закрыл рот и на цыпочках вышел из помещения.
-- Похоже, это был птеродактиль, -- предположил Запнер.
-- Да, -- ответил Дорф. -- Я бы отнес эту мерзость к птеранодонам.
-- Вам не кажется, что пора отправляться на поиски? -- предложил
Гридли.
-- Боюсь, что Грейстока это не приведет в восторг, -- ответил Запнер.
-- Назовем это иначе, скажем, "охотничья вылазка", -- предложил Дорф.
-- Если в течение ближайшего часа он не объявится, -- сказал Запнер, --
придется нам предпринять нечто в этом духе.
К собеседникам присоединились Хайнс и ван Хорст. Узнав об отлучке
Тарзана и увиденных Дорфом животных, они неподдельно встревожились.
-- Давайте прочешем местность, -- предложил ван Хорст.
-- А если он вернется в наше отсутствие? -- спросил Гридли.
-- Давайте поднимем корабль в воздух.
-- А вы ручаетесь, что потом мы сумеем приземлиться именно в этом
месте? -- спросил Запнер.
-- Сомневаюсь, -- ответил лейтенант. -- Наши приборы в условиях
Пеллюсидара бесполезны.
-- Значит, мы должны оставаться на месте, пока он не вернется, --
заключил Гридли.
-- А если послать людей на поиски, -- рассуждал Запнер, -- где
гарантия, что они отыщут дорогу назад?
-- Проще простого, -- рассмеялся Гридли. -- Будут оставлять
опознавательные знаки, по ним и вернутся.
-- Тоже верно, -- согласился Запнер.
-- Предлагаю следующее, -- сказал Гридли. -- Пойдем мы с ван Хорстом, а
также Мувиро со своими людьми; это проверенные парни, солдаты, знающие
джунгли как свои пять пальцев.
-- Но здесь нет джунглей, -- вмешался Дорф.
-- В любом случае они ориентируются в лесу куда лучше, чем кто-либо из
нас, -- напирал Гридли.
-- Я считаю, что так и следует сделать, -- сказал Запнер. -- Тем более,
что вы в данный момент остались за руководителя, а, значит, мы обязаны
выполнять ваши приказы без обсуждения.
-- Мы с вами попали в экстремальную ситуацию, согласитесь. И все
принимаемые решения должны основываться на нашем жизненном опыте и знаниях.
Поэтому естественно, что за командование должен взяться наиболее опытный и
компетентный из нас. В данный же момент мы поступим разумно и плодотворно,
прибегнув к обсуждению, невзирая на ранг или возраст.
-- Узнаю стиль Грейстока, -- произнес Запнер. -- Поэтому с ним было
легко и просто. Совершенно с вами согласен. Ваш план представляется мне
более реальным и разумным.
-- Прекрасно, -- сказал Гридли. -- Лейтенант, вы идете со мной? --
спросил он, обращаясь к ван Хорсту. Офицер кивнул.
-- Я бы не смог вам простить, если бы вы не взяли меня с собой, --
сказал он.
-- Отлично. Тогда нужно как можно быстрее собраться и -- в путь.
Позаботьтесь о том, чтобы воины плотно поели, лейтенант, и скажите Мувиро,
чтобы он захватил винтовки. Они могут сгодиться.
-- Хорошо. Я как раз позавчера объяснял им преимущество огнестрельного
оружия, ведь они считают его признаком малодушия. Мувиро рассказал мне, что
воины предпочитают лук и стрелы, а пулевым оружием пользуются только для
практики, не для охоты, например, на льва или какое другое животное.
-- Погодите, как только они увидят тех тварей, что видел я, они тут же
возьмутся за винтовки, -- сказал Дорф.
-- И еще. Пусть они возьмут с собой по возможности больше патронов, они
ведь будут налегке, так как еду нам нет смысла брать. Пищу добудем на охоте.
-- Человек, который не сумеет приспособиться к этой стране, сдохнет с
голоду! -- воскликнул Запнер.
Гридли отправился в свою каюту, а ван Хорст -- выполнять полученные
распоряжения.
Практически весь экипаж принял участие в подготовке к спасательной
экспедиции. Наблюдавший за начавшейся суматохой Роберт Джонс благодушно
ворчал:
-- Ну, теперь парни прочешут не только лес, но и всю страну.
Оставшиеся члены экипажа провожали долгими взглядами поисковую группу,
которая пересекла долину и вскоре исчезла в темной чаще. Джонс в который раз
взглянул на полуденное солнце, покачал головой, ударил кулаком о кулак и
скрылся в камбузе.
Когда группа оказалась в лесу, Гридли попросил Мувиро взять на себя
руководство по поискам следов Тарзана, потому что он обладал самым большим
опытом жизни в лесу по сравнению со всеми остальными.
Вскоре обнаружились первые следы Тарзана, однако в глубине чащи они
потерялись.
-- Вот здесь, на этом месте Великий Бвана забрался на дерево, --
сообщил Мувиро, -- но среди нас нет такого человека, который мог бы
последовать за ним в гущу лиан, где он с такой легкостью передвигается на
любой высоте.
-- И что же ты предлагаешь, Мувиро? -- спросил Гридли.
-- Будь он в своих родных джунглях, -- сказал воин, -- то, без
сомнения, двигался бы прямым ходом к намеченной цели, если только не увидел
животное, за которым бросился на охоту.
-- Наверняка он здесь охотился, -- сказал ван Хорст.
-- Думаю, что если это и так, то он в любом случае двигался по прямой.
