носу и пела старинную песню-плач эльфов под разрывающие сердца звуки стальных барабанов. Даго, даго, Ласси, Лима рантинтин, Янки моноцики рамар роторут. Телезвезда алоха сааринен клорет Стассен камаро Импала десото? Гардол олео телефон лумумба! Чаппаква гаватампа мюриэль У кандеада хорста вата, бвана, Нутту несмо нешето выппит! Комсат мальба рубайят нирвана Гарсия и вега гайавата алу. - О митра, митра, ябба прилег! Валдари, вадира, ке сера - сирра, Они суа ла ваш, ки ри Они суа ла ваш, ки ри. * _____________________________ * О, листья опадают, а цветы вянут, а все реки стали республиканскими. О, Рамар, Рамар, мчись на своем серебряном мотоцикле и предупреди нимф и королев на земснарядах! Кто теперь будет собирать орехи на лишайниках и хуплать под томпарами? Кто расчешет гриву моего единорога? Смотри, теперь уже коровы смеются! Увы! Увы! Хор: Мы - хор, и мы согласны, (перевод со староэльфского.). Когда крохотные суда поворачивали в излучину реки, Фрито оглянулся назад, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как леди Лавалье засовывает в старинном прощальном жесте эльфов палец себе в горло. Бромозель посмотрел вперед, где над гладью реки вставало голое солнце. - Ранней пташке бог гепатит посылает, - проворчал он и заснул. И таким было очарование Лорнадауна, что хотя они и провели всего одну ночь в этой волшебной стране, казалось, что прошла неделя. Они плыли по течению, а сердце Фрито наполнялось смутным страхом, что время, отпущенное им, истекает. Он вспомнил зловещий сон Бромозеля и только теперь впервые заметил, что на лбу воина алела кровь агнца, на его спине белел большой крест, начертанный мелом, а на щеке чернело пятно величиной с дублон. Большой, довольно грязный на вид стервятник сидел на его плече, ковырялся в зубах и напевал бессмысленную песенку о дроздах. Вскоре после полудня река стала узкой и мелкой, а затем путь преградила гигантская плотина бобров, воздух был наполнен угрожающим шлепанцем бобриных хвостов да мрачным гулом турюин. - Я думал, что путь к островам Длинного Ганси свободен, - сказал Эрроурут. - Теперь я вижу, что слуги Сорхеда и тут не дремлют. Дальше по реке нам не пройти. Компания подгребла к берегу и, вытащив плоты из воды, наскоро подкрепилась луной и грошем. - Боюсь, эти скоты могут причинить нам зло, - сказал Бромозель, указывая на нависающую над ними бетонную массу плотины. Когда он договорил, на каменистом берегу появилась массивная, неуклюже ковыляющая фигура. Она была около полутора метров ростом, темного цвета, с хвостом, похожим на доску, в черном берете и темных сварочных очках. - К вашим услугам, - прошепелявила странная фигура и низко поклонилась. Эрроурут задумчиво разглядывал незнакомца. - И кто же ты такой? - спросил он наконец, а его рука легла на рукоять меча. - Невинный путешественник, такой же, как вы, - сказала фигура, виляя для выразительности хвостом. - Лошадь потеряла подкову или лодка утонула, я уж забыл, что именно у меня стряслось. Эрроурут облегченно вздохнул. - Ну что ж, добро пожаловать, - сказал он. - А я уж испугался, что вы злой. Существо снисходительно рассмеялось, обнажив передние зубы, напоминающие формой и размером кафельные плитки. - Вряд ли, - сказало оно, рассеянно жуя выловленное из воды бревно. Оно громко чихнуло, и темные очки упали на землю. Леголам остолбенел. - Черный бобер! - воскликнул он, пятясь назад. В этот момент в ближнем лесочке раздался треск ломаемых сучьев, и на злосчастную экспедицию обрушилась лавина воющих нарков и хрюкающих бобров. Эрроурут вскочил на ноги. - Эвинруз! - воскликнул он и, выхватив из ножен свой Крону-меч, вручил его, рукоятью вперед, ближайшему нарку. - Джойва, Халва, - воскликнул Штопор и уронил свою стамеску. - Унивентин, - сказал Леголам и положил руки на голову. - Ипсо Факта, - проворчал Бромозель, отстегивая перевязь меча. В пылу капитуляции Спэм кинулся на Фрито и схватил его за руку. - Постарайся идти маленькими шажками, бвана, - сказал он, накидывая ему на голову шаль. Два болотника, как тени, скользнули к плоту и вышли на фарватер раньше, чем напавшие нарки и их неуклюжие союзники заметили беглецов. Главный нарк схватил Эрроурута за лацканы и сердито потряс его. - Где болотники? Эрроурут повернулся туда, где раньше стояли Спэм и Фрито, затем туда, где Мокси и Пепси прятались рядом с Леголамом и Штопором, играющих в опоссумов, роющих норку. - Ты - врать, ты - умереть! - сказал нарк, и Эрроуруту послышалась угрожающая нота в его голосе. Он показал на болотников, и два нарка подскочили и схватили их ляжками, которыми пользовались, как руками. - Это ошибка! - пищал Мокси. - У меня его нет! - Я - не тот, кто вам нужен! - визжал Пепси. - Это - он, - сказал он, указывая на Мокси. - Вот он! - кричал Мокси, показывая на