то этого не случилось с Бернардом. А фойтанцы с других планет? С ними на Гилвере происходило то же самое? -- Мы этого не знаем, -- сказал Дарнил Дарнил Лин. -- И не хотим это выяснять. Жители других планет, похожие на нас, и живущие в пределах района, который когда-то управлялся Великими, конечно, могут по праву называться фойтанцами. Ну и ладно. Но все они в лучшем случае вызывают подозрение и открытое отвращение -- в худшем. Только мы, жители Одерна, являемся истинными потомками первоначальной расы. -- О, моя бедная больная голова, -- тихо простонала Дженнифер. -- Твоя голова до сих пор причиняет тебе страдания? Возможно, это побочный эффект действия тех лучей, которые Зэган Зэган Наг использовал, чтобы усыпить тебя. Я надеюсь, у тебя есть средство от головной боли. -- Не бери в голову, -- ответила Дженнифер, не удивившись, что переводчик был слишком дословен в трактовке ее предыдущей фразы. Все выжившие фойтанцы были отделены друг от друга более двадцати тысяч лет. Поэтому неудивительно, что сейчас они с трудом ладят между собой. Да и вряд ли их можно было продолжать причислять к одному виду. Дженнифер спросила: -- А на каком языке вы общаетесь с этими другими фойтанцами? -- На языке Великих, насколько мы смогли изучить его. В конечном счете это единственное, что объединяет нас. На нескольких планетах, среди которых Одерн занимает лидирующее положение, этот язык используют и в повседневной жизни вместо прежнего примитивного жаргона. Жители других настаивают на сохранении своих варварских наречий, на которых они общались до того, как встретились с более цивилизованными фойтанцами. -- Хорошо, спасибо. Если ты не возражаешь, то, я думаю, на сегодня достаточно. После лицезрения фойтанцев, лишенных разума, и осознания, что фойтанцы с Одерна были лишь малой частью гораздо большей головоломки, Дженнифер не сомневалась, что она увидела достаточно. Бернард Гринберг горестно хлопнул рукой по лысине, когда она рассказала о том, что узнала за день. -- Мне следовало догадаться. Слишком просто забыть, как долго они были в изоляции на своих планетах. -- К счастью, это не так важно, -- ответила Дженнифер. -- В конце концов фойтанцы с Одерна единственные, кому известно про планету Гилвер, поэтому они единственные, о ком нам следует беспокоиться. -- Полагаю, да. Но если они узнали об этом месте, раскопав сведения в старинных записях, то всегда есть вероятность, что кто-нибудь еще на других планетах, входивших когда-то в империю Великих, докопается до этого. Дженнифер не хотела думать об этом. -- Типун тебе на язык! Чем больше она изучала Великое Неизвестное, тем сильнее росла ее уверенность, что данное этому явлению название было очень удачным. Атомные бомбы полностью уничтожили все живое на Гилвере. Они падали вокруг таинственного артефакта со всех сторон, но ни одна не попала в пределы, которые Дженнифер называла "радиусом помешательства". Экосистема планеты до сих пор находилась в нестабильном состоянии. Некоторые области на ее континентах просто опьяняли буйством зелени. Внутри "радиуса умопомешательства" не росло ни травинки. Простой жизни, очевидно, не позволялось нарушать Великое Неизвестное. -- Я могу представить, как можно добиться такого эффекта и поддерживать его, -- сказал Дарнил Дарнил Лин, когда Дженнифер спросила, что он об этом думает. -- Но поддерживать с тех пор, как закончились Самоубийственные войны... нет, человек Дженнифер, это еще одно чудо, которое осталось нам после Великих. Дженнифер уже тошнило от всех этих чудес Великих. Она жаждала ответов, и записи фойтанцев на Одерне хранили некоторые ключи к разгадке. -- Я никогда не поверила бы в это, -- сказала Дженнифер, когда наступил последний день, отведенный ей для исследований, -- но я буду рада отправиться на Гилвер только ради того, чтобы постараться разгадать, что там в действительности происходит. -- Дай Бог тебе удачи, -- отвечал Гринберг. -- Я вижу, что Одерн наскучил тебе, и ты считаешь, что здесь больше не на что смотреть. -- Я не видела на Одерне ничего за исключением космопорта и библиотеки. И ни то, ни другое не похоже на экскурсии на Земле или планетной системе звезды Редфорда из туристских путеводителей. Он улыбнулся. -- Ты изменилась, ты знаешь об этом? Ты совсем не похожа на ту Дженнифер, которая путешествовала со мной на борту "Летящего фестона". Дженнифер мысленно укорила себя. -- Бернард, этих долгих лет, их не было. Во всяком случае, я не чувствую себя другой. -- Тем не менее это так. В те времена, когда кто-нибудь говорил с тобой, ты как будто скрывалась в своей раковине, так что иногда от тебя даже нельзя было добиться ответа. Ты больше не уносишься куда-то, можешь гораздо лучше постоять за себя, чем это бывало раньше. -- Я? -- Дженнифер задумалась над его словами. -- Ладно, может быть, ты и прав. Прежде всего