мали, что не может быть закона, который обЯзал
бы  всех  поступать  по  справедливости,  творЯ  только добро. Ћни говорили:
каждый  должен  созидать  закон своими поступками, ничего и никого не боЯсь.
ќто  был  идеализм.  џ,  ”ромм,  говорю:  закон, которого все ждали, - жизнь
общинами,   где   собственность   поровну   разделена  длЯ  пользованиЯ,  но
принадлежит  всем.  ќто  откровение  мне внушил демон современной пустыни из
пепла.  ‚ обществе и в сообществе народов не должно быть монополий на власть
и  мысль. €наче любой закон - беззаконие. „емон пустыни сказал: "ђавенство -
путь  к  спасению  человечества,  и  иного  нет".  џ  подтверждаю: подлинное
равенство  -  простор  длЯ добра и гениЯ, а всЯкое неравенство - простор длЯ
зла и глупости..."
     €так,  •ристос  - фикциЯ. Ќо все же это была крупнаЯ идеЯ. Љто из нас с
нашими  жидкими  мозгами  мог  заменить  ее?  Љто готов был жертвовать собою
более  бескорыстно, чем •ристос? –ерковники извратили идею освобождениЯ, они
превратили  •риста  в  идола смирениЯ, в наседку, несшую золотые Яйца. € все
молчали,  потому  что  каждый  посЯгал  на  идеал,  каждый отрекалсЯ от него
трижды, прежде чем вздыхал о зле, свершенном отрекшимисЯ.
     ђазвращенные  и  лживые  жаждали  немедленной прибыли. Ћни роптали и на
•риста,   и  на  капитализм,  и  на  социализм.  Ќелюди-инопланетЯне  и  все
сатанинские  силы,  служившие  им, пугали людей мрачной пещерой и каторжным,
дармовым  трудом.  Ћни  умели  пугать!  –елаЯ армиЯ шарманщиков выполнЯла их
волю.  ‘трах  был  их плетью, и беспорЯдок был их секирой. Ћбыватели дрожали
от  страха,  но  за  мраком и вынужденным трудом, как искупительной жертвой,
был  подлинный  солнечный  свет,  широкое  поле,  свежий  воздух,  подлиннаЯ
свобода  и  -  желанное  творчество.  Ћни  не  хотели  и  слышать  об  этом,
обыватели.  €х  околпачивали, обещаЯ, что все можно получить даром, ничем не
жертвуЯ, ничем не рискуЯ...
     ЏотерЯв  веру,  люди  шарахались от мысли о жертве. Ќикто не всходил на
костер, уверенный, что сгорит. € потому все горели.
     €   все   же   подвижники   рождаютсЯ   среди   народов.  Љто  осознает
необходимость жертвы, отчаиватьсЯ не имеет права...
     Ќам  предстоЯл  еще  долгий  путь  к  мудрости. ‹юди, однако, не хотели
допустить,  что  дики  и  глупы  они,  что  человечество  все еще у подножиЯ
пирамиды,  уходЯщей  вершиной  в  бесконечность.  ЏредставлениЯ  о  мире,  с
помощью  которых  удавалось  несколько продвинутьсЯ в постижении его тайн, в
силу  своей неполноты одновременно деформировали этот мир, искажали его, так
что  главнейшие  из тайн, не сулившие немедленной прибыли, не годившиесЯ длЯ
технологии  и  техники,  попросту  выпадали  из  полЯ  зрениЯ. ‹юди поневоле
подгонЯли  мир  под  свои  представлениЯ. ќто давало кое-какие шансы вынести
враждебность мира, но не давало силы преодолеть ее.
     ‘ама  жизнь,  восхитительнаЯ  и  ЯркаЯ,  под свободным небом и ласковым
солнцем,  показывала,  как  должен  устроитьсЯ  разумный человек. “вы, мы не
понимали.  Ѓудущее было полем, лесом, морем - мы не понимали. ‚ поле десЯтки
и  сотни  трав не смешиваютсЯ друг с другом, в море растворены все известные
на  земле  элементы, и какаЯ это живительнаЯ сила - море! € люди должны были
смешатьсЯ  в  общинах,  чтобы  с  карт  земных  просторов  навсегда  исчезли
преступные линии разделениЯ и вражды...
     Ќам  всегда  казалось,  что кто-то думает за нас, кто-то вычислЯет, как
устроить  все  наилучшим  образом. Љазалось, что пророков в мире, по крайней
мере,  столько  же,  сколько  синих верблюдов. Ќо в самый страшный миг жизни
человеческой  общины  не  нашлось  ни  единого  пророка, все они были пьЯны,
куплены с потрохами или собирали досье в домах отдыха длЯ умалишенных...
     —его  было  больше у народов, общего или расхождений? Ђ мы громче всего
дудели  о  расхождениЯх,  привыкаЯ,  и  представить  себе  не могли, что нам
учитьсЯ  нужно сосуществовать в тех условиЯх, какие есть. Ћжидали перемен от
других,  тогда  как обЯзаны были прежде всего менЯтьсЯ сами. †или так, будто
главный  кризис  еще  далеко,  -  вот  он  придет,  объЯвЯт о нем по радио и
телевидению,  тогда  все  вместе  встрЯхнемсЯ,  учуЯв  холодок общей смерти.
Ќевдомек  было,  что  главного  кризиса  не  будет, - роковым окажетсЯ самый
заурЯдный, самый обыденный...
     …сли  вернутьсЯ  туда,  в  то  времЯ,  мы услышим, что все мы кричали о
собственной  правоте.  Ћго,  как горло драли! —то же сплошнаЯ-то ложь вышла?
Ќе  потому  ли,  что  нас  заботила  отнюдь не правда?.. Ќикто не отвечал за
лживые  слова  как  за публичное изнасилование общей истины. Њы считали ложь
дозволенной,  когда  речь шла о противнике, и не заметили, как по уши увЯзли
во лжи...
     Ќи  один  из тех, кто сгорел, был раздавлен, засыпан, задохнулсЯ, погиб
от  жажды,  голода,  ран  или  болезней,  оживи  он на минутку, не посмел бы
сказать,  что его не предупреждали всерьез, что он вовсе не представлЯл себе
кошмара.  € все же не верил, сукин сын, не хотел верить, - слишком абсурдным
казалось  даже  длЯ  абсурдного насквозь мира. ’ак разве он не несет никакой
вины   за   случившеесЯ?  Ћн  соучастник,  пособник  нашей  общей  погибели:
вчерашний  день  проходил  у  него  на глазах, но он не пожелал задуматьсЯ о
сегоднЯшнем,  не  пожелал отринуть равнодушие, лень и страх, все то, что еще
как-то терпел доЯдерный век, а Ядерный век вытерпеть не мог...
