правителей  и,  лишь набив бока об
острые  грани всамделишной жизни, попытаютсЯ разобратьсЯ в происходЯщем. Ќу,
предположим,  до  кого-нибудь  из  них  дойдет,  что  читаЯ  хронику  времен
Љалигулы,  они  вроде бы без труда узнают окружающие событиЯ, повадки своего
–езарЯ,  дикое  беззаконие...  Ќу и что? „аже знаЯ истину, надо жить, иногда
просто  выживать.  € знание истины здесь помеха, ибо опасно быть острозрЯчим
в царстве полуслепцов.
     …сли  такой  умник  не  проглотит  свое  открытие,  а  посмеет публично
разорвать  тонкую оболочку лжи, извергаемой императором и его приближенными,
не  удовлетворитсЯ аргументами, так сказать, умственными, то сквозь оболочку
проступит  иное - длинные рЯды обнаженных мечей, тусклый блеск щитов, глухаЯ
подавлЯющаЯ  поступь  легионов,  последний и самый веский аргумент в споре о
справедливости.
     Ђ  против силы нет аргумента, кроме такой же силы. ‡а преданность своей
силы  надо  дорого платить. ‡начит, снова - кровь, деньги, власть, выжимание
всех  соков  из  слабейших,  и  снова  словоблудие  о наконец-то наступившей
справедливости,   и   снова   судорожные   попытки   подавить   все  и  всЯ,
сопротивлЯющеесЯ твоей безграничной власти...
     Ћ  боги!  „о  чего  же простой и безвыходный круг. •итро устроен путь к
свободе,  величайшаЯ  ловушка,  капкан  на  опаснейшую из подлунных тварей -
человека.
     ‘колько  нас  извиваетсЯ  в ржавых зубьЯх этого капкана, а скольким еще
уготован он!
     Ќеужели   есть  хоть  ничтожнейший  шанс  восстановить  республику?  Ќе
когда-нибудь,  а  именно завтра, после смерти этого ублюдка, олицетворЯющего
все отвратительные стороны ђима.
     Љак  неспокойно  ты  спишь,  ’уллиЯ.  ЊучаешьсЯ несправедливостью нашей
судьбы,  даже  во  сне  мучаешьсЯ...  Љак  хотелось бы мне разделить с тобой
маленькую  искорку  моей надежды, осветить ею наше будущее. Ќо могу ли? ‚едь
это  не  мои  личные  планы,  Я играю в них очень малую роль, большей мне не
доверили  по молодости и по отсутствию бойцовских качеств. € Я не имею права
подарить тебе крупицу утешениЯ в эту бесконечную ночь.
     ‡автра,  в  древний  праздник  посева,  мы попробуем бросить на римские
улицы  зерна  свободы.  ‚зойдут  ли они? Љто соберет урожай? Ќам не дано это
знать.  Ќо  Я  буду среди сеЯтелей, ’уллиЯ, пусть и не суждено мне встретить
еще одну ночь на твоем ложе. Џусть и не суждено...


        V

     Њилый  мой, милый... ‘колько несчастьЯ Я тебе принесла! Ќо ты молчишь -
ни  словом, ни жестом, ни взмахом ресниц не выдаешь своих мучений. Ќад тобой
уже  занесен  беспощадный  меч  тирана,  но ты, как древний герой, молча и с
достоинством принимаешь свою судьбу.
     ‚от  и сейчас ты вовсе не спишь, просто, закрыв глаза, думаешь о своем,
может  быть, проклинаешь менЯ, может быть, строишь планы спасениЯ, и оба мы,
как  потерЯнные  дети в разных концах огромного ложа. € в молчании этой ночи
наша любовь проходит последнее, наверное, самое последнее испытание.
     Ћ  боги,  снизошлите  озарение  на светлую голову моего Њарка - пусть в
притворном  сне  откроетсЯ  ему  путь к спасению его жизни, а значит, и моей
любви.
     ’ы  убил  бы менЯ на месте, Њарк, если бы узнал, что ради твоей жизни Я
готова  пожертвовать  всем,  даже  своей  честью.  €бо длЯ менЯ нет большего
бесчестьЯ, чем послужить причиной твоей гибели.
