е "Олд Бейли", где уже несколько столетий подряд судили уголовников, прошлись по главному залу суда мимо мрачных адвокатов в париках и мантиях. Посетили они и то место, где когда-то была тюрьма "Ньюгейт", построенная в XVIII веке. Там, где была тюрьма, дорога расширялась, потом неожиданно снова сужалась. - Странно, - заметила Кэтрин, - почему они построили такую дорогу? - Чтоб было место для толпы. Именно здесь преступников публично казнили. Кэтрин вздрогнула. Это замечание напомнило ей о многом. Однажды вечером Кирк Рейнольдс повез Кэтрин по Восточно-Индийской дороге, что вела вдоль причалов. - Еще совсем недавно полицейские ходили здесь только парами, - сказал Кирк. - Тут всегда было полно преступников. Вокруг было темно и неуютно, и Кэтрин казалось, что опасность подстерегает их за каждым углом. Они поужинали на балконе одного из старинных английских кабачков. Балкон выходил на Темзу, где были пришвартованы большие морские суда, мимо которых проплывали баржи. Кэтрин обожала необычные названия лондонских кабачков. "Старый чеширский сыр", "Фальстаф" и "Козел в сапогах". А как-то они побывали в живописной старой таверне под названием "Орел". - Могу поспорить, ты пела об этой таверне, когда была маленькой, - сказал Кирк. Кэтрин с удивлением посмотрела на него: - Пела? Да я никогда ничего о ней не слышала. - Нет, пела. Здесь когда-то сочинили детскую песенку. - Какую песенку? - Много лет назад в районе городской дороги жили портные. К концу недели, когда кончались деньги, портные закладывали свои утюги до получки. И кто-то сочинил об этом песенку: Вдоль по дороге В "Орел" и обратно Утекают денежки Вместе с утюгами. Кэтрин рассмеялась: - Господи, да откуда ты все это знаешь? - Юристы должны все знать. Ты на лыжах ходишь? - Боюсь, что нет. А в чем дело? Он вдруг стал серьезным. - Я собираюсь в Сент-Мориц. Там великолепные лыжные тренеры. Кэтрин, ты поедешь со мной? Вопрос застал ее врасплох. Кирк терпеливо ждал ответа. - Я... право, не знаю, Кирк. - Но ты подумаешь над моим предложением? - Да. - Кэтрин почувствовала, что вся дрожит. Она внезапно вспомнила, какое это было наслаждение заниматься любовью с Ларри. Придется ли ей когда-нибудь испытать нечто подобное? - Хорошо, я подумаю. Кэтрин решила познакомить Кирка с Уимом. Они заехали за Уимом к нему на квартиру и все вместе направились ужинать в "Плющ". За весь вечер Уим ни разу не взглянул Кирку в лицо. Казалось, он полностью ушел в себя. Кирк искоса посмотрел на Кэтрин. Она сказала одними губами: "Поговори с ним". Кирк кивнул и повернулся к Уиму. - Вам нравится Лондон? - Ничего. - А какой город вы больше всего любите? - Никакой. - А как ваша работа? - Нормально. Кирк взглянул на Кэтрин, покачал головой и пожал плечами. Кэтрин опять прошептала: "Пожалуйста". Кирк вздохнул и снова повернулся к Уиму: - Я по воскресеньям играю в гольф. А вы играете, Уим? Уим сказал: - Клюшки, которыми играют в гольф, бывают с металлической рукояткой, цельнометаллические, широкие, лопаткообразные, укороченные и короткие. Деревянные клюшки, медные клюшки... Кирк Рейнольдс заморгал глазами: - Вы, должно быть, большой специалист. - Он не играет, - пояснила Кэтрин. - Уим просто... знает обо всем. В математике он большой дока. Кирк Рейнольдс был сыт по горло. Он надеялся провести вечер вдвоем с Кэтрин, а она притащила этого странного парня. Кирк вымученно улыбнулся: - В самом деле? Он повернулся к Уиму и невинно спросил, не знает ли Уим случайно, сколько будет два в пятьдесят четвертой степени? Секунд тридцать Уим сидел молча, уставившись на скатерть. Кирк уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, как он произнес: - 576 460 752 303 423 488. - Мой Бог, - воскликнул Кирк. - И это правильно? - Да, - огрызнулся Уим. - Правильно. Кэтрин повернулась к Уиму: - Уим, а ты можешь извлечь корень в шестой степени из... - Она наугад назвала цифру: - 24 137 585? Оба следили за Уимом, на лице которого ничего не отразилось. Через двадцать шесть секунд он сказал: "Семнадцать, в остатке шестнадцать". - Не могу поверить, - воскликнул Кирк. - Придется поверить, - заметила Кэтрин. Кирк взглянул на Уима. - Как вам это удается? Уим пожал плечами. - Уим может перемножить в уме два четырехзначных числа за тридцать секунд и за пять минут запомнить пятьдесят телефонных номеров. Причем навсегда. Кирк Рейнольдс с изумлением смотрел на Уима Вандина: - Человек с такими возможностями пригодился бы у меня в конторе. - У меня есть работа, - резко ответил Уим. Когда Кирк Рейнольдс привез Кэтрин домой, он спросил: - Ты не забудешь про Сент-Мориц, правда? - Не забуду. ("Почему я не могу просто согласиться?") Позже вечером позвонил Константин Демирис. Кэтрин уже было совсем собралась рассказать ему о Кирке Рейнольдсе, но в последний момент передумала. 