вительно  быстро, при
активном  участии матерей и бабушек  с  обеих сторон  и, собственно, под  их
чутким руководством †ена его оказалась однако женщиной удивительно скверной,
жадной  до умопомрачениЯ,  скандальной, ревнивой и ко всему - отвратительной
хозЯйкой. ђубашки  его  вечно  были  плохо  выглажены, пуговицы болтались на
одной нитке,  а еду, которую она пыталась готовить, он  просто  не мог есть,
посему все то  времЯ, пока  жил с семьей отдельно от родителей, в  купленной
солидарно родственниками молодых кооперативной квартире в модном тогда новом
микрорайоне  ‘трогино, ужинать  заезжал к бабушке на  проспект  Њира. Ћна же
заодно  приводила в  порЯдок  и  его  одежду. †ена  при этом была  абсолютно
уверена  в  том, что эти  часы он проводит у очередной любовницы и  времЯ от
времени закатывала ему по этому поводу истерики, впрочем  довольно тихие Ћна
родила ему дочь,  внешне  точную свою  копию, отчего с  той самой поры,  как
сходство  это  стало очевидным, он начал испытывать к  собственному  ребенку
устойчивую  неприЯзнь,  которой  в  душе  стыдилсЯ, но ничего не мог  с  ней
поделать Ћн действительно  часто изменЯл  жене,  женщины всегда были к  нему
благосклонны - он был недурен  собою, обаЯтелен, приЯтен и  легок в общении,
щедр ђоманы  его складывались опЯть же легко и как и все в жизни просто, так
же и завершались, потому что он никогда не обманывал своих женщин, обещаЯ им
то,  чего не  мог  и не собиралсЯ делать Љак только  рухнули  номенклатурные
оковы  и  развод  перестал  относитьсЯ  длЯ  некоторых  особо  ответственных
чиновников к категории едва ли не государственных преступлений, он тихо, без
скандала и сильных эмоциональных всплесков развелсЯ с женой,  обустроив их с
дочерью  жизнь таким  образом,  что  она в итоге  осталась даже  довольна  и
благодарна  ему „а,  семейнаЯ жизнь, оказалась  едва ли, не  единственным  в
жизни, что ему не удалось, по крайне мере с первого раза, ( о втором он пока
не задумывалсЯ - все в этом  отношении было и так замечательно  и вполне его
устраивало) Ќо и эта неудача была простой и Ясной
     Ѓыло еще нечто,  чем счастливо  одарила  его  судьба ‚сЯ  благополучнаЯ
весьма и  счастливаЯ даже жизнь  его складывалась  так, что ни  разу  ему не
пришлось совершить ни одного сколь- ни  - будь серьезного неблаговидного или
попросту постыдного  поступка ради достижениЯ каких-либо своих целей. Ќу, не
складывалось в его  жизни таких  ситуаций, и  все тут! Ќе вставал  у него на
пути в критическую минуту лучший друг или даже просто приЯтель, не требовали
обстоЯтельства от „митриЯ ЏолЯкова ни предательства, ни даже крупной лжи, не
приходилось  подсиживать коллег длЯ продвижениЯ по служебной  лестнице и  ни
разу не закручивалась комбинациЯ  в  его сложном бизнесе таким  образом, что
непременно  нужно было  " кинуть" кого-либо  из партнеров  —то тут  скажешь?
‚езло.  €  везло  фантастически ‚ыходило так, что  не  предпринимаЯ  никаких
особенных усилий, не томЯсь муками выбора  между нужным и должным,  не ломаЯ
через   колено  собственно  "Я"   с  его   постыдными  порой   желаниЯми   и
устремлениЯми, „митрий  Ќиколаевич  ЏолЯков имел  полное право  считать себЯ
человеком безупречно порЯдочным € никто, ни одна живаЯ душа  на этой грешной
земле не  имела ни  единого более или  менее серьезного основаниЯ утверждать
обратное
     € в этой свЯзи, странно, удивительно и совершенно непонЯтно было за что
и кем ниспослана ему эта  кара - дикаЯ, ломанаЯ какаЯ-то, страшно запутаннаЯ
и болезненнаЯ психологическаЯ, к восприЯтию, а тем паче, преодолению которой
душа его была совершенно не готова


     " ЋпускаетсЯ вечер, притаЯсь, караулит ночь
     ѓаснут окна дворца, слуги чистЯт бесценный паркет
     Џо притихшим проспектам, как птицы, летЯт злые кони
     ‡апрЯженные в золото царских карет... "

     —то это были за  стихи? Ќу конечно же, это были его стихи,  странного и
загадочного поэта-  ‚орона, крохотный томик которого  она с  упоением читала
глубокими  ночами  ‚орон....  Љакое  колдовское  чарующее  и  пугающее  имЯ!
‚орон...  Ќо ведь  теперь он  вовсе  и не  так  уж окутан тайной  ’еперь они
знакомы и  даже  близки ѓде же он? € от  чего это  вдруг  она  вспомнила его
строки?  ‚орон... Љакие смешные  глупости! Џоэт ђысев, вот  что  это  такое.
Њаленький,  щуплый  господин,  услужливый и  почтительный  как  приказчик  в
галантерейной лавке ‚от действительно  похоже -  приказчик из  галантерейной
лавки! € что  это  там  было такое  про валькирию и  воительницу-царицу? Љак
чудно мчалась она вроде бы на коне с мечом в руках и золотым щитом, и волосы
развивались  так красиво †аль, никто не сможет нарисовать этого - получилась
бы замечательнаЯ вещь! …е портрет в образе валькирии € корона была на голове
Ќет, это была вовсе не корона, но что  -  то  такое очень  на корону похожее
ѓосподи,  что же  это  было?  Љак  хочетсЯ  вспомнить!  ЋбЯзательно  надобно
вспомнить,  и  непременно рассказать  ‘тиву и  maman  Ћсобенно  maman  - она
обожает  все мистическое, непременно найдет всему толкование и еще обнаружит
какой- ни - будь  тайный знак в этом видении Ќет, пожалуй maman рассказывать
не стоит
     Љоторый,  интересно, теперь  час?  -  €рэн  наконец медленно разомкнула
тЯжелые, и без зеркала чувствовала, что отекшие сильно веки
     ‚ комнате стоЯл полумрак, но это  был  полумрак такого сорта, что сразу
становилось  Ясно - на улице день и просто плотно задернуты тЯжелые шторы на
окнах.  „а и день  обычный, по - петербургски бледный  и чахлый, не  знающий
упоениЯ солнечным светом и Яркого лазурного купола сиЯющих небес.
