Фазиль Искандер. Думающий о России и американец Текст подготовлен С. Виницким для некоммерческого распространения по изданию: Ф. Искандер. Рассказы, повесть, сказка, диалог, эссе, стихи. Серия "Зеркало XX век". Екатеринбург, "У-Фактория", 1999. -- 704 с. -------- Думающий о России и американец Вестибюль солидной московской гостиницы. На переднем плане в креслах сидят и разговаривают Думающий о России и американец. На заднем плане спиной к нам сидит неизвестный человек и рассказывает что-то жене американца. Видно, рассказ его производит сильное впечатление на него самого и на американку. Иногда у рассказчика плечи трясутся, американка подносит к глазам платок, а порой подходит к бару в углу вестибюля и подает рассказчику успокаивающие его бокалы крепких напитков. К концу сцены рассказчик передает американке какую-то картину, получает за нее деньги и покидает гостиницу. В вестибюле снуют разные люди. Некоторые из них выпивают в баре, переговариваются со своими спутниками и далекими деловыми партнерами при помощи карманных телефонов. Внятно мы слышим только разговор американца и Думающего о России. -- Что делают в России? -- Думают о России. -- Я спрашиваю, что делают в России? -- Я отвечаю -- думают о России. -- Вы меня не поняли. Я спрашиваю, что делают в России! Какими делами занимаются? Дело, дело какое-нибудь есть? -- В России думают о России. Это главное дело России. -- Ну, хорошо! Если думать о России -- главное дело россиян, то какое-нибудь второстепенное дело у них есть? Какие-нибудь люди в России есть, кроме тех, которые думают о России? -- Ах, вы про остальных? Так бы и сказали. В России многие думают о России, а остальные воруют. -- Все остальные? -- Да, все остальные. -- Не может этого быть! Чтобы все, кроме Думающих о России, воровали! {544} -- Как не может быть? Так оно и есть. В России все это знают. -- И никто с этим не борется? -- Нет. -- Почему? -- Некому бороться. -- Как некому? Это же безумие! -- Те, кто в России думает о России, тем некогда бороться. А те, кто ворует, не могут же бороться с самими собою. Но это не значит, что в России слишком уж много воруют. Дело в том, что в России очень многие думают о России. -- Так кого же больше в России: тех, кто думает о России, или тех, кто обворовывает Россию? -- Это невозможно подсчитать. -- Почему? -- Потому что те, кто думает о России, больше ничем другим заниматься не могут. А те, кто ворует, заняты воровством, им некогда подсчитывать тех, кто ворует. -- Но те, кто ворует, могут заняться этим в свободное от воровства время. -- У них такого времени нет. -- Почему? -- Потому что те, кто ворует, в перерывах между воровством тоже думают о России. Выходит, и у них времени нет. -- Значит, те, кто ворует, в свободное от воровства время присоединяются к тем, кто думает о России? -- Конечно! -- Но для чего?! -- Во-первых, когда воры присоединяются к тем, кто думает о России, их нельзя отличить от тех, кто думает о России. А это им выгодно. А во-вторых, им любопытно думать о России. Думать о России для них -- кайф. Чем больше они думают о России, тем сильнее убеждаются в необходимости воровать. Это подымает дух! -- В таком случае, те, кто думает о России, во время отдыха от думанья о России могли бы подсчитать: сколько людей думает о России, а сколько людей обворовывает Россию. Нужен же какой-то баланс. Иначе страна погибнет. -- Им тоже некогда. Те, кто думает о России, когда отдыхают от российских дум, тоже подворовывают. -- Как, и они воруют?! {545} -- Нет, когда думают о России, не воруют! Боже упаси! Но в свободное время подворовывают. Жить же надо! К тому же, подворовывая, они сливаются с теми, кто ворует, и становятся незаметными. В России думать о России всегда было гораздо более опасно, чем воровать. Такая традиция. Вот они и маскируются так. Но главным образом, они думают о России. -- Выходит, в России все думают о России? -- Я же с этого начинал. -- Но так же выходит, что в России все воруют. В том числе и те, кто думает о России? -- А что им делать? Государство же не содержит тех, кто думает о России, а им жить надо. У них жены и дети, которые с детства начинают думать о России или воровать. В последнем случае отцы еще глубже задумываются о судьбе России. -- А если бы государство содержало тех, кто думает о России, они бы, наверное, перестали подворовывать? -- Ничего бы из этого не вышло. Те, кто ворует, быстро смекнули бы, что думать о России выгодней, чем воровать, и переквалифицировались бы в Думающих о России. -- Так за этим должна была бы следить какая-то комиссия, чтобы все было честно! -- Не получается. Места раздают те, кто ворует. И они объявят своих, тех, кто ворует, Думающими о России и возьмут их на государственное довольствие. -- Хорошо. Разберемся в деталях. Я так понял, что в России те, кто внизу, подворовывают. А