ари, у него даже есть один из этих кинжалов со спрятанной в рукоятке печатью, какой имели обыкновение носить высшие лорды. У продающихся в антикварных магазинах или сувенирных лавках копий лезвие тупое и из мягкого металла - ведь теперь никто больше не заверяет свою подпись кровью. Подлинные острые кинжалы-печати Периода Изоляции появляются в продаже крайне редко и цена на них взлетает до десятков и сотен тысяч марок. А Майлз, наверное, открывает им письма или чистит ногти. И когда и как он умудрился захватить корабль? Почему-то она была уверена, что он не просто так выхватил из воздуха подходящую метафору. Она непроизвольно фырнула от смеха. Если они когда-нибудь увидятся вновь, она сможет ему сказать: "Не стоит бывшим секретным агентам писать письма под дозой суперпентотала". Хотя если у него и правда случился острый приступ правдивости, как быть с частью, начинающейся со слов "я люблю вас"?. Она перевернула письмо и снова перечитала этот кусок. Четыре раза подряд. Компактные, квадратные, характерные буквы, казалось, дрожали перед глазами. Перечитав письмо в очередной раз, она поняла: чего-то в нем все-таки недостает. Признаний в избытке, но нет ни одной просьбы о прощении или об искуплении, никаких попыток вымолить разрешение позвонить ей или увидеться с ней снова. Никакой мольбы, требующей от нее хоть какого-то ответа. Такая недоговоренность была очень странной. Что это значит? Если это какой-то особый шифр СБ, то ключа к нему у нее нет. Возможно, он не просит о прощении, потому что не надеется его получить. Казалось, этот бесстрастный, сдержанный пассаж в тексте был рассчитан на то, что ничто не изменится. Или на самом деле он просто слишком мрачно-высокомерен для того, чтобы умолять? Гордость или отчаяние? Что? Хотя, возможно, и то и другое сразу. Распродажа! промелькнуло в ее мозгу, только на этой неделе - два греха по цене одного! Это... это почему-то звучало очень по-майлзовски. Ее мысли вернулись к прежним, горьким ссорам с Тьеном. Как она ненавидела этот ужасный танец между разрывом и возвращением, сколько раз она проходила через него. Если вы в конечном итоге собирались друг друга простить, почему бы не сделать этого сразу и не избежать многих дней скручивающего внутренности напряжения? Прямо от греха до прощения, минуя промежуточные шаги, без раскаяния, без задабривания... просто взять и простить. Но они вели себя иначе. Более того, они каждый раз словно возвращались к исходной точке. Может, именно поэтому казалось, что их хаос все время идет по замкнутому кругу? Наверное, они недостаточно усвоили урок, не уделив должного внимания именно этим тяжелым промежуточным шагам. Совершив настоящую ошибку, что же делать дальше? Как сбежать из того жуткого места, где сейчас находишься, и не вернуться обратно? Потому что на самом деле вернуться нельзя никогда. Время стирает тропу за твоими следами. Что бы ни было, возвращаться она не желает. Не хочет ни знать меньше, ни сделаться меньше сама. Не хочет, чтобы эти слова никогда не были сказаны... она судорожно прижала письмо к груди, а затем разложила бумагу на столе и тщательно разгладила все складки. Ей просто хочется, чтобы больше не было больно. Нужно ли ей будет дать ответ на его гибельный вопрос, когда они увидятся в следующий раз? Или по крайней мере, знать, что ответить? Существует ли иной способ сказать ему я вас прощаю, нежели ответить Да, навсегда - или третьего не дано? Ей отчаянно захотелось, чтобы это третье появилось у нее уже сейчас. Я не могу ответить сразу же. Просто не могу. Масляные жуки. Она может заняться масляными жуками... Голос тети, окликающей ее по имени, разрушил кружение мыслей Катерины. Дядя с тетей уже должны вернуться с обеда. Она торопливо засунула письмо обратно в конверт, снова спрятала его во внутренний карман жакета и потерла глаза. Она попыталась придать лицу хоть какое-то выражение - но все они походили на маски. -- Уже иду, тетя Фортиц, -- отозвалась она, встала, забрала совок, отнесла сорняки на компостную кучу и пошла в дом. Глава 12 Дверной звонок в квартире Айвена ожил в тот момент, когда тот одновременно пытался отхлебнуть из первой за это утро чашки кофе и застегнуть рукава форменной рубашки. Гости, в такой-то час? Озадаченный и заинтригованный, он направился к входной двери. Стоило Айвену только зевнуть, прикрыв рот рукой, как дверь отползла в сторону, а за ней оказался Байерли Форратьер. Именно поэтому тот и успел сунуть ногу в дверной проем прежде, чем Айвен дотянулся до клавиши "Закрыть". Увы, сработал сенсор безопасности, и дверь замерла, не успев раздавить Баю ступню. Айвен испытал мимолетное сожаление, что кромка двери обтянута скругленным резиновым уплотнителем, а, скажем, не выполнена в виде бритвенно-острого лезвия. -- Доброе утро, Айвен, -- протянул Бай