сильно подмывало выйти в салон и обсудить этот вопрос со своей пассажиркой, но он заранее представлял себе, какую презрительную гримасу она состроит по этому поводу. - Вызываем специальный рейс номер сто девять. Просим сообщить ваш план полета. Запрос поступил из авиадиспетчерской Мюнхена. Ларри предстояло быстро принять решение. У него еще сохранялась возможность посадить самолет в Брюсселе, Кельне или Люксембурге. Или в Амстердаме. Сквозь помехи вновь пробился тот же голос: - Вызываем специальный рейс номер сто девять. Просим сообщить ваш план полета. Ларри нажал кнопку радиосвязи. - Специальный рейс номер сто девять вызывает авиадиспетчерскую Мюнхена. Мы направляемся в Амстердам. Он отпустил кнопку и заметил, что на него недоуменно смотрит Метаксас. - Боже! Зачем я не застраховал свою жизнь на вдвое большую сумму? - мрачно пошутил он. - Ты действительно веришь, что нам это удастся? - Хочешь знать правду? - с горечью спросил его Ларри. - Мне на все наплевать. - С ума сойти! Я лечу с двумя с цепи сорвавшимися маньяками. В течение следующего часа Ларри был всецело занят управлением самолета и молча слушал частые метеосводки. Он все еще надеялся, что направление ветра изменится. Однако, когда до Амстердама оставалось лететь всего тридцать минут, погода так и не улучшилась. Над городом по-прежнему висел густой туман. Аэропорт был закрыт и принимал только самолеты, попавшие в аварийную ситуацию. - Специальный рейс номер сто девять вызывает авиадиспетчерскую Амстердама. Находимся в ста двадцати километрах восточнее Кельна. Идем на посадку к вам в аэропорт. Расчетное время приземления девятнадцать ноль-ноль. Через секунду сквозь помехи послышался голос: - Авиадиспетчерская Амстердама вызывает специальный рейс номер сто девять. Наш аэропорт закрыт. Предлагаем вернуться в Кельн или совершить посадку в Брюсселе. Ларри взял в руку портативный микрофон. - Специальный рейс номер сто девять вызывает авиадиспетчерскую Амстердама. Оба варианта неприемлемы. У нас аварийная ситуация. Метаксас удивленно уставился на Ларри. Раздался другой голос: - Вызываю специальный рейс номер сто девять. Говорит начальник службы управления полетами Амстердамского аэропорта. У нас здесь сплошной туман. Видимость равна нулю. Повторяю: видимость равна нулю. Чем вызвана ваша аварийная ситуация? - У нас кончается топливо, - заявил Ларри. - Я едва дотяну до вас. Метаксас взглянул на приборы, фиксирующие расход горючего. Они показывали, что остался еще половинный запас хода. - Ты что, спятил? - возмутился Метаксас. - Да мы можем долететь до Китая! Радиосвязь прервалась, потом вновь заработала. - Авиадиспетчерская Амстердама вызывает специальный рейс номер сто девять. Даем вам аварийную посадку. Мы поведем вас. - Вас понял. Ларри отключил радиосвязь и повернулся к Метаксасу. - Сбрасывай топливо, - приказал он греку. Метаксас проглотил слюну и прерывающимся голосом переспросил: - С... _с_б_р_а_с_ы_в_а_т_ь _т_о_п_л_и_в_о_? - Ты ведь не глухой, Пол. Оставь лишь минимальный запас, чтобы мы дотянули до Амстердама. - Но, Ларри... - Да не спорь ты, черт тебя возьми! Если мы сядем там с половинным запасом горючего, ты и оглянуться не успеешь, как у тебя отнимут права. Метаксас недовольно кивнул головой и взялся за рычаг сброса топлива. Он стал выкачивать горючее, внимательно следя за показаниями приборов. Через пять минут самолет накрыло туманом. Его словно окутало мягкой белой ватой, и оба пилота видели только тусклый свет кабины, в которой сидели. У них появилось странное ощущение отрезанности от мира, когда не чувствуешь ни времени, ни пространства. В последний раз Ларри сталкивался с таким состоянием в тренажере "Линк". Только там он участвовал в своеобразной игре, а здесь речь шла о жизни и смерти. Ларри интересовало, что испытывает в тумане его пассажирка. Он надеялся, что она умрет от разрыва сердца. Вновь вышла на связь авиадиспетчерская Амстердама. - Авиадиспетчерская Амстердама вызывает специальный рейс номер сто девять. Подключаю вас к всепогодной системе посадки. Прошу вас точно следовать моим указаниям. Вы у нас на радаре. Поверните в западном направлении на три градуса и держитесь той же высоты до получения новых инструкций. При вашей нынешней скорости вы должны приземлиться через восемнадцать минут. Голос из авиадиспетчерской звучал напряженно. "Понятно почему", мрачно подумал Ларри. "Ничтожная ошибка - и самолет окажется в море". Он произвел коррекцию курса и отрешился от всего, полностью сосредоточившись на казавшемся бесплотном голосе, от которого зависела теперь его жизнь. Ларри вел самолет так, будто он был частью его самого, и вложил в это усилие весь свой ум, всю свою душу, все свое сердце. Он лишь смутно сознавал, что рядом с ним сидит Пол Метаксас и в поте лица тихим, неестественным голосом сообщает ему