- Я не собираюсь играть в словесные игры! Вы и так тянули достаточно долго! Но ваш флот был разбит! Небольшие действия с нашей стороны - и он был бы вообще загнан в угол. Мы контролируем все пространство вокруг. Помощь извне для вас невозможна. Все, что может быть безрассудно послано из других систем, будет развеяно в пыль, и командованию об этом известно. - Он подался вперед. - Нам страшно не хочется подвергать вашу планету бомбардировке. Пожалуйста, не вынуждайте нас к этому! - Что ж, давайте, - ответил Холм. - Наши интенсенторы с радостью попрактикуются! - Но. Вы считаете, что блокраннеры смогут. Смогут. О, я знаю, насколько велика планета. Я знаю, что случайные маленькие суда могут проскочить мимо наших детекторных установок, ваших патрулей и станций. Но я знаю, какими маленькими должны быть эти суда, и насколько случаен должен быть их успех! Холм яростно запыхтел сигаретой, прежде чем ему удалось ее раскурить. - Да, конечно, - отрезал он. - Технический стандарт! Уничтожьте космический флот - и его планете придется уступить, иначе вы превратите ее в радиоактивную пыль! Неплохая работа для человека, а? Что же, мы с моими коллегами предвидели возможность подобной войны годы назад. Мы знали, что никогда не сможем создать флот, равный вашему, хотя бы только потому, что вы, ублюдки, имеете гораздо больше населения и территории. Но защита. Адмирал, вы стоите у конца долгой череды коммуникаций и складов. Пограничные миры не могут создать флот, подобный вашему. Ваш флот - детище всей Империи! Мы здесь готовились только к тому, чтобы достойно его встретить. Мы можем проглотить все, что вы намерены в нас швырнуть! - Абсолютно? - О`кей, допустим, при удаче, вам удастся приземлиться с боевым зарядным отделением, и оно может быть большим и грязным. Мы это выдержим, домашние охраны снабжены обеззараживающими средствами. Шанс за то, что ему удастся добиться чего-нибудь важного, равен шансу выиграть игру тройкой против королевского флеша. Ни один ваш корабль не сможет достаточно близко подойти к энергетическому прожектору, такому сильному, что он может разглядеть даже, что делается у вас в желудке! А у наших наземных фотонных генераторов нет ограничений ни в размере, ни в массе. Мы можем использовать целые реки воды, чтобы охладить их, пока их носы будут изгонять вас с нашего неба. А теперь скажите мне, почему в этом пылающем хаосе мы должны сдаваться? Кайал сел. Он почувствовал себя так, как будто ему нанесли удар в спину. - Неплохо было бы узнать, какие условия вы можете предложить, - монотонно сказал Льзу. "Спасение расы? Эти итриане должны быть чертовски гордыми, но не до безумия же". Надежда вновь ожила в Кайале. - Условия будут самыми почетными, - сказал он. - Ваши корабли должны быть конфискованы, но они не будут использованы против Итри, а персонал может отправиться домой, причем офицеры имеют право сохранить оружие. То же самое относительно вашей защиты. Вы должны согласиться на оккупацию и кооперировать с военным правительством, но будет приложено максимум усилий, чтобы все с уважением относились к вашим законам и обычаям; индивидуумы получат право подавать петиции с требованиями, а те земляне, которые превысят свой статус, будут наказываться так же сурово, как авалонцы в аналогичных случаях. В общем, если население будет правильно себя вести, я сомневаюсь что оно вообще увидит имперские суда. - А после войны? - Такие вопросы разрешает королевская власть, но думаю, что вы будете включены в состав Реорганизованного Сектора. И вы должны знать, что губернатор Саракоглу - человек деятельный и добрый. Насколько только это будет возможным, Империя позволит развиваться местному образу жизни. - Позволит! Весомое слово! Но пусть так. Давайте обсудим вопрос демократии. Сможем ли мы остановить возможную волну иммиграции, прежде чем она нас захлестнет? - Пожалуй, нет. Гражданам гарантирована свобода передвижения. Это одно из положений, за которые стоит Империя. Черт возьми, нельзя же так самолюбиво преграждать путь прогрессу только потому, что вы стоите за архаизм! - Обсуждать больше нечего. Всего хорошего, адмирал! - Нет, подождите! Вы не можете. Сами приговорить свой народ! - Если Круач и Парламент изменят свои точки зрения, вы будете проинформированы. - Но послушайте! Вы позволяете им умереть ни за что, - с жаром заговорил Кайал. - Эта граница должна быть укреплена. Вы, весь Доминион, Итри все равно не сможете помешать этому процессу. Вы можете только продолжать убийства, весь этот фарс. И вы будете наказаны за свое упрямство тем, что вам придется принять мир на более худших условиях, чем вы могли бы получить! Послушайте, в этом деле не одна сторона: вы войдете в состав Империи! Вы получите возможность торговать, получите