10. АФИНЫ Святой отец Константиноу не находил себе места. С того момента как он увидел в газете сообщение о смерти Фредерика Ставроса под колесами автомобиля, мысль о нем преследовала его. За свою жизнь священник выслушал тысячи исповедей, но трагическая исповедь Фредерика Ставроса, за которой последовала его смерть, оставила неизгладимое впечатление. - Эй, ты чем-то обеспокоен? Отец Константиноу повернулся и посмотрел на красивого обнаженного юношу, лежавшего рядом с ним. - Да нет, все в порядке, малыш. - Разве тебе со мной плохо? - Ты же знаешь, что нет, Георгиос. - Тогда в чем дело? Ты ведешь себя так, будто меня здесь нет, черт побери. - Не ругайся. - Мне не нравится, когда на меня не обращают внимания. - Извини, дорогой. Просто... дело в том, что одного из моих прихожан сбила машина. - Мы все когда-нибудь умрем, верно? - Разумеется. Но тот человек был очень обеспокоен. - У него что, с головкой были нелады? - Нет. Он знал одну ужасную тайну, и этот груз оказался для него слишком тяжелым. - Какую тайну? Священник погладил юношу по бедру: - Ты же знаешь, мне нельзя говорить об этом. Я не могу раскрывать тайну исповеди. - А я-то думал, что у нас нет друг от друга секретов. - Их и нет, Георгиос, но... - Gamoto! Или они есть, или их нет. К тому же парень-то тот умер, верно? Так какая разница? - Никакой, я полагаю, но... Георгиос Лато обнял священника и прошептал ему на ухо: - Мне интересно. - Ты щекочешь мне ухо. Лато принялся ласкать святого отца. - О... еще, пожалуйста... - Тогда скажи мне. - Хорошо. Наверное, сейчас уже вреда от того не будет. Георгиосу Лато удалось кое-чего добиться в жизни. Родился он в трущобах Афин и с двенадцати лет стал продавать себя. В начале Лато просто бродил по улицам и зарабатывал несколько долларов, обслуживая пьяных в парке и туристов в гостиничных номерах. Судьба подарила ему красивую внешность и сильное, мускулистое тело. Когда юноше было шестнадцать, сутенер сказал ему: "Ты, Георгиос, poulaki. Зря тратишь силы. Могу помочь тебе заработать хорошие деньги". Свое обещание он сдержал. С того момента клиентами Георгиоса были только важные, состоятельные люди, щедро платившие ему за услуги. Встреча с Никосом Веритосом, личным помощником могущественного воротилы Спироса Ламброу, резко изменила жизнь Лато. - Я люблю тебя, - сказал Никос Веритос юноше. - Я хочу, чтобы ты перестал быть шлюхой. Теперь ты принадлежишь мне. - Как скажешь, Ники. Я тебя тоже люблю. Веритос постоянно осыпал юношу подарками. Он одевал его, платил за квартиру, давал ему деньги на карманные расходы. Но его все время беспокоило, что делает Лато, когда его нет. Решил он эту проблему следующим образом. Как-то он объявил: - Я подыскал тебе работу в компании Спироса Ламброу, где я и сам работаю. - Чтоб ты... мог за мной следить? Я не позволю... - Да нет же, радость моя. Просто хочу, чтобы ты всегда был рядом. Сначала Лато протестовал, но потом сдался. Работа, к его удивлению, ему понравилась. Работал он в общем отделе рассыльным, так что вполне мог заработать немного на стороне у таких благодарных клиентов, как святой отец Константиноу. В тот день Георгиос Лато покидал постель отца Константиноу в большом смятении. Тайна, которую он узнал от священника, была просто потрясающей, и Лато стал немедленно прикидывать, как бы на этом заработать. Можно бы поделиться с Никосом Веритосом, но Лато придумал вариант получше. "Я пойду с этим прямо к большому боссу, - решил он. - Вот уж он заплатит так заплатит". На следующее утро Лато вошел в приемную Спироса Ламброу. Секретарша подняла голову: - О! Что-то почта сегодня рановато, Георгиос. Лато покачал головой: - Нет, мэм. Мне нужно видеть мистера Ламброу. Секретарша улыбнулась: - Да что ты говоришь? И зачем ты хочешь его видеть? У тебя что, есть деловое предложение? Лато сказал спокойно: - Нет, у меня другое. Я только что узнал, что моя мать умирает, и я... должен вернуться домой. Я хотел просто поблагодарить мистера Ламброу за то, что он дал мне эту работу. Я только на минутку, если он очень занят... Он повернулся было, чтобы уйти. - Подожди. Думаю, он согласится тебя принять. Через десять минут Георгиос Лато стоял в кабинете Спироса Ламброу. Раньше он там никогда не был, и великолепие кабинета потрясло его. - Слушаю, молодой человек. Мне очень жаль, что твоя мать при смерти. Может быть, небольшая премия... - Спасибо, сэр. Но я здесь по другой причине. Ламброу нахмурился: - Не понимаю. - Мистер Ламброу, у меня есть важная информация. Думаю, вы найдете ее ценной. На лице Ламброу появилось скептическое выражение: - Да что ты говоришь? Боюсь, я слишком занят, так что... - Она касается Константина Демириса, - быстро