я стала старше. Я была всего лишь студенткой, когда отправилась в свой первый торговый вояж. -- Она улыбнулась своим воспоминаниям. -- Все, чего я хотела, это получить какую-нибудь нестандартную запись в автобиографии. И мне это вполне удалось. Меня забрасывало в такие места, откуда большинство профессоров среднеанглийского с воплями бежало бы прочь. Поразмыслив над этим, я не виню их. Я и сама сейчас с воплями убежала бы отсюда. -- Дальше вряд ли будет легче. Одерн в отличие от Гилвера хотя бы населен. Здесь, можно считать, нормальная планета, полная жителей, делающих то, что и положено нормальным жителям. Там же только два типа людей... вернее фойтанцев, ты понимаешь, что я имею в виду. Они держат там солдат, охраняющих то, о чем пока никто ничего не знает. И ученых, пытающихся понять то, к чему они не смеют приблизиться. Айсур Айсур Рус с Гилвера, он возглавляет там группу исследователей. -- Он мне симпатичен гораздо больше остальных, -- сказала Дженнифер. -- Да, он выделяется среди них. Он вообще себе на уме, а это среди фойтанцев не распространено. Они обычно лишь ходят кругами, пытаясь угадать, что такое хотели создать Великие. Я думаю, это одна из причин, почему он занимается этой работой. Никто здесь понятия не имеет, зачем Великим понадобилось создавать Великое Неизвестное, поэтому они хотели заполучить кого-нибудь, имеющего собственную точку зрения на эту проблему. Но то, что удалось сделать мне, не назовешь точкой зрения. Айсур Айсур Рус был так рад убраться с Гилвера, что вызвался слетать за тобой. -- Это замечательно, -- сказала Дженнифер. -- Но ведь ему придется вернуться с нами на Гилвер, не так ли? -- Да, это так, но я не думаю, что он сам жаждет этого. Просто у фойтанцев более развито чувство долга, чем у людей. -- После того как они довели себя до Самоубийственных войн, это свойство, вызванное инстинктом самосохранения. Неудивительно, что они стремятся к взаимной поддержке -- после того что с ними произошло, они просто обязаны поддерживать друг друга. -- Я тоже так считаю, -- зевнул Гринберг. -- По-моему, нам лучше немного поспать. Если твои исследования окончены, то, возможно, завтра рано утром нам придется вылететь на Гилвер, а может, и сегодня вечером. Фойтанцы не любят попусту тратить время. Они в любой момент могут появиться здесь, чтобы ввести полетные данные в навигационную систему и установить электронную систему оповещения, которая, как они надеются, поможет нам добраться до Гилвера с гораздо меньшим риском быть поджаренными какой-нибудь штучкой, оставшейся со времен Самоубийственных войн. -- Несомненно, у них на корабле есть бомбы, -- сказала Дженнифер. -- Да, конечно. Но мы можем не беспокоиться по этому поводу до тех пор, пока мы будем паиньками, -- постарался бодро ответить Гринберг, хотя, похоже, у него все-таки пересохло в горле. -- Это замечательно, -- повторила Дженнифер. Она удалилась в ванную комнату. Как только она вышла, туда направился Гринберг. Дженнифер разделась и легла на пенопленовый матрас, который так и не был перенесен в кладовую, и укрылась одеялом. Она закрыла глаза, но обнаружила, что, как ни старалась, никак не могла заснуть. Слабый запах аммиака, шедший от пенеплена напомнил ей тот, с корабля фойтанцев, что, в свою очередь, заставило ее вспомнить, как одинока она была. Но для Гринберга она была просто единственным человеком на многие сотни световых лет. Температура на "Смиренном Гарольде" поддерживалась идеальной для человека, но Дженнифер все равно дрожала под своим одеялом. Гринберг вышел из ванной. Он еще раз зевнул и направился к дивану. Если Бернарда и одолевали сходные мысли, то ему хорошо удавалось скрывать их. Дженнифер представила, что они опять там, на борту "Летящего фестона", Гринберг обладал тем положительным качеством, что держал свои мысли при себе и предпочитал, чтобы его заботы не были заботами остальных. Это была лишь одна из нескольких его черт, благодаря которым Дженнифер восхищалась им. Она мысленно кивнула себе. -- Бернард, -- тихо позвала она, -- ты на самом деле хочешь заснуть сию же минуту? Он остановился посередине. Когда он наконец ответил, то полностью владел собой. -- Значит ли это то, что я думаю это значит? Она вновь кивнула, на этот раз уже ему. -- Я думаю, это значит то, что ты думаешь это значит. -- Дженнифер, любой мужчина, который откажется лечь с тобой в постель после того, как посмотрит на тебя хотя бы минуту, явно нуждается в приборе для коррекции зрения. И ты это прекрасно знаешь. Дженнифер это знала. Правда, знание этого доставляло ей не одни только радости. Мужчины почему-то с легкостью отделяли в своем представлении ее личность и ее тело. Желая одну ее часть и не желая никак заботиться о другой. Но Гринберг продолжил: -- У нас есть много других забот, поэтому я хочу знать, уверена ли ты. Если