Пепси. - Я его в любое время узнаю: метр сорок два, тридцать шесть, татуировка на левой руке, изображающая ползущего дракона, это он - кольценосец! Главный нарк жестко усмехнулся. - Даю остальным десять минут, чтобы убежать, - сказал он, раскручивая над головой гигантское лассо и сопутствующие ему английские выражения. Бромозель стремительно стартовал, но запутался в своем ремне, споткнулся и пронзил себе грудь острыми носами своих туфель. - Воля твоя ик-исполнится, - простонал он. - О, передайте лакедомечианцам, чтобы они прокляли торпеды. И с громким стуком встряхнув большой погремушкой, он испустил дух. Нарк покачал головой. - Ну не надо так уж убиваться, - сказал он и увел банду нарков вместе с Мокси и Пепси в лес. Фрито и Спэм тихо дрейфовали через реку к восточному берегу. Когда плот уткнулся в песок, они вытащили его из воды и не заметили, что, укрываясь в тени от плотины следом за ним на резиновом желто-зеленом морском коньке гребла маленькая, серенькая фигурка. - Как из ночной вазы выскочили, - сказал Спэм, подражая старому Фэтлипу - Жирной Губе. Подхватив сумки с дорожными принадлежностями, он зашагал рядом с Фрито в следующую главу. ГЛАВА ШЕСТАЯ. ВСАДНИКИ РОЙ-ТАНА В течение трех дней Эрроурут, Штопор и Леголам охотились за бандой нарков, прерывая свое неумолимое преследование лишь для того, чтобы поесть, попить, поспать, перекинуться в картишки да поглазеть на местные достопримечательности. Неутомимо продвигались Рейнджер, гном и эльфоза за похитителями Мокси и Пепси. Часто они совершали долгие переходы по полкилометра, прежде чем свалиться от апатии. Много раз Стомпер терял след, что было, вообще-то, весьма трудно сделать, поскольку нарки имеют обычай собирать свой помет в огромные вонючие курганы у дороги. Этим курганам они придавали устрашающую форму, и они служили безмолвным предупреждением тем, кто мог бы осмелиться бросить вызов могуществу нарков. Но курганы нарков попадались все реже, что говорило либо о том, что нарки повысили скорость, либо о том, что запасы отрубей у них иссякли. В любом случае, след становился все менее отчетливым, и высокому Рейнджеру приходилось употреблять все свое умение, чтобы обнаружить приметы проходившей компании - изношенный, продырявленный башмак, крапленую карту, продырявленного нарка. Местность была, суровой и плоской, ее украшали лишь кусты, похожие на щетки, и другая недоразвитая растительность. Иногда на пути попадалась покинутая деревня, в которой не осталось никого, кроме двух-трех одичавших собак, которые пополняли собой истощавшиеся запасы продовольствия. Медленно спускались они в мрачную долину Рой-Тан - знойное, пустынное место. Слева неясно темнели пики Мучнистых Гор, а далеко справа - лениво-медлительный Эффивиум. К югу тянулась сказочная страна ройтанцев-овцеводов, непревзойденных наездников, сражающихся верхом на боевых баранах. Раньше повелители овец были врагами Сорхеда-Больноголова и храбро сражались с ним в Брилопаде и в Ипсвиче. Но теперь ходили слухи о бандах ренегатов на баранах, опустошавших север Двудора. Эти банды грабили, жгли, убивали и насиловали. Стомпер остановился, и его спутники услышали громкий вздох, полный страха и тоски. Нарки все дальше и дальше уходили от своих преследователей. Стомпер аккуратно развернул пергамент и, достав волшебный сдобный сухарь эльфов, аккуратно разломил его на четыре равные части. - Ешьте все, ибо у нас больше ничего нет, - сказал он, пряча четвертый кусок в ладони. Леголам и Штопор жевали в мрачном молчании. Вокруг чувствовалось злобное присутствие Серутана - злого волшебника Рыбьего Клея. Его зловонное присутствие клубилось в воздухе, делая невозможными дальнейшие поиски. Его тайные силы, способные принимать различные формы, приобрели вид различных затруднений, вроде пересеченной местности, дальних маршрутов, загонов для скота, ручьев и спущенных петель на чулках. Штопор, которому Леголам нравился, если только это возможно, еще меньше, чем в Рив-н-делле, давился своей порцией сухаря. - Черт бы побрал этих эльфов и их жратву, которая годится только для помойки или для панков, - ворчал он. - И гномов, чей вкус находится у них во рту, - отвечал Леголам. В двадцатый раз эта парочка схватилась за оружие, каждый горел желанием выпустить другому кишки, но Стомпер вмешался до того, как кто-нибудь погиб. Сухарь все равно пропал. - Сдержитесь и прекратите, стойте, подождите, опустите свои мечи, воздержитесь от ссоры и охладите свой пыл, - сказал он, поднимая перчатку, обшитую бахромой. - Отстань, Попрыгунчик, я приготовлю жаркое из этого... - ворчал Штопор. Но Рейнджер вытащил своего миротворца и схватка прекратилась так же быстро, как она началась, ибо даже гномы и эльфы не любят, чтобы их кололи в спину. Когда бойцы вложили оружие в