сквозь щель шириной в ботинок. -- Какого дьявола тебе надо в такую рань? -- с подозрением спросил Айвен. -- Столь поздно, -- поправил Бай с легкой улыбкой. Ну, это звучит несколько осмысленнее. При ближайшем рассмотрении вид у Бая оказался слегка помятый - небрит, глаза покраснели. Айвен твердо сказал: -- Ничего не желаю больше слышать о твоем кузене Доно. Уходи. -- Вообще-то речь идет о твоем кузене Майлзе. Айвен кинул взгляд на свой церемониальный парадный меч, торчащий из приспособленной им под стойку для зонтиков гильзы старинного артиллерийского снаряда. Интересно, если опустить его с размаху на выставленную ногу Бая - не отпрянет ли тот назад? Тогда появится возможность снова закрыть и запереть дверь. Но от дверного проема до стойки не дотянуться. -- И про моего кузена Майлза я тоже ничего слышать не желаю. -- Есть нечто, что, на мой взгляд, ему стоит знать. -- Прекрасно. Тогда отправляйся и расскажи это ему сам. -- Я... на самом деле, учитывая все обстоятельства, мне бы этого не очень хотелось. Прекрасно налаженный датчик дерьма в отдаленном уголке мозга Айвена, обычно в этот час не задействованном, замигал красным. -- О? И что за обстоятельства? -- О, знаешь... деликатность... уважение... семейные чувства... Айвен грубо фыркнул. -- ... то, что он владеет ценным голосом в Совете Графов... -- спокойно продолжил Бай. -- Доно хочет добыть себе голос дяди Эйрела, -- подвел итог Айвен. -- Формально. Он вернулся в Форбарр-Султану четыре дня назад. Отправляйся и попробуй-ка достать его. -- Если посмеешь. Бай оскалил зубы в сочувственной ухмылке. -- Да, Доно рассказал мне все о его величественном прибытии и о соответствующем великом исходе. И как только ты сумел выбраться невредимым из этой катастрофы? -- Заставил оруженосца Ройса выпустить меня через заднюю дверь, -- коротко объяснил Айвен. -- А, понятно. Без сомнения, весьма благоразумно. Но в любом случае, граф Форкосиган дал всем понять, что оставляет свое право голоса на усмотрение сына в девяти случаях из десяти. -- Это - его дело. А не мое. -- А у тебя не осталось больше кофе? -- Бай с тоской поглядел на чашку в его руке. -- Нет, -- соврал Айвен. -- Тогда, может, ты будешь так добр сделать для меня еще? Давай, Айвен, я взываю к твоей всегдашней гуманности. Ночь выдалась очень долгая и утомительная. -- Уверен, в Форбарр-Султане уже открылась пара-другая местечек, где ты бы мог заказать себе чашку кофе. По дороге домой. -- Может, зря он оставил меч в ножнах?... Бай вздохнул, скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку, словно готовясь к долгому разговору. Ногу он так и не убрал. -- Какие у тебе в последние дни новости от твоего кузена Лорда Аудитора? -- Никаких. -- И что ты об этом думаешь? -- Когда Майлз решит, что именно я должен думать, то, не сомневаюсь, он мне это сообщит. Как у него это водится. Губы Бая дернулись в ухмылке, но он сдержался. -- Ты пытался поговорить с ним? -- Я что, выгляжу таким кретином? Ты слышал про прием. Этот парень потерпел крах и погорел. Много дней он будет просто невыносим. Спасибо, пусть на этот раз его голову под водой подержит тетя Корделия. Бай приподнял брови, видимо расценив это последнее замечание как забавную метафору. -- Вот-вот. Маленькие ошибки Майлза еще можно исправить, если верить словам Доно, а он куда тоньше разбирается в женщинах, чем мы, -- лицо Бая сделось сонным, он полуприкрыл глаза. -- Но они вот-вот сделаются фатальными, если ничего не предпринять. Айвен заколебался. -- Что ты имеешь в виду? -- Кофе, Айвен, И не стоит - определенно не стоит - обсуждать предмет нашего разговора на людях в общем коридоре. Я об этом еще пожалею. Айвен неохотно нажал клавишу "Открыть" и отошел в сторону. Айвен дал Баю чашку кофе и позволил присесть на диван. Наверное, это было стратегической ошибкой. Если Бай станет потягивать кофе достаточно медленно, он растянет этот визит до бесконечности. -- Не забудь, я собирался на работу, -- заметил Айвен, устраиваясь в удобном кресле напротив. Бай благодарно отхлебнул. -- Буду краток. Сейчас только осознание моего форского долга удерживает меня от того, чтобы упасть в кровать. Оперативности ради, Айвен решил пропустить эту реплику мимо ушей. Он махнул Баю рукой - мол, продолжай, и желательно побыстрее. -- Прошлым вечером я отправился вместе с Алексеем Формонкрифом на небольшой частный прием, -- начал Бай. -- Как захватывающе! -- прорычал Айвен. Бай отмахнулся. -- Как выяснилось, в этом был определенный интерес. Ужин проходил в особняке Формонкрифов, его организовал дядя Алексея, граф Борис. Знаешь, одно из этих небольших закулисных мероприятий - именно на таких приемах договариваются о так называемых приемлемых решениях. Кажется, до моего самодовольного кузена Ришара дошла наконец весть о возвращении лорда Доно, и он поспешил