Другое дело, если он вдруг обнаружил какую-нибудь тропу или след.
-- И что он тогда предпринял? -- поинтересовался Гридли.
-- Наверное, стал бы выжидать над тропой или двинулся бы вдоль нее по
лианам и деревьям. Тарзан всегда отличался любознательностью и остался бы
верен этому свойству характера даже в столь необычных условиях.
-- Надо идти в лес в том же направлении и найти эту тропу, -- объявил
Гридли.
Мувиро с тремя воинами двинулись вперед, прорубая при необходимости
кусты и делая зарубки на стволах деревьев с тем, чтобы не сбиться с пути,
когда группа пойдет обратно. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь
густые кроны деревьев, поэтому ориентироваться по солнцу оказалось
невозможным.
-- Господи! Ну и чащоба! -- сокрушался ван Хорст. -- Как же мы отыщем
его? Это все равно что искать иголку в стогу сена... Может, выстрелить пару
раз, вдруг он услышит?
-- Неплохая идея! Но не из револьвера, а из винтовки. Она стреляет
громче, а значит, больше шансов, что Тарзан услышит.
Прогремели три выстрела. Естественно, никакого ответа не последовало.
По мере продвижения в глубь леса людей охватывало уныние от сознания
безнадежности поисков.
Деревья образовывали сплошную стену, смыкаясь вверху кронами в
непроницаемую толщу. Идти становилось все труднее, люди выбивались из сил.
Но вот наконец отряд вышел на тропу.
-- Продолжайте метить наш маршрут, ведь тропы могут пересекаться!
Идти теперь стало гораздо легче. Группа прошла несколько миль. Время
совершенно не ощущалось.
За продвижением людей издали наблюдали необычные огромные обезьяны,
внешним видом походившие на человека. Над группой, негодующе крича, на
небольшой высоте пролетали незнакомые людям птицы, громко хлопая крыльями.
-- Хоть бы одним глазом взглянуть на какое-нибудь чудовище или
человеческое существо, если они вообще здесь имеются, -- сказал ван Хорст.
-- Странно, что они нам еще не встретились. Вряд ли оттого, что они
хитрее нас с вами. И не потому, что они нас боятся. Скорее всего, их
насторожил незнакомый запах. Он кажется им подозрительным, -- сказал Гридли.
-- Вы обратили внимание, -- спросил ван Хорст, -- что звуки в основном
раздаются спереди от нас? Они напоминают мне трубные звуки, что издают
слоны. Слышите? Они, правда, далеко. Слышите?
-- Вроде нет. Ты уверен, что не ослышался? -- спросил Гридли.
-- Готов поклясться. У меня такое впечатление, что мы движемся прямо на
стадо хищных зверей.
-- Слава Богу, что солнце все время стоит в зените. Нам не грозит
ночевка в лесу.
В тот же миг люди услышали возглас одного из воинов, замыкающих
шествие:
-- Глядите-ка, Бвана, вон там!
Гридли и ван Хорст взглянули в указанном воином направлении и увидели
громадного зверя, медленно и тяжело движущегося по тропе.
-- Боже! -- вырвалось у ван Хорста. -- А я-то считал, что Дорф
привирает! О Господи! Неужели такое возможно? Мы живем в век телеграфа,
телефона, науки и техники, а сейчас стоим перед саблезубыми монстрами,
миллионами лет населяющими недра Земли!
-- Глядите в оба -- где один, там и другие!
-- Стрелять, Бвана? -- спросил один из воинов.
-- Пока нет. Держитесь все вместе и будьте начеку. Не исключено, что
они нападут.
Отряд медленно отходил назад. Вооруженные воины, образовав заслон,
пятились шаг за шагом от приближающихся зверей. Мувиро подошел к Гридли.
-- Я уже давно приглядываюсь к следам и чувствую по запаху слонов.
Впереди показались какие-то звери, их отсюда толком не разглядеть, но они
как пить дать похожи на слонов, -- тихо произнес Мувиро.
-- Кажется, мы попали в переплет, -- сказал ван Хорст. -- Куда ни ступи
-- то тигры, то слоны. Теперь еще, слышите, затрещали кусты, сейчас еще
какой-нибудь зверь выпрыгнет.
Ван Хорст высказал то, о чем думали все, однако предпочитали
помалкивать. Отряд продолжал двигаться медленно и осторожно. Вскоре их взору
открылась большая поляна, вокруг которой густой стеной высился лес.
На поляну выходило несколько троп, по которым двигались самые разные
звери. Жуткие чудовища, отдаленно напоминавшие быков. Какие-то существа
красного цвета, похожие на гигантских оленей. Мастодонты и мамонты,
слонообразные, с неестественно большими головами и ногами-колоннами, фута
три в ширину. Удлиненная голова с огромными челюстями и свинячьими ушами
переходила в могучее тело высотой в десять футов.
Моментально позабыв про тигров, подходивших со спины, Гридли и ван
Хорст вытаращили глаза, наблюдая за гигантскими слоноподобными,
собирающимися на поляне.
-- Вы когда-нибудь видели нечто подобное? -- спросил Гридли.
-- Нет, как и все мы, -- отозвался ван Хорст. -- Я думаю, что похожие
экземпляры водятся и на поверхности Земли, правда, им далеко до этих
гигантов.
Подошедший к беседующим Мувиро застыл, уставившись на стадо широко
распахнутыми глазами.
-- Что скажешь, Мувиро?
