с силой всадить. У него и ручка на зонте знаешь какая блямба массивная! Сунув изготовленный ключ в антикварный замок, Бартек легко повернул его и удовлетворенно констатировал: - Гляди, входит легко, как в масло. Первый сорт! Павлик взял в руки свой замок и испробовал оба изготовленных приятелем ключа. Подходят идеально. Рассеянно поворачивая их в скважине, то отпирая замок, то запирая, он поинтересовался: - А ты не обратил внимания на то, как этот заказчик обращался с таким зонтиком? Может, колол, что попало по дороге? - Ты что? Нормальный человек, просто опирался на зонт, как на трость, когда дождя не было. Положив на стол свой замок и оба ключа, Павлик опять взял в руки острый стержень и заметил: - Тогда он у него сразу же затупится, если опираться. Бартек принялся приводить в порядок станок, складывать инструмент и попутно разъяснял: - Ничего подобного. Отец ему специальную насадку смастерил, легко можно снимать и одевать, как футляр. А кроме того, вся эта штука отвинчивалась и старик мог вместо своего вертела прикрутить прежний обычный наконечник от зонтика, такой металлический шарик. Мой отец знаешь какой! Все умеет. Такую резьбу сделал, что можно было и шарик прикрутить, и этот... кинжал присобачить. Только теперь Павлик заметил, что второй конец так понравившегося ему острого предмета был снабжен искусной нарезкой. Бартек кончил наводить порядок и, нагнувшись к приятелю, вполголоса произнес: - А вообще, скажу я тебе, тут дело нечисто. Когда этот заказчик получил от отца свой зонт и вышел от нас, я за ним потащился. Сам не знаю зачем, меня ведь тоже заинтересовал такой необычный заказ. Вроде бы все в порядке, у нас и в самом деле бандитов развелось - пропасть, на улицу выйти страшно, но не такой уж старенький и дохлый был этот заказчик. - Ну? - подгонял приятеля чрезвычайно заинтригованный Павлик. - Ну, значит, чапает он себе по улице и вовсе не подпирается зонтом, а размахивает им, вроде как тросточкой. И знаешь, вот тебе крест, когда проходил мимо припаркованных машин, примеривался к ним своим шилом, вроде бы проткнуть хотел! На полном серьезе! Незаметно для других, но я-то за ним во все глаза глядел! И если бы не насадка, как пить дать пару покрышек проткнул бы! И ведь какой хитрый! Вроде пожилой почтенный человек, идет себе по самому краю тротуара, прогуливается, палочкой подпирается и, если никого нет поблизости, палочку эту так и всаживает в колесо! Не сойти мне с этого места! Павлик даже рот раскрыл. - И что? - выдохнул он. - А ничего! Если бы подпирался голым шилом, владельцы нескольких тачек уже поменяли бы покрышки. У Павлика разгорелись глаза. Как-то все одно к одному: кража машины на глазах Яночки, и "тир", похитивший у них на глазах "гольфа", и рассказ Рафала, и все эти жуткие слухи о мафии, и неясные Яночкины намеки. И вот теперь этот, со странным зонтом... - А не знаешь, кто он такой? - спросил Павлик приятеля. - Какой-то пенсионер, совсем еще не старый. Вроде как из органов, там рано на пенсию отпускают. Или военный, не знаю точно, - ответил приятель. - Точно знает отец, этот пенсионер у нас часто разные вещи заказывает. Павлик вдруг почувствовал настоятельную потребность пообщаться с сестрой. Немедленно, сейчас же! Быстро спрятал замок с тремя ключами в сумку и только тут сообразил, что ведь это еще не конец, еще этот замок надо как-то вставить в ворота. Правда, мама предложила начать с ворот и сразу вставить замок, но мальчики сообразили, что это очень затруднит изготовление ключей, для каждой примерки пришлось бы бегать к воротам. Вот и решили сначала ключи сделать, а потом замок вставлять. Лучше уж замок под рукой держать. Мама согласилась пока пользоваться отмычкой, а не старым, чрезвычайно красивым, но и кошмарно тяжелым ключом, который Павлик наконец отыскал. - Замок когда будем вставлять? - спросил он приятеля, взмахнув сумкой с упомянутым замком. Бартек, как видно, пошел в папу, известного во всем районе чрезвычайно добросовестного и умелого мастера - золотые руки. Мальчику и в голову не приходило, что его помощь приятелю может закончиться на изготовлении ключей. Подумав, Бартек ответил: - Надо бы в дневное время. Завтра как раз нерабочая суббота, в школу не пойдем. Давай завтра! Павлик даже не обрадовался, его мысли уже были заняты другим. Взяв в руки массивный заостренный предмет, он спросил: - Можешь мне его дать? Или продать? Или обменять на что? Нет, сделаем по-другому. Надо будет к нему кое-что приделать... потом скажу, но мне без него зарез! - А зачем? - поинтересовался приятель. Павлик уже все продумал. - Завтра тебе все скажу. А пока можно взять до завтра? Надо показать... одному человеку. И если все будет по-моему, завтра все тебе выложу. Идет? - Бери. Так во сколько завтра встречаемся? - Как можно раньше. Например, в десять утра. Устраивает? На всякий случай... Наморщив брови, очень