убе,  если  смотреть  в нее  с  широкого  конца.  Џод
иллюминатором находилсЯ  штурвал, плотно сидЯщий на медной оси  с  блестЯщей
шишечкой на конце и расходЯщимисЯ от нее тонкими деревЯнными лучами. ’Яжелый
прЯмоугольный  в  сечении обод штурвала, перехваченный  железом, был  утыкан
рукоЯтками,  отполированными   ладонЯми  рулевых,  а   сверху  по  нему  шла
вырезаннаЯ полукругом надпись по-латыни:  "beati possidentes", что означает:
"счастливы обладающие".
     ‘права от штурвала находилсЯ компас  с покрытым потрескавшейсЯ и частью
соскочившей эмалью кругом указателЯ, на котором нанесены были многочисленные
делениЯ. € подзорнаЯ труба конечно же тоже лежала на специальной полочке под
компасом, сохранЯЯ  след капитанской руки на кожаной черной обшивке. ’ут  же
висело на крючке никелированное сооруженьице, по  всей видимости  секстан, с
двумЯ крохотными зеркальцами, укрепленными на нем странным образом.
     Џо левую от штурвала сторону торчала изогнутаЯ и расширЯющаЯсЯ на конце
труба,  смотревшаЯ  на  наших  героев  весьма  требовательно,  точно  ожидаЯ
приказа,  который вот сейчас  должен провалитьсЯ в  нее, -- и тогда  корабль
тЯжело и послушно выполнит команду.
     €  наконец,  боковые стены каюты занимали  полки, на  которых  стоЯли в
беспорЯдке книги, разумеетсЯ старинные; сложены были  карты, причем  одна из
них свисала  с полки, открываЯ  незнакомые контуры материков, лишь отдаленно
напоминающие их истинные очертаниЯ.
     Ќечего и говорить, что ’олик сразу шагнул к штурвалу и, расставив ноги,
впилсЯ  в  него мертвой хваткой. Џирошников встал позади  и  взЯл  подзорную
трубу.
     -- Људа поплывем? -- спросил он суровым голосом.
     -- Ќа ‘еверный полюс, -- немедленно ответил ’олик тоже серьезно.
     Ћн  легонько повернул штурвал влево, и картина в  иллюминаторе медленно
поползла вправо.
     -- Љто будет капитан? -- спросил ’олик.
     -- ’ы, -- великодушно предложил ‚ладимир.
     Њальчик подумал и отказалсЯ:
     -- ’ы будешь капитан, а Я буду матрос. ’ы больше.
     -- •орошо, -- сказал Џирошников и крикнул в трубу: -- ‚сем по местам! ‘
ЯкорЯ сниматьсЯ!
     Џол  под  ногами  вздрогнул  и покачнулсЯ. ‘квозь стены  каюты проникли
внутрь свистки  боцманских  дудок  и  топот  ног  бегущих  матросов. Њоре  в
иллюминаторе сначала медленно,  а потом все быстрей  и  быстрей  устремилось
навстречу,  накатываЯсь   бесконечной  чередой  волн.  ‚здрогнул  и   пополз
эмалированный  кружок  компаса,   вращаЯсь   внутри  другого  кружка,  а  из
переговорной трубы внезапно раздалсЯ хриплый бас:
     -- џкорь поднЯт, сэр!
     -- Ћтдать швартовы! -- радостно крикнул Џирошников, и ’олик в  восторге
подхватил: -- Ћтдать швартовы!
     Ћ воображение! Ћ  божественное и дерзкое мальчишечье воображение!  —его
бы мы стоили без тебЯ? ’ы даришь нам временами  и как бы походЯ  царственные
подарки:   далекую   жизнь,  необитаемый  остров,  несбывшуюсЯ   любовь.  ’ы
разыгрываешь  спектакли  в гениальной  постановке случаЯ,  ты таинственно  и
прихотливо,  ты посещаешь смелых и  делаешь  их обладающими.  Ќе аргументами
доказываешь  ты  свою  правоту,  а  картинами,  и  твой обман  в  тысЯчу раз
правдивей реальности, потому что осенен свободой.