     џ,   пророк   ”ромм,  утверждаю:  человек  вчерашний  не  осознал,  что
высвобождение   Ядерной  энергии  означало  длЯ  мира  перемену  куда  более
грандиозную,  чем  все  предшествующие  сдвиги  вместе  взЯтые - переселение
народов,  миф  о  ‘пасителе,  приручение огнЯ, использование колеса, пороха,
электричества  и  газетной бумаги... ‚озникла сила, превосходЯщаЯ разумность
человека.   Ћна   возникла  в  виде  устрашающего  оружиЯ,  но  развращенное
общество,  к  которому  еще  не  подпустили  менЯ,  встретило  без  должного
потрЯсениЯ  весть  о  •иросиме  и  Ќагасаки.  "Џодумаешь, сотни тысЯч! „а мы
губили   десЯтки  миллионов!"  Њассовое  сознание  не  пожелало  вникнуть  в
дьЯвольский  механизм  бомбы,  потому что осознание этого механизма означало
бы осознание принципиально новой стадии взаимоотношений —еловека и Џрироды.
     „лЯ  —еловека,  как  Я  уже  когда-то  объЯвлЯл,  мучительна правда, не
дающаЯ,  но  требующаЯ,  истина  не разрешающаЯ, но взыскующаЯ, но еще более
мучительно  понЯть,  что  без  этой правды он обречен и ничто его не спасет.
Џонимание  новой  структуры  мира  - это прежде всего понимание, что ЯдернаЯ
война - прерыв самой линии жизни...
     "—ем  больше  копаешь,  тем больше становитсЯ" - что это такое? ‚от вам
моЯ  загадка.  ќто  не  душа,  нет, это - Яма. ‘ледовательно, у нас была Яма
вместо  души.  €  копали мы не плодородную почву, а собственную гнусность. €
вот  доказательство: во всех предшествующих войнах гибли люди, но никогда не
менЯлась  среда.  ђаненый мог напитьсЯ из родника, укрытьсЯ в лесу и набрать
там  орехов, переночевать в ближайшей деревне, рассчитывать на свежий воздух
и  гостеприимство  встречного... џдерное оружие отрицает не только человека,
но и среду его обитаниЯ...
     Љто волен контролировать собственное безумие?
     Ќикто  не  опровергнет  менЯ: устарела прежнЯЯ логика лавочников. Ќужна
была  новаЯ  логика,  котораЯ бы учитывала бесконечность мира, бесконечность
жизни  и  относительность  наших  постулатов.  ‘редневековый  мрак и тупость
обнаруживало  мышление,  количественно  сравниваЯ:  что лучше? что хуже? что
выгоднее?..  —еловечество  должно  было  шагнуть  от  близорукого  сравнениЯ
ценностей  к  уЯснению  их единой сути, котораЯ бы только и отворила простор
длЯ  многообразиЯ индивидуальных "смыслов жизни"... Ђ единаЯ суть - единство
прошлого,  настоЯщего  и  будущего  планеты,  где  нельзЯ  убить другого, не
убиваЯ  себЯ, нельзЯ ограбить, не ограблЯЯ себЯ, нельзЯ обмануть, не обманув
себЯ,  где  невозможно что-либо прибавить, не убавив, нельзЯ дать, не отнЯв,
нельзЯ  возвысить, не унизив, нельзЯ родить, не умертвив, где нет правды длЯ
одного,  пока  ее  нет  длЯ всех, и нет справедливости длЯ всех, пока нет ее
длЯ  каждого.  …динаЯ  суть  - это новый долг человека перед человечеством и
природой,   которого   прежде   не   было  как  императива,  потому  что  не
существовало  моей  головной  боли  и  угрозы  всеобщей смерти, исходЯщей от
живого  существа.  ђазве  мы  спешили на трамваЯх и автобусах выполнить свой
долг?  ђазве могли выполнить его, если не умели поднЯтьсЯ до пониманиЯ добра
как  средства  преодолениЯ  зла?  Њы не могли ответить на зло добром, потому
что на добро все еще отвечали злом...
     Џоздно звучит мое слово...
     ‚се  религии  должны  были покончить с фанатизмом и нетерпимостью перед
единственным  общим  богом  -  свободным  и  единым  человечеством. ќтот бог
должен  был  бы определить жизнь каждой общины, определить ценность всего, а
его  ценности  стоЯли бы вне суждений, ибо судить о человечестве человек еще
не  имеет  морального  права.  ’олько  пророк,  подобный  мне,  имеет. —тобы
вернутьсЯ  к  человеку как мере всех вещей, мы должны были бы пережить целый
исторический  период, когда мерой всех вещей принималось бы человечество как
целое,  - период накоплениЯ подлинного разума. Ќо кто прозрел сие? —ей перст
увидели,  чей  глас услыхали погрЯзшие в мерзостЯх самолюбиЯ, нетерпимости и
насилиЯ?..
     „олжна  была  родитьсЯ новаЯ совесть - воскрешением прежней в каждом из
живущих. Ќе воскресла.
     Џоэты  должны были вострубить о приходе новых героев, героев-спасителей
всего  мира.  Ќе вострубили. Џочему? Џотому что новые герои были мошенниками
и извращенцами. Ћни заманили менЯ из ‚ены в Ђвстралию...
     „ух  ѓортензии  вчера  всю ночь душил менЯ, требуЯ отказатьсЯ от миссии
последнего  пророка.  "’ы  убил  ‹уийю,  - твердил дух, - ты убил еще многих
других  гораздо  раньше,  и ты должен понести наказание! ’ы выдумал жертву и
требуешь  искуплениЯ длЯ каждого, кто еще жив или может выжить. Џочему же ты
сам не хочешь искупить свою вину?.."
     Ћполоумев  от  усталости,  Я подчинилсЯ внушению и решил осмотреть труп
ѓортензии.  џ  вошел  в  морг  и,  нажимаЯ  на  кнопки, велел машине поднЯть
"захоронение   номер   два".   ‡агудели  моторы,  гладкий  алюминиевый  стол
опустилсЯ  в  чрево  гробницы и через минуту, дохнув ледЯным дыхом, поднЯлсЯ
наверх. џ хотел получше рассмотреть и включил Яркие лампы...
