олькими штрихами нарисовал намордник. Потом протянул рисунок маленькому принцу и в этот миг почувствовал, что сердце у меня разрывается. -- Ты что-то задумал и утаиваешь это от меня, -- сказал я. Но маленький принц не ответил мне. -- Между прочим, -- молвил он, -- завтра будет годовщина со дня моего прибытия на Землю. Он помолчал и добавил: -- Я приземлился совсем близко отсюда. И залился румянцем. А я опять бог весть, почему, почувствовал какую-то странную грусть. Но все же догадался спросить: -- Стало быть, неделю назад, когда я впервые встретил тебя, ты не случайно брел там совсем один, за тысячу миль от мест, где живут люди? Ты возвращался к месту своего приземления? Маленький принц покраснел пуще прежнего. А я, немного поколебавшись, добавил: -- Может быть, все дело в этой годовщине? Маленький принц снова зарделся. Он никогда не отвечал на мои вопросы. Но если человек краснеет, это означает "да", не правда ли? -- Мне немного не по себе, -- сказал я ему. Но он не стал меня слушать. -- Тебе надо браться за дело. Ступай обратно к своей машине, а я буду ждать тебя здесь. Возвращайся завтра вечером... Но я не успокоился. Я вспомнил лисицу. Если даешь себя приручить, это чревато опасностью. Вполне возможно, что придется и всплакнуть... 26 Рядом с колодцем сохранились развалины старой каменной стены. На следующий вечер, покончив с делом, я вернулся туда и еще издали увидел своего маленького принца, который сидел на этой стене и болтал ногами. И услышал, как он говорит: -- Значит, ты не помнишь. Это было не здесь, а чуть в стороне. Должно быть, ему кто-то отвечал, потому что маленький принц заявил: -- Да, да! День тот, но место -- другое. Я по-прежнему держал путь к стене и больше никого не видел и не слышал. Тем не менее, маленький принц заговорил снова: -- Вот именно. Ты увидишь, где начинается цепочка моих следов на песке, и спокойно дожидайся меня там. Я приду нынче вечером. До стены оставалось всего метров восемнадцать, но я по-прежнему никого не видел. После короткого молчания маленький принц опять подал голос: -- А у тебя сильный яд? Ты уверена, что я не буду долго мучиться? Я стал как вкопанный, и сердце у меня защемило, хотя я по-прежнему ничего не понимал. -- А теперь исчезни, -- сказал маленький принц. -- Я хочу слезть со стены. Тогда я посмотрел на подножие стены и аж подпрыгнул. Передо мной. Задрав голову, лежала желтая змейка, способная лишить человека жизни за каких-нибудь тридцать секунд, и тянулась к маленькому принцу. Нащупывая в кармане револьвер, я отскочил на шаг назад, но змейка услышала шум и опустилась на песок, будто струйка умирающего фонтана. С легким шуршанием, похожим на скрежет металла, она неторопливо скрылась среди камней. Я подбежал к стене и успел подхватить моего малыша на руки. Его личико было белым как снег. -- Что это значит? -- сердито спросил я. -- Зачем ты разговариваешь со змеями? Я развязал золотистый шейный платок, который маленький принц никогда не снимал. Потом смочил виски малыша и дал ему напиться воды. Я не осмелился докучать маленькому принцу расспросами. Он очень серьезно посмотрел на меня и обвил мою шею ручонками. Я чувствовал, как трепещет его сердце -- будто сердечко птицы, подстреленной из ружья... -- Я рад, что ты обнаружил неполадку в моторе, -- сказал он. -- Теперь ты сможешь вернуться домой... -- Как ты узнал? Я как раз собирался сообщить ему, что итог моей работы оказался успешным и превзошел даже самые смелые ожидания. Он продолжал, не ответив на мой вопрос: -- Я сегодня тоже возвращаюсь домой... И с грустью добавил: -- Это гораздо дальше... И попасть туда много труднее... Я понимал: происходит нечто необычное. Я обнимал его, словно малое дитя, но все равно мне казалось, что он сломя голову мчится к краю бездны, из которой я