откровеннее,  не образование  склонило чашу  весов в  пользу  ‡ухры, в конце
концов, Ќоре не  было  и  двадцати - выучилась бы,  если  только  это  стало
препЯтствием  длЯ любви... ЏеретЯнуло другое  - тЯжелаЯ волосатаЯ  рука отца
‡ухры,  крупного партийного  работника.  Ћ нем,  о  его  щедротах  постоЯнно
говорило землЯчество, к которому Џулат тЯнулсЯ в Њоскве.
     ‡ухра, знаЯ  о его  привЯзанности в Ћренбурге, пускала грозное оружие в
ход тонко и осторожно, боЯлась  перегнуть  палку,  тогда  еще  откровенно не
покупали женихов,- и в конце концов добилась своего.
     Ћтец ‡ухры и поспособствовал тому, чтобы жениха дочери взЯли в райком -
и  вакансии в промышленном отделе дожидатьсЯ не  стал, знал, пока он жив и в
кресле, должен  сделать зЯтЯ секретарем райкома. € своего добилсЯ, да к тому
же  зЯть   оказалсЯ  человеком  толковым,   грамотным  и  выгодно  выделЯлсЯ
молодостью.
     - ’еперь ты человек номенклатуры, сидишь в обойме на всю жизнь,- поучал
высокопоставленный тесть  молодого инструктора райкома. - Ђ всЯ твоЯ блажь с
мостами,  строительством  - ерунда! Ќу,  станешь  управлЯющим  трестом,  это
высшее, чего может  достичь  практикующий  строитель,  а  не  функционер  от
строительства,  и  что?  ‚ызовет тебЯ такой  же мальчишка, как  ты  сегоднЯ,
инструктор райкома, и,  даже не  предложив сесть,  хотЯ ты вдвое старше его,
всыплет по первое число,  а всыпать всегда найдетсЯ за что. ЉарабкайсЯ вверх
по  партийной линии,  вот  у  кого  власть  была,  есть  и  будет.  €нженер,
хозЯйственник, ученый, писатель, артист - все это шатко, зыбко, без  надежды
- ценны только кадры номенклатуры.
     ’есть  умер рано,  как и  ‡ухра,  от рака,  видимо,  у  них в роду  это
наследственное. Ђ за конформизм отца в будущем расплатЯтсЯ его сыновьЯ. …сли
бы власть имущий отец  ‡ухры не ушел из жизни скоропостижно, Џулат навернЯка
уже  занимал бы кресло  в столице  республики  и присутствовал на  том самом
открытии  музеЯ, чем, вероЯтно,  еще больше огорчил  бы старую  большевичку.
‚едь  не   стал  бы  он  избегать  встречи  со  своей  учительницей  истории
„аниЯровой...
     Њысли скачут от  одного  событиЯ  к другому, от лица  к лицу, смешалось
времЯ,  пространство,  люди: Њосква, Љунцево, институт,  солдатские казармы,
ЉраснаЯ  площадь, Њавзолей, похороны ‘талина, ‡акир-рваный за  рулем черного
‡€Ња, краснокирпичный двухэтажный дом бывшего чаеторговца на ”орштадте, джаз
в "’ополЯх", денди  ђаушенбах, веранда особнЯка на Ђренде,  Ћренбург, где он
проходил  преддипломную  практику, Ќора, меломан ‘анЯ  Љондратов  и ‘талина,
землЯчество в Њоскве в конце пЯтидесЯтых, годы в Љокандском детдоме, €нкилоб
ђахимовна и  ее  антипод  Ђхрор €ноЯтович €ноЯтов  - отец  ‡ухры, неожиданно
вторгшийсЯ  в   его   судьбу,   мост  через   Љарасу,   почему-то  постоЯнно
обрушивающийсЯ  во сне, гориллоподобный  сосед - начальник  милиции •алтаев,
пытающийсЯ контролировать  даже ход  его  мыслей,- он и сегоднЯ, среди ночи,
времЯ  от времени  ощущает  его  присутствие рЯдом;  открытие филиала  музеЯ
‹енина в ’ашкенте, где печальный  взглЯд „аниЯровой по-иному высветил  жизнь
самого Џулата  Њуминовича; жемчужное  ожерелье из ЉонстантинополЯ, секретарь
обкома   ’иллЯходжаев,   невзлюбивший   Њиассар;  видит   он  и   ђаимбаева,
расстающегосЯ  с тайно нажитым миллионом, и почему-то в  свите  с  фальшивым
полковником - •алтаев в лейтенантских погонах; и в тесном бостоновом костюме
Ћсман-турок, которого  давно  нет  в  живых,-  все  сплелось,  скрутилось  в
разношерстный тугой клубок, и этот пестрый клубок - его жизнь...


        —Ђ‘’њ II


     <i>•лопковый  Ќаполеон.  Ђхалтекинец  длЯ  аксайского  хана.  ‡олото эмира
бухарского. „окторскаЯ ко дню рождениЯ.  Њолитва начальника ЋЃ•‘‘. Џартбилет
с доставкой на дом. —еловек, похожий на дуче.</i>


     Њысли  от  давнего торжества в ’ашкенте  неожиданно,  как и все в  этот
вечер, перескакивают на другое мероприЯтие, тоже проведенное с размахом, ну,
конечно,  не столичным, но на уровне  района, не  менее богатое и крикливое,
чем  в иных местах. ’огда дух  соревнованиЯ просто  захлестнул  страну - кто
роскошнее да громче что-нибудь отметит  - девЯтибалльной  волной катилась по
державе эстафета празднеств и юбилеев: мол, "знай  наших" или "и мы не лыком
шиты", если не делом, так юбилеем прогремим.
     ‚споминает Њахмудов  собственное пЯтидесЯтилетие,-  это его  юбилей так
шумно отмечали в районе.  Ќет, он лично  вроде ни к чему рук не прикладывал,
не  организовывал,  но  аппарат расстаралсЯ,  даже  переусердствовал,  хотел
угодить,-  опЯть  же  как и повсюду:  какие стандарты на вершине, такие и  у
подножиЯ.  ћбилейной  комиссией, конечно же, командовал •алтаев. ‚ областной
газете вышла огромнаЯ статьЯ с большой, хорошо отретушированной фотографией,
а уж районнаЯ всЯ -  от передовицы до последнего абзаца - посвЯщалась ему, и
красавец мост через  Љарасу занимал полстраницы. Ќеловко было читать о своих
добродетельствах.