те, кто вверху, надворовывают, что ли? -- Полная чепуха. Сразу видно, что вы иностранец и не чувствуете самых трепетных тонкостей нашего языка и нашей психологии. Подворовывать -- это человечно, скромно, даже уважительно по отношению к тому, у кого подворовывают. А по-вашему, вероятно, подворовывать -- значит, грубо выдергивать то, что лежит снизу. -- А что это значит? -- Подворовывают -- это значит, воруют с оглядкой на совесть. Воруют и плачут, воруют и плачут. -- Одновременно?! -- Именно одновременно! -- А те, что вверху, значит, не надворовывают? Тогда что они делают? {546} -- Нет, конечно! "Надворовывают" -- звучит высокомерно. "Надворовывают" -- значит, презирают тех, кто подворовывает. Этого мы им не позволим. Мы люди гордые и обидчивые. "Надворовывать" -- у нас даже в языке нет такого слова. Гордый язык! Наверху у нас воруют! -- Какая же разница между теми, кто ворует наверху, и теми, кто внизу? -- Огромная. Наверху сурово воруют. А внизу мягко подворовывают. Воруют и плачут. -- Одновременно?! -- Одновременно. Более того, у нас народ такой совестливый, что иногда даже начинает плакать перед тем, как начать воровать. Еще не ворует, а уже плачет. Порой это заметно и на улице. И сразу видно, бедняга подворовывать идет. Ему жалко человека, у которого он идет подворовывать. Бывает, порой встретит на улице знакомого, поплачутся друг у друга на груди и расходятся в разные места подворовывать. Только в России человек жалеет человека, у которого ворует. Он братские чувства к нему испытывает. Он ведь хорошо знает, что украденное у близкого было в свое время близким украдено у другого. И он сразу жалеет всех троих. Как же тут не расплакаться! Сколько у России жалельщиков! Соборный мы народ! А так как в конечном счете все подворовывают у России, включая и тех, кто ворует сверху, все жалеют Россию. Ни один народ в мире так не жалеет свою страну, как мы! У нас даже милиционер, видя плачущего человека и понимая, что тот идет подворовывать, жалеет и его, и того, у которого он собирается подворовывать. И от жалости сам начинает плакать! Так что иногда не поймешь, милиционер плачет по своим воровским надобностям или жалея того, кто идет подворовывать. -- По-моему, вы мне голову морочите! Что-то я не видел плачущих милиционеров и рыдающих воров, хотя уже месяц в Москве! В проходах метро видел просящих деньги, иногда всхлипывая, впрочем, фальшиво. А того, что вы говорите, я не видел. -- И не увидите никогда, потому что вы иностранец. Потому что, как сказал наш великий классик, мы в основном плачем невидимыми миру слезами. {547} -- Ладно. Это не главное. Но из ваших слов получается, что в России воруют и те, кто ворует, и те, кто думает о России. Я не вижу между ними разницы. А вы видите? -- Да, иностранец нас никогда не поймет! Огромная, принципиальная разница! И мы на этом настаиваем! Те, кто думает о России, подворовывают в свободное от российских дум время. А у них этого времени так мало! А те, кто ворует, думают о России в свободное от воровства время. И у них этого времени тоже мало. Получается колоссальная разница! Главное, как человек проводит свое рабочее время, а не свободное. -- Удивительное дело! У нас на Западе мы привыкли уставать от работы и отдыхать за разговорами. А здесь в России я постоянно устаю от разговоров! Скажу честно: я и от вас устал. -- Естественно. Вы не привыкли. У вас -- быт. У нас -- метафизика. Вы научились делать, не думая. А мы научились думать, не делая. -- Ну, хорошо. Какая самая характерная черта Думающих о России? -- Самая характерная черта Думающих о России -- это принципиальное нежелание заниматься практическими делами, при поощрительной дозволенности давать практические советы правительству. Правительство все равно нас не слушает, но мы все равно даем ему советы. Сужу по себе. Когда жена подходит ко мне с молотком и гвоздем и говорит: "Вбей этот гвоздь в стену!" -- я прихожу в тихую ярость. Я готов вбить этот гвоздь ей в голову. В Россию вбито столько гвоздей! Мы, Думающие о России, можно сказать, зубами выдираем эти ржавые гвозди, а она мне предлагает вбить еще один гвоздь! Недавно мы с женой были на даче. Дача эта к нам перешла по наследству от ее родителей. Вышли погулять. Ну, я, естественно, и гуляя, думаю о России. Довольно увесистая сосулька свисала с крыши, где проходила наша тропка. Ну, висит. Пусть себе висит, греется на солнце. Кому она мешает. Так жена мне говорит: "Надо попросить у соседей стремянку. Влезь на нее и сбей эту сосульку, иначе она рухнет на нашу голову". "Это абсолютно невозможно", -- говорю я ей. "Почему невозможно? -- упрямо настаивает жена. Ты сбивай себе сосульку и думай о России". Сбивай сосульку и думай о России! Какой цинизм! {548} "Сосулька никак не может рухнуть на нашу голову, -- отвечаю я ей, -- слушай мои доказательства, хотя ты