ята во владение от имени нашего правительства по межзвездному закону, который присуждает любой необитаемый мир тем, кто колонизирует его. - Не любой необитаемый мир. Любую необитаемую звездную систему. Ответа не последовало. Затем голос бесстрастно проговорил: - Вы находитесь в Сатурнианской системе, и вам предлагается немедленно удалиться. Любая задержка приведет к тому, что мы возьмем вас под стражу. Все последующие корабли Земной Федерации, заходящие на нашу территорию, будут взяты под стражу без дополнительного предупреждения. Ваше продвижение за пределы Сатурнианской системы должно начаться не позднее чем через восемь минут, или мы предпримем соответствующие действия. Бигмен, с лицом, исказившимся от яростного веселья, прошептал: - Давай достанем их, Лакки. Давай покажем им, как старый "Метеор" может драться. Но Лакки, не обращая на него внимания, спокойно передал по радио: - Ваше замечание принято во внимание. Мы не признаем сирианскую власть, но мы сами принимаем решение уйти и сейчас так поступим. Бигмен был потрясен. - О, Лакки! Неужели мы собираемся бежать от компании сирианцев? Неужели мы собираемся оставить эту капсулу в кольцах Сатурна, чтобы сирианцы спокойно подобрали ее? - Прямо сейчас, Бигмен, мы должны это сделать. - Лицо Лакки побледнело и напряглось, но что-то в его глазах совсем не соответствовало тому, что должно быть в глазах отступающего человека. Все, что угодно, только не это. 4. МЕЖДУ ЮПИТЕРОМ И САТУРНОМ Самым старшим по званию офицером в преследующей эскадре (не считая, разумеется, Советника Вессилевски) был капитан второго ранга Майрон Бернольд. Ему не было еще и пятидесяти, а по своему телосложению он выглядел на десять лет моложе. Волосы его уже седели, но брови были все еще первоначального черного цвета, и тщательно выбритый подбородок отливал синевой. Он пристально смотрел на гораздо более молодого Лакки Старра с явным презрением. - И вы отступили? "Метеор", взявший курс обратно по направлению к Солнцу, встретил корабли эскадры приблизительно на полпути между орбитами Юпитера и Сатурна Лакки перешел на борт флагманского корабля. - Я сделал все необходимое, - спокойно ответил ему Лакки. - Когда враг вторгается в нашу родную систему отступление невозможно просто-напросто. Вы должны были хоть лопнуть, но найти время предупредить и мы прибыли бы, чтобы заменить - С каким количеством энергии, оставшейся в ваших микрореакторах, капитан? Капитан вспыхнул. - Это не имело бы значения, если бы взорвали космос. Но перед этим мы предупредили бы об опасности родную базу. - И начали войну? - Они начали войну. Сирианцы... Я собираюсь сейчас двинуться на Сатурн и атаковать. Мускулистая фигура Лакки напряглась. Он был выше, чем капитан, и его хладнокровный взгляд не дрогнул. - Как старший Советник Совета Науки, капитан, я выше вас по званию, и вы знаете это. Я не отдам распоряжения атаковать. Мой приказ - вернуться на Землю. - Я бы скорее... - Капитан явно боролся со своим темпераментом. Его кулаки сжались. Сдавленным голосом он произнес: - Могу я спросить о причине такого приказа, сэр? - С иронией он сделал особое ударение на уважительном обращении. - Если, сэр, вы были бы так добры раскрыть те убедительные основания, которые у вас, безусловно, есть, сэр. Мое собственное понимание базируется на небольшой традиции флота. На традиции, сэр, что флот никогда не отступает, сэр. - Если вы хотите мои объяснения, капитан, сядьте, и я их вам изложу. И не говорите мне, что флот не отступает. Отступление - это часть военных маневров, и офицер, который скорее позволил бы уничтожить свои корабли, чем отступить, не может быть командующим. Полагаю, в вас говорит только ваш гнев. Теперь, капитан, готовы ли мы начать войну? - Я сказал вам, что они уже начали. Они вторглись в Земную Федерацию. - Не совсем точно. Они заняли необитаемый мир. Беда в том, капитан, что скачок через гиперпространство сделал путешествие к звездам таким простым, что земляне колонизировали планеты других звезд задолго до колонизации более удаленных частей нашей собственной Солнечной системы. - Граждане Земной Федерации высадились на Титане. В году... - Мне известно о полете Джеймса Френсиса Хогга. Он высадился также на Оберон в системе Урана. Но это была лишь дальняя разведка, а не колонизация. Система Сатурна осталась необитаемой, а незаселенный мир принадлежит первой группе, которая колонизирует его. - Если, - мрачно проговорил капитан, - эта необитаемая система планеты является частью необитаемой звездной системы. Сатурн не является таковым, если позволите. Он является частью нашей Солнечной системы, которая, клянусь завывающими чертями космоса, обитаема. - Это так, но я не думаю, что есть какое-нибудь официальное соглашение на такой случай. Возможно, будет решение, что Сириус вправе