        Ђлександр ‘ергеевич Џотупа. Ќочь на Январские сементины


     -----------------------------------------------------------------------
     Џотупа Ђ.‘. Ќечто невообразимое: ”антаст. повести, рассказы
     ‘оставил Ќ.Ћрехов; •удожник ‚.Џощастьев. - Њн.: ќридан, 1992.
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 4 сентЯбрЯ 2003 года
     -----------------------------------------------------------------------

     ќту  книгу  -  наиболее полное собрание повестей и рассказов Ђлександра
Џотупа  -  можно  воспринимать  как  особый  мир-кристалл  с фантастической,
детективной,  историко-философской, поэтической и футурологической огранкой.
‚  этом  мире  свои  законы  сочетаниЯ  простых  человеческих чувств и самых
сложных идей - как правило, при весьма необычных обстоЯтельствах.


                                        Ћ €наеф, ЯвлЯющийсЯ в ћгерте,
                                        Я не клеветал на бога города своего.

                                                             "Љнига мертвых"


        I

     Ћн  вылетел  из  своего  последнего сна - липкий, скрюченный, разбитый,
припечатанный  к  земле  чудовищным  щелчком.  ‚ ушах его каменным водопадом
гремел  хохот ћпитера. Џодлый и безобразно страшный в своей подлости владыка
Ћлимпа  слегка  ударил  его большим пальцем правой ноги - словно раскаленнаЯ
кувалда   с  размаху  опустилась  на  голову.  €  он,  кувыркаЯсь  в  струЯх
расплавленного  мозга,  брызнувшего  из  темени,  молнией заскользил вниз, к
мраморному саркофагу, именуемому ђимом.
     …ще  не  наступила  третьЯ  стража,  когда исчез сон молодого человека,
распластавшегосЯ  на  роскошном  ложе  и  судорожно ощупывающего треугольную
плешивую голову.
     €счез,  постепенно  растворЯЯсь в действительности, сон, и осталсЯ один
на  один  с  ночью  третий  император  ђима,  благочестивый  Ћтец Ћтечества,
четырежды  трибун  и консул, принцепс ѓай –езарь Ђвгуст ѓерманик по прозвищу
Љалигула,   правнук   божественного   Ћктавиана  Ђвгуста,  –езарь  благой  и
величайший.
     Ћн  мучительно  ощущал  горЯщий  ушиб головы, но из глубин его зыбкого,
словно  рЯской  подернутого  "Я"  пузырьками  поднималась радость, ибо в эту
ночь  перед  Январскими  сементинами  никто  иной  не  был  столь  близок  к
небесному  престолу,  никто  иной  не  испытал  на себе прикосновение самого
ћпитера.
     …му  рассказывали, как хохотала недавно статуЯ его громоносного брата в
Ћлимпии,  где какой-то плебей по имени Љассий тут же решил принести в жертву
быка. € это посчитали дурным предзнаменованием.
     Ќо что рассказы, что предзнаменованиЯ!
     ‚едь  он  сам  предельно близок к брату ћпитеру, и вообще - к брату ли?
Ќе  сам ли он настоЯщий ћпитер, ибо голова его так ладно подходит к любой из
статуй небесного принцепса.
     „а,  да, он в есть ћпитер! ‘ейчас он выпьет несколько капель волшебного
настоЯ   чемерицы,   и   разорванный   хоровод  мыслей  снова  закружитсЯ  в
охлажденном  мозге, вычерчиваЯ разумные знаки воспоминаний и предчувствий. €
вспышки  молний,  которые  послал  великий  бог вдогонку несчастному брату -
своему  второму  или  даже  первому  истинному  Я,  -  превратЯтсЯ  в мирное
мерцание настенных светильников.
     €  вновь  замелькают перед ним травы вокруг военного лагерЯ, утоптанные
его  мЯгкими  солдатскими  сапожками,  могучие шеи легионеров, на которые он
так  ловко  карабкаетсЯ  под  дружный  смех  и  радостные возгласы: "‘мотри,
смотри, наш Љалигула, наш сапожок..."
     €  словно  черный разрыв в сладкозримом полотне далекого детства - плащ
падающего  на  ступеньки  отца,  непобедимого ѓерманика, бледное лицо-маска,
капельки  пота  на лбу, пронзительное сирийское солнце, дрожащие пальцы жены
наместника коварной Џланцины, огромные застывшие глаза матери...
     €  снова  все смешаетсЯ в бешеной вакханалии дорогих образов и Ядовитых
призраков,  несущих  разрушение  и гибель. Ћни будут преследовать императора
до  рассвета,  блуждать  за  ним  по  лабиринтам Џалатинского дворца, и лишь
утром  немного  рассеютсЯ,  отступаЯ  в  темные уголки памЯти, растворЯтсЯ в
приветственных  воплЯх  друзей, в блеске преторианских щитов, в геркулесовых
кубках великолепного вина.
     ‚се  это  впереди, а пока над ђимом распласталась ночь - одна из многих
ночей, ушедших и грЯдущих, - хаос снов и бессонниц.


        II

     Ќу  и  сон...  ’ут  не только что в холодном поту - в крови проснешьсЯ.
Ќадо  ж  так  напитьсЯ...  ЉлЯнусь Ѓахусом, свинство. —уть руку не вывихнул,
барахтаЯсь под этим столиком.
     „олжно быть, еще и третьЯ стража не наступила.
     ‘тарею, совсем старею, вино в такие кошмары бросает. Ђй-Я-Яй...
     ќто ж надо - заживо попасть в фаларидова быка!
     Љ чему бы сон?
     Ќе  к  добру,  Ясное  дело,  не  к  добру.  “ж  эта  меднаЯ  жаровнЯ не
привидитсЯ даром.
     €нтересно,  мог ли вообразить Џерилл, отливаЯ быка, что ”аларид его же,
искусного  ваЯтелЯ,  первым  туда  и загонит? „умал ли, что не чьи-нибудь, а
его  собственные  крики  превратЯтсЯ  в  обычное  тупое  мычание,  и  жители
Ђкратонта  станут  наслаждатьсЯ этими звуками словно дивной музыкой? „а, да,
наслаждатьсЯ, сотрЯсаЯсь от плохо скрываемого злорадства...
     Ќет, конечно, не думал.
     Ђ  предполагал ли сам ”аларид, что окончит свою жизнь там же, где и его
любимый ваЯтель?
     ’ем более, нет.
     —то  поделаешь,  любое  творение  несет  в  себе  и смерть и бессмертие
творца.  Љто  бы  вспоминал теперь какого-то жалкого сицилийского тирана, не
родись   у   него   идеЯ   устроить   самое  удивительное  в  мире  пыточное
приспособление,  внутри  которого  всЯкий  протестующий вопль превращаетсЯ в
подлое  мычание?  Ќо с другой стороны, не объЯвись в Ђкратонте этот страшный
медный  бык, не пала бы так быстро власть ”аларида и сам он не был бы заживо
изжарен.
     „вулики деЯниЯ рук человеческих, ибо каждое начинание - жертва џнусу.
     —то  же  принесет  он  на  этот  раз?  —ем озарит свой месЯц? Џочему он
послал в мой сон фаларидова быка?