     - Ћчнулись, ѓосподи  помилуй, очнулись барышнЯ! - взволнованно зазвенел
в полумраке незнакомый женский голос, мЯгко  упал на толстый ворсистый ковер
опрокинутый стул, прошелестела, всколыхнувшись  под чьими-то  стремительными
шагами пышнаЯ - судЯ по звуку - юбка, и легкое колебание  воздуха скользнуло
по лицу €рэн. Ѓольшего  она не  успела разглЯдеть и  не увидела вскрикнувшей
женщины - та уже скрылась за дверью
     Ћднако сразу же дверь  отворилась  снова, прошелестели по  ковру чьи-то
легкие шаги и  в комнате вдруг запахло как в церкви - запах ладана мешалсЯ с
запахом  еще чего-то, названиЯ  чему €рэн не  знала, но  это был  устойчивый
церковный запах и еще так пахло в прихожей, когда maman велела пустить в дом
странствующих монашек ‡апах был настолько силен или, быстрее всего настолько
ей  непривычен, что она очнулась окончательно и широко открыла  глаза —ьЯ-то
рука отвела полог у ее кровати, и  она увидела склоненное  над собою женское
лицо
     - ѓосподи,  что такое случилось  с maman?  - мелькнула в сознании  €рэн
короткаЯ быстраЯ мысль, - когда же это она успела так исхудать и осунутьсЯ €
глаза... Ќет, это, не maman € платье... —то это такое одето на ней, вроде бы
монашеское?
     †енщина стоЯщаЯ теперь подле ее  постели действительно было удивительно
похожа  на ее мать  баронессу фон  Џаллен, однако  и лицо, и фигура ее  были
сухощавы и  даже  слишком  худы,  в  отличии  от дородной статной баронессы.
Џохожими  были и глаза - холодные,  светло  - синие  -  как  вода в северных
лесных озерах. Ќо  на  сухом  загорелом  лице они казались огромными,  много
больше,  чем у баронессы, и  смотрели  совсем иначе -  пристально и сурово -
маменька никогда не смогла бы взглЯнуть так.
     - Љто  вы? - спросила  €рэн, сама удивившись слабости своего  голоса, а
более   той  непривычной   робости,   котораЯ   вдруг   охватила  от   этого
пронизывающего холодного  синего взглЯда € еще  было  что-то,  смутное  и не
прочувствованное пока, но  шевельнувшеесЯ в душе,  от  чего  она  болезненно
сжалась, словно готовЯсь к страшному
     -  Њать  ‘офьЯ. ’воей несчастной матери - роднаЯ сестра и  твоЯ,  стало
быть, роднаЯ тетка
     - џ знаю о вас, вас ведь зовут Ћльгой?
     -  ‡вали, когда  -  то давно, в  миру,  теперь, и уж который год  зовут
матерью ‘офьей
     -  Ђ где  maman?  Џочему вы сказали -  "несчастной"? € почему вы здесь?
ђазве случилось что?
     - —то же ты,  вправду ничего не помнишь? - словно кто-то добавил льда в
синие омуты глаз матери ‘офьи, холодные и доселе теперь стали они колючими и
царапнули  лицо €рэн почти  физически ощутимо,  как если бы кто-то с размаху
приложил к ее щекам пригоршню искристых и острых снежинок
     - „а что же случилось, ѓосподи? € зачем вы глЯдите на менЯ так страшно?
     - Ќесчастную матушку твою призвал к себе ѓосподь, ее более нет с нами
     - Ќо как?.. ѓосподи, и  когда... Ќет, это не может быть правда!... Ѓоже
мой, maman! Ђ ‘тива? ѓде ‘тива? —то же вы не говорите мне ничего?
     ЊонахинЯ,  так  похожаЯ  на  ее  maman   и   такаЯ  чужаЯ  одновременно
действительно молчала,  не  отводЯ  от  лица племЯнницы  своих пронзительных
холодных  глаз,   словно   раздумываЯ  отвечать   ли  ей  €рэн  вдруг   Ясно
почувствовала, что именно теперь эта чужаЯ пугающаЯ женщина решает про себЯ,
отвечала ли она,  €рэн, правду или солгала в  чем-то, еще непонЯтном  ей, но
совершенно очевидно,  что ужасном, что непременно  и самым страшным образом,
причем с  этой самой минуты, перевернет ее  жизнь безвозвратно Ћт этой мысли
ее  немедленно  захлестнула чернаЯ беспросветнаЯ тоска  и  како-то  животный
страх Ћна заплакала, сначала тихо и  бесшумно, но потом рыданиЯ ее стали все
сильнее, она уже не могла совладать с ними  - все ее тело сотрЯсали  сильные
конвульсии и она почти  кричала  в  голос, выкрикиваЯ  что-то  обрывочное  и
бессвЯзное.
     „верь в спальню снова  отворилась и порог  ее торопливо переступили два
человека -  одни был семейный доктор фон Џалленов, профессор медицины Ѓузин,
другой господин - моложавый, с аккуратно подстриженной темной  бородой €рэн,
был  незнаком  Ћднако  сейчас, сотрЯсаемаЯ  жесточайшей  истерикой,  она  не
заметила их поЯвлениЯ  и  не  узнала никого из  вошедших  ѓосподин  с темной
бородой был  между  тем известный петербургский психиатр,  приглашенный  длЯ
консультации и уже довольно долго  совещавшийсЯ в гостиной со своим коллегой
профессором  Ѓузиным,  матерью  ‘офьей,  в миру  кнЯжной Ћльгой  „олгорукой,
родной  сестрой  баронессы  фон  Џаллен  и четвертым  человеком  неприметной
наружности,  деликатно и даже робко,  расположившемсЯ за круглым  столом,  с
тЯжелой черного мрамора столешницей, на которой он  аккуратно и тоже как  бы
смущаЯсь своего вторжениЯ  и  в  эту  парадную гостиную и за этот  солидный,
украшенный  дорогим  бронзовым  литьем  стол,  разложил  свои  бумаги  ќтого
человека   звали   ‚алентном  ’имофеевичем   •ныковым  и  был  он   судебным
следователем.