занять Сатурн. Капитан опустил кулак на свое колено. - Меня не волнует, что говорят космические законники. Сатурн наш, и любой землянин, в чьих жилах течет кровь, согласится с этим. Мы вышибем сирианцев и предоставим нашему оружию утвердить закон. - Но это как раз то, на что Сириус нас толкает! - Тогда дадим ему то, что он хочет. - Нас обвинят в нападении... Капитан, среди звезд находятся пятьдесят миров, которые никогда не забывают, что они когда-то были нашими колониями. Мы дали им свободу без войны, но они забывают это. Они только помнят, что мы все еще самый населенный и самый развитый из всех миров. Если Сириус закричит, что мы совершили неспровоцированную агрессию, то он объединит их всех против нас. Именно по этой причине он сейчас и пытается спровоцировать нашу атаку, и именно по этой причине я отказался от подобного приглашения и ушел. Капитан прикусил нижнюю губу и хотел было ответить, но Лакки продолжал: - С другой стороны, если мы ничего не сделаем, мы можем обвинить сирианцев в агрессии, и мы расколем общественное мнение во внешних мирах. Мы можем использовать это и склонить их на нашу сторону. - Внешние миры на нашу сторону? - Почему нет? Не существует звездной системы, которая не имела бы сотен необитаемых миров разной величины. Они не захотят создавать прецедент, который подталкивал бы каждую систему вторгаться в любую другую систему для создания баз. Наибольшая опасность заключается в том, что мы обратим их в оппозицию к нам, если план действия будет выглядеть так, что мы, могущественная Земля, подавляем своим авторитетом наши бывшие колонии. Капитан поднялся со своего кресла и промерил большими шагами помещение, затем вернулся к Лакки и сказал: - Повторите ваш приказ. - Но вы понимаете причину моего отступления? - Да. Могу я получить приказ? - Отлично. Я приказываю вам вручить эту капсулу с моим донесением, которую я сейчас вам дам, Главному Советнику Конвею. Вы не должны обсуждать все, что произошло во время этой погони с кем бы то ни было еще как по субэфиру, так и любым другим способом. Вы не должны предпринимать никаких враждебных действий - повторяю, никаких враждебных действий - против любых сирианских сил, если только не будете непосредственно атакованы. И если вы сойдете с вашего пути, чтобы встретить такие силы или если вы умышленно спровоцируете нападение, то вы будете судимы военным трибуналом и признаны виновным. Все ясно? Капитан стоял с застывшим лицом. Его одеревеневшие губы с трудом выталкивали слова. - При всем уважении к вам, сэр, не сочтет ли Советник возможным принять командование моими кораблями и самому передать послание? Лакки Старр слегка пожал плечами. - Вы очень упрямы, капитан, и я даже восхищаюсь вами. Бывают моменты в бою, когда такое упорство может быть полезно... У меня нет возможности передать это послание, поскольку моим намерением является вернуться на "Метеор" и снова стартовать к Сатурну. Суровая неприязнь мигом слетела с лица капитана. - Что?! Что вы сказали?! - Думаю, что я ясно выразился, капитан. Я кое-что оставил там недоделанным. Моей первой задачей было позаботиться о том, чтобы Земля была предупреждена об ужасной политической опасности, перед лицом которой мы стоим. Если вы примете на себя заботу об этом предупреждении, я могу продолжать то дело, с которым я теперь связан - там, в Сатурнианской системе. Капитан широко ухмыльнулся. - Ну, тогда это другое дело. Я был бы не прочь прогуляться с вами. - Я знаю это, капитан. Уклонение от боя - задача для вас трудная, и я прошу вас сделать это, потому что, я надеюсь, вы можете справиться с трудными задачами. Теперь я хочу, чтобы каждый из ваших кораблей передал часть своей энергии в микрореакторные установки "Метеора". Мне будут нужны и другие запасы из ваших хранилищ. - Вам стоит только попросить. - Очень хорошо. Я вернусь на свой корабль и попрошу Советника Вессилевски сопровождать меня. Он коротко попрощался с теперь совершенно дружественным капитаном, и затем Советник Вессилевски присоединился к нему, когда Лакки вошел в переходную трубу, извивающуюся змеей между флагманским кораблем и "Метеором". Труба между кораблями вытянулась почти на всю свою длину, и потребовалось несколько минут, чтобы преодолеть расстояние между кораблями по трубе. Она была без воздуха, но два Советника могли легко поддерживать контакт между скафандрами: звуковые волны распространялись по металлу, и голоса звучали, хотя и пронзительно, но достаточно отчетливо. В конце концов, никакая другая форма связи так не совершенна в смысле конфиденциальности, как звуковые волны на коротком расстоянии, поэтому именно в трубе Лакки имел возможность коротко поговорить со спутником. Наконец Весс, слегка изменив тему, сказал: - Послушай, Лакки, если сирианцы так стараются развязать конфликт, почему