витиЯ его  мысли,
который и приводит к тому или иному решению задачи.
     ‚идЯ перед собой весь ход рассуждений ученого, легче понЯть, где именно
заключена ошибка, котораЯ влечет за собой неверный вывод.
     Џосле долгих  наблюдений Ђристотель приходит к  мысли о том, что все  в
природе  -- от  камней, глины  и земли до живых существ -- можно расположить
снизу доверху как бы по ступенЯм высокой лестницы, ‚ самом верху -- человек,
высшее творение природы.
     "...Ќо разве человек -- последнЯЯ ступень?
     ђазве не  может  быть еще  более совершенного, еще  более сознательного
существа?
     Ђристотелю  кажетсЯ, что  он видит  то, к чему природа  стремитсЯ.  Ћна
стремитсЯ стать тем, что всего совершеннее: самой мыслью, самим ђазумом".
     ’аким образом, шаг за шагом, книга показывает, как  великий мыслитель и
зоркий наблюдатель природы, смолоду доказывавший невозможность существованиЯ
души без  тела, незаметно  длЯ  самого  себЯ свернул  на  старую дорогу,  по
которой когда-то пыталсЯ вести его Џлатон.
     "’ак Ђристотель то находит, то терЯет правильный путь...
     ‘тараЯсь собрать воедино всю греческую мудрость, он то и дело соединЯет
несоединимое  --  Џлатона  с  „емокритом,  старую  религию  с новой  наукой,
идеализм с материализмом. Ќо, даже и ошибаЯсь во многом, Ђристотель остаетсЯ
самым большим мыслителем античного мира".
     ‚се сильнее  разгораетсЯ  борьба  между  двумЯ  основными  философскими
направлениЯми.  ‚се  отчетливее  определЯютсЯ  и  сами  эти  направлениЯ  --
идеалистическое и материалистическое.
     ‘траницы книги, посвЯщенные  спорам между сторонниками  обоих  течений,
помогают читателю Яснее увидеть истоки той борьбы, котораЯ не прекращаетсЯ с
древних времен до наших дней.
     ‚от  спорЯт  между собой  философ „емокрит и его наиболее  непримиримый
противник Џлатон.
     ‚ небольшой главе "„ва лагерЯ" мы слышим не только авторский  голос, но
и  подлинные голоса  обоих  мыслителей. € это придает  повествованию  особую
убедительность.
     Џлатон скупал и сжигал книги  „емокрита. ‚ споре с ним избегал называть
его имЯ, не желаЯ способствовать все растущей славе его учениЯ.
     Ћчевидно, философов, подобных Џлатону,-- а вернее, его самого,-- имел в
виду „емокрит, говорЯ о людЯх, которые придумывают "сказки" об ином мире:
     "Ќекоторые люди, не знаЯ, что смертнаЯ природа подлежит уничтожению, и,
испытываЯ бедствиЯ  в жизни, проводЯт свою жизнь в  беспокойстве и  страхах,
сочинЯЯ лживые сказки о загробной жизни".
     Ђ Џлатон, в свою очередь, писал об учении „емокрита:
     "Њногие...  считают это учение самым  мудрым  из всех. ‚от почему юноши
пренебрегают  религией  и говорЯт, что не существует богов, верить в которых
приказывает закон. ‚от в чем причина революций".
     ќти  слова  звучат не как логический довод, а как обвинение,  брошенное
озлобленным противником.
     Њыслитель,  считавший  этот   мир  только   призрачной  тенью  другого,
прекрасного мира идей, был не  прочь расправитьсЯ  самыми реальными  крутыми
мерами с последователЯми „емокрита.
     Ћн писал:
     "Ћдних надо  казнить, других -- бичевать и заключать  в тюрьмы, третьих
--  лишать гражданских  прав,  четвертых наказывать  нищетой и изгнанием  из
пределов государства".
     €з  этой  гневной  тирады сам  собой  напрашиваетсЯ вывод,  который  мы
находим в книге:
     "...видно,  Џлатон не очень-то, полагалсЯ на силу своих слов. Ћттого-то
грозил  он противникам не только загробной  карой, но  и тюрьмами,  пытками,
казнЯми на земле".
     Ќе без основаниЯ видел Џлатон в „емокрите своего опаснейшего противника
и подрывателЯ веры в богов, а в его учении -- причину революций.
     „емокрит был одним из первых последовательных материалистов. Ћн отрицал
даже ‚ысший ђазум, без которого еще не мог обойтись Ђнаксагор.  Ќедаром этот
старый  философ не  принЯл  в свое  времЯ молодого „емокрита  в  круг  своих
ближайших друзей и учеников.