внимательно рассматривала Яночка длинный, узкий, невероятно острый предмет из нержавеющей стали. Затем, ни слова не говоря, встала и направилась в комнату Павлика. Павлик тоже молча пошел следом за ней. В комнате брата Яночка, оглядевшись, нашла старый теннисный мяч. Держа мяч в левой руке, она правой воткнула в него эту... пику. Пика легко проткнула мяч и так же легко была извлечена из мяча. Яночка одобрительно кивнула головой. Осмелев, приободренный Павлик начал, немного заикаясь, излагать свою идею: - Вот я и подумал... Будь у нас тогда, в Повсине, такое оружие... представляешь? Они стараются, пыхтят, загоняют внутрь "тира" "фольксваген", бегом в кабину, с места срываются, жмут на газ - и дудки! Колесо село! Нет, лучше два колеса село, в таких большегрузных машинах везде по два колеса. Нет, еще лучше, четыре село! Знаешь, я уже давно над этим думаю, хорошо бы им колеса протыкать, так ведь абы чем не проткнешь, тут инструмент нужен. - Два! - коротко и решительно произнесла сестра. - Почему два? Лучше четыре колеса... - Два инструмента! Еще такой протыкалки не найдется? А может, Бартек сумеет сам сделать? Павлик почувствовал, что счастье переполняет его сердце. Значит, идея его принята! Сестра не только одобрила ее, но и принялась развивать и совершенствовать. Теперь дело пойдет! Не ясно, правда, пока, какое дело и как именно пойдет, но это уже детали. Давая выход бушевавшим в нем чувствам, мальчик схватил с тахты подушку и подбросил ее вверх. Подушка угодила в полочку, и Павлику сразу стало легче, когда на плечо ему свалился с этой полочки тяжелый ящик с инструментами и пребольно долбанул по плечу. Оставив подушку в покое, мальчик сел верхом на стул и стал развивать идею: - Точно не уверен, но думаю - найдется. Бартек из чего-нибудь смастерит. Он давно точит зубы на нашу старую шарманку, ту, что мы два года назад на чердаке отыскали. Наверное, отреставрировать собирается. Отдадим ему, правда? Нам не жалко. А он знаешь какой парень? Ключи к нашему замку подобрал, завтра будем вставлять в ворота новый замок, он сам предложил. И знаешь, о чем я еще думаю? Смахнув с кресла на пол клубок медной проволоки, Яночка наконец села и приготовилась слушать. Павлик отобрал у сестры колющее оружие и, вертя его в руках, принялся излагать свои соображения: - Протыкать покрышки такой штукой - это я тебе скажу, намучаешься! Ведь тот старик как поступал? Идет как ни в чем не бывало, палочкой размахивает или там зонтом и, проходя мимо машины, небрежно так вонзает шило в покрышку. Не наклоняется, не садится на корточки, только изо всей силы на ручку нажимает... А ручка массивная, вот я и подумал - нам тоже что-то в таком роде нужно. Что-то вот к этой штуковине приделать, ручку поудобнее и покрепче, а саму эту штуку подлиннее сделать. Может, тоже на какую палку железную посадить, нарезку сделать. И чтобы выглядело как-то обычно, не привлекало внимания. Яночка выслушала брата и внесла свое предложение: - Я, например, могу с зонтиком ходить. Я девчонка. А ты с зонтиком будешь выглядеть глупо, сразу внимание обратят. - А что, ты тоже хочешь... лично? - не поверил брат. Яночка поудобнее устроилась в кресле, уперлась локтями в поднятые колени и положила на руки подбородок. Приняв излюбленную позу, девочка задумчиво произнесла: - Я сама давно об этом думаю. Зла не хватает на этих подлецов-воров! И все им сходит с рук. А я еще тогда, когда уводили машину у пана Зайжала, подумала, что сто раз успела бы им баллон проткнуть! И они бы не смылись! И хозяин их на месте бы застукал! - Э, они бы тебя заметили! Ты что! Ведь такие и пришить могут! - Где им заметить! Темно уже было, свет от фонаря только некоторые места освещал, например, я бы могла запросто незаметно подобраться к задним колесам. А даже если бы и заметили меня, им бы и в голову не пришло, что я что-то сделала. Садятся в машину, трогаются с места и только тут замечают, что колесо полетело. А я уже за тридевять земель! А пан Зайжал тут как тут! Павлик возбужденно вскочил со стула и забегал по комнате. - Знаешь, надо эксперимент провести, по науке действовать. Ведь баллон резиновый, а шило острое. Когда пробивает маленькую дырку, делает это бесшумно, без всякого такого "пуфф!". Воздух выходит из баллона постепенно, только проехав несколько метров, они сообразят, что к чему, когда колесо сядет. А мы сто раз успеем смыться! Яночка выпрямилась в своем кресле. - Но сначала проведем эксперимент. Ты прав. - А как ты думаешь проводить? - поинтересовался Павлик, уже забыв, что это была его идея. Привык, что такие вещи сестра обычно решает за них двоих. - Ты же ведь уже испытала... вот этот мячик! - ткнул он в продырявленный теннисный мяч. - Не мячи же мы с тобой собираемся дырявить! - возразила сестра. - Надо испробовать на настоящей машине. - С ума сошла! Собираешься порядочному человеку колесо проколоть? Яночка