драконье сердце, Бран пришел в еще большее смятение. Дважды он почти уже убедил себя, что ему ни в коем случае не стоит идти к заброшенным копям, но в конце концов голос Ингвольд победил. С большой неохотой Бран оседлал Факси и направил его на восток. За весь недолгий и сумрачный день он не заметил ни признаков зловещего черного тумана, ни присутствия доккальвов, хотя мог бы поклясться, что они не спускают с него глаз. Он сделал привал в расселине и заставил себя съесть еще немного сушеной рыбы, которую холодная вода сделала немного съедобнее. Развести огонь он не осмелился. Бран ни о чем и ни о ком не мог думать, кроме Ингвольд - то ему казалось, будто она жива, заточенная во мраке заброшенных копей, то обретал юноша страшную уверенность, что она мертва. Бран вспоминал, как впервые увидел ее несчастной пленницей Катлы, как ее печальная судьба тронула его своей похожестью и одновременно непохожестью на его собственную участь - и понимал, что не найдет покоя, пока не обшарит до последнего укромного уголка заброшенные копи Хьялмкнипа. Факси, щипавший скудную траву, поднял голову и напряженно уставился в сторону запада, напрягая слух. Бран тотчас схватился за топор, сердце у него бешено забилось. Он скользнул к боку Факси, готовый, в случае чего, зажать коню морду, если ему вдруг вздумается заржать. Но Факси лишь фыркал, топал копытом и стриг ушами, точно различая какой-то звук, недоступный слуху его хозяина. Вряд ли это был другой конь - его бы Факси приветствовал громким ржанием. Приближающийся чужак пришелся Факси явно не по вкусу - видно, это был враг, судя по тому, как старый конь топотал копытами и хлестал себя по бокам хвостом. Бран осторожно отошел от расселины, держа топор наготове. Стоя неподвижно, он не расслышал ничего, но уверен был, что кой-какие неуловимые шумы скрываются за легкими отзвуками его шагов и дыхания. Впереди что-то шевельнулось. Бран застыл на месте - неизвестно кто подкрадывался к нему с расстояния в половину полета стрелы. Он явственно различал тихий шорох ткани о камни. Затем неизвестный испустил страшный стон, и Бран тотчас отступил назад, к Факси. То проклиная себя за трусость, то хваля за осторожность, он застыл в мучительной неизвестности, выжидая, последует ли чужак за ним или нет. Тот именно так и сделал, хотя довольно долго добирался до стоянки Брана. Его вздохи и стоны доносились уже совсем рядом с Факси. Как ни странно, старый конь не испытывал беспокойства - скорее любопытство. Бран выпрямился, в душе давая себе клятву не оказаться трусливей почтенной клячи, и решительно двинулся вперед, чтобы наконец разглядеть чужака. - Кто здесь? - грубым голосом осведомился он, стараясь топать так громко, словно вместе с ним еще один-два спутника. - Помогите! - донесся справа, из-за камней слабый голос. - Меня не обманешь! - грозно прикрикнул Бран. - Покажись, если вправду ищешь помощи, а не драки. После долгой возни, вздохов и стонов из-за камней выползла наконец неясная темная фигура и, после отчаянной попытки подняться на ноги, рухнула без сил. Бран, все еще настороженный, подобрался поближе, чтобы присмотреться к бедняге. При помощи топора он повернул его на спину, подставив лицо лунному свету. Хотя луна и светила не слишком ярко, Брану и этого хватило, чтобы разглядеть знакомую физиономию Скальга, которую отнюдь не украшали синяки и потеки грязи. - Скальг, ах ты, старый ворюга! Уж не пришел ли конец твоему везению, да и тебе заодно? - Бран нащупал пульс на шее старика и прислушался к его дыханию. От Скальга сильно несло луком, и Бран заподозрил, что он все-таки жив. Кряхтя, он взвалил на спину старого мага, отнес его к стоянке и уложил на ложе из мха, которое сделал для себя. Затем Бран развел небольшой костерок и состряпал горячего рыбного супа в большой кружке. Скальг ожил с поразительной прытью, стоило только Брану поднести к его носу ароматную похлебку и слегка его потрясти. - Я, наверное, сплю! - воскликнул Скальг. - Бран, это в самом деле ты? Знаешь, ты спас мне жизнь. К утру я бы наверняка помер. - Э, глупости. Выпей-ка этой дряни и живо придешь в себя. - Бран ловко высвободился из благодарных объятий Скальга. - Ты все еще крепок, старый башмак, и так легко не развалишься, ну да ты и сам отлично это знаешь. А теперь расскажи мне, что с Пером и Ингвольд и откуда ты сам здесь взялся. Я уже знаю, что Кольссинир мертв. Скальг прервал благодарные хлюпанья и нахмурил брови. - Мертв, говоришь ты? Какой ужас, какой позор! Он был так нужен нам. Убили его, конечно, доккальвы - ведь это они рыскали в проклятом черном тумане. Секунду-две мы сдерживали их, а потом они свалили с ног Кольссинира и обрушились на нас; и уж как они были довольны, когда обнаружили, что им в руки попалась Ингвольд! Они и меня волокли с собой, пока не поняли, что такой беспомощный дряхлый калека им совсем ни к чему, и сбросили меня в ущелье, видно, думали, что там