показания приборов. Однако если все трое уцелеют, то исключительно благодаря Ларри Дугласу. Ларри никогда не видел такого тумана, напоминавшего ему смертельного врага, который подстерегает тебя каждую минуту, ослепляет, сбивает с толку, чтобы ты наконец сделал роковую ошибку. Ларри мчался по небу со скоростью четыреста километров в час и не видел ничего, кроме ветрового стекла кабины. Пилоты ненавидят туман и, попав в него, стараются взмыть высоко вверх или резко уйти вниз, чтобы любым способом вырваться на свет божий. Ларри не мог этого сделать, потому что по прихоти избалованной уличной девки был со всех сторон обложен туманом и пытался совершить невероятную посадку. Его бросили на произвол судьбы. За него сейчас все решали приборы, которые могли ошибиться. Вновь прорезался бесплотный голос, и он показался Ларри еще напряженнее и неувереннее, чем раньше. - Авиадиспетчерская Амстердама вызывает специальный рейс номер сто девять. Вы приступаете к первому этапу посадки по приборам. Опустите закрылки и идите на снижение. Спускайтесь на высоту шестьсот метров... четыреста пятьдесят метров... триста метров... Внизу все еще не было видно аэропорта. Похоже, они летели в пустоту. Все-таки Ларри чувствовал, что земля со страшной скоростью несется навстречу самолету. - Сбросьте скорость до двухсот... выпустите шасси... вы находитесь на высоте ста шестидесяти метров... скорость сто шестьдесят... вы на высоте ста двадцати метров... А проклятого аэропорта так и не видно! Казалось, что плотно окутавший самолет туман стал еще гуще. У Метаксаса со лба лил пот. - Где же он, черт возьми? - прошептал он. Ларри мельком взглянул на высотомер. Стрелка приближалась к девяноста метрам. Затем опустилась ниже этой отметки. Земля летела навстречу самолету со скоростью сто пятьдесят километров в час. Высотомер показывал лишь сорок пять метров. Что-то здесь не так, подумал Ларри. Теперь уж наверняка должны были появиться огни аэропорта. Напрягая зрение, Ларри изо всех сил старался разглядеть посадочную полосу, но не видел ничего, кроме чертовского, предательского тумана, хлеставшего по ветровому стеклу кабины. Ларри услышал напряженный и хриплый голос Метаксаса: - Мы на высоте восемнадцати метров. И по-прежнему ничего. - Двенадцать метров. В темноте земля уже была готова встретить их. - Шесть метров. Ничего не получалось. Еще пара секунд, и дороги назад не будет. Они неминуемо разобьются. Пришлось мгновенно принимать решение. - Я подниму машину вверх! - крикнул Ларри. Он вцепился в штурвал и потянул его на себя. И тут прямо перед ними на земле засверкал целый ряд электрических указателей, освещавших посадочную полосу. Через десять секунд они уже приземлились и выруливали к аэровокзалу. Остановив самолет, Ларри онемевшими пальцами выключил двигатели и долго неподвижно сидел в кресле. Наконец он заставил себя подняться на ноги и удивился, что у него дрожат колени. Он почувствовал странный запах и повернулся к Метаксасу. Тот виновато улыбнулся. - Извини, - сказал он. - Я обосрался. Ларри посмотрел на него и понимающе кивнул головой. - За нас обоих, - заметил он. Ларри вновь повернулся и направился в салон. Своенравная сволочь сидела в кресле и как ни в чем не бывало перелистывала журнал. Ларри остановился перед ней и молча рассматривал ее. У него было сильное желание крепко обругать ее. Ему отчаянно хотелось выяснить, о чем она думает. Ноэлли Пейдж, по-видимому, знала, что несколько минут назад находилась на волосок от смерти, и тем не менее безмятежно сидела в кресле. Ей удавалось сохранять невозмутимый вид. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. - Амстердам, - объявил Ларри. Ноэлли и Ларри поехали в город. Всю дорогу они принужденно молчали. Ноэлли расположилась на заднем сиденье "мерседеса-300", а Ларри сидел рядом с шофером. Метаксас остался в аэропорту, чтобы проследить за техническим обслуживанием самолета. Поскольку над городом по-прежнему висел туман, машина шла медленно. Когда они миновали Линденплац, туман неожиданно стал рассеиваться. Лимузин оставил позади Городскую площадь, по мосту Эйдер пересек реку Амстел и остановился у входа в гостиницу "Амстел". В фойе Ноэлли приказала Ларри: - Зайдите за мной сегодня ровно в десять вечера. - Она повернулась к нему спиной и направилась к лифту, сопровождаемая раболепно семенившим за ней управляющем гостиницы. Посыльный проводил Ларри в крохотный и неудобный однокомнатный номер, помещавшийся на втором этаже в задней части гостиницы. Номер примыкал к кухне, и до Ларри доносились звон посуды и запахи приготовленной пищи. Он обвел глазами комнату и зло заметил: - Я не поместил бы сюда и свою собаку. - Извините, - виновато оправдывался посыльный. - Мисс Пейдж потребовала, чтобы вам дали самый дешевый номер в гостинице. "Ладно", решил про себя Ларри. "Я