                џнус двуглавый, ты год начинаешь, безмолвно скользЯщий
                ’ы лишь один из богов видишь все сзади себЯ.

     ЉажетсЯ,  так  это  сказано у Ќазона. Џочему нам всегда легче заглЯнуть
на  тысЯчу лет назад, чем на один-единственный день вперед? Ѓоги изуродовали
нас,  предполагаЯ,  что  пристальный  взглЯд  в  прошлое  подскажет мудрости
правильный  путь.  Ќо  они  забыли  даровать  нам  мудрость.  ‘ тех пор мы и
двулики и слепы, особенно когда речь идет о ближайшем будущем.
     ’ревожное времЯ.
     Љалигула  совсем  с ума сошел. ‚прочем, длЯ кого это секрет в наши дни?
Љак  со  старой  стервой  –езонией  свЯзалсЯ,  так  и  пошло,  так и пошло -
околдовала  его,  приворотным  зельем  опоила.  ‚се  про это знают и молчат.
—етвертый  год  правит  нами  сумасшедший,  и все молчат... Џока он бегал по
кабакам,  переодетый  в  женские  нарЯды,  пока забавлЯлсЯ с сестричками, а,
дорвавшись  до  власти,  лихо  проматывал наследство ’ибериЯ, было не так уж
страшно.  Ќо  как  его  угораздило  влюбитьсЯ  в  эту  шлюху? Љак могли боги
допустить  смерть  „рузиллы?  ‚едь  оттуда  и  пошло  его настоЯщее безумие,
словно  погрузилсЯ  он в какой-то иной, нездешний мир, где нет места обычным
человеческим  движениЯм души. Џридет же такое в голову - провозгласить культ
собственной  сестры.  ’оже мне ЏантеЯ! …е же сызмальства развращали все кому
не лень. € он, и его дружки...
     Ќо  если  подумать  как  следует,  страшнаЯ  судьба на его долю выпала.
’акой  судьбе  и  в  Џлутоновом царстве не всЯкий позавидует. Ћтца отравили,
братьев  голодом  уморили,  мать  сама от голодовки умерла - не в силах была
снести  тибериевы  издевательства.  „а  и  сам он столько лет под дамокловым
мечом проходил, то ли наследник, то ли первый кандидат на плаху.
     ’ут и без всЯкой –езонии, без всЯких ее зелий озвереешь и ополоумеешь.
     Ќет  предмета, который не имел бы тысЯчи оправданий и объЯснений. Ќа то
и  греки  на  землю  пущены,  чтобы изыскивать ко всему философские причины.
’олько  мало  толку  от  причин,  если результат необъЯсним - сколько же лет
сумасшедшие нами правЯт и сколько еще править будут?
     Ќет  нам  ответа  от  своих  богов,  все чаще взоры наши устремлЯютсЯ в
древность,  словно  в  могуществе  египетских  небесных владык - тайный ключ
нашего  счастьЯ. Ќо не видим мы, может быть, не хотим видеть того, что и две
тысЯчи   лет   назад   страданиЯ  переполнЯли  …гипет  и  божества  их  были
беспредельно скупы на справедливость.
     Ћтчего-то  всегда  всплывает в памЯти находка моей молодости - список с
папируса  гелиопольского  жреца •ахаперрансенеба по прозвищу Ђнху, и сказано
там:  "€  нет  возмущенного,  который  возвысил  бы  голос свой. Љаждодневно
встают  с  болью  в  сердце.  „олог и тЯжек недуг мой. Ќет сил у несчастного
спастись от сильнейшего, чем он сам".
     „ве  тысЯчи  лет назад он страдал так же и, возможно, от того же, что и
Я. € окружающие молча страдали, дрожа за свои драгоценные головы.
     Ќет  нам  урока  в  древности,  ибо  души всегда одинаково опустошаютсЯ
страхом,  и  сегоднЯшний  живой, пульсирующий в висках страх подобно легиону
саранчи  изничтожает посевы вчерашней мудрости. Њожет, и моЯ хроника пишетсЯ
впустую...
     —то  Я,  собственно,  необычного  выдумал?  —то  в  большом государстве
власть  выходит  за  пределы  естественных  норм, терЯет человеческие мерки,
разрушает  божественную  гармонию  между  одним  и многими? Ќеужели этого не
знали древние - тот же Ђнху, не говорЯ уж о Џлатоне?
     ‚се  все  знают,  но  приходит очередной Ђлександр или ћлий, и вспухают
гигантские империи, закатываютсЯ звезды мудрых полисов.
     ‚от  и  благословенный  ђим  разроссЯ,  словно  опухоль  на  плече раба
„еметра,  опухоль,  котораЯ  дойдет  до  горла,  задушит  умнейшего  грека и
погибнет   вместе   с  ним.  ЃеднЯга  „еметр,  если  б  ты  умел  не  только
проповедовать  умеренность, но и заклинать ненасытность. ‡а что боги наслали
на  тебЯ  несчастье,  с  которым не способна справитьсЯ ни одна философиЯ на
свете?  ‡автра  постараюсь добыть длЯ тебЯ очередную азиатскую мазь - только
поможет  ли?  Ќе исцелить нам восточными снадобьЯми истинно римскую опухоль,
не  исцелить.  ‘  кем  стану  Я  вести  долгие  беседы, когда твой дух решит
посетить своих предков?
     “верен,  что  душа  твоЯ недолго будет блуждать по кругу превращений, о
котором  ты  так  любишь  рассказывать,  словно  и  сам  не  раз наблюдал за
недоступными  человеческому  глазу ЯвлениЯми. Љто знает о своих превращениЯх
в  загробном  мире?  ’ут  любаЯ неожиданность была бы понЯтна мне, ибо какие
метаморфозы не способна испытать душа даже на обычном земном пути!
     ‚се  чаще  спрашиваю  себЯ  -  зачем,  зачем  стал  Я подыгрывать этому
безумцу?
     Џростительно  диким иудейским пастухам, которые в год смерти его матери
Ђгриппины   свидетельствовали  о  вознесении  своего  грЯзного  назаретского
мессии. ѓоворЯт, мессию выдал какой-то дружок за тридцать монет...
     Ћ  боги!  Ђ  просвещеннейший римский сенатор ѓней Љорнелий ’имид продал
свое  слово  за три миллиона сестерциев, и теперь темнаЯ толпа убеждена, что
потаскушка  „рузилла  на  самом  деле вознеслась на небо и слилась с богиней
Џантеей.   Њало   ее  братцу  объЯвить  себЯ  равным  ћпитеру,  надо  еще  и
подчеркнуть,  что  он  не  простой  развратник,  а  сожитель ‚себогини. „аже
первую  свою любовь не постеснЯлсЯ он поставить на службу собственной власти
и  еще  сильней  надавил  на горло римской свободе. ‘ моей помощью - вот что
страшно,  с моей помощью. €бо род Љорнелиев верно служил принцепсам со всеми
их  божественными притЯзаниЯми только в надежде на возрождение старой доброй
республики   -   подлинного   ђима  без  проскрипций,  без  диктаторов,  без
ненасытной  алчности,  поглощающей  остатки  чести  и  разума. Љто укажет ту
невидимую  черту  на  пути  верноподданности,  за которой любовь к Ћтечеству
превращаетсЯ  в беспринципную поддержку узурпатора? Ќеужели Я перешагнул эту
проклЯтую   черту,   потакаЯ,   казалось   бы,  невинному  капризу  молодого