в город, дабы определить, насколько правдивы слухи. Обнаруженное встревожило его до такой степени, что он принялся сам вербовать себе сторонников к будущему голосованию в Совете Графов. Поскольку граф Борис имеет влияние на значительную часть Консерваторов из числа голосующих в Совете, то Ришар не без успеха начал свою кампанию с него. -- Переходи к сути, -- вздохнул Айвен. -- Какое это все имеет отношение к моему кузену Майлзу? А меня все это вообще не касается; знаешь, офицерам на действительной службе рекомендуется держаться от политики подальше. -- О, да, очень даже знаю. Среди присутствовавших, кстати, были и зять Бориса Сигур Форбреттен, и граф Томас Формюир, у которого недавно, похоже, случилось небольшое столкновение с твоим кузеном-Аудитором. -- Сумасшедший с фабрикой по производству младенцев, которую прикрыл Майлз? Ага, слышал. -- Я был слегка знаком с Формюиром раньше. Леди Донна в былые счастливые времена увлекалась стендовой стрельбой вместе с его женой. Ну просто закадычные подружки. Короче, как и ожидалось, Ришар начал свою кампанию уже за супом, а к салату успел выторговать у графа Бориса следующее: тот голосует за Ришара в обмен на преданность последнего Консерваторам. И оставшуюся часть ужина, от основного блюда и до десерта, в том числе и за вином, они посвятили разговору на другие темы. Граф Формюир вовсю распространялся про то, как он недоволен Аудиторской проверкой, отчего застольный разговор перешел к обсуждению твоего кузена. Айвен моргнул. -- Минутку. Что это ты там болтался с Ришаром? Я думал, в этой маленькой войне ты на другой стороне. -- Ришар считает, что я для него шпионю за Доно. -- Ну а ты...? -- Айвен от души надеялся, что если Байерли играет за обе стороны сразу, то обожжет и обе руки. Улыбка сфинкса приподняла краешки губ Бая. -- М-м, скажем, я сообщаю ему то, что он должен знать. Ришар весьма горд своей хитростью - внедрить меня в лагерь Доно -- А разве он не знает, что ты обратился к лорду-протектору Спикерского Круга, чтобы не дать ему захватить особняк Форратьеров? -- Одним словом, нет. Тут я сумел остаться в тени. Айвен потер виски, задаваясь вопросом, какому же из своих кузенов Бай на самом деле лжет. Это не плод его воображения; от разговора с этим типом у него голова разболелась. Надеюсь, Бая тоже мучает похмелье. -- Продолжай. И побыстрее. -- Потом они, как это обычно для Консерваторов, прицепились к затратам на ремонт комаррского солнечного зеркала. Пусть сами комаррцы за него платят, ведь они его сами сломали, верно? - ну и так далее, как обычно. -- Они заплатят. Разве они не знают, какая доля получаемых нами налогов приходится на комаррский торговый оборот? -- Ты удивляешь меня, Айвен. Не знал, что ты обращаешь внимание на такие вещи. -- Я - нет, -- торопливо открестился Айвен, -- но это все знают. -- Обсуждение комаррского инцидента снова вернуло разговор к нашему любимому маленькому Лорду Аудитору, и дорогуша Алексей принялся отводить душу насчет своей личной обиды. Кажется, прекрасная вдова Форсуассон отвергла его сватовство. К тому же после стольких его хлопот и расходов! Знаешь, гонорар свахе и все такое. -- О, -- просветлел Айвен. -- Это она правильно сделала. -- Она всем отказывает. Может, Айвен и не виноват в домашней катастрофе Майлза, о да! -- Затем именно Сигур Форбреттен предложил вниманию собравшихся искаженную версию недавнего званого ужина Майлза, завершив ее живейшим описанием бегства госпожи Форсуассон в самый разгар приема, сразу же за столь пагубным предложением руки и сердца. -- Бай покачал головой. -- Даже если принять версию Доно, а не Сигура - что это на него нашло? Я всегда считал Майлза куда учтивей. -- Паника, -- сказал Айвен. -- Я так думаю. Сам я сидел на другом конце стола. -- Его на мгновение охватила мрачная задумчивость. -- Такое может случиться с лучшими из нас. -- Он нахмурился. -- Но как, проклятье, об этой истории узнал Сигур? Я уверен, что от меня она дальше не пошла. Лорд Доно проболтался? -- Если и проболтался то, уверен, мне одному. Но, Айвен, на ужине присутствовало девятнадцать человек. Плюс оруженосцы и прислуга. Эта история разошлась по всему городу, и с каждым пересказом она, верно, делается все драматичнее и все занимательнее. Эту картину Айвен вполне мог себе представить. Представить, как это доходит до ушей Майлза и как из них начинает валить дым. Он содрогнулся. -- Майлз... Майлз пойдет на убийство. -- Забавно, что ты это сказал. -- Бай отпил еще глоток кофе и очень вкрадчиво поглядел на Айвена. -- Если сложить вместе комаррское расследование Майлза, смерть администратора Форсуассона в разгар этого расследования, последовавшее сватовство Майлза к его вдове и разыгранную ею у всех на глазах сцену отказа - по версии Сигура, хотя Доно утверждает, что она вела себя