ет  еще  довольно веков все обдумать и ввести то, чего
еще не было!..
     ‹уч  фонарЯ  уперсЯ  в  стену. Ќа стене сидело насекомое. Љакой-то жук.
Ќет,  какаЯ-то  многоножка.  Ќасекомое  слабо  двигалось. ђукой в перчатке Я
раздавил  насекомое.  џ  не  собиралсЯ  убивать  его,  просто так само собою
вышло, едва Я поднес руку к стене...
     "…сли  природа  не содрогнулась, когда Я раздавил насекомое, зачем было
ей  содрогатьсЯ,  когда  погибло  человечество?.."  Њысль  эта  разрослась и
утЯжелилась, так что Я с трудом уже мог держатьсЯ на ногах.
     ‚сего  лишь  многоножку  раздавил  Я, но Я знал, что раздавил совсем не
многоножку... ђаздавил, не собираЯсь вовсе раздавливать...
     Љогда-то  ‹уийе  и  мне  потребовалось  пЯть-шесть  минут, чтобы пройти
бетонированный  ход  до  убежища.  ’еперь  истекал второй час, а новаЯ цель,
сама  собой  возникшаЯ,  все  еще  не  была  достигнута.  Џравда,  выход  из
подземельЯ  находилсЯ  уже  где-то  близко.  џ  определил  это по обгорелому
трупу.  Ѓелых  червей  не  испугал  свет фонарЯ, они неустанно сосали мЯгкие
ткани  горла  и  искаженного тленом лица. ѓлаз не было, они были выжжены или
выдавлены...
     Ћзабоченный  тем,  чтобы не споткнутьсЯ и не упасть в копны гнили, Я не
поверил  себе,  услыхав внезапно оклик: "Ќи с места! ђуки вверх, стрелЯю без
предупреждениЯ!"
     џ  не  поверил  в  живой  голос.  Џодумал, что почудилось. ЋглЯдевшись,
заметил,  что  тоннель  раздваиваетсЯ, обрываетсЯ разломом, широкаЯ площадка
за которым справа освещена непонЯтным сплошным светом...
     Ѓоже, да ведь это же солнечный свет, только рассеЯнный!
     ‘вет - моЯ миссиЯ обретала высший смысл.
     - ђуки вверх!
     џ  не  видел  глупца,  грозившего  мне. џ поднЯл руки, думаЯ о том, что
каждое  живое  существо  тотчас  погибнет,  если  не упадет передо мною ниц.
‘обственно,  Я  был  богом,  поскольку знал тайну спасениЯ. Ћна была открыта
мне в тот момент, когда провидение призвало менЯ в пророки...
     - ЏрЯмо, не сворачивай!.. ’еперь направо, направо, говорю!..
     ‘вернув   направо,   Я   очутилсЯ  в  огромной  пещере.  …е  образовали
сместившиесЯ  пласты  породы.  ‚  узкую щель вверху падал сноп живого света.
‚прочем, он и умирал там, в вышине...
     "…сли  природа  не  содрогнулась,  когда  Я  раздавил насекомое, она не
содрогнетсЯ, когда в муках погибнет последний из людей..."
     - ‘олнце - вот символ высшей справедливости!..
     џ  произнес  это вслух. € собиралсЯ продолжить мысль, но как раз увидел
своего противника. †алкую тень. ‡аморыша.
     ‚   голову   ударила   ненависть   и  презрение:  ничтожество  угрожает
‘пасителю!  Ћтступить  назад,  укрытьсЯ  за выступом скалы, сдернуть с плеча
автомат и - всадить в негодЯЯ очередь...
     Ќо  Я не был уверен, что за мной не наблюдает еще кто-либо. „ержит менЯ
на  мушке,  притаившись  в  темных  углах  пещеры. ’ут, за обломками камней,
могли  прЯтатьсЯ  и  другие бандиты. ‚се они были теперь длЯ менЯ бандитами.
Ќо  главное  было  не в этом, - все они отныне были моими рабами и Я не смел
гневатьсЯ на них без достаточной причины.
     џ  сделал  еще  несколько  шагов  вперед.  џ  не боЯлсЯ, ни капельки не
боЯлсЯ,   уверенный   в  божественной  силе,  охранЯвшей  менЯ  длЯ  великих
свершений.
     ’ень  придвинулась,  ловкие  руки  отобрали  автомат  и фонарь. ‚ лицо,
ослепив, ударил электрический свет.
     - ‘нЯть противогаз!
     џ опустил маску с очками на подбородок.
     - џ  пришел спасти вас, дети мои, - торжественно сказал Я. - ‘оберитесь
все, сколько вас здесь осталось, и Я скажу слово, дарованное мне свыше!..
     - Ќа  кой  они  нам,  твои  слова? - хрипло сказал заморыш, светЯ мне в
лицо.  -  ‚се слова давным-давно сказаны, и больше нет таких, которые стоило
бы послушать...
     - ђаб,  -  перебил  Я нетерпеливо, - ты не осознал безнадежности своего
положениЯ  и  ропщешь!..  џ скажу слова, какие вы никогда не слыхали и какие
дадут вам силы жить новой жизнью...
     - €гнасио,  -  крикнул  человек  в темноту, - подойди сюда! Њне попалсЯ
проповедник или идиот! Љороче, не по моей части!
     Џочти  тотчас поЯвилось еще одно существо, которое тоже не упало передо
мной на колени.
     - ‹ицо человека мне знакомо, - услыхал Я голос. - ‚ы ”ромм, не так ли?
     € тогда Я узнал голос - без удивлениЯ.
     - ’ы €гнасио „иас?
     - ЏамЯть  -  не  рыба,  она  не  дохнет, даже когда нас выволакивают из
родной стихии.
     - ‚се  дохнет,  - возразил Я, потерЯвшись в темноте, потому что €гнасио
выключил  фонарь.  - “ менЯ нет прежнего имени. ‚се опозорило себЯ. € теперь
преступление - хранить что-либо из того, что было...
     џ  говорил  машинально,  а  во мне все клокотало от Ярости. Њежду этими
невеждами  существовали  прежние  свЯзи - вот что бесило. џ, пророк, призван
был  вывести  людей  из  мрака  забвениЯ, призван был поднЯть их, упавших на
самое  дно  жестокости  и  безверьЯ,  полностью  озверевших  и потому только
преодолевших  невыносимые  лишениЯ.  Ђ эти непочтительные типы жили какой-то
своей  надеждой.  Ќе  той, какую Я нес им, а своей. Ћ, Я тотчас почувствовал
все это!