     Ќо  Я  знаю,  твое  решение  не  идти на этот проклЯтый калигулов пир -
единственно  правильное решение, и никогда ты от него не отступишьсЯ. —то ж,
Њарк,   нет  сил,  человеческих  или  божественных,  которые  могли  бы  нас
разлучить. Њы уйдем вместе, если тебе суждено уйти, то и Я не отстану.
     Ќаверное,  старый  ’имид  не зрЯ менЯ недолюбливает - он всегда боЯлсЯ,
что  не  принесу Я счастьЯ его сыну, его единственной надежде. ’ак и вышло -
богатства  отца  разграблены,  могущество  его  испарилось,  даже памЯть его
многие  проклинают.  €  ничего, кроме своей любви, дать Я теперь не могу. „а
еще и зловещий глаз кого-то из дружков императора не вовремЯ упал на менЯ.
     Ќеужели конец всему?
     Њожет   быть,   броситьсЯ   в  ноги  Џавлине  или  –езонии,  попытатьсЯ
умилостивить их, вымолить заступничество?
     Ќет,  ничего  не  выйдет.  Џавлине давно уже безразличен этот мир - при
таком-то  муже  поневоле  станешь  равнодушной.  Ђ –езониЯ, по-моему, зла на
старого  ’имида  за  эту шутку с „рузиллой. Ќикогда не ревновала к живой, но
воспылала  ненавистью  к  мертвой,  а  заодно  и ко всем, кто причастен к ее
культу.
     Љак  страшно  ощущать  безвыходность,  словно раскаленный обруч, словно
свернутую  в кольцо, непрерывно сжимающуюсЯ молнию, котораЯ вот-вот коснетсЯ
тела, проникнет под кожу, сожжет изнутри.
     …сли  б  ты мог, Њарк, любовь моЯ, прервать свой сон наЯву и лаской или
простым  прикосновением  успокоить  менЯ,  разорвать  огненное кольцо дурных
предчувствий,  дать  мне  хоть  капельку  надежды. Ќо ты застыл в молчании -
заслуживаю  ли  Я  твоего  утешениЯ? ’ак где же Я добуду его, если руки твои
неподвижны, а губы сомкнуты...
     Љаких  только  ужасов  о  нем не рассказывают! ѓоворЯт, всЯ его мужскаЯ
сила  -  в  кубке  вина,  заправленного  смесью  крапивного семени с перцем.
Ћттого-то   и  зверствует  он  на  своих  ночных  пирах,  а  потом  валЯетсЯ
обессиленный, пугаЯсь даже упоминаниЯ о женщине.
     Њало  ли  что  говорЯт. ‚ этих сплетнЯх трудно разобрать, где правда, а
где  вымысел.  Ќедавно  придумали  совсем  уж  невероЯтную историю, будто он
заставлЯет  –езонию  вступить в свЯзь с €нцитатом, уподобившись влюбленной в
быка Џасифае.
     ‹юди  -  большие  мастера  по части страшных сказок о своих правителЯх.
Љогда  сама  не  видишь,  так и поверить невозможно в разные небылицы. Њожет
быть,  и  лишнего  немало придумывают или, например, враги императора и ђима
нарочно   распространЯют  порочащие  слухи.  Ќе  удивительно,  что  принцепс
сердитсЯ  и  пытаетсЯ  как-то отстоЯть свое доброе имЯ. Ѓывает, что страдают
невинные,  конечно, бывает, но ведь нельзЯ же подрывать божественную власть.
Њожет  быть,  и  зрЯ насмехалсЯ Њарк над вознесением „рузиллы - старый ’имид
просто  так  ничего  не  засвидетельствует.  „а  и какое наше дело? Џринцепс
ближе  нас  всех  к  ћпитеру,  и ему видней - приблизили боги его сестру или
нет.  € вообще - зачем его раздражать? Љонечно, кровосмесительство - большой
грех,  но  иногда  мне  кажетсЯ,  что  обычную привЯзанность брата и сестры,
например,  очень сильную привЯзанность можно принЯть за позорную свЯзь. •отЯ
тут  слишком  много  свидетелей...  €  с  его конем тоже. …сли он собираетсЯ
пристроить  златокопытого  в  сенат,  то  почему  бы и не пожертвовать своей
лучшей любовницей?
     Ќет,  все-таки  Љалигула - настоЯщее безумное чудовище. Ќе знаю, каковы
были ’иберий и Ђвгуст, может быть про них и зрЯ наговаривают, но этот...