     -  ‘ахару  многовато,-  сказал  он  редактору  по телефону,  когда  тот
прорвалсЯ через секретаршу поприветствовать лично.
     Ќо старый газетный волк, знавший, что почем, не растерЯлсЯ:
     -  ‡рЯ обижаете, несправедливо,-  не  каждого  в  день  пЯтидесЯтилетиЯ
орденом ‹енина награждают.
     "Ђ ведь и впрЯмь,  не всЯкому такаЯ высокаЯ награда выпадает",- подумал
Њахмудов после разговора,  и  мысль  о том,  что статьи сильно  подкрашены в
розовый цвет, улетучилась сама собой.
     ‚споминаетсЯ ему и  пиршество после официальной части в „оме культуры -
гости перекочевали сюда, во двор.  Џришлось  разобрать айван, на  котором он
сейчас сидит, и  даже спилить два дерева,  чему очень  противилась  жена, да
разве удержишь •алтаева, он хозЯйничал как в своем саду.
     Њиассар, не скрываЯ неприЯзни, сказала мужу в тот день:
     - Ђ кому ж  и быть главным организатором, как не •алтаеву?  “ него чуть
ли  не  каждый месЯц подобное мероприЯтие. ЉажетсЯ, он  только день рождениЯ
своей последней "‚олги"  не  справлЯл. •очет прослыть добрым и  хлебосольным
хозЯином. „а ведь люди не глупее его, знают, длЯ чего  он  организует у себЯ
эти пиры,- чтобы  легально,  не таЯсь, ссылаЯсь на народные обычаи, собирать
подарки, по существу, взЯтки  и дань.  —его только не несут и не везут! € он
сам, лично, встречает гостей у ворот, чтобы знать, кто что принес.
     Џулат тогда понЯл: Њиассар опасаетсЯ, чтобы народ не подумал так и о ее
муже,  и  категорически наказал •алтаеву,  чтоб ничего  не  несли.  •алтаев,
конечно, пустил слух, что  нужно  прийти  с пустыми  руками, но  с  открытым
сердцем; однако же, знаЯ  привычки начальника милиции, многие расценили  это
как  команду  удвоить, утроить ценность подарка.  •алтаев, не желаЯ огорчать
щепетильного  хозЯина, но  ведаЯ  о  нравах краЯ, которые  сам  и  насаждал,
придумал хитроумный ход. ѓости  проходили  к  юбилЯру через  соседский двор,
освободившись там от щекотливого бремени  подарка, такой порЯдок вещей  всем
казалсЯ логичным,- зачем хозЯину лишние хлопоты?
     Ќет,  вспоминаетсЯ ему юбилей, наверное, все-таки не из-за грандиозного
пиршества, где жарились целыми  тушами  бараны, подавали плов из  перепелок,
шашлык  из  сомЯтины,  дичь,  отстрелЯнную в  горах, форель, доставленную из
соседнего прудового хозЯйства... € не потому, что в домашнем концерте на все
лады  славили  юбилЯра  популЯрные  певцы  и музыканты и даже две  известные
танцовщицы из ’ашкента, как бы случайно  оказавшиесЯ  в районе... € не из-за
того,  что  восхвалЯли  в  стихах  и  прозе,   а   скульптор  из   ‡аркента,
специализирующийсЯ   исключительно  на  образах  выдающихсЯ  людей  области,
торжественно  преподнес  ему  гипсовый  бюст  под номером  137  и объЯвил во
всеуслышание: данное произведение со следующего месЯца будет представлено на
художественной  выставке  в  столице  республики длЯ всенародного обозрениЯ.
‘мущенно запнувшись  -  или  умело  выдержав  паузу,- ваЯтель  добавил,  что
вернисаж   посещают  и  зарубежные   гости.  Џоследнее  сообщение  почему-то
встретили громом аплодисментов.  ЌепонЯтно,  что имел в  виду автор  бюста в
натуральную величину и что подумали обрадованные гости, может,  решили, что,
имеЯ в районе подобную орденоносную натуру, можно удивить весь свет?
     Ќет, вспоминал Њахмудов сегоднЯ юбилей по иному случаю...
     “тром в воскресенье, когда  он  пребывал  в  своем домашнем  кабинете -
разглЯдывал лежащий на ладони орден ‹енина,  сравниваЯ  его  с тем, что  уже
красовалсЯ на бюсте, но почему-то превышал в размерах подлинную награду раза
в  три  и  оттого  казалсЯ  фальшивым,-  раздалсЯ  робкий стук  в  дверь. Ќе
дожидаЯсь ответа, на пороге поЯвилсЯ садовник •амракул-ака и, не проронив ни
слова, упал на колени перед сидЯщим в кресле орденоносцем. Ћшеломленный этой
сценой хозЯин дома вскочил,  машинально отодвигаЯ кресло и пытаЯсь  выйти на
свободное пространство комнаты,- старик как бы запер его в углу. †ивописнаЯ,
видно, была картина: сановитый, вальЯжный Њахмудов в новой шелковой пижамной
паре с  орденом ‹енина  в руке, прЯмо над ним,  на книжном шкафу, его бюст в
натуральную  величину и  рЯдом  -  коленопреклоненный  старец  в  живописном
тюрбане.
     "“тро  хана",-  так,  наверное,  назвал   бы  композицию  скульптор  из
‡аркента, если бы обладал достаточной фантазией.
     •озЯин все-таки вырвалсЯ из заточениЯ, хотЯ старик хватал его  за ноги.
Ћсвободившись, Џулат Њуминович  попыталсЯ поднЯть садовника с ковра,  но это
оказалось делом не простым.
     -  “молЯю  выслушать...  -  просил  •амракул-ака, чувствуЯ, что  юбилЯр
собираетсЯ выскочить за дверь  или позвать кого-нибудь на  помощь,-  •алтаев
как раз руководил в саду разборкой вчерашних праздничных сооружений.
     - ’олько  если  встанете  и  займете  кресло,-  сказал  твердо  •озЯин,
оправившись от неожиданности.
     ‘тарик  проворно поднЯлсЯ с  ковра  и, боЯсь, что  юбилЯра  могут вдруг
отвлечь находЯщиесЯ во дворе люди или телефон, торопливо заговорил:
     - Џрошу... ‘пасите во  имЯ Ђллаха моего сына! Ћн на базе райпотребсоюза
кладовщиком работает... ђахматулла  зовут... ‚ы его видели,  у него как  раз
самый  большой  склад,  где  начальство  дефицитом отовариваетсЯ.  Ќедостача
крупнаЯ, но мы погасим долг, только бы закрыли дело...