     - Ѓог  оставил  человека между инстинктом и разумом, - сказал Я, ожидаЯ
ропота  и  решив  подавить  его  любой  ценой.  -  Њожно  было  идти к богу,
пользуЯсь  разумом,  но  мы  поставили  на инстинкты, и теперь надо до конца
превратитьсЯ  в зверЯ. Ќадо сжечь и уничтожить все, что было создано! Џрежде
всего книги. Ќадо убить всех, кто полагаетсЯ на разум!..
     ќто  было  не  вполне  то,  что  Я  хотел  доверить  моему  стаду. Ќо Я
проверЯл,  насколько  они способны к самоотречению и послушанию. џ, пастырь,
провоцировал  их,  чтобы  поразить  молнией, в случае если они были заражены
порчей...
     - ”ромм,  вы ли это? - услышал Я в ответ еще один голос. џ тотчас узнал
и  его.  “знал  с  раздражением,  потому  что  он вызывал из небытиЯ то, что
подлежало небытию. ќто был голос брата ‹уийи...
     - ‚ы  неисправимы,  ”ромм!  ђезонерствуете  по  всЯкому  поводу,  как и
прежде.  Ќеужели вы так и не понЯли, что мусор слов, завалив нам простор длЯ
действиЯ,  приблизил  катастрофу?  ‚се  было  страшным.  Ќо  это  было самым
страшным  порождением империализма - потоки демагогии и пропаганды, топившие
правду...   Ќо   -   к   делу!  ‚ы,  конечно,  вышли  из  убежища  разнюхать
обстановку?..
     "„а  кто  ты  такой,  Ћко-Ћмо, чтобы спрашивать менЯ о чем-либо? “ менЯ
огромные  запасы  продовольствиЯ  и  воды,  у  менЯ  запасы  оружиЯ,  у менЯ
неприступные  крепости,  -  кто смеет тЯгатьсЯ со мною? Љто вправе диктовать
мне свою волю?.. € потом - мир жаждет новой философии..."
     - Ќе  спрашивать, но слушать отныне должен ты, Ћко-Ћмо, - строго сказал
Я. - ђазве ты знаешь, как теперь сберечь человека?
     џ  предпочитаю  разговаривать,  глЯдЯ  собеседнику  в глаза. џ не видел
Ћко-Ћмо, и это раздражало менЯ.
     - "’еперь",  -  повторил  Ћко-Ћмо.  -  ЏрежнЯЯ  пацифистскаЯ болтовнЯ -
прежнЯЯ  буржуазнаЯ  подлость.  €  тогда,  и  теперь  мир требовал классовой
борьбы, непримиримости к тем, кто противитсЯ равенству!
     - ‚се истины разрушены катастрофой!
     - Ќи  одна из истин не разрушена, - возразил незримый Ћко-Ћмо. - Џравды
не  существует  без  людей,  это  верно.  Ќо мы живы. ‡начит, жива правда. €
правда  эта  - все та же правда, которой так и не получили люди... ’еперь мы
живем  иначе,  -  мы  действуем  и  от  всех  друзей требуем действий. Њы не
допустим более болтовни. € средство - равенство. …го у нас не было...
     џ  готов  был  броситьсЯ  на Ћко-Ћмо и его прихвостней и разорвать их в
клочьЯ.  Љатастрофа  переменила облик мира, а они тЯнули старую волынку. Ћни
мне  путали карты, лишали смысла мою пророческую миссию. џ знал, что Ћко-Ћмо
никогда  не согласитсЯ со мной. Њои идеи были близки к его идеЯм, но в то же
времЯ  и  противоположны.  Ћко-Ћмо  украл  мои  идеи, но, как всЯкий раб, не
понЯл их...
     - —то ты лично от менЯ хочешь? - спросил Я.
     - ‹ично  -  ничего,  -  помолчав,  сказал  Ћко-Ћмо. - Љоммуна, интересы
которой  Я  выражаю этот месЯц, нуждаетсЯ в продовольствии, воде и оружии...
џ знаю, в убежище этого добра в избытке. ‚ы должны помочь нам...
     "—то  он,  с  ума  спЯтил?  ‘ какой стати Я должен делитьсЯ бесценными,
невосполнимыми  благами? Љто они мне? € даже если бы были братьЯми, Я бы еще
крепко  подумал...  ђазевать  рот  на  чужое  -  разве это не империализм, о
котором трещал Ћко-Ћмо?.."
     - ‚  убежище тоже коллектив. џ не имею права распорЯжатьсЯ припасами...
€ли  вы  замыслили  захватить  убежище?  Џрименить  насилие,  отнЯть  воду и
продовольствие, а людей убить?.. Ќо как это называетсЯ?..
     џ  говорил  зло,  захлебываЯсь  в  своей  неприЯзни,  и этого, конечно,
нельзЯ  было не заметить. џ понимал, что навлекаю на себЯ опасность, но Я не
боЯлсЯ  этих  голодранцев. ‚ходной ключ был спрЯтан мною - по инструкции - в
отвинчивающийсЯ  каблук  ботинка.  Ќо  не  каждый, далеко не каждый сумел бы
отвинтить   этот   каблук.  ’ут  были  свои  секреты,  придуманные  досужими
мастерами еще до катастрофы.
     - Ќе  все  погибло  от  прежнего, - прокашлЯвшись, сказал Ћко-Ћмо, - не
все.  Ќо  прежнее право, построенное на признании преимущества одних за счет
других,  его  больше  нет. Ќет и морали, освещенной этим правом... Њы просим
вас  о  посильной помощи, потому что она нам жизненно необходима. Њы умираем
от  голода  и  жажды,  а  у  вас  излишек,  созданный отнюдь не собственными
трудами...
     - Ќо  почему  ты  считаешь,  что  у вас больше прав на выживание, чем у
других?  -  менЯ  колотило от бешенства. - ђечь идет о спасении человека как
такового. ‘тало быть, надо обеспечить выживание тех, кто имеет шансы!..
     - ‚опросы  можно  продолжать  до бесконечности, потому что они основаны
на  неверном понимании ситуации. € прежде человечество могло спастись только
как  целое.  ’олько как целое оно может спастись и теперь. ‘колько бы нас ни
было,  мы  не  смеем  обрекать на смерть одних ради выживаниЯ других. Ћтныне
все  равны,  и  наш  первейший  долг  -  защитить  равенство.  Њы  не  хотим
повторениЯ  прежней  подлости, когда преимущества кучки заговорщиков привели
к  гибели  всех...  Њы  признаем  право  на  выживание лишь за теми, которые
признают  это  право  за  другими.  ќпоха  эгоизма и неравенства исторически
завершена.  ‡а  нее  уплачено  слишком  дорого... …сли вы там, в убежище, не
захотите  по-братски  разделить  доставшиесЯ вам блага, мы разделим их сами,
потому  что  у  вас  нет  на  них никаких особых прав. ќти блага захвачены в
условиЯх дискриминации слабых. ќпоха односторонних преимуществ завершена...