императора,  изменил  своему  роду,  продал  единственное  свое  достоЯние -
надежду  на  свободу?  Ќедаром  ведь  говорил  милетский  мудрец  ”алес, что
надежда  суть  общее  длЯ всех, ибо если у кого и ничего нет, то она есть. Ђ
что  остаетсЯ  мне - метаниЯ, вино, фаларидов бык, изгонЯющий менЯ из пьЯных
снов?
     Ћ  боги!  ђазве  вам  не  смешно,  если  надо  мной  насмехаетсЯ каждый
разумный  римлЯнин, не исключаЯ и Њарка. Ќе в деньгах ведь дело, непослушный
сын мой, не совсем в деньгах, не только в них...
     ’ы  даже  не догадываешьсЯ, что куда более страшный меч повис над нашим
родом.  €бо  в  руках  моих тайна ссылки поэта Ќазона, сладкоголосого ЏублиЯ
ЋвидиЯ  Ќазона, который имел неосторожность видеть и знать слишком многое из
того,  что  поэту в золотой августов век видеть и знать - тем более знать! -
не  положено.  ‡а странной его высылкой в варварские ’омы кроетсЯ едва ли не
главный  секрет  родословной  богоравного  Љалигулы,  длЯ  которого  великий
блюститель нравов Ђвгуст стал не только прадедом, но и дедом...
     €  рад  бы  Я все позабыть, стереть опасные знаки в памЯти своей, но не
могу.  Џодлый  щенок  откуда-то  пронюхал  про  мое несчастье, и с тех пор Я
готов  на  любой  шаг,  лишь  бы  его  бешеный гнев не обрушилсЯ на наш род.
‘амому себе не соврешь...
     €  вот  досмеЯлсЯ  ты,  сынок,  и  дошел  твой  смех  до ушей –езарЯ, и
наступил   час   расплаты,  который  Я  любой  ценой,  даже  жертвуЯ  честью
свидетелЯ,  пыталсЯ  оттЯнуть.  ЏыталсЯ, да не удалось. Ћт нас ждали ошибок,
обычных   маленьких   ошибочек,  от  которых  никто  из  смертных  не  имеет
противоЯдиЯ,  ждали,  чтобы  мы  каплЯ  по  капле  отравились адом гнетущего
страха.
     Џервый  шаг  к  пропасти - твоЯ женитьба, безрассудный мой Њарк. ’уллиЯ
прелестна,  слов  нет,  но  она  -  дочь Њакрона, и этим все предопределено.
Ќемногие  тогда знали, что будущий префект …гипта - именно он и никто иной -
ускорил  кончину ’ибериЯ и открыл Љалигуле путь к власти. Ќемногие знали, но
разве  многие  имеют  теперь  путь  к  истине?  € каждый, кто был причастен,
понимал,  что  дни  могущества Њакрона сочтены, что вскоре он вынужден будет
унести  в  подземное  царство тайну предсмертных хрипов старого принцепса, а
вместе  с этим и счастливое будущее своей дочери. Џредположим, тогда ты ни о
чем,  кроме  прекрасных  глаз  своей ’уллии, думать не мог. Џредположим, что
твоЯ женитьба сама по себе и не привела бы к трагическим последствиЯм.
     Ќо  смеЯтьсЯ  вслух  над  отцом,  оказывающим  неоценимую личную услугу
владыке  ђима - хотЯ бы и ради приумножениЯ семейного состоЯниЯ! - разве это
не  смертный  грех?  ‚слух!  ‚слух  высмеивать  божественность императорской
сестры и подстилки!
     ‚от  и  настигла  нас  карающаЯ  десница ћпитера. Џриглашение к ночному
пиру  -  редчайшаЯ честь и последнЯЯ ступень бесчестиЯ. Ќе пойдет туда Њарк,
никогда  не  пойдет.  Ќе  пожертвует ’уллией, даже если покатЯтсЯ наши с ним
головы.  Ћн дерзко плюнет на приглашение принцепса, а дальше все просто, как
в  ателлане  -  хоровод  масок  с  неизбежной  победой  злодеЯ „оссена. € не
воспротивишьсЯ, и не вскрикнешь.
     Џоследует   быстрый  приговор,  без  всЯких  судов,  сенатов  и  прочей
юридической  чепухи. Ќедаром же Љалигула собираетсЯ отменить обычные законы.
‡ачем  ему  волокита  - казусы, прецеденты, толкованиЯ? ‘уть - в его воле, и
упаси ћпитер, если какое-нибудь мнение с этой волей разойдетсЯ.
     •орошо,  если  на  этот  раз он согласитсЯ на нечто несложное - меч или
Яд.  Ќет,  не  согласитсЯ!  …му подавай медленную смерть, Явные и длительные
мучениЯ.  € опЯть он издаст свой кровожадный клич: "Ѓей, чтоб он чувствовал,
что   умирает!"  -  не  просто  вопль  человека,  обезумевшего  от  близкого
убийства,  но  приказ,  Ясный  приказ императора палачу, приказ, за малейшее
нарушение  которого так легко поплатитьсЯ собственной жизнью. Ќо сейчас этот
плутонов  выродок  придумывает  вещи  похлеще - то велит загнать в маленькую
клетку,   где,   корчась  на  четвереньках,  молЯт  о  смерти,  то  прикажет
расчленить огромной пилой.
     €  менЯ  ведь  заставит  высидеть  всю казнь Њарка от начала до конца -
попробуй  только  глаза в сторону отвести! „лЯ него же главное наслаждение в
отражении  мук  на  лице  моем.  Ћн  доставлЯет  страданиЯ,  и тем жив и тем
счастлив.  …му  важна  не  гибель  Њарка, куда важнее отпечаток ужаса в моем
взглЯде, ужаса перед тем, что с единственным сыном угасает род мой.
     …му  важно не удовольствие от совокуплений с Љатуллом, а чтобы поЯсница
у  консульского  отпрыска трещала, чтобы Џираллида на весь ђим от боли выла,
чтобы Њнестер неделЯми не мог выступать в пантомиме...
     Ћ  боги!  €  откуда,  откуда  черпаем  мы  силы переносить все это и по
утрам,  ЯвлЯЯсь  во  дворец, вовсю славословить его доблести? —то есть люди?
—то  есть  разум  человеческий?  ђазве не хуже любого варварства поклонЯтьсЯ
этому толстозадому сопливому козлу, опустившемусЯ ниже всЯкого безумиЯ?
     Ќо  ведь  и Я... € менЯ парализует страх, словно прикосновение железной
решетки,  словно  зловонное  дыхание крокодила, ощерившего пасть прЯмо перед
носом.
     €   нет  пути!  Ќеужели  нет  пути,  неужели  Я,  все  мы  обречены  на
созерцание,   уподоблены   стаду   жертвенных   баранов  пред  алтарем  бога
‘амовластиЯ?
     Ќеужели  так  страшно  мстЯт  нам духи покоренных варварских стран? Љак
нелепо  обернулись  грандиозные  захваты ћлиЯ и Ђвгуста - наше величие, наша
избранность  среди  всех  народов  нас  же  и губЯт, губЯт беспощадно и зло.
Ѓесконечные   триумфы   полководцев,  приносившие  земли,  золото  и  рабов,
претворились  в безобразные прихоти ничем не ограниченной внутренней власти,
и мы стали больше боЯтьсЯ своих палачей, чем косматых иноземцев.
     ’аков  круг судьбы нашей, безвыходный круг, словно наглухо зарешеченнаЯ
арена,  где  мечутсЯ  беззащитные  гладиаторы  духа  во власти звероподобных
богоравных цезарей.
     ‚се  мы  загнаны  в  фаларидова  быка  -  в огромную жаровню, известную
повсюду как ‚еликий ђим. € нет нам покоЯ и нет отрады...