как-нибудь с ней справлюсь. Константин Демирис - не единственный в мире человек, имеющий личных пилотов. Завтра же начну наводить справки. Я встречался со многими из его богатых друзей, и пять-шесть из них с удовольствием возьмут меня к себе на работу". Однако он тут же усомнился в этом. "Да, но они не захотят связываться со мной, если Демирис меня уволит. Стоит ему меня выгнать, и ни один из них и близко ко мне не подойдет. Придется мне терпеть". Ларри распаковал вещи, достал халат и собрался идти мыться, но передумал. "Черт с ним! И чего ради мне для нее мыться? Надеюсь, от меня несет, как от свиньи". Ларри отправился в бар. Ему не терпелось выпить. Когда он собирался опрокинуть третий бокал мартини, то случайно взглянул на часы. Они показывали десять часов пятнадцать минут. "Ровно в десять часов", велела она ему. Ларри вдруг испугался. Он поспешно бросил на прилавок несколько банкнот и помчался к лифту. Ноэлли остановилась в самом роскошном номере гостиницы, расположенном на шестом этаже. Ларри бежал по длинному коридору и ругал себя за малодушие. Он постучал в дверь ее номера, стараясь придумать что-нибудь в свое оправдание. На стук никто не откликнулся. Тогда Ларри повернул ручку двери. Замок не был заперт. Ларри вошел в просторную, шикарно обставленную гостиную и на секунду остановился, не зная, что делать дальше. Затем он попробовал окликнуть свою мучительницу: - Мисс Пейдж! Ему никто не ответил. Ага, так вот что она задумала! "Коста, милый, прости меня, но я тебя предупреждала, что на него нельзя положиться. Я просила его зайти за мной в десять часов, но он спустился в бар и напился. Мне пришлось ехать одной". Ларри услыхал шум в ванной и направился туда. Дверь в ванную комнату оказалась открытой. Он вошел внутрь в тот момент, когда Ноэлли выходила из-под душа. На ней не было ничего, кроме мохнатого полотенца, которым она обмотала голову. Ноэлли повернулась и увидела Ларри. Он хотел сразу же извиниться, чтобы отвести от себя ее гнев. Однако не успел он открыть рот, как Ноэлли безразличным тоном приказала ему: - Подайте мне вон то полотенце. Она обращалась с ним, словно со своей служанкой. Или евнухом. Ларри мог вынести ее раздражение или негодование, но от такого высокомерного презрения в нем что-то взорвалось. Он шагнул к ней и схватил ее, отдавая себе отчет в том, что губит все, к чему стремился, ради недостойного его, мелочного желания отомстить, но он не в силах был остановиться. Несколько месяцев в нем накапливалась злоба, вызванная ее постоянными оскорблениями, возмутительными надругательствами над ним, бесконечными попытками унизить его и, наконец, стремлением поставить под угрозу его жизнь. Когда он держал в руках ее обнаженное тело, его долго сдерживаемый гнев вдруг вырвался наружу. Если бы Ноэлли закричала, Ларри избил бы ее до потери сознания. Ноэлли же, увидев дикое выражение его лица, молчала, пока он нес ее в спальню. Внутренний голос подсказывал Ларри одуматься и извиниться, оправдать свое поведение тем, что он напился, потом вовремя уйти и таким образом спасти себя, но он знал, что теперь уже поздно отступать. Назад пути не было. Он швырнул ее на постель и набросился на нее. Ларри старался сосредоточиться на ее теле, не позволяя себе думать о последствиях своего поступка. Он вполне сознавал, что сделает с ним за это Демирис. Ларри был уверен, что гордый грек не удовлетворится простым увольнением с работы. Ларри достаточно изучил этого магната, чтобы догадаться, что месть его будет куда страшнее. И все-таки Ларри не мог обуздать себя. Ноэлли лежала на кровати и смотрела на него. Глаза у нее горели. Он взобрался на Ноэлли и вошел в нее и только теперь понял, как сильно желал ее все это время, и жажда обладания ею перемешивалась у него с ненавистью. Он чувствовал, что она обвила руками его шею, крепко прижала его к себе и не хотела отпускать. Ларри слышал, как она сказала ему: - С возвращением. Он решил, что она или ненормальная, или путает его с кем-то другим. Но ему было все равно, потому что под ним исступленно извивалось ее тело, и он забыл обо всем на свете. Ларри не думал ни о чем, кроме физической близости с этой женщиной, и в сознании у него слепящей молнией пронеслась спасительная мысль о том, что теперь все будет хорошо. 