выпрыгнул первым на прибрежный песок и, размахивая саблей скомандовал: - Орлы, за мной! И мавры посыпались, вслед за ним, из десантных шлюпок на берег. И тогда произошло следующее. По всему острову, словно из-под земли, поднимались навстречу непрошенным гостям вооруженные бойцы. Эфиопы решительно наступали сомкнутыми рядами. Их было так много, что зеленый от буйных тропических зарослей остров в мгновение ока превратился в действительно багровый, словно оправдывая свое название. Огромные массы надвигались на пришельцев со всех сторон и над этим красным океаном вздымался, колыхаясь, густой лес штыков и копий. И этот грозный океан отнюдь не представлял собою стихии, он был строго организован - то тут, то там виднелись в нем подобные буграм вкрапления - решительные командиры отдельных подразделений. В них без труды можно было опознать тех самых отчаянных беглецов, что столь дерзко ускользнули некогда из каменоломен лорда Гленарвана. Командиры мавры, как и их войны, все были в багровом эфиопском боевом снаряжении и грозно потрясали револьверами. По выражению их лиц и по жестам было ясно, что терять им нечего. Они ничего не хотели знать, кроме боевого призывного клича: "Вперед!" На что эфиопы столь же единодушно отвечали с таким ревом, что кровь стыла в жилах: "Вперед! Бей их, собачьих детей!" И, когда противники, наконец, сошлись, то все увидели, что иммигрантская рать во главе с Рики-Тики-Тави не более, чем щуплый островок, захлестываемый со всех сторон бурлящим красным океаном. - Клянусь рогами сатаны, - ужаснулся Мишель Ардан, стоявший вместе с лордом на флагманском мостике, - ничего подобного я никогда еще не видел! - Да они в момент сбросят этих наших парней назад в море! - добавил сэр Филеас Фогг. - Прикрыть немедленно наш десант заградительным артогнем! - приказал лорд Гленарван и вновь прильнул к линзам бинокля. Капитан Гаттерас - ныне канонир на флагманском крейсере - тотчас повиновался и четырнадцатидюймовое орудие, извергая огонь, грозно гаркнуло. Но поскольку капитан фрегата успел уже с раннего утра основательно приложиться к фляжке с ромом, то эффект выстрела получился не совсем таким, на какой рассчитывали. Снаряд сделал значительный недолет и, вместо того, чтобы врезаться в густые эфиопские ряды, ударил аккуратно в стык обоих противников. Мощный взрыв разметал в клочья 25 эфиопов и 40 мавров. Второй выстрел оказался еще более эффектен: 50 эфиопов с одной стороны и 130 мавров лорда Гленарвана с другой стороны. Третьего выстрела уже не последовало. Лорд Гленарван, наблюдавший в бинокль изумительные результаты артиллерийской поддержки, которую оказывал его маврам бравый капитан, изрыгнул такое проклятие, каких и не найдешь ни в одном, даже оксфордском словаре. Он швырнул на палубу свой бинокль, схватил, подбежав, Гаттераса за горло и оттолкнул его от пушки. - Что вы делаете, пьяная скотина! - прорычал лорд, - вы же лупите по маврам, черт бы вас побрал! Я семь лет дрессировал эту банду для своих целей, а вы мне ее за семь минут всю перебьете! А бедняги-мавры в это время, получив от капитана Гаттераса два столь веселых гостинца, были охвачены небывалым смятением. Ряды их были поколеблены, отовсюду неслись стоны и проклятия. Жалобные стенания и ругательства слились в один сплошной рев. Рычал и ревел, тщетно пытаясь перекричать своих подчиненных, и сам Рики-Тики-Тави. Вокруг него все словно кипело в каком-то диком водовороте. Но вот из этого водоворота выделилось искаженное ненавистью лицо одного из рядовых воинов. Он подскочил к растерявшемуся командиру и с пеной у рта выкрикнул ему прямо в лицо: - Ну что, докомандовался? Сначала ты заманил нас к лорду в гости и сдал всех ему в каменоломни. Там нас семь лет терзали, сколько там наших костей осталось? А теперь что? Хочешь и остальных угробить?! Впереди эфиопы, позади пушки!! Ааа-ах! Он взмахнул своим ножом и уверенным движением всадил его обанкротившемуся вождю точно между пятым и шестым ребром слева. - Помо... - со стоном выдавил из себя командарм, - ...