отвлекаешь мою мысль от размышлений о России. В сутках двадцать четыре часа. Один час содержит в себе шестьдесят минут. Минута -- шестьдесят секунд. Перемножь, и получится астрономическая цифра секунд. Даже если мы три раза в день пройдем под этой сосулькой, на это уйдет шесть-семь секунд, если не стоять под сосулькой разинув рот. Практически нулевая возможность попадания сосульки в голову. Но даже и в этом случае она попадет в голову одного из нас. Значит, и без того почти нулевой шанс уменьшается вдвое. К тому же по принятому у Думающих о России обычаю, проходя под сосулькой, женщину надо пропускать вперед, чтобы удар принять на себя". Мои мощные аргументы на жену так подействовали, что она промолчала. На обратном пути, надо же, сосулька грохнулась с крыши и упала в пяти шагах от нас. Я еще не успел пропустить ее вперед. "Вот видишь!" -- злорадно говорит жена. "Что видишь, -- отвечаю я ей, -- сосулька не могла упасть на нашу голову и не упала". "Но ведь ты останавливался прикурить от зажигалки, -- ехидно вспоминает она. -- Если б не эти секунды, сосулька рухнула бы на нашу голову!". "Как видишь, -- говорю, -- твоя попытка заставить меня бросить курить стоила бы тебе головы. Как Думающий о России я это предвидел". Чтобы вы лучше поняли русский национальный характер, я вам расскажу одну веселую историю. Мне о ней поведала профессор-глазник. Много лет назад она работала со знаменитым офтальмологом профессором Авербахом. Однажды к нему приводят слепого, чтобы он ему выдал справку для получения пенсии по причине полной слепоты. Профессор Авербах исключительно долго исследовал его зрение при помощи всяческих лампочек. И его коллега удивилась такому особенному вниманию к этому пациенту. Когда они на несколько минут оказались в соседнем помещении, она спросила профессора Авербаха: "Что вы так долго занимаетесь его глазами?" "Да понимаете, -- вздохнул профессор, -- у меня такое ощущение, что он видит, но доказать никак не могу". "Ну, если доказать не можете, -- отвечает она ему, -- пишите справку о его слепоте". {549} И профессор Авербах, хоть и с некоторыми сомнениями, написал ему такую справку. Слепому сунули в ладонь справку, и его увели близкие. И тут гениальное совпадение! Через три дня профессор Авербах идет в свой институт и вдруг видит, что навстречу ему шагает его пациент без палочки и без всякого сопровождения. В пяти шагах от него профессор Авербах остановился и стоит как вкопанный. А слепой смотрит на него с дружеской улыбкой и говорит: "Здравствуйте, профессор!". "Но ведь вы меня не должны были увидеть?" -- взревел профессор. "А кто вам сказал, что я вас вижу, -- не растерялся пациент, -- я вас слышу. Я ведь не глухой, а слепой". "Но ведь вы первым поздоровались со мной!" -- крикнул профессор. "Но ведь вы остановились при виде меня, -- продолжал слепой как ни в чем не бывало, -- а у нас, у слепых, очень развит слух. Я почуял, что кто-то впереди меня остановился. И я подумал: кто же будет останавливаться перед несчастным слепым, кроме доброго профессора Авербаха, выдавшего ему справку о его слепоте". "Да я сам слепой!" -- махнул рукой профессор Авербах, и они прошли мимо друг друга. Давайте проанализируем эту историю. -- Давайте. -- Как вы думаете, мнимый слепой, здороваясь с профессором Авербахом, издевался над ним? -- Ну, если не издевался, так насмешничал. Иначе он молча прошел бы мимо. -- Ничего подобного! Вы не понимаете специфики русской души. Она способна на величайшую хитрость, но хитрость всегда одноразовая. Русскому человеку скучно все время хитрить. Сколько тонкости проявил этот народный умелец, чтобы обмануть профессора со всеми его приборами. И профессор, хоть и не без некоторого смущения, выдал ему нужную справку. И вдруг он его встречает на улице. С одной стороны, он видит профессора и испытывает к нему благодарность. С другой стороны, он теряет бдительность и забывает, что он профессора не может видеть и здороваться с ним. Но он здоровается с профессором. Благодарность победила бдительность. Когда же профессор, некоторым образом возмущенный, попытался его разоблачить, снова включилась хитрость, и он фактически победил профессора. {550} Кстати, это случилось возле института, где работал профессор. Вероятно, его находчивый пациент жил где-то поблизости. Вероятно, он, имея возможность наблюдать над подслеповатыми людьми, бредущими в институт, и над слепыми, которых туда вели, пришел к своему парадоксальному решению. Но вернемся к нашей теме. Как вы считаете, этот мнимый слепой, получая пенсию по слепоте от истинно слепого государства, ворует у него или подворовывает? -- Ворует, определенно ворует! -- Опять ошибка! Именно подворовывает. Это государство воровало у него всю жизнь. И он, чтобы кое-как компенсировать это воровство, вынужден был притвориться слепым. -- Я удивляюсь, сколько