-- Пока мы целы, нужно убираться да поскорее. С поляны нужно уходить.
Эти огромные кошки нападут сейчас на слонов, и начнется такая бешеная
схватка, что вам даже и не снилось. Если нас не растерзают в клочья кошечки,
то растопчут слоники, мокрого места не останется.
-- Похоже, ты прав, -- согласился Гридли. Он вернулся к отряду,
приказал немедленно пересечь открытую местность, пока кошки не сцепились со
слонами.
-- Держитесь кучкой и не стреляйте без необходимости.
-- Глядите! -- раздался взволнованный голос ван Хорста. -- Тигры
выходят на поляну! Они начинают окружать слонов.
Группа людей вступила на поляну, на которой резвились дикие слоны.
Поведение животных неожиданно изменилось, когда стадо увидело тигров. Слоны
насторожились, озираясь по сторонам, обеспокоенные близостью гигантских
кошек.
-- Держитесь подальше от тигров! -- выкрикнул ван Хорст. -- Их тут
никак не меньше сотни!
Тигры выходили на поляну со всех сторон. Кольцо сжималось. Тигры не
стали кидаться на животных сразу, а медленно приближались, прижимаясь к
земле и готовясь к атаке.
И тогда самый крупный мамонт поднял хобот. Раздался грозно-призывный
клич. Тигры, словно по команде, бросились на вожака, вонзая в содрогающуюся
живую плоть клыки и когти. Разыгралось побоище. Кто-то из воинов не выдержал
и выстрелил. На выстрел ответил какой-то жуткий незнакомый звук, и вскоре
горстка людей увидела колоссальных размеров динозавра, который, подняв
хвост, шел прямо на них.
До леса же оставалось несколько сот ярдов. Джейсон Гридли мгновенно
оценил всю опасность создавшейся ситуации.
-- Дадим залп и бегом к деревьям! -- скомандовал он.
Грохнули выстрелы. Динозавр на какой-то миг приостановился, и тут люди
услышали сзади тяжелый топот. К лесу, спасаясь от тигров, мчались
перепуганные мамонты, грозя смести все живое.
-- Пли! -- выкрикнул Гридли, и грянул очередной залп.
Пули уложили динозавра, одного тигра и пару мамонтов, остальные же
безудержно неслись вперед, топча тела убитых сородичей и неумолимо настигая
людей, бегущих изо всех сил.
Люди понимали безысходность ситуации, и стрелки побросали оружие за
ненадобностью. Рядом проносились спасающиеся благородные олени, огибая людей
слева и справа.
Гридли и ван Хорст предприняли все возможное, чтобы остановить людей и
призвать их к дисциплине, но их старания не увенчались успехом. Им самим то
и дело приходилось увертываться от несущихся оленей. Вдруг в нескольких
шагах рухнуло большое дерево, поваленное животными. Гридли решил укрыться
возле поверженного ствола, а ван Хорст побежал дальше к лесу, до которого
было уже рукой подать. Гридли все же передумал, выскочил из укрытия и что
было духо пустился к опушке. Плечом к плечу с ним мчался огромный мамонт.
Не добежав до леса, Гридли увидел высокое толстое дерево, стоявшее на
отшибе, с разбегу взобрался на него и надежно спрятался среди могучих
раскидистых ветвей.
Оказавшись в укрытии, Гридли первым делом подумал о своих товарищах и
стал искать их глазами. К этому времени вокруг не оказалось никого из людей.
Звери ураганом неслись по поляне и исчезали в чаще. Гридли сознавал, что в
таком диком хаосе мало кому из группы удалось уцелеть.
Может, кто и сумел добежать до леса, но вряд ли смог схорониться в
спасительной чаще. Гридли особенно переживал из-за ван Хорста, бежавшего
последним.
Гридли стал смотреть на поляну. Звери потоком мчались вслед за своим
вожаком, повинуясь стадному инстинкту. Вперемешку с мамонтами бежали олени,
перепрыгивая гигантскими скачками через туши мастодонтов, а те нередко
подминали их под собой на бегу. Зрелище было ужасающим. Гридли разглядел,
что часть животных неслась со смертоносной ношей -- наскочившими на них
исполинскими кошками, терзавшими плоть бегущей жертвы. Он также оказался
очевидцем жуткой схватки между двумя тиграми, не поделившими добычу.
Истекающие кровью, они терзали друг друга, вырывая из туши соперника
огромные куски дымящегося мяса...
Когда животные скрылись в лесу, тигры вернулись к своей добыче и как ни
в чем не бывало принялись за пиршество. А на расстоянии в нетерпении
выжидали дикие собаки, гиены и волки, надеясь полакомиться остатками
трапезы.
IV
САГОТЫ
Тарзан, на которого собиралась прыгнуть огромная кошка, явственно
ощутил дыхание смерти. Но и сейчас, в последний миг жизни он восхитился
величием и великолепием атаковавшего его зверя.
Тарзан, будь такая возможность, выбрал бы смерть в открытом бою. Страха
он не испытывал, однако хотел бы знать, что с ним будет после смерти.
Владыка джунглей не принадлежал ни к одной религии, в Бога не верил, но, как
и все те, кто живет в постоянном общении с природой, испытывал некое
религиозное чувство. Ему не хватало знаний, чтобы объяснить загадочные
явления природы. Многого он просто не понимал. Когда он изредка размышлял о
Боге, то думал о нем примитивно -- как о своем, личном Создателе. И теперь,
когда он осознал несовершенство своей веры, ему хотелось надеяться, что
жизнь не закончится со смертью.