     €  теперь  судьба  толкает  менЯ  в его объЯтиЯ. “жас охватывает, когда
подумаешь,  что  эта  пЯтнистаЯ  гиена  коснетсЯ  моего тела. € мне остаетсЯ
только вопрошать подобно овидиевой Ѓрисеиде:

                Ѓудет ли злаЯ судьба неотступно преследовать слабых?
                ‚етер попутный опЯть парус наполнит ли мой?

     Џусть  эта  ночь  длитсЯ вечно, пусть никогда не наступит постылое утро
того  днЯ,  когда  у  менЯ отберут любовь мою, дыхание мое. Џусть не истекут
часы  ночных  страж  и не проснетсЯ Љалигула. Џусть молниЯ обрушитсЯ на этот
заплывший сладострастием город и испепелит его...


        VI

     Љак  долго тЯнетсЯ эта ночь над ђимом. Ќочь внутри огромного фаларидова
быка.  „аже  звезды  исчезли,  поЯвЯтсЯ  ли они вновь? “вижу ли Я их завтра,
наступит ли длЯ менЯ следующаЯ ночь?
     Љак  странно устроен мир. ‘трашно становитсЯ, когда увидишь, до чего же
мало  разума проЯвили боги, выпускаЯ на волю человеческое стадо. €бо мечемсЯ
мы  во  тьме,  чавкаЯ,  тискаЯ  своих  самок,  радуЯсь чужой крови, упиваЯсь
звоном  монет,  и  мало  кому  дано  проникнуть сквозь завесу предрассудков,
узреть суть происходЯщего.
     Џроник  ли  Я  в  эту  суть?  Ќаверное,  нет, хотЯ всю свою жизнь отдал
размышлениЯм.  Ђ  что  толку!  €стины,  открывшиесЯ  мне, - опаснейший клад.
‚ладеть им тЯжко, а поделитьсЯ не с кем.
     Ѓедный  мой  сын, тебе кажетсЯ, что ты повзрослел настолько, что постиг
тайны  богов.  ’ы  увидел  игры  сумасшедших и решил рассказать всем о своем
необычайном  открытии. ’ы вдруг понЯл, что ђим - совсем не такаЯ республика,
о  которой  говоритсЯ в "Ђкта попули романа", и вообще давно уже нет никакой
республики,   что   над  нами  повисло  нечто  фараонообразное,  огражденное
тысЯчами  и  тысЯчами  легионерских мечей, захватившее огромный кусок мира и
безнаказанно  предающеесЯ  любым сумасбродствам. € не просто предающеесЯ, но
заставлЯющее  эти  сумасбродства  прославлЯть и обожествлЯть. € именно из-за
этого   твое   юное   неопытное   самолюбие   взбунтовалось,  и  ты  утратил
осторожность.
     ’ы  решил,  что  обожествление  „рузиллы - смешнаЯ выходка выжившего из
ума  императора  и  его извращенных дружков. …сли б дело было только в этом,
если б только в этом...
     ‘  одной  стороны,  действительно,  странно  - одну сестричку-любовницу
посмертно  отождествлЯют  с  Џантеей,  а двух других отправлЯют в тЯжелейшую
ссылку.  Ќо есть, сын мой, и другаЯ сторона - как у любой монеты. …е-то и не
сумел Я тебе показать. Ќе успел...
     Љалигуле  надо  отделатьсЯ  от Явных доказательств кровосмесительства и
разврата  членов своей семьи. Љак это сделать? ’ебе кажетсЯ, что его решение
-  бред  безумца? Ћтнюдь! ‚ таких делах он и его приближенные, вообще власть
имущие, обладают превосходной логикой.
     Ђгриппина  и ‹ивилла постепенно превратились в дворцовых шлюх. Љалигула
не  только  спал  с  ними,  но  и раздавал направо и налево - всем очередным
любимцам.
     „рузилла  -  совсем  иное  дело,  к  ней  Љалигула  старалсЯ  никого не
подпускать,  и  замуж  за  ЉассиЯ  ‹онгина она вышла лишь формально. ЃеднЯга
‹онгин,  как  нелепо  поплатилсЯ  он за имЯ свое, и на посту проконсула Ђзии
настигла  его  рука  Љалигулы.  Ќе  знаю, какого ЉассиЯ имели в виду оракулы
”ортуны  Ђнтийской,  но  врЯд ли ‹онгина. Ћн способен был устроить роскошный
обед,  но  отнюдь  не  заговор  против  –езарЯ.  Џрикрыв  своим именем позор
„рузиллы,  он  достиг высокого положениЯ и был вполне счастлив. € поплатилсЯ
просто  за  то,  что  имЯ  его  в  неподходЯщий момент всплыло в воспаленном
воображении императора. ‚ сущности, дикаЯ случайность.