     џ  понЯл  его. џ понЯл, что Ћко-Ћмо и его люди - смертельные мне враги,
что Я уже вступил в борьбу с ними и в этой борьбе оправданы любые средства.
     - Њистер  ”ромм,  -  сказал молчавший доселе €гнасио, - у вас есть ключ
от убежища?
     - Љлюча  нет,  -  схитрил Я. - Њы уговорились, что мне откроют. ‚пустЯт
менЯ...
     - •орошо, мы пойдем вместе, - сказал €гнасио.
     - ќто опасно. Ќужен противогаз.
     - “ нас четыре противогаза.
     ЊенЯ загонЯли в тупик. Ќо Я не собиралсЯ уступать! Ќет, не собиралсЯ!
     - €мейте,  однако,  в  виду,  что  из убежища можно наблюдать всех, кто
приближаетсЯ  к люку. …сли они увидЯт, что Я не один, они не откроют. ’ак мы
условились...
     - Љто в убежище?
     Ћни  ловили  менЯ,  располагаЯ какой-то информацией, Я чуЯл это нутром.
‹учше всего в целЯх лжи было использовать искаженную правду.
     - ‚  убежище  ѓортензиЯ  и  ‹уийЯ... € еще мужчина из бывшего окружениЯ
’акибае.
     - ’огда  все  в  порЯдке,  -  сказал  Ћко-Ћмо.  Ќо как-то неопределенно
сказал, со скрытою мыслью.
     - Ќе  думаю,  -  возразил Я. - „аже ѓортензиЯ и ‹уийЯ - уже не те люди,
что были прежде. ‘овсем не те.
     - ‚се мы не те, - сказал €гнасио, - все мы наново родились.
     - Ќе  будем  терЯть  времени,  - сказал Ћко-Ћмо. - €гнасио, прекращайте
подземные  работы.  Џусть  все  соберутсЯ  здесь.  ‚озьмешь  троих, наиболее
крепких, и пойдете к убежищу. ‘ейчас нужно экономить силы.
     €гнасио и тот, что задержал менЯ, - оба они ушли.
     Ћни  доверЯли  мне,  так  что  положение мое не было безнадежным. Ћтдав
автомат,  Я  не  осталсЯ  безоружным.  ‚  кармане  под  мышкой  был  спрЯтан
браунинг.  Љроме того, Я мог выдвинуть из ботинка нож с отравленным лезвием.
—асы  на  руке  можно  было  использовать  как  гранату. Ђ дозиметр на груди
служил одновременно газовым пистолетом и запасным фонарем.
     Ћ,   люди,   жившие  накануне  катастрофы,  предвидели,  что  выживание
потребует отчаЯнной борьбы!
     €так,  Я  был  и  оставалсЯ властелином мира. Ћт менЯ зависело, казнить
самонадеЯнных  голодранцев  или  даровать  им жизнь. ‚севышние силы искушали
менЯ,  экзаменуЯ  на  жизненность,  и  Я  знал,  что  одержу победу, даже не
прибегаЯ к их заступничеству.
     Џрежде  всего  нужно  было  проверить, действительно ли Ћко-Ћмо осталсЯ
один.
     - ‘нова  вера  в  мечту,  -  словно подводЯ итог разговору, сказал Я. -
‘ама  мечта  -  подтверждение  лживого и жалкого положениЯ человека... Ђ ты,
что же, не пойдешь вместе с нами?
     ‚место ответа Я услыхал сдавленный стон.
     - ’еперь,  ”ромм,  вы  должны  знать  правду,  -  с  паузами проговорил
Ћко-Ћмо.  -  ‚  коммуне пока всего девЯть человек. Ќо это драгоценнаЯ Ячейка
нового  мира,  и  она  неизбежна...  џ  же лично обречен и доживаю последние
часы...
     Џоследние   часы,   разумеетсЯ,  доживал  всЯкий,  кто  замахивалсЯ  на
порЯдок,  который  призван  был  установить  Я:  безусловное поклонение всех
одному,   величие   власти,  обходЯщейсЯ  без  промежуточной  опоры  в  виде
бюрократического  класса.  ЊенЯ  не  интересовала  реальность моей доктрины,
менЯ  заботило  только  то,  что она, наконец-то, была моей и на тысЯчелетиЯ
устанавливала  незыблемое  правило:  все  -  рабы  одного, избранного богом.
ђазумеетсЯ,  этот  один  должен  был  быть мудрым и исключить прихоть, столь
характерную прежде длЯ олигархов и диктаторов.
     ‘очувствиЯ   к   Ћко-Ћмо   Я,  разумеетсЯ,  не  испытывал,  но  выразил
притворное огорчение.
     - …сли  Я  еще  жив,  так  это  чудо, и творец чуда €гнасио, - объЯснил
Ћко-Ћмо.  -  џ  подвергсЯ  облучению,  потому  что был ранен... ‚скоре после
вашего  отъезда  с  острова ‚ококо группа партизан перебралась на Ђтенаиту и
укрылась  на плато ’атуа. Њы задумали дерзкую операцию, но событиЯ опередили
нас... Џри Ядерном взрыве мне перебило позвоночник. џ парализован...
     - “дивлЯюсь  силе твоего духа, - сказал Я, доставаЯ браунинг. - џ хотел
бы  взглЯнуть  на  тебЯ...  —тобы  рассказать  ‹уийе, если выйдет заминка...
’емно, плохо вижу. …сть ли здесь кто-нибудь, кто мог бы посветить?
     - Ќикого.  ‚аш  фонарь  €гнасио  взЯл  с собой. Љоммунары долбЯт стену,
чтобы проникнуть в подвалы бывшей резиденции ’акибае...
     ’еперь  Я  мог уйти. џ мог уйти, не убиваЯ Ћко-Ћмо и ничего не объЯснЯЯ
ему.  џ  бы  добралсЯ  до  убежища  и  там  в полном спокойствии переждал бы
несколько  месЯцев,  которые  унесли  бы  в  небытие  и  этих, и других моих
недругов,  если  они еще остались. Ќо Я не мог уйти. Њне хотелось поговорить
с  Ћко-Ћмо,  может быть, кое-что выЯснить, кое-что рассказать ему о ‹уийе. ‚
конце  концов,  Я  нисколько  не  был  повинен  в  ее  смерти. ‘обственно, и
ѓортензиЯ фактически спровоцировала самоубийство...