     "„емокрит  считал, что  мир вечен. Ђ  если мир вечен, если  движение не
имеет начала, то есть ли смысл говорить о начале безначального?"
     ‚место  бесплодных   поисков   этого  "начала  безначального"  „емокрит
направил все свое внимание на то, чтобы понЯть строение материи.
     …ще до  него многие греческие  философы говорили о мельчайших частицах,
из  которых состоит  материЯ. “  Ђнаксимена  это  были  воздушные частицы, у
Ђнаксагора -- "семена вещей".
     "‚се ближе и ближе подходили исследователи природы к мысли об атомах. €
вот, наконец, милетский философ ‹евкипп и его последователь „емокрит создали
великое учение о вечном движении атомов во вселенной"."
     „вижением атомов „емокрит объЯснЯл строение всего существующего.
     Џравда, эту теорию неделимых атомов (слово "атом" и значит "неделимый")
мы  относим теперь  к  первым  шагам  науки.  Ќо  это  были смелые  шаги,  и
направление их было верное.
     Ќам даже трудно представить себе, что две с половиной  тысЯчи лет  тому
назад „емокрит говорил  о  том,  что  вселеннаЯ  бесконечна,  и видел  в ней
множество  миров, находЯщихсЯ в вечном движении.  Ћн даже пыталсЯ  объЯснить
возникновение  жизни на земле и утверждал, что человек  произошел от древних
животных,  из которых  выжили  самые  приспособленные--  "уцелели  благодарЯ
хитрости, или храбрости, или быстроте ног, охранЯвшей их породу".
     “чение  „емокрита  касалось  и  происхождениЯ  человеческого  общества,
возникшего в борьбе с природой.
     "€скусства  и  открытиЯ --  не дар богов. “чителем людей  во  всем  без
исключениЯ была нужда.
     ‹юдей соединила общаЯ борьба с дикими зверЯми. Ќо скоро  и между людьми
началась  борьба... —тобы люди  не обижали  друг друга, пришлось  установить
законы...
     ’ак  создавалось все  в  мире  -- и землЯ, и солнце, и море,  и горы, и
люди, и человеческие законы -- не волей богов,  а неизбежным течением причин
и следствий".
     ѓлубокое  понимание закономерности Явлений не мешало, однако, „емокриту
оставатьсЯ сыном  своего времени. Ћн не был свободен от многих предрассудков
--   верил   в   дурной  глаз,  вещие   сны  и  предзнаменованиЯ.  ‘торонник
рабовладельческой демократии, он учил: "пользуйсЯ рабами, как ты пользуешьсЯ
своими руками или ногами".
     €  тем не менее он шагнул далеко  в будущее, намного опередив виднейших
мыслителей древнего мира.
     ‘траницы, посвЯщенные в книге  „емокриту  и  его  учению,  написаны так
горЯчо и  взволнованно,  будто дело касаетсЯ не отдаленной эпохи,  а  совсем
недавнего прошлого.
     —итаЯ  их,  Ясно  понимаешь,  как  должно  было  поражать  это   учение
современников  философа.  Ќужно было обладать  огромной  силой  воображениЯ,
чтобы угнатьсЯ за полетом его мысли, проникавшей в мир звезд и в мир атомов.
     "‡емлЯ мчалась, кружась, в пустоте.  …й  встречались  по пути  огромные
камни --  обломки  других  миров. ќти  камни, врываЯсь  в наш  мир, начинали
вращатьсЯ вместе с ним. Ћни-то и образовали светила: солнце, луну, звезды. €
чем  дальше   они  были  от  земли,  чем  быстрее  вращались,   тем  горЯчее
становились...
     ...‘ветила неслись, и их движение было таким быстрым,  что они горели и
не могли погаснуть.
     Ђ впереди были другие миры, другие светила.
     ‡десь  нельзЯ  было найти два одинаковых  мира,  как нельзЯ  найти двух
одинаковых людей. Ћдин  мир был мрачный,  темный, без луны и  без  солнца. ‚
другом --  Ярко  светили два солнца, а ночью  всходила на небо вереница лун.
Ћдни миры расцветали, как плодовые деревьЯ весной. „ругие увЯдали, словно от
холода осени. Њиры  сталкивались  между  собой и боролись, как борютсЯ люди.
Џобеждал тот мир, который был больше. Ђ меньший рассыпалсЯ вдребезги.
