в  его  жизни.  Ћна
скоро  прошла, и в дальнейшем его ловкость, проницательность  и всего больше
волевой поток были необычайны.
     Њеры предосторожности он  теперь принимал с  достаточным  основанием. ‚
Џетербурге его  легко могли бы убить или  даже разорвать на части: так его в
те дни ненавидела  громаднаЯ часть населениЯ. ЏрисЯжные, вероЯтно, оправдали
бы убийцу. Њогли и выдать его за деньги добрые люди, -- он теперь еще меньше
верил людЯм, чем когда-либо прежде.
     ‹енин писал, что большевики захватЯт и удержат  государственную власть.
Ѓыл  убежден,  что  в случае  начального  успеха  сторонники  хлынут  к нему
толпами,  тысЯчами, миллионами. Ћн  как-то  сказал,  что  презрение к  людЯм
плохое свойство длЯ государственного <sup><font color=blue>407</font></sup> человека. Ќо верно  потому и сказал
это, что  думал прЯмо противоположное. ‚ этом отношении он мало отличалсЯ от
Њуссолини, ѓитлера, ’роцкого и уступал лишь одному ‘талину.
     Ћ начинавшем карьеру ђобеспьере граф Њирабо с удивлением заметил: "ќтот
человек далеко пойдет: он действительно  верит во  всЈ  то, что  говорит!" Ћ
‹енине трудно было бы сказать это, трудно было бы сказать и обратное. Ћн сам
не замечал, когда  лжет, когда говорит правду. ‚ернее,  всЈ, что он говорил,
ему  обычно  казалось правдой,  а  то,  что  говорили  враги,  то  есть,  не
подчинЯвшиесЯ ему люди,  всегда  было  ложью.  Ћн  не  умел  проверЯть  свои
чувства,  да и нисколько не  считал  это  нужным. € в  те дни почти искренно
считал себЯ "жертвой клеветы" и новым „рейфусом.
     Ѓольше всего он теперь боЯлсЯ, что воюющие стороны заключат между собой
мир, -- это было бы страшным, непоправимым ударом  длЯ его дела: главный его
шанс, бесконечно  более важный, чем все другие,  был основан на стремлении к
миру солдат. ‹етом 1917 года в ‘токгольме должна была состоЯтьсЯ конференциЯ
социалистов, ставивших себе  целью окончание войны. ‹енин написал заграницу:
"џ  абсолютно  против  участиЯ   в  ‘токгольмской  конференции.  ‚ыступление
Љаменева... Я считаю верхом глупости, если не подлости... џ считаю участие в
‘токгольмской   конференции   и  во  всЯкой  иной  вместе  с  министрами  (и
мерзавцами) —ерновым, –еретели, ‘кобелевым  и  их партиЯми прЯмой  изменой".
…ще  более  грубой  бранью   осыпал  западно-европейскую  "министериабельную
сволочь".
     ‚ ”инлЯндии он мог жить более или менее безопасно. Ќо на всЯкий  случай
он  теперь прЯталсЯ  и тут:  почти не  выходил  на улицу. ѓрим, как всегда у
всех, отражалсЯ  на  его душевном состоЯнии. €зредка конспиративно приезжала
ЉрупскаЯ, сообщала  ему  новости,  и  получала  от  него  указаниЯ. ‚се  его
инструкции сводились к  одному:  вооруженное восстание. Ћн  писал в  столицу
одно  шифрованное  письмо  за  другим. …го  бешеные  письма  действовали  на
–ентральный комитет сильно -- и всЈ же недостаточно.
     ’ормозили  дело недавние любимцы, ‡иновьев и <sup><font color=blue>408</font></sup> Љаменев. Ћни восстаниЯ
не хотели. ‹енин  их  люто  возненавидел,  -- правда,  ненадолго:  в  полное
отличие от  ‘талина, злопамЯтен никогда не был, и всегда был готов прийти  к
дружескому  соглашению   с  любым  из  людей,  которых   называл  и   считал
"мерзавцами" и "сволочью", --  лишь  бы этот  человек вполне ему подчинилсЯ.
ђобеспьер не мог  сказать и двух слов без "vertu". ‹енин  этого слова  и  не
выговорил бы -- не только потому, что  в мире изменилсЯ  литературный стиль:
он  просто  не  понимал,  какаЯ-такаЯ  "добродетель" и  зачем  она,  если  и
существует? ђазве можно делать революцию без мерзавцев?
     ‹юди в  Џетербурге работали по его инструкциЯм. ‚сЈ же работали другие,
а  не  он  сам.  Ћчень  не нравилось ему  и  настроение  части  –ентрального
комитета. € 7  октЯбрЯ  он вернулсЯ  в  Џетербург. ЏоселилсЯ  на  ‚ыборгской
стороне, в  многолюдном  доме  по ‘ердобольской  улице, в квартире партийной
работницы  ”офановой: этой как будто можно было верить: не продаст, -- разве
уж, если  предложат очень большую сумму? --  нет, и  тогда  не продаст.  Ћна
смотрела  на него  влюбленными глазами.  Џеред  его приездом  отпустила свою
горничную, сама покупала длЯ него и готовила еду,  исполнЯла  его поручениЯ.
Љроме жены и сестры, у  него  бывали только  наиболее надежные из "свЯзных".
‚сем им  было указано,  как стучать в  дверь. ЉрупскаЯ  принесла ему большой
план Џетербурга, он что-то размечал длЯ восстаниЯ.
     …динственное  неудобство  было  в  том, что  ”офанову  изредка  посещал
молодой  племЯнник,  никак  не  большевик, -- чуть  ли даже  не  юнкер. Ѓыло
решено, что ‹енин ни на какие звонки отвечать не будет.

        IV

     ‚  …ссентуках была привольнаЯ жизнь, почти ничем, кроме дороговизны, не
отличавшаЯсЯ  от прежней. Љавказские горы понравились ‹юде еще  больше,  чем
швейцарские. Ђльфред €саевич, как всегда веселый, любезный, галантный, кое с
кем ее познакомил. ‚ пансионе жильцы  заключили было соглашенье:  о политике
не  говорить,  а  то  леченье  печени  не  поможет.  ‚сЈ  же  говорили.  <sup><font color=blue>409</font></sup>
Ѓольшинство возмущалось "Џреждевременным правительством", ‹юда его защищала,
„он-Џедро    занимал    среднюю   позицию:   "‹юди   прекрасные,    конечно,
государственного  опыта  у  них  не  хватает.  ѓосударственного  опыта!"  --
внушительно объЯснЯл он. ‹юда подтверждала: "ђазумеетсЯ! Ћткуда же у них при
царском строе мог  бы взЯтьсЯ государственный опыт?"  -- "Ђ  если опыта нет,
так не лезли бы!" -- сердито говорили другие, -- "и уже во всЯком случае при
царском строе  война велась  лучше.  Љалуща и  ’арнополЯ не было!  ЏрисЯжным
поверенным    надо    заниматьсЯ   адвокатурой,    а    промышленникам    --
промышленностью!" Ђльфред €саевич разъЯснЯл, что было верно в словах ‹юды, а
что в словах других.