они позволили тебе все-таки уйти? Почему не вынудили принять бой? - Что касается этого, Весс, то послушай-ка запись обращения сирианца. Явное отсутствие эмоций, а так же отсутствие угрозы нанесения действительного ущерба - только возможность магнитного захвата. Я убежден, что это был корабль, пилотируемый роботом. - Роботы! - Да. Судя по твоей собственной реакции, какой она была бы у Земли, если бы эта затея удалась. Факт состоит в том, что эти корабли, пилотируемые роботом, не могут причинить никакого ущерба кораблям, пилотируемым человеком. Первый Закон робототехники - ни один робот не может причинить вред человеку - предотвратил бы это. И это только увеличивает опасность. Если бы я атаковал - а этого они, вероятно, ожидали от меня, - сирианцы бы утверждали, что я совершил смертоносное и неспровоцированное нападение на беззащитное судно. А внешние миры понимают истины робототехники еще лучше, чем Земля. Нет, Весс, единственный способ воспрепятствовать им - это уйти, что я и сделал. Тем временем они подошли к воздушному шлюзу "Метеора". Бигмен ждал их. На его лице появилась ухмылка облегчения, как всегда при встрече с Лакки даже после краткой разлуки. - Эй! Вот это да! Ты не выпал из трубы между кораблями в конце концов и... Что здесь делает Весс? - Он отправляется с нами, Бигмен. Маленький марсианин выглядел недовольным. - Зачем? У нас корабль для двух человек. - Мы устроим гостя временно. А теперь нам бы лучше заняться отводом энергии с других кораблей и получением дополнительного оснащения по трубе. После чего мы готовимся к немедленному старту. Лакки говорил твердо, резко переменив тему разговора. Бигмен понял: лучше не спорить. - Так точно, - проворчал он и, бросив сердитый взгляд на Советника Вессилевски, прошагал в машинное отделение. Весс удивился: - Что его так терзает? Я не сказал ни слова о его росте. - Ну, ты должен понять малыша. Формально он не Советник, хотя фактически является таковым во всех практических делах. Хотя сам не осознает этого. Ну и значит, думает, что, поскольку ты еще один Советник, мы будем общаться без него, скрывать наши маленькие тайны от него. - Понимаю, - кивнул Весс. - Полагаешь ли ты в таком случае, что мы расскажем ему... - Нет, - хотя и мягко, но достаточно определенно акцентировал Лакки - Я сказал ему то, что следовало. Ты ничего не говори. В этот момент вошел в кабину Бигмен и объявил: - Машина впитывает энергию. - Затем перевел взгляд с одного на другого и проворчал: - О, извините, что помешал. Мне покинуть корабль, джентльмены? - Сначала сбей меня с ног, Бигмен, - усмехнулся Лакки. - О, парень, какая трудная задача! Ты думаешь, дополнительный слой сала поможет тебе? - С молниеносной быстротой Бигмен нырнул под руку Лакки, выброшенную в шутку по направлению к нему, и его кулаки замолотили по корпусу друга. - Теперь чувствуешь себя лучше? - улыбнулся Лакки. Бигмен отпрыгнул назад: - Я попридержал удар. Не хочется, чтобы Главный Советник Конвей накричал на меня, что я больно тебя поколотил. Лакки рассмеялся. - Спасибо. Теперь слушай. Нужно рассчитать орбиту и отослать капитану Бернольду. - Так точно. - Бигмен, казалось, успокоился, не осталось и следа от злости. - Послушай, Лакки, - сказал Весс, - не хочется тебя расхолаживать, но мы не очень далеко от Сатурна. Мне кажется, сирианцы спокойно определят наше местоположение и будут точно знать, где мы, когда мы вышли и куда летим. - Я тоже так думаю, Весс. - Но тогда каким образом в космосе нам незаметно покинуть эскадру, чтобы направиться к Сатурну и чтобы при этом сирианцы не узнали, где мы находимся и куда мы направляемся? - Хороший вопрос. Мне было интересно, догадаешься лишь - как. Если даже ты не догадался, то теперь я вполне уверен, что сирианцы также не догадаются, ведь они не знают так хорошо детали нашей системы, как знаем их мы. Весс откинулся в своем кресле пилота. - Не темни, Лакки. - Все очень просто. Корабли, включая наш, стартуют в плотном строю, так что, учитывая расстояние между сирианцами и нами, мы будем выглядеть на их масс-детекторах одним пятнышком. Мы сохраняем этот строй, летя к Земле по почти минимальной орбите, но позволяющей подойти достаточно близко к астероиду Идальго, который сейчас выдвигается к афелию. - Идальго? - Да, Весс, ты знаешь его. Это зарегистрированный астероид, известный с первобытных времен, еще до космических путешествий. Его особенность в том, что он выходит из пояса астероидов. В ближайшей точке он подходит к орбите Марса, а в наиболее удаленной точке он отдаляется почти до орбиты Сатурна. Теперь, когда мы будем проходить около него, Идальго также будет зафиксирован на экранах сирианских масс-детекторов, по силе, с которой будет светиться его отметка, они будут знать, что это астероид. Затем они увидят, что масса наших