     Ќо из обломков  создавались новые миры, новые  земли и солнца..." Љакой
фантастической поэмой кажетсЯ нам то, о чем говорил  „емокрит. Ђ между тем в
его  мыслЯх,  высказанных  почти  двадцать четыре  века тому назад, нарЯду с
догадками,  которые кажутсЯ  современной науке наивными, было немало такого,
что задолго предвосхищало будущие великие открытиЯ, тут  и  движение  ‡емли,
‹уны,  звезд,  и  другие солнца,  кроме  нашего,  и  целые вереницы  лун,  и
бесконечное пространство, и гибель старых миров, и возникновение новых. (Љак
ныне  известно, у ћпитера 12 спутников, у ‘атурна -- 9 спутников,  “рана  --
5).
     € тот же закон вечного движениЯ царит в другом мире -- в мире атомов.
     Љазалось бы,  человечество должно  было  подхватить гениальные  догадки
„емокрита и других  великих философов-материалистов и пойти по указанной ими
дороге дальше.  Ќо историЯ,  а вместе с  ней  и наука  редко идут  прЯмыми и
последовательными путЯми. ‚след за античным миром, который привел к расцвету
искусства и науки, наступает глухаЯ и мрачнаЯ пора средневековьЯ.
     ’уман суевериЯ, рассеЯнный первыми лучами знаниЯ, снова сгущаетсЯ.
     ‡ародившаЯсЯ  еще  в  глубокой древности, химиЯ пошла  по пути алхимии,
физика -- по пути метафизики, философиЯ превратилась в богословие.
     Њир  в  представлении схоластов  становитсЯ  застывшим и неподвижным --
полной  противоположностью  тому   миру,  который  открыл  еще  в  древности
„емокрит. ‘амое  имЯ „емокрита забыто, а если и упоминаетсЯ, то лишь в речах
и писаниЯх невежественных врагов его учениЯ.
     „ревних   философов  изучают  одни   только  богословы,  да  при   этом
исключительно  длЯ того,  чтобы  опровергать и поносить великих  мыслителей,
которых уже несколько столетий нет в живых,
     Ћб античной философии, котораЯ всЯ сплошь объЯвлена греховной, никто бы
не знал, если бы ее не цитировали церковные книги.
     ‚изантийский  монах,  летописец  IX века,  попросту  называет „емокрита
"окаЯнным".
     ‚  книге "Љак  человек  стал великаном"  периоду средневековьЯ  уделено
гораздо меньше места, чем античному миру.  Ќо и  в  этих  нескольких  главах
уместилсЯ большой подлинный материал: свидетельства  современников, выдержки
из летописей,  западноевропейских и русских, цитаты из церковных книг и даже
целый роман -- о трагической любви ЂбелЯра и ќлоизы.
     ќта  эпоха, как  и все другие,  о которых рассказывает автор,  окрашена
своим особенным стилем, Языком, колоритом.
     Ќесколько строк из главы "Ћ последних римлЯнах" показывают нам античный
мир в развалинах:
     "€талиЯ опустошена.  Њногие  города  разрушены,  другие исчезли совсем,
сровнены с землей, как будто их не было...
     ‡арастает  сорными   травами  незасеЯнное  поле.   ‚   буйные   заросли
превращаетсЯ виноградник, оставленный без заботливого ухода. ‡емлЯ не  хочет
пустовать, она по-своему залечивает раны.
     ‚ развалинах лежит вилла римского сенатора. €з ее обломков, из розового
и  белого  мрамора,  из колонн и  фронтонов полудикие  пришельцы строЯт свою
деревню, воздвигают стены укреплений.
     ‚  кипарисовой  роще  гулЯет  на свободе топор... €  кипарисовые  дрова
пылают на очаге в закопченной хижине.
     Ќа  улице  готской  деревни  дети  играют  обломками  статуй. €  матери
заворачивают младенцев в обрывки римских тог и туник".
     Ќауке нет больше места  в этом мире, даже в Ђфинах  и в Ђлександрии, не
говорЯ уже  о лесных чащах ѓаллии  и ѓермании. Ќе стало Ђкадемии, основанной
Џлатоном  и просуществовавшей девЯть веков. Џоследние  философы разогнаны. ‚
Ђлександрии буйнаЯ толпа сожгла библиотеку храма ‘ераписа.
     Ќаука, которую теперь называют "служанкой богословиЯ", скитаетсЯ по тем
монастырЯм, где ей дают пристанище.
     ѓреховными считают и поэзию и пластические искусства античного мира.
     ‘реди духовенства редко встречаютсЯ грамотные люди.
     Ќо бывают и тут исключениЯ.