16. НОЭЛЛИ И КЭТРИН. АФИНЫ, 1946 ГОД Каким-то непонятным образом время работало против Кэтрин. Она не заметила этого сразу и теперь, оглядываясь назад, не могла точно определить, с какого момента время превратилось в ее врага. Она не знала, когда Ларри разлюбил ее, почему и как это произошло, но в один прекрасный день любовь попросту исчезла в бесконечном коридоре времени, и остался только ее холодный и пустой отголосок. Изо дня в день Кэтрин сидела одна в квартире, пытаясь разобраться в случившемся и понять, отчего все так изменилось. Ей не приходило в голову ничего конкретного, и она не сделала никакого открытия, после которого можно было бы с уверенностью сказать: "Вот с этого-то все и началось. С тех пор Ларри и перестал любить меня". Вероятно, ее семейная жизнь дала трещину после того, как Ларри вернулся из Африки, куда возил на охоту Константина Демириса. Тогда ее мужа не было дома три недели, и Кэтрин так скучала по нему, что едва могла вынести его отсутствие. "Вечно он в отъезде", горевала она, "как во время войны; только теперь нет врага". Однако Кэтрин ошибалась. Враг был. - Хочу сообщить тебе приятную новость, - сказал ей Ларри. - Мне повысили зарплату. Теперь буду получать семьсот долларов в месяц. Ты довольна? - Это замечательно, - ответила она. - Значит, мы сможем вернуться домой гораздо скорее. Она заметила, что Ларри нахмурился. - Что случилось? - Наш дом _з_д_е_с_ь_, - отрезал он. Кэтрин недоуменно посмотрела на него. - Ну да, пока, - неохотно согласилась она. - Но ведь ты не собираешься остаться в этой стране навсегда? - Тебе никогда не жилось так хорошо, - напомнил ей Ларри. - Ты здесь, как на курорте. - Да, но это все-таки не Америка. - В гробу я видал твою Америку! - возмутился Ларри. - Я четыре года рисковал ради нее жизнью, а что я получил взамен? Несколько жалких наград. После войны мне даже не предложили работы. - Но это неправда, - горячо возразила она. - Ты... - Что я? Кэтрин не хотелось затевать с ним спор, особенно в день его возвращения домой. - Ничего, дорогой, - ответила она. - Уже вечер, и ты устал. Давай пораньше ляжем спать. - Не хочу я спать. - Он направился к бару и налил себе выпить. - В Аргентинском ночном клубе сегодня открывается новая программа. Я обещал Полу Метаксасу, что мы с тобой пойдем туда и проведем время с друзьями. Кэтрин с мольбой взглянула на него. - Ларри, - ей стоило большого труда говорить спокойно, - мы с тобой не виделись больше месяца. У нас даже не было возможности посидеть вдвоем и поговорить. - Не моя вина, что у меня такая работа, - ответил Ларри. - Ты думаешь, мне не хочется побыть с тобой? Кэтрин покачала головой и сказала: - Не знаю. Придется спросить у духов. Он обнял ее и улыбнулся своей наивной, детской улыбкой. - К черту Метаксаса и всех прочих. Сегодня мы остаемся дома. Вдвоем. Идет? Кэтрин посмотрела ему в лицо и поняла, что напрасно упрекала его. Конечно, он не виноват в том, что по работе ему приходится часто бывать далеко от дома. Совершенно естественно, что, когда он возвращается, его тянет к друзьям. - Если ты хочешь, можем и пойти, - согласилась она. - Не пойдем, - крепко прижал он ее к себе. Останемся вдвоем. Субботу и воскресенье они не выходили из дому. Кэтрин готовила, затем они занимались любовью, сидели у камина, разговаривали, играли в карты и читали. Большего Кэтрин и желать не могла. В воскресенье вечером после роскошного обеда, который приготовила Кэтрин, они легли в кровать и занялись любовью. Потом, лежа в постели, Кэтрин смотрела, как нагой Ларри отправился в ванную. Улыбаясь, она восхищалась его красотой и думала: "Мне так повезло, что он мой". Улыбка еще не сошла у Кэтрин с губ, когда Ларри повернулся к ней в дверях ванной комнаты и как ни в чем не бывало сказал: - На следующей неделе постарайся назначить побольше свиданий, чтобы мы не сидели друг с другом, как пришпиленные, не зная чем заняться. И скрылся в ванной, а у пораженной Кэтрин улыбка так и застыла на лице. А может быть, все беды начались с красивой греческой стюардессы Елены. Однажды жарким летним днем Кэтрин отправилась за продуктами. Ларри в это время не было в городе. Она ждала его на следующий день и решила порадовать мужа любимыми блюдами. Выходя из магазина с сумками в руках, Кэтрин обратила внимание на проезжающее мимо такси. На заднем сиденье она увидела Ларри в обнимку с девушкой в форме стюардессы. Кэтрин лишь мельком удалось взглянуть на их смеющиеся лица, поскольку машина мгновенно скрылась за углом. Кэтрин стояла как вкопанная, не в силах сдвинуться с места, и, только когда заметила бегущих к ней двух маленьких мальчишек, поняла, что сумки выскользнули из ее онемевших пальцев и упали на тротуар. Дети помогли Кэтрин собрать высыпавшиеся из сумок продукты, и она, как в тумане, поплелась домой. Кэтрин пыталась убедить себя, что в такси сидел не Ларри, а кто-то другой, похожий на него, но из этого ничего не вышло. Дело в том, что в мире не было мужчины, похожего на Ларри. Он представлял собой уникальное божье творение, бесценное создание природы. Он принадлежал только ей. Ей, и ехавший в такси брюнетке, и скольким еще? Кэтрин просидела всю ночь в ожидании Ларри, но он так и не появился. Она знала, что у него не найдется оправдания, позволяющего сохранить их брак. Да и сама она не сумеет оправдать поведение Ларри. Он оказался лжецом и обманщиком, и