весьма достойно, учитывая обстоятельства, - а еще взять пять политиков-форов из Консерваторов, давно имеющих зуб на Эйрела Форкосигана и все его дела, и добавить несколько бутылок прекрасного вина из Округа Формонкрифа, то рождается Теория. И, как я имел возможность наблюдать, она резко и внезапно эволюционирует в полновесную Клевету. Зрелище просто завораживает. -- Ох, ч-черт, -- прошептал Айвен. Бай кинул на него острый взгляд. -- Вырываешь у меня изо рта реплику? Господи, Айвен. Какая неожиданная глубина. Можешь вообразить себе этот разговор; мне пришлось его высидеть до конца. Алексей изливался насчет проклятого мутанта, который осмелился волочиться за фор-леди. Формюир нашел, скажем так, чертовски удобным, что муж погиб из-за некоего якобы несчастного случая в разгар расследования Форкосигана. Сигур обмолвился, что, мол, никаких обвинений не выдвигалось, а граф Борис уставился на него, словно на жалкого идиота и проворчал: "Еще бы - Форкосиганы целых тридцать лет держали в руках всю СБ. Неясно лишь одно - была ли жена с Форкосиганом в сговоре?" Алексей ринулся на защиту своей возлюбленной - этот тип просто не понимает намеков - и провозгласил, что она невиновна и ничего не подозревала, пока бесцеремонное предложение Форкосигана не дало ей наконец понять, что он приложил к этому руку. Ее бегство было Доказательством. Вообще-то он повторил это слово трижды, но к тому времени он был изрядно пьян. Доказательство того, что она хотя бы теперь поняла, как хитро избавился Майлз от ее возлюбленного супруга, чтобы расчистить к ней путь. А она не может не знать, она была там. Он готов биться об заклад, что теперь-то она иначе отнесется к его, Алексея, брачному предложению! Поскольку всем известно, что Алексей - просто идиот, его доводы не совсем убедили старших джентльменов, однако из фамильной солидарности они применили ко вдове презумпцию невиновности. И так далее. -- Боже правый, Бай, и ты не мог их остановить? -- Я пытался добавить в этот разговор чуточку здравого смысла, пока не почувствовал, что еще немного - и я, как это называете вы,военные, разрушу свою легенду. Но их привело в такой восторг собственное творение, что они не обращали на меня особого внимания. -- Если они выдвинут против Майлза обвинение в убийстве, он ими просто пол вытрет. Ручаюсь, он не станет с улыбкой сносить выходки этих идиотов. Бай пожал плечами. -- Хоть обвинение, выдвинутое против сына Эйрела Форкосигана, и доставило бы Борису Формонкрифу массу удовольствия, но - как я им и заметил - у них не хватает доказательств и к тому же маловероятно - неважно, по какими именно причинам - что им удастся эти доказательства получить. Нет. Обвинение можно опровергнуть. Против обвинения можно защищаться. А стоит доказать, что оно ложно, и не избежать законного возмездия. Никакого обвинения не будет. Айвен не был так уверен. От одного намека на подобное Майлз непременно заведется. -- Но намеки, -- продолжал Бай, -- перешептывания, хихиканье, шуточки, забавные черные анекдоты... как можно ухватить этот пар? Все равно, что сражаться с туманом. -- Думаешь, Консерваторы построят на этом кампанию дискредитации? -- спросил Айвен, медленно холодея. -- Я думаю... что если Лорд Аудитор Форкосиган хочет хоть как-то бороться с этим бедствием, ему стоит мобилизовать все ресурсы. Пять хвастливых языков пока спят. Но нынче вечером они снова примутся болтать. Я не посмел бы предлагать милорду Аудитору стратегию. Он уже большой мальчик. Но, скажем так, из любезности я дарю ему преимущество раннего оповещения. А что он с этим сделает - его дело. -- Разве это скорее не дело СБ? -- О, Имперская СБ, -- отмахнулся Бай. -- Уверен, они окажутся на высоте. Но, видишь ли - разве этот вопрос для СБ? Пар, Айвен. Просто пар. Это - материал из разряда "перед прочтением перерезать горло", а вовсе не какое-то дерьмо собачье, так сказал ему Майлз, и голос его был чертовски убедителен. Айвен осторожно пожал плечами. -- Откуда мне знать? Улыбочка Бая не дрогнула, но в его глазах была насмешка. -- Действительно, откуда. Айвен проверил время. О боже. -- Мне уже пора явиться на службу, не то мать мне такое устроит! -- сказал он торопливо. -- Да, леди Элис уже во Дворце и, без сомнения, ожидает тебя, -- для разнообразия Байерли наконец-то уловил намек и встал. -- Не думаю, что ты употребишь свое на нее влияние, чтобы устроить мне приглашение на свадьбу? -- Нет у меня никакого влияния, -- сказал Айвен, выпроваживая Бая за дверь. -- Если лорд Доно станет к тому времени графом Доно, то, возможно, ты сумеешь его уговорить прихватить тебя с собой. Бай кивком согласился и, зевнув, побрел по коридору. Дверь с шипением закрылась, и Айвен с минуту стоял, потирая лоб. Он представил, как передает эту новость Майлзу, даже если допустить, что его обезумевший