я и помру. Однако их желание не исполнилось, и я убрался оттуда на своих двоих, вот только брел все медленнее и с трудом держался на ногах; в конце концов я уже полз, едва не испуская дух от голода и бессилия. Я хотел отыскать тебя и Кольссинира, если вы, конечно, уцелели - и, как видишь, насчет тебя я не ошибся... - Но Пер и Ингвольд живы? - перебил его Бран. - Само собой, живы. Иначе к чему они Хьердис? Впрочем, Миркъяртану-то было бы безразлично, с кем иметь дело - с живыми ли, с мертвыми... - Как по-твоему, куда их увели? - спросил Бран, стараясь сдерживать нетерпение. - Да, я это знаю. Я ведь подслушал все, о чем говорили между собой эти проклятые доккальвы. Бьюсь об заклад, они и не рассчитывали, что я выживу, если вспомнить, как тяжело я был ранен прежде, а ведь меня еще растрясли и избили в последней стычке... просто чудо, что я выжил! Да ведь они могли прикончить меня там же, в ущелье... - Скальг, я счастлив, что они этого не сделали, но скажи ты мне наконец... - Ах да, конечно! Они направлялись прямиком в Хьялмкнип, где на время расположились вместе Хьердис и Миркъяртан. Бран сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. - Так значит, Рибху были правы! Я иду в нужном направлении. Глаза Скальга загорелись предвкушением. - Стало быть, дружок, ты направляешься вслед за Пером и Ингвольд? Миркъяртан и Хьердис наверняка повздорят из-за того, кому владеть драконьим сердцем, а эту драку я нипочем не упущу, даже если ради такого зрелища придется ненадолго позабыть о Дирстигге! - Он с удовлетворенным вздохом устроился поудобнее на моховом ложе Брана и плотно натянул одеяло до самого подбородка. - Разделить их - значит, победить. Пусть себе вцепятся друг в друга, пусть дерутся друг с другом и забудут о Микльборге... - Скальг зевнул и, засыпая, долго еще бормотал какую-то чепуху. Бран, закутавшись в плащ, прилег у самого костерка, превратившегося в угли, и всю ночь то дремал, то вскидывался - до самого рассвета, когда заморосил дождь пополам со снегом. Бран пробудил Скальга от сладкого и глубокого сна. Они наспех позавтракали, не разводя огня, и двинулись в путь ко Хьялмкнипу и его полуобрушенным, кишащим драугами подземельям. Бран шагал впереди, а Скальг ехал верхом на Факси, вопреки всем хитростям, на какие пускался старый конь, чтобы избавиться от неугодного седока - то пытался разбить колени Скальга о камни, то кусал его всякий раз, когда старый маг взбирался в седло. Двигались они медленно, потому что зачастую приходилось прятаться и, притаившись в укрытии, слушать, как шуршат под дождем проходящие мимо драуги. Ночами они слышали вопли круживших над головой, в ночном небе Призрачных Всадников, и все больше драугов угрюмыми вереницами тянулись к Микльборгу. Скальг, однако, был, как никогда, бодр и весел и заверял Брана, что когда они прибудут в Хьялмкнип, там уже будут наготове тысячи драугов. Снег и дождь сыпались, не уставая. Когда путники достигли нагих холмов и громоздящейся грудами пустой породы из шахт, Бран сожалел о том, что они так скоро приблизились к Хьялмкнипу - он предпочел бы вначале присмотреться к Хьялмкнипу с безопасного расстояния. Вместо этого Хьялмкнип вынырнул из завесы снега и тумана, точно разбойник из-за угла, и путники опомниться не успели, как оказались в его пределах. Они с опаской пробирались вперед, но ни разу не заметили ни драугов, ни доккальвов. Зияющие провалы входов скалились на путников из горных склонов, и земля была, точно сыр, вся изъедена дырами - это под землей обваливались древние ходы, оставляя вертикальные бездонные ямы. Кое-как они пробрались мимо этих гигантских ловушек и спустились в долину, зажатую меж огромных груд шлака и остатков старых шахтных креплений - их зловещий вид напомнил Брану виселицы. Факси насторожил уши и принялся глубоко втягивать ноздрями воздух. Затем он дружелюбно заржал и двинулся вперед уже куда охотнее. - Кони, - сказал Бран, разглядев силуэты усыпанных снегом животных - они мирно паслись или стояли у валунов, с подветренной стороны. Он ухватил Факси под уздцы и увел его под прикрытие большой груды камней. Неподалеку от того места, где находились кони, чернел еще один вход, укрепленный камнем - притолоки покрывала причудливая рунная вязь. - Вот он, этот вход, - сказал Бран, вспоминая видение, навеянное Рибху. - Ну, Скальг, надеюсь, ты уже придумал, как нам войти сюда и выйти с Пером и Ингвольд - да еще живыми? - А ты уверен, что идти надо именно сюда? - обеспокоенно осведомился Скальг, указав на кучу мусора у самого входа. Большую часть ее составляли кости и тряпье. Наметанным глазом Бран тотчас различил нерассортированные куски драугов, а нос его учуял знакомые запахи мастерской Миркъяртана. - Судя по всему, это Миркъяртанова часть лагеря, - продолжал Скальг. - А мне кажется, что нужно искать доккальвов... нет-нет, тебе виднее. Может, нам и впрямь удастся вбить еще один клин между