И крикнул: - Земляки!
Вам не войну несут, а мир
Советские полки!
Солдат не дрался против нас,
Солдат домой идет сейчас,
И нам не враг солдат-поляк,
Солдат - батрак, бедняк!
Я вижу поле, лес и луг,
На пастбищах стада.
Владейте всем, что есть вокруг,
Навечно, навсегда!
В лугах - народная трава,
В лесах - народные дрова,
Народный хлеб шумит в полях,
К нему ведет народный шлях.
И вашу власть ни пан, ни князь
Назад не отберет!
И тут решается Михась,
Он открывает рот:
- А Ленин с вами, пан солдат?
Скажите, пан солдат?
Спросил. И люди молча вдруг
Еще тесней сплотились в круг.
- Он с нами! Здесь! - сказал танкист.
Он всюду, где народ!
И ветер взял газетный лист
И дунул в разворот.
И ветер "Правду" развернул,
И Ленин руку протянул!
1939
БЫЛЬ ДЛЯ ДЕТЕЙ
Эту быль пишу я детям...
x x x
Летней ночью, на рассвете,
Гитлер дал войскам приказ
И послал солдат немецких
Против всех людей советских -
Это значит - против нас.
Он хотел людей свободных
Превратить в рабов голодных,
Навсегда лишить всего.
А упорных и восставших,
На колени не упавших,
Истребить до одного!
Он велел, чтоб разгромили,
Растоптали и сожгли
Все, что дружно мы хранили,
Пуще глаза берегли,
Чтобы мы нужду терпели,
Наших песен петь не смели
Возле дома своего,
Чтобы было все для немцев,
Для фашистов-иноземцев,
А для русских и для прочих,
Для крестьян и для рабочих -
Ничего!
"Нет! - сказали мы фашистам, -
Не потерпит наш народ,
Чтобы русский хлеб душистый
Назывался словом "брот".
Мы живем в стране Советской,
Признаем язык немецкий,
Итальянский, датский, шведский
И турецкий признаем,
И английский, и французский,
Но в родном краю по-русски
Пишем, думаем, поем.
Мы тогда лишь вольно дышим,
Если речь родную слышим,
Речь на русском языке,
И в своей столице древней,
И в поселке, и в деревне,
И от дома вдалеке.
Где найдется в мире сила,
Чтобы нас она сломила,
Под ярмом согнула нас
В тех краях, где в дни победы
Наши прадеды и деды
Пировали столько раз?"
И от моря и до моря
Поднялись большевики,
И от моря и до моря
Встали русские полки.
Встали, с русскими едины,
Белорусы, латыши,
Люди вольной Украины,
И армяне, и грузины,
Молдаване, чуваши -
Все советские народы
Против общего врага,
Все, кому мила свобода
И Россия дорога!
И, когда Россия встала
В этот трудный грозный час,
"Все - на фронт!" - Москва сказала.
"Все дадим!" - сказал Кузбасс.
"Никогда, - сказали горы, -
Не бывал Урал в долгу!" -
"Хватит нефти для моторов,
Помогу!" - сказал Баку.
"Я богатствами владею,
Их не счесть, хоть век считай!
Ничего не пожалею!" -
Так откликнулся Алтай.
"Мы оставшихся без крова
В дом к себе принять готовы,
Будет кров сиротам дан!" -
Обездоленных встречая,
Казахстану отвечая,
Поклялся Узбекистан.
"Будет каждый верный воин
И накормлен и напоен,
Всей страной обут, одет". -
"Все - на фронт!" - Москва
сказала.
"Все! - страна ей отвечала. -
Все - для будущих побед!"
x x x
Дни бежали и недели,
Шел войне не первый год.
Показал себя на деле
Богатырский наш народ.
Не расскажешь даже в сказке,
Ни словами, ни пером,
Как с врагов летели каски
Под Москвой и под Орлом.
Как, на запад наступая,
Бились красные бойцы -
Наша армия родная,
Наши братья и отцы.
Как сражались партизаны. -
Ими Родина горда!
Как залечивают раны
Боевые города.
Не опишешь в этой были
Всех боев, какие были.
Немцев били там и тут,
Как побили - так салют!
Из Москвы салюты эти
Были слышны всем на свете,
Слышал их и друг и враг.
Раз салют, то значит это -
Над какой-то крышей где-то
Снова взвился красный флаг.
Посмотри по школьной карте,
Где мы были в феврале?
Сколько верст прошли мы в марте
По родной своей земле?