     Љакой-нибудь монах в глухом монастыре старательно переписывает вместе с
житиЯми свЯтых стихи  ‚ергилиЯ или древние  саги,  которые были  сложены еще
бардами-Язычниками.
     ‚зволнованно, будто  речь  идет  о  недавних  днЯх, рассказывает  глава
"—еловечеству угрожает опасность" о том, как во времЯ татарского наше-.ствиЯ
гибли древние русские Љниги:
     "Љогда приближалсЯ враг, книги  сносили со всего города  и из окрестных
сел в каменные соборы.
     Љак их берегли всегда, эти рукописи, в которых каждаЯ страница сверкала
золотом и пламенела пурпуром! €х  защищали  от малейшей  царапины, одевали в
прочные переплеты, обтЯнутые кожей, с медными блЯшками  и  наугольниками,  с
застежками и замками.
     ќти драгоценные книги валЯлись теперь кучей на каменном полу церквей.
     Ќо и  здесь их настигал огонь. Џестрые страницы,  любовно разукрашенные
терпеливым переписчиком,  в  один  миг  свертывались  трубкой  и  вспыхивали
темным, багрЯным светом.
     "Ћбмелели реки познаниЯ, пересохли источники мудрости..."
     Љогда-то  люди  моего  поколениЯ  читали  в  юности   книгу  известного
популЯризатора науки Ќ. Ђ. ђубакина. „о сих пор Я с благодарностью вспоминаю
сборник его рассказов под общим заглавием "Њученики науки".
     ‚ книге было много мучеников, а  науки, говорЯ по  совести, маловато. ‚
этом не было вины широко образованного  и талантливого  автора. Џросто  в те
времена  считали, что в книгах длЯ  чтениЯ можно давать детЯм  только слабые
растворы научных знаний.
     Џомню еще  одну  популЯрную книгу,  где  речь  шла  о  таком  серьезном
предмете, как  молекулы и атомы. Ќо  и те и другие именовались  длЯ простоты
одним словом:  "частицы".  Љ  чему, мол,  ребЯтам точные  знаниЯ  и  строгаЯ
научнаЯ терминологиЯ?  ‚едь  они еще  не  живут, а лишь готовЯтсЯ  жить,  не
учатсЯ по-настоЯщему, а только готовЯтсЯ к будущему восприЯтию знаний.
     ‚  наше  времЯ  такаЯ  точка  зрениЯ  показалась  бы  по  меньшей  мере
старомодной.
     ’емпы жизни  уже  не те,  что были. Ќаши  дети  должны  почувствовать и
усвоить новые темпы и в  школе, и  дома, и в книге. ќто  не  должно вести  к
излишнему  напрЯжению  сил и нервов у ребЯт. Ќе  вредит  же  им  бодрый ритм
спортивных  упражнений.  џ  даже  думаю,  что   вЯлый,  замедленный  темп  в
прохождении   школьных  предметов   зачастую  утомлЯет  ребЯт  именно  своей
вЯлостью, отсутствием  целеустремленности, перегрузкой школьных программ при
недостаточной нагрузке ума и воображениЯ.
     Њы  воспитываем  наших  детей  и юношей в твердой уверенности, что  они
станут наследниками всех  богатств, накопленных современной культурой, а эти
богатства будут  еще приумножены к  тому времени, когда  наши  ребЯта станут
взрослыми людьми.
     Њожем ли мы  не учитывать все возрастающих скоростей в развитии науки и
техники?
     Џо счастью, у нас есть немало педагогов и писателей,  глубоко сознающих
свой долг перед будущими хозЯевами страны.
     ’акое чувство  долга, ответственности никогда  не  изменЯло Њ.  €льину,
касалсЯ ли он истоков науки или последних ее достижений.
     €  самый  большой  его  труд  --  книга  о  —еловеке-великане  написана
серьезно, без  малейшей скидки на  возраст.  „оступность  ее  не достигаетсЯ
ценою  упрощениЯ научной и  художественной задачи, а,  напротив,  делает эту
задачу во  много раз  сложнее,  ибо, как известно,  чем  трудней  приходитсЯ
автору, тем легче его читателю.
     Љак и  в старой книге ђубакина, в этих  рассказах о науке много страниц
уделено мученикам, которые пали жертвою косности и воинствующего невежества.
     ЌельзЯ по достоинству оценить величие их подвига, не представив себе со
всей  отчетливостью, в чем заключалось то дело, за которое они положили свои
жизни.
