денное внутри башни настолько потрясло их, что о намерении разобраться с тем, кто имеет обыкновение перерезать веревку, гномы тотчас же забыли. Все внутренне убранство башни было безжалостно исковеркано, изуродовано и содрано. Фолко сразу же стало понятно, откуда во дворце Короля триста лет назад появилась такая невиданная красота и эстетика. Безжалостными руками камнетесов со стен башни были сколоты все плиты с вкрапленными в стену драгоценностями. С полов был содран даже древний, негниющий линолеум, а вся побелка с потолка была аккуратно смыта и перенесена во дворец, где самые умелые маляры разбрызгали ее по дворцу. То же, что осталось внутри башни внушало тошноту и отвращение. Вся красота черпалась из истоков безумного ужаса, царившего в голове того архитектора, который проектировал башню. В архитектуре башни словно отразился чей-то предсмертный крик, отразился чей-то безумный остекленевший взгляд. Мешанина стекла, железа и пластика, вкупе с безжалостно содранными убранством могла восхитить только такого же маньяка, который напившись до чертиков занимался чертежами. Вдобавок ко всему, на черных грубых стенах руками тех самых камнетесов, чьи тела в целях предупреждения были вмурованы в стены сооруженного саркофага, были нарисованы неприличные рисунки, причем с таким содержанием, что даже Бивис и Батхед бы застенчиво покраснели. Вдобавок ко всему, строители употребили на это волшебные, несмываемые мелки, смыть которые было невозможно без применения древней магии. Эти рисунки, казалось, жили своей внутренней жизнью, настолько живо горели они в полумраке. Многочисленные пивные бутылки, кучи засохшего кала и использованной туалетной бумаги лишь дополняли пейзаж. - Это ж как надо было изощриться, чтобы такое придумать! -- воскликнул покрасневший Торин, глядя на картинку с условным названием "Белоснежка и семь гномов". - Ага, - восторженно вторил ему Малыш, разглядывая что-то вроде картинки "Прячась за колоннами, добрый принц соблазняет Золушку". -- Это псих какой-то рисовал, - сообщил свое мнение маленький гном. -- Надеюсь, тут во всем замке так стены разрисованы? Троица разбрелась по всему замку в надежде найти хоть сколько-нибудь завалящие сокровища. Но все было тщетно. Король Арагорн очень тщательно разобрал все убранство по кусочкам, оставив на ободранном полу только бланки неоплаченных счетов и опротестованных векселей. Но то, что увидел Фолко в следующей комнате разительно отличалось от остального. Вместо привычной уже похабщины, стена была разрисована надписями типа "Эльфы -- казлы!", "Смерть бессмертным эльфам!" и "Гэндальф - кизлодда!". В подтверждение своей позиции, неизвестный привел убийственный довод. Под этими надписями кровью была намалевана еще одна "Глаз эльфа -- глаз народа!". Под надписью в стеклянной банке плавал настоящий человеческий глаз. "Кто не с нами, тот без глаза!" - так заканчивалось это безмолвное выступление. Судя по крови, надпись была совсем свежая. Неизвестный враг опередил наших друзей. Фолко поднял с пола кожаную книжицу. - Сделана из кожи эльфа, - так было написано на кожаной обложке. -- Олмер Боромирович Денеторский, - значилось внутри книжицы. На хоббита с фотографии взирала морда того детины, который беседовал с хоббитом у Мории. Под глазом морды красовался синяк, на лбу крестом был наклеен пластырь. На лице небритая щетина двухдневной давности. - Ну и морда, у тебя, Шарапов, - подумал Фолко, закрывая книжицу и чуть не выронил ее. - Эльфа звали Плексиглас, ха-ха-ха! -- было написано на задней странице кожаной обложки. Хоббит вздохнул, набрал полную грудь воздуха и громким криком призвал к себе гномов. Он показал им книжицу и те принялись хохотать, катаясь по полу. Фолко сплюнул и принялся спускаться вниз. При этом, он в отместку, вновь полоснул ножиком по веревке. Вес хоббита она выдержала, а вот вес гномов оказался для нее непосильным. Словом, после того, как гномы отсмеялись вволю и начали спускаться, не прошло и пяти секунд, как они с громкими криками полетели вниз, и набили себе очередные синяки и шишки. Но хоббит вновь вывернулся. Нахмурив брови, он заорал на Буратино. - Упустили! Проворонили! Просрали! Пиноккио хреновы! Небось у всех березок дупла продолбили своими чурками! -- начал бушевать Фолко. -- Пока вы тут с березами сексом занимались, враги проникли в Ортханк! - Откуда ты знаешь? -- ужаснулся Буратино. -- Про березки? - Я спросил у ясеня, - хвастливо заявил хоббит. -- А враги, вот, - он предъявил глаз в стеклянной банке и кожаную книжицу. Старый энт вздрогнул. - Виноват-с, - залебезил он. -- Не губи, не зови птичек, - взмолился он. - Ну, если нам дадут в путь немного здравура, - многозначительно заявил он, - Тогда, я может быть подумаю. - И пива, и пожрать, - тут же добавил маленький гном, поднимаясь с земли, устланной кучками энтовского навоза. - И суточные, и побольше, всего