Здесь в апреле мы стояли,
Здесь войска встречали май,
Тут мы столько пленных взяли,
Что попробуй подсчитай!
Слава нашим генералам,
Слава нашим адмиралам
И солдатам рядовым -
Пешим, плавающим, конным,
В жарких битвах закаленным!
Слава павшим и живым,
От души спасибо им!
Не забудем тех героев,
Что лежат в земле сырой,
Жизнь отдав на поле боя
За народ - за нас с тобой.
x x x
Где бы мы врага ни били,
Где бы враг ни отступал,
Вспоминал всегда о тыле
Наш солдат и генерал:
"Да!
Нельзя добить фашистов
И очистить мир от них
Без московских трактористов,
Без ивановских ткачих,
Без того, кто днем и ночью
В шахтах уголь достает,
Сеет хлеб, снаряды точит,
Плавит сталь, броню кует".
Не расскажешь в этой были
Всех чудес о нашем тыле,
Видно, времечко придет,
И о тружениках честных,
Знаменитых, неизвестных
Сложит песни наш народ.
Без ружья и без гранаты
И от фронта в стороне
Эти люди, как солдаты,
Тоже были на войне.
Никогда мы не забудем
Их геройские дела.
Честь и слава этим людям
И великая хвала!
x x x
Друг за дружкой, пешим строем,
По камням и по траве
Гонят пленных под конвоем,
Гонят к матушке Москве.
Их не десять и не двадцать,
Их не двести пятьдесят -
Может армия набраться
Офицеров и солдат.
Облаками пыль клубится
Над дорогой фронтовой...
Что невесело вам, фрицы?
Что поникли головой?
Вы не ждали, не гадали
Ни во сне, ни наяву -
Только так, как мы сказали,
Попадете вы в Москву.
Мимо вас везут трофеи
В наши русские музеи,
Чтобы людям показать,
Чем вы нас хотели взять.
А навстречу мчат машины
Наших доблестных полков.
- Далеко ли до Берлина? -
Вам кричат с грузовиков.
Облаками пыль клубится...
По дорогам, там и тут,
Душегубы и убийцы
Под конвоем в плен идут...
Пыль... Пыль... Пыль... Пыль...
Продолжаю детям быль!
Под победный грохот пушек
В грозовые эти дни
В море, в небе и на суше
Мы сражались не одни.
Руки жал бойцам английским
Русской армии солдат,
А далекий Сан-Франциско
Оказался так же близко,
Как Москва и Ленинград.
С нами рядом, с нами вместе,
Как поток, ломая лед,
Ради вольности и чести
И святой народной мести
За народом встал народ.
- Мы, - сказали югославы, -
Не уступим нашей славы!
Нам под игом не бывать! -
И словаки заявили:
- Нашу волю задавили!
Как же нам не воевать! -
Откололись от Берлина
Итальянцы и румыны:
- Хватит драться за Берлин! -
Неохота и болгарам
Погибать за немца даром:
- Пусть ко дну идет один!
Будет жить француз в Париже,
В Праге - чех, в Афинах - грек.
Не обижен, не унижен
Будет гордый человек!
Города вздохнут свободно -
Ни налетов, ни тревог!
Поезжай куда угодно
По любой из всех дорог!..
x x x
Спать легли однажды дети -
Окна все затемнены,
А проснулись на рассвете -
В окнах свет и нет войны!
Можно больше не прощаться,
И на фронт не провожать,
И налетов не бояться,
И ночных тревог не ждать.
Отменили затемненье,
И теперь на много лет
Людям только для леченья
Будет нужен синий свет.
Люди празднуют Победу!
Весть летит во все концы:
С фронта едут, едут, едут
Наши братья и отцы!
На груди у всех медали,
А у многих - ордена.
Где они не побывали
И в какие только дали
Не бросала их война!
Не расскажешь в этой были,
Что за жизнь они вели:
Как они в Карпатах стыли,
Где рекой, где морем плыли,
Как в восьми столицах жили,
Сколько стран пешком прошли.
Как на улицах Берлина
В час боев нашли рейхстаг,
Как над ним два верных сына -
Русский сын и сын грузина -
Водрузили красный флаг.
От Берлина до Амура,
А потом до Порт-Артура,
Что лежит у теплых вод,
Побывали на Хингане,
Что всегда стоит в тумане,
И на Тихом океане
Свой закончили поход.
Говорит сосед соседу:
- Как домой к себе приеду,
Сразу в школу загляну
И колхозных ребятишек -
Танек, Манек, Федек, Гришек -
Я опять учить начну!