это сильно усложнит нашу жизнь, то неприятности, которые это принесет, не стоят того. -- Если у тебя хватило здравого смысла, чтобы сказать эти слова и я была уверена, что ты это сделаешь, то, думаю, мы справимся, а как ты думаешь? -- Я тоже надеюсь, -- ответил Бернард, стягивая шорты. Каюта на "Смиренном Гарольде" была маленькой, два быстрых шага, и он уже у матраса. Он лег рядом с Дженнифер. Она скомкала одеяло и отбросила его к стенке. Гринберг улыбнулся. -- Я забыл, до какой степени ты прекрасна. Я вроде как остерегался подолгу смотреть на тебя. Не хотел досаждать тебе, по крайней мере, досаждать больше, чем уже сделал, спровоцировав то, что тебя утащили на Одерн. -- Глупый. Этого бы не произошло, если бы мы раньше друг друга не видели. Помнишь тот наш полет? И мы ведь друзья, и даже больше чем друзья, даже если это и случилось недавно. -- Совсем недавно -- что-то около десяти лет назад, не так ли? Я не хотел навязываться, и ты была расстроена тем, что попала сюда. Но... Он не стал продолжать, по крайней мере словами. Дженнифер смаковала то, что он делал. Она помнила еще с "Летящего фестона", что Бернард редко торопился, с тех пор на своем опыте она убедилась, что это редкое достоинство среди мужчин. Так как он был, наверное, лет на двадцать старше ее, Дженнифер готова была приписать это его более зрелому возрасту. Более вероятно, это объяснялось тем, что он просто был самим собой. Но как бы то ни было, она наслаждалась этим. Дженнифер выгнулась, приподняв бедра так, чтобы ему было удобней стянуть с нее трусики. -- Будь поаккуратней, -- сказала она, -- у меня только две пары, и тебе следует позаботиться, чтобы мне не пришлось собирать из двух одни. -- Интересно, как ты будешь делать из двух одни. -- Я это чувствую. Она обняла его. -- Постараюсь быть аккуратным, -- пообещал Бернард. -- Смотри, так, теперь так, а теперь так. -- Ее трусики достигли только коленок, но ее уже это не заботило. -- М-м-м. Это восхитительно. О, да. Прямо туда, прямо туда... Зуммер переговорного устройства резко зажужжал. -- О нет, -- сказала Дженнифер. Гринберг же был гораздо более красноречив. Но зуммер проигнорировал их обоих и продолжал жужжать. -- Люди, немедленно откройте корабль, -- это был голос Павасар Павасар Рэса. -- Я не потерплю ни малейшего промедления. Тон электронного переводчика был как всегда ровный, но слова вряд ли могли быть более безапелляционными. Павасар Павасар Рэс продолжил. -- Нам срочно необходимо установить важные приспособления на борту "Смиренного Гарольда". Отказ открыть люк будет расценен как доказательство заговора против фойтанской цивилизации. -- Как ты полагаешь, как они поступят, обнаружив заговор против фойтанской цивилизации? -- спросила Дженнифер. Гринберг в последний раз погладил ее. -- Меня гложет искушение выяснить это. Но момент был упущен, и оба понимали это. Он встал с матраса и ответил на вызов. -- Павасар Павасар Рэс, мы сейчас откроем корабль. Просто мы спали, и ты разбудил нас. -- Что, спали? -- спросила Дженнифер и захихикала, -- хотя, несомненно, что меня возбудили [Игра слов: rouse -- имеет значение "разбудить" и "возбудить"]. -- Замолчи, -- бросил через плечо Гринберг, одеваясь. Она тоже принялась натягивать одежду. Он нажал кнопку, открывая шлюзовой люк. Чужой, пряный воздух Одерна просочился в кабину. Вошли два фойтанца-техника. Они заполнили собой почти все пространство каюты, можно даже сказать, переполнили его. Установили свои приспособления, запустили несколько проверочных тестов, чтобы убедиться, что их система искусственного интеллекта взаимодействует с компьютерной сетью "Смиренного Гарольда". Тот из них, у которого был переводчик, сказал: -- Если вы попытаетесь вывести из строя эту систему, то тем самым выведете из строя и свою электронику. Если по какой-нибудь случайности вы сделаете это, сами того не желая, то останетесь абсолютно уязвимыми для систем оружия, оставшихся со времен Самоубийственных войн. Я говорю это просто так, для вашего сведения. Вы можете умереть, если желаете, мое дело предупредить, как и почему это может произойти. -- Благодарю вас, что вы были столь великодушны и предупредили нас, -- сказал Гринберг. -- Вы очень радушны, -- как и большинство фойтанцев, техник не воспринимал иронии. -- Вам следует стартовать немедленно. Гринберг изобразил само внимание и тут же отдал команду: -- Провести предстартовую проверку. -- Автоматическая проверка запущена, -- ответил корабельный компьютер. -- Ты, глупец, подожди, пока мы покинем этот тесный корабль, -- воскликнул фойтанский техник. -- Мы не собираемся лететь на Гилвер. Дженнифер впервые увидела взволнованного фойтанца. -- Прошу прощения. Компьютер, отменить предстартовую подготовку, -- приказал Гринберг. -- Но ведь вы сами сказали, чтобы я немедленно стартовал, разве не