     Ђ  вот обожествление его жены и даже ее смерть - далеко не случайность.
Џоступки,  простительные  жалкому  родственнику  ’ибериЯ,  вовсе  не  к лицу
полновластному  принцепсу.  Џоэтому  судьба  „рузиллы  была предрешена в тот
момент,  когда твердаЯ рука Њакрона прижала ворох одежды к лицу полумертвого
старца.  —ерез  год  не  в  меру пылкаЯ женщина последовала за своим дЯдей и
занЯла  пустующее  место  Џантеи.  €  все  образовалось к лучшему, ибо свЯзь
Љалигулы  с „рузиллой оказалась любовью богов - ведь и ћпитер, которого этот
психопат  считает  своим  братом,  никем  из  своих  олимпийских красавиц не
брезговал.  €менно в этом логика Љалигулы, он - земное воплощение ћпитера, и
разве не естественна его свЯзь с земным воплощением Џантеи?
     …му,   как   воздух,  необходимо  было  именно  вознесение  на  небо  и
причисление  к  лику  богов, а вовсе не исторические экскурсы его придворных
лизоблюдов,  дескать,  Љавн и Ѓиблида, Њакарей и ќолида тоже были братьЯми и
сестрами...
     ‚  годы  юности  моей  так же негодовал Ђвгуст, когда его глупые друзьЯ
напоминали  о любви лесбосского царЯ ќпопеЯ к дочери Ќиктимене или кипрского
царЯ  Љинира  к  дочери  Њирре.  ќто не спасло ћлию от злой ссылки, и черным
крылом  гнева  смело  с  римских  улиц чудесного певца ЋвидиЯ. Ћн должен был
унести  тайну  рождениЯ  Ђгриппины  ‘таршей подальше от ђима. Ћ, если бы эта
тайна ушла в могилу на берегах сурового Џонта, не коснувшись менЯ!
     ’ак-то,  сын  мой,  так-то... Ќе терпел Ђвгуст никаких помех в создании
своего  божественного  образа, не терпел их ’иберий, не потерпит и Љалигула.
€  никто  из  них  не  уподобитсЯ  ‘алмонею-ќолиду, никого из них не поразит
молниЯ  за нелепое подражание ћпитеру. Њолнии поражают других - разрушителей
образа,  тех,  кому  кажетсЯ,  что  выплеснуть  перед  миром истину, сорвать
покровы - самое главное.
     ‚овсе   нет,  вовсе  нет,  безрассудный  мой  Њарк,  ибо  необходимость
божественного  образа  принцепса  - неприкосновеннаЯ истина, не менее важнаЯ
длЯ  государства, чем многочисленные легионы, вино и зрелища, одурманивающие
толпу, чем когорты добровольных доносчиков.
     ‚ыдать  чаЯниЯ  толпы  за  действительность  -  искусство  из искусств,
вожделеннаЯ цель любого правителЯ.
     ’ак было в веках ушедших, и так будет в веках грЯдущих.
     —ем  могущественней  оказывалось царство ‚ерхнего и Ќижнего …гипта, тем
труднее  становилось  в  нем  дышать, тем опасней искать и открывать истину.
’Яжко  приходилось  жрецу Ђнху, а через две тысЯчи лет тЯжко приходитсЯ нам.
Џадают  под  ударами  •роноса  историки  и  поэты.  Људа ушел Љремуций Љорд,
напомнивший  ’иберию  о  том,  что следует понимать под республикой? ѓде ’ит
‹абиен,  усомнившийсЯ  в божественности Ђвгустовых деЯний? €ли Њамерк ‘кавр,
обвиненный  кровожадным  Њакроном  в том, что трагедиЯ "Ђтрей" оскорбительна
длЯ  величиЯ  принцепса?  ‚се  они были загнаны в ладью •арона, и путеводным
огнем длЯ них послужил гигантский костер из книг того же ‹абиена...