уже не смогу вызволить его... Взор маленького принца был сумрачен, мысли блуждали где-то далеко. -- У меня есть твоя овечка. И короб для овечки. И намордник... Он грустно улыбнулся. Я долго ждал. Он мало-помалу приходил в себя. -- Мой милый малыш, -- сказал я, -- тебе страшно... В этом не могло быть сомнений. Но маленький принц тихонько засмеялся. -- Нынче вечером будет еще страшнее... И вновь я застыл, пронзенный леденящим чувством непоправимой беды. Я знал, что мне будет невыносимо тяжело, я боялся подумать, что никогда больше не услышу его смех, который был для меня будто чистый ручеек посреди пустыни. -- Малыш, я снова хочу услышать твой смех, -- молвил я. Но маленький принц ответил: -- Нынче вечером будет ровно год. Моя звезда станет точь-в-точь над тем местом, где я приземлился год назад... -- Малыш, -- взмолился я, -- скажи, что все это -- лишь дурной сон. И змея, и звезда, и это место, над которым она станет... Но он не ответил мне. Он сказал: -- Самое главное -- то, что незримо... -- Да, я знаю... -- Это как с водой. Благодаря блоку и веревке ты как будто дал мне напиться музыки. Помнишь, какая она была хорошая? -- Да, я знаю... -- А по ночам ты будешь смотреть на звезды. У меня на родине все такое маленькое, что я даже не могу показать тебе, где надо искать мою звезду. Но это и к лучшему. Моя звезда станет для тебя одной из многих, и ты полюбишь все звезды небесные и будешь смотреть на них. И все они станут твоими друзьями. А еще я хочу сделать тебе подарок... Он снова засмеялся. -- О, маленький принц! Милый маленький принц! Как я люблю этот смех! -- Он и есть мой подарок. Другого не жди. Это будет, как с водой... -- Что ты имеешь в виду? -- Звезды принадлежат всем людям, -- ответил он. -- Но всяк смотрит на них по-своему. Страннику звезды укажут путь. Для других они -- всего лишь крошечные огоньки на небе. Для третьих, ученых, звезды -- это задачки, которые надобно решить. Для моего дельца звезды -- богатство. Но для всех этих людей звезды безмолвны. И только у тебя одного будут звезды, каких ни у кого нет... -- Что ты хочешь сказать? -- На одной из звезд буду жить я. Там будет мой смех. И, когда ты посмотришь на ночное небо, тебе покажется, что смеются все звезды. У тебя, у тебя одного будут звезды, которые умеют смеяться! И он засмеялся снова. -- А когда твоя печаль развеется (ведь время изгоняет все печали), ты будешь радоваться тому, что знал меня. Ты навсегда останешься мне другом. И захочешь смеяться вместе со мной. И будешь иногда распахивать окно, чтобы предаться этому веселью... И все твои приятели изумятся, когда увидят, как ты глядишь на ночное небо и смеешься! А ты скажешь им: "Ну и что? По-моему, звезды такие смешные!" И они подумают, что ты сошел с ума. Вот какую злую шутку сыграю я с тобой... И он засмеялся снова. -- Как будто вместо звезд я подарил тебе уйму маленьких колокольчиков, которые умеют смеяться... И он засмеялся снова. Но вдруг посерьезнел. -- Сегодня ночью... Знаешь, ты лучше не приходи. -- Я не оставлю тебя одного. -- У меня будет такой вид, словно мне больно. Словно я умираю. Так всегда бывает. Не приходи, не надо тебе этого видеть. Не стоит ради этого проделывать долгий путь... -- Я не оставлю тебя одного. Но он и впрямь был встревожен. -- Понимаешь, это еще из-за змеи. Нельзя, чтобы она тебя ужалила. Змеи -- злые существа. Она может ужалить тебя просто забавы ради. -- Я не оставлю тебя одного. Но тут его осенила какая-то мысль, и он повеселел. -- Правда, у них не хватает яда на второй укус. Тем вечером я не заметил, как он пустился в путь. Он ускользнул от меня без единого звука. Когда мне, наконец, удалось догнать его, маленький принц шел твердым стремительным шагом. -- А, ты здесь... -- только и сказал он. И взял меня за руку. Но что-то