проговорил Лато. - У меня есть хороший друг. Он священник. У него исповедался человек, которого сразу после этого насмерть сбила машина. Так этот человек рассказал ему о Константине Демирисе, который сделал ужасную вещь. Просто ужасную. Его за это можно посадить в тюрьму. Но если вам неинтересно... Спирос Ламброу вдруг почувствовал самый живой интерес: - Садись... Как тебя зовут? - Лато, сэр. Георгиос Лато. - Ладно, Георгиос. Давай начнем с самого начала. Отношения между Константином Демирисом и Мелиной с годами все ухудшались, но до последнего времени он никогда не поднимал на нее руку. Все началось во время бурной ссоры по поводу его любовной связи с ближайшей подругой Мелины. - Ты всякую женщину способен превратить в шлюху, - кричала Мелина. - Чего бы ты ни коснулся, все превращается в грязь. - Skaseh! Заткни свой поганый рот. - Ты не заставишь меня молчать, - ответила Мелина. - Я всем расскажу, какой ты подонок. Брат был прав. Ты чудовище. Демирис поднял руку и закатил Мелине пощечину. Она выбежала из комнаты. На следующей неделе, во время новой ссоры, он снова ударил ее. Мелина собрала вещи и улетела на Аттикос - остров, являющийся собственностью ее брата. Она пробыла там неделю в тоске и одиночестве. Она скучала по мужу и начала придумывать оправдания его поступку. "Я сама виновата, - думала Мелина. - Не нужно настраивать его против себя". И еще: "Он не хотел меня ударить. Просто вышел из себя и не соображал, что делает. Если я была ему безразлична, он не ударил бы меня, разве не так?" Но в душе Мелина знала, что все это выдумки. Она не могла допустить, чтобы их брак распался. В следующее воскресенье она вернулась домой. Демирис был в библиотеке. Когда Мелина вошла в комнату, он поднял голову от книги: - Значит, ты решила вернуться. - Здесь мой дом, Коста. Ты мой муж, и я тебя люблю. Но хочу сказать тебе: если ты меня еще раз ударишь, я тебя убью. Он посмотрел ей в глаза и понял, что она действительно может это сделать. Как ни странно, но после этого случая их отношения несколько улучшились. Долгое время после этого Константин старался сдерживаться при Мелине. Он продолжал волочиться за женщинами, а Мелина была слишком горда, чтобы попросить его не делать этого. "Когда-нибудь все эти шлюхи надоедят ему, - думала Мелина, - и он поймет, что кроме мня ему никто не нужен". В субботу вечером, когда Константин Демирис одевался, намереваясь уйти, в комнату вошла Мелина. - Куда это ты собрался? - У меня назначена встреча. - Разве ты забыл? Мы сегодня ужинаем у Спироса. - Я не забыл, но у меня есть дело поважнее. Мелина застыла, не помня себя от ярости: - Я знаю, что это за дело - твоя похоть. И ты собираешься к какой-нибудь шлюхе, чтобы удовлетворить эту похоть. - Попридержи язык. Ты стала похожа на торговку рыбой. - Демирис внимательно осмотрел себя в зеркале. - Я не позволю тебе! - То, как он вел себя с ней, было отвратительно, но оскорблять еще и ее брата - это было уже слишком. Она должна постараться уязвить его, и был только один способ сделать это. - Вообще-то мы оба сегодня должны посидеть дома, - сказала она. - В самом деле? - спросил он безразлично. - И почему же? - Разве ты не помнишь, что сегодня за день? - Нет. - Сегодня ровно год с того дня, как я убила нашего сына, Коста. Я сделала аборт. Он замер, и Мелина увидела, как сузились его зрачки. - И еще я сказала врачам, чтобы они позаботились о том, чтобы у меня никогда не было детей. Он совершенно потерял контроль над собой. - Skaseh! Он ударил ее по лицу. За первым ударом последовали другие. Мелина закричала, повернулась и выбежала в холл, Демирис за ней. Он догнал ее на лестничной площадке. - Я убью тебя за это, - прорычал он. И снова ударил ее. Мелина потеряла равновесие и упала, скатившись по длинной лестнице. Она лежала внизу и рыдала от боли: - Господи, помоги же мне! Я что-то сломала. Демирис молча стоял, глядя на нее холодными глазами. - Скажу горничной, чтобы вызвала врача. Не хочу опаздывать на свидание. Незадолго до полудня зазвонил телефон. - Мистер Ламброу? Это доктор Метаксис. Ваша сестра попросила меня позвонить вам. Она находится у меня в больнице. Боюсь, с ней случилась беда... Спирос Ламброу приехал в больницу, вошел в комнату, где лежала Мелина, и в ужасе уставился на нее. У мелины была сломана рука, кроме того, у нее было сотрясение мозга, а лицо страшно распухло. Спирос Ламброу произнес только одно слово: "Константин". Голос его дрожал от ярости. Глаза Мелины наполнились слезами: - Он не хотел, - прошептала она. - Я уничтожу его. Жизнью клянусь. - Никогда раньше не испытывал Спирос такого всепоглощающего бешенства. При одной мысли о том, как Демирис обращается с Мелиной, его бросало в дрожь. Его надо остановить, но