с презрительной миной ответила: - Ну ты даешь! Кто собирается портить машину порядочного человека? Мошенников тебе мало? Столько мафий развелось, а он... "порядочному"... - Какую мафию ты имеешь в виду? - А хотя бы таксистов! Дело серьезное, надо всесторонне продумать. О мафии таксистов наслышались немало. Правда, и раньше были в Польше частные такси, но работали честно, немногим дороже брали, чем государственные. Теперь же с такси полный бардак! Пользуясь своей монополией, лупят с бедных пассажиров сколько вздумается. Люди перестали ездить на такси, ловят частников: и дешевле, и приятнее. Такси теперь пользуются... кто, собственно, в настоящее время может пользоваться такси? Такие же мафиози, как и владельцы такси. Вон тетя Моника недавно рассказывала, Павлик сам слышал. Ее сослуживице потребовалось срочно ехать в аэропорт, из центра в Окенче, так с нее такую сумму заломили, что бедной женщине плохо стало. Или вот Рафал. Рассказывал, что, когда поехал в мастерскую залатать баллон, неосторожно остановился на стоянке, где имеют право стоять только привилегированные мафиози. Раньше это были места для высокопоставленных партийных деятелей, а теперь для бандитов. А он не знал, так ему все баллоны изрезали. И пожаловаться некому! Все эти мысли хаотично кружились в голове мальчика, высказать членораздельно их нелегко, да и необходимости не было. Наблюдая за братом, Яночка словно читала его мысли и продолжила вслух размышления Павлика: - Рафал говорит, некоторые мафии существуют совершенно легально. Они зарегистрированы, заплатили за регистрацию дороже, налоги платят больше, чем другие, вот власти им и потворствуют. У таких - свои стоянки, свои сферы или, как их там, свои районы обслуживания. И деньги они дерут бешеные. - Так кто же на таких такси ездит? - Богатенькие, которым денег девать некуда, или заграничные кретины, которые не разбираются в наших делах. За проезд такие дерут в пять раз дороже, чем нормальные такси, но иногда и по пяти дней стоят без пассажиров. Никто не понимает, как такие вообще существуют и какой смысл стоять, если можно заработать, пусть даже и не в пять раз больше. - Действительно, непонятно. - Такие орудуют в основном в аэропорту и на вокзалах. Там люди с вещами и детьми, и у них просто нет выбора. Приходится ехать на мафии за жуткие деньги. Свинство! - А я слышал, на вокзалах, с другой стороны, стоят нормальные машины, например, у Центрального вокзала, но по другую сторону Иерусалимских Аллей. Туда с багажом и детьми не дотащишься. - И я слышала, - подхватила девочка. - Тетка Аси из Щецина приехала вся зареванная, потому что ей велели заплатить за такси четверть миллиона, а у нее таких денег не было. Зато были два чемодана и простуженный грудной ребенок, а тут еще дождь лил. Мы даже на математике об этом говорили, пани Борковская не сердилась на нас, весь урок прошел в разговорах о мафии и их штучках, пани Борковская обещала нам потом рассказать, что ей удалось выяснить об этих особых мафиозных налогах, и на следующий день она сказала, что ничего не поняла, хотя и математик по образованию. - Ну уж, если пани Борковская не поняла, - развел руками Павлик, у которого отношения с учительницей математики складывались не наилучшим образом. Вот и последнюю тройку поставила ему неизвестно за что, он же отвечал на... как минимум четверку с минусом! - Значит, решено! - подвела итоги Яночка. - Эксперимент ставим на вокзальной мафии. Можно и в аэропорту, но туда далеко ехать. Начнем с вокзала. У Сейма пусть себе стоят до посинения... Ага, это еще не все. Попроси Бартека, пусть разузнает у отца, кто тот старичок с зонтиком. Как фамилия, где живет и так далее. - Зачем? - На всякий случай. Зачем же он такой зонтик сделал? Хотелось бы знать. Павлик кивнул. Рассеянно кивнул, голова была занята обдумыванием технической стороны дела. - А как будем проводить эксперимент, протыкать надо первого в очереди, - внес он конструктивное предложение. - Чтобы он хоть немного успел отъехать, пока воздух начнет выходить из камеры. А на стоянке какой смысл? Ничего не увидим, он будет себе спокойненько стоять. А как уже этого первого продырявим, смываемся, и надо все заранее продумать, как смыться незаметно. А то еще сделает "пуфф" со свистом! - Что со свистом? - не поняла сестра. - Воздух может выходить со свистом, ведь мы же еще не знаем, вдруг громко засвистит, на всю улицу! - Значит, свист надо чем-то заглушить... - Вот я и говорю - чем-то таким... громким. Вот если бы тетка Аси подвернулась со своим больным младенцем. Ведь небось орет... - Ну, ты скажешь! А транзистор на что? Наш как раз немного испортился, сам знаешь, хрипит страшно. Очень подходит для глушения! - Ты права. А вот такой, например "тир", вряд ли проткнешь, у него ведь на шинах резина толстенная... - Об этом мы подумаем после, - решила сестра. - Начнем с легковой