широкие контакты, защиту! Соглашайтесь на сотрудничество, и у вас будет равноправное государство, со всеми привилегиями, какие только возможны. Через несколько лет все индивидуумы получат земное гражданство. Естественно, весь Авалон станет частью Великой Земли. Ради любви к богу, будьте реалистами! - Мы и есть реалисты! - Сказал Льзу. Холм усмехнулся. Оба экрана померкли. Несколько мгновений Кайал сидел, глядя на них невидящим взглядом. "Они не могли говорить серьезно. Не могли!" Дважды он протягивал руку к интеркому. Нужно повторить вызов. Может быть, это какое-то детское упрямство, чтобы вынудить Империю пойти еще на какие-нибудь уступки? Рука его упала. "Нет, я отвечаю за наше собственное достоинство!" Решение пришло само. Пусть план "Два" будет отложен. Оставить необходимые военные силы охранять Авалон. На это понадобится не так уж много судов. Единственная реальная возможность помешать переправке значительных ресурсов этого мира на Итри и защитить Империю от баз Авалона. Осада потребует большего количества людей и кораблей, чем этого потребовала бы оккупация, но придется их потратить. Важным было не упустить момент. Свободные корабли должны быть немедленно отосланы к Кхрау и Хру на тот случай, если там повторятся подобные попытки. К первой системе он поведет флот сам, ко второй - его помощник. То, что они узнали здесь, очень им поможет. И он был уверен, что в дальнейшем их ожидают быстрые победы. Служба безопасности попала впросак в деле изучения действенности авалонского оружия, но не самого факта: его скрыть было невозможно. По некоторым сведениям он знал, что остальные планеты не имели своего ворчащего Дэннеля Холма, способного за годы развить такую защиту. Он знал, что другие итрианские колонии обладают маленькими и плохо скоординированными между собой флотами, а сами миры не вооружены. Кетлен, солнце этого сектора, являло собой большую угрозу. Но пусть себе показывает свою силу, Кайал надеялся, что враги его будут достаточно благоразумны и капитулируют раньше, чем он поразит их в самое сердце. "А потом, после короткого перемирия, несколько искалеченных молекул подарят нам Авалон. Отлично! Лучше, чем борьба. Знают ли они об этом? Хотят ли они лишь продлить на несколько недель, не больше, иллюзию свободы? Что ж, надеюсь, цена, которую им придется за это заплатить - жизни, разрушения, реконструкция всего их общества, - надеюсь, что эта цена не покажется им непомерно большой, потому что терпение - это то, что станет для них основой дальнейшего существования!" Перед заходом солнца Ферун покинул Миствуд. В тот день его родной край вполне отвечал своему названию. Туман стелился холодной сырой дымкой, тянувшейся со стороны моря. Особенно густой она была вокруг деревьев, так что они казались странными и призрачными; влага капала с ветвей на опавшие листья, образуя в некоторых местах маленькие озерца прозрачной воды. Но дальше, в глубине острова, где остался Старый Авалон, раздавались звуки, пугавшие животных. Они неслись от дома Феруна. Собирались крылья. Звук трубы прорезал тишину ночи. Впереди шли его сыновья, встречая товарищей по чосу. Они несли тело, положенное на носилки. Рядом летели его ухоты, озадаченные неподвижностью своего хозяина. Потом шла вдова. За ней - его дочери, их мужья и взрослые сыновья, несущие факелы. Били по воздуху крылья. Свет прорезал тьму. Шествие поднималось в воздух. Когда факелы оказались вознесенными над завесой тумана, тот обратился в голубоватый призрачный занавес над бледным, как лед, свечением на востоке. На западе, над морем, сверкали королевским пурпуром последние звезды. А процессия продолжала подниматься, пока не достигла тех слоев воздуха, которые только можно было достичь. Здесь воздух был разреженным и холодным, но на краю мерцающего мира снежные пики Матери погоды уже согревались еще скрытым от взоров солнцем. Кортеж направлялся к северу. Дэннель Холм и его семья, следующие за остальными в тяжелом снаряжении и масках для дыхания, видели над собой мелькание крыльев. Они едва различали свет факелов, казавшийся им таким же далеким, как свет самых далеких звезд. Более отчетливым было биение крыльев. Если не считать этого, тишина была полной. Они достигли земель, сохранивших свою первозданность - уступы, валуны, быстро бегущие речки. Здесь сыновья Феруна остановились. Раскинув крылья, парили они в первых волнах тепла еще не наступившего утра. Впереди была мать, по бокам - члены клана, сзади - чос. И вот над горами поднялось солнце. К Феруну подлетел новый Виван Миствуда. Еще раз он протрубил сигнал и трижды выкрикнул имя умершего. Подлетела и Марр и запечатлела на лбу мужа прощальный поцелуй. Потом Виван произнес слова Новой Веры, которым было тысячи