так? -- Да, но... -- пробормотал фойтанец и вместе со своим спутником поспешно ретировался со "Смиренного Гарольда". Гринберг усмехнулся: -- Лучший способ довести фойтанцев -- воспринимать их слова буквально, когда они этого не хотят. Но есть одна проблема, они сами настолько конкретно мыслят, что не часто доставляют это удовольствие. -- Его усмешка несколько изменилась. -- Это в равной мере относится и к другим вещам. Где бы еще нас так грубо прервали? Дженнифер подошла к Бернарду, взяла его руку и направила ее. -- Я думаю, -- прошептала она, -- ты в этом прав. * * * Перелет с Одерна на Гилвер занял примерно столько же времени, как и предыдущий -- с Сагуса на Одерн. Но на этом все сходство между ними заканчивалось. Теперь Дженнифер летела в приятной компании с человеком и на "человеческом" корабле. Все оборудование было сконструировано с учетом ее потребностей, и она очень обрадовалась, обнаружив в аптечке "Смиренного Гарольда" запас тампонов. Дженнифер изучала материалы, которые Дарнил Дарнил Лин взял в библиотеке Одерна. Фойтанцы с Одерна сделали очень много для того, чтобы выдавать себя за духовных наследников своих предков, возведших давно разрушенную империю: они были суровы, серьезны, квалифицированны и в основе своей несклонны признавать другие виды чем либо иным, кроме низшей расы, которую можно эксплуатировать. "Я могу послужить тому свидетельством", -- подумала Дженнифер. Ничего в этих данных не могло натолкнуть ее на какую-нибудь существенную догадку относительно Великого Неизвестного. Если фойтанцы считали, что она выйдет из "Смиренного Гарольда" с готовым ответом, завернутым в красивую бумажку и перевязанным ленточкой, то ей придется разочаровать их. Мысль о том, _насколько_ они будут разочарованы, вызвала у Дженнифер злобное ликование, которое, однако, продолжалось лишь до тех пор, пока она не осознала, что разочарованные фойтанцы -- опасные фойтанцы. Идея сойти со "Смиренного Гарольда" без ответа еще некоторое время занимала ее. -- Бернард, а что произошло с "Летящим фестоном"? -- спросила она -- Почему ты на нем больше не летаешь[9] -- Я продал его после того нашего первого совместного путешествия, -- ответил он, пожав плечами -- После того полета Мария и Павел получили звание капитана и захотели командовать собственными кораблями. Полагаю, я мог бы оставить себе "Летящий фестон" и нанять новую команду, но эта идея была мне не по душе. Поэтому я продал его и взамен приобрел этот. Я на все руки мастер и вполне доволен своим обществом, поэтому решил совершить несколько полетов в одиночку. Я спокойно получал свои барыши, пока не ввязался в историю с фойтанцами. Если нам удастся разгадать это Великое Неизвестное, я буду летать и дальше. Такие вот дела. Дженнифер вздохнула. Она довольно долго была торговцем, чтобы вопрос прибыли был важным и для нее. Конечно, беспокоиться сейчас о прибыли было несколько преждевременно: сначала Дженнифер должна выполнить свои обязательства перед фойтанцами. Может быть, и так. Но если в конечном счете фойтанцы дадут причитающуюся ей оплату своими товарами, Дженнифер не сомневалась, что будет выжимать их до тех пор, пока не лопнут их черные, похожие на шарики из подшипника глаза. Но она была не только торговцем, и она не хотела быть только торговцем. Она провела огромное количество времени с ридером на носу, изучив среднеанглийскую фантастику от корки до корки для того, чтобы отточить свое владение этим древним языком и посмотреть, найдется ли среди писавших в жанре научной фантастики умник, который придумает расу, похожую на фойтанцев. Это было надежней, чем пробираться через ксеноантропологические руководства. Заглянув туда, Дженнифер поняла, что не сможет извлечь из них ничего нового: ни одна из рас, с которыми было знакомо человечество, ни в малейшей степени не походила на синекожих фойтанцев. Ну и, кроме того, читать книги на среднеанглийском было более приятно, чем скучные научные талмуды. -- Что-нибудь нашла[7] -- с надеждой спросил Гринберг, когда она оторвалась от своего занятия где-то на полпути к Гилверу. Дженнифер покачала головой. -- До сих пор ничего. -- Продолжай искать. Я помню, как насмехался над тобой, считая, что ты читаешь чепуху, но идея, которую ты извлекла из книжки, действительно сработала на Л'Pay. -- Древняя литература помогла мне и на Эсете. Только тогда это были записки о Шерлоке Холмсе, собственно, это даже не было научной фантастикой. Кто-то в конце двадцатого столетия сказал, мне кажется, это был Нивьен, что абстрактные знания никогда не устаревают. Гринберг знал кое-что о двадцатом столетии, но не очень много. -- Нивьен? Я думал, это был актер, а не один из твоих писателей. Недоразумение разъяснилось через несколько минут, когда Дженнифер нашла и спроецировала портреты обоих. -- Да, вне всяких сомнений, это два разных