побольше, - добавил Торин, отряхиваясь. - Да, и побыстрее, - милостиво согласился хоббит. Давай, давай, шевели своей деревянной жопой, долго мы еще ждать будем? -- с этими словами нетерпеливый хоббит натянул свой лук и влепил стрелу наугад в высь. Оттуда с хриплым карканьем свалился старый тетерев. На его лапке красовалось красивое колечко с непонятными вензелями. Пожав плечами, Фолко надел колечко себе на палец и принялся ощипывать тушку тетерева. На следующий день, наш дружный отряд выехал из леса на трех подводах, набитых до отказа всем, что только нашлось в кладовых у энтов. А нашлось там вещей немало. Склад энтов более всего походил на таможенный пункт досмотра, на котором конфисковывались товары, либо на крупный пункт по приему краденого белья в стирку. Ввиду отсутствия здравура и пива, старый энт вручил, якобы волшебный напиток, отведав которого, любой становился настолько сильным, что играя в домино, мог расколоть костяшками стол. - Очень полезный напиток, - язвительно заявил хоббит. Старый Буратино виновато развел руками. - Эй, Буратино, а кто тебя так назвал? -- спросил напоследок энта осмелевший Торин. - Папа, - гордо сообщил Буратино. -- Папа Карло. - А маму? Маму, как звали? -- любознательность хоббита не знала границ. - Маму? -- переспросил старый энт. -- Маму звали Джузеппе. - Тьфу, - одновременно заявили наши герои. -- Ну и шуточки у этого автора. - Посмотрим, - проворчал автор. -- Посмотрим, что вы все скажете, когда книга закончится! Будете меня просить, ползая на коленках, "ну напиши еще немножко своих шуточек, а то читатели нас долго помнить не будут". - Что? -- ужаснулся хоббит. -- Я думал уже конец. - Нифига, - огрызнулся автор. -- Работать негры, солнце еще высоко! Солнце светило очень ярко, вызывая естественное раздражение у наших героев. Резвые дристанийские скакуны, угоняемые добродушными энтами у случайно забредающих в леса беззащитных и одиноких всадников, радостно рвались вперед, навстречу новым приключениям. - Ой, как я устал, - застонал хоббит, то и дело стегая свою лошадку. Его подвода ехала медленно и неспешно. -- Устал уже стегать эту тупую скотину, так медленно она едет, - пожаловался он Торину на свою лошадь. Тот кивнул, но явно было видно, что гномы переносят все дорожные тяготы и лишения гораздо более стойко, чем разнеженный хоббит. Фолко ни с того ни с сего рассердился и на первой же стоянке содержимое подводы Торина и Малыша волшебным образом уменьшилось, зато воз хоббита распух так, что тот с трудом удерживал равновесие, сидя на некоем подобии вещевой пирамиды. Это не осталось незамеченным со стороны Торина и Малыша и на следующей стоянке воз хоббита исчез совершенно полностью, а сама подвода лишилась своих колес. Зато у гномов на каждой подводе образовалось по "запасному", как они уверяли Фолко колесу а груз чуть ли не вываливался. Рассерженный Фолко выпряг свою, как он называл, клячу и разжег из останков своей телеги прощальный для Сторожевого Леса костер. На следующей стоянке гномы на всякий случай приковали колеса цепью на ночь, а содержимое возов было упакованы в два гигантских вьюка и подвешены за веревку к вершине одного из деревьев. Наутро, едва протерев глаза, гномы не поверили своим очам. Они увидели, что вместо вьюков на веревке болтаются скованные цепью между собой колеса от телег, а вьюки бесследно исчезли. Зато у костра валялся в джоску пьяный хоббит, рядом с ним огромная (и наполовину пустая) бутыль - Крестьянское пойло, - значилось на этикетке. - Мейд ин Дристань, - было накалябано чьей-то неумелой рукой. - М-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м, - заявил хоббит, когда его попытались попиннать и привести в чувство. -- Быв-в-вали дни веселые, - заорал он и вновь заснул. Из его скрюченной ладошки выкатилось несколько монеток. Не было никакого сомнения в том, что ночью хоббит продал тюки за бесценок в ближайшей деревне и бессовестно напился. -- Отлезь гнида, - сообщил он Торину, трясшего его за грудки и вновь захрапел. Гном заскрежетал зубами и сплюнул. - Послал же Дьюрин на нашу голову такого ублюдка, - высказался он, с трудом сдерживаясь. Из его волосатых ушей начал виться дымок. - О! -- благоговейно заявил Малыш, увидев бутыль. -- Хвала великому Дьюрину, он послал на нашу голову эту бутыль! -- вознес хвалу Малыш и вцепился в заветную емкость так, словно его пальцы были обмазаны быстросохнущим военным клеем. - Наливай, - вздохнул Торин. Бутылка самогонки кончилась на следующий день. Раньше всех очнулся хоббит, у которого страшно болела голова. Первым, что он узрел, так это лежащие вповалку тела гномов. Рядом валялась совершенно пустая бутыль. - Как страшно болит голова, - пожаловался Фолко самому себе и принялся рыться в рюкзачках гномов. Выудив из них целлофановые пакеты со сменой белья, представлявшего собой кучу рваных трусов и дырявых носков, хоббит покрутив