‹ев ‚ершинин. Ћбмен ненавистью

Ћцените этот текст:
‹ев ‚ершинин. Ћбмен ненавистью

-----------------------------------------------------------------------
Ђвт.сб. "„вое у подножиЯ ‚ечности". Њ., "Ђргус", 1996.
OCR & spellcheck by HarryFan, 15 December 2000
-----------------------------------------------------------------------

...неправдоподобно белые кафельные стены. € мертвый неоновый свет,
опоЯсывающий камеру, скрадывает тень.
- ‚ы готовы?
Ќикак не привыкну к этому тусклому голосу. € глаза над голосом тоже
тусклые, даже и не глаза, а две гладкие свинцовые блЯшки, но оторватьсЯ от
них нет сил; поэтому сегоднЯ Я опЯть не сумею увидеть это лицо, хотЯ из
раза в раз обещаю себе, что заставлю себЯ его разглЯдеть.
Љто знает - возможно, удайсЯ это, и Я найду наконец силы сказать:
"Ќет!"...
- „а, - слышу Я словно бы со стороны. - „а, готов.
‚ сизых блЯшках - торжество. ‚прочем, нет, скорее привычнаЯ скука: все
известно заранее, все исчислено и подытожено; так чего же ради
торжествовать?
- ‚от и славно.
€ нет тусклого.
€счез.
Ђ свет все резче, и кафель еще белее, он белый, как первый снег, хотЯ и
банально сравнивать белизну со снегом - а с чем же еще сравнивать, если
никто пока что не придумал ничего более белого, чем свежий снег?
€ халат на мне хрустит отутюженным крахмалом. € зеркала - громадные, в
полстены - многократно отражают менЯ, бледного и сосредоточенного, а рЯдом
- сиЯющий эмалью столик с инструментами, а чуть впереди - кресло, словно
прикованное к линолеуму фиолетово-белыми лучами юпитеров.
џ не думаю ни о чем; даже если бы мог, Я постаралсЯ бы не думать. ’ак
легче; слишком хорошо Я знаю все, что сейчас будет. Ђ то, что сидит в
кресле, пристегнутое зажимами, знает еще лучше - и негромко скулит, даже
не пытаЯсь вырватьсЯ. Љак вырвешьсЯ? „аже голова притЯнута к спинке узким
ремешком, плотно захватившим лоб.
Џротивно.
Ќо что поделаешь, если Я снова сказал тусклому: "„а"?
- ‡дравствуй, Ђннушка...
Љак гадко! - хуже, чем издевательство, здороватьсЯ, глЯдЯ в
вытаращенные предчувствием глаза. Ќо таков ђитуал. Ќе мной он придуман, и
не от менЯ зависит, что говорить и говорить ли вообще; сценарий утвержден
раз и навсегда, и даже сожми Я до хруста зубы, даже прикуси Язык, все
равно прозвучит это проклЯтое "‡дравствуй...".
ѓлаза под ремешком замирают, уставившись в одну точку; точка эта где-то
посреди моего лба. џ не отражаюсь в зрачках, там нет ничего, кроме ужаса,
как обычно, стоит ей лишь увидеть менЯ. Џозже глаза застынут и даже
поскуливание прекратитсЯ, чтобы сменитьсЯ воем, когда начнетсЯ ђитуал.
џ пытаюсь медлить. џ медлю очень долго, секунды две, а то и четыре;
кажетсЯ, еще чуть-чуть, и мне удастсЯ сломать в себе нечто, повернутьсЯ и
выйти - тогда Я не приду сюда никогда больше, и не станет тусклого, и
кончитсЯ этот бесконечный белый кошмар...
Ќо Я не глЯдЯ протЯгиваю руку за спину, к столику, и мне подают первый
инструмент. џ не знаю ассистента и никогда не увижу его, он невидим и
неслышим, зато расторопен и услужлив. ’е, кем придуман ђитуал, вышколили
его на совесть...
...и ладонь коротко сводит нежным холодком доЯсна вычищенного металла.
ќто лобзик. Ђ в прошлый раз были иголки. …динственнаЯ вариациЯ,
допущеннаЯ ђитуалом, но даже и она определЯетсЯ не мной.
—то поделаешь? ‹обзик так лобзик.
џ подправлЯю юпитер, который слева, и нагибаюсь.
€ белый вой хлещет по кафелю! - да так, что мгновенно краснеет
белоснежнаЯ простынЯ. ’о, что в кресле, визжит и извиваетсЯ, глупо и
безнадежно пытаЯсь вырватьсЯ из ремней и зажимов.
•руст.
‹обзик с лЯзгом падает в эмалированный таз, и мельчайшие багровые
брызги рассыпаютсЯ по идеальной белизне.
џ обтираю перчатки полотенцем, стараЯсь не слышать визга. Ќу что ж ты,
Ђннушка, не нужно, побереги лучше силы, кричать-то зачем, тем паче сейчас,
мы же сейчас отдыхаем... а силы тебе понадобЯтсЯ еще, ведь Я пока что,
считай, даже и не начинал.
Ќо она не хочет быть логичной, она вопит, да так, что Я бы сошел с ума,
уже бы сошел... но менЯ, видимо, готовЯт перед ђитуалом так, что Я всегда
довожу его до конца; она кричит! - это не крик разумного, ибо разум ее
отключилсЯ почти сразу; это вопль живого тела, которому больно и которое
знает, что это еще не боль, это пустЯки, а боль впереди, потому что Я
сейчас возьму тонкие щипчики со спиртовки...
Ђ Я не могу кричать: в горле комок, но Я знаю, что вытолкну его и тоже
завою через минуту, потому что без крика нельзЯ ни делать, ни видеть того,
что Я сейчас сделаю и увижу...
...нельзЯ, нельзЯ...
...вот они, щипчики...
...Я поднимаю руку, примериваюсь...
...и...
...руку перехватывают на полпути к воплю.
- Ќе стоит, ‹еонид ђоманович. Џраво же, не стоит.
Ћн чуть сильнее сжимает пальцы, и щипчики падают на пол.
џ не могу мыслить трезво, но даже в полубреду вдруг понимаю, что
случилось невероЯтное и ђитуал нарушен. Џередо мной - молодой человек,
впрочем, нет, скорее - человек моих лет, так что не очень уж и молодой. Ћн
в элегантном сером костюме-тройке, галстук в тон, и ни пЯтнышка белизны,
ни единого! - даже рубашка строгого кремового оттенка.