     —еловек  врет,  если  боитсЯ,  что  его  не  поймут. Њы всегда врали от
страха.  ‚рали  другим и себе тоже. ’еперь мне хотелось сказать Ћко-Ћмо, что
Я  выше  лжи. —то достоинство всЯкого человека определЯетсЯ не тем, убил или
не  убил  он  другого человека, а исключительно тем, сознает он себЯ убийцей
или  не  сознает.  Њне  хотелось  сказать,  что море пустых словес - болезнь
человека,  который  обречен  на  слабость  и  зависимость.  ќто  болезнь его
рассудка, который не может нащупывать истину вне ошибок и страданий...
     - “ менЯ, кажетсЯ, есть фонарик, - сказал Я. - ђазреши подойти к тебе?
     џ  спросил длЯ проформы, предвкушаЯ, как насладит менЯ немощность моего
дерзкого  раба.  Ћн  должен  знать,  что  Я его властелин. ЊенЯ распирало от
желаниЯ  поскорее  сказать  ему  об  этом. Њожет, еще и о другом, - о ‹уийе,
например...
     “зкий  луч  света  зашарил  среди  камней.  џ нашел проход и поднЯлсЯ к
Ћко-Ћмо, лежавшему на куче трЯпьЯ.
     ‚ид  его  поразил  менЯ. Ћт прежнего Ћко-Ћмо ничего не осталось. Џередо
мною  лежала  мумиЯ.  ЃольшаЯ  голова.  ’онкаЯ  шеЯ.  ѓлаза  были  открыты и
неподвижны.
     - џ  чувствую  ваш  взглЯд,  - с передыхами сказал Ћхо-Ћмо. - ѓлаза мои
ослепли,   но  все  равно  Я  чувствую  ваш  взглЯд,  мистер  ”ромм.  ‚ы  не
сочувствуете мне.
     - Ђ  разве  ты  нуждаешьсЯ  в  сочувствии?  -  усмехнулсЯ  Я,  не желаЯ
замечать его неуместной вежливости.
     - Ќе  нуждалсЯ,  -  облизнув сухие губы, проговорил Ћко-Ћмо. - џ прожил
достойную  жизнь.  џ  думал  не  о себе, - о народе, и в нем находил себЯ...
Џосле  катастрофы  Я  понЯл, что и этого мало, и это ограниченность. џ полон
дум  о  грЯдущем,  и это искупает мои муки... —то ж, не Я один погибаю. Ќо Я
погибаю  достойно:  никто  не  вправе  осудить  менЯ за прожитые мною дни...
ЌельзЯ выжить, если не боротьсЯ за правду...
     ќто  был  мой  давний  соперник.  ’еперь  Я  это  понЯл, но Я больше не
завидовал ему. џ был могущественнее и хотел, чтобы он это почувствовал.
     - “ менЯ есть вода, - сказал Я. - Њогу предложить тебе стакан воды.
     - ‚оды?  -  переспросил  Ћко-Ћмо.  - –елый стакан воды?.. Љонечно, если
можно...  ќто радость - вода... Ќо не стакан, нет, часть отлейте в сосуд! Ћн
тут рЯдом, подле менЯ... „лЯ моих товарищей, они скоро вернутсЯ...
     џ достал плоскую флЯгу и нацедил в чашку воды.
     Ћко-Ћмо   благодарно  напилсЯ  из  моих  рук.  Ћн  торопилсЯ  и  пролил
несколько глотков себе на грудь.
     - Ѓеда  в  том, что мы хотим научить людей жить, сами жить не умеЯ, - с
упреком  сказал  Я. Њне было мало физического превосходства над ним, Я хотел
раздавить его нравственно.
     - “ча  других, хотим научитьсЯ сами, - откликнулсЯ Ћко-Ћмо. - ‘частлив,
кто  способен  представить себе будущую жизнь во всех реальных деталЯх. ќтот
человек способен научить и других.
     - ’ы  представлЯешь  себе  будущую  жизнь?  Ќо  ведь  еще  не известно,
возродитсЯ ли жизнь вообще?
     - —тобы  возродилась,  нельзЯ  повторЯть  прежних  ошибок...  €сключить
террор  над  трудовой  массой.  ђастить  гордость и сознание равенства... Ќе
допускать  насилиЯ. €спользовать отчаЯнное положение длЯ борьбы с узурпацией
власти  и  влиЯниЯ  во  всех  областЯх.  џчейка  будущего  - община, где все
стороны  социальной жизни и все рычаги влиЯниЯ сбалансированы и распределены
между  членами.  ’олько  это обеспечит действительную свободу... € прежде мы
догадывались,  но  не  знали  твердо,  что это - единственный путь спасениЯ.
Ќикто  не  представлЯл  себе,  что  только  немедленный  поворот к равенству
оставлЯл какие-то шансы...
     џ  слушал  Ћко-Ћмо  и  сладко  чувствовал,  что  Я  способен  на  любую
жестокость, - во имЯ правды, возвестить которую Я был призван свыше...
     џ  поднЯл  браунинг  на уровень лица Ћко-Ћмо и - поймал себЯ на желании
все-таки  услышать из его уст о будущем, которым он грезил. џ не сомневалсЯ,
что   одичавшие   после  катастрофы  двуногие  с  энтузиазмом  последуют  за
лозунгами  Ћко-Ћмо.  „а,  именно  теперь  могла  утвердитьсЯ  идеЯ всеобщего
равенства.  џ  бы  тоже  согласилсЯ на равенство, если бы не знал свыше, что
человек  скорее  погибнет,  чем  согласитсЯ на подлинное равенство. ђазве не
это  привело к катастрофе? ђазве наши лидеры не вдолбили нам, что "есть вещи
поважнее,   чем  мир"?..  Љонечно,  мы  не  знали,  кому  служили.  —естнее,
подозревали,  что  служим совсем не тому богу, которому строим храмы. Њы и о
равенстве  говорили.  Ќо  мы боЯлись его, потому что в условиЯх равенства не
могли  рассчитывать  на  то,  чем  владели в условиЯх неравенства. ђавенство
требовало непосильных длЯ нас жертв...
     ѓолова  кружилась,  мысли  мешались  и  путались.  Ћт слабости вспотели
руки, и Я обтер их о брюки.
     - Љак  согласитсЯ  на  равенство  человек,  который  только подлостью и
только в условиЯх неравенства может достигнуть кое-какого положениЯ?
     Ћко-Ћмо по-своему понЯл менЯ.
     - ‹юдЯм  нужно  брать  судьбу  в  свои  руки.  ‚ласть  должна  исходить
непосредственно  от  людей.  €  вера  - от людей... —то ж боЯтьсЯ равенства,
если  в  нем  -  спасение?.. ‘ первого шага коммуна стремитсЯ компенсировать
ущербность  - ради равенства. “ кого повышеннаЯ жажда, получает больше воды,
кто  мерзнет,  получает  более  теплую  одежду.  € каждый трудитсЯ по силам.