     -  ќто  компетенциЯ  суда,  прокуратуры,  ЋЃ•‘‘,  милиции,  Я  не  могу
вмешиватьсЯ в их  дела. ђазве вы слышали, •амракул-ака, чтобы Я когда-нибудь
выгораживал растратчиков  и преступников?  - жестко  ответил •озЯин  и хотел
пройти к  двери, считаЯ, что разговор  окончен; но старик  неожиданно  ловко
опередил его, загородив дорогу.
     - ‚ы достойный человек, из благородного рода. ‚ы хозЯин всего в округе,
словно эмир,-  как вы скажете,  так и будет. џ ведь  прожил  большую  жизнь,
знаю: ваше  слово - выше  закона!  Ђ  вот и от нашей семьи подарок по случаю
праздника в вашем  доме,  возьмите, это от души,  если не  вам,  вашим детЯм
сгодитсЯ... - € садовник достал неведомо откуда,  протЯнул небольшой кожаный
мешочек, стараЯсь вложить его в руку •озЯина.
     Џулат Њуминович резко отдернул руку, мешочек выпал из  дрожащих пальцев
старика, и на ковер высыпались царские золотые монеты.
     - Ћткуда у вас это? - спросил побледневший секретарь райкома.
     •амракул-ака, ползаЯ по ковру,  торопливо собирал блестЯщие червонцы...
Њолчание  затЯгивалось, и  Њахмудов  уже хотел  позвать  •алтаева,  посчитав
происходЯщее провокацией, но садовник наконец глухо произнес:
     - ќто часть из того, что ‘аид Ђлимхан велел сохранить вашему отцу и мне
до лучших времен,  мы  с  ним служили  одному  делу. ‚аш  отец  не  Њумин, а
Ђкбар-ходжа,  благородный был человек, под страхом смерти  не выдал менЯ.  џ
думал найти у его сына покровительство и защиту...
     - Џочему вы решили, что Я сын Ђкбара-ходжи? - “ Њахмудова непроизвольно
екнуло в груди.
     - ‚ы - вылитый отец, как две капли воды похожи, и даже справа на щеке у
вас такаЯ же родинка,  и голос, и походка отца. Џотом  Я ведь узнал, где  вы
росли, учились,-  все  сошлось, и  Я не ошибаюсь. …сли хотите,  Я подарю вам
фотографию, где мы вместе с вашим отцом в летнем дворце  ‘аида Ђлимхана, при
дворе эмира был отличный фотограф, и жалованье он получал из моих рук...
     Њахмудов ничего  не  ответил,  но отошел от двери и устало опустилсЯ на
диван  у окна.  Џеред  диваном  стоЯл низкий  журнальный  столик, и садовник
осторожно положил на него кожаный мешочек с золотыми монетами.
     - “берите, ‚ы столько лет в моем доме и должны знать, взЯток Я не беру.
     ‘тарик  сгреб мешочек с полированной столешницы  и торопливо спрЯтал за
пазуху. Џулат Њуминович еще долго сидел молча, но старик не спешил уходить:
     - ‚идит Ђллах,  Я  не хотел бередить вашу  душу, простите, но  вы  сами
вынудили... Ѓрали бы, как все,- Я бы  смолчал. Ћтступать мне некуда... ‘ын -
самый старший, у него пЯтеро детей...
     -  ‘тарик  говорит без нажима,  жалостливо  и  слезливо,  но  Њахмудову
чудитсЯ за  этим  шантаж. Љто  за всем этим стоит? Ћрден ‹енина,  который он
по-прежнему сжимает в руке, словно  жжет ему ладонь, мешает сосредоточитьсЯ.
Њелькает тревожнаЯ мысль, что и днЯ не успел поносить награды. Ќо  не зрЯ он
больше двадцати лет у  власти,  первый человек  в районе,- надо взЯть себЯ в
руки, негоже расслаблЯтьсЯ перед человеком, у которого в  руках твоЯ  тайна,
так некстати выплывшаЯ именно сейчас.
     - џ помогу вам не оттого, что вы Якобы знали моего  отца, а потому, что
вы  много  лет  проработали в нашем  доме,-  устало  говорит он, не глЯдЯ на
садовника, который снова -  само смирение. - ‚ памЯть ‡ухры помогу,  она вас
очень любила, но... при одном условии...
     •амракул-ака от волнениЯ нетерпеливо выпалил:
     - ‘огласен на любые условиЯ...
     Ќо хозЯин кабинета уже обрел властность.
     - “словиЯ  такие. ‘ын  должен погасить долг, в  течение месЯца покинуть
район,  переехать  в другую область...  „окументы о  хищении будут у  менЯ в
сейфе,  чтобы впредь он жил  достойно и  не  запускал руку в государственный
карман. ‚торой раз Я  спасать его не буду,  даже если вы будете уверЯть, что
вы мой родной дЯдЯ.
     ‘тарик,  пЯтЯсь  спиной к двери,  как некогда было  принЯто  при  дворе
эмира, рассыпаЯсь в благодарностЯх, наконец покидает кабинет.
     Џулат Њуминович  на секунду подумал о  превратностЯх жизни -  радость и
горе  могут  приходить  в  один час.  Ќадо же именно  сегоднЯ  испортить ему
праздник! Ћн  уже давно  забыл о своих  документах, где действительно вместо
"Њуминович"  должно быть "Ђкбарович": не  врал  старик, так ему  и объЯснила
€нкилоб  ђахимовна, чтобы  он знал имЯ  отца; правда, новостью оказалось то,
что отец был ходжа - особо уважаемый мусульманами человек,  совершивший хадж
- паломничество в Њекку.
     Џоследний раз об этом он рассказывал Љондратову еще в институте,  когда
собиралсЯ  в  деканат, чтобы  внести  Ясность в  анкету,  а тот благоразумно
отговорил  дружка. Ќет,  в  последний раз он  все-таки говорил  не  ‘ане,  а
будущему  тестю,  Ђхрору €ноЯтовичу.  ‘просил  прЯмо,  не  повредит  ли  его
высокому  положению  такой  факт  биографии зЯтЯ? Ќа  что отец ‡ухры  только
рассмеЯлсЯ и объЯвил: он рад, что жених дочери сын достойных родителей, а на
предложение обнародовать все-таки  сей  факт, сказал,  зачем, мол,  ворошить
старое - сын за отца давно не ответчик.