головой направился в ту же деревню, где выгодно продал этот хлам старьевщику. Оставим старьевщика зашивать дырки и нашивать заплатки и вернемся к хоббиту. Всех денег хватило лишь на один стаканчик самогонки в деревенском трактире. Страшно недовольный уровнем цен хоббит попытался было протестовать, но под смех посетителей деревенский вышибала, парень лет двадцати ростом с небольшую гору и мозгами, как у трехмесячной обезьянки породы илуватар, сгреб Фолко за шиворот и, подкинув, хорошим пинком выбил несчастного половинчика метров на двадцать от ворот (трактира. Зрители зааплодировали. Фолко, почесывая ушибленное место, пообещал вернуться и скрылся в придорожных кустах. Дружный хохот проводил его. Некоторые деревенские увальни принялись биться об заклад, вернется ли этот маленький шут обратно. К удивлению многих, поставивших против, и к радости немногих, поставивших за, из кустов вскоре вновь показался тот самый нежомерок. Вслед за ним на дорогу вышли два гнома в мифрильных доспехах, да и сам Фолко распахнул свой плащик и заблистал на солнце всеми цветами своей кольчужки. Засучив рукава и поплевав на ладони, Фолко показал на "обидчика" и его "приспешников", после чего спрятался за широкими спинами своих заступников. Спустя пять секунд, оба гнома, что-то рыча на своем наречии, принялись избивать всех, кто попадал под руку. Здоровенного детину, наподдавшего Фолко ногой, разъяренный маленький гном свалил одним ударом кулака и, раскрутив за руки, словно молот, с натугой метнул вышибалу на крышу трактира, закинув его прямо в трубу, после чего раздавая удары направо и налево, направился вместе с Торином внутрь трактира. Сзади, за их спинами появился Фолко. В его руках невесть откуда появилось национальное оружие хоббитов -- бейсбольная бита. - А-а-а-а-а-а-а, - завизжал хоббит и принялся молотить битой направо и налево. Ошеломленные жители с ужасом наблюдали, как маленькая бестия принялась наводить "порядок". Вскоре, Торин м Малыш удобно устроившись в трактире, с интересом наблюдали из окна, как Фолко гоняет по дворам всю деревню. Многоголосый хор ужаса витал над деревней. - Да, хоббит крутой, - уважительно заявил Торин, наблюдая, как толпа, еще державшихся на ногах людей, редеет на его глазах с каждым взмахом биты. Звуки ударов, раздающиеся от соприкосновения биты и частей тела жителей деревни, по своей частоте и ритму напоминали манеру игры барабанщика на внеочередном фестивале "хэви-металл" в Вудстоке. - Ага, и всегда знает где можно найти выпивку и пожрать, - хрюкнул маленький гном. Вечеринка в стиле Вудсток-99 продолжалась в селении весь день. Хоббит отвлекался только на то, чтобы поесть, поспать, сходить в туалет, после чего вновь брался за бейсбольную биту и принимался дубасить всех, кто был в пределах досягаемости. К вечеру деревня опустела. Все жители, воспользовавшись очередной "передышкой" дружно скрылись в лесу. Разгневанный Фолко целый час бродил по окрестностям, и мрачнел с каждой минутой. Вскоре до гномов, продолжавших празднование дня "хоббита" донеслись звуки разбиваемых стекол. Это неутомимый Фолко в досаде принялся крушить окна домов. В путь друзья направились только на следующее утро. Гномы проснувшись, с удивлением узрели разрушения, царившие вокруг. Торин был готов поклясться, что в трактире не осталось ни одной целой вещи. Были разломаны даже такие простые вещи, как прилавок, столы и табуретки. Выйдя на единственную улицу, гномы ахнули. Перед ними лежали развалины некогда большой, но невоспитанной деревни. Многие дома были сметены, словно ураганом, другие покосились, словно Пизанская башня. Наиболее стойкие дома были наполовину сожжены, наполовину затоплены. Дом мэра и вовсе был весь в куче дерьма. Рядом валялись останки вывороченного с корнем деревенского туалета. На всем этом фоне на травке в палисанднике одного из наименее разрушенных домишек, почивал хоббит. Рядом валялась бейсбольная бита, причем Малыш был готов поклясться, что вчера бита выглядела раза в полтора потолще. Рядом с хоббитом валялась бутылка из запасов Буратино. Та самая, насчет которой, старый энт утверждал, что отведавший из нее сможет раскалывать столы, играя в домино. Наглядное подтверждение словам тупоголового чурбака, коим гномы считали энта, царило вокруг во всем, до чего только смогла дотянуться шкодливая рука хоббита. После долгих расспросов, выяснилось, что Фолко совершенно ничего не помнит. Прошел год. Хоббит и гномы продолжали околачивать груши в окрестностях Дунланда. Однако в последнее время их настроение резко испортилось. Благодаря проказам хоббита и помощи гномов, в окрестностях их пребывания не осталось ни одной жилой деревушки. Все жители снялись со своих насиженных мест и пополнили ряды разбойников, карточных шулеров, брокеров и страховых агентов. На пепелищах их домов неутомимая троица устраивала бейсбольные матчи. Неизменным