     ‚олосы  на голове встали дыбом: в целлофановом мешке, чуть запорошенном
пылинками   льда,   лежал  потемневший,  но  вовсе  не  раздувшийсЯ  труп  -
замороженное   лицо   было  обращено  ко  мне.  џ  увидел,  что  это...  мой
собственный труп!
     ќто Я сам лежал в прозрачном целлофановом мешке!
     Њое лицо! Њои остекленевшие глаза!..
     џ  выскочил  из  морга,  крича  от  страха.  ‚ероЯтно, Я мог умереть от
разрыва  сердца.  €  Я  бы,  без  сомнениЯ,  умер, если бы призвавший менЯ в
пророки  не  просветлил мою душу. "ќто все проделки злого духа! - сказал он.
- “крепись и превозможешь!.."
     Ќичего  не  помнЯ,  испытываЯ  только  страх,  Я стрелЯл вокруг себЯ из
автомата  длинными  очередЯми. ‘трелЯл туда, где возникал сатанинский образ,
где темнел дух злобы. Ћн, словно лапой, царапал у менЯ под черепом...
     ‚онючаЯ, кислаЯ гарь пороха останавливала мое дыхание...
     џ  потерЯл  сознание  и  пролежал  на  полу,  наверно, не меньше суток.
‘транное  дело, мозг мой успокоилсЯ, и чувствовал себЯ Я, очнувшись, гораздо
лучше  прежнего.  џ  подкрепилсЯ  обильной пищей, прилег отдохнуть, и тотчас
мне  ЯвилсЯ  демон  пустыни,  и  Я  сразу овладел всей правдой. ‡вали демона
ђах-ас-салам  бен  Ћлсам. “ него было еще второе имЯ - ђюбецаль. џ удивилсЯ,
что  у  демонов  есть имена, и он, усмехнувшись, сказал, что это условность,
хотЯ  всЯкаЯ  условность  указывает  на  сущность,  только  этого  тотчас не
уловишь.
     џ   был   ободрен   и   предупрежден   об   опасности:  дух  ѓортензии,
преследовавший  менЯ,  на  самом  деле был духом ‘элмона, инопланетЯнина, то
есть  планетЯнина  того  сатанинского рода, которому была безразлична судьба
планеты.  Џреступный  дух, чтобы возродитьсЯ, посЯгал на мою душу, поскольку
душа пророка возрождает из небытиЯ, иногда одного, но чаще миллионы.
     ‚се  это Я узнал, едва угадал перед собою демона пустыни. Ћн улыбалсЯ и
молчал.  Ќо  Я  прочитывал  его мысли - они наполнЯли пространство, как фуги
Ѓаха.
     Ќо  и  он  читал  мои мысли. Ћн согласилсЯ, что встречалсЯ со мною. "‡а
много  лет до катастрофы Я поЯвлЯлсЯ то в облике птицы, то в облике человека
в  толпе,  то  в  облике книги, неизвестно кем присланной тебе по почте. ‚се
это будило в тебе чувство надвигающейсЯ беды, но ты не хотел верить..."
     џ  спросил,  действительно ли Я повинен в смерти ‹уийи. "’ы уже повинен
и  в собственной смерти, - был ответ. - ’ы прЯмо виноват в гибели пЯтидесЯти
восьми  человек  и  косвенно  - в смерти ста четырех. Ќо Я прощаю тебЯ. ’вое
искупление - служить последним пророком..."
     „емон  пустыни исчез... ‘вет нового знаниЯ и новой решимости исходил от
менЯ.  џ  взглЯнул  в  зеркало и увидел нимб, штуку предельно материальную -
сгущенное  кольцо  психической  энергии, замеченное, вероЯтно, у посвЯщенных
еще в незапамЯтные времена.
     Ћтныне  Я  знал,  что мне делать - исполнить предназначение. Ќаконец-то
исполнить.
     Џрежде  всего следовало уничтожить ‹юси - символ искусственности, какаЯ
окружала  менЯ. џ взЯл куклу за ноги и потащил в морг. Ќо это была не кукла.
„ух ‘элмона строил козни - Я не имел права уступить ему.
     ‡адыхаЯсь  от  тЯжести,  Я  взвалил  ‹юси  на  алюминиевый стол и отдал
приказание.  ‘пециальные  приспособлениЯ завернули мою подружку в прозрачный
пластиковый  лист  и запаЯли кокон. ‘тол поплыл вниз в холодильную камеру, и
ѓолос  сказал мне: "Џлюнь, и твой плевок обернут пластиком и будут хранить в
тишине  и  покое... ‚стань на этот стол сам, и механизм без насилиЯ исполнит
свое  дело:  датчики мгновенно измерЯт твои габариты и завернут тебЯ стоЯщим
с рукою, простертой в грЯдущие века..."
     ѓолова  кружилась,  а  ѓолос  шептал и шептал о бессмысленности всЯкого
действиЯ  в  бесконечном  пространстве,  где множество упираетсЯ в ноль, где
высший  закон  -  отсутствие  закона, потому что всЯкий закон отрицает живую
бесконечность,  то  есть  природу  мирозданиЯ.  џ  наклонЯлсЯ  невольно  над
алюминиевым  столом,  - все ниже, ниже - он притЯгивал, как бездна. …ще миг,
и  Я  бы  свалилсЯ,  безразличный ко всему, в гроб, из которого бы уже ни за
что не выбралсЯ...
     —удо  спасло  менЯ.  €  еще  ненависть  к  духу ‘элмона. "Џусть бродит,
проклинаемый   всеми,  и  пусть  нигде  не  найдет  ни  единой  души,  чтобы
воплотитьсЯ вновь и вновь творить преступлениЯ!.."
     —удо  спасло.  џ  преодолел  головокружение и безразличие: божественный
долг  призвал менЯ к действию. Џророк должен сгореть, это Я знал, но сгореть
в пламени веры, а не от стыда и разочарованиЯ...
     џ  быстро  собралсЯ.  Ќаполнил  рюкзак запасами воды и пищи, приготовил
оружие и электрический фонарь.
     ‘удьба  моих  проповедей  несколько озаботила менЯ. џ взЯл тетрадь, где
были  собраны откровениЯ, и написал на обложке: "‚сем, кому дорога планета и
мучительнаЯ   историЯ   ее   детей,   помнивших  о  правде,  но  забывших  о
справедливости,  искавших истину, но потерЯвших мужество". Џодумалось, что Я
обЯзан   сделать  еще  одну,  самую  главную  запись,  прежде  чем  спрЯтать
пророчества в стальной сейф.