     € вот теперь, когда он достиг  высот, забыл старую детдомовскую историю
и  €нкилоб ђахимовну, сжилсЯ  со своим новым отчеством, объЯвилсЯ свидетель,
знавший отца  и его  деЯниЯ.  Ќеожиданный  факт биографии секретарЯ райкома,
скрытый при приеме  в партию, могли  истолковать по-разному, конечно, есть у
него  враги  и рЯдом,  и в области,  многие зарЯтсЯ  на  район с  отлаженным
хозЯйством, на готовенькое всегда желающих хватает.
     Ќо в чем он по сути виноват? Ћн же чистосердечно рассказал отцу ‡ухры о
своей биографии, ничего  не утаил, и про €нкилоб ђахимовну  поведал, а Ђхрор
€ноЯтович  ведь не  просто  коммунист, а  коммунист  над  всеми коммунистами
области, секретарь обкома, участник  нескольких съездов партии,  депутат. Ќо
только кто теперь поймет его, ведь давно  нет в живых  всесильного €ноЯтова.
…ще скажут, что имел  Ђхрор €ноЯтович корыстную цель, скрываЯ факт биографии
Њахмудова, потому  что выдавал  невзрачную дочь  за  перспективного молодого
специалиста, получившего  образование  в Њоскве.  ‘егоднЯ  он понимает,  что
нельзЯ партию отождествлЯть с тестем, но тогда казалось: признатьсЯ €ноЯтову
-  значит,  признатьсЯ  партии,  думалось,  тот  вечен,  незыблем.  Љонечно,
садовник прекрасно знал, чей он зЯть,  и оттого  много лет молчал...  Љто бы
посмел бросить тень на мужа любимой дочери секретарЯ обкома?
     Џулат  Њуминович не на  шутку  испугалсЯ, казалось,  шла под откос  всЯ
жизнь, которую все-таки сделал сам, без €ноЯтова, и орден ‹енина  он  считал
заслуженным, честно  заработанным.  Џоследние двадцать лет каракуль  из  его
района на пушных  аукционах …вропы шел  нарасхват, особенно  цвета  "сур"  и
"антик",  а  ведь  это  его  заслуга,-  он  поддержал  самоучку-селекционера
ќгамбердыева  и  взЯл каракулеводство  под контроль  и  опеку, когда  кругом
только о хлопке пеклись.  ‡а  валюту,  за  каракуль,  за элитных каракулевых
овцематок,  что давало  стране созданное им  племенное  хозЯйство, считал, и
представили его к высокой награде.
     Ђ  теперь  все  оказалось  под угрозой.  Џойти в обком  и задним числом
попытатьсЯ внести Ясность в свою биографию? ‚роде логичный ход, но он знает,
что это  не совсем так:  изменилось  что-то в  кадровой  политике с приходом
нового  секретарЯ обкома  в  ‡аркенте.  Ќаправо  и налево,  словно  в  своем
ханстве,  раздает  он  посты  и  должности верным  людЯм.  —увствуетсЯ,  что
присматриваетсЯ к крепкому району Њахмудова  и не  прочь при случае спихнуть
его, да повода вроде нет, и авторитетом  он пользуетсЯ у людей, донесли, что
народ Љупыр-Џулатом  называет  его.  Ќет,  идти  самому  к  ’иллЯходжаеву  и
объЯснЯть давнюю историю ни в коем случае нельзЯ, можно и в тюрьму угодить,-
столько  лет  держал садовником бывшего сослуживца  отца, расстрелЯнного как
враг народа... „а еще про золото придетсЯ рассказать... Џойди докажи, что не
брал из тайника •амракула-ака ни одной  монеты. Ђ думает он так потому,  что
есть примеры, когда оговаривали ни  в чем не  повинных  людей, не  угодивших
новому секретарю обкома.
     ‘ этого днЯ, радостного и  сумрачного  одновременно,  в душе  Њахмудова
поселилсЯ страх, пришла неуверенность, он словно ощущал за  собой постоЯнный
доглЯд.
     Љладовщик ђахматулла из райпотребсоюза, тихо погасив  крупную растрату,
продал дом  и  переехал  с  семьей в Ќаманган,  а  •амракул-ака,  живший  по
традиции  с младшим сыном, по-прежнему работал у него  в саду, но  на  глаза
старалсЯ не  попадатьсЯ,  впрочем, это  удавалось без особого  труда, хозЯин
уходил рано, приходил затемно, но работу садовника ощущал.
     Џрошло  полгода, историЯ  с •амракулом-ака начала  забыватьсЯ, Њахмудов
стал носить орден и даже привык к нему,  хотЯ смутное  предчувствие  беды не
покидало  его.  Ќервное состоЯние не  могло не отразитьсЯ на поведении  - он
стал  раздражителен, поЯвилась мнительность к словам и поступкам окружающих,
повсюду чудилсЯ подвох.  Џервой перемену в настроении мужа заметила Њиассар,
но  ей  он  объЯснил  причину  переутомлением - и,  правда, который  год без
отпуска.  Ќаверное,  протЯнись историЯ  еще месЯца  два,  он не выдержал бы,
пошел если не в обком, то в –Љ и объЯснилсЯ,- считаЯ себЯ человеком честным,
он мучилсЯ от сложившейсЯ ситуации. Џонимал свое двойственное  положение как
руководителЯ и  просто как человека. Ќаверное, следовало уехать из этих мест
или вообще отказатьсЯ от  партийной работы по моральным  причинам. Ќо что-то
постоЯнно  удерживало  его от решительного  поступка,  парализовывало  волю.
Њучила и неопределенность судьбы садовника,  если он пойдет в обком или –Љ,-
ведь старик  не только поведал  его  тайну, но  и открылсЯ сам,  и следовало
отдать набожного старика  в руки правосудиЯ за сокрытое золото.  Ќо от одной
мысли,  что •амракул-ака  попадет  в  руки соседа  •алтаева, Џулат Њуминович
приходил в ужас. ‘тарик  садовник назвал бы его предателем и проклЯл,-  ведь
не выдал его сорок лет назад Ђкбар-ходжа, а сын...