ножны, снова зазвенел голос Стомпера. - Внимание! - воскликнул он, показывая пальцем на юг. - Множество всадников приближаются, подобно ветру. - Лучше бы они скакали НА ветер, - сказал Леголам, сморщив нос. - Чуткие ноздри имеют эльфы, - сказал Стомпер. - И легкие ноги, - вполголоса пробормотал гном. Они прищурились, вглядываясь в облако пыли на горизонте. В том, что это овцеводы, никто не сомневался - ветер возвещал об их приближении. - Ты считаешь, они не враждебны нам? - спросил Леголам, трясясь, как осиновый лист. - Этого я сказать не могу, - ответил Стомпер. - Если они друзья - прекрасно, никаких проблем; если они враги - мы одолеем их гнев доблестью. - Как? - спросил Гимплет, не видя, куда можно спрятаться на плоской равнине. - Будем сражаться или убежим? - Ни то ни другое, - ответил Рейнджер, падая плашмя на землю. - Мы все притворимся мертвыми. Леголам и Штопор посмотрели друг на друга и покачали головой. Они были согласны друг с другом по очень немногим вопросам, но Стомпер, несомненно, не принадлежал к их числу. - Неплохо было бы захватить нескольких с собой, - сказал Штопор, вытаскивая мясницкий нож. Повелители баранов приближались, и уже слышно было пронзительное блеяние их воинственных скакунов. Высоки и белокуры ройтанцы, их шлемы украшены шишаками, а лица - усами, похожими на зубные щетки. Путники разглядели также, что они были обуты в сапоги и кожаные шорты на подтяжках, а в руках они держали пики, издали похожие на обвисшие метлы. - У них вид дикарей, - сказал Леголам. - Воистину, - откликнулся Стомпер, разглядывая всадников сквозь пальцы. - Горды и вольнолюбивы мужчины Рой-Тан, и высоко ценят они землю и власть. Но часто это земля их соседей, поэтому их недолюбливают. Хотя они и понятия не имеют о грамоте, они любят пение, танцы и преднамеренные убийства. Но война - не единственное искусство, которым они владеют. Они организуют летние лагеря для своих соседей. Лагеря эти оборудованы самой современной газовой аппаратурой. - Ну что ж, эти негодяи не совсем плохи, - сказал Леголам с надеждой. В это мгновение они увидели, как сотня клинков покинула сотню ножен. - Пари? - спросил Штопор. Пока они с отчаянием наблюдали за чужеземцами, цепь всадников приблизилась. Центральная фигура, чей шлем с острым шишаком был украшен парой буйволиных рогов, подала рукой невнятный сигнал остановиться и воины натянули поводья, демонстрируя удивительно неуклюжее мастерство верховой езды. Двое из упавших всадников были раздавлены в свалке и суматохе, которые за этим последовали. Когда вопли и проклятия стихли, остроконечный вождь галопом подскакал к троице верхом на величественном белоснежном мериносе, в чей хвост были искусно вплетены разноцветные полоски резины. - Этот придурок смахивает на вилку, - прошептал Штопор уголком своих толстых губ. Вождь, который был ниже других на голову, подозрительно оглядел их сквозь монокли (по одному на глаз) и взмахнул своей боевой метлой. И вот тогда-то они поняли, что вождем была женщина, а нагрудная пластинка доспехов намекала на ее солидные формы. - Кто ви есть идти и что ви есть тут делаете,- если вас не бить здесь, во-первых, кто ви есть должно? - вопросила предводительница на ломаном просторечии. Стомпер шагнул вперед и, низко поклонившись, упал на одно колено и дернул себя за чубчик. Затем он облобызал землю у ног повелительницы баранов. Затем он очень долго, до глянца, лобызал ее сапоги. - Салют тебе и привет, о Дама! - прошепелявил Стомпер ртом, забитым загустевшей ваксой. - Мы, путники, ищем в ваших землях своих друзей, похищенных подлыми нарками Серутана и Сорхеда. Может быть, вы видели их? Рост - меньше метра, ноги покрыты шерстью, хвосты - короткие, одеты, вероятно, в плащи эльфов. Мы направлялись в Фордор, чтобы отвратить угрозу Сорхеда Нижней Средней Земле. Капитан овцеводов тупо уставилась на Рейнджера, затем, обернувшись к своей команде, кивнула одному из всадников: - Медик! Поспешите, у меня есть работа тля вас. И ко фсему, он есть бредить. - О нет, прекрасная Дама! - сказал Стомпер. - Те, о ком реку я, прозываются болотниками, а на языке эльфов - ХОИ-ПОЛЛОИ. Я - их проводник, зовусь я Стомпером, но у меня есть еще много имен. - Не сомневаюсь, - согласилась предводительница, теребя свой золотой локон. - Медик! Кто ви есть? Но, в конце концов, объяснения Эрроурута произвели впечатление, и состоялась церемония представления. - Я есть Ухамочка, дочь Ухаболя, Капитана Каучукмарка, Тана Чавканьского. Это означает ви есть кароший для мне, или ви не есть никто польше никому ничто, - сказала румяная женщина-воин. Вдруг ее лицо потемнело, когда она увидела Штопора. - Как есть твой имя опять? - спросила она подозрительно. - Штопор, сын Паха, Повелитель Гномов Геритола и Королевский Инспектор Мясных