мафии. Вернее, завтра же ты начнешь с Бартека, пусть он придумает к этой штуковине какую-нибудь ручку поудобнее. И чтобы не надо было нагибаться, когда прокалываешь... Утром на следующий день Бартек, как и обещал, пришел к Павлику вставлять в ворота замок. Естественно, первое, о чем Павлик спросил друга, была та самая штуковина. Не найдется ли у Бартека еще одной такой? Бартек ответил не сразу: все его внимание поглощали ржавые болты в воротах, которые никак не желали откручиваться. Минут десять, не меньше, ушло только на один болт! Открутив его, Бартек отдышался и произнес: - Пошло все-таки! А я думал - совсем заржавели. А зачем она тебе? Теперь Павлик не сразу ответил. Как-то вчера в разговоре с сестрой они совершенно упустили из виду этот момент. Говорить ли Бартеку об их замысле или не стоит? Ведь какими бы благородными целями они ни руководствовались, понимали, что в принципе нарушают закон. И еще неизвестно, как такая инициатива может быть воспринята общественностью. Павлик взглянул на сестру. Та сидела рядом, на каменном основании ограды их дома, слышала весь разговор и не сочла нужным вмешаться. Никакого знака брату не подала! Яночка обратилась к самому Бартеку: - Как ты относишься к ворам, которые крадут машины? - вежливо спросила девочка. Бартек пыхтел над второй гайкой, ему было не до воров. Сначала со всех сторон постучал молотком, потом принялся откручивать. - Если не пойдет, - бормотал он, - завтра принесу специальную жидкость от ржавчины, распустится и как миленькая пойдет... О, и так вроде пошла, ничего не надо. А ты почему спрашиваешь? - Интересно мне, - ответила девочка. - Что ты о них думаешь? - Плохо думаю! - ответил Бартек. - Сказал бы, что именно, да выражаться не хочется. А теперь давай ты! - кивнул он приятелю. Павлик давно уже истомился от нетерпения, так ему хотелось тоже что-нибудь отвинтить. Бартек вручил ему молоток и отвертку, а сам присел рядом с Яночкой. - Ну? - сурово спросил он. - Давай начистоту! Яночка постаралась как можно небрежнее изложить суть дела: вроде бы ничего особенного, они тут с Павликом подумали, что неплохо было бы понемногу этому жулью помешать, уж больно много их развелось, ступить некуда, и вот если полиция не может справиться с угонщиками, немножечко ей помочь, а угонщикам усложнить их задачу. По мере возможности. Мы тоже не любим. И что скажешь? В настоящий момент Бартек не мог сказать ничего, ибо обливающийся потом Павлик с оглушительным шумом обстукивал со всех сторон последнюю гайку. Однако на девочку Бартек смотрел очень неодобрительно. И, когда Павлик сделал передышку, честно высказал свое мнение: - У вас обоих никак крыша поехала! Вас же поубивают - и дело с концом! Павлик тоже услышал слова друга и пожал плечами. Неожиданно это движение как-то подтолкнуло упрямую гайку, и она немного подалась. С помощью отвертки мальчик принялся ее откручивать, причем старался не очень шуметь, ведь ему тоже хотелось послушать разговор. Что ответит сестра? - Ничего у нас не поехало, - спокойно сказала она. - Мы не совсем уж дураки и не собираемся попадаться им на глаза. Да и вообще, я первая начала разговор и только поинтересовалась, как ты к этому относишься. Ты за или против? Отвечай! - За, конечно, еще бы! Дурацкий вопрос. А что толку? С ними глины не могут справиться, куда вам! Девочка опять спокойно, не повышая голоса, возразила: - Разве я сказала "справиться"? У нас хватает извилин, чтобы сообразить - нам с ними не справиться, да мы и не замахиваемся на такое. Я сказала - усложнить их задачу. Немного отравить жизнь. Что тут трудного? И спрашиваю тебя в третий и последний раз - ты за или против? . Бартек относился к тем, кто сто раз подумает, прежде чем ответит. Яночка это знала и терпеливо ждала. - Я всецело за! - ответил наконец Бартек. - И догадываюсь, что мой штыречек вам понадобится как раз для усложнения. Полный маразм! - Допустим, - не стала возражать Яночка. - Но ведь тебя никто не заставляет самого участвовать в этом маразме... Да и мы не очень уверены, что получится, но попробовать хотим. С твоей помощью. Второй такой клинок сможешь для нас сделать? - Сделаю, чего там... Хотя... Ну да ладно, сварганю. Павлик приступил с большой энергией и жутким стуком ко второй половине замка, так что у Бартека было вдоволь времени на раздумывание. Шум ему не мешал, у себя в мастерской он и не к такому привык. И чем больше парень раздумывал, тем больше нравилась ему эта на первый взгляд идиотская идея. И поэтому, когда Павлик сделал минутную передышку, Бартек прямо-таки с обидой спросил: - А почему это я не должен участвовать? Как штырек добывать - так Бартек, а как пользоваться им, так меня в сторону? Чтобы изготовить инструмент, мне надо... как это... точно представлять себе, для чего он послужит! Понятно? В действии надо его видеть. Усекла? Желание мастера - закон. И пока Павлик трудился