     Ќастолько  крепко  сплелось  тут   личное  и  государственное,  долг  и
милосердие, что он, откровенно говорЯ, растерЯлсЯ.  Ќо  ситуациЯ разрешилась
неожиданным образом.
     Ћсенью, накануне массовой уборки хлопка, Њахмудова вызвали в область на
пленум. „ело обычное, ежегодное, и Џулат Њуминович никак не думал, что после
этой поездки в ‡аркент  у него  начнетсЯ иной  отсчет жизни. Џосле заседаниЯ
его разыскал  помощник первого  секретарЯ  обкома и  попросил не уезжать,  а
утром  ЯвитьсЯ на прием;  о  чем  предстоит разговор,  какие  цифры  следует
подготовить, как обычно бывало в таких случаЯх, тот не сказал, неопределенно
пожал  плечами  и  удалилсЯ.  Ќо и  тут  он  не подумал, что разговор  будет
касатьсЯ  его лично,- со  днЯ  на день он ждал торговую делегацию из ’урции,
собиравшуюсЯ  закупить   крупную  партию  каракулевых  овцематок.  ‚ызов  он
свЯзывал с купцами из  ‘тамбула,  знал слабость первого,- любил тот  приезды
иностранных гостей, не избегал возможности пообщатьсЯ с прибывшими в ‡аркент
в  качестве туристов  знаменитостЯми. Ђ  уж если  встречать  официально, как
хозЯин, бизнесменов из-за рубежа, когда фотографиЯ, где он на переднем плане
показывал какое-нибудь передовое  хозЯйство, попадала в большую прессу, даже
зарубежную,-  тут уж  тщеславный  коротышка  ’иллЯходжаев все  дела  области
отодвигал в сторону.
     Џулат  Њуминович  даже  обрадовалсЯ  персональному вызову. “же с год  в
сельхозотделе обкома лежала  его подробнаЯ докладнаЯ, с выкладками, цифрами,
расчетами, вырезками  из газет,  журналов,  снимками: он намеревалсЯ  вместо
нерентабельного хлопкового хозЯйства создать племенной конезавод, чтобы, как
и с высокоэлитными каракулевыми овцами, выйти с  чистокровными скакунами  на
мировой  рынок.  Ћднажды  в Њоскве  Њахмудов  случайно  попал на  аукцион  и
удивилсЯ, как охотно покупали элитных коней и какие астрономические суммы за
них  платили. ђассчитывал он на "добро" в обкоме, потому что  ни копейки  не
просил  у государства, деньги  в районе  имелись, нашел он  и  специалистов,
знающих  толк в  коневодстве, и  на свой страх  и риск  уже завел  небольшую
конеферму  с сотней лошадей, среди которых  выделЯлсЯ  ахалтекинский скакун,
жеребец  Ђбрек,  и  арабских кровей, тонконогаЯ, дымчатаЯ  в Яблоках  кобыла
–ыганка. Ќачинать пришлось бы не на пустом месте.
     Ќе сбрасывал он со счетов и тщеславиЯ первого - указал среди прочего, в
каких странах и городах ежегодно проходЯт аукционы; красавец конь - не овца,
с  ним не  грех  попасть на обложку  популЯрного  журнала, сопровождаЯ своих
лошадей на торги.
     ‚есь  вечер  секретарь  райкома  проверЯл  домашние  выкладки,  доводы,
расчеты, готовилсЯ  к  разговору  о  конезаводе,  даже  разузнал,  что  друг
’иллЯходжаева,  директор  известного на  всю  страну агрообъединениЯ, дважды
ѓерой ‘оциалистического ’руда  Ђкмаль Ђрипов - большой любитель чистокровных
скакунов  и  что у  него  в головном хозЯйстве  в  Ђксае  в  личной  конюшне
содержатсЯ  редкой красоты лошади,  чьи  родословные известны специалистам и
лошадникам всего света.
     ‚  назначенное времЯ Њахмудов ЯвилсЯ в обком, и помощник тотчас доложил
о  нем, но в кабинет он  попал не скоро. Ћ  такой привычке первого секретарЯ
Њахмудов уже знал - слышал, что иных просителей держал у себЯ  в предбаннике
и  по   пЯть  часов.  „авал  понЯть,  что  не  жалует  приглашенного,  хотЯ,
помариновав  в  приемной,  принимал  любезно  -  вроде  и  знать  не знал об
утомительных  часах  ожиданиЯ  назначенной  самим  же аудиенции.  ‚идимо,  в
каком-нибудь историческом  романе начиталсЯ о ханских церемониЯх,- те любили
покуражитьсЯ над просителЯми и подчиненными.
     ЏринЯл он Џулата  Њуминовича перед самым обедом. ‚стретил холодно, руки
не подал и даже традиционного восточного расспроса о здоровье,  житье-бытье,
детЯх не последовало, хотЯ виделись они давно. “садил  Њахмудова в отдалении
-  за стол штрафников, как  называли между собой  секретари сельских районов
это место, но  Џулат Њуминович успел заметить папку со своим личным делом на
столе,-  скорее  всего хозЯин роскошного  кабинета специально  положил ее на
виду. € Њахмудов  понЯл, что  разговор пойдет не о турецкой делегации и не о
конезаводе.
     Њелькнула нехорошаЯ мысль  - вот он, час расплаты  за нерешительность и
беспринципность...
     Ћн,  конечно, знал  о странностЯх и  причудах  первого -  такое  быстро
становитсЯ достоЯнием подчиненных. ‡нал он  и о  гигантомании ’иллЯходжаева:
все  его  проекты,   предложениЯ   поражали  размахом,  широтой,   щедростью
капиталовложений,- вроде и неплохо, если б они не отрывались  от реальности,
от нужд людей и могли когда-нибудь претворитьсЯ в жизнь.
     Љто-то  из  молодых инструкторов обкома  однажды  сказал о своем  новом
партийном руководителе:
     - Њанилов, строЯщий прожекты на диване и опирающийсЯ  все-таки  на свои
личные  средства,-  наивное  и  безобидное  дитЯ,  но  Њаниловы,  получившие
безраздельную власть и вовлекающие в свои бесплодные фантазии миллионы людей
и государственные финансы,- монстры, новые чудовища парадоксального времени.
     “бийственнаЯ  характеристика дошла до  ушей первого,-  братьЯ по партии
постарались,-   и  через   полгода,  в  одной  из  служебных   командировок,
неосмотрительного человека арестовали - подложили взЯтку в номер,  нашелсЯ и
лжесвидетель.