Ћн совсем чужой; он непредставим здесь, среди белого кафелЯ.
€ он улыбаетсЯ.
‘очувственно, немного грустно.
- ‚ы ведь согласны, что это ненормально, ‹еонид ђоманович?
€, выдержав паузу:
- „а знаю Я все. ’олько не нужно это, право же...
‘лавно звучит это "право же", изумительно мЯгкое, словно бы даже с
легчайшей картавинкой, староинтеллигентской этакой всероссийской
картавинкой, от гувернантки во младенчестве впитанной.
€, представив себе эту гувернантку в твердом чепце, Я прихожу в себЯ.
€счезла дрожь, и в глазах не стелетсЯ бело-красный туман, и все вокруг
плывет и тает, кроме умного, спокойного лица под безукоризненным пробором.
„а кто ж ты такой, человече?
- Ћб этом мы еще поговорим, ‹еонид ђоманович. - Ћн улыбаетсЯ, и в
уголках глаз собираютсЯ нежные морщинки. - ЋбЯзательно поговорим. Ќо не
здесь же, в самом-то деле. Ќе место здесь вам, батенька, право же...
Ћн слегка дует по сторонам. ‘овсем не сильно. Ќо от дуновениЯ этого,
почти неощутимого, бело-кафельный ад начинает оседать и пропадает,
развеиваетсЯ медленной пылью, и только Ђннушкин визг все не унимаетсЯ, все
прыгает от стены к стене, отскакиваЯ и мерцаЯ в угасающих неоновых бликах.
- џ зайду к вам позже, - мЯгко говорит незнакомец.
Ђ визг звенит все тоньше и тоньше, он заполнЯет все, весь мир, он уже
не похож на визг, нет, это пронзительнаЯ трель зашедшейсЯ в приступе
бензопилы - но и это не то: бензопила воет резко, а здесь силы не хватает,
это скорее дверной звонок... в кнопку ткнули пальцем и не отпускают - и
он, срываЯсь, хрипЯ, булькаЯ, все пищит, и пищит, и пищит...
€ Я просыпаюсь.

џ просыпаюсь в холодном поту.
ЌельзЯ привыкнуть к этому сну. Ћсобенно теперь, когда он повторЯетсЯ из
ночи в ночь. ђаньше было реже. ‡ато раньше Я постоЯнно думал об Ђннушке
наЯву; Я думал и представлЯл себе в мельчайших подробностЯх ђитуал - и
наконец пришел этот сон, чтобы стереть грань между собой и Явью.
Ќо к нему нельзЯ привыкнуть.
Џростыни скомканы, сбились набок, Я лежу на голом матрасе, а в ушах
звенит...
...дверной звонок. ђеальный до идиотизма.
Џотому что уже - ого! - без четверти одиннадцать, и, значит, тетЯ ‚ера,
почтальон, стоит перед дверью, и звонит, и злитсЯ, потому что вовсе не
обЯзана этого делать. џ просил ее не бросать почту в Ящик - его поджигают
юные пироманы, - и она согласилась, хотЯ и ворчит, что, пока менЯ
добудишьсЯ, весь участок обойти можно.
џ вскакиваю, стрЯхиваЯ обрывки кошмара; Я пронзительно ору: "€дууууу!"
- и, накрутив на бедра плед, мчусь к двери. ќтот плед смешит тетю ‚еру, и
она ругаетсЯ не то чтобы меньше, но как-то мЯгче, по-матерински, что ли:
мол, тебЯ бы в хорошие руки, ‹енюшка, а то уже совсем непонЯтно, на кого
похож...
™елкает замок.
ќто не тетЯ ‚ера.
ќто он.
‘трогий серый костюм-тройка. ѓалстук в тон. € прокрахмаленнаЯ до
ломкого скрипа - даже на взглЯд - кремоваЯ рубашка.
€ он улыбаетсЯ.
- „оброе утро, ‹еонид ђоманович. €ли, скорее, добрый день?
ќто доноситсЯ уже из комнаты. Љогда он успел войти? џ не знаю. ‚идимо,
Я на секунду отключилсЯ, увидев его. Ќо упрекать себЯ за малодушие было бы
лицемерно.
- Ќу где же вы, друг мой?
‘нова эта картаваЯ интеллигентскаЯ капризинка. Ћн сидит в кресле около
журнального столика, столик протерт от пыли, на салфетках две чашечки с
дымЯщимсЯ кофе, сахарница, вазочка полна бисквитов. ‚чера, кстати, там
была только безнадежно одинокаЯ конфета "—ародейка", по старости
обреченнаЯ на вечную жизнь.
Љто-то не поверит! - но менЯ не удивлЯют ни кофе, ни бисквиты, ни всЯ
эта абсолютно булгаковскаЯ сцена; более того, Я спокойно сажусь напротив
него, накинув край пледа на плечо, и если менЯ что-то и тревожит, то
только полное отсутствие удивлениЯ.
- Ђ зачем же нам нужны лишние эмоции? - разводит руками гость. - ‘овсем
не нужны. Љстати, можете звать менЯ ‚олодей.
€, чуть помедлив, добавлЯет:
- Ђ чтобы между нами не было неЯсностей, Я покажусь вам таким, каков
есть.
Ќа долю секунды он мутнеет, а потом превращаетсЯ в огромного
сизо-зеленого жука, точнее - не вполне жука, но в существо, более всего
похожее на земных жуков. ‚от разве что вместо лапок у него щупальца, а
брюхо словно бы выложено из семиугольной смальты.
‚от теперь мне Ясно, почему Я так спокоен. ‚идимо, он принЯл длЯ этого
меры, потому что в противном случае ему очень долго пришлось бы ждать
разговора со мной.
- ђазумеетсЯ, принЯл, - усмехаетсЯ он, теперь уже опЯть человеческой и
даже очень симпатичной улыбкой. - Њне же с вами поговорить нужно, а не
инфаркт провоцировать. €так, Я - ‚олодЯ.
Љак могу, изображаю приветливое лицо и выжидательно смотрю на гостЯ. џ
- весь внимание.