Миркъяртаном и Хьердис. Пойду-ка я туда, поклянчу чуток съестного, да заодно осмотрюсь по сторонам. Все старые оборванцы похожи друг на друга; никто на меня и не глянет, особенно если изменить обличье. - Скальг самым мерзким образом скосил один глаз, поднял одно плечо выше другого и прошелся туда-назад, волоча то одну, то другую ногу. - Лучше всего у меня выходит хромать на левую, - гордо сообщил он. - Знаешь, это почти настоящая хромота. Ну разве не замечательно у меня выходит изображать все эти увечья? Бьюсь об заклад, Пер и Ингвольд даже не узнают меня. Бран разглядывал его с нешуточным сомнением. - Зато тебя может вспомнить Миркъяртан. А как насчет тех доккальвов, которые изловили тебя? Они ведь тоже могут оказаться здесь и признать тебя, Скальг. - Да откуда же им здесь взяться? Это мастерская Миркъяртана, и здесь не может быть никого, кроме него самого и драугов. Да я уверяю тебя, что доккальвы не узнают меня, даже если мы столкнемся носом к носу! Они же считают, что я мертв. Хромая и усердно скашивая глаза, Скальг двинулся ко входу. Оглядевшись украдкой, он нырнул в темноту и исчез. Бран вздохнул и уселся поудобнее, наблюдая, как обескураживающе угрюмо окутывают землю сумерки, и снег все падает, шурша с неизменной мрачной назойливостью. Скальг отсутствовал еще не очень долго, когда из пещеры шумно и возбужденно вырвались Призрачные Всадники и тотчас наполнили воздух ликующими воплями и хохотом. Бран толкнул Факси поглубже в тень, радуясь, что крапчатая, черно-белая шкура старого коня издалека сильно напоминает засыпанную снегом скалу. С тревогой он следил, как омерзительные твари мечутся в небе, словно воплощения безумных ночных кошмаров. Радостно перекликиваясь, они описали несколько кругов над самой головой у Брана, и он схватился за топор, понимая, что Всадники непременно его увидят. И вдруг, в тот самый миг, когда все его внимание было приковано к небу, из-за камней вокруг выскочили шесть доккальвов и подступили к Брану с обнаженными мечами и топорами, ухмыляясь с недоброй веселостью. - Добро пожаловать в Хьялмкнип! - издевательски объявил вожак, одним ударом выбив топор из руки Брана своей солидных размеров секирой, и сделал двоим доккальвам знак схватить скиплинга, что они немедля и исполнили. - Какая радость, что ты так прямо и явился именно сюда - а мы-то так беспечно решили не разыскивать тебя, когда сцапали твоих приятелей! Ты и представить себе не можешь, как мы рады видеть тебя и твоего юркого дружка Скальга! - Вот болван, - проворчал Бран. - Так значит, он сразу себя выдал? Так я и знал, что ему никого не удастся одурачить. - А он и не пытался. Он просто вбежал к нам и объявил, что снаружи прячется скиплинг, который хочет освободить своих друзей, и подробно объяснил, как тебя найти. - Надеюсь, его наградили по заслугам, - процедил сквозь зубы Бран. - В первый раз, помнится, вы обошлись с ним довольно круто. - Ну, на сей-то раз мы изо всех сил старались ему угодить. Еды, сколько сможет съесть, эля, сколько уместится в брюхе, и теплое местечко для ночлега. Вот хитрющий негодяй! Он продал бы и родную бабушку, если б заработал на этом медную монетку. - С этими словами доккальв сдавленно хохотнул и толчком направил Брана к зияющему провалу входа. Брану оставалось лишь согласиться с ним; да и кто мог это знать лучше его! Он промолчал, лелея в мыслях планы достойного отмщения предателю. 15 Доккальвы, схватившие Брана, втолкнули его в черный створ шахтного коридора и поволокли, спотыкавшегося, к нещадно дымившему впереди костру. У костра сидели, сгрудившись, еще несколько доккальвов и подбрасывали в огонь сухие обломки драугов; судя по их угрюмому виду, они явно были не в восторге от окружающей обстановки. Дальше, в глубине туннеля отсветы еще какого-то огня падали на покрытые влагой стены, что-то - или кто-то - шевелилось в полумраке. Вожак доккальвов взял из костра горящую ветку и подтолкнул Брана в глубь туннеля. Они шли навстречу свету - это оказался большой костер, а за ним, на длинном столе горели лампы и свечи - и темнота вокруг все отчетливее шуршала и шевелилась. Одна за другой выползали навстречу тощие, все в лохмотьях твари - у одной не хватало конечности, у других сыпался прах из зияющих ран. Доккальвы далеко обходили беспокойных драугов, явно не горя желанием находиться в их обществе. Рослая черная фигура метнулась им навстречу с яростным криком: - Эй вы, бездельники! С какой это стати вам вздумалось мешать моим трудам? Или я не повторял вам, причем не единожды, что уж если, по милости Хьердис, вы должны охранять меня, так хотя бы не беспокойте меня и держитесь подальше! Вожак доккальвов выступил вперед, затравленно озирая мастерскую. Комната была загромождена костями и обломками драугов; прямо за дверью высилась целая груда различных конечностей. Несколько искалеченных драугов со слепой яростью катались по полу; у кого недоставало руки, у