лет. - Высоко летел твой дух над многими ветрами, но внизу настиг тебя наконец крылатый Бог охоты! Ты встретил его в гордости, ты сражался с ним доблестно, от тебя он узнал о чести! Умри же теперь, оставшееся да будет водой и листьями, да поднимется ветром. А ты, дух, останься навсегда незабвенным! Сыновья подняли носилки. Тело упало, а за ним упали факелы. Марр двинулась вперед и вниз, начав танец неба. Остальные последовали за ней. Повиснув между пустотой и вечностью, Дэннель Холм сказал Кристоферу: - А эти земляне думают, что мы им сдадимся! ГЛАВА 11 Льзу из Тарнов заговорил: - Мы встретились на Великом Круаче Авалона, где свободный народ может избрать свой путь. Наш враг потерял повсюду много силы, направленной против нас. Но это не победа, ибо оставшиеся суда устремятся против Доминиона. Тем временем он оставил значительное количество судов, которые должны отрезать нас от остального мира. Вряд ли они нападут на нас. Но они будут искать и стараться уничтожить наши базы на родственных планетах и те наши военные корабли, которые остались в космосе. Мы можем до бесконечности развивать нашу защиту. И все же нельзя поручиться за то, что мы будем покорены. Возможно, что это и правда. Потом он объявил, что мы можем ожидать лучшего обращения, если сдадимся сейчас, чем если будем продолжать войну, хотя самое лучшее, на что мы можем рассчитывать - это попасть под власть имперского закона и обычаев. И это, конечно, правда. Те, кто говорили от вашего имени, отклонили эти предложения, так как не могли поступить иначе, пока вы все не соберетесь и не решите. Я напоминаю вам о сложностях продолжения войны и о жестоких условиях мира, которые ожидают нас в случае поражения. Более того, я напоминаю вам, что если мы все-таки продолжим сопротивление, свободному народу Авалона придется отказаться от многих своих прав и подчиниться диктату военных лидеров настолько, насколько этого потребует обстановка. - Что говорят чосы? Он и его коллеги стояли на старинном участке, расположенном на Первом Острове Гесцерианского моря. За ними возвышался дом Дэвида Фалкайна. Перед ними зеленая лужайка полого спускалась к берегу и прибою. Но не было видно никаких кабин, никаких палаток, ни один корабль не стоял на якоре, не было потока делегатов, стремящихся занять свои места под деревьями. На церемонии не было времени. Выбранные на региональных митингах и индивидуумы, желающие говорить, сообщались с остальными с помощью электронной техники. Вооруженный компьютерами штаб работал на полную мощность. Несмотря на нелюбовь к речам среднего итрианина, несмотря на его всегдашнюю боязнь показаться смешным, рассуждая об очевидных вещах, все же, когда почти два миллиона взрослых оказались перед лицом такого серьезного, как этот, момента, желающих высказаться должно было оказаться столько, что без отбора ораторов выступлений хватило бы на год вперед. Тем, кому слово было предоставлено, предстояло ждать своей очереди. Аринниан знал, что его должны вызвать. Он расположился рядом с Айат перед большим экраном. Они сидели на широкой передней скамье. За ними громоздились ряды сидений, на которых восседали члены дома Литрана и Блоусы с хозяевами во главе. Медленно произносимые слова Льзу только усугубляли тишину большого темного помещения, чьи стены были увешаны оружием. И так же подчеркивал эту тишину шелест перьев, стук когтей или алатана, когда кто-нибудь слегка шевелился. Воздух был пропитан запахом дерева и итрианских тел. Ветерок, проникающий в открытое окно, добавлял к ним еще запах сырой земли. Он шевелил свисающие с флагштоков знамена. - Отчитаться о фактах, касающихся. На экране возникло изображение ранчера. За ним виднелась прерия Северного Коронана. Пастбище вдали, стадо нагруженных ношей циррауков, ведомое каким-то юнцом. Появившийся на экране заговорил: - Запасы продовольствия, сделанные на равнинах Лонг-Бич, были в этом году удовлетворительными. Прогнозы на новый сезон оптимистические. Нам удалось добиться того, что 75% запасов мяса в бункерах надежно защищены от радиации, и мы надеемся также успешно решить остальные задачи к середине зимы. Детали можно узнать в Центральной Библиотеке. Я закончил! Снова возникло изображение Верховного Вивана, и тот вызвал следующего из выступающих. Айат схватила Аринниана за руку. Он почувствовал, как бьется кровь в ее пальцах, когти на двух больших пальцах причиняли ему боль. Он посмотрел на нее. Бронзово-коричневый гребешок был поднят, янтарные глаза светились, как факелы. Меж полуоткрытых губ сверкали клыки. - Сколько можно продолжать это бесполезное жужжание? - Выдохнула она. - Они должны знать всю правду, прежде чем решать, - прошептал он ей в ответ и почувствовал, что в спину ему устремились неодобрительные