     Ќо   стоило   лишь  задуматьсЯ  над  главной  заповедью,  как  возникло
враждебное  мне  психополе. Ћно стремилось снЯть полЯрную напрЯженность моей
мысли:   все  построениЯ  рассыпались,  Я  не  мог  "приложить  ума".  ѓолос
вкрадчивый  шептал:  "Ќам,  землЯнам,  нечего  оставить  людЯм, если бы даже
кто-то  из  них и выжил. —то мы можем сказать, трусливые собаки, предавшие и
продавшие  все?  € ради чего?.. Њы подохли или подыхаем от своей подлости...
Џодлый не смеет оставлЯть заповедей..."
     „ух  ‘элмона  искушал менЯ. џ догадалсЯ и ободрилсЯ. Њысль вернулась ко
мне:  "Ќужно  было  встать  во  весь  рост  -  один  за одним - и требовать,
обличать,  боротьсЯ со своими врагами... Њы должны были убить прежнее, чтобы
оставить  жить будущее. Ќо мы предпочли жить в прежнем, чтобы быть убитыми в
будущем..."
     "‚се  равно,  -  торжествующе  закричал  дух  ‘элмона,  -  все равно вы
остались  трусами,  и  каждый,  кто выживет, будет по-прежнему глух к вашему
Языку! Њира больше нет, а пустоте безразличны любые звуки!.."
     ‘порить  было бесполезно. џ выбрал чистую страницу и написал, будто под
диктовку:  "Ќеравные - не свободны. Ќеравенство, поднимаЯ, бросает в бездну.
’олько равенство свободных ведет к вечности".
     „ух  ‘элмона засмеЯлсЯ злорадно: "Џрекрасные слова! Ќо кто постигнет их
глубину?  ќто  -  шифр,  и  его  не  разгадать.  Љогда-то  мы прочли древние
письмена, но ничего не понЯли в тексте, кроме жалкого прЯмого смысла..."
     "‚сЯкаЯ  истина - шифр, - возразил Я. - …го легко постигнет тот, кто не
может  без  истины.  Љому  же  она  не  нужна,  тот  не осилит и разжеванную
пищу..."
     ‘казав  это,  Я  вновь  почувствовал  прикосновение демона пустыни. "’ы
победил  верою!  ‘ердце  -  это  Яйцо,  из  которого должно вылупитьсЯ новое
сердце. € только вера служит наседкой..."
     "Ќикакого  демона  пустыни  нет, - упрЯмо шептал дух ‘элмона. - ’о, что
ты  принимаешь  за демона, - твои сомнениЯ... ‘ердце - не корзина с соломой,
и  что  за  чушь  -  новый  цыпленок  сердца?..  Њы,  люди, были и останемсЯ
эгоистами.  Њы  никогда  не  поверим  до  конца в наши общие интересы. Њожет
быть,  даже  оттого,  что нам помешают поверить. Њы эгоисты от рождениЯ. Љак
электрон  вращаетсЯ  вокруг  своей оси, так личность вращаетсЯ вокруг своего
интереса.  —еловеческое сознание - что-то вроде замкнутой структуры атомного
Ядра,  в  нем  всегда  есть  силы за и против, и плоды его непредсказуемы, и
непредсказуемость  или,  точнее  говорЯ,  вероЯтность - качество мирозданиЯ.
Ќам,  людЯм,  свойственно  сомневатьсЯ  в себе, сомневатьсЯ в личном и общем
будущем,  и  потому  мы  -  ничтожны.  „опущение,  что  мы станем великими с
помощью   разума,  -  самое  распространенное  заблуждение.  Џрогресс  нашей
разумности   указывает   на   все  большую  ценность  всЯкой  жизни,  и  это
увеличивает  страх  и  трусость  среди  наиболее разумных. Ќикогда не бывает
так,  чтобы был только выигрыш или только проигрыш. ЏовышаЯ свою разумность,
мы  терЯем  мужество и готовность к риску. €стинно разумный в наших условиЯх
- полнейшее ничтожество..."
     Ћ,  дух  ‘элмона  умел  пудрить  мозги! Ѓыло бы ложью утверждать, что Я
легко   преодолел   наваждение   внушаемых   идей.   ‘казать  по  правде,  Я
запаниковал.  џ  подумал,  что был орудием в чьих-то руках, а сам по себе не
действовал  и  не  способен  к  действию.  ‡а всю свою жизнь, подобно многим
другим,  Я  так  и  не  осознал  действительных потребностей своей личности,
хотЯ,  кажетсЯ, только и служил своим интересам. џ жил рЯдом с кем-то чужим,
у  нас  было  общее  тело и общие заботы, но не было взаимопониманиЯ. Љому Я
прислуживал?  —ьей  воле  покорЯлсЯ? Ќе был ли то чуждый мне дух, которого Я
принимал  за  себЯ  самого? Љонечно, мир человека не может не иметь полюсов,
такова  природа  всего сущего, но этот мир должен единитьсЯ не только единым
телом,  но и единым полем тЯготениЯ, единым зарЯдом магнетизма. џ не нашел в
себе  такого  мира. Њожет быть, Я и не знал о нем, не знал, что он возможен.
Џодобно  другим,  Я  лавировал между полюсами и ни разу не достигал прочного
равновесиЯ.  џ  осталсЯ  чужим  -  себе.  ‚след за другими Я повторЯл чьи-то
бредни,  что  ад  - на земле, и потому землЯ была адом. џ не умел любить, не
взвешиваЯ  всЯкий  раз пользы любви. Њой разум обернулсЯ против менЯ самого,
потому  что Я обращал его против других, не задумываЯсь всерьез над тем, что
мой  личный  интерес  - только общий интерес, что любой мой личный выигрыш -
это проигрыш всех, а проигрыш всех - мой проигрыш...
     Ќаступила  слабость  -  Я разуверилсЯ в избранности, в том, что от менЯ
кто-то   чего-то   ждет.  "‡ачем  куда-то  идти  и  что-то  делать?  —то  за
предрассудок   -  искупление?..  Ќе  было  моей  вины  в  том,  что  событиЯ
повернулись  так,  а  не  этак, - к черту искупление!.." “же снарЯдившийсЯ в
дорогу,  Я  обмЯк  возле  люка,  ослабел  и  повалилсЯ  на  пол.  "„лЯ  чего
существуют  атомы  и  частицы  атомов?  €м  нет  никакого  смысла?  „а,  они
"кирпичики" вечно кипЯщей материи, но - длЯ чего?.."
     џ  усомнилсЯ  даже  в  том,  что  слыхал демона пустыни. "Љто он такой?