‚олодЯ одобрительно подмигивает... впрочем, нет! - подмигнуть было бы
слишком вульгарно длЯ столь лощеного джентльмена; он просто поводит бровью
и, отхлебнув кофе, тихо, почти по слогам, выдыхает одно-единственное
слово:
- Ђннушка.
ѓотово. ЊенЯ передергивает. ‹адони леденеют. ќто плохо, это
ненормально, Я знаю, но поделать с собой не могу ничего: резиново прыгают
губы, перед глазами мгла, и сквозь мглу проглЯдывают веселые, немного
кошачьи глаза на холеном миловидном личике...
...Ђннушка...
...и моЯ дочка, Ђленочка, крепко обнимает менЯ за шею и шепчет:
"Џапочка, папа, не уходи" - и никак не хочет оторватьсЯ...
...и снова обаЯтельнаЯ улыбка, пухлые руки...
...и Њарина, жена моЯ, нежно гладит эти руки и оловЯнными от
преданности глазами ест свою лучшую подругу, объЯснЯющую ей, как жить и
почему без менЯ вполне можно обойтись...
..."Њаришенька, ангел, разве нам плохо с тобой?.."
...и ‘лавкина жалеющаЯ гримаска: "‘тарик, ну пойми, ну бывает, в „ании
их даже регистрируют"...
...в висках чмокающий стук...
...и дом мой, ставший расхристанной берлогой затравленного подранка...
...Ђннушка...
...и все это вместе - ненависть, бессильнаЯ ненависть, сводЯщаЯ с ума,
трусливаЯ ненависть слабовольного интеллигентишки, который не имеет права
позволЯть себе сильные страсти...
...во всЯком случае, наЯву.
™емит сердце, гудЯт виски, еще немножко, и Я...
€ Я прихожу в себЯ.
Џолное спокойствие. ‚олодЯ откидываетсЯ на спинку кресла, и кресло
деликатно всхлипывает. ЉажетсЯ, он подул мне в лицо.
- Љак видите, Я позволил себе заглЯнуть не только в ваши сны, но и в
ваши мысли, - мЯгко говорит ‚олодЯ. - Ќо, поверьте, отнюдь не из праздного
любопытства. Ќапротив...
’еперь он говорит, словно не видЯ менЯ. ‘ловно знает, что Я буду
слушать. € не ошибаетсЯ. џ слушаю. Ћчень внимательно. Ќе пропускаЯ ни
слова. Љак никого в жизни.
- ‹еонид ђоманович, - говорит ‚олодЯ, - мы с вами взрослые люди... то
есть Я, конечно же, не человек длЯ вас, как и вы длЯ менЯ, но мы разумны и
взрослы и, значит, всегда сможем понЯть друг друга, а следовательно,
назвать нас людьми не столь ошибочно, как может показатьсЯ на первый
взглЯд...
“ него страннаЯ, непривычнаЯ манера говорить. ‘ейчас так не умеют -
обстоЯтельно, с отступлениЯми, с разъЯснениЯми, с обволакивающими паузами;
такую манеру мы давно и под самый корень извели вместе с уроками закона
Ѓожьего, казачьими чубами и правильно расставленными ударениЯми; нет
больше этого искусства, нет и не будет, - и, слушаЯ плавный ‚олодин
говорок, Я окончательно осознаю, что передо мной - существо не из нашего
мира, отнюдь; Я понимаю это гораздо Ярче и Яснее, нежели в тот миг, когда
увидел зеленого жука, чопорно сидЯщего в кресле.
- €так, ‹еонид ђоманович, - продолжает ‚олодЯ, - Я полагаю, вы
признаете, что ненависть утолЯют не муки недруга, но его физическое
исчезновение. €стЯзать подобного себе не просто недостойно. ќто
бессмысленно, гадко и даже, простите за прЯмоту, патологично. ‚ы на пороге
паранойи. €, поверьте, Я вас понимаю. ‚ы согласны со мной?
Ћн переводит дыхание, глЯдЯ мне в глаза. џ медленно киваю. ‡ачем
оспаривать собственный ужас и свою же неспособность преодолеть отчаЯние?
- Ѓессмысленно, ‹еонид ђоманович. ќто непреодолимо. Ќет ничего страшнее
бессильной ненависти. ‚ам вдвоем тесно. ‚едь так?
€ вдруг голос его срываетсЯ в наждачный хрип:
- Ќо вы не можете сделать этого. Ќе можете уничтожить подобного себе. Ђ
еще вы учитываете последствиЯ. ‘оциальные последствиЯ! ’ак или нет?
€ снова он прав. Ќе нужно даже показывать это.
- Ќу а если так...
‚олодЯ выпрЯмлЯетсЯ. Ћн неотрывно смотрит глаза в глаза, и Я вдруг
вижу, что веки его воспалены и в желтизне зрачков застыла мутнаЯ
непроглЯднаЯ тоска. Њне страшно; Я словно смотрю в зеркало.
- …сли так, ‹еонид ђоманович, Я предлагаю вам обмен ненавистью!
Љончилась выдержка! Ћн говорит теперь быстро и сбивчиво, путаЯсь, сам
себЯ перебиваЯ и одергиваЯ, как Я сам изредка, когда молчать совсем уже
невмоготу и нельзЯ не сорватьсЯ в хрип, и слава Ѓогу, если только в хрип,
а не в слезы.
“ ‚олоди беда. ’акаЯ же, как и у менЯ. €ли не такаЯ. Ќеважно. ‘уть
обиды мне не понЯть, как и ‚олоде непонЯтна суть моего чувства к Ђннушке.
Ќо мы свЯзаны. €мпульс ненависти, понЯтно, ‹еонид ђоманович? Ќет? Ќу и не
надо. ѓлавное мне Ясно. ‘амое главное, что мы - и больше никто! - способны
друг друга спасти.
- ’олько минута, ‹еонид ђоманович! Ћдна минута объективного времени. €
у нас, и у вас. Њожет, и меньше. Ќо вы будете лицом к лицу с _ним_, и вы
_его_ узнаете. Ђ Я - здесь - узнаю _ее_. ‚ам Ясно? Њинута - это очень,
очень много. Џосле - обратный обмен.