     Ђ  на экране  между тем показались айсберги, оплывающие  под солнцем  и
изрезанные струЯми воды по бокам. ’олик, повинуЯсь приказам капитана, крутил
штурвал, а лицо его побелело от напрЯжениЯ и сделалось неподвижным.
     Ћн вывернул штурвал вправо до  отказа. ‘тена айсберга сдвинулась вбок и
пропала  из  полЯ  зрениЯ, а  на ее  месте возникла  новаЯ  картина.  ’еперь
путешественникам  открылась  другаЯ  стена,  состоЯщаЯ  из  белых  кафельных
плиток, на которых был укреплен крючок с висевшим на нем  оранжевым махровым
полотенцем. €зображение в иллюминаторе  поплыло дальше и обнаружило  соседку
‹арису  Џавловну, котораЯ склонилась над умывальником и плескала себе в лицо
пригоршнЯми воду.
     Ћчевидно, иллюминатор каким-то образом выходил в ванную  комнату, где и
застал не вовремЯ ‹арису Џавловну.
     --  ‹ево рулЯ! -- испуганно крикнул Џирошников,  и соседка  исчезла, но
зато снова голубой грудью надвинулсЯ айсберг.
     --  Џравее! --  приказал  ‚ладимир.  ’олик  исполнил приказ, и  корабль
каким-то  чудом проскочил  между  айсбергом и соседкой  по  узенькой полоске
воды.
     ’олик  повернул  голову к  Џирошникову, и  молодой человек  увидел  его
глаза.  ’емные и сидЯщие  глубоко, эти глаза уже  не излучали неприЯзни,  но
светились вдохновением и ожиданием немедленного счастьЯ.
     -- Ћни нас встретЯт, -- твердо сказал ’олик.
     -- Љто встретит? -- спросил ‚ладимир, все еще находЯсь под впечатлением
белой, как айсберг, соседкиной фигуры.
     -- Њама и папа.
     Ђх вот зачем они плыли к ‘еверному полюсу! „о Џирошникова только теперь
это  дошло. Ћни плыли на  рандеву с  несуществующими родителЯми  мальчика --
поди ж ты! -- и ‚ладимир, обругав  себЯ за несообразительность, подумал, что
игра может завести слишком далеко, если обманет ожиданиЯ ’олика.
     -- ‘лушай менЯ внимательно,  матрос, -- сказал Џирошников.  -- € крепче
держи штурвал... Ќа ‘еверном полюсе нету твоих папы  и  мамы.  Ћни находЯтсЯ
здесь.
     ’олик не шелохнулсЯ, продолжаЯ смотреть в иллюминатор.
     --  Ћни живут теперь здесь,  --  продолжал  ‚ладимир, уже  предчувствуЯ
последующие свои слова.  -- ќтот корабль они привезли тебе. ќто наш корабль.
Ќа нем мы все вместе будем путешествовать.
     € вот оно вырвалось -- это слово "мы", разом объединившее его, ’олика и
Ќаденьку, объединившее непреднамеренно, но тем не  менее вполне определенно.
’олик понЯл его смысл одновременно с Џирошниковым и, обернувшись,  посмотрел
на ‚ладимира так, что  трудно описать. Љрушение  легенды, за которую мальчик
держалсЯ из  последних сил, уже было подготовлено в его  душе -- и теперь он
смотрел на Џирошникова, как  будто понимаЯ его шаг и то, как тот  ему далсЯ;
он смотрел с  готовностью поверить и  со  страхом  обманутьсЯ, с радостью  и
страданием одновременно, причем все это было  выражено на его лице в крайней
степени,   так  что  Џирошников  на  секунду  отвернулсЯ,  чтобы  проглотить
подступивший к горлу камень.
     -- ‘мотри прЯмо, матрос, -- сказал он, кладЯ руку на плечо ’олика.
     Њальчик отвернулсЯ, и  с минуту они  молчали. Џирошников кусал губы, но
ничего не поделаешь -- слезы стоЯли в его глазах, а грудь разрывало от боли.
Ћн  трЯхнул головой,  сбрасываЯ  слезинки  с ресниц, и  попыталсЯ проглотить
слюну, но во рту пересохло.
     -- Џравее, малыш,  -- сказал он, но голос  его  дрогнул, и  Џирошников,
обхватив  ’олика рукой, притЯнул его  к себе и  закрыл глаза, чувствуЯ,  как
боль покидает его.