     Џредчувствие не  обмануло молодого партийца, но  он, наверное, все-таки
имел в виду не свою собственную судьбу.
     ‚ кабинете прежнего секретарЯ обкома Њахмудов бывал часто, многим своим
начинаниЯм  получил  здесь  "добро" и поддержку,  но  сейчас он  не  узнавал
помещениЯ.
     ђазмах  отразилсЯ  и тут: апартаменты увеличили  за  счет двух соседних
комнат, но все равно, наверное, не получилось, как хотел хозЯин,-  чтобы шли
к нему по красной ковровой дорожке долго-долго, чувствуЯ дистанцию.
     Џоражал  размерами  и стол;  к  тому же он  оказалсЯ невероЯтно низким:
персональный дизайнер с мебельной фабрики учел наполеоновский рост Љоротышки
и его маршальские замашки. Ќе зрЯ его называли Љоротышка, •лопковый Ќаполеон
и просто Ќаполеон. Ћттого и  примыкавший в  форме  буквы ’ длинный стол  длЯ
совещаний  тоже  выглЯдел  карликовым.  Љабинет  отремонтировали недавно,  и
Њахмудов представил, каково будет просиживать за  таким  столом  на уродливо
низких стульЯх на долгих совещаниЯх-разносах, что любил устраивать первый.
     ѓоворили, что он патологически не выносил рослых людей (впрочем, это не
относилось к  прекрасному  полу),  и  потому при  нем  круто  пошли  в  гору
малорослые руководители.  ‚прочем,  мудрость первого,  наверное, как  раз  и
заключалась  в  том,  что  он  не  сомневалсЯ:  со  временем  за  специально
заказанными столами будут восседать только подобные ему люди.
     Ќе оттого ли  он усадил Љупыр-Џулата в  отдалении, чтобы не чувствовать
его  Явного   физического  превосходства?  Њахмудов  как-то  читал  книгу  о
делопроизводстве  на  ‡ападе,  как  там  комплектуютсЯ руководЯщие  кадры  в
отраслЯх, и обратил внимание, что претенденту с Явно выраженными физическими
недостатками врЯд ли доверЯт  высокий пост, судьбу людей, коллектива, потому
что собственный комплекс ущербности  в какой-то момент  может  отразитьсЯ на
отношениЯх с подчиненными, а значит, и на деле. ‘ейчас он видел классический
пример, подтверждающий эту авторскую концепцию.
     ‘транный  у  них   вышел  разговор,   если  длинный,   путаный  монолог
’иллЯходжаева  можно  было  так  назвать,-  он  даже  рта  не  дал  раскрыть
приглашенному  на ковер.  ‘лушаЯ человека,  от которого зависела его судьба,
Њахмудов  вдруг  невольно вспомнил  Њуссолини,-  видел  в  Њоскве  студентом
трофейный документальный фильм. Љазалось, что могло быть общего между дуче и
этим маленьким  круглым человеком с пухлыми руками, сидевшим за полированным
столом-аэродромом? € тут Њахмудов понЯл: слушатели - будь  то толпа или, как
в данном случае, он сам, одиночка,- моментально подпадали под гипноз власти,
силы,  и эти гнетущие чары ничего, кроме страха и послушаниЯ, не  внушали, а
флюиды страха, излучаемые из тысЯч душ, глаз, сердец,  поразительным образом
питали, множили силу "избранника народа".
     Њожет, сравнение с дуче возникло у Њахмудова оттого, что первый сегоднЯ
был с тщательно выбритой головой. ‚ хлопковую страду, по жаре, он моталсЯ по
глубинкам области, и эта  чисто мусульманскаЯ манера не могла не броситьсЯ в
глаза людЯм; о том, что  внешнЯЯ атрибутика играет  огромную роль, действует
на массы, он, конечно, прекрасно  знал. ѓоворили, что в сельских  районах на
вечерние застольЯ с окрестными председателЯми он любил приглашать аксакалов,
и,  когда ужин заканчивалсЯ,  первым,  как  бы по  привычке,  по внутреннему
убеждению, совершал религиозный  мусульманский жест "оминь",  что невероЯтно
подкупало, трогало до слез белобородых стариков,  и росли, множились легенды
о верности мусульманским традициЯм первого, его набожности.
     •отЯ  Џулат точно знал от  близких людей, что религиЯ чужда первому, не
имел  он веры  в душе. € вот теперь бритаЯ голова перед очередной поездкой в
глубинку вместе с "оминь" - это навернЯка произведет впечатление на народ.
     €спытывал   ли  Њахмудов  страх?  Џожалуй,  хотЯ  внешне  это  врЯд  ли
проЯвилось, он владел собой. ’о, что он ощущал, не имело четко определенного
названиЯ, но  все-таки  очень походило  на страх,  даже если он и  не  хотел
признатьсЯ  себе  в  этом.  Њногие  ныне  испытывали  панический  страх  при
персональном вызове в обком. Љонечно он не думал, что при его тесте €ноЯтове
в  этих стенах царили партийнаЯ демократиЯ, единодушие, согласие  и любовь и
не случалось самоуправства, но  тогда  было Ясно, что именно поощрЯлось, что
порицалось,- и меньше было двусмысленности. € позже, при преемнике €ноЯтова,
они ходили  сюда с волнением на  разносы, но без  животного страха за жизнь;
страх  пришел  с  этим  маленьким, ловким  и проворным человечком,-  вот его
действиЯ,  поступки, мысли  всегда  оказывались непредсказуемы и длЯ  многих
кончались крахом,  крушением  судьбы. ‘  его  приходом  все  ощутили, что  в
области один  хозЯин,  диктатор и  что ’ашкент  и Њосква  ему не указ,  и не
оттого,  что  далеки  от  его  вотчины,  а  по  каким-то  новым  сложившимсЯ
обстоЯтельствам, не совсем понЯтным им, застрЯвшим на годы в глубинке.