она больше не может оставаться его женой. Ларри вернулся домой только вечером следующего дня. - Привет, - весело поздоровался он, входя в квартиру, положил свою летную сумку и увидел выражение лица жены. - Что случилось? - Когда ты вернулся в город? - сурово спросила Кэтрин. Ларри недоуменно взглянул на нее. - Около часа назад. А что? - Я видела тебя вчера в такси с девицей. "Ну вот и все", подумала Кэтрин. "Этой фразой я вынесла приговор собственному браку. Ларри будет отрицать мои слова, а я назову его лжецом, уйду от него и больше никогда не увижу". - Так объяснись же, - потребовала Кэтрин. - Скажи мне, что это был не ты. Ларри взглянул на нее и понимающе кивнул головой. - Разумеется, это был я. Кэтрин почувствовала острую боль в животе. Только сейчас она поняла, как сильно ей хотелось, чтобы он разуверил ее. - Боже! - воскликнул Ларри. - Что ты подумала? Она собралась ответить мужу, но голос ее задрожал от гнева. - Я... Ларри поднял руку. - Лучше помолчи, а то потом тебе будет стыдно. Кэтрин бросила на него недоверчивый взгляд. - Это мне будет стыдно? - Я прилетел в Афины вчера на пятнадцать минут, чтобы забрать Елену Мерелис и отвезти ее к Демирису на остров Крит. Елена работает у него стюардессой. - Но... Кэтрин не исключала такой возможности. Вероятно, Ларри говорил правду; или он просто polymechanos, хитер на выдумки? - Почему же ты не позвонил мне? - спросила она. - Я звонил, - грубо ответил Ларри, - но никто не брал трубку. Тебя ведь не было дома? Кэтрин сделала глотательное движение. - Я ходила за продуктами, чтобы приготовить тебе обед. - У меня нет желания есть, - отрезал Ларри. - Придирки и занудство всегда отбивают у меня аппетит. Он повернулся и вышел, а Кэтрин осталась стоять с машинально поднятой правой рукой, словно умоляла его возвратиться. Вскоре после этого случая Кэтрин начала пить. Сначала небольшими дозами, которые, казалось бы, не могли принести никакого вреда. Каждый вечер с семи часов она ждала Ларри к обеду. Если к девяти его все еще не было, Кэтрин наливала себе рюмку коньяку, чтобы убить время. К десяти часам она уже выпивала несколько рюмок, и к тому моменту, как появлялся Ларри, если он вообще приходил домой, обед уже был холодным, а Кэтрин слегка пьяна. Алкоголь помогал ей хоть как-то справиться с рухнувшей семейной жизнью. Теперь Кэтрин окончательно убедилась, что Ларри ее обманывал. Не исключено, что он изменял ей с того дня, как они поженились. Однажды, собираясь отдать в чистку его летную форму, она обнаружила в кармане брюк кружевной платок с высохшей спермой. Позднее Кэтрин заметила на трусах своего мужа следы губной помады. Она представила себе Ларри в объятиях другой женщины. И готова была убить его. 17. НОЭЛЛИ И КЭТРИН. АФИНЫ, 1946 ГОД Время работало против Кэтрин. Оно переметнулось на сторону Ларри. Ночь в Амстердаме действительно оказалась чудом. Играя с огнем, Ларри неожиданно решил все свои проблемы. "Дугласу привалило счастье", с удовольствием подумал он. Однако Ларри знал, что удача не приходит сама собой. Он понимал, что ему помог темный, нездоровый инстинкт, постоянно заставляющий его испытывать себя, искушать судьбу и, смело смотря в лицо смерти, бросаться навстречу собственной гибели. Он не побоялся поставить на карту свою жизнь, и фортуна улыбнулась ему. Ларри вспомнил, как однажды утром над островами Трук из-за облаков вдруг появились "зеро". Сам он вел эскадрилью, и японцы выбрали его своей целью. Три "зеро" отсекли его самолет от остальной группы и обстреляли. Каким-то шестым чувством, которое всегда появлялось у Ларри в минуты крайней опасности, он сориентировался в воздухе и хорошо представил себе находящийся внизу остров, десятки кораблей, качающихся на волнах в океане, и ревущие самолеты, сражающиеся друг с другом в прозрачном голубом небе. Как бесконечно счастлив был тогда Ларри! Воздушный бой стал для него высшим проявлением жизни, и, презрев опасность, он издевался над смертью. Ларри бросил машину в штопор и, выйдя из него, зашел в хвост одному из "зеро"; затем открыл пулеметный огонь и увидел, как взорвался японский самолет. Два других попытались взять Ларри в клещи. Он наблюдал, как на полной скорости они мчались к нему с обеих сторон. В последний момент Ларри удалось сделать иммельман, и японские самолеты столкнулись в воздухе. Он часто с огромной радостью восстанавливал этот эпизод в памяти. В ту роковую ночь в Амстердаме Ларри почему-то опять вспомнил о нем. Он бешено и разнузданно овладел Ноэлли, а потом она лежала в его объятиях, рассказывая ему об их довоенной встрече в Париже. К Ларри вернулось какое-то очень смутное воспоминание о некоей податливой девушке, но Боже милостивый, ведь с тех пор у него были сотни податливых девушек, и образ Ноэлли почти совсем стерся из его памяти, оставив в ней лишь едва