кузен уже пришел в себя. Он представил, как ныряет за ближайшее укрытие. Больше того, он представил, как бесповоротно бежит отсюда - возможно, променяв свою нынешнюю участь на жизнь мужчины-проститутки в Бетанском Шаре. Во всяком случае, их услугами пользуются женщины, верно? Майлз там бывал, но далеко не все рассказывал. Даже толстяк Марк побывал там вместе с Карин. А вот он, Айвен, ни одного раза не занимался этим в Шаре, черт возьми. Нет в жизни справедливости, что да то да. Он побрел к комм-пульту и набрал личный код Майлза. Но попал лишь на новую программу автоответчика, весьма официально извещающую, что звонивший попал на номер Лорда Аудитора Форкосигана. И все. Айвен оставил своему кузену сообщение с просьбой перезвонить по срочному личному делу и отключился. Майлз, поди, еще спит. Айвен послушно пообещал своей совести, что перезвонит кузену попозже, а если уж и тогда не дождется ответа - то вечером собственной персоной притащится в особняк Форкосиганов повидаться с Майлзом. Он вздохнул, натянул на себя зеленый форменный китель и отправился в Императорский Дворец навстречу сегодняшним проблемам. x x x Марк нажал на клавишу звонка на двери Фортицев, переминаясь с ноги на ногу и беспокойно скрипя зубами. Энрике, выбравшийся по этому случаю за пределы особняка Форкосиганов, зачарованно оглядывался вокруг. Высокий, тонкий и нервный, худощавого сложения эскобарец заставлял Марка больше чем когда-либо ощущать себя приземистой жабой. Стоило лучше подумать о том, насколько смехотворную картину они будут представлять они вместе... а, ладно. Катерина открыла им дверь и гостеприимно улыбнулась. -- Лорд Марк, Энрике. Заходите. -- Она жестом пригласила заходить с залитой ярким полуденным светом улицы в прохладную выложенную плиткой прихожую. -- Спасибо, -- пылко произнес Марк. -- Большое спасибо за это, госпожа Форсуассон - Катерина - за то, что вы это устроили. Спасибо. Спасибо. Вы не представляете, как много это для меня значит . -- Господи, да не благодарите вы меня. Идея принадлежала Карин. -- Она здесь? -- Марк покрутил головой в поисках Карин. -- Да, они с Марсией пришли за пару минут до вас. Сюда... -- Катерина повела их направо, в переполненный книгами кабинет. Вокруг комм-пульта были расставлены тонкие узкие стулья, там расположились Карин с сестрой. Прекрасная Карин сидела, сжав губы и стиснув руки на коленях. Когда он вошел, она подняла взгляд, и губы ее изогнулись в безрадостной улыбке. Марк кинулся к ней, остановился, чуть слышно и запинаясь пробормотал ее имя и схватил протянувшиеся к нему руки. Они обменялись крепким рукопожатием. -- Теперь мне разрешили с тобой разговаривать, -- сообщила Карин, раздраженно мотнув головой, -- но только о делах. Не знаю, чего они так остерегаются. Желай я тайком сбежать, мне стоит просто выйти за дверь и пройти шесть кварталов. -- Я... я... Тогда мне лучше ничего не говорить. -- Марк неохотно разжал руки и сделал шаг назад. Он жадно пил ее глазами, словно воду. Выглядит она уставшей и напряженной, но в остальном - в порядке. "А с тобой все в порядке?" читалось в ее ответном взгляде. Он ответил ей тусклой улыбкой - "Да, конечно. Пока что." - и рассеянно взглянул на Марсию. -- Привет, Марсия. А ты что здесь делаешь? -- Я - дуэнья, -- сообщила она ему с такой же раздраженной гримаской на лице, как и сестра. -- Все равно что ставить охрану на сторожевой заставе уже после того, как увели лошадей. Вот если они послали меня сейчас на Колонию Бета, в этом был бы какой-то смысл. Для меня, по крайней мере. Энрике устроился на стуле рядом с Марсией и обиженно произнес: -- А вы знали, что мать лорда Марка была капитаном бетанского Экспедиционного корпуса? -- Тетя Корделия? -- Марсия пожала плечами. -- Конечно, да. -- Капитан Бетанского Астроэкспедиционного корпуса! И никто даже подумал упомянуть об этом! Капитан Экспедиционного корпуса!! И никто мне даже не сказал. Марсия уставилась на него. -- А что, это важно? -- Это важно. Это важно! Святые угодники, что вы за люди! -- Это было тридцать лет назад, Энрике, -- устало заметил Марк. Вот уже два дня подряд ему приходилось выслушивать различные вариации этой тирады. В лице Энрике графиня обрела еще одного адепта. И это чудесное обращение несомненно спасло ему жизнь, на которую в противном случае его нынешние братья по вере не преминули бы покуситься после ночного инцидента с канализацией. Энрике зажал ладони коленями и одухотворенно уставился в пространство. -- Я дал ей почитать мою диссертацию. -- И она ее поняла? -- вытаращила глаза Карин. -- Разумеется, поняла. Бога ради, она же была командующим в Бетанском Экспедиционном корпусе! У вас есть хоть какое-то представление, как отбирают этих людей и чем они занимаются? Если бы я закончил аспирантуру с отличием - вместо этого глупого