гите! - Закончил он уже на том свете. - Ура! - дружно воскликнули при виде этой сцены эфиопы. - Мы сдаемся! Ура! Братья, мы заключаем мир! - вопили с энтузиазмом мавры, крутясь в бушующих волнах эфиопского прибоя. - Ура! - радостно отвечали эфиопы. И все смешалось друг с другом в какую-то невообразимую кашу. - О, холера, дьявол, гром и молния! - неистовствовал Мишель Ардан, не в силах оторваться от бинокля. - Пусть меня повесят на осине, если эти болваны там не мирятся!!! Смотрите же, сэр, они братаются друг с другом! - Я вижу, - ледяным голосом ответил лорд. - Но мне хотелось бы знать, каким образом мы сможем теперь возместить все наши убытки по содержанию и прокормлению этой орды? - Ах, послушайте-ка, дорогой сэр! - дружелюбно промолвил вдруг француз, - ничем вы не сможете здесь поживиться, кроме тропической лихорадки. И, вообще, я бы советовал вам, сэр, кончать всю эту волынку и, не теряя времени сниматься с якоря... Поберегитесь! - Внезапно оборвал он себя на полуслове и резко пригнулся. Лорд машинально последовал примеру Ардана. И как раз вовремя - целая туча эфиопских стрел, вперемежку с мавританскими пулями, пронеслась прямо над их головами. - Дайте им как следует! - проревел взбешенный лорд капитану Гаттерасу. Гаттерас отбросил в сторону пустую уже фляжку из-под рома, бросился к орудию и пустил в осмелевших противников новый снаряд. Он разорвался с большим перелетом, мощным взрывом вышибло зубы у гревшегося на солнышке крокодила, а осколками, как бритвой, срезало хвосты у двух мартышек. А объединенное войско мавров и эфиопов ответило новой тучей стрел, которые оказались гораздо точнее нацеленными. На глазах у лорда семь матросов, скончавшись, рухнули на палубу и забились в судорогах. Лица их стали медленно покрываться подозрительными пурпурно-красными пятнами. - К черту с этой экспедицией! - загремел на мостике решительный голос Ардана. - Отчаливайте, сэр! Вы что, не видите - у этих парней отравленные стрелы! Или вы хотите приволочь с собой на хвосте чуму в Европу? Благородный лорд, стиснув кулаки, разразился градом проклятий, которые мы совершенно не в состоянии здесь привести. - Всыпать им еще на прощание! - прошипел он сквозь зубы Гаттерасу. Вконец окосевший от рома и от всего пережитого, артиллерист Гаттерас сделал как попало несколько прощальных выстрелов, и корабли снялись с якорей. Выпущенная с берега вдогонку новая туча стрел уже не достигла спешно удиравшую армаду. Спустя полчаса корабли экспедиции уже плыли в открытом море. В пенящейся за кормой воде плыли семь трупов отравленных и выброшенных за борт матросов. А остров окутался туманной дымкой, постепенно скрывшей его изумрудно-зеленые берега. 14. Последнее прости Ночью тропическое небо над Красным Островом расцветилось, как никогда, многочисленными праздничными огнями. И с проходивших мимо кораблей полетели экстренные радиограммы: "На острове сабантуй небывалых масштабов точка По всему острову гонят шнапс из кокосовых орехов!" Вслед за тем радиоантенны на Эйфелевой башне в Париже перехватили зеленые молнии, которые преобразились в аппаратах в слова неслыханной по своей дерзости телеграммы: "Гленарвану и Ардану! Отмечая праздник нашего великого объединения, шлем с него вам, су... (неразборчиво) что мы на вас ложили... (непереводимая игра слов)... с пробором... (неразборчиво) с нашим к вам почтением эфиопы и мавры". - Отключить аппаратуру! - взревел Мишель Ардан. Станция онемела. Зеленые молнии погасли, и что было дальше - никто не знает.