Так рассуждал про себя Тарзан в те считанные секунды, когда к нему
приближался тигр. Тарзан не сводил глаз с длинного прекрасного тела,
замершего для прыжка. Неожиданно прямо над тигром раздался звук, отвлекший
его внимание от Тарзана.
Зверь замер.
Теперь и Тарзан услышал над собой треск сучьев и разглядел крупное
животное, нечто вроде большой гориллы, уставившееся на него.
Из листвы соседних деревьев высунулись еще две морды, а на тропу откуда
ни возьмись выскочили несколько таких же косматых и свирепых животных.
Тарзан отметил про себя, что у этих существ очень много схожего как с
гориллой, так и с человеком.
Тарзан перевел взгляд на тигра и увидел, что тот как будто заколебался,
решая, что предпринять -- броситься ли на Тарзана или же схватиться с
гориллами.
В следующий миг хищник сделал свой выбор. Издав свирепый рык, он
двинулся на Тарзана. В ту же секунду одна из горилл молниеносно ухватилась
за кожаную петлю, державшую Тарзана, и стала тянуть вверх. Но зверь уже
прыгнул. На взмывшее ввысь тело хищника обрушились десятки увесистых дубин.
Рассевшиеся по веткам гориллы вкладывали всю свою могучую силу в удары,
стараясь попасть в голову. Упав на землю, тигр уже не вставал.
Расправившись с неприятелем, гориллы спустили Тарзана вниз и освободили
от пут. Две гориллы схватили его за руки, а третья сжала горло Тарзана,
занося другой рукой смертоносную дубину над его головой.
Из пасти гориллы, что стояла перед Тарзаном, неожиданно вырвались
гортанные звуки, от которых Тарзан опешил точно так же, как если бы вдруг
заговорил саблезубый тигр.
-- Ка-года? -- услышал Тарзан.
В родных джунглях Тарзана так говорили, когда предлагали сдаться.
Это слово, сказанное гориллой, живущей в чужом мире, шло из лексики
великих обезьян, язык которых, по мнению Тарзана, отличался чрезвычайной
простотой. С помощью этого языка общались между собой в джунглях великие
обезьяны, низшие обезьяны, гориллы, гиббоны и прочие особи.
То, что горилла знала этот язык здесь, на Пеллюсидаре, могло означать
только одно: наличие контактов с внешней Землей или же одинаковость законов
эволюции для всех.
Однако Тарзан рассудил иначе. Он подумал, что услышанное слово явно
свидетельствует о некоей связи с племенем обезьян, язык которых он знал с
младенчества, поскольку воспитывали и наставляли его великие обезьяны.
-- Ка-года? -- повторил самец.
-- Ка-года, -- ответил Тарзан. Услышав ответ на своем языке, горилла с
удивлением наклонила голову на бок.
-- Кто ты такой? -- раздался следующий вопрос.
-- Я -- Тарзан, искусный воин и великий охотник.
-- Что привело тебя в страну Мва-лота?
-- Я пришел как друг, -- объяснил Тарзан. -- Я не враждую с твоим
народом.
Гориллообразное существо опустило дубину. С деревьев стали сползать
другие ему подобные.
-- Откуда тебе известен язык саготов? -- изумился самец.
-- Это наречие моего народа, -- пояснил Тарзан. -- Меня ему научила
Кала вместе с другими обезьянами из племени обезьян Керчак.
-- Впервые слышим о племени Керчак, -- насторожился самец.
-- Да врет он все, -- вмешался второй. -- Давайте кончать его, он из
гилаков, не иначе.
-- Успеется, -- сказал третий. -- Предлагаю отвести его к Мва-лоту,
чтобы в обряде убийства могло принять участие все племя.
-- Так и сделаем, -- произнесла подошедшая горилла, -- отведем его к
себе, а там будем веселиться.
Тарзан прекрасно все понял, хотя в речи горилл преобладали гортанные
звуки и не соблюдались никакие правила синтаксиса.
Участь пленника была решена. Теперь саготы сосредоточили внимание на
тигре, который успел очнуться и отползал назад, сердито стуча по земле
хвостом.
Трое горилл связали Тарзану руки за спиной и накинулись на тигра,
нанося ему сокрушительные удары дубинами по голове. Добив зверя, они
принялись руками раздирать его на куски. Тарзан пристально изучал своих
недругов. По сравнению с гориллами из земных джунглей, эти были более
стройными и не такими тяжелыми. Руки и ноги имели большее сходство с
человеческими, чем у земных сородичей, однако тело, сплошь заросшее густыми
волосами, подчеркивало животную сущность. Их лица явственно выражали
свирепость, но, в отличие от горилл, эти человекообразные отличались
живостью ума.
На них полностью отсутствовала какая-либо одежда, -- ни лоскутка.
Насытившись свежатиной, обезьянолюди двинулись в ту же сторону, куда
направлялся и Тарзан, угодивший затем в ловушку.
Один из саготов занялся силком и аккуратно присыпал петлю листьями,
готовя ее к встрече с очередным гостем.
Хотя саготы и напоминали зверей, все их движения отличались
выверенностью и точностью. Скорее всего, они находились в самом начале своей
эволюции. Несомненно. это были уже люди, имели человеческий разум, но
внешний облик и лицо оставались пока еще обезьяньими.
Когда сагот двигался по тропе, то шел он, как человек, напоминая
Тарзану его соплеменников. И в то же время он, без сомнения, больше
полагался на свои органы обоняния, чем на зрение -- под стать любому
животному.