недоразумения с арестом, то мог бы надеяться - только надеяться! - подать туда заявление, и даже тогда не стоило и мечтать обогнать всех бетанских кандидатов, если бы не специально зарезервированные квоты для инопланетников. -- Энрике задохнулся от страстности своей речи. -- Она сказала, что рекомендует мою работу вниманию вице-короля. И еще сказала, что мой сонет был очень оригинальным. Пока я пока ловил жуков, я мысленно составил в ее честь сестину, просто у меня не было времени ее записать. Капитан Экспедиционного корпуса! -- Здесь, на Барраяре, тетя Корделия знаменита больше... не этим, -- после минутной паузы предположила Марсия. -- Эта женщина здесь пропадает впустую. Все женщины пропадают здесь впустую, -- сердито подытожил Энрике. Марсия, повернулась к нему вполоборота и окинула странным взглядом, подняв бровь. -- А как продвигается охота на жуков? -- с беспокойством спросила Карин. -- Нашлись сто двенадцать. Королевы все еще нет. -- это напоминание заставило Энрике беспокойно потереть переносицу. -- Спасибо, Энрике, что ты вчера так быстро прислал мне видео-модель жука, -- вставила реплику Катерина. -- Это очень ускорило мои дизайнерские эксперименты. -- Всегда рад, -- улыбнулся ей Энрике. -- Ладно. Наверное, мне надо приступить к демонстрации, -- сказала Катерина. -- Она много времени не займет, а потом мы можем все обсудить. Марк умостил свои обширные, хоть и низенькие, телеса на последнем свободном стульчике и скорбно уставился на Карин. Катерина заняла стул возле комм-пульта и вывела первую картинку. Полноцветное объемное изображение масляного жука, увеличенное до четверть-метрового размера. Все, кроме Энрике и Катерины, отшатнулись. -- Это, разумеется, наш базовый, рабочий масляный жук, -- начала Катерина. -- Вот, я пока на скорую руку создала лишь четыре модификации, раз лорд Марк говорил, что время дорого, но, разумеется, я могу сделать и больше. Вот первая и самая легкая. Жук гадко-коричневого и грязно-белого цветов исчез, сменившись куда более изящной моделью. Лакированно-черные лапки и панцирь блестели, словно начищенные сапоги дворцовой стражи. Удлинившиеся черные надкрылья, по краям которых бежала тонкая белая полоска, прятали от взгляда бледное пульсирующее брюшко. -- Ух ты, -- выговорил удивленный и пораженный Марк. Такие мелочи - и столь существенная разница -- Да! -- А теперь вот вам кое-что поярче. Лапки и тело второго жука тоже были блестяще-черными, а надкрылья - скруглены, точно лопасти. По ним бежала настоящая радуга полос - в центре фиолетовая, потом одна за другой синяя, зеленая, желтая, оранжевая и красная. -- О, вот этот куда лучше, -- оживилась Марсия. -- Просто прелесть. -- Думаю, следующий вариант не слишком-то практичен, -- продолжала Катерина, -- но мне хотелось поиграть со всем диапазоном возможностей. Сперва Марк решил, что перед ним едва распустившийся розовый бутон. В этот раз тело жука было матовым, травянисто-зеленого оттенка и едва обрамленным бледно-красным. Надкрылья напоминали цветочные лепестки - изысканный бледно-желтый цвет с прожилками розового, и брюшко того же оттенка желтого незаметно сливалось с цветочной раскраской надкрылий, ускользая от взгляда. Шпоры и сочленения лапок вытянулись в маленькие тупые шипы. -- О-о, -- протянула Карин, широко открыв глаза. -- Хочу вот этого! Голосую за этого! Энрике сидел с полуоткрытым ртом и выглядел совсем ошеломленным. -- Боже мой... Да, это можно сделать... -- Такой вариант, наверное, подойдет для жуков - ну, не знаю, как их точнее назвать - которые будет содержаться в улье, на ферме, -- сказала Катерина. -- Думаю, для тех жуков, которые будут ползать и сами искать себе корм, надкрылья-лепестки будут чересчур хрупкими и неудобными. Их можно оторвать, повредить. Но когда я работала над ними, то подумала, что впоследствии вам может понядобиться не один вид жуков, а много. Например, разные упаковки для различных микробных комплексов. -- Конечно, -- произнес Энрике. -- Конечно. -- И последняя, -- сказала Катерина и высветила еще одну модель. Лапки и тело этого жука были глубокого, мерцающего синего цвета. Каплевидной формы надкрылья расширялись: ярко-желтые в середине, с резким переходом в глубокий красно-оранжевый, потом в голубое и темно-синее пламя, с краю обрамленные мерцающими переливами. Едва видимое брюшко было густого темно-красного оттенка. Это создание было словно огонь, словно факел в сумраке, словно драгоценность короны. Четверо зрителей вытянули шеи так, что чуть не свалились со стульев. Марсия невольно потянулась рукой. Катерина скромно улыбнулась. -- Ух ты, вот это да, -- сдавленно проговорила Карин. -- Вот это - блистательный жук! -- Думаю, именно это вы и заказывали, -- пробормотала Катерина. Она коснулась панели управления, и статичная картинка на мгновение