умных людей в России! Почему же они никак не могут попасть в правительство? -- Надо, чтобы в России были люди, Думающие о России. -- А разве в правительстве нельзя думать о России? -- У них времени нет. Тем более они знают: зачем думать о России, когда вся Россия и так думает о России. Но говоря всерьез, вот что происходит. Ум -- это тяжелый груз у двигающегося к вершинам власти. Кто решительнее сбрасывает этот груз, тот быстрее подымается, глупея на ходу. -- Это все хорошо. Но как у вас дела с бизнесом? Я никак не пойму. -- У меня лично? -- Хотя бы у вас. -- Этого я вам сейчас сказать не могу. -- Почему? -- Потому что таковы условия игры. Я о своем бизнесе расскажу вам в конце нашей беседы. Я вам лучше расскажу о бизнесе моего племянника. Все прямо из жизни. Мой племянник работает на одной московской фирме. Недавно приходит ко мне. Садимся ужинать. "Как дела фирмы?" -- спрашиваю. "Еще кое-как держимся на плаву". "В чем дело?" -- говорю. "Денег нет ни у кого. Купили зерно и заказали комбикорма, расплатившись с заводом частью зерна. Продали комбикорма большой свиноферме. Свиньи в отличие от людей не могут терпеть голод. Но у свинофермы денег не было, и они с нами расплатились сахаром, которым государство в свою очередь им заплатило за свинину. Но на сахар цена упала. Продавать его невыгодно. Что делать? Купили шпалы у начальника лагеря, где заключенные занимались лесоповалом. Расплатились сахаром. Сахар {551} поддерживает силы заключенных. Продали шпалы железнодорожной организации, но у нее тоже денег не было, и она с нами расплатилась правом на бесплатный провоз товаров по стране. Купили рис у одной иностранной фирмы и расплатились с ней этим правом на бесплатный провоз ее собственного риса. Продали свой рис населению и немного заработали". Конечно, казалось бы, первобытно-общинный обмен продуктами. Но скажите честно, способны ли ваши бизнесмены на такой головокружительный крутеж? -- Уверен, что не способны! Что вы за народ! Чем больше о вас думаешь, тем вы загадочней. Можно сойти с ума! И это страна, первая взлетевшая в космос! -- Я хорошо помню день, полный ликованья, когда Гагарин взлетел в космос и дал кругаля над земным шаром! Именно в этот день, возможно, именно по этому поводу, один пьяный гражданин валялся на тротуаре. Он спал и во сне помочился. Сдается мне по обилию мочи, что он сперва долго пил пиво, а потом, резко перейдя на водку, спикировал. Прихотливые трещины старого тротуара привели к тому, что струя мочи описала круг над телом пьяницы. Я тогда же почувствовал, что круг Гагарина над земным шаром и круг над пьяницей имеют какой-то символический смысл. Но какой? Вероятно, такой: не космосом надо было заниматься, а вот этим пьяницей, спящим в петле своей мочи. Однако ваш покорный слуга его не поднял, и никто его не поднял. И если вдуматься, может быть, по этой причине случилось все, что с нами случилось. Но по этой же причине Гагарин первым прорвался в космос! -- Да я вижу, вы философ. -- Все Думающие о России -- философы. Но вот вам эпизод из жизни одного нашего истинного философа. Он объясняет некоторую нашу космичность. Когда-то наш философ был женат. Но жена его спуталась с одним из его учеников. Узнав об этом, философ воскликнул в сердцах: "Тьфу, сволочь! Какого собеседника ты меня лишила!" Жена его, потрясенная столь высокой оценкой философом своего ученика, ушла к этому ученику совсем. С тех пор наш философ жил один, тайно ликуя: хороший собеседник исчез, но при этом освободил его от очень плохой собеседницы. Разница в пользу философа. {552} Итак, он жил один. Но как-то он заболел. И одна одинокая женщина, его знакомая, позвонила ему. Узнав, что он болен, она предложила свои услуги: приехать, приготовить еду, сходить за лекарствами, постирать. Философ подумал, подумал и отказался. "Почему?" -- удивилась женщина. "Видишь ли, -- отвечал философ, -- если ты приедешь и будешь ухаживать за мной, это значит, когда ты заболеешь, я тоже должен приехать и ухаживать за тобой. А это отвлекает мою мысль. Болезнь мне не страшна. Страдание только обостряет мою мысль". "А сострадание?" -- спросила одинокая женщина. "Сострадание человечеству тоже обостряет мою мысль, -- признался философ и честно добавил: -- а сострадать отдельному человеку я еще не пробовал". Мы слишком космичны. Отсюда наши беды. Обрабатывать свой виноградник -- не наша философия. А вот вырастить виноградник в тундре -- это нам интересно. В это время к ним вкрадчивой походкой приближается какой-то человек. Наклоняется. -- Ребята, девочек хотите? Как раз их две. Из балетной школы. Конфетки! -- А где они? -- У меня в машине. -- Они блондинки или брюнетки? -- Одна блондинка. А другая брюнетка. Сразу выбирайте! -- А сколько это будет стоить? -- По двести долларов с головы. -- Дороговатые у вас девочки. -- Зато