Саготы с Тарзаном отправились в путь и пройдя несколько миль,
остановились возле упавшего на тропу большого дерева, рядом с которым зияла
яма. Кто-то из саготов дубиной постучал по стволу условным сигналом:
тук-тук, тук-тук, тук-тук-тук. Подождал секунду-другую и снова повторил
позывные. Потом еще раз, после чего саготы, все как один, прильнули ушами к
земле.
Откуда-то из леса донесся ответный сигнал: тук-тук, тук-тук,
тук-тук-тук.
Саготы удовлетворенно вздохнули, полезли на деревья и расселись на
ветках, словно дожидаясь чего-то. Двое саготов схватили Тарзана и затащили
его на дерево, поскольку с завязанными руками ему это было не под силу.
Тарзан, не проронивший за весь путь ни единого слова, обратился к
саготу с просьбой:
-- Развяжи мне руки, я ведь не враг.
-- Тар-гуш, -- позвал сагот, -- гилак просит, чтобы его развязали.
Огромный самец по имени Тар-гуш, более светлой окраски и, если это
слово вообще уместно, более изящный, чем остальные, впился в Тарзана
взглядом. Тар-гуш глядел на пленника, ни разу не моргнув, и Тарзану
почудилось, что он слышит, как со скрипом ворочаются мысли в этой косматой
голове. Казалось, сагот заколебался. Наконец он произнес:
-- Развязать.
-- С какой такой стати? -- возразил ему второй самец. В голосе его
слышались грозные нотки.
-- Потому что Тар-гуш сказал "развязать"! -- вмешался третий сагот.
-- Пусть не мнит себя Мва-лотом. Только король может приказать
"развязать", тогда мы и подчинимся.
-- Да, я не Мва-лот. Я Тар-гуш. И я велю развязать его. Или ты оглох,
Тор-яд?
-- Вот придет скоро Мва-лот и скажет свое слово. Ты мне не указ.
В ответ Тар-гуш молниеносно тигриной хваткой вцепился в горло Тор-яду.
Безо всякого предупреждения или колебания. В тот же миг Тарзан осознал все
различие между Тар-гушем и обезьянами, которых Тарзан так хорошо знал. Но
умственные способности и реакции Тар-гуша были такими же. Поваленный
Тар-гушем, Тор-яд свалился в близлежащие кусты. Безоружные, они боролись на
земле, время от времени издавая глухое рычание. Тар-гуш острыми клыками,
отсюда и его прозвище, вцепился в тело Тор-яда, который, извиваясь
по-змеиному, вырвался и отполз в сторону. Тар-гуш вскочил, схватился
длинными руками за ногу обидчика, перевернул его на спину и уселся сверху,
переводя дыхание.
-- Ка-года? -- сказал он, отдышавшись.
-- Ка-года! -- выдавил из себя Тор-яд. Тогда Тар-гуш поднялся на ноги и
отошел в сторону.
Затем с обезьяньим проворством вскарабкался на дерево, откуда приказал:
-- Развяжите руки гилаку!
Грозным взглядом обведя окружающих, он не обнаружил никого, кто бы
захотел разделить участь Тор-яда.
-- А если он вздумает убежать, убейте! -- добавил он. Пленнику
развязали руки. Тарзан прикинул, что саготы не дадут ему воспользоваться
ножом, а лук и стелы лежали на тропе. Саготы видели их, но не обращали
никакого внимания, видимо, не знакомые с этим оружием.
Тор-яд отошел в сторону и взобрался на дерево, держась подальше от
саготов. Вдруг Тарзан заслышал звуки шагов. Саготы оживились.
-- Идут! -- воскликнул Тар-гуш.
-- Это Мва-лот, -- объявил другой сагот и стрельнул глазами на Тор-яда.
До Тарзана наконец дошло значение условного стука, и все же он не
понимал, зачем понадобилось вызывать соплеменников.
Вскоре прибыли новые саготы. Тарзан без труда определил в толпе короля
Мва-лота. Во главе подошедших следовал большой самец. Тело его покрывала
седая шерсть, волосы на лице отличались голубоватым оттенком.
Завидя своих, саготы спустились с деревьев, забрав с собой Тарзана.
Король поднял руку.
-- Мва-лот явился, -- провозгласил он, -- со своими людьми.
-- Я -- Тар-гуш. -- Сагот сделал шаг вперед.
-- А это что такое? -- спросил Мва-лот, кивая на Тарзана.
-- Это гилак. Мы обнаружили его в ловушке, -- пояснил Тар-гуш.
-- И для этого требовалось нас вызывать? -- угрожающе спросил Мва-лот.
-- Его следовало доставить в стойбище. Он ведь в состоянии передвигаться.
-- Мы дали сигнал не только из-за этого мяса. -- Тар-гуш указал на
Тарзана. -- На тропе, откуда мы пришли, рядом с ловушкой лежит большое
животное, задранное тигром.
-- Здорово! Мы можем съесть его и позже.
-- И потанцевать, -- подхватил один из стражей Тарзана. -- Давненько мы
не танцевали, Мва-лот, даже не упомнить, когда мы в последний раз
веселились.
Саготы, возглавляемые Тар-гушем, отправились по тропе к готовой добыче.
Они бросали на Тарзана подозрительные взгляды и по всему чувствовалось, что
им не по душе его присутствие.
И хотя становилось ясно, что саготы отличаются от керчаков, Тарзан
чувствовал себя с ними как дома несмотря даже на то, что являлся пленником.