победителем в них выходил хоббит, орудовавший битой столь же ловко, как коммивояжер скидками. Проиграв хоббиту примерно с полмиллиарда золотых, гномы решительно сплюнули и недвусмысленно пообещали засунуть биту победителю в "жирную волосатую задницу". Разочарованный Фолко сразу же перестал требовать от гномов выписать вексель на всю сумму с процентами. Снявшись с насиженных (и, порядком обгаженных троицей) мест, наши неутомимые герои неожиданно вышли к устью Исены, речки, в которой среди потоков нечистот изредка встречались небольшие ручейки чистой воды. Хоббит немедленно потащил гномов в ближайший трактир, где оголодавшие гномы за три часа сожрали все кушанья, которые были в меню. Изрядно захмелевшие тангары раздобрели настолько, что подмахнули, не глядя, полумиллиардный вексель, подсунутый ловким хоббитом. Еще спустя полчаса пьяный хоббит вспомнил о том, что у "старины" Рогволда сегодня день рождения и сбегал сначала в ближайший магазин, где с помощью бейсбольной биты "купил" за бесценок огромную надувную резиновую жабу. На обратном пути он отправил "подарок" по почте с припиской "Надеюсь ключик от замка не заржавел?". Вернувшись после этого к своим друзьям, он продолжил праздновать вместе с ними день рождения Рогволда. Хохот и веселье стоял в трактире столбом. Все посетители в немом изумлении наблюдали за тем, как прожорливые гномы и их маленький друг-недомерок допивают последние запасы спиртного. Еще большее изумление вызвал полумиллиардный вексель, которым вконец захмелевший хоббит щедро расплатился с трактирщиком. Все кончилось тем, что хозяин с перевязанной после соприкосновения с бейсбольной битой головой, отправился в ближайший участок. Там его невероятный рассказ вызвал не менее бурное веселье, чем в трактире, когда он получил вексель. Хохот не прекратился даже тогда, когда ополоумевший трактирщик предъявил вещественное доказательство, сам вексель. Каждый увидевший это восьмое чудо Средиземья* полицейский, от удивления впал в состояние прострации, выйти из которого удалось лишь когда за оскорбление полиции, несчастного трактирщика заперли в каталажку. * - Под первыми семью подразумеваются: удавка, кастет, люгер 45-го калибра, здравур (все изобретены добрым волшебником Гэндальфом), Кольцо всевластья, адвокаты и депозитные сертификаты (изобретены злым Сауроном). Все случившееся было единодушно признано каким-то чудовищным недоразумением. Однако, когда за неделю в каталажке скопилось аж целых семь трактирщиков, размахивавших полумиллиардными векселями, то полицейские поневоле задумались. Надлежало немедленно принять меры против неизвестной банды, нагонявшей ужас на всех трактирщиков. Но напасть на ее след так и не удалось. "Бандиты" словно сквозь землю провалились. После очередной попойки в восьмом по счету трактире, наша троица, была немало удивлена, когда во время прогулки по грязным, никогда не подметавшимся улицам городка, на них с неба спикировал орел в военной фуражке на голове и вручил повестку с требованием немедленно явиться под начало генерал - ефрейтора Рогволда с докладом. - Не советую прятаться, мерзавцы, орлы Радагаста вас везде достанут, - рукой Рогволда было накарябано большими печатными буквами. -- А он мой лучший друг! -- угрожающе закончил генерал-ефрейтор. Как бы в доказательство этого, пролетавшая над ними стая голубей дружным залпом птичьего помета обгадила наших друзей. Фолко виновато принялся ковырять носком башмака землю. Идея поздравить Рогволда, послав ему надувную резиновую жабу, уже не казалось ему такой уж прикольной. Поохав и повздыхав, друзья погрузились на ближайшее морское судно, направлявшееся на север. Немолодой, угрюмый капитан судна, некий Хьярриди, неосторожно согласился перевезти друзей без предоплаты. По прибытии, Фолко вручил ему очередной вексель и, пока вся команда в изумлении воззрилась на очередное чудо Средиземья номиналом в полмиллиарда, быстренько смылась под шумок. Когда Хьярриди вышел из столбняка, его гневу не было предела. Морской народ, больше известный всем как "мокрушники", прослышав о случившемся, в гневе разгромил морской порт, и, подняв "Веселого Роджера", вышел в открытое море. К Хьярриди присоединились другие капитаны судов и вскоре, война на море вспыхнула так, словно кто-то неосторожно поднес спичку к бочке с бензином. Над морскими и речными путями мрачно зазвенела заунывная песнь Морского народа. Плывем дорогой трудной, Мы в город с названием нудным, Названием безобразным, Названием непростым, Название можно выговорить, Напившись как свинья. Попробуйте и сплюньте, Минас-Тирит на Андуине, Звучит как "вошь в гондоне", И хошь не хошь, придется Его пограбить нам. И эльфов мы не любим, А кто же любит эльфов? Морской народ -- единственный, Кто самый самый добрый. А кто нам скажет против, Того засунем в пушку, Зарядим пушку порохом, И фитиль подожжем. И песню нашу