кораблей проходит мимо Идальго по направлению к Земле, и они не обнаружат менее чем десятипроцентного общего уменьшения в массе кораблей, которое произойдет, когда "Метеор" развернется и направится обратно от Солнца в тени Идальго. Путь Идальго вовсе не ведет прямо к нынешнему положению Сатурна, но после двух дней движения в его тени мы можем значительно удалиться от эклиптики по направлению к Сатурну и быть уверенными в том, что нас не обнаружили. Весс поднял свои брови. - Надеюсь, это сработает, Лакки. Он понял стратегию. Плоскостью, в которой располагались все планеты и маршруты коммерческих космических полетов, была эклиптика. Никто практически никогда ничего не искал значительно выше или ниже этой зоны. Логично предположить, что космический корабль, движущийся по орбите, намеченной Лакки, ускользнет от сирианских приборов. И все же на лице Весса сохранилось выражение неуверенности. - Как ты думаешь, мы справимся с этим? - спросил Лакки. - Может быть, и справимся, - ответил Весс. - Но даже если мы вернемся обратно... Лакки, я в этом участвую и сделаю свою работу, но позволь мне сказать один раз и больше к этому не возвращаться. По-моему, мы уже приговорены к смерти! 5. СКОЛЬЖЕНИЕ ВДОЛЬ ПОВЕРХНОСТИ САТУРНА И таким образом "Метеор" пронесся бок о бок с Идальго и вдали от эклиптики взял курс снова в направлении южных полярных областей второй по величине планеты Солнечной системы. Еще ни разу в их пока еще короткой истории космических приключений не оставались Лакки и Бигмен в космосе в течение такого продолжительного времени без перерыва. Прошел уже примерно месяц с тех пор, как они покинули Землю. И все же маленький пузырь воздуха и тепла - их "Метеор" - представлял собой частицу Земли, которая могла поддерживать сама себя в таком состоянии в течение почти неограниченного времени. Их запаса энергии, доведенного до максимума пожертвованиями других кораблей, хватило бы примерно на год, если не принимать во внимание возможное полномасштабное сражение, воздуха и воды, воспроизводимых в резервуарах с морскими водорослями, хватило бы на всю жизнь. Водоросли обеспечивали резерв пищи на тот случай, если бы кончились их обычные концентраты. Лишь присутствие третьего человека создавало некоторое реальное неудобство. Как заметил Бигмен, "Метеор" был создан для двоих. Его необыкновенная концентрация энергии, скорости и вооружений стала возможной во многом благодаря продуманной экономии его жилых помещений. Поэтому третьему пришлось спать на стеганом одеяле в кабине пилотов. Лакки заметил, что некоторое неудобство компенсировалось преимуществом. Теперь можно было установить четырехчасовые дежурства у пульта управления вместо обычных шестичасовых. На что Бигмен горячо возразил: - Конечно, но, когда я пытаюсь заснуть на этом чертовом одеяле, а у приборов олух Весс, он делает так, что все сигнальные лампы светят мне прямо в лицо. - Я проверяю разные аварийные сигналы, чтобы убедиться в их исправности. Таков порядок, - спокойно ответил Весс. - И, - продолжал Бигмен, - он все время свистит. Послушай, Лакки, если он еще раз выдаст мне припев из "Моей милой Афродиты" - хоть еще раз, - я встану и обломаю ему руки и потом забью его этими обрубками до смерти. - Весс, пожалуйста, воздержись от насвистывания припевов. Если Бигмен будет вынужден покарать тебя, то он зальет кровью всю пилотскую кабину, - очень серьезно предупредил Лакки. Бигмен промолчал, но в следующий раз во время дежурства у приборов, он, направляясь к креслу пилота, умудрился наступить на кисть руки мелодично похрапывающего на одеяле Весса. - О проклятье! - воскликнул марсианин, воздевая руки вверх и вращая глазами в ответ на свирепый вопль Весса. - А я и подумал, что это такое, под моими тяжелыми марсианскими сапогами? О, мой Весс, неужели это были твои маленькие пальчики? - Теперь тебе лучше совсем не спать! - вопил Весс от боли. - Если ты заснешь, когда я буду у пульта, я раздавлю тебя, марсианская песчаная крыса, как клопа. - Я так испуган, - запричитал Бигмен в притворных рыданиях, что вконец вывело из себя Лакки. - Послушайте, - рассердился он, - любой из вас двоих, кто разбудит меня, потащится за "Метеором" в своем скафандре на конце каната весь остаток путешествия. Но когда Сатурн и его кольца стали видны совсем близко, они все собрались в кабине пилотов. Даже если посмотреть, как обычно, со стороны экватора, Сатурн представлял собой самое красивое зрелище в Солнечной системе, а со стороны полюса... - Если я верно помню, - сказал Лакки, - даже исследовательский полет Хогга затронул эту систему только у Япета и Титана, так что он видел Сатурн лишь со стороны экватора. Если сирианцы не видели его по-иному, то мы первые люди, когда-либо видевшие его так близко с этого направления. Как и в случае с Юпитером, мягкое