     ’олик,  очевидно, переживал  нечто  подобное, но молчал и  сдерживалсЯ.
‚ладимир отпустил его, и мальчик опЯть взЯлсЯ за штурвал.  ђука Џирошникова,
лежавшаЯ  на плече ’олика, ощущала сквозь  пижамку косточки этого  острого и
маленького, целиком помещавшегосЯ в ладони плеча, которое слегка дрожало.
     Љ счастью,  в  иллюминаторе вновь возникла ваннаЯ  комната, где на этот
раз находилсЯ дЯдюшка  в красной своей майке. Ћн занималсЯ чисткой зубов. Ќи
единого звука сквозь иллюминатор не проникало, и было очень забавно смотреть
на дЯдюшку, производЯщего ритмичные и бесшумные движениЯ щеткой. ќта картина
снЯла  напрЯжение в каюте. ’олик и Џирошников не  сговариваЯсь улыбнулись, и
капитан скомандовал:
     -- ’ак держать!
     ‚незапно дверь  в ванную комнату  распахнулась,  и на  пороге поЯвилась
Ќаденька, судЯ по  ее  лицу,  чем-то весьма  взволнованнаЯ.  Ћна  пошевелила
губами,  на  что дЯдюшка оборотилсЯ и прекратил движениЯ щетки. Ќаденька еще
что-то сказала, дЯдюшка пожал плечами и тоже проговорил несколько слов. ‹ицо
Ќаденьки стало испуганным, она встревожилась не на  шутку и скрылась, а дЯдЯ
Њиша, поспешно закончив утренний туалет, выбежал вслед за племЯнницей.
     Џо всей видимости, хватились путешественников.
     ‚ коридоре за дверью кладовой послышались голоса:
     -- Ћни ушли вместе, Я видела...
     -- „а не волнуйсЯ, Ќадюша! —то он, совсем, что ли, полоумный?
     -- ’олик может простудитьсЯ, он же в одной пижамке.
     --  ѓосподи,  как же это?  ‚олодюшка  ушел,  вот беда,  вот беда!  €  с
мальчиком, вот несчастье какое!
     -- Ќет, мне этот содом надоел! џ вам решительно заЯвлЯю!
     -- „а погодите вы! Њальчик пропал.
     -- ќто какой еще мальчик? Ќадюха, твой, что ли?.. ‘ейчас мы его словим!
     -- Љирилл, Я вам поражаюсь. ‚ы же интеллигентный...
     -- Ќе лезьте не в свое дело, слышите, вы!
     -- Ђх вот как?
     ‡а дверью затопали, задвигались,  потом шум стих, и  голоса  удалились.
Џирошников виновато взглЯнул на ’олика и, посмотрев по сторонам, обнаружил в
углу меховую  куртку  с капюшоном. Ћн снЯл ее с гвоздЯ и надел  на мальчика,
тщательно застегнув  молнию. Љуртка оказалась ’олику  до  пЯт, рукава смешно
болтались,  а  лицо  утопало  в  капюшоне.  Џирошников подмигнул  мальчику и
приоткрыл  дверь.  ‚ коридоре  никого  не было. ‚ладимир вывел  мальчика  из
кладовой, и тут же, откуда ни возьмись, перед ними предстала бабка Ќюра.
     -- Ћх, наделали делов, -- прошептала она, глЯдЯ на Џирошникова и ’олика
почему-то с одобрением. -- Ќебось  понравилось  там-то?.. Ђ все вас  побегли
искать. Ќу, да Я никому не скажу, уж не бойтесь.
     -- ѓде Ќаденька? -- спросил ‚ладимир.
     --  ЏерваЯ сорвалась. Џлачет,  -- доложила бабка,  крепче сжимаЯ мЯгкий
меховой рукав, внутри которого еле прощупывалась тоненькаЯ ’оликова рука,  и
увлекаЯ мальчика за собой.
     Ћни прошли  по  коридору  к  двери  на  лестницу.  „верь была открыта и
легонько  поскрипывала  от  ветерка,  продувающего  квартиру  от  лестничной
площадки до кухни.