двадцатилетки. -- Для балетной школы перестарки. -- Они давно окончили балетную школу. А что дорого... Опять же швейцару заплати, администратору заплати, девочкам заплати, и я хочу немного заработать. Номер для вас бесплатно. -- Но как же мы, солидные люди, в одном номере будем с двумя девочками? Он будет кувыркаться с ней в постели, а я что, следить буду за ним? -- Зачем следить? Сами кувыркайтесь. Номер двуспальный. -- Я так не могу. Это что же: на старт! внимание! марш! Кто быстрей! -- А второй номер на два часа стоит еще пятьдесят долларов. Если можете, приплатите. {553} -- Зачем мне на два часа? Что я, черепаха, что ли? Часа вполне достаточно! -- Но они меньше, чем за пятьдесят долларов, не сдают номер. А вы можете там находиться хоть десять минут. -- Нет, такое не пойдет. Так как же нам быть в одном номере? -- Раз уж вы такой чистюля, идите со своей девушкой в ванную комнату, пока он со своей девушкой накувыркается. А потом они пойдут в ванную, а вы кувыркайтесь. -- А что же нам делать, пока он будет кувыркаться? -- Ждать. Или, знаете, некоторые любят под душем. Дело вкуса. -- Ну, нет, я еще не дельфин! -- Ну, тогда ждите, пока они накувыркаются. -- Что же, она потом голая мимо меня пройдет в ванную? Неприлично. -- Впервые вижу такого капризного клиента! При этом учтите, девочек можно и не угощать. На ваше усмотрение. -- Как так не угощать? Они ведь могут обидеться. -- Нет, они не обидчивые, веселые девушки. Только после постели обязательно душ. И они уходят. Чистоплотные девушки. -- Правда, чистоплотные? -- Очень. Можете не угощать, но душ после постели обязательно. -- А до постели? -- Прикажите -- примут. -- Нет, нет, я не могу. Я люблю свою жену и верен ей. -- Мы не только любим своих жен и верны им! Я к тому же еще верен его жене! А он верен моей жене! -- Как так? Я ничего не понимаю. -- Думать, думать надо. Не думать -- грех. -- Но если вы верны своей жене, как же вы можете при этом быть верным жене друга? А! У вас что -- семейная коммуна? Я что-то слыхал про такое. Тем более вам не привыкать кувыркаться друг у друга на глазах! -- Никакой коммуны. Каждый живет со своей женой, но при этом верен жене друга. -- Постойте! Постойте! Этого же не может быть! Если верен жене друга, значит, с ней живет. Как же при этом быть верным своей жене? -- Каждый из нас верен жене друга, потому что не знает ее. Я не знаю его жену, а он не знает мою. Потому -- мы верны им. {554} -- Тьфу ты, голову мне заморочили! Я думал серьезным людям девочек предложить! Пойду в бар, там люди посерьезней. И молодой человек уходит. -- Я думаю, он здесь быстро найдет клиентов. -- Похоже... Кстати, говоря о тундре, вы напомнили мне то, что я хотел у вас спросить. О московском бизнесмене вы мне рассказали. Но как обстоят дела хотя бы с малым бизнесом в глубине России? -- Как раз за развитием малого бизнеса я полгода назад наблюдал в Краснодаре. Тоже российская глубинка. Сидим в краснодарском аэропорту в отсеке, выходящем на летное поле. Люди ждут объявления посадки на свой самолет. Возле урны, расположенной у выхода налетное поле, несколько человек курят. Объявлена посадка на очередной самолет, и подъезжает автобус. Курящие делают последние затяжки, чтобы выйти из помещения и сесть в автобус. В это время откуда-то выныривает милиционер и подходит к ним: "Штраф. Здесь курить нельзя". "А зачем урна? А где надпись, что курить нельзя?" -- протестуют курящие. "Ничего не знаю. Штраф". Дверь на летное поле распахивается, и люди проходят к автобусу. Курившим явно на этот самолет. Они волнуются, торопливо достают деньги и суют милиционеру. По двадцать тысяч. "Я вам сейчас выпишу квитанцию", -- говорит милиционер с олимпийским спокойствием. "Ради Бога, не надо квитанции!" -- испуганно умоляют курившие. "Как хотите", -- милиционер снисходительно берет у них деньги. Курильщики хватают свои вещи и бегут к автобусу. Снова водворяется тишина. Милиционер куда-то исчезает. Спешащие на следующий рейс топчутся у выхода. Наиболее нетерпеливые начинают курить. Объявляется посадка на следующий самолет, и подъезжает автобус. И тут вновь откуда-то выныривает милиционер и подходит к курильщикам. Сцена повторяется. "Я сейчас вам выпишу квитанции", -- миролюбиво объявляет милиционер. А люди уже бегут к автобусу. "Только без квитанции", -- умоляют курильщики и суют ему деньги. Милиционер снисходительно берет деньги. Курильщики хватают свои вещи и бегут к автобусу. Милиционер снова исчезает. Так повторялось четыре раза, пока мы сами не улетели. У милиционера малый бизнес, основанный на знании людей, спешащих на самолет. Возможно, с кем-то делится. С одной {555} стороны, гостеприимная урна у самого выхода на летное поле, а с другой стороны -- никаких знаков, что можно или нельзя курить. Как говорится: всюду жизнь! -- А новые русские богачи помогают бедным? -- Я