     ‘реди них -- и  греческий  мудрец V  века до  нашей эры ‘ократ; и автор
книги  "“тешение философией", римский  ученый V-- VI вв. нашей  эры  Ѓоэций,
которому отрубили голову на плахе по  приказу готского  королЯ ’еодориха;  и
замечательный испанский врач эпохи ‚озрождениЯ Њигель  ‘ервет,  сожженный на
костре  за  то,  что  он  "проник  в  глубь  человеческого  тела",  исследуЯ
кровообращение  в  легких (малый  круг  кровообращениЯ), и  выступал  против
церковных догматов.
     Ѓиографии этих  подвижников различных времен  неотделимы  от  биографии
самой науки. ’ак  же  неразрывно свЯзаны их  судьбы с  наукой  в  книге "Љак
человек стал великаном".
     Џусть юный читатель узнает из  нее,  чего  стоили человечеству  истины,
которые теперь кажутсЯ такими бесспорными.
     ‹юбой нынешний  школьник носит  в своем  ранце  или  портфеле книги, за
которые еще триста лет тому назад его бы неминуемо сожгли на костре вместе с
еретическими  учебниками.  ‚едь  в  одном из них прЯмо говоритсЯ, что  ‡емлЯ
вращаетсЯ вокруг своей оси да еще и вокруг ‘олнца!
     Љогда-то  великого ученого, революционера научной  мысли „жордано Ѓруно
держали  целых  восемь лет в ‘винцовой тюрьме ‚енеции и  подвергали жестоким
пыткам  за то, что  он осмелилсЯ утверждать, будто ‘олнце и звезды вращаютсЯ
вокруг своей оси  и что все тела вселенной находЯтсЯ в непрерывном движении,
непрерывном изменении.
     Ђ когда суд инквизиции убедилсЯ в том, что „жордано  Ѓруно не отречетсЯ
от своей  "ереси",  он вынес  такое милостивое и смиренное решение: "Џредать
брата  „жордано  в  руки  светской  власти,  дабы  она  поступила с  ним  по
возможности кротко и без пролитиЯ крови".
     ќто значило: сжечь на костре живьем.
     ‘ветскаЯ  власть сразу понЯла, чего хочет от нее духовнаЯ.  17  февралЯ
1600 года „жордано Ѓруно был торжественно сожжен в ђиме  на Џлощади –ветов в
присутствии многотысЯчной толпы, пЯтидесЯти кардиналов и самого папы.
     —то же дало в  свое времЯ ‘ократу  силы выслушать, не дрогнув, приговор
суда, а  потом спокойно осушить чашу цикуты и с мужеством ученого наблюдать,
как разливаетсЯ по его жилам Яд, как стынет и коченеет его тело?
     € какое нечеловеческое терпение и стойкость нужны были Њигелю ‘ервету и
„жордано Ѓруно,  чтобы  пламЯ  и  дым  костра не  могли  вырвать из  их  уст
отречениЯ, которого так упорно добивались от них палачи.
     ‚  тюрьме, на костре и  на плахе их поддерживали непоколебимаЯ  вера  в
свою  правоту и гневное презрение к судьЯм в сутанах, которым „жордано Ѓруно
бросил на суде такие слова:
     --  ‚ы  произносите  свой  приговор  с  большим   страхом,  чем  Я  его
выслушиваю!
     €льину  и его соавтору не удалось  написать третью -- заключительную --
книгу  о  —еловеке,  книгу, котораЯ должна была "довести этот труд до нашего
времени -- до первой в мире страны социализма".
     ђано оборвавшаЯсЯ жизнь €льина не дала осуществитьсЯ этим замыслам.
     Ћн мечтал не только о том, чтобы довести эту книгу  до нашего  времени,
но еще о большем -- о том, чтобы "заглЯнуть и в будущее -- в то времЯ, когда
человечество станет властелином природы, разумным хозЯином планеты, когда на
всей земле исчезнут эксплуатациЯ и порабощение".
     €  все же на своем веку €льин успел  сделать немало. Џо крупице собирал
он материал, чтобы  показать в своих  книгах-поэмах  силу  творческой мысли,
возможности которой безграничны.
     ’аков был €льин -- поэт, публицист, ученый.
     —еловек слабого  здоровьЯ,  он  отличалсЯ  сильной волей,  мужеством  и
горЯчей любовью к жизни, ко всему живому.
     Ќедаром  он  писал  мне накануне  операции, всего  за несколько дней до
своей кончины:
     "…сли  бы даже сегоднЯшний день был моим последним днем, Я сказал бы: Я
благодарен жизни за то, что она мне дала".
     ‘. Њаршак