звонкую, На дисках продаем. А тех, кто без лицензии, Торгует нашей песнею, На рею сразу вздернем, А деньги заберем. Эта песня подхваченная всеми гребцами морских корыт, заполонивших все устье Андуина, Барандуина и морского побережья, вселяла в сердца людей ужас и отчаяние, поскольку почти все "певцы" страдали и мучились отсутствием музыкального слуха. Все это, вкупе с тем, что среди Морского народа бытовало мнение "чем громче поешь, тем лучше", заставляло всех морщиться, а примерно с десяток учителей пения утопились к вящему восторгу своих учеников. Тем временем, неразлучная троица, вовремя скрывшись от Хьярриди, наткнулась на больничный обоз. В нем на подводах везли раненых и больных, пострадавших во время очередных боев на Ангмарско - Арнорской границе.. Недолго думая, наши герои "вернули" в строй трех наиболее легкораненых солдат, придав им ускорение носком собственных сапог. - И больше не возвращайтесь сюда! -- кричал вслед оставшимся стоять у обочины трем пациентам, с трудом удерживавшим равновесие на костылях. - Ы-ы-ы! -- пробормотал один из них и уткнулся лицом в грязь. - Абыр-валг, - заявил другой и присоединился к своему соседу. И только третий, погрозил вслед обозу своим костылем. - У-у, вшивые недоноски! Я как только выздоровлю, так сразу же вступлю в армию Ангмара, там с ранеными обращаются небось получше. Тем временем, наши друзья, весело болтая от нечего делать ногами, с интересом оглядывались по сторонам. Всюду, куда только не кинь взгляд, лежали встревоженные селения, гудевшие, словно пчелиные улья. Тут и там появлялись недовольные центральной властью и проповедовавшие Ангмарские свободы. Несмотря на то, что в обозе ехали только раненые и больные, сил у них вполне доставало на то, чтобы таких проповедников расстреливать на месте. После прохождения обоза на дорогах оставались стоять утыканные стрелами проповедники Ангмара. Стоять, потому что количество стрел, которыми они были утыканы не давали телам упасть, зато делали их похожими на больших ежиков. - С чего начинается родина, - весело пропел хоббит. -- С ежика в каждом дворе. - С хороших и верных товарищей, стреляющих в соседнем дворе, - донеслись до него веселые голоса гномов, чьи арбалеты щелкали, как заведенные, делая очередного "ежика". Уважаемые читатели! По требованию общества защиты животных, поясняю, что при написании этой книги ни одного ежика не пострадало. Особо свирепствовал в деревнях эльфийский ОМОН. Как бы в подтверждение этого, из ближайшей подворотни послышались звуки ударов и крики избиваемых. Затем оттуда с громким топотом, вразвалочку, выбежало несколько отъевшихся эльфов. В их руках поблескивали волшебные эльфийские кастеты. Затем из переулка выползли два проповедника, лица которых были разбиты крепкими ударами. Под заплывающими глазами красовались свернутые набок носы. - Я только спросил сколько время! -- надрываясь от душившего его плача, заявил один из проповедников. - Я говорил тебе, не ставь на своих часах Ангмарское время, - шепелявя, заявил другой. - Не задавай эльфу вопрос, - глубокомысленно изрек Фолко. -- Получишь в глаз или в нос, - с усмешкой закончил он. Гномы весело закивали, но подозрительно покосились на проповедников. Их руки дернулись было к оружию, но плачевный вид ангмарцев вызвал у них жалость. - Эх, стрелы кончились, жалость-то какая, - вздохнул Торин. Вторя ему, Малыш закивал головой, как ванька - встанька. - Точно-точно, - промычал, наконец, Маленький гном. Воспользовавшись великодушием гномов, проповедники скрылись в ближайшем канализационном люке. Подбежавший к люку хоббит с интересом метнул парочку гранат в люк и, закрыв крышку, довольно зажмурился. - Бу-бух! -- ухнули гранаты. Крышка канализационного люка вылетела из пазов и приземлилась прямо на голову одного из эльфийских омоновцев. От удара, слегка сплющившего каску, эльф перестал заикаться и напрочь исчезло врожденное косоглазие. На откормленной эльфийской харе появилась глупая улыбка, от которой у всех окружающих мороз продрал по коже. Правда уже через минуту, пострадавший пришел в себя и с громким криком "разберемся братан", вместе с остальными сотоварищами принялся пинать зазевавшегося прохожего мыском своих кованых сапог. Остаток дня пролетел в сладком ничегонеделании. Друзья вновь нашли пристанище в обозе для раненых, заняв места вышедших поужинать больных. На все претензии вернувшихся, они отвечали требованием предъявить билет на проезд. Не найдя, что ответить, больные сплюнули и заявили, что таких мерзавцев наверняка ждет виселица, где они их и увидят, когда выздоровеют. - Отлично, вот под виселицей и встретимся, - крикнул им вдогонку хоббит. - Веревка всегда при нас, - добавил Торин. - И ловкие крепкие руки, чтобы затянуть петлю, - откликнулся Малыш. Ночью хоббиту привиделся Радагаст. - Ангмар поднялся, - забормотал он. - Его войска прорвали линию обороны