уловимый след. Как хорошо, рассуждал Ларри, что после стольких лет по счастливой случайности пути их снова пересеклись. - Ну вот, наконец-то ты принадлежишь мне, - сказала ему Ноэлли. - Теперь ты мой. Что-то в ее тоне встревожило Ларри, но он тут же спросил себя: "А что, собственно, я теряю?" Он справился с Ноэлли и при желании мог навсегда остаться у Демириса. Она изучающе смотрела на Ларри, словно читая его мысли, и на ее лице появилось странное выражение, которого он не понял. Для него это было только к лучшему. На обратном пути из Марокко Ларри повел Елену обедать, а потом остался у нее на ночь. Утром он отправился в аэропорт проверить свой самолет. Вместе с Полом они пошли завтракать. - Ты выглядишь так, как будто сорвал банк, - заметил Метаксас. - Может, поделишься со мной? - Нет, дружище, - улыбнулся Ларри. - Тебе такое богатство не по зубам. Здесь нужен крупный специалист. После прекрасного завтрака Ларри поехал в город за Еленой, которой предстояло лететь вместе с ним. Он постучал в ее квартиру. Прошло довольно много времени, прежде чем Елена осторожно открыла ему дверь. Она встретила его в чем мать родила. Ларри едва узнал ее. Лицо и тело Елены были сплошь покрыты крупными ссадинами и кровоподтеками. Глаза заплыли от ударов. Орудовал профессионал. - Боже мой, - воскликнул Ларри. - Что случилось? Елена открыла рот, чтобы ответить, и Ларри увидел, что у нее выбиты три передних зуба. - Д...двое мужчин, - пробормотала она. - Они заявились сразу же после твоего ухода. - Ты вызвала полицию? - в ужасе спросил Ларри. - Они пригрозили, что убьют меня, если я кому-нибудь расскажу о случившемся. Они не шутили, Ларри. Елена была в шоке и, опираясь на дверь, едва держалась на ногах. - Они ограбили тебя? - Н...нет. Они ворвались и изнасиловали меня, а потом избили. - Оденься. Я отвезу тебя в больницу, - велел он. - Я не могу ехать с таким лицом, - возразила Елена. Разумеется, она была права. Ларри позвонил знакомому врачу и попросил его навестить Елену. - Извини, но я не могу остаться, - сказал ей Ларри. - Через полчаса я должен везти Демириса. Как только вернусь, сразу же навещу тебя. Однако им больше не суждено было увидеться. Когда через два дня Ларри вернулся, квартира оказалась пустой, а хозяйка сказала, что молодая дама уехала, не оставив адреса. Даже после этого случая Ларри не подозревал об истинной причине происшедшего. Только через несколько дней, занимаясь любовью с Ноэлли, он стал догадываться, в чем дело. - Ты потрясающая женщина, - заметил он. - Таких я просто не встречал. - Даю я тебе все, что ты желаешь? - спросила она. - Да, - застонал он. - Ну, конечно, даешь! Ноэлли вдруг прервала любовные ласки. - Тогда никогда не спи с другой женщиной, - мягко заявила она. - Иначе в следующий раз я убью ее. Ларри вспомнились слова Ноэлли: "Ты принадлежишь мне", и они вдруг приобрели совершенно иной, зловещий смысл. У него впервые появилось предчувствие, что проводить с ней ночи в постели отнюдь не безопасно. От нее просто так не отделаешься. Он уловил холодную, бездушную, губительную сущность Ноэлли Пейдж. Его пыл сразу же поубавился, и он даже слегка струхнул. Раз пять-шесть в эту ночь он порывался спросить Ноэлли о Елене, но каждый раз осекался, потому что боялся узнать правду и особенно страшился ее словесного выражения, как будто слова довлели над ним гораздо больше, чем само происшествие. Если Ноэлли способна на такое... На следующее утро за завтраком Ларри принялся незаметно рассматривать Ноэлли, стараясь найти в ней признаки жестокости и садизма, но видел только любящую красивую женщину, рассказывавшую ему веселые истории, угадывавшую каждое его желание и во всем потакавшую ему. "Наверное, я ошибся на ее счет", подумал он. Однако впредь Ларри воздерживался от встреч с другими девушками, а через несколько недель у него уже пропало желание иметь дело с кем-либо, кроме Ноэлли, поскольку он был полностью одержим ею. Ноэлли с самого начала предупредила Ларри о том, что необходимо тщательно скрывать их отношения от Константина Демириса. - Ни у кого не должно возникнуть ни малейшего подозрения о нашей связи, - предостерегала его она. - А почему бы мне не снять квартиру? - спросил ее Ларри. - И там мы сможем... Ноэлли отрицательно покачала головой. - Только не в Афинах. Кто-нибудь обязательно узнает меня. Позволь мне самой позаботиться об этом. Через два дня Демирис послал за Ларри. Тот забеспокоился. Уж не прослышал ли греческий магнат о них с Ноэлли? Однако Демирис радушно поздоровался с ним и поинтересовался его мнением о новом самолете, который собирался купить. - Речь идет о переоборудованном бомбардировщике "митчелл", - поведал ему Демирис. - Хочу, чтобы вы на него посмотрели. Ларри просиял. - Это замечательный самолет. При его весе и размерах можно со всеми удобствами летать