  сама  форма патрульных машин была необычной  (их
тогда выпускали  "Џромыслы",  старое,  сейчас  почти  забытое объединение, о
котором  в  свое  времЯ все  знали и не  знали  только одного -- чем же  оно
занимаетсЯ  на  самом  деле  (громадное  неуклюжее  здание  посреди  города,
поджарые  люди, входЯщие  в маленькую дверь сбоку, вечно запертый стеклЯнный
фасад, множество ни о чем не говорЯщих скульптур вокруг -- неизвестные лица,
неизвестные  имена,  -- пластиковаЯ  изгородь,  ажурнаЯ,  но безвкуснаЯ,  во
многих местах  побитаЯ.  ‡дание это снесли лет пЯтнадцать назад после  того,
как однажды там что-то ухнуло,  и всех жителей квартала эвакуировали  на два
днЯ  без каких-либо  объЯснений).  Џауками  их  называли  не  столько  из-за
крестов, сколько  из-за пузатости и раскорЯченных лап с колесами. ‘ейчас все
идет  к  тому, что  скафа от простого  человека  и отличить  нельзЯ будет, и
машины сейчас делают обычными, всего и  разницы, что в  городах, где импатов
еще много,  только скафам  разрешаетсЯ летать, а у  других автомобилей  даже
движки не приспособлены -- в спецмастерских выдирают что-то и пломбы ставЯт.
‘овершенно  логичнаЯ,  справедливаЯ, необходимаЯ  мера, и  „айра всЯкий  раз
удивлЯлсЯ, когда слышал  недовольство  по  этому поводу. ‚ообще, он заметил,
что люди  обычно  возмущаютсЯ вовсе  не  тем,  чем  на  самом  деле  следует
возмущатьсЯ. €ногда и возмущатьсЯ-то нечем, а все равно плохо.
     Ќад  городом  было   жарко.  „вижок,  только  что  отлаженный,  работал
бесшумно, тихо  позвЯкивали  шлемвуалы, повисшие на  дверцах, сосредоточенно
посапывал  Ќиордан  (руки  спЯт  на  руле,  лицо  презрительное,  верблюжье,
полузакрытые глаза, блестЯщий лоб с глубокими  бухтами залысин), притихли на
заднем сиденье •аЯни и ‘ентаури, и „айра тоже зацепенел, глЯдЯ вперед. Њинут
через пЯть после отлета он сказал:
     -- ‘ына Я, считай, проводил, так что сегоднЯ вечером все ко мне.
     ѓород  раскинулсЯ  от  горизонта  до   горизонта,  он  казалсЯ  сложным
графическим рисунком  на дне блюда  с желтой  каймой.  €з-под  машины быстро
уносились  назад  разнообразные крыши, кроны деревьев,  нескончаемые полоски
улиц, зеркальные,  черные, зеленые,  матово-серые,  и  только  один дом  все
тЯнулсЯ и тЯнулсЯ и никак не мог кончитьсЯ.  Ќикто не знал его длины, так же
как  никто  не  знал имени его  архитектора. ‚озможно,  где-то  в  архивах и
пылилсЯ  чертеж  с  подписью  этого  сумасшедшего,  но  слишком  уж   многие
архитекторы почтили ‘антарес своим вниманием, чтобы выделЯть кого-то  из них
особо. ѓород сумасшедших архитекторов. Ѓлуждающие  дома, дома  с переменными
формами, растущие дома из органики, стелющиесЯ фонари, музыкальные тротуары,
площадь  “жасов, Џизанский квартал, и  над этим огромнаЯ  уродливаЯ фигура с
раскинутыми  руками,  благословлЯющаЯ  безумие,  памЯтник  ќно  Љрастусу  --
основателю города. Ќигде  во  всем мире не было ничего похожего,  и коренные
горожане  гордились  этим. ѓород-страна, который  сам себЯ содержит, кормит,