как? Должен же быть способ. Но он не мог ничего придумать сам. И как не раз бывало в прошлом, он решил обратиться за советом к мадам Пирис. Может быть, она сможет ему помочь. По дороге к ней Ламброу самокритично рассуждал: "Мои друзья обхохотались бы, узнай они, что я консультируюсь у экстрасенса". Но все дело было в том, что в прошлом мадам Пирис часто говорила ему о многом, что сбывалось. "Она должна мне помочь". Они сидели за столиком в темном углу плохо освещенного кафе. Ему показалось, она очень постарела со дня их последней встречи. Старуха сидела, не сводя с него глаз. - Мне нужна помощь, мадам Пирис, - сказал Ламброу. Она молча кивнула. - К_а_к _н_а_ч_а_т_ь_?.. Полтора года назад был суд. Женщину по имени Кэтрин Дуглас... Выражение лица мадам Пирис изменилось: - Нет, - простонала она. Спирос Ламброу в недоумении смотрел на нее: - Ее убили... Мадам Пирис поднялась: - Нет! Духи сказали мне, что она умрет. Спирос Ламброу удивленно проговорил: - Так она и умерла... - Она жива! Он не находил слов от изумления. - Этого не может быть! - Она была здесь. Приходила ко мне три месяца назад. Они прятали ее в монастыре. Он смотрел на нее, потеряв дар речи. И неожиданно все встало на свои места. "Они прятали ее в монастыре". В порядке благотворительности, Демирис любил давать деньги на монастырь в Янине, деревне, где якобы была убита Кэтрин Дуглас. Теперь все совпало с информацией, которую Спирос получил от Георгиоса Лато. Демирис послал на смерть двух невиновных людей за убийство Кэтрин Дуглас, в то время как она была жива и здорова, спрятанная за толстыми стенами монастыря. Теперь Ламброу знал, как ему уничтожить Константина Демириса. "Тони Риццоли". 11 Тони Риццоли все больше и больше не везло. Одна неудача следовала за другой. Хотя его личной вины в этом и не было, он отдавал себе отчет, что Семья возложит всю ответственность на него. Оправдания их мало интересовали. Ситуация дополнительно омрачалась тем, что первая фаза операции с наркотиками прошла идеально. Он доставил груз в Афины без сучка, без задоринки и временно спрятал его на складе. Он подкупил стюарда, который согласился переправить груз контрабандой из Афин в Нью-Йорк. И надо же, за сутки до рейса этого придурка арестовали за вождение автомобиля в нетрезвом виде, и авиакомпания уволила его. Тони Риццоли решил прибегнуть к запасному варианту. Он подыскал себе возчика - в данном случае Сару Мерчисон, семидесятилетнюю туристку, навещавшую дочь в Афинах, которая согласилась доставить его саквояж в Нью-Йорк. Она и представления не имела, что в нем находится. - Там сувениры, которые я обещал своей матери, - сказал Тони. - А в благодарность я хочу оплатить ваш билет. - О, это совсем не обязательно, - запротестовала Сара Мерчисон. - Мне приятно оказать вам услугу. Я живу недалеко от вашей матери. Будет очень приятно с ней познакомиться. - Уверен, ей тоже, - бойко ответил Тони. Беда только в том, что она немного нездорова. Но кто-нибудь обязательно заберет саквояж. Для роли возчика она подходила идеально - милая американская старушка. Единственно, в чем ее можно было заподозрить на таможне, это в попытке провезти контрабандой вязальные спицы. Сара Мерчисон вылетала в Нью-Йорк на следующее утро. - Я заеду за вами и подвезу вас в аэропорт. - Огромное спасибо. Вы очень внимательный молодой человек. Ваша мама должна вами гордиться. - Да. Мы с ней очень близки. - Его матери не было в живых уже десять лет. На следующее утро, когда Риццоли уже совсем было собрался ехать на склад за грузом, раздался телефонный звонок. - Мистер Риццоли? - Слушаю. - Говорит доктор Пацака из палаты "Скорой помощи" афинской гродской больницы. У нас здесь находится миссис Сара Мерчисон. Она вчера упала и сломала бедро. Она очень беспокоится и просит сказать вам, что ей очень жаль... - Merda! - Тони с силой швырнул трубку. Два раза подряд. И где он теперь найдет возчика? Риццоли знал, что должен быть осторожен. Прошли слухи, что в Афины приехал известный американский агент по борьбе с наркотиками, который работает совместно с греческими властями. Они перекрыли все выезды из Афин и регулярно проводят досмотры самолетов и судов. Мало того, появилась еще одна проблема. Один из его осведомителей, вор и наркоман, сообщил ему, что полиция начала обыскивать склады в поисках спрятанных там наркотиков и другой контрабанды. Давление все росло. Пришло время познакомить Семью с создавшейся ситуацией. Тони Риццоли вышел из гостиницы и направился по улице Патиссон к городской телефонной станции. Он подозревал, что гостиничный телефон может прослушиваться, и не хотел рисковать. Телефонная станция помещалась в большом коричневом каменном здании с колоннами. Тони вошел в здание и