     Ћн  аккуратно пил воды, строго  соблюдаЯ  предписаниЯ врача, к которому
ходил  два  раза  в неделю с бодрым и вместе озабоченным видом.  Џосле вод и
прогулки, на веранде  в  парусиновом  кресле, читал письма от  жены,  каждое
перечитывал два-три раза. ‡атем читал петербургские и московские газеты; при
этом ахал, пожимал плечами и что-то бормотал, --  ‹юда всЯкий  раз удивленно
на него смотрела, иногда даже с испугом, если он ахал уж слишком громко:
     --  Њожет  быть,  убили  Љеренского,   Ђльфред  €саевич?  €ли  нашли  и
арестовали  ‹енина?  €ли ‚ильгельм  покончил  с собою? -- спрашивала она. Ћн
только нетерпеливо отмахивалсЯ и бормотал: "—то делаетсЯ! —то делаетсЯ!"
     ‡а  обедом ему  подавали диэтические блюда, изготовлЯвшиесЯ  по особому
заказу.  ‚ина он "временно не пил", что' длЯ него большим  лишеньем не было.
’олковал новости, обычно в оптимистическом духе. ‘ообщал сведениЯ о действии
вод, о своем весе, о словах врача.
     ђаза  два  они  ездили в  Љисловодск.  Џобывали  также  на  месте дуэли
‹ермонтова.  „он-Џедро говорил,  что  ‹ермонтов  был величайший поэт  ђоссии
после  Џушкина, и  очень  ругал  Њартынова,  --  "как  только  у  него могла
поднЯтьсЯ рука на такого человека!"
     Ќо совершить  с  ‹юдой классическую поездку по ‚оенно-ѓрузинской дороге
Ђльфред €саевич решительно отказалсЯ: <sup><font color=blue>410</font></sup>
     -- Ќет, дорогаЯ, поезжайте одна. ‚ы, слава Ѓогу, совершенно здоровы,  а
Я  тут  всЈ-таки  лечусь.  „октор  вчера  сказал,  что  мне  необходимы  еще
двенадцать солЯно-щелочных No. 4 и пЯть серно-щелочных No. 19.
     --  „а плюньте вы и  на солЯно-щелочные и  на  серно-щелочные!  ‚ы тоже
совершенно здоровы, и всЈ это одно надувательство!
     --  Џрофессор ‘иротинин находит, что не  надувательство, а вы, дорогаЯ,
говорите,  что  надувательство!  €   потом  чего   Я   не  видел   на  вашей
‚оенно-ѓрузинской дороге? ‚ерю, верю, „арьЯльское ущелье -- чудное ущелье, и
’ерек -- чуднаЯ река, и горы там чудные, Я знаю. Ќо разве здесь плохие горы?
ђазве Џодкумок плохаЯ  река? € разве Я не  могу обойтись без царицы ’амары и
ее замка? Љстати, кто она была? ‡лодейка?
     -- Ќапротив,  мудраЯ героинЯ! Џо  народному преданью, она теперь спит в
золотой колыбели.
     -- Ќеужели? Ќу,  пусть спит в золотой колыбели и  дальше, -- согласилсЯ
„он-Џедро. &lt;--&gt;  ’олько Я  ради нее не согласен трЯстись два днЯ в экипаже и
бросать длЯ этого леченье. „октор мне сказал: самое главное -- регулЯрность.
     ’ак он  и  не поехал.  ‹юда решила  отложить  поездку  до  конца своего
пребываньЯ в  …ссентуках.  Ћна  немного обленилась. ЉухнЯ  в  пансионе  была
прекраснаЯ, кахетинское вино тоже скрашивало жизнь. Џосле завтрака она спала
часа два; перестала заботитьсЯ о "линии", да и не очень полнела.
     --  Ђ вы сколько же  еще  здесь пробудете, дорогаЯ? -- уже незадолго до
своего отъезда спросил Ђльфред €саевич.
     -- Њне торопитьсЯ некуда. €  денег у менЯ  впервые в жизни  больше, чем
достаточно.
     -- Ѓольше, чем достаточно, никогда не  бывает. ђазве у ђотшильда? Ќо вы
правы. …сли б не газета, Я тоже  осталсЯ  бы до половины октЯбрЯ. ‚едь здесь
рай земной, тишь да гладь, ЃожьЯ благодать. Ђ какой воздух!
     -- Љооператоры сами советовали мне не торопитьсЯ.
     -- Љакой превосходный и культурнейший институт кооперациЯ, Я всегда это
говорю! Џосидите здесь  до <sup><font color=blue>411</font></sup>  конца месЯца. Ђ зимой Я вас навещу в Њоскве.
’ак было с вами здесь приЯтно!
     -- € мне  тоже, Ђльфред  €саевич.  џ  вас аб-бажаю! --  сказала  ‹юда и
вспомнила, что „жамбул когда-то на это отвечал: "ќто надо доказать".
     -- ќто совершенно взаимно, -- осторожно-галантно ответил „он-Џедро.
     Ћн уехал,  но  другие  знакомые оставались. Џогода была еще хорошаЯ,  и
‹юда  решила  остатьсЯ  в  …ссентуках  до  конца  октЯбрЯ.  ‘лучилсЯ  однако
всемирный сюрприз.  Љак-то под вечер на водах  распространилсЯ  слух,  что в
Џетербурге началось  восстание, -- большевики,  будто  бы, побеждают и могут
прийти к власти! ќто паники, впрочем,  не вызвало: "…сли  и придут, то через
неделю будут свергнуты и тогда их, наконец, перевешают!"
     ‹юда хотела  тотчас уехать в Њоскву, но знакомые  отсоветовали:  "‹учше
переждите  неделю-другую. „а  теперь и  не доедете.  ѓоворЯт,  поезда  и  до
ђостова не доходЯт".
     ЌеделЯ-другаЯ затЯнулась.  Ќа  водах  уже  существовал совет  рабочих и
солдатских депутатов, хотЯ в …ссентуках не было ни рабочих, ни солдат.  ќтот
совет получил сообщение  из  столиц  и готовилсЯ  к  решительным  действиЯм.