куда угодно. - Сколько пассажиров он берет на борт? Ларри на секунду задумался. - Имея такой роскошный салон - девять, разумеется, помимо пилота, штурмана и бортмеханика. Машина может развивать скорость до семисот километров в час. - Звучит заманчиво. Проверьте все это сами, а потом доложите мне. - Да у меня просто руки чешутся, - довольно улыбаясь, согласился Ларри. Демирис поднялся на ноги. - Кстати, Дуглас. Завтра утром мисс Пейдж собирается слетать в Берлин. Хочу, чтобы вы отвезли ее туда. - Слушаюсь, сэр, - ответил Ларри, а потом простодушно добавил: - Мисс Пейдж не говорила вам, что теперь мы с ней лучше понимаем друг друга? Демирис вскинул на него глаза. - Нет, - озадаченно заметил он. - К вашему сведению, сегодня утром она жаловалась мне на вашу дерзость. Ларри удивленно уставился на него и вдруг сообразил, в чем дело. Он попытался тут же исправить свой грубый промах. - Я стараюсь, господин Демирис, - чистосердечно признался он. - И приложу еще больше усилий, чтобы понравиться мисс Пейдж. Демирис кивнул головой. - Да уж постарайтесь. Вы лучший пилот из всех, когда-либо работавших у меня, Дуглас. Будет очень обидно, если... Он замолчал, но Ларри понял намек. По дороге Ларри проклинал свою глупость. Ему нельзя забывать, что он ведет крупную игру. У Ноэлли хватило ума понять, что внезапная перемена в ее отношении к ненавистному пилоту вызовет у Демириса подозрение. Делая вид, что все остается по-старому, можно идеально скрыть их связь. Ведь Демирис сам старается сблизить их. Мысль об этом рассмешила Ларри, и он расхохотался. Ларри льстило, что женщина, которую один из могущественнейших людей мира считал своей, теперь принадлежала ему. Во время полета в Берлин Ларри передал штурвал Полу Метаксасу и предупредил его, что попробует поговорить с Ноэлли Пейдж. - Не боишься, что она оторвет тебе башку? - спросил Метаксас. Ларри колебался с ответом. Ему хотелось похвастаться своему напарнику, но он пересилил себя и, пожав плечами, ответил: - Эта сука пользуется огромным влиянием, и, если я ее не умаслю, меня в конце концов возьмут за жопу и вышвырнут вон. - Желаю удачи, - серьезно сказал Метаксас. - Спасибо. Ларри тщательно закрыл дверь кабины и направился в салон, где находилась Ноэлли. Обе стюардессы в это время ушли в хвостовую часть самолета. Ларри собрался сесть напротив Ноэлли. - Будь осторожен, - мягко предупредила она его. - Каждый работник Демириса обязан доносить ему обо всем. Ларри бросил взгляд на стюардесс и подумал о Елене. - Я нашла для нас место, - сообщила ему Ноэлли. По ее голосу чувствовалось, что она довольна и взволнована. - Квартиру? - Дом. Тебе что-нибудь говорит название Рафина? Ларри отрицательно покачал головой: - Нет. - Это деревенька на берегу моря, в ста километрах к северу от Афин. Теперь там на отшибе у нас есть вилла. Он кивнул. - На чье имя ты ее сняла? - Я купила ее, - пояснила Ноэлли. - На чужое имя. Ларри попытался представить себе, что испытывает человек, который в состоянии купить себе виллу только для того, чтобы время от времени заниматься там любовью. - Прекрасно, - заметил Ларри. - Мне не терпится ее увидеть. Она секунду испытующе смотрела на него. - Тебе трудно будет улизнуть от Кэтрин? Ларри удивленно взглянул на Ноэлли. Она впервые упомянула о его жене. Он, разумеется, не скрывал, что женат, но ему было как-то странно слышать имя своей супруги из уст Ноэлли. По всей вероятности, она обо всем навела справки, и, уже достаточно зная ее, Ларри понял, что она сделала это весьма тщательно. Ноэлли ждала ответа. - Нет, - откликнулся он. - Я бываю где хочу. Ноэлли с удовлетворением кивнула головой. - Хорошо. Константин отплывает в Дубровник. У него там дела. Я сказала ему, что не могу с ним поехать. Десять дней мы чудесно проведем вместе. А теперь тебе лучше уйти. Ларри повернулся и отправился назад в кабину. - Ну как? - спросил Метаксас. - Удалось тебе немножко смягчить ее? - Чуточку, - осторожно ответил Ларри. - Тут разом не возьмешь. Нужно время. У Ларри была машина - "ситроен" с открывающимся верхом, но по настоянию Ноэлли он обратился в небольшое афинское агентство, занимавшееся прокатом, и взял там другой автомобиль. Ноэлли отправилась в Рафину одна, а Ларри предстояло встретиться с ней на вилле. Поездка доставила ему удовольствие. Пыльная проселочная дорога петляла высоко над морем. Через два с половиной часа Ларри из Афин добрался до прелестной деревушки, расположенной на берегу моря. Ноэлли подробно и точно описала ему, как найти виллу, чтобы ему не пришлось останавливаться в деревне и расспрашивать местных жителей. Миновав деревню, он повернул налево на узкую грунтовую дорогу, ведущую к морю. Здесь находились несколько вилл, отгороженных высокими каменными стенами. В конце дороги Ларри увидел большой роскошный дом, построенный прямо над