и броском к Форносту заняли выгодное положение. Ваши задницы нужны Рогволду, чтобы прикрыть свою. Немедленно направляйтесь к Пригорью, иначе я буду сниться вам всем троим каждую ночь, - зловеще пообещал он и громко пукнул на прощание. Друзья, словно в кошмаре проснулись одновременно и долго смотрели друг на друга. - Ну что же, воевать так воевать, - вздохнул Торин, спрыгивая с обоза. - Главное, чтобы было пожрать, - заявил Малыш, тоже спрыгивая. В его огромных ручищах намертво была зажата огромная бутыль со спиртом. -- Ну, и попить тоже... Пророческий сон подтвердился на следующее утро, когда шедшую пешком троицу обогнал мчащийся всадник. Увидев их, он поднял коня на дыбы, затем три раза выпустил газы и наставил на друзей автомат "калашникова". - Пароль, - потребовал он. Ошеломленный Фолко не нашел ничего лучшего, кроме как язвительно спросить. - Какой еще пароль. Не знаем мы никакого пароля. Ты лучше скажи, больше пукать не будешь? - Э-э, а говоришь, пароль не знаешь, - обрадовался всадник, опуская автомат. - А ну, отзыв давай, - воспользовался ситуацией хоббит, беря быка за рога. Вместо отзыва тот так громко выпустил газы, что с громким звуком на заднице всадника образовалась дыра, сквозь которую выплеснулись клочья трусов. - Война!? -- полуутвердительно спросил Торин, зажимая нос. - Да, Форност пал, - голова всадника упала, но тут же взметнулась вверх. - Сбор ополчения у Пригорья, - с этими словами всадник пришпорил коня и умчался в даль, оставив троих друзей в страшном смраде. - Да, победа будет за нами, - гнусавым голосом сказал Фолко, зажав нос обеими руками. - Счастлива та армия, которая имеет таких солдат. - Точно-точно, - согласился Малыш. Только вот что они делают в мирное время, когда нет войны? - Ну, - протянул Торин, - В задницу пробку вбивают, наверное, - глубокомысленно изрек, наконец он. - Точно! -- подхватил Маленький Гном. -- Я помню мы поймали тролля, так он страдал запором, а мы ему лепешки с клеем "Момент" скормили... Он так и умер, от натуги, - радостно сообщил Малыш. -- Я еще, помнится успел сбегать за фотоаппаратом и получил первый приз на конкурсе "Гляди, чтобы глаза не лопнули от натуги...". Фолко сплюнул и переглянулся с Торином. Их мнения часто не совпадали, но в отношении Малыша они всегда совпадали. - А еще помню, мы в школе делали лабораторную работу, - отхлебнув из заветной бутыли, вновь начал рассказывать Маленький гном, - И украли орка из камеры приговоренных к смерти с последующим выдублением кожи для дубленок, - мечтательно продолжал Малыш. - Ну, мы ему рот завязали, а через задницу насосом начали накачивать воздух. Только я немного перекачал и орк лопнул, как шарик. Пришлось потом потолок в классе отмывать. - А какая была тема у лабораторной работы? - язвительно поинтересовался Торин. - Как увеличить объем кожи орка, годный к пошиву дубленки, - с гордостью ответил Малыш. Фолко сплюнул. Его мнение о Малыше сформировалось окончательно и бесповоротно. Их разглагольствования были прерваны звуком мотоцикла с коляской. К ним стремительно приближался какой-то старый скинхед с огромным гусем на плече. В нем все с удивлением признали Радагаста. - Ну что, ублюдки, лафа кончилась, - заорал он, перекрывая шум мотора, тарахтевший как отбойный молоток. Старый мотоцикл обдал друзей клубом черного дыма из выхлопной трубы. - Меня послал Рогволд, он нынче выбился в командующие заградотрядами. А я теперь служба слежения и доставки почты, - похвастался он. - Типа письма развожу, зарплату. Очень выгодное дело. Пока доедешь, половина получателей уже погибла. А насчет вас у меня вообще спецприказ выследить и доставить. Ну так как, сами поедете, или вас заставить? - поинтересовался он, нацеливая на друзей до боли знакомый огромный двуствольный обрез. Хоббит и гномы переглянулись. Над ними закружилась туча ворон, выразительно поглядывая на них. - Кар! Кар! - донесся их требовательный крик. - Глаз, глаз хочу! - перевел ставший полиглотом хоббит и, нервно сглотнув продолжил, - Мы будем очень рады увидеть старину Рогволда, он наш лучший друг, - попытался улыбнуться Фолко. - Если б не мы, он бы до сих пор клянчил по трактирам на выпивку. - Как же, как же, вроде бы это вы те самые заподлянщики, которые прислали ему недавно надувную резиновую жабу. Он с пьяных глаз подумал, что это надувная эльфийская красавица и принялся орудовать велосипедным качком прямо перед всеми подчиненными, намереваясь взимать денежки с желающих повеселиться. Якобы, когда он, генерал-ефрейтор попользуется, каждый желающий может за ползарплаты тоже повеселиться. Когда в результате получилась уродливая, покрытая бородавками жаба, половину солдат вырвало, а вторая половина хохотала как ненормальная. Генерал-ефрейтор решил, что надул эльфиню наизнанку и попытался исправить ошибку. Получилось еще хуже. В результате десять бойцов заградотряда скончались