Ћднако,  ничего  страшного   еще  не   происходило.  †изнь  в  пансионе  шла
попрежнему. ’олько  кухнЯ стала менее обильной, на столики в столовой больше
не ставились  цветы, и  хозЯин-доктор,  подумав,  убрал  со  стены  портреты
„остоевского и врача Ќелюбима, когда-то изучившего и описавшего ессентукские
воды (он был в мундире).
     ‚озвращаЯсь в пансион к завтраку,  ‹юда встретилась  с  человеком, лицо
которого еще издали  показалось ей знакомым.  Ћн тоже на нее взглЯнул, очень
учтиво поклонилсЯ и нерешительно к ней подошел:
     -- €звините менЯ. ‚ы, конечно,  менЯ не узнаете?  џ когда-то заходил  к
вам в Љуоккала. ‘обственно не к вам, а к „жамбулу, но его не было дома, и  Я
разговаривал с вами, -- сказал он. ѓоворил с грузинским акцентом. <sup><font color=blue>412</font></sup>
     -- Љак же, как же! -- радостно вспомнила ‹юда. -- ‚ас тогда было трое.
     -- ’ак точно. ‚ы совершенно не изменились.
     --  Ѓудто?.. „а, помню, отлично  помню, вы  заходили  к „жамбулу...  ‚ы
сейчас спешите? Ќе хотите ли тут немного посидеть? ‚от как раз и скамейка.
     -- Ћчень рад.
     -- Џрежде всего, познакомимсЯ по настоЯщему, -- сказала,  садЯсь, ‹юда,
--  ведь  мы  друг друга  и  не знаем.  џ ‹юдмила €вановна Ќиконова,  теперь
отдыхаю в …ссентуках, живу в Њоскве, работаю в кооперации. Ђ вы кто?
     Ћн назвал себЯ. ”амилиЯ у него была на швили.
     --  џ  был  в  последние  месЯцы  в   Џетрограде  членом  Ќационального
ѓрузинского  Љомитета. Њы помещались на ”урштадтской,  в  доме,  любезно, по
соглашению, предоставленном нам  графиней  ‘офьей ‚ладимировной  Џаниной, --
сказал он,  медленно и  особенно  отчетливо, с  видимой заботой о  точности,
выговариваЯ каждое слово.  €з того, что  он назвал имЯ-отчество и даже титул
графини, ‹юда заключила, что он во всЯком случае не большевик. …й и хотелось
поскорее узнать  о „жамбуле, и казалось не совсем  удобным спросить с первых
слов. Ќемного и боЯлась ответа. -- џ здесь проездом в ’ифлис.
     -- ‚ ’ифлис? Ѓыть может, там увидите „жамбула?
     Ћн посмотрел на нее удивленно.
     -- „жамбул давно живет в ’урции.
     --  ‚ ’урции? -- "‘лава Ѓогу, значит, всЈ-таки жив!" -- —то он делает в
’урции?
     --  ‡анимаетсЯ  "земледелием и скотоводством",  как  писали  о  древних
народах  в школьных учебниках, -- ответил,  улыбаЯсь, новый знакомый. --  Њы
надеемсЯ, что он к нам вернетсЯ.
     -- €звините менЯ, кто "мы"? Ќо прежде скажите, как ваше имЯ-отчество?
     -- Љита Ќоевич... Џожалуйста, не сердитесь, если режу ваше русское ухо,
и не смешивайте с ѓоголевским Љифой Њокиевичем... ‚ы, вероЯтно,  знаете, что
ѓрузиЯ и  другие кавказские земли теперь  отделЯютсЯ от  ђоссии.  Џо крайней
мере, впредь до “чредительного собраниЯ и падениЯ большевиков. -- "‚от как?"
--  подумала  ‹юда.  <sup><font color=blue>413</font></sup> --  џ  и хотел  сказать,  что,  быть может, „жамбул
согласитсЯ работать с нами на мирной ниве государственного строительства. Ќо
это  только  мое пожелание. Ѓеда  не  в  том,  что  он  давно стал  турецким
подданным: мы его тотчас принЯли бы в наше гражданство. Ќо не скрою от  вас,
он, по слухам, совершенно переменил убеждениЯ  и стал консерватором. „жамбул
еще задолго до войны написал  об этом той даме, с  которой  Я к вам, если вы
помните, ЯвлЯлсЯ в  Љуоккала. "„ушка  этот Љита, но говорил  бы  скорее", --
подумала она. -- € видите ли...
     Ћн  рассказал  что  тогда  писал  „жамбул. ‹юда слушала,  разинув  рот.
"„жамбул --  турецкий помещик! Љонсерватор и  читает Љоран!.. ’ой написал, а
мне нет!"...
     -- ‡наете что? -- перебила она его. -- ‘ейчас в моем пансионе  завтрак,
пойдем ко мне,  а? ‚ы  мне доставите  большое  удовольствие,  а кухнЯ  у нас
недурнаЯ. ‘егоднЯ пилав!
     -- Ѓуду весьма рад  и искренно благодарю вас за  приглашенье.  џ только
сегоднЯ приехал и именно шел в ресторан... ’ак вы ничего этого не знали?
     -- ђешительно ничего, -- ответила ‹юда. "Љонечно, он не может не знать,
что  мы давно  с „жамбулом разошлись". -- Ћн мне не писал...  Њой  пансион в
двух шагах отсюда, вон там на углу.
     ‡а завтраком  он записал длЯ ‹юды сложный адрес  „жамбула, поговорил  о
политических делах, был очень мил и любезен.
     --  ‚ы твердо решили вернутьсЯ  в  ђоссию, ‹юдмила €вановна? „а  как вы
теперь туда проедете?
     -- ‘коро всЈ наладитсЯ.
     --  Ќе думаю, чтобы скоро. ‚сЈ  говорит за то, что большевики  временно
одержали победу...
     -- Ћсь лыхо!
     -- ђазве вы украинка?  -- поспешно  и как будто с радостью спросил Љита
Ќоевич.
     -- Ќет, Я великоросска.  —то же  это будет! ‡десь мне делать нечего,  и
помимо всего прочего Я не богачка.
     --  ‡десь действительно делать нечего,  --  сказал он, подчеркнув слово
"здесь". ‘просил  ‹юду, какую должность она занимала  в кооперации, любит ли
это дело, как относитсЯ к меньшевикам. ‘просил, замужем ли она. <sup><font color=blue>414</font></sup>
     --  Ќет, Я совершенно одинока. “  менЯ  и  в Њоскве близких людей очень
мало, только ‹асточкины. ‚ы, верно, слышали о них!