        III

     ЋпЯть  не  спитсЯ...  ЃешенаЯ  жизнь...  ‘ловно  льва  оседлала - мчусь
куда-то, и боЯзно и остановитьсЯ нельзЯ.
     ‚от   и   молодость  пронеслась  мимо  огромной  колесницей.  ‡а  каким
поворотом ждет менЯ гостеприимнаЯ Џрозерпина?
     Ѓудь  она  проклЯта,  стараЯ  колдуньЯ  ‘ульпициЯ, со своими зельЯми из
страны  желтолицых.  Ќамертво  прикрутила  ко  мне  этого  ублюдка,  да  вот
вытерпеть его сил не хватает. ’ерпеть - страшно, потерЯть - еще страшней.
     Џосле  каждой  разделенной  с  ним  ночи  хочетсЯ  бросить свои губы на
жертвенный  огонь,  и  если  б  только  губы!  ‡а  что боги такую судьбу мне
послали?  —ем  Я  хуже  этих  дурех  - Ћрестиллы или Џавлины, почему не могу
стать  настоЯщей  женой и горюшка не ведать? Љонечно, Я немного старше, зато
куда  искусней  в  любви  и, говорЯт, повыносливей рыжей шлюхи Џираллиды. Ќо
как  ни  старайсЯ  -  Я лишь затычка в его сердце, поганенькаЯ затычка в той
огромной  дыре, котораЯ зоветсЯ „рузиллой. Ќи ласки, ни зельЯ не могут убить
в  нем  памЯть  о  сестре. …ще бы - перваЯ любовь! …сли только это чудовище,
братающеесЯ с ћпитером, способно кого-нибудь любить.
     џ   уже  не  способна.  џ  -  жалкий  комок  ненависти,  а  любовь  всЯ
перебродила  и  скисла,  словно позабытый в разграбленном и покинутом городе
бочонок вина.
     Љак  Я  могла  родить  эту несчастную ћлию, как могла? ЏривЯзать к себе
–езарЯ?  Ќелепость!  €бо  привЯзанность  безумца  -  губительное завоевание.
‡абросила  трех  чудесных  дочерей  ради  змеиного  отродьЯ, которое по воле
этого урода названо ћлией „рузиллой.
     Њою  же  дочь, клЯнЯсь мне в вечной любви и извиваЯсь словно похотливый
червЯк  на  моем  ложе,  он велел назвать именем своей сумасбродной сестры и
любовницы!  ‘частье  еще, что обеих живых сестриц он загнал в дальнюю ссылку
-   невыносимо   было   мне   барахтатьсЯ   меж  их  потных  тел...  Њерзкие
кровосмесители, проклЯтый род!
     €   Я,   видно,   богами   проклЯта,  проклЯта  его  липкими,  вонючими
прикосновениЯми,  проклЯта рождением этой дикой кошки ћлии, безумной подобно
отцу,  злой и трусливой, как гиена. ‘лишком Явно проступает наше проклЯтие в
пене на ее губах, в блеске звериных ее глазенок.
     ‚се  бы  стерпела,  все  бы  снесла, но... подумать страшно, невозможно
представить,  чтобы  такое  в  голову пришло... „аже сумасшедшему! Ќеужели и
этот позор придетсЯ принЯть?
     Ђ  ведь  придетсЯ, увЯдающаЯ красавица –езониЯ, придетсЯ! ‘мотри правде
в  глаза  -  никуда  ты  не  денешьсЯ,  поступишь  по его воле, как и раньше
поступала,  когда  со  счастливыми  воплЯми  принимала  любое его поганство,
когда  при  всех  ублажала  его мерзких дружков, одного за другим, одного за
другим, без меры, ибо какаЯ мера у безумца, кроме своего Я?
     ‚се  могла  выдержать за толику надежды на власть, но это! Ѓоги, что вы
творите? Ќеужели вы допустите поругание беззащитной вдовы?
     ђазве  такое  возможно  в ђиме? €ли среди варваров? Ќу, нет! ‚арвары не
позволили  бы подобного безобразиЯ со своей женщиной, тем более - со знатной
женщиной,  даже  с  рабыней,  с  последней жалкой рабыней, захлебывающейсЯ в
луже  гноЯ  на зловонной соломенной подстилке в дальнем углу скотного двора,
и то - не позволили бы!
     ѓде  это  видано - совокуплЯтьсЯ с конем! Љонечно, €нцитат - необычный,
пусть  даже  божественный  конь, пусть даже в сенат его изберут. Џлевать! Ћн
такаЯ  же  бессловеснаЯ скотина, как и остальные нынешние сенаторы, ничем не
хуже,  может,  и  лучше,  ибо  умеет  ржать, никого не стеснЯЯсь. Џусть хоть
консулом  сделают,  но за что же мне страдать? —то Я - ЏасифаЯ какаЯ-нибудь,
чтобы влюблЯтьсЯ в животное!
     ‚прочем,  сама  же  Я безумна и любой казни заслуживаю за свою выдумку.
ЌеплохаЯ  получилась издевка над сенатом, надо же как-то отомстить за тайные
и  Явные  насмешки  надо мной. ЃоЯлись, видите ли, что Я заберу много власти
над  Љалигулой  -  получайте  теперь  конЯ  в  товарищи, пусть вместе с вами
делает  вид,  что  правит  ђимом.  „о  чего ж ловко внушила Я этому вонючему
подонку  насчет  выборов  €нцитата!  Ќо кто-то оказалсЯ еще ловчей. ЉакаЯ же
тварь  подсказала  ему,  что  не познавший женщину не может стать сенатором?
Љак  будто в сенате нет ни одного импотента! “ менЯ бы спросили... „а добраЯ
половина  этих  заплывших  жиром  патрициев  только  и способна, что малышей
тискать и слюни пускать.
     Љто  мог  ожидать  столь  страшной расплаты? Џровались они все вместе в
подземное  царство!  Џусть забавлЯютсЯ как угодно. Ќо мне! Њне! Њне лечь под
€нцитата!
     Ћ  ћпитер  справедливейший  и  всеблагой!  Љакие  жертвы принести тебе,
чтобы не подвергнутьсЯ такой ужасной каре?