Продуктов, - сказал упрямый гном. Ухамочка спешилась и, подойдя к нему очень близко, внимательно осмотрела Штопора, нахмурив губы. - Это есть славно, - произнесла она наконец. - Но ты не похож на гнома! - она обернулась к Стомперу. - А ви? Артишок, да? - Эрроушорт, - сказал Стомпер. - Эрроурут Эрроуширтский. Молниеносно выхватив сверкающего Крону из ножен и размахивая им над головой, он заорал: - А это Крона того, кто имеет много имен, того, кто зовется Прострел, Нефрит, эльфы называют его пустоголовым, наследника трона Двудора и верного сына Эрроухода Эрапланского, Победителя Дюжин, семени Барбизодова, Парня-Что-Надо и Короля Гор. - Ну-у, так-так-так... - сказала Ухамочка, внимательно глядя на медика. - Но я есть поверить, что ви не есть шпион дер Серутан. Он есть, конечно, фонючка, но он не есть клупец тоже. - Мы пришли издалека, - начал Леголам, - и вел нас Гудгалф Серозубый, Королевский Мудрец и Крестный Отец Фей, вторая категория. Баронесса подняла белесые брови, а из водянисто-голубых глаз выпали монокли. - Ш-ш-ш-ш! Это не есть то имя, которое можно упомянуть! Король, мой отец, проиграл своего любимого скакуна, Тексанита Скорого, этому тихоне, а затем обнаруживаль, что игральные кубики еще удивительнее, чем трехногий тролль! Затем бедный овца приходит домой через неделю весь в блохах и забивает, как себя прилично вести, по всему дому и на новых коврах короля. Кокта король его поймать, это был дохлый мудрец! - Есть в ваших словах печальная правда, - сказал Эрроурут, заглядывая украдкой за ее алебарду. - Ибо Гудгалфа больше нет. Он встретил свою судьбу в схватке с превосходящими силами бармаглоба в шахтах Дории. Чудовище действовало нечестно и победило Гудгалфа средствами подлыми и вероломными. - Поделом ему, - сказала Ухамочка. - Но мне будет недоставать старого пройдохи. - А теперь мы ищем своих спутников, захваченных нарками и увезенных в неизвестном направлении, - сказал Эрроурут. - Ах,- ответила воительница. - Мы захватили повозки каких-то нарков вчера, но никаких болотников мы не видели. Все, что мы найти есть, несколько маленьких косточек на дне котла, и я не думаю, что у них были лишние ребра. Три товарища почтили память своих друзей десятью секундами молчания. - А что, подвезете нас на своих шашлыках? - спросил Штопор. - Хокей, - ответила Ухамочка, - но мы есть направляться в Рыбий Клей, там захватить еще один повозка этого Серутана. - Значит, вы сражаетесь против него на нашей стороне, - сказал Стомпер. - Мы думали раньше, что повелители овец связали свою судьбу с этим злым волшебником. - Мы никокта не рапотать на этот гад, - громко воскликнула Ухамочка. - Если мы и помогаль ему сначала, то мы только виполняль приказ, и вообще это ви не про нас слишаль, потому что ми биль в совсем другом месте. И к тому же он глюпо тратиль время, искаль какое-то Кольцо, которое софсем ничего не стоить. Мы не очень верим в эти штучки. Магия-шмагия, говорим мы. Наездница щелкнула каблуками, сделала поворот кругом и через плечо бросила: - Так ви ехать с нами или оставайс и умирайт от голод? Стомпер ласково поглаживал последний кусочек волшебного сухаря в кармане и взвешивал варианты, не забывая о мясистых прелестях Ухамочки. - Мы ехий с ви, - мечтательно проговорил он. Пепси снилось, что он - вишенка на шарике пломбира. Дрожа на вершине ледяной горы, он видел, как над ним навис чудовищный рот, полный острых клыков, капала слюна. Он хотел закричать, позвать на помощь, но его рот был набит тертым шоколадом. Пасть приближалась, из нее исходил жаркий, зловонный запах... все ниже и ниже опускалась она... - Ну, вы, сволочи, просыпайтесь! - прорычал грубый голос. - Босс с вами поболтать хотел. Ха-ха-ха! Тяжелый башмак лягнул Пепси в уже болевшие ребра. В ночном мраке открыл он глаза и встретился взглядом с яростным взглядом грубого нарка. На этот раз он-таки завизжал, но голос его от страха сорвался на непонятное мычание. Только сейчас болотник вспомнил, что опутан веревкой, как батон копченой колбасы. Он снова пережил все, что с ним случилось: пленение, долгий марш на юг - к пункту назначения, которого они так боялись - в земли Фордора. Но сотня белокурых всадников на боевых баранах отрезала их, и теперь нарки лихорадочно готовились к атаке, которая, они знали, начнется с первыми лучами солнца. Пепси почувствовал еще один удар и услышал голос второго нарка, обращавшегося к первому. - Маклак пушкин граг-болотник бабушка лефрак! - проскрежетал низким голосом Гуляш, предводитель серутановых нарков, сопровождавших отряд более крупных и лучше снаряженных прихвостней Сорхеда. - Горбудук козла, - отрезал нарк покрупнее и снова уставился на болотников. С дьявольской ухмылкой он взмахнул плетью. - Бьюсь об заклад, ребята, вы отдали бы руку и ногу, лишь бы