     Ћн действительно  слышал  о  „митрии Ђнатольевиче  и имел с  ним  общих
знакомых.
     --  ЏовторЯю, Я  не думаю,  чтобы  вы скоро могли  вернутьсЯ к работе в
ђоссии.  ђазве  только,  если  вы  склонитесь к большевикам? --  спросил он,
внимательно на нее глЯдЯ.
     -- џ? Љ большевикам? Ќикогда в жизни!
     -- …сть вдобавок  основаниЯ  опасатьсЯ,  что  кооперациЯ в ђоссии скоро
будет  большевиками  прикончена.  Ђ  вот   мы   непременно  ею  займемсЯ  по
настоЯщему. Ћтчего бы вам не поработать у нас? ђабота  длЯ вас нашлась бы...
‚ы удивлены? Џочему  же? Њы  охотно будем предоставлЯть  работу русским,  не
требуЯ от них принЯтиЯ грузинского гражданства.
     -- џ действительно удивлена... €, разумеетсЯ, такое  требованье было бы
длЯ менЯ совершенно неприемлемо.
     -- џ понимаю. Ќо мы,  грузинские социал-демократы, очень терпимы.  ‹ишь
бы вы не были реакционеркой или грузинофобкой...
     -- ђазумеетсЯ, Я не реакционерка и не грузинофобка!
     -- ќто всЈ, что требуетсЯ. Ќе скрою от вас, Я верно скоро получу у  нас
в ’ифлисе должность.  Њожет быть, и немалую,  в виду моего долгого стажа, --
добавил  он с  улыбкой,  -- и Я  почти  уверен, что  легко  нашел бы длЯ вас
работу.  Џодумайте.  џ  прекрасно понимаю, что такое  решение сразу  принЯть
нельзЯ. Ќо если вы решите пока в ђоссию не возвращатьсЯ, то дайте мне знать,
и Я легко достану вам пропуск.
     -- Џризнаюсь, это очень длЯ менЯ неожиданно... ‚о  всЯком случае Я  вам
искренно благодарна.
     -- Џодумайте, осмотритесь. ЋтказатьсЯ вы можете и позднее.
     -- ќто так.  џ  вам пока ничего  ответить не  могу... Ђ как вы думаете,
могла ли бы Я написать „жамбулу?
     -- ђазумеетсЯ, во времЯ  войны  это невозможно: каким образом  дошло бы
письмо?  Ћднако,  война верно скоро кончитсЯ. “  нас многие думают, что, как
это ни печально, а ѓерманиЯ уже победила. <sup><font color=blue>415</font></sup>
     -- Ќу, это бабушка еще надвое сказала!
     -- ‚о  всЯком  случае тотчас  после окончаниЯ  войны  вам  легко  будет
снестись с „жамбулом. Њы  и сами, верно, тогда ему напишем. “ нас его всегда
очень ценили.  Ћн  мужественный,  энергичный  человек  и  был  бы прекрасным
работником.
     --  Љонечно,  --  согласилась  ‹юда.  "Њужественный   --  бесспорно,  а
прекрасный работник едва ли, он лентЯй", -- подумала она.
     -- ’олько  врЯд ли он согласитсЯ. „жамбул все правительства терпеть  не
может,  и  еще  вдобавок   слишком  насмешлив.  Ћн  и  не  социалист,  и  не
консерватор, а по природе анархист, &lt;--&gt; сказал он с улыбкой, наливаЯ вина в
бокалы.

        V

     ‚  последние  недели  перед  восстанием  нервное  напрЯжение  у  ‹енина
достигло предела. Ћн то писал распорЯжениЯ, то ходил по комнате, то лежал на
диване,  что-то  про  себЯ бормоча.  Ѓеспокойно прислушивалсЯ  к  шороху  за
стеной, за входной дверью. Џил большими глотками чай, оставлЯвшийсЯ длЯ него
”офановой.
     ‘оветоватьсЯ   с  Љарлом  Њарксом  было   больше  незачем:  Њаркс   уже
посоветовал. ђабота  над планом  Џетербурга надоела: пользы от нее  мало. Ћн
понимал, что восстание подготовлено  плохо,  хотЯ люди  работали целый день.
‚оенно-революционный  комитет, непосредственно руководивший подготовкой, сам
в  точности не знал, да и не мог знать,  какие вооруженные силы находЯтсЯ  в
его распорЯжении, на кого, на что можно рассчитывать более или менее твердо.
Ќе было и плана, хотЯ бы такого, что бывает на войне у командующих войсками.
‚   решительный   день   нужно  было   импровизировать   в  зависимости   от
обстоЯтельств.  "„а, всЈ  "более  или менее".  Ќо ведь так  всегда бывает  с
восстаниЯми",   --  отвечал  он  себе,   --  "никогда  не  было   революций,
разыгрывающихсЯ по нотам.  ђеволюциЯ  не  маневры!  €,  конечно  у  них, (он
разумел ‚ременное  Џравительство) не предусмотрено  и не подготовлено  ровно
ничего. Ћни даже еще не уверены, что мы готовим восстание!"
     Ќа митингах он  не показывалсЯ: уж теперь  погибнуть от пули  или бомбы
террориста было  бы совсем <sup><font color=blue>416</font></sup>  глупо!  "’огда, разумеетсЯ,  всЈ  пошло бы к
чорту. „аже и попыточки восстаньЯ не  было бы! Њногие из наших спЯт и во сне
видЯт,  как бы похоронить  это дельце, даже  некоторые  из тех, что будто бы
идут за мной".  ‚ душе он, конечно относилсЯ с насмешкой почти ко всем своим
"сподвижникам", да и не мог относитьсЯ к ним иначе: все они, ђыков, ЏЯтаков,
‹уначарский,  Љалинин, Њолотов, ‘талин,  Ѓухарин,  ‘теклов пошли за  ним  не
сразу; другие, во главе с ’роцким, и большевиками стали со вчерашнего днЯ, а
прежде были какие-то "интернационалисты" или как-то  так,  чорт  знает  кто;
мелкаЯ  сошка,  вроде  џрославского,  еще  совсем  недавно   сотрудничали  с
меньшевиками и проповедывали что-то либеральное, реформистское,  совершенную
ерунду. ‚ лучшем случае, они просто ничего не  понЯли в революции; в худшем,
просто  трусили  и не желали рисковать жизнью.  "Њогут и опЯть уйти в кусты!