ожила. Жук приподнял надкрылья, и светящиеся кромки крыльев вспыхнули, словно сноп огненных искр. -- Если Энрике удастся разобраться, как придать крыльям биолюминесценцию в нужном диапазоне, то жуки будут мерцать в темноте. Жучиный рой будет весьма эффектным зрелищем. Энрике подался вперед, алчно уставившись на изображение. -- Вот это идея. Так их намного легче ловить их в темноте... Но на это уйдет примерно столько же био-энергии, сколько на производство масла. Марк попробовал представить себе рой блистательных жуков, сверкающих, вспыхивающих и мерцающих в сумерках, и мысль эта его тронула. -- Считай, что мы вкладываемся в их рекламу. -- А какого мы возьмем? -- спросила Карин. -- Мне ужасно нравится тот, похожий на цветок. -- Думаю, надо голосовать, -- сказал Марк. Интересно, можно ли убедить кого-нибудь еще остановиться на гладко-черной модели. С виду настоящий жук-убийца. -- Проголосуем по числу акций, -- благоразумно добавил он. -- Мы наняли консультанта по эстетике, -- указал Энрике. -- Может, стоит спросить совета у нее? -- он поглядел на Катерину. В ответ Катерина развела руками. -- Я могу помочь с одной лишь эстетикой. А насколько технически осуществимы эти идеи с точки зрения биогенетики, я могла лишь догадываться. Может статься, что существует некий компромисс между визуальным эффектом и тем временем, которое потребуется для его воплощения. -- Твои догадки весьма близки к истине, -- Энрике подтащил стул к комм-пульту и с отсутствующим выражением на лице снова принялся просматривать все видеомодели жуков. -- Время дорого, -- сказала Карин. -- Время - деньги, время - это... это все. Наша первая цель - начать производство конкурентоспособного продукта, пустить капитал в оборот, организовать и раскрутить дело. Вот тогда и возьмемся за всякие тонкости. -- И убрать жуков из подвала особняка Форкосиганов, -- пробормотал Марк себе под нос. -- Может... может, черный вариант из них самый быстрый? Карин покачала головой; Марсия сказала, -- Нет, Марк. Катерина откинулась на спинку стула с нарочито нейтральным видом. Энрике остановился на великолепном жуке и мечтательно вздохнул. -- Вот этот, -- заявил он. Уголок рта Катерины на мгновение дернулся в улыбке. Марк решил, что порядок, в каком она представляла модели, был совсем не случайным. -- Думаешь, это быстрее, чем жук-цветок? -- уточнила Карин. -- Да, -- сказал Энрике. -- Я за это предложение. -- А ты уверена, что не хотела бы того, черного? -- спросил Марк жалобно. -- Ты проиграл голосование, Марк, -- ответила ему Карин. -- Не может быть, у меня пятьдесят один процент... ой, -- отдав часть акций Карин и кухарке Майлза, он фактически утратил свое решающее большинство. Он собирался выкупить их попозже... -- Значит, будет великолепный жук, -- подытожила Карин и добавила, -- Катерина сказала, что хотела бы получить плату акциями, как Матушка Кости. -- Ну, это было не трудно... -- начала Катерина. -- Ш-ш! -- твердо перебила ее Карин. -- Мы платим тебе не за трудность. А за результат. Стандартный гонорар творческому консультанту. Раскошеливайся, Марк. С некоторой неохотой - не потому, что эта женщина не заслужила платы, а просто тайно сожалея о том, что еще капелька контроля утекла у него сквозь пальцы - Марк подошел к комм-пульту и оформил документ на передачу акций в оплату за предоставленные услуги. Он дал подписать бумагу Энрике с Карин, отослал копию в офис Циписа в Хассадаре и официально преподнес документ Катерине. С легким смущением она улыбнулась, поблагодарила его и отложила бумагу в сторону. Ладно, пусть она считает эти деньги игрушечными, но по крайней мере работу она сделала по-настоящему. Может, она, как и Майлз, из разряда людей, у которых есть лишь две скорости - "стоп" или "полный вперед"? Все, что делается хорошо, делается во славу божью - как выразилась графиня. Марк снова поглядел на блистательного жука, которого Энрике заставлял трепетать крылышками. Да. -- Полагаю, -- произнес Марк, кинув последний тоскливый взгляд на Карин, -- нам пора идти. -- "Время - деньги", и все такое. -- Охота на жуков стоит на месте, исследование и производство застопорились... сейчас мы едва содержим оставшуюся у нас жучиную популяцию. -- Рассматривай это как возможность ликвидировать устроенное тобой промышленное загрязнение, -- безо всякого сочувствия посоветовала Марсия. -- Пока пятно не расползлось окончательно. -- Ваши родители разрешили Карин сегодня прийти сюда. Как ты думаешь, они позволят ей вернуться к нам хотя бы на работу? Карин состроила безнадежную мину. Марсия скривилась и покачала головой. -- Они потихоньку остывают, но не так быстро. Мама почти ничего не говорит, но Па... видишь ли, Па всегда гордился тем, какой он хороший отец. Ни Бетанской Сферы, ни, ну... ни тебя, Марк в его барраярском учебнике