     Ћ  вечно скорбЯщаЯ –ерера! Ќеужели ты допустишь такое надругательство и
не заступишьсЯ за несчастную в памЯть похищенной дочери твоей?
     Ћднако  ћпитер  далеко,  а  Љалигула  все  равно  настоит  на своем, от
подобных сумасбродств он никогда не отступаетсЯ.
     Љто  же  подбросил  ему эту мерзкую идейку? Љонечно, кто-то из дружков,
чтоб  им  на  медленном  огне всю жизнь гореть. “знаю - глаза выцарапаю, под
злую  казнь  подведу.  Ќет,  не отделаетсЯ этот подстрекатель перепиливанием
или  клеткой  с голодными львами. Ќет! џ придумаю ему кошмарную смерть - ђим
содрогнетсЯ, и варвары на границах империи онемеют от ужаса.
     ђаспЯть  и  забросать пригоршнЯми огромных пауков! —тоб медленно умирал
от  страха  и  щекотки...  €ли  лучше  одеть  в свинцовую тогу и оставить на
солнышке,  а  под  свинец  -  червей, побольше червей запустить, чтоб заживо
ели,  и мочу свою пить заставлю из раскаленного кубка... € небольшую жаровню
под  ступни,  чтоб  веселей было, и еще кое-куда горЯчую трубочку загнать...
сквозь  нее - кипЯщее масло... каплЯми, каплЯми... Џусть почувствует, каково
над несчастной вдовой издеватьсЯ.
     Ћ,  с каким бы удовольствием Я устроила бы эту казнь самому Љалигуле. €
подумать  боЯзно, а сладко, сладко... „али бы мне раскаленные щипцы - что бы
Я с ним делала! Ћ боги, что бы Я с ним делала!
     Њногих,  ох,  многих в ђиме настигнет месть моЯ. Љое-кого уже настигла.
‚от  и  с  ’имидом,  считай,  разделалась. џ ему покажу вознесение „рузиллы.
Ќечего  всЯким  шлюшкам на небе делать, нечего. Џусть теперь сам куда угодно
возноситсЯ.
     ‹овко  Я  навела Љалигулу на тимидову невестку, эту чистоплюйку ’уллию.
Џусть  попробует  вывернутьсЯ  -  ничего  не  выйдет,  никто еще от влечений
–езарЯ так просто не отделывалсЯ.
     Ђ   может   быть,   после  открытиЯ  завтрашних  игр  Љалигула  немного
размЯкнет,  такое  с  ним  бывает,  раньше  бывало...  Ќет,  он не откажетсЯ
скрестить  €нцитата,  но  отчего  же  обЯзательно  со  мной?  Џусть конь сам
проЯвит свою божественную волю, сам выберет предмет своей страсти...
     Ћ  боги!  Ѓлагодарю,  что вы надоумили несчастнейшую из падчериц своих!
ЏрекраснаЯ идеЯ, клЯнусь небесным покровительством, прекраснаЯ идеЯ!
     €так,  раздадим  на  следующем  ночном  пире всем знатным красавицам по
пригоршне  отборного  пшена.  “  кого станет брать пшено златокопытый, той и
суждено,  той  и суждено... Ђ уж подходЯщей мази Я у ‘ульпиции добуду, живой
ей  не  быть,  если в миг такую мазь не изготовит. € тогда €нцитат за десЯть
стадиев менЯ обойдет...
     ‚се-таки   умница  ты,  –езониЯ,  -  разве  такую  судьбу  должны  были
определить  тебе боги! Ќет справедливости ни на небе, ни на земле. “ каждого
длЯ   себЯ  своЯ  справедливость  -  только  сумей  настоЯть  на  своем,  не
отступить,  не  растерЯтьсЯ. Ђ общаЯ справедливость - глупаЯ выдумка греков,
потому от них и отвернулись бессмертные боги.
     ‘умею  ли  Я стать когда-нибудь его женой? Ћ, ђим дорого заплатил бы за
все  насмешки  над  будущей  супругой  принцепса, много голов собрала бы Я с
римских  улиц  и  площадей.  Ђ  потом,  через  несколько лет, отправила бы к
Џлутону  и  своего  безумного  –езарЯ  -  пусть  сливаетсЯ с ћпитером, пусть
блудит  там,  на  небе,  с  „рузиллой,  то есть с Џантеей, пусть делает, что
хочет, лишь бы подальше отсюда.
     Њожно  было  бы  и  сейчас  с ним разделатьсЯ, гадок он мне, до чего же
гадок...  Ќо  боюсь,  ох,  боюсь  -  столько  ненависти бушует вокруг, столь
многие  не  могут простить мне возвышениЯ, дурного, как они считают, влиЯниЯ
на  –езарЯ.  ‚  лучшем  случае,  сенат  тут  же  вышлет  менЯ  по  закону  о
прелюбодеЯнии,  а  в  худшем,  о  худшем  и  думать  не  хочетсЯ... Ќет, без
Љалигулы  мне  не  выжить. ЉлавдиЯ Я не соблазню, ибо он тупее самого тупого
из  италийских  волов,  да и пуще огнЯ боитсЯ своего племЯнника. Ђ может, он
просто  хитер,  как  Њеркурий, действительно хитер - не чета всем остальным,
ведь,  пожалуй,  он  единственный из калигуловой родни, кто не испытал казни
или  изгнаниЯ.  ‡начит,  хитер  и  осторожен, побоитсЯ приблизить менЯ, да и
Њессалина  не  позволит.  ‚алерий  Ђзиатик?  Ћн  силен,  но  врЯд  ли станет
рисковать  ради  поблекшей  и  трижды  опозоренной  любовницы  –езарЯ.  „а и
попробуй  Я  сейчас  искать  у  кого-нибудь  заступничества  - тысЯчи молний
испепелЯт  менЯ.  ‚  ђиме  -  доносчик  на  доносчике,  и ни один мой шаг не
осталсЯ бы в тени.
     Ќет  уж,  придетсЯ  скакать на загривке льва пока не расшибусь. Ќа ходу
не  спрыгнешь  -  слишком  легко сломать шею, а ведь хочетсЯ еще пожить, ох,
как хочетсЯ...
     —то же принесут мне наступающие сементины, что принесут?..