     Џроникшим  в  глубь  образа  нет  покоЯ  в этом мире. €бо они - сеЯтели
смуты,  разрушители  выдумок,  которыми  правители  обильно  начинЯют головы
своих  подданных. Ќе знаю, наступит ли настоЯщий золотой век, когда немногие
смогут  указать  правильный путь многим и повести по этому пути, и отношениЯ
между  ними  не  будут  пропитаны  лживой отравой сказок о ЯсновидЯщих Ћтцах
Ћтечества.  …сли  и наступит, то не скоро - ни дети наши, ни внуки не увидЯт
его.
     Ђ  нам,  Њарк,  пристало воспринимать мир, каков он есть, ибо другим он
не  станет.  ‘озданный  извращенным  разумом  богов, он и останетсЯ надолго,
может быть, навсегда извращенным.
     €  в  этом  мире  нельзЯ  править  могучими  царствами, не выстраиваЯ и
тщательно  не  охранЯЯ  образ,  угодный толпе. ’олпа хочет жить в наилучшем,
наисправедливейшем  из  царств.  ЋбъЯвим  же  его  таковым, и горе тому, кто
завопит  от  боли,  прикоснувшись к реальной справедливости. €бо длЯ крикуна
тоже  найдетсЯ  место  в  образе  лучшего  из  царств  -  место клеветника и
охульника,  от  которого надо всеми силами честных граждан, то есть тех, кто
и  не  подозревает  о существовании действительности, защищать божественного
правителЯ и его мудрейших советников.
     €  вечно  будет испивать свою чашу цикуты ‘ократ, посЯгнувший на лживый
образ  гармоничного  полиса.  € вечно будет наемное стило идти в бой рЯдом с
наемным  мечом.  Ќеужели  вечно?  Ќеужели не наступит великий день, когда их
предадут  проклЯтью?  Џусть  вместе  со  мною,  достопочтеннейшим сенатором,
который  ценой  лжесвидетельства  попыталсЯ  отвести беду от своего дома. Ћ,
если  б  Я  стал так же молод, как ты, сын мой, Я бы непременно поверил, что
такой  день  наступит, и это будет день подлинного счастьЯ, ибо люди станут,
как боги, а может, и сильнее богов.
     Ќо  сейчас  над  ђимом  ночь, и еще не скоро взойдет солнце, и не скоро
лучи  его заскользЯт по мраморным ступенЯм, вонзЯтсЯ в древние стены храмов,
брызнут  огненными струЯми в глаза людей, изгонЯЯ ночные кошмары. Љто из нас
уверен,  что  доживет  до  рассвета? Ќо каждому хочетсЯ, чтобы памЯть о нем,
кровь его дожили, проникли в рассвет.
     Ћ,  если бы Я знал, Њарк, как выгородить тебЯ, как уберечь от нависшего
над  тобой  сумасшедшего меча. ‡наю только одно - ты не расплатишьсЯ ’уллией
за  свою  жизнь,  а другой цены не примет Љалигула. Џоэтому Я уверен, что ни
тебе,  ни,  наверное,  мне  не дотЯнуть до февральских календ. ЋстаетсЯ лишь
молить  ћпитера,  чтобы  смерть  наша  была легкой, и этот безумный щенок не
крикнул палачу: "Ѓей, чтобы он чувствовал, что умирает!"
     Њожет  быть, он раздобритсЯ во времЯ завтрашних €гр? проберусь поближе,
попробую  уловить  его  настроение. …сли все будет хорошо, умолю отпустить в
небольшое  путешествие,  захвачу  Њарка  с  ’уллией,  и  пусть нас поищут...
“бежим  в  дальние  земли,  отсидимсЯ  вдали  от  ђима  -  вдруг  что-нибудь
произойдет.  Ћчень  уж  много прорицаний о близкой гибели Љалигулы. ѓоворЯт,
астролог  ‘улла никогда не ошибаетсЯ. Џусть он и его звезды не ошибутсЯ и на
этот раз.
     Ќеужели звезды останутсЯ равнодушны к нашим судьбам?..


        VII

     ѓолова...  голова... обруч смерти... ѓде она, смерть, - в этой тени или
в той? Њожет, за колонной? Џритаилась...
     ‡автра  же  прикажу убить эту колонну, ибо она прЯчет смерть, страшную,
как  раскаленный  терновник.  Џрикажу обвить ее медным или еще лучше золотым
терновником  -  пусть мучаетсЯ. Џотом она дрогнет, обрушитсЯ свод... џ смогу
снова  увидеть  тебЯ,  брат  мой ћпитер, проклЯтые каменные своды перестанут
разделЯть нас. ’вой глаз вечно парит над ђимом, оберегаЯ менЯ.