над старым замком, Яночка вводила Бартека в подробности предстоящей операции. И в ходе ознакомления с подробностями куда-то на задний план отступали прежние сомнения, а в сердце зародилось и крепло горячее, непреодолимое желание самому принять участие в таком благородном деле. Мальчик уже забыл, как только что обзывал благородное дело идиотизмом и маразмом. Очень понравилась ему идея с зонтиком, который станет носить Яночка, и он обязался вмонтировать в него крепкий, заостренный стержень, страшное оружие! Вот жаль, что мальчишкам с зонтиками расхаживать как-то глупо, они в принципе обходились без них, поэтому зонтик в руках мальчишки обязательно привлечет внимание. И трость тоже. В наше время как-то не принято с ними прогуливаться. Палочка? Сделать вид, что нога не в порядке, приходится опираться на палочку? Над этой же проблемой ломал голову и Павлик. Откручивая гайки старого проржавевшего замка, он работал руками, голова была свободна, и он придумал! - Чупага! - крикнул он, переставая стучать молотком. - Знаете, такие топорики на длинной тонкой ручке, наши карпатские горцы всегда с ними ходят? Как трость, и внизу - с одной стороны топорик, с другой - заостренный штырь, вроде ледоруба, они ими в своих горах за камни цепляются. - Я лично видел только, как они этими чупагами над головой вертят, когда народные танцы на сцене исполняют, - скептически заметил приятель. - Ты что, и белые кожаные портки наденешь? И шляпу с пером? И куртку с этими, как их... - ...позументами, - дополнила Яночка. - Вот уж тогда тебя точно запомнят! По улицам Варшавы горцы в национальных костюмах не разгуливают, Бартек прав, только на сцене их и увидишь. Павлику не хотелось расставаться со своей идеей. - Я и не собираюсь изображать из себя горца! А чупагу я купил в "Цепелии" для дядюшки из Америки, можно ее даже в бумагу завернуть. А внизу вместо топорика наше шило привинтить... - Не знаю, не знаю, - сомневался Бартек. - Зонтик лучше, чупага сомнительная какая-то... - Так не могу же я с зонтиком расхаживать, - возражал Павлик. Зонтик напомнил Яночке о загадочном старичке, заказавшем у отца Бартека острую насадку для своего зонта. - Ты узнаешь у отца о нем? - напомнила девочка Бартеку. - Ведь все с тебя пошло. Сам говорил, что следил за ним, как тот примеривался к шинам по дороге и наверняка не одну бы проткнул, не будь на его острие футляра. - Факт, сам видел, - подтвердил Бартек. - Обязательно поспрошаю отца, он должен его знать. А пока давайте кончать с замком, у меня еще сегодня куча дел... У Центрального вокзала пассажиров ожидала длиннющая очередь пустых такси. Машины стояли цепочкой впритык друг к другу, а вокруг - тишина и спокойствие. Никакой суеты, никаких пассажиров, никого! Яночке с Павликом хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку. - Быстро в вокзал! - скомандовал Павлик. - Не хватает еще, чтобы нас заприметили, тут сразу засветишься. Давай сначала спокойно понаблюдаем из укрытия. - Давай. Только вот интересно, за чем наблюдать? Ни один дурак к ним не подходит, простоим тут до вечера. Постой-ка... И девочка потянула брата к расписанию поездов. Тот сразу понял ее. - Ясно, нет смысла так торчать, надо дождаться прибытия поезда. Лучше всего заграничного. С запада! Из Вены, Берлина, Парижа... Оказалось, что ближайший заграничный скорый прибывал по расписанию только через полтора часа, а до него сплошь польские поезда, не сулившие обилия богатеньких пассажиров для такси. Для поляков все эти такси были просто не по карману. Ждать полтора часа? Впрочем, какие полтора? Когда эти загранпоезда прибывали по расписанию? Прождать можно и несколько часов. После прибытия поезда из-за границы можно было рассчитывать на какую-нибудь давку у машин такси. Ведь только при наличии хотя бы небольшого скопления народа можно ставить эксперимент. Павлик не выпускал из рук голубой Яночкин зонтик. Умелец Бартек вмонтировал в него узкий заостренный штырь, который при желании легко можно было открутить и вынуть. На него надевалась защитная втулка, которая снималась легко, одним движением пальцев. Брату с сестрой так не терпелось испробовать свое оружие, что они поспешили на вокзал, как только заполучили его. В случае успеха они бы успели приобрести и чупагу, магазины "Цепелии", торговавшие произведениями народного искусства, работали до пяти вечера. Прибыл поезд из Жешова, стали выходить пассажиры. Пожилые мужчина с женщиной, с трудом волоча два чемодана, подошли к первой машине в ряду такси. Яночка с Павликом прокрались за ними и стали свидетелями следующей сцены. Женщина уже взялась за ручку дверцы такси, как сзади к ним подбежал какой-то мужчина и шепотом скороговоркой произнес: - Не берите этих такси! Они заломят бешеную цену! Женщина, как ошпаренная, отдернула руку, ее супруг уронил один из чемоданов. - Что вы сказали? - повернулись они к нему. - А