огляделся. Вдоль стен выстроилось штук двадцать телефонных будок. На полках лежали телефонные справочники со всех концов света. В центре размещались стойки, за которыми служащие принимали заказы. К каждому из них стояла очередь. Тони подошел к женщине, сидящей за одной из стоек. - Доброе утро, - сказал он. - Чем могу быть вам полезна? - Я хотел бы заказать международный разговор. - Боюсь, вам придется минут тридцать подождать. - Разумеется. - Назовите, пожалуйста, страну и номер телефона. Тони Риццоли заколебался. - Конечно. - Он протянул женщине листок бумаги. - Я бы хотел, чтобы разговор оплатил тот, кого я вызываю. - Ваше имя? - Браун. Том Браун. - Хорошо, мистер Браун. Как только мы соединимся с вашим номером, я вас вызову. Он подошел к скамье, стоявшей у стены, и сел. "Я мог бы спрятать пакет в машине и заплатить кому-нибудь, чтобы ее перегнали через границу. Но это рискованно, все машины обыскивают. Надо подыскать что-нибудь..." - Мистер Браун... Мистер Том Браун... - Телефонистка дважды повторила имя, прежде чем Тони сообразил, что зовут его. Он встал и поспешил к стойке. - Ваш абонент согласен оплатить разговор. Седьмая кабина, пожалуйста. - Спасибо. Да, не могли бы вы вернуть мне листок с номером? Он может мне еще понадобиться. - Конечно. - Она подала ему листок. Тони Риццоли прошел в седьмую кабину и закрыл за собой дверь. - Привет. - Тони? Это ты? - Ага. Как ты там, Пит? - Сказать по правде, малость беспокоюсь, Тони. Парни надеялись, что посылка уже в пути. - Тут кое-какие проблемы возникли. - Посылка отправлена? - Нет, до сих пор здесь. Последовало молчание. - Нам бы не хотелось, чтобы с ней что-нибудь случилось, Тони. - Ничего и не случится. Просто надо отыскать другой способ отправить ее. Тут всюду эти чертовы ищейки из бюро по борьбе с наркотиками. - Речь идет о десяти миллионах долларов, Тони. - Знаю. Не волнуйся. Я что-нибудь придумаю. - Уж, пожалуйста, постарайся. И в трубке раздались короткие гудки. Увидев, что Тони пошел к выходу, человек в сером костюме подошел к женщине за стойкой. - Signomi. Видите того человека? Женщина подняла голову: - Ochi? - Мне нужно знать номер телефона, по которому он звонил. - Простите, но мы не имеем права давать такую информацию. Человек полез в задний карман брюк и вытащил бумажник. К нему был прикреплен желтый жетон. - Полиция. Я инспектор Тиноу. Выражение лица женщины изменилось. - Понятно. Он дал мне листок бумаги с номером и потом забрал его назад. - Но вы ведь делаете запись в книге? - Разумеется. - Так назовите мне, пожалуйста, номер. - Одну минуту. Она написала номер на листке бумаги и протянула его инспектору. Какое-то время он изучал его. Код страны был 39, а телефонной станции - 91. Италия. Палермо. - Благодарю вас. Случайно не помните фамилии этого человека? - Помню. Браун. Том Браун. Разговор расстроил Тони Риццоли. Срочно захотелось в туалет. "Черт бы побрал этого Питта Люкку!" Впереди, на углу площади Колонаки, он увидел надпись: "APOHORITIRION, WG". Заведением пользовались как мужчины, так и женщины. "И греки еще считают себя цивилизованной нацией, - подумал Риццоли. - Гадость какая!" На вилле в горах над Палермо вокруг стола сидели четверо мужчин. - Груз уже следовало отправить, Пит, - сказал один из них. - В чем дело? - Не могу сказать точно. Дело может быть в Тони Риццоли. - До сих пор с Тони все было в порядке. - Знаю... Но иногда людей одолевает жадность. Пожалуй, лучше послать кого-нибудь в Афины, пусть проверит. - Скверно. Мне Тони всегда нравился. В полицейском управлении на улице Стадиу, 10, в нижней части Афин, шло совещание. Присутствовали Ливрери Дмитий, начальник полиции, инспектор Тиноу и американец Уолт Келли, агент таможенного отдела государственного казначейства США. - У нас есть сведения, - говорил Келли, - что готовится к отправке большая партия наркотиков. Из Афин. Здесь замешан Тони Риццоли. Инспектор Тиноу промолчал. Греческим полицейским не нравилось, когда в их дела лезли агенты из других стран. Особенно американцы. "Эти всегда чересчур в себе уверены". Теперь говорил шеф полиции: - Мы уже этим занимаемся, лейтенант. Тони недавно звонил в Палермо. Сейчас мы пытаемся выяснить, кому конкретно он звонил. Так мы сможем установить его связи. Зазвонил телефон у него на столе. Дмитрий и инспектор Тиноу переглянулись. Инспектор Тиноу снял трубку: - Ну что, узнали? Некоторое время он слушал, затем положил трубку. Выражение его лица не изменилось. - Ну? - Они все выяснили. - И что? - Он звонил в телефонную будку на городской площади. - Gamoto! - Наш Тони Риццоли весьма inch eskipnos. Уолт Келли сказал с раздражением: - Я не понимаю по-гречески. - Простите, лейтенант. Я сказал "хитрый". - Я бы хотел, чтобы вы усилили за