а,  -  беспечно улыбаЯсь, говорит он, - тут с ѓенкиной
книгой неувЯзка вышла.  џ ругалсЯ,  но...  ‚ общем,  передвинули, нужна была
позициЯ, представлЯете?
     - Ќу,  чего вылупилсЯ?  - злитсЯ он. - џ же предупреждал... „а, да, под
то самое, но что Я могу поделать, что-Я-мо-гу-по-де-лать? ’ы ж хотел...
     џ  встаю из-за  стола,  закуриваю,  и  ‚ерочка провожает менЯ  взглЯдом
юродивого, осенЯющего крестом боЯрыню Њорозову.
     Џотом она  выскочит за  мной на  крыльцо,  прижметсЯ к  спине и  начнет
утешать. Џотом мне станет неудобно, что ‘тепаныча бросили одного с полкуском
в горле.
     Џотом - через три, пЯть, десЯть секунд...
     Ђ  сейчас Я  стою на крыльце,  слившись с  осенью,  и  небо,  по-моему,
ухмылЯетсЯ  мне,   как   может  ухмылЯтьсЯ  дымное  гномообразное  существо,
бесцельно провисевшее столько дней над моим домом.
     џ  дружески подмигиваю ему,  и  на  момент кажетсЯ,  что  никто сюда не
приезжал,  и  сейчас можно  снова  устроитьсЯ в  кресле,  рЯдом с  ‚олодиным
голосом,  и ждать вечера,  когда комок Ясного неба придет поболтать о всЯкой
всЯчине.

     Њинск, 1982