     Љогда Њахмудов  пришел  к подобной  мысли, он невольно глЯнул  на карту
страны, висевшую  у него  в кабинете, и подумал, что такой  огромной страной
правЯт не выборные органы, не  ‘овмин, не –Љ,  не  ѓосплан, а человек триста
секретарей  обкомов.  ‹юди, имеющие реальную власть,  знакомые  между собой,
автоматически ЯвлЯющиесЯ депутатами ‚ерховного ‘овета страны, членами –Љ и в
Њоскве,  и  у   себЯ   в  республике,  а  если  внимательно  подсчитать   их
представительство, еще и в десЯтках всЯких законодательных органов. ‡анимают
они ключевые посты пожизненно, как его тесть €ноЯтов, умерший, так  сказать,
на  боевом посту, и его  преемник, тоже скончавшийсЯ в служебном кабинете по
причине преклонного возраста.  ’акаЯ власть никакому влиЯтельному масонскому
ордену и  не  снилась,  мощи  клана  секретарей обкомов в мире  примеров  не
сыскать.
     ђассказывали,  однажды к  Љоротышке на прием пришел  депутат ‚ерховного
‘овета с каким-то требованием и, видЯ, что его не очень внимательно слушают,
повторил несколько раз настойчиво: Я - депутат!
     ‚ конце концов хозЯину кабинета надоело слушать настырного  посетителЯ,
и он на глазах депутата порвал жалобу и издевательски объЯвил:
     - ’ы избранник народа, потому что Я так хотел. Ђ теперь иди,  не  мешай
работать и считай - мандата у тебЯ больше нет. ‚ следующем созыве  депутатом
станет другой бригадир, раз у тебЯ не хватает ума  воспользоватьсЯ упавшим с
неба счастьем.
     ’ак оно и произошло, и никого это не удивило.
     € все-таки что-то  общее между дуче и хозЯином кабинета было, хотЯ врЯд
ли первый держал за образец  апеннинского диктатора, находились примеры куда
ближе;  но он говорил, так  же низко  набычив тЯжелую голову, заговаривалсЯ,
переходил  то  на  шепот,  то  на  крик,  то  сверлил,  испепелЯЯ,  взглЯдом
собеседника, то  надолго упирал взглЯд  в стол, бормотал что-то отвлеченное,
не  имеющее  вроде отношениЯ  к  делу,  и вдруг оборачивающеесЯ  неожиданной
гранью, чтобы придать предыдущей фразе или мысли зловещее звучание.
     Ќет, не прост был  новый секретарь  обкома,  не прост, и в сумбуре  его
речи,  если  быть  внимательным, сосредоточенным, не  потерЯть от  испуга  и
волнениЯ  контроль,  можно  было  четко уловить  странную последовательность
мышлениЯ, паразитирующую на страхе сидЯщего перед ним человека.
     Џожалуй,  манера  внешне  бессвЯзной  речи,   предполагавшей  множество
толкований, оттенков,  легко  позволЯющаЯ отступитьсЯ  от сказанного прежде,
развить, если надо, диаметрально противоположную  идею или  при случае позже
вовсе отказатьсЯ от сказанного, утверждаЯ, что  его не так  понЯли, сближала
их в глазах Њахмудова - первого и дуче.
     Љак  бы  ни был Њахмудову  неприЯтен Ќаполеон,  он  не мог  не отметить
зловещего таланта  первого;  с каждой  минутой речи  пропадало  ощущение его
заурЯдности, ущербности, позерства, хотЯ чувствовалась и игра,  и режиссура;
забывалсЯ и смешной стол-аэродром, и карликовые стульЯ, и  не бросалсЯ уже в
глаза наполеоновский рост. ‚идимо, первый все это знал, чувствовал, и потому
всегда говорил  долго,  уверенный,  что он  своим  бесовством задавит любого
гиганта, в чьих глазах уловит открытую усмешку по отношению к себе.
     Ћдним  из  таких  "усмехающихсЯ"  ’иллЯходжаев  считал  и зЯтЯ  бывшего
хозЯина  перестроенного  кабинета,  руководителЯ  самого  крепкого района  в
области.  •отЯ  €ноЯтов  никогда  Љоротышке ничего  плохого  не  делал, даже
наоборот -  когда-то рекомендовал в партию,  ему очень  хотелось увидеть его
зЯтЯ на кроваво-красном ковре жалким и растерЯнным, молЯщим о пощаде. Њногие
большие  люди ползали  тут  на коленЯх, и ни одного он не спешил удержать от
постыдного  длЯ мужчины поступка, более того, тайно нажимал ногой под столом
на кнопку, и в кабинет  без предупреждениЯ входил  помощник, а уж  тот знал,
что  жалкаЯ сцена  должна  стать  достоЯнием  общественности.  •олуй понимал
своего хозЯина без слов.
     ‚прочем, окончательно уничтожить, растоптать Њахмудова - такой  цели он
не  ставил,  слишком  большим авторитетом  тот пользовалсЯ у  народа,  да  и
хозЯйство  у него на заглЯденье. Ќе всЯкому верному человеку, целившемусЯ на
его район, удалось бы так умело  вести дело,  а ведь, кроме слов, прожектов,
нужны были  иногда результаты,  товар лицом...  Ќет,  не резон  было хозЯину
кабинета  перекрывать  до  конца кислород  гордецу Њахмудову.  •отелось лишь
воспользоватьсЯ  счастливо  выпавшим  случаем   и  заставить  того  гнутьсЯ,
лебезить, просить  пощады,  чтобы в  конце концов  пристегнуть его  к  свите
верноподданных  людей...  € еще - чтобы всю жизнь чувствовал себЯ обЯзанным,
помнил его великодушие. Њатериала, которым ’иллЯходжаев случайно разжилсЯ на
Њахмудова, если им распорЯдитьсЯ умно, вполне достаточен, чтобы поставить на
судьбе Љупыр-Џулата крест.
     …сли бы Љоротышка не посвЯтил  свою жизнь партийной карьере,  из  него,
навернЯка, мог получитьсЯ весьма оригинально мыслЯщий писатель, так сказать,
восточный Љафка. Џочти час он говорил с Њахмудовым, ходил словесными кругами
(из кресла  почти никогда не вставал,  знал,  в  чем его  сила),  поднимаЯ и
сбавлЯЯ  тональность разговора,  нагнетаЯ  страх и  оставлЯЯ порою  заметную
щель, лазейку  длЯ  жертвы. Ќесколько  раз брал в  руки  личное  дело,  даже
демонстративно  листал  его,  делаЯ  там  какие-то  пометки  толстым   синим
карандашом,  на  сталинский манер, но ни  разу  не  сказал  конкретно, в чем
обвинЯетсЯ секретарь райкома.  Ќе сказал ни слова  о его отце, расстрелЯнном
как враг народа, ни о том, что Њахмудов фактически живет по чужим документам
и скрыл от  партии свое социальное происхождение, хотЯ знал, кто он на самом
деле, чей сын. Ќи словом не помЯнул  о золоте, о  садовнике •амракуле-ака, о
бывшем  тесте Њахмудова €ноЯтове, поддержавшем Љоротышку в  начале партийной
карьеры.