ним наблюдение, - заявил Келли. "Слишком много на себя берет". Шеф полиции Дмитрий повернулся к инспектору Тиноу: - У нас есть доказательства, чтобы прибегнуть к более серьезным мерам? - Нет, сэр. Только сильные подозрения. Шеф Дмитрий повернулся к Келли: - Боюсь, у меня не хватит людей, чтобы следить за каждым подозреваемым в торговле наркотиками. - Но Риццоли... - Уверяю вас, мистер Келли, у нас есть свои источники информации. Как только мы узнаем что-либо новое, мы свяжемся с вами. Уолт Келли смотрел на него в полном недоумении. - Смотрите не опоздайте, - сказал он. - А то груз уплывет. С виллой "Рафина" все было в порядке. Торговец недвижимостью сказал Константину Демирису: - Вы купили виллу с обстановкой, но, если хотите, можно сменить часть мебели... - Нет. Пусть остается как есть. Как было, когда его неверная Ноэлли предавала его со своим любовником Ларри. Он прошелся по гостиной. "Может быть, они предавались любви прямо здесь, _н_а _п_о_л_у_? _В _к_а_б_и_н_е_т_е_? _Н_а _к_у_х_н_е_?_" Демирис вошел в спальню. В углу стояла большая кровать. Их кровать. На ней Ларри ласкал обнаженное тело Ноэлли, там он украл то, что принадлежало Демирису. Дуглас уже один раз заплатил за свое предательство, теперь он заплатит еще раз. Демирис снова взглянул на кровать. "В первый раз я овладею Кэтрин именно там, - решил он, - затем в других комнатах. В каждой из них". Он позвонил Кэтрин с виллы. - Слушаю. - Я думал о вас. К Тони Риццоли неожиданно нагрянули два гостя с Сицилии. Они внезапно вошли к нему в номер, и Тони сразу почуял опасность. Альфредо Манкузо был крупным мужчиной. Джино Лавери - еще больше. Манкузо сразу взял быка за рога: - Нас послал Пит Люкка. Риццоли сделал все, чтобы казаться спокойным. - Прекрасно. Добро пожаловать в Афины. Что прикажете? - Кончай выпендриваться, Риццоли, - сказал Манкузо. - Пит хочет знать, в какую игру ты играешь. - Игру? О чем ты? Я же объяснил ему, что возникли некоторые затруднения. - Потому мы здесь. Помочь тебе справиться с ними. - Ребята, подождите минутку, - запротестовал Риццоли. - Груз спрятан в надежном месте. Когда... - Пит не хочет, чтобы он был спрятан. Он вложил в него деньги. - Лавери поднял руку и толкнул Риццоли в кресло. - Дай-ка я тебе кой-чего проясню. Если бы порошок появился на улицах Нью-Йорка когда положено, Пит бы уже получил деньги, отмыл их и снова пустил в дело. Усек? "Я б, наверное, справился с этими двумя гориллами", - подумал Риццоли. Но он знал, что драться будет не с ними, а с Питом Люккой. - Конечно, я понимаю, о чем ты, - сказал он мирно. - Но тут все усложнилось. Кругом греческая полиция, да еще этот агент по борьбе с наркотиками из Вашингтона. У меня есть план... - У Пита тоже, - перебил Лавери. - И знаешь какой? Он велел передать тебе, что, если груз на той неделе не будет в пути, тебе придется выложить денежки самому. - Эй, - запротестовал Риццоли. - У меня нет таких денег. Я... - Пит знает, что нет. Вот он и велел нам поискать другие способы заставить тебя заплатить. Тони Риццоли глубоко вздохнул: - Ладно. Просто скажите ему, что все под контролем. - Идет. А пока мы тут поболтаемся. У тебя неделя. Тони Риццоли поклялся своей честью никогда не пить до полудня, но, когда сицилийцы ушли, он вытащил бутылку виски и сделал два больших глотка. Хотя внутри у него и потеплело, легче ему не стало. "Ничего не поможет, - подумал он. - Чего это старик так на него накинулся? Я ж ему был как сын, а теперь он дает мне всего неделю, чтобы я выкрутился. Мне нужен возчик, и срочно. Пойду в казино, - решил он. - Поищу там". В десять вечера Риццоли подъехал к "Лоутраки", популярному казино в пятидесяти милях западнее Афин. Он долго бродил по огромному шумному залу, наблюдая за игрой. Как обычно, там было много проигравшихся, готовых за деньги на что угодно, чтобы продолжить игру. Чем в большем отчаянии человек, тем легче его надуть. Тони почти сразу наметил себе жертву за столом, где играли в рулетку. Это был маленький седой человечек с птичьим лицом, лет пятидесяти с небольшим, который постоянно утирал потный лоб носовым платком. Чем больше он проигрывал, тем сильнее он потел. Риццоли с интересом наблюдал за ним. Все симптомы были ему хорошо знакомы. Это был классический случай, когда человек проигрывал больше, чем он мог себе позволить. Когда перед человечком не осталось ни одной фишки, он обратился к крупье: - Я... я хотел бы взять еще фишек в долг. Крупье взглянул на босса. - Дай. В последний раз. "Интересно, насколько они его уже нагрели", - лениво подумал Тони. Он сел рядом и вступил в игру. Рулетка была игрой для простофиль, но Риццоли умел играть, и горка фишек перед ним увеличивалась, в то время как фишек на столе перед маленьким человечком