кого ноги, а одна несчастная безголовая тварь без устали ползала туда-сюда в поисках недостающей части. - Мы поймали пленника, ваша милость, и покуда не знаем, что с ним делать, - нервно переступая, пробормотал вожак доккальвов. - Пленника! Да как вы смеете отнимать у меня время на такие пустяки? Мне нужно... - Он повернулся к столу и схватил большой нож. Доккальвы поспешно попятились. - Ведите его к Хьердис. Ваше отсутствие меня лишь порадует, и можете сообщить это своей королеве, если, конечно, у вас хватит смелости. - Прошу прощенья, господин мой, погоди минутку! - Сгорбленная фигурка выступила из темноты, подобострастно хихикая и потирая старческие ладони. - Это же второй скиплинг, господин мой. Тот, что удрал, если помнишь, и подрубил ноги коню Скарнхравна. Миркъяртан стремительно развернулся: - Скиплинг с драконьим сердцем! Бран метнул убийственный взгляд на Скальга, который подавал ему отчаянные примирительные знаки и едва не таял от умильных гримас. - Да, это он! - с готовностью подтвердил Скальг. - Опять прошу всемилостивейшего прощения, господин мой, но если мнение старого бездомного бродяги чего-то стоит, я бы посоветовал тебе не отсылать этого паренька к Хьердис. Он ведь может снова удрать, и тогда ты потеряешь сердце навсегда. Миркъяртан поглядел на Брана и кивнул. - Совершенно верно. Эй вы, оставьте его здесь, и отправляйтесь сторожить - или шпионить, не знаю уж, что вам на самом деле приказала Хьердис. Я же велю вам не беспокоить меня впредь, покуда я сам вас не позову. Доккальвы мешкали, хмуро скалясь, а их вожак проворчал: - Может, следует сообщить королеве, что драконье сердце захвачено? - Может, и следует - если кому-то расхотелось жить долго. А если кто-нибудь из вас ей об этом проболтается, я отошлю вас домой, к семейству - в горшках, под маринадом. Доккальвы поспешно удалились, по дороге отвесив несколько пинков шевелящимся на полу драугам. Скальг подобрался было ближе к свету, явно рассчитывая на награду, но Миркъяртан, грозно замахнувшись посохом, отправил его прочь. Затем он повернулся к Брану, и глаза его светились в глазницах, как у голодного зверя. - Ну что ж, вот наконец мы и встретились, и ничто не стоит между мной и драконьим сердцем - кроме тебя, - Миркъяртан почти хохотнул. - Судя по твоему виду, пришлось тебе несладко - прежде был ты и мягче, и глаже, вот жалость-то для троллей, верно? Бран смерил испытующим взглядом чародея - тощий, жилистый, но, без сомненья, крепок, как сырая кожа, и набит под завязку злыми чарами. - Где Пер и Ингвольд? Я пришел, чтобы забрать их, и сомневаюсь, чтобы ты выстоял против гнева Рибху. - А кто говорит о том, чтобы вмешивать в это дело Рибху? - осведомился Миркъяртан. - Это наше дело - мое и твое. Если помнишь, нам уже доводилось трудиться вместе - в Ведьмином Кургане, так почему бы не продолжить этот труд, как будто ничего не изменилось, хотя, конечно, я больше не буду заставлять тебя вырывать трупы или сортировать мертвые конечности. Поскольку у тебя драконье сердце и ты не желаешь от него добровольно отказаться, я возьму тебя как часть договора - весьма живую и, увы, чересчур беспокойную. Однако, у меня есть план: Присягни мне на верность, и я сделаю так, что сюда тотчас же доставят Пера и Ингвольд. Они в руках Хьердис, и королева, верно, уже клянет свою судьбу, если обнаружила, что у Ингвольд больше нет драконьего сердца. - Он едва сдержал ликующий смешок, не сводя с Брана внимательных глаз. - Я не стану присягать ни тебе, ни кому бы то ни было, - отвечал Бран. - Какая жалость, - вздохнул Миркъяртан. - Но, быть может, ты еще передумаешь, когда узнаешь меня поближе. Подойди-ка сюда, погляди, чем я занимаюсь. Бран неохотно шагнул ближе. Миркъяртан возился с горшками, кувшинами и пыльными кошелями. Растерев что-то в ступке, он осторожно пересыпал порошок в небольшую склянку. Затем он заглянул в большой кувшин, прикрытый тяжелой крышкой, под которой возилось и трепыхалось что-то живое; ил-под крышки выпростался слизистый отросток, до жути напоминавший бескостную человеческую руку. Миркъяртан, недолго думая, схватил со скамьи кость, стукнул ею по извивающемуся отростку, и тот поспешно убрался обратно в кувшин. Миркъяртан сыпанул туда щепоть порошка, добавил воды и задвинул крышку; тварь внутри тотчас заскулила и забулькала. Миркъяртан перешел к другим кувшинам, в которых прочие твари дожидались своего ежедневного пропитания. Бран скрестил руки на груди. - Это кто же, Миркъяртан - твои домашние животные? Вот бы никогда не подумал. Миркъяртан сосредоточенно открывал один кувшин за другим. - Животные, ха! Это все мои враги, которые пытались погубить меня, - пояснил он, почти с нежностью поглаживая обтянутый пергаментной кожей череп. Тот заворчал, угрожающе сверкнув глазами. - Старина Сигфус был моим наставником. Он так никогда и не простил мне, что я стал сильнее - и опаснее - его. Мы, чернокнижники, никогда