’роцкий, ‘талин, правда, в кусты не уйдут, но  их обоих в партии терпеть  не
могут. ‚добавок,  оба инородцы. ‚ партии и это есть,  особенно антисемитизм.
‘оциалистический строй -- да, но пусть во главе стоит русский  человек! …сли
менЯ укокошат, то уж все объЯвЯт, что восстание противоречит марксизму".
     ‘ам он об уходе "в кусты" никак не думал. ‚сЈ же у него порою скользили
мысли,  что нужно  будет бежать за границу, если  восстание провалитсЯ: и  в
этом случае, даже в мыслЯх длЯ него непереносимом, партии был нужен вождь --
длЯ третьего восстаниЯ.  "„елал  же  в эмиграции столько лет свое дело  -- и
наполовину сделал, без менЯ и партии не было бы! Ѓудут, конечно, издеватьсЯ,
как Џлеханов издевалсЯ  двенадцать  лет  тому  назад,  а  из него тогда  еще
песочек только начинал сыпатьсЯ. „а плевать мне, пусть издеваютсЯ".
     „умал  и о том, что  будет делать  после успеха:  каких людей возьмет в
правительство? ‡наЯ, что выбор не велик,  предполагал не отказыватьсЯ  ни от
кого. "Љонечно, возьму ‡иновьева и Љаменева, чорт с ними! ‘трусили, но после
победы расхрабрЯтсЯ. Ќе сразу, а погодЯ дам им какие-нибудь "портфели".  ќто
слово всегда его забавлЯло;  он  знал, каким  обаЯнием оно пользуетсЯ  среди
людей: "Ѓыл всю жизнь адвокатишкой или  маклером <sup><font color=blue>417</font></sup> -- и вдруг министр!"...
ЏьЯнице   ђыкову  дам   внутренние  дела.   Ѓолвану  ‹уначарскому   народное
просвещенье,  то-то будет  нести ерунду  и поощрЯть искусства, в которых  он
смыслит   не  больше  моего.  „лЯ  ‘талина  создам  министерство  по   делам
национальностей, он туповатый человечек, но  в этом  разбираетсЯ,  если  ему
несколько  раз объЯснить, что нужно  делать. ’роцкий? ќтот  пусть берет  что
хочет. “мный  человек и способный. ‚езде будет  "блеск",  а  кое-где, может,
будет  и толк. ‚сю жизнь он хотел быть первым, но не  в деревне,  а именно в
ђиме. Ќичего, пусть будет вторым в ђиме.  Ћн  потому ко  мне и примкнул, что
понЯл:  "‘  одними  интернационалистами  кашки не сваришь,  <i>такой</i>  кашки! --
"Ќичего не поделаешь, примкну  к  проклЯтому  ‹енину!"  -- ‚  ближайшие  дни
"блеск" покажет большой, только за этот "блеск" его все будут ненавидеть еще
больше. Љонечно, будет  жестокаЯ  гражданскаЯ  война, туда  сунем  Љрыленко,
Ћвсеенко, „ыбенко, если пойдет. Ћни хоть не трусишки. “ всех трех фамилии на
"ко", будут путать...  ‚сЈ равно и гражданской  войной  придетсЯ  руководить
мне.  џ в  военных  делах  ничего не  понимаю,  но  и  другие  не  понимают,
как-нибудь  научимсЯ, глупее  Џолковниковых  не будем...  …сли  левые эс-эры
примажутсЯ,  дадим что-нибудь  и им,  хоть  они уж  все совершенные  дубины.
"Џортфель"  и  их зачарует,  даже с  некоторым риском виселицы: "Ћт виселицы
успею во времЯ  ускользнуть,  буду за границей  "бывший  министр".  „а, люди
найдутсЯ, ничем не хуже западных умниц".
     Ќасчет  себЯ, он и не сомневалсЯ:  всЯ власть будет у  него. Ќи о каком
другом  кандидате  в партии  и  мысль не  могла  возникнуть. Ћн  предполагал
придать своей  единоличной власти вид какого-то коллектива. Џосле переворота
скромно  отказывалсЯ от  должности главы правительства.  ’ак  же поступал  и
ђобеспьер:  в  своих интимных  бумагах,  найденных после  его  казни,  прЯмо
говорил, что нужна единоличнаЯ волЯ (разумеетсЯ, его  собственнаЯ). Ќо когда
‘ен-†юст назвал его кандидатуру в диктаторы, отказывалсЯ еще более  скромно:
зачем же непременно он? есть гораздо  более достойные  кандидаты. Ќо скучные
обЯзанности   по  представительству  ‹енин  исполнЯть   не   желал.   "Џусть
болванов-послов <sup><font color=blue>418</font></sup> принимает Љалинин. ‘вердлов был  бы лучше, он грамотнее.
Ќо опЯть еврей... Џодумаем".
     Љое-какие люди были. Ќеизмеримо лучше была программа: землЯ крестьЯнам,
заводы  рабочим  и, главное,  немедленный  конец войны.  "€ как  только  эти
людишки не понЯли, что против этой программы они устоЯть не могут!" -- думал
он,  опЯть  разумеЯ  ‚ременное  правительство.  --  "•орошо,  что ничего  не
понимают".  --  "‚ойна   до  победного  конца".  "‚опрос  о  земле  разрешит
“чредительное  ‘обрание", -- с наслаждением думал он. -- "Ќу, ладно, а  что,
если всЈ-таки  убьют?" †изнью  особенно не  дорожил:  погибнуть  теперь было
совершенно не  то, что умереть  с год  тому назад: всЈ-таки сделана перваЯ в
мировой  истории  попытка  настоЯщей социалистической  революции.  ЏарижскаЯ
Љоммуна в счет не идет. ‚еликий опыт будет и в случае провала. €сториЯ этого
не   забудет.   Џечать  будет  поливать   грЯзью.  ‚прочем  ѓорький  напишет
порицательно-снисходительно-сочувственную  статейку:   --  "ЋшибалсЯ  €льич,
ошибалсЯ,  но пЋнимаете,  был  фанатик".  --  Ћн благодушно представил  себе
ѓорького, с его  говорком на  о. "Ќикакой социальной революции он не хочет и
не   может  хотеть:  сам  богатый  буржуй.  Џроповедует,  конечно,  но  так:
когда-нибудь да может быть.  Љвартирка же на Љронверкском  хорошаЯ вещь, это
тебе не будущее. Ќичего не понимает,  -- но, "пЋнимаете, €льич  был бЋль-шой
человек". „ругие будут говорить "собаке собачьЯ смерть", а он хоть  этого не
скажет. Ќапишет,  напишет статейку, ‘уханов  как-нибудь  поможет... ‚ общем,
кроме Ќади, никто особенно плакать  не будет. "€несса!"  --  вдруг  тоскливо
подумал он.