взгляды. - Что решать, когда Водан в космосе? - Ты помогаешь ему своим терпением, - сказал он и подумал: "Интересно, кто я такой, чтобы давать советы? Хорошо, Айат была молода, я тоже, но сегодня я чувствую себя постаревшим, и так жестоко, что она не может даже надеяться на получение известия о том, с кем помолвлена, до самого конца войны. Ни один корабль не может передать сообщение на осажденный Авалон". По крайней мере, было известно, что Водан среди тех, кто бежал. Слишком многие корабли вернулись на орбиту грудой обломков. Потери землян, конечно, были еще более значительными, благодаря ловушке Феруна и Холма. Но и итриан погибло так много, слишком много, подумал Аринниан, а что значит миллион землян? - .Вызывается глава охраны Западной Короны! Он встал и сообразил, что будет гораздо удобнее, если он произнесет свою речь сидя. Он снова сел и начал говорить: - Я - Аринниан из Врат Бури. Мы в хорошей форме, вооружены, тренируемся, принимаем рекрутов по мере их поступления. Но нам нужны дополнительные силы; поскольку еще никто не сказал об этом, я бы хотел напомнить всем, что, кроме офицеров, все несут службу по охране лишь в определенное время, причем время добровольцев может быть сокращено до такого минимума, чтобы это не мешало повседневной работе. Наша секция кооперируется с североорнезианской и теперь протянулась через весь архипелаг, и мы намерены аналогичным образом продолжить ее к югу и востоку до тех пор, пока не соединимся с Бреданом, Фьери и Островами Щита, чтобы обеспечить непрерывной защитой весь периметр Короны. От имени моего отца, Первого марчвардена, я хотел бы указать на значительную брешь в защите Авалона. Речь идет о почти полном отсутствии охраны в экваториальной зоне. Там нет ничего, кроме нескольких прожекторов и орудий. Конечно, континент необитаем, это правда, но землянам об этом тоже известно, и если они решатся на вторжение, то вряд ли станут заботиться при этом о сохранении местной экологии. Я хотел бы получить предложения по этому поводу и передать их дальше по нужным каналам. - Во рту у него пересохло. - Я закончил. Он глубоко вздохнул. Айат взяла его за руку, на этот раз ее пожатие было более нежным. Судьба оказалась к нему милостивой - никто не задавал вопросов. Он вполне мог бы провести дискуссию по техническим проблемам с несколькими знающими особами, но два миллиона - многовато для человека, не обладающего политическими инстинктами. Разговор казался бесконечным. Вот наконец было объявлено о голосовании, но до того момента, когда Льзу объявил об том, что, согласно данным, 83% высказались за продолжение сопротивления, прошло чуть меньше шести часов. Люди не могли бы проделать все это так быстро. - Что ж, - сказал Аринниан, возвышая голос в шуме расправляемых крыльев, - ничего удивительного! Айат схватила его за руку. - Идем, - сказала она. - Надень пояс. Я хочу немного размять крылья перед обедом! Лил дождь, пахнущий небом. Когда они поднялись к облакам, то оба свернули к востоку, желая отделаться от товарищей по чосу, тоже нуждавшихся в физической разминке. Белели гребни снежных пиков и ледников, появились первые звезды, и наравне с ними сверкали несколько движущихся точек, орбитальные крепости. Они летели в молчании, пока она не сказала: - Я бы хотела присоединиться к охране! - Гм?. А, да, конечно! - Но не к летающему патрулю. Это нужное дело, я знаю, и приятное, если погода хорошая. Но мне не нужны удовольствия! Смотри, вон там поднимается Камелот. Может быть, Водан скрывается внутри его мертвой луны и ждет шанса рискнуть своей жизнью. - Что бы ты предпочла? - Спросил он. Движение ее крыльев было более уверенным, чем ее голос. - У тебя, конечно, целая прорва работы. Твой штат, несомненно, слишком мал, иначе ты бы не был так занят и не уставал бы так. Не могла бы я помочь? - М-м. Но. - Быть твоей ассистенткой, посыльным, секретарем? Я могу воспользоваться помощью электрокрама и через несколько дней буду готова приступить к работе. - Нет. Это слишком трудно. - Я постараюсь. Испытай меня. Если я не справлюсь, уволишь меня, и мы все равно останемся друзьями. Но я думаю, что смогу. Может быть, я справлюсь лучше многих других, тех, кто не знал тебя все эти годы и кто лучше подойдет для другой работы. Я смышленая и энергичная. Разве нет? И. Аринниан, мне так нужно быть с тобой! Так мне легче пережить это ужасное время! - Она потянулась к нему. Он схватил ее за руку. - Хорошо, мой боевой друг! - И в тусклом свете звезд она была так же прекрасна, как в свете солнца или луны. - Да, я назначу голосование на завтра, - сказал Мэттью Викери. - И как, по-вашему, оно пройдет? - Спросил Дэннель Холм. Президент вздохнул: - А вы как думаете? О, военная фракция в Парламенте не имеет такого