желтое свечение поверхности Сатурна в действительности было солнечным светом, отраженным от верхних слоев бурной атмосферы глубиной в тысячи или более миль. И как к в случае с Юпитером, атмосферные возмущения проявлялись в виде зоны изменяющихся цветов. Но зоны не были полосами, как представлялось с обычного экваториального угла зрения. Они образовывали концентрические окружности неяркого коричневого, более светлого желтого и пастельно-зеленого цвета вокруг сатурнианского полюса как центра. Но даже это зрелище не шло ни в какое сравнение с кольцами. При их нынешнем удалении кольца вытянулись на угол в двадцать пять градусов в пятьдесят раз шире, чем полная Луна Земли. Внутренний край колец был отделен от планеты промежутком в сорок пять угловых минут, в котором хватило места для довольно свободного размещения объекта размером с полную Луну. Кольца, окружающие Сатурн, нигде не касались его поверхности. Так, во всяком случае, виделось с "Метеора". Они были видны на три пятых своей окружности, остальное же резко обрезалось тенью Сатурна. На трех четвертях пути к наружному краю кольца находился черный промежуток, известный как деление Кассини. Он был шириной около пятнадцати минут, плотная полоска черноты, разделяющая кольца на две светлые части неравной ширины. Во внутренней кромке колец - мерцающая россыпь сверкающих искорок, так называемая траурная каемка. Общая площадь колец в восемь раз превышала площадь шара Сатурна. Более того, кольца были явно ярче, чем сам Сатурн, так что в целом, по крайней мере, девяносто процентов света, доходящего к ним от планеты, шло от ее колец. Количество света, достигавшего их, было примерно в сто раз большим, чем от полной Луны. Даже Юпитер, каким он видится со столь поразительно близкой Ио, нельзя было сравнить с этим. Когда Бигмен в конце концов заговорил, с его губ сорвался лишь шепот: - Лакки, как получается, что кольца такие яркие? Сам Сатурн выглядит тускло. Это не оптическая иллюзия? - Нет, это реальность. Сатурн и кольца получают от Солнца одинаковое количество света, но отражают вовсе не одинаковое. То, что мы видим исходящим от Сатурна, это свет, отраженный от атмосферы, состоящей в основном из водорода и гелия плюс немного метана. Она отражает около шестидесяти трех процентов света, падающего на нее. Кольца, в основном твердые глыбы льда, посылают обратно как минимум восемьдесят процентов, что делает их значительно более яркими. Глядеть на кольца - все равно что глядеть на снег. - И нам нужно найти одну снежинку на снежном поле, - посетовал Весс. - Но черную снежинку, - взволнованно проговорил Бигмен. - Послушай, Лакки, если все частицы кольца - лед, а мы ищем капсулу, которая представляет собой металл... - Полированный алюминий, - уточнил Лакки, - отразит даже больше света, чем лед. Он будет просто слепящим. - Ну, тогда, - Бигмен в отчаянии посмотрел на кольца, находившиеся в полумиллионе миль отсюда, но все столь огромные даже на таком расстоянии, - это дело безнадежное. - Посмотрим, - проговорил Лакки уклончиво. Бигмен сидел за пультом управления, регулируя орбиту короткими бесшумными вспышками ионного двигателя. Великолепно отлаженные приборы управления агравом делали "Метеор" значительно более маневренным в этом столь близком к массе Сатурна пространстве, чем любой сирианский корабль. Лакки находился у масс-детектора, который чутко прощупывал пространство в поисках какого-либо предмета, фиксируя его местонахождение посредством измерения его отклика на гравитационную силу корабля, если он был мал, или влияния его гравитационной силы на корабль, если он был велик. Весс только что проснулся и вошел в кабину пилота, где царили тишина и напряженность в эти минуты снижения к Сатурну. Бигмен наблюдал за лицом Лакки краешком глаза. Лакки все более погружался в свои мысли и становился менее общительным по мере того, как приближался Сатурн. - Не думаю, что тебе следует так потеть над масс-детектором, Лакки, - прервал молчание Весс. - Здесь не будет кораблей. Мы встретим корабли тогда, когда опустимся к кольцам. Возможно, даже много. Сирианцы тоже будут искать капсулу. - Согласен, поскольку так оно и есть. - Может быть, - мрачно проговорил Бигмен, - эти приятели уже нашли капсулу. - Даже это возможно, - согласился Лакки. Они теперь разворачивались, начиная движение вдоль окружности шара Сатурна, сохраняя дистанцию в восемь тысяч миль от его поверхности. Дальняя часть колец (или, по крайней мере, часть, которая была освещена Солнцем) незаметно сливалась с Сатурном, так как их внутренняя кромка спряталась за гигантской выпуклостью. У колец, которые ближе к планете, внутренняя траурная каемка более заметна. - Ты знаешь, я не вижу края этого внутреннего кольца, - удивился Бигмен. - Возможно, края и нет. Самая внутренняя часть