от смеха в реанимации, а еще пятерых, которые никак не могли остановиться, генерал-ефрейтор приказал расстрелять. С тех пор к нему приклеилась кличка "Жабий капут". За нее он расстрелял еще троих и с тех пор просто рвет и мечет, - информация так и перла из старого скинхеда. Троица погрузилась в люльку мотоцикла. Торин и Малыш очень выразительно посматривали на Фолко, переваривая полученную информацию. Тот сделал вид, что все в порядке и начал насвистывать, безбожно перевирая популярный народный мотивчик "Ай-яй-яй-яй-яй, убили орка". Для пущего эффекта хоббит напялил походную каску-кастрюлю и стал похож на фашиста. В Пригорье они прибыли к вечеру. Почесывая ушибленные задницы, наши герои с ненавистью посмотрели на мотоцикл. Тем временем Радагаст, неверно истолковав их взгляд, тут же похвастался, - Ниче Харлей? Купил на дешевой распродаже для детей-сирот, - старикашка-почтальон гадко ощерился, это означало улыбку. -- Пришлось превратить устроителя аукциона в жареного кролика, а то он не верил, что я похож на сироту, - хихикал Рогволд. -- Тут очень кстати сбежались собаки и сожрали кролика, так что когда прибежали полицейские, никаких улик не осталось. Ну и заодно прикупил мотоцикл для отвода глаз. - Тьфу, - только и сплюнул Фолко. - Слушай, брат хоббит, - заявил Торин, посматривая на него с неодобрением. -- Ты с начала книги столько раз плевался, что можно утонуть. Пора менять имидж, читатели это любят. Фолко вздохнул. Вся эта безумная гонка с гномами за неизвестно чем ему ужасно опротивела. Он с тоскою вспоминал это время года у себя в Хоббитании. Как раз сейчас должно быть поспела репа в соседних с Хоббитанией селах и толпы хоббитов разоряли чужие огороды с неистовством, достойным бешеной собаки с напомаженной скипидаром задницей. Фолко представил себе своего дядюшку, торговавшего краденой репой с таким рвением, как будто он ее выращивал, ухитряясь даже продать несколько реп самим пострадавшим, на семена... Ух, как хочется домой! И тут невесть откуда взявшая в толстокожем сердце хоббита сосущая боль заставила его решить тотчас же -- он едет домой и грабит своих друзей, беспечно едущих после ярмарки и распевающих песни. Это приносило Фолко ежегодный, небольшой, по его меркам, но вполне достаточный доход, благодаря которому денег в его карманах всегда было больше, чем у дядюшки, поровшего его за это каждый раз. Но болезненный толчок Малыша локтем в бок, привел его в себя. Та беззаботная мирная жизнь, которую он вел, безвозвратно потеряна. Все мирные жители заняты только тем, что закапывают свое добро поглубже. Куда ни кинь взгляд, повсюду виднелись повозки с нехитрым скарбом, направлявшихся в лес. Из-за спин возниц, вместо мечей, торчали совки лопат. Пригорье казалось друзьям опустевшим. Два десятка напившихся вдрызг панцирников, да жена мэра, нарядившаяся в грязное старье и похожая на старую ведьму, вот и все, что встретилось на улицах. Лишь салун "Носки короля" и его радушный хозяин, Тупой Джо, казалось, нисколько не изменился. Вся та же музыка в стиле "кантри", доносившаяся изнутри, выстрелы и хриплая ругань посетителей, ничто казалось не изменилось с последней встречи. Как не торопились друзья, а они и в самом деле не торопились, но время зайти пропустить стаканчик-другой в салуне Тупого Джо, у них нашлось. На вопрос Фолко, почему он не скроется, как и все остальные в лесу, Тупой Джо пожал плечами. - А хули, - заявил он. -- Пожрать и напиться, это священный долг каждого уважающего себя воина. Трактир он, знаете любому нужен. А если кто-нибудь захочет под шумок на халяву нажраться, так у нас найдется чем ответить, - в руках Тупого Джо появился пузырек с ядом. То, что пузырек с ядом, можно было легко догадаться по изображению Гэндальфа на этикетке. -- Он мне по наследству достался. Одна капля разрывает лошадь, - похвалился он. - А, вот вы где! -- раздался противный голос Радагаста. -- Если бы не мои птички, я б вас долго искал, - заявил он. Словно по его негласной команде, туча воробьев дружным залпом какашек, обстреляла наших друзей, заляпав их мужественные лица. Утираясь рукавами и проклиная старого мага, троица вздохнула. Старый маг приосанился и принял такой вид, как будто приготовился прочитать политическую речь. Так оно и вышло. - Слушайте! -- страдальческим голосом больного запором, начал вещать старый маг. -- Родина в опасности! Ангмар движется на Ануминнас. В их сердцах жажда золота и мелкие обиды. Но их предводитель... - повелитель летающих окорочков сделал трагическую паузу, - Ему мало золота и власти, его ведет какая-то сила, волшебство или злой рок, называйте как хотите. Не знаю, кто он, но узнать это нужно непременно. - Насколько непременно? -- поинтересовался хозяйственный Фолко. - На три, нет, на два золотых, - ответил старый волшебник. - Легко сказать, но как это сделать, если Рогволд нас прикажет расстрелять, как