     ‚  спальне  €рэн,  котораЯ по-прежнему  продолжала  истерически рыдать,
конвульсии, сотрЯсающие  ее  тело  становились  все сильнее и  сильнее,  оба
доктора  перекинувшись  несколькими фразами,  пришли,  очевидно,  к  единому
решению.  ’от  из  них,  кто  был психиатром, выглЯнул  за  дверь, пригласив
ожидающую  в  коридоре  сиделку  и  сделал  ей какие-то  распорЯжениЯ  —ерез
несколько  минут,  она  возвратилась  несЯ  в руках  блестЯщий металлический
футлЯр, в котором кипЯтила шприцы,  и стала готовить все длЯ инъекции „октор
склонилсЯ над €рэн, но она не увидела его и лишь почувствовала легкую боль в
руке, когда тонкаЯ игла аккуратно и  быстро вонзилась ей в кожу, а  потом ее
снова поглотило небытие
     Ћни вышли  в гостиную и на немой вопрос •ныкова, оторвавшегосЯ от своих
бумаг,  в которых  он что-то  мелко  и  скоро  писал,  доктор Ѓузин  ответил
вежливо, но с некоторым раздражением в голосе, которое  относилось Ѓог весть
к  кому -  к присутствию ли в доме •ныкова, к тому что происходило с €рэн, к
тому  ли, наконец,  что  ему самому, светиле медицинской  науки  и человеку,
принЯтому в самом высшем столичном обществе, приходитсЯ теперь участвовать в
столь щекотливом деле
     - Љак мы и предполагали с коллегой,  состоЯние молодой баронессы крайне
критическое  ‘ейчас ей впрыснут морфин  и некоторое,  весьма  продолжительно
времЯ, полагаю, часов десЯть - двенадцать она будет в забытьи
     Џочтительно слушаЯ профессора,  •ныков несколько раз согласно кивнул  и
когда тот  закончил, с еще более  виноватым видом, чем  прежде молчал,  тихо
заговорил:
     - Ќо есть ли надежда, что  когда ее сиЯтельство  проснетсЯ, с ней можно
будет побеседовать?
     ‚  ответ Ѓузин только развел руками и выразительно посмотрел на  своего
более  молодого  и  менее  еще  знаменитого  коллегу.  ’от  немедленно  и  с
готовностью вступил в беседу:
     - Ћтветить на этот  вопрос, милостивый государь, сейчас  не  возьметсЯ,
никто,  кроме, разумеетсЯ  ѓоспода Ѓога, но его  не  призовешь во  свидетели
‘остоЯние  баронессы,  как вам уже сообщил  досточтимый коллега, критическое
Ћчевидно, что психика ее испытала сильнейшее потрЯсение и как  отзоветсЯ она
на него сейчас даже предположить невозможно
     - “местно  ли будет сделать прискорбное предположение, что  рассудок ее
сиЯтельства помутилсЯ? - казалось •ныков готов был провалитьсЯ под землю, от
неловкости, которую испытывал досаждаЯ столь достойным и занЯтым без всЯкого
сомнениЯ людЯм, но таков был его долг
     - џ не стал бы исключать такого прискорбного предположениЯ, - сдержанно
ответил психиатр
     -  Ќо  можно  ли  будет  рассчитывать,  разумеетсЯ   позже,  когда   ее
сиЯтельство придет  в себЯ,  на то,  чтобы  определить, когда произошло  это
прискорбное событие?
     -  ’о есть вы имеете в виду, когда именно, баронесса перестала отдавать
себе отчет в своих действиЯх?
     - €менно, так-с
     - ‘овсем не уверен в этом Ќо, повторЯю, милостивый государь, это станет
Ясно лишь после того, как прекратитсЯ действие инъекции
     - Ѓлагодарю вас, господа за уделенное мне внимание и прошу извинить мою
дотошность  -  такова  служба,  -  •ныков  спешно  поднЯлсЯ  из-за  стола  и
торопливо, но весьма  аккуратно и  тщательно при  этом сложил свои бумаги  в
портфель, - Њогу ли Я обратитьсЯ с нижайшей просьбой к вашему сиЯтельству, -
впервые за все времЯ он посмел взглЯнуть на мать ‘офью,  безмолвно стоЯщую у
высокого окна и, казалось, мало занЯтую содержанием беседы
     -  €звольте,  -   она   отозвалась  низким  хрипловатым  голосом,  мало
подходЯщим ее внешнему виду и сану
     - Ќе  соблаговолите  ли  вы известить менЯ о состоЯнии ее  сиЯтельства,
молодой баронессы, когда наступит некотораЯ определенность в нем?
     - ђазумеетсЯ. Њожете не беспокоитьсЯ, Я пошлю за вами
     ‘ почтительным полупоклоном •ныков покинул  гостиную ђуки ему никто  не
предложил,  да  он этого и не  ожидал  ‚се, по его  разумению, складывалось,
крайне  скверно  €   от   того,  что   расследование   чрезвычайного  и  уже
взбудоражившего  весь  город  преступлениЯ,  свЯзанного  с   известнейшей  и
богатейшей, не то что ‘анкт-Џетербурга, но и все ђоссийской империи, семьей,
было поручено ему, последствий длЯ себЯ ждал самых отвратительных.
     ‚  ночь  на первое ЯнварЯ  одна  тысЯча девЯтьсот семнадцатого года,  в
роскошном особнЯке барона фон Џаллена на ‹итейном произошло следующее

     €стекали   уже    последние   предрассветные   часы,   когда   четверо,
припозднившихсЯ,  как  могло  показатьсЯ  гостей,  вошли  в  парадные  двери
особнЯка  на  ‹итейном ‚ их числе  были  и  молодые  хозЯева  дома  -  €рина
Ђркадьевна и  ‘тепан  Ђркадьевич фон  Џаллены Џрислугою хозЯйка  дома - Ќина
‚ладимировна фон Џаллен  накануне распорЯдилась  так, что  прибравшись после
ночного  застольЯ и приготовив все необходимое к завтраку, горничные и повар
до обеда  были  отпущены отдыхать - теперь дом был почти  пуст и тих •озЯйка
давно спала  и возвращениЯ домой обоих своих  детей с их гостЯми не слышала.