становилось все меньше и меньше. Он разбрасывал фишки по всему столу, одновременно ставя на номера, цвет и сочетания. "Он понятия не имеет что делает", - подумал Риццоли. Последние фишки были проиграны. Незнакомец сидел в оцепенении. Потом с надеждой взглянул на крупье: - Не мог бы я?.. Крупье отрицательно покачал головой: - Извините. Человечек вздохнул и встал. Риццоли встал одновременно с ним. - Не повезло, - сказал он сочувственно. - А я немного выиграл. Приглашаю вас выпить. Человечек моргнул. Голос его дрожал. - Вы очень любезны, сэр. "Я нашел себе возчика", - подумал Риццоли. Вне сомнения, этому человеку нужны деньги. Он наверняка охотно согласится отвезти безобидный пакет в Нью-Йорк и заработать сотню долларов и бесплатную поездку в Штаты. - Меня зовут Тони Риццоли. - Виктор Коронцис. Риццоли повел Коронциса в бар. - Что будете пить? - Я... у меня не осталось денег. Тони Риццоли отмахнулся. - Я угощаю. - Тогда мне рецины, если позволите. Риццоли повернулся к официанту: - И виски со льдом для меня. - Вы турист? - вежливо спросил Коронцис. - Да, - ответил Риццоли. - У меня каникулы. Прекрасная страна. Коронцис пожал плечами: - Наверно. - Вам здесь не нравится? - О, здесь красиво, все верно. Просто все стало так дорого. Цены на все товары выросли. Если вы не миллионер, трудно прокормить семью, особенно, если у вас жена и четверо детей. - Он говорил с горечью. "Теплее и теплее". - Чем вы занимаетесь, Виктор? - спросил Риццоли как бы между прочим. - Работаю куратором в Афинском государственном музее. - Да? А что должен делать куратор? В голосе Коронциса появилась нотка гордости. - Я отвечаю за все древности, найденные при раскопках в Греции. - Он сделал глоток из своего бокала. - Ну, не совсем все, конечно. Есть и другие музеи. Например, Акрополь или национальный археологический музей. Но самые ценные находки хранятся у нас. Тони почувствовал, что в нем пробуждается интерес. - Насколько ценные? Виктор Коронцис неопределенно пожал плечами. - Большинство просто бесценны. Конечно, по закону древние вещи нельзя вывозить из страны. Но у нас есть маленькая мастерская, где делают копии. Теперь уже мозг Риццоли работал на всю катушку. - Правда? И хорошие копии? - О, великолепные. Только эксперту по силам отличить копию от оригинала. - Выпейте еще, - предложил Риццоли. - Спасибо. Вы очень добры. К сожалению, я не могу вам ответить тем же. Риццоли улыбнулся: - Об этом не беспокойтесь. Кстати, и вы можете для меня кое-что сделать. Я хотел бы заглянуть в ваш музей. Вы так интересно о нем рассказываете. - Там и в самом деле интересно, - поддержал его Коронцис с энтузиазмом. - Наш музей - один из самых интересных в мире. Я буду рад в любое время показать вам его. Когда вы свободны? - Что, если завтра утром? У Тони Риццоли было ощущение, что он нашел себе нечто куда более доходное, чем просто возчика. Афинский государственный музей расположен на площади Ситагма, в самом центре Афин. Великолепное здание музея построено в виде древнего храма с четырьмя ионическими колоннами по фасаду. Высокая крыша, над которой развевается греческий флаг, украшена четырьмя высеченными из камня фигурами. В залах музея хранятся экспонаты, представляющие разные периоды греческой истории, многочисленные витрины заполнены археологическими находками. Среди них золотые чаши и короны, инкрустированные мечи и сосуды для вина. В одной из витрин находятся четыре золотые посмертные маски, а в другой - осколки древнейших скульптур. Виктор Коронцис сам водил Тони Риццоли по музею. Он остановился перед витриной, в которой была выставлена статуэтка богини с венком из опиумных маков вокруг головы. - Это богиня мака, - объявил он шепотом. - Венок символизирует ее способность приносить сон, ясновидение и смерть. - Сколько же она стоит? Коронцис рассмеялся: - Если ее выставить на продажу? Много миллионов. - В самом деле? Маленький куратор с очевидной гордостью показывал гостю бесценные сокровища: - Это вот голова kouzos, 530-й год до нашей эры. Это - голова Афины Паллады в коринфском шлеме, что-то около 1450 года до нашей эры... а это вот совершенно фантастический экспонат - золотая маска из королевской гробницы микенского акрополя. Предположительно это маска Агамемнона [царь, предводитель греческих войск в Троянской войне]. - Что вы говорите! Он подвел Тони Риццоли к другой витрине. Там стояла прекрасная амфора. - Моя самая любимая, - признался сияющий Коронцис. - Я знаю, что родитель не должен предпочитать одного ребенка другому, но ничего не могу с собой поделать. Эта амфора... - По моему, ваза как ваза. - Да, конечно. Ее нашли в тронной комнате при раскопках в Кноссосе. На ней изображены сцены поимки быка с помощью сети. В древние времена