слышал, что один миллионер проявил миллиосердие и подарил детскому дому тысячу долларов. -- Как вы оцениваете современное состояние России? -- Даю медицинскую справку: галопирующий распад при вялотекущем капитализме. -- Да за вами надо записывать! -- Мы в России не любим, чтобы за нами записывали. Наши Эккерманы имеют привычку относить свои записи в КГБ. Да еще все так напутают в своих записях, что ни КГБ, ни вызванный автор не могут разобраться. После чего автора, а почему-то не путаника, сажали в психушку. -- Я вижу -- несмотря на тяжелое положение страны, вы не теряете чувства юмора. -- Чтобы выжить в гибельных обстоятельствах, надо проявлять гибельную веселость и распространять ее по всей стране. Я всегда говорил: если нечем распилить свои цепи, плюй на них, может, проржавеют. -- Я часто задумываюсь над одним вопросом и оказываюсь в тупике. Предположим, бессовестный человек совершает бессовестный поступок. Его судят и сажают в тюрьму. Но ведь с философской точки зрения это абсурд! Раз человек бессовестный, он, совершая бессовестный поступок, не ведал, что творил. Как же его за это можно сажать в тюрьму? -- Ваше рассуждение кажется логичным только на первый взгляд. Безумпция невиновности! Абсолютно бессовестных людей не бывает. Самый бессовестный человек не бывает настолько бессовестным, чтобы в глубине души не знать о своей бессовестности. Поэтому суд над ним справедлив. -- Что больше в России сейчас ценится, совесть или честь? -- Для думающей России -- совесть, а для ворующей России -- честь. -- Почему? -- Честь -- последний человек в свите совести, но он делается первым, когда совесть дает задний ход. Честь -- совесть картежника. Скажем, уголовник убил уголовника за то, что тот в каком-то деле его обманул и недодал денег. На самом деле не в деньгах дело. Самая глубинная причина убийства -- задетая честь. {556} В России сейчас бесчестные люди бесконечно судятся друг с другом, отстаивая свою сомнительную честь. И ни у одного судьи не хватает воли встать и сказать: "Суд отменяется по причине отсутствия предмета спора". Христос все время говорит нам о совести и никогда -- о чести. Меня вот что волнует. Допустим, в России после нашего смутного времени укрепится правовое государство. Будут развиваться и развиваться законы, по которым человек должен жить. Но не приводит ли бесконечное развитие законов к постепенному усыханию совести? Человек живет преимущественным пафосом общества. Сейчас в России преимущественный пафос жизни -- беззаконие. Но вот закон победил, и преимущественным пафосом жизни становится подчинение законам. Но, воцарившись в обществе -- как главный пафос жизни, -- закон не вытесняет ли совесть? -- Да, вы в чем-то правы. У нас в Америке, знаете, кто самые бессовестные люди? Это юристы, законники. Если попадешь к ним в лапы, они так ловко будут манипулировать законами, что оберут тебя до последнего цента. Не дай Бог попасть к ним в лапы. -- Это само собой, но я говорю о более широкой вещи. Если закон становится преимущественным пафосом жизни, совесть хиреет. Но как бы ни были развиты законы, всегда были, есть и будут случаи в жизни, где человек должен действовать, согласуясь с совестью. Но как же ему действовать, согласуясь с совестью, когда она у него усохла? И усохла именно потому, что хорошо развились законы и человек привык себя ограничивать только законом? -- Да, сложный вопрос. Видимо, надо, чтобы и законы, и совесть развивались параллельно. Но та драма, о которой вы говорите, -- дело далекого будущего. В России, как я понимаю, сейчас актуально закрепить демократические законы, чтобы они действовали. А то, о чем вы говорите, дело далекого будущего. Считается, что культура развивает совесть. Что вы думаете о ее роли? -- Холодно в мире, холодно! Я говорю культуре: "Согрей меня или я напьюсь!" -- А она что отвечает? -- Она отвечает: "Ах, ты так ставишь вопрос? Будет тепло!" Всерьез говоря, или книга будет греть человека, или человек будет греться над костром из книг. Третьего не дано! {557} -- Тогда поговорим о литературе. Я преподаю русскую литературу в университете. Что вы думаете о русской литературе советского периода? -- Я считаю, что вся советская литература имеет два направления. Первое -- это литература идеологов, их детей и внуков. Второе направление -- это литература жертв идеологии, их детей и внуков. Второе направление полностью победило первое. Но были и перебежчики с обеих сторон. -- А что вы думаете о Шолохове и романе "Тихий Дон"? Я прочел горы литературы об этом, но только окончательно запутался. -- Шолохова не было, но он мог быть. -- Загадочный ответ. -- Зато не ловится. -- Но все-таки он написал "Тихий Дон" или кто-нибудь другой? -- Это сейчас в России самый острый политический вопрос. Я на него могу ответить только в присутствии своего адвоката. -- Но я даю