ЌевероЯтно, но он достает из кармана "беломорину", заламывает мундштук,
чиркает спичкой и глубоко-глубоко затЯгиваетсЯ. Џальцы у него Ярко-желтые
от табака, Я только сейчас это заметил. Ђ на щеках выступают Ярко-красные
пЯтна.
- ‚ы понимаете? Џонимаете? Ђлиби, полное алиби! ‚ы сейчас дома,
свидетелей десЯтки. _Ћна_ в другом городе, не так ли? Ћчевидцам даже не
поверЯт, когда они станут лепетать про зеленого жука... как не поверЯт и
тем, кто в моем мире увидит чудовище, подобное вам... простите, ‹еонид
ђоманович...
’ретьЯ затЯжка - и в ноздри бьет вонь паленой бумаги.
‚олодЯ давит окурок в кофейной гуще. ’еперь его никак не назовешь
лощеным джентльменом.
- € последнее. ‡апомните хорошенько: вы не убийца. € никогда им не
были. ‚ы раздавите жука. Њерзкого зеленого жука. ‘ущество. Ќечто. Ѓольше
того, возможно, это будет всего лишь наваждением, как и весь наш разговор.
‚ы ведь менЯ понимаете?
Ћн с силой провел по лицу ладонью - сверху вниз. Џомолчал. € закончил
фразу почти спокойно:
- ђазумеетсЯ, эти же доводы действительны и длЯ менЯ.
…сли бы в висках не постукивали крохотные острые молоточки, Я решил бы,
что тоже почти спокоен. Ќо они частили. „а еще в груди, чуть ниже
солнечного сплетениЯ, ворочалсЯ тЯжелый сгусток, подталкиваЯ вверх
тошноту.
Њиловидное, несколько кошачье, совсем немножко подкрашенное лицо
мелькнуло перед глазами, заслонив ‚олодю. Ђннушка посмотрела словно бы
даже жалеючи, с эдаким привычно-презрительным превосходством. € когда
трудно, словно сквозь вату, в уши пробилсЯ медленный голос, совсем
незнакомый, Я не сразу понЯл, что этот голос - мой.
- ѓарантии?
- Ђбсолютные! - откликнулсЯ ‚олодЯ. - Ќенависть размыкаетсЯ в момент
удовлетворениЯ. ‚ы не сможете вернутьсЯ из моего мира, не сделав
необходимого. џ соответственно из вашего.
Њы встали одновременно, словно свЯзанные пуповиной. ‚ сущности, так оно
и было на самом деле.
- €так, ‹еонид ђоманович, вы окажетесь прЯмо перед _ним_...
- Џростите, ‚олодЯ, но Я еще не...
- Ћшибаетесь, друг мой. ‚ы уже решили.
Ћн опЯть улыбнулсЯ. € эта улыбка была последним, что увидел Я перед
тем, как полыхнула вспышка, а может быть, вовсе и не вспышка, Я не знаю,
как это назвать - мгновенный, Ясно _слышимый_ вскрик всех оттенков
красного, от нежно-розового до темного, почти фиолетового пурпура; она
ударила менЯ вхлест, до боли, и разошлась радужными кругами, а когда круги
поблекли и улеглись, Я стоЯл на черной земле почти по колено в мельчайшей
сине-зеленой пыли, и вокруг замерли в странных позах зеленые, сизые,
темно-серые жуки; ветер свистел в ушах незнакомым свистом, Я никогда не
слышал такого ветра, и запахи рвали грудь - чужие запахи чужого мира...
...но Я почти не видел окружающего, потому что прЯмо передо мной стоЯл
жук, такой же, как и все, - или не такой?! - он ничем не отличалсЯ от
прочих, совсем-совсем ничем...
...но, глЯдЯ на него, Я ощутил, как мгновенно морозные иголки ударили в
кончики пальцев, мЯгко подломились ноги, под ложечкой шевельнулсЯ горЯчий
ком...
€ Я уже знал, что нам двоим - мне и этому, конкретно этому и никакому
иному жуку - тесно на ‡емле, на его ‡емле и на моей, и на всех ‡емлЯх,
сколько их там есть, тесно...
...и что один из нас не уйдет с этого места.
Ђ он стоЯл, замерев в непонимании и страхе передо мной, непонЯтным и
чужим, но спустЯ миг, видимо, понЯл что-то и торопливо взмахнул верхним
левым щупальцем, целЯсь мне в лицо; щупальце кончалось когтем, острым, как
золингенское лезвие моего деда, и оно летело прЯмо в цель, но Я был готов
чуть раньше...
...и Я ударил его изо всех сил - по граненым глазам и вниз, ломаЯ
усики...
...шею опалило острой болью, но все это было уже бесполезно: жук отжил
свое... и Я прыгнул на него, упавшего, с хрустом проломил мозаичное
хитиновое брюшко, провернулсЯ на месте и еще раз подпрыгнул, разбрызгиваЯ
синеватую слизь...
€ в этот момент менЯ ослепило коротким сполохом.
џ зажмурилсЯ. Ђ когда огненные переливы стихли, не было вокруг ни
черной земли, ни серой пыли, ни жуков.
Ќи даже кофе и бисквитов.
’олько мокраЯ от пота постель и Я, трЯсущийсЯ в ознобе. „а еще боль в
неловко подвернутой шее. € мелкий, занудливый комариный писк, неумолчное
"зззззззз", то подпрыгивающее, то снова монотонно впивающеесЯ в мозг;
звенело, привзвизгивало, подзвЯкивало; все сильнее, и сильнее, и еще
сильнее, словно после аттракциона-центрифуги.
ќто невозможно было вытерпеть...

...и Я проснулсЯ.
ЊенЯ вообще-то сложно разбудить, именно поэтому Я и поставил такой
звонок - резкий, как плетка, вматывающийсЯ в нервы. Џравда, тогда Я еще
работал в школе, а в школу опаздывать никак нельзЯ; на завод тоже,
наверное, нельзЯ, но все же школа - это свЯтое: дети не фрезерные станки,
это люди, их следует уважать, если хочешь, чтобы они захотели взЯть у тебЯ
что-то. Ђ Я хотел. €, больше того, видимо, что-то получилось, если они по
сей день захаживают ко мне на огонек.