ловили быков именно таким способом, чтобы избежать преждевременного пролития их священной крови и... - Сколько она стоит? - прервал Тони. - Думаю, около десяти миллионов долларов. Тони Риццоли нахмурился: - Вот за это?! - За это! Не забывайте, она относится к позднему бронзовому веку, что-то около 1500 года до нашей эры. Тони с интересом рассматривал десяток стеклянных витрин, заполненных всяческими археологическими находками. - И эти такие же ценные? - О нет, конечно. Только настоящие древности так ценятся. Они уникальны, разумеется, и дают нам представление, как жили древние цивилизации. Посмотрите-ка еще сюда. Вместе с Коронцисом Тони подошел к другой витрине, в углу зала. Виктор Коронцис указал на вазу, стоящую в витрине: - Практически наш самый ценный экспонат. На ней изображены символами фонетические знаки. Первая находка такого рода. Вот этот круг с крестом - один из наиболее ранних способов обозначения человеком понятия "космос". В мире есть только... - П_л_е_в_а_т_ь_, _с_к_о_л_ь_к_о _и_х _т_а_м_. И сколько она стоит? - потребовал ответа Тони. Коронцис вздохнул: - Астрономическую сумму. Возвращаясь в то утро из музея, Тони в уме подсчитывал богатства, которые и во сне не могли ему присниться. Просто фантастика, как это он напал на эти залежи золота. Искал-искал себе возчика, а нашел ключ к сокровищнице. Доходы от продажи героина нужно будет разделить на шестерых. Ясное дело, с Семьей шутки плохи. Но это дело с древностями к ним отношения не имеет. Если ему удастся контрабандой вывезти их из Греции, все доходы будут его. Мафия не сможет наложить на них лапу. Настроение у Тони было прекрасное. "Всего-то и остается, - думал он, - что прикинуть, как поймать рыбку. О возчике подумаю потом". В тот же вечер Тони повел своего нового друга в ночной клуб, который предлагал большой выбор всевозможных развлечений и где любая актрисочка готова была лезть к тебе в постель после представления. - Давай прихватим парочку девок и расслабимся, - предложил Риццоли. - Мне домой надо, к семье, - запротестовал Коронцис. - Кроме того, боюсь, я не могу позволить себе ничего подобного. - Ты мой гость. У моей фирмы здесь кредит. Мне самому это ни копейки не стоит. Риццоли договорился с одной из девушек, чтобы она пригласила Коронциса к себе в гостиницу. - А вы разве не пойдете? - спросил Коронцис. - У меня тут небольшое дельце, - ответил Тони. - Валяй, двигай. За все заплачено. Следующим утром Тони снова появился в музее. Там он застал большую толпу туристов, которые с разинутыми ртами глазели на витрины, полные сокровищ. Коронцис провел Тони в свой кабинет. Он был явно смущен. - Я... просто не знаю как и благодарить вас за вчерашний вечер, Тони. Она... это было просто великолепно. Риццоли улыбнулся: - А зачем тогда друзья, Виктор? - Но я-то ничего не могу для вас сделать. - А мне ничего от тебя и не надо, - добродушно сказал Риццоли. - Ты мне нравишься. Приятно побыть с тобой. Кстати, сегодня в одной из гостиниц организуется небольшая партия в покер. Собираюсь поиграть. Не хочешь присоединиться? - Спасибо. Мне бы очень хотелось, но... - он передернул плечами. - Лучше не надо. - Да ладно. Если ты про деньги, то не волнуйся. Я за тебя поставлю. Коронцис покачал головой: - Вы и так очень добры. Если я проиграю, мне нечем будет с вами расплатиться. - А кто сказал, что ты проиграешь? - усмехнулся Тони Риццоли. - Там все схвачено. - Схвачено? Я... я не понимаю. - Мой друг, Отто Дэлтон, будет вести игру, - спокойно разъяснил Риццоли. - В городе полно богатых американских туристов, обожающих азартные игры, и мы с Отто собираемся их уделать. Коронцис смотрел на него широко раскрытыми глазами. - Уделать? Вы хотите сказать, что... собираетесь мухлевать? - Коронцис облизал губы. - Я... такими делами не занимаюсь. - Понимаю. Не хочешь - не надо. Я просто подумал, что неплохо бы было тебе цапнуть пару-тройку тысчонок. Глаза Коронциса раскрылись еще шире. - Две или три тысячи долларов? - Запросто. Может, быть и больше. Коронцис снова облизал губы. - Я... Я... А это не опасно? Тони Риццоли рассмеялся: - Было бы опасно, стал бы я этим заниматься? Все просто, как апельсин. Отто - специалист. Он может сдать колоду сверху, снизу или с середины. Занимается этим годы и ни разу не попался. Коронцис молча смотрел на Риццоли. - Как много мне понадобится, чтобы начать игру? - Около пятисот долларов. Но вот что я тебе скажу: это дело такой верняк, что я одолжу тебе пятьсот, а если проиграешь, можешь мне их не возвращать. - Это очень мило с вашей стороны, Тони. Только... почему вы все это делаете? - Что же, я скажу. - Голос Тони наполнился праведным гневом. - Когда я встречаю порядочного, работящего человека вроде тебя, который занимает отве