     Љ  чему  наша  ночнаЯ  встреча? ’ы призываешь менЯ? ’ы устал - один без
верного  друга и брата... Ћ, как Я понимаю твое одиночество, ибо и в этом мы
равны. Џостой, а может, Я еще более одинок, чем ты?
     Људа  Я  бегу?  € откуда эта чернаЯ тень, неотступно преследующаЯ менЯ?
ЋпЯть  смерть?  ќтот  нелепый  дворец просто начинен смертью. џ разрушу его,
разгоню  тени,  лишающие  менЯ  покоЯ... Ћ великий брат мой, не допусти моей
гибели - Љалигула, как и ты, должен быть бессмертен.
     ‡ачем  ты  впустил  в  голову  мою эти острые молнии? Ћни жгут менЯ, их
зазубренные  краЯ  рвут на куски мой мозг... Џошли же мне свЯщенное безумие,
ибо Я не вмещаюсь в этот мир совершенством гениЯ своего.
     ќто   стадо   жирных   баранов   в  сенаторских  тогах  думает,  что  Я
сумасшедший...  •а-ха... џ знаю - они шушукаютсЯ по углам, их Ядом пропитаны
мечущиесЯ  тени  этого дворца, и на всех перекрестках ђима змеЯми извиваютсЯ
слухи  о  безумии  богоравного  Љалигулы...  …ще  бы  -  ведь  ни  Я,  ни ты
непостижимы длЯ них.
     Ќо  сейчас и Я не понимаю тебЯ, ћпитер, - зачем ты призвал менЯ, почему
так больно ударил? ђазве братьЯ - всегда враги?
     џ  знаю,  в  ночь  перед смертью божественного ћлиЯ ты приходил к нему,
пожимал ему руку, и твое пожатие предрекало гибель... ‡начит, Я обречен?
     ‡аплачет  ли  по  мне  €нцитат,  как  плакали  ћлиевы свЯщенные табуны,
отвергнет ли он пищу, сумеет ли удержать власть?..
     Ќадо  было  бы  сделать его консулом и как можно скорее - тогда Я помог
бы  ему,  оказавшись  среди  богов.  ’ам мое место, ибо ђим не достоин менЯ.
Џусть же правит Ѓыстроногий! Ќо достоин ли ђим моего конЯ?
     џ  отдам  ему  в  жены  –езонию, и он будет вечно благодарить менЯ, ибо
нигде  не  найдет  лучшего  сосуда  любви.  Ћ,  какие  жертвы возложит он на
алтарь,  воздвигнутый  в мою честь! Ђ Я соединюсь там, в небесах, с Џантеей,
и боги расступЯтсЯ перед нами.
     Ќе  сердись,  о брат мой ћпитер! џ тебЯ не забуду, ты станешь младшим и
любимым  братом,  и  мы будем надолго уединЯтьсЯ в золотых небесных рощах...
Ќеужели  ты  менее  достоин  любви,  чем сестра моЯ, неужели менее искусен в
ней, чем жалкий пантомим Њнестер?
     ’олько  об одном прошу тебЯ - никогда не касайсЯ „рузиллы, ибо гнев мой
будет  страшен,  и ничто не спасет тебЯ. Џризови кого угодно, ее не тронь! џ
могу  уговорить  €нцитата,  и  он  отдаст тебе –езонию, кого хочешь бери, но
„рузиллу  не  тронь,  Я  не  вынесу  этого, как не могу вынести столь долгой
разлуки с ней...
     џ  скоро приду к тебе, моЯ ЏантеЯ, приду и приведу за собой жриц твоих,
они достойно ублажат тебЯ дарами.
     …ще  один  пир  в  твою  честь,  богинЯ  моЯ,  и мы соединимсЯ вновь, Я
чувствую  это,  Я знаю... џ стану первым среди богов, брат ћпитера и Џантеи.
џ   уподоблюсь  триединому  •ору,  но  римский  орел  займет  место  сокола.
Ќаверное,  Я,  именно Я, сын Ћсириса и €сиды, тайный плод их небесной любви,
сокрытый до времени от безмозглых людишек...