Неподалеку от Тарзана шел Мва-лот с подошедшим к нему Тор-ядом. Они
неслышно переговаривались, время от времени поглядывая на Тар-гуша, который
шел впереди. К концу разговора Мва-лот рассвирепел. Саготы глядели на своего
короля, видя, что тот вне себя от ярости. И лишь Тар-гуш, который ничего не
заметил, спокойно шел впереди. Мва-лот вихрем вдруг сорвался с места и,
подняв тяжелую дубину, безо всякого предупреждения бросился на Тар-гуша,
намереваясь проломить тому череп.
Жизнь научила Тарзана многому, и, самое главное, мгновенной реакции. Он
полностью отдавал себе отчет в том, что в создавшейся ситуации друзей у него
быть не может, но также понимал и то, что ни один из саготов не решится
окриком предупредить Тар-гуша об опасности.
И прежде чем его успели остановить, Тарзан с криком: "Криг-а, Тар-гуш"
метнулся в сторону и в прыжке сокрушительным ударом свалил с ног Тор-яда.
Услышав предупреждающий выкрик "криг-а", что на языке великих обезьян
означало "берегись", Тар-гуш стремительно обернулся и увидел мчавшегося на
него Мва-лота, занесшего над головой дубину. Но тут произошло нечто, от чего
Тар-гуш опешил. Он увидел, что гилак напал на Мва-лота, схватив его сзади за
шею. Затем рванулся к Тар-гушу, волоча короля за собой, и встал спиной к
дереву, рядом с Тар-гушем.
Саготы моментально вскинули дубины и двинулись на дерзких смутьянов.
-- Сразимся, Тар-гуш? -- выкрикнул Тарзан.
-- Они убьют нас, -- ответил тот. -- Не будь ты гилаком, мы смогли бы
убежать по деревьям, но ведь ты этого не умеешь. Придется оставаться и
встретить бой.
-- Если из-за меня, то не придется. Тарзан пройдет всюду.
-- Тогда пошли, -- сказал Тар-гуш, взметнув вверх дубину и размахивая
ею перед мордами противников.
Они рванули по тропе. Тар-гуш в мгновение ока вскарабкался на дерево и
с удивлением отметил, что безволосый гилак не отстает от него ни на шаг.
Воины из племени Мва-лота бросились вдогонку, но вскоре отстали и
прекратили преследование.
Удостоверившись в том, что погоня прекратилась, беглецы остановились.
Сагот произнес:
-- Я -- Тар-гуш!
-- А я -- Тарзан, -- назвался человек из племени обезьян.
-- Почему ты решил предупредить меня? -- спросил сагот.
-- Я же говорил тебе, что пришел к вам с дружескими намерениями, и
когда заметил, что Мва-лот собрался тебя прикончить, я и выкрикнул, ведь ты
-- единственный, кто потребовал развязать мне руки.
-- Зачем ты пришел в страну саготов? -- спросил Тар-гуш.
-- Я охотился.
-- А теперь куда собираешься?
-- Вернусь к своим, -- ответил Тарзан.
-- Где же они?
Тарзан заколебался. Он и сам точно не знал. Посмотрел на солнце, но оно
было скрыто кронами деревьев. Огляделся вокруг -- всюду листва. Ничто -- ни
солнце, ни листва, ни деревья не могли подсказать ему путь к кораблю. Это
были не родные, чужие солнце, листва и деревья. Не его родные джунгли.
Владыка джунглей растерялся.
V
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГРИДЛИ
Джейсон Гридли, укрывшийся на дереве, оказался очевидцем леденящего
зрелища охоты жутких кошек. Он видел обезумевших животных, которых кромсали
тигры.
То был Пеллюсидар с его гигантскими хищниками, столь не похожими на
земных зверей.
Гридли вернулся мысленно к себе. Что же дальше? Он не сомневался в том,
что рано или поздно сюда явится человек Пеллюсидара, но что сулит ему эта
встреча? Гридли стал прикидывать, как ему добраться до корабля.
Не увидев вокруг никого из группы, Гридли несколько раз крикнул, но
никакого ответа не получил. Правда, он делал скидку на то, что голос его не
столь уж зычный, чтобы расслышать издалека. Гридли в глубине души надеялся,
что товарищам все же удалось избежать кровавой бойни, однако продолжал
тревожиться за ван Хорста.
Настало время подумать и о своей дальнейшей судьбе. Пора уходить отсюда
и пробираться к кораблю. В любой миг могли вернуться звери, схоронившиеся в
лесной чаще. Гридли посмотрел на солнце и пожалел, что на Пеллюсидаре нет
ночей. В ночной темноте ему было бы легче уйти отсюда незамеченным.
Затем Гридли стал соображать, сколько же времени прошло с того момента,
как поисковая группа покинула корабль. Однако здесь, на Пеллюсидаре,
определить время не представлялось возможным. Лишь безмерная усталость и
сонливость указывали на то, что поиск длится уже долго.
Вскоре на поляну вышли шакалы и дикие собаки. Они шныряли по кустам,
охочие до падали, и клацали устрашающими зубами. Гридли, голодный и злой, не
решался спуститься на землю.
Он глядел на лежавшее невдалеке от дерева огромное животное, задранное
насмерть, на тигров, бродивших среди убитых животных, и сознавал, что эти
гигантские полосатые чудовища могут броситься на него в любую минуту.