Ћно вполне могло бы  так и остатьсЯ ею незамеченным, как происходило это уже
не раз и не два ранее, если бы этой ночью в их планы не входило иное.
     ‚ернувшаЯсЯ  в  господский  дом  около полуднЯ  прислуга, обнаружила  в
стенах  старинного,  прославленного  и  весьма высоко  чтимого  в  имперской
столице  дома,  ужасную, не  укладывающуюсЯ  в  сознание  обычного  человека
картину  ’ело Ќины  „митриевны фон Џаллен, покрытое множеством страшных ран,
лежало  на полу ее  будуара в огромной луже крови, которой было столько, что
ее не  смог впитать даже пушистый и толстый китайский ковер, покрывающий пол
комнаты.  Њертвое   тело  баронессы  почти  плавало  в  вЯзкой  бурой  луже,
источающей ни с чем не сравнимый  тошнотворный запах  Љровью были забрызганы
стены, мебель, тЯжелые гардины на окнах и даже сами оконные стекла Џрибывший
на  место страшного преступлениЯ вместе с полицией  судебный медик  пришел к
заключению,  позже  подтвержденному  вскрытием тела,  что несчастную женщину
убивали  долго  и  медленно   ‘корее  всего  ее  пытали,  стремЯсь  получить
знаменитую  коллекцию  драгоценностей  семьи фон  Џаллен,  котораЯ оказалась
похищенной  Ћчевидно было,  что  не  выдержав пытки женщина  указала место в
стене своего будуара, где  в нише, сокрытой одной  из многочисленных картин,
украшающих стены  комнаты был замурован тЯжелый, сложной весьма  конструкции
сейф и отдала  ключи от  него ‘ейф был пуст, а  хранЯщийсЯ, в  нем старинный
серебрЯный  ларец,  наполненный до  краев,  (как показал  позже поверенный в
делах   семьи   известный   столичный   адвокат),   ювелирными   украшениЯми
баснословной стоимости и  уникальной художественной и исторической ценности,
опустошенный преступниками, валЯлсЯ рЯдом с трупом на полу будуара баронессы
     Ќо и  это было еще не  все ‚ гостиной  особнЯка обнаружен был еще  один
труп  -  это  было  тело  ‘тепана  Ђркадьевича,  ‘тивы,  как  звал его  весь
великосветский  Џетербург,  барона фон  Џаллена Њолодого  человека  миновала
страшнаЯ  участь матери - он был просто застрелен выстрелом  из револьвера в
грудь ‘трелЯли  в  молодого барона практически  в упор и смерть его, судЯ по
всему, была мгновенной
     Ћднако, главное и  самое пожалуй  загадочное и страшное  обстоЯтельство
этой трагедии заключалось в том, что убит молодой барон вероЯтнее  всего был
своей сестрой  -  совсем  юной  еще, но знаменитой уже  светской  красавицей
€риной Ђркадьевной фон Џаллен.  €рэн,  как звали ее  в свете. €рэн фонЏаллен
обнаружили  здесь же,  в  гостиной,  без чувств, она  полулежала в  одном из
кресел и  тонкаЯ  прекраснаЯ рука  ее  крепко, не  смотрЯ  на  беспамЯтство,
сжимала  покрытую перламутром  рукоЯтку  маленького  дамского  револьвера €з
этого  револьвера,  что быстро  и  без  труда  установило  следствие  и  был
застрелен ее брат, мертвое тело которого раскинулось на ковре, почти касаЯсь
маленьких ножек €рэн, обутых в шелковые расшитые бисером вечерние туфельки
     Љартина преступлениЯ, таким  образом,  была и  Ясна и  страшно запутана
одновременно
     Ћчевидно было,  что  преступниками оказались те двое,  что вошли  в дом
несчастной семьи в роковые длЯ нее  предрассветные часы ‘обственно, это было
единственное,  что  известно  было  достоверно  и  подтверждено  показаниЯми
случайных  свидетелей, наблюдавших  эту  сцену  Ќо  главным, занимавшим всех
чрезвычайно и безусловно решающим в итоге многое,  если не все был  вопрос о
роли молодых фон Џалленов в развернувшейсЯ в их доме трагедии
     ќтот вопрос уже  несколько дней будоражил весь Џетербург, не говорЯ уже
о  полицейских и прокурорских чинах города, журналистах, исписавших  не одну
газетную  полосу,  собственными версиЯми,  одна  диковинней  и  фантастичней
другой,  судебном  следователе  •ныкове,  который  имел несчастье возглавить
расследование  этого  страшного  убийства,  адвокатах,  поверенных  в  делах
семейства фон Џалленов, многочисленных служащих принадлежащих им предприЯтий
и банков, и едва ли ни еще более многочисленной их прислуге
     Ћднако более  всего этот вопрос занимал сейчас тех троих, что с момента
почтительного удалениЯ из комнаты  судебного следователЯ •ныкова, продолжали
хранить молчание,  не тЯготЯсь  впрочем им и даже не  замечаЯ того,  занЯтые
каждый своими мыслЯми
     Њать  ‘офьЯ,  игуменьЯ  затерЯнного в  степЯх маленького  монастырЯ,  в
далеком прошлом -  кнЯжна Ћльга „олгорукаЯ, едва  успевшаЯ прибыть из своего
захолустьЯ  к  похоронам  сестры и  племЯнника, теперь была здесь главною  и
решение предстоЯло принЯть именно ей
     Љак и  оба врача, а также  главный  поверенный в делах семьи - адвокат,
который сейчас отсутствовал, она  хорошо  понимала,  что  более беспамЯтство
€рэн длитсЯ не может ‘ минуты на минуту она придет в себЯ и  тогда вынуждена
будет рассказать все,  что  произошло  в ту страшную  ночь  в их  доме, чему
свидетельницей и участницей она  стала ‹ибо  ей, в юности отринувшей от себЯ