выбраться отсюда. Он поднял свое орудие над головой, которая сидела прямо на туловище (шеи не было и в помине), и как бы в шутку взмахнул им, наслаждаясь жалобными причитаниями и мольбами болотников. - Я, Гуляш, буду иметь удовольствие доставить вас, свиней земляных, к самому великому Серутану, повелителю воинственных монахов, Гадкому из Гадких, Носителю Священной Белой Скалы, который станет скоро хозяином всей Нижней Средней Земли. Как вдруг от сильного удара сзади Гуляш завертелся наподобие детали в токарном станке. - Я тебе покажу хозяина всей Нижней Средней Земли! - рявкнул еще более громкий и низкий голос. Мокси и Пепси глянули вверх и увидели огромного двухметрового нарка. На бойне такой потянул бы не менее полутора центнеров. Возвышаясь, как башня, над распростертым нарком, чудовище с гордостью ткнуло пальцем в красный нос, изображенный на его собственной груди. Это был Карш - воинственный оттава, предводитель отряда сорхедовцев, и это он уложил Гуляша. - Я тебе покажу хозяина всей Нижней Средней Земли, - повторил он. Гуляш вскочил на ноги и жестом изобразил нечто оскорбительное для Карша. - Слашфанд титак кверкегор! - визжал он и топал ногами перед огромным нарком. - Эрзац! - возопил Карш, доставая свой метровый тесак и обстригая Гуляшу ногти до самого локтя. Нарк поменьше отдернул руку, извергая проклятья, и голубым языком стал слизывать вытекающую жидкость. - Так вот... - сказал Карш, поворачиваясь к болотникам, - эти блеяльщики хотят напасть на нас на рассвете, а потому я хочу получить Волшебное Кольцо теперь. Запустив руку в большую кожаную сумку, нарк вытащил пригоршню блестящих инструментов и разложил их на земле перед Пепси и Мокси. Там были воловий кнут, испанский сапог, кошка-девятихвостка, резиновый шланг, две дубинки, набор скальпелей и переносная жаровня с тлеющими углями, в которой лежали два раскаленных клейма, которыми метят скот. - Я могу заставить вас петь канарейками, - хихикал он, помешивая угли длинным указательным пальцем. - Каждый из вас может выбрать одно из столбца А и два из столбца В. Ха! Ха! Ха! - Ха, ха, ха, - сказал Пепси. - Пощадите! - взвизгнул Мокси. - Ну, ребятки, - сказал Карш, выбирая клеймо "С", в честь Сорхеда. - Я хочу немножко позабавиться перед тем, как вы заговорите. - Пожалуйста, не надо, - сказал Мокси. - Кто хочет быть первым? - со смешком спросил жестокий нарк. - Он! - хором воскликнули Мокси и Пепси, показывая друг на друга пальцами. - Хо-хо! - давился от смеха нарк, стоя над Мокси, как какая-нибудь домохозяйка, прикидывающая, с какого конца начать колбасу. Он поднял раскаленное железо, и Мокси заверещал от ужаса. Когда он открыл глаза, его мучитель все еще стоял над ним, но что-то в его фигуре изменилось. Только тогда болотник заметил, что у него не хватает головы. Тело съежилось, как проколотая кислородная подушка, а над ним появилась ликующая фигура Гуляша. В своей целой руке он держал казачью саблю. - А я тебя достал! А ты меня уже не можешь! - кричал он, прыгая на одной ножке от радости. - А теперь... - прошипел он болотникам, - мой господин Серутан хотел бы знать, где Кольцо. Для выразительности он отфутболил башку Карша на десять метров. - Кольцо? Какое Кольцо? - спросил Пепси. - Ты знаешь про какое-нибудь Кольцо, Мокси? - Нет, не знаю. Разве что если шрам от прививки? - Ну-ну, давайте, - понукал Гуляш, подпаливая шерсть на правой ноге Пепси. - Ладно-ладно, - взвыл Пепси. - Развяжи меня, я нарисую план. Гуляш согласился на это и поспешно развязал руки и ноги Пепси. - А теперь поднеси факел поближе, а то не видно, - сказал болотник. - Гнэш бабдаб, - воскликнул на своем подлом языке возбужденный нарк, неуклюже пытаясь удержать в своей единственной руке факел. и саблю. - Давай, я подержу твой меч, - предложил заботливый Пепси. - Книш Снарк, - бормотал этот черт, размахивая нетерпеливо факелом. - Так вот, это Мучнистые Горы, а это Эффлювий, - сказал Пепси, царапая землю острым кончиком блестящего клинка. - Кришна римски-корсиков! - ...а это Большая Развилка... - Дрозда боргвард! - ...а это твой желчный пузырь и твои кишки! - Горк! - возразил нарк и упал на землю распахнутый, как наволочка. Когда его внутренности утихли. Пепси освободил Мокси и они пустились пробираться сквозь боевые порядки нарков, надеясь, что воины, занятые подготовкой к утренней битве, не заметят их. Обходя на пальчиках группу нарков, точивших свои жестокие кинжалы, болотники услышали низкие, булькающие звуки песни, которую нарки не то пели, не то выхрюкивали, подчиняясь спазматическому ритму, который задавал их товарищ, ударяя снова и снова головой по своему стальному шлему. Слова песни звучали грубо и непривычно: От дворцов и залов Хезудумы И до берегов Литвы Будем воевать за Серутана Зубом, когтем и коленом. - Тсс, - прошептал