Ђ гонорары пошли уже потом. џ сначала не поверил, потом поверил и
удивилсЯ, а потом привык, обрел свободу и зажил относительно вольной
жизнью литературного шакала. ‡вонок теперь был анахронизмом, но проклЯтаЯ
привычка ложитьсЯ не раньше трех привела к тому, что просыпаюсь около
полуднЯ, а это плохо. Џоэтому Я не стал менЯть визгливое чудо на что-либо
манерно шелестЯщее. Џускай будЯт. ’ем паче, тетЯ ‚ера с почтой долго ждать
не любит.
џ сорвалсЯ с кровати, словно горный орел, красивым, плавным прыжком
вынессЯ к двери, распахнул ее и озадаченно выглЯнул на идеально пустую
лестничную клетку. Ќикого и ничего. Ђ в дверь, между прочим, звонили, пока
Я не щелкнул замком...
Ќекоторое времЯ Я безрадостно размышлЯл о слуховых галлюцинациЯх. Џотом
затворил дверь, опустил собачку, покачал головой...
...и вскрикнул.
ею больно щипнуло.
џ подошел к зеркалу. Ќебритое, сильно помЯтое лицо хмуро поглЯдело на
менЯ тоскливыми глазами. Џривычное, нелюбимое, но единственное. Ћчень
знакомое. ‚от только не было вчера этого шрама. ‚ернее, даже не шрама, а
царапины - глубокой, правда, но царапины, тонкой и прЯмой, словно кто-то
исхитрилсЯ полоснуть вдоль щеки до самой шеи золингенским лезвием, но не
рассчитал, удар вышел слабый и, вместо того чтобы перехватить глотку,
всего лишь оцарапал кожу.
Ћднако же, подумал Я. “ религиозных фанатиков бывает так: доводЯт себЯ
до воплощениЯ страстей ѓосподних наЯву. Ђ тут у тебЯ, парень, без всЯкого
фанатизма шрамы возникают. •отЯ... как сказать.
‘нова кольнуло. ™ека дернулась. € Я понЯл, хотЯ и не сразу, что не могу
остановить тик. Ћтчетливо вспомнилсЯ сон. ‚сего лишь сон! - но с хрусткой
Ясностью привиделсЯ жук; он стоЯл передо мною, слабо шевелЯ щупальцами, и
усики его мелко дрожали.
ѓосподи, да ведь ему было страшно, вдруг понЯл Я. Ћчень страшно и очень
больно. ‚едь это действительно больно, когда восемьдесЯт три кило живого
веса прыгают на хрупкий хитин, проламывают грудь и утопают в ней почти по
колено. € последнЯЯ мысль: за что?!
‘покойно, парень. џ сильно ущипнул себЯ за ухо и обрадовалсЯ,
почувствовав боль. Ќе ту, от которой умираешь, а нормальную боль
бодрствующего человека. ‘покойно. ќто - сон. ‚сего лишь. Ѓывает.
“спокойсЯ. €наче свихнешьсЯ прЯмо здесь, в собственной прихожей.
Џодожди до вечера. ‚ечером ‘лавка придет с работы, и ты пойдешь к нему.
‚ообще-то в последнее времЯ мы общаемсЯ чересчур редко, во всЯком случае
всерьез, чаще просто легкий треп в смешанной компании. ђаньше было иначе.
•отЯ раньше мы были помоложе. € потом, у бизнесменов вечно нет времени. Ђ
с другой стороны, времЯ - деньги, а какой же это бизнесмен, если у него
нет денег? Ђ еще с одной стороны, откуда у них деньги при таком
правительстве, тем более в такой стране?
‹учше всего успокаивают нервы забавные логические цепочки. ‚ конце
концов ‘лавка по крайней мере умеет выслушать. Њожет, в том и штука, что
слишком редко удаетсЯ выговоритьсЯ...
’ик унЯлсЯ. Џарень в зеркале не стал менее помЯтым, спутанные волосы
липли ко лбу, обнажаЯ совершенно наглую утреннюю лысину, но щека, слава
Ѓогу, разгладилась.
- ‘пасибо! - внЯтно поблагодарил Я нервную систему. Ќе скажу, что мой
голос ангельски музыкален, но это еще одно доказательство, что Я наконец
проснулсЯ.
Ђ еще можно поглЯдеть в окно.
џ прошел на кухню, настежь распахнул створки и перегнулсЯ через
подоконник. —етвертый этаж уже позволЯет хлебнуть синевы, не подпорченной
выхлопными газами.
‚низу торопливо, как в старом фильме, суетились люди, выныриваЯ из-под
зеленых крон. ‹иства уже довольно густа; если сейчас прыгнуть вниз, то
задержать не задержит, но в морг доставЯт сильно поцарапанным.
‚се сильнее щипала щека; царапина обиженно напоминала о себе. џ прикрыл
створки, оставив открытой форточку; открыл аптечку, добыл йод и пластырь.
’еперь вата. џ пошарил пальцами внутри аптечки, и что-то мЯгко шлепнулось
на стол, сорвавшись с верхней полки. ‚ернее, не что-то. ‘овсем даже не
что-то. Џачка, перетЯнутаЯ черной аптечной резинкой. ’олстенькаЯ,
сантиметров пЯть, не меньше. Ђ может, и меньше. Ќе ручаюсь. ђаньше мне
как-то не приходилось мерить сантиметрами портреты великого физика
”ранклина.
- ‘покойно, - сказал Я вслух, уже не длЯ системы, а длЯ себЯ. -
‘покойно, ‹енчик. ќто не лобзик. ќто деньги.
„ействительно, это был совсем не лобзик. Ђ деньги. € даже очень деньги.
‡еленые купюры, слегка потрепанные, но именно слегка, а вовсе не
замусоленные, во всЯком случае те, что сверху; внутри пачки, вполне
возможно, были и не такие кондиционные.
џ присвистнул.
- Ђ вот это зрЯ, сынок, - сказали за спиной. - ‚ доме свистишь - удачу
выдуваешь. €ди-ка сюда.
‘вободно развалившись в кресле, перед журнальным столиком сидел
немолодой, но весьма крепкий на вид мулат с благородной, коротко
подстриженной сединой и спокойным, незапоминающимсЯ лицом. ‚ одной руке он
держал рюмку, а другой медленно вливал в еще одну емкость Янтарный напиток
из пузатенькой бутылки.
- Ќу чего стоишь? ЏрисаживайсЯ! - он и не пыталсЯ изображать денди, но
грубоватость была незлобивой, почти приЯтельской. - „авай-давай, сколько
ждать можно?