     Ќет,  нет...  Я  не  хочу  идти  сквозь  эти  легионы,  не  хочу идти к
галльскому  царю...  оставь  менЯ, отец, оставь... Я снова побегу по высоким
травам  в  своих мЯгких сапожках... никто не посмеет бунтовать, Я усмирю их,
только оставь менЯ, отец...
     џвитсЯ  божественный  знак,  Я  уйду на небо и сольюсь с тобой, подобно
тому,  как  •ор  сливаетсЯ  с  отцом  своим Ћсирисом, превращаЯсь из земного
воплощениЯ  бога  в  небесное...  €  тогда мы убьем эту страшную колонну, за
которой  постоЯнно шевелЯтсЯ тени моих врагов, ибо здесь все, все мои враги,
все ждут одного - моей смерти...
     Ќо  Я  обману  их,  обману, обману... џ уйду на небо и сольюсь с тобой,
отец, сольюсь, чтобы отомстить, отомстить...


        VIII

     €  наступит  рассвет,  равнодушный  к  снам  и бессоницам ушедшей ночи,
несущей  неизбежность  нового  днЯ, новых дней, десЯтилетий, веков. Ќаступит
праздник  посева - Январские сементины, и во времЯ открытиЯ Џалатинских €гр,
в  восьмой  день  до февральских календ, трибун преторианской когорты Љассий
•ереЯ   страшным   ударом  меча  в  божественный  затылок  навсегда  прервет
мучительные видениЯ императора Љалигулы.
     Ђ  через  несколько  часов  центурион  ћлий  ‹уп  зарубит  достославную
хозЯйку  ђима  –езонию  и  ловко  размозжит  об стенку маленькую злючку ћлию
„рузиллу.
     ‚  толчее вокруг тела Ћтца Ћтечества меч телохранителЯ-германца поразит
сенатора  и  хрониста  ѓнеЯ  ЉорнелиЯ  ’имида,  и  вместе  с душой сенатора,
которому  в этот день очень хотелось уловить тень доброго настроениЯ на челе
принцепса,  уйдет  в  подземное  царство  тайна  ссылки  поэта ЏублиЯ ЋвидиЯ
Ќазона.
     €збежавший   во   времЯ   правлениЯ   ненавистного   племЯнника  тысЯчи
смертельных  опасностей  престарелый  Љлавдий  и  на  этот  раз  окажетсЯ на
высоте.  Ќа  высоте  в  буквальном  смысле  слова, ибо спрЯчетсЯ на крыше и,
укутавшись  в  занавеску, будет снова терпеливо ждать гибели. Ќо преторианец
ѓрат вытащит его из убежища и наречет новым императором.
     €  укрывшись  в  преторианском  лагере за Љоллинскими воротами, Љлавдий
потихоньку  придет  в  себЯ  за  те  два днЯ, которые протекут в непрерывных
словопролитных  сражениЯх  сената  и  консулов, твердо решивших восстановить
настоЯщую  республику  без  нормальных  или сумасшедших цезарей. € небольшаЯ
цена  -  по  пЯтнадцать  тысЯч  сестерциев  на  нос, предложеннаЯ им, вполне
убедит  преторианцев  в  его  неотъемлемых  правах  и решит судьбу ђима куда
проще  и вернее, чем сенаторскаЯ словеснаЯ эквилибристика. € агониЯ империи,
котораЯ  на  самом  деле  республика,  то  есть нет - республики, котораЯ на
самом деле империЯ, продлитсЯ еще на четыре с лишним века.
     Љлавдий  возьмет  власть  в свои трЯсущиесЯ вечно потные руки, и тот же
меч,  который  поразил  Љалигулу,  обрушитсЯ на голову •ереи и ближайших его
друзей,  причем меньше всех повезет ‹упу - он начисто лишитсЯ мужества перед
казнью,  будет  так  ловко  и  упорно  дрожать и извиватьсЯ, что первый удар
приведет  лишь  к  неопасной  ране,  и  придетсЯ всерьез добивать его вторым
ударом меча.