как же тогда... - Я вон там стою, за автобусами! - крикнул мужчина и бросился наутек, потому что из такси уже вылезал разъяренный водитель. - Ну ты у меня... - начал было он, но того уже и след простыл. Мужчина поднял с земли оба чемодана. - Что ж, пошли туда, - сказал он своей спутнице. - Нас ведь предупреждали, а мы не верили, что в Варшаве такое... И они смешались с толпой, вывалившей из автобуса. Возле такси опять была полная пустота. Яночке с Павликом тоже пришлось спешно ретироваться. - Не вышло! - констатировал мальчик, хотя в этом и не было необходимости. - Не тот случай. Яночка лишь кивнула. Она и не возлагала особых надежд на жешовский поезд: как правило, на нем не прибывают богатые иностранцы. И тут мимо них быстрым шагом прошла молодая женщина в манто до пят и вся блистающая золотыми украшениями. Подойдя к первому в очереди такси, она, ни о чем не спрашивая, уверенно распахнула заднюю дверцу, села в машину, и та сразу же отъехала. - Прошляпили! - огорчился Павлик, - Если бы знать... - Не горюй! - утешила брата Яночка. - Мы и так ничего не смогли бы сделать, ведь она была одна-единственная, все на нее смотрели, как незаметно подобраться? Вот если бы сразу садились в несколько машин... Давай подождем лондонский. Цепочка такси пришла в движение и продвинулась вперед на одну машину. Жешовские пассажиры уже рассеялись, вокруг снова воцарились спокойствие и тишина. По радио объявили, что на пятый перрон прибывает опаздывающий поезд из Гдыни. Тут дети увидели, как к зданию вокзала подъехало такси, из него вышла пассажирка, а такси осталось стоять на месте. Недолго оно так спокойно простояло. Уже минуты через две на него отреагировали водители стоящих в очереди такси. Начал третий, считая с начала. Высунувшись в окошечко, он громко вопросил, ни к кому конкретно не обращаясь: - А этот там... Чего тут стоит? Коллеги его поддержали, тоже громко выражая свое мнение о чужаке. Водитель первой машины не стал бросать слов на ветер, а решительно вышел из машины. К нему присоединилось еще двое. Подойдя к нарушителю конвенции, первый водитель громко и четко произнес: - Вон! Тебя уже здесь нет! Не на такого напали! Водитель-чужак огрызнулся: - Отцепись! Я пассажирку жду. Те вроде как заколебались, но тут посыпали из дверей пассажиры с опоздавшего гдынского поезда, и кое-кто направился к стоянке такси. Шоферы кинулись по своим машинам. К первой подошел пассажир с тяжелым багажом. Наблюдавшие за интересной сценой, Яночка и Павлик встрепенулись. - Пора! - прошипела девочка. Павлик стартовал, как ракета. На стоянке такси толпились люди, торговались с водителями, ругались, бессильно оглядывались в поисках новых машин, кидались к следующим в надежде, что их водители запросят меньше. В общем, царило оживление, столь необходимое для эксперимента. Часть водителей отвлеклась на чужого шофера, к которому и в самом деле уже возвращалась недавно привезенная им пассажирка. Пассажир из Гдыни заталкивал свой багаж на заднее сиденье первой машины. Вот подходящий случай! Ловко проскользнув между пассажирами, Павлик подобрался сзади к машине, одним движением руки стащил колпачок с острия зонтика и, вонзив острие в шину заднего колеса, всем телом навалился на ручку. Яночка, стоявшая поблизости, чтобы увеличить толпу, была просто оглушена свистом выходящего из баллона воздуха. Павлик от неожиданности чуть не выпустил зонтик из рук. Силой воли он заставил себя оставаться на месте, а не отскакивать в панике, не торопясь вытащил острие из шины и только потом позволил себе смешаться с толпой, устремившейся к автобусам. Обернувшись на бегу, увидел, как заднее колесо сморщилось и на глазах оседало. Никто этого не заметил, водитель тоже, пассажир тем более. Водитель поспешил отъехать со стоянки, ибо следующий в очереди уже нетерпеливо подгонял его. Машина проехала метра три, не больше. Водитель остановил ее, выскочил и, глянув на осевшее колесо, яростно выругался. Пассажир рассердился и принялся вытаскивать свой багаж обратно. Яночка отыскала брата в толпе на автобусной остановке. Мальчика всего трясло. Силой разжав его ладонь, сестра вынула из нее свой зонтик, из другой вспотевшей ладони извлекла колпачок. Оказавшись в безопасном месте, брат с сестрой принялись обмениваться впечатлениями о проведенном эксперименте. Оба были недовольны. Особенно Павлик. - Слышала, как свистит? - угрюмо спрашивал мальчик, немного придя в себя. - Как сто тысяч чертей! - Свистит, - подтвердила сестра. - Я уж не раз пожалела, что мы не прихватили транзистор. И ведь не скажешь, что стояла мертвая тишина, галдеж тот еще! Но странно, что никто не обратил внимания, только мы с тобой. А я уж думала - все слышат! И девочка аккуратно насадила колпачок на острие зонтика. - Им просто было не до нас! - рассуждал Павлик по дороге домой, уже совсем успокоившись. - Пассажир вытаскивал свои