- Ну, а я домой приеду, -
Говорит сосед соседу, -
После фронта отдохну,
Поношу еще с недельку
Гимнастерку и шинельку,
Строить в городе начну,
Что разрушено в войну!
- А по мне колхоз скучает, -
Третий с полки отвечает, -
Мой колхоз под Костромой.
Еду я восьмые сутки
Да считаю все минутки -
Скоро, скоро ли домой!
День и ночь бегут вагоны,
По шоссе идут колонны
Фронтовых грузовиков,
И поют аккордеоны
О делах фронтовиков...
x x x
Не опишешь в этой были
(Не поможет даже стих!),
Как горды солдаты были,
Что народ встречает их,
Их - защитников своих!
И смешались на платформах
С шумной радостной толпой:
Сыновья в военных формах,
И мужья в военных формах,
И отцы в военных формах,
Что с войны пришли домой.
Здравствуй, воин-победитель,
Мой товарищ, друг и брат,
Мой защитник, мой спаситель -
Красной Армии солдат!
Всю войну в любом селенье,
В каждом доме и в избе
Люди думали с волненьем,
Вспоминали с восхищеньем
И с любовью о тебе.
И везде тобой гордились,
И нельзя найти семьи,
Дома нет, где б не хранились
Фотографии твои:
В скромных рамках над постелью,
На комоде, на стене,
Где ты снят в своей шинели,
Пешим снят иль на коне,
Снят один ли, с экипажем
В обстановке боевой -
Офицер ты или, скажем,
Пехотинец рядовой.
Наконец-то в час желанный
Нашей сбывшейся мечты -
В час победы долгожданной
В отчий дом вернулся ты!
Но еще таких не мало
Офицеров и солдат,
Смерть которых миновала,
Но задел в бою снаряд.
Если встретишь ты такого,
Молодого, но седого,
Ветерана боевого
(Знак раненья на груди),
Окажи ему услугу,
Помоги ему, как другу,
Равнодушно не пройди!..
x x x
За дела берутся смело
Молодцы-фронтовики,
И в стране любое дело
Им сподручно, им с руки!
Нужно всех советских граждан
Накормить, одеть, обуть,
Чтобы был доволен каждый
От души, не как-нибудь!
Если раньше "самоходки"
Поставлял иной завод,
То сегодня сковородки
Запустил на полный ход.
И бегут платформы с лесом,
Там - с рудой, а там - с углем,
От Донбасса к Днепрогэсу
Ночь за ночью, день за днем.
Да! У нас одна забота
И мечта у всех одна,
Чтобы к солнечным высотам
Поднялась опять страна -
Сильной, славной и могучей
От столицы до села,
Много краше, много лучше,
Чем когда-нибудь была.
Дни сражений миновали,
Мы неплохо воевали -
Как солдаты, выполняли
Нашей Родины приказ.
И сегодня, в мирный час,
Дорогая мать-Отчизна,
Положись опять на нас!
x x x
Всем, что Родина имеет,
Сообща народ владеет,
Счет ведет полям, лесам,
Нивам, пастбищам и водам,
Шахтам, копям и заводам
И в пример другим народам
Управляет ими сам!
И у нас стоят у власти
Не помещик, не банкир,
А простой рабочий - мастер
И колхозный бригадир.
Выбираемый народом
Наш советский депутат
Не дворянским знатен родом
И не золотом богат.
Он богат своей свободой
И сознанием того,
Что от имени народа
Он вершит судьбу его!
Он богат своей любовью
К той земле, что в грозный час,
Окропив своею кровью,
Он, как мать родную, спас.
Соберутся две палаты,
Сядут рядом депутаты:
Белорус и армянин,
Украинец, молдаванин,
Осетин, казах, татарин,
И эстонец, и грузин -
Все народы, как один!
Их не мало соберется,
Сыновей и дочерей:
И солдат, и полководцев,
И других богатырей!..
С нашей партией любимой
Мы нигде не разделимы.
За народ стоит она,
С нею Родина сильна.
Кто сегодня неизвестен,
Но бесстрашен, смел и честен,
Тот, кто любит свой народ
И за партией идет,
Кто хоть что-то делать может,
Тот стране своей поможет
В том краю, где он живет!
Так поможем нашей власти
В городах и на селе
Добывать народу счастье
На родной своей земле!
1941-1953
МАТЬ
По большаку, правее полустанка,
Идти пять верст - деревня Хуторянка.