     Ќо   трудно  было  эту   сумбурную,  эмоциональную   речь   назвать   и
бессмысленной, хотЯ он не ставил  прЯмо в  укор ни  один поступок,  ни  один
факт, и  даже намеки, от которых холодела  душа  и  становилось не по  себе,
казались  абстрактными.  ‘екретарь  обкома  давал  понЯть,  что  держит  под
рентгеном всю прошлую  жизнь  "провинившегосЯ",  и  пыталсЯ  внушить мысль о
своем всесилии до  такой степени, что, мол,  в его  возможностЯх,  например,
проанализировать  до  мелочей  каждый  прожитый  день Њахмудова,-  бесовщина
какаЯ-то, устоЯть перед таким напором было нелегко.
     ‚прочем, изнемогал, сохранЯл  из последних сил  волю  не только гость,-
устал крутить, набрасывать  сети с разными  Ячейками  на собеседника  и  сам
властолюбивый  хозЯин  кабинета.  Ђ больше  всего он устал  держать  ногу на
звонке под столом, потому что сколько раз ему казалось, вот  сейчас Њахмудов
должен сорватьсЯ  с места и упасть  на зловеще  знаменитый красный ковер или
хотЯ бы молить о пощаде.
     Ќо всЯкий  раз, когда  Љоротышка, казалось, уже праздновал  победу, ибо
никто прежде  не выдерживал его  подобных, умело выстроенных психологических
атак, невозмутимый  Њахмудов вскидывал на него взглЯд, но продолжал  хранить
молчание.
     "Љрепкий  орешек",-  раздраженно  подумал  секретарь обкома и  решил на
всЯкий случай напугать  основательно. „аваЯ  понЯть, что аудиенциЯ окончена,
на прощание сказал:
     - Ќадеюсь, вы понЯли свою вину перед партией, и  Я со всей свойственной
мне принципиальностью считаю, что вам в ней не место. Ќо такой вопрос Я один
не решаю,  правда, уверен, бюро обкома не только  поддержит мое предложение,
но и пойдет дальше - возбудит против вас уголовное дело. —тобы впредь другим
было неповадно пачкать чистоту рЯдов партии! ‚ ней нет места протекционизму,
в ней  все равны,-  ни родство,  ни влиЯтельные  свЯзи, ни старые заслуги не
спасут.
     Љогда гость, не  попрощавшись, молча уходил из кабинета, у самой  двери
его еще раз достал голос человека, похожего на дуче:
     - €  будьте  добры, не  покидайте  ‡аркент  в ближайшие  два днЯ, Я  не
собираюсь откладывать ваш вопрос в долгий Ящик.
     …два за Њахмудовым закрылась  дверь, хозЯин кабинета нервно нажал ногой
кнопку звонка - на пороге тут же поЯвилсЯ ухмылЯющийсЯ помощник.
     - —его  скалишьсЯ?.. - зло окрысилсЯ секретарь обкома.  - Ќалей  скорее
выпить, совсем замучил, гад.
     Џомощник тенью скользнул за перегородку, где архитектор умело разместил
комнату отдыха, там находилсЯ вместительный финский холодильник "ђозенлев".
     Ђнвар Ђбидович поднЯлсЯ из-за стола и прошелсЯ по просторному кабинету,
обдумываЯ только что закончившийсЯ "разговор".
     - ‘ловно вагон цемента разгрузил,- сказал он мрачно.
     ‘бросив  туфли,  секретарь  пробежал  по  длинной  ковровой  дорожке до
входной двери и  обратно, потом бросилсЯ на красный  ковер и долго энергично
отжималсЯ.  Ћн гордилсЯ своей  физической  силой и, бываЯ в глубинке, охотно
включалсЯ на праздниках  в  народную борьбу  - кураш и редко  проигрывал, не
растерЯл ловкости и  сноровки,  отличавшие его смолоду. Ћтжавшись, он так  и
осталсЯ сидеть на ковре, только по-восточному удобно скрестил ноги. Џомощник
поставил  перед  ним  медный поднос  с  бокалом коньЯка  и тонко  нарезанным
лимоном, он понимал хозЯина без слов. ‚ыпив коньЯк залпом, как водку, первый
жадно закусил лимоном и сказал:
     - Ќебось, и ты издергалсЯ, все ждал, вот вбегу по звонку, а иноЯтовский
зЯть на ковре ползает, слюни распустив, детей просит пожалеть...
     Џомощник, верным чутьем угадав желание  хозЯина, налил бокал еще раз до
краев,- хотЯ ошибись,  умоешьсЯ коньЯком, да еще  отматерит,  заорет злобно:
"‘паиваешь?"
     Ђнвар Ђбидович второй бокал пьет уже не торопЯсь, смакуЯ, в чем в  чем,
а в коньЯке он понимает толк и всЯкую дрЯнь не принимает, помнит о здоровье.
     Ќаверное, ему надоедает смотреть  снизу  вверх, и он  жестом приглашает
помощника присесть рЯдом, сам наливает тому немного.
     "‡начит, понесло шефа на  философию",- думает  помощник, и в глазах его
поЯвлЯетсЯ тоска.
     - ‘лез Њахмудова сегоднЯ  не удалось  увидеть ни  тебе, ни мне. Љрепкий
мужик, побольше  бы  таких,  а  то  уже  неинтересно  работать - не  успеешь
прикрикнуть, тут же в штаны наложат, дышать в кабинете нечем...
     Ћсмелев после выпитого, помощник вставлЯет свое:
     - ‡ачем мучились, изводили себЯ? Ћформим дело, и концы в  воду, и судьЯ
подходЯщий есть, и прокурор на примете, только и ждет, как бы вам угодить, а
материала у  менЯ  на всех  припасено,  на  выбор.  - €,  довольный,  громко
смеетсЯ, обнажаЯ полный рот крупных золотых зубов.
     - …сли бы Я жил твоим умом, ћсуф, давно бы сам в тюрьме сидел,- говорит
миролюбиво хозЯин кабинета и поднимаетсЯ.
     Џомощник  торопливо  подает  туфли,  и пока  ловко  завЯзывает  хозЯину
шнур