     -- ‚олодюшка,  как  же  не одевшись? -- вскрикнула бабка, но Џирошников
лишь  махнул  рукой.  Ћни  с  ’оликом переступили  порог,  и уже  оттуда,  с
лестничной  площадки, Џирошников  оглЯнулсЯ, чтобы увидеть длинный коридор с
крашеным  полом,  свисающую с потолка на голом  проводе лампочку  и старушку
Ђнну Љондратьевну с выражением надежды и печали на лице.

        ѓлава 21. ‚осхождение

     Џирошников   рывком  захлопнул  дверь   квартиры,  отчего  по  лестнице
прокатилось короткое, как выстрел, эхо. Ќа лестничной площадке было холодно.
‚ероЯтно, внизу был распахнут  подъезд, и декабрьский воздух распространЯлсЯ
по  лестнице.  ’ем  не менее  ‚ладимир,  будучи  даже без  пиджака, в  одной
рубашке,  начал  спускатьсЯ  вместе  с   ’оликом  к  выходу  на  улицу,  ибо
требовалось  немедленно разыскать  Ќаденьку  и  успокоить  ее.  Ћ  том,  что
придетсЯ снова кружить  по этажам, он в  этот момент не  думал, однако новаЯ
встреча  в   лестницей  заставила  его,  уже  наученного  печальным  опытом,
насторожитьсЯ.
     Ќа первый взглЯд  лестница  не подготовила ничего  сверхъестественного.
Ћни спустились на один этаж,  и тут Џирошников услыхал голоса, поднимающиесЯ
снизу. ‚ говорЯщих он узнал соседку ‹арису Џавловну и дЯдю Њишу, которые шли
вверх и вели, как ни странно, вполне мирную беседу. Џирошников остановилсЯ и
прислушалсЯ, высунув голову за перила. ’олик, любопытствуЯ, тоже поднЯлсЯ на
носки и заглЯнул  вниз. „Ядюшки и соседки  видно не было. ‘удЯ по всему, они
поднимались медленно, устав от безуспешной погони за нашими героЯми.
     -- ...может  совсем сбитьсЯ с пути, --  говорил дЯдюшка.  -- ’еперь они
все такие.  ‚от  у  менЯ, к  примеру, ‚аська. ‘лова  не  скажи! Ђ  в  голове
ветер...
     --  Ђбсолютно  правильно  пишут,  что общественность должна влиЯть,  --
заметила ‹ариса Џавловна тоном классной дамы.
     -- Џомочь нужно парню, -- вздохнул дЯдюшка.
     -- Џотребовать и  призвать к  порЯдку, -- решительно  возразила  ‹ариса
Џавловна.
     -- € требовать, не без того...
     Џирошников  осторожно оторвал ’олика от перил и  подтолкнул его наверх,
шепча:
     -- Ќу их совсем! Ћбождем, пока пройдут.
     ’олик  кивнул, показываЯ,  что  встреча  тоже не  доставит  ему  особой
радости. ‘тараЯсь не шуметь, они стали подниматьсЯ, преследуемые голосами.
     -- ѓрамотный он шибко, -- с болью сказал дЯдюшка. -- “сложнЯет...
     Ќа что соседка с живостью возразила:
     -- Ђх, это все напускное! Џоверьте мне.
     -- Ћ себе, видать, много думает, -- продолжал вслух размышлЯть дЯдюшка,
причем Џирошников в этот момент почувствовал легкий укол совести и подивилсЯ
дЯдюшкиной наблюдательности.
     -- џ вас предостерегаю в отношении Ќади. Ћна ведь очень молода. џ желаю
ей только добра, -- внушительно проговорила соседка.
     „Ядюшка загадочно вздохнул:
     -- Њолодо-зелено...
     -- Ќо нравственность не должна страдать, не правда ли?
     -- ‚роде и так, -- с тоской сказал дЯдЯ Њиша и замолчал.
     Џирошникова передернуло. ‹ариса Џавловна рассуждала  о  нравственности!
Ћн ускорил шаг, и ’олик, ведомый за рукав,  вынужден был почти побежать. Ћни
поднЯлись  еще  выше,  однако  дверь  их  квартиры не поЯвилась.  Џирошников
чертыхнулсЯ, понимаЯ, что  опЯть начинаетсЯ  всЯ  эта  свистоплЯска, котораЯ
сейчас была совсем уж ни к чему.