основных колец находится всего лишь в шести тысячах миль над видимой поверхностью Сатурна, а атмосфера Сатурна может простираться на это расстояние, очень даже миролюбиво отозвался Весс. - Шесть тысяч миль! - Очень разреженная, но достаточно плотная для того, чтобы создавать трение для самых ближних кусков гравия и заставлять их кружить ближе к Сатурну. Те, которые продвигаются ближе, образуют траурную кайму. Чем ближе они движутся, тем больше трение, так что они вынуждены двигаться еще ближе. Вероятно, частицы находятся на всем пути вниз, к Сатурну, причем часть из них сгорает, попадая в более плотный слой атмосферы. - Значит, кольца не будут существовать вечно, - заметил Бигмен. - Вероятно, нет. Но они будут существовать еще миллионы лет. Достаточно долго для нас. - Весс помолчал и мрачно добавил - Слишком долго. - Я покидаю корабль, джентльмены, - прервал их Лакки. - Зачем? - закричал Бигмен. - Хочу посмотреть снаружи, - коротко ответил Лакки, натягивая скафандр. Бигмен бросил быстрый взгляд на автоматическое записывающее устройство масс-детектора. Ни одного корабля в космосе. Лишь редкие изломы линии, но ничего существенного. Да еще дрейфующие метеориты, разбросанные повсюду в Солнечной системе. - Займи место у масс-детектора, Весс. Пусть он все время работает. - Лакки надел шлем и защелкнул его. Он проверил измерительные приборы на груди, давление кислорода и двинулся к воздушному шлюзу. Его голос теперь раздался из маленького радиоприемника на панели управления. - Я буду использовать магнитный канат, так что не делайте внезапных выбросов энергии. - Когда ты снаружи? Думаешь, я сумасшедший? - возмутился Бигмен. Лакки появился в поле зрения у одного из иллюминаторов, за ним змеиными кольцами вился кабель, не образуя в отсутствие притяжения гладкой кривой. Маленький ручной реактор в его закованном в латы кулаке выстрелил маленькой реактивной струей, ставшей в слабом солнечном свете едва видимым облаком крошечных ледяных частиц, которое рассеялось и исчезло. Лакки, по закону действия и противодействия, переместился в обратном направлении. - Как ты думаешь, что-то неладно с кораблем? - спросил Бигмен. - Если это так, - ответил Весс, - то на панели управления ничего не видно. - Тогда чем занимается большой начальник? - Я не знаю. Но Бигмен бросил на Советника подозрительный, свирепый взгляд, затем повернулся снова, чтобы следить за действиями Лакки. - Если ты думаешь, - проворчал он, - что так как я не являюсь Советником... - Может, он просто захотел побыть несколько минут вне пределов досягаемости твоего голоса, Бигмен, - пошутил Весс. Масс-детектор в автоматическом режиме методично прощупывал пространство вокруг них, градус за градусом, при этом экран становился чисто-белым всякий раз, когда он продвигался слишком далеко в сторону Сатурна. - Я хочу, чтобы что-нибудь произошло, - вдруг заявил Бигмен, как бы стряхивая с себя уныние от слов Весса. И что-то произошло. Весс, вернувшись взглядом к масс-детектору, увидел подозрительный всплеск на записывающем устройстве. Он быстро зафиксировал на нем прибор, подключил вспомогательные обнаружители и следил за ним в течение двух минут. - Это корабль, Весс, - взволнованно сказал Бигмен. - Похоже, - неохотно согласился Весс. Одинокая масса могла означать большой метеорит, но здесь был также выброс энергии, который мог исходить только из микрореакторных двигателей корабля; энергии именно того вида и именно в тех количествах. Это так же хорошо идентифицировалось, как отпечатки пальцев. Любой мог даже обнаружить некоторые отличия от структуры энергии, вырабатываемой земными кораблями, и безошибочно установить, что этот объект - сирианский корабль. - Он направляется к нам, - заметил Бигмен. - Не прямо. Вероятно, он не отваживается рисковать в условиях гравитационного поля Сатурна. Все же он медленно приближается и примерно через час сможет установить против нас заграждение... Чему, о космос, ты так радуешься, ты, марсианский фермач? - Разве не ясно, ты, ком сала? Это объясняет, почему Лакки там, снаружи. Он знал, что приближается корабль, и он ставит ловушку для него. - Как, о космос, он мог узнать, что приближается корабль? - изумился Весс. - Еще десять минут назад не было никаких показаний масс-детектора. Он не был даже сфокусирован в нужном направлении. - За Лакки не беспокойся! У него есть способ узнать. - Бигмен, довольный, ухмылялся. Весс пожал плечами, подвинулся к панели управления и позвал в передатчик: - Лакки! Ты слышишь меня? - Конечно, я тебя слышу, Весс. Что случилось? - В зоне досягаемости масс-детектора сирианский корабль. - Как близко? - Около двухсот тысяч, и приближается. Бигмен, наблюдавший в иллюминатор, заметил вспышку ручного реактора Лакки, и ледяные кристаллы вихрем закружились прочь от корабля. Лакки