не прощаем и не просим прощения, верно ведь, приятель? Сигфус жутко зарычал, и Бран признал в нем ту самую живую голову, которую он нечаянно выронил в Вигфусовом подворье. Миркъяртан опять погладил череп. - Он ярится, что это мне, а не ему достанется когда-нибудь драконье сердце. Он завистлив, как и положено побежденному сопернику - даже сейчас он завидует мне. Бран отступил от стола. - Полагаю, ты грозишь мне подобной участью, если я не присягну тебе на верность и не поступлю с драконьим сердцем так, как ты прикажешь. - Я никогда не грожу, - ласково ответил Миркъяртан. - Все, чего я прошу сейчас - обдумай мое предложение. Ты устроишься здесь со всеми удобствами, покуда мы не покинем Хьялмкнип. Вначале мы покончим с Микльборгом, как и было задумано, тем более что сражение избавит нас от множества этих злосчастных доккальвов и прибавит нам новых драугов. Так ты останешься здесь, идет? - Он легонько стукнул посохом по полу, и фигурка в его навершии изрыгнула струйку густого черного дыма. Бран оглянулся на доккальвов, которые сидели у костра и точили оружие с видом бдительных тюремщиков. Он вздохнул и опустился на табурет у огня. - Вначале пошли за Пером и Ингвольд, - сказал он, - я хочу убедиться, что им не причинили вреда. Миркъяртан нахмурился и погрузился в размышления. Тут из темноты опять вынырнул бочком Скальг. - Не примешь ли еще один совет, Миркъяртан? Пошли за Пером и Ингвольд, иначе Хьердис получит преимущество над тобой и Браном. Она оставит их при себе заложниками и использует против тебя. - Пошел вон! Что я, по-твоему, сам думать неспособен? Если я еще хоть раз увижу или услышу тебя... - Миркъяртан замахнулся, но удар пришелся в пустоту - Скальг благоразумно исчез. Поворчав себе под нос и потыкав посохом пустоту, чародей яростным ревом призвал к себе одного из доккальвов и послал его за пленниками Хьердис. Королева, однако, не спешила тотчас же исполнить требования Миркъяртана и вынудила его прождать почти два дня. Чародей раздраженно расхаживал по мастерской, время от времени повторяя пропитанные угрозами уговоры - пусть, мол, Бран присоединится к нему и поможет уничтожить и льесальвов и доккальвов; Бран всякий раз отказывался даже слушать его. Скальг из темноты прислушивался к этим разговорам, хихикая от удовольствия, и ловко уворачивался от Миркъяртана, когда чародей начинал гоняться за ним или, доведенный до крайности, забрасывал его ледяными стрелами. Когда Хьердис наконец соизволила откликнуться на требование Миркъяртана, тот как раз возился с жуткими обитателями кувшинов. Он даже не оглянулся, когда в туннеле шумно и самоуверенно затопали около десяти доккальвов. Миркъяртан словно не замечал, как они испепеляют взглядами его спину, переминаются и гремят оружием, пока наконец доккальвам стало вовсе не по себе, и они боязливо отступили к стенам. - Ну, и что вам нужно? - наконец прорычал Миркъяртан, так и не оглянувшись. Вожак доккальвов шагнул вперед. - Мы должны доставить к Хьердис тебя и твоего пленника... если ты, конечно, не против. Миркъяртан развернулся и одарил посланника леденящим взглядом. - Я не позволю, чтобы меня доставляли к кому бы то ни было. Я не намерен беседовать с Хьердис. Напротив, я хотел, чтобы она прислала ко мне своих пленников, и это все, что вы можете ей передать. - Но королева велела нам... Закутанная в черный плащ фигура решительно оттолкнула его. - Королева сама будет говорить за себя, - прозвучал голос Хьердис. - Я опасалась, что случится нечто подобное, и потому последовала за своими гонцами, чтобы убедиться, что моя воля будет исполнена. - Королева выступила вперед, слегка прихрамывая и держа руку на рукояти меча. Лицо ее было замотано полосками черной ткани, и лишь глаза гневно сверкали в узкой щелке, когда она взглянула на Миркъяртана. Доккальвы сгрудились позади, опасливо поглядывая на Брана и Миркъяртана. Чародей опустил было глаза, чтобы посмотреть на руку Хьердис, сжимавшую рукоять меча, но королева поспешно спрятала ее в складках плаща. - Ты злоупотребил моим доверием, Миркъяртан, - угрожающе проговорила она. - Я - королева и владычица доккальвов, а ты обладаешь властью лишь в тех границах, которые определены мною. Ты поступил самонадеянно, когда отнял пленника у стражей, которых я же тебе и одолжила. Надеюсь, теперь ты раскаиваешься в совершенной глупости и готов извиниться передо мной. - С какой стати я должен извиняться, если это мои тысячи драугов решили в сражениях судьбу всех захваченных нами горных фортов? - холодно отвечал Миркъяртан. - Я не слуга тебе, и нечего мной распоряжаться. Когда мы разделили волшебные вещи Дирстигга, мы уговорились быть равными союзниками, не так ли? - Но Скарнхравн - твой слуга! - огрызнулась Хьердис. - И выходит, что у тебя целых две вещи Дирстигга, а у меня только одна; да еще вдобавок ты решил завладеть и драконьим сердцем. А оно должно быть моим, чтобы у каждого из нас