     “спешно  испарив  жиденькую  республиканскую  ересь,  Љлавдий  приметсЯ
неторопливо  править  империей,  покрЯхтываЯ под пЯтой своей третьей супруги
Њессалины.  €  это  продлитсЯ  до  тех  пор,  пока  ему будет под силу нести
всемирно  известные  могучие  рога, подаренные ею. Ћтделавшись от Њессалины,
он  женитсЯ  на  сестричке Љалигулы Ђгриппине Њладшей и тем самым вступит на
свою  финишную  прЯмую  - от усыновлениЯ отпрыска Ђгриппины маленького ‹уциЯ
Ђгенобарба  до  блюда отравленных белых грибов, которое подсунет ему супруга
незадолго  до  семнадцатилетиЯ  своего  любимого сына. €бо ‹уцию придет пора
стать императором Ќероном.
     ’ак  и  не попадет на последний калигулов пир молодой Њарк Љорнелий. Ћн
обнаружит   свое  имЯ  в  тетрадке  Љалигулы  под  кратким  и  выразительным
названием  "Њеч",  а  имЯ отца - в другой тетрадке под названием "Љинжал". €
не  вина  бедного  безумца,  что некоторые его планы так и остались планами.
‘корбь  об  отце  не  помешает  Њарку  выполнить  важное  поручение сената -
доставить  к  морю  и  утопить  императорский  ларь  с  Ядами. € долго будет
всплывать на месте захоронениЯ ларЯ дохлаЯ рыба...
     Њарк  и ’уллиЯ проживут немало счастливых лет. Њолодой сенатор окажетсЯ
достаточно  разумным,  чтобы  подальше  припрЯтать рукописи своего отца, где
встречались  весьма  нелестные  отзывы  об  умственных  возможностЯх  нового
принцепса. € как-то само собой получилось, что хроника целиком исчезла...
     Њарк  и ’уллиЯ проживут немало счастливых лет и погибнут одновременно -
’уллиЯ  сдержит  свое  слово  - из-за того, что Ќерон сочтет их сторонниками
умерщвленной по его приказу матери.
     ‚се   это   впереди,  а  пока  над  ђимом  занимаетсЯ  рассвет.  ѓрЯдут
сементины.  ЋжидаютсЯ  обильные жертвоприношениЯ в честь вознесенной на небо
красивой  сестренки  императора  „рузиллы,  богини  Џантеи,  и ее вознесение
должен  будет  еще  раз  засвидетельствовать  на  вечернем пиру почтеннейший
сенатор  и  хронист  ѓней  Љорнелий  ’имид.  Џосле  этого  молодой император
исполнит  ритуал  свЯщенного  совокуплениЯ  с  самой  очаровательной из жриц
Џантеи.  €  воздав  должное  своей первой любви, обратит свой взор на земных
женщин.  € будут сжиматьсЯ кулаки, и гнев будет испепелЯть сердца доблестных
римских  патрициев,  пока  липкие  пальцы  Ћтца Ћтечества станут неторопливо
погружатьсЯ в роскошные одежды их жен...
     ‚прочем,  все  это  выдумки,  ничего такого не произойдет, честь первых
красавиц  ђима  останетсЯ  незапЯтнанной,  ибо  ћпитер  не подарит следующий
вечер любимому брату своему.
     Ђ  пока  над ђимом занимаетсЯ рассвет. ’Яжелый сон сморил ЉассиЯ •ерею.
…му  могло бы приснитьсЯ, что он - спаситель родины, и его чествуют ликующие
толпы  свободно  вздохнувших  римлЯн.  Ќо  Љассий  спит  без снов, ему не до
пышных  триумфов, все его воображение израсходовано на детали великого плана
спасениЯ  свободы.  Љассий  спит  без снов, он ни разу не подумал, что будет
потом  -  наступит  ли  эта  самаЯ  свобода, и хватит ли ему жизни, чтобы ею
полюбоватьсЯ.  Ћн  чувствует - и нет слов, чтобы осознать это чувство, - что
то  самое  "потом"  длЯ  него,  в  сущности,  не наступит. €бо Љассию хорошо
известна  судьба  Ѓрута  и  судьба своего тезки, еще многие и многие судьбы.
…го  не  устраивают  лавры  второго Ѓрута, но что поделаешь - оскорбительное
безумие императора устраивает его еще меньше.
     ‘пЯт  праведным  сном  вдохновители  заговора  ‚алерий  Ђзиатик  и Њарк
‚иниций,  считающие  себЯ  отцами  новой  республики.  € каждый из них видит
сладкий  сон,  где  преторианскаЯ когорта в полном составе Явилась в сенат и
именно его требует объЯвить принцепсом, требует, требует, требует...

     Њинск, 1979