Пепси, когда они ползли по открытому месту. - Постарайся не шуметь. - О'Кей, - прошептал Мокси. - Это что еще за шепот? - проворчат в темноте грубый голос, и Пепси почувствовал, как когтистая лапа схватила его за воротник. Не раздумывая. Пепси лягнул кого-то и кинулся бежать, оставив позади скорчившегося на земле часового, который схватился за тот единственный пункт, который не охватывался ни кольчугой, ни страховым полисом. Болотники пулей промчались мимо остолбеневших нарков. - В лес! В лес! - кричал Пепси, время от времени пригибаясь под летящими стрелами, одна из которых аккуратненько расщепила волос на его голове надвое. Громкие команды и сигналы тревоги раздались со всех сторон, ибо как раз в тот момент, когда болотники скрылись под защиту леса, пронзительное блеяние боевых рогов ройтанцев возвестило о начале их наступления. Спрятавшись в какой-то ямке, болотники испуганными глазами наблюдали за тем, как кровожадные погонщики овец атаковали нарков. Сотня воинственных кличей слились на рассвете в один. Забыв о бежавших пленниках, нарки упорно оборонялись, а волны шерстистой смерти разбивались об их пики, похожие на метлы, ударяли в толстые черепа, и эхо разносило ужасный грохот. Отдельные вопли и удары достигали ушей болотников, и они с открытым ртом разглядывали начавшуюся резню. Уступавшие по численности нарки дрогнули, и смертоносные мериносы бросались то в одну, то в другую сторону, лягаясь и пинаясь, воюя такими же подлыми методами, что и их обезумевшие всадники-берсерки. Видно было, как горстка нарков, побросав мечи, подняла белый флаг. Победители, широко улыбаясь, окружили их и принялись рубить и сечь, перекидываясь головами, как футбольными мячами. Хохоча, как филины, бандиты милосердно освобождали трупы от кошельков и выворачивали карманы. Пепси и Мокси отвернулись от бойни, безуспешно пытаясь подавить тошноту. - Хо-хо-хо. Овцеводы не слишком-то благородны. Мокси и Пепси вздрогнули и посмотрели на зеленые деревья. Они были уверены, что слышали глухой, рокочущий голос, но никого не видели. - Эй! - робко сказали они. - Нет, не Эй! Хо-хо-хо! - ответил голос. Братья разглядывали лес, пытаясь увидеть источник смеха, и только когда прямо перед ними. мигнул огромный зеленый глаз, они увидели стоящего между деревьями гиганта. У болотников отвисли челюсти при виде громадной фигуры (рост, 3 м 30 см), стоящей перед ними со сложенными на груди руками. С головы до ног она была ярко- зеленой (размер 56, полнота 8). Широкая, пастельно-зеленая улыбка расколола это лицо, и чудище снова засмеялось. Когда челюсти болотников вернулись на свои места, стало видно, что гигант был совершенно голым, если не считать набедренной повязки из петрушки и пары капустных листьев на его локонах. В огромных руках он держал по пакету свежемороженных овощей, а через грудь его шла лента с надписью: "Только сегодня! Кукуруза с пятицентовой скидкой!" - Нет, нет... - стонал Пепси. - Не может быть! - Хо-хо-хо, может! - хохотала гигантская фигура, наполовину человек, наполовину шпинат. - Мое имя Вороний Глаз, повелитель овощей и фруктов, меня часто называют вес... - Не произносите этого! - воскликнул Мокси, в ужасе закрывая свои мохнатые ушки руками. - Не бойтесь! - ухмыльнулся дружелюбный овощ. - Я не сделаю вам ничего плохого. Ведь мы видимся так РЕДЬКО. - Нет, нет, - стонал Пепси, обкусывая в волнении свой зажим от галстука. - Пошли, пошли, - сказал гигант. - Я вас не в КАБАЧОК зову, а к своим подданным. Не отказывайтесь, а то они могут ОГОРЧИЦА. Хо-хо-хо! - И зелень от смеха согнулась пополам, радуясь собственной шутке. - Пожалуйста, пожалуйста, - умолял Пепси. - Не надо. Мы столько всего пережили, а теперь еще и это! - Я вынужден настаивать, друзья мои, - сказал гигант. - Население этих краев поднялось на борьбу со злым Серутаном, пожирателем целлюлозы и покровителем черных сорняков, которые теснят нас все больше и больше. Мы знаем, что он и ваш враг. Вы должны стать на нашу сторону и помочь нам разгромить этого капустоубийцу. - Ну что ж, - вздохнул Пепси, - если мы должны. - .. то придется, - вздохнул Мокси. - Не вздыхайте, - успокоил их гигант, усадив болотников на свои широкие, пехотного цвета плечи. - Мне тоже нелегко, особенно с моими ПЕТРУШКАМИ. Ха! Болотники пищали и вырывались, пытаясь освободиться от этой тоски зеленой. - Не трепыхайтесь, - мягко сказало чудище. - Я знаю пару персиков с такими ПЕРСЯМИ, что вам, существам из мяса, они обязательно понравятся. Они - настоящие... - ...