для отцов не было. Возможно, он слишком долго прослужил в армии. Хотя, честно говоря, даже помолвка Делии заставляет его чуть ли не дергаться, а уж она играет по всем старым правилам. Насколько ему известно. Эти слова заставили Карин вопросительно приподнять бровь, но Марсия не стала вдаваться в подробности. Марсия коротко покосилась на комм: великолепный жук искрился и мерцал под восхищенным пристальным взглядом Энрике. -- С другой стороны - мне наши бдительные родители в особняк Форкосиганов приходить не запрещали. -- Марсия... -- выдохнула Карин. -- О, ты можешь? Станешь? -- Э-- э, возможно. -- Она взглянула на Марка из-под ресниц. -- Я подумала, что, возможно, и сама бы могла войти в долю в это дело. Марк поднял брови. Марсия? Практичная Марсия? Примет на себя охоту за жуками, заставит Энрике вернуться к его генетическим кодам и без всяких там сестин? Будет содержать в исправности лабораторию, иметь дело с закупками и поставщиками и следить, чтобы жучиное масло не спускали в канализацию? И что с того, что она считает его чем-то вроде омерзительного жирного жука-переростка, которого ее сестра почему-то принимает за милую домашнюю зверушку. Он ничуть не сомневается, что Марсия умеет заставить свои мозги работать как надо... -- Энрике? -- М-м? -- пробормотал Энрике, не поднимая глаз. Марк привлек его внимание, перегнувшись через плечо и отключив изображение, и растолковал предложение Марсии. -- Да, это было бы отлично, -- радостно согласился эскобарец. Он с надеждой улыбнулся Марсии. Дело было сделано, хотя у Карин был такой вид, словно по здравому размышлению идея делить акции с сестрой виделась ей совсем по-другому. Марсия на месте решила, что пойдет вместе с ними в особняк Форкосиганов. Марк и Энрике встали, собираясь прощаться. -- С тобой все будет хорошо? -- тихонько спросил Марк Карин, пока Катерина переписывала свои жучиные разработки на диск для Энрике. Она кивнула. -- Да. А как насчет тебя? -- Я жду. Как ты думаешь, это долго продлится? Пока не разрешится вся неразбериха? -- Она уже разрешилась, -- выражение ее лица стало пугающе обреченным. -- Я во всем разобралась, хотя не уверена, что они это понимают. Я решила. Пока я живу дома с родителями, я считаю, что честь обязывает меня подчиняться их правилам, какими бы нелепыми они ни были. Когда я пойму, как мне жить где-то еще, не рискуя своими долгосрочными планами, я должна буду уйти. Навсегда, если будет надо. -- Она непреклонно сжала губы. -- Не думаю, что это надолго затянется. -- О... -- произнес Марк. Он был не точно уверен, что же она имела в виду или собиралась сделать, но звучало это... зловеще. Мысль о том, что из-за него она может потерять семью, ужасала. Целую жизнь, ценой страшных услилий, он завоевывал место в своей собственной. Клан коммодора казался ему золотым убежищем... -- Это - ... это место будет одиноким. Оказаться так выброшенной наружу. Она пожала плечами. -- Значит, так тому и быть. Участники деловой встречи расходились. Последний шанс... Уже в выложенном плиткой вестибюле, когда Катерина провожала их к выходу, Марк наконец набрался храбрости выпалить: -- Вы не хотели бы что-нибудь передать через меня? Я имею в виду, в особняк Форкосиганов? -- он был абсолютно уверен, что по возвращении брат напрыгнет на него из засады, судя по тому краткому инструктажу, что тот устроил Марку при выходе из дома. Настороженность вновь окутала лицо Катрионы. Она отвела взгляд. Ее рука коснулась жакета, возле сердца; Марк уловил слабое шуршание дорогой бумаги под мягкой тканью. Интересно, какой эффект произведет на братца сообщение о том, где же хранится результат его литературных упражнений: откажет благотворное уничижительное воздействие или лишь вызовет у того досадное ликование? -- Скажите ему, -- произнесла она наконец, и не было никакой необходимости уточнять, что это за "он", -- что я принимаю его извинения. Но не могу ответить на его вопрос. Марк чувствовал, что братский долг требует от него замолвить за Майлза доброе словцо, но болезненная сдержанность Катрионы лишала его присутствия духа. Наконец он неуверенно пробормотал: -- Знаете, он здорово беспокоится. В ответ она выдавила короткую, суровую улыбку и слегка кивнула. -- Да. Знаю. Спасибо, Марк. -- Кажется, тема закрыта. На улице Карин повернула направо, а остальные - налево, где одолженный оруженосец ожидал их в одолженном лимузине. Марк сделал шаг назад, глядя вслед уходящей Карин. Она шла широкими шагами, склонив голову и не оглядываясь. x x x Майлз, специально оставивший дверь своих апартаментов открытой, услышал как после полудня Марк вернулся. Он выскочил в коридор и свесился с лестничной площадки, хищно глядя вниз, в выложенный черно-белой плиткой входной вестибюль. Единственное, что было ясно с первого взгляда - Марк вспотел, чего и