‡ачем  он?.."  Ћн  внушал  мне  какую-то высшую логику, тешил менЯ какими-то
отдаленными целЯми. ќто напоминало все ту же обанкротившуюсЯ веру в бога...
     Ќо  ѓолос сказал, и Я содрогнулсЯ от его твердости и печали: "Ќе найдет
смысла  усомнившийсЯ,  потому  что  смысл возникает и умирает. ‘мысл создает
только  тот,  кто  действует,  кто дерзает, кто рождает мечту и идет за ней.
„аже Џрирода бессмысленна, если не творит..."
     Ѓыло  так,  будто  демон пустыни или кто-то, пославший его, обещали мне
вечную жизнь и возрождение планеты.
     ЋбливаЯсь   холодным   потом,  Я  поднЯлсЯ  с  ледЯного  пола.  “  менЯ
начиналась  тропическаЯ  лихорадка или пневмониЯ. џ был тЯжел, как азиатский
континент.  €  все  же  Я  протЯнул  руку  к стальному рычагу, чтобы открыть
люк...
     ђука  опустилась  сама  собою. џ понЯл, что не хочу "выживать", не хочу
никому давать новую призрачную надежду.
     "„овольно, довольно!.."
     "‚от  и  хорошо,  -  сказал  ѓолос,  -  вот и разумно, наконец. Ќи одно
Явление  не  может  выйти  за пределы самого себЯ, не может преодолеть своих
внутренних  законов.  €  разве человек способен? •ватит химер! „аже здесь, в
убежище,  в  этом  склепе,  ты,  пророк,  не  смог  повернуть  жизнь по иным
законам. ‡десь продолжалось то же, что было прежде..."
     "Ќо  ведь Я еще не был настоЯщим пророком! Њне никто еще не сказал, что
Я пророк и за мною пойдут!.."
     "’русливое   человечество   недостойно  жизни,  -  продолжал  ѓолос.  -
„опустим,  кто-либо выживет, - о цене не говорю, она никого не интересует, -
разве  выживший  не  оживит  подлости?  ‚спомни,  какие  обычаи  принесли из
глубины  тысЯчелетий  самые  древние  народы:  охота  за  черепами, чтобы не
разрасталось  народонаселение,  преследование  высокоумьЯ  и  богатства.  Ќе
исключено,  что  это  были  сигналы  прошлого  горЯ, уже происшедшей однажды
катастрофы.  Ќо  кто  понЯл  сигналы?  Љто  открыл  в  них  трагический опыт
планетных масштабов?.."
     €  вновь  Я согласилсЯ. Њудрость Ѓиблии была украдена у шумеров, а те -
у  кого  позаимствовали  ее?  ‘амые  древние  народы уже не понимали мысль о
спасении  человеческого  рода,  дошедшую  из  мрака  времен.  Љрик  ужаса  и
отчаЯниЯ   принималсЯ   за  возглас  радости  и  удивлениЯ  деЯниЯм  творца.
Њудрость,  рожденнаЯ  страданием  как  призыв  к  действию,  забавлЯла,  как
цветок.  Џричем  если  раньше  цветок  высаживали  у  порога  или в домашнем
горшке,  пресыщенный  человек  поздний  любовалсЯ  цветами, убиваЯ их. –веты
срезались  раньше,  чем  поспевали  семена.  Ђ в семенах была всЯ тайна... Ђ
потом  и  вовсе наступило времЯ цветов из пластмассы - мудрость обратилась в
химию, в велеречивую болтовню недоумков...
     „емон  пустыни  видел  мои  колебаниЯ, но не отступалсЯ. Ќе будь его, Я
бы,  пожалуй,  принЯл  таблетку, что гарантировала вечный сон. ’аблетка была
при мне как самый надежный выход из затруднений.
     Ќо  и  дух  ‘элмона  не  переставал  боротьсЯ за менЯ, враждебный мне и
всему живому.
     џ  протЯнул руку, чтобы набрать код, позволЯющий открыть люк, и - глаза
боль  пронзила,  цифры  разбежались,  будто  живые,  в разные стороны. ѓолос
сказал:  "Љонечно,  ты  бы  хотел  построить жизнь обожженного улеЯ на новых
началах.  Ќо  тебе не совладать с его внутренними законами. Џророческих книг
ты  не  напишешь,  а  если  и  напишешь, уцелевшие не станут читать их. ‹юди
превратились  уже  в  животных.  ѓонимые голодом, болезнЯми, всеми напастЯми
своей  горькой  судьбы,  они  выродились  в  стадо,  которое  скоро  забудет
высокопарный  Язык  безумных предков. Ћни не будут знать, что такое "парус",
"буква",  "стол".  Ђбстрактные  понЯтиЯ добра и зла будут тЯготить их ум. €з
всех  возможностей  тебе  останетсЯ  одна-единственнаЯ: используЯ все тот же
страх,  вдалбливать  в  их головы новый миф и идею нового бога... Ќо чего ты
потребуешь  от  несчастных?  —тобы  они  прочь  гнали  всЯкую  мысль?  —тобы
исключили  познание, обнаруживающее силы, превышающие моральную силу разума?
—тобы  не  допускали  богатства?  —тобы  любой  ценой  сохранЯли равенство и
немедлЯ  предавали  бы  казни того, кто пожелал бы большего, чем другой? ‚се
это  уже  было, и все это не понЯли или извратили... •а-ха, когда-то уже был
коммунизм,   правда,   коммунизм   нищей,  первобытной  толпы,  но  тебе  ли
уразуметь,  как  необходим, как животворен и спасителен коммунизм богатства?
‚идишь,  Я  объективен,  Я не боюсь рассуждать о вещах, в которые не верю, -
чтобы  показать тебе, что все усилиЯ человека выбратьсЯ из бездны своей души
и истории тщетны..."
     Ќо  демон  пустыни  рассмеЯлсЯ  и  сказал: "Ќе верь лукавым речам! Ќебо
завоевывает  тот,  кто  хочет  летать.  ‚сЯ сила зла в том, что оно способно
разрушать.  Ќо  оно  бессильно  созидать.  …сли  бы это было во власти духа,
искушающего   тебЯ,   он  бы  немедлЯ  превратил  все  сущее  в  золото,  не
задумываЯсь,  что  исчезнет и вода, и хлеб... ‡ло подрывает свои собственные
основы,  но  оно  не  может  осознать  это,  поскольку  исходит  из  желаниЯ
сиюминутной   выгоды.   ’олько  добро  презирает  времена.  „ар  видеть  или
предчувствовать дальние, стало быть, общие цели, - это и есть добро..."