человека, -- согласился Гринберг. -- Там, ты видишь? -- сказала она. -- Они... Дженнифер остановилась и с пронзительным криком схватилась за спинку софы. "Смиренный Гарольд" накренился, точно стоял на земле во время землетрясения. Она чувствовала, как по спине растекается холодок тревоги. Корабль, идущий на гиперприводе, не должен крениться. На что такое он налетел? Обзорный экран был темным во время всего перелета, да и что можно было увидеть, когда корабль шел на гиперприводе? Он и сейчас был темным, но это была несколько иная темнота -- темнота бархатной черноты космоса. Пара звезд мерцала, как драгоценные камни, уложенные на бархат. Гринберг и Дженнифер уставились друг на друга. -- Доложить обстановку! -- скомандовал Гринберг. -- Корабль перешел в нормальное пространство, -- доложил компьютер, -- причина неизвестна. Они вновь переглянулись, на этот раз в ужасе. Если они не смогут запустить гиперпривод, то единственным шансом вернуться домой будет фотонный двигатель. Поставить световой парус и погрузиться в сон. В пределах космического пространства, контролируемого людьми, это было выполнимо, каждая населенная людьми планета принимала сигналы бедствия и имела специальные спасательные корабли. Но отправившись откуда-то из центра космической области, занимаемой фойтанцами, они могли лететь и десять тысяч лет, прежде чем долетят до границ области, населенной людьми. -- Состояние двигателя гиперпривода? -- торопливо спросил Гринберг. После небольшой паузы компьютер доложил: -- Все системы в порядке. Однако гиперпривод не функционирует. Гринберг изобразил, что рвет на голове волосы. Дженнифер душил нервный смех, она бы удивилась, если бы он на самом деле дергал себя за волосы до того, как облысел. В этот момент на экране расцвела вспышка, похожая на взрыв сверхновой звезды. Дженнифер подняла руки к глазам, чтобы защитить их от невыносимо яркого света. -- Радиация! Защитные экраны... -- взвизгнул компьютер. После чего последовала пауза в несколько секунд, -- ...установлены. Из переговорного устройства донесся ровный голос переводчика: -- Корабль фойтанцев "Хорзефалус Квеф" вызывает корабль людей "Смиренный Гарольд". Вы можете вернуться к нормальному режиму полета. -- Сперва скажите нам, что за чертовщина сейчас приключилась? -- спросил Гринберг. Его голос был нетверд, но Дженнифер ничуть его не упрекала. -- Мы успешно уничтожили ловушку для гиперприводов, которая осталась здесь со времен Великих. Как только корабль вернулся в нормальное пространство, мы выпустили ракету, предназначенную для нормального пространства, в направлении ловушки. Эта ракета сейчас взорвалась. Так что можете отправляться дальше. В третий раз за последние несколько минут Дженнифер и Гринберг переглянулись. Она не удивилась, что он первым нашел нужные слова: -- Невозможно так вот непосредственно "вытащить" корабль из гиперпространства! -- Напротив, -- ответили фойтанцы с "Хорзефалус Квеф", -- очень даже возможно. Впрочем, вы только что сами видели наглядную демонстрацию. Нашим ученым не удалось пока установить сам принцип. И исходя из того, что вы столь удивлены, я делаю вывод, что люди тоже не решили эту проблему. Но Великие умели многое. Повторяю, вы можете продолжать полет. Нежелание будет истолковано как отсутствие честных намерений. -- Приступаем, приступаем, -- сказал Гринберг. Он отдал компьютеру необходимые команды. "Смиренный Гарольд" без всяких осложнений вернулся в гиперпространство Гринберг глазел на пустой черный обзорный экран и качал головой. Он опять обратился к компьютеру: -- Сохрани несколько копий всех телеметрических данных, связанных с этим происшествием. -- Будет исполнено, -- ответил компьютер. Дженнифер заметила: -- Одно только сообщение о том, что возможно установить ловушку для гиперпривода, заставит наших инженеров долгие годы ломать головы. Никто даже не мог вообразить подобного. И ты единственный, у кого есть уникальные записи, как сработала одна из них. "Смиренный Гарольд" был кораблем Гринберга, и записи были тоже его. Закон Торговой гильдии трактовал это однозначно, она была здесь просто пассажиром. -- У _нас_ есть, -- поправил он, -- я не собираюсь следовать всем предписаниям по отношению к тебе. Ты не оказалась бы в этой заварушке, если бы не моя "помощь". И кроме того... эти записи принесут столько денег, что их хватит даже больше чем на двоих. -- Ты не должен так поступать, -- сказала Дженнифер. -- Я пошла в торговцы не ради денег. И кроме того, я уже довольно давно оставила это занятие. -- Ты уже довольно давно находишься вдали от дома, и это моя вина. Компьютер, зафиксируй, что все прибыли от записей, связанных с ловушкой для гиперпривода, будут разделены в равных долях между рядовым Дженнифер Логан и мной. -- Выполнено, -- ответил компьютер. Дженнифер поняла, что дальнейшие