     -- Ќичего, малыш, -- сказал  он. -- Њы их  всех, конечно, скрутим, хоть
всех скрутить ужасно трудно.
     ‘кандируЯ   этот  стих  так,  чтобы   ударениЯ  приходились  на  каждую
ступеньку,  Џирошников с  мальчиком  поднЯлись еще  этажа  на четыре. ѓолоса
дЯдюшки  и ‹арисы Џавловны  пропали совсем, и  на лестнице наступила тишина.
Џирошников продолжал подъем размеренным шагом, экономЯ силы и дыхание. ’олик
с серьезным видом вышагивал рЯдом и не задавал никаких вопросов.
     -- Џонимаешь, малыш, -- объЯснЯл ‚ладимир  мальчику,  --  ты ничему  не
удивлЯйсЯ и не вешай носа.  Љогда устанешь, скажи мне. Њы должны найти маму,
правда?
     ’олик кивнул, но посмотрел на  Џирошникова с беспокойством. Њальчик уже
заметил несуразности в поведении лестницы и теперь искал у молодого человека
уверенности.
     -- ’еперь Я ее знаю, --  продолжал Џирошников, обращаЯсь одновременно к
себе и ’олику. -- € теперь мы вместе кое-что  знаем, верно?..  Ђ  поэтому мы
сильнее!
     € ‚ладимир, улыбнувшись, залез рукой под капюшон ’оликиной зюйдвестки и
потрепал  его  волосы.  ’олик  оказалсЯ  взмокшим  под меховым капюшоном,  и
Џирошникову прибавилась  новаЯ забота -- как бы мальчик не  простудилсЯ. Ћни
сделали передышку. ‚ладимир откинул  капюшон с головы ’олика и вытер ему пот
со лба.
     ‘ейчас он думал уже не о встрече с Ќаденькой, а больше  о  том, что  бы
побыстрее доставить ’олика  в  теплое и  безопасное место,  где  он  мог  бы
передохнуть.
     -- Ќадо идти, -- сказал ‚ладимир. -- Ђ ну-ка!..
     €  он  подхватил  ’олика  под  мышки  и  посадил  себе  на плечи. ’олик
вскрикнул от неожиданности и уже на плечах  радостно рассмеЯлсЯ, а ‚ладимир,
как альпинист, плотно ставЯ ноги на каждую ступеньку, продолжил восхождение.
     Ќа лестнице, дотоле пустынной,  стали попадатьсЯ  люди, спешившие вниз.
Ћни  обходили Џирошникова  осторожно, боЯсь  задеть и поглЯдывали на  него с
оттенком уважениЯ, точно на заботливого и сильного отца. Ђ  он шагал и шагал
вверх, придерживаЯ ’олика за коленки. ‹естница неторопливо уходила назад, не
собираЯсь сдаватьсЯ. Ѓолее того,  она становилась все круче, а ступени выше.
Љ тому же некоторые  из них были выщерблены, так что ‚ладимир пару раз терЯл
равновесие, когда ступнЯ попадала в выемку. ‚ глазах становилось все темнее,
но что-то заставлЯло его продолжать путь.
     -- ’ебе тЯжело, -- сказал ’олик. -- џ пойду сам.
     Џирошников  опустил  его вниз и почувствовал, как заныли  мышцы спины и
шеи. ‚добавок  и  в  груди закололо, когда  он  нагнулсЯ,  поправлЯЯ  ’олику
куртку. ‚ладимир расправил плечи и несколько раз глубоко вздохнул, а  потом,
утерев пот  со лба, упрЯмо  пошел  дальше.  ‚  нем  уже  закипала нешуточнаЯ
Ярость.  ‚первые в жизни  он действовал  с таким  упорством -- и надо же! --
здесь оно растрачивалось на бессмысленное восхождение.
     "ЌельзЯ идти вниз. ‚низ нельзЯ", -- твердил он про себЯ.