возвращался. - Я вхожу, - предупредил он. Бигмен заговорил сразу же, как только Лакки снял с головы шлем и открылись коричневая копна волос и ясные карие глаза. - Ты ведь знал, что приближается корабль, не так ли, Лакки? - Нет, Бигмен. И мысли не было. Не понимаю, каким образом они обнаружили нас так быстро. Возникает слишком много вопросов, чтобы считать простым совпадением появление сирианцев в этом районе. Бигмен постарался скрыть свою досаду. - Хорошо, в таком случае не разнести ли нам его в космосе, Лакки? - Не стоит вновь себя подвергать опасным политическим последствиям, возможным после нашего нападения. Кроме того, на нас возложена определенная миссия, а это более важно, чем игры в войну с другими кораблями. - Я понимаю, - прервал его нетерпеливо Бигмен. - Существует капсула, которую нам нужно найти, но... Марсианин удрученно покачал головой. Капсула есть капсула, он понимал ее значимость. Но ведь и хороший бой - это хороший бой, и политические аргументы Лакки об опасности агрессии к нему не относятся, если все равно будет развязана война. - Что мне делать в таком случае? - буркнул он. - Держаться прежнего курса? - И ускорить движение. Направиться к кольцам. - Если мы так поступим, то они направятся туда вслед за нами. - Совершенно верно. У нас начнется состязание. Бигмен медленно вернулся к контрольному пункту, и протонный распад в микрореакторе пошел с неимоверной силой. Корабль понесся вдоль выпуклого изгиба Сатурна. Сразу же под ударами радиоволн ожил приемный фиск. - Мы вступим в активный контакт с ними? - спросил Бигмен. - Нет, известно, что они скажут. Капитуляция, или нас захватят магнитными щупальцами. - Да? - У нас сейчас только один шанс - бежать. 6. СКВОЗЬ УЩЕЛЬЕ - Из-за одного дурацкого корабля, Лакки? - завопил Бигмен. - Времени хватит и на бой, только попозже, Бигмен. Дело прежде всего. - Но это означает, что мы снова покидаем Сатурн. Лакки мрачно улыбнулся. - Не в этот раз, Бигмен. На этот раз мы создадим базу в системе этой планеты, и как можно скорее. Корабль стремительно понесся к кольцам. Лакки оттеснил Бигмена от пульта управления, став на его место. - Появилось множество кораблей, - тревожно сообщил Весс. - Где? К какому спутнику они ближе всего? Весс реагировал быстро. - Они все в районе кольца. - Хорошо, - пробормотал Лакки, - тогда мы еще поохотимся за капсулой. Сколько там кораблей? - Вдали видны пять, Лакки. - Между нами и кольцами есть корабли? - Показался шестой. Мы неуязвимы, Лакки. Они слишком далеко от нас, чтобы прицельно стрелять, но, похоже, они намерены следовать за нами до тех пор, пока мы не покинем систему Сатурна. - Или пока наш корабль не будет уничтожен, так? Кольца Сатурна увеличивались и наконец заполнили весь экран своей снежной белизной; корабль тем временем все быстрее мчался вперед. Лакки не сделал ни одного движения, чтобы снизить скорость. Вдруг Бигмен подумал, что Лакки старается намеренно разбить корабль среди колец. Он непроизвольно вскрикнул: - Лакки! И тут кольца исчезли. Бигмен изумился. Его руки потянулись к рукояткам управления видеоэкрана. - Где они? Что случилось? - закричал он. Весс, потевший над масс-детектором и с беспокойством лохмативший свои желтые волосы, бросил через плечо: - Деление Кассини. - Что? - Промежуток между кольцами. - Ох! - Шок миновал. Бигмен стал вращать окуляром смотрового люка на корпусе корабля, и снежная белизна колец постепенно снова заполнила экран. Он маневрировал еще осторожнее. Сначала показалось одно кольцо. Затем пространство, черное пространство. Затем другое кольцо, чуть-чуть более тусклое. Внешнее кольцо было покрыто нетолстым слоем ледяного гравия. И опять пространство между кольцами. Деление Кассини. Здесь нет гравия. Только широкая черная брешь. - Она большая, - заметил Бигмен. Весс вытер пот со лба и посмотрел на Лакки. - Мы пролетим насквозь, Лакки? Лакки не отрывал глаз от пульта управления. - Через несколько минут, Весс, мы пройдем насквозь. Дыши спокойно и надейся. Весс повернулся к Бигмену и быстро проговорил: - Несомненно, брешь большая. Я тебе говорил, что она две с половиной тысячи миль шириной. Полно ангаров от кораблей, как раз то, что тебя так напугало. - Твой голос звучит чуть-чуть нервозно для такого парня высотой в шесть футов, - произнес Бигмен. - Тебе кажется, что Лакки летит чересчур быстро? - Смотри, Бигмен, если мне придет в голову сесть на тебя, то... - Да в той твоей части, на какой ты сидишь, мозгов больше, чем в твоей голове, - захохотал довольный своей шуткой Бигмен. - Через пять минут мы будем в делении Кассини, - предупредил Лакки. Бигмен удивился и повернулся к смотровому экрану: - Время от времени в расщелине какое-то мерцание. - Это гравий, Бигмен, - пояснил Лакки. - Деление Кассини свободно от него в отличие от самих