обогревает,  город со своей экстерриториальностью, с пограничными кордонами,
противоимпатной службой ‘ЉЂ”, котораЯ давно уже из организации  превратилась
в  организм, родина  импатов  и скафов,  столица  искусств,  город  героев и
юмористов, всенаучный центр, наконец, и сколько там еще можно разлить патоки
вокруг  этой  вонючей  Ямы! Ђ дом все  тЯнулсЯ и тЯнулсЯ, иногда  извиваЯсь,
чтобы  обогнуть очередную  громаду,  и Ќиордан  отслеживал все  изгибы  этой
коричневой  ленты, то и  дело  пропадающей  среди Ярко-зеленых и оранжевых и
пестро разрисованных пЯтен, среди травЯных крыш  и черепичных скверов, среди
бассейнов и  экохрустальных памЯтников. Џотом  вдруг  крыша дома вздыбилась,
устремилась к машине, словно угрожаЯ, словно сгонЯЯ ее со своей поверхности,
и закончилась впереди примерно в километре от них высоченным пиком (имитациЯ
под   скалу);   Ќиордан  свернул  направо,  к  ђимскому  ђайону,  туда,  где
трехэтажники   фирмы    "ќкономиЯ"    резко   выделЯютсЯ    среди    плоских
домишек-кабинетов  и там  стоит  пЯтиэтажный квартал,  каждый  дом  которого
огорожен неприступной зеленой изгородью,  туда,  где  длЯ  машин места почти
нет,  где только велосипеды,  массы велосипедов, и монорельс, и многоЯрусное
Ќовое метро.
     -- Љакой, говоришь, дом? -- спросил Ќиордан.
     -- ЏЯтнадцатый. ‚осемьсот  пЯтнадцатый. †елтаЯ крыша,  -- торопливо,  с
готовностью ответил •аЯни, покосившись на „айру.
     --  ’ут  половина  их,  желтых.  Ќе разберешь,  --  спокойно проговорил
Ќиордан, и никто больше не сказал ни слова, потому что все знали: никогда не
заблудитсЯ  их  водитель,  ни  разу этого  не было.  ‡а  надежность Ќиордану
прощали все.
     ‘лева и справа, чуть позади, летели еще машины, и они повторили поворот
Ќиордана, и получилось у них так слаженно -- впору залюбоватьсЯ.
     -- ѓотовность,  --  сказал  „айра,  чуть  сжимаЯ  автомат,  лежащий  на
коленЯх, -- ‘ент, включи-ка датчик.
     -- „авно уже, -- прогудел тот.
     --  ѓотовность,   есть  готовность,  готовность,  --  разными  голосами
отозвалсЯ динамик.
     Ћни надели шлемы,  скрыли под вуалетками лица и стали похожи  на воинов
какого-то тайного ордена.
        Љ€Ќ‘’…ђ
     Љогда   над  дальними  крышами   нависли  сверкающие  точки  скафовских
"пауков", импаты  находились  в  той  стадии  нервного  окоченениЯ,  котораЯ
предвещала судорогу -- пик  болезни. ‡акаменев, они сидели друг против друга
за  рабочим столом  ’омеша и  вслушивались в быстро летЯщих  скафов. Ћдна за
другой   перекрывались  лазейки,  которыми  еще   минуту  назад  можно  было
воспользоватьсЯ.
     -- џ  не  могу,  не  могу,  не могу, не  могу, --  подумал ’омеш. -- Ќи
секунды не просижу.
     -- ‘иди, -- ответила Ђннетта.
     Ћн понЯл, но ему послышалось "траффи-траффи-траффи-траффи".
     -- “мрем, не могу!
     -- ‘иди, Я сама. (’раффи-траффи-траффи-траффи!).
     …ще можно спастись. ѓулп-глу.
     Ђ потом интеллектор неуверенно спросил:
     -- ‚ы живы?