стало по две волшебных вещи. - В твоих руках Ингвольд, а ведь именно к этому ты и стремилась с самого начала... - заговорил было Миркъяртан, но королева резко оборвала его: - Ах ты, старый предатель, неужели, по-твоему, я не знаю, что у Ингвольд нет драконьего сердца с тех пор, как она вернулась в мир альвов? В Хафторовом подворье она отдала сердце вот этому самому скиплингу, и сердце было при нем в Ведьмином Кургане, покуда он рылся в грязи по твоему же приказу! Недаром же ты так злишься, Миркъяртан, и поделом тебе - за твою глупость. Притом же, ты послал в погоню за Ингвольд этот безмозглый мешок праха - глупее ничего нельзя было придумать, право, ведь теперь он втемяшил себе в башку, что должен любой ценой вернуть девчонку тебе. Он бродит около моей пещеры, распугивая всех и вся, и если ты не посадишь его на привязь или не уничтожишь, придется сделать это самой - а заодно мне и шлем достанется. - Ее глаза в щели между повязками вызывающе сверкали. Миркъяртана ее слова как будто ничуть не задели. - Что ж, может быть, мне и придется уничтожить Скарнхравна, иначе вряд ли удастся заставить его забыть приказание насчет Ингвольд. Не советую только тебе этим заниматься - даже с этим вот мечом. - Почему бы и нет? - хрипло засмеялась Хьердис. - Этот меч и меня понемногу уничтожает, а ведь я посильнее драуга. Ну, Миркъяртан, довольно болтать. Ты пытаешься запугать меня, чтобы заполучить мою власть, и притом, ты уже сто раз, не меньше, коварно становился на моем пути с тех пор, как присоединился к моему делу. - Твоему делу? По мне так дело решает тот, за кем больше воинов и больше силы, - отозвался Миркъяртан. - Хьердис, ты недооцениваешь мое могущество. Представь себе, я случайно знаю, как именно ослабляет тебя проклятье Дирстиггова меча. И мне известно, что именно пытаешься ты скрыть под плащом и повязками. Хьердис вцепилась в меч, и Бран заметил, что рука у нее бесцветная и распухшая. В убийственной тишине королева и чернокнижник обжигали друг друга яростными взглядами. - А ты, чародей, переоцениваешь мое терпение. Хочешь ты этого или нет, а я забираю твоего пленника. - Она подала знак своим спутникам, и доккальвы, обнажив оружие, заняли оборонительные позиции вокруг своей королевы. Миркъяртан вскинул посох, призывая драугов, которые таились в сумраке туннеля. Упыри с шорохом двинулись к своему повелителю, обнажая ржавые мечи. - Что же, сразимся за драконье сердце? - угрюмо осведомился Миркъяртан, кладя ладонь на рукоять собственного меча. - Ты в меньшинстве, Миркъяртан, и я не слишком хочу убивать тебя этим. - Хьердис наполовину вынула меч из ножен, и при этом край ее плаща соскользнул с руки. Бран с ужасом воззрился на руку. Шишковатые наросты так сильно изуродовали ее, что в ней трудно было признать человеческую конечность. Кожа свисала с руки темными мешковатыми складками, словно чешуйчатая шкура ящера. Миркъяртан тоже не мог оторвать глаз от чудовищной руки, и Хьердис, заметив это, хрипло засмеялась: - Что, Миркъяртан, ты и подумать не мог, что дело так худо? Предупреждаю тебя: эта напасть отнюдь не улучшила моего нрава, да он и отроду не был мягким. Проклятие проникло в мою кровь, так что лучше мне не перечить. Она жестом приказала своим воинам идти вперед и увести Брана из туннеля. Миркъяртан и не шевельнулся, но драуги попытались заступить дорогу доккальвам. Уродливые фигуры в лохмотьях грозно проступали из тьмы, взглядом мертвых глаз впиваясь во врагов и почерневшими кривыми пальцами стискивая оружие. Доккальвы заколебались, зная, что нежить будет сражаться, покуда не останутся лишь клочья высохшей плоти и изломанных костей; и даже после этого остается незримая злая воля, которая стремится прикончить того, кто уничтожил драуга. Хьердис шагнула вперед. - Ты что же, полагаешь, будто я устрашусь твоей ходячей падали? Вот, смотри! - И она ударом меча отсекла голову опередившего прочих драуга. Тотчас доккальвы, как один, бросились вперед и яростно рубили оставшихся шестерых драугов, покуда Хьердис не велела им остановиться. - Теперь ты видишь, Миркъяртан, мою решимость? Что, тебе все еще хочется со мной сразиться? Миркъяртан не глядел в горящие глаза Хьердис. - В твоей злобе, Хьердис, есть какое-то особое, дикое очарование. Вижу, что нет смысла взывать к твоему здравому смыслу или благоразумию - они явно покинули тебя, когда вошло в силу проклятье Дирстигга. Что же, забирай скиплинга и уходи... только не подумай, что я хоть на миг прощу тебе все это. Хьердис подала знак одному из своих воинов, который обошел Миркъяртана и острием меча указал Брану, куда ему следует идти. Бран и не думал возражать: в конце концов, он ведь пришел в Хьялмкнип только для того, чтобы соединиться с Пером и Ингвольд, хотя он и косился на Хьердис, ярившуюся в своей немощи. Если с Пером и Ингвольд ничего не стряслось плохого, ему останется лишь, не медля, призвать на помощь Рибху. Уходя, Бран