колец, а они на сто процентов не свободны. И если мы заденем один из этих кусочков на пути через... - Один шанс из тысячи, - прервал его Весс, пожимая плечами. - Один шанс из миллиона, но именно этот один шанс из миллиона пришелся на агента Х в его "Космической ловушке"... Мы почти у самой границы бреши. - Его руки уверенно лежали на рычагах управления. Бигмен глубоко вздохнул, он весь напрягся в ожидании удара, который расколет корпус корабля, а может быть, и превратит протонный микрореактор в бушующее пламя красной энергии. По крайней мере, все закончилось бы до того... - Порядок, - спокойно сказал Лакки. Весс шумно выдохнул. - Мы уже прошли насквозь? - удивился Бигмен. - Конечно, мы уже прошли насквозь, глупенький марсианин, - ухмыльнулся довольный Весс. - Кольца всего лишь десять миль толщиной, и, как ты думаешь, сколько секунд требуется на преодоление всего десяти миль? - И мы уже на другой стороне? - не верил Бигмен. - Можешь быть в этом уверен. Постарайся найти кольца на видеоэкране. Бигмен изменил угол обзора, посмотрел назад, затем вверх и снова вверх, захватывая большое пространство. - Виден какой-то туманный контур. - И это все, что ты увидишь, дружок. Теперь ты находишься на теневой стороне колец. Солнце освещает другую сторону, и свет не проникает через десятимильный плотный слой гравия. Скажи, Бигмен, что преподают по астрономии в марсианских школах, что-нибудь вроде - "мерцай, мерцай, маленькая звездочка"? Бигмен медленно выпятил нижнюю губу. - Ты знаешь, свиная башка, мне хотелось бы заполучить тебя на один сезон на марсианскую ферму. Я спустил бы с тебя шкуру и посмотрел бы, что за мясо у тебя - думаю, всего фунтов десять, и все в твоей большой ноге. - Я по достоинству оценил бы вашу аргументацию, Весс, если бы вы с Бигменом отложили ее до лучших времен. Не проверил бы ты, что там, на масс-детекторе? Будь добр! - Будь спокоен, Лакки. Эй, с ним не все в порядке. Насколько резко ты намерен изменить курс? - Насколько способен корабль. Мы останемся под кольцами на таком расстоянии, на каком возможно. Весс кивнул. - О'кей, Лакки. Это выведет из строя их систему обнаружения. Бигмен ухмыльнулся. Сработано превосходно. Ни один из масс-детекторов не может опознать "Метеор" из-за влияния массы колец Сатурна, а оптическое обнаружение сквозь кольца было просто невероятно. Лакки вытянул свои длинные ноги, и мускулы на его спине плавно задвигались, когда он потянулся и нагнулся, слегка напрягая руки и плечи. - Сомневаюсь, - сказал Лакки, - чтобы у какого-либо из сирианских кораблей хватило смелости последовать за нами через ущелье. У них нет аграва. - О'кей, пока все хорошо. Но куда мы теперь летим? Кто-нибудь мне скажет? - спросил Бигмен. - Нет секрета, - ответил Лакки. - Мы направляемся к Мимасу. Мы полетим, придерживаясь колец, пока не приблизимся вплотную к Мимасу насколько удастся, а тогда сделаем стремительный бросок через разделяющее нас пространство. Мимас находится всего в тридцати тысячах миль от колец. - Мимас? Это одна из лун Сатурна, не так ли? - Верно, - включился в разговор Весс. - Ближайшая к планете. Их полет теперь выравнялся, и "Метеор" помчался вокруг Сатурна теперь уже с запада на восток по линии, параллельной его кольцам, Весс поудобнее уселся на пледе и, ехидно улыбаясь, обратился к Бигмену. - Не желаешь ли ты чуть-чуть заняться астрономией? Если в грецком орехе, находящемся в твоем черепе, есть хотя бы малюсенькое пространство, я могу рассказать тебе, что такое брешь в кольцах. Любопытство и презрение боролись в душе маленького марсианина. - Ну, давай, давай быстрей, ты, невежественный обалдуй. Давай, я послушаю твой бред. - Не бред, - высокомерно отреагировал Весс. - Слушай и учись. Внутренние части двух колец обращаются вокруг Сатурна за пять часов. Самые удаленные их части совершают оборот за пятнадцать часов. Справа, где находится деление Кассини, материал, из которого состоит кольцо, если там что-то есть, должен двигаться по окружности со средней скоростью, совершая круг за двенадцать часов. - Ну и что? - Так, сателлит Мимас, к которому мы направляемся, делает оборот вокруг Сатурна за двадцать четыре часа. - И опять же - ну и что? - Все частицы в кольце притягиваются так или иначе спутниками, поскольку они и спутники вращаются вокруг Сатурна. Притяжение на Мимасе наибольшее, так как он ближе всего расположен к Сатурну. Обычно притяжение идет сейчас в одном направлении, а через час в другом, так что все аннулируется. Если бы в делении Кассини находился гравий и каждый второй раз он совершал свое вращение, то Мимас оказался бы на том же самом месте в небе, двигаясь в старом направлении. Часть гравия постоянно движется вперед, так что он закручивается в спираль и перемещается во внешнее кольцо; другие части гравия оттягиваются назад, та