возражения, бесполезны. -- Спасибо Бернард. Он лишь отмахнулся. -- Давай сперва посмотрим, удастся ли нам вернуться в космическое пространство, контролируемое людьми, и обменять записи на деньги. В данный момент я бы сказал скорее нет, чем да. У некоторых людей такое качество, как щедрость, отсутствует вообще. Это не должно было беспокоить Дженнифер, пленки принадлежат Гринбергу, потому что он капитан. Некоторые люди могут проявлять щедрость и после этого требовать чего-нибудь взамен, иногда совсем немалого. И лишь очень немногие люди были похожи на Гринберга: проявляя щедрость, они после этого ведут себя так, будто ничего не случилось. Дженнифер подумала, что это замечательно, но знала, что Бернард не желает услышать от нее эти слова. Остаток пути прошел без особых событий. Единственная неприятность состояла в том, что иссякли запасы человеческой еды, и пришлось перейти на рацион фойтанцев. Дженнифер с хрустом перемалывала его, как камнедробилка, с необычайно низким энтузиазмом [Здесь игра слов, вызванная тем, что в английском слово singular имеет два значения: "необычайный" и "единственный"]. -- Нет, с многообразно низким энтузиазмом, -- сказала она после нескольких перемалываний, -- потому что существует множество причин, по которым она мне не нравится. Гринберг в ответ лишь фыркнул. Игра словами не принадлежала к числу его достоинств (или недостатков). Зато именно каламбуры отчасти были причиной того, почему Дженнифер предпочитала читать среднеанглийскую научную фантастику в оригинале. Робинсона, помимо всего прочего, нельзя было перевести на испанглийский именно из-за них. Время текло час за часом, как ему и положено, и наконец компьютер объявил, что "Смиренный Гарольд" достиг звездной системы Гилвер. Чернота на обзорном экране приобрела бархатистый оттенок, в центре экрана вспыхнуло солнце Гилвера. Сам Гилвер -- яркая сине-зеленая искорка, светился в одном из углов. Компьютер скорректировал курс корабля, направляя его к планете уже при помощи обыкновенных фотонных двигателей. Неожиданно раздался сигнал тревоги. -- Ракетная атака! -- завопил компьютер. -- Стреляют из фотонной пушки. Множество вражеских целей приближаются к кораблю с нескольких сторон. Маневрируют при помощи фотонного двигателя, выходят на позицию. Стреляют... Маневрируют... -- Корабль людей "Смиренный Гарольд" вызывает "Хорзефалус Квеф", -- настойчиво повторял Гринберг. -- Что за кровавый дьявол приближается к нам? Помнится, вы утверждали, что Гилвер -- мертвая планета, если не считать омерзительного Великого Неизвестного. Откуда взялись все эти древние ракеты, уж не из времен ли Великих? Пока он с Дженнифер ожидали ответа, системы защиты корабля уничтожили три ракеты. Но гораздо большее их число продолжало атаку. Затем и они начали пропадать с экрана, некоторые просто исчезали, другие превращались в радиоактивный огненный шар. Дженнифер подумала, достаточно ли надежна система защиты на "Смиренном Гарольде, и еще она подумала о том, что хорошо бы сейчас быть одетой во что-нибудь более подходящее, чем синтетическое нижнее белье и облегченный хлопчатобумажный комбинезон. Свинцовый бронированный костюм, возможно, это было бы то, что надо. Наконец "Хорзефалус Квеф" соизволил ответить. -- Корабль людей, эти ракеты сделаны не Великими. Мы были атакованы частями космического флота с фойтанской планеты Роф Голан. По своей природе эти фойтанцы злые и вероломные. Они, должно быть, каким-то образом выкрали информацию, которая и привела их на Гилвер. Мы прилагаем все усилия к тому, чтобы защитить ваш слабый корабль так же, как и наш... Передача внезапно прервалась. -- Тебе не кажется, что в них попали? Дженнифер наполовину была уверена, что ответ будет "да". "Хорзефалус Квеф", возможно, и защищает их от кораблей Роф Голана, но если так будет продолжаться, они могут попытаться преградить путь кораблю людей. Используя установленную на борту электронику, фойтанцы имели определенные возможности сделать это. Но после изучения данных, поступивших с локаторов, Гринберг сказал: -- Нет все в порядке. Другие корабли глушат радиообмен. Они движутся туда, вниз, к поверхности планеты. Я думаю, нам лучше последовать за ними. К сожалению, Дженнифер пришлось признать, что он прав. На обзорном экране и на радаре повсюду вокруг корабля виднелись непрекращающиеся вспышки. "Смиренный Гарольд" не был предназначен для ведения \ войны. Корабли же с Роф Голана были предназначены именно для этой цели. Они имели более высокую скорость разгона и лучшую маневренность, чем любой мирный корабль. Между тем "Хорзефалус Квеф", похоже, оказался для нападавших достойным противником. Можно было биться об заклад, что самое безопасное -- держаться поближе к нему. Из переговорного устройства доносились непонятные слова, голоса принадлежали фойтанцам, но они были не такие