все мирское и посвЯтившей себЯ  служению ‚севышнему, придетсЯ, с молчаливого
согласиЯ преданных семье докторов  и адвоката, объЯвить свою юную племЯнницу
лишившейсЯ рассудка ( могло вполне статьсЯ, что это и на самом деле окажетсЯ
так ) и принЯть на себЯ  всю ответственность за ее дальнейшую судьбу, вместе
с наследованием огромного состоЯниЯ фон Џалленов
     - Ћна впервые пришла в себЯ, но некоторое времЯ Я могу еще поддерживать
ее  в  беспамЯтстве,  небольшими  дозами  морфина  Ћднако  это  может  стать
небезопасным, - нарушил молчание психиатр, которого в первые же дни привел в
дом, поручившись за него, профессор Ѓузин
     - Ћднако следует, быть может, нам побеседовать с ней и в зависимости от
того,  что она  расскажет, объЯвить диагноз... - старый врач был  совсем  не
склонен  к  тому  решению,  которое  сейчас  предлагал,  ибо  понимал  какой
скользкий и  опасный  путь ожидает их  всех  в случае,  если €рэн  только им
признаетсЯ в чем-то  страшном, что, собственно  и подсказывала  ему неплохаЯ
профессиональнаЯ  и  отменно  тренированнаЯ,  к  тому  же,  годами  практики
интуициЯ  ѓолос  его потому  утратил свою мЯгкую  и столь ценимую пациентами
спокойную убаюкивающую уверенность  ‚друг стало заметно, что профессор Ѓузин
уже очень стар и сам,  наверное, не вполне здоров,  к тому же сейчас сильно,
что наверное уже непозволительно в его возрасте, взволнован
     - Ќет  господа,  полагаю  ждать  и надеЯтьсЯ более  не на что Џрошу вас
взЯть на себЯ труд объЯвить публично, что  племЯнница моЯ €рина, не выдержав
страшных  испытаний, ниспосланных ей провидением,  лишилась  рассудка Њожете
объЯвить также, что в ближайшие уже дни мы  с ней покинем Џетербург ќто все.
Ѓлагодарю вас за  вашу  доброту и участие в  делах  моей  несчастной семьи џ
позову вас  проститьсЯ, а  сейчас не  смею более задерживать -  ѓолос матери
‘офьи  был  низким  и  хрипловатым,  говорила  она  сейчас  очень  тихо,  но
царственно властно, и каждое  слово дышало  непоколебимой волей и решимостью
исполнить принЯтое ею решение
     Ћба  доктора подчинились  ей молча и  поклонившись  отступили к  двери,
аккуратно прикрыв  за собой ее  тЯжелые створки “же в коридоре, взглЯнув  на
свое изображение в огромном резном трюмо, висевшем на этом самом месте с тех
незапамЯтных  времен, когда еще  совсем молодым доктором он  начал ездить  в
этот знаменитый уже тогда дом,  профессор Ѓузин неожиданно  поймал  себЯ  на
мысли, что высокую худую, сильно постаревшую женщину, оставленную  им сейчас
один на один с принЯтым ею тЯжелым и страшным наверное решением, он про себЯ
по-прежнему называет кнЯжной „олгорукой € это, на самом деле, видимо было не
так уж далеко от истины


     “тренний рейс  авиакомпании " ќр-”рнас" в Њоскву  вылетал из парижского
аэропорта " „е  ѓолль" в девЯть  с минутами, и, значит, спать ему оставалось
три с половиной часа  с учетом времени необходимого на то, чтобы собратьсЯ и
рассчитатьсЯ за постой
     Ћставшись один,  он несколько пришел в  себЯ, но  был все еще настолько
разбит и опустошен,  что врЯд ли смог бы проснутьсЯ сам и вероЯтнее всего не
услышал  бы  будильника,  поэтому  „митрий  ЏолЯков,  набрав  номер  службы,
ведающей пробуждением - указанный в роскошном буклете длЯ постоЯльцев отелЯ,
попросил  разбудить его  шесть  тридцать утра и  обессиленный растЯнулсЯ  на
изЯщном диване в гостиной, накрывшись с головой легким  пушистым пледом „аже
мысль о  том,  чтобы вернутьсЯ в спальню и провести остаток  ночи в постели,
еще  хранЯщей  в  изгибах  смЯтого  бельЯ  очертаниЯ  ее  тела  и  аромат ее
диковенных духов, была ему невыносима ‡аснул он мгновенно, словно провалилсЯ
в  черный  бездонный колодец,  однако  какаЯ-то малаЯ толика  его  сознаниЯ,
видимо,  бдительно  бодрствовала,  ожидаЯ  телефонного  звонка,  поэтому при
первом  же  мелодичном  сигнале,  он  легко  сорвалсЯ  с  дивана  и  схватил
телефонную трубку, ожидаЯ услышать дежурно  вежливый голос оператора, однако
его ожидало совсем иное
     - Ђлло, - он услышал ее  низкий  хрипловатый голос,  в странной  манере
растЯгивающий слова и вдруг почувствовал, что знает его уже очень много лет,
боитсЯ  и  ненавидит, но и  жить  не может без того, чтобы слышать  снова  и
снова. Ђ она, между тем, продолжала, - ты уже не спишь? Ђ Я сплю. € говорю с
тобой во сне ‘лу-у-шай, Я  решила, что поеду с  тобой в „овиль ‚от. Ќу  все,
теперь Я буду спать дальше, а ты закажи нам номер в " ђоЯле", но непременно,
чтобы окна  выходили на набережную, к морю „а, и билеты закажи, но только на
вечерний поезд, самый поздний, из всех что есть - Я теперь спать буду долго,
а после позвоню тебе - будь у себЯ
     Ћна положила трубку, не прощаЯсь и не дождавшись его ответа, в  обычной
своей манере увереннаЯ в том, что желание ее будет исполнено в точности € не
ошиблась
     - Љакого черта, - Яростно сказал он себе, сжав телефонную трубку в руке
так, что побелели костЯшки пальцев, - какого черта?! џ лечу домой, в Њоскву,
немедленно!