вам слово джентльмена, что никогда, нигде не буду ссылаться на вас. -- Хорошо. Я вам верю. У меня одно доказательство -- психология пишущего. Это совершенно невозможно подделать. Читая "Тихий Дон", чувствуешь, что его писал отнюдь не молодой человек. Его писал очень сильный и очень усталый от жизни человек, которому не менее сорока лет. Защитникам авторства Шолохова надо было бы прибавить ему лет двадцать, тогда их позиция была бы более убедительна. -- Интересное доказательство. Но оно единственное у вас? -- Да. -- Но одного этого доказательства, мне кажется, маловато. -- А вы знаете, что обилие доказательств правдивости того или иного случая как раз может быть доказательством его лживости. -- Как это? -- Вот вам пример из жизни. Я о нем узнал от моего знакомого следователя. Очень умный человек. Произошло убийство. Ни единого свидетеля не оказалось. Мой следователь по каким-то своим соображениям заподозрил одного человека, назовем его Иванов, и арестовал его. И вдруг начали приходить письма, отдельные и коллективные, что Иванов честный человек, он ни в чем не виноват. При этом об убийстве и аресте Иванова {558} ничего не было в газетах. Письма приходили не только из Москвы, но и из других городов. Во всех письмах говорилось, что Иванов никак не мог убить человека. И тогда следователь окончательно уверился, что именно Иванов убийца. И Иванов, в конце концов, сознался, что он убийца и член шайки, которая своими письмами пыталась его спасти. Следователь понял, что честного человека столько людей не защищают. Как видите, обилие доказательств, что он честный человек, привело к доказательству, что Иванов убийца. -- Оригинально, оригинально. Я об этом случае расскажу моему другу, американскому юристу. Но продолжим разговор о литературе. Я понимаю, что Пушкин великий поэт. Я даже признаю, что он выше Байрона. Но нет ли странного преувеличения, культа Пушкина в России? -- Никакого преувеличения, уверяю вас! Мы все еще живы благодаря Пушкину. От Пушкина струится столько добра, что каждый россиянин, читавший и понимавший Пушкина, убеждается: раз Пушкин жил в России, значит, Россию ждет что-то хорошее. Иначе появление Пушкина в России было бы необъяснимо. Я очень рад, что вы Пушкина ставите выше Байрона. Я давно так считаю. -- В таком случае, назовите лучшее произведение Байрона. -- Думаю -- "Дон Жуан". -- Абсолютно точно. Но "Евгений Онегин" выше "Дон Жуана". Я как англосакс это утверждаю. -- Это делает честь вашему вкусу. В "Евгении Онегине" даже ошибки очаровательны. -- А разве там есть ошибки? Никогда об этом не читал и сам не замечал. -- Есть. Например, в первой главе Пушкин дважды пишет, что Онегин создавал чудные эпиграммы. "И возбуждал улыбку дам огнем нежданных эпиграмм" и так далее. Но в той же главе он пишет об Онегине -- "Не мог он ямба от хорея, как мы ни бились, отличить". Это противоречие. Милое противоречие. Кстати, "милый" -- любимое слово Пушкина. Но ведь понимание техники того, как один поэтический размер отличается от другого, намного проще умения писать блестящие эпиграммы. Так в чем же дело? В первой главе Пушкин еще только нащупывает образ Евгения Онегина, он ему еще не совсем ясен. И Пушкин иногда невольно придает ему свои черты. Блестящие эпиграммы -- это дело самого Пушкина. А Онегин как раз {559} мог не уметь отличить ямба от хорея. Не потому, что туп, а потому, что его охлажденный ум не может сосредоточиться на таких пустяках. "Огнем нежданных эпиграмм". Огонь -- свойство самого Пушкина, а не Онегина. Первая глава "Евгения Онегина" еще заражает нас необыкновенной внутренней радостью самого поэта. Откуда эта радость? Впервые гений Пушкина вышел на замысел, равный его гению. И эту радость он скрыть не может и не хочет. -- В ваших рассуждениях много оригинального, хотя писанием эпиграмм в те времена увлекались многие люди. Почему бы вам не попросить какое-нибудь издательство опубликовать ваши мысли? -- У нас в России говорят: просить и ждать хуже всего. Для меня просить настолько хуже, чем ждать, что я готов столько ждать, чтобы просить стало поздно. Не дождутся моей просьбы. В России можно только что-нибудь выклянчить или выгрызть. А это недостойно для Думающего о России. -- Ну, хорошо. От Пушкина как раз уместно перейти к теме любви. Что вы думаете об этом загадочном чувстве, которое Пушкин неустанно воспевал? -- Да, все тексты Пушкина, впрочем, как и Льва Толстого, плавают в спермическом бульоне. Для меня самое загадочное в любви -- это то, что непонятно: отчего она возникает и почему она вдруг исчезает. Во времена студенчества я безумно был влюблен в одну девушку из нашего института. Наконец она разделила мое чувство. Родители ее были в заграничной командировке, она одна жила в трехкомнатной квартире. Нам никто не мешал любить! Мы ходили, клейкие от медового месяца. Она жила на