спокойные и сдержанные, как фойтанцы с Одерна. Эти пронзительно визжали, вопили и кричали. -- Как ты думаешь, что они говорят? -- спросила Дженнифер. -- Ничего такого, что нам было бы приятно услышать, и ты можешь смело держать на это пари, -- ответил Гринберг. Он изучал картинку на радаре. -- Сюда летит один из этих ублюдков! И эта ракета выпущена не с "Хорзефалус Квеф". В конце концов системы, установленные нашими друзьями-параноиками, на поверхности планеты должны расквитаться с ними. -- Они, естественно, невысокого мнения о других фойтанцах, не так ли? И они считают, что Великое Неизвестное -- нечто, что следует защищать. Они могут оказаться здесь, как в ловушке, если фойтанцы с других планет как-нибудь разузнают о Гилвере. -- Отлично, кто-то попал в нас, -- заметил Гринберг. Обзорный экран ярко вспыхнул. Завыл сигнал тревоги, но постепенно успокоился. -- Мы не сможем выдержать еще один удар со столь близкого расстояния, без серьезных повреждений, -- предупредил компьютер. Чуть позже он добавил: -- Входим в атмосферу. Атмосферные самолеты роились у земли. Они могли вести сражение лишь вблизи поверхности планеты, поэтому от них было очень мало пользы против космических кораблей. Дженнифер поймала себя на том, что не смогла сдержать одобрительных криков, когда один из атакующих их кораблей взорвался, вспыхнув с яркостью сверхновой. Она тут же замолчала, удивленная и немного сердитая на себя. -- Никогда бы не подумала, что буду выкрикивать возгласы одобрения этому жалкому народу, который меня похитил. -- Когда они помогли сохранить тебе твою единственную и неповторимую шею, ты увидела их с другой стороны, -- философски заметил Гринберг. -- По-видимому, да, -- согласилась Дженнифер, довольная, что он понял. Она восхищалась его способностью здраво рассуждать даже в обстановке, когда они в любой момент могли превратиться в раскаленное радиоактивное облако. Каким-то чудом до них дошел сигнал с "Хорзефалус Квеф". -- Корабль людей, "Смиренный Гарольд", садитесь между двумя самыми западными ракетными установками на нашей базе. А сейчас ныряйте под нас, мы обеспечим вам дополнительную защиту. Компенсаторы торможения тихо скулили по мере того, как компьютер направлял "Смиренный Гарольд" к обозначенной точке посадки. База находилась на той стороне Гилвера, где сейчас была ночь. Недалеко от нее на поверхности светился, как днем, большой круг. В центре круга стояла большая башня -- сердце Великого Неизвестного. Она одиноко возвышалась среди безжизненной равнины, устремленная к звездам. Дженнифер затаила дыхание, завороженная этой картиной. Она знала, что эстетические вкусы одернских фойтанцев отличались от ее собственных. Внезапно ей пришла в голову мысль, что не только от ее, но и от вкусов их собственных предков тоже. Ни одна из фотографий в их базах данных не была сделана ночью. -- Приземляемся, -- объявил компьютер. -- Рекомендую не покидать корабль в настоящий момент. Значительный риск получить радиационное облучение вне корабля. -- Ты запрограммировал компьютер на преуменьшение опасности? -- спросила Дженнифер. Гринберг, тихонько посмеиваясь, покачал головой. Не имея других занятий, они провели первый час на Гилвере, занимаясь любовью. Как раз в тот момент, когда они устремились к кульминации, рядом с ними в землю попала ракета, вызвав на корабле сильное сотрясение. Дженнифер тихонько рассмеялась. -- Что с тобой? -- Гринберг тяжело дышал над ней. -- Глупая шутка из двадцатого столетия, -- ответила она, притягивая его к себе. -- "Земля двигалась и для тебя тоже?" Затем на время, которое никогда не могло быть слишком долгим, всякое желание говорить оставило ее. Позже, одеваясь, Гринберг заметил: -- Теперь я знаю, тебе действительно предначертано быть ученым, а не торговцем. -- Почему, Бернард? -- Кто, кроме ученого, стал бы думать о шутке тысячелетней давности в такой момент? И ты права, глупой шутке тысячелетней давности. -- Именно это я и говорила тебе на борту "Летящего фестона", тогда ты мне не поверил. Я догадываюсь, почему ты повысил меня из стажера в рядовые. -- Я полагаю, что не верил тебе отчасти. Но были и другие причины. Ты доказала мне, что способна хорошо справляться с работой торговца. Ты сделала то, что надо было сделать. Казалось, что ты не сможешь справиться с трудностями, но у тебя получилось, да еще так, как никто другой не смог бы. Это единственное, по большому счету, что имеет значение. -- Вместо того чтобы следовать "Руководству торговца", я использовала в качестве базы данных древнюю литературу. Поэтому нет ничего удивительного в том, что я показалась тебе странной. -- Тем не менее это не совсем то, что я хотел сказать. Большинство торговцев -- я бы даже сказал все торговцы -- чрезвычайно напористы во всем, что они делают. Напористость -- это одна из черт торговца. Ты не