Наконец в голове у Гридли созрело решение, и он, невзирая на опасность,
спрыгнул на землю, зажав в кулаке нож. Не сводя глаз с оказавшегося
поблизости тигра, он принялся вырезать из туши мертвого зверя большие куски
мяса.
Огромная кошка находилась примерно в пятидесяти ярдах от Гридли. Тигр
заметил появление человека, но не оторвался от лакомой добычи. Гридли
вернулся на дерево, устроился поудобнее и закрыл глаза.
Голод давал о себе знать все сильнее и сильнее. Пришлось отломить
несколько сухих веток и развести нечто наподобие маленького костра, на
котором Гридли обжарил кусок мяса и впервые в жизни съел полусырым.
Утолив голод, он посмотрел вокруг и увидел, что насытившиеся тигры
неторопливо двинулись к лесу, уступая место шакалам, гиенам и диким собакам.
Отыскав среди веток сравнительно удобное для спанья место, где можно
было растянуться в полный рост, Гридли лег и мгновенно забылся крепким сном.
Проснувшись, он обнаружил, что поляна опустела и можно было уходить.
Гридли слез с дерева и, стараясь не обнаружить себя, стал выискивать
тропу, приведшую их сюда. От него шарахались дикие собаки, скаля грозные
клыки, однако Гридли не опасался их, ибо знал, что животные сыты, а, значит,
не нападут.
Достигнув края поляны, Гридли увидел несколько троп. Но какую из них
выбрать, он не знал.
Тогда он напряг память и попытался мысленно восстановить картину
движения поисковой группы. Определив таким образом нужную тропу, Гридли не
мешкая отправился назад к кораблю. Немилосердно палящее солнце, оставаясь в
одной и той же точке, не помогало Гридли ориентироваться на местности.
Он шел по бесконечной тропе, сознавая, что в любой момент на него могут
напасть звери, и поражаясь тому, что Тарзан отправился в лес в полном
одиночестве и практически безо всякого оружия. Гридли даже засомневался --
жив ли еще Тарзан.
Размышляя о участии своих товарищей, он двигался по тропе, которая
казалась нескончаемой. Может, она вовсе не ведет к кораблю? Гридли находился
на грани отчаяния от чувства безысходности и безмерной усталости. Да еще это
проклятое солнце, которое видит со своей высоты их корабль, но не хочет
указывать к нему путь!
Гридли мучился от жажды, и ему пришлось долго еще идти, пока, наконец,
не вышел к ручью, перерезавшему тропу.
Здесь он напился и сделал привал. Развел маленький костер и поджарил
кусок мяса. Запил его водой и зашагал дальше.
Шло время. Люди на борту корабля пребывали в гнетущем молчании.
Становилось все более очевидным, что ушедшие на поиски товарищи по
экспедиции не вернутся, и команда мрачнела с каждым часом.
-- Уже 72 часа, как их нет, -- произнес Запнер, который все это время
вместе с Дорфом не покидал верхней наблюдательной площадки. -- Впервые в
жизни чувствую себя таким беспомощным. Ума не приложу, что теперь делать.
-- Как мы все же зависим от случайностей, которые могут изменить всю
нашу жизнь.
-- На Земле, я считаю, в подобной ситуации мы знали бы, что
предпринять, -- сказал Запнер. -- А здесь, в этой стране, если поднять
корабль в воздух и двинуться на их поиски, нет никакой гарантии, что мы
сумеем вернуться сюда же. На Пеллюсидаре свои неведомые человеку законы,
здесь ни в чем нельзя быть уверенным.
Лейтенант Хайнс разглядывал лес в бинокль. От его внимательного взгляда
не ускользнули ни один зверь и ни одна птица, мелькавшие вдали. Вдруг Хайнс
взволнованно вскрикнул.
-- Что? -- подскочил к нему Запнер. -- Что там такое?
-- Человек! -- воскликнул Хайнс. -- Даю голову на отсечение, это
человек!
-- Где? -- Дорф вскинул к глазам бинокль.
-- Милях в двух от нас.
-- Ага, теперь вижу. Это либо Гридли, либо ван Хорст. Но вот почему он
один?
-- Возьми с десяток людей, лейтенант, -- велел Запнер, обращаясь к
Дорфу. -- Проследи, чтобы они были во всеоружии, и гоните навстречу. Дорога
каждая минута! -- крикнул он вслед.
Запнер и Хайнс не сводили глаз с Дорфа и его группы, вышедшей навстречу
человеку. Вскоре лейтенант разглядел в идущем Джейсона Гридли.
Они бросились друг к другу и обнялись, что было совершенно естественно.
Первый вопрос, заданный Гридли, касался участников пропавшей поисковой
группы.
Дорф пожал ему руку.
-- Никто не вернулся, вы -- единственный, -- ответил он.
Взгляд Гридли потускнел, он как-то разом постарел и почувствовал
смертельную усталость.
-- Не имею представления о времени, поскольку часы мои разбились, когда
тигр пытался достать меня на дереве. Как долго меня не было, Дорф?
-- Около семидесяти двух часов. Гридли оживился.
-- В таком случае еще не все потеряно! -- обрадовался он. -- А я-то был
уверен, что прошло не меньше недели. Несколько раз меня сваливал сон, но не
знаю, долго ли я спал. Потом я все шел и шел, томимый голодом и жаждой.
Поведав свои мытарства, Джейсон набросился на еду, затем принял ванну и
спустя полчаса, посвежевший, появился в кают-кампании.
-- Ты в состоянии повести новую партию на поиски ван Хорста и воинов?