Спервоначалу были хутора,
Да разрослись. И стали год за годом
Дружнее жить, богаче быть народом -
Деревней стали. Сорок два двора.
Вокруг луга - есть чем кормить скотину.
Густы леса - орешник да малина.
Всего хватает: и грибов и дров.
Сойдешь под горку, тут тебе речушка,
А там, глядишь, другая деревушка,
Но в той уже поменее дворов...
Живет народ, других не обижая,
От урожая и до урожая,
От снега до засушливой поры.
И у соседей хлебушка не просит.
И в пору сеет. В пору сено косит.
И в пору чинит старые дворы.
И землю под озимые боронит,
Гуляет свадьбы, стариков хоронит,
И песни молодежные поет,
Читает вслух газетные страницы...
За тридевять земель Москва-столица,
И дальний поезд до нее везет...
В родной деревне, третья хата с краю,
Другой судьбы себе не выбирая,
Полвека честной жизни прожила
Хохлова Груша. В тихой Хуторянке
Прошла в труде крестьянском жизнь
крестьянки,
И не приметишь, как она прошла.
Здесь в девках бегала, здесь в хороводах пела,
Здесь на гулянках парня присмотрела,
Вошла к нему хозяйкой в бедный дом.
Здесь называлась Грушею-солдаткой,
Здесь тосковала, плакала украдкой,
Здесь вынянчила четверых с трудом.
Она порой сама недоедала,
Чтоб только детям досыта хватало,
Чтоб сытыми вставали от стола.
Она с утра к соседям уходила,
Белье стирала и полы скоблила -
В чужих домах поденщину брала.
Она порой сама недосыпала,
Ложилась поздно и чуть свет вставала,
Чтоб только четверым хватало сна.
И выросли хорошие ребята,
И стала им тесна родная хата,
И узок двор, и улица тесна.
Последнего она благословила,
Домой пришла, на скобку дверь закрыла,
Не раздеваясь села в уголок.
Стучали к ней - она не открывала,
До поздней ночи молча горевала -
Все плакала, прижав к лицу платок.
Она с людьми тоской не поделилась.
Никто не видел, как она молилась
За четверых крестьянских сыновей,
Которых не вернуть теперь до дому,
Которым жить на свете по-иному -
Не в Хуторянке, а в России всей...
...Она хранила у себя в комоде
Из Ленинграда письма от Володи,
Из Сталинграда письма от Ильи,
Одесские открытки от Андрея
И весточки от Гриши с батареи
Из Севастополя. От всей семьи.
В июньский полдень в тесном сельсовете
По радио - еще не по газете, -
Когда она услышала: "Война!" -
Как будто бы по сердцу полоснули,
Как села, так и замерла на стуле, -
О сыновьях подумала она.
Пришла домой. Тиха пустая хата.
Наседка квохчет, просят есть цыплята,
Стучит в стекло - не вырвется - пчела.
Четыре мальчика! Четыре сына!
И в этот день еще одна морщина
У добрых материнских глаз легла.
...Косили хлеб. Она снопы вязала
Без устали. Ей все казалось мало!
Быстрее надо! Жаль, не те года!
И солнце жгло, и спину ей ломило,
И мать-крестьянка людям говорила:
"Там - сыновья. И хлеб идет туда".
А сыновья писали реже, реже,
Но штемпеля на письмах были те же:
Одесса, Севастополь, Сталинград
И Ленинград, где старший сын Володя,
Работая на Кировском заводе,
Варил ежи для нарвских баррикад.
Когда подолгу почты не бывало,
Мать старые конверты доставала,
Читала письма, и мечталось ей:
Нет на земле честнее и храбрее,
Нет на земле сильнее и добрее
Взращенных ею молодых парней.
Тревожные в газетах сводки были,
И люди об Одессе говорили,
Как говорят о самом дорогом.
Старушка мать - она за всем следила -
Шептала ночью: "Где же наша сила,
Чтоб мы могли расправиться с врагом?"
О, как она бессонными ночами
Хотела повидаться с сыновьями,
Пусть хоть разок, пусть, провожая в бой,
Сказать бойцу напутственное слово.
Она ведь ко всему теперь готова -
К любой беде и горести любой.
Но не могло ее воображенье
Представить город в грозном окруженье,
Фашистских танков черные ряды,
К чужой броне в крови прилипший колос.
Не слышала она Андрея голос:
"Я ранен... мама... пить... воды... воды".
Пришел конверт. Еще не открывала,
А сердце матери уже как будто знало...
В углу листка - армейская печать...