     €з передней послышалсЯ звонок. ‹енин ахнул: "полициЯ!"  Ѓыстро поднЯлсЯ
с дивана, на цыпочках пробралсЯ в переднюю и прислушалсЯ. ‡вонок  повторилсЯ
в другой, в третий раз. ‡атем раздалсЯ стук в дверь, но не тот,  который был
условлен. "’ак и есть, полицейские!"
     -- ’етЯ...  Њаргарита  ‚асильевна... ‚ы дома?  -- с недоумением спросил
звонивший: молодой человек услышал за дверью шорох.
     Ћтлегло. <sup><font color=blue>419</font></sup>
     -- Њаргариты ‚асильевны нет дома, -- ответил ‹енин, не подумав. €зменил
голос.
     -- Џожалуйста, отворите... џ только на минуту, оставлю  ей записочку...
Ћна не скоро придет?
     Ќе отвечаЯ, он вернулсЯ в кабинет: "ЌельзЯ ответить"... Њолодой человек
опЯть позвонил  с  еще  большим  недоумением.  ‡атем  поспешно  спустилсЯ по
лестнице. ‚низу он встретил возвращавшуюсЯ ”офанову.
     -- ’етушка, не подымайтесь! “ вас в квартире грабитель!
     -- Љакой грабитель! —то ты говоришь?
     Ћн сообщил,  что долго звонил и стучал, кто-то  подкралсЯ,  наконец,  к
двери, что-то сказал, но двери так и не отворил.
     -- ‚от что!  џ бегу в  участок! Џопросите соседей, чтобы покараулили на
площадке, а то он удерет!
     -- „а что  ты!  Љакой грабитель!  Ќикакого  грабителЯ!  “ менЯ знакомый
сидит, Я его на минуту оставила, а он...
     -- „а почему же этот господин не отворЯет?
     Ћна  долго  сбивчиво что-то ему объЯснЯла:  просила  этого старичка  не
отворЯть  никому,  потому   что...  Њолодой   человек  слушал  с   некоторым
удивлением.
     --  Ќу, слава Ѓогу, а то, ей Ѓогу, подумал,  что грабитель. •орошо, что
не привел городового или как их там теперь зовут.
     -- „ействительно хорошо! Ђ ты чего хотел, родной мой?
     -- Џросто хотел вас навестить, да и дельце  маленькое есть, --  ответил
он. -- Ћчень спешу.
     -- …сли спешишь, что-ж делать? Ќе зову.
     -- —айку, пожалуй, выпил бы. „а у вас, тетЯ, верно сахару нет?
     -- Ћх, нет, ничего нет, -- солгала она. -- —его же ты хотел, голубчик?
     Ћн изложил дело, простилсЯ и ушел, не без лукавства попросив "кланЯтьсЯ
старичку".
     ”офанова  вздохнула свободно. "Љак же это €льич откликнулсЯ!  Њогло всЈ
пропасть, если  б пришла  полициЯ!"  -- поднимаЯсь по лестнице, думала она с
радостным изумлением. “видев ее, ‹енин расхохоталсЯ. <sup><font color=blue>420</font></sup>
     -- ‘юрпризик! Џриходил ваш племЯнничек!
     -- ‡наю,  Я его встретила...  „а  как же вы смеетесь, €льич! ‚едь из-за
этой случайности могла сорватьсЯ всЯ революциЯ!
     -- Ќе могла,  никак  не  могла,  Њаргарита  ‚асильевна, --  говорил он,
продолжаЯ  хохотать  заразительным смехом. -- Ќет  случайностей, есть только
законы истории.

     „есЯтого  октЯбрЯ  он,  загримировавшись  еще тщательнее,  чем  всегда,
выехал на решающее конспиративное заседание. Ћно могло бы оказатьсЯ одним из
бесчисленных в  его  жизни  заседаний,  не имевших  никаких последствий;  но
случайности  сложились  так,  что  оно  оказалось, быть может, самым важным,
самым   значительным  по   последствиЯм,   заседанием  в   мировой  истории.
Џродолжалось оно десЯть часов. Ѓыло двенадцать человек. Џили чай, закусывали
бутербродами.
     ѓоворил,   главным   образом,   ‹енин.  Ћн   доказывал,  что  ‚ременное
правительство  собираетсЯ открыть фронт и сдать немцам Џетербург. „оказывал,
что союзники  намерены  скоро заключить  мир с немцами  и совместно  с  ними
задушить русскую революцию.  „оказывал,  что как только большевики  захватЯт
власть в ђоссии,  на ‡ападе вспыхнет восстание, и мировой пролетариат придет
на помощь их партии. ‚сЈ это было неправдой, и со своей проницательностью он
не мог  этого  не понимать.  Џонимали ли  слушатели?  „олжно быть, одни  ему
верили,  другие  догадывались,  что  он  лжет,  но  думали,  что  теперь  уж
необходимо за ним идти; отступать  поздно,  нервы не выдержат, надо положить
делу конец. ‘порили только Љаменев и  ‡иновьев, они были против вооруженного
переворота и  не надеЯлись на успешный исход. Ћдин из  участников  совещаниЯ
впоследствии говорил о страстных импровизациЯх  ‹енина, внушавших людЯм веру
и  волю. ‚ероЯтно, говорил правду.  Ѓыла  тут  долЯ и  почти  гипнотического
внушениЯ. ‚се  подчинились: было принЯто и записано решение произвести через
две недели, 25 октЯбрЯ, государственный переворот. <sup><font color=blue>421</font></sup>

        VI

     Њуссолини  уже  был очень  известным человеком в  €талии. Ћ нем  иногда
писали и в иностранных газетах.
     „о  начала  мировой   войны  он  оставалсЯ  революционером  и   крайним
антимилитаристом.  Џоследнюю антимилитаристскую речь произнес месЯца  за два
до того, как  война  началась.  Ќо уже давно чувствовал, что  может защищать
какие  угодно политические взглЯды. ’ак и велел Њакиавелли. ‚прочем, об этом
он  думал мало. ’олько радостно сознавал, что его переполнЯет волЯ к борьбе,
всЈ равно, к какой. Џобеда должна была прийти, -- просто не могла не прийти.
Ќужен был только благоприЯтный случай.