большинства, как в Круаче. Некоторые члены охотнее выразят свое мнение голосованием, нежели почтой. Но я видел результаты анализа почты, телефонных звонков и. Да, вам удастся протащить свою проклятую резолюцию. Вы получите необходимую вам власть, приостановив функции гражданского правительства, чего и добиваетесь. Мне очень хочется, чтобы вы прочли хотя бы некоторые из писем или просто просмотрели бы ряд записей. Я никогда не представлял, что в душах разумных существ столько древнего безумия. - Борьбу за свой дом вы считаете безумием? Викери поджал губы: - Да, когда она не может быть выиграна! - Я бы сказал, что мы уже кое-что выиграли. Мы разгромили огромную земную армаду. Мы пытаемся достичь еще больших результатов на Итри. - Неужели вы действительно верите в то, что Доминион способен победить Империю? Холм, Империя не пойдет на компромисс! Встаньте на эту точку зрения хотя бы на минуту, если можете, единственный хранитель границ, защищающий их от вторжений варваров и чуждых цивилизаций, имеющих водородное оружие. Империя должна поддерживать веру в себя, в свою неуязвимость, иначе с ней все будет кончено. - Мне до слез жаль Империю, - сказал Дэннель Холм, - но его Величество должен решать свои проблемы за счет кого-нибудь другого. Мы ему так просто не сдадимся! Кроме того, вы же знаете, что земляне не собираются высаживаться на Авалон. - Им это и не нужно, - ответил Викери. - Если возникнет такая необходимость, они вернутся с новыми силами. А тем временем нам нужно придти в себя. - Он глубоко вздохнул. - Я считаю, что ваша игра будет стоить чрезвычайно. - Прошу вас. Во-первых, не игра, а изобретение. Во-вторых, не моя, а наша! - Но неужели вы не понимаете, что в дальнейшем для нас не останется ничего, кроме неизбежного мира? Сейчас мы можем добиться великолепных условий. Я уже имел дело с губернатором Саракоглу и знаю, что он проследит за тем, чтобы соглашение было честным. По здравому размышлению, что такого плохого в том, чтобы войти в состав Империи? - Ну, начать с того, что мы нарушаем присягу, принесенную нами Итри. Простите, приятель, смертельная гордость не позволяет! - Вы сидите здесь и говорите всякие устаревшие слова, но вот что я вам скажу: ветры изменений все крепчают! - Насколько я понимаю, и эта фраза достаточно стара, - сказал Холм. - Ферун тоже знал одну старинную фразу и любил ее цитировать. Как она звучит? В их звездный час. Табита Фалкайн оттолкнулась от пристани. Кливер и мачта заскрипели под ветром. Светлая открытая лодка закачалась среди шипящей пены и устремилась вперед. Выйдя из бухты, она оказалась в открытом море и понеслась над волнами. - Мы скользим! - Крикнул Филипп Рошфор. - Конечно, - отозвалась Табита. - Это гидрофойл. Держитесь! - Она надела шлем. Лодка качнулась и накренилась на один бок. - Нет киля? Что же вы используете для горизонтального сопротивления? Она указала на старинного вида изогнутые доски, что возвышались над каждым поручнем. Вот что! Конструкция итриан! Они знают о путях ветров больше, чем это могут вообразить себе человеческие компьютеры. Рошфор озирался, восхищаясь панорамой вокруг. Вид был великолепен. Кругом, сколько хватало глаз, перекатывались крупные волны, синие с фиолетовыми и зелеными искорками, пронизанные солнечным светом, увенчанные белыми шапками пены. Они ворчали и вздыхали, и брызгались каплями воды, солеными на губах и такими хлесткими, что в тех местах, где они касались тела, на нем выступали красные пятна. Воздух был прохладным, но не холодным, и напоен жизнью. Сбоку с удивительной скоростью двигались изумрудные высоты Сент-Ли. Но, он вынужден был это признать, самым великолепным из всего окружающего была высокая загорелая девушка, которая стояла, дымя трубкой, с похожим на коршуна домашним животным на плече. На ней не было ничего, кроме кильта, развеваемого ветром, и, конечно, ножа и бластера на боку. - Сколько, вы говорите? - Спросил он. - Около тридцати пяти километров. При такой скорости пара часов. Не стоит возвращаться раньше захода солнца, когда высыпает много звезд, так что у нас будет достаточно времени на то, чтобы хорошенько оглядеться! - Вы очень добры, донна, - осторожно сказал он. Она рассмеялась: - Нет, я рада возможности выбраться оттуда. Особенно потому, что меня очень привлекают эти морские растения. Если верить экологам, местами они могут покрывать территорию, равную по величине среднему острову. А один рыбак говорил мне, что он видел среди таких зарослей иракена. Надеюсь, мы его найдем. Это редкое зрелище! Они довольно миролюбивые животные, хотя мы все равно не осмеливаемся приближаться к существу такой величины. - Я имел в виду не только эту экскурсию, - сказал Рошфор. - Вы принимаете меня, военнопленного, в своем