        „Ђ‰ђЂ
     „ом, где  скрывались импаты, был старым  трехэтажным особнЯком, из тех,
что  в свое времЯ принадлежали "ќкономии". Ћн действительно был экономичен и
почти не требовал  энергии на самоустройство. ‘ейчас в таких домах  мало кто
жил  --  недолгий  расцвет  "ќкономии" пришелсЯ как  раз  на  самые  сильные
эпидемии. „ом был  обсажен  живой  изгородью, и с  трех сторон его обступали
точно  такие же  особнЯки.  ”асад выходил  на  Њонтерру, улицу с разрешенным
проездом,  но  она  со  временем  превратилась  в  аллею,  и,  несмотрЯ   на
разрешение, только зеленый новичок  мог додуматьсЯ до того,  чтобы направить
сюда  колеса. „убоплатаны,  за  которыми сантаресцы  ухаживали с  терпением,
вошедшим в поговорку, давно уже сцепились кронами над Њонтеррой и образовали
ажурный  тоннель, куда по вечерам высылали  гулЯющие парочки всех возрастов,
мрачные  клерки,  художники  с пЯтнистыми папками и те, которых  в последнее
времЯ стали  называть андонами  -- людьми  без профессии. €ногда на Њонтерру
выходил   длинный  ржавый   старик  с  ироническими  глазами  и  чрезвычайно
решительным подбородком. ќто была  местнаЯ знаменитость -- один из последних
‘умасшедших Ђрхитекторов. ‘умасшедшего в нем ничего не  замечалось -- весьма
здравый  старик,  зато  чувствовалась порода,  чего у  нынешних  молодых  не
встретишь.  Ћн  громко  и  гулко  привЯзывалсЯ к  прохожим, пока  не  уводил
Љого-нибудь на  чай  и  воспоминаниЯ. ’ротуар и проезжаЯ часть  были покрыты
специальной немнущейсЯ травой, поэтому здесь  никогда не было грЯзи.  ђаньше
тротуарнаЯ трава была  действительно тротуарной, то есть почти черного цвета
и длиннее дорожной в полтора раза, но со временем оба  вида перемешались,  и
цветоваЯ граница стерлась. ‘ейчас Њонтерра была пуста, потому что по сигналу
‘ЉЂ”  телефоннаЯ служба успела поработать, и  все жители соседних домов были
эвакуированы.
     ЏредстоЯщаЯ операциЯ беспокоила  „айру. ‡ахват импатов, которые вот уже
месЯц сидЯт дома, -- дело необычное и, судЯ по всему, опасное. €нструкциЯ на
этот счет была, но от нее не приходилось ждать проку: как всегда, не хватало
машин. Ќужно было поставить по "пауку" на каждой слабой точке вокруг дома --
четыре, не меньше, еще пару подвесить  сверху  и вдобавок выделить два пеших
десанта -- один с крыши, другой с подъездной двери. •орошо еще, что в  домах
"ќкономии" не бывало черных ходов. ‘амым неприЯтным местом была заднЯЯ стена
дома. Ћна почти вплотную примыкала к соседнему особнЯку и в зазор между ними
машина могла  вклинитьсЯ  только  боком, что  очень  опасно --  никогда  нет
гарантии, что оконные стекла форсированы. Ќиордан повернулсЯ к „айре.
     -- Ќу, командир?
     ’от  ощутил  в пальцах  привычное покалывание  -- нервный всплеск перед
боем.
        ЂЌЌ…’’Ђ
     Ђннетта  не  отрываЯсь  смотрела  на ’омеша,  по  лбу  которого  ползла
дрозофила.  Ћцепенение ушло. Ћ том,  что  они  знали  навернЯка,  думать  не
хотелось. •отелось жить.
     Ћн тоже искал, он чувствовал, что можно найти  лазейку,  создать  новое
"будет", он перебирал лихорадочно вариант за вариантом, вдруг поймал что-то:
даже привстал возбужденно,  оторвал от  пола ноги.  Ќепривычное усилие сбило
мысль,  и  то, верное, ушло  из памЯти,  постепенно,  ловко  увертываЯсь  от
разглЯдываниЯ, под конец оставив в виде следа слово "сказал".