Настанет день, Одесса будет наша,
Но прежних строчек: "Добрый день, мамаша!" -
Ей никогда уже не получать...
...Глаза устали плакать - стали суше,
Со временем тоска и горе глуше.
Дров запасла - настали холода.
Шаль распустила - варежки связала,
Потом вторые, третьи... Мало, мало!
Побольше бы! Они нужны туда!
Все не было письма из Ленинграда.
И вдруг она услышала: "Блокада".
Тревожно побежала в сельсовет,
Секретаря знакомого спросила.
Тот пояснил... Опять душа заныла,
Что от Володи писем нет и нет.
Пекла ли хлеб, варила ли картошку,
Все думала: "Послать бы хоть немножко.
За тыщу верст сама бы понесла!"
И стыли щи, не тронутые за день:
Вся в думах о голодном Ленинграде,
Старуха мать обедать не могла.
Она была и днем и ночью с теми,
Кто день и ночь, всегда, в любое время,
Работал, защищая Ленинград,
И выполнял военные заданья
Ценой бессонницы, недоеданья -
Любой ценой, как люди говорят...
...Опять скворцы в скворечни прилетели,
И ожил лес под солнышком апреля,
И зашумели вербы у реки...
Из Севастополя прислал письмо Григорий:
"Воюем, мать, на суше - не на море.
Вот как у нас дерутся моряки!"
Она письмо от строчки и до строчки
Пять раз прочла, потом к соседской дочке
Зашла и попросила почитать.
Хоть сотню раз могла она прослушать,
Что пишет сын про море и про сушу
И про свое уменье воевать.
И вдруг за ней пришли из сельсовета.
В руках у председателя газета:
- Смотри-ка, мать, на снимок. Узнаешь? -
Взглянула только: "Сердце, бейся тише!
Он! Родненький! Недаром снился! Гриша!
Ну до чего стал на отца похож!"
Собрали митинг. Вызвали на сцену
Героя мать - Хохлову Аграфену.
Она к столу сторонкой подошла
И поклонилась. А когда сказали,
Что Гришеньке Звезду Героя дали, -
Заплакала. Что мать сказать могла?..
...Шла с ведрами однажды от колодца,
Подходит к дому - видит краснофлотца.
Дух захватило: Гриша у крыльца!
Подходит ближе, видит: нет, не Гриша -
В плечах поуже, ростом чуть повыше
И рыженький, веснушчатый с лица.
- Вы будете Хохлова Аграфена? -
И трубочку похлопал о колено.
- Я самая! Входи, сынок, сюда! -
Помог в сенях поднять на лавку ведра,
Сам смотрит так улыбчиво и бодро -
Так к матери не входят, коль беда.
А мать стоит, глядит на краснофлотца,
Самой спросить - язык не повернется,
Зачем и с чем заехал к ней моряк.
Сел краснофлотец: - Стало быть, мамаша,
Здесь ваша жизнь и все хозяйство ваше!
Как управляетесь одна? Живете как?
Мне командир такое дал заданье:
Заехать к вам и оказать вниманье,
А если что - помочь без лишних слов.
- Ты не томи, сынок! Откуда, милый?
И кто послал-то, господи помилуй?
- Герой Союза старшина Хохлов!
Как вымолвил, так с плеч гора свалилась,
Поправила платок, засуетилась:
- Такой-то гость! Да что же я сижу?
Вот горе-то! Живем не так богато -
В деревне нынче с водкой плоховато,
Чем угостить, ума не приложу!
Пьет краснофлотец чай за чашкой чашку;
Распарился, хоть впору снять тельняшку,
И, вспоминая жаркие деньки,
Рассказывает складно и толково.
И мать в рассказ свое вставляет слово:
- Вот как у нас дерутся моряки!
- Нас никакая сила не сломила.
Не описать, как людям трудно было,
А все дрались - посмотрим, кто кого!
К самим себе не знали мы пощады,
И Севастополь был таким, как надо.
Пришел приказ - оставили его...
- А Гриша где? - Теперь под Сталинградом,
В морской пехоте. - Значит, с братом рядом?
Там у меня еще сынок, Илья.
Тот в летчиках, он у меня крылатый.
Один - рабочий, три ушли в солдаты. -
Моряк в ответ: - Нормальная семья!
Она его накрыла одеялом,
Она ему тельняшку постирала,
Она ему лепешек напекла,
Крючок ослабший намертво пришила,
И за ворота утром проводила,
И у ворот, как сына, обняла...