-- спросил Запнер.
-- Ну конечно, -- ответил Гридли. -- Мы ведь с самой первой минуты, как
оказались в лесу, стали делать зарубки на деревьях, пока не вышли на тропу,
что вела налево. Так что, если разобраться, мое присутствие не требуется, и
коль скоро мы решим отрядить поисковую группу, то сопровождать мне ее не
обязательно.
Присутствующие с недоумением уставились на него, и наступила неловкая
пауза.
-- Дело в том, что у меня есть план получше. Нас здесь двадцать семь
человек, из них двенадцать умеют управлять кораблем. Значит, остальные
пятнадцать могут отправляться на поиски. Поведет их лейтенант Дорф. Капитан
Запнер и Хайнс останутся на корабле. Если же и эта поисковая партия не
вернется, вы сможете снарядить еще одну.
-- Но из твоих слов я понял, что ты не идешь, -- сказал Запнер.
-- Верно. С той лишь разницей, что собираюсь один полететь на легком
разведывательном самолете. И экспедицию следует послать через двадцать
четыре часа после моего вылета, не раньше. Так как к тому времени я или
отыщу их или сам пропаду.
Запнер задумчиво покачал головой.
-- Сложность в том, что как только ты потеряешь корабль из виду, тебе
придется очень нелегко. В условиях Пеллюсидара невозможно полагаться на
навигационные приборы.
-- Я все взвесил, -- произнес Гридли, -- и пришел к выводу, что это --
последний шанс отыскать пропавших.
-- Дай-ка и я порассуждаю, -- вмешался Хайнс. -- По сравнению со всеми
вами, у меня наибольший опыт полетов такого рода, не говоря, разумеется, о
Запнере, но им мы рисковать никак не можем.
-- Рисковать нельзя никем. Естественно, это не означает, что я несу
меньшую ответственность за судьбу пропавших, чем кто-либо из вас. Но так уж
все сложилось, что лететь должен я и ни кто иной. Вы должны понять мои
чувства и предоставить этот шанс мне.
Последние минуты тишины, в течение которых присутствующие пили кофе и
курили. Молчание прервал Запнер:
-- Первым делом тебе нужно хорошенько выспаться. К тому времени самолет
будет готов к полету. Получай свой шанс и постарайся сделать все возможное.
-- Спасибо. Пожалуй, ты прав, мне и в самом деле надо выспаться. Мне
очень жаль терять время, так что разбудите меня сразу, как только самолет
будет готов.
Гридли ушел спать. Тем временем поисковый самолет выгрузили из корабля
и досконально осмотрели. Еще прежде, чем самолет оказался готов к полету, в
люке корабля показался Гридли, поспешно спрыгнувший на землю.
-- Ты совсем мало поспал! -- обеспокоился Запнер, увидев Гридли.
-- Не знаю -- мало это или много, но я прекрасно отдохнул. По правде
говоря, мне уже и не спится. Нас ведь ждут товарищи, надеются, что мы их
спасем.
-- С чего ты начнешь поиск?
-- Полечу прямо над лесом. Мне кажется, что они идут в противоположном
от корабля направлении. Во время полета буду запоминать наиболее приметные
ориентиры, по ним и стану возвращаться. Таким образом смогу зайти далеко от
вас и надеюсь, что, заслышав шум двигателя, они постараются дать о себе
знать.
-- А приземляться будешь? -- спросил Запнер.
-- Конечно, если увижу их. Понапрасну же не стану, ибо полученный здесь
опыт показывает, что далеко углубляться в Пеллюсидар не следует.
Гридли тщательно осмотрел самолет, попрощался с офицером и помахал
рукой остальным.
-- До встречи, старина, -- попрощался Запнер. -- Да сопутствуют тебе
Бог и удача.
Механик крутанул винт, мотор завелся, и через считанные минуты самолет
взмыл в воздух. Гридли сделал два круга над кораблем и направился в сторону
леса.
Оказавшись в небе, Гридли в ту же секунду понял, насколько сложно будет
вернуться назад. Вдалеке виднелись горы, но горизонта как такового не было.
Он пристально разглядывал проплывавшую внизу местность, но не заметил ни
единой живой души.
Гридли решил снизиться, чтобы самолет легче было увидеть.
Полет длился уже два часа, в течение которых Гридли старался двигаться
по прямой. Он пролетал над лесами, холмами, равнинами, полянами, но не видел
ни единого признака человека. Гридли уже завершал намеченный маршрут, как
вдруг впереди появилась новая горная цепь. Гридли решил, что люди не могли
зайти в такую даль, и собрался было повернуть назад, как неожиданно боковым
зрением увидел в воздухе некий предмет и, моментально повернув голову, замер
от удивления.
Над самолетом летело устрашающих размеров существо с жуткими челюстями,
усеянными острейшими зубами. Нетрудно представить себе, чем чревато
нападение такого птенчика!
Гридли стал потихоньку снижаться, и, когда от земли его отделяли
несколько сот футов, гигантский тиранодон атаковал самолет. Громадные
челюсти ухватились за пропеллер. Раздался жуткий скрежет металла.
Теряя высоту, самолет или, вернее, то, что от него осталось,
перевернулся в воздухе, и Гридли выпал наружу. Он успел почувствовать удар
по голове, и сознание его померкло...
VI
ТАОР
-- И где же он, твой народ? -- выпытывал Тар-гуш. Тарзан лишь покачал
головой.
-- Не знаю.
-- А твоя стр