     Ћн подумал, ну  где же, где же, и Ђннетта помогла  ему, и  он понЯл.  €
недоверчиво посмотрел на нее,
     -- Ќет, не хочу, спасатьсЯ будем вдвоем.  ’ебе тоже жить надо. Ќет.  Ќе
хочу.
     -- ‚решь, -- сказала она.
     -- ’ы, ‹учше ты.
     -- Ќе успею.
     € он ответил ей, соглашаЯсь:
     -- —естное слово, жаль.
     -- Ќет, хорошо.
     Ћн опустилсЯ  на пол, пошел к  ней и чуть  не упал, зацепившись ногой о
раздавленный интеллектор.
     ...„айра машинально поднес микрофон к самым губам:
     --  Ѓаррон охранЯет окно, „ехаан пойдет к фасаду, от каждого "паука" по
двое -- на  лестничный десант.  ‚оздушный  десант -- наша группа. „иЊарко на
всЯкий случай повисит над домом.
     Џодумал, сказал:
     -- ’ак, пожалуй.
     -- “гу, -- раздалось сзади.
     € сразу две машины пошли на снижение, ревом сирен оповещаЯ зазевавшихсЯ
о  начале захвата.  Ќиордан, не перекладываЯ руль, вошел в глубокий,  как бы
давно  запланированный вираж и  мЯгко  сел  на  крышу. ‘ентаури,  который  в
обычное времЯ ненавидел его,  восхищенно причмокнул.  Љазалось, они  сели на
глубокую зеленую воду.
     -- ‚ы и в самом  деле ничего не замечаете? -- тихо  спросил Ќиордан. Ќа
голове его сиЯла корона. € никто не реагировал.
     ‚ этот момент (всегда так бывало перед захватом) они перестали думать о
том, что ждет их в ближайшие  минуты, расслабились  и мирно вышли из машины,
‘ентаури  вдруг  вспомнил,  что  давно  пора  бы   позавтракать.  •аЯни  под
впечатлением отчаЯннейшего мысленного спора с Њальбейером решительно зашагал
к люку.  „айра, сохранЯЯ  угрюмую маску, пошел  неожиданно длЯ себЯ к задним
двигателЯм. Ђбсолютно  без всЯких  причин --  так  он  решит  позже. Ќиордан
осталсЯ за рулем, растроганно вглЯдываЯсь в себЯ.
     ‚  машине они забыли  про  жару, и теперь  зной обрушилсЯ  на  них всей
тЯжестью, облив моментально потом, придавив плечи, превратив воздух в вЯзкий
аморфный коллодий.
     „лЯ  десанта  крыша  была   неудобной   --  маленькаЯ  и   с  башенками
энергоблоков. Ќа противоположном краю стоЯл  шезлонг  с  прорванной спинкой.
„айра тронул правый  задний двигатель -- тот  был  горЯчий; ‘ентаури отлепил
вуалетку от потных щек; •аЯни, вцепившись в автомат, шел к люку  и не сводил
с  него невидЯщих глаз -- он говорил Њальбейеру, что  пусть не рассчитывает.
Ќиордан тоже смотрел на  люк, но с  намного большим вниманием: предчувствие,
как всегда, родилось у него раньше,  чем у других. Ћн совсем не удивилсЯ,  а
даже как бы и ждал  этого, когда раздалсЯ глубокий удар, когда люк вспух и с
визгом прорвалсЯ. ‚ разрыве поЯвилось что-то круглое и цветастое. ‘ентаури и
„айра вскинули автоматы,  Ќиордан опустил правую руку за  гарпунным  ружьем,
один  только  •аЯни  все  так  же  решительно  шел  вперед  с  удивленным  и
похолодевшим  лицом.  Џотом  все  понЯли  (они  и  раньше  знали),  что  это
человеческое  тело. ‚ыстрелили,  но поздно:  цель была  уже высоко,  слишком
быстро она поднималась к висевшей над ними машин" „иЊарко.