     Ќепослушными  пальцами разом  ставших холодными и отвратительно потными
рук, он набрал номер рецепции отелЯ  и услышав в трубке бесстрастный в своей
любезности  голос,  торопливо  и  сбивчиво  попросил  продлить  срок  своего
пребываниЯ в отеле
     -  Љак  долго  предполагает задержатьсЯ у  нас мсье ЏолЯков? -  вежливо
поинтересовалсЯ служащий в рецепции, успев за то времЯ пока  он формулировал
свою просьбу сверитсЯ с компьютером и уточнить имЯ звонЯщего постоЯльца
     - џ не знаю этого пока, неделю, может быть дольше …сть проблемы?
     - Ћ, нет, мсье ЏолЯков, никаких  проблем ‚ы наш постоЯнный и  уважаемый
клиент, - дежурнаЯ любезность  в голосе служащего  сменилась почти искренней
симпатией
     - € еще, Я хочу сегоднЯ на несколько дней посетить „овиль
     -  „а, разумеетсЯ Њогу Я порекомендовать вам  отель  или вы уже сделали
выбор?
     - Ћтель " ђоЯль" Њне нужны апартаменты люкс с видом на набережную
     - Џрекрасный выбор,  мсье  ЏолЯков  џ немедленно свЯжусь  с  „овилем Ќе
думаю, что возникнут какие-нибудь проблемы,  хотЯ сейчас и разгар сезона —то
ни будь еще?
     - Ѓилеты первого класса на самый последний поезд сегоднЯ
     - Џрошу прощениЯ, сколько билетов?
     - „ва
     - Џрекрасно, мсье  ЏолЯков џ сообщу вам  о  результатах через несколько
минут


     ‚ приграничных с  мЯтежной —ечней, требующей, впрочем, чтобы  теперь ее
именовали на новый лад - €чкерией,  южных губерниЯх  ђоссии давно привыкли к
серьезным, порой страшным и кровавым массовым убийствам, совершаемым  хорошо
вооруженными и почти неуловимыми бандами, стремительно налетающими из-за  ее
границ. ‘отворив  свое страшное дело, захватив с собой машины, скот и людей,
бандиты столь же стремительно  и бесследно растворЯлись в  горных  ущельЯх и
отлогах, недоступных порой и властЯм  самой €чкерии ‘ладу с этой напастью не
было никакого, и с ней почти смирились, бесстрастно ведЯ кровавую статистику
человеческих жертв и привычно ругаЯ немощные федеральные власти
     Ћднако  то,  что  обнаружил ранним утром в пустынных степных  просторах
среди развалин  старого  монастырЯ,  запойный и по  утрам  вечно  страдающий
похмельем пастух, нанЯтый на лето  казаками ближайшей  к  монастырю станицы,
взбудоражило всю огромную, даже и по российским масштабам, губернию
     ‚ереница сановных  лимузинов потЯнулась к монастырским руинам уже ближе
к  полудню  по  разбитой  степной  дороге, поднимаЯ  клубы  пыли  и  тревожа
привыкших к комфорту пассажиров частыми встрЯсками  на  ухабах  и рытвинах Љ
месту  таинственного  и  страшного  происшествиЯ  спешили и вице-губернатор,
отвечающий за правоохранительных органов  и губернский прокурор и  начальник
управлениЯ  внутренних  дел, начальство  рангом пониже и оперативнаЯ  группа
прибыли  на место  несколькими часами раньше,  и  практически сразу  за ними
примчались и машины с дотошной прессой -  тогда же страшнаЯ весть разнеслась
по губернии,  заставив высокое  начальство покинуть  кабинеты и  поспешить в
степь,  уже раскаленную сверх всЯкой меры  - столбик  термометра достигал на
солнце сорока  с лишним градусов по  –ельсию “дивлЯтьсЯ тут  было  нечему  -
стоЯл июль
     Ћднако и  в июле  бывают в этих жарких степных краЯх дивные  мгновеньЯ,
хранЯщие  еще прохладу  короткой  ночи, когда лежит на степной глади, словно
забытаЯ ветреной  девчонкой после ночного свиданиЯ  газоваЯ косынка,  легкаЯ
туманнаЯ дымка, извиваЯсь и клубЯсь в косых лучах только-только поЯвившегосЯ
из-за  горизонта  раннего  солнца,  мЯгкого  еще, не  набравшего  всей  силы
раскаленного своего сиЯниЯ.  ‘ладко  дышит степь в эти  короткие мгновеньЯ и
дыхание ее наполнено  оно пьЯнЯщим ароматом напоенных ее свежестью ночи трав
и цветов € нет в такие минуты места на земле, прекраснее, чем эта бескрайнЯЯ
благоухающаЯ  равнина,  пронизаннаЯ  солнечным сиЯнием  и  овеЯннаЯ  теплыми
душистыми ветрами
     ‘лучилось  так,  что именно в эти благословенные часы, в жизни  ‘авелиЯ
кавро,  непутевого  станичника,  тихого беззлобного алкоголика, которому из
жалости только к его многочисленной бедствующей семье доверили пасти большое
стадо ухоженных породистых коров, произошло  событие,  едва не стоившее  ему
жизни  и отнЯвшее  впоследствии немалую  долю  его и  без  того  незавидного
здоровьЯ
     ‘  рассветом  ‘авелий  неспешно  выгнал стадо  в  степь  и  погнал  его
привычным маршрутом к старым развалинам, которые все местные жители привычно
звали,  монастырскими, хотЯ большинство из них народилось на  свет и прожило
жизнь в ту пору, когда в этих стенах размещалась мрачнаЯ лечебница.
     Ћни довольно  быстро  добрались до места и ‘авелий  уже предвкушал, как
удобно разместившись на заросшем бурьЯном и чертополохом монастырском дворе,
выпьет вожделенную бутылку  пива,  бережно  упрЯтанную  на дне  его холщовой
сумки под круглым караваем  черного хлеба, пучком  душистого зеленого лука и
несколькими свежими, только что с грЯдки, огурцами
     ‚  Ѓога  он  никогда  особо  не  верил,   но  минуЯ   широкий  проем  в
полуразрушенной стене, на месте  которого были некогда  монастырские ворота,
привычно осенил себЯ крестным знамением - рука его при этом двигалась словно
сама,  подчинЯЯсь какой-то  генетической  памЯти  и исполнЯЯ то, что  многие
десЯтки  а  то и сотни лет крЯду делало на этом месте  не одно поколение его
предков.
     Ћн вступил  на  монастырский двор, но далее  не смог сделать  ни  шагу.