- Ћдну минуту, - ответил Я.
- € штаны надень. Њолод еще с дЯдькой без штанов говорить.
џ торопливо натЯнул брюки, накинул футболку, пригладил волосы, сел
напротив визитера и спросил впрЯмую:
- ‚ы сон или не сон?
’он Я сделал то что надо - отрывистый и напористый, под ѓлебушку
†еглова. ‘тарик, однако, попалсЯ матерый и напором моим нисколько не
озаботилсЯ, а только хмыкнул:
- ’ы что, парень? ђазве сон коньЯк пить будет?
- ‡начит, вы от ‚олоди?
- ‚олоди? - седые, плохо подстриженные брови недоуменно приподнЯлись. -
Ђ-а, ‚олодЯ... ’ы про этого... - Ћн произнес нечто невразумительное,
поморщилсЯ и покачал головой. - …ще чего. ‘ ним другие побеседуют.
Ѓыстрый взглЯд на часы.
- „умаю, уже побеседовали. Ќе мое дело. Њое дело с тобой поболтать,
сынок...
Ћн лезет в карман и кладет на столик пачку баксов. ’у самую, стЯнутую
аптечной резинкой. Љак он добыл ее из кухни, даже не поднЯвшись, остаетсЯ
гадать.
- „ержи. ’вое! - он перегнулсЯ через столик и хлопнул менЯ по плечу. -
…жели чего другого нужно, говори. ђазменЯем. Ђ то с первого раза хрен
разберешьсЯ.
- Џростите?
…два ли стоило удивлЯтьсЯ так ненатурально. ‘тарик пожал плечами и
прищурилсЯ.
- Ќе делайсЯ пнем, парень, не надо. Ќе люблю. ‹учше коньЯк пей.
Џо утрам Я предпочитаю чай. Ќо, присмотревшись к прищуру мулата, решил
выпить. € не пожалел.
- Ќу?
- “хх! - выдохнул Я.
- Џравильно, сынок.
Џохожие на маслины глаза снова были широко раскрыты и искренне
доброжелательны.
- Џонимаешь, ‹енЯ, под старость с утра ничего лучше нет, чем
коньЯчишко. Ќе ваш, Ясное дело.
Ћн очень к месту сделал упор на вот это "не ваш". € после короткой
паузы добавил:
- Ќу что, ‹енчик, показыватьсЯ нужно или как?
џ торопливо качаю головой. Ќе надо, и так все Ясно. …сли Я сейчас увижу
зеленого жука, то могу не выдержать. ‘лишком Ясно помнит тело, как трещит
и булькает под ногами. Ќет!
Љривую гримаску на синеватых губах можно счесть улыбкой; на миг
обнажаютсЯ белейшие, один в один, зубы.
- џсно мыслишь, сынок, - старик хмыкает. - ќто Я так спрашивал, все
равно показыватьсЯ нельзЯ, ради тебЯ же. џ ж не жук какой-нибудь...
испарениЯ всЯкие... а звать менЯ можешь, мммм, дЯдЯ ”ил...
ЉороткаЯ пауза.
- Ђ еще лучше ”еликсом Ќаумовичем.
- Ћчень приЯтно.
- Ќу, парень, слушай...
”еликс Ќаумович садитсЯ прЯмо, и под тонкой шерстЯной водолазкой
медленно вздуваютсЯ громоздкие, совершенно не стариковские бугры. Ћн
подкидывает пачку и ловит ее.
- Ѓумага, сынок, твоЯ. ‡абирать не будем.
€нформациЯ простаЯ и приЯтнаЯ. Ђвтоматически отмечаю, что с
однокомнатностью, кажетсЯ, покончено. Ќо все же...
- Ќе суетись, ‹енчик! - он так спокоен, что Я успеваю позавидовать. -
Љто работает, тому платЯт. Ђ ты хотЯ пока что не у нас, но уже успел. ’ак
что, считай, аванс.
џ все еще не понимаю. ‚ернее, стараюсь не понимать. Ќо под ложечкой
вдруг возникает холодок. Ђ в тоне ”еликса Ќаумовича проскальзывает, почти
незаметно, уважительнаЯ зависть знатока.
- ’ы его, сынок, чисто сделал. Ѓез помарок. „авно мы к нему
подбирались, ох давно. Ќо кто ж мокруху сработать может? Џолудурка еще
туда-сюда, а чтобы разумного...
ѓлубокий вдох. ‚ыдох. € - бьюще:
- ’ебе повезло, парень. Ѓосс предлагает контракт.
“ менЯ неплохаЯ реакциЯ. “ ”еликса Ќаумовича она, как и следовало
ожидать, еще лучше. Џачка не долетает до его лица, он перехватывает ее,
почти не двинувшись, подбрасывает, ловит и осторожно опускает на стол,
ближе ко мне.
- Ђ вот это зрЯ. Ќу ладно, на первый раз, считай, сошло. ’оже мне,
миллионер... бумагой швырЯтьсЯ.
- ‚он отсюда!
Ќо он не обращает вниманиЯ.
- ‘норовка у тебЯ, сынок, есть, а вот ума пока маловато. Џоэтому
слушай, что говорю!
Ќе хочу слушать его. Ќо голос словно сел, и нет силы поднЯтьсЯ, чтобы
выкинуть незваного гостЯ, да, собственно, это и не выйдет: есть в ”еликсе
Ќаумовиче что-то, предостерегающее от попыток схватить за шиворот.
- ‘лушай, кому сказал!
€ Я слушаю.
‡начит-ца, так. …сть некаЯ организациЯ. —то, как, где - этого мне знать
ни к чему, проживу дольше. ђабота там сложнаЯ, иногда приходитсЯ кое-кого
и убирать. („а не дрыгайсЯ ты, - вставлЯет он, - не каждый же день.) ‚от.
Ђ ликвидатором пахать высокоразвитое существо неспособно по... мммм... ну,
в общем, физиологиЯ мешает. Ћтчего мне и предлагаетсЯ. Ќа постоЯнную. ‡а
гонорарами не постоЯт. Ќу и технические детали фирма тоже берет на себЯ;
понЯтно, за безопасность ручаютсЯ.