     „иЊарко высунул голову из окна  и тут же  втЯнул ее обратно  --  именно
столько  времени  прошло между двумЯ ударами -- о люк и о машину. Џри втором
ударе „айра вскрикнул, словно от боли (он Явственно услышал треск ломающихсЯ
костей).  € второй крик раздалсЯ -- не  боли, но торжества. †енщина  (теперь
было видно,  что  это  женщина,  уродливаЯ  и  стараЯ)  резко  отскочила  от
атакованного "паука"  и пошла выше, кажетсЯ, хохоча. Њашина  же, подпрыгнув,
завалилась набок и замерла, будто повиснув на невидимой нити.
     ‘кафы воздушного  десанта бросились к своему "пауку". ‘ентаури, который
не успел отойти далеко, прыгнул на свое место, за Ќиорданом. „айра, не желаЯ
терЯть времени, прыгнул в кресло замешкавшегосЯ •аЯни и крикнул водителю:
     -- „авай!
     Ќиордан,   человек   во   многих   отношениЯх    незаменимый,   обладал
феноменальной  реакцией.  Ћн  скинул  корону  еще в момент второго удара,  и
теперь все внимание сосредоточил на импатке, котораЯ почти исчезла в сиЯющем
небе. Џриказ „айры прозвучал уже в воздухе.
     --  —то же это за степень? -- сказал ‘ентаури. -- Ћна не просто летает,
она как пулЯ. џ таких и не видел.
     €х  машина рвалась вверх на пиковой мощности, и старуха из точки  скоро
превратилась в маленькую скрюченную фигурку с растопыренными руками.
     -- џ  видел, -- отозвалсЯ „айра. --  †алко будет, если убьем. Њедики не
простЯт.
     -- Ћп-пасно! -- поежилсЯ ‘ентаури. -- ЏредставлЯешь, как она светит?
     €мпатка  начала что-то уж  слишком быстро расти (она  рассчитала все: и
то, что „айра станет проверЯть задние двигатели, а •аЯни не успеет в машину,
и многое-многое другое). ‘кафы вдруг понЯли, что она повернула к ним.
     --  ‘ ума сошла,  прЯмо на  нас  идет.  ‘амоубийца,  --  удивилсЯ  было
‘ентаури, но внезапно сделал страшные глаза и заорал Ќиордану:
     -- ‘ворачивай! ‘ворачивай!
     "Џаук"  резко вильнул в сторону, и в тот  же  момент  ‘ентаури, закусив
губу, выстрелил из  гарпунного  ружьЯ.  Ќо старуха  угадала  маневр  и  тоже
свернула.  ѓарпун  просвистел мимо  нее, а затем сильный удар потрЯс машину.
Џолуоглушенный  „айра  вывалилсЯ  наружу  из  плохо  закрытой дверцы.  —исто
инстинктивным усилием он  схватилсЯ за ручку, его зверски дернуло, и  пальцы
чуть не разжались, но втораЯ рука уже нашарила выемку на гладкой поверхности
дверцы,  и  он  отчаЯнно  заработал   ногами,   пытаЯсь  добратьсЯ  хоть  до
какой-нибудь  опоры.  (Ђннетта  особенно  рассчитывала   на  то,  что  „айра
вывалитсЯ из "паука" и повиснет на дверце, тем самым выводЯ из  игры  экипаж
второй машины.)
     Ћт того  же удара Ќиордан неожиданно длЯ себЯ  выпустил руль  и  сделал
сальто назад, свалившись сначала на ‘ентаури, а потом левее, на место „айры.
Џервый раз в жизни он испугалсЯ высоты и оцепенел.
     Њеньше всех пострадал ‘ентаури, хотЯ  удар и пришелсЯ почти по нему. Ћн
успел сделать то, что полагалось  сделать каждому скафу в  его положении, --
зафиксировал тело.  Љак  только прошло ошеломление  -- одна-две секунды,  он
быстро  оглЯделсЯ  и  прыгнул к рулю. €мпатка,  почти уничтоженнаЯ последним
тараном, все еще держалась в воздухе и теперь, отлетев  порЯдочно в сторону,
разворачивалась длЯ следующей атаки. ‘ентаури выровнЯл машину,