     Џирошникову показалось,  что  круги  лестницы становЯтсЯ  все  шире,  а
возможно, она  уже  начинает раскручиватьсЯ и выпрЯмлЯтьсЯ.  ќто придало ему
сил,  он  стиснул зубы, и так,  сквозь зубы,  что-то  запел с остервенением,
какой-то марш. ’олик  поспешил за  ним,  высоко поднимаЯ коленки,  он  дышал
тЯжко и жалобно выглЯдывал  из-под капюшона. Џирошников  взЯл его в охапку и
прижал к  груди, продолжаЯ  движение.  ’олик  обхватил его за  шею  меховыми
рукавами,  концы  которых  повисли  за  спиною Џирошникова, и лицо  мальчика
оказалось  совсем  рЯдом  с  лицом ‚ладимира.  Ћн заставил себЯ  улыбнутьсЯ,
чувствуЯ, что силы уже на исходе, и прошептал:
     -- Ќичего, малыш! Ќичего...
     € тут  он  увидел наконец,  что  стоит на площадке  перед  последним  и
коротким лестничным маршем, заканчивающимсЯ голубой дверью, у которой он уже
был  однажды,  но  на  этот  раз  открытой.  ‚ладимир  собрал  все  силы  и,
пошатываЯсь, медленно одолел пролет.
     Ќе  спеша, сдерживаЯ шумное дыхание,  поставил ’олика за  высокий порог
двери, а потом  шагнул к  мальчику. ‡а  голубой дверью был чердак. ‚ темноту
уходили  бревенчатые  треугольники  стропил,  почерневшие  от времени;  пол,
усыпанный  толстым  слоем  золы, проминалсЯ  под  ногами,  а  по  нему  была
проложена  тропка  из  узких  качающихсЯ  досок. Џирошников  пошел  по  ним,
подталкиваЯ  впереди  себЯ ’олика  и не верЯ еще,  что удастсЯ  выбратьсЯ на
волю.  ‘обственно, можно было  рассчитывать попасть лишь на крышу,  но и это
его  устраивало. Џускай  хоть  на  крышу! Џускай  хоть таким способом  будет
преодолена лестница!
     ѓде-то в глубине показалось светлое  пЯтно, и Џирошников сообразил, что
оно  должно происходить  от чердачного  окна.  €  действительно,  тропка без
всЯких приключений привела их к четырем деревЯнным ступенькам, поднимающимсЯ
к  распахнутым створкам  этого окошка,  расположенного,  как обычно, в торце
треугольного выступа над крышей.
     -- Џогоди, ’олик, -- сказал  Џирошников, обходЯ мальчика.  -- ’ебе туда
нельзЯ. џ сейчас...
     €  он без  излишней спешки, на взглЯд  довольно спокойно,  поднЯлсЯ  по
ступенькам  и, держась руками за  перекладину над  окошком, просунул в  него
сначала  ноги, а  потом и вылез на крышу  полностью. ’олик  взошел на вторую
ступеньку и высунул нос на воздух, следЯ за Џирошниковым.
     ‚ладимир осторожно выпрЯмилсЯ на чрезвычайно покатой поверхности крыши,
покрытой слежавшимсЯ  в  лед  зернистым  и  грЯзным снегом, и  первым  делом
взглЯнул  в небо. „ень был  великолепный.  ‘олнце стоЯло  высоко,  облизываЯ
снежные крыши домов горЯчими своими лучами, отчего те блестели, как леденцы,
и обрастали сосульками у карнизов. ‚езде были крыши,  крыши, крыши  -- самые
разнообразные, плоские  и островерхие,  с  трубами  и без,  расположенные на
разных уровнЯх и будто составлЯющие вместе танцующую рыбью чешую, где каждаЯ
чешуйка перевернута под углом к соседней и переливаетсЯ на солнце.
     ‚ладимиру показалось, что по этим крышам можно уйти  хоть на край света
-- так тесно  они примыкали друг к другу,  скрываЯ узкие пропасти улиц. ‹ишь
одна пропасть лежала открытой в трех метрах  от Џирошникова. ќто была улица,
которую он уже хорошо изучил, рассматриваЯ из окна Ќаденькиной комнаты. ’ам,
внизу, на проезжей  части, виднелась коротенькаЯ  фигура дворничихи, котораЯ
стоЯла, задравши  голову, и следила за происходЯщим на крыше.  ’ротуар возле
дома  был  обнесен  веревкой  и  с навитыми на ней  красными трЯпочками, что
указывало на опасность. ‚зглЯнув вправо, Џирошников увидел воткнутый в  снег
железный лом, а  подальше двух  рабочих, обвЯзанных веревками вокруг  поЯса.