        IV

     Ќе  идет  сон...  ‘овсем  не идет сон, и мысли, словно толпа назойливых
клиентов,  раболепствующих  и прЯчущих кинжалы. €х не прогнать, не вытолкать
в шею, но и примиритьсЯ с ними невозможно.
     ‚збесившихсЯ  зверей  убивают - таков древнейший закон. Ќеужели во всем
ђиме   не   сыщетсЯ   смелый   меч,   способный   покончить   со  всеми  его
издевательствами?  Ќеужели мы, гордые римлЯне, настолько лишены естественных
порывов,   что   разучились   своим   собственным   мечом   расправлЯтьсЯ  с
осквернителем  очага,  должны ждать чьих-то заговоров, плести сети сложных и
опасных интриг?
     Џочему  •ереЯ  не открылсЯ моему отцу? Ќет, старый ’имид никогда не был
сторонником  Љалигулы  -  все  что угодно, но он не сторонник этого выродка,
глумЯщегосЯ  над  трупом  республики.  ‘видетельство о вознесении „рузиллы -
всего  лишь  простенький  политический трюк, пусть даже пакостный, но что он
может  значить  в  море лести и высокопарного словоблудиЯ, которое четвертый
год  плещетсЯ  у  ног  принцепса?  ‚се  понимают  это, но смеютсЯ, все времЯ
смеютсЯ  над  отцом  и  надо мной. ‘только времени прошло, но никто не может
забыть мелкого лжесвидетельства, словно в ђиме это заморскаЯ редкость.
     €  теперь  мы  с  ’уллией  вроде  отверженных,  особенно  после  смерти
Њакрона.  Ќе  нашел  он  покоЯ  в  …гипте,  да  и  где  можно  найти  покой,
прикоснувшись  к тайне угасаниЯ цезарей... Љазалось бы, Љалигула должен ноги
ему  мыть  и  ступни  благовониЯми  умащивать,  а сенат - устроить настоЯщий
триумф.  ђазве  не  доброе  дело  избавить ђим от выжившего из ума правЯщего
старца!  Ђ  вышло  наоборот  -  отцы  города  возненавидели тестЯ, а молодой
принцепс  запросто  отправил  своего  благодетелЯ  на  тот  свет.  Љак  Ясно
почувствовал  Њакрон  свою  обреченность,  когда получил приказ о назначении
египетским  префектом... Ќет ничего страшнее затравленного взглЯда человека,
который   только   что,   какое-то   мгновение  назад  обладал  несравненным
могуществом,  верой в себЯ и в правильность существующего порЯдка. € вдруг -
молниЯ,   в   свете   которой   все   опрокидываетсЯ,  крошитсЯ,  становитсЯ
бессмысленным,    все,   включаЯ   собственное   существование,   становитсЯ
бессмысленным...
     Ѓедный  отец,  ведь  он согласилсЯ на мой брак с ’уллией только потому,
что  рассчитывал  спрЯтать  менЯ  за  широкие  плечи императорского любимца.
"Џережить  тЯжелые  времена"  -  вот его постоЯннаЯ идеЯ. Љак будто он видел
времена  легкие,  как  будто  предполагал,  что они когда-нибудь наступЯт! €
глубоко  презираЯ  Њакрона,  словно  уличного  убийцу,  все-таки  согласилсЯ
породнитьсЯ с ним ради могущества и богатства.
     Ђ  что теперь? Њакрон отравилсЯ, семьЯ его в опале, состоЯние захвачено
ненасытным  принцепсом.  €  отец  мучаетсЯ,  молчит,  но  страшно  мучаетсЯ,
думает,  что он виноват в моих будущих злоключениЯх. Ђ виноват только Я, ибо
должен  был  предвидеть, что насмешки над свЯтынЯми властителЯ еще никому не
сходили  с  рук,  тем  более  мне.  ‹егче  выжить, прыгнув в Яму с Ядовитыми
змеЯми, чем после открытого зубоскальства в адрес всесильного безумца.
     €  вот  расплата.  Ћдно из лучших изобретений Љалигулы - казнь выбором,
выбором  между моей жизнью и телом единственной любви моей. Ћ гнусный ђим! Ћ
гнусное времЯ!
     ‚ыбора  ведь  нет.  ђазве  Я  смогу  отдать  ’уллию  на поругание этому
придурковатому  уроду?  Ђ жизнь... жизнь имеет цену, когда она действительно
жизнь, а не барахтанье в грЯзной луже свЯщенных прихотей.
     €  все-таки  казнь  выбором  -  страшнаЯ  штука. Ћдно дело - неизбежный
взмах  меча,  другое  - Ясное определение выкупа за этот взмах, своеобразное
четвертование  души,  когда  одна  ее  часть  восстает против другой, и мозг
становитсЯ  ареной настоЯщей гражданской войны. ЏроходЯт дни, отведенные длЯ
решениЯ,  и  нередко  вместо гармоничного космоса мудрости в душе воцарЯетсЯ
подлинный  хаос  - повсюду дымЯщиесЯ обломки некогда процветавших принципов,
мрак  и  запустение.  € вот тут-то начинает побеждать таинственнаЯ глубиннаЯ
сила,   дарованнаЯ   нам   богами  вместе  с  самой  жизнью,  сила-диктатор,
предписывающаЯ  сохранить  свое  существование любой ценой, любой ценой. ќто
так,  ибо  иначе никто и никогда не увидел бы ни одного живого раба. Ќевидим
ветер,  но он может разрушить город, невидим раб, таЯщийсЯ в каждом из нас и
при должном стечении обстоЯтельств разрушающий человека.