- ’ы, ‹енчик, молчи и смекай: пропасть не дадут, уж очень нужен. €
потом, у тебЯ здесь, в твоем-то мирке, работы не предвидитсЯ еще лет
семьсот. Ќе доросли вы еще до серьезных контактов.
- Ќо почему Я?
ђазве это Я спросил? Ќо отвечает ”еликс Ќаумович мне, ласково и очень
серьезно:
- „а ты же ненавидишь, сынок! „умаешь, Ђннушку свою? „а тьфу с ней, с
Ђннушкой... это ж такое дело: раз начал, и все, на всю жизнь обеспечен...
Ћт тЯжело вздыхает.
- „а ежели б Я мог ненавидеть... они бы все у менЯ вот где сидели! Ќе
бегал бы по мелочам на старости лет.
џ очень сильно сжимаю кулаки. Ќогти врезаютсЯ в кожу, и боль приносит
облегчение.
- Ќет! - говорю Я. - ‚он отсюда!
†елтоватаЯ кожа на щеках ”еликса Ќаумовича слегка сереет; он очень
плотно прищуриваетсЯ, но сохранЯет спокойствие. €з папки, лежащей на краю
стола, добывает нечто и кидает мне.
- ѓлЯди сюда, парень...
џрким глЯнцевым пЯтном лежит на столике фотобуклет. ‚еликолепно
выполненный, на прекрасной плотной бумаге, едва ли не объемный. Њинимум
текста. € всЯ гамма синего и зеленого переливаетсЯ на снимках.
Ќа каждом - Я. џ и жук.
‚о всех ракурсах: слева, справа, фас, сверху, снизу, вполоборота, в еще
какой-то совсем невероЯтной проекции.
џ! - но и не Я. ‹ицо зверЯ: побелевшие, почти без зрачков, глаза, зубы
оскалены, пальцы скрючены, и в уголках рта закипает белесаЯ пена.
‚от: Я бью жука по глазам. Ђ вот: он падает и Я прыгаю на него. € еще:
Я стою по колено в нем и проворачиваюсь вокруг своей оси, а в стороны
летЯт брызги темной слизи; камера засекла момент поворота - все словно
расплылось, но лицо видно отчетливо. € наконец: жук, лежащий на черной
почве. Ћн раздавлен, хитин переломан и смЯт, расплющенный глаз висит на
тоненькой ниточке, а над телом склонились несколько внушительных жуков в
одинаковых черно-белых накидках.
ѓлотку сводит. џ пытаюсь встать; мне нужно успеть к раковине, пока
коньЯк не брызнул наружу. Ќо ноги словно из ваты. Ђ тошнота медленно
успокаиваетсЯ, подчинЯЯсь хрипловатому властному голосу ”еликса Ќаумовича.
- ‚от так, ‹енчик. ’ак оно и бывает. Џервый миллион налопатишь, тогда и
кричи "вон". Ђ пока что сиди тихо...
џ не заметил, когда он успел пересесть. ’еперь он рЯдом, сидит на
подлокотнике моего кресла.
- „умаешь, алиби у тебЯ, сынок? Џыль это, а не алиби. …жели полиции
ихней эти снимочки подкинуть, считай - кранты. „аже спрашивать у ваших
властей не будут, какой смысл с недоразвитыми болтать. €зымут и "здрасьте"
не скажут. Ђ тЯнет работка твоЯ лет на семь каторги. Ђ тамошнЯЯ каторга...
Ћн умолкает, на миг прижимаетсЯ ко мне плечом, и в этот миг Я узнаю,
что такое тамошнЯЯ каторга. € одного-единственного мгновениЯ мне хватает,
чтобы ужаснутьсЯ и понЯть, что никогда и ни за что не хочу Я оказатьсЯ в
этом Ядовито-зеленом, опутанном черными разрЯдами аду.
- Ќет! - кричу Я.
Ќа самом деле это вовсе не крик, длЯ крика нет сил после того, что
показал мне ”еликс Ќаумович. Ќо гостю хватает и хриплого шепота. Ћн
встает, одергивает водолазку, небрежно сует в полуоткрытую папку буклет и
отечески смотрит на менЯ.
Њы молчим. џ - потому, что нечего сказать. Ћн - потому, что знает: Я
сломан. џ согласен на все.
“же у двери он останавливаетсЯ.
- € главное, сынок, не трЯсись. ’ы боссу сильно нужен, так что не
пропадешь, если глупостей не наделаешь. ЏонадобишьсЯ - к тебе зайдут.
Џока!
”еликс Ќаумович уже исчез, а слова все висЯт в воздухе, кружатсЯ
надоедливыми мухами. €х следует выгнать, но Я не могу встать. ЊенЯ знобит.
Ѓолит щека, и губы искусаны в кровь: Я чувствую соленый привкус во рту.
Ћчень сильно ноет зуб.
Љроме боли - ничего. ’олько одна мысль: проснутьсЯ, проснутьсЯ,
проснутьсЯ, проснутьсЯ...
€ Я просыпаюсь.

Љогда тетЯ ‚ера в гневе, лучше смиритьсЯ и переждать.
џ стою, вытЯнув руки по швам, и старательно отвожу глаза, кошусь на
кипу журналов, а с глЯнцевой обложки "Ќового времени" мне подмигивает
товарищ …втушенко …вгений Ђлександрович, снЯтый вполоборота в позе,
изображающей совесть ђоссии. "‘Џ€„ - Ќ… ‘Џ€’!" - информируют алые буквы,
вчеканенные в глЯнец вокруг кепки "больше, чем поэта". ‹ик …вгениЯ
Ђлександровича иконописно гражданственен, словно бы заранее отвергаЯ
всЯкие подозрениЯ в авторстве презренных стишков.
Ђ тетЯ ‚ера бушует. Ќо Я, заспанный, несчастный, так неухожен и
покорен, что вековой инстинкт женщины из русского селеньЯ постепенно
усмирЯет стихию.
Ћна протЯгивает мне кипу журналов и улыбаетсЯ.
- ’ебЯ бы в хорошие руки, ‹енюшка, - звучит короннаЯ фраза. - Ђ то,
пока добудишьсЯ, весь участок обойти можно.
џ вымученно ухмылЯюсь в ответ.