...В правлении колхоза на рассвете
Толпились люди. Маленькие дети
У матерей кричали на руках.
Ребята, что постарше, не шумели,
Держась поближе к матерям, сидели
На сундучках, узлах и узелках...
Они доехали. А многие убиты -
По беженцам стреляли "мессершмитты",
И "юнкерсы" бомбили поезда.
Они в пути тяжелом были долго,
За их спиной еще горела Волга,
Не знавшая такого никогда.
Теперь они в чужом селе, без крова.
Им нужен кров и ласковое слово.
И мать солдатская решила: "Я - одна...
Есть у меня картошка, есть и хата,
Возьму семью, где малые ребята,
У нас у всех одна беда - война".
Тут поднялась одна из многих женщин
С тремя детьми, один другого меньше,
Три мальчика. Один еще грудной.
- Как звать сынка-то? - Как отца, - Анисим.
Сам на войне, да нет полгода писем...
- Ну, забирай узлы, пойдем со мной!
И стали жить. И снова, как бывало,
Она пеленки детские стирала,
Опять повисла люлька на крюке...
Все это прожито, все в этой хате было,
Вот так она ребят своих растила,
Тоскуя о солдате-мужике.
x x x
В большой России, в маленьком селенье,
За сотни верст от фронта, в отдаленье,
Но ближе многих, может быть, к войне,
Седая мать по-своему воюет,
И по ночам о сыновьях тоскует,
И молится за них наедине.
Когда Москва вещает нам: "Вниманье!
В последний час... " - и затаив дыханье
Мы слушаем про славные бои
И про героев грозного сраженья, -
Тебя мы вспоминаем с уваженьем,
Седая мать. То - сыновья твои!
Они идут дорогой наступленья
В измученные немцами селенья,
Они освобождают города
И на руки детишек поднимают;
Как сыновей, их бабы обнимают.
Ты можешь, мать, сынами быть горда!
И если иногда ты заскучаешь,
Что писем вот опять не получаешь,
И загрустишь, и дни начнешь считать,
Душой болеть - опять Илья не пишет,
Молчит Володя, нет вестей от Гриши,
Ты не грусти. Они напишут, мать!
1942
ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ
АРМЕЙСКОЙ ГАЗЕТЫ
(Быль)
Не помню, право, точной даты,
Тому назад семнадцать лет
У вас в газете для солдата
Был напечатан мой портрет.
Я полагаю, что хранится
У вас архив минувших дней.
Но та газетная страница,
Поверьте слову, мне нужней!
Хочу, чтоб сын меня увидел
Красивым, молодым бойцом
И понял, что не бог обидел
Меня уродливым лицом.
Шел смертный бой за город Ельню,
Подбит в бою и окружен,
Я был случайно не смертельно
В горящем танке обожжен.
Не ради пенсионной книжки
Тот старый снимок нужен мне.
Я покажу его сынишке -
Девятилетнему парнишке -
Пусть знает правду о войне!
КАРТА
Вторые сутки город был в огне,
Нещадно день и ночь его бомбили.
Осталась в школе карта на стене -
Ушли ребята, снять ее забыли.
И сквозь окно врывался ветер к ней,
И зарево пожаров освещало
Просторы плоскогорий и морей,
Вершины гор Кавказа и Урала.
На третьи сутки, в предрассветный час,
По половицам тяжело ступая,
Вошел боец в пустой, холодный класс.
Он долгим взглядом воспаленных глаз
Смотрел на карту, что-то вспоминая.
Но вдруг, решив, он снял ее с гвоздей
И, вчетверо сложив, унес куда-то, -
Изображенье Родины своей
Спасая от захватчика-солдата.
Случилось это памятной зимой
В разрушенном, пылающем районе,
Когда бойцы под самою Москвой
В незыблемой стояли обороне.
Шел день за днем, как шел за боем бой,
И тот боец, что карту взял с собою,
Свою судьбу связал с ее судьбой,
Не расставаясь с ней на поле боя.
Когда же становились на привал,
Он, расстегнув крючки своей шинели,
В кругу друзей ту карту раскрывал,
И молча на нее бойцы смотрели.
И каждый узнавал свой край родной,
Искал свой дом: Казань, Рязань, Калугу,
Один - Баку, Алма-Ату - другой.
И так, склонившись над своей страной,
Хранить ее клялись они друг другу.
Родные очищая города,
Освобождая из-под ига села,
Солдат с боями вновь пришел туда,
Где карту он когда-то взял из школы.
И, на урок явившись как-то раз,
Один парнишка положил на парту
От