     ‘трашно  себе  признатьсЯ, но отец все больше терЯет привЯзанность мою.
‘лишком  он  скользкий, слишком увертливый. Ћн думает, что по молодости Я не
понимаю,  как надо относитьсЯ к власти и вообще что такое власть. Ћн идет на
все,  чтобы обезопасить свои последние годы и спокойно завершить хронику, он
уверен, что только таким путем можно достичь истинного бессмертиЯ.
     Ќо  зачем  бессмертие  тому,  кто  не  живет  человеческой  жизнью?  Ћн
говорит:  надо  оставить  отпечаток  настоЯщего себЯ в иных поколениЯх - вот
цель.  Ќо  устранЯЯ  из  своей хроники все недостойные способы выжить, разве
делает  он  добро этим поколениЯм? ђазве не будут они вновь и вновь вступать
в разлад с действительностью, проповедуЯ его принципы?
     Ћн  говорит:  нельзЯ  учить  пакостЯм,  заронЯть  в юные неопытные души
зерна   чистой,  беспримесной  правды,  ибо,  осознав,  что  великие  предки
обладали  многими дикими пороками, и это не мешало им быть великими, молодые
люди  начнут  с  пороков  и  кончат  ими.  Ћн все твердит о каком-то образе,
который должны защищать люди, верЯщие в идею государства...
     Ђ  по-моему,  это  пустые  выдумки,  выгодные  таким, как Љалигула. €бо
человек,  не ведающий цены, которую нередко приходитсЯ платить за свою жизнь
и  благополучие,  легче попадает в тиски неизбежности и быстрее склонЯетсЯ к
самым  неприглЯдным  поступкам,  потом  жалеет о них, но что этим сожалением
искупишь?
     Ћтца  гнетет какаЯ-то тайна, что-то опасное свЯзывает его с императором
-  то,  чего  он  сам  боитсЯ,  из-за чего способен на весьма странные шаги.
ЉажетсЯ,  это  относитсЯ  к  ссылке  ЋвидиЯ. Ќо что в ней особенного? Њногих
настигала  и  худшаЯ  участь.  Љонечно,  причина опалы - не в "Ќауке любви",
есть  нечто  более глубокое, ибо лишь последний осел способен узреть в поэме
апологию  разврата.  Ђвгуст  же  был  далеко  не  ослом, скорее хитрейшим из
хитрых.  ‡начит,  разгадка совсем в ином. •одЯт слухи, что поэт был посвЯщен
в  постельные  дела  ћлии,  а та вроде бы блудила с Ђвгустом. € сам Љалигула
пару  раз  хвастал,  что  он - настоЯщий внук Ћктавиана, а вовсе не правнук.
Ћднако  все помалкивают, поддакнуть боЯтсЯ, отрицать - тем более, кто знает,
что  на  уме у умалишенного. ЉажетсЯ, у отца хранЯтсЯ какие-то документы или
письма  ЋвидиЯ,  где  открыта  истина. Ђ может, они уничтожены, давным-давно
сожжены  -  кто  знает?  €  вообще  придает  ли  Љалигула всему этому особое
значение?  Ќе  наплевать  ли  ему  на  поведение  своей несчастной бабки? Ќе
создал ли отец из сущего пустЯка вечный символ гнетущего страха?
     €  ведь  никогда  не  поделитсЯ  со  мной своими переживаниЯми - боитсЯ
приобщить  к  чему-то  темному  и  опасному.  Ќо что, свЯзанное с Љалигулой,
светло  и  безопасно? ’олько сказка о его детстве, о любви к нему легионеров
ѓерманика.  Ќо  сейчас  сказки  не  сглаживают,  а  напротив,  оттенЯют  все
безобразие  жизни.  ‘казки  - факелы, им безразлично, в какие уголки людских
пороков   они   бросают   свои  Яркие  блики.  Џоэтому  они  и  прельщают  и
отпугивают...
     Џадет  ли  завтра  калигулова  голова, этот уродливый котел, начиненный
змеЯми,  или  •ерею  ждет неудача? Ќо в любом случае Љассий врЯд ли уцелеет.
„рожь  охватывает,  когда  подумаешь  о звероподобных германских сателлитах,
всегда окружающих императора.
     Ђ  Я  бы сумел? Ќе знаю. •отЯ теперь у менЯ в тысЯчу раз больше поводов
ненавидеть  –езарЯ,  чем  у многих других, но все равно - не знаю. Ќаедине с
собой  поневоле  приходитсЯ  быть  честным,  и  потому  -  не знаю. Њожет от
взглЯда  какого-нибудь дюжего германца у менЯ дрогнула бы рука, а еще хуже -
дрогнуло  сердце.  ‡ахотелось  бы отскочить хоть немного в сторону, скрытьсЯ
от  блеска  мечей.  Ќичего  не поделаешь, Я - не Њуций ‘цевола, Я перенес бы
мгновенную  смерть,  но  болезненные  раны,  потом зловоннаЯ темница, пытки,
страшнаЯ  медленнаЯ  казнь - это длЯ менЯ уже слишком. Ђ ведь такова, именно
такова  судьба  большинства заговорщиков. Џоэтому и хочетсЯ оказатьсЯ завтра
подальше  от  –езарЯ, чтобы в случае провала успеть проглотить Яд и навсегда
ускользнуть из рук палачей.
     Ќаверное,  это  трусость  и даже нечто похуже трусости. Ћднако в голову
все времЯ лезут лукрециевы строки:

                ‘ладко, когда на просторах морских разыграютсЯ ветры
                ‘ твердой земли наблюдать за бедою, постигшей другого.
                Ќе потому, что нам чьи-либо муки приЯтны,
                Ќо потому, что себЯ вне опасности чувствовать сладко.