Љартина, открывшаЯсЯ ему  здесь, на  несколько  секунд,  а  может  и  минут,
парализовала  его сознание и волю. € даже вопль, исполненный животного ужаса
испустил несчастный пастух несколько позже, в первые же мгновеньЯ горло его,
как и все тело сковал спазм ужаса.
     ‘начала ему  показалось что пустынный обычно, уютный и почти обжитой им
с начала сезонной работы  монастырский  двор буквально усыпан  человеческими
телами,  как  поле битвы, виденное на какой-то  картинке в школьном учебнике
истории,  котораЯ  почему-то  именно  сейчас  всплыла в памЯти  ‚  следующую
минуту,  он решил,  что ошибсЯ и люди,  которые  не  подаваЯ признаков жизни
лежали на земле, просто крепко свЯт, не реагируЯ ни на  Яркие лучи утреннего
солнца, ни  на шум  производимый за стеной рогатыми  питомцами  ‘авелиЯ.  Ќо
сразу же эта мысль была им отвергнута, потому что позы людей разбросанных, а
именно это  слово  приходило на ум даже  при беглом взглЯде  на их  тела, по
монастырскому двору  подтверждали первое,  страшное его предположение  - они
были мертвы ’еперь он разглЯдел и даже сосчитал число покойников - семеро их
было ‘емь трупов  - в этом он уже нисколько не сомневалсЯ, хотЯ ни крови, ни
каких-либо заметных издали ран на телах видно не было
     Љогда   через  час  с   небольшим,  обливаЯсь   потом  и  задыхаЯсь  от
стремительного бега, ‘авелий ворвалсЯ  в станицу,  люди  решили сначала, что
запойного пастуха  настигла-таки белаЯ горЯчка. Ћн  почти не мог говорить, а
только  дико  вращал  белыми  от ужаса  глазами  и выкрикивал  единственную,
странную и страшную фразу: " Њертвецы! Њертвецы там! Њертвецы! " Ћдно только
это  зрелище  бросало  людей  в  оторопь  Ќа  самом  деле, все оказалось еще
страшнее и непонЯтнее
     Ќа  монастырском  дворе  обнаружено  было  семь  человеческих  тел  без
признаков жизни, но и без видимых следов насилиЯ Ћчевидно смерть настигла их
всех внезапно  и одновременно, на  тех местах, где находились они  в роковую
минуту в тех позах и за теми занЯтиЯми, которым предавались
     ‚ыходило так, что четверо из них, в последние  минуты,  а скорее и часы
своей жизни были занЯты  тем,  что  откапывали зачем-то старый  монастырский
колодец ‚ них рабочие местной  железнодорожной станции опознали впоследствии
четырех бомжей,  спрыгнувших накануне с открытой платформы  одного из редких
теперь  товарных составов  и  несколько  дней околачивавшихсЯ на  станции  в
ожидании каких-нибудь заработков ‘ последней  в своей жизни работой бродЯги,
похоже,  справились,  хотЯ далось  им это скорее  всего нелегко  - много лет
назад кто-то очень сильно  старалсЯ,  чтобы  шахта  глубокого  монастырского
колодца,  навеки  вечные   стала   недоступной   длЯ   представителей   рода
человеческого  …е  наглухо заколотили  толстыми  просмоленными  досками, длЯ
верности  уложив  их  в  несколько   рЯдов,  но  и  этого  показалось  тогда
недостаточным -  дощатый настил тщательно завалили сверху большими  тЯжелыми
камнЯми-валунами, которых не так  уж  и  много было разбросано,  Ѓог весть с
каких  доисторических  времен, по степи. ‘обрать  такое количество камней  и
доставить  их  на  монастырский  двор  было делом  навернЯка  очень  и очень
хлопотным, но тот  кто так истово пыталсЯ стереть с лица  земли как  будто и
памЯть саму о старом колодце, сил и времени не жалел Ћднако - напрасно € ста
лет  не прошло, как кому-то вздумалось положить  тоже немало  времени и сил,
чтобы добитьсЯ обратного - вернуть древний источник влаги в его первозданное
состоЯние € это удалось.  Ћсвобожденный из-под рукотворного завала колодец -
зиЯл  теперь глубоким  черным провалом, в глубине  которого гулко плескалась
вода
     ’рупы бродЯг обнаружены были рЯдом с ним, в руках одного из них все еще
была  зажата маленькаЯ  сапернаЯ лопатка  ‘кладывалось  впечатление, что они
были  отброшены  от  расчищенного провала каким-то мощным ударом,  наподобие
взрывной волны, неожиданно и стремительно вырвавшейсЯ из земных недр. —то-то
такое заключалось в этой неведомой и необъЯснимой  волне, что несчастные тут
же на  мете  лишились жизни, хотЯ и при ближайшем рассмотрении  и даже после
вскрытиЯ   тел  судебными  медиками  никаких   повреждений  ни  внешних,  ни
внутренних органов  их  обнаружено  не  было  Ќе приходилось  говорить  и  о
каком-либо отравлении - это эксперты утверждали категорически
     ’рое других погибших, по всей видимости были  теми, кто нанЯл бодЯг длЯ
раскопок колодца  Ћчевидно, что  все  времЯ  пока те, растаскивали  валуны и
разбивали дощатый настил, они наблюдали за их работой, комфортно устроившись
в тени  одной из уцелевших построек. €з обнаруженного здесь  же  автомобилЯ,
были  извлечены  кожаные  сидениЯ,  на  которых  те  трое  и  расположилась,
потЯгиваЯ  ледЯную   минеральную   воду,  предусмотрительно   запасенную   в
холодильнике,  установленном в багажнике джипа Љогда работа была завершена и
последнЯЯ  доска  отлетела в сторону, освобождаЯ глубокий темный створ шахты
колодца,  заказчики,  похоже,  поднЯлись  со  своих   мест,  чтобы   поближе
рассмотреть  его  глубины.  Ћднако  сделать  этого не успели ’а же неведомаЯ
сила,  что  повергла на землю и  лишила жизни нанЯтых ими  бродЯг,  навзничь
опрокинула и их тела. ‘оздавалось то же ощущение стремительного  и страшного
удара, отшвырнувшего людей от черного провала и мгновенно лишившего их жизни
     ‹ица  всех  погибших  выражали  лишь  одно -  безмерное,  граничащее  с
потрЯсением изумление Ќикто  из них  не  успел испугатьсЯ  Ћчевидно, что все
произошло слишком быстро.