—естность  стала  социальной  силой. Ћпорой новой организации, а прежде была
трагедией...   ђавенство,   какое   мы  вводим,  располагаЯ  даже  мизерными
средствами,  - это равенство неравных. Ќо оно разовьетсЯ в равенство равных.
Њы  не  отодвигаем,  не  можем  отодвинуть  теперь  осуществление  принципа,
ссылаЯсь  на  ограниченность  ресурсов,  потому что равенство - основа нашей
философии,    основа    нового   семейного   духа,   длЯ   него   губительны
бюрократические  ухищрениЯ.  Њы  заставим  принцип  работать  на  расширение
материальных  возможностей. ‚се более полное равенство станет стержнем новой
морали,  а  мораль превратитсЯ в единственный стержень знаниЯ и творчества -
не  прибыль,  не  преобладание,  как  было  до  сих  пор. ђавенство исключит
насилие  и  демагогию,  пробудит  уважение  и  любовь.  Љаждый человек будет
учитьсЯ искусству мудро управлЯть собой, и мудрость станет смыслом дней...
     ЃолтовнЯ!  ‘оздателю  каждой  религии  мнилось,  что  он  нашел  ключ к
спасению   и   гармонии.   Ћбыкновенные   люди  никогда  не  примут  сложных
философских  построений.  €м нужна простаЯ организациЯ жизни, они и без того
тонут  среди  проблем.  Љультуру  создают единицы, а прочие - навоз, правда,
навоз  самонадеЯнный, которому тоже нужен какой-то смысл. Ћни перережут друг
друга  без власти и без острастки, сойдут с ума, если религиЯ не поставит их
на колени и не вознесет высоко надежду...
     €  все  же  сомнениЯ  не  прогнать было: если модель природы отражена в
спирали,  люди  придут  вновь  к  общей  собственности. Љоммунизм неизбежен.
—естно  говорЯ, он был прав, Ћко-Ћмо, и его мысль была когда-то моей мыслью.
Ќо это и было теперь опаснее всего...
     џ  выстрелил  два  раза  подрЯд.  ‚ероЯтно,  Ћко-Ћмо был убит с первого
выстрела  - голова его вздрогнула, рот приоткрылсЯ. € лишь глаза по-прежнему
смотрели в пространство.
     €сполнив  высшую  волю,  Я  почувствовал  облегчение.  € вслед за тем -
тревогу.
     ЌеизъЯснимое  есть  в человеке, как в каждом ростке жизни, только мы не
способны разобратьсЯ...
     ‘ветЯ  себе под ноги, Я полез по камнЯм, торопЯсь подальше уйти от того
места,  где  лежал  труп.  џ суетилсЯ, будто за мною была погонЯ, и, однако,
продвигалсЯ,  как  черепаха:  тело  не  слушалось  менЯ, изнуренное растущей
тревогой.  џ  знал,  что  без противогаза мне до убежища не добратьсЯ. ‹учше
всего  было занЯть удобную позицию, покончить неожиданной атакой с €гнасио и
теми, кого он приведет, и забрать свой противогаз...
     Ќо  Я  не мог оставатьсЯ в пещере. Ѓыло еще что-то, могущественнее всех
соображений, и Я этому повиновалсЯ.
     Ћступившись,  Я  упал  плашмЯ  на  камни.  ”онарь мой погас. џ ударилсЯ
больно,  очень  больно, но боли не почувствовал, потому что тотчас - в ужасе
и отчаЯнии - увидел, наконец, то, что давно ожидал увидеть...
     €з-за  поворота,  точнее, из входа в тоннель, выплыли три белесые тени.
‚озможно,  это  были  привидениЯ,  возможно, инопланетЯне, о которых говорил
’акибае.  џ хорошо разглЯдел просторные балахоны наподобие тех, какие носили
ку-клукс-клановцы.  ‘ущества двигались так, будто безостановочно катились на
скрытых колесах или парили в воздухе...
     џ  себЯ  дурачил,  повторЯЯ,  что  Ћко-Ћмо  мой главный враг. Ќо скорее
всего  менЯ  дурачил  тот,  кто обосновалсЯ в Ячейках моего мозга. ЊенЯ Явно
отвлекали. Љто? ‘ какой целью?..
     ѓортензиЯ  твердила  после смерти ‹уийи, что в убежище есть еще кто-то.
Ћна  чутко  реагировала  на  присутствие чужой воли или, как она выражалась,
постороннего  биополЯ.  џ  подтрунивал над нею, но, честное слово, ощущал то
же  самое.  —то-то удерживало менЯ от размышлений на эту тему, непроницаемаЯ
штора затемнЯла рассудок, едва Я хотел оценить свои ощущениЯ...
     €  вот теперь Я вспомнил, что все мы, ѓортензиЯ, ‹уийЯ и Я, страдали от
головной  боли,  от  фоновых  шумов  в  черепной  коробке, - будто в убежище
постоЯнно  пульсировал  высокий  звук.  Ћн  не  воспринималсЯ  как звук, но,
конечно, оказывал свое разрушительное действие.
     Ћднажды  после  дежурства  ѓортензиЯ  вычесала  с  головы металлический
гарпунчик  размером  с  семенной зонтик одуванчика и по внешнему виду весьма
схожий  с ним. џ не придал этому значениЯ: мало ли что можно занести извне в
убежище?
     Ќо  зонтик-электрод  не  был  занесен  извне - его выстреливал в голову
тайный  механизм!  €  механизм, - если допустить, что он был единственным, -
помещалсЯ  где-то  возле люка. Љогда Я открывал люк, чтобы выйти из убежища,
Я  почувствовал,  будто  десЯтки  иголок  вонзились  мне  в затылочную часть
черепа. Ќо неприЯтное ощущение тотчас исчезло, и Я напрочь забыл о нем.
     Љогда   Я  разговаривал  с  Ћко-Ћмо,  стоЯ  подле  него,  Я  машинально
почесывал свою голову и извлекал из кожи какие-то стерженьки.
     €  только  ударившись  о  камни  и  увидев  фигуры в белых балахонах, Я
догадалсЯ,   что   кто-то  давно  манипулировал  моим  сознанием  с  помощью
электродов, получавших команды от радиопередатчика...
     ‚се  свои  догадки  освобожденный  мозг  совместил  и  освоил  за  доли
секунды:   едва   завидев   белые  балахоны,  Я  уже  знал,  что  они  имели
непосредственное  отношение  к  катастрофе и электродам, извлеченным мною из
кожи  головы.  €  еще  знал,  холодеЯ  от страха, что никакой Я не пророк, а
безвольное  орудие  чужого,  преступного  расчета  и  моей  роли,  как и мне
самому, наступил конец.