сумки и ругaлся на чем свет стоит. "Бешеные деньги пан дерет! - орал, - а машина ни к черту не годится!" А водитель в долгу не оставался, тоже орал. И просил подождать, колесо - пустяк. Немного заглушили и без транзистора, они ведь рядом остановились. Не знаешь, чем дело кончилось? Яночка видела все и смогла удовлетворить любопытство брата: - Знаю, конечно. Пассажир орал, что торопится, поэтому и садится на мафию. И не стал ждать, пока тот колесо надует, а пересел в четвертую машину. Я сосчитала, всего четыре машины взяли, а оставшиеся принялись ссориться. Первый хотел вернуться на первое место, вроде он там со вчерашнего дня стоит, а остальные не пускали, раз отъехал, пускай очередь в хвосте занимает. Не знаю, чем все кончилось, я за тобой побежала. - Нет, так дело не пойдет, - рассуждал мальчик. - Уж слишком громко свистит! Сразу заметят, даже с транзистором. Ты как считаешь? Надо что-то придумать, с Бартеком посоветуемся. Ты как считаешь? У сестры уже было готовое мнение: - Не надо советоваться, и без него понятно - дырка должна быть меньше. Меньше дырка - меньше будет свистеть. - Зато как легко воткнулось! - возразил брат. - Без всяких усилий! Я было приналег, а оказалось - не надо, само входит. Как в масло! Да куда там маслу, как в томатный соус, честно! - Легко входит, а дыру делает большую, вот через нее воздух с таким свистом и выходит, - рассуждала девочка. - И не может не свистеть! - Значит, решено! Завтра же... нет, еще сегодня поговорю с Бартеком, может, он сумеет потоньше сделать штырь, совсем как шило. А сейчас пошли покупать чупагу! Ведь в принципе наш эксперимент удался. Ты как считаешь?.. Бартеку рассказали о результатах эксперимента, и тот безапелляционно заявил: - Ну, теперь все ясно! Тот старик с зонтиком на шины нацелился, ведь он этот штырь забраковал, просил отца сделать покороче и потоньше. Понял, что этот не подходит. Сейчас отца спрошу... - Погоди! - остановил друга Павлик. - Сначала придумаем, как будешь с ним говорить. - Тогда давай по дороге думать, - предложил Бартек. - Я все равно иду в мастерскую, мать велела принести ножи от мясорубки, а то отец все забывает. Пошли вместе! По дороге мальчики на все лады обсуждали проблему и решали, что тут можно сделать. - А давление в большегрузных "тирах" еще выше! - рассуждал Павлик. - Может так шарахнуть, что и костей не соберешь! - Семь атмосфер! - озабоченно подтвердил Бартек. - Вот видишь! И еще не мешало бы рассчитать, сколько времени займет вся операция. Надо знать, как быстро будет выходить воздух, успеем ли мы сообщить в полицию, успеет ли полиция примчаться. Сами мы хватать мафию не собираемся, сестра тебе сказала. - Очень неглупая у тебя сестра, - похвалил друг. - Я думал, с девчонками вообще говорить не о чем, а она другая. И еще у вас собака, вся школа говорит - умнее на свете нет! Его тоже задействуете или как? Удовлетворительного ответа на этот вопрос Бартек так и не получил, кроме общих заверений и туманных намеков на то, что, безусловно, пес будет задействован, причем самым разнообразным образом. Туманные намеки относительно участия Хабра в операции объяснялись общей недоработкой концепции. Тут главное слово было за Яночкой: она хозяйка Хабра, ее приказания пес исполнял беспрекословно, они понимали друг друга с помощью какого-то шестого чувства. И Павлик ловко перевел разговор с собаки на техническую сторону предстоящей операции. Сейчас, заявил он, самое главное - подходящий инструмент. - Есть у меня в мастерской... - начал было Бартек, но раздавшийся рядом пронизывающий рев аварийной сирены помешал ему закончить. Машина выла за углом. Ничего в этом необычного не было. В последнее время столько понаделали на машинах таких сигнальных установок и они так часто взвывали не по назначению, что люди просто перестали на них реагировать. Но только не Павлик с Бартеком, ведь они как раз обсуждали детали операции, связанной с угоном машин. Бегом бросившись за угол, мальчики увидели небольшую стоянку. Возле одной из машин крутилось двое мужчин, именно эта машина и выла. Один из мужчин открыл дверцу машины, вытье еще какое-то время продолжалось, потом прекратилось. Мужчина сел за руль. Не сговариваясь, оба мальчика, пригнувшись, чтобы их не заметили, подкрались к стоянке и спрятались за соседнюю машину. - Гляди, чтоб мне лопнуть! - возбужденно прошептал Бартек. - Именно "фольксваген". Вот бы его того... Ведь ясно же - уводят машину. Даже если и не уводят, на всякий случай... - Нет проблем! - прошептал в ответ Павлик. - Я позабыл вернуть сестре зонтик. Выехав задом из узкого пространства между двумя соседними машинами, "фольксваген" на секунду остановился, прежде чем вырулить на улицу. Этой секундой воспользовался Павлик. Проскользнув за ближайшим "полонезом", он, пригнувшись под прикрытием колеса, молниеносно взмахнул зонтиком, вонзив его острие в шину