     ‚ремЯ  их загадочной и  от  того  еще более  страшной смерти экспертиза
называла  более  или  менее  точно  -  около полуночи  Џоэтому,  не тронутые
разЯщими солнечными лучами, тела  сохранились достаточно  хорошо, неизбежное
тление не успело еще овладеть ими окончательно и безраздельно.
     Ѓыло  еще одно  обстоЯтельство,  установленное  следствием  практически
мгновенно  -  почти всеми прибывшими на место  оперативниками без  труда был
опознан один из  погибших - мелкий  бандит из местных - ‚аська  Ћрлов, гордо
носивший с недавних пор красивую и громкую, Явно не по чину, кличку ѓраф
     ќто было  все, из того, что стало  доподлинно  известно об этой  жуткой
истории. € не было ни малейшего основаниЯ полагать что следствию, кто бы и с
какими  полномочиЯми  его  не возглавил,  удастсЯ  выЯснить  еще  что-нибудь
существенное ќта мысль  в той или  иной форме посетила пожалуй  всех, кто по
долгу службы  побывал  этим днем  на месте трагедии и каждый решил про себЯ,
что с этим придетсЯ смиритьсЯ
     Ќо был некто, кто думал совершенно иначе


     Ћставшись одна кнЯжна Ћльга,  совершенно  без сил опустилась в  одно из
глубоких  кресел,  коими огромнаЯ параднаЯ гостинаЯ  дома фон  Џалленов была
заставлена  во множестве  €з нее  будто враз вынули  некий  прЯмой и прочный
стержень,  который  держал  ее  всю  и физически,  и душевно,  помогаЯ спине
оставатьсЯ  прЯмой, а лицу,  как  и  подобало сану, бесстрастным  ’еперь она
заплакала, наконец, горько и как-то по-детски, не вытираЯ слез и не закрываЯ
лица  ‘лезы  просто  обильно ручьЯми,  катились  из глаз и  она  только тихо
всхлипывала,  втЯгиваЯ  в  себЯ воздух  длЯ  поддержаниЯ  дыханиЯ,  руки  же
безвольно распластались на ручках кресла и пошевелить даже кончиками пальцев
не было сил Ќадо сказать, что возвращение после стольких лет разлуки в стены
этого  дома,  сотворило  с  ней  разительную   и   не  сказать  чтобы  очень
обрадовавшую  ее  перемену  Ћна  вдруг,  словно  и  не  было   тридцати  лет
монастырского затворничества, снова ощутила  себЯ кнЯжной Ћльгой „олгорукой.
€ то, что прислуга,  из старых, помнЯщих ее в мирской жизни, и доктор Ѓузин,
и  один из  старинных  семейных  адвокатов,  и  несколько  подруг несчастной
сестры, обращались к ней именно так ни сколько не резало ей слух, более того
про себЯ она и сама  начала называть себЯ мирским  именем ‘ейчас длЯ нее это
было  плохо и совершенно не  ко времени, потому  что вместе с именем  матери
‘офьи,  отошли куда-то  в  сторону  и  почти  оставили  ее  суроваЯ  волЯ  и
непоколебимаЯ, почти истоваЯ вера, коими знаменита была игуменьЯ, к  которой
все  без  исключениЯ, знавшие  ее люди, совершенно разные:  принадлежавшие к
разным сословиЯм,  независимо от степени богатства или, напротив,  бедности,
облаченные  многими  знаниЯми и высокообразованные  и, наоборот, не  знающие
грамоты  вовсе  испытывали  глубокое почтение и  нечто,  близкое  к  чувству
благоговейного страха.
     ЌельзЯ  было  сказать,  что вера  ее  в  ѓоспода, глубоко  осознаннаЯ и
искреннЯЯ, подкрепленнаЯ  тридцатью с  лишним  годами  монашества, оказалась
теперь пошатнувшеюсЯ  или  затуманили Ясную  душу  и рассудок  матери  ‘офьи
какие-либо, даже смутные,  в этой части сомнениЯ. Ќапротив,  обрушившеесЯ на
нее внезапно столь страшное несчастие, воспринЯла она с истинно христианским
смирением, не ропща и не усомнившись в том,  что такова  было волЯ ѓоспода и
ее  необходимо  принЯть,  как   бы   тЯжко  и  страшно  не  было  Ќо  выбор,
предоставленный провидением оказалсЯ мучительным. ‚от здесь-то и возобладала
в  ней  кнЯжна  Ћльга, мЯгко,  но  решительно весьма  отстранив от  принЯтиЯ
решениЯ  игуменью  ‘офью. ’а же, без сомнениЯ,  бы  поступила бы  совершенно
иначе „ело в том, что мать ‘офьЯ  почти уверена была в совершенно осознанной
вине  племЯнницы,  ни секунды не разделЯЯ версии  о  ее помешательстве Ѓолее
того,  в том, что произошло  в  доме сестры она усматривала, а скорее  всего
чувствовала некую подоплеку,  необъЯснимую  и  невыразимую  словами, но  еще
более ужасную, нежели то что было Явлено в действительности ќто тревожило ее
душу, привыкшую  в степной глуши к простой Ясности окружающего мира  и покою
Ћна  пыталась  молитьсЯ,  не  мысли постоЯнно  переключались  на  мирское  и
обращенные к ѓосподу, привычные слова не отзывались, как должно, в душе
     Ѓыло еще нечто, что лишало мать ‘офью светлого  и тихого покоЯ, которым
в ту  пору уже  наградил  ее душу ѓосподь.  ‚оспоминаниЯ.  Љазалось прошлое,
отдаленное тридцатью годами смиренного  монашества должно  было безвозвратно
растворитьсЯ в вечности,  с тем чтобы  никогда уже не напоминать о себе даже
мимолетными  воспоминаниЯми, но это оказалось не так. ’еперь  переживала она
как бы две трагедии сразу. € ту, сегоднЯшнюю, что разыгралась в доме сестры.
€ еще  одну -  давниш