оглянулся на Миркъяртана, который снова невозмутимо возился со своими "питомцами" в кувшинах, и вид чародея живо напомнил ему слова о том, что чернокнижники никогда не прощают обиды. Когда Хьердис и ее свита вышли из туннеля наружу, королева велела нескольким своим спутникам отвести Брана в свой лагерь - старые шахты к северу отсюда - а прочим приказала остаться присматривать за Миркъяртаном. Судя по выражению их лиц, этот приказ им вряд ли пришелся по вкусу. Затем Хьердис удалилась в сопровождении рослого и злобного с виду доккальва, который больше смахивал на волка - обычная у доккальвов фюльгья. Пленник и его стражи шли гораздо медленней и только к рассвету оказались у большого портала, где кипело оживление. Доккальвы, в немалом количестве возвращавшиеся с невесть какого ночного злодейства, скрывались в черноте ближайших туннелей, где отсвет костров, на который стряпалась пища, казался блеском кровавых глаз, хищно глядящих на мир из недр земли. Отвратительный спутник Хьердис уже поджидал их у главного входа. - Ведите его к королеве, - велел он стражникам презрительно и кратко, поглядев на Брана с отвращением и враждебностью. - Меня зовут Тюркелль Кровь-на-Топоре, запомни это хорошенько. Если попытаешься удрать, скиплинг, живым не уйдешь, уж это я тебе обещаю. - Пустые угрозы - от пустой головы, - отпарировал Бран. - В этом ты, как две капли воды, схож со Скарнхравном. Подталкивая Брана вослед Тюркеллю, стражники вывели его через туннель в просторную дымную подземную галерею, где стряпухи готовили на кострах неведомые яства. Двое доккальвов чистили коня Хьердис, стоявшего по колени в свежей соломе, а еще шестеро воинов охраняли большой шатер. Полог был затянут, и изнутри просвечивал красный отсвет горящей лампы. - Мы привели пленника, - объявили стражи Брана, останавливаясь перед шатром. - Что прикажет королева с ним сделать? - Пускай войдет, - отозвалась из-за полога Хьердис. - И позовите Тюркелля, а вы оставайтесь снаружи. Кто посмеет подслушивать - уши отрежу. Тюркелль неуклюже двинулся вперед, одарив сородичей-доккальвов оскорбительной гримасой, а Брана - угрожающим взглядом. Он распахнул полог, знаком веля Брану войти. Тот вошел, не спуская глаз с Тюркелля и с подозрением гадая, с чего бы этот доккальв относится к нему с такой ненавистью - точно Бран чем-то угрожает именно ему. Хьердис ждала их, растянувшись в большом уютном кресле, где тени надежно скрывали ее лицо. Бран воспользовался возможностью выдвинуть свои требования. - Где мои друзья? Если не хочешь пострадать, и весьма серьезно, немедля верни их мне и дай нам уйти невредимыми. Хьердис села прямо и зло рассмеялась. - Ты его только послушай, Тюркелль! Не успел и рта раскрыть, как уже грозится. Храбрый парнишка, верно? Тюркелль брызгал ненавистью, точно слюной: - Только прикажи - и я прикончу его на месте со всеми его угрозами и смелостью! - Глупости, - холодно отрезала Хьердис. - При нем драконье сердце, и ему нельзя причинять вреда. Ну что же, Бран, - продолжала она уже более приятным тоном, - уверяю тебя, что твои друзья устроены удобно - насколько можно устроиться удобно в здешних подземельях, где стены покрыты плесенью, или пыль все время скрипит на зубах. И вовсе незачем пронзать меня таким сердитым взглядом. Я велела доставить тебя сюда лишь для того, чтобы вернуть тебе твоих приятелей. - Что? - воскликнул Бран, и Тюркелль вторил ему изумленным ворчанием. - Вернее, мне бы следовало спросить - почему? Что ты надеешься этим приобрести? - Я не хочу гневить Рибху и обращать их против нас, - отвечала Хьердис. - Миркъяртан, алчный и непредсказуемый, опасен для всего этого мира, так что совершенно необходимо не дать ему завладеть драконьим сердцем - что я и сделала. Когда мы закончим это маленькое недоразумение с Микльборгом, у моих почетных гостей будет все, чего они ни пожелают - кони, золото, дорогие ткани, земли, почет и титулы. Ты ведь позволишь мне проявить свою щедрость? - Щедрость? - Бран, с подозрением хмурясь, медленно покачал головой. - Не нужны мне дары доккальвов. Ничего на свете я не хочу так мало, как вашей щедрости. Все, что мне нужно - верни моих друзей, и мы уйдем отсюда. Хьердис взялась за рукоять, извлекла меч из ножен и положила себе на колени. Тюркелль глядел то на Брана, то на королеву и от злобы и замешательства даже начал косить. Бран же не мог оторвать взгляда от Дирстиггова меча и все думал, какой бы это был дивный дар для Дирстигга, если бы когда-нибудь им удалось все же отыскать знаменитого мага. - Знаю, ты жаждешь заполучить этот меч, - тихим голосом продолжала Хьердис. - Похоже, те, кто владеет Дирстигговыми безделушками - народ завистливый. Ты ведь мечтаешь об этом мече, правда? Признайся, вреда тебе в том не будет - хочешь ли ты владеть им? Бран ограничился тем, что нахмурился и высокомерно отвел взгляд. - Я не умею обращаться с мечами, - сказал он. - С этим мечом