по-прежнему тревожило его. -- Зря ты пришел. Тебе будет больно. Я покажусь тебе мертвым, хотя это и не так... Я не ответил. -- Понимаешь... это слишком далеко... Я не могу унести с собой свое тело. Оно очень тяжелое. Я не ответил. -- Оно сделается похожим на старую сброшенную оболочку. Сброшенные оболочки не могут никого опечалить... Я не ответил. Маленький принц немного стушевался. Но предпринял еще одну попытку -- Знаешь, это будет здорово! Я тоже стану смотреть на звезды. И все они будут как колодцы с ржавыми блоками. И каждая поделится со мной водицей... Я не ответил. -- Вот потеха! У тебя будет пятьсот миллионов маленьких колокольчиков, а у меня -- пятьсот миллионов колодцев со свежей водой! И он тоже умолк, потому что заплакал. -- Ну, вот мы и пришли. Позволь мне пойти дальше одному... И он сел на песок, потому что ему было страшно. А потом сказал: -- Ты знаешь... мой цветок... Ведь я в ответе за него. А он такой слабенький! Такой доверчивый! У него четыре бесполезных шипа, которыми он надеется защититься от мира... Я тоже присел, потому что ноги больше не держали меня. -- Ну, вот и все... Он помедлил еще мгновение и встал. Сделал шаг. Я не мог шевельнуться. Сначала ничего не происходило, но потом у его щиколоток сверкнула желтая вспышка. Он не вскрикнул. Он лишь упал -- медленно, как валится подрубленное дерево. И безмолвно: ведь песок поглощает все звуки. 27 И вот прошло уже шесть лет... Я еще никому не рассказывал эту историю. Когда я вернулся, мои товарищи были так рады видеть меня живым и здоровым, что не пожелали ничего слушать. Мне было грустно, но я сказал им: -- Я устал... Теперь печаль моя немного развеялась. Не совсем, конечно. Но я знал, что маленький принц возвратился на свою планету: ведь на рассвете я не нашел его тело. Да и не такое уж оно было тяжелое... А по ночам я люблю слушать звезды. Словно пятьсот миллионов маленьких колокольчиков... Но вот что удивительно: когда я рисовал намордник по просьбе маленького принца, я забыл про кожаную лямку. И теперь он не сможет надеть намордник на свою овечку. Вот я и ломаю голову: что же творится на его планете? А вдруг овечка съела цветок? Иногда я говорю себе: "Конечно же, нет! Ведь маленький принц каждую ночь укрывает цветок стеклянным колпаком и зорко присматривает за овечкой..." И тогда я радуюсь. И звезды смеются так ласково... Но иногда я говорю себе: "Порой ведь случается и зазеваться. Зевнешь разок -- и все! Может, как-нибудь вечером он забыл про стеклянный колпак, или овечка тихонько выбралась ночью из короба..." И тогда маленькие колокольчики начинают плакать... И в этом заключена великая тайна. И для вас, тоже полюбивших маленького принца, и для меня весь мир уже не будет таким же, как прежде, если где-то в неведомом уголке этого мира овечка, которую мы никогда не видели, быть может, съест одну-единственную розу... Взгляните на небо и спросите себя: да или нет? Съела овечка розу или не съела? И вы тотчас увидите, как изменится все вокруг... И ни одному взрослому не понять, что это -- вопрос огромной важности! По-моему, это самое красивое и самое унылое место на свете. Оно же изображено на странице 104. Но я нарисовал его снова, чтобы вы запомнили. Именно здесь появился на Земле маленький принц, а потом исчез. Всмотритесь внимательнее, чтобы непременно узнать это место, коли вам когда-нибудь случится путешествовать по африканской пустыне. И если вы ненароком окажетесь здесь, пожалуйста, не спешите продолжать свой путь. Станьте точно под этой звездой и подождите немного. И если вдруг появится смеющийся малыш с золотыми кудряшками, который не захочет отвечать на ваши вопросы, вы сразу поймете, кто он. Если это случится, пожалуйста, утешьте меня. Дайте мне знать, что он вернулся. Перевел А. Шаров (sharov@postman.ru)