такая. Ты более скрытная, почти застенчивая. Тогда ты была очень застенчивой, сейчас, я думаю, меньше. Но все же ты сделала очень много. -- Ну уж какая есть, -- отозвалась Дженнифер. -- Я люблю тебя такой, какая ты есть. Гринберг улыбнулся, и взгляд его при этом смягчился. Переговорное устройство обнаружило устойчивую привычку портить им моменты нежности, как если бы оно было ребенком, который обижается, когда обращают внимание на кого-нибудь, кроме него. И на сей раз оно не изменило своей привычке. -- "Хорзефалус Квеф" вызывает корабль людей "Смиренный Гарольд". Мы разбили и прогнали прочь пиратов с Роф Голана. Вы можете выйти и присоединиться к нашей научной группе. -- Значит, с другой стороны, мы можем и не выходить, -- съязвила Дженнифер, раздраженная, что их в очередной раз прервали. Молчание в переговорном устройстве продлилось не больше секунды. Фойтанец с той стороны заявил: -- Наше оружие наведено на вас. Так что выходите и присоединяйтесь к нашей научной группе. На этот раз взгляд, брошенный Гринбергом на Дженнифер, был полон упрека. Она чувствовала, что заслужила его. Ведь еще при первом контакте с этим видом она выяснила, что фойтанцы лишены чувства юмора. Гринберг отозвался: -- Спасибо, "Хорзефалус Квеф". Позвольте нам надеть наши костюмы, если вы не возражаете. Наш компьютер утверждает, что снаружи "жарко". А затем мы выйдем и присоединимся к вашей научной группе. Вздохнув, он направился к шлюзу. Вздохнув еще глубже, Дженнифер последовала за ним. VI На планете Гилвер, даже до того как ее атаковали рофголанцы, очевидно, мало что заслуживало внимания. Она вернулась к тому состоянию, которое на земле называлось плейстоценом. Во время Самоубийственных войн фойтанцы поработали здесь на совесть. Они уничтожили всех представителей своего вида и были в полушаге от того, чтобы вообще уничтожить всю экосистему планеты. Хотя на Гилвере все еще теплилась жизнь, но планета больше не была процветающей. Дженнифер угнетал этот ландшафт, который в основе своей состоял из гор шлака, а не из травы и деревьев. Однако, если смотреть на восток, а не на запад, то там ландшафт был вообще безжизнен. Участок, окружающий Великое Неизвестное, был стерилен, как операционная. Башня в середине Великого Неизвестного, казалось, вонзалась в небо, хотя исследовательская площадка фойтанцев с Одерна была расположена более чем в пятнадцати километрах от нее. По-видимому, столь большое расстояние определялось необходимостью предохранить больших синих чужеземцев от ужасного умопомешательства, которое поражало их при приближении к слабо мерцавшей белой башне. Их управляемые роботы проникали в пределы Великого Неизвестного и проводили исследования этого района, насколько это было в их силах, но самим фойтанцам дорога туда была заказана. -- Роботы смогли собрать не слишком много информации, -- пожаловалась Дженнифер. Айсур Айсур Рус сказал: -- Если бы роботы смогли добыть необходимые нам данные, то нам не понадобилось бы просить вашей помощи. Дженнифер не очень хотелось давать фойтанцам обещания, из-за нежелания быть неискренней, однако она сказала: -- Не уверена, что мне удастся что-нибудь для вас сделать. "И еще менее уверена, что мне удастся выбраться отсюда", -- добавила она про себя. -- Но я постараюсь сделать все, что в моих силах, для разгадки тайны вашего Великого Неизвестного. -- Это необходимо сделать во что бы то ни стало, -- сказал Айсур Айсур Рус, -- человек Бернард уже научился обращаться с нашими наземными транспортными средствами. Прежде чем вы войдете в пределы Великого Неизвестного, тебе будет благоразумно приобрести такие же навыки. Также не следует забывать, что в случае чего вы вынуждены будете спасаться сами, так как мы не сможем прийти к вам на помощь. Дженнифер пришлось признать справедливость последнего замечания. Наземные транспортные средства оказались просты в управлении. Это были сани с батареями в качестве источника энергии, широкими гусеницами для удобства передвижения по пересеченной местности и чем-то, похожим на румпель, для управления. Величина этого самого румпеля представляла для Дженнифер наибольшую трудность, чтобы передвинуть его, ей приходилось вставать. Дженнифер с Гринбергом выбрали себе сани и катались по территории, примыкавшей к высокой белой башне. Фойтанцы не возражали. Сани двигались вперед бок о бок. Уровень радиации быстро падал. Вне всякого сомнения, фойтанцы с Роф Голана сбросили нейтронные бомбы для того, чтобы облегчить для себя заселение этой планеты. Дженнифер не испытывала сожалений, что они потерпели неудачу. Ей вполне хватало фойтанцев одного вида. После того как они миновали четыре или пять километров, она заметила: -- Мы здесь находимся в большем уединении, чем на "Смиренном Гарольде". Что бы мы сейчас ни делали, фойтанцы не последуют за нами, чтобы остановить