     џ  смирилсЯ  со  смертью.  Џеред  неизбежной кончиной все смирЯютсЯ, и,
может,  смирение  и  вызывает  прекращение  жизнедеЯтельности. џ не понимал,
отчего  непременно должен умереть. Ќо это менЯ и не интересовало, - Я должен
был умереть хотЯ бы длЯ того, чтобы освободитьсЯ от ужаса...
     Ѓелые  фигуры  приближались.  Ћдна из них взмахнула рукой - изрыгнулась
молниЯ,  прЯмаЯ, как солнечный луч, и тонкаЯ, как бельевой шнур. Њожет быть,
это  был импульс лазерного луча большой мощности. Ѓудто сквозь сон Я услыхал
треск  и  падение  обвалившихсЯ  кусков камнЯ. € еще голос: "ќто уже падаль,
экономь зарЯды!.."
     ‚озможно,  Я  был  уже  мертв. € если Я был мертв, знайте, кто еще жив,
что  мертвый  какое-то  времЯ  сохранЯет  свЯзь с миром, эта свЯзь не рветсЯ
мгновенно, если цел мозг...
     џ  был  мертв  -  точно. Ќо Я расслышал истошный крик: "Ћ-ко-мо-о!.." €
вслед за тем вновь раздалсЯ треск и грохот падающего камнЯ.
     ЉажетсЯ,  тип  в  белом балахоне, который констатировал мою смерть, был
не кто иной как ‘элмон...


     Џредчувствовал,  что  за эти минуты совершитсЯ непоправимое. џ не хотел
уходить  вдвоем, хотел, чтобы мой напарник кликнул ребЯт из дыры, где мы уже
три недели молотили киркой и все пока без особого толку.
     ‡ачем  Я  послушалсЯ  Ћко-Ћмо?  ‚едь  Я  не доверЯл ”ромму. ‹юди, какие
слишком  много  рассуждают  о  правде, слишком в ней сомневаютсЯ. —аще всего
надо  действовать  без  рассуждений, потому что рассуждать некогда. „а и всЯ
прошедшаЯ  жизнь  -  разве  не  рассуждениЯ?  ђазве  человек не может тотчас
сказать,  что  длЯ  него  правда, а что ложь, что честь, а что бесчестье? „а
жил ли он прежде, коли не может?..
     …сли  исходить  из  того, что ты виноват, во всем найдешь свою вину. Ќо
если  считать,  что  ты прав, повсюду будешь выгораживать себЯ и выгородишь:
на  словах  можно доказать все, что угодно. Џоэтому нельзЯ полагатьсЯ только
на  слова.  „а  и  не  времЯ.  €ные  люди не пожелали остатьсЯ людьми. Љогда
легко,  все  герои.  Ђ  когда трудно, не каждый себе докажет. ‚едь доказываЯ
всем,  доказывают прежде всего себе. Ќичье мнение о себе нельзЯ ставить выше
собственного - какой же ты тогда человек?..
     —то ж это Я? ђаспустил нюни, получив три-четыре пробоины...
     Ќе  встать.  ‚от  чуть  напрЯгсЯ,  и  уходит сознание... € - ни единого
патрона, чтобы подать сигнал...
     € все же повезло...
     ќтого  только  не  хватало  -  слезы?  —его  ты плачешь, €гнасио? ђазве
слезами кто-либо оживил убитого?..
     Џока  жива  коммуна,  Ћко-Ћмо  живет  в  нас.  €  хватит  с тебЯ крови,
€гнасио, слезы - слабость. ’о, что ты всегда презирал в себе...
     Џока ты жив, ты хозЯин жизни. ЌельзЯ уступать, нельзЯ сдаватьсЯ...
     ”ромм   сразу  вызвал  во  мне  подозрениЯ,  хотЯ  и  живой-то  он  был
наполовину. Ђ в убежище, надо полагать, хватало воды и пищи...
     Џротиснувшись  в пещеру, Я окликнул Ћко-Ћмо. Ћн не ответил. џ кинулсЯ к
нему  ближней  дорогой  -  через  завал.  ќто  спасло менЯ, потому что враги
караулили возле тропы.
     Ћко-Ћмо  был  убит.  ‚  отчаЯнии  Я  закричал,  но  отчаЯние  сменилось
Яростью,  едва  Я  понЯл,  что  враг  не ушел: в метре от менЯ ударил разрЯд
молнии  - она сверкнула от камнЯ возле выхода из пещеры. џ выключил фонарь и
упал ничком.
     Ћни  сожгли  место,  где  Я стоЯл. Ћни прекрасно видели в сумраке, и их
оружие  превосходило  мое.  Ќо  Я  не  уступил бы им, если бы даже был вовсе
безоружным.  Ќужно  было  отомстить за смерть Ћко-Ћмо - это Я знал твердо, а
остальное не имело значениЯ.
     "”ромм  привел  бандитов!"  ’ак Я подумал, соображаЯ, что мне делать. €
тут  над камнЯми возник скелет. Ћн помахал плетьми длинных рук и исчез. ‚раг
рассчитывал  на  расшатанные  нервы.  "€гнасио,  ты  слишком уже стар, чтобы
боЯтьсЯ  привидений".  €  Я  отполз  в  такое  местечко, до которого было не
добратьсЯ  сверху.  ’ропинка  среди  гранитных глыб, которой поневоле должны
были  воспользоватьсЯ враги, чуть-чуть подсвечивалась отблесками рассеЯнного
луча.  ’уда  Я и вглЯдывалсЯ, стараЯсь не слишком напрЯгать зрение, чтобы не
вызвать галлюцинаций.
     Џока  в небе светит солнце, даже умираЯ, человек не должен отчаиватьсЯ.
€  главное  -  не  терпеть  насилиЯ,  не  давать спуску насильникам. Ћко-Ћмо
называл это "главным уроком"...
     џ  был  спокоен,  менЯ не заботило, сколько их там, врагов. —ем больше,
тем лучше, потому что нельзЯ было допустить прежнего террора.
     ’ень,  едва  заметнаЯ,  мелькнула  на  тропинке.  ЏонЯтно, Я не упустил
своей доли секунды - выстрелил и тотчас же укрылсЯ за выступ скалы.
     ‘кала  вздрогнула,  раздалсЯ  взрыв,  и  пламЯ  сверкнуло, но Я уцелел.
’олько  менЯ  немного  присыпало.  ’Яжелый  и  острый обломок поранил плечо.
ѓлаза закрывались от боли, но Я им не позволил...
     ‘менил  позицию:  отполз  в дальний угол каменного мешка. Ћтсюда бежать
было некуда и прЯтатьсЯ было негде. џ оперсЯ о камень и ожидал атаки.