     ќтот   случай,   наконец,  создалсЯ.  ‹етом  1914   года.  Ћн  ушел  из
социалистической газеты  "Ђванти"  или его заставили оттуда  уйти. ’еперь  и
колебаний больше быть не могло. …сли б социалисты и одержали победу, она ему
обещала  немногое:  главарЯми  оказались   бы  все   эти  ничтожные  ’урати,
ЊодильЯни, ’ревесы,  давно занимавшие в  партии огромное положение;  они его
терпеть не  могли и в лучшем случае  бросили бы ему какую-нибудь обглоданную
кость. Ќе это ему было нужно.
     ‚ основанной  им газете  "Џополо д-€талиа" он страстно  требовал, чтобы
итальЯнское  правительство  объЯвило   войну   центральным  державам.  ‚раги
обвинили  его в  продажности:  подкуплен  ”ранцией,  иначе  быть  не  может!
ѓоворить можно было что угодно,  доказать,  как всегда в таких случаЯх, было
очень трудно. —ерез  четверть  века, в 1940 году, французскому правительству
было бы выгодно объЯвить, что оно в свое времЯ его подкупило. Ќо оно и тогда
такого сообщениЯ не сделало.
     …го призвали  в армию. ’е же враги неизменно твердили, что он трус. ќто
было само по  себе  неправдоподобно;  едва  ли  вообще когда-либо из  трусов
выходили диктаторы: слишком  опасное ремесло. ‚о  всЯком  случае, воевал  он
храбро: дослужилсЯ лишь до  чина капрала, но скорее всего только потому, что
военные  власти  не решались произвести его в  офицеры:  так  свежи  у них в
памЯти были его недавние речи и статьи. <sup><font color=blue>422</font></sup>
     ‚  феврале  1917  года  он  был  тЯжело  ранен  осколком  разорвавшейсЯ
итальЯнской  мортиры. ‚ больнице его посетил король, --  это означало многое
длЯ  его карьеры.  Џоправившись,  он снова  стал редактировать  созданную им
газету.  Џриходил  в  редакцию  на  костылЯх и  писал  воинственные  статьи.
ЋпасалсЯ  покушений  со  стороны врагов,  и редакционный  кабинет у него был
довольно необычный:  на письменном  столе,  рЯдом  с томами Љардуччи и ѓейне
лежали револьвер, кинжал и несколько ручных гранат.
     ‚ ђоссии произошел октЯбрьский переворот.
     —увства у Њуссолини были  смешанные. ‚ернутьсЯ к прежним взглЯдам  было
бы  невозможно.  —ерез  много  лет  его вдова,  в  своей  книге "ЊоЯ жизнь с
Ѓенито", писала,  что когда-то в вейцарии ее муж  посещал ‹енина, -- он сам
ей об этом рассказывал. Ѓыть может, привирал и в рассказах жене, -- уж очень
это  было эффектно:  два  бедных мало  известных эмигранта беседуют в убогой
комнатке,  это Њуссолини и ‹енин,  -- сюжет длЯ  глубоких размышлений и  длЯ
исторической картины. Љак бы то  ни было, и позднее „уче чрезвычайно почитал
вождЯ большевиков;  так  ѓитлер в  частных  разговорах  восхищалсЯ  ’роцким,
‘талин ѓитлером, и почти все диктаторы друг другом.
     ’ем  не  менее он не знал, с какой  стороны обойти  большевиков. €ногда
обходил  как будто справа  и, как какой-нибудь  либерал,  писал:  "‚  ђоссии
‹енина есть только одна власть:  его власть. …сть  только  одна свобода: его
свобода. …сть только  одно  мнение:  его мнение. …сть только один закон: его
закон". Њог писать это только с  мучительной завистью. "Ќичего, придет и мое
времЯ".  Ќо  иногда  обходил  ‹енина  и  слева  и  доказывал,  что  никакого
социализма  в  ђоссии  нет, что большевики обыкновеннаЯ  реакционнаЯ партиЯ.
‚нимательно за ними следил, училсЯ  и многому научилсЯ. Џо существу же был с
‹ениным  не согласен:  очень  трудно  построить  социалистическое  общество,
слишком  могущественные  силы  против  него ополчатсЯ, можно найти  и  более
легкий путь к неограниченной власти. Ќадо привлечь богатых людей, ни в каком
случае не терЯЯ бедных. <sup><font color=blue>423</font></sup>
     ‘ колебаньЯми он обдумывал свой путь. ‚се кампании против Ѓога навсегда
прекратить:  от них  гораздо больше вреда,  чем пользы. ‚прочем,  это  начал
делать  уже давно; позднее  извлекал  из  книжных магазинов и уничтожал свои
старые  богохульные  писаньЯ.  ‘  королем, если только  окажетсЯ  возможным,
поладить: монархический  принцип еще немалаЯ сила, и можно награждать  людей
титулами,  это  и денег  не  стоит; а  король покладистый человек,  вот и  в
больнице навестил и говорил сочувственные слова, и ему решительно всЈ -- всЈ
равно,  пусть  же  сохранЯет  корону  и  занимаетсЯ  нумизматикой.  €  надо,
непременно  надо придумать длЯ <i>своего</i> движениЯ, длЯ  <i>своего</i>  учениЯ хорошее,
звучное,  запоминающеесЯ  слово, лучше всего  такое, какое было бы свЯзано с
древним ђимом. Ћно и было найдено. џвилась перваЯ большаЯ мысль. ‚торой было
применение касторового масла в борьбе с противниками.

        VII

     ђоманист, который пожелает  "дать грандиозную, всеохватывающую  картину
октЯбрьского переворота",  вероЯтно, введет и в ‡имний дворец,  и в ‘мольный
€нститут,  и  в Џетропавловскую крепость,  и  в комитеты,  и  в казармы, и в
уличную  толпу  вымышленных   им  людей.  Ѓудут  образы:  большевик-фанатик;
рабочий,  всю  жизнь  голодавший  и  ненавидЯщий   капиталистический  строй;
юноша-идеалист,    юнкер   или    прапорщик    запаса;   готовый    на   всЈ
авантюрист-честолюбец; добраЯ,  но  ЯростнаЯ  меньшевичка  или  народница  в
очках, выкуривающаЯ  сто  папирос в  день и страстно  спорЯщаЯ о политике до
поздней  ночи;  приехавший  с фронта боевой  израненный  офицер,  готовый из
патриотизма защищать  ‚ременное правительство:  хороший  капиталист-патриот;
нехороший  капиталист,  наживающийсЯ  на чужой  крови и т. д. ‚сЈ  это будет
более или  менее верно: такие  люди действительно  участвовали в октЯбрьских
событиЯх.  Ќо картина  будущего романиста, этих событий не видевшего, верной
не  будет:  он исказит перспективу и выдаст за целое  сумму  очень небольших
величин, составлЯющую очень  небольшую его часть. ѓлавное  было  не  в  этих
величинах. ЏодавлЯющим  по  значению должен был  <sup><font color=blue>424</font></sup> бы быть  один  простой,
довольно  неблагодарный, образ  в разных возможных вариантах: солдат, больше
не желающий воевать.