втором этаже. Однажды после театра приходим к ее дому, и вдруг она обнаруживает, что забыла на столе ключ от входа в подъезд. Что делать? Будить соседей неудобно. Ночь пропадает! Но я не дал ей пропасть! Цепляясь за карниз и за всякие выступы кирпичного дома, я докарабкался до ее окна, пролез через форточку в квартиру, взял ключ со стола, спустился и открыл входную дверь. Еще через месяц опять возвращаемся вечером домой, и она опять забыла ключ от входной двери. Я решил повторить свой небольшой подвиг. Но что за черт! Я никак не могу доползти до второго этажа. Руки срываются и срываются, когда я пытаюсь ухватиться за мокрые выступы в стене. Пришлось будить соседей, и они нам открыли дверь. Ключи от английского замка ее {560} квартиры она никогда не забывала. А я все никак не пойму: почему месяц назад я вдохновенно докарабкался до ее окна, а сейчас не смог. И только потом я понял, в чем дело. Оказывается, я ее разлюбил. Когда я второй раз попытался долезть до ее окна, мускулы мне отказали. Они уже знали, что я не люблю, а я еще не знал. Вот, оказывается, как бывает! Мускулы уже знали, что не люблю, а разум не знал. -- Чем же закончился ваш роман? -- Она вышла замуж за другого студента, моего однокурсника. Я имел глупость рассказать ему о ее рассеянности и о том, как я через форточку влез в ее квартиру и достал ключ. Этот студент, над которым мы всегда посмеивались, оказался весьма непрост. Во время экзаменационной сессии он от волнения почти беспрерывно ел. И чем хуже сдавал сессию, тем больше ел. К концу сессии он обычно сильно округлялся. "Ну что, килограммов на пять сдал сессию?" -- шутливо спрашивали мы у него. Смеясь над глупцом, всегда помни: в шашки он играет лучше тебя. И вот этот простак всех перехитрил. Однажды во время лекции он попросил мою подружку показать ему ключ от входной двери. Она показала ему, ничего не подозревая. А у него к этому времени был готов хорошо обмятый хлебный мякиш. Он мгновенно отпечатал ключ на этом мякише и вернул ей. Учитывая его аппетит и бедность, он пошел на некоторую жертву. Этот хлебный мякиш он отдал какому-то слесарю, и тот ему изготовил новенький ключ. И этот ключ он аккуратно носил в кармане. Однажды он провожал ее домой и, когда они дошли до дверей ее дома, он вытащил этот ключ из кармана и, к ее немому изумлению, открыл входную дверь. "Откуда у тебя этот ключ?" -- спросила она. "Ты же мне показывала свой ключ, вот я и сделал такой же!" Потрясенная его талантом, она вышла за него замуж. Больше она не заботилась о ключе от входных дверей, он его всегда держал в кармане. Но тут из-за границы приехали ее родители. Произошел скандал. Они выгнали этого бедного студента. И он, уходя от них, забрал с собой второй ключ, как единственную свою вещь в квартире. Родители ее, с некоторым опозданием узнав об этом и боясь, что он будет приходить к их дочери в их отсутствие, и стараясь в дальнейшем сохранять невинность дочки, затребовали ключ обратно. Но он заломил за него такую цену, что родители, было, {561} решили вообще сменить замок от входной двери. Однако после зрелых размышлений, поняв, сколько ключей им придется заказать для остальных жильцов, впали в некоторую прострацию. Но мысль сохранять в дальнейшем невинность дочки, в конце концов, победила, и они выкупили этот ключ. Кстати, была веселая студенческая попойка по поводу возвращения ключа, куда и меня этот студент пригласил. При этом он делал вид, что все предвидел заранее и заказал этот ключ, якобы зная, что родители его выгонят, но будут вынуждены выкупить ключ по назначенной им цене. -- А что, может быть, так оно и было. Он, вероятно, стал новым русским? -- К сожалению, я его потерял из виду. Возможно, он сейчас стал банкиром, сменил фамилию, сделал пластическую операцию, чтобы я, соединившись с ее родителями, не подал на него в суд за нанесение мне морального ущерба и последующего шантажа родителей при помощи ключа. У нас это сейчас модный бизнес. Один богатый человек подает на другого богатого человека в суд за нанесение ему морального ущерба. Как только он выигрывает этот суд, проигравшая сторона немедленно подает на него в суд за нанесение ей морального ущерба путем вызова в суд и тем более оскорбительного выигрыша дела. -- И суд принимает такие дела? -- Еще бы! Единственная тонкость заключается в том, что помещение суда и сам судья должны быть другими. -- Почему? -- Не может же один и тот же судья брать взятки с обеих сторон по одному и тому же поводу. Судья тоже дает зарабатывать своим коллегам. -- Но как же вы можете подать на него в суд, когда сами принимали участие в студенческой попойке? Он же найдет свидетелей! -- Очень просто. Я скажу на суде, что тогда мне было всего двадцать лет и я по незрелости не понимал, что мне нанесен моральный ущерб. Не понимал и не понимаю! Но я это вам говорю.