     •рип  услыхал  Я  и  стоны.  "‡начит, не промахнулсЯ", - сказал Я себе.
†изнь  оправдана,  если  честный человек убивает хотЯ бы одного негодЯЯ. ќто
тоже "урок"...
     ‘вет  вспыхнул  на миг в пещере. €злучение настолько ослепило, что Я не
приметил,  откуда оно исходило... ЊенЯ не увидели. —тобы увидеть менЯ, нужно
было приблизитьсЯ ко мне...
     ‘вет  погас,  и  Я  понЯл, что враг не уйдет, не посчитавшись. ќто менЯ
устраивало.
     Ќужно  было  немедлЯ  перебратьсЯ  на  другое  место. Ќо - не было сил.
‚первые  Я  подумал  о  том,  что  износилсЯ.  Џрежде  Я  выдерживал штуки и
посерьезней. ’еперь же валилсЯ кулем, едва отрывал спину от подпорки.
     Џещера  вновь наполнилась шипением и ослепительным светом. Љак бабочка,
пришпиленнаЯ   иголкой   к   фанерке,  Я  сидел  беззащитно,  все  же  успев
разглЯдеть,  что  струЯ  еще более Яркого света перерезала пополам человека,
лежавшего  ниц  в  нескольких  метрах  от  менЯ.  ЏриучаЯ глаза к темноте, Я
догадалсЯ,  что убитый - ”ромм и что ”ромм и мои враги - разные фирмы. …сли,
конечно, ”ромма не разделали по ошибке.
     €  тут  уже  Я  рассудил вполне здраво. …сли в тот раз заметили ”ромма,
то,  конечно,  теперь заметили и менЯ. ЏренебрегаЯ болью, Я пополз навстречу
врагам.  ‚  какой-то  благословенный  миг, затаившись, Я услыхал, что кто-то
крадетсЯ  по ту сторону невысокого камнЯ, - сопение, шорох одежды. "Ќу, вот,
сейчас  мы  и  посчитаемсЯ".  џ боЯлсЯ пошевелитьсЯ. Ђвтомат был в неудобном
длЯ  стрельбы  положении,  но  вспугнуть  врага - значило потерЯть последний
шанс.
     Ћн  пережидал,  мой враг, дыша ртом. ‘покойно дыша, из чего Я заключил,
что это опытный противник и надо бить его только навернЯка.
     …два он выполз из-за камнЯ, Я выпустил на звук длинную очередь.
     ‘хватка  -  всегда  нервы  наружу.  ’ут  уж себЯ не помнишь. ‘трелЯЯ, Я
случайно  увидел,  что  и  в  менЯ  стрелЯют - метрах в десЯти запульсировал
Язычок огнЯ...
     Џрежде чем Я вышел из игры, Я и туда послал несколько пуль...
     ‘колько времени прошло, пока Я лежал без сознаниЯ?..
     Њои  враги  были  убиты или разбежались. ‚о всЯком случае, они оставили
менЯ в покое...
     ЏошевелитьсЯ  Я  уже  не  могу, и хуже всего, что не вздохнуть. „ышать,
дышать тЯжело...


     Ѓыло  решено  -  Я покидал деревню. Џокидал навсегда и потому не спешил
спуститьсЯ  к  дороге,  по которой трижды в день проходили рейсовые автобусы
и,  как  смерть,  уносили  всЯкого  в  чужой  мир  -  к  этому  уже  не было
возврата...
     ‚он  же  они,  отвесные  стены  нашей угрюмой церкви, заложенной еще до
€дальго,  лет  двести  назад,  и  после  времЯ  от времени достраивавшейсЯ и
перестраивавшейсЯ...  „ом  Љарлоса  Њендозы  -  самый  старый.  ‚от он какой
прокопченный  и  низкий  -  чернаЯ  дыра,  сложеннаЯ из необтесанных камней.
Љогда-то   дом   был   богатым,   и   многочисленное   семейство   считалось
преуспевающим,  -  •уан, например, состоЯл в свите императора Њаксимилиана и
владел  поместьем.  Ќо  это  было  в  далеком  прошлом:  •уан  рассорилсЯ  с
влиЯтельными  людьми,  оставил службу, разорилсЯ, и здесь, в деревне, дела у
семейства  пошли  под откос. Ћт братьев •уана потомство пошло или хилым, или
ленивым,  или  слишком честным, - никто не уцелел и не прижилсЯ в столице, а
уходили  подрЯд,  один  за  другим уходили. Ќикто не вернулсЯ - город сожрал
их...
     Њой  отец  и слышать не мог о городе. Њорщинистый, как сухой кукурузный
початок,  он часто повторЯл с презрением, глЯдЯ на нижнюю дорогу, где пылили
автобусы:  "‚  городе  много  знатных  людей и много денег. ѓде полно денег,
полно  бездельников.  —тобы прожить в городе, надо обманывать своих братьев.
Ђ  чтобы  обманывать братьев, надо стать чужеземцем. Ќи отомы, ни ацтеки, ни
тараски на это не способны..."
     Ѓывало,  отцу  возражали,  что,  мол,  пришло  времЯ  самим мексиканцам
братьсЯ  за  все дела, оттеснЯЯ чужеземцев, что, мол, довольно уже, по горло
наработались  на  всЯких  находников,  но  он  не позволЯл поколебать себЯ в
убеждениЯх,  которых,  впрочем,  никогда  не  выражал  Ясно и до конца. …сли
закипал  спор,  отец  надвигал свою поношенную шлЯпу по самый нос, сплевывал
на  камни  и  как  последний аргумент бросал слова: "Ђ здесь, по-вашему, уже
нечего делать? €ли мафиЯ только там?.."
     ‚  деревне  никто,  пожалуй,  не сумел бы толково объЯснить это слово -
мафиЯ,   но   каждый   понимал,   что  оно  означает.  Ћно  означало  власть
сговорившихсЯ  богачей,  безликую,  безжалостную шайку, котораЯ была свЯзана
со всем миром, но больше всего с надменным северным соседом...
     „авно  уже  схоронили  отца  и  мать,  схоронили  на кладбище у ограды,
словно ладонЯми мучеников, подпертой колючими лепешками опунций...
     ‚о  дворе,  скребЯ глазом по каменистой земле, бродили голенастые куры,
а  у  колодца  качал  головой  и побуркивал чем-то озадаченный индюк. ЊариЯ,
сестра,  забыла  выпустить  овец,  и они топтались в тесном загоне и блеЯли,
тЯготЯсь голодной неволей.
     Ќа  пыльных  кактусах  у  дороги  висели трусы и краснаЯ майка ђафаэлЯ,
самого маленького карапуза сестры.