     ‹енин очень кратко  сказал: "ђеволюциЯ есть искусство". Џозднее ’роцкий
развивал эту мысль на десЯтках страниц. …сли тут и есть некотораЯ правда, то
во всЯком случае это искусство элементарное.
     Ќе все распорЯжениЯ ‚оенно-ђеволюционного комитета  в октЯбрьском хаосе
были  осмысленны  и целесообразны с точки зрениЯ сторонников переворота;  не
все    распорЯжениЯ   ‚ременного    правительства    были   бессмысленны   и
нецелесообразны с противоположной точки зрениЯ. Ќо, в общем, представление о
том, что нужно делать,  было  бы Ясно любому  грамотному человеку. ’роцкому,
Џодвойскому  или  фельдшеру ‹азимиру не  требовалось  революционного  гениЯ,
чтобы понЯть, как  важно  захватить Џетропавловскую крепость, ‡имний дворец,
вокзалы, банки,  телеграфную  и телефонную станцию. Џолковникам Џолковникову
или  Џараделову не требовалось военного  гениЯ, чтобы понЯть, как необходимо
эти пункты отстоЯть. € те, и другие посылали туда вооруженные отрЯды, иногда
с    добавлением   небольшого   числа   рабочих    или   интеллигентов   или
полуинтеллигентов.  „елали  в  сущности  одно и  то  же.  Ѓыть может  и даже
наверное, большевики проЯвили  больше ума  и энергии,  чем их противники. Ќо
главное  было  не в  этом, а в  том, что  громадную  часть  вооруженных  сил
‚ременного правительства можно было в октЯбре называть  вооруженными  силами
разве в шутку.
     ђазумеетсЯ,  это  легко  передать и пышными,  учеными, социологическими
словами.  Њожно сказать, и сто раз говорилось,  что  ‹енин гениально прозрел
путь, по которому, в силу своих законов, пойдет историЯ (почему-то прозрел в
отношении ђоссии и совершенно не прозрел в отношении западного мира). Ќо нет
ничего обманчивее ученых слов, особенно пышных.
     ‚опреки  всем  большевицким  теориЯм,   предсказаниЯм  и   историческим
релЯциЯм, пролетариат  сыграл в октЯбрьских событиЯх довольно скромную роль.
Ќеизмеримо важнее была роль солдат и матросов. Ћни твердо знали, чего прежде
всего хотЯт: прежде всего хотели <sup><font color=blue>425</font></sup> немедленного конца войны. Ђ это обещали
именно   большевики   и   только   они.   "Ќадежные  части",  отправлЯвшиесЯ
Џолковниковым в  "важные стратегические пункты города", переходили, подумав,
на сторону восставших или решали "сохранЯть нейтралитет". ’ак, без малейшего
сопротивлениЯ   были   "взЯты"  большевицкими   солдатами   и  матросами   и
Ќиколаевский вокзал, и  крепость,  и  ѓосударственный  банк,  и  арсенал,  и
телефоннаЯ станциЯ и другие учреждениЯ,  охранЯвшиесЯ значительными отрЯдами
войск, "верных ‚ременному правительству". € в  третьем  часу днЯ  ’роцкий от
имени  ‚оенно-ђеволюционного комитета  с  торжеством  объЯвил Џетербургскому
‘овету,  что  ‚ременное  правительство больше не существует.  „обавил:  "Ќам
неизвестно  ни об единой человеческой жертве".  ќто было  преувеличением, но
довольно  близким  к  истине. ЋктЯбрьский  переворот повлек  за  собой самые
кровавые  годы  в  мировой   истории.  Ќо  сам  по  себе  день   25  октЯбрЯ
действительно был "великим, бескровным":  другой  такой революции,  пожалуй,
историЯ и не знает.

     ел ‘ъезд ‘оветов.
     Ђктовый зал ‘мольного €нститута был переполнен.  Џреобладали  солдаты в
шинелЯх. Ћни всЈ времЯ орали. ‘ами не очень понимали, что кричат и зачем, --
больше  ободрЯли себЯ криками. Ќа  трибуне сменЯлись  ораторы и  тоже что-то
выкрикивали охрипшими голосами. ‚  диком  шуме,  в  общей  растерЯнности,  в
атмосфере  лагерЯ тушинского  вора,  их  понимали плохо. ‘лушатели не  сразу
догадывались, кто  "хороший",  кто "нехороший". Ќо не поднимали на  штыки  и
нехороших:  меньшевиков  и  социалистов-революционеров.   €м  только  орали:
"‚он!"... "„олой!"... "Ѓандит!"...
     €здали  донеслась пальба, -- не пулеметнаЯ, а артиллерийскаЯ. ‚  первую
минуту  началась  паника: Љеренский привел с фронта войска! …ще немного -- и
толпа  бросилась  бы  бежать. Ќо  с трибуны  один из  "хороших",  обладавший
громоподобным голосом, прокричал, что это <i>наш</i>, большевицкий крейсер "Ђврора"
палит  с Ќевы по ‡имнему дворцу, в  котором  укрылись  министры-капиталисты,
контр-революционеры  и всЯкаЯ другаЯ  сволочь.  <sup><font color=blue>426</font></sup>  ‘ообщение  было покрыто
долгой  овацией.  Ѓыл тот  энтузиазм, который обычно бывает при  революциЯх:
частью подлинный, частью притворный, частью подлинный, усиленный притворным.
Ћ  Љеренском  весь   день  передавались   противоречивые  слухи:  "Ѓежал   в
”инлЯндию!"...  "“ехал  на  фронт  за войсками!"...  "“крылсЯ  в  английском
посольстве!"...  "Џодходит с  красновскими  казаками!"...  €  при  всех этих
вестЯх  почти у  всех  вставал вопрос: "—то  же  будет? —то  мне делать?  Ќе
скрытьсЯ ли? €ли быть героем?"... Ѓыли впрочем и люди, в самом деле решившие
дратьсЯ до конца за новый  строй. Ќо они наверное составлЯли меньши