доме как гостя. Табита пожала плечами: - Почему бы нет? Мы не боимся пустой болтовни. От нее все равно не будет никакого толку. - Во взгляде ее сквозила искренность. - Кроме того, я хочу узнать вас! Внутренне сжавшись, он спросил себя, насколько хорошо она хочет его узнать. Она помрачнела. - И, - сказала она, - я надеюсь. Что вы поймете случившееся. Вы видели, как Драун убил вашего друга. Вы должны понять, что это не бессмысленное убийство. Он очень несдержан: чуть что - и выхватывает оружие. А сейчас война. Он выдавил из себя улыбку: - Она будет не всегда, донна! - Меня зовут Табита, Филипп, или Хилл, когда я говорю на планхе. Нет, конечно. Это верно. Когда вы вернетесь домой, я бы хотела, чтобы вы не думали об итрианах как о чудовищах. - Итрианах? Вы? - Он поднял брови. - А кто же еще? Авалон принадлежит Доминиону. - Так будет уже недолго, - сказал Рошфор и торопливо добавил: - Когда этот день придет, я сделаю все, что смогу, чтобы показать вам, что и мы, земляне, тоже не чудовища! Он не мог понять, как она может так искренне улыбаться. - Если подобная мысль доставляет вам радость, то что ж, думайте так. Но боюсь, что вы не найдете здесь особенно много удовольствий. Плавание, ловля рыбы, гребля, прогулки пешком. Да, и чтение. Я страшно люблю приключения, и у меня их много, некоторые доставлены прямо с Земли. Но это, пожалуй, и все. Я единственный человек, имеющий постоянную резиденцию в Сент-Ли, но мои дела и обязанности по Домашней охране заставляют меня подолгу бывать в других местах. - Я справлюсь, - сказал он. - Конечно, со временем, - отозвалась она. - Настоящие итриане не настроены к вам враждебно. Главным образом, они смотрят на войну как на нечто неизбежное, на голод, например, когда вынужден кого-то убить ради того, чтобы накормить своих малышей, но ненавидеть его при этом не будешь. Они не станут болтать с вами запросто, но если вы захотите сыграть в шахматы, то найдете желающих. Табита поправила парус. - И все же, - сказала она, - авалоняне любого типа не выдумали столько массовых развлечений, сколько, как я слышала, люди империи. И на экранах вы ничего особенного не найдете, кроме новостей, навевающих сон учебных программ и классических драм, которые, возможно, ничего для нас не значат. Так что. Когда вам станет очень скучно, скажите мне, и я устрою для вас поездку в какой-нибудь город, Грей или Центаур. - Не думаю, чтобы это было нужно, - сказал он и мягко добавил: - Табита. Дальнейшие его слова были искренними: - Нет, я чувствую себя виноватым за то, что больше не скорблю о случившемся со мной, что принимаю свою фантастическую удачу, как будто так и должно быть. - Ха! - Усмехнулась она. - Когда-нибудь я подсчитаю, сколько раз вам повезло! Остров, на который вы попали, необжитый, чистый старый Авалон, плюс еще населенный экземплярами мерзостных созданий! - Неужели вооруженный человек, находящийся все время настороже, должен бояться здешних животных? - Ну, без сомнения, вы смогли бы подстрелить спадатонта, прежде чем он успел бы на вас наброситься, хотя рептилоида убить нелегко. Но насчет пары ликозауроидов я не высказывалась бы так смело, а вот если бы по вашим брюкам побежал каккелек. - Табита сморщилась. - Это все наземные тропические животные. Но еще больше неприятностей могут доставить растения. Вот, например, неподалеку от того места, где вы стояли, я заметила дупло, полное сухих листьев. Вы не итрианин, чтобы вдохнуть их запах и выжить. - Бр-р-р! - Сказал он. - Какой неисправимый романтик дал название этому месту? - Праправнучка Дэвида Фалкайна, когда он решил, что это - то место, куда нужно идти, - ответила она, и голос ее вновь звучал серьезно. - Не говоря уж ни о чем другом, проблема состояла в том, чтобы дать местной природе шанс. Это как с кентаврами, из-за которых в Экватории были введены ограничения, потому что они использовали для своих инструментов камень и кость, и может быть, через миллионы лет смогли бы стать разумными. И, между прочим, они строят свою оборону так же, как предлагали итри, охотники-итри, а не люди. Она повела рукой. - Посмотрите, - сказала она, - это наш мир. И он останется нашим! "Нет, - подумал он мрачно, - ты ошибаешься, Табита-Хилл. Мой адмирал намерен нажимать на твоих итриан до тех пор, пока у них не будет иного пути, кроме как сдать все моему Императору!" ГЛАВА 12 Через неделю после той огненной схватки земная армада двинулась вперед. Кайал сознавал, что, несмотря на зловещее начало, его компании суждено стать классическим примером в учебнике. Действительно, решение, принятое им относительно Авалона, классифицировало ее совершенно однозначно. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы поразить врага, обладая такой силой. Как и было предсказано, ни одна другая колониальная система не обладала силами, которые даже отдаленно можно было бы сравнить с защитой Лауры. Обращение с теми, что имелись в наличии, было довольно умелым, но шансов на победу у них не было. Так что любой мясник мог бы расходовать жизни и корабли и перемалывать своего противника в порошок в течение месяцев. Данные, собранные помощником Кайала, и его собственные заключения доказывали, что его враги именно этого от него и хотели. Они, в свою очередь, будут добиваться отсрочки, посылать свои корабли в набеги на земные эскадры, пытаться втянуть в игру третью сторону, Мерсей, например, и, в целом, пытаться сделать войну для Земли настолько дорогостоящей, чтобы та сочла мир более предпочтительным. Кайал сомневался, чтобы это сработало, пусть даже при таких благоприятных обстоятельствах. Он знал людей, сидящих у политического руля. И все равно он считал, что его долг - избежать победы, добытой изнурением, долг перед обоими королевствами. Поэтому он полагался не на медленное и осторожное продвижение, где каждый шаг должен тщательно изучаться, прежде чем будет предпринят следующий, но на внезапный удар. От крайних точек орбит Кхрау и Хру до Центра было несколько дней полета. Кайал оставил в каждой системе по несколько кораблей из оккупационных отрядов, главным образом технический персонал. Силы эти казались смехотворными. Марчварден Руса собрал гораздо большие и устремился на освобождение Кхрау. Земляне немедленно послали сообщение о случившемся. Удивительно быстро появилась большая часть основного флота, и войска Руса были уничтожены. На Хру 3 чоса подняли восстание. Они уничтожили часть гарнизона. Тогда ударили орудия из космоса. Понадобилось не так много выстрелов, чтобы осада имперцев была снята. Виваны были окружены и расстреляны. Это было проделано с полным уважением к их достоинству. Некоторые из них, делая последнее заявление, обратились к своим людям с призывом сотрудничать с представителями войск, что были посланы с Эсперансы на захваченные территории. Тем временем вторгшиеся устремились к Кетлену. От главного войска отделялись части, захватывающие систему за системой. Кайал не беспокоился о том, чтобы занять большую часть из них. Он довольствовался тем, что разбивал войска их защитников, после чего направлялся дальше. Через шесть недель солнце Итри было окружено сданными позициями. Теперь армада углубилась во владения Доминиона, находясь более чем в 50 световых годах от ближайшей имперской базы. У орнитоидов еще не было такого шанса для изоляции врага. Если бы они собрали все, что имели для решающей битвы, не мгновенной, конечно, но такой, которая могла бы длиться недели - они, быть может, смогли бы выиграть в численности. Но они не обладали необходимыми для этого снаряжением и боеприпасами, тогда как Империя обладала. Кайал создал им для этого все условия. Они приняли их. Битва Иарро Кластер длилась восемь стандартных дней, считая от первой стычки и кончая бегством последнего из немногих уцелевших итрианских кораблей. Но первые два из этих дней были лишь прелюдией, а три последних - лишь увертюрой битвы. Детали подробно изложены в отчетах. Суть же заключается в том, что Кайал в полной мере воспользовался двумя основными преимуществами. Первая заключалась в неожиданности: ему удалось скрыть, какое огромное число ракетоносцев имеется в его резерве. Вторая заключалась в организации: он играл на своем флоте, как на инструменте, посылая на смерть все новые и новые части плохо скоординированного войска противника. Возможно, у него было и третье преимущество - гениальность! Когда мысль об этом пришла ему в голову, он сурово осудил себя. Остатки сил Доминиона ринулись назад, к Кетлену. Кайал лениво преследовал их. Итри был несколько меньше Авалона, несколько суше, облачный покров его был немного тоньше, и поэтому земля была видна из космоса более отчетливо, коричнево-рыжеватая за дымкой, под светом более холодного и желтого, чем Лаура, солнца. И все же, плавая среди звезд, он выглядел прелестно. Кайал оставил видеоэкран включенным и время от времени поглядывал на него, отвлекаясь от приборов. Верховный Виван Траувей сказал: - Это наглость, что вы вторгаетесь в наш дом! - Англик его был гладким, но он, для полной ясности произношения, прибегнул к помощи вокализатора. Кайал встретился со взглядом немигающих желтых глаз и ответил: - Вы согласились на переговоры. Я верю в вашу честь. - "Я также полагаюсь на свою Супернову и ее экскорт. Нужно напомнить ему об этом". - Эта война - глубокая печаль для меня. Мне бы страшно не хотелось уничтожать даже самую малую часть вашего мира или отбирать жизни у ваших столь одаренных людей. - Может быть, это не так легко и сделать, адмирал, - медленно