морем, на выступе голой скалы. Ларри остановил машину у ворот и нажал кнопку звонка. Через минуту они открылись с помощью автоматической системы. Он въехал на территорию виллы, и ворота закрылись за ним. Ларри оказался в широком дворе, в центре которого бил фонтан. По краям двора были разбиты цветники. Дом представлял собой типичную средиземноморскую виллу, неприступную, как крепость. Открылась парадная дверь, и на пороге появилась Ноэлли в белом хлопчатобумажном платье. Оба стояли и, улыбаясь, смотрели друг на друга. Ларри обнял ее. - Ну что ж, познакомься со своим новым домом, - предложила ему Ноэлли и с удовольствием повела его в помещение. Внутри было много больших и просторных комнат с высокими сводчатыми потолками. Внизу находились огромная гостиная, библиотека, столовая и старомодная кухня, посередине которой стояла плита. Наверху разместились спальни. - А слуги здесь есть? - спросил Ларри. - Ты видишь их перед собой. Ларри удивленно посмотрел на нее. - Т_ы_ собираешься все чистить и мыть _с_а_м_а_? Она утвердительно кивнула головой. - Убирать на вилле будет пара слуг. Но они появятся здесь, когда мы уедем. Поэтому никто никогда нас тут не увидит. Ларри злорадно улыбнулся. Ноэлли предупредила его: - Не вздумай недооценивать Константина Демириса. С твоей стороны это было бы большой ошибкой. Если он узнает про нас, то нам обоим уготована смерть. Ларри вновь улыбнулся. - Ну, ты преувеличиваешь, - засомневался он. - Старику это может не понравиться, но... Она посмотрела на него в упор своими фиалковыми глазами. - Он _у_б_ь_е_т_ нас обоих. Что-то в ее тоне вызвало у Ларри беспокойство. - Ты что, серьезно? - Никогда в жизни я не была серьезней. У него нет жалости. - Да, но, говоря, что он _у_б_ь_е_т_ нас, - возразил Ларри, - ты ведь не думала, что он... - Конечно, он не станет стрелять в нас, - откровенно ответила Ноэлли. - Он придумает что-нибудь похитрее. Такое, что никому и в голову не придет. И останется безнаказанным. Она перешла на более спокойный тон. - Но ведь он не узнает, милый. Пойдем, я покажу тебе нашу спальню. Ноэлли взяла его за руку и повела вверх по крутой лестнице. - У нас здесь четыре спальни для гостей, - объяснила она ему и с улыбкой добавила: - Мы можем пользоваться каждой из них по очереди. Она проводила Ларри в главную спальню, огромное угловое помещение, окна которого выходили на море. Из окна Ларри увидел большую веранду и короткий, почти отвесный спуск к воде. Внизу он заметил причал, у которого стояли на приколе большое парусное судно и моторный катер. - Чьи они? - Твои, - ответила она. - Это тебе подарок по случаю твоего возвращения домой. Ларри повернулся к ней и обнаружил, что она сняла платье и осталась голой. Всю вторую половину дня они провели в постели. Десять дней пролетели быстро. Ноэлли успевала все. Она была нимфой, духом, десятком красивых слуг и предупреждала малейшее желание Ларри. В библиотеке виллы он нашел книги и пластинки, которые пришлись ему по душе. Ноэлли идеально готовила любимые блюда Ларри, катала его на катере, купалась с ним в голубом и теплом море, страстно отдавалась ему на любовном ложе и ночью массировала его до тех пор, пока он не засыпал. В некотором смысле оба они оказались пленниками, поскольку не могли ни с кем встречаться. Каждый день Ларри находил в Ноэлли что-то новое. Она развлекала его захватывающими рассказами о жизни знаменитостей, с которыми была лично знакома, и даже пробовала говорить с ним о бизнесе и политике, но вскоре убедилась, что его это не интересует. Они играли в карты, и Ларри злился, что ему ни разу не удалось взять верх. Ноэлли учила его игре в шахматы и трик-трак, и здесь она тоже всегда одерживала победу над Ларри. В их первое воскресенье на вилле она подала ему замечательный завтрак на открытом воздухе. Они сидели на пляже, грелись на солнышке и наслаждались изысканными кушаньями. Во время трапезы Ноэлли вдруг заметила вдалеке двух мужчин, которые брели по пляжу в их сторону. - Пошли в дом, - всполошилась Ноэлли. Ларри поднял голову и тоже увидел незнакомцев. - Да ладно тебе. Не дергайся. Это просто местные жители. Они решили прогуляться. - Быстро в дом! - приказала Ноэлли. - Иду, - неохотно согласился он. На него неприятно подействовало то, каким тоном она с ним разговаривала. - Помоги мне забрать вещи. - Давай оставим их здесь, - предложил Ларри. - Нет, они вызовут подозрение. Оба поспешно собрали все в корзинку и направились к дому. Ларри помрачнел и молчал до вечера. Он сидел в библиотеке и просматривал книги, а Ноэлли трудилась на кухне. В конце дня она зашла в библиотеку и устроилась у него в ногах. С присущим ей умением читать у Ларри в душе она попросила его: - Забудь о них. - Но ведь это были обычные деревенские жители, - не унимался Ларри. - Зачем мне прятаться, словно преступнику?