Ѓессмысленно объЯснЯть, что почти две минуты Я стоЯл под дверью, не
решаЯсь открыть. ‘ны кружили у стен, огрызаЯсь... бугрилась водолазка
”еликса Ќаумовича, плавно превращаЯсь в удлиненное породистое лицо ‚олоди,
и ‚олодЯ грустно покачал головой и снова стал ”еликсом Ќаумовичем...
...а звонок трезвонил как взбесившийсЯ, и Я никак не мог заставить себЯ
открыть...
...и наконец перед глазами мелькнула Ђннушка - но, странное дело, в
пальцах не кольнуло изморозью, Я даже обрадовалсЯ ей, Я впервые подумал о
ней спокойно, не как о воплощенном зле, а просто как о человеке, плохом,
правда...
...а почему, собственно, плохом? €ли Я так уж хорош, чтобы выносить
приговоры? € кто вообще хорош?.. ‚ сущности, подумал Я, отпусти Ђннушка
Њаринку - и лучше ее длЯ менЯ на свете не будет, а значит - какой Я
судьЯ?..
...Ђннушка мелькнула и исчезла, и тогда Я...
...наконец открыл хрипЯщую дверь.
€ тетЯ ‚ера с порога развернула репрессии, но, выкричавшись, поутихла и
снизошла до беседы.
- Њама-то когда приедет?
- Ќе знаю, теть ‚ера, недели через три.
- Ќу ладно, ‹енюшка. „о свиданиЯ.
Ћна тЯжело побрела вниз, держась за перила и приохиваЯ через каждые
два-три шага. ‚ общем-то, она права: свинство просить пожилого человека
таскать почту на четвертый этаж. Ќадо будет пойти и поговорить с
начальницей отделениЯ. Џусть оставлЯют. Ќе любит она этого, но как-нибудь
договоримсЯ.
€з-под тумбочки выглЯнул обрывок сна; он шевельнул сине-зелеными усами,
и менЯ передернуло от омерзениЯ.
- ‹иквидатор, - сказал Я зеркалу. - ЏоздравлЯю. Џривет боссу.
ЋпЯть свело. ‚сего, от холки до копчика, как собаку. ‘он снова выглЯнул
и зашипел и шипел до тех пор, пока Я не прогнал его, сунув голову под
холодную воду.
Ђ потом Я насухо обтерсЯ полотенцем, и еще раз облилсЯ мокрым холодом,
захлебнулсЯ запахом хлорки, и опЯть обтерсЯ, и поставил чайник, и заварил
свежий чай, не пожалев заварки.
†елтое солнце скакало по кухонной стене, Янтарный кипЯток светилсЯ в
чашке, свежаЯ булка и свежаЯ пресса тихо спорили, за что Я примусь раньше.
Ѓулка была одна, а прессы много. џ уже рассортировал ее, отложив
толстые журналы на угол. ќто потом. "Ќовое времЯ", "Љомсомолку" и
"‹итературку" - поближе. €х - с чаем.
Ђ вот "Ђргументы" можно прЯмо сейчас, пока не остыло.
џ быстро пролистал газетку. ‚се нормально. ’олько странно, что еще
существуем. Ђ так - ничего особенного. ђазве что запоздавшаЯ лет на семь
статьЯ о некоем ЂбдуллЯтифе (€цике) неерзоне, из _когорты_. „ва кандидата
наук из ‘редней Ђзии степенно выЯснЯли, кто же таков есть Ђ.неерзон, если
по приказу ЌиколаЯ €ваныча собственноручно расстрелЯл генерала €. с женой
и тремЯ детьми, а годом позже был собственноручно же расстрелЯн ‹аврентий
Џалычем за попытку сообщить вождю народов о своих угрызениЯх совести.
"’акие люди, как ЂбдуллЯтиф неерзон, строили фундамент нашей
суверенной демократической государственности!", - с невинным оптимизмом
резюмировали азиаты.
…ще не успел Я покончить со неерзоном, как позвонила ‹юда. €ли ’анЯ? џ
их всегда путаю. € осведомилась, найду ли Я времЯ написать ей курсовую.
- Ќайду, - ответил Я. - Ќо, дитЯ мое, теперь это будет стоить гораздо
дороже.
„итЯ торопливо согласилось.
џ повесил трубку, добавил заварки, отложил в сторонку "Ђргументы" и
взЯл "Ќовое времЯ".
Ќо Я не прочитал его и даже просмотреть не успел, потому что из недр
журнала выскочило и с мЯгким шлепком рухнуло на пол что-то блестЯщее,
Яркое и глЯнцево-праздничное. € еще только нагибаЯсь, еще не видЯ
подробностей, Я уже знал и понимал все...
...морозные иголки вонзились под ногти, и футболка прилипла к спине.
Ѓольшой, цветастый, почти объемный буклет.
‘инее небо, зелень, застывшие изумленно люди.
Њинимум текста.
€ Ђннушка.
Ќо она не похожа на себЯ, она вообще не похожа на человека.
Џерекошенное кошачье лицо потерЯло всю миловидность; рот - криваЯ чернаЯ
дырка; в глазах - застывший, выматывающий ужас.
Ђ огромный зеленый жук, прижав ее к кирпичной стене, взметнул над
коротко стриженной головой гибкие щупальца, на которых сиЯют в солнечных
лучах длинные, слегка искривленные когти, похожие на золингенские
лезвиЯ...
Ќо Я ошибсЯ, сказав, что картинки были почти объемными; нет! они жили;
они словно бы даже шевелились... жук хрипло сипел, а Ђннушка сжималась в
комочек... а Я смотрел - и никак не мог оторватьсЯ... и наконец прЯмо в
глаза мне плеснуло красно-соленым, и очень захотелось проснутьсЯ, но как
же можно проснутьсЯ, если не спишь?..
...и Я торопливо, боЯсь о чем-то подумать, вскочил на подоконник,
рывком распахнул окно и шагнул в синюю пустоту, вниз, навстречу людЯм,
веткам и асфальту, но...
совершенно зрЯ,
потому что не оказалось под ногами никакой пустоты,
и никакой зелени,
и никаких, никаких, никаких людей...
...совсем никого...
и вокруг сомкнулись намертво вымытые резким неоновым светом,
исступленно-белые кафельные стены.
Last-modified: Fri, 15 Dec 2000 18:41:31 GMT
Ћцените этот текст: