- ответил Секох. --
Говорит, что все они должны бросаться на замок, пока часть из них не
погибнет, а остальные не сумеют пробиться сюда. Каждый раз он говорит
по-новому, но одно и то же. И это все, милорд.
-- Я думаю, пора вызвать французских драконов. Он может кончить
говорить в любую минуту, и тогда у нас останется только время, за которое
змеи покроют расстояние до стен. О-хо-хо... -- Джим еще говорил, когда
Эссессили внезапно оборвал свою речь. -- Быстро вызови французских драконов!
-- закричал Джим Секоху.
Но тут Эссессили опять заговорил.
-- Я уже вызвал их, милорд, -- сказал Секох, и действительно, на
дозорной площадке оставался только один молодой дракон.
-- Может быть, я слишком долго ждал! -- сквозь зубы проговорил Джим. --
Если Эссессили прекратит свою речь и они атакуют нас, нам придется приложить
все силы, чтобы сдержать их до подхода французских драконов. -- Он
повернулся к Дэффиду: -- Ты объяснил остальным лучникам и арбалетчикам, как
стрелять в глотки змеям?
-- Объяснил, -- отозвался Дэффид.
Он провел рукой справа налево, и Джим увидел, что все лучники и
арбалетчики замка выстроились на стене по всей длине, насколько хватало
глаз. Они стояли наготове. Дэффид находился от Джима в двадцати футах, держа
в руке коровий рог с мундштуком.
-- Я протрублю в рог, когда придет время начать стрелять. -- Дэффид
повысил голос, чтобы Джим слышал его. -- Но сомневаюсь, что это понадобится.
Когда змеи подберутся ближе, станет и так ясно, когда начинать стрелять. У
тебя есть копейщики, чтобы заполнить пустые места на стенах между стрелками?
Копье, вбитое в глотку, может убить змея.
-- Конечно! -- сказал Джим. -- Мне тоже следовало подумать об этом.
-- Тоже? -- поднял брови Дэффид.
Но Джим проигнорировал вопрос.
-- Теолаф! -- крикнул он во двор внизу. -- Кто-нибудь, позовите моего
оруженосца!
-- Я здесь, милорд, -- ответил голос Теолафа.
Теолаф, очевидно, ожидал у основания лестницы. Он был облачен в
доспехи, как и рыцари. И вполне соответствовал им, хотя для этого ему
пришлось приложить немало сил.
Джим дал ему самую сильную после Оглоеда лошадь из своей конюшни и
снабдил некоторой суммой денег, хотя оруженосец должен был сам купить себе и
доспехи, и коня. У большинства оруженосцев имелись родственники или
влиятельные друзья, которые брали на себя расходы. Но у бывшего начальника
стражи такие вряд ли сыскались бы.
Теолафу перевалило далеко за тридцать; среднего роста, с лицом,
изуродованным шрамами, с короткими черными волосами и темными глазами на
треугольном лице, он был скорее жилистым, чем плотным. Сейчас он легко
взлетел по лестнице, пробежал по проходу и пересек дозорную площадку,
заговорив, как только приблизился, ничуть не запыхавшись:
-- Что угодно милорду?
-- Ты слышал Дэффида?
-- Да, милорд.
-- Тогда собери воинов с самыми длинными копьями, которые они только
сумеют найти, и пусть Дэффид расскажет, как ими пользоваться. Понятно?
-- Да, милорд.
Теолаф развернулся, подбежал по проходу к Дэффиду, быстро переговорил с
ним, и они вдвоем поспешили во двор.
Джим вновь переключил внимание на небо.
Все или почти все британские драконы, несомненно, собрались сейчас
здесь и парили узкими кругами на разной высоте; небо над замком быстро
заполнялось.
Джим взглянул на юг и увидел над вершинами деревьев несколько точек, --
должно быть, французские драконы, но пока только несколько.
-- Они не доберутся сюда вовремя! -- сказал он сам себе, почувствовав
пустоту внутри.
Однако, как ни удивительно, Эссессили продолжал говорить, и медленно,
но верно южный край неба начали заполнять драконы. Они появились более
упорядочненно, чем британские, возможно потому, что ожидали, уже
построившись, за вершинами деревьев.
Джим внезапно обнаружил, что он больше не слышит Эссессили. Он взглянул
в сторону змеев -- они всей толпой двинулись к замку. Стал различим вначале
неслышный тяжелый топот.
-- Ух! -- возбужденно выдохнул рядом Брайен. -- Идут!
Но пока они наблюдали, к их удивлению, первые ряды змеев начали
замедлять движение. Вскоре атакующие почти остановились.
Они продолжали двигаться вперед только благодаря напору задних рядов.
Впереди металась толпа тварей, три или четыре ряда в глубину, отчаянно
пытавшихся пробраться назад по спинам задних, но те препятствовали этой
попытке и толкали их вперед.
-- Что происходит? -- спросил Джим.
-- А чего ты ожидал? -- озадаченно проревел над его головой Рррнлф. --
Я же тебе сказал, что Эссессили умен, он предложил столкнуть некоторых змеев
в пресную воду. Эти, впереди, не хотят, чтобы их столкнули, а те, сзади, их
заставляют.
Джим с облегчением вздохнул. Задержка была ему на руку. Джим опять
взглянул на южный край неба и увидел, что он наконец основательно заполнился
драконами. Внезапно он сообразил, что не сказал французским и английским
драконам, насколько им следует сблизиться в воздухе. Он просто считал, что
они должны образовать единую прикрывающую группу.
Скрестив пальцы, он мысленно молился, чтобы, несмотря на древний
антагонизм между драконами двух стран, они сблизились как можно теснее и
стали единой силой.
Он снова взглянул в поле. Не было сомнений, что змеи приближаются. Но
они двигались со скоростью бульдозера, толкающего перед собой тяжелый груз.
Теперь змеи пяти или шести передних рядов боролись за то, чтобы
перебраться назад, в то время как задние продолжали толкать их вперед.
К этому времени тень над замком, по мере того как французские драконы
начали закрывать солнечный свет, стала такой же плотной, как над борющимися
змеями.
Все вокруг окутал какой-то неестественный свет. Французские драконы
совершенно скрыли солнце, отчего наступил полумрак, как при полном солнечном
затмении. Во дворе, за спиной у Джима, послышался взволнованный ропот. Но
змеи, казалось, ничего не замечали.
-- Людям это не нравится, -- сказала стоявшая рядом с Джимом Энджи.
-- Знаю, -- отрезал он, -- но не могу сказать им ничего такого, что бы
помогло.
Он опять выглянул за стену. Змеи подошли совсем близко. Они были уже не
более чем в тридцати ярдах от края рва.
-- Что с ними случилось? -- раздраженно проговорил Джим. -- Змеи не
обращают никакого внимания на драконов над головами!
-- Милорд, -- почти застенчиво вмешался Секох, -- ты же помнишь, они не
могут взглянуть наверх!
Джим внезапно почувствовал себя идиотом. Конечно! Змеям не так-то
просто поднять глаза, ведь в море им этого не требовалось.
На Джима внезапно накатило озарение, и он повернулся к Секоху:
-- Подними своих посыльных, отправь их к нашим драконам и к
французским. Скажи им, чтоб они взревели!
-- Взревели, милорд? -- заморгал Секох.
-- Закричали! Завыли! Все вместе. Назови это как хочешь! Я хочу, чтобы
они воспользовались своими голосами и создали как можно больше шума. Можешь
ты им это сказать?
Глаза Секоха ликующе вспыхнули.
-- Да, милорд! -- Он обернулся к молодому дракону, стоящему рядом с
ним: -- Ты слышал сэра Рыцаря-Дракона! Передай это нашим драконам, а я скажу
французским. Поторопись!
Оба, громко хлопая крыльями, поднялись в воздух и полетели к
собравшимся в небе драконам.
И тут Джим услышал пронзительный визг змеев, которых первыми столкнули
в пресную воду рва.
В течение нескольких минут собравшиеся на стене люди не могли думать ни
о чем, кроме сражения, потому что ров быстро наполнялся змеями: на спины
тех, что были в первых рядах, забирались следовавшие за ними, поднимаясь на
такую высоту, что было возможно схватиться разинутой зубастой пастью за край
стены, чтобы встретить стрелы и копья защитников замка. Сквозь гвалт ясно
прозвучал рог, но в этом не было нужды.
И тут, заглушая все остальные звуки, драконы в небе -- и английские, и
французские -- взревели.
Глава 38
Гром, который потряс воздух и землю, образовали многие голоса. У
драконов мощные глотки, и гром их голосов поглотил визг змеев и все
остальные звуки.
Более того, объединившись в этот гигантский хор, драконы почувствовали
свою общую силу. Джим видел, как их темная армада покрывалом, обещающим
смерть, нависла над зелеными телами внизу; он сам чувствовал, что в нем,
словно растущее давление в паровом котле, поднимается боевая ярость.
О нет, подумал Джим. Только не сейчас, молил он, еще не пора, пусть
пока не атакуют!
Мгновенье и люди, и змеи стояли, уставившись в небо. Змеи наконец
обратили внимание на неестественный свет -- небо от края до края было
заполнено их древними врагами, драконами. Никто, ни люди, ни змеи, не
двигался.
Потом повернул назад один змей, за ним другой, и, прекратив атаку,
следом бросились остальные. Они толпой ринулись подальше от замка. Через
мгновение все зеленое стадо неслось так быстро, как только позволяли
коротенькие ножки, -- змеи отступали к лесу.
Те, которые были последними, оказались в первых рядах и исчезли среди
деревьев. Остальные последовали за ними; голоса драконов начали смолкать, и
постепенно могучий хор затих.
Одновременно смолкли и голоса защитников замка.
Наступила тишина.
Но неестественный полумрак не рассеялся.
Этот полумрак освещал одинокую зеленую фигуру, оставшуюся за спинами
остальных на полпути между лесом и замком. Она приподнялась, оторвав от
земли передние лапы, ее пасть была разинута.
Когда наступила тишина, крик одиноко стоящего змея стал слышен на
стенах замка. Он находился достаточно близко, чтобы можно было разобрать,
что он кричит, но Джим обнаружил, что ничего не понимает -- из-за
дребезжащего голоса и из-за того, что большую часть слов слышал впервые в
жизни.
Он повернулся, чтобы Секох рассказал ему, о чем идет речь, но вспомнил,
что тот улетел вместе с молодым драконом передать послание.
-- Ха! -- неожиданно выдохнул ему в ухо Рррнлф. -- Это Эссессили.
Высказывает, что он о них думает!
-- Я его не понимаю, -- сказал Джим.
-- Он использует уйму глубоководных слов, -- объяснил Рррнлф, -- но я
согласен с каждым из них. Окажись он сейчас в моих руках, я позволил бы ему
жить до тех пор, пока он не заговорит по-другому!
-- Что он им говорит? -- спросил Джим.
-- Говорит? -- повторил Рррнлф, с удивлением взглянув на него. -- Он
просто пытается устыдить их и заставить вернуться и сражаться. Это, конечно,
не получится.
Рррнлф должен был знать змеев. Но Джим видел, что Эссессили явно
добился кое-какого успеха. По крайней мере, змеи приостановили бег к лесу и
начали собираться вокруг своего вожака. Вскоре Эссессили взобрался на спины
трех змеев и опять начал ораторствовать.
Теперь Рррнлф засмеялся. Джим удивленно посмотрел на него.
-- Он интересуется, змеи они или морские звезды, -- пояснил Рррнлф.
-- Морские звезды? -- недоуменно повторил Джим.
-- Конечно! -- ответил Рррнлф. -- Ты бы хотел, чтобы тебя назвали
морской звездой?
-- Ну... -- Джим не мог объяснить, что лично он не видит ничего
оскорбительного в том, чтобы его назвали морской звездой.
-- Конечно, -- продолжал Рррнлф, -- это ничего не даст. Морских змеев
ничем не пристыдить. Ни у кого из них нет ни капли совести.
-- Нет совести? -- недоверчиво переспросил Брайен, наконец-то прервав
собственный крик (он орал "В атаку! В атаку!" во всю мощь своего голоса). --
Вообще?
-- Конечно, -- сказал Рррнлф. -- Их интересует только, что произойдет в
течение их жизни и как им получить все самое лучшее, пока они живы. Не
существует такого, за что они готовы были бы умереть.
Брайен, похоже, был шокирован. Затем его лицо стало твердым. Он
повернулся к своим друзьям рыцарям:
-- Так возблагодарим же Всевышнего, господа, за то, что у нас есть
честь, Англия и наше оружие, и мы скорее умрем, чем посрамим их.
Джима странным образом тронули эти слова. Он ни минуты не сомневался в
Брайене. Под оружием Брайен подразумевал все, чем он владел, все, что
отстаивало его личную честь, честь его семьи, и прочее, что в душе Брайена и
остальных было связано со званием рыцаря и благородного человека.
Если честно, Джим не мог присоединиться к нему и сказать, что готов
умереть за то же самое. Джим задумался: а за что же готов умереть он. Он не
мог твердо сказать, что верит в Бога. Он не был настоящим англичанином и
даже настоящим рыцарем.
Однако он инстинктивно чувствовал, что есть что-то, за что он готов
умереть. За Энджи, конечно. А за что еще? Ничего другого не приходило в
голову, но его не оставляло навязчивое ощущение, чем-то напоминающее веру.
Но веру во что?
Эта мысль задела его. Джим знал, что он идеалист и оптимист, когда дело
касается человечества. Он верил в будущее человечества, далекое будущее,
намного дальше двадцатого столетия, из которого он прибыл. Возможно, это --
он слегка смутился -- и было его верой. Во всяком случае, ничего другого он
не смог придумать: вера в человечество, как бы наивно это ни звучало.
Внезапно послышался громкий стук. Вернулся Секох, в когтях одной из лап
он держал завязанный мешок, в котором могли быть только французские
драгоценности.
-- Милорд, я заскочил в твою комнату и взял это. Они тебе могут
понадобиться.
Джим сразу забыл обо всем, что крутилось у него в голове. Он повернулся
к болотному дракону:
-- Вот и ты! Секох, просигналь другим посыльным. О... хорошо, что ты
подумал о камнях. Держи их при себе. И с этого момента не отлучайся от меня,
ладно?
-- Конечно, милорд.
Джим повернулся к Рррнлфу:
-- Что сейчас говорит Эссессили?
-- Он... -- Рррнлф прекратил хохотать. -- Он говорит, что им известно:
один на один они не уступают любому дракону. Предлагает вызвать тебя на
поединок, чтобы доказать это. Сказал, что если он сможет сделать это, то они
должны поверить, что тоже могут, а их ровно столько же, сколько драконов.
У Джима все похолодело внутри. Он повернулся к Каролинусу:
-- Каролинус! Ты должен что-то предпринять!
Каролинус, который уставился куда-то вдаль над головами змеев, будто
смотрел сквозь деревья на другой конец света, повернулся к Джиму. Казалось,
кожа плотнее обтянула его кости. Он выглядел невыносимо усталым и старым --
Джим еще никогда его таким не видел. Каролинус будто подошел к порогу своей
выносливости.
-- Нет. Что я могу сделать? -- безразлично произнес он. -- Ты
спрашиваешь со своего учителя, голубчик? -- Он отвернулся от Джима и опять
уставился куда-то за деревья.
Джим застыл в немом удивлении. Он почувствовал, что к его локтю
притронулись, повернулся и увидел Энджи.
Энджи приложила палец к губам и отвела Джима на несколько шагов в
сторону.
-- Он стал таким же, каким был недавно, -- прошептала она. -- Я думаю,
лучше оставить его в покое и посмотреть, не выйдет ли он из этого состояния
сам.
-- Но он нам нужен, -- сердито прошептал Джим.
-- Ну, в таком состоянии, в каком он находится сейчас, от него никакой
пользы! -- возразила Энджи.
Джим повернулся к Рррнлфу:
-- Эссессили уже пообещал бросить этот... вызов?
Рррнлф кивнул.
В душе Джима поднялась буря чувств. Если вызов будет брошен, от него не
уклонишься -- не в такой ситуации, когда рядом Брайен, Жиль и Чендос.
На самом деле это, возможно, единственный выход из создавшейся
ситуации. Драконы, по крайней мере французские, не обещали сражаться и,
несмотря на свой рев, все еще могут отказаться вступить в бой.
Даже английские драконы способны уклониться от сражения, хотя Джим не
верил, что они так сделают. Вот только, если это случится, враг будет их
превосходить...
Но если он сразится с Эссессили, конечно, в теле дракона, есть ли у
него надежда победить? Когда он сражался с огром у Презренной Башни, рядом
был Смргол, который помог ему своими советами. Но единственный дракон,
победивший морского змея, умер более ста лет назад.
-- Секох, -- повернулся Джим к болотному дракону, -- ты слышал, что
сейчас сказал мне Рррнлф? Эссессили хочет сразиться со мной, чтобы доказать,
что морским змеям не страшны драконы.
-- Я слышал, милорд. -- Глаза Секоха сверкали. -- И перед лицом всех
драконов Англии и Франции. Какая удача!
Ну вот все и решилось. Секох считал победу Джима само собой
разумеющейся, а значит, другие драконы думают так же. У него самого такого
оптимизма не было. Но если он не примет вызов, драконы с презрением покинут
его и змеи захватят замок. Он умрет, и, хуже того, умрет Энджи.
Последняя мысль была невыносима. Он должен не только сразиться с
морским змеем, но и победить.
Джим опять повернулся к Рррнлфу:
-- Хорошо, если он действительно бросил мне вызов...
-- Никаких "если". Вот он идет, крошка Рыцарь-Дракон! -- Рррнлф
хохотнул. Похоже, ему казалась смешной сама мысль о Джиме как о
Рыцаре-Драконе. -- Смотри!
Джим посмотрел.
Одинокая длинная зеленая фигура приближалась ко рву. Джим все еще не
мог отличить Эссессили от остальных. Но если верить Рррнлфу, это был он.
Теперь он был не более чем в двадцати футах, а за ним полукругом
двигались остальные змеи, -- как подозревал Джим, больше для того, чтобы
слышать разговор между ним и Эссессили, чем для того, чтобы поддержать
своего вожака.
Эссессили остановился. В воздухе прозвенел его тоненький голосок:
-- Рыцарь-Дракон! Рыцарь-Дракон! Покажись с высоты своих стен! Я бросаю
тебе вызов, покажись!
Жребий брошен. Джим вышел вперед и встал у стены, явив себя противнику.
И тут у него возникла идея.
-- Рррнлф, -- позвал он морского дьявола, -- почему бы тебе не подойти
ко мне? Я буду разговаривать с ним своим обычным голосом. А ты будешь
повторять то, что я сказал, так, чтобы они все слышали. Сделаешь?
Все еще смеясь, Рррнлф вышел вперед.
-- Сделаю, -- сказал он, едва отдышавшись от смеха. -- Ты говоришь. Я
повторяю.
-- Эссессили, -- начал Джим своим нормальным голосом, зная, что
большинство змеев да и сам Эссессили его не слышат.
Он выждал.
Рррнлф прогудел то же самое слово почти ему в ухо.
-- Ты меня видишь, -- продолжал Джим, -- и я принимаю твой вызов. Как
видишь, я сейчас в своем человеческом облике. Чтобы поменять человеческое
тело на тело дракона, мне понадобится несколько минут. Оставайся там, где
стоишь. Я спущусь, чтобы сразиться с тобой. Но сначала мы должны обговорить
условия поединка,
-- Какие еще условия? -- взвизгнул Эссессили. -- Я здесь, чтобы
сразиться с тобой, чтобы доказать, что никакой дракон не справится с морским
змеем один на один. Вот и все.
-- Не совсем. -- Он подождал, пока Рррнлф не повторит его слова, что
морской дьявол и сделал -- его голос разнес слова Джима далеко к краю леса.
-- Я требую следующих условий. Победишь -- можешь штурмовать замок. Если
победа будет за мной, вы, змеи, оставляете безнадежную попытку сражаться с
драконами и уходите в подобающее вам место, в море, ведь вы морские жители.
-- О, мы все про тебя знаем! -- проверещал Эссессили, как только Рррнлф
проделал свою работу по усилению слов Джима. -- Ты двуногий, ты человек,
связанный с магией, и ты еще и дракон. Ничто из этого меня, Эссессили, не
пугает. Если я проиграю, мы уйдем. Но ради тех, кто пришел со мной, я хочу
доказать слабость драконов, победив тебя, когда ты сразишься только в
драконьем теле и с драконьими способностями. Ты согласен? Никакой магии!
-- Я согласен, -- сказал Джим, и Рррнлф повторил это.
-- Прекрасно! -- взвизгнул Эссессили. -- Тогда я не вижу причин для
задержки. Я с нетерпением жду тебя здесь. И сделай так, чтобы мы больше не
слышали морского дьявола рядом с тобой. Говори своим голосом, если ты вообще
можешь говорить!
-- А как насчет того, чтобы сразиться один на один со мной? -- взревел
Рррнлф. -- Коли уж тебе так не нравится звук моего голоса!
Эссессили отвернулся, будто и не слышал этого.
-- Замри! -- Джим ткнул пальцем в Рррнлфа, и тот застыл на месте.
-- Теперь слушай, Рррнлф, -- сказал Джим тихим голосом, который, как он
знал, Рррнлф хорошо слышит. -- Ты повторяешь мои слова, и только. Не
встревай по собственной инициативе. Если ты согласен на это, я освобожу твою
голову и шею, чтобы ты смог кивнуть. Не твой голос, а только голову и шею.
Теперь освободись!
Он освободил голову и шею Рррнлфа. Морской дьявол энергично закивал.
-- Скажи Эссессили следующее, -- сказал Джим. -- Все, что ему следует
сделать, это стоять там, где он стоит, и приказать морским змеям отойти
подальше, чтобы освободить место для поединка. Сейчас они стоят слишком
близко к нему, мне это не нравится. Скажи ему, что, если остальные змеи не
отойдут, я не буду сражаться.
Рррнлф все еще объявлял это, а Джим уже отвернулся. Эссессили неохотно
согласился. Остальные змеи отступили ярдов на тридцать.
Джим наконец создал комбинированное заклинание -- он осваивал все более
и более сложные формулы. Эта состояла из того заклинания, которое превращало
его в дракона, и тех, которые магическим образом сначала снимали с него
одежду и доспехи и аккуратно складывали стопочкой, чтобы он мог
воспользоваться ими потом.
Он составил заклинание и моментально превратился в дракона. Стоявший
рядом с ним Секох, который только что казался большим, стал маленьким и
незначительным.
Но, несмотря на эту незначительность, Джим нуждался в болотном драконе.
-- Секох, -- сказал он, понизив голос, -- мне нужна твоя помощь.
-- Да, милорд... милорд Рыцарь-Дракон, -- заикаясь, проговорил Секох.
-- Ты помнишь сражение около Презренной Башни?
-- О да, милорд.
-- Ты помнишь Смргола, дававшего мне советы, как сражаться с огром?
-- Помню... -- замялся Секох. -- Смргол о чем-то говорил тебе, потому
что он сражался с огром раньше. Что-то об их руках и локтях... по-моему.
-- Правильно, -- сказал Джим. -- Так вот, единственным, кто мог бы мне
рассказать, как сражаться с морским змеем, был Глингул, предок Смргола,
который сразил змея в местечке под названием Серые Пески. Только не говори
мне, что не существует истории об этой битве, которая снова и снова
пересказывается в кругу драконов. И не говори, что ты сам не знаешь ее
наизусть.
-- О да, милорд Рыцарь-Дракон, -- оживился Секох, -- есть такая
история, и это великая история!
-- Хорошо, -- сказал Джим. -- А теперь быстренько -- что ты можешь
вспомнить из этой истории такого, что помогло бы мне в битве с Эссессили?
Секох уселся на дозорной площадке, и его взгляд сделался отсутствующим,
почти сонным.
-- Это было почти сто оборотов вокруг солнца назад, -- начал он, -- в
те времена, когда Аргтвал был уже стар и не покидал своей пещеры, чтобы
совершать великие дела, которые совершал раньше...
-- Нет! -- закричал Джим.
Секох осекся.
-- Мне не нужна вся история, -- сказал Джим. Он прекрасно знал
склонность драконов начинать издалека и растягивать истории как можно
длиннее, добавляя все, что стоило рассказать. -- Я хочу, чтобы ты подумал и
рассказал мне, что ты помнишь из этой истории такого, что помогло бы мне в
сражении с Эссессили. Короче, как Глингул сделал это? Просто, как он напал
на змея? Что он сделал, чтобы вынудить морского змея занять позицию, в
которой тот проиграл? Как он в конце концов убил змея?
Секох, похоже, расстроился, но проглотил обиду и надолго задумался.
-- Хорошо, милорд, -- наконец медленно проговорил он. -- Глингул
упоминает об использовании крыльев. Он говорит, что это очень важно. Все
дело в крыльях. О, здесь смысл не в полете, милорд...
-- Тогда что ты имеешь в виду? -- подбодрил его Джим.
-- Я имею в виду удары, милорд! Конечно, -- сказал Секох, -- сам
знаешь, наши крылья, они очень сильные. Иначе как бы мы могли так быстро
взлетать и подниматься? У всех, кто летает, сильные крылья. Говорят, даже
гусь способен сбить взрослого человека с ног, если ударит его крылом. Ты
можешь представить, что в силах сделать мы. Используй свои крылья, вот и
все, что советует Глингул, если когда-нибудь одному из нас придется
сразиться с морским змеем.
-- Понятно.
Джим и правда все понял. Когда, превратившись в дракона, он попробовал
взлететь, то закрыл глаза и начал яростно махать крыльями, боясь упасть.
Открыв глаза, он обнаружил, что находится очень высоко, намного выше, чем
ожидал.
Это был его первый опыт в использовании мощных мускулов, двигавших
огромными, длинными крыльями. Эти крылья не были так красивы, чтобы ими
любоваться, они напоминали крылья летучей мыши, но Джим знал их силу.
Теперь, задумавшись об этом, он почувствовал тяжелые связки мускулов,
пересекавшихся у него над грудиной. Да, крылья могут сыграть роль дубины,
даже если его соперником будет морской змей.
-- Хорошо, -- поспешно проговорил Джим. -- Что еще ты мне можешь
сказать? Подумай!
Секох напряженно уставился в пол. Всем своим видом он показывал, что
думает изо всех сил. Однако вскоре он покачал головой:
-- Это все, что я могу сказать, милорд.
-- Большое спасибо. -- В голосе Джима проскользнули саркастические
нотки. Он поспешил скрыть их: -- Извини меня, Секох. Ты мне очень помог.
-- Извинить милорда? -- Секох удивленно поднял глаза. -- За что?
-- Не обращай внимания, -- сказал Джим. -- Я благодарен тебе за то, что
ты помог мне, насколько это было в твоих силах.
-- А, это! Любой дракон мог бы помочь тебе так же, милорд. Хотелось бы
сделать что-то большее.
-- Не надо, -- сказал Джим. -- Теперь дело за мной.
Он поискал глазами Энджи. Оглядевшись, он заметил, что она стоит рядом.
Забыв, что он находится в теле дракона, Джим наклонился поцеловать Энджи, но
вместо этого лизнул ее длинным тонким языком, который слегка коснулся ее
щеки.
-- Я люблю тебя, Энджи, -- сказал он очень тихим голосом.
Она шагнула вперед и обхватила руками его драконью шею, прижав лицо к
грубой чешуе.
-- Ты знаешь, что я тебя люблю, Джим. -- Она отступила назад. -- Ты
одолеешь его, Джим, -- твердо сказала она. -- Я это знаю!
-- Спасибо, Энджи, -- ответил он.
Он нехотя отвернулся от нее, расправил крылья и, перелетев через край
стены, нырнул к тому месту, где ждал Эссессили.
В последний момент Джим передумал. Его внезапно осенило перенять
кое-что из повадок сокола-пилигрима, которого он видел. Он поднимется на
большую высоту, а потом нырнет вниз, на Эссессили, со всей скоростью, какую
только сможет развить, выставив в последний момент лапы, но не растопырив
когти, а сжав их в тяжелый кулак.
Морской змей внизу разразился яростным осуждающим визгом, очевидно
решив, что Джим собирается сбежать. Драконы, английские и французские,
хранили зловещее молчание. Джим знал, что они подумали: приняв вызов, он
внезапно испугался и бежал с поля боя.
-- Милорд! Милорд!
Джим приостановил набор высоты, увидев, что Секох нагоняет его в
воздухе. Он подождал, паря узкими кругами, пока Секох не присоединился к
нему.
-- Я вспомнил кое о чем еще, милорд! -- задыхаясь, выпалил Секох, паря
рядом с Джимом. -- В рассказе говорится, что Глингул убил змея, запустив ему
когти глубоко в основание глотки. Но сделал он это сзади. Вцепился в шею
змея и, обхватив ее, запустил когти в глотку!
-- В глотку? -- переспросил Джим.
Он вспомнил, как Дэффид успешно стрелял, целясь в открытую пасть змея.
Стрелы определенно проходили через верхнее небо назад.
Ясно, что таким образом стрела достигала мозга или какого-то жизненно
важного нервного центра. Похоже, Глингул убил змея, попав когтями именно в
эту точку.
-- Спасибо, Секох! -- сказал Джим. -- Я думаю, именно это мне и надо
было узнать. Теперь держись подальше. Я хочу подняться повыше и нырнуть, то
есть спуститься. Можешь рассказать драконам наверху, что означает этот
маневр? Сделаешь?
-- О да, милорд... -- смутно долетел до ушей Джима ответ Секоха, в то
время как он начал подниматься выше.
Драконы кисло расступились, когда он достиг их.
Наконец он решил, что набрал достаточную высоту, и развернулся.
Используя драконье телескопическое зрение, он нашел Эссессили далеко внизу.
Джим сильно оттолкнулся крыльями и нырнул вниз.
Это было очень необычно, он чувствовал сопротивление воздуха, набирая
скорость. И в то же время он, казалось, висел в пространстве, а земля под
ним росла.
И только в последний момент, когда земля внезапно прыгнула на него, он
еле успел сжать когти и выйти из пике; прежде чем опять набрать высоту, он
ощутил ужасающий удар, пришедшийся Эссессили в затылок.
На высоте около ста футов он решил проверить результат, повернулся и
взглянул вниз. Он обнаружил, что Эссессили сбит с ног и еще кувыркается. Но
очевидно, Джим не нанес большого вреда змеиному вожаку.
Прекратив кувыркаться, Эссессили встал, слегка покачиваясь, на лапы и
повернулся, чтобы взглянуть на Джима.
Ну ничего, с внезапным оптимизмом подумал Джим. Впервые он почувствовал
надежду, что может победить противника.
Он продолжал набирать высоту. В его голове созрела идея, что если
Эссессили получит достаточно таких толчков, то у него начнет кружиться
голова и он станет легкой добычей. Джим набрал нужную высоту, развернулся и
упал в пике.
Он просвистел вниз, все еще считая это отличным способом сражаться,
когда до него внезапно дошло, что Эссессили изменил позицию.
Джим увидел, что его противник свился кольцами, как обычная змея.
Будучи короче и толще, он не мог свернуться так грациозно, как кобра или
гремучая змея. Но большая часть его тела была теперь прикрыта. А сверху,
защищая Эссессили и угрожая Джиму, разверзлась огромная зубастая пасть.
Прямо в эту пасть и нырял сейчас Джим.
Глава 39
В последний момент Джим, побледнев от страха, увернулся в сторону. Он
проскользнул мимо ждавших его челюстей и только благодаря своей неуклюжести,
разворачиваясь, задел крылом Эссессили по горлу, как раз пониже головы.
Едва набрав достаточную высоту, чтобы почувствовать себя в
безопасности, Джим глянул вниз и, к своему удивлению, обнаружил, что
Эссессили трется шеей о землю, будто стараясь освободиться от последствий
удара. И тогда ему пришли в голову слова Секоха, совет Глингула,
сражавшегося с морским змеем у Серых Песков, -- о силе драконьих крыльев. У
существа меньшего, чем Эссессили, уже была бы переломана шея или разорвано
горло.
На мгновение страх покинул Джима. Затем вновь вернулся. Ему просто
повезло при последнем нырке, что он миновал разинутую пасть Эссессили.
На этот раз он не стал подниматься так высоко и какое-то время кружил в
небе, обдумывая, какие преимущества имеются у него и какие у Эссессили. Змей
крупнее, сильнее, и у него намного более опасные зубы и челюсти. К тому же
он мог двигаться почти как змея. Он был не так проворен, как обычная змея.
Но все же имел змеиные способности плюс зубы.
С одной стороны, Джим легче. Его собственные зубы не шли ни в какое
сравнение с зубами морского змея. С другой стороны, у него имелись когти, и
он прекрасно использовал их как кулаки в своем первом нырке.
Он был быстрее Эссессили и умел летать, что делало его подвижнее
противника.
Было ясно, что он превосходит врага в маневренности, и к тому же его
крылья способны наносить мощные удары. Единственным недостатком являлось то,
что он мог бы бить намного сильнее, прочно стоя на земле. Но на земле
Эссессили мог обвиться вокруг него.
Джим решил все же оставаться в воздухе и наносить удары сверху. Может
быть, он сумеет довести Эссессили до такого состояния, когда тот станет
менее опасным. Джим решил попробовать.
Он нырнул, увернулся в сторону как раз перед тем, как подлететь к
Эссессили, и попробовал добраться до затылка змея. Но Эссессили успевал
поворачиваться к нему мордой, как бы быстро он ни метался.
Джим возвращался стремительными рывками, наносил удар -- только один
удар -- и отскакивал в сторону, ударяя правым или левым крылом по шее
Эссессили.
Он обнаружил, что это ему удается. Порой Эссессили уклонялся, и удар
еле достигал его, но обычно Джим бил довольно сильно. Однако он заподозрил,
что Эссессили довольно спокойно переносит такое обращение, в то время как у
самого Джима начали уставать крылья и он запыхался.
Как он сразу же выяснил, попав в тело дракона в первый раз, драконы
созданы не столько для того, чтобы летать, сколько для того, чтобы парить.
Они могли развить большую скорость, но только на короткое время, как львы во
время погони. Обычно драконы работали мускулами всего несколько минут, а
затем начинали парить, неподвижно расправив крылья, пока не возникала
необходимость вновь приложить усилия.
Сейчас, в сражении, Джим почти постоянно пользовался крыльями, и это
начинало сказываться.
В отчаянии Джим приземлился напротив морды Эссессили, достаточно
далеко, чтобы змей не смог быстро до него добраться. Он использовал всю
длину своих крыльев, чтобы наносить Эссессили удары по шее.
Он заметил, как в глазах змея на миг промелькнуло удивление, когда тот
обнаружил, что Джим стал неподвижной целью, находящейся на земле.
Но если змей и успел удивиться, то Джим тут же вернул его к реальности,
нанеся удар по шее правым крылом. Голова змея склонилась почти до земли, и
он еще не пришел в себя, когда Джим ударил его левым крылом с другой
стороны.
Джим молотил крыльями, будто боксер, зажавший своего противника в угол
и старающийся бросить его в нокаут.
Затем Джима внезапно отбросило на добрых двадцать футов назад. Даже
хорошо защищенная мускулами драконья грудь ощутила силу удара. Инстинкт и
только инстинкт спас его. Он, не успев понять, что получил удар, взмыл
вверх.
Он взлетел достаточно высоко, чтобы перевести дух и поймать восходящий
воздушный поток, в котором можно было парить, восстанавливая дыхание.
Эссессили внезапно распустил свои кольца и ударил на змеиный манер. Его
челюсти промахнулись и не сумели схватить длинную драконью шею, но сила
направленного в грудь удара чуть было не решила исход поединка в его пользу.
Вся сила Эссессили была вложена в атаку из позы, которая и дала опору для
такого удара.
Кружа над местом схватки, Джим смотрел на змея, который был невредим и
явно ждал его.
Дальше так продолжаться не могло. Он вновь набрал высоту и нырнул. И
опять Эссессили свернулся и открыл пасть над сложенным в кольца телом, чтобы
защититься и напасть.
Джим со свистом устремился вниз. Эссессили ждал, что противник
направится прямо в его пасть, но Джим незаметно отклонился, быстро вышел из
пике и, заложив вираж, устремился к свернутому в кольца змею со всей
скоростью, которую сумел набрать при пикировании.
Маневр удался. Джим умышленно опустился несколько сбоку от Эссессили,
но в его поле зрения. Он бросился к врагу и, чуть-чуть не достигнув его
приподнятой головы, нырнул в сторону, оказавшись позади змея. В ту же
секунду он запустил когти своей правой лапы в шею Эссессили, моментально
развернул его и вонзил когти левой лапы над глоткой так, что челюсти врага
не могли добраться до него.
Эссессили изогнулся, стремясь достать Джима зубами, но тот, махая
крыльями, удерживался на расстоянии вытянутых лап от змея. Джим держал
голову Эссессили над землей, и, когда змей рванулся, пытаясь освободиться и
перевернуться, чтобы придавить Джима своим весом, он не сумел сделать этого.
Силы крыльев Джима не хватало, чтобы поднять взрослого человека, и было
явно недостаточно, чтобы удерживать мощное, извивающееся тело морского змея.
Теперь все зависело от воли, так как силы были практически равны:
драконья сила Джима против силы Эссессили. Шея змея была тонкой, но не
настолько, чтобы шестидюймовые когти и десятидюймовые костяные пальцы
дракона могли проникнуть достаточно глубоко в плоть и достичь какого-нибудь
жизненно важного органа.
Во внезапном озарении Джим использовал крылья, чтобы прикрыть Эссессили
глаза; змей на мгновение ослеп и прекратил бороться, чтобы сообразить, что
произошло; и тут Джим продвинул вперед захват с одной стороны и уже хотел
проделать это другой лапой, как Эссессили сообразил, что происходит, и начал
яростно сопротивляться.
Джим отчаянно вцепился в шею змея, не ослабляя хватки. Эссессили
продолжал дергаться еще несколько минут, но он явно не мог сопротивляться
бесконечно. Он ослаб, и Джим воспользовался этим, чтобы посильнее сжать его
горло. Теперь когти Джима были почти рядом с глоткой Эссессили. Он вложил в
них всю свою силу и постарался как можно глубже вонзить их в плоть.
Эссессили обезумел. Он уже не пытался перевернуться, а просто метался,
стараясь любой ценой сбросить Джима. Джим почувствовал, как сильно устал. Он
закрыл глаза и сосредоточился. За Энджи -- и он из последних сил мертвой
хваткой вцепился в глотку морского змея.
Внезапно голова Эссессили упала на землю, и он затих.
Джим продолжал стоять, запустив когти в горло морского змея; у него
кружилась голова, он не мог поверить, что битва закончилась. Наконец он
пришел в себя настолько, что высвободил когти. Он отошел от тела Эссессили и
огляделся.
Он увидел, что морские змеи на всех парах устремились к замку.
Разве можно полагаться на обещания морского змея, ведь у него
совершенно нет совести, вспомнил он слова Рррнлфа. Джим был совершенно
измотан, но сумел собрать все силы, чтобы подняться в воздух, по крайней
мере, оказаться вне досягаемости приближающихся морских змеев.
Развернувшись, он медленно, с трудом взлетел на стену и вцепился в ее край,
как пловец, который проплыл огромное расстояние и наконец достиг кромки
берега.
Глава 40
Какое-то время он висел на стене, затем две огромные руки, руки
Рррнлфа, очень осторожно, чтобы не причинить боли, взяли его, подняли
наверх, в безопасность, и поставили на дозорную площадку.
Плохо соображая, Джим повалился на грубые доски. В глазах у него все
поплыло. Драконы не должны падать в обморок.
Однако он потерял сознание, хотя всего на секунду. Очнувшись, он
услышал вокруг голоса, которые прорезал единственный женский, отчаянно
взывавший к нему.
-- Джим! С тобой все в порядке? -- Это была Энджи.
-- Все прекрасно, -- пробормотал он. Однако он не был уверен, что его
бормотание было кем-то услышано. -- Просто вымотался. -- Он умудрился
немного возвысить голос. -- Дай мне... минуту... перевести дыхание.
Его голова была ясной -- признак не только того, что он действительно
всего лишь выбился из сил, но и необыкновенной способности восстанавливать
силы, которой обладали драконы.
Ему пришло в голову, что, возможно, лучшее, что он может сделать, это
вернуться в свое обычное обличье. Он с трудом связал соответствующую пару
заклинаний, которые изменили бы его облик и облачили его в одежду и доспехи.
Затем он написал их на внутренней поверхности своего лба.
Секундой позже Джим уже стоял на дозорной площадке. Его слегка качало,
но он стоял прямо, в человеческом облике и полностью одетый. Он улыбнулся
Энджи, которая выглядела очень озабоченной:
-- Видишь, Энджи, лучше не бывает.
-- Нет, бывает, -- отрезала она, -- ты бледен как полотно!
Джим заметил, что она и сама очень бледна, но он уже достаточно пришел
в себя, чтобы сообразить, что, возможно, сейчас не время об этом упоминать.
-- Ну, я быстро восстановлюсь, -- ответил он. -- Если хочешь, можешь
постоять рядом и увидишь.
Энджи неуверенно засмеялась:
-- У нас нет на это времени. Пока ты лежал без сознания, один из
молодых драконов-наблюдателей прибыл с докладом.
Она отвернулась от него. Джим посмотрел в том же направлении, что и
она, и увидел рядом с Секохом молодого дракона, одного из тех, кто был не
крупнее самого Секоха. Как только его взгляд упал на них, оба дракона
двинулись к нему, и, как ни странно,