проговорил Траувей. - У нас есть защита! - Это известно. Виван, могу ли я говорить прямо? - Да. И особенно потому, что, как вы понимаете, решение не может быть двойственным. "Нет, но полмиллиона итриан втянуты в это дело, - подумал Кайал. - Мне кажется, будто я ощущаю их присутствие. Какого рода это правительство? Его нельзя назвать демократическим в полном смысле этого слова, как вообще нельзя прикрепить к нему ни один из земных ярлыков, равно как и само слово "правительство". Можем ли мы, люди, научиться здесь чему-нибудь? Все наши попытки как будто разбиваются о стену, и единственный действенный вариант, который мы нашли - грубая простота кайзера". - Я благодарю, Виван, - сказал Кайал, - и призываю вас и ваших людей поверить в то, что мы не станем нападать, если только нас не принудят к этому обстоятельству. Пока что причин к этому у нас нет. Цель наша достигнута. Теперь мы можем с успехом провозгласить свои права на границах. Любое возможное сопротивление было бы спорадическим и, да позвольте мне употребить это слово, патетическим! Сравнительно малая сила может блокировать Кетлен. Да, естественно, отдельные корабли могут время от времени проскакивать. Но вы будете полностью отрезаны от всех владений, союзников, связей. Подумайте, пожалуйста, о том, сколько времени Доминион смог бы продержаться при таких условиях как политическое единство! И подумайте, пожалуйста, о том, как подобные бесконечные траты и бесконечное нервное напряжение повлияют на отношение Империи. Раньше или позже будет принято решение об отсечении источника раздражения. Я не говорю о том, справедливо это или нет, но лишь констатирую сам факт. Сам я просто буду вынужден повиноваться приказу открыть огонь. В случае особо отрицательного отношения я, впрочем, мог бы подать в отставку. Но у его Величества достаточно адмиралов. Покой сгустился вокруг распятого Христа. Наконец Траувей спросил: - Вы призываете нас сдаться? - Я призываю вас к прекращению военных действий, - ответил Кайал. - На каких условиях? - Взаимное прекращение огня, конечно. Определенно! Пленные корабли и прочее будут задержаны Землей, но пленные обеих сторон будут возвращены. Мы оставим оккупационные войска в системах, которые мы уже захватили, и займем те миры, провозглашенные частью Империи, в которые мы еще не входили. Местные власти и население должны будут подчиняться оставленным на местах военным властям. С нашей же стороны мы гарантируем уважение к законам и обычаям, к правам на свободу слова и петиций, поощрение экономических связей, способствование возобновлению торговых отношений, как только это станет возможным, сохранение независимости любого индивидуума, желающего продавать свою собственность на открытых торгах и менять место жительства. Определенные части войск останутся возле Кетлена и время от времени будут вмешиваться и в коммерческие дела, если только им не придется проверять, не посылаются ли куда-нибудь воинские отряды или снаряжение. Перья пришли в движение. Кайал пожалел о том, что не умеет читать по ним. Голос по-прежнему оставался монотонным: - Вы все же требуете сдачи. Человек покачал головой: - Нет, сэр, не требуем. Собственно говоря, предъявляя подобные требования я бы просто нарушил свои полномочия. Конечные соглашения - дело дипломатов. - Что мы выиграем, если заранее согласимся на поражение? - Многое, - Кайал выпрямился. - Уважая ваши возможности, я не сомневаюсь в том, что вы проконсультировались с вашими специалистами по человеческой социодинамике. Грубо говоря, вам предстоит преодолеть два влияния: одно - негативного свойства, другое - позитивного. Негативным является ваше желание возобновления военных действий. Вы помните о том, что большая часть вашей промышленности все еще сосредоточена в ваших руках, что у вас осталось значительное количество кораблей, что ваш дом хорошо защищен, и прорыв этой защиты обойдется нам в значительную сумму. Виван, люди Итри, я самым торжественным образом заверяю вас в том, что Империя не собирается уничтожать вас. Зачем нам брать такой груз на себя? Что может быть хуже, чем потеря высокоразвитой цивилизации. Мы желаем получить вашу дружбу, она нужна нам. Среди прочих причин, эта война была затеяна и для того, чтобы преодолеть причины раскола. Давайте же теперь попытаемся договориться. Верно, что я не смогу предсказать форму грядущего мирного договора. Но я прошу вас обратиться к многочисленным заявлениям, сделанным Империей. Они достаточно ясны, ибо очевидно, что самое выгодное для Империи, чтобы на ее слово можно было положиться. Доминиону придется отказаться от некоторых территорий. Но можно договориться о компенсации. И, конечно, везде, где ваши границы сольются с нашими, вас ждет целая вселенна