     Ђ   вот   и  сестра,  ослушавшись  моей  воли,  выглЯнула  из-за  крыши
черепичного  дома  и  остановилась,  прозрачнаЯ  в  утреннем солнце, посреди
двора, вдруг показавшегосЯ мне до слез неказистым и бедным.
     ‘крестив  руки  на круглом животе, беременнаЯ ЊариЯ заискала глазами на
холме,  по которому Я должен был уйти навсегда, а Я стоЯл тут, неподалеку, в
тени  деревьев,  и  тоска  сжимала  мне  горло.  •отелось  окликнуть  Њарию,
беззаветно,  как  мать,  любившую  менЯ,  но  Я посчитал, что это ни к чему,
поправил  за  спиною сумку с вещами, какие брал с собой в потусторонний мир,
и зашагал прочь, не оборачиваЯсь...
     џ  помню  запах  того  утра - его храню в себе, как образ родной земли.
Њожет,  это  была  просто  свежесть седрело и сосновых лесов, сквозь которые
воздух  спускалсЯ  в  чашу  Љампо  ‹ердо,  преодолев перевал. Њожет, это был
запах  сушнЯка или угольных брикетов, что поЯвились в деревне, с тех пор как
близ  верхней  дороги  возникло  паучье  гнездо  скупочного  кооператива.  ‚
кооперативной  лавке  крестьЯне  оставлЯли  свои  последние  песо,  но  чаще
продавали  самих себЯ, покупаЯ в кредит товары. Ћни брали текилу, кактусовую
водку,  а  их  жены и дети несли последнее на кока-колу, ломкие безделушки и
кино  -  его  крутил через день хозЯин кооператива в "библиотеке", небольшом
читальном  зале,  построенном  из стекла свЯтыми отцами - на те же мозольные
песо прихожан...
     ЏрЯчась  за деревьЯми, Я спустилсЯ на главную улицу, чтобы побыть еще в
церкви, - боль оросила душу, Я не мог не уступить ей.
     ‚  этот час люди уже разошлись на полЯ или хлопотали в домах - никто не
должен   был   интересоватьсЯ   мною.  ’ак  мне  казалось.  ‚от  и  кургузаЯ
деревенскаЯ  площадь  с ветхой школой и пыльной баскетбольной площадкой, вот
окруженный   акациЯми   старинный  колодец,  откуда  давно  ушла  вода,  вот
стеклЯннаЯ  "библиотека" с сотней затрепанных детективов, - в них к полудню,
обливаЯсь от пота, будет копатьсЯ жирный полудурок ”рансиско...
     Ђ  вот  и  церковь. “ притвора горшки с орхидеЯми - обычай, соблюдаемый
только в нашей деревне.
     ‘крипнула  высокаЯ  дверь.  Џрохлада  и  тишина  окружили  менЯ  цепкой
лаской,  выжимающей  слезы.  ‚переди  мерцали  две  свечи, полукруглые своды
потолка  тонули  во  мраке. џ положил монету, зажег свою свечу и поставил ее
перед   иконой   ‘вЯтой   „евы,   по-крестьЯнски   державшей   в   шерстЯном
платке-ребосо своего младенца, будущего ‘пасителЯ...
     ‹етиции  нравилась  эта икона. …е подарил приходу бродЯчий богомолец из
—ильпансинго,  что  в штате ѓерреро. €кона пришлась всем по душе, хотЯ никто
не признал за ней чудодейственной силы.
     ‚озле  свечи  аккуратно  пристроил  букетик  из белых и желтых ромашек.
"…сли есть бог, - сказал Я себе, - он не оставит милостью ‹етицию..."
     ‘  прошлым  было покончено. Ћбогнув церковь, Я примерилсЯ взобратьсЯ на
холм,  чтобы  спуститьсЯ затем на дорогу своей смерти самым коротким путем -
мимо полей.
     Ќо   Я  ошибсЯ,  полагаЯ,  что  никому  до  менЯ  нет  дела.  ‘разу  за
апельсиновой   рощей   менЯ   подстерегали   четверо   -  хозЯин  скупочного
кооператива  –езарь  ѓоведа  и  с ним трое незнакомых мне кабальеро, метисы,
конечно  же,  вооруженные, - они смотрели нагло, не вынимаЯ рук из карманов.
‚се   трое   были  в  щегольских  напускных  рубахах-гуЯвера,  в  джинсах  и
одинаковых  сомбреро  с  серебрЯными  звездами  по полю. ‚ стороне Я заметил
спортивную  машину.  ’ЯжелаЯ  утреннЯЯ пыль еще золотилась возле нее в лучах
солнца.
     Њесто  было  глухое - сюда редко наведывались крестьЯне, и даже скот не
забредал.
     - —то  ты  надумал,  €гнасио?  - хрипло выкрикнул ѓоведа, поднЯв руку и
требуЯ, чтобы Я остановилсЯ.
     “сы  его  над  верхнею  губой зло топорщились, в черных глазах терЯлись
зрачки, на белках пучились кровавые жилки - бык, выпущенный на арену...
     ѓоведа  чуть  покачивалсЯ  с  носков на пЯтки в дорогих кожаных туфлЯх.
Љаблуки были высокими, и тучный ѓоведа казалсЯ крепышом.
     џ  мог  бы  сбить  его ударом в живот. Џожалуй, мог бы бросить на землю
еще  одного  или даже двух наемников, привезенных со стороны, но все равно с
четырьмЯ мне было не управитьсЯ. Ћни это понимали.
     € все же Я предпочел бы умереть, но не уступить.
     - ѓде  —ико?  -  спросил Я в свой черед сеньора ѓоведу. - ѓде твой сын,
паршивый трус, не пришедший даже на похороны ‹етиции?
     - Ќе  твое  это  дело,  -  сморщилсЯ  ѓоведа.  -  Ћтвечай лучше, что ты
надумал?..
     —то Я надумал?..
     ЊенЯ  попросили перегнать скот, и Я уехал на высокогорное пастбище близ
перевала  ‘ан-Џедро.  ’ам,  среди  сизых  скал и нежной зелени парамос, менЯ
настигла  весть,  что семейство ѓоведа все-таки купило согласие престарелого
Љарлоса  Њендозы  на  брак  его  дочери  ‹етиции  и  —ико.  ‹етициЯ пыталась
скрытьсЯ,  но  ее  схватили  и  силой увезли в усадьбу ѓоведы. Ћна не хотела
покоритьсЯ  сумасбродной  воле  отца и домогательствам —ико, и тогда негодЯй
решил  добитьсЯ  покорности девушки позором, - грЯзный, шелудивый поросенок,
ничего не знавший о свЯтости чужой души.
     Џо  словам  человека