     ѓолос  возразил:  "—еловек  не  совершенен. € оттого не способен видеть
перспективу.  …сли  человек  и  поступает  хорошо, то не потому, что смотрит
вдаль,  а  потому,  что  хочет  нравственного  комфорта:  он длЯ себЯ больше
хочет,  чем  дает. Љрайние формы добра, к которому звали проповедники, ничем
не  отличаютсЯ  от  крайних  форм  зла.  € вообще, добро и зло - условность.
‡начение  имеет  только  то,  что будит творческие силы человека. ‚се течет,
все  развиваетсЯ,  что живет и хочет жить, и бег неостановим. „аже ‚селеннаЯ
непостоЯнна  в  своем  постоЯнстве...  Ѓег  -  истинный  бог  сущего,  и  он
бесконечен. Ђ бег не знает морали..."
     €  опЯть  Я  в  бессилии опустилсЯ на пол. "‡ачем куда-то идти? —его-то
хотеть? ‹учше остатьсЯ здесь и жить, покуда хватит воды и пищи..."
     Ќо  демон  пустыни  сказал: "‚стань, иди и дерзай! € помни во всЯкую из
минут  -  горькую  и  сладкую, сильную и бессильную: нет истины в слове, как
нет  света  в  тени!  ‚се  покажешь  в слове, но докажешь лишь в действии...
—еловек  совершенен.  Ќе  потому  что  совершенен,  а  потому  что  способен
преодолевать  несовершенство  и идти к мечте, постигаЯ истину. €стина и есть
совершенство,  а всЯкое заблуждение - зло и разрушение совершенства. —еловек
несовершенен,  оттого что не верит, что он совершенен и что оплачены уже все
его  мытарства  и  потери  и  искуплены  все  жертвы; он готов сделать шаг к
совершенству,  но  требует  воздаЯниЯ.  €  тем  более непомерного, чем более
готов  идти  к  совершенству,  и  это исключает совершенство. ‘амые подлые в
глубинах  души считают себЯ самыми способными к совершенству, если даже и не
признаютсЯ  себе  в  этом.  Ћни ведь требуют большей доли себе не за то, что
хуже  других,  а за то, что лучше. ‚от как все перепутано в мире, где свет и
тень  существуют  рЯдом. —тобы жизнь вернулась к совершенству, каждый должен
получить  по  заслугам,  а  это значит, получить все то, чем владеет лучший.
“чась  верно  видеть  свои  заслуги,  мы  приближаемсЯ  к совершенству самых
совершенных.   Ћсознание   равенства   с   самыми   совершенными   и   самых
несовершенных  -  вот истина и вот гармониЯ. € не в слове она, - в действии.
‚ сотворении добра..."
     "‡начит,  - сказал Я себе, - и Я, ничтожный, - велик!" € Я снова встал,
и   решимости   моей  уже  не  могло  противостоЯть  ничто.  €счезли  голоса
искушавших менЯ, - Я сделалсЯ своим властелином...
     ђаскрылсЯ  люк.  Џодхватив  автомат,  Я  спустилсЯ  вниз  по лесенке, и
лесенка  тотчас  убралась  в  стальное  брюхо  убежища, и люк захлопнулсЯ. џ
осталсЯ  во мраке, но не торопилсЯ включать фонарь. Љак астронавт, ступивший
на  иную  планету,  Я  должен был привыкнуть к мысли, что Я нахожусь на иной
планете.
     ‘трах  шевельнулсЯ.  ‚  зловещей  тишине, как в зеркале, отразилось мое
дыхание и гулкое биение сердца...
     —еловек   поневоле  представлЯет  себе  все  то,  с  чем  ему  придетсЯ
столкнутьсЯ.  Ќе  было  и  нет  человека,  который  бы  не  вычислЯл хотЯ бы
ближайшее  будущее. џ решил найти уцелевших людей и установить с ними свЯзь,
но  пока  не  рисковать  -  не  выходить  из  тоннелЯ,  пробитого  в  скале:
смертоносные  облака,  конечно,  еще не рассеЯлись. ‚спомнив, что полураспад
каких-то  изотопов  будет  продолжатьсЯ  сотни  лет  и  что  еще  годы будут
сыпатьсЯ  с  неба  радиоактивные  осколки,  Я подумал, что, может быть, мне,
новоЯвленному  ђобинзону,  когда-либо  придетсЯ  еще  сеЯть  хлеб  и редьку,
используЯ  запасы  семЯн.  Џравда, Я не знал, как сеЯть, но у менЯ под рукой
были   ценнейшие   пособиЯ:  все,  решительно  все  предусмотрели  уважаемые
создатели   убежища!   Ќе   будь  пособий,  Я  был  бы  обречен:  преступнаЯ
цивилизациЯ,    доведЯ    до    абсурда    разделение    труда    ради   его
производительности,  произвела  на  свет  беспомощного  человека.  € плуг, и
упрЯжь,  привычные длЯ каждого еще сто-двести лет назад, накануне катастрофы
были   уже   длЯ  большинства  понЯтиЯми  толкового  словарЯ  и  этнографии.
ђазвиваЯсь,  человечество  подрывало  корни своей жизнестойкости, все дальше
отодвигалось от природы...
     Љругом  была  тишина. џ включил фонарь. ђыжий сноп света ударил, открыв
ровное  поле  тоннелЯ  и рассыпанные по нему валуны. Ћни отбрасывали черные,
как на ‹уне, тени...
     Ќо  то  не  валуны  были.  ’о  были  трупы людей, заползших в тоннель в
поисках  спасениЯ  и  издохшие  здесь без воды и пищи. …два Я сообразил, что
вокруг менЯ трупы, в нос ударил смрад...
     ѓниющие  вокруг  тела  успокаивали  менЯ.  џ  понимал,  что Я последний
свидетель,  к  тому  же  облеченный  полномочиЯми. џ был властелином мира, и
все,  кто  уцелел,  обЯзаны  были  броситьсЯ  к моим ногам, с благодарностью
принЯть мою опеку и мое слово...
     ‘делав  дюжину  шагов, Я остановилсЯ. ‘нарЯжение мое весило немного, но
то  ли  Я отвык от физических усилий, то ли был угнетен миазмами тлена, но Я
задыхалсЯ,   сердце   едва-едва   тЯнуло.   џ   догадалсЯ,  наконец,  надеть
специальную  маску,  очищавшую  воздух  и  обогащавшую его кислородом. ‘тало
значительно  легче.  ‚идно,  мозг  отравилсЯ  какими-то  газами,  - кислород
взбодрил  его.  џ понЯл, что способен лететь, как птица, и груз мне более не
помеха. ‚ крайнем случае, рассудил Я, брошу тут все, кроме запаса воды.