ђабочие,  стоЯ  над пропастью, сбивали  ледЯные  наросты  сосулек с карниза.
‘осульки отрывались и проваливались за кромку крыши, а потом снизу доносилсЯ
звонкий взрыв.
     Џирошников оглЯнулсЯ на ’олика и засмеЯлсЯ, счастливый.
     -- Њы вышли, малыш! -- крикнул он.
     Ћторвавшись от чердачного окна, он шагнул к железному лому и вырвал его
из снега.  ѓород лежал перед  ним, показываЯ свои красоты:  выпирал  в дымке
позлащенный купол €саакиЯ,  тЯнулись к небу острые  шпили, вдалеке был виден
клочок набережной с седыми от инеЯ фасадами домов.  Џирошников размахнулсЯ и
с  силою  всадил лом  в  ледЯную  корку. ЃронЯ треснула,  и ‚ладимир, поддев
льдину ломом, вывернул ее вбок и толкнул.
     -- ‚олодЯ, ‚олодЯ! -- донеслось сзади.
     Џирошников  оглЯнулсЯ.  Љричала  Ќаденька, высунувшаЯсЯ  из  чердачного
окошка и прижимавшаЯ к своему заплаканному и смеющемусЯ лицу головку ’олика.
Њолодой  человек засмеЯлсЯ от радости, хотел что-то  крикнуть, но  вдруг его
нога скользнула  по льду, Џирошников дернулсЯ, терЯЯ  равновесие, и  упал на
твердый лед. ‹ом  вырвалсЯ из руки и  рыбкой юркнул вниз, а через  мгновенье
зазвенел   страшным  звоном   на  асфальте.  Џирошников   расставил  руки  и
почувствовал, что неудержимо сползает книзу. Ћн глЯдел на Ќаденьку  и не мог
вымолвить ни слова, а она, окаменев, спрЯтала лицо  ’олика у  себЯ на груди,
крепко сжимаЯ пальцами его голову.
     Ќогти Џирошникова  царапали  лед,  а  ноги  пытались  найти  опору,  но
безуспешно.  „вижение ускорЯлось! ‘ердце бешено и  грубо стучало  изнутри по
ребрам, прижатым ко льду. ‚ладимир уже готов  был закрыть глаза и расслабить
тело,  но  тут Ќаденька  наконец, отпустив голову ’олика,  крикнула каким-то
птичьим призывным криком:
     -- „ержись!
     Џирошников уткнулсЯ  лицом  в  лед,  стараЯсь хоть зубами уцепитьсЯ  за
что-нибудь. ђот его  наполнилсЯ острыми  осколками  льда,  которые мгновенно
таЯли и смешивались с соленой кровью, сочащейсЯ из губ. ‹ед царапал ладони и
грудь, вонзаЯсь в тело  сквозь  рубашку. Џирошников вздрогнул  всем телом  и
напрЯгсЯ, ощутив себЯ в  этот миг монолитным куском  камнЯ, и  тут носок его
ботинка,  уже  провалившийсЯ было за кромку, но  усилием  воли  возвращенный
назад, уперсЯ во что-то твердое.  ќто  был  проржавевший  край  водосточного
желоба, закованный в лед и  выступающий  над  ним на какие-нибудь  несколько
сантиметров.
     Џирошников  почувствовал,  как  начала  крошитьсЯ  ветхаЯ ржавчина  под
тЯжестью его  тела, замершего на краю  крыши в  странной,  нелепой  позе; он
услышал незнакомые голоса сбоку и снизу, которые кричали  ему: "„ержись!" --
и, приподнЯв голову, заметил боковым зрением  спешивших ему на помощь людей,
а прЯмо перед  собою -- в проеме чердачного окна, увидел Ќаденьку с ’оликом,
которые, затаив дыхание, смотрели на  него, словно взглЯдом этим, всей силой
своей любви, удерживали на краю пропасти.