ПЕРСИЯНКИ, - вставил Пепси. - Хе! Отлично сказано, - пробормотал гигант. - Жаль, что это не я придумал! - Еще придумаешь! - рыдал Мокси. - Еще придумаешь! Эрроурут, Леголам и Штопор массировали свои ноющие после скачки мускулы, а ройтанцы заливали воду в запыхавшихся скакунов и отбирали тех, что послабее, для ужина. Три долгих дня скакали они в разных направлениях по каменистым склонам и по ровным дорогам, приближаясь постепенно к страшной крепости Серутана. Отношения в компании стали несколько натянутыми. Леголам и Штопор неутомимо подшучивали друг над другом. За то, что эльф смеялся над гномом, который в первый же выезд свалился со своего животного и долго волочился за ним по земле. Штопор отомстил, скормив барану Леголама нечеловеческую порцию слабительного. На следующий день страдающая скотина в панике носила эльфа кругами и зигзагами. Ночью эльф отквитался, укоротив скакуну гнома заднюю левую ножку, что доставило наезднику долгие часы ужасной морской болезни из-за качки. Тихим это путешествие назвать было нельзя. Вдобавок, обоим - и Штопору, и Леголаму, казалось, что с Эрроурутом случилось нечто странное после их встречи с ройтанцами. Он сидел, погруженный в себя, не слыша и не видя никого, кроме предводительницы банды. Он бросал на нее украдкой пламенные взоры, а она с негодованием отвергала все его ухаживания. Ссутулившись в седле, Эрроурут напевал себе что-то под нос, а однажды ночью Леголам проснулся и заметил, что Эрроурута в палатке нет. В кустах слышна была какая-то возня. Прежде чем эльф успел снять бигуди и перепоясаться мечом, Эрроурут, еще более меланхоличный, чем всегда, вернулся, баюкая вывихнутое запястье, с огромными синяками под обоими глазами. - На дерево наткнулся, - сдержанно объяснил он. Рыбий Клей и замок Серутана были уже близко. Еще день езды - и они на месте. Можно отдохнуть. - О-ох! - страдальчески простонал Штопор, сползая на замшелую кочку. - Это проклятое четвероногое наверняка раздробило мне копчик. - Езди на голове, - ледяным тоном отозвался Леголам. - Она намного мягче и не такая ценная. - Отстань, парикмахер. - Жаба. - Дурак. - Урод. Позвякиванье шпор и щелканье кнута прервали дискуссию. Три товарища наблюдали за тем, как Ухамочка возносила свое грузное тело на бугор. Она отряхнула пыль и ланолин с обшитых металлическими пластинами сапог и укоризненно покачала рогами. - Ви два ешчо делайт обзываться? - Она избегала круглых, страстных глаз Эрроурута, не скрывая неудовольствия. - У нас, в фатерлянде, мы не терпеть никаких спорофф, - упрекнула она и для убедительности обнажила пару кинжалов. - Парни немного утомились от долгой скачки, - ворковал сраженный любовью Рейнджер и игриво покусывал ее пятки. - Но они рвутся в бой, как я - доказать, что достоин ваших бирюзовых глаз. Ухамочка громко хмыкнула и смачно харкнула против ветра. Провернувшись налево кругом, она ушла, печатая шаг. - Номер не прошел, - сказал Штопор. - Не печалься, - посочувствовал Леголам, обнимая Эрроурута более, чем по- дружески. - Эти дамочки все одинаковы. Отрава, все до единой. Эрроурут, безутешно рыдая, высвободился и убежал. - Это есть еще один дер больной глюпыш, - сказал гном, показывая на голову. Становилось темно, и вокруг замерцали костры ройтанцев. За следующим холмом раскинулся Рыбий Клей, долина, переименованная злокозненным волшебником в Серутанланд. Отвергнутый Рейнджер бродил среди отдыхающих воинов, едва слыша их гордую спесь, звучащую над дымящимися котлами: Мы есть веселы рой-танцы Мы любить сапоги, салюты и штандарты Мы скакать ди баран люпой погода, Гнать их шпорами и плетками. Мы петь, танцевать и вальсировать, Унд никокта не ошипаться. Нам нужен мир, и мы его имеем, И немножко твоего добра. Мужчины резвились вокруг огня, смеялись и шутили. Два забрызганных кровью бойца рубили друг друга саблями под одобрительные возгласы белокурых зрителей, а чуть дальше группка воинов весело хохотала, глядя, как один из них делает что-то некрасивое с собакой. Но эта сцена не придала ему бодрости. С тоской в сердце он брел во тьму, нежно повторяя: - Ухамочка моя, Ухамочка. Завтра он совершит такие чудеса героизма, что она обязательно обратит на него внимание. Он прислонился к дереву и вздохнул. - Тяжело тебе, да? Стомпер вскрикнул и отскочил назад, но из листьев высунулась знакомая остроконечная голова Штопора. - Не видел я, как приблизился ты, - сказал Эрроурут, задвигая меч в ножны. - Просто старался оторваться от этого придурка, - сказал гном. - Это кто придурок, сэр? - огрызнулся Леголам, пристававший за деревом к кунице. - Заговори о дьяволе... - простонал Штопор. Трое уселись под деревом и задумались о тяжелом пути, пройденном ими, и, как видно, зря. Что в том хорошего, если они разобьют Серутана, а Сорхед получит Кольцо? Кто сможет противиться его власти тогда? Долго сидели они, размышляя. Наконец, Леголам устало проговорил: - Не пора ли появиться deus ex machina*?. Вдруг что-то громко щелкнуло, разлился ослепительный свет, воздух наполнился запахом серы и дешевого пороха, затем