     Џередохнув,  Я отправилсЯ дальше, светЯ себе фонарем. ЊертвЯки в разных
позах  лежали  на  бетоне,  некоторые  сидели,  опираЯсь  о  стену. ќти были
наиболее  страшны.  Ћни  пугали  менЯ  тем,  что будто бы шевелились в лучах
света...
     €  все-таки  Я  был  не  один.  Љто-то  чувствовал  мое  приближение  и
заблаговременно  прЯталсЯ.  Ќаправив  луч  в  глубину  тоннелЯ,  Я  различил
проворных  животных  величиной  с  кошку.  "Љрысы!  ‚от  отчего  изуродованы
трупы!.."
     Џрежде  Я  не  слыхал,  чтобы  крысы жрали мертвечину. Ќо теперь нельзЯ
было  полагатьсЯ  на  прежний  опыт.  ’еперь, конечно, переменились и крысы.
Њожет  быть,  именно  они  теперь  начали  эволюционировать  во  властелинов
природы...
     Љрысы  могли  напасть  на  менЯ. Џротив стаи Я бы не устоЯл: достаточно
было  разбить  мой  фонарь,  и  Я  бы  заблудилсЯ.  ‚спомнилось  оставленное
убежище,  кровать,  где  Я  отдыхал всЯкий раз, когда уставал от пророчеств.
‘амым  разумным  было  бы вернутьсЯ. Џоследний судиЯ человечества, сожранный
крысами, - в этом не было ничего героического...
     "Љак   могли  забратьсЯ  крысы  в  тоннель,  пробитый  в  скалах?"  ќто
объЯснилось  - Я увидел зиЯющие трещины и кое-где осыпи. Ћ чудовищной трЯске
земной  коры  свидетельствовали  они.  џ  посветил  в  одну  из щелей в полу
шириною  в две мои ступни и не увидел конца разлому. ‚ углу коридора из щели
поднималсЯ белесый дымок.
     ‚озвращатьсЯ  не  было мочи. џ присел на складной стул, который был при
мне, и неожиданно задремал: мозг не вынес напрЯжениЯ и отключилсЯ...
     Љакие-то  типы в балахонах и противогазах тенЯми скользили мимо друг за
другом,  будто  ехали  на  велосипедах,  и  у  каждого  в  руке  был щуп или
неизвестное  мне  оружие.  џ хотел остановить их, позвать, но Язык пристал к
небу...
     џ  закричал,  пробуждаЯсь,  и  крысы от менЯ прочь побежали - Я услыхал
пронзительный писк. Ѓудто тупые сверла завЯзли в металле.
     ‡адыхаЯсь,  Я сдернул с себЯ маску. € едва сдернул, понЯл, что белесый,
реденький  дымок,  поднимавшийсЯ  из  трещин  в  породе,  смертельно Ядовит.
‹егкие  разрывались  на части, во рту запенилась горькаЯ слюна, Я сплевывал,
но  пены  все  прибавлЯлось.  џ маску вновь натЯнул и прибавил кислороду, но
облегчениЯ  не  ощутил:  дыхание  было  сбито,  суставы  наливались  горЯчей
тЯжестью, будто в полые кости заливали расплавленный свинец.
     "Ђ  может,  он и не жил никогда? - подумал Я о пророке ”ромме. - Њожет,
все выдумано? € прошлое, и настоЯщее?.."
     ќтого   нельзЯ   было   исключить.  ‡начит,  выдумкой  были  и  людские
страданиЯ, и катастрофа...
     ‚  природе  нет  ничего  неопровержимого,  и  даже непрерывного течениЯ
времени  нет.  ‚сюду  хаос,  и  только наш жалкий разум, чтобы доказать свою
необходимость,  вносит  в  ЯвлениЯ  закономерность. €наче - непонЯтно. € все
познание  -  лишь  самопознание,  в  каких  бы  структурах мы ни копались: в
космосе  или  в  хромосоме. ‚сЯ наша мораль зиждетсЯ на самопознании, она не
может  быть  всеобщей  и  объективной,  вот  отчего  кругом  были  тупики  и
приращение  науки  так  и  не  привело  к  рождению  новой картины жизни. Њы
пытались  увидеть в человеке облик изуродованного человечества, а нужно было
в человечестве видеть изуродованного человека...
     џ  осторожно  пробиралсЯ  по тоннелю, по которому некогда полз вместе с
‹уийей.  Љаким  бесконечным  он  мне  тогда  казалсЯ!  €  сколько терпениЯ и
мужества  обнаружила  раненаЯ  женщина! Ќе будь ‹уийи, Я бы давно лежал тут,
среди этих трупов.
     ‘клеп   всегда  рукотворен.  Њы  сами  делаем  свои  усыпальницы.  ‘ами
возводим свои пирамиды...
     ‚спомнилось  далекое,  доисторическое  даже: как моЯ тетка, у которой Я
жил  после  смерти  родителей,  купила  участок  земли.  ќто  было ее давней
мечтой.  Ќу,  хоть  клочок, только чтоб приезжать туда и знать, что вот она,
твоЯ  землЯ. Џосадить розы и знать, что вот они, твои розы... ‡емлЯ дорогаЯ,
всего-то  и наскребли денег, что на горбатый лоскут глинистого пустырЯ возле
какой-то  фермы.  "—то-нибудь да вырастет! - подбадривала себЯ тетка. - …сли
тут  прижились  лебеда  и  полынь,  то  и розы должны прижитьсЯ. €ли не одни
корни  у  всех  растений?"  Ђ  ее  отец,  упрЯмый  старик,  стоЯл  на своем:
разравнЯть  бульдозером  участок  да  подсыпать  хорошей  землицы. € так они
препирались,  дочь  и  отец,  и каждый из них что-то втолковывал мне, но мне
было  безразлично.  Ќаконец,  поЯвилсЯ  бульдозер, разравнЯл участок, словно
подготовил  место  длЯ  укладки  дороги.  ‘ подсыпкой чернозема запоздали, а
после  не  оказалось денег, так что тетка сажала свои розы прЯмо в глину. €,
конечно,  ничего  у  нее не получилось. „аже полынь и та не поднЯлась... "Ќе
трогали  бы  землю,  что-нибудь  да  росло  бы!  -  укорЯла тетка старика. -
‚ерхний  слой  земли  столетиЯ  обихаживают  растениЯ, а теперь новаЯ глина,
сплошной мертвый пласт, и нет дыханиЯ ни семени, ни корню!.."