отъезжавшей машины. Махать было не очень удобно; чтобы не шлепнуться на землю, мальчику пришлось всем телом навалиться на зонтик. Благодаря этому он сохранил равновесие, а зонтик воткнулся в шину со страшной силой. Негромкое шипение выходящего из баллона воздуха прозвучало в его ушах трубным гласом, и Павлик задом, в панике, на карачках, чуть ли не ползком вернулся к поджидавшему его в волнении Бартеку. Мужчины в машине ничего не услышали, водитель вырулил на мостовую, и они доехали почти до конца стоянки, когда почувствовали неладное. Их реакция на севшее колесо была громкой и энергичной. - Ничего особенного, - презрительно кивнул Павлик. - Доводилось слышать и похлеще... - Главное, башки не выставляй! - предостерег друг. - Враз догадаются... Несколько слов в потоке монотонных проклятий прояснили ситуацию. Без сомнения, это были угонщики. В ходе короткой перепалки - бросить машину на произвол судьбы или попытаться сменить колесо - ими было принято решение: менять. Нагло, средь бела дня они принялись вскрывать багажник, благо сирена уже не выла. Бартек в полном восторге прошептал: - Гляди-ка, на воров наткнулись! Давай второе! У Павлика с сердца свалился тяжелый камень: уж очень не хотелось бы протыкать шину законному владельцу машины. Успокоившись и придя в себя, он обрел и былую уверенность, и организационную сметку. - Не горит! - хладнокровно ответил он другу. - Пока давай поближе подберемся, а ткну я после того, как они залатают первое. И включат двигатель, заглушив свист воздуха. Устроим им такой финт! Бартек кивнул головой, поражаясь мудрости друга, и оба принялись наблюдать за действиями угонщиков. Мимо них по тротуару прошел какой-то мужчина с собакой и бросил равнодушный взгляд на двух мужчин, меняющих колесо своей машины. - Видишь, и ухом не повел! - зашептал Павлик. - А уж наш Хабр сразу бы догадался, что воры! - Серьезно? - не поверил Бартек. - Еще как серьезно! Говорят, что он нюхом чует человеческие эмоции и все такое прочее, а я так считаю: он просто жутко умный. Умнее его я не встречал! Не только собаки, людей тоже. Ни разу в жизни не ошибся! Нет, ошибся один раз, сделал стойку на арабскую лампу, которую мы собирались украсть, ну так это только потому, что она воняла так же, как наша... Лампа страшно заинтересовала друга, и Павлик успел рассказать ему почти всю историю, описаную в "Сокровищах", пока воры сменяли колесо. Ничего не скажешь, работа шла у них ловко и заняла немного времени. Больше ушло на вскрытие багажника и разыскиванье в нем необходимых инструментов. Но вот наконец работа закончена. Спрятав в багажник дырявое колесо, оба похитителя сели в машину и включили двигатель. Павлик только этого и ждал. Подгадал, чтобы сделать прокол в тот самый момент, когда второй вор захлопывал дверцу машины. - Нет, стой, я хочу знать, что они теперь сделают, - упрямо сказал Бартек, когда Павлик уже приготовился бежать в ближайший комиссариат полиции. На всякий случай... Оба вора вышли из машины и уставились на второе осевшее колесо. Почесав затылки и высказав все, что они об этом думают, вернулись на стоянку и сели в припаркованный с краю "мерседес". Поскольку при этом открыли машину своим ключом и сирена не выла, мальчики поняли - это их машина. В Павлике взыграл боевой дух. - Разбежался! - мстительно прошипел мальчик и прокрался к "мерседесу", опять скрываясь за другими машинами. На сей раз его задача осложнялась тем, что "мерседес" стоял на краю площадки, его не надо было осторожно выводить из ряда стоявших вплотную машин. И все-таки мальчик выбрал подходящий момент, когда водитель, двинувшись вперед, переключал скорость и на доли секунды притормозил. История повторилась. "Мерседес", проехав несколько метров, остановился. Павлик, по инерции пробежавший вслед за машиной, навалился на ее багажник, когда шофер резко затормозил. И прежде чем воры успели выскочить из машины, мальчик пхнул острием зонтика во второе колесо, а сам, пригнувшись, бросился к поджидавшему другу. Иногда плохое освещение на варшавских улицах имеет и положительные стороны! Воры Павлика не заметили, тем более что смотрели то на колеса, то друг на друга, а по сторонам как-то не сообразили оглядеться. - Скорей к отцу в мастерскую! - сказал Бартек. - Оттуда позвоним в полицию, может, хоть на этот раз глины успеют. Неужели такой случай упустят? И мальчики со всех ног помчались в мастерскую. Как вихрь, ворвались внутрь и бросились к телефону. Бартек набирал номер, Павлик держал трубку. - Что слу... - начал было изумленный отец Бартека, но мальчик сначала набрал номер и, пока Павлик быстро сообщал о случившемся, скороговоркой бросил отцу: - Ничего особенного, папа. Просто мы случай но были свидетелями, как двое таких... пытались увести "фольксваген-пассат". А когда не вышло, они сбежали на своем "мерседесе". То есть... пытались сбежать... Отец не совсем по