никакого умения и не требуется. Он сражается сам, точно Дирстиггова рука все еще сжимает его рукоять. - Да к тому же, он проклят, - продолжал Бран. - Нет, такой подарок мне не нужен. Хьердис не теряла своего благодушия. - Проклятье касается альвов, доккальвов, йотунов и прочих творений Имира - троллей, гномов и так далее. О скиплингах и не поминается. Понимаешь? Бран медленно кивнул. - Кажется, начинаю понимать, - осторожно проговорил он. Хьердис подалась вперед, и глаза ее торжествующе сверкнули поверх веера, которым она прикрывала большую часть лица. - Рибху для нас непостижимы и зачастую достигают своей цели путями, недоступными пониманию обыкновенных существ. Быть может, именно их воля привела тебя в Хьялмкнип. Быть может, они не желают, чтобы ты так скоро ушел отсюда. - Она подалась ближе и продолжала шепотом: - Быть может, Рибху хотят, чтобы ты остался здесь и завладел всеми сокровищами Дирстигга, начиная с меча, который я очень скоро отдам тебе. Несколько мгновений Бран не находил слов. Глянув мимолетно на Тюркелля, он понял, - доккальв корчится от ненависти и зависти при одной мысли, что Хьердис отдаст меч Брану. Понял он также, что королева изо всех сил старается найти способ привязать его к себе, вынудить остаться при ней и использовать сокровища Дирстигга с его помощью для ее же целей. Искусительные тенета... или же искусный замысел Рибху. - Что же я должен буду сделать взамен? - проворчал Бран, принимая вид, за которым рабы зачастую скрывают свой природный ум и сообразительность - упрямая гримаса и ссутуленные плечи. Хьердис вздохнула с облегчением и торжествующе заулыбалась. - Об этом ты пока не тревожься - это не так важно, - почти добродушно отвечала она. - Поговорим об этом позже, когда повидаешь своих друзей. Тюркелль проводит тебя туда, где их устроили. - И она кивком разрешила им удалиться. - Ну, пошли, - злобно прорычал Тюркелль. - Надо выйти наружу и спуститься в другой туннель. Доккальв шел за Браном, держа руку на топоре и подталкивая скиплинга с рычанием и ворчанием. Он указал на самый большой - а также дымный и грязный - вход, и они протиснулись в его наклонную пасть, протолкавшись сквозь толпу доккальвов, которые сновали у костров, дремали либо стряпали. Тюркелль шагал вперед, не замечая ни почтительных приветствий, ни ненавидящих взглядов, которыми одаривали его соплеменники. Грязный туннель расширился в большую залу, которую кое-где подпирали растрескавшиеся и подгнившие балки. Здесь горело еще больше костров и толпились доккальвы, то и дело отпиливая от балок большие щепки для костра. Пахло сырой шерстью, вареной рыбой и конским потом - лошади были привязаны в ряд у дальней стены залы. От многочисленных костров исходил такой вонючий сизый дым, что Брану живо припомнился вкус драконьего мяса. - Здесь хуже, чем в конюшне, - сказал Бран, встретив ненавидящий взгляд Тюркелля. - Разве в таком месте годится содержать дочь вождя? Тюркелль оскалился совершенно по-волчьи. - Ага, наконец-то сообразил! Нет здесь никакой дочери вождя. Хьердис хорошо ее запрятала, и если ты будешь паинькой, с ней ничего плохого не случится. Если же ты попробуешь вызвать ей на помощь Рибху, она умрет прежде, чем ты ее отыщешь. Бран стиснул кулаки, осознав, что его провели. - Я хочу поговорить с Хьердис... прямо сейчас! - объявил он убийственным, бесстрастным голосом. - А я не вправе беспокоить королеву из-за такого пустяка, как жалобы пленника, - отвечал Тюркелль, скорчив мерзкую ухмылку, от которой его физиономия не стала краше. - Поговоришь с ней, когда она за тобой пошлет, и не раньше. Так что пошевеливайся, скиплинг. - Доккальв потянулся к топору и зловеще ухмыльнулся, словно собираясь пробить в черепе Брана изрядную дыру. - Я ничей не пленник, - упрямо проговорил Бран. - Я могу уйти отсюда, когда захочу. - И тогда конец твоей драгоценной Ингвольд, - отозвался Тюркелль, угрожающе помахивая топором. - От души тебе советую побыть еще немножко в нашей компании... хотя, будь моя воля, я бы давно уже тебя вздернул. Хьердис сильно сомневается в Миркъяртане и его драугах, и нам, быть может, понадобится подмога драконьего сердца, чтобы завладеть Микльборгом. - Никогда вам не завладеть Микльборгом, если я хоть как-то смогу остановить вас! - Бран был так зол, что едва мог говорить. - Все вы - воры и убийцы, алчные дикари, которые готовы уничтожить всякого, кто живет достойно - чтобы остались лишь вонючие тролли да мерзкие доккальвы! Вы, земные черви, только и роете свои ходы и разоряете землю, чтобы добыть побольше золота и железа - было бы за что и чем драться. А ты, Тюркелль - жирная крыса со слизью в жилах вместо крови и сердцем лживого предателя! - Вы только послушайте! - пробормотал кто-то из толпы доккальвов, которая сбилась у ближайшего костра, с интересом наблюдая за перебранкой. - Если дойдет до драки - ставлю все мои денежки на скиплинга, - объявил другой голос.