     ЉакаЯ-то  свЯзь была между этой историей и катастрофой - не случайно же
Я  вспомнил о ней. ’ак и вертелось где-то какое-то необходимое мне, истинное
слово.
     ЌапрЯжение  взбудораженного  сознаниЯ  было  таково,  что  Я  физически
ощущал опухоль в своем мозгу - в верхней лобной части чуть справа...
     €  вдруг  разом  -  вот  она,  свЯзь! ‚сЯ наша прошлаЯ жизнь напоминала
чахлый  бурьЯн  на  глинистом  холме.  „овольно было нарушить тончайший слой
культуры   или   морали,   и  человечество  превратилось  в  труп.  Ќе  будь
катастрофы,  оно  все равно бы не выжило, потому что там и сЯм носились люди
с идеей бульдозера...
     ‹егче  стало.  „аже  легко  стало:  не о чем сожалеть! € как жажда, как
приступ  зубной  боли,  пришло желание показать этому дерьму, как нужно было
жить,  чтобы  не  нарушать  верхнего слоЯ живой земли. џ знал, что Я пророк,
самый  великий из пророков. Љ этому теперь добавилось чувство безраздельного
господства.  џ еще не знал, могу ли оживить мир, но был убежден, что лишь от
менЯ  одного  это  зависит.  …сли  бы  Я  захотел, Я мог бы раздвинуть стены
тоннелЯ, мог превратить в изумруды лежавшие камни...
     ’еперь  Я  отлично  понимал адмирала ’акибае, понимал Љсеркса и кайзера
”ранца  €осифа.  „а, конечно, и они были помазанниками божьими, его голосом,
его  волей.  €  действиЯ  этих  властелинов  могли казатьсЯ простым смертным
удачными  или  неудачными,  -  бог вел их и за ними неразумные народы тропою
горнего восхождениЯ...
     Ђ   вот  и  железные  двери.  Џо  словам  ‹уийи,  они  скрывали  запасы
продовольствиЯ  и  воды.  џ шел к ним, к этим дверЯм, это было главной целью
моего  похода.  џ  жаждал  увидеть эти двери, златые врата моей несокрушимой
подземной столицы...
     ’ам,  где маЯчит надежда, больше всего трупов. Џока люди были живы, они
пытались  взломать  двери.  Ќапрасные  попытки!  Ќа  мощных гранитных стенах
остались   царапины,  а  на  дверЯх  не  осталось  даже  царапин  -  спасибо
строителЯм.  ‘троители,  конечно,  давно  погибли, - смерть была написана на
роду у всех строителей чужих пирамид...
     ‡десь  жгли  особенно  сильные  костры. ‡десь жарили человечину - здесь
иллюзиЯ всего сильнее одурЯла человека.
     ‚  мою  экипировку входил раскладной багор. ќтим багром Я оттащил трупы
от  двери.  Ќашел  гнездо  длЯ ключа. ќлектронный прибор опознал код и выдал
команду:  раздвинулась  стальнаЯ  дверь  и  сразу  же  захлопнулась  за моей
спиной.
     ‚спыхнул  знакомый  синий  свет  - Я увидел следы одной из бесчисленных
трагедий,   сопровождавших   агонию   человечества.   џ  не  содрогнулсЯ,  Я
математически  точно вычислил событие, которого больше не существовало и как
памЯти.
     Ќа  полу лежали два трупа. ‘удЯ по всему, дело было так: некто завладел
ключом   ‘элмона,  но,  вероЯтно,  долго  не  мог  дождатьсЯ  благоприЯтного
момента,  чтобы  им  воспользоватьсЯ: обнаружив дверь, обреченные с Яростным
упорством  осаждали ее, полагаЯ, что за дверью их ожидает утерЯнный рай, тот
самый,  который  они  еще  вчера  проклинали.  €  все-таки  владельцу  ключа
каким-то   образом   удалось   отвлечь  внимание  несчастных.  Ћн  юркнул  в
распахнувшуюсЯ   дверь,   но   кто-то   другой  успел  последовать  за  ним.
’еоретически  они  могли  поладить:  запасы воды и продовольствиЯ, к которым
они  получили  доступ,  были  значительны.  Џрактически все сложилось иначе:
катастрофа  упразднила  доверие  человека к человеку - между ними завЯзалась
борьба, в которой погибли оба...
     џ  безошибочно  определил  владельца  ключа. Ќадев перчатки, вытащил из
гниющего  кулака  ключ  с  первым  номером. Џосле этого вновь открыл двери и
багром  выволок  оба трупа. ‡атем продезинфицировал перчатки из специального
баллона,  но  при  этом обнаружил в помещении Ядовитый газ. ‘омнений быть не
могло:  где-то  образовалась  щель,  куда и проникал газ. ќто обстоЯтельство
несколько  по-иному  объЯснЯло  гибель соперников, но возвращатьсЯ к версиЯм
на  эту  тему  мне  не  хотелось.  Ќе  хотелось  размышлЯть  и о том, отчего
владелец ключа не попыталсЯ проникнуть в наше убежище...
     —то  менЯ  волновало,  так  это  мои  запасы  воды  и пищи. Ћни были не
тронуты - радость, радость испытал Я!
     ’ут  было  все,  что  требовалось  длЯ  продолжительного  существованиЯ
нескольких  десЯтков  человек.  ‚  специальной  книге имелись расчеты - было
недосуг читать их...
     Џередохнув,  Я  выбралсЯ  из  склада  и  продолжил  обследование  своих
владений.  "‚  каждом прошлом человеке Явно и тайно жила мечта о господстве,
о  преобладании,  об  услаждении  своего чрева. € вот финал этого абсурдного
двигателЯ...   џ  сделаю  иначе:  заставлю  всех  Явно  и  тайно  мечтать  о
подчинении..."
     "€  это  было,  -  возразил  мне ѓолос. - Џодчинение - обратнаЯ сторона
господства..."
     ЊенЯ  снова искушали. Ќо Я не сомневалсЯ, что найду правильные решениЯ.
џ  буду  солнцеликим  вождем,  сыном  Ќеба,  общатьсЯ  с которым будут очень
немногие.  ‚се остальные будут получать за послушание. Њалейшее непослушание
будет наказыватьсЯ публичной и мучительной казнью...
     "€ это было..."
     Џотом-потом!  Ѓуд