только увидит? - Нужно примкнуть к воинству гномов, что идет на помощь Наместнику, - поучал друзей Радагаст. Он не посмеет вас расстрелять на глазах у соплеменников, по крайней мере до сражения, - утешил он друзей. Хоббита при этих словах передернуло. -- Но сила на нас идет нешуточная. Кроме лихих ангмарцев, в войске немало пехоты. Вся она, наверное состоит из наших разбойничков, поселян, чьи деревни пали жертвами чьих-то злых происков, - хоббит и гномы, принялись ковырять носками своих башмаков землю и насвистывать какую-то песенку. - Я думаю, это все козни Храпудуна, - заключил Радагаст. -- Потому что козни, которые были применены воистину злодейские и под силу только ему, например он поссорил несколько деревень, насылая на них с неба горы дерьма. В других, когда жители отсутствовали на ярмарках и футбольных матчах, кто-то разорил все огороды и зарезал все стадо, или нагло заявившись, избил полдеревни до полусмерти и спалил полсела. Сотни, а может быть и тысячи поселян, воспылав от гнева, взялись за оружие, распевая "враги сожгли родную хату". И все оно направлено против Арнора, - трагически заявил Радагаст. - Храпудун! Точно! -- радостно подхватил Фолко. - Ага, он, больше некому! -- поддакнул Малыш. - Как сам видел, готов поклясться, - смущенно согласился Торин. -- Наверняка он, злобный лиходейщик. - Но говорят, что у него выискались помощники, один здоровенный как этот придурок, - Радагаст кивнул в сторону Малыша, другой урод вроде тебя, - он подозрительно посмотрел в лицо Торина, а третий отморозок совсем маленького роста, как этот мохноногий ублюдок, - подытожил Рогволд. -- Я был уверен, что это ваших рук дело, но тут одному из моих подручных, тетереву-разведчику удалось подслушать имя одного из них, - друзья задрожали при этих словах. - Зовут его Отлезь Гнида, - продолжил старый маг. - К сожалению, услышать имена двух других пособников Храпудуна не удалось, кто-то подстрелил тетерева и зажарил. У него еще на лапке колечко было вроде того, что блестит на пальце у хоббита, - сообщил старый волшебник. -- С этой войной у меня совсем нет времени выполнять обязанности председателя ПЛЖиБЗ, а то бы я обязательно нашел этого поганца и живьем на вертеле поджарил, - посокрушался Радагаст - Пелагаст. -- Ну, дальше идите вон в ту сторону, не ошибетесь. А у меня еще очень много дел. Завтра будет решающее сражение и мне надо наслать на ангмарское войско запор. Это то немногое, что осталось подвластно мне после того, как Гэндальф вывез в Валинор почти все волшебные атрибуты. Говорят он неплохо там зарабатывает, продавая их на аукционах, - закончил он, выуживая из своей сумки какую-то бутыль с... , да точно, физиономией Гэндальфа на этикетке. -- Настойка запор-травы, - объяснил Радагаст. -- Одна капля запирает лошадь. Минздрав предупреждает и все такое. - А можно нам немножко отлить для врагов? -- попросил Фолко, протягивая фляжку. -- Как представители ПЛЖиБЗ обязуемся найти живодера по тетеревам и казнить посредством запора, - пообещал он. После недолгих раздумий, Радагаст протянул им всю бутыль. - Все для ПЛЖиБЗ, - объяснил он свой поступок, вскидывая пальцы правой руки в каком-то шаманском жесте. При этом он едва не выбил вовремя отшатнувшемуся Торину глаз. Тепло попрощавшись со старым мошенником, герои продолжили свой путь. Войско Наместника они встретили на следующий день, натолкнувшись на передовые дозоры, грабившие купеческий караван, якобы везший контрабанду. Друзья и глазом моргнуть не успели, как с десяток воинов бросился к ним, выхватывая на ходу мечи. Друзья миролюбиво ощетинились своим оружием, засверкав на солнце мифрильными доспехами. Это, а также то, что догадливый Фолко успел выкрикнуть имя Рогволда, немедленно погасило потенциальное недоразумение. - Да это же отморозки из заградотряда, - хрипло выдохнул главарь. -- С ними связываться себе дороже, это же беспредельщики! Выражения ужаса на лицах бойцов дозора приятно удивило наших героев. - Глядите у меня! -- заорал осмелевший хоббит. -- Попробуйте только завтра во время сражения отступить, мы вас на куски изрежем, - пообещал он. - Точно, - подтвердил Торин, - Дайте нам только повод, мы по вам из заградпулеметов тра-та-та-та-та, - руки гнома непроизвольно задергались, словно сжимая гашетку заградительного пулемета. Речь друзей произвела на всех неизгладимое впечатление. Двое самых впечатлительных бойца потеряли сознание, чем немедленно воспользовались купцы, бросившиеся бежать. Все остальные испуганно шарахнулись от друзей как от чумы. Фолко же настолько осмелел, что дал напоследок под зад главарю дозора. Тот, схватившись за ушибленное место, еще быстрее заработал ногами и обогнал всех, скрываясь в ближайшем лесу. Но долго наслаждаться произведенным эффектом не удалось. На беду друзей из леса показалась знакомая колонна в черных с иголочки мундирах. В откормленных бриты