     ѓерои  так  не  думают,  не  должны  думать, но ‹укреций очень уж точно
ухватил  суть человека, не полубога, а человека из мЯса и костей, смертного,
которому  небо  ничего кроме его краткосрочной и крайне неспокойной жизни не
подарило,  который  мечетсЯ между рождением и смертью, окунаЯсь то в памЯть,
то  в  предвидение,  ошибаЯсь  и в том и в другом, цеплЯЯсь за каждый день и
блуждаЯ в нем словно в потемках критского лабиринта.
     Ќемного  Я  унаследовал  от отца, но одно - навернЯка. ЊенЯ куда больше
тЯнет  к  размышлениЯм  и книгам, чем к грому мечей и триумфальных колесниц.
Ћтец  говорит:  книга острее меча в борьбе с тиранами. Ќаверное, он прав, но
все-таки  книга  слишком  медленное  оружие,  причем  обоюдоострое. € потом,
откуда  он  взЯл, что книги кого-то чему-то учат, грамоте - да, но отнюдь не
жизни.  “чит  сила,  как бы ни изощрЯлись философы, учит грубаЯ, тупаЯ сила,
та,  котораЯ  способна  привести  к  власти  и  удержать власть. €бо человек
стремитсЯ  закабалить  не  только  бессловесных  скотов, но и ближних своих,
подчинить,  заставить  делитьсЯ  богатствами и возможностЯми. „лЯ подчинениЯ
нужен  страх,  а  длЯ  страха,  чтобы он прочно сидел на тронах человеческих
сердец, необходима сила.
     ‚се  просто,  отец,  все намного проще, чем мудрЯт мудрецы. € даже если
бы  до  нас  дошли  все  ужасы  правлениЯ  древних  фараонов, мы по-прежнему
дрались  бы за власть, используЯ любые средства, ибо ни в одном стаде, кроме
человеческого,  власть  не  дает  стольких бесспорных преимуществ, не служит
предметом  столь  кровавых  вожделений.  ‚сЯ сила мужей ђима уходит теперь в
одно  -  в  борьбу  за  власть  над  городом,  в борьбу за власть города над
остальным миром.
     Њы  смеемсЯ  над  беспечными  греками, которые могли бы создать могучее
государство,   но  не  сумели  или  не  захотели  и  превратились  в  жалкую
провинцию.  ‘меемсЯ,  забываЯ,  что впитали в себЯ их идеи мироустройства, а
сами  настолько  увлеклись  политикой,  что  ни  одной  новой идеи вообще не
придумали  - мы только и делаем, что перекладываем на свой Язык и свой строй
мыслей  их достижениЯ. Ђ разве нас интересуют по-настоЯщему законы природы и
человеческих  отношений? ‹ишь в той степени, в какой это необходимо в борьбе
за власть. €х боги, их мысли, наши мечи...
     €   несколько  десЯтилетий  назад  мы  утратили  последнюю  возможность
подхватить  и  понести  к  новым высотам факел эллинов, а вместе с факелом -
право  на  свободу.  €бо возобладали иллюзии плебса, что сильнаЯ рука –езарЯ
позволит  им  жрать и пить задарма до конца дней, а беспредельно раздвинутые
границы обезопасЯт их дерьмовые жизни от варварских набегов.
     —его  мы  добились? ’ого, что любой наместник …гипта может за несколько
недель  задушить  нас голодом, перерезав поставки хлеба. —то огромнаЯ армиЯ,
грабЯщаЯ  малые  народы  за  тысЯчи стадиев от наших старых границ, приносит
нам  с  потоками  золота  и рабов целое море ненависти. € если в один черный
день  варвары перестанут истреблЯть друг друга и обрушатсЯ на наше застывшее
мраморное  величие,  много ли останетсЯ от ђима? —то тогда завещаем мы векам
-  мудрость? Ќо почти всЯ наша мудрость - привознаЯ, собственных мудрецов мы
потихоньку  устранЯем.  Ќет,  останетсЯ только бесконечнаЯ историЯ борьбы за
богатство  и  власть.  €  еще  вечно  сдавленные  страхом  глотки,  позорнаЯ
невозможность  назвать  белое  белым,  а черное - черным. € еще - пародиЯ на
республику,  котораЯ  давно превзошла любую деспотию в подавлении свободы, в
ликвидации  тех,  кто  понимает или хотЯ бы делает попытку понЯть, во что же
на самом деле превратилсЯ ђим.
     Џоэтому  трудно  представить себе, чему же учат нас анналы, чему научит
потомков  хроника,  которую  с  такой  любовью  и самоотверженностью создает
отец.  Џрочитают  о  событиЯх  наших  дней - хочетсЯ верить, что он обо всем
этом  напишет  достаточно  откровенно,  -  узнают  о  страшных преступлениЯх
’ибериЯ  и  Љалигулы,  о  притеснениЯх  против  умнейших  людей,  о  Ядах  и
кинжалах,  о попытках уничтожить книги ѓомера и ‚ергилиЯ... Ќу и что? ’Яжело
вздохнут,  посочувствуют  бедолагам,  мысленно  погрозЯт кулаком сумасшедшим
цезарЯм,  а  дальше?  Ђ  дальше  -  пойдут ублажать своего живого и грозного
–езарЯ,  который  и сам с удовольствием читал все эти мрачные хроники и даже
радовалсЯ,  что  их  читают  приближенные,  ибо  будет кому восхвалЯть новые
светлые  времена,  оттенЯЯ  их  кровавыми  ужасами  древности.  ‚от  и все -
прочитают,  вздохнут,  не  слишком  громко  посочувствуют... Ђ упаси ћпитер,
узрит  новый  император  вредную  аналогию,  так  и  неплохой костер из книг
устроЯт.
     Љому  же польза? ђазве что тем недоумкам, которые от рождениЯ уверены в
божественной  сути  каждого  шага  своих