друзья услыхали солидное "ШЛЕП", а после погромче "Уч!" В вихре конфетти они разглядели сияющую фигуру во всем белом, отряхивающую веточки и грязь с белоснежных брюк и сверкающих лакированных штиблет. Над белой курткой а ля Неру красовалась аккуратно подстриженная седая борода. Венчала ансамбль большая белая панама со страусиновым пером такого же цвета. - Серутан! - судорожно выдохнул Эрроурут. - Почти угадали, но приз не получите, - проквакала сверкающая фигура, щелчком сбрасывая невидимую пылинку с безупречно скроенного плеча. - Умоляю, попытайтесь еще раз. Так обидно, когда не узнают старых друзей! - Гудгалф?! - воскликнули трое. - И никто иной, - ответил старый шут. - Кажется, вас удивило мое появление. Что, не ждали? - Но как тебе... тебе удалось? - начал Леголам. - Мы думали, что Бармаглоб... - сказал Штопор. Старый волшебник подмигнул и поправил вульгарный медальон на груди. - История моя длинна, и я - не тот Гудгалф Серозубый, которого вы когда-то знали. Во мне произошли, отнюдь не благодаря вам, многие перемены. - Да, на висках появился фиксатур, - заметил наблюдательный гном. - Я все слышал! - сказал Гудгалф. - Не относитесь легкомысленно к моему виду, ибо могущество мое возросло. - Но как тебе... - Много странствовал я с тех пор, как мы расстались, много видел я и о многом поведаю вам, - сказал Гудгалф. - Обо всем, кроме имени портного, - сказал Штопор. - Кстати, откуда у тебя эти лохмотья? До Дня Всех Святых далеко еще вроде. - Прелестный магазинчик в Лорнадауне. Это - я, не так ли? - Больше, чем ты думаешь, - ответил Штопор. - Но как тебе... - снова начал Леголам. Волшебник знаком потребовал тишины. ________________ * Deus ex machina - (лат.) Божество из машины. В античном театре божество, появляющееся на сцене в безвыходном положении и решающее все проблемы. - Знайте, что ныне я - не тот уже Волшебник, что ранее. Мой дух очистился, природа моя изменилась, а образ мой переделан. Во мне осталось очень мало от прежнего Гудгалфа. - Пари? - хрюкнул Штопор, увидев как из шляпы выпали пять тузов. - Но, Гудгалф, - нетерпеливо воскликнул эльф. - Ты не рассказал нам еще, как пережил ты смертоносные объятия Бармаглоба, пламя, кипящую яму и спасся от кровожадных нарков, чтобы найти нас здесь? Звезды разгорались на бархатном небе над их головами. Эльф, гном и Рейнджер уселись вокруг лучезарного мудреца, чтобы послушать повесть о его чудесном, невероятном, спасении. - Итак... - начал Гудгалф. - После того как я выбрался из ямы... ГЛАВА СЕДЬМАЯ. "СЕРУТАН" НАОБОРОТ ОЗНАЧАЕТ "ГРЯЗЬ", Печальный щебет утренних птиц разбудил Леголама, который сонно уставился на восходящее солнце. Оглядевшись, он увидел, что спали все, кроме Гудгалфа, который, коротая время, раскладывал пасьянс на горбу спящего Штопора. - Нельзя класть валета на короля, - предупредил эльф. - Это - жульничество. - А я могу положить свой кулак на твою башку, - отпарировал остроумный старик-фокусник. - Ты бы лучше сделал часы с кукушкой или еще чем занялся. Я размышляю. Но эльф влюбленно глядел на волшебника. Далеко за полночь засиделись они, слушая сказания Гудгалфа о странных похождениях и смелых делах. Сказания, полные мужества и хитрости Гудгалфа, проявленных в борьбе против врагов, не имеющих имени. Сказания, которые, это было ясно любому, представляли собой нагромождение нелепиц и лжи. Если Гудгалф и переменился, то не очень сильно. Более того, у Штопора пропали часы. Медленно, не торопясь, один за другим пробуждались остальные. Эрроурут встал последним. Отчасти из-за своего опьяняющего чувства к прекрасной ройтанке, заставляющего выть на луну, а отчасти из-за того, что провозился, застегивая пуговицы на брюках. Рейнджер аккуратненько приготовил скромный и простой завтрак: яйца, вафли, ветчина, кексы, горячая овсяная каша, свежевыжатый апельсиновый сок и золотистые сырники. Никто - по этому вопросу вся компания была единого мнения - не умел готовить сырники лучше старины Эрроурута. - Зо, ви есть вставайт уже, - пророкотал чей-то бас. Все обернулись и уставились на Ухамочку, вырядившуюся в свои лучшие сапоги, шпоры и доспехи. В продырявленном носу торчала устрашающего вида куриная косточка. - А-а, нарядилась для убийства, - прокудахтал Гудгалф вставая, чтобы поприветствовать удивленную предводительницу. - Ты! - прошептала Ухамочка. - А кого ты ждала? Беовульфа? - Но... но мы думайт, што ти бил капут мит дер бармаглоб, - сказала ройтанка. - Это долгая история, - сказал Гудгалф и набрал в грудь воздуха. - Тогда прибереги ее на потом, - оборвала его Ухамочка. - Мы дольжен сражайтся мит дер Серутаннер. Пошли мит мир, пожалуйста. Компания последовала за Ухамочкой. Остальные воины уже седлали своих буйных, чавкающих скакунов, которые так же рвались в бой, как и их всадники. Ухамочку